Острова Элаусестере состоят из множества маленьких коралловых «motu», образованных протянувшейся с юго-востока на северо-запад цепочкой из четырех атоллов – Тепи, Руго, Раро и Херехеретуэ – частично-погруженных рифовых колец с периметром до 10 миль. Первые три из них находятся почти что на расстоянии прямой видимости друг от друга, и только Херехеретуэ удален от остальных примерно на 80 миль. Он является связующим звеном между коммунистическим и буржуазно-анархистским мирами. Все четыре атолла составляют огромную морскую ферму, на которой выращивается несколько миллионов тонн генно-модифицированных водорослей в неделю. Прямо на месте, из них получают натуральный каучук, текстиль, биопластики и топливный спирт. После такой «short-info», ожидаешь увидеть на островах унылый индустриальный пейзаж из фидеров, реакторов, дистилляторов и прочего химико-технологического оборудования – но не тут-то было. Производственный процесс происходит на плавучих комбинатах – огромных неуклюжих кораблях, напоминающих снегоуборочные машины-переростки, вынужденные, подобно китам, уйти в море из-за своего веса, не позволяющего находиться на суше. Эти монстры дрейфуют по лагунам и по окружающему атоллы мелководью, непрерывно выгребая и загружая в реакционные емкости тысячи тонн биомассы. Выходя на внешний рейд, они выгружают продукты ее переработки в танкерные и контейнерные суда. Сами острова – это сплошная резидентная зона. Здесь нет промышленности, за исключением мелких экспериментальных участков «Центра технологической экологии моря» (Centecom) и мастерских «Inflavel», производящих все надувное - лодки, мебель, палатки, домики и даже флайки. Меганезийцы шутят, что, мол, в XX веке коммунизм считали «мыльным пузырем», но в XXI оказалось, что это – пузырь из прорезиненного текстиля. Местные жители, впрочем, считают, что главная продукция островов Элаусестере – это люди. В среднем по Меганезии рождаемость примерно та же, что и в развивающихся странах Латинской Америки (2 - 3 ребенка на одну женщину), но здесь она выше, чем в Конго и Уганде. Если бы две трети молодежи не покидали острова, то здесь уже яблоку было бы негде упасть, а так – население остается более-менее стабильным, немного больше семи тысяч. В бюллетене «UN Demoscope», острова Элаусестере включены в список «Зоны гуманитарной катастрофы». По мнению ООН, положение здесь намного хуже, чем в Сомали, Судане, Тиморе и Афганистане: «Обеспеченность жильем - прочерк, среднее число детей на одну женщину - 7, годовой доход жителя – прочерк». Местные жители считают это очень веселой шуткой, и над модерновым зданием администрации порта Херехеретуэ -Элаусестере висит яркий аэростат с соответствующей надписью…
- «Welcome to the area of humanitarian disaster! :)», - прочла Жанна радужно светящуюся надпись, - Интересно, а туристов это не отпугивает? Я смотрю, ни одного туриста нет.
- Еще бы, - фыркнула Рити, - ты на часы посмотри.
Канадка посмотрела - 1:20 после полуночи.
- Да, действительно… А в обычное время, их много?
- Куча, - лаконично ответил Торин, - Янки, киви и австралийцы ездят по приколу, а юро –посмотреть на коммунистический концлагерь. В Северную Корею им ехать страшно, там правят такие психи… А здесь более-менее гуманно. Пошли, посмотришь.
U-образный моту Херехеретуи-Нуироа, муниципальный центр Элаусестере, можно было обойти целиком за полчаса, а собственно городок Херефетуа был не более полумили по диагонали, так что долго идти не пришлось. Дорожка, идущая между футуристическими домиками, освещенная круглыми оранжевыми фонариками висящими на ветках бангров (трансгенной древовидной травы, похожей и на мангр и на баньян), уперлась в высокий бамбуковый забор с табличкой на воротах: «Der Kommunistischen Konzentrationslager».
- Гм… - канадка потянула носом, - Запах какой-то… А можно посмотреть, что внутри?
- Нужно! – воскликнул Динго и, по хозяйски, открыл калитку в воротах.
На него немедленно бросилось существо, похожее на карлика из страшной сказки, и тут же откатилось назад, получив увесистый удар ногой по туловищу.
- Ой! – вскрикнула Жанна, едва подавив желание спрятаться за широкую спину Торина.
- Это чипи, - сообщила Бимини, проходя в калитку следом за Динго, - абсолютно тупые твари, но зато вкусные.
- От «chiken» и «pig», - пояснил Кианго, - не бойся, если им врезать, то они не клюются.
- Пинай, как по мячу, и все дела. – добавила Рити, слегка подтолкнув канадку в спину.
- Aloha, товарищи красные заключенные! – громко и весело крикнула Поу, уже успевшая проскочить внутрь, - Мучаетесь, joder conio?!
В ответ послышалась не менее веселая и не менее грубая ругань, на смеси лингва-франко, бэзик-инглиш и утафоа. Жанна смогла понять только общий смысл: ораторы предлагали Поу совершить групповой акт физической любви с чипи в извращенной форме. Попав внутрь, канадка обнаружила, что забор охватывает квадратный участок, площадью около десятка гектаров, на которых пасутся несколько сотен чипи. Яркие фонари на угловых башенках (стилизованных под концлагерные вышки) позволяли рассмотреть странных существ достаточно подробно. Чипи напоминали большеголовых короткошеих гусей, выросших втрое против нормального размера. Жанна прикинула, что самые крупные из них весят около пол-центнера. Их плоские массивные клювы выглядели угрожающе, а когда один из чипи подошел почти вплотную, канадка даже растерялась…
Бац! – Торин отвесил наглой птице пинок, сделавший бы честь футбольному форварду.
- Не спи, - строго сказал он, похлопав Жанну по плечу, - А то как тяпнет…
- Aloha, foa! – раздался мальчишеский голос со стороны одной из вышек, - Вы откуда такие прикольные?
- Блин! – обрадовался голос, - Да это никак сам Торин Пивная Бочка!
Через несколько секунд перед ними возник обладатель голоса: креол лет 16, высокий, жилистый и худощавый. Одет он был в болотно-зеленые широкие штаны с фартуком. Когда рядом возникли еще два персонажа: парень - маори и девушка - китаянка, одетые точно так же, Жанна сообразила, что это – своего рода защитный костюм для работы с коварными чипи. Все трое коммунистических туземцев оказались ночной сменой этого предприятия (на lingva-kommi оно называется «kolkhoz»). Через четверть часа, когда вся кампания расположилась за столиком у ворот, и гости уплетали исполинскую яичницу, экстренно приготовленную китаянкой из одного яйца чипи, появился слегка заспанный мулат лет тридцати. Обнявшись со всеми гостями (таков местный обычай), он сообщил, что «John Reed» будет готов к отплытию в 3:00, а пока можно спокойно питаться и пить чай – время еще есть. Затем он повернулся к Бимини и с легкой иронией спросил:
- Интересно, ты давно работаешь моряком?
- Как бы тебе объяснить? – сказала 13-летняя девчонка, оглядываясь по сторонам, - ага, наверное, так.
Она подобрала с полки над столиком полуметровый обрезок нейлонового шнура, и через мгновение кружка мулата оказалась накрепко привязана к чайнику. Он сделал несколько попыток развязать изящные узлы – но тщетно.
- Хм… И как теперь это распутать?
- Вот так, - спокойно ответила она, одним небрежным движением освобождая кружку и чайник друг от друга, - в семье Хаамеа младенец учится держать гика-шкот, пока мама еще кормит его грудью. Так было, и так будет, потому что наша земля – это море.
- Упс… - мулат смущенно почесал в затылке, - Значит, ты - Хаамеа?
- Бимини родилась в fare Лимолуа, ariki Рапатара, - сообщил Торин, закуривая сигарету.
- А-а… Гены великого Калахикиемао… Морские традиции… Короче, нет вопросов.
У Жанны наоборот, вопросы появились, но она решила их не задавать, а разобраться в ситуации самостоятельно, по ходу разговора. Это оказалось не так сложно. Коммунизм тут распространялся в полной мере только на местных жителей. Гости, приезжающие на Элаусестере, должны были либо платить в общую кассу денежный взнос, определяемый количеством дней пребывания, либо участвовать в общих работах наравне с местными. Второй вариант был явно интереснее, так что Торин (как старший из участников турне) именно об этом и договорился перед вылетом с островов Халл. В итоге, семеро туристов оказались временной командой сравнительно небольшого контейнерного судна «John Reed» (длина сто метров, вместимость – 240 контейнеров). Рейс не сложный: пройти 80 миль до атолла Раро и сдать судно под разгрузку. На словах это выглядело безобидно, но когда Жанна реально увидела стоящего на внешнем рейде Херехеретуэ «Джона Рида», заставленного контейнерами в 3 яруса, у нее тут же разыгрались нервы. Она совершенно не представляла себя в роли моряка грузового флота. Жанна сделала попытку успокоить себя тем, что, по крайней мере, капитан у них будет не любитель, а профессионал, и эта попытка ей почти удалась – но тут появился капитан, и последняя надежда рухнула.
…
- Шкипер Эрче, - представился молодой парень, креол, примерно ровесник Кианго, - и, без лишних предисловий, спросил, - hei, foa, кто-нибудь из вас работал на такой дуре?
- Я на резерв-сборах водил калоши типа cargo-ferry, - сказал Торин, - Таскал по дюжине контейнеров с Таити на базу ВВС Мехетиа, это 70 миль оттуда на восток.
- А я в порту на Тубуаи подрабатывал на плавучем кране, - добавил Кианго, - Мы такие дуры загружали, раз в десять больше этой.
- Между прочим, - напомнила Рити, - мы с Поу катались на похожей штуке.
- В прошлом году – уточнила та, - Склеили на Маротири четырех парней...
- Они шли с Фиджи на Дюси-Питкерн с догрузкой на Опаро, - продолжила Рити, - пока догрузка, они отскочили на Маротири там рядом. Ну, типа, слово за слово... Короче, мы так оторвались на этой жестянке. Это ваще…
- На Дюси посмотрели запуск шаттла, а обратно аэростопом - перебила Поу.
- До Нуку-Хива, на Маркизах, - уточнила Рити, - А там нас уже подобрал Лисанто. Ну, говорит, вы и засранки. А что мы такого сделали?
- Ничего такого, - согласился Эрче, - А те парни вчетвером справлялись с калошей?
- Типа, да - подтвердила Поу, - Мы так, помогали чуть-чуть, но не существенно.
- Шкип, а ты сам-то такой дурой рулил? – поинтересовалась Бимини.
- E aita, - ответил он, отрицательно покачав головой, - Только в виртуале, на симуляторе. Я полтора месяца, как с практики, после колледжа.
- А что на практике? - вмешался Динго.
- На практике я тагбот водил. Таскал баржи отсюда до атолла Тепи, и обратно.
- Прикольно, - сказала Бимини, оценив ситуацию, - И чего мы торчим на берегу? Давайте уже пойдем на мостик, посмотрим, чего там как.
- Послушайте, а это не слишком рискованно? – подала голос Жанна.
- Фигня, - авторитетно заявил Динго, - Коробка и коробка. Тот же ferry, только большой.
- Don’t worry, glo, - добавал шкипер Эрче, - В борт-компе есть инструкция.