Глава 9. Магические окна

Надо идти прочь. Как можно быстрее. Пока есть мало-мальские силы. И Идалгир поплелся к воротам. Вскоре он свернул в сквер и некоторое время посидел там, отдыхая. Он видел, как из главного входа в больницу выскочил мужчина с двумя медсестрами, как они подбежали к тому расчищенному от листьев месту, на которое приземлился маг. Девушки посмотрели за ближайшими деревьями, мужчина, обреченно глядя на небо, закурил, предложил одной из коллег, и та не отказалась. Вскоре подоспела и вторая. Все трое, затянувшись, еще долго о чем-то спорили. Медсестра, похожая на Офелию, поймала старушку в длинном пончо, но та лишь покачала головой в ответ на вопрос девушки.

Она попыталась высмотреть еще прохожих, но ее спутник, докурив, махнул рукой и пошел прочь.

Кажется, пронесло, понял Идалгир. И пока он наблюдал за не очень активными поисками, силы потихоньку возвращались. Теперь мага не качало из стороны в сторону, и он весьма уверенно дошел до остановки. Пара немолодых женщин оглянулись, одна из них понимающе шепнула:

— Больница. Ксюнь.

И вторая, многозначительно повела бровью, а потом отвернулась.

Получается, из этого заведения выходят существа и постраннее, нежели он, понял Идалгир.

Но теперь перед ним стояла куда более сложная задача — найти тот дом, откуда он ушел. Где находилась больница, как далеко его увезли от той улицы, где он попал под машину, — маг не представлял. И единственный способ вернуться к Ларисе — узнать у прохожих. Ничего, что кожей и рожей не удался. Мало ли, что с человеком сделали в больнице. После случившегося в кабинете зубного врача маг решил, что и кожу насильно тут заменить могут, не спросив разрешения. Так что, натянув одну из приятнейших улыбок, Идалгир подошел к рыжей кудрявой девушке в светлом плаще. Она с плохо скрываемым любопытством разглядывала красный листок с надорванными язычками, на котором было запечатлено единственное слово: 'Сваха'.

— Не подскажете, где улица Куйбышева? — учтиво поинтересовался маг.

Девушка повернулась и окинула вопрошающего скучающим взглядом, словно ее каждый раз спрашивали об одном и том же.

— Без понятия, — задрав нос, заявила она и вернулась к разглядыванию красного объявления.

Странно это, решил для себя Идалгир. Даже в огромном Вейлингском королевстве все его жители знали чуть ли не каждый переулок в селениях на другом конце страны, а тут даже в собственном городе девушка не представляла, как добраться до широкой людной улицы.

С этим же вопросом маг подошел и к прикурившему у металлического ограждения парню. Тот, испустив клубы дыма, буркнул нечто, из чего Идалгир понял — и этот не в курсе, где располагается дом Ларисы.

Девочка лет восьми, завидев дяденьку странной внешности, постаралась молча отойти от него подальше. Но маг философски отнесся к этому — боится, не надо было и подходить. Бабуля с зеленой полупрозрачной сеточкой красноречиво выругалась: 'Я все улицы тут помнить не обязана!' А парень, внешне похожий на Коляна изрек, что он не местный модуль Дубль-Гиса.

— Вам на 18 троллейбусе до 'Зоомагазина' надо, — ответил пьяный долговязый парень в объемной черной куртке и обнял столб.

— Спасибо, — холодно ответил Идалгир.

Но помощнику явно требовалась не благодарность, а хорошая доза опохмелительного. Офелию б сюда, в два счета привела б этого доброго человека в чувства. Но… чего нет, того нет. Идалгир рад бы очутиться здесь с любимой, но проклятое магическое окно разлучило влюбленных неизвестно на сколько. Лишь бы не навсегда.

Троллейбус, что ж это за зверь такой? Тот, который ходит по металлическим профилям или рогатая коробочка? Ни на одной проезжавшей мимо повозке маг не находил номера 18, обозначенного пьяным парнем. Он, вообще, уехал практически сразу на коробке с номером 4, пожелав Идалгиру удачи.

О, да, удача не помешает, когда восемнадцатого номера тут и в помине не проезжает, хоть вызывай священника из Вейлинга и заставляй переделать все маршруты в этом городе.

Да будет вознагражден тот, кто умеет ждать. Солнце уже спряталось за высокие челябинские дома и бросало на землю последние лучи, когда к остановке медленно и чинно подъехало нечто желтенькое, обклеенное солнышками и цветочками, и под крышей у него висела табличка с номером 18. С виду автобус, но, судя по 'рогам', самый настоящий троллейбус, как уже успел разобраться Идалгир в видах повозок этого мира. Как только этот транспорт, который кто-то в шутку назвал троллейбусом, открыл двери, оттуда из каждого отверстия выпало человек по пять, но никто не вышел. Выпавшие, наоборот, попытались вновь втиснуться в ящик, хотя, очевидно, они туда не помещались даже под сильным натиском. Одна девушка, стоя на остановке, теребила в руках оторванную пуговицу, но все равно норовила вернуться туда, откуда ее выплюнули. Идалгир скривился, созерцая, как люди обратно запихиваются в транспорт, а старушка, ожидавшая восемнадцатого троллейбуса не меньше, чем Идалгир, своими хрупкими ручонками и тростью пыталась утрамбовать содержимое троллейбуса, лишь бы втиснуться. Еще час, если не два, стоять на остановке Идалгиру вовсе не хотелось. Прохладный воздух, последнее 'прощай' от затянувшейся зимы, морозил уши, да и в одной рубахе становилось как-то не по себе. Местные носили куда более теплые куртки и плащи. К тому же, многие не без любопытства пялились на лицо мага, разглядывали его острые уши, и от этого становилось как-то неуютно на душе. Сильным движением руки магу удалось-таки утрамбовать людей в троллейбусе так, что ему, Идалгиру, досталась целая подножка. Самое интересное, люди обратно не растрамбовались, когда троллейбус закрыл двери. Как ни странно, но появилось еще немного пустого места.

Троллейбус, вообще говоря, с третьего раза закрылся и поехал дальше. Половину пути до следующей остановки Идалгир не знал никаких проблем, на него даже никто не пялился, словно все любопытство осталось у больницы. Оно и ясно, всем было не до этого, лишь бы не задавили. Но вдруг толпа расступилась перед Идалгиром, являя закрепленное у потолка магическое окно, в котором показывали противное склизкое чудище с огромными глазами и спрашивали, как его зовут: Горлум, Гулливер, Домовенок Кузя или Незнаю. Маг было кинулся туда, постучать, попытаться открыть, вдруг окно выпустит его в Вейлинг. Надежда, конечно, крошечная, но всяко может быть. Только путь Идалгиру внезапно перегородила тучная дама в ярко-зеленой куртке, почти как у лицедеев на обочине. Но в отличие от тех двоих, на левой руке дамы была повязана красная тряпица с белой надписью 'Кондуктор'.

— Платить будем, молодой человек? — громогласно поинтересовалась она.

— Будем, сколько? — сдуру спросил Идалгир, не представляя, какую бурю эмоций он вызвал.

— Для тех, кто знает — десять рублей, кто не знает — двенадцать, — радостно поведала тетка, закрывая своей тучной фигурой вожделенное магическое окно.

Идалгир, высыпав на ладонь оставшуюся от покупки продуктов мелочь, отсчитал женщине ровно десять рублей монетами по пятьдесят, десять и пять копеек и протянул все это кондуктору.

— Чё вы мне даете? — возмутилась она.

— Деньги за проезд, — пожав плечами, ответил маг.

— Это не деньги! — заорала тетка. — Давно пора уже запретить мелочь в транспорте! Куда я ее потом дену? Я ее прямо сейчас пересчитывать буду? Вот тут, в толпе? А если я пять копеек потеряю?

Она сыпала вопросами, но не ждала на них ответов. Идалгир ошарашено слушал эту гневную тираду, и не представлял, что ему делать. Воспитанный в Вейлинге, он привык сначала расплачиваться мелкими монетами, более крупные оставляя напоследок.

— Это монеты, госпожа, — улыбнувшись уголками губ, тихо и спокойно сказал Идалгир, — десять рублей монет.

Кондукторша, стиснув зубы, начала досконально пересчитывать вверенные ей сокровища, не обращая ни малейшего внимания на теснящихся пассажиров и тетку, намекнувшую, что пора бы обилетить гражданина и не толкаться. Но недовольные вопли остались в стороне, потому что, просчитав все деньги, выданные ей Идалгиром, кондукторша провыла:

— Мало, вы только десять рублей дали, а я же ясно сказала, что те, кто не знает, платят по двенадцать! Кто знает — расплачивается кредиткой!

Идалгир кисло улыбнулся, но в мешок с деньгами не полез:

— Так я же теперь знаю, сколько стоит проезд, — удивился маг.

Из кондукторши раздалось недовольное урчание, вот-вот взорвется тетка. Сравнить ее с огненным шаром, поймешь, мало от такого взрыва не будет. А что внутри женщины разгорался огонь ярости, было очевидно — ее лицо, словно перезрелая слива, налилось красным, глаза выпучились, только из ушей пар не пошел.

— Ты что себе позволяешь, хам трамвайный? — и это все, что она изрекла, дойдя до кондиции.

— Тогда уж троллейбусный, — поправил ее маг.

Но в итоге тетка оторвала билет 'для тех, кто знает' и убралась дальше. И то, потому что толпа вокруг начала негодовать.

За спором с кондукторшей, Идалгир и не заметил, как доехал до 'Зоомагазина'. Приятный женский голос объявил остановку на весь троллейбус. Эх, жаль, что до магического окна так и не удалось добраться, ведь как только кондукторша, обилетив настойчивого пассажира, скрылась в толпе, то пути к экрану исчезли. Толпа словно проглотила тучную женщину с сумкой билетов и денежной мелочи. Судьба, показав выход, подразнив несчастного пришельца, убрала свой подарок, которым маг не успел воспользоваться.

Можно, конечно, проехать дальше. Все эти люди выйдут из троллейбуса, и тогда он, Идалгир, останется один на один с магическим окном. Но гость из Вейлинга рассудил иначе: слишком опасно возвращаться домой через другое окно, можно так невзначай очутиться и в мире гнусного склизкого чудика. В первую очередь надо попробовать окно в доме у Ларисы, а если не получится… запомнить этот троллейбус и вернуться в него, когда в нем никого не будет.

Толпа с легкостью выплюнула мага из своей клоаки прямо на пустую остановку. Вылетев наружу, спотыкаясь, Идалгир смог удержаться на ногах только схватившись за ручки входной двери магазина 'Цветы'.

Лилии, розы, хризантемы, — все это росло и в Вейлингском королевстве. И местные дриады умели составлять букеты не хуже, чем продаваемое в киоске другого мира. На мгновение маг поймал себя на мысли: не купить ли букет Ларисе. Просто так, потому что она женщина. Но эта идея улетучилась из разума Идалгира так же быстро, как и пришла. Он вспомнил грустные глаза Офелии, когда она брала из его рук букет с огромными белоснежными лилиями.

'Как жаль, что эти цветы скоро умрут!' — сказала тогда принцесса.

Откуда было магу, знакомому с принцессой всего пару дней, знать, что она не переносит срезанные цветы? А вдруг и Лариса тоже только огорчится, когда увидит букет из лилий или роз. Да и настроение какое-то не романтичное. Вот найдет он мошенника, который посмел обмануть девушку, тогда и порадоваться можно.

Маг резко развернулся на каблуках и пошел прочь от цветочной лавки. На улице вовсю смеркалось, и Идалгир уже начинал волноваться, что его с ключами от квартиры Ларисы занесло слишком далеко, и девушка, должно быть, уже давно ждет его под дверью. Нехорошо как-то получается, отправился искать случайно забредших магов и окна, а насобирал на свою задумчивую голову столько приключений. Вчера, помнится, Лариса пришла засветло. Значит, сейчас она топчется под дверью, неспособная применить даже слабейшего заклинания для отпирания замков. Какой кошмар!

Он пулей промчался мимо освещенного со всех сторон супермаркета и свернул во дворы, пустынные и страшноватые в сумерках.

***

Управлять людьми, что может быть проще для талантливого завоевателя. И пускай он только гость здесь, никто ж об этом не догадывается. Это наследники колдунов красноречиво писали о гостивших у них на кухнях эльфах и вампирах и поминали каждую минуту, как тяжело оказалось переселенцам из других, менее развитых технически, миров приспосабливаться к жизни на этой Земле.

Хитрец Андус пошел другим путем. Ему не льстило изображать перед девушками смазливого чудака, который охает при виде техники. Он молчал и познавал мир сам, не обращая никакого внимания на желавших помочь. Лишние посвященные — лишняя обуза. Если кто-то случайно узнает о планах полководца, вся его затея с драконами может накрыться медным тазом. В лучшем случае, придется оставаться на Земле. Пускай тут гораздо чище и развитее, нежели в Пируасе, но каменные джунгли здешних городов не могли заменить бескрайних просторов родного мира, величественных замков, шпилями пронзающих лазурное небо, бурных речушек, бегущих с высоких гор и кристально-чистых озер в драконьих землях. И пускай в Пируасе по сравнению с Землей все отстало и куда более просто и наивно, сказочно и незамысловато, Пируас — родина, Пируас — те края, ради которых он пришел сюда. И он дарует Пируас людям, разовьет там цивилизацию не хуже здешней, Земной.

Для этого надо сперва подчинить дракона, а затем стать Властелином всего, жениться и оставить наследника. Человеческий век недолог, и Андус прекрасно понимал, что дни процветания родного мира доведется видеть его праправнукам в лучшем случае.

Высокий блондин стоял рядом с побитой за сегодняшний день дорогой иномаркой и думал, что же делать. Маг, чья сила была нужна ему больше жизни, ускользал у него из-под носа всякий раз, когда он пытался пленить его. То ли методы обмана, культивируемые в этом мире, не действовали на избранного Андусом, то ли он сам оказался не настолько хитер и умен, чтобы довести свое дело до конца. Последнее полководец предпочитал не рассматривать.

У него есть уже целое войско, которое он поведет против драконов. Оно ляжет на горных лугах в решающей битве, доказав, что древнейшие тоже в чем-то слабы. Оставалось последнее — вернуться. Но это невозможно без магической силы.

Найденный алхимик да, умел открывать окна, но из-за своего пожизненного приговора он мог только впускать магию в этот мир. Ни Ромпус, ни его энергия не в состоянии были покинуть Землю. Могущественный же человек наложил на заключенного столь тяжелые 'кандалы'. Но ничего, все замечательно, алхимик уже сыграл немаловажную роль в операции по захвату драконов. И ему полководец Пируаса еще пожалует орден. Потом. Как-нибудь. Если его сразит приступ щедрости.

А пока надо было доводить начатое дело до конца. Маг-иномирянин попросту сбежал. Однако и он предсказуем. Как бы Идалгир не захотел запутать следы, но к ночи он все равно вернется в дом, где для него открылось окно. Потому-то Андус и стоял рядом с продуктовым магазином и думал, пристально глядя в одну точку — на аллею, ведущую к подъезду, в котором жила Лариса Каргаполова.

А эта рыжая симпатична. Взгляд ее зеленых глаз действовал на Андуса намного сильнее приворотных зелий, а в чертах ее лица он угадывал сходства с девушкой, по которой он вздыхал по ночам, которую мечтал видеть рядом с собой, но которая бесследно исчезла одной темной ночью. Если бы не завоевательные планы, не хитрости, не обман, он подошел бы к Ларисе совсем иначе, он разобрался бы в происхождении ее родителей, чтобы удостовериться или опровергнуть свое предположение. Он никогда бы не стал забирать у нее деньги и хитростью узнавать адрес, он схватил бы ее, прижал к груди и никогда больше не отпускал. Потому что девушка эта сводила с ума, очаровывала. Не виноват полководец в том, что алхимик не смог даже точно сказать, где именно открылось окно. Он только и сделал, что описал рыжую красавицу, одинокую и работящую.

Почему она? — интересный вопрос, но Ромпус не смог на него ответить. А когда полководец Пируаса нашел-таки ее в толпе, он понял, это не просто у алхимика просто хороший вкус, он не задумал влюбить Андуса в королеву. В королеву без короны. И без замка. И без приданого. Хотя… в этом мире и квартиру иногда называли дворцом, а машину — породистым конем. Эта девушка очень походила на одну из писаных красавиц Пируаса. Что знаково. Судьба никогда не станет делать столь странных подарков просто так. Не мог же алхимик прочитать все воспоминания нанимателя, когда подстроил перемещение мага в квартиру рыжей.

Полководцу надоело ждать. День уже клонился к вечеру, а беглый маг так и не возвращался домой. Или не сработала железная логика, и Идалгир нашел себе магическое окно, через которое пробрался на родину?

Андус, поняв, что на него слишком часто обращают внимание прохожие, предпочел спрятаться в машине, где из-за тонировки никто не смог бы разглядеть водителя. Зато обзор аллеи оставался по-прежнему хороший.

И вот сердце полководца ёкнуло в груди. Из маршрутки выскочила она… Каргаполова Лариса. Рыжая легкой походкой, в элегантном белом пальто, уверенно шла к дому и прижимала к груди нечто, завернутое в одеяло. Одно слово — принцесса. Ей бы не в многоэтажке этой облупленной жить, не покупать копеечные химикаты и соевые колбасы, не тратить весь день на компьютеры и бухгалтерские проводки… но этот мир вряд ли мог предложить такой роскошной женщине что-то другое. Принцессы тут остаются одни. На них постоянно смотрят чудовища, представляющиеся прекрасными принцами. Андус видел несчастные глаза своих сотрудниц, которые в свободную минутку всегда заходили на сайт знакомств в поисках мужа.

И что? Наташка, работница отдела кредитования и страхования, даже файл завела с названием 'Мурзилка. doc', в который скидывала глупые анкеты требовательных кавалеров и всяких смешных прЫнцев. Андус бы не удивился, что и эта воздушная стройная женщина, так преданно смотревшая на него в ресторане, когда он рассказывал ей о японской машине, все свободное время проводит там же за поиском того же.

Хинта она или нет, связана ли с нашей красавицей, не важно! Забрать бы ее в Пируас! Эта мысль молнией ударила в голову Андусу. А что! Идея! Если мага не удается поймать, его надо заманить. И единственное, из-за чего он потеряет голову и кинется в ловушку — это хозяйка, его приютившая.

Но полководец не привык сам марать руки, поэтому он, выйдя из машины, направился к двум пластмассовым столикам у пивнушки, где потягивали хмельной напиток давешние хулиганы.

— Колян! Глянь! — дернул друга за рукав смелый некогда Васян, увидев стоявшего рядом с ними Андуса.

— Бл…, - смачно выругался дружок-хулиган.

Память о маге, подпалившем штаны, была настолько свежа, что всякое упоминание о заказчике того инцидента вызывало шок.

— Ну, — голубоглазый блондин улыбнулся уголками губ, — я никогда не был женщиной, к тому же столь легкого поведения. Моё имя Андрей. И у меня к вам появилось еще одно дело. На три тысячи евро.

И мужчина в подтверждение своих слов достал из кармана несколько крупных иностранных купюр. Хулиганы переглянулись. С одной стороны, денег нереально много. А с другой — предлагает их какой-то сомнительный типчик.

— Мы с Коляном подумали, — стараясь говорить как можно более серьезно, начал Васян, — и пришли к выводу, что нас не интересуют такие суммы.

— А пять тысяч? — от пронзительного взгляда незнакомца невозможно уйти, но парни синхронно помотали головами, однако полководец умел убеждать. — Не за колдуна, я уже понял, что его не поймать. Мне нужна принцесса.

— Лариска, чтоль? — нахмурился Колян. — О, это хуже колдуна, поверьте! Сучка скандальная! Не трожь ее.

— Если вы придумаете, как привести ко мне Ларису, — улыбнулся Андус, — вы получите пять тысяч евро. И желательно сделать это поскорее.

— Но… как? — Колян закатил глаза.

— Думайте. Я плачу за выполненную работу.

И он, развернувшись, направился к Инфинити. Андус слабо верил в успех хулиганов. Но светиться в чужом дворе очень не хотелось. Бабки тут же заметят и запомнят респектабельного принца. А на хулиганов не обратят никакого внимания. А если Ларисе удастся упрятать этих двоих под стражу, ему же, Андусу, будет легче: избавится от отработанного материала.