"Тайны русской веры. От язычества к империи." - читать интересную книгу автора (Перевезенцев Сергей Вячеславович)

Глава 2 «…И ПОСТАВИ КУМИРЫ»

Религиозно-мифологические представления древних славян принято называть языческими. Язычество — это политеистические верования и обряды, предшествовавшие возникновению монотеистических мировых религий (христианство, ислам). Естественно, что сами древние народы не называли свои верования языческими. Этот термин появился уже в христианском богословии для обозначения всех дохристианских и нехристианских политеистических культов. Недаром в русском языке синонимом слова «язычество» являются слова «идолопоклонство», «идольство», «кумирство».

Необходимо сказать, что термин «язычество» имеет славянское происхождение — от древнеславянского слова «язык», то есть «народ». Иначе говоря, в непосредственном смысле, язычество — это традиционная народная религия. Интересно, что в католической традиции для обозначения до- и нехристианских политеистических религий используется латинский термин «paganus». Этот термин тоже позднее вошел в русский язык — в дословном переводе («поганый») и в том же значении («погаными» на Руси называли язычников).

Язычество охватывало всю сферу духовной культуры и значительную часть материальной культуры древних народов, но прежде всего — отношения людей с природой, поскольку для древнего человека именно проблема взаимоотношений с природой была главной. По сути дела в славянском язычестве в мифологизированном виде отражался и выражался весь жизненный путь крестьянина-общинника: цикл сельскохозяйственных работ, домашний быт, свадьбы, похороны и т. д. Следовательно, основным свойством язычества можно считать обожение природы, когда божествами признавались различные природные объекты — солнце, луна, звезды, воздух, огонь, вода, животные, растения, камни и т. д.

Как уже говорилось, сегодня славянское язычество известно нам фрагментарно. Поэтому в современной науке существует несколько основных трактовок религиозно-мифологических представлений древних славян⁴.

Например академик Б. А. Рыбаков рассматривает историю славянского язычества как единый процесс перехода от политеизма к монотеизму и выделяет четыре этапа развития.

1-й этап — культ «упырей (вампиров) и берегинь»: дуалистический анимизм первобытных охотников каменного века, одухотворявших всю природу и деливших духов на враждебных и благожелательных.

2-й этап — культ земледельческих небесных божеств «Рода» и «рожаниц». Исторически рожаницы (Мокошь и Лада) предшествовали Роду. Это были богини плодовитости в период матриархата. Затем, когда славянское общество вступило в пору патриархата, главным божеством становится Род — символ мужской плодовитости. К VIII–IX вв. формируется уже монотеистическая религия во главе с Родом. Символом бога Рода Б. А. Рыбаков считает так называемого «Збручского идола», найденного на славянском капище возле г. Збруч в Польше, — четырехсторонний каменный столб с резными картинами.

Резные изображения характеризуют собой славянскую модель мироздания, состоящую из трех ярусов. Верхний ярус — царство небесное. Здесь представлены два бога: Дажьбог — божество солнечного света, податель благ, мифический родоначальник русских людей; Перун — бог грозы и молнии, покровитель воинов. Средний ярус — земное царство. В нем властвуют две богини-рожаницы: Мокошь — «мать урожая», богиня земли, хозяйка символического рога изобилия; Лада — вторая рожаница, покровительница весенней вегетативной силы и семейных браков. Здесь же изображены и люди — хоровод мужчин, женщин и детей. Нижний ярус — подземное царство. Его представляет символическое изображение Волоса (Велеса) — доброжелательного бога земли и скота, который держит на плечах плоскость земного пространства с людьми.

Идол венчается головой Рода с четырьмя ликами, смотрящими на все четыре стороны света. Таким образом, сам «Збручский идол» — это и есть бог Род, своеобразный фаллический символ плодовитости и в то же время символ мироздания. По мнению Б. А. Рыбакова, Род известен в письменных источниках и под другими именами — Святовит, Сварог («Небесный»), Стрибог («Бог-Отец»).

3-й этап — культ Перуна, являвшегося в древности богом грозы, молний и грома, а в дальнейшем ставшего божеством войны, покровителем воинов и князей. При создании государства в Киевской Руси в X веке Перун стал главным богом в княжеско-государственном культе, установленном великим киевским князем Владимиром.

Культ Перуна наиболее ярко выражен в так называемом «Пантеоне Владимира». В 979–980 гг. по велению киевского князя различных богов славян собрали в одном месте и было устроено капище, в центре которого располагался Перун. Вокруг Перуна размещались идолы других богов. Стрибог (Род-Святовит-Сварог) — древнее божество верхнего яруса небес и Вселенной, который под именем Сварога известен как отец Дажьбога. В «Пантеоне Владимира» присутствует и сам Дажьбог — древний бог света, солнечности, податель небесных благ. На этом капище были установлены еще три идола: Мокошь — древняя богиня земли; Симаргл — божество семян, корней, ростков растений, которое изображалось в виде «крылатой собаки»; Хорс — божество солнечного диска.

Следует отметить, что возникновение культа Перуна в Киевской Руси — это своеобразное отражение одного из этапов создания древнерусского государства. Владимир, утверждая свою власть, искал для нее религиозно-идеологическое обоснование. Однако введение культа Перуна как главного божества Руси носило искусственный характер. Не случайно в скором времени Владимир разрушает это капище, «свергает» Перуна и в Киевской Руси вводится христианство.

Кстати, Б. А. Рыбаков считает, что к введению христианства Русь была подготовлена, ибо в недрах древнерусского язычества уже существовал монотеистический культ с троичным божеством: Бог-Отец (Сварог), Сын Божий (Дажьбог) и Богородица (Мокошь).

4-й этап в развитии язычества наступает уже после принятия христианства, когда даже крещеные древние русичи продолжают в той или иной степени соблюдать языческие обряды, — период «двоеверия».

Совершенно иначе рассматривают структуру славянской мифологии В. В. Иванов и В. Н. Топоров. По их мнению, изначально единая славянская мифология (до конца I тыс. н. э.), по мере расселения славян по Европейскому континенту подвергалась дифференциации и обособлению локальных вариантов. При этом наиболее полно единые элементы мифологии сохранились лишь у балтийских славян, живших в междуречье Эльбы и Одера, а также у восточных славян, с племенными центрами в Киеве и Новгороде.

Отделяя архаические элементы от позднейших напластований, В. В. Иванов и В. Н. Топоров определяют несколько уровней внутри древнейшей славянской мифологии⁵.

К высшему уровню относились два праславянских божества, чьи имена достоверно известны — Перун и Волос (Велес), а также некий женский персонаж, чье праславянское имя неясно (возможно, это Мокошь). Эти божества, воплощавшие военную и природно-хозяйственную функции, связаны между собой как участники грозового мифа: бог грозы Перун, обитающий на небе, на вершине горы, преследует своего змеевидного врага Велеса, живущего внизу, на земле. Причина распри — похищение Велесом скота, людей, а в некоторых вариантах и жены громовержца. Поединок завершается победой Перуна, которую символизирует проливающийся с небес дождь, приносящий плодородие. Кстати, В. Н. Топоров считает, что «Збручский идол» является изображением именно Перуна.

К богам высшего праславянского уровня относят, правда, с долей условности, также: Сварога — бога или духа огня, Дажьбога — солнечного бога, подателя благ, и безымянную землю (Мать сыра земля) — всеобщий источник жизни, мать всего живого, в том числе и человека.

На более низком уровне находятся божества, связанные с хозяйственными циклами и сезонными обрядами — Род, Чур, большинство женских богинь (Мокошь и др.).

Следующий уровень характеризуется мифологическими персонажами, не имеющими личных имен — Доля, Лихо, Правда, Кривда, Смерть, Суд и др. Многие из этих персонажей позднее присутствуют в сказках (например Горе-Злосчастье). На этом же уровне находятся и герои мифологического эпоса — Кий, Щек, Хорив и др.

К низшей мифологии относятся разные классы неиндивидуализированной (часто и неантропоморфной) нечистой силы, связанной со всем мифологическим пространством от дома древнего славянина до леса, болота и т. п. — домовые, лешие, водяные, кикиморы, русалки и др.

Универсальным славянским мифологическим образом, в котором синтезируется все выше описанное, является мировое дерево, называемое по-разному — райское дерево, береза, дуб, клен, яблоня, сосна. Все дерево в целом может сопоставляться с человеком, особенно с женщиной. С помощью мирового дерева моделируется тройная вертикальная структура мироздания. Три царства — небо, земля, преисподняя; четверичная структура мира — север, запад, восток, юг; жизнь и смерть — зеленое дерево и усохшее дерево.

Описание мира у славян происходило в системе двоичных противопоставлений: жизнь — смерть, счастье — несчастье, правый — левый (неправый), верх — низ, огонь — влага и др. Нередко разные стороны противоположностей представали в виде мифологизированных существ и персонажей: Род (жизнь) — Марена (смерть), Перун (верх) — Велес (низ), Правда — Кривда и др.

Позднее, с расселением славян, у каждой из ветвей славянских племен формируются локальные варианты религиозно-мифологических представлений. У восточных славян на первый план выходят Перун, Хорс, Дажьбог, Стрибог, Симаргл, Мокошь и Велес. Если Перун, Дажьбог, Мокошь и Велес сохраняют свои древние мифологические функции, то Стрибог связан с ветром, Хорс — или с солнечным диском, или с луной-месяцем. Наиболее загадочное божество — Симаргл, чьи функции неясны. Интересно, что Хорс, Стрибог, Симаргл известны только в восточнославянской мифологии.

О мифологии балтийских славян можно судить только по отдельным разрозненным культам: четырехглавого Свентовита на острове Рюген (Свентовит — «бог богов», первый и высший бог, возможно, связан с Перуном); трехглавого Триглава в Щецине (Триглав — высший бог); Сварожича-Радегаста в Ретре и ряд других. Вполне возможно, что все эти локальные культы восходят к древнейшему Перуну.

В целом же В. В. Иванов и В. Н. Топоров с осторожностью пишут об общем едином процессе развития славянской мифологии и не признают того, что в славянском язычестве могли существовать монотеистические культы.

Еще одна точка зрения на структуру славянской мифологии выражена в исследованиях А. Г. Кузьмина, который, рассматривая славянские племена как полиэтнические общности, уделяет большое внимание этническим истокам различных языческих традиций⁶. Вообще проблема этнических истоков славянской мифологии исследована недостаточно. А это очень плодотворная тема — ведь определение этнического происхождения культов разных языческих божеств помогает не только лучше понять историю развития славянских народов, но и более глубоко проникнуть в суть древнего славянского сознания.

Например точно известно, что собственно восточнославянскими богами можно считать Сварога, Велеса, Мокошь, Ладу и Рода. Имена этих богов — славянского происхождения, более того, они имеют древнейшие индоевропейские корни и находят аналоги в индийской мифологии. При этом высшим небесным божеством славян А. Г. Кузьмин считает Сварога. Велес — «скотий бог» (от кельтского «скотт», «скутти» — деньги), покровитель торговли и даже поэзии.

Имена Стрибога, Дажьбога, Хорса, Симаргла происходят из ирано-индийских языков. Это означает, что славяне в Приднепровье когда-то жили рядом с ираноязычными народами, ассимилировали их, а иранские культы стали частью общей славянской мифологии, причем достаточно поздно.

Сложнее определить этнические корни культа Перуна. По мнению А. Г. Кузьмина, Перун не был ни общеславянским, ни даже вообще славянским богом. Истоки культа Перуна усматриваются в мифологии прибалтийских русов-ругов (иллиро-венетов?). Не случайно Перун под именем Перкунаса вошел в мифологию балтов. Кстати, Перун стал славянским богом именно в тех местах, где славяне сначала близко контактировали с русами-ругами, а затем и ассимилировали их — у балтийских славян, у славян Подунавья и у восточных славян (в Новгороде и Киеве).

Но даже в этом случае Перун оставался богом князя и его военной дружины, не имея общеславянского значения. Возможно, это связано с тем, что русы-руги становились правящими родами у славян, сохраняя собственную мифологию, а исконно славянское население продолжало поклоняться своим традиционным божествам. И недаром культ Перуна, установленный Владимиром в Киевской Руси, так и не смог укрепиться. А вот славянское население Киева продолжало поклоняться Велесу. И хотя Владимир Святославич не включил Велеса в свой «Пантеон», этому славянскому богу тоже был воздвигнут идол — в киевском Подоле.

Интересно, что и у балтийских славян культ Перуна не был единственным — так, племя лютичей продолжало поклоняться Сварожичу-Радегасту, выполнявшему примерно те же функции, которыми обычно наделялся Перун. А с другой стороны, в Новгороде, жители которого вели родословную от рода варягов-руси, культ Перуна сохранялся долго и изживался с трудом.

С этой точки зрения интересно рассмотреть «Пантеон Владимира». Вполне возможно, в нем представлены не просто боги — покровители разных «профессиональных культов», а божества разных племен, населявших Киевскую Русь. И таким образом Владимир попытался примирить разноплеменных подданных, поставив во главе своего, варяго-русского, княжеского бога Перуна. Недаром число богов «Пантеона» — шесть — совпадает с числом племен, которые названы в летописи: поляне, древляне, северяне, дреговичи, кривичи полоцкие и словене новгородские. Хотя, скорее всего, чисто племенная связь с божествами к этому времени была уже утрачена, и все они получили какое-то функциональное значение.

Изучение этнического происхождения культов восточнославянских языческих богов дает еще один очень важный результат — среди них нет ни одного германского или скандинавского бога. Одного этого факта достаточно для того, чтобы опровергнуть так называемую норманнскую теорию происхождения Русского государства — пришедшие к восточным славянам варяги-русь поклонялись Перуну, а не скандинавским Одину или Тору.

Интересно также, что многоглавые боги прибалтийских славян (Свентовит, Триглав, Сварожич-Радегаст) находят параллели в многоголовых божествах кельтов. А «Слово о полку Игореве», представляющее совсем необычную картину языческих славяно-русских верований (неизвестен Рюрик, родоначалие отсчитывается от «времен Траяна», а сами русские — это «внуки Дажьбога»), своими религиозно-мифологическими корнями уходит в Тьмутараканскую Русь и, возможно, еще глубже — в Русь Причерноморскую (индоарийскую?).

Как видно из приведенных выше точек зрения современных исследователей, сегодня пока еще очень сложно дать однозначную характеристику славянской мифологии. И тем не менее можно сделать определенные выводы о ее содержании.