"Хоббит, или Туда и обратно" - читать интересную книгу автора (Толкиен Джон Рональд Руэл)

Глава третья КОРОТКИЙ ОТДЫХ

Погода наладилась. Однако гномы больше не пели и не рассказывали веселых историй — ни в этот день, ни на следующий. Им чудилось, что опасность подстерегает за каждым кустом. Ночевали они под открытым небом, и пони питались теперь куда лучше своих седоков, поскольку травы в этих местах было много, а вот мешки с провизией заметно похудели, несмотря на недавнее пополнение из запасов троллей. Как-то утром путники перешли вброд речку — на мелком перекате пенное течение с грохотом ворочало камни. Противоположный берег оказался крутым и скользким. Когда наконец они вскарабкались наверх и втащили за собой своих пони, они увидели впереди высокие горы. Казалось, до ближайшей горы не больше дня пути. Мрачной и страшной выглядела эта громадина, хотя кое-где на бурых склонах лежали яркие солнечные пятна, а вдали сверкали заснеженные вершины.

— Это та самая Гора? — шепотом спросил изумленный Бильбо. Он в жизни не видел ничего подобного!

— Да нет! — небрежно бросил Балин. — Это пока еще Туманные Горы[34]. Чтобы выйти в Дикие Земли, нам придется пересечь эти горы — либо поверху, либо понизу. Да и оттуда еще очень далеко до Одинокой Горы, где Смауг стережет наши сокровища.

— А-а… — протянул Бильбо. И в ту же минуту на него навалилась такая усталость, какой он не знал никогда прежде.

Вновь он вспомнил о своем любимом кресле у камина в гостиной, ну, и, разумеется, о закипающем чайнике… И разумеется, не в последний раз!

Теперь впереди ехал Гэндальф.

— Если прозеваем дорогу, пиши пропало, — обнадежил волшебник. — Во-первых, нам нужна провизия, во-вторых — отдых в сравнительно безопасном месте. А кроме того, в Туманных Горах нельзя сбиваться с пути, иначе рискуешь заблудиться — а тогда придется возвращаться и начинать все сначала, если вообще удастся вернуться!

Когда волшебника спросили, куда он их ведет, Гэндальф пояснил:

— Кое-кто из вас, наверное, знает, что мы вплотную подошли к Диким Землям. Где-то впереди — прекрасная долина Ривенделл: там находится Дом Элронда[35], Последняя Гостеприимная Обитель по эту сторону Туманных Гор. Я послал Элронду весточку с друзьями, и нас там ждут.

Все это было очень хорошо, однако до Ривенделла еще предстояло добраться, а отыскать Дом Элронда в западных отрогах Туманных Гор было не так-то просто. Впереди и намека не было на долину, лес или хотя бы холм — голый пологий склон тянулся до самого подножья ближайшей горы: вереск да битый камень с редкими зелеными пятнами травы и мха там, где пробивались ключи.

Полдень уже миновал, а им так и не удалось обнаружить ни малейших признаков жилья посреди этой безмолвной каменной пустыни. Опасения их росли, поскольку стало очевидным, что Дом Элронда они могли и прозевать; то и дело под ногами разверзалась какая-нибудь узкая, зажатая в скалах долина, и путники с удивлением видели далеко внизу лес и бегущую по дну ущелья речку. Попадались и трещины с водопадами в глубине — такие узкие, что казалось, их запросто можно перепрыгнуть, зато бездонные. Порой перед путниками открывались черные расщелины, в которые невозможно было спуститься, не говоря уже о том, чтобы их перепрыгнуть. Встречались и топи — с виду этакий веселенький зеленый лужок, усыпанный яркими цветочками на высоких стеблях, но пони с поклажей, неосторожно ступивший на такой лужок, уже никогда бы оттуда не выбрался.

Оказалось, что от брода до подножия Туманных Гор куда дальше, чем представлялось сначала, и Бильбо не переставал этому удивляться. Тропа, которой они придерживались, была обозначена белыми камушками, подчас едва различимыми во мху и вереске. Путники продвигались вперед очень медленно, несмотря на то, что вел их сам Гэндальф, и вел, надо сказать, довольно уверенно.

Отыскивая белые камушки, волшебник то и дело нагибался, бородой почти доставая до земли; и вновь они шли вперед, и казалось, конца этому не будет… Близился вечер. Время чая давно миновало, а время ужина, похоже, собиралось последовать его примеру. В воздухе замелькали мотыльки, свет померк, луна всходить не спешила. Пони под Бильбо начал спотыкаться. И вдруг они оказались на краю крутого обрыва, да так внезапно, что лошадь волшебника едва не ступила за край. — Вот мы и пришли! — объявил Гэндальф. Все спешились и столпились на краю обрыва. Далеко внизу лежала долина. Оттуда доносилось журчание речки, бегущей по каменистому руслу, пахло лесом, а за речкой горели огоньки.

До конца жизни запомнил Бильбо спуск в таинственную долину Ривенделл по крутой петляющей тропке, в густых сумерках. Чем ниже они спускались, тем теплее делался воздух и сильнее становился дурманящий запах сосен, так что Бильбо начал клевать носом, то и дело больно стукаясь лбом о загривок пони. Чем ниже спускались путники, тем лучше становилось у них настроение. Вместо сосен пошли дубы и вязы. Даже сумерки были здесь какими-то уютными. Когда путники оказались наконец на широкой луговине у речки, трава уже окончательно потеряла свой зеленый цвет.

«Однако дело пахнет эльфами!»[36] — подумал Бильбо и взглянул на звезды.

Яркие, светлые, они отливали голубизной. И вдруг откуда-то из-за деревьев, словно взрыв смеха, грянула звонкая песня:

Вот такую песню пели в лесу и смеялись. Наверное, слова этой песни покажутся вам преизрядной чепухой. Однако если бы вы надумали обратить на это внимание певших — они едва ли смутились бы и просто рассмеялись бы вам в лицо. То были, разумеется, эльфы! Вскоре в сгустившемся мраке Бильбо смутно разглядел их. Эльфы ему нравились, хотя раньше он с ними почти не сталкивался. Но при всем при том Бильбо их немножко и побаивался. А вот гномы-то эльфов как раз не жалуют. Даже такие здравомыслящие гномы, как Торин и его друзья, считали эльфов глупыми (а бОльшую глупость трудно себе и представить!) и несносными, поскольку те имеют обыкновение подшучивать над гномами — особенно над их длинными бородами.

— Ну и ну! — крикнул кто-то из темноты, — Гляньте-ка! Хоббит Бильбо верхом на пони! Вот потеха-то! Каков красавчик!

— Чудеса в решете!

Тут эльфы запели другую песенку — столь же нелепую, как и предыдущая, с которой вы уже познакомились.

Наконец какой-то эльф, молодой и довольно высокий, выступил из-за деревьев и поклонился Гэндальфу и Торину:

— Добро пожаловать в Ривенделл!

— Благодарю, — без особой радости в голосе произнес Торин.

Однако Гэндальф уже спешился и оживленно беседовал с окружившими его эльфами.

— Вы немного сбились с пути, — сказал молодой эльф. — Если, конечно, вам нужна тропа, которая ведет к мосту и за речку, к Дому Элронда. Мы покажем вам дорогу, но здесь лучше спешиться, пока не пройдете мост. А может, останетесь и споете с нами? Или вы прямо к Элронду? Ужин, похоже, давно готов. Вон как тянет дымком!

Хотя Бильбо смертельно устал, он, пожалуй, задержался бы ненадолго. Ведь никогда не стоит упускать случая послушать пение эльфов в июньскую звездную ночь — если вы, разумеется, знаете в этом толк! А кроме того, ему хотелось перекинуться парой слов с этими эльфами, которые откуда-то знают, как его зовут и кто он такой, хотя сам он раньше их в глаза не видел. Интересно, что скажут они об их походе? Ведь эльфам многое известно, а по части новостей им просто нет равных. Они как-то сразу узнают обо всем, что еще только затевается.

Однако гномы, все как один, были за ужин (и по возможности поскорее!), а потому не пожелали задерживаться. Ведя своих пони в поводу, они двинулись дальше. Эльфы указали им торную тропу, которая привела наконец к берегу речки. Речка оказалась быстрой и громко журчала, как журчат летним вечером все горные речки, после того как солнце целый день палило снега навершинах. Через речку был переброшен узкий каменный мост без каких-либо ограждений — такой узкий, что по нему едва мог пройти пони. Пришлось идти медленно и осторожно, один за другим, ведя лошадок под уздцы. А эльфы, пока вся компания переправлялась на ту сторону, освещали дорогу яркими фонариками и пели веселую песенку.

— Эй, папаша! — подтрунивали они над Торином, который полз по мосту чуть ли не на четвереньках. — Бороду не замочи! Она и так вон какая вымахала — зачем еще поливать-то?

— За Бильбо! За Бильбо присмотрите! Не то съест все блинчики и не пролезет в замочную скважину!

— Тише, тише, благородные эльфы! Доброй ночи! — урезонивал их Гэндальф, который шел по мосту последним. — Долины имеют уши, а некоторые эльфы — слишком длинный язык. Доброй вам ночи!

Наконец путники подъехали к Дому Элронда и увидели, что двери гостеприимно распахнуты.

Вот ведь какое странное дело: о чем-нибудь хорошем, скажем, о приятно проведенном времени, рассказывается как-то быстро — да и слушают вполуха; а вот истории о чем-нибудь малоприятном, пугающем и отчасти жутковатом получаются зачастую очень длинными и пользуются неизменным успехом.

В гостеприимном Доме Элронда путники задержались по меньшей мере недели на две — и у них не возникало ни малейшего желания уходить оттуда. Бильбо с большим удовольствием остался бы там навсегда — и даже предложи ему кто-нибудь немедленно и без всяких хлопот вернуться в свою уютную хоббичью нору, вряд ли он соблазнился бы. Однако, как это ни печально, рассказать об их пребывании в Доме Элронда почти нечего.

Хозяин этого Дома был Другом Эльфов. Предки его пришли на Север давным-давно и упоминались еще в тех страшных прапрадавних легендах, где рассказывалось о войнах, которые вели с гоблинами эльфы и первые люди-северяне[37]. В те дни, к которым относится наше повествование, еще не перевелись люди, в чьих жилах текла смешанная кровь эльфов и героев Севера, а Элронд, хозяин Дома, был среди них самым известным.

Он был прекрасен собой, как благородный эльф, могуч, как воин, мудр, как волшебник, строг и благообразен, как король гномов, мягок и ровен, как теплое лето. Имя его прочно вошло в легенды, но в нашей истории о Большом Приключении Бильбо роль Элронда не особенно велика, хотя и не так мала, в чем вы сможете убедиться, если нам удастся когда-нибудь добраться до конца этой повести. Дом Элронда был поистине Дом: там можно было есть, пить, слушать истории, петь песни, а можно было заниматься и тем, и другим, и третьим понемножку, в свое удовольствие. А Зло не имело доступа в долину Ривенделл.

Мне остается только пожалеть, что у меня нет времени пересказать вам и малую толику тех занимательных историй, которые услышали в Ривенделле гости, или привести здесь хотя бы пару песенок. Скажу только, что уже через несколько дней наши путешественники, равно как и их пони, как следует отдохнули и набрались сил. Поизносившаяся одежда была заштопана, синяки зажили, настроение у всех поднялось, и надежда на успех предприятия окрепла. Эльфы наполнили их котомки провизией — довольно легкой, но достаточно питательной, чтобы путникам хватило сил на тяжелый переход через горы. А кроме того, им надавали кучу полезных советов. Так они и дожили в Доме Элронда до кануна Преполовения Лета и с рассветом следующего дня собрались продолжить путь на восток.

Элронд был большим знатоком рун. Взглянув на мечи из пещеры троллей, он сказал:

— Их ковали не тролли. Это мечи старинной работы, сделанные моими родичами, Высшими эльфами[38] Запада. Их выковали в Гондолине[39] для войны с гоблинами. Эти мечи, вероятно, стали добычей какого-нибудь дракона или гоблина, так как много веков назад именно драконы и гоблины разрушили Гондолин. Это очень знаменитые клинки, и у каждого есть свое имя. Твой, Торин, зовется Оркрист[40], что на языке Гондолина[41] означает «Сокрушитель Гоблинов». А тот, что у Гэндальфа, — Гламдринг, то есть «Молотящий Врагов». Некогда его носил король Гондолина. Берегите их!

— Интересно, как они попали к троллям? — подивился Торин, с любопытством разглядывая клинок.

— Трудно сказать наверняка, — покачал головой Элронд, — но легко догадаться, что ваши тролли ограбили каких-то других грабителей или, скажем, набрели на остатки сокровищ, припрятанных где-нибудь в горах Севера. Говорят, в заброшенных подземельях Мории до сих пор находят позабытые клады, зарытые там еще во времена войны гномов с гоблинами.

Торин глубоко задумался над словами Элронда.

— Я не посрамлю этого меча! — вдруг воскликнул он. — И да сокрушает онгоблинов ныне так же, как встарь!

— Боюсь, что этим ему и придется заняться, когда вы окажетесь в горах, — с улыбкой заметил Элронд. — А теперь покажите мне вашу карту.

Элронд взял карту и долго изучал ее, а затем покачал головой, так как не вполне одобрял замысел гномов и их наследственную любовь к золоту. Однако он ненавидел драконов, их жестокость и коварство. С болью в сердце вспоминал он развалины Дейла, его некогда звонкие колокола и опаленные огнем берега реки Бегучей. В вечернем небе ярко светил серебряный месяц. Элронд поднял карту и посмотрел ее на просвет.

— Что это? — воскликнул он. — Лунные буквы! Вот здесь, рядом с обычными рунами, гласящими: «Вход пяти локтей в высоту, трое пройдут плечом к плечу»!

— Какие такие лунные буквы? — захлопал глазами хоббит, ничего не понимая.

Я уже говорил, что Бильбо любил карты, а также всевозможные руны, буквицы и прочую каллиграфию. Правда, его собственные опыты оставляли желать лучшего.

— Лунные буквы, — пояснил Элронд, — это руническое письмо, видимое лишь в лунном свете. При этом подчас нужно, чтобы стояло то же время года и луна была в той же фазе, что и в тот день, когда эти руны были начертаны. Лунные буквы изобрели гномы — они чертили их серебряными перьями. Об этом ты можешь расспросить своих друзей. Похоже, эти руны были нанесены на карту именно в канун Преполовения Лета, при ясном месяце, и достаточно давно.

— Что же они гласят?! — не выдержали Гэндальф с Торином, несколько раздосадованные тем, что лунные буквы обнаружил Элронд, а не они сами, хотя, как выяснилось, они и не могли сделать этого раньше, да и смогли бы когда-нибудь — тоже еще неизвестно.

— «Встань у серого камня, когда застучит дрозд, — прочел Элронд, — и последние лучи заходящего солнца в День Дьюрина[42] укажут замочную скважину».

— Дьюрин! Великий Дьюрин! — воскликнул Торин. — Это праотец древнейшего гномьего рода Длиннобородов! И ваш покорный слуга — прямой потомок и наследник Дьюрина!

— А что это за День Дьюрина? — спросил Элронд.

— Это первый день нашего Нового Года, — пояснил Торин. — Как вам, должно быть, известно, это первый день последней луны осени — на самом пороге зимы. В День Дьюрина луна и солнце стоят в небе одновременно. Правда, боюсь, нам это мало поможет, так как мы давно разучились высчитывать, когда наступает этот день.

— Поживем — увидим, — заметил Гэндальф. — Есть ли там еще лунные буквы?

— При этой луне больше ничего не видно, — сказал Элронд и вернул карту Торину, после чего все спустились к речке и присоединились к пляшущим и поющим эльфам, которые праздновали канун Преполовения Лета.

Утро выдалось свежим и прекрасным. О таком можно было только мечтать: на голубом небе ни облачка, на воде танцуют солнечные блики… И путешественники двинулись дальше, получив на прощание хорошую порцию песен и добрых напутствий. Теперь они были готовы к новым приключениям, а кроме того, твердо знали дорогу, которая вела через Туманные Горы.