"Бегущая с демоном" - читать интересную книгу автора (Брукс Терри)Глава 22 Несмотря на то что он не признался в этом Нест, Джон Росс уже встречал прежде О'олиша Аманеха. Именно из-за него он и начал хромать. — Твоя прежняя жизнь закончена, мой храбрый странствующий рыцарь, — прошептала ему Госпожа той ночью в Долине Фей, принимая его клятву верности, давая ему ощутить свою силу. Вокруг них сновали феи. — Теперь, ибо я считаю это необходимым, ты будешь принадлежать лишь мне. Ни о ком другом не станешь заботиться, никому не будешь хранить верность. Забудешь свой дом. Забудешь семью и друзей. Понимаешь ли ты меня? — Да. — Тебя попросят пожертвовать своим телом и душой, сердцем и умом, в этом мире и в том, что грядет. Это будет великая жертва, но она необходима. Ты это понимаешь? — Да, — снова ответил он. — Я беру тебя к себе, Джон Росс. И снова посылаю в мир. Оставь эту страну и возвращайся домой. Именно там ты нужен, чтобы сражаться, чтобы служить мне. Я — свет, и путь, по которому ты пройдешь, и жизнь, которую тебе предстоит прожить. А теперь — иди, да пребудет с тобой мир! И он подчинился. Из Долины Фей сначала отправился в свой коттедж, собрал вещи, а потом выехал на восток, в Англию и вылетел в Штаты. Джон делал все это в твердой уверенности, что его жизнь начала меняться именно так, как ему всегда мечталось, и там, впереди, его ждала надежда и была цель, к которой он стремится. Джон пока не знает, что ему предстоит сделать. Он только что стал Рыцарем Слова и пока не догадывается, что от него ждут. В нем кровь Овэйна Глиндуэвра, и он будет защитником Слова, который сражается с Пустотой — подобно тому, как до него сражался его предок. Джон пока не знает, что это означает. Он напуган, возбужден, исполнен страсти. Видения будущего, показанные ему Госпожой, горящими скрижалями выжжены в его сознании, и когда он пытается вспомнить их, на глаза наворачиваются слезы. Он ведь всего лишь человек, и больше никто, но теперь твердо знает, что должен исполнить все, что ему скажут, — даже если для этого придется отдать жизнь. Но для него это пока не стало реальностью. Это всего лишь сон, и, пока Джон шел от Долины Фей до коттеджа, оставался таковым. Он отправился домой к родителям, которые тогда еще были живы, чтобы сообщить им, что у него все нормально, но не остался у них. Джон очень смутно сознавал свою цель, поэтому не стал делиться с ними ожидавшими его перспективами. Никто не запрещал ему делиться, но он знал, что говорить об этом просто глупо. Его родители — неважно, поверят они ему или нет — не заслужили лишних волнений. Пусть лучше считают его скитальцем. Пусть лучше остаются в неведенье. И он замер в ожидании. Пытался предвидеть, какой станет его жизнь на службе у Госпожи. Пытался разрешить свои сомнения и страхи, смириться с чувством неадекватности, которое уже начало просачиваться на поверхность. Что от него потребуется, чему придется соответствовать? Достаточно ли он силен для этого? Не ошиблась ли Госпожа, выбрав его? Джон ждал, что она заговорит с ним, явит ему цель. Но она безмолвствовала. Он наносил визиты друзьям и знакомым из прошлого, проводя время в ожидании неопределенного будущего. Недели летели за неделями. Но Госпожа так и не появилась. В нем поселились сомнения. Уж не приснилось ли ему это все? Может, Госпожа — лишь плод его воображения? Или, хуже того, может, он неверно истолковал ее намерения? А вдруг великая цель, задача, которую он так давно искал, — ложна? Сомнения переросли в недоверие. Может, он был введен в заблуждение? Его начали посещать кошмары, будившие его посреди ночи в поту. Что-то идет не так. Может, он не тот защитник, которого она искала, и, поняв это, она оставила его? Видимо, Госпожа просто покинула его… Мощная уверенность растаяла, уступив место слабой надежде, обещания Госпожи еле слышным эхом звучали в пустых и гулких коридорах его сознания. «Твой путь лежит через меня. Я — та дорога, по которой тебе идти». И тогда к нему пришел Индеец. Джон сидел в одиночестве на кровати, родители ушли из дома. Он смотрел на слова, написанные на бумаге, в надежде отыскать причину произошедшего с ним, когда вдруг открылась дверь, и на пороге возник Индеец. — Я О'олиш Аманех, — тихо произнес он. Это был крупный мужчина, с бронзовой кожей, черными волосами, заплетенными в косы; его глаза испытующе глядели на Джона. Одет мужчина был в старую армейскую форму и мокасины, при нем были спальный мешок и рюкзак. В мощной руке Индеец сжимал черную трость. Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь. — Я пришел, чтобы отдать тебе вот это, — он протянул Джону трость. Росс посмотрел на нее и увидел деревянную ручку, рунические символы, вырезанные на полированной поверхности. И свет, исходивший от трости. Джон выпрямился и замер. — Ты ведь Джон Росс? — спросил его О'олиш Аманех. Росс только кивнул, не в силах говорить. — Ты Рыцарь Слова? Росс быстро моргнул и сглотнул, ощутив сухость в горле. — Вы пришли от нее? — с трудом выдавил он. Индеец не отвечал. — Вы служите Госпоже? — Посох принадлежит тебе, — тихо сказал О'олиш Аманех. — Возьми его. Росс не мог этого сделать. Он вдруг понял, с ужасающей отчетливостью, что, если он заберет посох, то пути назад не будет. Осознание этого просто лишило его силы духа. Все дело в посохе, в том, как он светится, в ослепительно черном цвете дерева и замысловатых рунах. И в том, как настойчиво Индеец предлагает забрать его. Поступи он так — и все будет кончено. И тогда — конец ему. Росс не был готов к такому повороту событий. Он не хотел быть частью того, что происходит в Долине Фей, в Уэльсе, в мире волшебства Госпожи. Индеец неподвижной скалой стоял у него на пути. — Твоя вера не сильней, чем вот это, — шепотом возвестил он. — Твоя вера должна поддерживать тебя. Ты поклялся служить. Ты не можешь отречься. Это невозможно. — Невозможно? — недоверчиво повторил Росс. Он едва не разрыдался, чувствуя сильную жалость к себе, свою слабость, нерешительность. — Разве вы не понимаете? — выдохнул он. Индеец остался непроницаем. — Ты — Рыцарь Слова. Ты был избран. И тебе нужен посох. Возьми его. Росс покачал головой. — Но я не могу. — Встань, — приказал О'олиш Аманех. В лице его ничего не изменилось, не появилось ни следа разочарования или гнева. Он не сводил глаз с Джона, спокойный и сосредоточенный, и в нем была глубина темных вод реки, если заглянуть в нее ночью. Росс был не в силах отвести глаза. Он медленно поднялся. Индеец подошел, держа перед собой посох — длинный, с гнутой ручкой, покрытый загадочными надписями. — Возьми посох, — тихо сказал он. Джон Росс попытался отступить назад, отвести взгляд, который держал его словно на привязи. — Возьми посох, — повторил О'олиш Аманех. Росс послушно протянул руки, и его пальцы коснулись полированного дерева. Внезапно по телу пробежал огонь. О, Боже! Левую ногу скрючило, ее тисками охватила боль, пробирая до самой кости. Росс попробовал закричать, но не в силах был издать ни звука. Боль возросла, становясь самой сильной из всего того, что ему довелось испытать в своей жизни. Пальцы вцепились в трость, так что побелели костяшки. Ему казалось, будто на дереве остаются его отпечатки. Он просто не мог отпустить посох. Ногу крутило и дергало, и боль поднималась выше, сокращая мышцы, разрывая связки, заставляя нервы гореть огнем. Вот она уже добралась до колена, рот распахнулся в немом крике, голова в агонии откинулась назад. Потом боль исчезла — так же неожиданно, как и появилась. Джон Росс облегченно выдохнул и уронил голову на грудь. Он тяжело опирался на черный посох, надеясь, что сила мышц не подведет. «О, Боже, Боже мой!» О'олиш Аманех медленно отступил назад. — Теперь он принадлежит тебе, — сказал Индеец. — Ты связан с ним. Вы теперь одно целое. Ты не можешь отказаться от него до тех пор, пока не будешь освобожден от службы. Помни это. Не пытайся избавиться от него. Не пытайся его выбросить. Никогда. Затем Индеец исчез, безмолвно, как привидение. Росс подождал немного, потом сделал шажок к двери, чтобы закрыть ее. И вдруг упал, не в силах удержаться на поврежденной ноге. Он попытался подняться, опираясь на трость, но снова упал. Джон ползал на полу, с ужасом глядя на ногу. Случившееся с ним было так страшно, что он едва мог дышать. Спустя какое-то время Джон все-таки сумел подняться при помощи посоха, стиснув зубы, зажмурив глаза от боли. Теперь ему придется заново учиться ходить. Опершись на стену, он плакал от ярости и разочарования. «Почему все это случилось со мной?» Ответ на этот вопрос пришел к нему той же ночью во сне: он увидел будущее, которое должен был предотвратить. — Даю пенни за ваши мысли, Джон Росс. Был вечер, солнце клонилось к закату, жара густым покрывалом висела над парком. Росс сидел в траве под старым орешником, за тем местом, где у павильона расположился оркестр для танцев. Люди сновали вокруг и наблюдали за происходящим, ели попкорн, мороженое и сахарную вату, пили шипучку, лимонад и чай со льдом. На площадках уже заканчивались игры. Последние состязания и турнир подковы подходили к концу. Росс потерялся в прошлом, в тех днях, когда едва начал понимать, чего ждет от него Госпожа и что означает быть Рыцарем Слова. Знакомый голос вывел его из задумчивости. Он поднял глаза и увидел улыбающуюся Джози Джексон. — Пенни? Наверняка, больше они и не стоят. Как дела? — Хорошо, спасибо. — Она постояла рядом с ним минутку, вызывая в нем восхищение. На ней была набивная блузка в цветочек с глубоким вырезом и пышная юбка до колен, ловко охватывающая узкую талию. Светлые волосы связаны лентой, на ногах сандалии, на руке — золотой браслет. Выглядит молодой и свежей, несмотря на жару. — Мне не хватало вас сегодня за завтраком. Вы не пришли. Он сурово улыбнулся. — Виноват, я проспал, пришлось сразу отправиться в церковь. Меня пригласили Фримарки. — Он вытянул здоровую ногу и сцепил руки на колене. — Боюсь, я слишком редко посещаю церковь. Она рассмеялась. — И как вам там понравилось? Он замешкался: в сознании ожили толпы пожирателей, снующих вокруг, Дух на фоне темного фойе, демон, прячущийся в тени. — Все совсем не так, как я помню, — без тени иронии ответил он. — Так всегда бывает, — она подошла поближе. — Вы нынче вечером одни? Выразительный взгляд темных глаз буквально заставил его замереть. Он отвел взор, потом снова посмотрел на нее. Нест уже ушла с друзьями. Старина Боб увел Эвелин домой. И сейчас он просто проводил досуг, карауля демона. — Вроде того, — признался Джон. — А компания вам нужна? — спросила она ровным, расслабленным голосом. У него перехватило дыхание. Как же он устал быть один. Кому будет хуже, если он проведет с ней немного времени, даст то, что может, красивой женщине? — Еще как, — ответил он. - — Хорошо. Она подсела к нему, сделав это на удивление грациозно. Он чувствовал мягкость и тепло ее плеча и бедра. Они немного посидели молча, глядя, как люди собираются вокруг павильона. Ее взгляд был далеким и затуманенным. Росс рассеянно изучал веснушки на ее лице, мучительно подыскивая, что сказать. — Боюсь, танцор я неважный, — признался Джон. Она поглядела на него, как будто удивленная, что ему такое пришло в голову, потом быстро улыбнулась. — Почему бы нам просто не поговорить? Он кивнул и снова замолчал. Потом взглянул в сторону павильона. — Хотите мороженое или выпить что-нибудь? Она все еще улыбалась. — Да. — Что именно? — Сделайте мне сюрприз. Он поднялся, опираясь на трость, заковылял в сторону лотка с едой, купил две шоколадные трубочки и вернулся назад, щурясь от яркого солнца. Это совсем ненадолго, пообещал он себе. Просто чтобы припомнить, как оно бывает, когда хорошо себя чувствуешь. И сел рядом с ней, протянув ей трубочку. — Мое любимое, — сказала она и, похоже, не слукавила. Откусила кусочек. Веснушчатый нос наморщился от удовольствия. — Ммм, и вправду, очень вкусно. — Откусила еще и посмотрела на Джона. — А теперь расскажите о себе. Он немного помедлил, разглядывая толпу, а потом рассказал, как путешествовал по Великобритании. Она внимательно слушала, как Джон описывал ей замки и соборы, сады и вересковые поля, деревушки и города. Ему нравилось рассказывать об Англии, и он постарался описать ей то, что он там любил, — краски и запахи после дождя, который бывает там так часто, словно нарисованные на почтовых марках аккуратные деревни с фермами и полями, туманы и подснежники в весеннюю пору, когда все вокруг раскрашено нежнейшими оттенками… Когда он закончил рассказ, Джози улыбнулась и сказала, что мечтает побывать там когда-нибудь. Потом рассказала ему, каково это — держать кафе, занимаясь своим делом, выстроив все с первого кирпича; поведала, что значит вырасти в Хоупуэлле, что в этом хорошего и что плохого. Она рассказала ему о своей большой семье, в которой сейчас все разлетелись кто куда. Джози не стала спрашивать Джона о его семье и способах заработка, а он и рад был этому. Сообщил, что много лет был студентом-выпускником и, вероятно, она может и сейчас принять его за студента. Они шутили и смеялись, как будто знали друг друга много лет, и это было здорово. Джози помогла ему расслабиться. Он считал ее красивой, веселой и умной и захотел узнать получше. Его влекло к ней так, как не влекло ни к одной женщине уже много лет. И для Джона такие чувства сулили опасность. Неожиданно Джози сказала ему: — Мне кажется, ты считаешь меня настолько доступной, что со мной можно провести ночь. Он замотал головой. — Нет, я вообще ничего такого не думал! — Так, может, подумаешь? Это ведь просто. Он уставился на нее, пораженный вопросом. — Боже правый, Джон, ты покраснел! — Джози рассмеялась и легонько ткнула его пальцем под ребро. — Расслабься. Я пошутила. Ничего подобного я не имела в виду. — Она усмехнулась. — Но мне любопытно, и я не из стеснительных. Я тебя не знаю, но думаю, мне бы хотелось познакомиться поближе. Так что я за то, чтобы использовать этот шанс. Я вообще верю в шансы. Если их не использовать, вечно будешь в пролете. Он подумал о собственной жизни и кивнул: — Пожалуй, ты права. Солнце было уже совсем низко над горизонтом. На парк опускалась темнота. Заиграл оркестр, начав с медленного, легкого вальса, который вывел на площадку пары старшего возраста. Снаружи, на траве, танцевали малыши, подражая взрослым, делая большие, неуклюжие шаги. Джон Росс и Джози Джексон наблюдали за ними в молчании, улыбаясь, и мысли их текли неторопливо. Потом Джон предложил Джози прогуляться. Они поднялись и прошли вглубь парка. Джози взяла его за руку, и прижалась к нему, приноровившись к его неровной походке. Они прошли от павильона к санному спуску, потом вниз, через рощу, к реке. Их сопровождала музыка, мягкая и многообещающая. Вечернее небо уже украсилось звездами, но дневная духота еще не спала. Здесь, в тени старых деревьев, было темно и тихо, лишь река с неслышным журчанием поблескивала серебром. Они постояли на склоне возле большого вяза, прислушиваясь к отдаленным звукам музыки, к приглушенным разговорам и смеху, к стрекотанию цикад в траве. На реке тихо покачивались пришвартованные катера, а за ней, на противоположном берегу, мигали огоньки машин, хозяева которых отправились на празднество. — Мне хорошо с тобой, Джон, — тихо произнесла Джози и сжала его руку. Он закрыл глаза. Ее слова болью отозвались в его душе. — Мне тоже хорошо с тобой. Наступила долгая тишина, а потом Джози потянулась и поцеловала его в щеку, очень нежно. Он повернулся к ней, и она еще раз поцеловала, на этот раз в губы. И тогда он, забыв обо всем, ответил на ее поцелуй. Она разомкнула объятия, и Джон увидел блеснувший в ее глазах огонек. — Может быть, на этот раз я бы хотела стать немного решительней… Смысл слов не сразу дошел до его сознания, а потом знакомый холодок пробудил воспоминания, и в глубине его души раздался крик. После того, как О'олиш Аманех вручил ему посох из древесины черного каштана с вырезанными на нем таинственными рунами, Джон впервые увидел во сне будущее, предсказанное Госпожой. Этот сон сильно отличался от тех, которые приходили к нему раньше. Он не был фантастическим и не распадался на фрагменты. В нем не было образов людей и событий из его собственной жизни, измененных работой подсознания. Сон переполняли звуки, вкусы, запахи, видения и ощущение реальной жизни — настолько странные и пугающие, что их нельзя было отличить от реальных. Он не просто видел будущее, он жил в нем. Джон закрывает глаза сразу, как только начинает появляться картина этого сна. Потом снова быстро открывает, чтобы осмотреться. Мир, в котором он обнаруживает себя, кошмарен. Темный, туманный, полный разрушения. Он стоит на холме, а вокруг — остатки города. Город прежде был большим и густонаселенным, теперь же он лежит в руинах, жизнь в нем умерла. Ни малейшего звука, ни света — город давно уже мертв. Он лежит в зловещей тишине, а сквозь трещины в асфальте и бетоне видна земля — словно растрескавшиеся кости. Проходит время, и Джон начинает замечать пожирателей. Их совсем мало, они ползают среди руин, темные тени, едва заметные во мраке, с желтыми, горящими глазами. Он инстинктивно понимает, кто они такие. Они далеко внизу, ползают по камням и не осознают его присутствия. Джон ощущает покалывание в левой руке и, опустив глаза, видит в своей руке посох, который мягко пульсирует в его ладони. Свет, излучаемый посохом, показывает, что его магия готова ответить на вызов Джона. Магия предоставлена ему Словом. Она необъятна, всемогуща. Она поможет ему выстоять в любой битве. Эта магия Слова из самых глубин Земли. Она дает ему силу защищаться и разрушать. Он слышит в себе ее шепот. Ему хочется немедленно отбросить посох, но что-то необъяснимое внутри него запрещает сделать это. На вершине холма он чувствует себя выставленным на всеобщее обозрение и начинает спускаться в тень деревьев. Тут же становится ясно, что он больше не хромает, нога совершенно здорова. Это не удивляет его, так и должно было быть. Здесь, у деревьев, его ждет Госпожа. Легкая, слабая искра света среди тьмы, невесомая, как паутинка. Она смотрит на него, улыбается, а потом исчезает. И Джо понимает, что она нереальна, что ее здесь нет. Это только воспоминание. Он был здесь прежде, в прошлой жизни, до всех разрушений, и, придя сюда вновь, просто разбудил в себе память об этом. Теперь ему становится все понятно. Он живет в будущем, но только во сне. Такова плата за магию, которая ему отпущена, за титул, который он носит, за ответственность, которая грузом лежит на его плечах. И жить ему отныне в двух мирах — настоящем, когда он бодрствует, и будущем, когда сон приходит к нему. Образы начинают расплываться. Он Рыцарь Слова, и он должен предотвратить будущее, в котором сейчас находится. Но ему необходимо отыскать другое будущее, на замену этому. И если ему это удастся, то, пожалуй, он сможет все наладить. Всякий раз во время сна Джон получает новую возможность для обучения. Будущее шепчет ему свои тайны из прошлого. Но это будущее все время разное. Ибо прошлое изменяет его. И нет в этих снах ни последовательности событий, ни хронологии. Будущее приходит к нему по своей воле и проявляет себя как угодно. Джон не в силах контролировать его, он может только пережидать его. И выживать. Ибо его преследуют демоны и их союзники — прежде-люди, что служат демонам, а также предметы, помогающие Пустоте. Остается мало тех, кто может противостоять им. Он — один из таких. Поэтому каждую ночь на него идет охота. Они уже не раз ловили его. И убивали, хотя в этом он не уверен до конца. Будущее меняется каждую ночь. Значит, и его судьба меняется тоже. Джон снова вспоминает все это. Ему необходимы воспоминания прошлого, чтобы заполнить пустоты, поэтому даже в первую ночь он — ветеран своих снов. Истина всплывает и встает перед ним. Он калека, поэтому не может выбросить посох. Без посоха у него не будет магии. Без него Джон беспомощен. Это его единственная защита. Вот почему он стал калекой — чтобы не забывать. Все это неожиданно обрушилось на него. Его прошлое теперь привязано к будущему. Если ему не удастся осуществить свою миссию служения Слову, будущее, от которого он скрывается еженощно, обратится в прошлое. Джон снова станет здоровым человеком, но в мире воцарятся разрушение и мрак. А он заплатит еще большую цену. Магия, которая доступна ему сейчас, в будущем потеряет силу. Всякий раз, когда Джон пользовался ею в предыдущей жизни, она на некоторое время покидала его. Он должен очень мудро распоряжаться магией, иначе однажды, когда ему особенно понадобится ее помощь, он останется безоружным. — Джози, — мягко проговорил он, подыскивая правильные слова. Неожиданно за спиной произошло какое-то быстрое движение, раздались топот и тяжелое дыхание. Росс повернулся, и в тот же миг на него упали быстрые и зловещие тени. Он шагнул к Джози, стараясь защитить ее, услышал, как она удивленно вскрикнула, увидел маски на лицах мужчин. Джон даже не успел разобрать их невнятные приглушенные угрозы, как они набросились на него. Нападавшие потащили его на возвышенность, схватив под руки и стараясь вырвать у него посох. Джон кричал им: «Прекратите! Что вы делаете?», пробовал высвободиться, прикрываясь посохом, как щитом. Но больная нога мешала ему оказывать сопротивление. Кто-то попытался ударить его по лицу, но промахнулся. Кто-то из нападавших назвал его «шпионом» и «свиньей из компании». — Я не шпион! — попытался объяснять Джон. Джози кричала в гневе: — Что вы делаете? Остановитесь! Убирайтесь прочь! Опасность, нависшая над Джоном, была слишком реальной, и он был вынужден пусть в ход посох. Джон услышал удар твердого дерева об одного из нападавших, и в тот же миг человек захрипел и рухнул на землю. Потом Джон ударил кого-то еще, и тот завопил от боли. Но вот они уже сгрудились над ним, бросили на землю. В ход пошли кулаки. Кто-то пнул его под ребра. Джон слышал, как кричит Джози, видел, как она бежит ему на помощь, размахивая руками. Удар ботинка пришелся по голове, и из глаз полетели искры. Дикая боль. Посох развернулся в сторону, мешая нападавшим наносить удары. Они все пытались вырвать посох у него из рук, лишить единственной защиты. Джон чувствовал на себе град ударов. Из его рта пошла кровь. Джози кричала, голос ее был пронзительным и бил их словно наотмашь. Чей-то ботинок пришпилил его левое запястье к земле. — Не делайте этого! — хотел крикнуть Джон, но не смог себя заставить. Он боролся молча, уже потеряв надежду на спасение. Нападавшие вцепились в посох, выдирая его из пальцев, и тогда… «Пожалуйста, остановитесь!» Руны, вырезанные на полированной поверхности, запульсировали ярким светом. Рукоять раскалилась. «Нет!» Магия вырвалась из посоха белым пламенем, с такой яростью, словно вспыхнул сам воздух. Никто ее не вызывал заклинаниями, но она ожила сама по себе, реагируя на отчаянное положение своего хозяина. Этот взрыв раскидал нападавших в стороны. Они отлетели от Джона, словно бумажные фигурки. Спасенный Джон лежал, тяжело дыша, а магия исчезла так же быстро, как и появилась. Неприятели озадаченно поднялись на ноги и, пошатываясь, пошли прочь, забыв о своей цели. «Уже слишком поздно, — закрыв глаза, отчаянно подумал Джон Росс, осознавая цену, которую придется заплатить за использование магии. — Слишком поздно». Он услышал, как Джози зовет его по имени, и протянул руку, чтобы в наступившей тишине встретиться с ее рукой. |
||
|