"Школа самообороны для женщин и драконов" - читать интересную книгу автора (Карцев Александр Иванович)

Глава 3

В методике преподавания основ рукопашного боя действительно нет ничего сложного. И очень простая последовательность: рассказ, показ и тренировка.

Сначала рассказ об основных факторах стресса. К ним относятся оптические, звуковые и физические раздражители. Нас пугает яркая вспышка света, громкий крик, резкое движение в непосредственной близости от нас или удар. Человек, готовящий нападение может, а, скорее всего, обязательно использует возможность нас чем-нибудь напугать.

Защита здесь только одна. Волшебство. Нужно превратиться в маленькую обезьянку. Или в зеркало, отражающее то, что его окружает. На вас кричат? Кричите в ответ. Перед вами машут руками? Машите в ответ. Вас пытаются напугать? Напугайте в ответ. Вы думаете, что это невозможно?

Не стоит заблуждаться на этот счет. Помните: время и место. Если здесь и сейчас человек, который нападает на вас, кажется вам очень сильным и жестоким, то подумайте, таков ли он на самом деле? Посмотрите на насильников и сексуальных маньяков, оказавшихся на скамье подсудимых. Нет в тюрьмах более униженных и опущенных, чем они. Там они уже не выглядят столь устрашающе, как в момент нападения на вас? Вот то-то же.

Поэтому становитесь зеркалом, превращайтесь в обезьянку. Главное не стойте столбом. Если вы поддадитесь страху, страх вас парализует. И тогда шанса на спасение у вас уже не будет.

Многие сотрудники правоохранительных органов говорят, что каждый человек должен заниматься своим делом. Красивые девушки — украшать мир, а ловить преступников — милиция. Сергей был не против этого. Он и не собирался учить девушек задерживать преступников. Но когда на кону была их жизнь, он старался просто научить их выживать.

В ряде полевых наставлений американской армии военнослужащим, попавшим в плен, рекомендуется совершать побег в первые часы пленения. Пока рядом с вами находятся солдаты действующей армии противника, а не конвойные части или специально подготовленные для этого подразделения. Солдаты действующей армии, как правило, только что вышли из боя. Они более уставшие и менее внимательные, чем военнослужащие конвойных частей. Пока вы находитесь недалеко от переднего края и своих войск. Артобстрелы и бомбоштурмовые удары, неожиданные изменения обстановки, неразбериха — все это будет играть вам на руку. К тому же не стоит сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что с каждым часом в плену человек слабеет физически. Ослабевает его воля. Да и просто бежать из глубокого тыла противника гораздо сложнее, чем из прифронтовой зоны. Сложнее и дальше.

Есть в этих рекомендациях кое-что полезное и для нас. Подсознательно человек выбирает наиболее безопасные пути и маршруты для своего движения, более освещенные и людные улицы. Места, в которых он надеется получить помощь от окружающих либо защиту. Любой нападающий старается учитывать это в своих планах. Пытается затащить вас в тёмную подворотню, вглубь парка. Срабатывает «стереотип эмбриона». В темном, тесном углу он чувствует себя более безопасно. («Стереотип эмбриона» — это когда от страха или боли вы сжимаетесь в комочек и пытаетесь внушить себе ощущение сухости и безопасности. Во внешнем мире в это время, как правило, никаких улучшений не происходит).

Мы не рассматриваем ситуацию, когда нападающий просто срывает у вас сумочку с плеча и убегает. В таком случае достаточно постараться получше его разглядеть и сообщить о случившемся ближайшему милиционеру. Мы говорим о том, когда нападающий угрожает вашей жизни. В этой ситуации старайтесь не идти у него на поводу. Принимайте меры к освобождению на месте, либо стремитесь выйти в более безопасное место. Вырывайтесь наружу, к свету, к людям. Вы не эмбрион, вы — человек. Разбейте оконное стекло в комнате, в которой на вас совершается нападение. Закричите, если вы находитесь на улице. Постарайтесь привлечь к себе внимание окружающих. Главное не играйте на чужом поле. Выбирайте подходящий момент для освобождения, но не тяните с этим. Не думайте, что позднее у вас будет больше шансов освободиться. Это не так. Вспомните рекомендации для американских военнослужащих, попавших в плен. Работайте здесь и сейчас. И надейтесь только на себя. Тогда есть шанс, что и окружающие вам помогут. Нужно быть сильным, если вы хотите чтобы вам помогли.

Вот мы и подошли к довольно интересному моменту. К болевым точкам противника. Мы не будем рассматривать их все. Только те, воздействие на которые нам по силам. На голове это височная область, переносица, глаза и основание черепа. Шея и пах. Ну, и, конечно же, коленные суставы. И всё. Вы спросите, почему так мало. Давайте для начала научимся работать хотя бы с ними. Для начала нам хватит и этого.

Потрясающе красивые удары кулаком и ребром ладони отрабатывать мы не будем. Удары ногами и даже, столь любимые мужчинами, удары головой по носу. Болевые приёмы и болевые захваты. Все это мы оставим для других. Ведь мы же не такие кровожадные, как они? Или я ошибаюсь? Конечно, ошибаюсь. Тем не менее, нам хватит ударов локтем и коленом. Уколов пальцами. И, может быть, ударов основанием ладони. Но это только для тех, кто будет хорошо вести себя на занятиях. Договорились?

Вот так Сергей и начинал разработку своего курса самообороны для женщин. Для своих очаровательных пациенток, жен друзей и их детей. Для тех, кто считал это нужным и интересным.

Но только начало занятий по рукопашному бою временно пришлось отложить. Знакомые ребята из Генштаба предложили ему отдохнуть пару месяцев в одном тихом и спокойном месте. Ребята были его хорошими друзьями, и отказать им он не мог. Тем более, что в отличие от предыдущих командировок эта поездка действительно была курортно-санаторной. Ему предложили провести полугодичный курс разведподготовки в Высшей офицерской школе механизированных войск в небольшом польском городке Вроцлаве.

Поляки с интересом относились к нашей войне в Афганистане. Они прекрасно понимали, что рано или поздно им тоже придется столкнуться с исламским фактором. Судьба дала им время подготовиться к этому. Вот они и готовились. Будучи людьми не глупыми, они предпочитали учиться не на своих, а на чужих ошибках. Это было вполне разумно и не требовало практически никаких материальных затрат. Для этого было достаточно лишь немного интересоваться своей историей. И историей других стран. В частности, России.

К тому же после объединения Германии поляки испытывали некоторое беспокойство по поводу своего будущего. Несколько лет назад распался Варшавский договор. Давно уже были выведены из Польши войска Центральной группы войск. Но поляки слишком хорошо помнили тридцать девятый год, чтобы спокойно смотреть на усиление Германии. А может быть были еще какие причины. В то, что им просто был интересен опыт войны в горно-пустынной местности, верилось с трудом. Но как бы то ни было, они обратились в наш Генштаб с просьбой направить к ним толкового специалиста по интересующей их тематике. В России таких специалистов в те годы было хоть пруд пруди. К тому же никому они здесь были не нужны.

Точно так же, как и они, никому в этой стране не был нужен и Сергей. Кроме родных, друзей и пациентов, разумеется. Правда, в последние месяцы его усиленно обхаживали американские военные. Предлагали работу инструктора в военной академии Вест-Пойнта. И хорошие деньги за работу. (Выпускников нашей школы всегда охотно брали инструкторами либо советниками в разные страны мира. И платили, не скупясь. Вот только Генштаб очень неохотно отпускал нас прежде на вольные хлеба. Похоже, теперь времена изменились). Но Америка казалась ему бесконечно далекой, поляки же были соседями. К тому же Сергей никогда не был знаком с американками. Ехать же в страну, в которой ты не знаешь ни одной красивой девушки, он считал полным безумием. Друзья поговаривали, что американские девушки слишком холодны и прагматичны. О полячках друзья не говорили ровным счетом ничего. Только мечтательно вздыхали и смотрели куда-то вверх. Выглядели они при этом удивительно глупо. Но Сергею ничего и не надо было рассказывать. Он и сам знал, что в Польше живут самые красивые девушки в мире. После россиянок, разумеется. А красивых девушек Сергей любил. Ради них он готов был ехать куда угодно. Даже в страну, где никого не знал. Хотя именно во Вроцлаве жила сейчас девушка, которую он любил всю свою жизнь. Не трудно догадаться, какую страну он выбрал.

Сергей отменил прием пациентов на ближайшие полгода. (Еще раз отмечу, что все его пациенты были пациентками. К тому же, как правило, довольно привлекательными. Те же, которые не были привлекательными, были красивыми. Или очень красивыми. Ну, так уж получилось, что у Сергея были такие пациентки!). В этом не было ничего сложного. Давно прошли те времена, когда к нему обращались пациенты с острой болью. Жизнь сама поставила все на свои места. И если раньше к нему обращались за помощью, потому что что-то болело, то теперь — чтобы не болело. Была в этом небольшая разница. Как сказала ему однажды одна его пациентка, когда у неё прихватывало спину, она ни о чем не могла думать. Сутками напролёт. Кроме как о боли. На несколько дней эта боль выбивала её из колеи, из бизнеса, из жизни. Когда же она раз в полгода приходила на профилактический курс массажа, она тратила на это лишь несколько часов. При этом ничто не мешало ей думать о делах, о бизнесе, о жизни. Особенно о жизни. О личной жизни, разумеется. К тому же, когда у вас ничего не болит, ничто не мешает вам не только думать о личной жизни, но и заниматься ею. Ведь любовь — это не просто так, ею нужно заниматься.

Конечно же, пациенты с острой болью никуда не делись, просто их стало меньше. По одной простой причине — они стали больше внимания уделять профилактике. Появляться раз в полгода, упреждая периоды осенне-весенних обострений. Приходя чтобы еще немного укрепить свой организм, а не для того, чтобы его вылечить. Это называлось работой на опережение. И было естественно более разумным и эффективным.

Но на всякий случай, чтобы пациенты не волновались, Сергей оставил им номер моего телефона. Все мы в ответе за тех, кого приручили. Я обещал присмотреть за его пациентами. К тому же мы оба прекрасно знали, что пациентам чаще важна не сама помощь, а знание того, что есть место, где тебе всегда помогут. Это было куда важнее.

В том, что я ему не откажу, Сергей не сомневался. Для чего еще нужны друзья? Чтобы помогать в трудную минуту. Ах, да, еще чтобы было с кем попить пива.

Все это было год назад. Сергей рассказал, как получил служебный паспорт, собрал небольшую спортивную сумку и уже через два дня был на месте. На железнодорожном вокзале города Вроцлава его встретил улыбчивый польский капитан.

— Мишал Яблонски. Миша. Я буду вашим переводчиком. — Представился он. Капитан прекрасно говорил по-русски. Лишь при взгляде на красивую наборную трость Сергея он на мгновение перестал улыбаться. Но Сергей почти не опирался на свою трость, так что окружающие могли сразу же сделать правильный вывод. Трость нужна была ему не для опоры, а чтобы отмахиваться от красивых, но слишком настойчивых девушек. А для чего еще она может быть нужна?!

— Сергей. Очень приятно. Дзень добры. — Сережин польский оставлял желать лучшего.

На площади перед вокзалом их ждал серебристый Фиат «Полонез». У машины стоял еще один польский офицер. Он представился очень официально.

— Капитан Кшиштоф Клупа.

Кшиштоф взял Сережину сумку, положил её в багажник, открыл заднюю дверь машины и пригласил его присаживаться. При этом он с некоторой опаской посмотрел на трость Сергея. Возможно, в это мгновение у него в голове мелькнула мысль, что его новый знакомый — человек мягкий и пушистый, только злой. Добрые люди с такими большими палками в гости не ездят. Миша сел на переднее сидение рядом с Кшиштофом. Всю дорогу он оборачивался и болтал без умолку. Рассказывал что-то об училище, о Вроцлаве, о погоде и ещё о чем-то не существенном. В результате города Сергей толком не увидел. Обратил только внимание на то, что он очень старый и опрятный. Со множеством костелов и брусчатых мостовых. И множеством небольших палаток уличных торговцев фруктами. В полуденные часы город казался пустынным и очень тихим. Машин на улицах было не много. Как и пешеходов. Еще меньше на улицах было девушек. Но Сергей помнил одну детскую мудрость: «Ты можешь не видеть суслика, а он есть». Поэтому и не расстраивался. Пригород удивил его аккуратными и очень красивыми двух и трехэтажными коттеджами, стоящими вплотную на крошечных участках. Через несколько минут машина въехала на территорию военного училища.

Сергея сразу же проводили в штаб. Он представился начальнику училища. Они пообедали вместе. Это было хорошей приметой. Сергею нравилось, когда его сначала кормили, а уж потом заставляли работать. Тем более, когда кормили так вкусно и о делах не вспоминали. Хозяин стола был человеком гостеприимным. Стол ломился от угощений. И посидели они хорошо. После обеда начальник училища обрисовал в нескольких словах его задачу. Она была вполне обычной.

А затем Миша проводил его в гостиницу. Номер на втором этаже оказался очень большим и светлым. После вкусного обеда по закону Архимеда… После обеда здорово клонило в сон, нужно было срочно принимать волевое решение. И устраивать тихий час. Но Сергей еще никого не знал в этом городе из тех, кто мог бы составить ему в этом компанию. Спать одному он считал признаком дурного тона. К тому же через час ему предстояло познакомиться со своими новыми учениками. Поэтому вместо сна пришлось идти в ванную комнату, умываться. Приводить себя в порядок. И оставшееся время зубрить русско-польский разговорник. Последние дни он усердно его изучал. Еще в школе его приучили к мысли, что он должен разговаривать с местными жителями на их родном языке. Обычная дань уважения людям, находящимся рядом. На небольшом журнальном столике он поставил крошечного стеклянного дракончика. Это означало одно. Вот мы и дома.

Работа предстояла не пыльная. Пять дней в неделю, два часа в день Сергей должен был проводить занятия с курсантами разведфакультета. Днем. И сколько угодно часов ночью. Если у него, к примеру, будет бессонница. Или будет не с кем спать. Но командование училища надеялось, что до этого дело не дойдет. Что для занятий с курсантами ему будет хватать и дневных часов. Другими словами, дневные часы были обязательными. Ночные — на его усмотрение. Это было веским доводом для офицеров разведфака задуматься о его досуге. А в их сообразительности командование никогда не сомневалось.

Офицерам факультета было с кем проводить ночи и чем заниматься. Но они прекрасно понимали, что если не решат одну маленькую проблемку, по ночам им придется бегать с курсантами по лесам и болотам. Отрабатывать вводные и совершать ночные марш-броски. На это пойти они, естественно, не могли. Ведь они же были нормальными, разумными людьми. К тому же разведчиками. А разведчики, это ещё те жуки! Им даже летать лениво. А уж бегать и, тем более, работать… Даже думать об этом не хотелось!

Сергей сам был таким. В том, что польские разведчики могут отличаться от наших разведчиков, он сильно сомневался. Ну, может быть, самую малость. Ростом, весом, размером ноги?! Больше ничем. Ведь разведчик — это не профессия. Это диагноз. Который ставится один раз и на всю жизнь. Точно так же, как острое респираторное заболевание не может быть немецким или французским. ОРЗ оно и в Африке ОРЗ!

В этом Сергей убедился тем же вечером. А еще он открыл для себя, что у офицеров, служащих в разных армиях очень много различий. И это не только форма, в которую одеты офицеры. Их благосостояние. Положение в обществе. В первую очередь это их традиции. Через несколько дней Сергей спросил у Миши Яблонского, почему польские офицеры так сильно отличаются от российских? Миша ответил, не задумываясь.

— Как говорил один мудрец, не дай мне бог жить в эпоху перемен. Кстати, его звали Конфуцием. Вы о нем наверняка слышали. В вашей стране не хватает стабильности. В вашей истории были русские офицеры, красные командиры, советские офицеры, теперь российские офицеры. И всё это не более чем за столетний период. Вы постоянно живете в эпоху перемен. У нас же всегда были только одни офицеры. Офицеры Войска Польского. Этим всё сказано.

Надо было слышать Мишин голос в этот момент. Это действительно было достойно уважения. И здесь было над чем подумать.

Сергей всегда гордился своей профессией. Любил военную форму. Но ходил в штатском. Где-то в архивах Президиума Верховного Совета СССР хранились Указы от 28 сентября 1987 года о награждении его медалью «За Отвагу» и от 8 декабря 1988 года орденом «Красной Звезды». Где-то в шкафу валялись еще несколько медалей. В том числе и иностранные. Носить их он стеснялся. В Москве в те дни не сильно жаловали людей в военной форме. Участников Великой отечественной войны называли ветеранами. Афганцев называли оккупантами. Иногда интернационалистами. Что по действующему законодательству означало «ветераны второго сорта». А разве одна война чем-то отличается от другой? У войн бывают разные цели, разные причины. Они могут быть захватническими или освободительными. Вот только осколочные ранения в живот или ампутированные ноги выглядят одинаково на любой войне. Да и пули над головами солдат и офицеров на поле боя свистят одинаково. Но государство усердно продолжало делить участников различных войн и конфликтов на ветеранов первого, второго и третьего сорта. Со всеми вытекающими из этого последствиями.

После нескольких ранений Сергей довольно долго не мог ходить, но мог работать. Ему не нужна была помощь государства. Может быть чуть-чуть внимания. Открытка к празднику. Доброе слово. Но об афганцах старались поскорее забыть. Не только о нём. О многих. Словно о чем-то болезненном или позорном. И если с высоких трибун, когда и вспоминали о воинах-интернационалистах, так только вообще. Как вспоминают о марсианах. Которые если где-то есть, то только на другой планете. Как живут конкретные люди, в этой стране не интересовало абсолютно никого. Их в очередной раз использовали, а затем, как всегда, предали и забыли. Всё это было непонятно и неприятно.

Именно поэтому он и уехал в Польшу. В страну, где слова «офицер войска польского» произносились с гордостью. Он завидовал этим офицерам. И гордился ими.

Вот, что Сергей рассказал о своей командировке в Польшу.