"Павлик Морозов (другой вариант)" - читать интересную книгу автора (Губарев Виталий Георгиевич)

ГЛАВА V ПЕТЬКА САКОВ

Ночью прошел дождь, но к утру небо очистилось от туч, и снова над тайгой засияло солнце. Повторенное бесчисленное количество раз, оно сверкало на каждой травинке, на каждом листке.

Дул теплый южный ветер. Деревья мягко шелестели, осыпая тугие тяжелые капли.

Растрепавшиеся светлые косички Моти были влажными от этих капель. Она шагала по высокой траве, приподнимая подол своего серенького платья, и мокрая трава приятно холодила ее загорелые коленки.

На небольшой полянке девочка присела на старый поваленный ствол дерева. Вокруг под ветром шелестела трава, со всех сторон наплывал веселый гул омытого дождем леса.

Мурлыкая песенку и улыбаясь, Мотя осмотрелась вокруг. Рядом с ней на длинный зеленый стебелек опустился большой бархатный шмель, и стебелек равномерно закачался под его тяжестью. Словно балансируя, шмель смешно перебирал мохнатыми ножками, подрагивал стеклянными крылышками.

Девочка засмеялась и протянула к нему руку. Испуганный этим движением, шмель взметнулся кверху и, кругами набирая высоту, исчез между деревьями.

Потеряв из виду шмеля, Мотя вздохнула, потянулась и, подложив под голову руку, легла на стволе. Лесной гул убаюкивал ее, и она закрыла глаза.

- Вот как ее в разведку посылать! - услышала она вдруг недовольный голос.

Мотя вскочила, одергивая платье. Перед ней стоял Павел с группой ребят.

- А что?.. Я ничего... - смущенно заговорила она.

- Ну да, ничего, - усмехнулся Павел, лукаво поглядывая на товарищей. - Ничего, только по всему лесу храп раздается!

Мотя обиженно надула пухлые и яркие, как клюква, губы.

- А я и не спала совсем. На самую чуточку глаза только закрыла...

- Ладно уж, - примирительно сказал Яков. - Давайте, это самое, на этот раз простим ее. Уж больно хорошо она научилась дорожные знаки ставить! Ведь от самой деревни по ее дорожным знакам шли и не сбились.

- Так и быть, простим, - продолжая улыбаться согласился Павел. - Ты, Мотя, так и знай: за дорожные знаки прощаем тебе нарушение дисциплины!

Он отошел в сторонку, оглядел собравшихся и скомандовал:

- Отряд, становись!

Пионеры выстроились на полянке. Когда провели перекличку, оказалось, что на сборе присутствует десять человек. Недоставало одной пионерки - Клавы Ступак.

- Ну, ясно! Девчонки, это самое, всегда подводят, - проворчал Яков.

Мотя погрозила ему пальцем:

- Ну, ну, ты потише насчет девчонок!

- Отставить разговоры! - строго прикрикнул Павел.

Он помолчал, окидывая взглядом строй, и торжественно произнес:

- Очередной сбор герасимовского отряда юных пионеров объявляю открытым! К борьбе за рабочее дело будьте готовы!

И собравшиеся не очень дружно, но горячо и громко ответили:

- Всегда готовы!

- Знаменосец, поднять флаг!

Яков торопливо вынул из-за пазухи красный флажок. Зажимая коленками выструганный из березки длинный посох, он укрепил флажок на его конце. Затем Яков вышел из строя и воткнул древко в мягкую после дождя землю. Маленький красный флажок затрепетал на ветру.

- Вольно! - скомандовал Павел. - Можно разойтись. Садись, ребята, где посуше.

Он вынул из-за пояса книгу, аккуратно завернутую в газету.

- Чья очередь читать?

- Мотина.

- Читай, Мотя!

Девочка открыла книгу.

И вот нет больше тайги. Все словно перенеслись в другой мир. У Павла горячо стучит сердце. Человека, о котором пишет Горький, тоже звали Павлом. Какой это замечательный человек! Как отважно он боролся за свободу, за счастье народа!

Тихо и ровно звучит голос Моти:

- «Заревел гудок, поглотив своим черным звуком людской говор. Толпа дрогнула, сидевшие встали, на минуту все замерло, насторожилось, и много лиц побледнело.

- Товарищи! - раздался голос Павла, звучный и крепкий. Сухой горячий туман ожег глаза матери, и она одним движением вдруг окрепшего тела встала сзади сына. Все обернулись к Павлу, окружая его, точно крупинки железа кусок магнита.

Мать смотрела в лицо ему и видела только глаза, гордые и смелые, жгучие...

- Товарищи! Мы решили открыто заявить, кто мы, мы поднимаем сегодня наше знамя, знамя разума, правды, свободы!

Древко, белое и длинное, мелькнуло в воздухе, наклонилось, разрезало толпу, скрылось в ней, и через минуту над поднятыми кверху лицами людей взметнулось красной птицей широкое полотно знамени рабочего народа...»

Голос Моти начинает дрожать от волнения. Она глубоко вздыхает и смотрит на пионерский флажок, который, словно язычок пламени, колышется среди зелени. И вместе с Мотей смотрят на флажок все пионеры.

- Знамя разума, правды, свободы... - тихо повторяет Мотя.

Внезапно Яков вскакивает с места. У него тревожное лицо.

- Слышите? - шепчет он.

Да, теперь все слышат: в лесу кричит Клава Ступак.

Пионеры растерянно переглядываются. Проходит минута, другая - и на полянку выбегает Клава. Она так бледна, что густые веснушки на ее лице видны отчетливее, чем обычно.

- Ребята, - прерывающимся голосом говорит она, - за мной саковцы гонятся... ударили...

Саковцами в Герасимовке прозвали группу ребят, которыми верховодил Петька Саков. Много неприятностей причиняли саковцы отряду. Вначале, после того как в школе был организован пионерский отряд, они всячески пытались срывать сборы: били в классе окна, если там собирались пионеры, швыряли в них дохлых мышей. Потом, когда наступила весна и пионеры начали собираться в лесу, Петька и его приятели стали подстерегать пионеров поодиночке.

Павел подошел к Клаве.

- Где они? - глухо спросил он, и в ту же секунду в него из-за кустов полетел камень. Мальчик стремительно нагнулся, и камень лишь слегка задел его.

- Трус! - яростно крикнул Павел. - Камнями кидаешься, а один на один выйти боишься!

Это был вызов. И тогда кусты раздвинулись, и на полянке появился Петька Саков. Рыжий, вихрастый, засунув руки в карманы, он стоял под сосной и презрительно глядел на пионеров. Один за другим на полянку выходили саковцы.

- Ну, кто трус? - спросил Петька и, оттопырив нижнюю губу, сплюнул через плечо.

Павел шагнул к нему навстречу. Он тяжело дышал.

- Ты брось, Петька, шутить!

- А я и не шучу.

- Смотри, доиграешься!

- А ты не пугай! Я сам пугать могу.

- Мы вас не трогаем, и вы нас не трогайте.

- Ишь ты какой!

- Какой?

- Больно важный. Тоже мне - коммунист!

- А ты подкулачник!

- Вот мы ваш флаг на тряпки пустим!

- А ну попробуй!

- И попробую!

Подбадриваемый приятелями, Петька Саков вразвалку подошел к отрядному флажку. Павел шагал с ним рядом, плечом к плечу.

- А ну попробуй! - повторил Павел сквозь зубы.

Саков, не отвечая, медленно вынул из кармана руку и вдруг рывком протянул ее к флажку. Через секунду Павел и Саков, посапывая и кряхтя, катались по мокрой траве.

- Ой-ой, Яша! Что же ты? Помоги ему, Яша! - закричала Мотя.

- Два дерутся - третий не мешайся! - наставительно сказал Яков.

- Петька неправильно хватает! - кричала Мотя.

- Ничего! Смотри, Пашка уже подмял его!

На помощь Петьке торопились приятели. И тогда в бой пришлось вступить всем мальчикам. На полянке завязалась яростная схватка.

Силы были на стороне саковцев. Мотя увидела, что один из них совсем близко подобрался к флажку. У нее захолонуло в груди.

- Ах ты, гад! - вдруг тонко закричала она и, чувствуя, что ей становится все нипочем, что она больше никого на свете не боится, бросилась на врага. И, как это делают в таких случаях девочки, она одной рукой вцепилась ему в волосы, а другой начала яростно его царапать.

Пораженный такой отчаянной храбростью, противник оглушительно завопил, рванулся и позорно побежал с поля боя. Клава Ступак ринулась за ним, неумело тыча в его спину кулаками.

- Гад такой!.. Да мы тебе за наш флаг глаза выцарапаем!

Трусость заразительна. Вслед за одним побежали и другие саковцы. На полянке остался только Петька Саков, который на четвереньках копошился в траве. Мотя крепко держала его за волосы.

- Пусти, больно! - взмолился Петька.

Яков увидел беспомощно согнувшегося Петьку и захохотал:

- Вот представление!

- Больно... - хныкал противник.

- Я тебе еще добавлю сейчас, - тяжело дыша, сказала Клава.

- Отпусти его, Мотя, - посмеиваясь, проговорил Павел.

- Не пущу!

- Будешь камнями кидаться? - спросила Клава, становясь на колени и стараясь заглянуть Петьке в лицо.

- Бо-о-льно...

- Я тебе все волосы повыдергаю!

- Вот представление! - покатывался Яков.

- Мотя, отпусти же его! - серьезно сказал Павел.

Мотя разжала пальцы. Петр поднялся и, выплевывая траву и размазывая по лицу кровь из разбитого носа, побрел в сторону. За кустиком он остановился и крикнул хохочущему Якову:

- А ты чего ржешь, заика?

- Кто заика? - мгновенно рассвирепел Яков.

- Ты!

Яков ринулся на Петра, но тот уже исчез в зарослях.

- Я тебе... это самое, покажу з...заику!

- Ладно, Яша, битва кончена, - сказал Павел.

Он посмотрел на Мотю и улыбнулся:

- Ишь ты какая, даром что девчонка!

- А что ж, думаешь, девчонки драться не умеют? - задорно спросила Клава.

Яков снова расхохотался:

- То-то по лесу ты, как жеребенок, от Петьки скакала!

- Хочешь, с тобой подерусь? - Клава воинственно двинулась на Якова. Он со смехом попятился, закрывая руками голову:

- Не хочу, не хочу, мне волос жалко!

Однако победа не радовала пионеров. Сбор был сорван. Они молча окружили Павла.

- Айда в деревню, ребята, - сказал он, осторожно трогая пальцами вздувшийся под глазом синяк. - Зоя Александровна говорила, что сегодня нужно будет еще лозунги писать.

На обратном пути все молчали. И лишь когда между стволами деревьев стали видны избы, Павел снова с улыбкой посмотрел на Мотю:

- А все-таки храбрая ты у нас! - Он перевел глаза на Клаву и прибавил: - И ты тоже!