"Дневник расстрелянного" - читать интересную книгу автора (Занадворов Герман Леонидович)Занадворов Герман Леонидович Дневник расстрелянного Из предисловия: Пока мы не знаем, по чьей указке убрали Германа: по указке гитлеровцев или жандармов, добровольцев немецкой армии или националистов. Ясно главное: он был ненавистен и страшен предателям и врагам советской власти, поэтому был убит мартовской ночью 1944 года, за несколько дней до освобождения Вильховой частями Красной Армии. [...] А вот что рассказывает ольховатский библиотекарь Нина Белоус: «Дневник расстрелянного» — это исторический документ о нашем селе в годы Великой Отечественной войны. За восемь лет работы в библиотеке ни одна книга, ни один журнал не имели такой популярности, такого спроса читателей, как «Дневник расстрелянного». За несколько дней его прочли около ста читателей. И еще на очереди много и много людей. Просят даже люди соседних сел: Синек, Каменной Криницы, Колодистого. Приходят ко мне на дом, просят почитать без очереди. В селе дневник Занадворова пробудил тех, кто при немцах «шалил», а теперь тихонько сидел, чтобы не знали, кто он. Но правде глаза никто не закроет. Герман был человеком справедливым.» Дружище мой!{2}Сегодня 19 июня 1942 года. Если ты благополучно вырвался из днепровского окружения, если прожил зиму, если не мотнулся вперед с армией под Харьковом — значит жив, пишешь и воюешь за Советский Союз. Я же сегодня еще в Вильховой — на Маруськиной родине, в тридцати километрах южнее Умани, т. е. в немецком тылу. Где буду завтра и буду ли — черт его знает. До сих пор нам с Маруськой удавалось выскочить целыми из всех переделок. Девять месяцев назад, когда стало ясно, что мы окружены, получили приказ проскочить в Киев. Вместе с армией под Оржицей пытались проскочить на Восток. Не проскочили. Позже думали прокрасться к своим — не прокрались. Тогда попытались добраться сюда, добрались. Пережили зиму — во всяком случае остались живы. Так что вот уже восемь месяцев, как я на территории, занятой немцами. До сих пор удавалось выкручиваться из всех историй. До сих пор не удалось связаться с кем-либо или с чем-либо, что бы помогло или проскочить на ту сторону или хотя бы передать написанное. Через несколько часов я должен отправиться в районные организации. Что именно там ждет — не знаю. Все может быть. Ускользнуть нельзя. Поэтому на всякий скверный случай пишу. Марийкины старички, или она, или еще кто-либо, если будет возможность после — если от меня не будет ни слуху, ни духу — передадут. Когда стало ясно, что мы у немцев, когда Маруська и Борис Кузнецов (это сержант из 5-ой армии, парень с Алтая) вынесли меня из оржицкой каши, когда прокрасться через Сулу и южнее Хорола не удалось, — я понял, что оказался у немцев и что это плохо вообще, но не так уж плохо, когда останусь жив да не потеряю способности видеть и писать. Думал, по остаткам еще той довоенной наивности, что выскочить удастся скоро — ну, зимой. Соответственно строил работу, какую мог, и, как выражаются здесь о нашем брате, «выглядал красных». Если же теперь отправят в Германию (лучший вариант еще) или ликвидируют, как евреев, от того, что накопилось в голове, будет очень мало пользы и для литературы и для политики. Тогда используй, что можешь. Есть несколько глав романа, который должен был рассказать о молодом парне, немного идеалисте, мечтателе, философе, который прошел через фронт, многое почувствовал, увидел, понял и кое-что сделал. Есть рассказы. Они не переписаны. Последнее время чертовски трудно было работать. Может, разберешь. Есть просто записи, дневниковые вроде. Если со мной что-нибудь случится — используй, как найдешь нужным. То ли сам — это лучше, то ли кому передай... ...Фашисты строят всю свою агитацию, все воспитание на спекулятивном использовании: а) самых биологических инстинктов, б) самых высоких фраз и понятий. Вы — немцы, каждый господин, и имеете право на рабов (пусть у Круппа миллион, а у тебя одна марка, но вы оба можете быть рабовладельцами, как высшая раса). Все люди не стоят вашей подметки. Если хочешь жрать больше, убей больше людей. Хочешь носить лишний костюм — уничтожь жидов и т. д. И тут же «социализм», «рыцарство», «цивилизация против монголов» и т. д. для потребы более совестливых... Вот кое-что из вопросов. А что касается литературы, мы оказались слепыми котятами, книжными художниками. И поверь... Но к черту выводы. Жаль, что мы не можем сейчас сесть за стакан вина и потолковать, и покурить! И помечтать, каким будет тот мир, ради которого все делается. Жаль, что мы того не увидим. Ну что ж, не мы первые так. Пора спешить, дружище! Давай обниму и пожму лапу. Будь здоров, живи и пиши побеспощаднее. Что касается меня — если будет жива, записи тебе передаст Маруся. |
|
|