"Обвенчанные утром" - читать интересную книгу автора (Клайпес Лиза)

Глава 18

Испытывая одновременно и боль, и гнев, Кэтрин вырывалась столь яростно, что Лео был вынужден отпустить её.

— С меня достаточно вас и вашего плоского юмора! — вскочив на ноги, выкрикнула она. — Вы — хам, вы…

— Чёрт побери! Я не шучу, — Лео встал и потянулся к ней, но девушка отпрыгнула назад. Однако ему всё-таки удалось схватить её, и Кэтрин замолотила кулачками по его груди. Какое-то время они продолжали бороться, пока, наконец, Лео не удалось опрокинуть её на кровать.

Ловко рассчитав своё падение — точнее, прыжок — Лео повалился на Кэтрин сверху. Она почувствовала, как он опустился в ворох её юбок, и, прижатая к кровати превосходящим весом его мускулистого тела, невольно раздвинула ноги. Оказавшись в таком затруднительном положении, в попытке высвободиться она извивалась под Лео, в то же время вся охваченная чувством приятного возбуждения от происходящего. Но чем больше она сопротивлялась, тем сильнее становилось давление его тела. Наконец, она затихла, лишь её руки продолжали то сжиматься, то разжиматься.

Лео пристально вглядывался в её лицо, его глаза весело поблёскивали… но было в них и что-то ещё — некая целеустремлённость, которая очень сильно тревожила Кэтрин.

— Подумайте об этом, Маркс. Поженившись, мы оба разрешим наши проблемы. Вы окажетесь под защитой моего имени. Вам не придётся покидать мою семью. А она, в свою очередь, перестанет изводить меня просьбами о женитьбе.

— Я — незаконнорождённая, — медленно и чётко, так, словно он был иностранцем, изучающим английский язык, произнесла Кэтрин. — А вы — виконт. Вы не можете жениться на незаконнорождённой.

— А как насчёт герцога Кларенса? У него имеется целый десяток незаконнорождённых детей от этой актрисы… как же её зовут…

— Миссис Джордан.

— Да, именно. Все их дети — незаконнорождённые, но, тем не менее, некоторые из них вступили в брак с пэрами.

— Вы не герцог Кларенс.

— Верно. Я не более аристократ, чем вы. Я унаследовал титул лишь благодаря счастливой случайности.

— Это не имеет значения. Ваша женитьба на мне вообще нецелесообразна: она вызовет скандал и перед нами закроются все двери.

— Чёрт побери, женщина! Я позволил двум своим сёстрам выйти замуж за цыган! Эти двери уже давно закрыты, заперты на засов и заколочены гвоздями!

Кэтрин не могла ясно мыслить и едва слышала голос Лео сквозь шум в ушах, вызванный приливом крови. Желание и страсть с равной силой охватили её. Отвернув лицо в сторону от его надвигавшихся губ, она с отчаянием произнесла:

— Ваша единственная возможность сохранить Рэмси-Хаус для своей семьи — это жениться на мисс Дарвин.

Лео насмешливо фыркнул в ответ:

— Это также и единственно верный способ добиться того, чтобы меня непременно обвинили в sororicide*.

— В чём?

— «Sororicide» — убийство своей жены.

— Нет, должно быть, вы хотели сказать «uxoricide»…

— Вы уверены?

— Да. «Uxor» — латинское слово, означающее «жена»…

— Что же тогда означает «sororicide»?

— Убийство своей сестры.

— Ну, хорошо. В общем, если бы я был вынужден жениться на мисс Дарвин, то я, в конце концов, совершил бы и это тоже, — усмехнулся Лео. — Ведь, например, я никогда бы не смог побеседовать с ней на такую тему.

Вероятно, он был прав. Кэтрин прожила с Хатауэями достаточно долго, чтобы перенять их манеру добродушного подшучивания и постоянное перескакивание с темы на тему во время бесед, которые могли начаться с разговора о всё возрастающей проблеме загрязнения Темзы, а закончиться обсуждением вопроса: был или нет граф Сэндвич в действительности тем человеком, который изобрел сандвичи. Кэтрин едва сдержала печальный смешок, осознав, что хотя, возможно, у неё и имелось небольшое облагораживающее влияние на Хатауэев, их влияние на неё саму оказалось намного сильнее.

Лео наклонил голову и начал неторопливо и обстоятельно целовать её шею, вынудив Кэтрин выгнуться. Было очевидно, что он уже утратил интерес к обсуждению мисс Дарвин.

— Соглашайтесь, Кэт. Скажите, что выйдете за меня.

— А что, если я не смогу подарить вам сына?

— В таких вопросах не существует никаких гарантий, — Лео приподнял голову и усмехнулся. — Но подумайте, сколько удовольствия мы получим от попыток его сотворить.

— Я не хочу оказаться ответственной за то, что Хатауэи потеряют Рэмси-Хаус.

Его лицо опять стало серьёзным.

— Никто и не стал бы считать вас ответственной за это. Это всего лишь дом. Не больше и не меньше. Не существует строений, которые могли бы стоять вечно. А вот семья — понятие незыблемое.

Лиф её платья распахнулся. Кэтрин поняла, что Лео расстегнул его во время их разговора. Она шевельнулась, чтобы остановить его, но он уже сдвинул ткань, обнажив корсет и сорочку.

— Поэтому единственной вашей обязанностью, — хрипло продолжил Лео, — будет отправляться со мной в постель всякий раз, как я этого пожелаю, и принимать участие во всех моих попытках произвести наследника.

Когда Кэтрин, задыхаясь, отвернула лицо в сторону, он наклонился, чтобы прошептать ей на ухо:

— Я собираюсь доставить вам удовольствие. Наполнить вас. Соблазнить вас с головы до кончиков пальцев на ногах. И вам это понравится.

— Вы самый самонадеянный и нелепый… о, пожалуйста, не делайте этого!

Кончик языка Лео нежно исследовал её ушко. Не обращая внимания на её протесты, Лео проложил дорожку из поцелуев вдоль её шеи.

— Прекратите… — простонала Кэтрин, но он, не слушая, накрыл поцелуем её задыхающийся рот, и его язык, скользнув к ней внутрь, принялся играть с её язычком. От ощущения Лео, его вкуса и запаха, она словно опьянела. Её руки обвились вокруг шеи Лео, и со слабым стоном она сдалась.

После того, как Лео основательно изучил её губы, дразня и лаская их, тем самым доставляя Кэт неизмеримое удовольствие, он приподнял голову и пристально вгляделся в её ошеломлённые глаза.

— Хотите услышать о самой лучшей части моего плана? — хрипло спросил он. — Чтобы сделать вас честной женщиной, сначала мне придется вас соблазнить.

Кэтрин пришла в смятение, услышав собственный дурацкий смешок.

— Несомненно, вы весьма талантливы в этом деле.

— Весьма, — заверил её Лео, — я выведаю всё, что вам очень нравится, а потом дам вам ощутить самую малость из всего этого. Я буду мучить вас до тех пор, пока вы не почувствуете себя совершенно несчастной.

— Это звучит не очень приятно.

— Вы так полагаете? Тогда вы будете очень удивлены, когда станете умолять меня, чтобы я опять проделал это.

Кэтрин не смогла сдержать ещё один беспомощный смешок.

А потом они оба замерли, переполненные чувствами, пристально вглядываясь друг в друга.

Кэтрин услышала свой шёпот:

— Мне страшно.

— Знаю, любимая, — нежно произнес Лео, — но тебе придётся довериться мне.

— Почему?

— Потому что ты способна на это.

Их взгляды встретились. Кэтрин замерла. То, о чём он просил, было невозможным. Всецело отдать себя мужчине, казавшемуся настоящим проклятием для самой её сущности. Поэтому в отказе ему не должно возникнуть трудностей.

За исключением того, что когда она попыталась произнести «нет», то не смогла вымолвить ни слова.

Лео начал раздевать её, стягивая платье. И Кэтрин позволила ему сделать это. На самом деле она даже помогала ему: дрожащими руками ослабляя шнуровку, приподнимая бёдра, высвобождая руки из рукавов. С ловкостью, выдававшей его близкое знакомство с деталями женского нижнего белья, Лео избавил её от корсета. И, тем не менее, он не спешил. Размеренно и неторопливо он снимал один защитный слой за другим.

Наконец, Кэтрин осталась полностью обнажённой. Её бледная кожа была покрыта временным отметинами, оставленными корсетом и швами на её одежде. Рука Лео опустилась на её талию, кончики пальцев нежно прошлись вдоль едва заметных линий, подобно путешественникам, вычерчивающим на карте неизведанные территории. Его ладонь, скользнув по её животу… и ниже… нежно коснулась сокровенного пушка волос.

— Блондинка повсюду, — прошептал он.

— Это… тебе это нравится? — задыхаясь, застенчиво спросила Кэтрин, когда рука Лео поднялась к её груди.

В его голосе слышался слабый намек на улыбку:

— Кэт, ты так прекрасна, что я едва могу дышать.

Его пальцы ласкали прохладные холмики её грудей, играли с их вершинками до тех пор, пока те не стали тугими и потемневшими. Наклонившись, Лео взял один сосок в рот.

Сердце Кэтрин пропустило удар, когда с нижнего этажа трактира до неё донёсся шум, похожий на грохот упавшей на пол посуды, и чьи-то выкрики. Казалось невероятным, что все остальные занимаются своими обычными ежедневными делами, в то время как она, обнажённая, лежит в кровати с Лео.

Одна его рука скользнула под бёдра Кэтрин, прижимая их к твёрдому вздутию в его брюках. Потрясённая силой испытываемого удовольствия, Кэтрин застонала возле губ Лео, испытывая желание навечно остаться прижатой к его телу. Он поцеловал её глубоким поцелуем, одновременно ещё крепче прижимая к себе снизу. Чувственные ритмичные толчки открыли в Кэтрин некие новые грани чувств. Ближе, ещё ближе, всё сильнее нарастающие волны подгоняли её вперед… И вдруг Лео отпустил её. У Кэтрин вырвался обеспокоенный возглас, всё её тело ныло от неудовлетворённости.

Лео сел и быстро скинул свою одежду, обнажив сильное мужское тело — умеренно худощавое и мускулистое. Его грудь покрывали тёмные курчавые волосы, тонкой дорожкой заманчиво спускавшиеся вниз. Кэтрин видела, что он полностью готов слиться с ней. Её живот сжался в нервном предвкушении. Вернувшись к Кэтрин, Лео всем телом приник к ней.

Она нерешительно начала исследовать Лео. Её пальцы скользили по его груди и бокам. Нащупав на плече оставшийся после несчастного случая на развалинах небольшой шрам, Кэтрин прижалась к нему губами. И услышала, как у Лео прервалось дыхание. Ободрённая, Кэтрин опустилась чуть ниже и потёрлась носом и губами о курчавую поросль на его груди. И почувствовала, как напряглись в ответ его мускулы.

Пытаясь вспомнить некоторые из давних наставлений Алтеи, Кэтрин опустилась ещё ниже — к его гордо вздымавшейся плоти, тонкость и шелковистость кожи которой поразили Кэтрин. И в то же время плоть эта казалась удивительно твёрдой. Кэтрин застенчиво наклонилась, чтобы поцеловать её. Её губы прижались к пульсирующему кончику. Она вопросительно взглянула на Лео, оценивая его реакцию.

Лео тяжело дышал, запустив свои дрожащие руки в волосы Кэтрин.

— Ты самая восхитительная, наисладчайшая…

Он едва не задохнулся, когда она вновь поцеловала его, и нервно рассмеялся:

— Нет, любимая… всё хорошо, но сейчас ещё не надо так делать.

Потянувшись, он привлёк Кэтрин к себе.

Его действия стали более настойчивыми, более властными в какой-то мере, заставившими её полностью расслабиться. Удивительно, как легко и быстро Кэтрин отдалась на милость этого мужчины, словно позабыв о том, какими яростными противниками они были раньше. Лео рукой раздвинул её бёдра, и Кэтрин почувствовала, что стала влажной даже прежде, чем он успел прикоснуться к ней там. Он пробрался сквозь защитные завитки, побуждая её раскрыться. Голова девушки откинулась назад, Кэтрин закрыла глаза и резко втянула в себя воздух, когда его палец скользнул внутрь её тела.

Казалось, Лео наслаждался её откликом. Он склонился к её груди и начал нежно ласкать её языком и покусывать, одновременно продолжая глубже протискивать свой палец. Всё её тело словно настроилось на этот манящий ритм: каждое движение и толчок навстречу, каждая мышца и мысль собирались в крутую волну снова и снова, пока ощущения не выплеснулись в едином приливе острого удовольствия. Кэтрин всхлипнула, позволяя этому полностью захватить её, отдаваясь во власть нахлынувших на неё чувств… и, наконец, затихла, вся дрожа от слабости.

Часто и тяжело дыша, Лео накрыл её своим телом, пристально вглядываясь в её ошеломлённое лицо. Подняв руку, Кэтрин притянула его к себе, раздвинув ноги, чтобы легче принять его. Когда он начал входить в неё, её обожгла острая боль. Он продвинулся ещё глубже. Он был слишком большим. Медленное проникновение, неослабевающий напор. Войдя настолько далеко, насколько её сопротивляющаяся плоть смогла принять его, Лео замер и попытался успокоить Кэт. Его губы нежно скользили по её щекам и шее.

Интимность этого мгновения, ощущение его внутри её тела оказались ошеломляющими. Кэтрин обнаружила, что тоже пытается успокоить Лео. Её руки поглаживали его лоснящуюся от пота спину. Прошептав его имя, Кэтрин скользнула ладонями по его бокам, побуждая Лео продолжить. Он начал осторожно двигаться внутри неё. Это причиняло боль, и всё же было что-то умиротворённое в этом глубоком медленном давлении. Инстинктивно Кэтрин раскрылась для него, притягивая ещё ближе.

Ей нравились звуки, которые он издавал: тихие стоны и обрывки слов, его тяжёлое дыхание. Постепенно ей стало легче принимать его, её бёдра сами приподнимались с каждым толчком. Потное тело устремлялось вперёд и сжималось. Её колени согнулись, чтобы крепче обхватить Лео. Его тело сотрясалось от резкой дрожи, стоны, так похожие на стоны боли, вырывались из его горла.

— Кэт… Кэт… — внезапно Лео выскользнул из неё и излился ей на живот. Кэтрин почувствовала теплую влагу на своей коже. Лео крепко обнимал её, уткнувшись носом ей в предплечье.

Так они лежали, не размыкая объятий, ожидая, когда выровняется дыхание. Кэтрин ослабела до изнеможения, руки и ноги казались налитыми свинцом. Удовлетворение насытило и смягчило её, подобно воде, пропитавшей сухую губку. По крайней мере, на какое-то время все заботы отступили.

— Всё верно, — сонно произнесла Кэтрин, — ты весьма хорош в этом.

Тяжело и медленно, словно это движение потребовало от него больших усилий, Лео скатился на бок. Он прижался губами к её плечу, и Кэтрин ощутила его улыбку на своей коже.

— Ты — восхитительна, — прошептал он, — я словно занимался любовью с ангелом.

— Без нимба, — пробормотала Кэт, и была вознаграждена его тихим смехом. Она дотронулась до влаги на своем животе. — Почему ты так поступил?

— Не излился в тебя, ты имеешь в виду? Я не хочу, чтобы ты забеременела, если пока не готова к этому.

— А ты хочешь детей? Я имею в виду: не ради условия копигольда, а ради них самих?

Лео задумался.

— Рассуждая отвлечённо, — не особенно. Но… я бы не возражал завести их с тобой.

— Почему со мной?

Захватив прядь её волос, Лео пропустил меж пальцев бледные завитки.

— Я не уверен. Возможно, потому что я представляю тебя в роли матери.

— Правда? — сама Кэтрин никогда не представляла себя в этой роли.

— Ну, да. Этакая практичная особа, которая заставляет тебя есть брюкву и ругает за беготню с острыми предметами.

— Такой была твоя мать?

Лео потянулся.

— Да. И благодарение господу за это. Мой отец был выдающимся учёным в одном шаге от невменяемости. Кто-то должен был быть здравомыслящим.

Приподнявшись на локте, Лео изучающе рассматривал девушку. Подушечкой большого пальца он прочертил линию по её брови.

— Не двигайся, любимая. Сейчас я позабочусь о тебе.

Кэтрин ждала, вытянув ноги, наблюдая, как он встает с кровати и направляется к умывальному столику. Взяв тряпицу, Лео смочил её водой из кувшина и тщательно вытер себя. Обильно смочил другой кусочек ткани и понёс его Кэтрин. Догадавшись, что он намерен сам обтереть её, Кэтрин протянула руку и застенчиво произнесла:

— Я сама это сделаю.

Лео нашёл свою сброшенную одежду, натянул бельё и брюки и вернулся к ней обнажённым по пояс.

— Твои очки, — пробормотал он, осторожно помещая их Кэтрин на нос. По сравнению с влажной прохладой её щек, его сильные руки были тёплыми. Заметив, что Кэтрин дрожит, Лео натянул ей на плечи одеяло и присел на край кровати.

— Маркс, — серьёзно начал Лео, — могу ли я принять за положительный ответ на моё предложение то, что только что произошло между нами?

Помедлив в нерешительности, Кэтрин отрицательно покачала головой. А затем окинула его настороженным, но решительным взглядом, словно показывая, что он не может сделать или сказать что-либо, что заставило бы её изменить своё мнение.

Рука Лео нащупала через одеяло её бедро и сжала.

— Обещаю, что в следующий раз всё будет гораздо лучше, когда твоя рана заживёт и будет время, чтобы…

— Нет, не из-за этого. Мне понравилось это, — Кэтрин сделала паузу и мучительно покраснела. — Очень понравилось. Но мы совершенно не подходим друг другу, за исключением постели. Мы всё время так ужасно спорим.

— Я больше не буду таким. Я стану очень милым. И позволю тебе одерживать верх в каждом споре даже тогда, когда буду прав, — его губы дрогнули, пытаясь сдержать усмешку. — Вижу, что ты не веришь. Каких именно наших споров ты боишься?

Кэтрин смотрела на одеяло, поглаживая истершийся шов.

— Среди знати считается модным, когда муж заводит себе любовниц, а жена — любовников. Я никогда не смогу принять этого.

Когда Лео открыл рот, чтобы возразить, она быстро продолжила:

— И ты никогда не скрывал своего отвращения к браку. Ты так быстро изменил своё мнение… что в это невозможно поверить.

— Понимаю, — Лео схватил, резко сжав, её руку. — Ты права. Я стал противником брака с тех пор, как потерял Лору. И я изобретал всевозможные отговорки, только чтобы оградить себя от нового риска. Но я больше не могу отрицать: ты настолько важна для меня, что ст#972;ишь любого риска. Я бы не сделал тебе предложения, если бы не был твёрдо уверен в том, что ты сможешь удовлетворить все мои потребности, а я в свою очередь смогу удовлетворить твои, — он приподнял пальцами её подбородок, вынуждая Кэтрин взглянуть на него. — Что касается верности, то у меня не возникнет с этим трудностей. — Он криво усмехнулся. — Моя совесть уже и так достаточно обременена прошлыми грехами. Я сомневаюсь, что она выдержит ещё.

— Ты будешь скучать со мной, — с тревогой произнесла Кэтрин.

На губах Лео появилась слабая улыбка.

— Очевидно, что ты не знаешь о том неимоверном многообразии способов, которыми мужчина и женщина могут развлечь друг друга. Я не буду скучать. И ты тоже.

Он нежно прикоснулся пальцем к её пунцовой от смущения щеке и посмотрел на неё спокойным и уверенным взглядом:

— Если бы я отправился в постель к другой женщине, то предал бы сразу двух человек — мою жену и себя самого. Я ни за что на свете не сделал бы ничего подобного в отношении кого-либо из нас. — Он выдержал паузу. — Ты веришь мне?

— Да, — призналась Кэтрин, — я всегда знала, что тебе можно верить. Чертовски раздражающий, но честный.

В его глазах вспыхнули искорки веселья:

— Тогда дай мне ответ.

— Прежде чем я приму какое-либо решение, я хотела бы поговорить с Гарри.

— Ну, конечно, — на его губах заиграла улыбка. — Он женился на моей сестре, а теперь я хочу жениться на его. Если он будет возражать, то я скажу ему, что это — честный взаимообмен.

Рассуждая так, Лео сидел, склонившись над нею, и прядь его тёмно-каштановых волос свесилась ему на бровь. Кэт едва могла поверить в происходящее — в то, что Лео Хатауэй пытается убедить её выйти за него замуж. И хотя она была уверена, что он подразумевает именно то, что говорит, но знала также и то, что некоторые обещания бывают нарушены, даже несмотря на самые честные намерения людей выполнять их.

Прочитав выражение её лица, Лео потянулся и привлёк Кэтрин к своей тёплой твёрдой груди.

— Я бы сказал тебе, что не нужно бояться, — пробормотал он, — но не всегда всё зависит только от нас. С другой стороны… ты уже начала доверять мне, Маркс. Нет никакой причины перестать это делать сейчас.