"Оборотная сторона" - читать интересную книгу автора (Дружинина Александра)

Глава 4

— Слушай, ты уверен что это короткий путь? — мысленно спросила я у беззаботно идущего впереди люма.

— Конечно, — отозвался нежить, — Я сто раз здесь ходил!

— И когда интересно успел? — в который раз запнулась за корень, выступивший из земли, которых, кстати, в этом лесу было великое множество. Идти приходилось на своих двоих, поскольку Лепесток наотрез отказался везти обоих седоков. Лира из солидарности пошла рядом со мной, а коняшка цокала следом, умудрившись ни разу ни запнуться. Вот что значит кошачье воспитание! Люм бежал чуть впереди, показывая дорогу, а кот нагло расположился на спине лошади, заявив, что у него лапы короче наших ног и идти он больше не в силах.

Люм не удостоил ответом мой ехидный вопрос. А я в который раз убедилась, насколько же вредная бывает нежить. Поддавшись на его уговоры срезать дорогу, мы уже сто раз пожалели что согласились. Мало того, что идти через непроходимый лес удовольствие не из приятных, так еще и не было уверенности, что мы придем куда надо. Лира тоже плохо знает эти места, так что теперь одна надежда на люма.

Беспросветная чаща сменилась более-менее нормальной рощей, где ветви деревьев не напоминали клубок сцепившихся змей. Идти стало легче, но надежда на безопасную короткую дорогу улетучилась вместе с выскочившей из-за кустов здоровенной рысью. Может и не рысью, а огромной кошкой, но уж очень недружелюбно настроенной. Тихое угрожающее урчание постепенно перерастало в рычание, сопровождаемое хлещущими ударами хвоста по лоснящимся бокам. В принципе, киска голодной не выглядела, но может она любит делать припасы?

— Матюша! — Фредерик, завидев кису, спрыгнул с коня и бесстрашно подбежал к рычащей рыси. Нет, он что — совсем спятил?! Хоть выбрал бы более гуманный способ самоубийства. Возможно, он решил пожертвовать собой ради нас? Как благородно…

— Любимая! — влюбленными глазами посмотрел на кошку Фред. М-дя, куда катится мир. Он что думает соблазнить эту зверюгу и тем самым избавить нас от ужасной смерти? — Как ты тут без меня?

К моему искреннему удивлению, рычание прекратилось. Неужели все… Вот раззявилась зубастая пасть…

— Я тоже рад тебя видеть! — с громким мурлыканьем продолжал ворковать кот. Ему вторило громовое довольное мурчание огромной киски. Она прижалась к земле, игриво тронув Фреда лапой, едва не сбив его с ног. В ответ он подпрыгнул к боку кошки и потерся об него, продолжая громко мурлыкать. Мы же с Лирой стояли, открыв рты, глядя на это безобразие. Люм из-за моей спины тоже смотрел на кошку во все глаза.

— И как ты это объяснишь? — сурово сдвинула брови Лира, глядя на кошачью идиллию.

— Ах да, — спохватился Фред. — Знакомьтесь, это Матюша, она — кайт-ши. Моя единственная настоящая любовь, — смущенно потупившись, признался кот.

— Ага. А те значит, были ненастоящие? — насмешливо спросила я.

— То было просто мимолетное увлечение, — начал оправдываться кот, — А это совсем другое…

— Не знала, что ты у нас бывал так далеко, — Лира с опаской взглянула на довольную кайт-ши.

— Да, я не рассказывал, — похоже, кот решил устроить вечер признаний, — но в юности я бывал здесь, когда практиковался в истреблении опаснейших видов нежити. И Матюша попала в западню, предназначенную для гарпий. Тогда-то мы с ней и познакомились. — Фред снова ласково потерся о бок Матюши, от чего кошка блаженно замурлыкала, напоминая заведенный трактор.

— Романтическое знакомство, — хихикнула я, удостоившись от кота испепеляющего взгляда.

— Она живет вместе с Белым Старцем, — сказал кот, чтобы нас успокоить, что кошка не дикая и есть никого не собирается.

— А это не тот ли старец, который живет у реки Сипушки? — настороженно спросила Лира.

— Ну… в общем-то да.

Мне показалось, девушка была готова на месте придушить кота, но все же сдержалась.

— А что-то не так? — не заподозрить неладное мог только слепой и глухой.

— Нет, все просто здорово, — отозвалась Лира, — если не считать, что мы пол дня потеряли. Эту речку нам не перейти, и никакой короткой дороги нет. Теперь придется возвращаться.

— А ну признавайтесь, — я грозно посмотрела сперва на кота, потом на люма. — Чья была идея?

— Моя, — нехотя признался мой нежить. — Я слышал, что в этих местах живет одна из последних кайт-ши и давно хотел на нее посмотреть. Чисто из любопытства, — быстро добавил он, заметив мой насмешливый взгляд.

— Ну и конечно же, по воле судьбы, эта единственная и неповторимая киска оказалась любовницей нашего котика, — поставила точку Лира, все поняв по виноватой морде люма.

— Не правда! — обиженно возразил Фред, — Она мне не любовница!

— А кто же? Жена?

— Ну, она… можно сказать, что невеста, — выкрутился, наконец, кот.

— Значит так, — непререкаемым тоном произнесла Лира. — Сейчас нам все равно не успеть обратно до вечера. Так что идем к этому Старцу, чтобы не терять зря времени. — Лира помедлила, — На самом деле я сама давно хотела увидеть легендарного провидца.

Вот это новость. Похоже, они все тут сговорились. Хотя, я не против, мне все равно куда идти. Так что счастливый люм, избежавший нашего праведного гнева, теперь вертелся около кайт-ши, а Фред ревниво на них поглядывал, но не вмешивался. Видимо, помнил, что это благодаря люму мы здесь.

Эльфы — удивительно упрямые создания. Их правитель внимательно выслушал цель нашего прихода и даже посочувствовал. А потом, вежливо так, велел проводить нас в темницу до выяснения личности. Ну, понятно, почему Ильине не верят — она все-таки человек. Но почему не верят мне?

Уже второй раз за столь короткое время приходится сидеть в заточении. Надеюсь хоть скоро выяснят все что им надо и выпустят… Скрипнул железный замок и в темницу вошел эльф в серебристой тунике. Холодно сообщив, что нас ожидает правитель, он подождал пока мы выйдем и снова запер дверь. Нас проводили в тот же зал и оставили без охраны. Под высокими сводами практически пустого помещения стало как-то не по себе. Вот еще одна отличительная черта специфического эльфийского вкуса: чем больше места — тем лучше. Причем под «больше» подразумевается громадное пространство с минимальным количеством вещей. В данном случае в «приемном кабинете», с мраморными стенами и масштабами небольшой площади, стоял лишь трон, с восседающим на нем правителем, и росло несколько деревцев.

— Мы выяснили, кто вы, — раздался красивый ледяной голос эльфа среди пустующего зала, — Приносим свои извинения за доставленные неудобства.

Удостоится такой милости от эльфов, что от наемника — приличного слова. Только не для принца оборотней. «Неудобства» — это мягко сказано. Каких трудов мне только стоило убедить этого эльфа проверить, что мы те, за кого себя выдаем. Ведь у них разговор короток — если ты не эльф и не с официальной делегацией, значит — шпион и враг.

— Что ж, теперь вы объясните, что происходит? — теперь я мог себе позволить задавать вопросы, без опасения быть пронзенным стрелой.

— Думаю, нам стоит пройти в обеденный зал, — эльф поднялся с трона и величественно прошествовал мимо нас. Стоило ему подойти к дверям, как их распахнули с той стороны. Взглянув в нашу сторону, правитель эльфов кивком головы пригласил следовать за ним.

Богато накрытый стол в трапезной и легкая музыка, классика лесного народа, не могли скрыть напряженной обстановки. Эльфийский правитель города представился Лоринэлем. Впрочем, вел себя он весьма учтиво и когда обмен любезностями закончился, можно было приступать к деловой части разговора. Хлопнув в ладоши, Лоринэль приказал всем остальным покинуть зал. Взяв в руки серебряный кубок, с витой гравировкой, он задумчиво посмотрел на игру света в налитом вине.

— Так что же послужило истинной причиной вашего прихода к нам?

— Вы знаете, что творится вокруг, — я не стал дожидаться приглашения и налил себе вина. Ильина же вежливо отказалась, и правильно сделала: для эльфов женщина, тем более человеческая, вообще что-то из низшей расы, так что пока ей лучше быть тише воды, ниже травы, — Мы подозреваем, что в этом замешана Гильдия.

— Так чего же вы хотите? — эльф вопросительно взглянул на меня пронзительными голубыми глазами.

— Нам нужно пройти через ваше королевство, чтобы попасть к Лиондарскому проливу. Но прежде мы должны дождаться конвоя, который повезет одного из северных магов рядом с вашей территорией.

Эльф откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел в потолок.

— Вы можете быть здесь, сколько вам угодно, но на особую помощь не рассчитывайте. У нас сейчас тоже весьма напряженная обстановка, боюсь войны не избежать и нам. Набеги случаются все чаще, а жертв — все больше. Сами видите, нам пришлось усилить охрану и ужесточить контроль над территорией.

— В набегах участвуют орки? — скрестив пальцы, я внимательно наблюдал за правителем, чтобы в случае чего уловить малейший намек на ложь.

— Да, причем они на удивление неуязвимы. Думаю, вы и сами знаете…

— Уже приходилось сталкиваться, — быстро ответил я, — только наши маги не смогли выяснить, почему это происходит, орк умер при проведении ритуала.

Эльф слегка усмехнулся и с плохо скрытой гордостью произнес:

— Мы тоже захватили одного из наемников, и выяснили происхождение магии, которая его сковывала.

Я насторожился. Если им удалось это сделать, сейчас может кое-что проясниться. И мне кажется, я знаю, чья это была магия…

— Было использовано заклятие Опустошения. От самих орков словно остались одни оболочки с обрывками ауры, но нашим магам удалось восстановить одну из них. Тот, кто наводил на орков заклятие подчинения, использовал родник силы у Фиолетовых гор, в том месте, где они вплотную подступают к водам пролива. В ауре пленного остался отпечаток силы оттуда. Причем заклятие было наведено таким образом, что зачарованные наемники, практически превратившиеся в зомби, стали неуязвимы для мечей и стрел. И по первому призыву хозяина они могут телепортироваться.

Хмм… это уже кое-что. Правильно говорят: эльф — птица гордая, пока пульсаром не запустишь, не полетит. Разве стали бы они что-то восстанавливать и делать, не будь таких нападений на их территории? Но вот что интересно: у того орка, которого я отвозил к друидам, тоже были лишь обрывки ауры. И при попытке снять заклятие он погиб. Значит, эта магия поддерживала его жизнь вместо собственной ауры. А такой способ зомбирования, насколько помню из третьей ступени обучения, свойственен гномам. Час от часу не легче. А гномы-то тут при чем?

— В этом вполне может быть замешан горный народ, — Лоринэль словно прочитал мои мысли. — Мы уже думали отправить туда послов, чтобы на месте все проверить.

— А что думает об этом в вашей столице?

— Его величеству Мирриондэлю сейчас не до того. Нападения случаются на окраинах, мы сами пока справляемся.

Эльф выжидательно посмотрел на меня, словно ожидая ответа. Что ж, нам все равно тоже нужна помощь. А, насколько мне известно, эльфы в напряженных отношениях с гномами, этот визит может плохо закончиться. С нашей же расой у гномов всегда были отличные отношения.

— Через пару дней мы отправимся к проливу, чтобы все выяснить. С нам могут пойти ваши подданные, но тогда вы помогаете мне вызволить из-под стражи конвоя моего друга. Через пар дней он будет проезжать неподалеку от вашего города.

— Ваш друг преступник? — нахмурился правитель.

— Нет, но Гильдия решила, что он им мешает. Это один из северных серых магов.

— Хорошо, — после недолгого раздумья ответил эльф, — Но в случае обмана вините лишь себя.

На этом Лоринэль встал, сообщив, что пока нам будут выделены здесь комнаты. С этим он вышел из трапезной, оставив нас на попечение слуг.

На опушке леса, возле небольшой бурной речушки, под названием Сипушка, стояла избушка. Вполне приличная, с резными ставенками, выполненными в лучшем русском стиле, деревянным чистым крылечком и флюгером-петушком на крыше. Причем, так живо выполненном, что казалось, петушок сейчас встрепенется и громко оповестит кукареканьем округу о начале дня.

Возле самой избушки у крыльца стояла конура, причем по красоте не уступая самому дому: такая же чистая, резная, словно игрушечный домик. Сбоку от избушки раскинулся небольшой дворик с клумбой из ромашек, васильков и разноцветных лютиков. За домом виднелся огородик, засаженный чем-то вроде картофеля. В общем, создавалось приятное впечатление, что здесь проживает настоящий русский крестьянин из деревни, человек земли, всю жизнь проведший на поле и в лесу.

Все эти угодья принадлежат Белому Старцу, который по легендам прожил здесь уже несколько тысяч лет. Никто не помнит, когда он появился, никто не знает — откуда. Но со всех сторон к нему стекаются люди и нелюди, чтобы получить совет.

Пока мы с Лирой в нерешительности стояли на краю опушки, неугомонная кайт-ши весело носилась по поляне, играя с люмом и котом. Собственно, играла действительно только она с ними, словно с мышками. Во всяком случае, так выглядело со стороны, когда кошка «тихонько» задевала их лапой, сбивая с ног. Впрочем, похоже, всем троим это доставляло удовольствие.

— Как думаешь, он не очень разозлится, что мы к нему заявились без предупреждения? Говорят, обычно он не любит незваных гостей, — Лира с опаской взглянула на дверь дома. Та безмолвствовала, не желая что-либо отвечать.

— Может все не так страшно? — мой голос прозвучал очень неуверенно. — К нему же, все-таки, столько раз приезжали, и никому он ничего не сделал…

— Говорят, как-то один эльф что-то грубо ему сказал, и за это старец превратил его в жабу.

М-дя, такая перспектива меня не прельщает. Но, честно говоря, любопытство родилось вперед меня, так что, будь что будет!..

Рука в замешательстве остановилась за несколько сантиметров от двери.

— Нельзя! — откуда-то со стороны леса послышался громкий возглас. — Не трогайте дверь!

Мы с Лирой разом обернулись, готовясь к самому худшему. Но наши опасения не подтвердились, и со стороны леса к нам бежал не взлохмаченный седой старик, скалящийся в хищной ухмылке, а черный, как смоль, парнишка. На вид ему лет пятнадцать-семнадцать, угольно-черные волосы смешно вьются колечками, придавая сходство с молодым барашком. Черные же глаза блестят, как два кусочка слюды, кожа тоже смуглого оттенка.

— Нельзя, — запыхавшийся паренек подбежал к нам, размахивая руками. — Не трогайте дверь, — уже спокойно повторил он.

— Это из-за Старца? — осторожно поинтересовалась я, пытаясь сообразить, откуда здесь мог взяться мальчишка. Вроде бы поблизости нет селений.

— Что? — мальчишка удивленно взглянул на меня, словно не понимая о чем речь.

— Ну, старец же не любит, когда его беспокоят, — пояснила Лира суть вопроса. — Скажи, а он вправду ест мышей и лягушек?

Мальчик с минуту раздумывал над ответом, потом улыбнулся своим мыслям и заговорщицки прошептал.

— Конечно, а еще он превращает всех, кто ему не по душе, в поросят, а за домом у него находится целое кладбище из тех, кто когда-либо осмелился ему перечить.

От таких «успокаивающих» слов у меня в буквальном смысле подкосились коленки. И, похоже, не только у меня.

— А можно его как-нибудь задобрить? — с надеждой поинтересовалась более стойкая Лира. Пацан задумался, почесав макушку.

— Не знаю даже… Наверное, можно.

— Что делать?

— Для начала, можно прибраться у него в доме, вскопать огород, выкопать яму, куда он будет выкидывать ненужные ингредиенты для своих зелий, посадить морковку и картошку, постирать одежду, приготовить обед, починить крыльцо… А, привет, Фредерик!.. Итак, на чем я остановился? Ах да, на крыльце… Нужно еще раздобыть для него новое корыто…

— Что, Белый Старец, снова пугаешь беззащитных девушек? — кот состроил ехидную морду, щурясь на солнце. — Посмотри, вон, они уже на ногах не стоят.

— А ты все такой же, — паренек, не обращая внимания на наши ошарашенные лица, насмешливо посмотрел на кота, — даже хуже…

— И на том спасибо, — промурлыкал Фред. — Ну, вы тут разбираетесь, а я, пожалуй, пойду…

С этими словами довольный кот откланялся, все свое внимание обратив на кайт-ши, которая уже нетерпеливо маячила неподалеку. А паренек, наконец, соизволил обернуться и встретился с нашими возмущенными взглядами.

— Корыто, значит, раздобыть? — пристально посмотрела на него Кира. Старец ни чуть ни смутился, звонко рассмеявшись.

— Вы не первые попадаетесь на эту шутку, — отсмеявшись, он внимательно посмотрел на нас. — Прошу в дом, думаю нам есть о чем поговорить…

Прежде чем он успел окончить фразу, я толкнула дверь рукой (а что, сам ведь войти предлагал). За этим последовал скрип, сдавленный стон, дверь накренилась и величественно грохнулась по ту сторону.

— Ну я же просил, — простонал «Старец». — Она была еще не закреплена…