"Дианетика. Саентология" - читать интересную книгу автора (Рон Хаббард)

Впрочем, отставим на время семейные связи. Что
остается? Знакомства. Нет сомнения в том, что личные связи
играют доминирующую роль в получении работы, сохранении ее и
повышении по службе. У кого-то есть друг, который работает в
компании Джим-Джамбо; этот друг узнает об освободившемся
месте; у него есть и другие друзья, а у тех свои друзья, так
что вполне можно устроиться в компанию Джим-Джамбо и
работать там с достаточной степенью надежности и с надеждой
на повышение.
Вспомним и о личном очаровании. Редко ли молодая
стенографистка, которая не знает орфографию слова "кот",
вдруг взлетает, продолжая печатать двумя пальцами, на
должность исполнительного секретаря главного босса, и при
этом, так и не научившись правильно написать слово "кот",
она, без сомнения, не ошибется в слове "повышение",
поднимется еще выше и, возможно, дойдет даже до слов
"вечерний клуб" и "бриллиантовое ожерелье". Или молодой
человек с изысканными манерами быстро обходит своих более
опытных коллег, потому что ему удалось рассказать удачный
анекдот или сыграть партию в гольф немного хуже, чем играет
начальник.
Мы видим и как хорошее образование остается
незамеченным в фирмах и правительственных учреждениях, и
высокообразованного человека, испортившего глаза за книгами
и поражающего своей ученостью, обходит проходимец, не
имеющий иных степеней, кроме определенной степени
нахальства. Мы видели полоумных неучей, командующих
миллионами, и мудрецов, к голосу которых прислушивались
единицы.
И трудолюбие не нужно, скажут Вам познавшие жизнь
циники. Энтузиазм молодости, ее желание работать, не
покладая рук, слишком часто останавливает какая-нибудь седая
голова, говоря: "Ты что надрываешься, парнишка? Все равно в
конце концов ничего не добьешься." Бывало, наверное, что мы
оставались допоздна после работы, ходили перепачканные тушью
и чернилами, делали гораздо больше, чем от нас требовалось,
а потом вдруг обнаруживали, что лентяй, которого мы
презирали, получает больше нас. И мы считаем это
несправедливым, далеким от справедливости.
Интерес тоже умирает, и от него не остается следа.
Когда мы, поглощенные смертельной игрой нашей фирмы или
отдела со своими противниками, отвернулись от собственной
жены, от жизни, обдумывали решения, как спасти фирму, ночи
напролет, не зная сна и отдыха, направляли свои предложения
начальству и получали их обратно непрочитанными, и вскоре
наблюдали, как наш сотрудник, которого интересуют только
отношения с кем-то или почтовые марки, а вовсе не судьба
фирмы, поднимается на высокие должности, - у нас, пожалуй,
были основания поутратить интерес к работе. И те люди вокруг
нас, которые не понимали этого интереса, уставали от наших