IX

— Как думаешь, он продержится до нашего прихода? — спросил Джонсон. Пустой, полутемный коридор глотал его слова волнами эхо.

— Не знаю, — резко ответил Майкл, злившийся на себя за то, что впутал Стила в это опасное предприятие.

— Если, — продолжил он, — они схватят его, но решат, что пользы от него уже никакой, то у генерала нет шансов. Шонга не заботят другие люди, а тем более, бесполезные заложники. Так было в "Хитроу", когда я столкнулся с ним в первый раз. Он использовал заложника как "живой щит": мы никак не могли подобраться к нему с удобной стороны, зато в нас стрелять было проще, чем по мишеням в тире. В конце концов, у моего товарища по группе захвата сдали нервы, и он выстрелил… но попал в заложника. Тот человек был еще жив; при желании Шонг мог бы протащить его сквозь тоннель в соседний терминал, но терять время на раненого он не захотел и тут же выстрелил ему в затылок. Пока все идет по плану, Шонг будет защищать заложника, как собственного брата, но если возникнет реальная опасность, или же ему откажут в выкупе, он убьет, не задумываясь.

— Майкл, — произнес Джонсон, понизив голос, от чего тот зазвучал зловеще. — Стил ведь не зря это сделал. Это был его выбор, он рискнул вместо нас и, возможно, спас наши жизни…

— И что с того? — чуть ли не выкрикнул Майкл. — Хочешь вернуться? Бросить его? Дождаться, пока Шонг пустит пулю ему в затылок?!

— Я этого не говорил!

— Тогда к чему ты ведешь?

— Понимаешь… — проговорил майор, мучительно подбирая слова. — Ты, наверное, привык, что люди не всегда говорят то, что имеют в виду, а часто и совсем противоположное… В общем, мне кажется, что Стил полностью отвечал за свои слова, когда сказал тебе уходить.

— Хочешь сказать, он понимал, что в здании его ждут солдаты из будущего?

Джонсон скептически повел бровью, что могло означать и согласие, и несогласие.

— У меня отвратительное чувство, что за нами следят, — внезапно сказал он.

Это была не попытка сменить тему: Майкл давно ощущал, что вокруг них не все так благополучно.

— Стой, — сказал он. — Стой и не двигайся.

Джонсон замер; его пальцы нервно сжали пистолет. Но Майкл молчал. Молчал он потому, что каждое слово могло стать последним в его жизни.

— Смотри, — шепнул он, чуть подняв руку и указывая на потолок.

Они стояли под лампой, дарившей коридору выцветший желтый свет. На продолговатом стеклянном футляре едва заметно поблескивала легкая паутина. Ее нити были охвачены почти невидимым движением, тонкие, невесомые… а внутри лампы, под стеклом, ползли и переплетались их черные тени, пульсирующими движениями, словно щупальца мрака, охваченные неумолимым стремлением разбить тонкую стеклянную перегородку.

— Стреляй! — внезапно крикнул Майкл.

Осколки стекла разлетелись в стороны. Свет начал гаснуть, тьма — поглощать безлюдный коридор, расползаясь по стенам и полу, словно разлитая черная краска.

— Поздно… — прошептал Майкл, перехватив руку майора с пистолетом. — Стой… не двигайся… не касайся темноты…

Круг света, их клетка и ловушка, оставил Майкла и Джонсона на грани тьмы, лицом к лицу с тем, что скользило во мраке, едва касаясь их своей тенью. Чувства Майкла были напряжены до предела: он чувствовал, как вдыхали его запах, как предчувствовали его гибель, пробовали на вкус его кровь…

— Что это? — проговорил Джонсон.

— Нереальность… эти тени… так не бывает… это не наш мир…

— Тогда где мы?

— В пространственной ловушке…

— Как выйти?

— Никак… не касайся темноты… там…

— Кто? Майкл, не молчи!

— Тише…

— Я не могу понять, Майк! — напряженно прошептал Джонсон. — Что там?

— Чертов Шонг устроил нам ловушку… У нас это называется "эпилог"… Он выталкивает нас из реального мира в нереальный… но не просто в неизменный мир… а в заранее спланированный "сюжет"… и в этом сюжете мы главные герои… а финал — наша гибель…

— Не буду врать: я ни черта не понимаю… — проговорил Джонсон, вглядываясь в ожившую темноту. Круг света качнулся в сторону, медленным, тягучим движением.

— Когда я скажу, — прошептал Майкл, — будешь бежать. Ты не сможешь выйти из Нереальности. Я смогу, но не успею. Свет — это их единственный шанс словить нас.

— А что в темноте? — едва слышно спросил майор.

— Обычно… — проговорил Майкл, чувствуя, как его сердце бьется все быстрее и быстрее. — Обычно "эпилог" вступает в силу не сразу… но жертва может попробовать скрыться… на этот случай в "темноте" открываются зависшие тоннели, за которыми — мгновенная гибель… путь в сердце ядерного взрыва или под пули на какой-нибудь войне… куда угодно… слишком скучно, слишком просто для толковой мести…

— Так что нам делать?

— Бежать!..

Майкл нырнул в темноту. Коридор… грязно-желтый свет… повороты, резкие и узкие, как трещины… Глухая стена встретила Майкла глыбой из сросшихся кирпичей и отшвырнула на пол, к ногам гибели… Он слышал грохот канонады, за сотни миль — и здесь, прямо над ухом…

И вдруг все стихло. Тишина всегда была фальшивым другом. Майкл замер, прислушиваясь к отдаленным звукам, которые мало-помалу пробивались в нереальный мир. Пятно света медленно плыло по потолку. Джонсона не было. Была лишь призрачная тень человека, с неестественно яркими контурами, похожими на неоновый свет. Она была плоской — и почти бесцветной, как примитивная голограмма. Малиновый галстук приобрел бледно-розовый оттенок, а чернота костюма превратилась в грязно-серый полутон.

— …Сегодня утром, — произнес человек, неестественным голосом, похожим на звук из слабого динамика, — в десять часов… из пистолета… по версии Министерства…

Майкл отшатнулся от голограммы, слова которой съедали постоянные помехи. Это был репортаж о смерти того, в чьем теле он умрет. "Министерство… Шонг был в будущем… проверял архивы…" — эти мысли владели Майклом, когда он отступал, шаг за шагом, вдоль невидимой стены… Конечно, Шонг выбрал незаурядный случай… он просто так не отпустит своего главного врага…

…До этой секунды Майкл не знал, что означает быть обычным человеком. Тот, кем он стал, был старше: тело Майкла больше не было крепким, отлаженным телом седьмого. Глухая, пульсирующая боль в виске и щемящая тревога, разбавленная почти паническим отчаянием, — вот что владело чужой ему душой. Майкл не представлял, что ему делать: единственное, что было хоть чуточку похоже на выход, — разгадать, в чьем теле он находится, пока не будет слишком поздно. Чужие мысли и образы, проникавшие в его сознание, не давали ему сосредоточиться. Майкл не мог шевельнуть рукой, не мог контролировать собственный взгляд; даже мысли изменяли ему, оставляя лишь ожидание и бездействие.

Помещение, в котором оказался Майкл, было похоже на обычный офицерский кабинет. Яркий свет падал откуда-то слева, едва касаясь края стола и сложенных на нем бумаг. Все, что было дальше, оставалось размытым и нечетким.

Взгляд незнакомца медленно перешел на руки. Вблизи он видел чуть лучше, и к Майклу вернулась надежда заметить хотя бы маленькую деталь, которая подсказала бы, кто умрет этим солнечным утром, застреленный или застрелившийся. На мгновение ему улыбнулась удача: фотография, лежавшая на столе, изображала двоих в военной форме, одного выше, другого ниже и моложе… но взгляд незнакомца резко метнулся в сторону, не дав Майклу разглядеть снимок. Следующим, что он увидел, был документ, б?льшую часть которого закрывала ладонь. Тяжелый взгляд незнакомца замер на обрывке фразы, с трудом различимом, но заставившем его сердце сжаться. "Погиб при несении службы", — прочел Майкл. Чужие губы скривились в горькой усмешке, чужие пальцы коснулись телефонной трубки. Голос казался до боли знакомым, но Майкл так и не смог понять, кому он принадлежит.

— Да, Сид? — тихо произнес незнакомец. Майкл почти не слышал голос из трубки: слова доносились откуда-то издалека.

— Да, я помню… — продолжил человек, в чьем теле он оказался. — Я не смогу… знаю, что обещал… скажи ей, что мне очень жаль… жаль, что все так сложилось… Ты не знаешь? Его больше нет. Все кончено. Я узнал сегодня утром.

И снова невыносимая тишина…

— Я видел его, — вдруг сказал незнакомец. — Совсем недавно… мы говорили… разве я мог подумать, что в последний раз?.. Я не верил и не верю до сих пор… все это так бессмысленно, глупо, случайно… Мне показали обломки… а я… я смотрел на них, я двинуться не мог… и мне казалось, что он жив, что это все случилось не с ним… я чуть с ума не сошел… нет, сошел, наверное… Не отговаривай меня. Я уже мертв, Сид. Умер, как только его не стало. Вот и все. Прощай, Сид.

Трубка опустилась на телефонный аппарат с резким щелчком, до боли похожим на звук взведенного курка. На Майкла накатилась волна отчаяния: он знал, что случится через минуту… или пять минут… или час… и не мог остановить эту бессмысленную смерть, не мог спасти себя и незнакомца, чьей невольной жертвой он готовился стать. Боль в чужом виске все усиливалась. Пальцы незнакомца легли на рукоятку пистолета.

— Вы слышите меня? — мысленно прокричал Майкл, вложив в эти слова воспоминания о самом громком крике. — Не делайте этого! Вы смелый человек, а опускаетесь до трусости! Что вы докажете этим выстрелом? Ваша смерть его не вернет!

— Мистер О'Хара, — горько произнес незнакомец, и ледяной холод дула коснулся выжженного болью виска. — Никогда не называйте самоубийство трусостью — и не судите тех, кто слабее вас… потому что завтра на курок могут лечь ваши пальцы, и вы не будете знать другого способа заглушить свою боль.

— Как вы… — прошептал изумленный Майкл, все еще слыша отзвук своего имени. Ответ не заставил ждать: нечеткие контуры человека, только что вошедшего в кабинет, выдали в нем генерала О'Хара. Два взгляда светло-зеленых глаз встретились, замкнув время и пространство… и на секунду Майклу показалось, что мир раскололся надвое, на отражение и реальность, сделав двух двойников стражами его новых границ. Он снова чувствовал свое тело, но на расстоянии, как будто к его рукам были прикреплены невидимые нити… и прежде, чем чужой палец успел нажать на спуск, Майкл представил взмах рукой и с замиранием сердца проследил за тем, как этот взмах с точностью повторило его "отражение". Пистолет упал на пол, блеснув в лучах летнего солнца, которые тут же сменил холодный полумрак.

Выброшенный обратно, в полутемный коридор, Майкл едва успел выпрямиться, когда увидел перед собой воина Шонга. Единственная деталь, которая скрашивала его бедственное положение, заключалась в том, что воин был мертв. Майкл поднялся, чувствуя во всем теле невыносимую слабость. У пособника Шонга была свернута шея. Майкл сразу отбросил мысль о Джонсоне — обычный человек не мог покинуть Нереальность без помощи седьмого. Слабая надежда на то, что Стил жив и не в плену, впервые показалась ему не такой фантастической.

— Черта с два тебя найдешь… — проговорил Джонсон, явившись из-за угла. Майкл выждал, пока майор опустит оружие, и напряженно проговорил:

— Как ты вышел из Нереальности?

— Не представляю, а что?..

Майкл провел ладонью по лбу. Он знал твердый принцип пространственных перемещений: чтобы выйти откуда-то, нужно сначала понять, где находишься. Джонсон не мог знать ничего о нереальном мире, не мог прочувствовать тонкую грань между тем, что казалось реальным, и тем, что им было. Воинов КС сотню раз бросали в "пространственных ловушках", и те прорывались в реальный мир только в сто первом случае, измученные и обессиленные, словно проплывшие сквозь огромную толщу воды и, наконец, вдохнувшие воздух.

— Я же говорил… ты не можешь выйти из Нереальности… это сложная техника… как ты вышел, я спрашиваю?

Слова Майкла произвели на Джонсона странное впечатление. Он сжал губы; в другой ситуации это могло показаться едва уловимым недовольством.

— Это было так, словно я перестал себя чувствовать, — наконец, ответил майор. — Какой-то вакуум… а потом из контуров одних предметов сложились другие… как в мыслях: одна накладывается на другую, и что-то вечно мелькает перед глазами…

— Человек не может выйти из Нереальности, — устало повторил Майкл. — Войти может, а выйти нет.

— А ты уверен, что мы попали именно в Нереальность?

— Не уверен. Я никогда не сталкивался с "эпилогами".

— Так, может, это совсем другое…

— А ты, я вижу, главный специалист?

— Ты же сам говорил, что невозможно…

— Ладно, забудем. Лучше скажи мне, кто прикончил этого воина.

— Уж точно не я.

— Тогда… Стил?

— Наверное, он.

— Неужели его не словили…

— Мое предложение: давай оставим раздумья на потом. По крайней мере, Стил был в состоянии защищаться.

— Это не защита, Джонс. Это нападение.

— Тем более. Значит, с ним все в порядке. Пошли.

Поводов для сомнений и догадок насчет Стила оказалось предостаточно: на пути Майклу и Джонсону встретился еще с десяток мертвых воинов. Почти все они были убиты коротким ножом, некоторые даже не успели вытащить оружие. Седьмой этаж встретил их картиной настоящей резни. Майкл насчитал достаточно убитых, чтобы больше не беспокоиться об отряде Шонга, зато беспокойство насчет судьбы генерала охватило его с новой силой.

Коридор упирался в закрытую дверь. Майкл нервно распахнул ее. Безнадежная глупость этого поступка стала очевидной, когда пуля проскользнула в дюйме от его уха и расплющилась о стену.

— Это я, — поспешно сказал Майкл.

— А это я, — холодно ответил Стил. — Будем знакомы.

Невольная улыбка не задержалась на губах Майкла. Взгляд Стила не отпускал его, но генерал не произнес ни слова — или не смог произнести.

— Сигарету, — наконец, сказал он, и в его голосе чувствовалось невозможное: просьба.

— Да… сейчас… — ответил Майкл. Стил взглянул на предложенную ему пачку со странной нерешительностью. Медленно, неестественно медленно, он наклонился вперед и вытащил зубами одну сигарету.

— Можно вашу зажигалку? — холодно спросил генерал.

Майкл едва не выругался в адрес собственной беспечности. Хорош "простой" человек, который не носит с собой ни зажигалки, ни спичек, потому что умеет вызвать искру простым движением пальцев!

— Наверное, оставил где-то… — произнес он, ощупывая карманы. Бледное лицо Стила помрачнело, и его веки тяжело опустились на глаза.

— Искреннее вам спасибо, — проговорил он.

Рука Стила нырнула в карман. Вытащив оттуда спичечный коробок, он донельзя мрачно взглянул на Майкла и заметил:

— Вы так и будете за мной следить?

— Я… просто хотел узнать, как вы.

— Не беспокойтесь: все отлично, — ответил Стил. Слова эти были произнесены таким тоном, что в них было опасно сомневаться.

— Где Шонг? — вдруг вспомнил Майкл.

— Этажом выше, — равнодушно ответил Стил.

— Сюда кто-то идет, — сказал Джонсон, осторожно выглянув за дверь.

— Это Шонг? С ним сенатор?

— Не знаю… чья-то тень мелькнула за углом…

— Не нравится мне это… — шепнул Майкл, повернувшись к Стилу спиной.

— Что случилось?

— Взгляни сам.

Джонсон обернулся. Спичка в руке генерала соскользнула и сломалась напополам. Тихо выругавшись, он достал вторую, но так и не смог ее разжечь. Его рука подрагивала.

— Судьба сенатора, — продолжил Майкл, — будет зависеть от единственного выстрела. Второго шанса Шонг нам не даст. Поэтому придется стрелять тебе.

— Но, Майкл!..

— Тише. Шонг знает, что я здесь. С генералом он тоже знаком. А на тебя он даже не обратит внимания. Поднимайся на восьмой этаж и жди нас, мы его отвлечем.

— Но я…

— Пожалуйста, Джонс.

— Хорошо. Я все сделаю.

— Готовы, генерал? — спросил Майкл, когда за Джонсоном закрылась дверь.

— Не сомневайтесь, — ответил Стил между короткими, почти судорожными затяжками. Он выплюнул сигарету, взял со стола пистолет и погрузился в полумрак узкого коридора.

Тишина волновала Майкла сильнее, чем смогло бы внезапное появление Шонга. Оглянувшись, он прислушался к своим ощущениям, но чувство опасности так и не коснулось его спины неприятным холодком.

— Сочиняете новый план? — спросил Стил, вложив в эти слова поразительно много яда.

— Вы когда-нибудь прекратите издеваться? — не выдержал Майкл.

— Стоять!

— Что?..

— Проклятье…

— Всем стоять на месте!

Майкл бросил короткий взгляд через плечо. Шонг застыл на другом конце коридора, держа перед собой напуганного сенатора. Он поднял руку с лазерным пистолетом, готовясь выстрелить при первой же попытке ослушаться его слов. Черты лица — причудливая смесь нескольких рас — искривились в недоброй улыбке.

— О'Хара, — проговорил он, сильнее сдавив шею сенатора. — Вижу, ты не устал проигрывать… да еще и компанию привел… Как зовут твоего нового напарника?

— Генерал Стил, — ответил Стил, чей тон был ровен, словно стальное лезвие.

— Ах, генерал… понятно… — продолжил Шонг. — Приятно, очень приятно знать, что даже вашим генералам меня не осилить… А сейчас я хочу, чтобы вы — ты и он — медленно повернулись ко мне спиной и подняли вверх руки с вашим жалким оружием.

Майкл подчинился. Жизнь сенатора не была разменной монетой для риска: рефлексы Шонга были слишком хороши, чтобы надеяться на удачу. Единственная мысль терзала его, пока он разворачивался и поднимал руки. Шонг не мог быть на восьмом этаже: перемещаться в пространстве он бы не рискнул, да и выскользнул он из-за двери, которая слишком далеко отстояла от лестницы… Смутная догадка едва-едва успела захватить его внимание, когда Майкл заметил то, что вряд ли видел Шонг. Дверь, к которой они обернулись, отражала их силуэты, сглаженные полутьмой. Чуть дальше, на самом пределе видимости, маячило отражение Шонга и сенатора. Правая рука Стила все еще оставалась за спиной; Шонг не возражал — должно быть, он прекрасно видел пистолет и это его успокоило. Покосившись на генерала, Майкл с ужасом обнаружил, что тот напряженно вглядывается в отражение — так, словно пытается что-то высчитать.

— Что вы делаете? — прошептал Майкл, скрипнув зубами.

— Сдаюсь, — последовал короткий ответ.

— Так зачем вы… Стойте!!

Крик Майкла опоздал на проклятую долю секунды. Мгновенно развернувшись, Стил выстрелил в Шонга из-за собственной спины. Звук явно опередил движение; сердце Майкла вздрогнуло и замерло до тех пор, пока последние отголоски выстрела не стихли в зловещем безмолвии. Наконец, он нашел в себе силы обернуться. Первым, что он увидел, было залитое кровью лицо Райнхарта. Бледный, как полотно, сенатор смотрел на тело Шонга, убитого прицельным выстрелом в голову.

— Черт… ну вы и напугали меня… — проговорил Майкл, обращаясь к Стилу. Радость победы оказалась короткой: лицо генерала исказилось болью, которую он был уже не в силах скрывать.

— Что с вами? — спросил Майкл.

Стил не ответил. Проклиная упрямство генерала, Майкл перебросил его руку через плечо и оттащил к стене. Вопросы исчезли сами собой, когда, отодвинув полу плаща, Майкл обнаружил на рубашке Стила влажное багровое пятно. Сомнений не было: в генерала стреляли из лазера.

Майкл закусил губу, стараясь не паниковать раньше времени. Если бы выстрел был точным, то Стила уже бы не было в живых; если он жив и, к тому же, смог продержаться так долго, значит, рана не серьезная и лазер был выставлен на небольшую мощность, действуя на упреждение, а не на поражение, чем и объяснялся сильный шок, усиленный потерей крови. Успокоив себя тем, что Шонг не сумасшедший и, скорее всего, стрелял из укрытия, не дав генералу понять, что это было за оружие, Майкл подбодрил Стила парой-тройкой дружеских фраз. Мужественно снеся испепеляющий взгляд, он подозвал сенатора и с его помощью помог Стилу добраться до лестницы.

Теплый летний дождь расчерчивал сумеречное небо быстрыми, легкими каплями. Джонсон ушел, дав понять, что на сегодня с него хватит приключений, и Майкл остался один среди хаоса и шумихи. Доблестные бойцы спецназа прочесывали опустевшее здание — занятие увлекательное, но абсолютно бесполезное: ни один воин Шонга не избежал гибели. Роберт Флинн с ледяным безразличием отвечал на вопросы журналистов. Безупречно белая рубашка, кобура и претенциозный "Кольт Питон" делали его истинным украшением любого репортажа. Майкл поежился, представив, что было бы, если бы пресса и телевидение отыскали истинных виновников торжества. Все, чего он хотел, — затеряться среди полицейских машин, нырнуть в тоннель, оказаться дома и встретить утро в постели, а не в штаб-квартире ФБР и уж, тем более, не на первых газетных страницах.

Дождь усиливался, становясь неприятно холодным. Его капли барабанили по спине бедняги Берни, к которому подскочил расторопный телеоператор. На долю Майкла выпала лишь пара пустяковых царапин, чего нельзя было сказать о Стиле. Лицо генерала казалось особенно бледным при резком свете фар. Пуля, попавшая в него на площади, задела правую руку; выстрел из лазера, пусть и слабый, был более серьезным ранением. В тот момент, когда Майкл взглянул на него, Стил сжимал безымянный палец и осторожными движениями — насколько позволяла дрожащая рука — пытался снять… кольцо? Майклу не пришлось теряться в догадках: нервы Стила сыграли с ним злую шутку, и из-за слишком резкого движения кольцо слетело с его пальца, блеснув ослепительной искрой.

То, что случилось мгновением позже, не на шутку удивило Майкла. Рука Стила совершила молниеносное движение, и он успел подхватить кольцо над самой землей. Все это было проделано с такой скоростью и точностью, словно вместо плоти и крови в его руке был сложный механизм.

— Благодарю вас, Майкл, — вдруг произнес Стил, обернувшись к нему. Слова генерала слишком резали слух для того, чтобы быть искренними.

— За что же?

— За ваше беспримерное мужество. Вы сегодня, можно сказать, герой: с такой готовностью бросились меня спасать…

Эта трогательная сцена довела Майкла до бессильной ярости.

— Неужели вы способны на такие высокие чувства, как благодарность? — в сердцах спросил он.

— К вашему большому счастью, вы не знаете, на что я бываю способен, — ответил генерал, чьи губы замерли за миг до улыбки. Если бы не чужой голос, прервавший их разговор, Майкл уж точно бы высказал все, что он думает о Стиле и его невыносимом характере.

— Сэр, — осторожно произнес врач "Скорой". — Разрешите вас спросить?

Словив его взгляд, Стил заметно помрачнел. Знакомое выражение бледного лица подсказало Майклу, что эту жертву генерал уж точно не пощадит.

— Попробуйте, — ответил Стил. Его рука многообещающе дрогнула.

— Вы собираетесь умереть от потери крови? — как можно деликатнее спросил врач.

— Не спорьте с доктором, — подмигнул Майкл и покинул место происшествия.

Первое желание — остаться в одиночестве — сбылось, как только он выбрался из кольца осады, старательно минуя зевак и репортеров. Немного запоздалый звонок Ронштфельда был не в счет: Майкл не рассчитывал на долгую беседу.

— Мои поздравления, — торжественно произнес заместитель главкома КС. — Если бы не Запредельный, ты бы уже сегодня вернулся в родные времена.

— Хотелось бы… но гибель Шонга — не моя заслуга.

— Да что ты скромничаешь! — рассмеялся Рони. — Кому поручили задание? Тебе. Кто его выполнил? Ты. Если хочешь отблагодарить водителя такси, который подвез тебя до нужного квартала, это можешь и сам сделать.

— Ты знаешь, чего стоила эта операция? — устало спросил Майкл. — Человек, застреливший Шонга, ранен. Целые толпы ничего не подозревавших спецназовцев могли бы быть уничтожены, если бы пошли на штурм.

— Ну и что? — произнес Ронштфельд с искренним удивлением. — Обычные потери, в пределах допустимого. Я уж молчу о том, почему вместо тебя в Шонга стреляет некий "человек". Может, я и закрою глаза на появление мистера Джонсона, но еще один посторонний — это слишком большой риск…

— Он ничего не знает, — сказал Майкл. — Я прошу об одном: не делай из меня героя. Мне ничего не нужно, ни наград, ни поощрений. Удачная случайность, вот и все.

— К чему это пустое благородство? Ты отлично понимаешь, что без тебя этот твой "человек" и на шаг бы не приблизился к Шонгу. Кто все спланировал? Кто потратил на этого паршивца без малого три года? А, впрочем, кого я пытаюсь убедить…

— Меня больше волнует другое. "Эпилог" — чем именно он является?

— Только не говори…

— Да. Сегодня я немного побыл простым человеком.

Лицо Ронштфельда помрачнело с пугающей скоростью.

— Ты думаешь, Шонг способен создать "эпилог"? — спросил он.

— Подожди… но кто тогда, если не он?

— Шонг — такой же кандидат в создатели "эпилога", как ты — в орионцы! — бросил Ронштфельд. — Ты представляешь, что значит найти подходящую кандидатуру среди шести миллиардов людей, просчитать все возможные варианты развития событий, подменить естественный ход времени, смоделировать ситуацию, и, наконец, заманить туда именно тебя? "Эпилог" — это не Реальность или Нереальность. Это вариант, сочиненная история, которая пытается рассечь нормальный ход времени.

— Значит, о Нереальности речь не идет… — произнес Майкл, которого до сих пор преследовала мысль о Джонсоне.

— Конечно, нет.

— Тогда чьих рук это дело?

— Кого-нибудь из высших. Я давно подозревал, что Шонг не мог бы так ловко уходить от нас без протекции… У меня главком на первой линии, отключаюсь.

В родных стенах Майкла поджидал еще один неприятный сюрприз. Им стал провод настольной лампы, который он зацепил, оказавшись дома. Терпеливо выслушав грохот всего, что упало со стола, Майкл осторожно обошел осколки и включил верхний свет.

— Полночь, — сказал невысокий блондин, потянувшись в кресле. — Ваша геройская миссия порядком затянулась.

Рука Майкла застыла на выключателе.

— Признаться честно, — улыбнулся воин из будущего, — сегодня вы меня ужасно удивили. Сколько благородства, сколько любви к простым людишкам…

— Читаешь газеты? — мрачно осведомился Майкл.

— Соперника всегда нужно держать в поле зрения… или, хотя бы, за спиной… но никогда не впереди, ни на шаг, ни на полшага… А я-то думал, ты сдашься: сгоняешь домой за лазером или снесешь половину здания вместе с Шонгом, сенатором и прочими, и прочими, и прочими… Ах, да: добавим помощь раненому товарищу, и получается очаровательная история — хоть сейчас в издательство неси… В результате, мистер О'Хара, вы не только ничего не добились, но и совершили громадное количество оплошностей.

Майкл смолчал. Запредельный медленно поднялся и подошел к окну. Его взгляд, тяжелый, почти невидящий, расчертил ночное небо своим бесчувственным прикосновением.

— Я понимаю: начинать всегда сложно, — продолжил он. Каждое слово, каждая пауза, источали едва различимую снисходительность, принимавшую в душе Майкла размеры невиданного оскорбления.

— Поэтому я решил вам немного помочь — так, чисто символично, указать на самые явные ошибки, чтобы вы могли учиться на собственных, а не ждать, пока ошибки начну делать я. Ждать придется долго, — добавил он, слегка улыбнувшись.

— Я не поверю ни одному твоему слову, — предупредил Майкл.

— Можешь не верить, дело твое. Люди настолько переврали правду, что лжи уже не существует — сравнивать не с чем… Итак, ошибки. Во-первых: генерал Стил. Кто-кто, а ты, "солдат времени", должен понимать, чем могут окончиться подобные "альянсы"… Во-вторых: навязчивое желание спасти заложника. Кто его тебе внушил? Ты ведь понимаешь, чем рисковал. Не думай, что благородство поможет тебе избавиться от призраков прошлого: менять прошлое — это моя прерогатива.

Майкл ощутил короткий укол ярости. Его мысли читались, читались с той секунды, когда открылась дверь, — и он позволил врагу узнать непростительно много о том, что прятал глубоко в душе, под покровом притупившейся боли.

— Хватит, — прошептал он. — Еще одно слово и…

— И? — вежливо переспросил воин, рассматривая осколок стеклянного абажура. — Интересно послушать твои предложения. Что же произойдет?

— …и я уйду.

— Резонно. Я уже заканчиваю. Напоследок замечу, что не стоит дорожить чужим отражением в собственном зеркале. Пожалуй, я выйду через окно.

Майкл уныло проследил за тем, как воин из будущего легко соскользнул с подоконника. Опустившись в кресло, он сдавил ладонями виски. Весь день казался ему печально абсурдным: Шонга, грозу седьмых, убил обычный человек; Запредельный мило с ним побеседовал вместо того, чтобы заставить смолкнуть навечно коротким взмахом руки…

Усталость вплеталась в мысли Майкла. Темнота под веками все настойчивее поглощала опустевшую комнату. "Их слишком много…" — нашептывал голос, прорываясь сквозь глухую пленку сна. Он раздваивался на стон и крик, на настоящее и прошлое, возвращая Майкла в тот день, когда отражение в зеркале еще было его собственным…

— …Их слишком много! — крикнул Старр. — Отходим!

Вспышки лазеров не прекращались. Волна огня теснила их все сильнее, убив последнюю надежду на то, чтобы сдержать противника.

— Закрывай двери! — крикнул Майкл, едва слыша себя среди шума выстрелов.

— Закрываю! — откликнулся Старр.

Шум стих. Шлюз N9 медленно исчез за тяжелыми створками.

— Нам не скрыться, — проговорил Старр, смахнув со лба горячий пот. — Жаль, что потеряли шлюз… там точно остались "Гидры"…

— Может, добраться до главного пульта управления?

— Это станция, Майк, — устало ответил Старр. — Кто захватил шлюзы, тот и диктует условия. А улететь отсюда мы можем только на "Гидрах". Помощь не успеет. А киноиды найдут обходной путь.

— Ты прав…

Старр прислонился к стене. Его берет сбило выстрелом, а усталое лицо казалось непривычно строгим.

— У нас есть минут пять, не больше, — сказал он. — Нужно любой ценой пробиться к кораблям. Скорее всего, эти твари высадились и через боковые шлюзы, но там их хотя бы поменьше…Мне умереть не страшно. Попробуем?

— Да, — бросил Майкл. — Я смерти не боюсь. Не хочу бояться. Что такое смерть? Боль? Мне не страшна боль. Неизвестность? Она всегда с нами. Что еще? Может, пустой страх?

— Осторожней, — усмехнулся Старр. — Смерть не терпит к себе непочтения. Ну и ладно, черт с ней. Попробуем шлюз N8…

— Через тоннель не получится? — зачем-то спросил Майкл. Он знал, что услышит в ответ, но не мог не говорить: слишком сильно были натянуты нервы.

— Толку-то? Пока шагнешь в тоннель, станция успеет отлететь так далеко, что в лучшем случае ты окажешься разорванным надвое, а в худшем — разорванным надвое, да еще и в открытом космосе.

— Я слышал, орионцы вообще могут выходить в космос без скафандра…

— Ага. А еще могут пить за рулем и не врезаться в фонарные столбы… Ладно, пошли, у нас нет времени.

На подходах к восьмому шлюзу их встретил штурмовой отряд. Майкл пытался сдержать киноидов, но они неотступно продвигались вперед, а Старр все чаще промахивался, и на его плече расплылось пятно свежей крови. Киноиды отрезали единственный путь к отступлению. Два воина КС попали в смертельное кольцо.

— Это конец… — шепнул Майкл, сжимая смолкший лазер.

— Знаю… — послышался слабеющий голос Старра. — Майк… я тут подумал…

— Да?

— Мы не сдадимся.

— Нет, — повторил Майкл с безумной уверенностью.

— К черту жизнь… все к черту… Вперед!!

Майкл выскочил из-за угла. Киноиды не успели среагировать; их промедления хватило на то, чтобы зажать спусковую пластину, но дверь, в которую уперлось плечо Майкла, внезапно распахнулась, и он почувствовал, что падает.

Чувства Майкла были так обострены, что он смог бы пересказать случившееся по секундам. Мысли исчезли, сменившись предчувствием гибели: если он позволит себе упасть, если окажется на полу, то первый же выстрел станет смертельным. Он скрестил ладони, уже не понимая, что это безумство. Тоннель сверкнул ярчайшей вспышкой, затягивая его в вихрь огня. Свет был слишком ярким; глаза Майкла закрылись, а палец так и остался на спусковой пластине лазера…

Это его и погубило.