Глава 14

Его прощание больно обожгло. За что?! Почему?! Ведь все было так замечательно. За что, Андрюша?! Было нестерпимо больно и обидно, но Марина не плакала. О, она к своим двадцати годам была уже хорошо закалена жизнью и несправедливостью. Нет, она была хорошо закалена Андрюшей.

Марина свернулась калачиком, укрылась пледом и лежала так целый день. Забыты были лекции, забыта была подготовка к сессии. Андрюша снова предал ее. 'Позвоню'. Как же, позвонит он! Разве что еще через четыре года. Да и то вряд ли. А если позвонит? Вряд ли, но если все-таки он позвонит? Неважно даже, сейчас или еще через четыре года. Что она тогда сделает, как отреагирует? Сделает вид, что ничего не было, не было этого убийственного прощания: 'Я больше не приду в этот дом'? В очередной раз простит? Ну зачем, зачем же он ее ожидал около университета, если заранее знал, что это опять всего лишь разовое свидание? Зачем несколько часов, как мальчишка, торчал в парадном, проверяя, ждет ли Марина на самом деле гостя или это была всего лишь отговорка? И зачем, зачем она снова, как четыре года назад, бросилась в его объятия?! Зачем?!!

Новый год Марина встречала одна. Родители все еще не вернулись из Парижа, Антон все еще нежился под ласковым южным солнышком. Правда, Лариска настойчиво звала подругу в гости, но сама она шла туда не одна, а с Вовчиком Клименторовичем. Как уж там у них произошло, но они снова были вместе. Если бы не Вовчик, может, Марина и приняла бы приглашение, может, даже и смогла бы вполне правдоподобно веселиться в малознакомой компании. Но разве сможет она не расплакаться, глядя, как Лариска танцует со своим Клименторовичем? И почему, почему у Лариски с Вовчиком снова все так гладко, как будто и не было долгой разлуки, а у них с Андрюшей только одна встреча и случилась? Фатальная встреча…

Всю новогоднюю ночь Марина ждала, что, быть может, сдержит Андрюша обещание и таки позвонит, хотя бы поздравит ее с Новым Годом. А потом, услышав ее голос, не сможет не приехать. И тогда… Кто знает, что может быть тогда? Быть может, тогда он сможет, наконец, выбросить из головы все глупости, которые мешают им быть вместе. Ведь Марина чувствовала: она ему явно небезразлична, но никак не могла понять дальнейших действий Андрея. Если люди нравятся друг другу, что они обычно делают? Как минимум встречаются, стараются проводить больше времени вместе. Вот ведь и Антон такой же, как все. Марина давно знала, что нравится ему, и когда, наконец, позволила за собой ухаживать, Антон от нее никуда не убежал, не испугался неизвестно чего. Разве что в Таиланд. Ну так ведь это он не от нее сбежал, он просто устроил себе рождественские каникулы, ведь и Марине предлагал поехать вместе с ним.

Тогда что же происходит с Андрюшей? Почему он не такой, как все? Вообще-то Марина не могла похвастать, что хорошо знает мужчин. Какой там, она знает-то всего двоих — Антона и Андрюшу, но какие они разные! Антон такой надежный и открытый, но почему-то ее к нему практически и не тянет — так, вынужденно согласилась на некоторые отношения, сугубо от многолетнего одиночества. Андрюша же, за которым она готова была броситься в огонь и в воду, бежит от нее, как от прокаженной. Господи, как же все это сложно…

Антон вернулся аккурат к православному Рождеству. И был вроде таким же внимательным, как и прежде, даже привез ей подарки из далекого Таиланда. Так, скорее, не подарки даже, а безделушки, сувениры, но ведь привез, то есть он помнил о ней все это время. Однако эти приятные мелочи совершенно не обрадовали Марину. Как и само возвращение Антона. Она и раньше относилась к нему с прохладцей, теперь же ей еще труднее было демонстрировать радость при встрече с ним. И Антон почему-то словно и не заметил некоторого отчуждения. Даже и сам был несколько более прохладен, чем обычно. И Марину это, как ни странно, вполне устроило…

Странно? Ничуть. Все объяснялось очень просто, даже прозаично. С некоторых пор по утрам Марина стала чувствовать легкую тошноту и головокружение. До встреч ли с Антоном ей было?

— Марина, ну что опять? — недовольно спросил Антон. — Ну ты же знаешь, как я этого не люблю! Я же не насильник какой — не хочешь, так и скажи!

Конечно, Марина не хотела. Разве она вообще когда-нибудь хотела его? Никогда. Она всегда хотела только одного мужчину, но по нелепому стечению обстоятельств ее желания категорически не могли быть воплощены в жизнь. Марина чуть отстранилась от Антона, набрала в грудь побольше воздуха:

— Хочу, не хочу… Не в этом дело…

— А в чем же тогда? Для меня, например, это более чем важно — я не люблю спать с неживыми женщинами.

— Я, Антон, живая. Да только не совсем…

— Приболела, что ли? Так бы и сказала. А выглядишь вполне здоровой.

Марина усмехнулась:

— Я не больна, Антоша, не волнуйся. Хотя и абсолютно здоровой тоже вроде как не являюсь. Мне кажется, я беременна.

Антон посмотрел на нее с неприкрытым ужасом и промолчал. Молчала и Марина, только смотрела на него с легкой усмешкой. Она не была удивлена его реакцией. Больше того, она и усмехалась именно своей правоте. Да, она как раз такой реакции от него и ожидала. Причем не опасалась, а даже хотела. Странно, ей бы ожидать от него радости и предложения руки и сердца по столь многозначительному поводу, а она ждала именно отставки. Только на сей раз, ради разнообразия, инициатором отставки следовало бы стать ей самой.

— Не смотри на меня так, Антоша, это не заразно. И не переживай — я от тебя ничего не требую. Больше того — я сама ставлю точку в наших хрониках. Тебя устраивает такой поворот событий?

Антон сглотнул, словно ему что-то мешало говорить, потом, опустив глаза, ответил вопросом:

— Что ты имеешь в виду?

Марина улыбалась уже откровенно и даже красноречиво:

— Именно то, на что ты так надеешься. Ты свободен, Антон. Мы с тобой больше не встречаемся. И у меня к тебе нет ни малейших претензий. Все нормально, Антоша, расслабься, все нормально…

Антона разрывали чувства. Он, естественно, не мог радоваться неожиданной беременности подружки. С другой стороны, и сволочью себя чувствовать не хотел.

— Не по-человечески как-то. Я, конечно, к такому повороту событий не готов. Не буду утверждать, что я хочу этого ребенка, но и вешать все проблемы на тебя я тоже не хочу. Я оплачу… ммм, операцию по избавлению от него…

Марина усмехнулась:

— Спасибо, Антон, я оценила твою деликатность. Только прерывать беременность я не намерена. И не волнуйся ты так — я же говорю, все нормально. Это мои проблемы…

Антона разрывали чувства. Как бы он ни силился скрыть радость оттого, что Марина ничего от него не требует, но что-то изнутри подталкивало его не соглашаться с полнейшей отставкой.

— Ну, Марин, не по-человечески это как-то. Что ж ты меня сволочью такой выставляешь?..

Марина вздохнула, сжалась от предстоящего признания:

— Да нет, Антон, ты никакая не сволочь. Я же говорю тебе — это не твои проблемы…

— Нет, ну как же… Мне-то, конечно, хорошо — ты меня вроде как освобождаешь от ответственности. Но я-то буду знать, я все равно буду чувствовать себя последней сволочью…

— Хорошо, Антон, раз ты такой непонятливый, объясняю доступнее: проблема не твоя.

— То есть?.. — В глазах Антона отразилось недоверие, смешанное с разочарованием.

— А то и есть. Я не уверена, что беременна от тебя. А потому это не твоя проблема, а моя. Моя личная, понимаешь?

Антон долго молчал, разглядывая ее, словно впервые увидел. Наконец словно очнулся:

— Ты. Ты? Ты… за моей спиной?! Да ты!.. Знаешь, кто ты после этого?!!

— Знаю, Антон. Я все знаю. Только не говори, что я сейчас не сняла камень с твоей души. Ведь ты и сам только и искал повода, чтобы расстаться со мной. Я же вижу — ты вернулся из поездки совершенно чужой. И не надо сейчас изображать из себя оскорбленного. Ты свободен, Антон. В отличие от меня, ты свободен…