"Светлый ангел" - читать интересную книгу автора (Банкер Конни)4Наглотавшись таблеток, простуженная, с красным носом, Кэролайн сидела в постели, изучая подробный отчет о процессе, помещенный в деловом разделе толстой газеты. Итак, Джастин Браун герой сегодняшних новостей. Все газеты напечатали снимки мистера Брауна, гордо выходившего из здания суда. Он выиграл процесс. Его имя очищено. Кэролайн тоже могла бы присутствовать там, но простудилась, так что делегировала в суд двух сотрудников. Искренне радуясь успеху, она досадовала, что не ко времени расхворалась и не смогла лично поздравить Джастина Брауна. Болезненно морщась от прикосновения к раздраженной коже бумажного носового платка, Кэролайн призадумалась. Джастин Браун ворвался в ее жизнь как торнадо, и теперь, когда она выполнила всю эту занудную сложную работу, он просто забыл о ней, исчез, не оставив следа. Она откинулась на подушки, прикрыла глаза и пожалела себя. Болезнь подступила еще в выходные. Кэролайн думала, что до понедельника поправится. Но насморк не проходил, появился кашель, болела голова, ныли кости, и хотелось лишь одного: спать, спать и спать. Давно с ней такого не было. Обычно она здорова как рабочая лошадь, которой просто некогда хворать. В воскресенье звонила Кэтлин, давнишняя подружка. – Твой организм просто не выдержал перегрузок, вот иммунная система и ослабла. Советую хорошенько отлежаться. Мудрый совет, мрачно подумала Кэролайн, со сдавленным стоном зарываясь головой в подушку. А то я сама не догадалась бы! Она и так решила не вылезать сегодня из постели. Ведь и простудилась из-за того, что в пятницу, задержавшись на работе, тщетно ожидала под дождем такси. Тоска… Когда в дверь позвонили, Кэролайн натянула на голову одеяло. Но звонки становились все настойчивее, мерзким жужжанием разносясь по дому, и она, проклиная все на свете, натянула халат и потащилась в прихожую. За дверью стоял Джастин Браун. Раздражению Кэролайн не было предела. Уж одно то, в каком виде застиг ее незваный гость, приводило в ярость. Она представила себя со стороны: растрепанные волосы, распухший нос, покрасневшие глаза… Хорошенькая картинка! – Как вы себя чувствуете? Дурацкий вопрос! Интересно, как может себя чувствовать больной человек, которого в половине двенадцатого дня, не умытого, не позавтракавшего вытащили из постели? А Джастин Браун тем временем продолжал: – Все очень беспокоятся, не понимая, что с вами могло случиться. Они, кажется, убеждены в незыблемости вашего здоровья. А я вспомнил, как вы промокли и озябли в пятницу, сразу подумал о простуде, вот и решил навестить… – Понятно… – буркнула она, стягивая у горла ворот халата. – Примите мои поздравления. Я тут прочитала о процессе. В общем и целом все прошло хорошо. Вы держались достойно, не подавляя людей своим авторитетом. – Не возражаете, если я войду? Тут дикий сквозняк, боюсь, что вас продует. – Меня уж и так продуло. – И все же не следует вам стоять на сквозняке. Войти он желает! Тоже еще скорая помощь! Уставился на нее и не думает уходить. – Я плохо переношу людей, когда больна, – проворчала она, видя, что босс, сняв пальто, беспардонно направляется в гостиную. – Мне ни до кого, тем более что гостей я не ждала… Джастин бросил пиджак на спинку стула и сел в кресло. – Да, полная победа! – воскликнул он, оставив без внимания ее последние слова. – Увидев, что вы не явились в суд, я решил лично поздравить вас и поблагодарить за неоценимую помощь. – Я просто выполняла свою работу, – с трудом проговорила Кэролайн, вытаскивая из кармана платок и продолжая терзаться присутствием гостя. – Мои сотрудники тоже приложили немало усилий, чтобы ваше дело было выиграно в первом же слушании. – Им я уже выразил свою признательность. – С вашей стороны, мистер Браун, это очень любезно. Видя, что тот, удобно расположившись в кресле, и не думает раскланиваться, Кэролайн с ногами забралась в угол дивана и прикрылась толстым шерстяным пледом. Лучше бы, конечно, этого не делать, дабы он поскорее ушел. Но очень уж не хотелось торчать в халате возле дверей. К тому же ее вновь начало здорово познабливать. – Скажите, Кэрри, вы обращались к врачу? – Насморк не боится врачей. Надо просто переждать, пока он возьмет свое. – Вы неважно выглядите. – Ох, мистер Браун, спасибо за беспокойство, – проворчала Кэролайн, съежившись под его взглядом. – Но это уж всегда так с больными. Конечно, если бы знать, что меня будут атаковывать визитеры, я бы привела себя в надлежащий вид. – Да, девушка, вы определенно не шутили, сказав, что стоит вам заболеть, и чувство юмора тотчас покидает вас. – Разве я так говорила? – Ну, примерно… А теперь, если не возражаете, я пойду на кухню и приготовлю вам чашку чаю. – Весьма любезно с вашей стороны, мистер Браун, но не стоит, право, беспокоиться. Ну и достал же ты меня, приятель, своими заботами! – подумала она, закашлявшись и вновь вытирая нос. – Ничего, Кэрри, какое беспокойство… – Но мне действительно лучше остаться одной… Надеюсь, мы найдем более подходящий момент, чтобы отметить победу. Зачем вам сидеть в душном помещении, забитом тысячами болезнетворных микробов. – Чепуха! Какие там микробы! Нельзя вам оставаться одной без присмотра и помощи. У вас есть кто-нибудь, кто… – Послушайте, я сама могу о себе позаботиться! – вновь начиная злиться, резко прервала его Кэролайн. – А я в этом не уверен. Вскоре из кухни донеслись звуки, говорившие о том, что он и вправду принялся готовить чай. Чего она злится? Ведь задан вполне обычный при таких обстоятельствах вопрос, а она ему чуть в глотку не вцепилась. Не потому ли, что и в самом деле поблизости нет никого, кто поухаживал бы за ней во время болезни. Приятели и подруги, когда не надо, тут как тут. А попроси их прийти сейчас, и у всех найдется куча неотложных дел. Разве та же Кэтлин, позвонившая накануне, не могла предложить свою помощь? Но она ограничилась лишь добрым советом. Двадцать семь лет, успешная карьера, собственный дом… Можно позволить себе провести отпуск где угодно, но ехать одной никуда не хочется. Да и после работы она не спешит, как другие, домой, поскольку там никто не ждет ее. Прежде Кэролайн об этом не задумывалась. Жизнь была заполнена работой. У замужних подруг уже по паре-тройке ребятишек, но она им никогда не завидовала. Собственное ее существование неизменно спокойно. Ни ссор, ни хлопот, ничего… Но подчас бывают минуты, когда становится грустно… В гостиную вошел Джастин с подносом в руке. – Ну как, девушка? Вы еще не успели по мне соскучиться? Взяв с подноса чашку горячего чая, Кэролайн проворчала: – Я и сама могла бы… Мне неприятно, что вы меня жалеете. – Разве я говорил, что жалею вас? Что-то не припомню… – А что тут припоминать? Это же видно. – Хорошо, Кэрри. Чтобы вы успокоились, торжественно заявляю, что мне вас ничуть не жалко. Я вообще органически не способен испытывать к кому-либо сострадание. Да уж, мистер, рассказывай! Конечно же ты жалеешь бедняжку, за которой даже присмотреть некому. Несчастная, больная, одинокая… Думаешь, мол, у нее, старой девы, и мужчин-то никогда не было… – Вот и прекрасно… – уныло проворчала она. – Может, вы есть хотите? – …А то я не переношу, когда меня жалеют. Странно, но его заботливость, эта чашка чая, изменили ее настроение. А когда, в самом деле, последний раз подавали ей во время болезни чашку чая? К глазам невольно подступили слезы. Опять, кажется, она принялась жалеть себя. – Я понимаю, Джастин, что вам неловко уйти сразу. Но это напрасно, мне будет только лучше. Браун улыбнулся, и она старательно отвернулась от него, дабы не видеть этой обаятельной улыбки. Чашку она все еще держала в руках, так и не отпив из нее. Просто держала, ощущая пальцами тепло… – Так вы что-нибудь ели? – снова спросил он. – А что? Хотите предложить себя в качестве босс-повара? Ну и ну, человек старается быть любезным, а ей почему-то это как нож острый. Только и ждет, чтобы поскорее убрался. А он ведь ничего плохого ей не сделал, напротив, побеспокоился, пришел… Она, конечно, не в форме, не может ни пошутить с ним, ничего… Чувство юмора, и, правда, улетучилось. Но все же… – Послушайте, – сказал он, вставая. – Я начинаю жалеть, что причинил вам беспокойство. Не стоило приходить и тем более задерживаться здесь. Если вам нравится лежать в одиночестве, на пустой желудок, и горестно глядеть в стену, вы имеете на это право, а мне лучше поскорее убраться. Кэролайн с трудом перевела дыхание и, уставившись в чашку, исходившую тонким парком, пробормотала: – Я… Я не хотела… – Ничего, мисс Вэйн, не извиняйтесь. Плюньте на это. Он же ее не дослушал! Но, черт возьми, он прекрасно знает, что она собиралась сказать, просто больше ничего не желает слышать. Хочет уйти, предоставив ее своим капризам. – Простите, мистер Браун, если я показалась вам грубой. – Нет, вы не показались мне грубой. Вы просто грубая. Щеки Кэролайн вспыхнули. – Хорошо. Я прошу прощения. Ее извинение, кажется, не произвело на него никакого впечатления, и она вдруг осознала, как отчаянно не хочет, чтобы он вот так ушел. Ушел, решив, что Кэролайн Вэйн просто невоспитанная, не способная на элементарное чувство благодарности, из-за чего, как видно, и живет до сих пор одна. Кто же захочет жить с такой злючкой? – Простите, Джастин, но я настолько привыкла к своей независимости… Да и болеть не умею. Меня ждет масса работы, у меня просто нет права болеть. – У вас нет права появляться в ближайшие дни на службе. Я запрещаю вам. – Он вздохнул, выражение его глаз смягчилось. – Последний раз спрашиваю, вы хотите есть? Да или нет? – Не так, чтобы очень… – Я что-нибудь приготовлю. С этими словами Джастин удалился на кухню, а Кэролайн расслабилась и прикрыла глаза. Она, конечно, ни на что не променяла бы свой образ жизни, не вышла бы замуж. Но иногда думала, что если бы нашелся достойный мужчина, который не подавлял бы ее, заботился о ней, подавал чашку чая, когда это необходимо, то, пожалуй… Ни один из бывших любовников на роль мужа не годился. А вот Джастин Браун, несмотря на усмешку, возникающую на его губах в самое неподходящее время, вполне мог бы соответствовать ее представлениям о том, каким должен быть спутник жизни. Все это, конечно, ерунда, и мужем он ей никогда не станет, но почему в голову пришли вдруг такие мысли? Вот вопрос! – Спящая красавица, проснитесь. Кушать подано! Услышав его голос, она открыла глаза, кивнула и села. – Боюсь, ничего особенного, что уж вышло… Опустив поднос на колени, Кэролайн увидела поджаренные кубики хлеба, залитые яйцом, и чашку со сливками. Яичница не относилась к ее излюбленным блюдам, но все лучше, чем ничего. Только начав есть, она поняла, насколько голодна. Шутка ли, за полтора дня ни крошки хлеба во рту! – Большое спасибо, Джастин, у вас получилось вкусно. – Ну, с этим всегда так, – сказал он, усаживаясь в кресло. – Еда, приготовленная кем-то другим, кажется вкуснее. – И часто вам приходится готовить? – спросила Кэролайн, утолив голод и сделав передышку. – Да чуть ли и не впервые, – сухо ответил он. Кэролайн удивленно взглянула на него. – Так вы предпочитаете пользоваться услугами других? – Можно и так сказать. – Наверное, вы избегаете женщин, которые привыкли питаться всухомятку, перехватывая что-нибудь на ходу, – рассеянно проговорила она, берясь за чашку со сливками. – Оно и правильно! Нечего цепляться за таких неумех, которые и сами неправильно питаются, и других накормить не умеют. – Знаете, Кэролайн, я кое-что заметил за вами. Хоть сами вы и не прочь иной раз поиронизировать, но вот когда кто-то пытается пошутить в ваш адрес, вы раздражаетесь. – Я и не думала иронизировать… Можете считать это неудачной шуткой. – Да, я и не привык готовить для женщин. Предпочитаю, чтобы они готовили для меня. Но это, повторяю, не путь к моему сердцу. Я даже не из всяких рук буду принимать еду. – Ну, раз из моих рук вы ее принимали, то я вполне могу считать себя польщенной, не так ли? – бездумно спросила она, но, взглянув на босса, встретилась с холодным и насмешливым взглядом. – Можете и так считать, если угодно. Я вот тоже готовил для вас, но это ничего не значит. Оброненные им слова повисли в воздухе во всей своей грубой простоте. Конечно, она всего лишь одна из его служащих, о чем говорить? Ну, сварила она ему макароны, ну, зажарил он ей яичницу… Это еще не повод, как говорится, для знакомства. – Да я и не затем пришел сюда, чтобы вас кормить. Я пришел вас поздравить с выигранным процессом. Но оказалось, что вы больны и явно не способны позаботиться о себе. – Да нет, вы ошибаетесь. Я способна о себе позаботиться. – Это я уже слышал. Но ели вы так, будто голодали неделю. – Перестаньте! Это совсем не так! – воскликнула, чуть не плача, Кэролайн, вдруг возненавидев самое себя. – Неважно. Главное, что я пошел на кухню лишь потому, что надо было хоть чем-то подкрепить ваши угасающие силы. Что он себе воображает? Что я пытаюсь завлечь его? – подумала Кэролайн, терзаемая стыдом и обидой. Неужели решил, что я способна на кокетство и стараюсь преобразить всякий пустяк в нечто многозначительное? Типичный холостяк, зорко оберегающий свою свободу от преследующих его женщин. Вот и ее воспринял, как одну из особей этой бешеной стаи. Она оцепенела, сжавшись от мысли, что он ее остерегается. – Кэролайн, что вы молчите? Вы меня слышите? – Да, слышу, слышу! Просто плохо себя чувствую. Какое-то отупение. Нужно встряхнуться и что-то начать делать, иначе… Мисс Вэйн переставила поднос на столик, откинула голову на диванную подушку и закрыла глаза. – Чувствуете себя незаменимым членом общества? – Что-то вроде этого. Живу как заведенная, и вдруг остановка. Ощущение, что какая-то часть меня по инерции пролетела дальше. Надо действительно подлечиться. – Да уж, постарайтесь, милая. Успокойтесь, соберите все свои разлетающиеся части. На худой конец вызовите врача. – А вы часто болеете? – взглянув на него, спросила она. – Ну, я мужчина. Перемогаюсь, как могу. – Он увидел, что она успокоилась, и улыбнулся. – Каждый раз спасает нависшая угроза чьей-то опеки! Вы и по себе видите. Вот пришел человек, и у вас появилась раздражительность, повысилось, возможно, кровяное давление, поскольку вы стараетесь сдерживаться, не раскричаться, вообще не выставить меня за дверь. Я понимаю ваше состояние и не обижаюсь. Более того, в качестве домашнего лекаря, – тут лицо его приняло уморительное выражение старенького семейного доктора, неутомимого борца с любой инфекцией и бациллой, – я настоятельно рекомендую: до конца недели и носа не смейте показывать в офисе. – Посмотрю, как буду себя чувствовать, – без тени улыбки, ответила Кэролайн, все еще продолжая сердиться на него. Вспомнилась Джулия, ее белокурые волосы, кукольное личико. Она погорячилась, посягнув на холостяцкую свободу. Понятно, девочке хочется замуж. А вот ей, Кэролайн Вэйн, этого не надо. Так что зря он пугается, то и дело объясняя, что его появление здесь вызвано лишь сочувствием. Кэролайн собралась встать, но Джастин остановил ее. – Подождите, я не все сказал. – Что же еще? – Вы со своей командой здорово поработали, и я хочу особым образом всех вас отблагодарить. – Полагаю, мы все будем просто счастливы. – Вот я и решил, Кэрри, посоветоваться с вами, – продолжал он, оставив без внимания ее слова. – Посоветоваться со мной? Где мой календарик? Я должна обвести сегодняшнее число красным кружком. – Отношу эту реплику, мисс, на счет вашего болезненного состояния, – усмехнувшись, парировал он. – Вы ведь знаете своих людей лучше, чем я. – Допустим… – буркнула она. – Но позволю себе, мистер Браун, заметить, мои сотрудники так редко видят большого босса, что наверняка будут крайне смущены. Джастин нахмурился, холодно взглянул на нее, но она – невинное создание – лишь безмятежно улыбнулась. – Надеюсь, их не очень смутит предложение провести выходные где-нибудь подальше от Лондона? – Подальше от Лондона? Интересно, где же это? Уж не в Париже ли? – ехидно спросила Кэролайн. Впрочем, она старалась не перегнуть палку, поскольку допускала мысль, что безумное предложение начальника может обернуться для ее подчиненных превосходным отдыхом. Ребята наверняка не прочь будут поразвлечься за казенный счет, отведать всякой вкуснятины, которую нечасто позволишь себе в будничной жизни, и выпить чего-то экзотического… Чего бы такое вообразить? Текилу какую-нибудь южно-американскую или сибирскую водку под неслыханные в Европе соленые огурчики, которые в России, говорят, потребляют бочками. – Ну, Париж… Я-то подумал о теплых странах… Вдруг они оба, не сговариваясь, посмотрели в окно, за которым, кроме вечного лондонского смога, ничего не было видно, кроме унылых голых веток ближайшего дерева. – Милостивый вы наш мистер Браун… – тоскливо проговорила она. – Разве на свете еще есть теплые страны? Боюсь, в такое время года моих ребят даже в Париж не потянет. – Но я хочу предложить им кое-что повеселее Парижа. – Что же, к примеру? Не томите меня! Говорите сразу, что вы задумали? – Сколько человек участвовало в подготовке моего дела? – Шесть, не считая меня. – Как вам идея – поплавать в теплом море? Кэролайн даже не пыталась удержаться от смеха. – Что это вас так позабавило, девушка? – А как вы себе сами представляете это, босс? Вот сейчас быстренько побросаем все дела и ринемся на Лазурный берег? – А почему бы и нет? Я в мгновение ока перенесу туда всю вашу команду. Хотя остров в Карибском море будет поинтереснее. – Ладно, мистер, пора заканчивать. Вам надо отравляться на службу, а мне следует хорошенько выспаться… Сейчас не время для иллюзий. В ее голосе было столько сарказма, что он даже поежился. – Послушайте, девушка, ведь я не шучу. Я всех вас туда доставлю на своем самолете. Стоит мне только распорядиться. – Ого! У вас еще и собственный самолет… – Да что там самолет, милая вы моя? У меня в Карибском море имеется собственный остров. – Остров?.. Ну… Она смотрела на босса, ожидая дальнейших пояснений. – Да, остров. Небольшой, впрочем… Но почему бы вам не прогуляться туда? Я приглашаю вас. Солнце, чистейший воздух и купание в самой прозрачной в мире воде. Главное, не забыть купальники. Все остальное будет обеспечено: удобное жилье, еда и прочее… Кроме того, я намерен на пару-тройку дней прибавить вам выходных. И не будем мелочиться. Все за мой счет. – Не пойму… Получается, на все это время наша контора будет закрыта? – О таких пустяках, дорогая моя сотрудница, нечего думать. Кстати, вы там будете предоставлены самим себе. Обещаю, что начальство не смутит вас своим присутствием. – Простите, сэр, никак не пойму… Вы, значит, почти весь мой отдел намерены переместить на сказочный остров, да еще бесплатно, в собственном самолете? Я не ослышалась? – Нет, милая, вы все поняли правильно. – Представляю себе их реакцию, когда я об этом сообщу! – Уверяю, что все они будут страшно рады возможности отдохнуть от унылой лондонской повседневности. – Да, но у меня там пара замужних дам – Энни Брикедж и Кристи Гарт. Посмеют ли они оставить свои семейства? Что скажут их мужья? – Вас беспокоит мнение их мужей? Лучше скажите, как вам самой нравится мое предложение. – Мне? – Ну да, Кэрри, вам! В том случае, конечно, если вы до пятницы поправитесь. Иначе все придется отложить. Кэролайн ничего этого не хотелось. Подумать только, личные самолеты мистера Брауна, личные острова в Карибском море… Ох, пусть он со всем этим провалится!.. Хорош отдых! Да на собственном диване и то лучше отдохнешь! – И кто, скажите на милость, без моего ведома, включил меня в списки отдыхающих? Нет, я никуда не полечу. – Но почему? – растерянно спросил Джастин. – Да потому что! – Почему же? – Потому что я и так уже, пока возилась с вашим делом, запустила свою работу. Теперь придется наверстывать, так что некогда мне посещать острова Карибского моря. – Можно отложить все это мероприятие на неделю. – Не стоит. Через неделю ничего не изменится. Наступила пауза, во время которой Кэролайн задала себе мучительный вопрос: почему, в самом деле, она отказывается от столь приятного времяпрепровождения? – Скажите, Кэрри, когда последний раз вы брали отпуск? – Кого это интересует? Вас, мистер Браун? Когда мне надо было, тогда и брала. Это зависело от моего настроения. – С такими настроениями, девушка, организм мисс Вэйн, нашей ценной сотрудницы, похоже, не скоро дождется отпуска. Язвительность его интонаций просто взбесила Кэролайн. – Я работающий человек, – сквозь зубы прошипела она, – и не намерена впустую тратить время на кругосветные путешествия, чтобы разглядеть какой-нибудь экзотический кактус или покататься на верблюде. – Верблюды, увы, на моем острове не водятся. Они по большей части наблюдаются в Аравийской пустыне. – Тем более! Нет верблюдов, нет и моего согласия! С последними словами, вырвавшимися непроизвольно, Кэролайн рассмеялась. И, правда, приглашают тебя на какой-то забытый Богом островок, где даже верблюды не водятся! Ну и самомнение! Думает, сейчас туда все побегут… И что он все сидит здесь и задает дурацкие вопросы? А ведь, по правде сказать, она уже лет пять по-настоящему не отдыхала. Но не станешь же признаваться в этом боссу… – Простите, мистер Браун, но лично я вынуждена отказаться от вашего милостивого предложения. Уж не взыщите… – Прекрасно, мисс. В мои планы не входит терзать ценных работников, навязывая им свои предложения. Единственное, о чем я попрошу, сами объявите сотрудникам, что отвергли мое приглашение, а потому они тоже никуда не полетят. Уверен, что вы этим их страшно обрадуете. Договорив, Джастин Браун повернулся и направился к двери, так что ей снова пришлось возвращать его с полпути. – Постойте! – воскликнула она, хмуро наблюдая за тем, как он, неспешно развернувшись, возвращается. – Вы что-то забыли сказать? – Естественно, мистер Браун. Зачем бы иначе я стала вас окликать? – Я весь внимание, мисс Вэйн. Говорите. – Это нехорошо, некрасиво… – Почему же? Я решил, что вам надо отдохнуть. Для вашего удобства предложил отдых в компании сотрудников. Но если вы сами отказываетесь туда лететь, то и все остальные в знак солидарности останутся вместе с вами выполнять свою повседневную работу. – Несправедливо… – Тем не менее это так. Впрочем, все в ваших руках. Если хотите, чтобы они отдохнули, придется вам тоже оставить на время дела, каким неприятным вам не казалось бы это навязанное насильно путешествие. – Хорошо, мистер Браун, я согласна. Не лишать же других удовольствия. Но вам, сэр, должно быть стыдно! – Мне стыдно. – Так вы нахал? – Да, я нахал. Теперь о деле. Моя секретарша свяжется с вами, чтобы обсудить подробности вылета. Время, место сбора и так далее… – Уже открыв дверь, он, обернувшись, сказал: – Хоть бы раз услышать от вас слово благодарности… Впрочем, я не настаиваю. Нет верблюдов, нет и благодарности. – О, благодарю, мистер Браун! Нет таких слов, чтобы выразить вам свою признательность за то, что вы не забываете людей, которые несколько недель горбатились на вас из последних сил, отложив, заметим, все свои служебные дела. – Поверьте, мисс Вэйн, мне очень приятно, что вы так трепетно заботитесь о своих подчиненных. – И я, поверьте, страшно рада за вас… Если у Джастина и был вопрос по поводу ее последнего высказывания, то он его не задал. Он даже не обернулся. Такие люди, уходя, не оборачиваются и не возвращаются. |
||
|