"Третий" - читать интересную книгу автора (Грин Грэм)
6
Сыщик-любитель свободно распоряжается своим временем, в этом его преимущество перед профессионалом. Ролло Мартинс не ограничивался восемью часами в день и за день проделывал такой путь, какого моему человеку не успеть и за два; к тому же у него имелся тот изначальный перевес над нами, что он был другом Гарри. Можно сказать, Мартинс действовал изнутри, в то время как мы искали лазейку снаружи.Доктор Винклер был дома. Возможно, для полиции его бы не оказалось. Мартинс снова написал на визитной карточке слова, открывающие все двери: «Друг Гарри Лайма».Приемная доктора напомнила Мартинсу лавку с церковным антиквариатом. Там были бесчисленные распятия, изготовленные, однако, не позднее семнадцатого века. Статуэтки из дерева и слоновой кости. Несколько ковчегов с мощами: обломки костей с именами святых лежали на фольге в овальных рамках. Мартинс подумал, что если они подлинные, то какая странная судьба у обломка пальца святой Сюзанны — покоиться в приемной доктора Винклера. Даже уродливые стулья с высокими спинками выглядели так, будто на них когда-то восседали кардиналы. Пахло затхлостью, хотя там был бы к месту запах ладана. В маленьком золотом ларчике хранился обломок истинного креста.Доктор Винклер оказался самым опрятным врачом, какого только видел Мартинс,— низеньким, хрупким, в черном фраке и с высоким накрахмаленным воротничком, черные усики его походили на галстук-бабочку. Он чихнул: возможно, чистоплотность и была причиной его простуды.— Мистер Мартинс?И у Ролло Мартинса возникло неудержимое желание как-то замарать этого чистюлю. Он спросил:— Доктор Винтик?— Доктор Винклер.— А у вас тут любопытная коллекция.— Да.— Эти кости святых...— Кости кроликов и цыплят.— Доктор Винклер извлек из рукава большой белый платок, словно фокусник флаг своей страны, и, поочередно зажимая ноздри, тщательно, аккуратно высморкался. Казалось, он выбросит платок после первого же употребления.— Попрошу вас, мистер Мартинс, назвать цель своего визита. Меня ждет пациент.— Мы оба были друзьями Гарри Лайма.— Я был его медицинским консультантом,— поправил доктор Винклер, с непреклонным видом стоя меж двух распятий.— Гарри пригласил меня сюда для помощи в каком-то деле. В каком — совершенно не представляю. О его смерти я узнал только здесь. »— Весьма прискорбно,— сказал Винклер.— Само собой, при данных обстоятельствах мне интересны любые подробности. Дознание завершилось до моего приезда.— То, что я могу сказать, вам уже известно. Его сбила машина. Когда я прибыл на место происшествия, он был уже мертв.— Оставался ли он в сознании?— Насколько мне известно, очень непродолжительное время, пока его вносили в дом.— Он сильно мучился?
— Затрудняюсь ответить.— Вы твердо уверены, что это несчастный случай? Протянув руку, Винклер поправил одно из распятий.— Меня там не было. В своем заключении я ограничиваюсь указанием причины смерти. Надеюсь, вы удовлетворены?У любителя есть еще одно преимущество перед профессионалом: он может быть несдержанным. Может позволить себе излишнюю откровенность и строить нелепые догадки. Мартинс сказал:— Полиция намекает, что Гарри оказался замешан в крупной махинации. Мне кажется, он мог быть убит или даже покончить с собой.— Подобные суждения вне моей компетенции,— ответил Винклер.— Знаете вы человека по фамилии Кулер?— Кажется, нет.— Он был на месте происшествия^— Тогда, разумеется, я его видел. Он носит парик?— Это Курц.Винклер оказался не только самым опрятным врачом, какого видел Мартинс,, но и самым осторожным. Сдержанность его утверждений не позволяла усомниться в их искренности. Казалось, диагностируя заболевание скарлатиной, Винклер ограничился бы констатацией, что видна сыпь, а температура тела такая-то. На дознании он не мог бы запутаться.— Долго вы были врачом Гарри? — Лайм предпочитал людей опрометчивых, способных совершать ошибки, и Мартинса удивляло, что свой выбор он остановил на Винк-лере.— Около года.— Спасибо, что приняли меня.Доктор Винклер поклонился. При этом послышался хруст, словно рубашка его была целлулоидной.— Не смею больше отрывать вас от пациентов. Поворачиваясь, Мартинс оказался лицом еще к одному распятию, руки распятого были над головой, вытянутое в духе Эль Греко лицо выражало страдание.— Странное распятие,— заметил он.— Янсенистское,— пояснил Винклер и тут же закрыл рот, словно сболтнул лишнее.— Никогда не слышал этого слова. Почему руки у него над головой?Доктор Винклер неохотно ответил:— Потому что, на взгляд янсенистов, он принял смерть только ради избранных.