"Обвенчанные утром" - читать интересную книгу автора (Клайпес Лиза)

Глава 16

— Стой! Сейчас же остановись, я сказал!

Кэтрин проигнорировала это требование и, не поднимая головы, объятая стыдом и страхом, устремилась в сторону лестницы для прислуги, торопясь пересечь холл. И в то же время всё в ней кипело от ярости при мысли о том, какой чудовищно несправедливой могла быть судьба, позволяя этому человеку снова разрушать её жизнь. Она знала, что когда-нибудь это случится, что их встреча неизбежна, даже несмотря на то, что Латимер и Хатауэи вращались в разных кругах. Но работа у Хатауэев стоила подобного риска, ибо позволяла Кэтрин чувствовать себя, пусть и ненадолго, частью семьи.

Латимер грубо схватил её за руку. Кэтрин повернулась к нему лицом, чувствуя, как сотрясается всё её тело.

Удивительно, насколько прошедшие годы дали о себе знать, распутный образ жизни не пощадил его внешность. Он стал более грузным, расползся в талии, а рыжая шевелюра поредела. Лицо приобрело сильно помятый, если не сказать больше, вид от бесконечных потаканий собственным порокам.

— Я не знаю вас, сэр, — холодно произнесла она, — и вы докучаете мне.

Латимер не отпускал её руку. Его неотрывный пожирающий взгляд заставил её почувствовать себя грязной и больной.

— Я никогда не забывал тебя. Годами искал. Ты перешла под покровительство кого-то другого, не так ли? — высунув язык, он с силой облизал губы и клацнул челюстью, словно собирался открыть её пошире и проглотить Кэтрин целиком. — Я хотел быть у тебя первым и заплатил чёртову прорву денег за эту возможность.

У Кэтрин вырвался прерывистый вздох:

— Сейчас же отпустите меня или я…

— Что ты здесь делаешь, да ещё одетая в платье старой девы?

Она отвела от него взгляд, борясь со слезами:

— Меня наняли на работу к Хатауэям. Лорд Рэмси.

— Вот вэто я охотно верю. Расскажи-ка мне, какие услуги ты оказываешь Рэмси.

— Отпустите меня, — тихо повторила Кэтрин напряжённым голосом.

— Не в этой жизни.

Латимер притянул её неподатливое тело ближе, и Кэтрин ощутила кисло-винное дыхание на своём лице.

— Месть, — вкрадчиво произнёс он, — по своей сути, действие подлое и мелочное. Вероятно, именно поэтому она всегда приносила мне такое удовольствие.

— За что вы хотите отомстить? — спросила Кэтрин, презирая его до глубины души. — Вы ничего из-за меня не потеряли. Кроме, возможно, крошечной толики вашей гордыни — утрата, которую вы вполне можете себе позволить.

Латимер улыбнулся:

— Вот тут ты ошибаешься. Гордость — это всё, что у меня есть. И я очень трепетно к ней отношусь, очень-очень. И не видать мне покоя, пока я не окуплю этот ущерб сторицей. Восемь лет ущемлённой гордости — кругленькая сумма, тебе не кажется?

Кэтрин вперила в него холодный взгляд. В их последнюю встречу она была пятнадцатилетней девочкой без средств к существованию и без единого защитника. Но Латимер понятия не имел, что Гарри Ратледж её брат. А, кроме того, ему, казалось, и в голову не приходило, что могли найтись и другие мужчины, способные встать между ним и предметом его вожделения.

— Вы — мерзкий развратник, — бросила она. — Полагаю, что единственный способ, которым вы можете получить женщину — это купить её. Вот только я не продаюсь.

— Однажды продавалась, не так ли? — развязным тоном спросил Латимер. — И довольно дорого, но меня заверили, что ты того стоишь. Совершенно очевидно, что ты не девственница, раз находишься в услужении у Рэмси, но я всё ещё хочу попробовать то, за что заплатил.

— Я ничего вам не должна! Оставьте меня в покое.

Латимер ошеломил её, расплывшись в улыбке, смягчившей черты его лица:

— Ну же, ты ранишь меня в самое сердце. Я не такой уж плохой вариант и вполне могу быть щедрым. Сколько тебе платит Рэмси? Я дам втрое больше. Не так трудно будет делить со мной постель. Я знаю кое-что о том, как угодить женщине.

— Я уверена, вам многое известно о том, как угодить самому себе, — сказала она, пытаясь вывернуть руку из его хватки. — Пустите.

— Не сопротивляйся мне, не заставляй причинять тебе боль.

И Кэтрин, и Латимер были настолько заняты перебранкой между собой, что даже не заметили приближения кого-то ещё.

— Латимер, — голос Лео рассекал воздух, словно стальной клинок, — если кто и будет приставать к моей прислуге, то это буду я. И, уж конечно, мне не потребуется ваша помощь.

К неимоверному облегчению Кэтрин, жестокая хватка ослабла, и Латимер выпустил её руку. Девушка отпрянула настолько поспешно, что чуть не споткнулась. Но Лео мгновенно оказался рядом и, удержав её за плечо, предотвратил падение. Лёгкость его прикосновения — человека, отдающего отчёт в собственной силе, — разительно отличалась от железной хватки Латимера.

Никогда прежде ей не доводилось видеть подобного выражения на лице Лео, этого убийственного блеска у него в глазах. Сейчас он был совсем не тем человеком, который танцевал с ней лишь несколько минут назад.

— Вы в порядке? — спросил он.

Кэтрин кивнула, уставившись на него в горьком потрясении. Как близко он знаком с лордом Латимером? Боже милостивый, возможно ли, чтобы они были друзьями? А если так… возможно ли, чтобы Лео попытался добиться от неё того же, что и Латимер много лет назад?

— Оставьте нас, — буркнул Лео, убирая руку с её плеча.

От взгляда на Латимера Кэтрин прямо-таки передёрнуло от отвращения, и она поспешно удалилась, чувствуя, как разлетается на куски вся её жизнь.

Лео проводил Кэтрин взглядом, сопротивляясь желанию последовать за ней. Он найдёт её позднее и попытается успокоить или возместить причинённый ущерб. А то, что ущерб был значительным, он видел по её глазам.

Повернувшись к Латимеру, Лео испытал сильное желание прикончить ублюдка прямо здесь и сейчас. Вместо этого он придал своему лицу выражение непримиримости.

— Я понятия не имел, что вы в числе приглашённых, — процедил он, — иначе посоветовал бы горничным не попадаться вам на глаза. В самом деле, Латимер, неужели обязательно нужно навязывать свою персону женщинам, не желающим иметь с вами ничего общего, вместо того, чтобы довольствоваться теми, кто доступен?

— Как долго она у вас находится?

— Если вас интересует срок службы мисс Маркс, то она работает на нашу семью почти три года.

— Только не надо уверять меня, будто бы она ваша прислуга, — сказал Латимер. — А вы, оказывается, настоящий ловкач — пристроили любовницу в родовом гнёздышке ради собственного удобства. Я хочу позаимствовать её. Лишь на одну ночь.

Лео обнаружил, что ему всё труднее и труднее сдерживать свой темперамент.

— Что, во имя Господа, натолкнуло вас на мысль, что она — моя любовница?

— Она — это та девчонка, Рэмси. Та самая, о которой я вам рассказывал! Вы что, не помните?

— Нет, — коротко отрезал Лео.

— Мы тогда были навеселе, — неохотно уступил Латимер, — но я думал, что вы всё-таки обратили внимание на мои слова.

— Латимер, даже будучи в трезвом уме, вы неуместны и раздражающи. Так почему бы я стал обращать внимание на то, что вы несёте в пьяном угаре? И что, чёрт возьми, вы подразумеваете под своим «она — та самая девчонка»?

— Я приобрёл её у своей прежней мадам. Выиграл на одном, так сказать, частном аукционе. Она была самым очаровательным созданием, которое я когда-либо видел: не старше пятнадцати, с этими своими золотистыми локонами и такими потрясающими глазами. Мадам заверила меня, что девчонка ещё не тронута, однако ей известно обо всех способах ублажения мужчины. Я заплатил целое состояние, чтобы получить милашку в своё пользование на год с возможностью продлить соглашение, если пожелаю.

— Как удобно, — произнёс Лео, сузив глаза. — Предполагаю, вы так и не удосужились спросить девочку, устраивает ли её это соглашение?

— С какой стати? Это соглашение было выгодно, прежде всего, ей самой. Девчонке повезло родиться красоткой и выпал шанс узнать, как извлечь из этого выгоду. А кроме того, все они проститутки, разве нет? Это лишь вопрос обстоятельств и цены. — Латимер сделал паузу, насмешливо улыбаясь. — Она ведь ничего этого не рассказывала, не так ли?

Лео проигнорировал вопрос.

— Так что же случилось?

— В тот день, когда Кэтрин доставили ко мне, я не успел даже опробовать товар, как какой-то парень ворвался в мой дом и забрал её. Буквально похитил. Один из моих лакеев попытался остановить его и схлопотал за это пулю в ногу. К тому времени, когда я понял, что случилось, этот парень уже вынес Кэтрин за порог и был таков. Могу лишь предположить, что он потерпел неудачу на аукционе и решил силой взять то, что хотел. После этого Кэтрин исчезла. Я в течение восьми лет жаждал вернуть её, — Латимер издал низкий смешок. — И вот теперь она объявляется в вашем доме. Хотя вообще-то меня это не удивляет. Вы всегда были пронырливым ублюдком. Как вам удалось приобрести её?

Какое-то мгновение Лео хранил молчание. Грудь разрывало от жгучей боли за Кэтрин. Пятнадцатилетней. Преданной теми, кто должен был её защищать. Проданной человеку, не имеющему моральных принципов и не ведающему милосердия. При мысли о том, чт#972; Латимер мог бы сотворить с Кэтрин, Лео стало плохо. В своём извращении Латимер не остановился бы на физическом истязании — он разрушил бы её душу. Неудивительно, что для Кэтрин стало невозможным доверять кому бы то ни было. Это оказалось единственной разумной реакцией на чудовищные жизненные обстоятельства.

Смерив Латимера ледяным взглядом, Лео подумал, что будь он хоть немного менее цивилизованным, то прибил бы ублюдка на месте. Однако ему придётся довольствоваться тем, чтобы держать Латимера на расстоянии от Кэтрин, и делать всё возможное для обеспечения её безопасности.

— Она никому не принадлежит, — произнёс Лео, тщательно выбирая слова.

— Отлично. Тогда я могу…

— Тем не менее она находится под моей защитой.

Латимер удивлённо вскинул бровь:

— И какие выводы я должен из этого сделать?

Лео был серьёзен как никогда:

— А такие, что вы и близко к ней не подойдёте. Ей больше никогда не придётся выносить звук вашего голоса или терпеть оскорбительное присутствие.

— Боюсь, что не могу оказать вам эту услугу.

— Боюсь, что вам придется.

Раздался грубый смех:

— Уж, конечно же, вы не угрожаете мне.

Лео холодно улыбнулся:

— Как бы сильно я ни пытался игнорировать ваш пьяный бред, Латимер, кое-какие вещи всё-таки отложились в моей памяти. Некоторые из ваших признаний о неподобающем поведении могут испортить настроение очень многим господам. Я знаю достаточно ваших секретов, чтобы упрятать вас в тюремные застенки Маршальси без билета на подселение [19]. А если этого покажется мало, то я буду более чем счастлив проломить ваш череп каким-нибудь тупым предметом. Вообще-то, эта мысль кажется мне всё более и более заманчивой, — заметив удивление в глазах Латимера, Лео улыбнулся без тени юмора. — Вижу, вы ухватили суть моих аргументов. Хорошо. Это поможет уберечь нас обоих от некоторых неудобств, — он сделал паузу, чтобы придать своим следующим словам больший вес: — А теперь я собираюсь приказать моим слугам сопроводить вас прочь из моего дома. Вы здесь нежеланный гость.

Помятое лицо Латимера покрылось мертвенной бледностью.

— Вы пожалеете, что сделали меня своим врагом, Рэмси.

— Не так, как я жалею, что когда-то сделал вас другом.

— Что случилось с Кэтрин? — спросила Амелия у Лео, когда он вернулся в гостиную. — Почему она ушла так внезапно?

— Лорд Латимер приставал к ней, — коротко ответил он.

Амелия покачала головой в изумленном негодовании:

— Этот мерзкий развратник… как он осмелился?

— В этом его натура. Его присутствие — оскорбление для любой приличной компании и каждой нормы морали и благопристойности. Лучше спроси себя, какого дьявола он оказался в числе приглашённых.

— Мы приглашали не Латимера, а его родителей. Очевидно, он в это время жил в их доме, — Амелия наградила его осуждающим взглядом. — И он — твой старый знакомый.

— С этого момента и впредь давай будем считать, что каждый из числа моих старых знакомых — это или развратник, или преступник, и нужно держать любого из них подальше и от поместья, и от семьи.

— Лорд Латимер причинил Кэтрин вред? — с тревогой спросила сестра.

— Не физический. Но я хочу, чтобы кто-нибудь присмотрел за ней. Полагаю, сейчас она в своей комнате. Может, сходишь к ней или пошлёшь Уин?

— Да, конечно.

— Не задавай вопросов. Просто удостоверься, что она в порядке.

Полчаса спустя Уин отыскала Лео и сообщила, что Кэтрин отказалась что-либо рассказывать, сказав только, что ей просто нужно спокойно отдохнуть.

Вероятно, это к лучшему, подумал Лео. И хотя ему хотелось пойти к ней и утешить, он решил дать ей поспать.

Завтра они всё уладят.

Лео проснулся около девяти утра и, не мешкая, направился к комнате Кэтрин. Дверь была всё ещё заперта, а изнутри не доносилось ни звука. Потребовалось всё его самообладание, чтобы не открыть дверь и не разбудить Кэт.

Однако ей необходимо отдохнуть… особенно учитывая то, что он намеревался обсудить с нею позже.

У спускающегося вниз по лестнице Лео создалось такое впечатление, что все в доме, включая слуг, пребывали в состоянии лунатизма. Бал длился до четырёх утра, и даже тогда некоторые из гостей ещё не хотели уезжать. Расположившись в комнате для завтраков, Лео наслаждался чашкой крепкого чая, наблюдая как Амелия, Уин, и Меррипен появляются друг за другом. Кэм, всегда поднимающийся позже, ещё не проснулся.

— Что произошло с Кэтрин вчера вечером? — тихо спросила Амелия. — И что относительно поспешного отъезда лорда Латимера? Сплетни поползли мгновенно.

Лео размышлял, стоит ли обсуждать секреты Кэтрин с остальными членами семьи. Но им нужно что-то сказать. И хотя он и не собирался углубляться в детали, но чувствовал, что Кэтрин было бы легче, если бы кто-то другой всё объяснил.

— Как выясняется, — произнёс он, тщательно подбирая слова, — когда Кэт была пятнадцатилетней девочкой, её так называемая семья заключила соглашение с Латимером.

— Какого рода соглашение? — спросила Амелия. И широко распахнула глаза, когда Лео послал ей многозначительный взгляд. — Боже милостивый.

— К счастью, Ратледж вмешался прежде, чем ей пришлось … — Лео прервался, удивлённый нотками ярости в собственном голосе. Он попытался смягчить свой тон, прежде чем продолжить. — Думаю, нет нужды уточнять. К тому же, совершенно очевидно, это не та часть прошлого Кэт, о которой она хотела бы распространяться. Последние восемь лет она была в бегах. Прошлым вечером Латимер узнал её и сильно расстроил. Я уверен, что этим утром она проснётся с явным намерением покинуть Гемпшир.

Черты лица Меррипена оставались жёсткими, но в тёмных глазах отражалось сострадание:

— Ей нет никакой необходимости куда-то уезжать. С нами она в безопасности.

Лео кивнул, подушечкой большого пальца очерчивая край чайной чашки:

— Я ясно дам это понять, когда буду с ней разговаривать.

— Лео, — начала Амелия, тщательно подбирая слова, — ты действительно уверен, что справишься с этим лучше, чем кто-либо из нас? С вашими бесконечными стычками…

Он наградил её жестким взглядом:

— Я уверен.

— Амелия? — раздался несмелый голос с порога.

Это была Беатрис, одетая в голубой халат из гофрированной ткани, её темные локоны пребывали в полнейшем беспорядке. Тревожные морщинки пересекали девичий лоб.

— Доброе утро, дорогая, — тепло поздоровалась Амелия, — нет необходимости вставать так рано, если не хочешь.

Беатрис ответила, неловко подбирая слова:

— Я хотела проверить, как там поживает раненая сова, которую держу в нашей конюшне. И ещё я искала Доджера, потому что не видела его со вчерашнего дня. Поэтому я приоткрыла дверь в комнату мисс Маркс, но только чуть-чуть, чтобы посмотреть, нет ли его там. Вы же знаете, как ему нравится спать в её коробке с комнатными туфлями…

— Но его там не оказалось? — подсказала Амелия.

Беатрис покачала головой.

— Мисс Маркс там тоже не оказалось. Кровать заправлена, а её саквояж пропал. И я нашла это на туалетном столике.

Она вручила сложенный листок бумаги Амелии, которая, развернув записку, пробежала глазами по написанным строкам.

— Что там? — требовательно спросил Лео, уже вскочив на ноги.

Амелия без слов вручила ему записку.

«Прошу простить меня за то, что уехала не попрощавшись. Но другого выбора просто не было. Я никогда не сумею отблагодарить вас за ваше великодушие и доброту. Надеюсь, вы не сочтёте меня самонадеянной, если я скажу, что пусть и не по крови, но по сердцу вы — моя семья.

Я буду скучать по всем вам.

Всегда ваша,

Кэтрин Маркс»

— Господи боже, — проворчал Лео, бросая сложенный лист бумаги на стол, — драмы, разворачивающиеся в этом доме — больше, чем способен вынести любой мужчина. А я-то уж было решил, что нам удастся разумно обсудить сложившуюся ситуацию в уюте стен Рэмси-Хауса, но вместо этого она сбегает под покровом ночи, оставив записку, полную сентиментальной чуши.

— И вовсе это не чушь, — бросилась на защиту Амелия.

В глазах Уин заблестели слёзы сострадания, когда она прочла записку.

— Кев, мы должны найти её.

Меррипен накрыл её руку своей.

— Она направилась в Лондон, — пробормотал Лео. Насколько он знал, Гарри Ратледж — единственный человек, к которому Кэт могла обратиться. Хотя Гарри и Поппи были приглашены на бал, но дела гостиницы задержали их в Лондоне.

Гнев, желание что-то срочно делать разрастались в Лео, появившись из ниоткуда. Он попытался не показывать своего состояния, но мысль о том, что Кэт ушла… покинула его… наполнила Лео таким яростным собственническим чувством, равного которому он ещё никогда не испытывал.

— Обычно почтовая карета покидает Стоуни-Кросс в пять тридцать, — сказал Меррипен, — значит, у тебя есть неплохой шанс перехватить её до того, как она доберется до Гилфорда. Могу поехать с тобой, если хочешь.

— Я тоже, — отозвалась Уин.

— Мы все должны ехать, — заявила Амелия.

— Нет, — мрачно отрезал Лео, — я отправляюсь один. И когда настигну Маркс, вам не захочется оказаться рядом.

— Лео, — с подозрением спросила Амелия, — что ты собираешься с ней сделать?

— Почему ты всегда с такой настойчивостью задаешь вопросы, заранее зная, что ответы на них тебе не понравятся?

— Потому что, будучи оптимисткой, — едко сказала она, — я не перестаю лелеять надежду, что могу ошибаться.