"Команда осталась на судне" - читать интересную книгу автора (Кубанский Георгий Владимирович)

Малыш

Оська лежал с напряженно сведенными к переносью бровями и приоткрытым ртом, и оттого казалось, что он силится и никак не может понять: что же такое с ним произошло?

Матросы растерянно сгрудились вокруг раненого. Их тела словно слились в одно большое тело с единым горем и ищущей исхода ненавистью.

– Воды! – бросил, не оборачиваясь, Корней Савельич. – Быстро!

Бережно передаваемый из рук в руки ковш проплыл в воздухе от камбуза до постели раненого. И снова салон заполнило тяжелое молчание.

Корней Савельич закончил обработку раны, наложил повязку. Товарищи бережно подняли Оську, вместе с тюфяком и подушкой, устроили на носилках.

Чьи-то руки распахнули пошире дверь. Носилки выплыли из салона. Впереди вспыхнула спичка. Вялый огонек осветил стены, уходившие в темную глубь прохода, странно высокий потолок.

Давно закрылась дверь с красным крестом на верхней филенке, а матросы всё еще теснились в узком проходе, ждали. В темноте плавали алые огоньки самокруток. Изредка слышался сдерживаемый близостью раненого голос, и снова тишина, ожидание.

Наконец дверь открылась. В слабо освещенном прямоугольнике появилась коренастая фигура Корнея Савельича.

Рыбаки двинулись к нему навстречу, еще плотнее забили узкий проход.

– Как Оська? – тихо спросил Быков.

– Что я могу сказать? – Корней Савельич задумался. Говорить с возбужденными матросами следовало осторожно. Очень уж взрывчатый это народ. – Ранение... тяжелое. В госпитале такие раны лечат. Здесь... потруднее.

– Бандюга! – вырвалось у кого-то.

– Придем в порт, передадим его в трибунал, – поспешил успокоить возбужденных матросов Корней Савельич. – Там разберутся.

– У нас свой трибунал! – ответил из темноты глухой голос. – Сами разберемся.

Корней Савельич горячо убеждал матросов в недопустимости самосуда, мести. Его слушали молча, не перебивали. А когда он сказал, что преступник получит по заслугам, снова прозвучал тот же глухой голос:

– Получит! Пошлют в штрафную. Месячишко повоюет и чистенький. Хоть женись!

Огромного труда стоило Корнею Савельичу вырвать у рыбаков обещание не расправляться с преступником. Но можно ли было верить их обещанию? Слишком напряжены у них нервы...

– Корней Савельич! – крикнули из конца прохода. – К капитану!

В салоне Иван Кузьмич и Анциферов, окруженные матросами, допрашивали Малыша.

– Ты знал, что Марушко взломал ящик с аварийным запасом? – спросил Анциферов.

– Нет. – Малыш отрицательно качнул головой. – Не знал.

– Допустим, что ты не знал, – согласился Анциферов. – Но продукты в каюте ты видел? Не мог не видеть. Что же ты молчал?

– А я тоже... – Малыш запнулся и принялся теребить полу стеганки.

– Что тоже? Помогал ему?

Малыш молчал. Решимости у него хватило только на полупризнание.

– Ломали вместе, – подсказал Анциферов.

– Нет, – еле слышно выдохнул Малыш.

– Караулил, пока Марушко работал?

И снова Малыш отрицательно качнул головой.

– Я... – Он с усилием проглотил что-то мешающее говорить и с неожиданной решимостью выпалил: – Ел с ним.

– И тебе в горло полезло? – презрительно спросил Матвеичев. – Не подавился?

Малыш поник, боясь взглянуть на разгневанного боцмана.

– Расскажи по порядку, – вмешался Корней Савельич. – А вас всех, – он осмотрел окружающих, – попрошу не мешать ему.

– Пришел я в каюту, – Малыш глубоко вздохнул, – а он сидит. Ест. Дал мне сухарь с маслом. «Рубай!» – говорит. Я спросил: «Откуда у тебя сухари?» А он достал из-за голенища нож. «Продать хочешь? – говорит. – Ешь. Или глотку перережу». Заставил съесть. И еще дал. Сгущенки. Вот. Так началось. А откуда у него сухари, я не знал. Думал, заначка с дому. У меня тоже были сухари, когда я пришел на «Ялту».

Мягкий тон Корнея Савельича подействовал. Малыш раскрывался все больше. События прояснялись. Аварийный запас Марушко похитил после бомбежки. Сперва он приносил в каюту понемногу сухарей и сгущенки. Затем у него появилась корейка и сливочное масло. Малыш понял, что продовольствие попало к Марушко нечистыми путями, но молчал. Молчал, не только боясь расправы, но и сознавая себя соучастником кражи. К тому же Марушко сумел убедить его, что сам-то он в случае разоблачения вывернется, а отвечать придется одному Малышу. Да и аварийный запас не тронут, пока не придется садиться на шлюпки, а капитан с палубы и сам не уйдет и других не отпустит.

– Слева по борту самолеты! – донесся в салон голос с палубы.

Все бросились к иллюминаторам. Между звездами медленно плыли три зеленых огонька. Возможно, они несли спасение? А если гибель?..

Зеленые огоньки растаяли в небе. Снова «Ялту» плавно приподнимала и опускала могучая океанская зыбь. Снова тральщик был один, затерянный в пустынном море...

– Небо очистилось!.. – спохватился Анциферов.

– Давай, давай! – нетерпеливо перебил его Иван Кузьмич. – Бери секстан. Беги. Определяйся.