ГЛАВА 35 ПОСТАРАТЬСЯ УЧЕСТЬ НЕУЧТЕННОЕ

Дела идут чики-брики, когда смотришь в массу дистдатчиков, досточтимые леди и джентльмены. Всяческие невзгоды и беды на войне происходят от недостаточного изучения боевой обстановки.

Изучайте и учитывайте, как тут и что. Тщательно, неослабно, непрерывно — верно вам говорит мастер-сержант разведки Иг Зиркин. Иначе грозят нам невообразимые швах и крах.

Возможно, к ним добавятся стук, бряк и кряк, если недооценить реального противника в ситуативном анализе боевой обстановки. Либо не предпринять необходимых мер по организации разведки местности.

Окрестное шельфовое мелководье надо было тщательнее осматривать, кирасиры! Прежде чем устраивать показуху с "Леви" почему бы не поручить разведэскадрону 1-го дивизиона облазить морское дно?

Командир раздотделения сержант Зирк и его "мамбы", не извольте сомневаться, справились бы с этой задачей. Эх, кабы так, а не эдак! При максимальном приближении к реальности. В общем и частном виде.

Вообще — не вотще. Вся наша война, други-подруги, состоит из обобщенного сослагательного наклонения и хренова облака частных модальностей. Постоянно прикидываешь, как бы сделать то, а не это, куда бы переместиться, чем бы таким выстрелить, что бы еще такое эдакое сотворить, каким бы манером неопределенность учесть и уесть.

Интуиция, говорите? Ха-ха и хе-хе. Не верю! На войне главное — трезвый расчет, исходя из достоверного многофакторного анализа.

Зато потом без всяких-яких общих сослагательностей и частных модальностей действуем по плану и диспозиции. Коррективы по ходу дела, ясна идея, вносим по мере необходимости и развития событий с отчетливым горизонтом состоявшейся фактологии…

Научные труды полковника Ола Деснеца я в учебке читал внимательно. В другие теории военного искусства сержант Зирк тоже не на краулере мультигусеничном въезжал. Вприглядку и вприкуску, как говорит супер-пупер разведчик Ники Санич.

Практику же здесь, на ТВД "Мараньон" под началом капитана Санича я попробовал на вкус и цвет с товарищами по оружию. В основном и в деталях.

Никто из нас не спорит: основное для разведчика — рассудительность, осмотрительность, расчетливость. Сводим к предсказуемому минимуму долбанные случайности, гнусные неопределенности, неучитываемые факторы, отрицательные вероятности — и воюем долго да счастливо, досточтимые леди и джентльмены.

Ясна идея, в вероятный процент боевых потерь никому попадать не хочется. А вас туда и не просят лезть, если Вольные кирасиры воюют не дурным числом самопожертвований, но учтенным качеством воинского мастерства и профессионализма.

Цифры наших количественных потерь представляются убедительными. Но, жаль, они отнюдь не выглядят утешительными, когда мы теряем своих, сказала мне принцесса Деснец по окончании нашего дикого рейда на юго-восток.

После гибели Хильды и Паулы меня тогда други-подруги, как могли, утешали. В экипаж мне сержанта Сердич принцесса пристроила, чтобы, значит, в одиночестве меньше о грустном думал.

Люба мне тут же призналась, что она девственница и себя для жениха бережет. У них-де там на Далме так принято. До свадьбы все, что угодно, но не это. Потому у предложила утешить меня дюжиной других способов, какими она с будущим мужем забавлялась.

Спасибо, говорю, не надо. Обойдусь белым камешком у кого-нибудь. На общих основаниях. По жребию.

Чтоб вы думали? Любе как раз мой камешек и выпал. Хорошо, что блондинка Милди нам помогала. Потому как после того долбанного рейда мне до женщин как по барабану горохом было.

Хильду вспоминал, Паулу… Я долго искал их для идентификации. Вместе с киберзондами. Сам того хотел, да и принцесса приказала.

Потом погрузка на трансбордер началась. Пришлось бросить поиски. Приказ есть приказ.

Майор Деснец обещала там окрестности тщательно просеять, после того, как зону окончательно обезопасят.

А что от них останется, когда краулеры с зачисткой пройдут? Да есть ли что искать после ударов с орбиты?

Я в том бою тоже порядком огреб — ректально, вагинально и орально. Еле выбрался в последнюю секунду из зоны сплошного поражения.

Дик Грон в речке пережидать остался и не вышел. Я же двух "кайманов" уделал и прорвался.

Не то чтобы предчувствовал, но наверняка знал: с орбиты всенепременно тяжелым шандарахнут по скоплению вражеской техники.

То же мне и Санич скоренько присоветовал, когда боевая сеть разведсекции толстым концом не туда воткнулась и сломалась. Да и с Ники я лишь на 20 секунд взаимодействие удерживал.

Пришлось действовать исключительно самостоятельно, имея дело с негативными вероятностями.

Рванул я тогда на максимальной скорости прямо на взвод "кайманов". Первого как инженерное препятствие с ходу преодолел. От второго и третьего тактическим ядерным барьером прикрылся. На невозможно короткой дистанции. В ямке из-под ударной волны выскользнул и добавил им с навесиком гравизарядами. В пух, прах и с концами…

Вот бы мне тогда нынешнюю спарку стволов прямой наводки! Пробил бы в лоб носовую защиту параколлапсирующими, хрястнул бы фугасно из айсганов…

М-да… Пришлось изворачиваться, мою миленькую Умати подставлять. Вот ей и насовали в сиську и письку. Спереди и сзади. В металлкомпозитное вымя.

На кормовом сегменте броня лохмотьями, три четверти оружия винегретом стали, пять шаровых опор вкривь и вкось, в энергонакопителях полмощности.

Ажник подумал уполовиниться и на одном сегменте к разведгруппе Санича пробиваться. Но жалко мне стало пол-лошадки бросать и с неполной защитой оставаться.

Утрата крейсерской скорости передвижения не есть потеря скрытности, други-подруги.

Чуть не вышел мне этот тактический принцип через задницу с запором и поносом. Как стали гвоздить по мне и по "кайманам" дивизионные "щитомордники", еле успел в речку сигануть.

Мне и Умати в полете по носу тогда двинули. Защиту сорвали. Мезонными стволами припекли…

Уй, как мне в тот момент захотелось браслет долой отстегнуть! И навалять тому гадскому "кайману" по ряхе и по зубам. Но дергаться не стал, себя пересилил и по дну ползком…

Так и вышел из зоны поражения. До того, как русло реки испарили…

Опоздай я на 5 секунд, там бы, на сухом дне, приказал бы всем жить долго и счастливо. Мол, без нас с Умати обойдетесь, други-подруги. У вас, чай, крипперы найдутся.

Уже не на дне, а на пологом берегу нас трехсегментная "мамба" Любы Сердич и отыскала по искаженной гравиметрии. Меня слегка ополоумевшего с автофармиком на борт, Умати под уздцы и на буксир.

Оклемался быстро. За второго канонира стал работать. Без браслета. Всеми легкими стволами.

Думаю, тем гадам с Либерты мои стволы тяжелыми показались…

Я ведь еще в головном дозоре в их сеть влез. По речевому обмену и словечкам не сразу, но признал либертинских адаптантов.

Немедля доложил о том капитану Саничу, как старшему по должности и званию. А он мне этак резко: забудь, салага!

Потом от принцессы то же самое услыхал. Разгромили мы того-этого, спецбатальон серо-зеленых. И точка.

Почему бы и нет? Секретность есть секретность. Понимаем, учили…

В Кампе моей круто поврежденной Умати в первую очередь занялся капитан Джэпло и его кибертехи. Сотрясенные мозги ей вправили, на новенькой перевооруженной "мамбе" смонтировали.

Со вторым пилотом сержантом Сердич дважды рожденную Умати я сам знакомил. К нашей "мамбе" Любу приучал. Сам с новым членом экипажа поближе по-родственному сходился.

Тогда и услышал от сержанта Сердич, как обходятся девственницы со спецустройствами, предназначенными для боевых действий на Террреле-Б. Не стесняясь, как отцу-командиру она мне про то выложила.

Я виду не подавал, что впервые о том слышу. Хотя удивился. Зачем же из-за анатомического пустяка страдать?

Ясна идея, о дамском пессарии на шейку матки я и раньше знал. Но его вставлять ей приходится с помощью точного микроманипулятора киберхирурга в бригадной медсанчасти.

Там же ей женственность особым образом закупорили, кабы террелианская микрофлора не проникла. Так как обычному изолирующему антибактериальному тампону негде у нее держаться.

Оставили, значит, ей дренаж для мочеиспускания. Через него она и прихватила страшенный зуд. Бегом понеслась назад в санчасть.

Там ее полечили и приклеили на половые губы спецпрокладку с катетером бактерицидным. Воюй, сказали. Свежую сама себе будешь ставить после каждых трех обильных мочеиспусканий…

Тогда я нанофильтрацию воздуха на нашей Умати на полную катушку выставил. И Любу строго-настрого предупредил: чтоб на физкультуру только в трусах с прокладкой ходила, не обнажалась, не форсила дамскими округлостями промеж ног…

Специальное нижнее белье у нас многие нынче не снимают ни днем, ни ночью. Точно так же, как и маски, закрывающие рот и нос.

Со здешней микрофлорой лучше не шутить. И сексом заниматься в специально отведенных для релаксации герметизированных помещениях после соответствующей санитарно-гигиенической шлюзовой обработки.

Пускай на некоторых из нашего дивизиона террелианские бактерии совсем не действуют, у большинства наших народов мужского и женского пола нет к ним иммунитета.

Мало все-таки у нас о людях медики думают. Почему бы не придумать универсальную иммунную защиту? Чик — укол в задницу, и никакая инопланетная хворь к тебе не пристанет.

Лично меня террелианская микрофлора милует. А если где-нибудь в другом, таком же поганом месте воевать предстоит? Тогда что? Как Люба мучаться?

Странная девочка — эта Люба Сердич. На отдыхе меня ревновать стала к другим женщинам дивизиона. Чуть не плача, намекает на свои оральные способы, лишь бы к прочим не ходил.

А как мне ей объяснить, что я о ее дамской прокладке вспомнить без содрогания не могу? Ну нет! И так чисто мужских проблем хватает.

Может, опять к принцессе на командно-штабной "боа" попроситься? Подальше жалобных и обиженных взглядов Любы Сердич. И Санич, негодяй ее назад забирать не хочет…

Ну-ка, сержант Зирк! А не хватит ли вам дурью маяться?

Эхма, воевать — не отдыхать. За что, позвольте спросить, вы были давеча награждены пурпурным петровским крестом? Говорите, за мужество, твердость и отвагу? Так и будьте же твердым и отважным мужчиной! А не сладкой размазней, дамским ухажером из мультимедийного геонского шоу для беременных и кормящих грудью.

Все же таки мне не слишком везет. Можно сказать, выпали мне тяжелый жребий и несчастный случай.

Неужто не просто так болтают, будто принцессе фельдмаршал запретил рисковать? Хоть клизму мне на десять литров, ни черта не поверю.

Принцесса не из таковских. Да и князь Деснец не станет из-за отцовских чувств труса праздновать.

Тем временем и местом, драгунские и уланские дивизии наступают на север. Мы же здесь на южном побережье ковыряемся с зонами безопасности. Двумя-тремя крипперами бросаемся на один бродячий бронекостюм, случайно к нам приковылявший.

Шельф здесь чистенький на полтысячи километров в длину и пятьдесят в ширину. По идее только и остается — десантироваться ежедневно туда-сюда с трансбордеров и в прибрежной полосе заниматься боевой подготовкой.

Третью неделю без настоящего дела припухаем. На пляжах загораем. В материале и в виртуале.

Боеприпасы на учебно-практические мишени тратим. По дурацким обломкам технозавров и амфидредноутов с дуру лупим. Называется это — отработка экономного расходования материальной части.

Знаем-знаем. На моей "мамбе" всего-то 300 гравизарядов настильного огня. Можно одной длиннющей очередью все про все запулить в белый свет как в копеечку.

Спрашивается, куда? И зачем кому-то в дурную голову забредет придурковатая мысль этак бездарно распорядиться лимитированным боекомплектом?

Спрашиваю у Ники Санича, к чему вся эта дурость? А он мне советует ни фига не суетиться вприсядку.

Готовится-де, зреет для нас грандиозная заварушка. Не сегодня, так завтра. Не на юге, так на севере. Дескать, у него предвидение и предчувствие.

Так точно, капитан Санич, сэр! На следующий же день шустро грузимся на тяжелые "аквилоны". Чики-брики в стратосферу под прикрытие флотских дурней и валим на север.

Угадал таки Санич. Или по правде кое-что знал?

Так-так-так… Оценим обстановку. Долгое бездействие. Постоянная готовность. Перевооружение…

Занятная складывается у нас картина, досточтимые леди и джентльмены. Никак чужаки на ТВД-Б обнаружились? Но не из метагалактической преисподней, не с изнанки пространства-времени, а поближе к нам. Скажем, откуда-нибудь из Либерты или Асанти?

Припоминается мне, как в Австразии у экологистов я видел старые "саламандры" отстойного террелианского производства. Там же, где одни адаптанты обосновались, ищи других любителей дикой природы.

Отсюда делаем вывод. Раз мы каких-то хухриков с Либерты на Мараньоне уделали, значит, кто-то не шибко похожий на племя-род человеческий засел и в северных горах на холодном материке Гиберна.

Выгрузились по идее как на показательном спектакле для укрепления общественных связей. В пикировании со свистом вниз, огненными болидами сквозь атмосферу… Гром, треск, грохот…

Справа и слева драгуны с уланами топочут, шуму и копоти и дают. Их краулеры два укрепрайона крепко давят.

Мы же разворачиваемся и всей штурм-группой тихо на дно уходим. Ускоренным марш-броском вдоль кромки материковой отмели на запад держим тремя колоннами в предбоевом порядке.

Моему отделению головной дозор на правом фланге определили. Движемся скрытно. По диспозиции уступом вправо с короткими интервалами между машинами.

Соблюдаем коммуникативный минимум. Ориентироваться на головную машину в группе. То есть на мастер-сержанта Зирка и делать, как он, точнее, делай как я.

Задача нам — искать возможные места дислокации беспилотных амфидредноутов подводного базирования. По обнаружении обходить и не трогать.

Ники Санич нашу задачку, а также приказ штаба бригады оспорил и уточнил, а мне сказал, кабы в пассиве следил за наличием малых беспилотных подводных аппаратов противника.

Их у него, по сведениям вышестоящих разведорганов, должно быть немного. Но в данном районе шельфа они могут присутствовать в охранных и рейнджерских целях.

Ясна идея целиком — следить, не допускать, пресекать… Найдется у нас кому и что делать, исполнять…

У меня в разведотделении четыре спарки. Экипажи полностью укомплектованы. С людьми и техникой проблем нынче нет…

Эхма, воевать — не отдыхать! О глупостях думать некогда. Да и полковник Мерс здорово помог.

Когда я принцессе, как родной матери-командирше, доложил о внушающем мне опасения морально-психологическом состоянии сержанта Сердич, Анри Мерс определил нашей Любе терапию по-свойски, психофизически…

Десятилитровую клизму — ха-ха! — он ей, конечно, не вставлял. Но под киберсекс только для женщин уложил как миленькую. Будьте здоровеньки!

Два сеанса, и обиженную на половую жизнь Любу стало не узнать. Как оно у прекрасного пола говориться, сиськи вразлет, губки и попка в подбор.

Воюй и не грусти! Грустно тебе на отдыхе? Значится, весело будет в бою. С напрягом и оттягом. Идем сторожко, скрытно, тихенько, низенько…

День да ночь, сутки прочь в маршевых колоннах. Без чрезвычайных происшествий, необратимых повреждений и безвозвратных потерь вышли мы к скальному берегу.

Прогрызли скалы и выскочили на оперативный простор. Будьте здоровеньки! И почесали тем же скрытным манером прямиком на север по большим и малым речкам, по-над речными берегами.

Ясна идея, моим "мамбам" в головном дозоре поверху, хвойными лесами пробираться. Вернее, преодолевать то, чего от них осталось в качестве инженерных препятствий после бурь и ураганов.

Опять же идем с надлежащими и прилежащими мерами предосторожности. Маршруты выдвижения и фланги основным силам обеспечиваем. Дивизионная разведсекция на левом фланге в полосе выдвижения штурм-группы, эскадрон Санича справа по противнику работают.

Шаткие бронекостюмы "Мека-2" по дороге щелкаем как лесные орешки. Чтобы тревогу трансмутированная нечисть не успела поднять.

В разрядку и в разнарядку. Бронекавалерия на марше, други-подруги.

Довели до меня и общую боевую задачу нашей ударно-штурмовой маневренной группы. Так, мол, и так. Следует уничтожить террелианский секретный центр генно-инженерных исследований. Но перед тем захватить образцы боевой техники, управляемой пересаженными мозгами людей и животных.

Не верится мне что-то, будто этакая хренотень возможна. На пропагандистскую вермишель больно похоже…

Ха-ха и хе-хе! На уши лапшу развесьте и рты пошире разевайте, пока вам идейно хитрые дяди и тети в череп пропагандой гадят. Наверняка опять будем каких-нибудь гадских адаптантов из Либерты и Асанти глушить.

Ясна идея, после двойной Террелы покатим мы умиротворять следующие две планетки. Отчего бы и нет, други-подруги? Честь и слава Вольным кирасирам!

Оба-на! Никак "Мека-6" по лесным засекам медведем пробирается? По бревнам трещит…

Ага-угу! По идее, кому в лес, кому по дрова на травке.

Аккуратно сближаемся справа и параколлапсирующими через просвет, между деревьями, короткой очередью.

Получи клизму и будь доволен. С разрядкой и разнарядкой. В кучку праха и металлорганики…

Большой "Мека-6"? Вот такусенький он был… Самое время, значится, людей капитана Джэпло звать и группу захвата организовать.

Не верю я в мозги на ниточках в физрастворе, но приказ командиров, в мать, отца их, сержант Зирк исполнит в чики-брики. Прошу покорно не сомневаться…

Второго двуногого шатуна берем в оборот тщательно и контркоммуникативно. Тихенько, низенько накрываем его инженерно. Отшибаем головку с антеннами, ручки со стволами, ножки на шарнирах, излучатели на плечах, айсганы на поясе. Эк его на войну разволокло!..

Разведзонды пошли, колобки с манипуляторами. Брюхо ему режут, вскрытие в полевых условиях делают…

Батюшки-светы! Внутри-то у нашего бронекостюмчика не какой-то вам трансмутант руконогий на управлении сидел, а целый контейнер с мозгами. Притом не человечьими, а какими-то непонятно звериными. Возможно, обезьяньи…

Джэпло мне их по командной сети демонстрирует впритирку борт о борт. Удивляется. Выходит, не я один сомневался в наличии этакой мерзопакости. Действительно, технофауна. Ректально и вагинально.

Через 15 километров лесоповала парочку прямоходящих "Чео-12" обнаруживаем. Мы их ограми теперь зовем, какие в детских сказках водятся.

По лесной рокадной дорожке, по раскрошенному бетону наши огры-великаны чапают, воронки осторожненько обходят. Видать, патруль мозговитый.

Первого огра сразу в распыл, а второго живьем надо взять.

Тут без электромагнитного стасис-колпака нипочем не обойтись. Моему отделению мощности явно не хватит. Зову в помощь "королевских кобр".

Только бы они его мне не вспугнули, колбасятина! Тихенько, низенько, обкладываем огров, други-подруги.

Из второго "Чео-12" уже гуманоидные мозги извлекли. А эту инженерию, спрашивается, как назвать?

Антропофигизм, предлагает Ники Санич. Ненаучно, зато не фига себе точно. Во где уроды с горбатыми мозгами, если придумывают такую несуразность!

Ясна мне идея, други-подруги. Найдем, соберем доказательства антигуманной преступной деятельности и показательно уничтожим. Дабы другим врагам рода человеческого неповадно было сотворить подобное.

Тем же макаром, что и с "Чео-12", добываем улики с приблудного "Мяо-27" четырехлапого. Правда, повозиться с ним пришлось не разлюли-малина.

Как-никак, у него энерговооруженность на уровне "каймана". А тут и мозги ему надо как-то сберечь и на анализ их взять.

Наши "кобры" того "Мяо" не шибко повредили, нейтрализовали и обездвижили, вчистую энергоблоки раздолбали и фугасно-бризантное хозяйство ему поотшибали.

С того момента началась у нас отвлекающая операция основных сил штурм-группы в северных предгорьях. Нашей же смешанной разведгруппе под командой капитана Санича был дан приказ идти в горы на поиски исследовательского центра.

Его приблизительные координаты нам известны. Сориентироваться на вершинки не велика премудрость.

В то время как скрытно сближаться с противником наши "мамбы" и "эфы" умеют. Придем, уйдем и чики-брики возвратимся, други-подруги. С разрядкой и в разнарядку…

Экипаж сержанта Ига Зирка из рейда не вернулся. Его "мамба", выбираясь из-под камнепада, попала под сосредоточенный огонь трех краулеров типа "кайман", устроивших засаду на пути отхода разведгруппы капитана Санича. Находившийся в головном дозоре экипаж сержанта Зирка доблестно прикрыл огнем и маневром боевое развертывание разведгруппы.

Засада противника была полностью уничтожена. Задание по ликвидации вражеского научного центра успешно выполнено.

Останки мастер-сержанта Ига Зирка и младшего сержанта Любы Сердич эвакуированы для идентификации и дальнейшего торжественного захоронения праха в воинском некрополе Центрального парка в космополисе Теремнон.

* * *

ПЕРЕВЕРНУТЫМ СТИЛЕМ. ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

Смерть на войне — штука обыденная. Рисковать собой и жизнью есть военное обыкновение, пусть оно и не входит в привычку. Привычно воинам всех времен и народов иное мироощущение.

Поименовать это всеобщее воинское мировоззрение можно по-разному. Назовите его боевым подвигом, проявлением героизма, самопожертвованием, доблестью или как-нибудь иначе на многих земных языках — ваши образные средства всегда безошибочно передадут смысл данного общечеловеческого понятия.

Так было раньше, так будет впредь на нескончаемой войне рода-племени человеческого с самим собой и против собственной среды обитания. В каких бы планетарных, галактических и космогонических масштабах эту войну ни брать, везде найдется место коллективным воинским подвигам, массовому героизму, всеобщему самопожертвованию и совместной доблести, проявленной не в одиночку, а в группе.

Один в поле не воин утверждает вековечная военная мудрость. Между тем идеологи враждующих сторон веками и тысячелетиями тщатся приписать самим себе изобретение сознательного массового героизма. Тогда как идейным врагам они позволяют иметь иногда обособленных героев-одиночек, но чаще — толпы безумствующих фанатиков.

Так появляются в истории человеческих сообществ отдельные героические народы, города-герои, местные отцы народов и солдатские матери-героини, поточным методом оплодотворяющие геройские поколения для общества и государства.

Вероятно, первое идеологическое обоснование сепаратного общественно-государственного героизма следует датировать республиканскими временами Великого Рима. Воевали и побеждали его легионы именем римского народа и сената. Иным прочим народам надлежало пребывать у них в рабстве.

Среди прочих пропагандистов экстремально преуспели на ниве героической национально-государственной исключительности идеологи фашизма и коммунизма образца XX века. В героях у них ходил весь подвластный им народ, за исключением трусов и предателей дела коммунистической или национал-социалистической партии.

Общегосударственная партийность Третьего Рейха и Советского Союза долго не продержалась. "Руслянд унд Дойчлянд юбер алес" ушли в прошлое, нисколько не повлияв на коллективный характер общеисторической войны в целом и конкретных боевых действий в иных временах и пространствах.

По-прежнему общая на всех воинская доблесть и слава остаются нормой, требованием боевых уставов. Так положено. Во веки веков.

Никогда храбрость, отвага и героизм не станут исключением из неких правил трусливого самосохранения, придуманных теми, кому вовек не понять сущность людских войн.

Понятно, штатской публике, никогда не обагрявшей свой меч кровью врага, не нюхавшей дымного или бездымного пороху, мы также обязаны столь долгоживущим мифам о невозможном полубожественном происхождении героев и легендарных витязей.

Возможно, с добрыми намерениями рапсоды прошлых и нынешних веков превращают войны в легенды и былины. Быть может, исключительность героических воинов подчеркивает принцип их сверхъестественного бессмертия, опять же являющийся прекраснодушным вымыслом тех, кто не способен держать оружие.

Каждый воин смертен. И он знает о том, смею вас уверить, дамы и господа в штатском обмундировании.

Смерть есть путь каждого воина. На войне она к нему приходит и происходит согласно уставу и данной им присяги перед лицом своих товарищей, братьев и сестер по оружию.

На таком миру и смерть красна. При этом не суть важны диаметр и площадь поверхности обитаемого мира. Не имеет значения, где и вокруг какой звезды он обращается.