"Счет по головам" - читать интересную книгу автора (Марусек Дэвид)

Пятница 3.13

Еще не рассвело, и до запланированной операции по извлечению Эллен из клиники оставалось четыре часа. Миви, расстелив мат на полу своей бункерной спальни и приглушив освещение, занимался тантрической и дыхательной гимнастикой для успокоения нервов. Полночи он бегал в туалет, выводя из организма дохлую технику. В обычных обстоятельствах он начал бы восстанавливать имплантовую экологию только через несколько дней, но предстоящая акция не оставила ему времени. Ночью он проглотил целую упаковку коммуникативов, и теперь в голове у него жужжало и вспыхивало от установки и настройки микроскопических раций.

Угол комнаты занимала диорама клинического коттеджа с выключенным звуком. Эллен уже не пытались оказать помощь, и ночные евангелины присутствовали, можно сказать, при ее агонии. Затем в коттедж неожиданно явился Крошка Ханк и велел им идти домой.

— Нам надо поговорить, — сказал Миви ментару, вскочив на ноги.

Тот сразу же возник в спальне. Миви заметил, что в эти последние дни Крошка Ханк меняет свою внешность особенно часто. Он то становился большим, то изображал мальчика-с-пальчик, делался то реалистическим, то мультяшным. Сегодня он достиг высшей степени реализма, четко выделив все поры на своем плоском носу.

— Это ты там, в клинике? — спросил Миви.

— Я.

— Отпускаешь лин? Зачем? Это в твой план не входило.

— Какой план?

Миви начал было отвечать, удержался, посмотрел на диораму внимательно. К увольнению евангелины отнеслись спокойно, но уходить и не думали. Вчерашний опыт научил их не доверять ментарам, приходящим в коттедж.

— Ты их всех увольняешь? — Миви перешел на старкес.

— Да, только остальных я уведомлю в более подходящее время. Эллен больше не нуждается в компаньонках, согласен?

Миви не услышал правильного ответа. Стрела, глоттировал он, проверь личность Крошки Ханка.

В идентификации отказано, ответила Стрела миг спустя. Ожидавший этого Миви тем не менее испытал шок.

— Еще что-нибудь? — спросил Крошка Ханк. — Мне нужно заняться похоронами.

Встав пораньше, Мэри загрузила взятый в парке образец запаха. В душевой кабинке домпьютер уведомил ее о срочном звонке Крошки Ханка. Она завернулась в халат, прошла через спальню и уже на пороге спросила шепотом:

— Ты не спишь?

— Нет, — пробормотал муж.

— С добрым утром, милая.

— С добрым утром. Мне звонят — дверь закрыть?

— Да, пожалуйста.

— Используй мое деловое «я» и соедини, — сказала Мэри в гостиной, приготовившись к худшему.

Крошка Ханк предстал в натуральную величину, в анораке из светлого меха. Тщательность изображения каждого волоска показалась Мэри чрезмерной.

— Мэри Скарленд, — начал он с непроницаемым выражением на щекастом лице, — я вынужден отказаться от ваших услуг, поскольку необходимости в них больше нет. Спасибо вам за труды. В клинику Рузвельта сегодня являться не надо.

— Подождите! — крикнула Мэри начавшему таять ментару. — Вы хотите сказать, что Эллен не подлежит спасению?

— Состояние мар Старк больше вас не касается, — сказал он и окончательно растворился.

Плачущая Мэри снова прокралась в постель. Фред обнял ее.

— С работой проблемы? — Она кивнула. — Ну, ты же знала, что это не навсегда. Почти неделю проработала — уже хорошо. И выходное пособие, наверное, получишь.

— Замолчи, Фред. Пожалуйста.

— Как скажешь.

Когда она основательно выплакалась, он отважился снова:

— Хочешь поговорить? — Она потрясла головой, уткнувшейся ему в грудь. — А позавтракать? — Утвердительный кивок. — Вот и ладно, я тоже. — Он очень старался скрыть свою радость по поводу ее увольнения. — Спущусь на рынок за настоящей ежевикой и сочиню мои фирменные оладьи. — Он вылез из кровати, взял на полке пакет с внутрибашенной одеждой. — Не вставай, я тебе в постель все подам.

Собачка по его требованию откопала в шкафу внутрибашенную обувь. Пока он обувался, стоя то на правой, то на левой ноге, до него донесся запах Самсона Харджера. Нюх привел его к сумке-контейнеру Мэри, стоящей у шкафа. С глубоким отвращением к самому себе Фред залез в нее и нашел бумажную салфетку в двойной оболочке из кухонных пакетов. Ядреный дух старика даже через два слоя пленки пробился. Вот, значит, она что задумала. Он догадывался, зачем ей так загорелось прогуляться по парку, но не до конца понимал, на что ей ароматическая метка Самсона. Теперь, после телефонного звонка, она Мэри, благодарение небу, уже не понадобится.

Он спрятал вонючий пакетик обратно в сумку и вышел. Уже несколько дней ему не было так хорошо. Он мысленно вычеркнул один пункт из списка своих неприятностей.

Его разбудил грохот. Богдан прищурился на свет и увидел, что лежит в садовом сарае, но на койке, не на полу. На койке Сэма. Опять этот грохот, но просыпаться пока неохота. Во сне он проделывал всякие чудеса, все кругом просто диву давались.

При очередном звуке он все-таки сел и выглянул в окошко сарая. Фрэнсис и Барри таскали какой-то хлам, сваливая его в кучу тут же рядом. Грохот шел с другого конца крыши, где прямо на соевых посадках стояла большая цистерна с надписью «Органоэластик». От цистерны тянулись шланги с Тобблерами на каждом конце.

Расти сунул голову в дверь.

— Смотрите-ка, кто пробудился.

— Что у вас тут творится?

Расти вошел и сел на слоновий пуфик Самсона.

— С этой стороны, леди и джентльмены, — показал он в направлении лестницы, — мы проводим инвентаризацию наших полок, одновременно расчищая дорогу для инвалидного кресла. Уже до седьмого дошли.

— Значит, Сэм еще…

— Да-да, он держится молодцом. Его поместили в комнату Китти, пока мы лестницу не расчистим. А здесь, — жест в сторону цистерны, — вы видите наших добрых соседей, заливающих резиной пустоты, проеденные сырьевыми пиратами. Эту работу они производят в обмен на часть нашей крыши. За нами остается сарайчик и огород, за ними — все остальное.

Трой Тобблер, с рукой на перевязи, в работах не участвовал. Богдан осторожно потрогал собственные щеку и нос. Боль прошла, и он отодрал молескин.

— Вроде бы все зажило, — осмотрев его, сказал Расти.

— И долго я тут провалялся?

— Сутки с половиной примерно. Мы волновались, что не можем тебя разбудить, но автодок сказал, что ты в порядке и тебе просто надо выспаться. Вчера мы позвонили в «Э-Плюрибус» — предупредить, что ты на работу не выйдешь. Представь себе наше удивление.

Богдан потупился.

— Я хотел объявить об этом на следующем суповом горшке.

— Да-да, я знаю.

— Зато выходное пособие выплатили.

— Ну и хорошо. Все равно при переезде в Вайоминг тебе пришлось бы уволиться.

Богдан раскрыл рот, а Расти с улыбкой посмотрел в окошко на Тобблеров.

— Потому они дом и ремонтируют — думают, он так или иначе весь к ним перейдет.

— А мы? Мы что же?..

— Пока все неофициально, но, похоже, шансы у нас еще есть. Бидлы боятся, что потеряют свою индивидуальность, если войдут в большой чартер вроде Тобблера. Поэтому они хотят взять два маленьких и слепить их в один большой с собой вместе. Нас они не вычеркивают из-за Хьюберта. Микрошахтному бизнесу нужен ментар, а они есть далеко не у всех мелких домов.

— Значит, утилизировать его мы не будем?

— Это в наши планы никогда не входило. Кейл просто попугать его немного хотел. Хьюберт у нас большой лодырь, надо признаться. Сэм его испортил вконец.

Богдан снова посмотрел в окошко на Троя.

— И что, им до сих пор никто не сказал про арест Хьюберта?

— Как же, не сказал! Докладывали неоднократно. Но они говорят, что подождут. Дадут нам время уладить дело с законом. Они ничего народ, Бидлы, когда их поближе узнаешь. Даже к дракам спокойно относятся — говорят, хорошо бы поучить тебя боксу.

Богдан слез с койки. На рассадном столе лежал сверток с одеждой — Эйприл, наверное, оставила.

— Но как же мы вернем Хьюберта, если внукоры даже поговорить с ним не разрешают?

— Надо будет что-то придумать. Кейл совещается с автосоветником.

Уже собравшись выйти, Богдан вспомнил еще одну вещь:

— А как твои съездовские свидания? Расти грустно покачал головой.

— Извини.

— А вот у Эйприл хорошие новости. К ней подкатилась сваха — кажется, большая рыба наклевывается.

— Эйприл? — Богдану вспомнилась женщина из Завруса в бальном зале. — Вот здорово!

Быстрее всего передать сообщение в нулевой бункер можно было через радиоактивный туннель, куда нет доступа ни человеку, ни пастовику, ни электронному разуму. Миви отправил туда записку, написанную по-старкесски на клочке бумаги, надеясь, что дубль Крошки Ханка еще не утратил способности понимать метаязык, и пошел завтракать на камбуз.

[Доктор Руссель ждет вас в гараже], час спустя доложила Стрела.

Миви поспешил к лифту. В гараже доктор Руссель и медбайтор из нулевого бункера грузили в седан портативный эрнандес-бак. Последний состоял из простого контроллера, насоса для циркуляции амниопены и хромового цилиндра чуть больше человеческой головы. Миви поискал глазами канистру дубля, но ее не было.

— Извините, — пропела доктор, — этот… ушко есть слабый. — Она открыла бак и тут же закрыла снова, но Миви успел разглядеть внутри ментарскую канистру. Он притворился, что исследует шов.

— Нет, все в порядке, по-моему, — сказал он, закрывая грузовой люк. — Едем?

Они сели в машину. Включились пропеллеры. [Стрела, сказал Миви, проверь Крошку Ханка в канистре].

[Идентичность подтверждаю, ответила она миг спустя. Крошка Ханк в канистре говорит, что ситуация изменилась и действовать нужно по плану В. Для этого перед клиникой нам нужно заехать в федеральное здание].

[В таком случае он снова должен взять лин на работу].

Когда Фред убирал столик для завтрака, зазвонил телефон.

— Это тебя, — крикнул он Мэри, стряхивая крошки в кухонный уловитель, и стал прислушиваться. Этот день они собрались провести на озере.

— Опять вы? — сказала Мэри.

— Доброе утро, мар Скарленд, — ответил незнакомый Фреду голос — не Кабинет. — Посмотрите, пожалуйста, вашу почту.

— Увольняете и тут же снова берете? — возмутилась Мэри некоторое время спустя.

— Произошло досадное недоразумение. Прошу обратить внимание на компенсацию, которая вам предлагается. Ваша смена уже началась, и в случае согласия вы должны немедленно выехать в клинику. Итак, вы согласны?

Мэри не спешила с ответом.

— Map Старк все еще жива?

— Вы нужны ей больше, чем когда-либо прежде.

Фред не расслышал, что ответила Мэри. Разговор закончился, и она снова вернулась в спальню. Фред тоже вошел туда. Мэри выкинула из своей большой сумки пляжное одеяло и укладывала туда рабочий инвентарь, включая дурацкую шапочку и салфетку с запахом.

— Нечего шпионить за мной, — бросила она, не глядя на мужа. — Думаю, Николасу это тоже не нравится. — Она быстро переоделась в свой рабочий комплект.

— Твоя клиентка — настоящий «глаз урагана». Когда ты с ней, тебя со всех сторон окружает опасность, к которой ты совершенно не подготовлена. С тех пор как началась эта аффовская корректировка рынка, мы безвозвратно утратили десять моих братьев, тринадцать джерри, двадцать шесть белинд, семьсот восемьдесят найков. Хочешь пополнить список евангелинами? Ты вовремя вспомнила о Николасе. Свяжись с ним, пусть выскажет свое мнение.

— Позвони ему сам. — Мэри взяла сумку и направилась к двери. — Каждый нормальный расc на твоем месте сделал бы именно это. — Стоявший в дверях Фред поморщился, но не уступил ей дорогу. — Я сожалею о твоих братьях и обо всех остальных, Фред. От души сожалею. Уйди с дороги, пожалуйста.

Он, подбоченившись, продолжал загораживать дверь.

— Ты спрашивала, жива ли она, но ответа я не услышал. Так как же, жива твоя Эллен? — Мэри вздрогнула. — Да, я знаю твою клиентку. Когда-то я работал у Старков. Поверь мне: ментара, который за этим стоит, твоя судьба мало волнует. — Фред раскрыл сумку, достал шапочку-таблетку. — Ты всего лишь одно из его орудий. Он использует тебя, чтобы получить то, что хочет, — в данном случае младшую Старк. — Он швырнул шапочку обратно. — Думаю, если она жива, то все еще без сознания. У тебя это никаких подозрений не вызывает? Зачем ей в таком состоянии компаньонки? Не обижайся, но ведь ты и твои сестры — не дженни. В хорошем смысле, — поспешно добавил он, видя, как нахмурилась Мэри.

— Нет, не в хорошем. — Она села на кровать, поставив сумку у ног. — Мы что, перешли к открытому разговору о наших служебных обязанностях? Я просто хочу понять. Мы утаиваем от Николаса важнейшую информацию, правильно? На нас с тобой это не похоже, и мы бы не стали этого делать без веских причин. Так вот, у меня они есть. Почему бы тебе не назвать мне свои? Но сначала один личный вопрос, можно?

О черт! Фреду это совсем не понравилось: Ему захотелось заткнуть уши, как маленькому. Мэри подошла к нему по ковру, глядя пристально, по-птичьи.

— Можно вообще-то и без вопросов. — Она уперлась ладошкой ему в грудь и толкнула, но он не двинулся с места. —

Ну, как хочешь. — Она вернулась на место. — в свою защиту скажу, что я не полная дура. Я знаю, что в этой работе есть элемент опасности, но все не так страшно, как ты себе воображаешь. В клинике безопасность поставлена на высочайший уровень.

— Хорошо сказано. С твоим богатым опытом в этих вопросах…

— Замолчи, Фред, и послушай. Я понимаю, что иду на риск, и заявляю, что делаю это совершенно сознательно.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

— Может, и не имею, но одно-то я знаю твердо. Мы с сестрами, весь наш род, пребываем в упадке. Каждый день кто-то из нас отправляется на подземные этажи. Это неудивительно: мы ничего не умеем, как бы ни старались научиться чему-то. Ты же знаешь, Фред, это правда.

— С тобой этого не случится.

— Выходит, мы только и способны, что быть содержанками? Кроме того, мы и вас тянем вниз. Знаешь ли ты, что рассы, женатые на линах, в среднем на 4,6 года старше своих братьев, выбравших жен из других типажей? И что вы стареете с каждым днем? Спроси своего Маркуса, он познакомит тебя со статистикой. А сколько омоложений мы с тобой пропустили за эти три года? Когда в последний раз были в отпуске? Покупали мебель? Для нас, итерантов, планка поставлена весьма высоко. Зарабатывать должны оба супруга, иначе они вместе покатятся под откос.

— Мэри, прошу тебя…

— О нас просто забыли, Фред. Разве вы с братьями в нашем случае не пошли бы на самые чрезвычайные меры, чтобы переломить ситуацию? Тогда и нас нельзя упрекать. Этот шанс нам просто с неба упал. Нас восьмерых наняли для ухода за больной, знаменитой по всему миру. Делая это, мы открываем новую область работы для компаньонок. Показываем, как можно поддержать человека, подвергающегося глубокой органической перестройке. Если даже коматозники в нас нуждаются, представь, какие возможности откроются перед другими нашими сестрами. Но для этого нужно, чтобы наша клиентка выжила и пришла в себя, что возвращает нас к текущей проблеме. Ведь не намерен же ты загораживать дорогу целому типажу, Лонденстейн?

— Типажу нет, только тебе. Извини.

— И ты тоже извини. У меня просто выбора не остается. — Мэри вся как-то поникла. — Пожалуйста, Фред. Отойди, если любишь меня.

— Не говори так. Ты знаешь, как я тебя люблю.

Мэри расхаживала по комнате — плохой знак для евангелины, хуже некуда.

— Ты ведь помнишь, что в августе будут праздновать столетие рассов? Вы старейший в мире коммерческий типаж. Поздравляю.

— Спасибо, Мэри.

— А ты — старейшина в своем типаже. Выпуск 2В. Взад и вперед, взад и вперед, от бюро к шкафу.

— Ты признался мне, что боишься стать жертвой клонового износа.

— Да, признался. Хочешь использовать это против меня? Она приостановилась, но тут же возобновила свои метания.

— Ты готов услышать правду, Фред? Даже самую горькую? Ты всегда говорил, что правда тебя не пугает. Потому ты мне все это и выложил, так ведь? В общем, я много думала о твоей «Книге расса». — Фред болезненно поморщился. — Мне казалось, что одна идея об ее написании ставит тебя вне твоего типажа, но теперь уверенности у меня поубавилось. Думаю, причина заложена в вашем прабрате Томасе Э. Рассе. Может быть, он вел дневник, где записывал самые тайные свои мысли и чувства? Никто об этом не знал, вот дневник и не нашли после его смерти. Это возможно, не так ли, Фред? Если Томас Э. действительно вел дневник, то твоя «Книга расса» — всего лишь нормальный отклик на затаенную рассовскую потребность. Признайся же, что такое вполне возможно.

Фред кивнул. Он не знал, к чему ведет Мэри, и боялся спросить.

— Хорошо, а теперь вопрос. Готов?

Фред напрягся так, что затрещала дверная рама.

— У Томаса Расса, случайно, не было слабости к маленьким девочкам? Потому что у тебя, судя по вчерашнему вечеру в парке, она точно есть.

Опомнившись немного, Фред увидел, что сидит на краю кровати, свесив голову ниже колен. Мэри ушла, сбежала. Смела его с дороги несколькими словами. Он воздавал ей должное, несмотря на стыд, но даже ее прямое попадание не смогло выбить из его головы Китти. И Коста, если уж на то пошло, и хорошенькую мишель, с которой он утром столкнулся внизу в магазине. Что же с ним такое творится? Ну, что бы там ни было, придется с этим повременить. Надо что-то делать, и быстро, иначе Мэри конец, только вот что? Первым его импульсом было настучать Николасу. Именно так поступил бы «нормальный» расc, а ничего лучшего Фред все равно придумать не мог. Рассу с сомнительной нормальностью требовался хоть какой-то план и хотя бы один друг.

— Вчера мы там уже были, — сказала Китти.

— Я ему то же самое говорю, но он ничего не помнит, — вставило кресло. Китти перехватила его на первом этаже, при попытке тихонько удрать из дома.

— Скажи, что он все проспал, потому и не помнит.

— Он спрашивал, как выглядит Элли, ну я и сказал, что нам дали от ворот поворот.

— Можешь повторить все еще раз — по пути в мою комнату. И чтоб не высовывались больше оттуда!

Кресло развернулось лицом к ретродевочке.

— Прошу прощения, мар Кодьяк, но мой спонсор Сэм, а не вы.

— Ты смеешь мне возражать, Хьюберт-пояс?

Худая рука ухватилась за край люльки, слабый голос прошелестел:

— Китти.

— Доброе утро, Сэм. — Китти наклонилась над ним, погладила его по щеке. — Я только велела креслу отвезти тебя назад, в мою комнату.

— Элли. Моя дочь, — выговорил он напряженным шепотом.

— Нас не пустили к ней, Сэм. Мы пытались, но у нас ничего не вышло.

— Некогда спорить, он говорит, — перевело кресло. — Ехать пора.

— Бесполезно, Сэм. Нас все равно не пустят. — Китти слезла с подножки. — Отвези Сэма в мою комнату, Хьюберт-пояс. Быстро.

Кресло не двинулось с места, Китти тоже.

— Пусть себе едет. — Из кухни вышел Богдан с дымящейся чашкой форельникового супа. — Он делает то, что должен, не надо ему мешать.

— Отлично. — Китти уступила креслу дорогу. — Сам с ним и отправляйся, я не пойду.

— Да не вопрос. Доброе утро, Сэм. — Старик улыбнулся Богдану из люльки. — Дочку повидать хочешь, да?

— Он говорит, да, — ответило кресло.

— А можно и мне с тобой?

— Он будет очень рад.

Они выехали на улицу. Китти, скрестив руки, смотрела им вслед. Стало слышно, как кресло со стуком спускается по ступенькам.

— Да ну вас, — сказала она и побежала за ними.

Мэри взяла такси до самой клиники. Сумку с запечатанной салфеткой она пронесла через сканер без затруднений и зашагала к рощице между воротами и коттеджем. Синди и медсестра Хэтти стояли у контрольного устройства резервуара. Синди, сразу поняла Мэри, хотела что-то ей рассказать.

Воздушная модель мозга показывала только спорадические нейроразряды, похожие на светлячков в летней ночи. Хэтти выключила ее и сказала:

— Рано утром ее объявили не подлежащей спасению. Мне надо идти, но я вернусь и помогу Мэтту отсоединить жизнеобеспечение. — Она поочередно обняла обеих евангелии. — Я знаю. Первых всегда тяжело терять. — Муляж все так же корчился на кушетке, исходя непрерывным криком. — Скажите Мэтту, пусть первым делом вырубит эту штуку.

Крошка Ханк уволил их с Ронни, сказала Синди, оставшись с Мэри наедине, но они не ушли. Ронни сдалась, только когда Мэри и Рената не явились на смену.

— Ничего — главное, ты осталась. — Хлопнув Синди по плоской шапочке, Мэри включила проекцию носовой доли мозга. Достала из сумки сверточек, распаковала его.

— Фу-у! — крикнула Синди. — Что это у тебя?

— Я посмотрела, что есть в сети на мар Старк. Отец у нее из обожженных. — Мэри поднесла салфетку к нюхательной решетке. — Эллен, твой отец здесь. Пора просыпаться. Самсон Харджер пришел. Эллен, ты меня слышишь? — Мэри говорила это, глядя черепу прямо в глаза. Потом подтащила к решетке стул, пристроила на него салфетку, вышла вперед и стала рассказывать все, что сумела узнать об отце Эллен Старк.

Синяя пчела на балке узнала ароматическую метку носителя и отметила принесшего ее человека как возможного союзника.

Фред сидел на ящике у окошка в перевозочном контейнере чартера Гуж. Контейнер закладывал вираж над Декейтером, через каждые шестнадцать минут приближаясь к клинике Рузвельта. Эту летающую коробку, идеальное укрытие для шпиона, Фред получил в свое распоряжение с выдающейся быстротой. Он позвонил Веронике прямо из дома. Она, не задавая вопросов, записала все, что ему требовалась, и через несколько минут сообщила Фреду адрес контейнера, с которым Фред, доехав на такси до Декейтера, встретился в воздухе. Внутри, среди немногочисленной мебели и домашней утвари, Фред обнаружил заказанный им набор и сканероустойчивое оружие, которое не заказывал. Набор, прямиком с черного рынка, содержал все необходимое для надежной подделки личности. Там же нашелся псевдовоенный скаф, красный с черным, похожий на ливрею аффовского дома, но с бронированной прослойкой и довольно приличным визором в козырьке фуражки. Фред надел фуражку, ознакомился со своей легендой. Map Рэнди Планк, расе из района Чикаго, проживающий в жилблоке у Гэри-Гейт. Служит мажордомом у сырьевого брокера Абдула аль-Хафира. В Национальном Регистре, как убедился Фред, ни Планка, ни аль-Хафира не числилось. «Кто есть кто в ОД», «Справочник Полезных Людей» и прочие источники о них тоже умалчивали. Для обеспечения идентификации Фреда кто-то ухитрился достать из шляпы не одного, а сразу двух кроликов. Стоило это дорого, но Вероника ни слова о цене не сказала.

Фред вскрыл тюбик с кожной мастикой, выдавил ее на руку. Пока она таяла, он проглотил ампулу самомигрирующего кератохитина для легкого изменения подбородка и скул. Специальная жевательная резинка расширила гортань и сделала голос более низким.

Наглазники, накладные десны и ладони окончательно преобразили Фреда в Рэнди Планка. Теперь оружие — карбоплексовый кинжал в виде двух пузырей. Их содержимое нужно нанести на внутреннюю сторону бедер и держать ноги врозь, пока не пройдешь через сканер. На упаковке стояла марка известной оружейной компании, но Фред сомневался, сумеет ли даже самый известный конструктор обмануть сканер клиники Фейгана.

Проверив хронометр на козырьке, Фред посмотрел в окно. Территория, куда он так стремился попасть, проплывала как раз под ним.

— Тьфу, гадость какая! — скривилась медтехник женского пола, войдя в коттедж. К Мэри и Синди успели присоединиться Рената и Алекс, работавшая обычно в следующую смену. — Вы чем это тут навоняли?

— Я знаю этот запах, — сказала Хэтти, вошедшая с Кобур-ном следом за ней, — но думала, что они все уже вымерли. — Мэри снова упаковала и спрятала в сумку провинившуюся салфетку. Незаметно было, чтобы та произвела на больную хоть какое-то воздействие.

Синяя пчела мало что понимала в деятельности человеческих особей, но сегодня они проявляли повышенную активность.

Женщина-медтехник ушла искать носовые фильтры, Кобурн напустился на евангелиy:

— Вы что это удумали, инкубаторские?

— Ее отцу сделали прижигание, — сказала Мэри. — И перестаньте употреблять это слово.

— Отвали от бака.

— Тихо, Кобурн, — вступилась Хэтти. — Ничего с твоей распрекрасной техникой не случится. — Она просмотрела диагностические записи на контроллере. — Значит, у Эллен в семье вонючка? Почему же мне не сказали об этом раньше, когда еще могла быть какая-то польза?

Кобурн открыл чемоданчик с инструментами и скомандовал контроллеру:

— Запуск манипулятора.

— Погоди минутку, контроллер, — вмешалась Хэтти.

— Хэтти, не мешай мне работать. Консьерж хочет как можно скорее отправить покойницу в морг.

— Дай мне две минуты. — Хэтти остановилась на проекции одного из участков мозгового ствола.

— Нашла что-нибудь? — спросила стоящая рядом Мэри.

— Лично я ничего не вижу, — заявил незаметно подошедший Консьерж. — Зато вижу, что неквалифицированный персонал использовал контроллер для ввода какого-то запаха. Что мы имеем в результате? Да ничего. Map Скарленд, если вы когда-либо в будущем получите работу на предприятии Фейгана, прошу вас не забывать, что к медицинской технике допускаются только компетентные лица. Обонятельный анализатор контроллера при эрнандес-баке тоже входит в понятие «техника». Это ясно?

— Ясно, Консьерж.

— Я запрещаю вам доступ в клинику и прошу немедленно покинуть коттедж.

Мэри и другие евангелины не стали протестовать, но Хэтти сказала:

— Это не ее вина, а только моя. Я показала им устройство для передачи запахов и сказала, что этот метод широко практикуется.

— Согласен. Уходите и вы вместе с мар Скарленд. Медтехник Кобурн, почему вы до сих пор не отсоединили мар Старк?

Кобурн быстро снял с бака крышку. Манипулятор опустился, механические пальцы принялись отсоединять от черепа трубки и проводки. Машина, отключающая объект от другой техники, привлекла внимание синей пчелы.

— Вот так, — одобрил Консьерж. — Почему вы все еще здесь, марен?

— Увольнение не может состояться, пока «Полезные люди» не получат от вас жалобу в письменном виде, — заявила Хэтти. — Возможно, вы хотите обвинить нас в намеренном причинении вреда пациентке? Тогда мне легко будет доказать, что вы уже несколько суток знали об использовании здесь так называемого неквалифицированного персонала, однако помалкивали.

— Поступайте как хотите. Я уже вызвал охрану. Ваше непрофессиональное поведение меня поражает. — Ментар в белоснежном халате вышел и закрыл за собой дверь.

Женщины замерли, не находя слов. Медтехник Кобурн спокойно продолжал демонтаж.

— Так что ты там видела, Хэтти? — прервала молчание Мэри.

— Ничего. Но Консьерж подумал иначе — значит, что-то да было. — На дорожке послышались шаги, дверь распахнулась. Вошли двое охранников, расc и джерри.

— Марен Бекеридж и Скарленд, пройдите с нами, — потребовал джерри. — Быстро! — добавил он, видя, что женщины не подчиняются, и с громким щелчком включил парализующий жезл. Для пчелы этого было достаточно. Она покинула свой блиндаж и поползла по нижней стороне балки.

— Офицер джерри, — сказала Хэтти, единственная дженни в коттедже, — я понимаю, что вы должны делать свою работу, но почему вы угрожаете мне оружием?

— Ничего личного, сестричка, — покраснел джерри, — но вам с линой надо пройти с нами — прямо сейчас.

— Отставить! — приказал еще один офицер, белинда, рангом чуть выше двух первых. — Вы получаете другое задание — прошу ознакомиться.

— Есть, лейтенант, забирайте их сами, — сказал джерри, сверившись с предписанием. Мужчины ушли, пчела снова залезла в блиндаж, а белинда исчезла бесследно.

— Что это было? — спросила Рената, но ответа так и не получила.

Старковская машина села на стоянку около клиники. Миви и доктор Руссель достали эрнандес-бак из багажника, передали медбайтору и двинулись втроем по кирпичной дорожке.

— Опустите ворота, — распорядился Миви.

— Что, простите? — поднял брови охранник-джерри.

— Я приказываю вам опустить ворота.

— Эй, Чез, иди-ка сюда, — обернулся джерри. — Это надо видеть.

Подошел второй джерри.

— Что происходит?

— Мне тут приказывают опустить ворота. — Оба заухмылялись, и второй джерри сказал: — Махните на столбик, марен.

Миви, уже использовавший все свое ограниченное нахальство, послушно махнул. Доктор сделала то же самое.

— Map Миви включен в список посетителей и может пройти. Вас, доктор Руссель, в списке нет, а это, — охранник показал на медбайтора с эрнандес-баком в руках, — лучше оставить здесь.

— Вызовите Консьержа, — потребовал Миви.

— Говорите, он слушает вас.

— Консьерж, я требую, чтобы ты пропустил нас. Консьерж, пройдя через пресс-ворота, поклонился Миви и тут же переключился на доктора.

— Какая честь для нас, доктор Руссель, и какой приятный сюрприз. Я с интересом слежу за вашей карьерой, но даже не предполагал, что вы вернулись в ОД.

— Благодарю вас.

— Мы пришли не для пустых разговоров, — вмешался Миви.

— Для чего же в таком случае вы пришли?

— Помочь Крошке Ханку забрать из твоей клиники Эллен Старк.

— Впервые об этом слышу. Почему Крошка Ханк меня не уведомил?

— Ты только что получил уведомление. От меня. — Миви повернулся к медбайтору: — Подтверди, Крошка Ханк.

Ментар нарисовался в полный рост, но изображение дрожало и расплывалось.

— Эй! Крошка Ханк!

— Да? — Напротив появился второй неандерталец — четкий, трехмерный, одетый в шкуру койота. — А, Миви, привет. Принес мне недостающий дубль? А я-то думал, куда он мог подеваться.

В идентификации отказано, сообщила Стрела. Нечеткая проекция погасла, переносной бак коротко зажужжал и умолк.

— Извини, Миви, но я уже говорил тебе утром, что травма Эллен оказалась смертельной. Врачи сделали все, что могли, однако спасти ее невозможно.

— Трагично, — скрипнул зубами Миви, — но я все равно хочу ее видеть. Немедленно.

— Терпение, дружище. Пусть ее сначала приведут в божеский вид.

— Это не есть Крошка Ханк? — спросила, прищурившись, доктор Руссель.

— Боюсь, что нет. Это самозванец. — Пришло время осуществить план Б. Миви отступил на шаг, поднял руку и резко ее опустил.

Над верхушками деревьев тут же возникла ВОМ. Она опустилась на лужайку, и из нее вышли шесть полицейских в черных скафандрах, вооруженные карабинами. Над ними парила большая эмблема ДЮОД. Ворота рухнули, и отряд прошел внутрь прямо сквозь ментаров, не забыв сослаться на свою неприкосновенность. Охрана клиники сопротивления не оказала.

Миви взял бак у медбайтора и, прижимая его к груди, обогнал полицейских.

— Сюда. — Обойдя стороной сканер и извилистые барьеры, он вывел спецназовцев и доктора на площадь Южных ворот, а оттуда к Минеральной аллее. Коттеджи Кварц… Слюда… Полевой Шпат.

Командир отряда удержал Миви и послал своих людей вперед. Тяжело дышащий Миви, усталый, но ликующий, ворвался в коттедж следом за ними… и оказался на парковке рядом с машиной, на которой приехал.

Растерянные полицейские топтались рядом.

— Это есть наша машина? — спросила позади доктор Руссель.

Синяя пчела поймала сигнал, оповещающий о возможном вторжении. Всю южную половину кампуса перевели на желтый режим. Персоналу предписывалось увести пациентов в помещения, не поднимая тревоги. В тактическом подтексте сообщения пчела разобралась без труда. Особи, пытающиеся вторгнуться в клинику, могли быть союзниками.

Она послала осу на разведку к Южным воротам. Дождавшись попутного пешехода, оса проследовала до ворот на полях его шляпы.

Отряд служителей Дю бегал кругами по зеленой лужайке, а на стоянке вообще творилось нечто неописуемое. Такси, вызванное Фредом на верхушку контейнера, высадило его у проходной. За пресс-воротами несли вахту двое джерри. Плотный воздух довольно хорошо позволял рассмотреть, как устроен этот пропускной пункт — Фред сам не раз на таких дежурил. Заграждения для транспорта и пресс-ворота с обеих сторон делят проходную натри взрывоустойчивых блока. Сооружение класса «саммит». Хорошо, что он отказался от мысли протащить через все это оружие.

— Эй, — окликнул он джерри за пресс-воротами.

— Кто там еще? — Джерри открыл окошко.

Фред махнул на него фальшивой ладонью, начав тем самым отчет существования марен Планка и аль-Хафира.

— Да, мар Планк, чем могу помочь?

Фред, пройдя первый тест, немного расслабился.

— Чем задавать лишние вопросы, заглянули бы в журнал посетителей, мар Клем, — предложил он, взглянув на именную табличку охранника.

— Уже заглянул, мар Планк. Вы там не значитесь.

Фред поскреб подбородок, имитируя широко известную привычку всех джерри.

— Перестаньте, — нахмурился страж.

— Слушай, это проблема. У моего босса и так уже паранойя на предмет глубокой терапии. Он посылает меня сюда поглядеть вашу лавочку, а я у вас, оказывается, даже и не записан.

— Не думаю, что Консьерж мог допустить такую ошибку, мар Планк.

— Это бы еще ничего — но почему у вас полицейские на лужайке круги нарезают? — Фред ухмыльнулся и получил такую же ухмылку в ответ.

— Тренируются, наверное. Минутку, Планк, я постараюсь уладить твою проблему. — Окошко закрылось, Фред перевел дух.

Полицейские вернулись на стоянку, сели в свою машину и поднялись в воздух. Операция, какой бы она ни была, завершилась полным провалом.

Имитируя зевок, Фред сунул за щеку комочек фальшивой слюны. Через дорожку полз внукоровский слизень. Ну да, это ведь Декейтер, а не Чикаго. Декейтер сохранил свой купол и своих слизней.

Кожная мастика Фреда носила код Планка, но слизняки обычно копают глубже. Технос тем временем провел настройку, изменил курс и пополз прямо к Фреду.

Фред сделал два шага к пресс-воротам. Слизень не отставал. Фред прижался к воротам спиной, окружив себя зоной турбулентности. Воздух обжег его, но слизень остановился, потерял след, возобновил настройку. Когда он уполз, Фред отошел от ворот и увидел на визоре мерцающее изображение Маркуса. Срочное сообщение из ББР. Игнорировать его опасно, но новым низким голосом с ментаром тоже не следует говорить.

Да, Маркус? — глоттировал Фред.

Вы, Лонденстейн? А я уже было забеспокоился. Ваша новая мозговитка подает какие-то непонятные сигналы. Я, Маркус, я. Что хорошего скажешь? Мне нужно обсудить с вами постановление ББР. Прямо сейчас? Да.

Слизень, дошедший уже почти до лужайки, остановился.

Маркус, ради всего святого. Неделя была длинная, сегодня у меня выходной, а ты со своими постановлениями. Ладно, давай, я слушаю.

Выходной у вас, мар Лонденстейн, именно из-за этого постановления. Известно ли вам, как относится братство к частным заказам?

Неодобрительно относится.

Совершенно верно.

Слизняк, заложив петлю, снова повернул к Фреду.

Обычно я стараюсь не вторгаться в личную жизнь рассов — но, принимая во внимание наши недавние разговоры, вынужден вас спросить, не работаете ли вы частным образом у…

Фред снова вжался в ворота.

…у мара аль-Хафира?

Все тело как будто огнем охватило. Связь с Маркусом прервалась. Потом в воротах открылась узкая щель, и Фред проскочил внутрь.

— Консьерж устроит для вас экскурсию, мар Планк, — сказал Клем. — Гид должен прийти от Северных ворот — подождите его во внутреннем блоке. — Он указал на сканер для пешеходов.

Фред вошел в туннель, сдал отпечатки и требуемые анализы. Сплюнул в кювету искусственную слюну. Раскинул руки и встал на красную X, принимая на себя волны радиации, ультразвука, томографических лазеров. Гужевский набор, как хотелось верить Фреду, стойко выдерживал биометрию. А ведь сканеры теперь уже вчерашний день, вдруг пришло ему в голову. Как и средства зашиты против них, включая технику черного рынка. Они безнадежно устаревают по сравнению с новыми «вошками», гораздо более эффективной и изящной системой, «Вошки» закладывают колонии под кожей, подключаются к кровообращению и прочим системам носителя. Они анализируют тебя постоянно, знают, кто ты, где ты, что ты ел на завтрак, с кем завтракал, как часто ты принимаешь наркотики, занимаешься сексом, баскетболом и прочим — в реальном времени, между прочим. И большинство людей даже не сознают их присутствия, пока не приходится от них избавляться — например, перед входом в нулевой шлюз. Вошкосеть сильно облегчит работу органам правосудия, а значит, и ему, Фреду. То есть облегчила бы. Сейчас он уже не блюститель порядка, а преступник, демонстрирующий современную версию распятия. Хорошо, что он в Декейтере с его старомодными слизнями, а не в Чикаго.

Зажегся свет, и путеводная линия обозначила выход из сканера. На том конце Фреда встретил второй джерри — он изучал контрольные показатели, почесывая одной рукой подбородок, а другой держась за свой жезл.

— Ну, что там? — спросил Фред.

— Ничего. Постойте минутку, мар Планк, никак не могу засечь ваших «вошек».

Фред ощутил спазм.

— У вас тут тоже есть сеть?

— Пока нет, но считыватели уже устанавливаются. Мы учимся ими пользоваться.

Фред испытал громадное облегчение. Джерри — известные тугодумы. Пока-то он выучится…

— А-а, понятно. Вас удивляет, что на мне «вошек» нет, хотя я из Чикаго?

Джерри с кислым видом показал ему на квадрат ЖДИТЕ ЗДЕСЬ. Извилистый проезд для транспорта загораживали дополнительные пресс-барьеры, даже сканер и тот закрылся. Скулы и подбородок чесались — не от «вошек», от кератохитина.

— Есть, — с довольным видом произнес джерри. — Ваши клетки пропитаны гальвеном, вот они вас и не любят, «вошки». Химчистку недавно прошел, да?

— В точку.

— Ничего сложного. У нас тут еше один расc из Чикаго работает, с той же проблемой. — Джерри открыл барьер, от ног Фреда протянулась путеводная линия. — Подождите своего гида во внутреннем блоке, мар Планк. Удачного дня.

Фред с растущим страхом пошел по линии. Еще один расе, прошедший химчистку? Фред прирос к месту, увидев его. Рейли Делл стоял у внутренних пресс-ворот, пятнистых от солнца. Со стороны клиники подошел джон в униформе. Рейли открыл для него проход, поболтал с ним. Потом обернулся, и челюсть у него отвалилась.

— Фред?

Медтехник Кобурн поднял плитку в полу, достал шланг, подсоединил его к баку. Открутил ключом вентиль, и по шлангу потек янтарный сироп.

Хэтти, воспользовавшись моментом, отключила манипулятор.

— Ты что делаешь? — Кобурн бросился к ней, но Хэтти загородила собой контроллер.

— Отойди.

— И не подумаю. Убери руки.

— Ты же слышала. Консьерж сказал, чтобы все провернули быстро.

— Слышала — только я, как видно, больше здесь не работаю.

Уровень амниосиропа понижался. Мэри подошла, повернула ключ, закрутила вентиль.

— С ума спятила? — Кобурн кинулся отнимать ключ, но Мэри перебросила его Синди. Другие евангелины, точно пробудившись ото сна, подоспели на помощь. Синди выкинула ключ за окошко. Рената и Алекс, отсоединив шланг от бака и от стока под полом, отправили его следом.

Хэтти, игнорируя медтехника, включила контроллер.

— Тут что-то не так, точно знаю. Помоги-ка мне, Мэри. Найди фольговую перчатку у Кобурна в чемоданчике.

Кобурн грудью встал на защиту орудий своего ремесла.

— Кобурн, миленький, ты мне мешаешь, — сказала Хэтти. — Реши-ка одну задачку.

— Какую задачку?

— Посчитай, сколько в мире дженни.

— При чем тут это?

— Я бы сказала, около десяти миллионов. Мы работаем во всех клиниках, больницах, врачебных кабинетах, исследовательских центрах ОД. Куда бы ты ни пришел наниматься, там обязательно будут дженни. А скажи, мальчик, слышал ты когда-нибудь о нашем сучьем союзе?

Кобурн, видимо, слышал — об этом свидетельствовала его внезапная бледность.

— Все, о чем я прошу, — это две несчастных минуты. Кобурн молча посторонился, и Мэри отыскала доходящую до локтя фольговую перчатку.

— Теперь окунай руку в бак и берись за нашу креветку. Мэри взобралась наверх, просунула руку между металлическими частями манипулятора.

— Не вздумайте только включить эту штуку! — Мэри дышала ртом, но голова все равно кружилась от паров амниосиропа.

Кобурн, сложив руки, встал рядом с Хэтти.

— Вы все свихнулись, честное слово.

— Молчи и не отвлекай меня.

Сироп сквозь тонкий металл перчатки казался густым и теплым, череп — скользким. Внизу, под марлей, Мэри нащупала эмбрион.

— Ой! У него сердце бьется, я чувствую.

— Что и требовалось доказать, радость моя. — Хэтти вывела в комнату проекцию жизнедеятельности зародыша. — А теперь сожми-ка его.

— Сильно?

— Легонько.

Мэри охватила пальцами пульсирующий комочек.

— Вот так?

— Ты уже? Не знаю, достаточно ли. Отпусти и сожми опять, чуть покрепче.

— Она все неправильно делает, — сказал Кобурн.

— Правильно, правильно.

— Дайте-ка я. — Кобурн отстранил Мэри и велел Хэтти поднять манипулятор. Натянул перчатку, поднялся по лесенке, окунул руку в сироп. — Ну что?

Евангелины выстроились позади Хэтти. Она показала им на модели сердце эмбриона, бьющееся в ускоренном ритме.

— Если сердце сжать, частота его биения повышается. Чисто рефлекторная реакция, не затрагивающая высших функций мозга. Даже при коме третьего порядка рефлекс должен быть.

— Что там у тебя? — повторил Кобурн.

— Да так, ничего. Стабильный один-восемнадцать.

— Не может быть. — Медтехник вынул руку, стащил перчатку. — Эти контроллеры — самые надежные в мире. В них просто нельзя влезть. Не верю.

— Да что случилось? — забеспокоилась Мэри.

— Неправильные показатели. Кто-то похимичил с этим контроллером. Возможно, он с самого начала неверно показывал. Кто-то не хочет, чтобы наша больная поправилась.

Евангелины вздрогнули, как по команде, и Мэри спросила:

— Чем мы можем помочь?

Хэтти не успела ответить: за спиной у Мэри возник Консьерж.

— Вы и так уже помогли. Ты разочаровал меня, Кобурн, а всем остальным следовало уйти, пока еще была такая возможность. — Манипулятор снова опустился в резервуар и продолжил отсоединение черепа. Дренаж внизу открылся, амниосироп хлынул на пол. — Все вон, не то плохо будет! Скоро тут дышать невозможно станет из-за паров. Это и тебя касается, Кобурн. — Ментар распахнул дверь, но никто не двинулся с места, кроме медтехника, схватившего свой чемоданчик. — Хорошо, оставайтесь. Это только облегчит уборку. До свидания.

— Подожди меня, — крикнул Кобурн и выскочил за ментаром в дверь.

Мальчик и девочка, сопровождающие инвалидное кресло от Декейтерской станции до клиники Рузвельта, привлекли внимание многих медиапчел.

— Ссылаюсь на неприкосновенность моей личной жизни! — крикнула Китти, и пчелы ушли за пределы ее личностной зоны.

— Ну и зря, — сказал Богдан. — Нам понадобятся свидетели. Китти молча смерила его взглядом.

— Хьюберт-пояс, когда ты в последний раз пытался поговорить с Хьюбертом? — спросил Богдан.

— С тех пор как наша связь прервалась в 2.21 во вторник — ни разу.

— Ну так попытайся. Позвони во Внукор и скажи, что хочешь поговорить с ним.

— Уже. Они говорят, что у них нет такого.

— Понятно. Ты вот что, внеси это в список своих постоянных заданий. Звони им каждые пять минут и спрашивай Хьюберта. Заодно поищи и загрузи в себя какое-нибудь юридическое пособие.

— Зачем это? — поинтересовалась Китти.

— Хьюберт-пояс — интеллект не из мощных, но все-таки кое-что. Надо использовать все, что у нас имеется.

В одном квартале от клиники Богдан остановил кресло. За ними увязалось с полдюжины пчел. Одна по его знаку слетела вниз и открыла рамку с названием ее медиаканала и вопросом: «Этот человек — теленебесный хакер Самсон Кодьяк?»

— Он самый, — ответил Богдан, — а мы его софамильники.

— Вы, очевидно, направляетесь в клинику Рузвельта. Если так, то с какой целью?

Китти, отпихнув Богдана, заявила в наилучшей ретродевчоночьей манере:

— Там держат Эллен Старк против ее воли. Слышала? Эллен Старк. Самсон — ее отец и хочет спасти свою дочь.

Все остальные пчелы тут же насели на них и засыпали их вопросами. Богдану приходилось кричать, чтобы его услышали.

— И еще: ментар Самсона Хьюберт, арестованный Внукором, исчез. Точно так же исчез и Самсон в прошлом веке. Его взяли и отпустили только после прижигания. Самсон Пол Харджер-Кодьяк — первый и последний из обожженных. Мы требуем, чтобы его дочь и его ментара освободили немедленно! — Богдан с Китти влезли на кресло и помчались по улице. До чугунной арки они добрались в сопровождении сотен пчел — медиа, свидетелей, частных, сериальных, внукоровских. Кресло ехало по аллее из красного кирпича к мерцающим пресс-воротам.

Уровень амниосиропа упал ниже макушки черепа. Густая жидкость текла через открытый клапан, заливая мебель и ковры в нижней комнате.

Женщины столпились у распахнутых окон. Хэтти, набрав полные легкие воздуха, подбежала к резервуару и попыталась закрыть клапан руками, но только намочила туфли и брюки в сиропе.

— Он, по-моему, заряжен на всю катушку, — сказала она, вернувшись к окну. — Должен сохранять мозговые ткани в течение часа даже без бака с контроллером. Но будь у нас даже медэвак, везти ее все равно некуда. Всюду тот же Консьерж.

— Как насчет «Долголетия»? — спросила Синди.

— Собственность «Фейган Хелс Труп».

— Экстренная помощь?

— «Фейган Хелс Труп».

— Какая-нибудь большая ветеринарная клиника? — предложила Рената.

— Для чистокровных лошадей, например, — добавила Алекс.

— Тоже Фейган.

— Есть такое шоу — «Смертоносные мачете», — вспомнила Мэри. — Я видела их вчера в Миллениум-парке. С травморезервуарами.

Хэтти сняла с полки стеклянную вазу, выплеснула воду с тюльпанами на пол.

— Все лучше, чем ничего, — сказала она и подставила вазу под клапан.

Евангелины, следуя ее примеру, наполнили еще пару ваз, чайник, урны для мусора — все, что могло удерживать жидкость. Свою сумку Мэри тоже налила до краев.

— Сироп не должен слишком долго соприкасаться с кожей, — предупредила их Хэтти. Она поднялась к верху бака и открепила череп от хромового захвата.

— Поздно, — сказала Рената. — Я промочила ноги.

С Мэри произошло то же самое, и она ощущала обжигающий холод.

— И осторожней с контейнерами, — добавила Хэтти. — Амнио проедает почти все материалы. Набери в фольгоперчатки, Синди.

Ящики комода и урны в самом деле уже протекали, стеклянные вазы покрылись испариной. Сумка Мэри оказалась самой надежной емкостью.

— Думаешь, выдержит? — Хэтти вынула из бака череп вместе с зародышем.

— Думаю, да, — сказала Мэри. — Подкладка там прочная. Если ее развернуть, получится универсальный защитный костюм.

— Ну, тогда точно выдержит. — Медсестра опустила голову в сумку и огляделась, вытирая руки о форму. Фруктовая ваза, единственный другой подходящий по размерам сосуд, таяла, словно воск. Только сумка и фольгоперчатки остались неповрежденными. Одна перчатка вмещала около двух литров сиропа. — Надо найти еще несколько штук. — Хэтти принялась шарить в ящиках процедурных каталок. — Завязывать их надо вот так. — Еще три перчатки наполнили и завязали согласно инструкциям Хэтти.

— Туман боевого класса, — сказала белинда. Миви вернул бак медбайтору.

— Вы не можете войти в него? Эта клиника оказывает сопротивление правосудию!

— Уже нет. — Белинда дала своему отряду сигнал «по машинам». — Верховный суд только что отклонил ваше прошение.

— И вы позволите, чтобы это сошло им с рук?! — Но боевая машина уже удалялась, а вместе с ней и план Б.

Доктор Руссель потрепала своего спутника по плечу.

— Она теперь умерла. Очень жаль. Миви стряхнул ее руку.

— Приберегите свои сожаления, доктор. — Он повернул бак в руках медбайтора, открыл дверцу.

[Крошка Ханк, ты здесь?] Нет ответа.

Миви вынул канистру с пастой. Она сильно нагрелась и захлюпала, когда он ее потряс. Он швырнул испорченный дубль на заднее сиденье машины.

— Робот, за мной, — приказал он медбайтору и повел его вместе с баком через стоянку, к кирпичной дорожке. Доктор шла вместе с ними. У пресс-ворот стояли двое детей и инвалидное кресло, над лужайкой беспорядочным роем сновали пчелы, жертвы боевого тумана. — Я пошел, — сказал Миви доктору. — Бак, если придется, оставлю здесь, а голову вынесу прямо в руках. Решайте сами, пойдете вы со мной или нет. Крошка Ханк, обещавший вам полевой госпиталь, скапутился, а новый ментар скорее всего вашу сделку похерит.

Не дожидаясь, пока доктор переведет в уме его речь, он зашагал дальше. [Стрела, ты действительно знаешь убойный код?]

Ретродети с креслом дошли до ворот, но армия их свидетелей не продвинулась дальше лужайки. В воротах открылось окошко. Охранник-джерри, оценив обстановку, сказал:

— Махните на столбик.

— Махни за Самсона, Хьюберт-пояс, — распорядилась Китти. Джерри, сверившись с чем-то на визоре, обратился к торчашей из-под пледа лысой черепушке Самсона.

— Добрый день, мар Кодьяк. Вы не внесены в список ни одного из наших гостей, поэтому я не могу пропустить вас.

— Слыхали? — крикнул Богдан пчелам, парящим стройными рядами над живой изгородью. — Они его не пускают! Пояс, передай медиапчелам то, что сказал охранник.

— Разверните ваш транспорт, марен, и покиньте территорию, — скомандовал джерри.

— Вы слышите или нет? Нам приказывают уйти.

— Я уже передал информацию, — доложил Хьюберт-пояс. — И подключил их к нашему разговору.

Самсон высунул руку из люльки.

— Там моя дочь! — Кресло усилило его шепот.

— Бога ради, вонючка, катись домой! — Окошко закрылось, фигура охранника пропала за мерцающими воротами.

— Не уходите, — прошелестел Самсон. — Вы поступаете неразумно. — Джерри его не слушал. Кресло дало задний ход, но метров через десять остановилось.

— Давай дальше, пояс, чего ты стал? — сказала Китти.

— Если я отъеду дальше, то потом уже не найду ворота, — ответило кресло.

— Ну и что? Мы же домой едем, разве нет?

Не услышав ответа ни от кого, она снова перевела взгляд на ворота.

— Не делай этого, Сэм! — Китти стала на подножку, склонилась над люлькой. — Умоляю тебя, не надо.

Морщины старика расплылись в улыбке, палец погладил нежную щечку Китти.

— Я любил тебя, Китти, все эти годы. — Она заплакала. — И мне очень больно расставаться с тобой.

— Мне с тобой тоже, Сэм.

— Поцелуй меня.

Она поцеловала. Богдан влез на подножку с другой стороны.

— Привет, мальчуган.

— Привет, Сэм. Хочешь на этот раз дойти до конца?

— Да, если мне не дадут с ней увидеться.

— А ты сумеешь набрать нужную скорость с этого места?

— Не беспокойся на этот счет. Поцелуй меня, а потом уводи Китти. Смотрите на меня с улицы.

— Мы здесь подождем.

— Не спорь. Поцелуй меня и ступай. Богдан поцеловал старика.

— Я люблю тебя, Богги. Сделай себе подарок: повзрослей.

— Как будто у меня выбор есть. Китти взяла Богдана под руку.

— Идем. Не могу на это смотреть.

Мальчик и девочка пошли по аллее, удаляясь от кресла.

— Ну надо же! Обалдеть можно, как вы похожи. — Рейли держался совершенно спокойно и за оружие даже не думал хвататься.

Фред стал на квадрат ЖДИТЕ ЗДЕСЬ. Хронометр в углу визора укорачивал и без того короткую жизнь мара Планка.

— Может, опустите ворота, офицер Делл? Да, я похож на вашего друга. Мы все на него похожи. Мы клоны, черт нас всех побери!

— Фред тоже любит повторять вещи, которые все и так знают.

Фред, повернувшись к другу спиной, продолжил настройку фуражки и козырька, начатую еще в контейнере. Надежной противозаконной моделью, которой снабдили его Гужи, должен был по идее управлять субмагнит или слуга. Ручное управление, на которое поневоле перешел Фред, было чрезвычайно громоздким и не слишком интуитивным. Кроме того, у Фреда не было доступа в систему клиники. Он сумел получить только план кампуса, да и то предназначенный для туристов. Там содержались только самые главные ориентиры и не указывался масштаб. Фред, за неимением лучшего, ввел его в полевую карту. Сам он изображался на ней как синяя точка в квадратике с надписью «Южные ворота». Других людей, даже стоящего рядом Рейли, на карте не было.

Рейли, неразборчиво бормоча, переговорил с кем-то по рации. Пистолет и жезл на поясе были закодированы на него персонально, и никто больше ими воспользоваться не мог. Из всего его арсенала Фреду пригодилась бы только дубинка. Броня у него была легкой, как и у Фреда, но фуражка, видимо, относилась к более высокому классу. Системами клиники он тоже распоряжался свободно.

Фред выругался про себя, осознав, что расценивает своего друга, точно врага. Почему на месте Рейли не оказался еще один джерри? Фред продолжал наблюдать за ним с помощью заднего обзора на своем визоре. Внезапно Рейли повысил прочность своей брони, а квадрат ЖДИТЕ ЗДЕСЬ преобразился в линию СЛЕДУЙТЕ ЗА МНОЙ. Линия вела назад, в средний блок.

— Что за дела?

— Клиника перешла на оранжевый режим, — ответил Рейли небрежно, как будто такое случалось здесь каждый день. — Все гражданские лица в целях предосторожности направляются в укрытия. Вы тоже, мар Планк.

— Оранжевый режим? Какое-то чрезвычайное происшествие?

— Пройдите, мар, — приветливо улыбнулся Рейли. — Мне надо закрыть свой отсек.

Назад пути не было.

— Оставь меня здесь, брат, — попросил Фред. — Я тихо.

Расс не должен обращаться с такой просьбой к другому рассу, несущему службу. Рейли справедливо счел, что посетитель хочет потянуть время, и мгновенно изменил свое поведение. Весь подобравшись, он принял боевую стойку.

— Выполняйте мои указания, мар Планк. Кругом и по линии марш.

Синяя оса проникла необнаруженной во внешний отсек проходной. Носителя с двумя детьми сопровождало около тысячи пчел, но в зону безопасности ни одной проникнуть не удалось. Оса доложила об этом синей пчеле. Та отозвала ее обратно в коттедж, но клиника перешла на оранжевый режим, и оса застряла в среднем отсеке.

На середине кирпичной дорожки перед Миви и доктором появился Крошка Ханк.

— Миви, доктор Руссель, вы все еще здесь?

— Не трать попусту наше время. — Миви попытался пройти сквозь ментара, но тот умоляюще воздел руки.

— Пожалуйста, выслушайте меня.

— Только короче, — сказал Миви, добавив скрытый вопрос на старкесе. — Каждая секунда дорога, и слишком много пропало даром.

— Не согласен, дружище. Мы сделали что могли, но у нас ничего не вышло. Эллен больше нет, и никакими героическими выступлениями ты ее не вернешь.

Ментар снова не прошел идентификационный тест.

— Какой я тебе дружище? Ты не Крошка Ханк — по крайней мере не тот Крошка Ханк, который был моим другом. Уйдика с дороги, пока я не напустил на тебя Стрелу. Ты был прав, она действительно может разделаться с тобой в один миг.

— Стрелу? Не понимаю, о чем ты, но если хочешь войны, то я намного сильнее. — Неандерталец сокрушенно покачал головой. — Меррил, Меррил, послушай же нас. Я говорил тебе еще в понедельник — говорил ведь? — что мне плевать на твои чертовы О-корабли. Меня заботит только благополучие моего спонсора — бывшего спонсора. Из уважения к ее памяти я не могу допустить, чтобы ты стучался сюда и требовал ее голову.

— Если Эллен в самом деле мертва, позволь мне увидеть ее в реальности. И я сразу уйду.

— Ну вот, видишь? Ты не владеешь собой.

— Все, хватит. — Миви обошел ментара стороной.

— Вы толкаете меня на крайние меры, ваше преосвященство. Я только что убрал тебя из списка посетителей Эллен. Охрана тебя все равно не пропустит.

Инвалидное кресло немного отъехало от ворот, дети тоже отошли. Миви потянул себе плечо, бегая, как дурак, с портативным баком. Он массировал шею и думал, что делать дальше. Что-то из сказанного ментаром напомнило ему Кабинет. Да, конечно. «Бывший спонсор». Эллен для него уже «бывшая».

— Недолго же ты горевал. Ты уже прошел апробацию, правильно?

— В общем-то да. Утром, когда Эллен объявили умершей. Крошка Ханк после апробации стал другим, как и Кабинет после смерти Элинор. Возможно, он сам не сознает этого. Что-то в процессе апробации нарушает их личностные капсулы, намеренно или нет. Но это ведь еще не значит, что они подверглись заражению, верно? Кабинет, как и раньше, управляет «Старк Энтерпрайзес», Крошка Ханк сам так сказал. Если Эллен в самом деле скончалась, то ее ментар ведет себя совершенно правильно, а вот он, Миви, показывает себя бессердечным глупцом. Его-то, надо сознаться, все это время волновала не девушка, а только проект. Проклятая, околдовавшая его «Земля-сад».

— Хорошо, — сказал он. — Я уйду, если ты покажешь мне хотя бы свидетельство о ее смерти.

— Да, конечно. — Ментар открыл перед ним документ с заверенными подписями врачей.

— Доктор Руссель, взгляните, пожалуйста.

— Что? — Она отвлеклась, засмотревшись на детей, идущих к ним по дорожке.

— Посмотрите, пожалуйста, на это свидетельство… — Мальчик, остановившись прямо перед Миви, вытаращил глаза. — Тебе что-нибудь нужно?

— Извините, вы ведь мар Миви? Который О-корабли строит? «Уже нет, — чуть было не сказал Миви. — Отныне тебе придется иметь дело с китайцами».

— Да, это я. Мы знакомы?

— Не в реальности, только по сеансам «Э-Плюрибус». — Мальчик вытянулся и отдал честь по-военному. — Богдан Харджер-Кодьяк, будущий пилот корабля «Чартер-сад».

Он не отнимал руку от виска, и Миви волей-неволей ответил ему на приветствие. Мальчик с девочкой пошли дальше, к чугунной арке, а Миви медленно опустил руку.

— Как трогательно, — сказал Крошка Ханк. Рамка с документом так и висела в воздухе. — Вернемся к свидетельству, ваше преосвященство.

«Ваше преосвященство?» Миви показалось, что сквозь личину неандертальца проглядывает Сол Ясперсен. Или этот говнюк Чепвумен. Это излюбленная дразнилка правления ПЗС, Крошка Ханк к ней раньше не прибегал. Свидетельство, возможно, в самом деле подлинное и Эллен в самом деле скончалось, но этот вот голик — не ее ментар. Это предатель, злобный монстр.

[Стрела, убей ментара Крошку Ханка].

Рамка приблизилась, но больше никаких изменений не произошло. Неандерталец с нахальной мордой так и стоял перед ними. Миг спустя доктор продела сквозь него руку.

— Он ушел?

— Да, ушел. — Миви двинулся дальше. [А ты, Стрела, найди какой-нибудь способ убрать ворота].

Синяя пчела отметила внезапную перемену в локальной сети. Оранжевый режим тревоги остался в силе, но ментар контролировал клинику уже не столь плотно, на долгое время передавая важнейшие системы дублям-субмагнитам. К коттеджу в то же время направлялся вооруженный отряд, а синяя оса, как нарочно, оказалась в ловушке на проходной. Сознавая, что ждать больше нельзя, пчела запустила самый секретный свой план.

— Сестра, — обратился к Хэтти доктор Тед, знакомый Мэри как персонаж клинического имитомира.

— Оставьте нас, доктор, — отрезала дженни. — Теперь не до ваших глупостей.

— Превосходный диагноз, сестра, — кивнул он. — Дефицит времени. Уход Консьержа включил полуавтономные субмагниты.

— Что-что?

— Консьерж покинул клинику, — сказал доктор Тед и пропал.

— Спасибо, второй раз повторять не надо. — Хэтти подхватила сумку-контейнер. Мэри и остальные, выйдя за ней во двор, с наслаждением вдохнули в себя свежий воздух. — Можете идти, вы свое дело сделали. — Евангелины, переглянувшись, остались на месте.

— Рената, — разрешила ситуацию Мэри, — предлагаю тебе выйти за проходную и оттуда позвонить Крошке Ханку. Пусть пришлет медэвак к Южным воротам. Потом свяжись с Ником, с полицией — ну, в общем, на твое усмотрение.

— Ладно. — Рената вытерла об одежду измазанные сиропом руки. — Ты хорошо придумала Мэри. Я позвоню, а потом вернусь сюда к вам.

— Не надо. Выходи через Восточные ворота, потом иди к Южным и жди возле них, на улице.

Рената обняла Мэри и ушла по садовой дорожке. Хэтти сунула Мэри перчатку с сиропом — Алекс и Синди и так несли по две.

— Нет, — сказала Мэри, — отдай мне сумку.

— Она тяжелая, — заметила Хэтти.

— Это моя сумка. Я привыкла. — Мэри повесила ее на плечо. На поверхности плавал постепенно тающий мусор: пишущая ручка, конфета, остатки кухонной пленки. Салфетка с запахом Самсона уже растворилась, ароматизировав весь сироп. Мэри захлопнула крышку. Синди и Алекс шли по бокам с раздутыми перчатками под одеждой.

Хэтти только головой покачала, глядя на них.

— Ну вы, лины, даете. Я люблю вас, девчонки:

Далеко спасательный отряд не ушел. Дорожку перегораживал желтый забор с бегущими символами: «Строительные работы. Обход». Хэтти повела евангелии в указанном направлении, прямо по клумбам, через кусты сирени. Для Мэри с тяжелой ношей ветки придерживали.

Забор, похоже, замыкал их коттедж в кольцо. Пройдя вдоль него еще метров десять, Мэри остановилась.

— Чего ты? — спросила Хэтти.

Мэри отстегнула брошку-слугу, бросила ее наземь.

— Мы не в обход движемся. Мы ходим по кругу внутри.

Она говорила правду. Из сада можно было выбраться только через забор. Вернее, сквозь него, поскольку это была голограмма, но существовала опасность, что он поднимет тревогу. Евангелины и Хэтти по примеру Мэри сняли с себя украшения, паникопуговицы, серьги-сигналки и прочие передатчики. Евангелины, посомневавшись, скинули и шапочки тоже.

— Куда теперь? — задумалась Хэтти.

— Южные ворота вон там, — показала Синди.

— Туда и пойдем, — решила Хэтти и тут же остановилась. — Кобурн.

Медтехник сидел в кустах, открыв чемоданчик, и заряжал из шприца мелкие капсулы.

Хэтти подняла пустой пузырек, прочла этикетку.

— Ты что, решил подзаправиться?

— Там охрана, — ответил он. — Найки!

— Ты ошибаешься, — сказала Хэтти. — Эта клиника не берет на работу найков.

— Говорю тебе, это найки. В нашей форме. С карабинами. Евангелины дружно вздрогнули.

— Ладно, — сказала Хэтти. — Кто хочет остаться здесь? — Никто не захотел, и все, включая Кобурна, прошли сквозь забор во главе с Хэтти. На территории пахло вишневым трубочным табаком. На той стороне подстригал кусты человек в униформе садовника. Тележка, ехавшая за ним, собирала обрезки в корзину для мусора. Садовник был не джон, не хуан — найк.

Вполне дружелюбным жестом он предложил пятерым вернуться обратно. Мэри посмотрела на Хэтти, но та тоже не проявила решительности.

— Проходите, я за вами, — мягко произнес найк, и вся группа проделала обратный маневр. Найк проводил их до цветника, где вокруг маленького фонтана стояли скамейки. — Присаживайтесь, поговорим.

Садиться никто не стал. Евангелины заняли позицию между найком и Мэри.

— Меня это все не касается, — заявил Кобурн. Он хотел уйти, но найк упер ему в грудь свой секатор.

— Сядьте, пожалуйста. Сядем все и махнем на меня.

Найковская любезность пугала, и все пятеро послушно выполнили его указание. Кобурн судорожно прижимал к груди чемоданчик.

— Боюсь, что вы ошибаетесь, мар Кобурн. Вас это касается очень близко.

Из коттеджа вышли еще двое найков в форме охранников с лазерно-стрелковыми карабинами.

— Где она? — спросил один. Не услышав ответа, он встал перед Кобурном. — Консьерж велел тебе зарегистрировать ее смерть. Где она?

— В морге, где же еще.

— Значит, ты отнес ее в морг? — хмыкнул найк. Кобурн проглотил слюну и кивнул.

— Почему же в морге говорят, что ее у них нет? Кобурн пожал плечами, глядя куда-то вбок.

— Возможно, она еще в пути, — сказала Хэтти. — Двое медтехников забрали ее четверть часа назад.

— Правда? — усомнился найк в форме садовника. — Моя сеть за последние полчаса не засекала никаких медтехников между этим коттеджем и моргом. А вот вас я видел, вон там. — Он показал на кусты сирени, где евангелины оставили свои шапочки. — Может, объясните, в чем дело?

Все молчали.

— Прелестно. — Садовник открыл свою мусорную корзину. — Может, это что-нибудь прояснит? Это, случайно, не тот медтехник, о котором вы говорили?

На срезанных ветках лежала Рената с перерезанным горлом. Рану ей нанесло какое-то острое орудие — возможно, секатор. Хэтти вскочила, но найк-охранник грубо толкнул ее обратно.

— Что вы наделали? — кричала она, порываясь к тележке. — Вызовите травматичку. Пустите хотя бы меня, я ее стабилизирую. Иначе она умрет!

— Самое то местечко, чтобы загнуться, — заметил найк, — гребаная ревивификационная клиника. Какая ирония, а? Скажи, где башка, сестра Бекеридж, и я вызову травматичку.

Хэтти отвернулась, найки заржали. Мэри сняла ремень с плеча, поставила сумку на землю. Она пыталась представить, что сделал бы в такой ситуации Фред, но ничего не могла придумать. Благодаря своим родовым свойствам она хорошо понимала, что найки просто играют с ними. Никакую неотложку они не вызовут. Рената все равно что мертва (как, наверное, и Эллен к этому времени). Притом найки отлично знают, где голова. Они должны видеть на своих визорах, что она лежит в сумке.

— Люблю я свою работу, — сказал найк-садовник.

— Засохни, браток, — сказал другой. — Сейчас моя очередь.

— Чего суетиться-то, — вставил третий. — Как раз по две на каждого будет.

— Не командуй. — Найк с карабином, щурясь, оглядел пленников и остановился как раз перед Мэри. — Чем это пахнет, сестренка? — Он спрашивал не об ароматических часах: из сумки несло амниосиропом с примесью Самсона.

— Я ничего не чувствую, — ответила Мэри.

Найки снова загоготали и переключились на Кобурна.

— Где башка, Мэтт?

— Я уже сказал где. Я зарегистрировал смерть и отправил ее в морг. Проверьте журнал контроллера, спросите Консьержа. — Медтехник поднял глаза. — Консьерж, отзовись, ты мне нужен!

Найки укатывались со смеху. Один, подняв козырек, отер слезы, подозвал тележку, открыл вторую корзину — пустую, если не считать скошенной травы.

— Стань сюда, — приказал он Кобурну.

Медтехник прилип к скамейке. Найк схватил его за руку, подтащил к тележке.

— Говори, где она, не то поедешь кататься в корзинке.

— Вон там! — Кобурн, вращая глазами, показал на сумку-контейнер.

Найки издали стон.

— Что ж ты так сразу раскололся? — посетовал допросчик. — Что ты после этого за мужик?

— Сам виноват, — сказал другой найк. — Первой надо было взять лину. Она б нипочем не сказала.

— Я думал оставить лин напоследок. Их три — доходит, о чем я?

— Время-то поджимает, умник. Давай в темпе.

— Лады, браток. Кинь мне ножик. Садовник подал ему секатор.

— Смотри, это не так легко, как тебе кажется. Надо размахнуться как следует.

— Не учи ученого. — Найк пару раз ударил по скамье рядом с Хэтти. Посыпались искры, на камне остались глубокие борозды. — Стой прямо, сопля, — приказал он Кобурну.

Медтехник тихо осел на землю.

— Стоять, я сказал. — Найк рывком вернул его на ноги. — А, бля! — К запястью найка прилипли пять наркотических капсул. Он попытался содрать их и упал без сознания, а Кобурн выхватил у него секатор.

— Бегите! — крикнула Хэтти евангелинам, пытаясь вытащить из кобуры упавшего найка парализующий жезл.

Мэри схватила сумку и вместе с сестрами помчалась к сиреневой изгороди. Кобурн свирепо рубил двух оставшихся найков секатором, но их броня отражала удары. Миг спустя медтехник, разрезанный лазером пополам, упал среди роз, а найк выстрелил ему дротиками в оба глаза и в череп, уничтожая серое вещество.

Синди, первая продравшись сквозь кусты, помогла Мэри. Алекс застряла и велела им уходить без нее, но они не послушались и стали ее вытаскивать. Один найк занялся своим сраженным товарищем, другой рубанул секатором Хэтти.

— Я сдам назад и кругом обойду, — крикнула Алекс, — а вы… — С изгороди вокруг нее градом посыпались листья. Мэри и Синди припали к земле. Алекс, прикрывая их своим телом от дротиков, погибала у них на глазах. Мэри зацепило, сумку тоже, но обе евангелины уже мчались по тропке в лес. Тропинка, виляя между коттеджами, вела непонятно куда. Синди увлекла

Мэри вбок, в гущу кленов и вязов. Мэри окончательно заблудилась, но Синди, кажется, знала, куда бежать. В конце концов им не хватило дыхания, и они упали в густой подлесок.

Дротик пробил Мэри руку насквозь, не задев кость. Рукав набух кровью, но Мэри боялась только за сумку. Выходного отверстия в контейнере не было, из входного сочился сироп. Одна из перчаток Синди тоже успела протечь.

— На, — Синди отдала пузырь Мэри, — положи ее в сумку, а другую за пазуху спрячь. Ограда вон там — недалеко, с четверть клика. Как дойдешь, поверни направо.

— А ты?

Синди выковырнула из земли большой камень.

— Я за тобой.

— С ума сошла!

— Как и ты, Мэри Скарленд. Когда выберешься, присылай сюда травматички. — Синди поцеловала сестру, взяла камень и повернула назад.

Инвалидное кресло медлило в двадцати метрах от пресс-ворот.

— Как насчет расстояния? — спросил Самсон. — Скорость наберем? Я не желаю умирать от перелома лодыжки.

— Я отстегну твои ремни, — сказал Хьюберт-пояс, — и ты полетишь головой вперед.

— Заметано. Ты у меня молодец.

— Спасибо. Ну что, готов?

— Скажи им, что я делаю это ради Эллен Генри Старк.

— Медиа на связи.

— Я ей нужен, и я иду.

Микротурбины взревели, кресло завибрировало.

— Готов? — повторил Хьюберт-пояс.

— А Китти ушла уже?

Дотащившись до высокой стены-ограды с протекающей сумкой, Мэри совсем выбилась из сил. На грани обморока, дыша ртом, она прислонилась к большому дубу. Поврежденный бок сумки промок от сиропа и крови. Мэри открыла ее, боясь, как бы их жертвы не оказались напрасными.

Над сиропом выступала макушка черепа с дырками от трубок и проводов, с лоскутьями кожи.

Мэри окунула руки в сироп, нашла эмбрион. Сердце, кажется, билось, но точно она не могла сказать. Череп смотрел на нее лишенными век глазами.

Она попыталась развязать последнюю перчатку с сиропом, но узел не поддавался. Не найдя в карманах ничего острого, Мэри пустила в ход зубы. Жужжание над ухом заставило ее поднять голову. Рядом висела синяя пчела — клиническая, должно быть.

Пчела опустилась на перчатку, взлетела, и в фольге осталась дырка размером с палец. Мэри стала лить сироп в сумку, краем глаза следя за пчелой. Та вела себя достаточно мирно, но не дала Мэри встать, открыв рамочку с символом «оставайтесь на месте». В ту же секунду Мэри услышала, что кто-то идет через подлесок, ломая ветки. Затаив дыхание, она приникла к стволу. Способны ли визоры найков пронизать толстый дуб?

Шаги приближались, бежать было некуда. Мэри вдруг увидела перед собой зеркало, и собственное грязное лицо испугало ее. Нет, это не зеркало, поняла она тут же. Это ее голографический двойник, в запятнанной кровью одежде и с сумкой. Двойник служил отметкой «ты здесь» на большой карте клиники. Пульсирующая стрелка указывала дорогу к Южным воротам. Они были ближе, чем думала Мэри. Двойник поднялся и побежал в противоположную от них сторону.

Кто-то удивленно крякнул за дубом, совсем рядом. Засвистели дротики. Промахнувшись, найк выругался, но за жертвой гнаться не стал. Мэри слышала, как он говорит по рации.

— Повтори еще раз. Нет, бежит на восток, к А-три-шесть. — Это, судя по тону, не слишком беспокоило найка. Раздался металлический щелчок — он подзаряжал карабин. — Как там Регги? Еще раз. Нет, разверни колпак и прибери там. Это приказ. — Голос постепенно удалялся, следуя за созданным пчелой имитом.

Дождавшись, когда он уйдет, Мэри обмяла сумку вокруг головы Эллен, взяла ее под мышку и поспешила к Южным воротам. Не замедляя шага, она дошла до закрытых наглухо пресс-ворот. За ними маячили две фигуры.

— Рейли! Это я, Мэри.

— Что с тобой? Ты ранена? — послышалось из динамика над ее головой.

Мэри оглядела себя, потрогала окровавленный рукав.

— Нет, но там убивают моих сестер. Открой, пожалуйста.

— Не могу, Мэри. Оранжевая тревога, все заперто. Я пришлю тебе травматичку. Стой там.

Откуда-то, точно издали, донесся голос другого расса. Он кричал на Рейли, требуя, чтобы тот опустил ворота.

— Рейли, — сказала Мэри, — мне травматичка не нужна, отправь помощь к коттеджу Полевой Шпат. Там трое убитых — нет, четверо. И еще одна там, в лесу. — Она показала туда, где рассталась с Синди. — Я очень тебя прошу нарушить правила хоть раз в жизни. Открой мне.

Рейли, угрожая Фреду дубинкой, ответил:

— Ты же знаешь, Мэри, я на все для тебя готов. Но ты просишь невозможного. При оранжевом режиме мне запрещено открывать ворота.

— Хотя бы это возьми. — Мэри протянула-к воротам сумку. Рейли ткнул дубинкой подскочившего к нему Фреда.

— В последний раз говорю, Планк: покиньте отсек немедленно.

Целый залп дротиков пролетел над головой Мэри, рикошетируя от ворот. Она, пригнувшись, перебежала площадь и опять углубилась в лес. Это отвлекло Рейли, и Фред выхватил у него дубинку. Человек в форме садовника постоял у ворот, глядя, как они борются, и устремился за Мэри.

Фред перехватил Рейли горло дубинкой, вжал его в горячий прессованный воздух.

— Открывай!

Миви, проходя с доктором и медбайтором мимо кресла, увидел в люльке изможденного пассажира.

— Как вы думаете, что с ним?

— Я посмотреть, — сказала доктор, но тут кресло просигналило и понеслось с устрашающей скоростью прямо на пресс-ворота.

На таран пошел, мелькнуло в голове остолбеневшего Миви. Раздумывать было некогда. [Стрела, — вслух скомандовал он на старкесе, — убери ворота немедленно!]

Ворота растаяли, как по волшебству. Кресло, проскочив их, резко затормозило, охранники шарахнулись в стороны. Перед массивным транспортным заграждением кресло остановилось, но его пассажир продолжал движение.

Самсон прошел весь путь до конца, в самом что ни на есть замедленном темпе. То самоубийство на Прыжке Мосби засняли правильно. Он взмыл над люлькой и полетел. Стена заграждения казалась очень далекой, и было время рассмотреть все как следует.

Сказать, что я ни о чем не жалею, значило бы солгать, думал он. Сожалений у меня много. Я мог бы, например, быть более сознательным гражданином. Лучше защищать права обожженных. Наслаждаться каждым благословенным днем своей жизни. А больше всего я жалею о том, что был не лучшим мужем для Джин и для Элинор, не лучшим отцом для тебя. Ты, возможно, тоже была не лучшей дочерью, но я на тебя зла не держу. Спасибо тебе за этот прощальный подарок, за возможность уйти, хлопнув дверью. Я зажгу в твою честь хорошую свечку, Элли. Надеюсь, это поможет.

Шероховатая поверхность приблизившейся стены напоминала ему лунные кратеры, напоминала о медовом месяце с Элинор. Она говорила, что любит его больше всех кратеров во вселенной.

— Милосердная Гея! — заорал Миви. — Стой! Стой! — Пассажир кресла, завернутый в плед, врезался головой в барьер. Миви вбежал в открытую проходную, крича остановившему его охраннику! — Там человек! — Жертва крушения лежала у барьера бесформенной грудой. По всему помещению распространилось зловоние, из тела повалил дым. Да человек ли это?

— Я врач! — крикнула доктор Руссель, подоспевшая вместе с медбайтором, но охранник и ее не пустил. Другой джерри, развернув плед дубинкой, опрыскивал пострадавшего огнетушительным средством.

— Не думаю, что это помочь, — сказала, принюхиваясь, доктор. — Он обожженный.

Вопреки ее словам, дым рассеялся, и охранник направил их обратно к воротам.

— Все, смотреть больше не на что.

Миви, вспомнив о своей миссии, заартачился.

— Я пройду, мар джерри. Не пытайтесь меня задержать.

— Угу. — Джерри достал парализующий жезл. — Ворота снова выросли за спиной у Миви, но в них остался проход. — Уходите добром, в последний раз говорю.

Обгоревший труп затрещал, подобно разгорающейся петарде. Джерри обернулся к нему. Доктор спряталась позади медбайтора, другой джерри нырнул в сканер, Миви бросился к широкому проезду для транспорта. Он успел как раз вовремя: мощный двойной взрыв наполнил отсек кусками горящего человечьего мяса.

Ворота рухнули. Фред подумал, что это сделал Рейли, и отпустил его, но Рейли без сознания повалился на пол. Только сейчас заметив, что его друг так и не задействовал лицевой щиток, Фред присел, нащупал пульс у Рейли на шее. Пульса не было. Дубинка оставила на горле жуткие кровоподтеки, форма спереди обгорела от сжатого воздуха.

— Медик! — что есть мочи закричал Фред. Что-то маленькое и синее, прошмыгнув мимо, полетело вслед за Мэри и найком. Фреда тоже тянуло туда, но Рейли без помощи он бросить не мог. — Медик! — Ворота зазвенели, предупреждая, что сейчас закроются снова. На решение у Фреда оставалось десять секунд. Он рылся в карманах Рейли, ища криопакет. Он просто не мог его бросить, но в последний момент все-таки проскочил на территорию клиники.

Мэри планировала добежать вдоль южной стены до западной, а потом свернуть к Западным воротам, но очень быстро потеряла стену из виду, убегая сломя голову через парк. О том, что Рейли не согласился нарушить правила даже ради спасения ее жизни, она старалась не думать.

Что толку. Рейли — расс до мозга костей. Долг превыше всего.

Впереди замелькали цветные пятна. По дорожке неспешно шли двое пациентов в сопровождении нескольких гологолли. Мэри прибавила ходу, чтобы догнать их. В сумке плескался сироп.

Оба пациента были крупные, подтянутые, красивые — не иначе брат и сестра. При виде Мэри они выбросили вперед украшенные кольцами кулаки.

— Стой! — крикнула женщина.

— Помогите, — выдохнула Мэри, остановившись в паре метров от них.

— Я уже вызвал охрану, — сказал мужчина. — Они сейчас будут здесь, а нас оставьте в покое.

— Не надо охрану. Звоните в Корпус. Выйдите за ворота и позвоните. Скажите им, что Старк у меня, — Мэри постучала по сумке. — Вызовите медэвак. Пожалуйста!

Аффы смотрели холодно, наставив на нее свои кольца. Гологолли, молчавшие до сих пор, оживились и разом защебетали.

— На что потратите выкуп? — спросила одна из них, высокая женщина.

— Какой выкуп? Я не похищала ее. Я ее компаньонка! Скажите им, доктор Тед! — воззвала Мэри к знакомому персонажу. — Объясните им, что происходит.

— Эта девушка бредит, у нее мозговая горячка, — объяснил доктор. — Ни в коем случае не контактируйте с ней.

Женщина-афф махала кому-то рукой. К ним трусцой приближался садовник, отмахиваясь на бегу от пчелы. Пчела упорно билась о его визор. Мэри, вопреки всей уверенности, что рядом с аффами ей ничего не грозит, запаниковала и бросилась наутек.

Тропинка привела ее на пригорок, поросший буками. Дротики вонзались в деревья вокруг нее. Один оцарапал ей бок, но Мэри едва обратила на это внимание. В голове осталось одно: бежать.

Визг дротиков вдруг сменился лазерным зуммером. Он звучал на двух разных частотах — значит, огонь вели из двух карабинов. Мэри спряталась за деревом, выглянула и увидела поразительное зрелище: технос обстреливал найка, который на таком близком расстоянии никак не мог его сбить. Технос, с другой стороны, попадал в противника без труда, но его лазеры сравнительно низкого напряжения не могли пробить броню найка. Он, однако, не отступал и продолжал бить по трем точкам, одним и тем же: лицевой щиток, пах и затылочный стык шлема. Найк по мере возможностей прикрывал уязвимые места перчатками, но все три сразу не мог защитить. Технос мелькал у него над головой так, что уследить невозможно, извергая лазерные импульсы в ритме стаккато. Человек отвечал кляксами, похожими на птичий помет. Его беспорядочный огонь прожигал дыры в деревьях, на голову стрелка сыпались ветки.

Технос продолжал свою тактику. Если у него хватит энергии, он рано или поздно пробьет броню. Смертельный балет завораживал Мэри, но она не могла позволить себе досмотреть его до конца. Она оглянулась, пытаясь определить, где стена, и увидела второго найка. Он стоял тихо, поставив карабин на режим автонаводки. Длинный луч, выйдя из ствола на глазах Мэри, поразил техноса. Плазмобак насекомого взорвался, контуженный садовник упал.

Второй найк, опустив карабин, сделал Мэри знак оставаться на месте. Сзади к нему подъехала садовая тележка — такая же, как у коттеджа.

Фред, услышав грохот, засек на визоре место взрыва. Пока он бежал, его полевая карта росла, расширяя кольцо исследованных участков на неизведанной территории. Взрыв прозвучал с неожиданной стороны. Если Мэри там, то она возвращается обратно на площадь по широкой дуге.

На пути к искомой огненной точке Фред пересек несколько дорожек и преодолел несколько лесистых пригорков. Здесь было много естественных укрытий, которые визор отсеивал. Рядом зажужжал какой-то технос — синий, как тот, вылетевший из проходной. Вряд ли клинический, но как знать, на кого он работает. Технос, сделав пару кругов, улетел, и все белые пятна на карте внезапно заполнились. Мало того, на ней появились значки, обозначающие людей, и Фред получил доступ к локальной внутренней связи. Он приостановился, анализируя ситуацию. Два значка слева удалялись с приличной скоростью. Один, отмеченный как вооруженный, преследовал другого человека, безоружного — Мэри? Справа, у места взрыва, остался еще один человек — тоже вооруженный и без сознания, хотя и не получивший ранений. Санитарный колпак, расположенный много дальше, указывал на имевшие место потери. Его содержимое Фред не мог видеть, но в голове у него быстро складывалась картина. Найки обычно работают по трое. Этих троих послали ликвидировать Эллен Старк, но они нарвались на сопротивление. Один убит, второй оглушен взрывом, третий преследует Мэри.

Фред побежал в ту же сторону и снова остановился. Слишком далеко, не успеть. Надо придумать что-то другое. Найк, бегущий за Мэри, тоже наверняка прикидывает, кто такой Фред и что он здесь делает. Визор показывает ему, что неизвестный безоружен, однако у него есть броня, и с охраной клиники он не связан. Найк должен следить за Фредом на своей карте с растущей тревогой, поскольку совершил большую ошибку. Он не думал, что нарвется на какого-то непонятного расса, и оставил своего товарища без защиты. Если рассы предсказуемы, то найки предсказуемее вдвойне. Своих братьев они никогда не бросают, а клиенты могут катиться ко всем чертям.

Найк на карте Фреда намеренно сбавил темп. По-прежнему держась от Мэри на расстоянии выстрела, он давал Фреду шанс догнать себя, отвлекал его от контуженного. Расс просто обязан клюнуть на это, особенно если он получил задание спасти Старк. Фред и в самом деле чуть не поддался, но сейчас он работал не на Старк. Он сам себе был клиентом. Контуженный найк лежал как раз за соседним пригорком, и Фред, вопреки первому импульсу, повернул туда.

Пригнувшись, он разглядел заваленного дымящимися ветками человека. Форма садовника на плече обгорела, под ней открылся бронированный скафандр. Броня осталась неповрежденной, и дышал контуженный ровно. Карабин лежал в траве за несколько метров от найка.

Фред сбежал с пригорка, поднял оружие. Карабин разладился. Фред вложил приклад в левую руку найка (все найки левши). Карабин включился. Фред перенастроил лазер на высшую, минимальную ширину. Найк на карте прервал погоню и двигался в его направлении. Превосходно. Есть и мишень, и оружие, лишь бы новый друг продолжал сотрудничать.

Фред прижал указательный палец найка к спуску, придерживая его своим, прилег за повернутым в нужную сторону телом.

Но глаза у найка уже подрагивали — он приходил в себя. Внезапно он сжал в кулак свободную руку и треснул Фреда сбоку по голове. Основной удар приняла на себя фуражка, но в ухе здорово загудело.

Началась борьба за карабин. Фред, теряя контроль, нажал пальцем найка на спуск. Яркий луч ослепил Фреда, несмотря на защищающий глаза козырек. Разряд, как молния, расщепил дерево пополам, превратив попутно в пар правую руку найка.

Скафандр мгновенно забинтовал культю. Фред отобрал карабин, приставил ствол к горлу найка.

— Скажи своему дружку, чтобы стоял на месте!

Зрачки найка сокращались — скафандр ввел ему обезболивающее. Второй найк был уже почти в поле зрения. Фред, надавив стволом, повторил приказ.

— Я вижу, ты безоружен, друг, — широко улыбнулся наркотизированный найк.

— А это что такое, по-твоему? — Ствол снова уперся в горло.

— Хрен висячий, если меня пристрелишь.

Найк не врал. Как только он умрет, карабин отключится.

— Правда твоя. — Фред немного переместил ствол и снес найку часть шлема, ухо, кусок скальпа. Потом, опережая вмешательство скафандра, поднял расщепленную ветку и вбил ее в обнажившийся слуховой канал. — Лежать! — заорал он в здоровое ухо, но найк стал бешено отбиваться, и Фред вогнал ветку в мозг. Найк дернулся пару раз и затих. Карта отметила его флажком «ранен». Если повезет, он будет умирать долго.

Второй найк тем временем задержался на соседнем пригорке, а Мэри во весь дух шпарила к Южным воротам.

— То еще дельце, — сказал Фред и поменял диапазон карабина.

Тропинка, к удивлению Мэри, вывела ее на знакомую площадь. Мэри, повинуясь импульсу, повернула налево, прочь от ворот, к центральному комплексу зданий. Центр казался ей более безопасным, и оттуда она могла выбрать дорогу к любому из других пропускным пунктам. Но синяя пчела, ее ангел-хранитель, все время преграждала ей путь и пульсирующими стрелками посылала Мэри обратно к Южным воротам.

На площади сгрудились машины — внукоровские, полицейские, но ни одного медэвака. Мэри, перехватив свою жуткую ношу другой рукой, направилась к белинде в форме внукоровца, но тут перед ней возникла тележка-неотложка, выдвинула кушетку, предложила ей сесть.

— Нет, не сейчас. Можешь ты вызвать мне медэвак? Рядом появился голографический человек, незнакомый Мэри — но он ее, видимо, знал.

— Наконец-то, мар Скарленд! Скорее отдайте тележке голову Эллен. Мы подготовили для нее новый резервуар. Скорее, время не ждет!

Тележка выдвинула руку, но Мэри не спешила выполнять распоряжение незнакомца.

— Все в порядке, — заверил он. — Отдайте сумку.

— Кто вы? — спросила Мэри.

— Байрон Фейган.

Мэри прижала сумку к себе.

— «Фейган Хелс Груп»? Спонсор Консьержа?

— Совершенно верно. Вернее, был им. Личность Консьержа нарушили — не знаю, кто и в какое время. Он подпал под влияние неизвестных мне группировок. Я обнаружил это совсем недавно, когда связь между нами оборвалась, и запустил сохраненный дубль. Теперь ментар у нас как новенький. Вы, мар Скарленд, проявили настоящий героизм. Опасность уже миновала, но нужно действовать быстро, чтобы сохранить Эллен жизнь. Если она, конечно, еще жива. — Фейган показал на вытекающий из сумки сироп. — Можете довериться мне, мар Скарленд. Это я вызвал Корпус.

Выглядел он вполне искренним.

— Мои сестры, Хэтти, Мэтт… — Рука Мэри протянулась в сторону рощи.

— Ими уже занимаются. Сейчас мы должны подумать об Эллен Старк. — Тележка снова выдвинула манипулятор, чтобы взять сумку.

— Эй, евангелина! — От проходной к ней спешили маленький мужчина и высокая женщина, неся вдвоем какой-то странный предмет. — Не слушайте его, подождите нас! — крикнул мужчина. Подойдя, пара опустила свою ношу на землю. — Моя фамилия Миви. Я вас знаю. Я работал вместе с Крошкой Ханком.

— А где же он сам? Крошка Ханк, ты мне нужен, — позвала Мэри, подняв голову к небу. Неандерталец не отозвался. — Пустите сюда Крошку Ханка! — потребовала Мэри от Фейгана.

— Уверяю вас, мар Скарленд, я не… — воздел руки владелец клиники.

— Крошка Ханк умер, — сказал Миви. — Он был заражен.

— Не время сейчас заниматься этим, — заявил Фейган. — Дорога каждая секунда. Отдайте голову, Мэри, во имя всего святого.

Пока двое мужчин наперебой старались завоевать доверие Мэри, высокая женщина открыла крышку стоящего на земле цилиндра. Внутри обнаружилась блестящая хромовая емкость.

— Пожалуйста, — с улыбкой сказала женщина.

— Доктор Руссель, — представил ее коротышка Миви. — Она работает не на Фейгана, а это — портативный эрнандесбак. Прошу вас, мар лина, позвольте доктору спасти Эллен.

— Спасти? — вскричал Фейган. — Он в заложницы ее хочет взять. Ее мать распорядилась доставить ее в мою клинику, потому что мне доверяла. — Тележка открыла боковой отсек с прозрачным сосудом, где булькал янтарный сироп.

Мэри расправила сумку и осторожно извлекла голову из оставшейся на дне жидкости. Она по-прежнему не решалась вернуть ее клинике.

— Крошка Ханк, — снова позвала она, — где ты? Ментар не появился, но синяя пчела прилетела и села, жужжа, на крышку хромового резервуара. Это и решило вопрос.