"Черный Лотос" - читать интересную книгу автора (Лора Джо Роулэнд)

– Простите, если я чего-то недопонял. Ведь вы, как я слышал, расследуете пожар в храме Черного Лотоса, а мой отец погиб из-за того, что оказался в сгоревшем доме. Случайная смерть от огня... что тут может быть неясного?

– С прискорбием сообщаю, что смерть вашего отца была не случайной. Его убили. – И Сано рассказал об ударе, лишившем Ояму жизни.

– Понятно... – Лицо Дзинсая помрачнело. Сано знал, что он ходил у отца в помощниках и ознакомлен с основами ведения дознания. – Члены семьи потерпевшего подозреваются в первую очередь, так как у них больше поводов для недовольства и претензий на наследство. – Дзинсай снова затянулся, с удрученным видом выдохнул дым и покачал головой. – Но если вы думаете найти здесь убийцу, то будете разочарованы. У нас были причины недолюбливать отца, что правда, то правда, только мы с его смертью потеряли значительно больше, чем приобрели.

– А точнее? – спросил Сано.

На некоторое время воцарилось молчание. Из дома долетал низкий гул голосов, воздух наполнился дымом курильниц с погребального алтаря. Валуны в саду отбрасывали резкие тени на залитый солнцем песок. Младшие брат с сестрой горестно поникли головами. Лицо Дзинсая отражало сильную душевную борьбу: как ни претило ему отзываться плохо о покойном и посвящать посторонних в дела семьи, долг главы семьи обязывал его защитить себя и своих близких.

Наконец он натянуто произнес:

– Наш отец не отличался бережливостью. Он не задумываясь тратил деньги на выпивку, женщин, игры и шумные сборища. Еще он делал щедрые пожертвования секте Черного Лотоса, так что мы... едва сводили концы с концами.

Традиция предписывала самураям жить на широкую ногу, относиться к деньгам с презрением и избегать разговоров о них. Сано стало жаль Дзинсая, который покраснел от стыда, признаваясь в мотовстве родителя.

– Я упрашивал его быть экономнее, но все без толку. Теперь, когда он погиб, ростовщики потребовали полной уплаты долгов. Нам в наследство достался лишь этот дом, да и его мы не в состоянии содержать. Придется искать себе жилье поменьше и распустить большую часть вассалов и прислуги – попросту вышвырнуть на улицу. – Он вздохнул и угрюмо добавил: – Убийства часто совершаются из-за денег, но не в нашем случае. Состояние семьи Ояма, накопленное поколениями, было некогда велико, и его хватило бы на ведение хозяйства после погашения долгов, если бы наш отец не завещал двадцать тысяч кобанов секте Черного Лотоса[7 - Многие миряне верили, что помощь религиозным общинам есть путь добродетели, ведущий к благословению в этой жизни и достижению нирваны в будущих циклах перерождения. – Примеч. авт.]. В течение многих лет отца мучили сильные боли в желудке, – продолжал Дзинсай. – Ничто не приносило ему облегчения. Однажды он посетил храм Черного Лотоса, и первосвященник его исцелил. Свершилось чудо. Отец был так благодарен ему, что тоже решил вступить в секту. Мне остается лишь принять его волю и передать завещанную им сумму Черному Лотосу.

Итак, Сано предстояло выяснить, знало ли руководство секты о завещании, поскольку двадцать тысяч кобанов были неплохим мотивом для убийства. В этом случае Хару могла оказаться ни в чем не повинным свидетелем. Сано гадал, удалось ли Рэйко вызвать ее на откровенность. С семейством Оямы, впрочем, прощаться рано – убийство могло быть совершено и на другой почве.

– Как старший в семье, вы унаследуете пост отца в отделе полиции, ведь так? – сказал Сано Дзинсаю. – И статус главы клана.

Губы юноши скривились в горькой усмешке.

– Вы спрашиваете, не убил ли я его из-за положения, жалованья и власти[8 - Исторически самураи часто продвигались по службе, устраняя собственных родичей. – Примеч. авт.]? Отвечу: я не убивал отца, а если бы и убил, дожидаясь назначения на пост начальника полиции, то оказался бы настоящим безумцем. Вчера вечером сюда прибыли посланцы бакуфу и объявили, что я слишком молод для столь ответственной должности. Ее займет кто-то другой, а я так и останусь подручным с тем же скромным жалованьем, пока мне не удастся выслужиться и заработать повышение. Вот если бы, – произнес он с сожалением, – мой отец прожил еще лет десять и передал мне свое дело, я бы выгадал больше. Да, теперь я глава рода, но... – Дзинсай горестно развел руками, – что за радость править опозоренным, обедневшим семейством?

Помолчав, он добавил:

– На случай если вы заподозрите в происшедшем моих брата с сестрой, могу заверить, что для них смерть отца оказалась еще более несвоевременной.

По его знаку младший брат заговорил.

– Я должен был прислуживать Дзинсай-сану в работе после того, как он займет место отца, – сказал он робким ребяческим голосом. – Теперь мне остается лишь ждать, когда подыщется какая-нибудь должность. – И он совсем сник.

– Вы же знаете, сколько в бакуфу служивых людей. Казны еле хватает, чтобы всех прокормить, – сказал Дзинсай. – Раз денег нет, чтобы пристроить брата, значит, я буду вынужден его содержать.

Его сестра прикрыла лицо веером и пролепетала:

– Один видный чиновник сделал мне предложение...

– Да, эта партия вернула бы нашему дому почет и процветание, – подхватил Дзинсай, – но нынче утром чиновник прервал предсвадебные переговоры, узнав о постигшем нас бедствии. Теперь едва ли кто-то из нашего круга захочет жениться на бесприданнице. Сестре придется коротать век в одиночестве или постричься в монахини.

– Я вам очень сочувствую, – сказал Сано, видя, что дети Оямы и впрямь пострадали сильнее, чем предполагалось. – Тем не менее я должен задать вам вопрос: где вы были в ночь перед убийством и на следующее утро?

– Дома, – ответил Дзинсай.

Его брат и сестра кивнули. Сано собирался послать своих сыщиков, чтобы те расспросили слуг и приближенных Оямы на случай, если они видели кого-то из усадьбы рядом с местом преступления, но теперь понял, что дальнейшие расспросы лишь снимут подозрения с домочадцев Оямы, и решил вновь сосредоточиться на храме Черного Лотоса.

Дзинсай промолвил: