"Гости с Миона" - читать интересную книгу автора (Стыпов Петр)

МИОН И ЗЕМЛЯ

— В сущности, это вовсе не звездолет. Мы находимся на какой-то планете! — сказал Вега, когда после завтрака Таомей повел землян на прогулку по песчаной аллее сада.

По обе стороны ее цвели цветы — белые, синие, красные, желтые, с пепельно-зелеными листьями и такими же, как у земных цветов, стеблями. Тысячи цветов, распространявших упоительный аромат, росли на желто-серой почве. Они имели причудливые формы, но все же напоминали земные цветы. Над ними высились деревья. С гладкой тонкой корой — пятнистой, серой, желтой или коричневой. Их густые кроны с эллипсовидными листьями были похожи на кроны земных деревьев. На ветвях висели плоды, красные и желтые, напоминавшие груши, яблоки, персики, сливы, но более крупные, нежели земные фрукты. Порхали птицы с пестрым оперением, голосистые и совсем ручные. Они тоже были очень похожи на земных птиц.

Над головой простиралось небо, голубовато-серое, с белыми облачками, которые плыли в нем, постепенно меняя свою форму. Воздух был прохладным, свежим и приятным.

— Да, — продолжал Вега. — Растения, птицы, настоящее небо! Это несомненно планета. Но какая? Где мы находимся?

Таомей добродушно улыбнулся.

— На нашем звездолете, названном «Вестником», — ответил он. — А сейчас мы с вами прогуливаемся в одном из двух его парков. Небо здесь, конечно, искусственное. Растительность, птицы… которых вы здесь видите, с Миона. Наши конструкторы создали звездолет-город, да, небольшой город с парками, улицами, домами, небом, солнцем, звездами, деревьями, птицами… А может быть, вы хотите, чтобы пошел дождь? Пожалуйста!

Он направил острие «авторучки» на круг, лежавший на металлическом стержне, через минуту облака сгустились и заморосил дождь…

— Замечательно! — воскликнула Анна. — Но мы все вымокнем!

Таомей остановил дождь. Снова появилось солнце.

Оно было невелико, но светило и грело, как настоящее.

Влага быстро испарялась. Пахло озоном.

— Если хотите, можно устроить грозу с молниями, — лукаво заметил Таомей.

Он уже собирался включить аппарат, но все запротестовали, заявив, что хотят прогуляться, пройтись по парку, осмотреть звездолет.

В конце аллеи, у фонтана, который выбрасывал вверх струи холодной воды, Скрибин увидел желтый шар, испещренный коричневыми пятнами. Он машинально коснулся его и, вздрогнув, отступил. Шар неожиданно раскрылся.

Из него высунулась круглая голова какого-то животного, которое подскочило и, блеснув на солнце длинным телом, нырнуло в бассейн фонтана.

— Это кай-кай, — сказал Таомей. — Он спал в своей раковине. Кай-кай живет в воде, может и летать, правда, неуклюже… Безобидное животное.

— Извините, — сказал Вега. — У меня такое чувство, будто мы стоим неподвижно. Неужели «Вестник» вращается вокруг своей оси?

— Нет, — ответил Таомей.

— Значит, здесь должна существовать невесомость. Но почему тогда все мы не чувствуем этого.

— «Вестник» — самая совершенная летательная машина из сконструированных нами до сих пор, — начал объяснять мионянин. — Она имеет прослойку из специального вещества, которое обладает свойством магнита, но особого магнита. Это вещество притягивает все предметы к одному центру. Каждый предмет здесь стремится к нему, вследствие чего не утрачивает тяжести. Мы ощущаем ее меньше, чем на Мионе, но, очевидно, для вас она равняется притяжению на Земле. Вот вы и не чувствуете разницы. Но вы еще успеете узнать все о нашем звездолете. Мы направляемся на Землю, чтобы поделиться с людьми своим опытом. Наши изобретения станут достоянием людей!

Земляне походили в этот момент на экскурсантов, слушавших лекцию о неведомых им доселе вещах. Мионяне могли буквально творить чудеса с помощью созданной ими техники. Опасаясь показаться смешными в глазах мионян, земляне старались не выражать открыто своего восхищения всем, что они видели. Они большей частью молчали, удивленные и пораженные увиденным.

Пройдя через парк, земляне очутились перед дверью, которая распахнулась при их приближении. Дальше потянулись бесконечные коридоры — улицы, ведущие в большие залы или на площади — просторные, светлые. Земляне входили в помещения, где вдоль стен стояли какие-то машины и аппараты. По всему было видно, что строителям «Вестника» не приходилось заботиться об экономии места. Кроме парков, коридоров-улиц, машинного отделения имелись также жилые помещения, склады, оранжереи, где выращивались овощи и фрукты. Звездолет был оборудован также установками для производства электричества, воды и продуктов из минералов.

В большом зале, обставленном громадными, очень удобными диванами вишневого цвета, с книжными полками вдоль стен и с таким обилием цветов в вазах, что человек мог подумать, будто попал в оранжерею, состоялась встреча землян с членами экипажа звездолета. Экипаж состоял из семи мионян. Семь высоченных, выше двух метров, гигантов почти одинакового роста, в плотно облегающей тело одежде. Они были немногословны. Время от времени мионяне обменивались взглядами и тогда выражение их лиц менялось, и даже земному человеку было нетрудно уловить настроение, чувства и мысли, волновавшие их.

Они обладали способностью обмениваться мыслями путем телепатии, с помощью биотоков. Случалось, что мионянин вдруг отвечал на вопрос, который возник у другого мионянина, хотя этот вопрос даже не был задан вслух…

Вначале землянам трудно было подметить какие-либо индивидуальные черты, отличавшие мионян друг от друга, ибо на первый взгляд их лица и манеры были совеем одинаковыми. Кто знает почему, но Анна запомнила прежде всего Элия, молодого астронома и метеоролога. У него было круглое детское лицо, с которого не сходила улыбка.

Она спросила Таомея, будут ли и другие мионяне изучать какой-нибудь язык землян, например, русский. Элий — ее коллега, и ей хотелось бы по возможности больше узнать о достижениях мионских астрономов. Таомей сказал что-то Элию, который сразу улыбнулся и пристально посмотрел на Анну. Этот взгляд — сосредоточенный, открытый, выразительный — проникал в самую душу девушки. Ей казалось, что эти оранжевые глаза читают ее мысли и это обрадовало ее, но вместе с тем и смутило. Взгляд Элия ясно говорил: «Да!» Анна отличала от других и врача Мейзо — он был чуть ниже своих товарищей, немного полнее их и сдержаннее.

Девушка хорошо запомнила его еще тогда, когда он в ее присутствии вылечил Брауна. Остальные казались ей одинаковыми, как близнецы. Зейбо — инженер и первый пилот звездолета. Анна ни разу не видела на его лице улыбки. Лемея отрекомендовали, как помощника Зейбо и инженера-радионавигатора. Он все время рассматривал Анну, но казался скорее удивленным, чем восхищенным ею.

Тойзи был геологом экспедиции, Лаой — математиком и физиком. У него были большие оранжевого цвета глаза и какой-то особенный взгляд. Анна испытывала чувство, что этот взгляд проникает сквозь нее и реет где-то очень далеко, неуловимый и загадочный. Одно было очевидно — Лаой меньше всего занят тем, что происходит в данный момент вокруг него, он живет в своем мире, может быть, в мире сложнейших математических формул.

На земных жителей произвело впечатление то, что почти каждый из членов экипажа имеет несколько профессий.

— Ваши специалисты, вероятно, оканчивают не один, а целый ряд факультетов, — заметил Скрибин.

Сначала Таомей не понял его, но потом объяснил, что на Мионе многие, особенно ученые, обладают необходимыми знаниями по нескольким сходным отраслям науки.

Некоторые из них овладели всеми известными на Мионе науками. Кроме своей основной профессии, члены экипажа были специалистами в других отраслях науки. В случае нужды каждый мог заменить другого. Например, врача, астронома, геолога, физика, радионавигатора, инженера-космонавта, техника…

Познакомившись друг с другом, мионяне и земляне снова вышли прогуляться. Они бродили босиком но берегу ручья, быстрые чистые струи которого разбегались по канавкам оросительной системы. Вода была холодная и ничем не отличалась от земной.

Настроение у всех было приподнятое. Все чувствовали себя легко и свободно. Робсон бегал, катался по траве, брызгался водой из ручья, и все со смехом разбегались в разные стороны.

— Все, как на Земле! Смотрите! — кричал он. — Пожалуй, и на Мионе можно жить неплохо!

— Конечно. Посмотрите на Асура, — сказал Таомей. — И на Мионе, как на Земле, есть вода и воздух, такие же растения и животные. Мы давно уже знаем об этом. Вообще, Земля нам хорошо знакома.

Он рассказал, что их ученые написали немало сочинений о жизни, атмосфере и геологии на Земле. Тойзи издал по этому вопросу два объемистых тома. Почти одинаковые условия жизни на обеих планетах доказывают, что вселенная подчиняется одним и тем же законам. Мионянин говорил медленно, иногда умолкал, как бы подбирая самое точное слово. Земляне слушали его, словно школьники, увлеченные рассказом преподавателя.

— Да, — сказал Таомей. — Мы многое знаем о вашей планете, у нас даже есть кинофильм о Земле.

— Кинофильм? — переспросила Анна.

Таомей пояснил, что этот фильм был снят первой экспедицией мионян, которая посетила Землю примерно пять тысяч земных лет назад, и предложил землянам посмотреть его.

Все с восторгом изъявили свое согласие.

— Пожалуйста, — сказал Таомей. — Следуйте за мной!



Он привел их в один из просторных залов, которые они уже видели на звездолете. Здесь стояло с десяток огромных мягких кресел. Люди сели и начали ждать. Пока они обменивались мыслями по поводу невероятной возможности увидеть документальные кадры, снятые на Земле свыше пяти тысяч лет назад, стены зала побледнели и как бы растаяли. Перед глазами землян появилась пустыня. Она казалась такой рельефной и реальной, что по спинам зрителей пробежал нервный озноб. Вдали текла широкая река, берега которой пышно зеленели.

— Это похоже на Нил, — сказала Анна.

Да, именно Нил простирался перед зрителями. На берегах его двигались люди. Смуглые, почти обнаженные, только с повязкой на бедрах, как бы высушенные солнцем — настолько они были худыми. Одни из них вскапывали землю мотыгами, другие, выстроившись цепочкой на ступенях, сделанных на обрывистом берегу, передавали из рук в руки какое-то подобие ведра. Человек, стоявший у самой воды зачерпывал ее ведром, протягивал его соседу, а тот другому… Последний в цепочке выливал воду в длинный желоб, и она бежала к полю, густо засаженному растениями. В другом месте воду доставали из речки с помощью длинного шеста с болтающейся на конце бадьей.

— Папа, ведь это на самом деле египетские рабы! — шепнула Анна.

— Да, — ответил Скрибин. — Поразительно!

Потом появилась странная процессия — тысячи полуголых людей с коричневой или черной кожей, нагруженных различной поклажей, брели по пыльной дороге, поднимавшейся вверх. Впереди высились деревянные леса какой-то стройки, а вокруг нее, словно потревоженный муравейник, — множество людей. Сначала казалось, что эти люди суетятся без всякой цели, но приглядевшись, зрители увидели плотные ряды рабов, которые тянули канаты. Они напрягали все силы и переступали медленно, мучительно. Вдоль рядов бегали надзиратели. Они кричали на рабов, хлестали их плетками. Одни рабы волокли огромные каменные глыбы, тяжело катившиеся по толстым круглым бревнам. Другие поднимали освободившиеся бревна, перетаскивали их вперед и укладывали на дороге. Так полуголые рабы втаскивали отесанные гранитные глыбы по длинной песчаной насыпи, в конце которой высилась усеченная пирамида.

— Видите, как некогда работали люди на вашей Земле? — сказал Таомей, и в голосе его прозвучало сожаление. Он нагнулся к Скрябину и спросил: — Там и сейчас так строят?

— Нет, — ответил Скрибин. — У нас есть машины!

Теперь по пустыне бежали охваченные паникой стада.

Погонщики на верблюдах нещадно нахлестывали животных… Вдали блеснула синева моря. У подножия гор раскинулись два города. Трое пастухов в меховых плащах стояли на коленях и кланялись кому-то. Они протягивали руки вперед и что-то говорили с выражением покорности, мольбы и страха.



— Эти кадры сняты при первой встрече наших космонавтов с земными людьми, — сказал Таомей. — Пастухи думали, что это боги спустились с неба. Они были очень суеверны и все неподдающееся объяснению приписывали неземным божественным силам. Люди в то время вели примитивное существование и были невежественны. Сильные господствовали над слабыми, превращая их в рабов. У земных жителей было много пороков: жестокость, мстительность, лживость, лицемерие, двуличие… Они грабили и убивали друг друга. Что может быть несчастнее человека, существование которого зависит от стихии или от воли владык? Мионяне помогли одному порабощенному народу сбросить иго одного такого владыки.

— Какого владыки?

— Фараона.

— Да. Существуют легенды об этом. Событие произошло якобы в Египте.

— Может быть. Это было в районе той большой реки, которую вы только что видели. Впрочем вся эта история описана в дневнике наших первых космонавтов. Вам будет интересно познакомиться с ним.

— Да, да, с удовольствием, — сказала Анна.

Между тем фильм продолжался.

Молодой полуголый человек бежал по пустыне прямо на зрителей. Он бежал, задыхаясь, протягивая руки вперед, и что-то кричал. Лицо его было искажено гримасой ужаса. Вслед за ним появилось трое человек на верблюдах.

— Это Асур! — воскликнула Анна. Бедный раб напрягал все силы, чтобы уйти от преследователей. Но напрасно. Он шатался, колени его подгибались, дыхание было порывистым. Наконец, он упал на песок…

Тогда в воздухе появился небольшой ракетоподобный самолет. Он пролетел над преследователями, и в следующий миг верблюды, подогнув колени, повалились на бок и вытянули шеи на песке. Трое ездоков растянулись рядом с ними. Затем из самолета вылетел мионянин с летательным аппаратом за спиной, он схватил в охапку Асура и вернулся на свой корабль.

В следующий миг перед зрителями забушевало пламя.

Черные облака дыма заволокли пустыню и небо. Угасло солнце в огне и дыму, исчезла земля. Затем ослепительное сияние озарило зал, но вот и оно погасло…

Таомей тихо сказал: — Это последние кадры, снятые на Земле. Они запечатлели тот момент, когда звездолет поднялся в небо, чтобы лететь на Мион.

— Все это было давно, — заговорил Скрибин. — В те далекие времена, о которых наши ученые знают очень мало. Все наши сведения почерпнуты из документов, найденных во время археологических раскопок, а также из скудных надписей, высеченных на каменных плитах.

Скрибин умолк. Он взял большую, наподобие пиалы, чашу и медленно отпил глоток темного подогретого напитка, вкусом и цветом напоминавшего кофе. Кроме Скрибина, в комнате были Анна, Вега, Таомей и Асур. Последний выглядел особенно взволнованным — только что Скрибин с помощью переводной машины сказал ему, как будет удивлено, потрясено четырехмиллиардное население Земли, когда он, бывший раб, вернется на родную планету. В его лице история получит живого свидетеля далеких загадочных событий.

— Нас очень интересует Земля, — прервал молчание Таомей. — Очевидно нам придется пересмотреть наши знания о жизни на этой планете. И это не удивительно — со времени нашей первой экспедиции прошли тысячелетия.

— О, разумеется! — воскликнул Скрибин. — Между той далекой эпохой и нашей современностью очень мало общего. Вы, мионяне, безусловно, находитесь на более высокой ступени развития по сравнению с нами, но и у нашей науки есть немалые достижения. Особенно за последние пятьдесят лет на Земле произошли такие преобразования, сделаны такие открытия, что теперь мы стоим на пороге создания фотонной ракеты, которая позволит нам побывать на других планетах за пределами солнечной системы. Так что ждите нас к себе в гости!

Все весело рассмеялись. Таомей сделал жест, по всей видимости означавший гостеприимное приглашение.

— Расскажите, расскажите нам еще о Земле! — попросил Асур. — Я хочу знать о ней как можно больше!

Для него, казалось, вся Земля была родным домом, который он покинул давным-давно, и теперь всем своим существом стремился к нему. Асуру не терпелось узнать, какие перемены произошли на Земле. Каким первобытным и примитивным было существование людей когда-то, а теперь они научились летать, как мионяне, обладали знаниями, могли творить те самые «чудеса», которым он поражался некогда на Мионе.

Он слушал Скрибина, затаив дыхание. Земляне изобрели кибернетические машины, с помощью которых решали очень трудные задачи, механический мозг замещал человека в сложнейшем производстве и мог не только отвечать на различные вопросы, но и самостоятельно «рассуждать».

Скрибин говорил о расщеплении атома, сыгравшем огромную роль в жизни человечества, после того как из средства разрушения он был превращен в источник неисчерпаемой энергии. Человек уже побывал на Марсе и Венере, готовится посетить и другие планеты, а Луну освоил давным-давно — теперь она является основной базой для космических полетов и источником сырья. На Луне строят заводы. Он рассказал также об искусственных планетах — спутниках Земли, посланных в космос и населенных людьми.

Действительно, эти планеты еще очень маленькие, пожалуй, меньше этого звездолета, но сейчас наука и техника развиваются такими бурными темпами, что, может быть, через некоторое время Земля получит новое, искусственное солнце, которое даст дополнительную энергию — тепло и свет — самым отдаленным районам крайнего Севера.

— У нас действуют искусственные солнца, — сказал Таомей.

— По какому принципу они созданы? — спросил Скрибин.

— Принцип прост. Мы во всем подражаем природе.

— Да, природа великий творец, мы даже не представляем себе, всего многообразия созданного ею.

— Вы правы, — согласился Таомей. — Материя когда-то находилась в газообразном состоянии. Мы встречаемся с ним и теперь. Особенно во вселенной. Звезды — ничто иное, как газ, сконцентрированный в огромных массах, где происходят бурные процессы. Наши ученые создали два маленьких искусственных солнца, основанных на этом принципе.

— Вы получили искусственным путем устойчивую плазму? — спросил Скрибин.

Разговор принял совсем научный характер. Скрибин и Таомей уточняли некоторые понятия, подыскивая им эквивалент на русском и мионянском языках. Наконец они сошлись на том, что плазма во всей вселенной имеет один и тот же состав — это ионизированный газ, насыщенный электричеством. Все электронные оболочки в нем нарушены, атомные и электронные ядра находятся во взаимодействии, образуют новые ядра с различным числом электронов и протонов, так плазма приобретает новое состояние.

В результате этого процесса выделяется огромное количество тепла и света. Спустя миллиарды лет, звезда начинает остывать, меняет цвет и силу излучения, и в конце концов газообразное состояние постепенно сменяется жидким и твердым. Всякая материя некогда была плазмой и при определенных условиях снова может превратиться в плазму.

— Именно так, — вставил Вега, который слушал с большим интересом. — Если наши ученые смогут превратить материю в плазму, мы будем располагать огромной энергией. Атомные и водородные бомбы будут казаться ничтожными по сравнению с новым источником энергии.

— Но зачем это нужно? — в недоумении спросил Таомей. — Ведь неконтролируемая плазма может уничтожить все!

— Важно располагать более мощной силой, чем враг! — сказал Вега. — На Мионе, наверное, уже давно поняли это, не так ли?

Таомей серьезно посмотрел на Вегу. Мелким и ничтожным показался ему этот житель Земли.

— У нас нет врагов, — холодно ответил он.

— Как? Разве у вас нет государств?

— Нет. Вся наша планета — одно государство.

— А классы? Противоречия, которые можно разрешить только силой?

Скрябин напряженно прислушивался к этому разговору, ему казалось невежливым прерывать его. Но Вега заходил слишком далеко, представляя жителя Земли, как существо алчное и злобное, которое является врагом жизни, справедливости. Право на стороне сильного — вот его волчий закон. Не выдержав, Скрибин, произнес с досадой:

— Перестаньте!

— Почему? — удивился Вега. — Это же интересно! Пусть наш друг Таомей расскажет нам, каковы общественные отношения на Мионе.

— Хорошо, расскажу! — сказал мионянин. — Вы говорите о вещах, которые существовали на нашей планете в глубокой древности, в те времена, когда наши ученые раскрыли тайну атома и сделали первые открытия, свидетельствовавшие о невообразимой силе энергии плазмы. Тогда в общественных и социальных отношениях наступил великий перелом. Все пришли к единодушному заключению, что эта сила может принести Миону гибель, но она же в состоянии решительно улучшить жизненный уровень мионян, обеспечить им неограниченные блага, счастье. Могучее движение мионян — представителей различных общественных классов, занимавших различное общественное положение — охватило планету. Необходимо было преодолеть различия, противоречия, вражду, несправедливость и создать новое общество — без классов, без противоречий. Мионяне осознали, что нельзя жить на вулкане, который каждую минуту грозит извержением. И то, к чему стремилось большинство мионян, свершилось. Мирным путем, а не в результате насилия, разрушений и смерти. Сейчас наша планета живет счастливо и благоденствует. Каждый располагает всем, что ему необходимо. Мы достигли этого благодаря совершенной технике и механизаций, которая обеспечивает нам неограниченное производство различных благ. И если у нас существуют еще неудовлетворенные стремления, то это стремления тех, кто не имеет возможности работать.

— О-о, так у вас есть безработные? И они голодают? — с сарказмом спросил Вега.

— Вы меня не поняли. На Мионе нет безработных. За нас работают машины и автоматы, и у нас никто не голодает. Каждый мионянин может получить все, что ему необходимо. Речь идет о другом. Только немногие из мионян имеют возможность и счастье работать на фабриках и заводах, где они осуществляют контроль над универсальными автоматами. Этой чести удостаиваются лишь самые способные из мионян, показавшие лучшие результаты на специальных конкурсах. Остальные мионяне свободны. Впрочем, они заняты в области культуры и искусства. А работать на заводе или на полях у нас считается большой честью, самым высоким отличием.

Очевидно Вега не уразумел всего этого. Когда Таомей умолк, он в недоумении пожал плечами. Для него идеал счастья заключался в возможности властвовать над другими.

Анна, испытывая неловкость за Вегу, сказала:

— В ряде государств на нашей планете еще существует капиталистический строй. При капитализме хорошо живется тем, кто не работает, присваивая результаты труда большинства. Они не работают, но имеют все.

— Но это же преступление! — с негодованием сказал Таомей.

— Да, преступление, — согласился Скрибин. — В Объединенных социалистических республиках установлены иные порядки. Там существуют почти такие же экономические и нравственные отношения, как и на Мионе!

— На самом деле? Но эго замечательно! — воскликнул Таомей.

— Может быть, мы еще не достигли такого уровня развития, как вы, но наш строй непрестанно совершенствуется. Эго коммунистический строй. Мистер Вега, — Скрибин кивнул в его сторону, — из капиталистического государства. У них господа платят рабочим столько, сколько пожелают.

— Нечто подобное было некогда и на Мионе. А откуда берут средства эти господа?

— Все, что производят рабочие, является собственностью господ!

— О! — воскликнул Таомей. — Но это же грабеж! Ваши социальные отношения еще очень примитивны! Жаль!

Разговор этот был неприятен Веге.

— Все обстоит не так уж страшно, — сказал он.

— Все гораздо хуже, чем можно предполагать! — заговорила Анна. — Наш друг Таомей посетит Землю и сможет сам во всем убедиться.

Вега нахмурился. Его угнетали тяжелые мысли. Мионяне намерены побывать на Земле. Вместе с ними там появятся Скрибин и Анна. Произойдет скандал! Этого нельзя было допустить. Они направлялись на Луну и должны любой ценой прибыть туда. «Проклятые мионяне! — думал он. — Взяли в плен «Космос», а теперь похваляются, что на их планете не знают насилия!»

— Итак, — заговорил Вега, лукаво посмотрев на Таомея. — Мы, земляне, жалкие, несовершенные существа. А у вас все обстоит прекрасно! В таком случае, как объяснить ваши действия?

— Какие? — спросил Таомей.

— Почему вы применяете насилие? Зачем навязываете нам свою волю?

Таомей, казалось, растерялся.

— Что вы хотите сказать? — спросил он смущенно.

— Вы силой захватили наш «Космос»!

— Да, да! У вас есть основания так думать, но вы не совсем точно выразились, — с виноватым видом заговорил Таомей. — Постарайтесь нас понять! Мы впервые встречаем летательный аппарат, построенный разумными существами с другой планеты. Эго явилось для нас необыкновенным событием! Мы тут все были очень взволнованы! Попытались установить с вами радиосвязь, но вы не отвечали. Мы предположили, что вы — жители Земли. А мы как раз направлялись на Землю! Что же нам было делать? Мы решили воспользоваться имеющимися у нас средствами, чтобы вступить с вами в контакт! Эго в какой-то мере, я считаю, оправдывает нас. Но мы сознаем, что поступили неправильно, и вы можете подать жалобу в наш Великий совет.

— Где же он находится, этот совет? — спросил Вега.

— На Мионе!

Вега только усмехнулся в ответ.

Настроение у него было подавленное. Мионяне, конечно, не станут задерживать «Космос» и его экипаж. Но как же быть с пленниками? Инженер с дочерью, несомненно, пожелают остаться на звездолете. И когда «Вестник» окажется на Земле, всему миру станет известно, что сделал он — Вега, выполнявший распоряжения Старика… Нет, этого нельзя допускать. Надо во что бы то ни стало захватить пленников с собой! Что же предпринять?. Придумать что-то и посоветоваться с экипажем. Времени остается мало, надо спешить. Через час-два, быть может, будет уже поздно…

Он встал и сказал:

— Извините меня, что-то голова разболелась, я, пожалуй, пойду отдохну.

После ухода Веги в комнате воцарилось тягостное молчание. Он ушел, но сказанное им действовало на всех угнетающе. Таомей тяжело переживал оскорбление. Выражение его лица отражало бушевавшие в нем чувства. Асур низко опустил голову и внимательно разглядывал свою мерную обувь из какого-то мягкого материала, не имевшую ни единого шва. Анна смотрела на отца, ожидая, что он заговорит первым. Она была уверена, что он скажет всю правду о Веге. Но Скрибин находил это излишним. Ему было неудобно признаться, что они с Анной летели в «Космссе» в качестве пленников. Что подумают тогда мионяне о землянах? Нет, не сейчас. Когда они приземлятся, Вега будет разоблачен.

Но почему бы не сообщить на Землю, своим, что они с Анной живы и здоровы? Он представлял себе, с какой радостью встретят там эту новость. Разумеется. Давно уже надо было сделать это.

— Дорогой Таомей!

Мионянин быстро поднял голову.

— Да?

— Нельзя ли нам установить связь с Землей?

— Мы уже пытались сделать это, но ничего не вышло. На Земле не понимают наших сигналов. Пойдемте!

Все направились в кабину управления. Лемей, инженер-радионавигатор, с готовностью протянул им блестящую из черного дерева коробку, на крышке которой помещались белые диски со стрелками и цифрами. Прибор был не больше шкатулки.

— Что это? — спросила Анна.



— Радиопередатчик, — пояснил Таомей.

— Как? Вот это? — удивился Скрибин, рассматривая миниатюрный аппарат с несложным управлением.

Таомей улыбнулся.

— Вас удивляют его размеры?

— Отчасти самые совершенные земные передатчики на монокристаллах, свободные атомы которых выполняют роль радиоламп, тоже имеют малые размеры. Но ваш передатчик кажется мне до крайности упрощенным.

— Верно, — сказал Таомей. — Простая коробка… А ваши передатчики могли бы установить связь, например, с Мионом?

— Едва ли. Расстояние между Землей и Мионом слишком велико.

— А вот этот миниатюрный передатчик может связать нас с любой планетой нашей Галактики.

Анна потрогала удивительный аппарат и переспросила: — Вот эта коробка?

— Да. Ваша Земля находится от нас всего в нескольких миллионах километров и все же молчит! Попытайтесь вызвать какую-нибудь земную станцию.

Анна и Скрибин не знали, как манипулировать с этим аппаратом, так как он не имел ничего общего с земными приемниками и передатчиками. Видя их замешательство, Таомей сказал:

— Все очень просто.

И нажал какую-то кнопку. Крышка открылась. Там лежали, прозрачные кружочки величиной с монету среднего размера.

— Ничего не понимаю! — сказала Анна.

— Очевидно, вы работаете с радиоаппаратурой более старого типа, — сказал Таомей. — Когда-то и у нас были передатчики и приемники с очень сложным устройством, но теперь мы не пользуемся ими. Этот аппарат основан на другом принципе. Посмотрите на эти пластинки!

Это были кристаллы силиция, уложенные в виде решетки. Их электроны были связаны таким образом, что с помощью простого регулятора можно было послать радиоволну исключительной мощности.

Лемей объяснил Анне и Скрибину, как настраивается аппарат. Они попытались поймать радиоволны с Земли, но все было напрасно. Эфир молчал.

— Странно, — сказал Скрибин. — Если бы здесь был земной передатчик!

— А разве на вашем «Космосе» нет передатчика? — спросил Таомей.

— Да, есть, — ответил Скрибин. — Но он, очевидно, поврежден. Мы потеряли связь с Землей и…

Он ничего не знал о попытке Брауна сообщить на Землю об их судьбе и последствиях этого. Скрибин упорно не хотел признаться, что они с Анной пленники! Поняв смущение отца, Анна сказала:

— Мы потом попробуем еще раз! Вы, дорогой Таомей, обещали нам прочесть дневник ваших первых астронавтов. Нельзя ли сделать это сейчас? Очень вас прошу!

— Разумеется! Документ этот написан очень сухо, он излагает только факты, но небезынтересен.

И он повел отца и дочь в библиотеку.