"Безмятежное море" - читать интересную книгу автора (Армстронг Джульетта)

Глава 4

Приняв душ, Диана прилегла, чтобы немного отдохнуть, но тут раздался легкий стук в дверь, Йоланда спросила, можно ли заглянуть на огонек.

— Конечно! — Диана села, опираясь на подушку. Когда итальянка вошла, она гостеприимно предложила: — У меня есть бутылочка «Коммандарии», вон она стоит. Георгиос и Михаил подарили мне это вино, когда я сюда приехала. Очень хочется его открыть, но я не люблю пить в одиночестве. Йоланда улыбнулась:

— Вы, северяне, поразительно отличаетесь от нас. Алкогольные напитки, которые вы предпочитаете, не только противны на вкус, но и уподобляют человека зверю. Ты можешь назвать хоть одного поэта, восхваляющего виски или джин? А вот вино — совсем другое дело.

Южное красноречие итальянки развеселило Диану, но затем она озадаченно нахмурилась.

— Есть проблема, — посетовала Диана, — нам не из чего пить. К тому же я все еще в халате. Может, ты потихоньку проскользнешь на кухню и позаимствуешь пару стаканов… если, конечно, наша хозяйка не будет возражать.

— Она не будет, — поручилась девушка. — Кириа Агата очень добрая.

Йоланда ушла выполнять поручение, и Диане немного согрело душу ее дружелюбие. Англичанке всегда нравилась эта девушка, но замечание Георгиоса о том, что Йоланда — «скрытая неврастеничка», немного ее беспокоило. Работая в школе, она не раз сталкивалась с излишне темпераментными коллегами и всегда старалась избегать их общества. Диана решила, что ее жизнь в пансионе будет гораздо легче и счастливее, если они с Йоландой смогут спокойно общаться без размолвок и внезапных бурь, во всяком случае, она сделает для этого все возможное.

Вскоре девушки неторопливо потягивали слабый, но великолепный напиток, и Диана выяснила, почему Йоланда пребывала в таком приподнятом настроении. Несколько итальянцев, с которыми они с Михаилом познакомились в прошлом году, написали в агентство и заказали экскурсию. Их интересовали сохранившиеся постройки, связанные с оккупацией острова Венецией, и они собирались делать фотографии и наброски этих мест. Еще они спрашивали, не сможет ли очаровательная итальянская леди, синьорина Йоланда, поработать с ними в качестве переводчика.

— Естественно, Михаил и Георгиос были в восторге. И я тоже! — добавила девушка, чуть ли не извиняясь. — Эти люди довольно много знают об этом периоде истории, поэтому им не нужны научные беседы — только немного дружеской болтовни и немного объяснений на родном языке.

— Отлично! — восхитилась Диана. — С твоим шармом без труда удастся очаровать туристов, и они порекомендуют своим друзьям наше агентство, так что ты получишь еще несколько групп для работы. — И она лукаво добавила: — Может, и какой-нибудь подходящий бойфренд найдется.

К удивлению Дианы, Йоланда обиженно вскинулась.

— Мне не нужны надоедливые юнцы, вешающиеся на шею! — холодно бросила она. — Я хочу остаться в «Афродите» и спокойно заниматься своей работой, больше меня ничего не интересует!

Очень удивленная ее тоном и выражением лица, Диана поспешно улыбнулась итальянке.

— Я тоже этого хочу, — примирительно заметила она, — но дружба тоже важна.

Йоланда кивнула, делая явные усилия взять себя в руки, и преуспела в этом:

— Я согласна. Но ты не найдешь лучшего места, чем наше агентство. — Она немного поколебалась, затем добавила: — Очень хорошо, что ты к нам присоединилась. Теперь из вечно спорящего трио мы превратились во вполне гармоничный квартет.

Она подняла свой бокал и, улыбаясь, произнесла подходящий тост на греческом.

Следующим утром, когда Диана обживалась за своим столом, в комнату вошел лучезарно улыбающийся Михаил.

— Вчера вечером мне звонил Зенон, — объявил он, — и просил передать, что он заскочит сегодня перед отъездом в Афины и принесет тебе несколько книг. Старина считает тебя хорошей ученицей и надеется, что когда ты познакомишься с островом получше и поработаешь над греческим, то станешь для нас бесценным сокровищем.

Диана зарделась от удовольствия, но ответила довольно небрежно:

— Надеюсь, он не забыл литературу по греческой грамматике.

— Ну, это легко будет исправить, не беспокойся. Кстати, Зенон хочет, чтобы в его отсутствие я начал с тобой заниматься греческим. И я понял намек, хотя он выразился достаточно тактично. Для археолога и историка это потеря времени, если не подвиг, — учить кого-то языку, которым можно заниматься в любом другом месте.

— Да я и не мечтала, что он станет учить меня греческому. Однако твое время тоже дорого. Сможешь ли ты регулярно давать мне уроки?

— Конечно. Я не сомневаюсь, что, если заниматься индивидуально, ты выучишь его очень быстро, — с жаром заверил ее Михаил, и Диану тронуло его великодушие. Он немного поколебался, затем добавил: — Вот только не знаю, где нам найти «класс». Может, кириа Агата выделит какой-нибудь укромный уголочек, где нас не будут беспокоить? Учиться тебе придется, конечно, вечером. В рабочее время не удастся урвать и минуты, в офисе постоянно придется прерываться.

— Мы могли бы оставаться в офисе после работы, — предложила Диана.

— Не пойдет. — Михаил сокрушенно покачал головой. — Это тебе не Англия или Скандинавия. Такой номер не прошел бы, даже если бы мы с тобой были сорокалетними страшилищами. Слухи есть слухи, ничего не поделаешь.

— Тогда я поговорю с хозяйкой или попрошу Йоланду замолвить словечко, если ты сам не хочешь общаться с ней. Возможно, она решит, что мы заслуживаем доверия, и позволит заниматься в гостиной, выделив столик и пару стульев в углу. При этом она сможет присматривать за нами, так как вечерами смотрит там телевизор или играет в карты с закадычными друзьями.

Однако слова Дианы вопреки ее ожиданиям не позабавили Михаила. Он посчитал это вполне разумным решением проблемы.

— Было бы очень любезно с ее стороны, — совершенно серьезно заявил он. — Но все-таки это не дело, если ее приятели начнут во время игры отвлекать нас своей болтовней. Я подумаю, может, один из моих родственников поможет. Но плохо то, что никто из них не живет в этой части Никосии, а ездить в другой конец города не очень удобно для тебя.

Ошарашенная, Диана даже не успела высказать своего мнения по этому вопросу, как Михаил продолжил, широко улыбаясь:

— Ты же знаешь, что мы, греки, известны своей любовью к флирту с привлекательными девушками и никогда не упускаем малейшего шанса попрактиковаться в этом искусстве. Под зорким и проницательным взглядом кириа Агаты я вынужден буду вести себя строго, как свирепый и старый школьный учитель.

— Если меня не парализует от страха, я постараюсь выдержать это испытание, — усмехнулась Диана. — Но остерегайся! Твой грозный друг Зенон, вернувшись в Никосию и не найдя положительных сдвигов в моем греческом, начнет метать в тебя громы и молнии!

И хотя Диана говорила все это в шутку, она знала, что так и будет. Пол не собирался тратить свое драгоценное время и знания на человека, не способного и не желающего усердно трудиться, добиваясь блестящих результатов. Он способен сразить ее обидным, язвительным замечанием, не покажи она себя способной и серьезной ученицей. Диана укрепилась в своем мнении на этот счет, когда Пол на пару минут забежал в ее маленький офис с обещанной кипой книг.

— Почти все они английские, — пояснил он, — но некоторые изданы на греческом. Михаил поможет вам с переводом, когда начнет давать уроки по языку. Кстати, когда вы начинаете?

— Как только найдем подходящее место для занятий.

— Понятно. — Пол немного поколебался, затем решительно продолжил: — Михаил — отличный парень. У него прирожденный дар учителя. Но этот плейбой слишком падок на хорошеньких «птичек», как он их называет.

— Я знаю, — беззаботно заметила Диана, умышленно делая вид, будто неправильно его поняла. — У него есть прекрасные фотографии дикой природы. Теперь наш друг просто помешан на том, чтобы сделать снимок сокола элинор.

— Все правильно. Но я имел в виду совсем другое. Вы прекрасно знаете о его страстном увлечении «птичками» другого рода. А с его классической красотой и неотразимым шармом Михаил никогда не испытывал трудностей в общении с прекрасным полом. С выгодой для себя, естественно. Держите его в крепкой узде, не то он впустую потратит время, отведенное для занятий, пытаясь очаровать вас.

— Думаете, вы открыли мне Америку? — Диана терпеливо улыбнулась, словно говорила с не очень сообразительным человеком. — На самом деле мы с ним обсуждали уже вопрос о флирте, причем совершенно беспристрастно. На этот счет вам нечего беспокоиться, тем более что вы сами рекомендовали мне Михаила в качестве учителя.

Пол густо покраснел и сердито посмотрел на девушку. Потом внезапно запрокинул голову и расхохотался.

— Я дорого бы дал, моя девочка, — посмеявшись, сказал он ей, — чтобы однажды преподать вам хороший урок. Но для этого потребуется много свободного времени, которым я пока не располагаю.

И прежде чем Диана смогла найти подходящий ответ, Пол развернулся на каблуках и ушел. «Он просто невыносим, — сказала себе англичанка, раздраженная еще и тем, что сердце ее почему-то забилось сильнее. — Этот тип считает, что если он родился с серебряной ложкой во рту, то вправе быть грубым и бесцеремонным с людьми, не относящимися к его кругу! Он никогда бы не осмелился говорить так с девушкой, принадлежащей к аристократической или просто богатой греческой семье». И она с силой стукнула кулачком по своему рабочему столу, как будто ударила по щеке самого Пола. Затем, глядя на дверь, которая только что закрылась за ним, прошипела:

— Я тебя терпеть не могу, Пол Диметриос! И очень хочу, чтобы ты подольше пробыл в Греции, оставив нас всех в покое.

Дела в агентстве «Афродита» пошли спокойнее и веселее с приходом Дианы. А хозяйка пансиона, всегда любившая Йоланду, распространила свою привязанность и на Диану, считая ту аккуратной, благородной и достойной полного доверия молодой леди. К тому же Диана никогда не забывала выключать свет, что очень радовало бережливую кириа Агату. С помощью Йоланды, выступающей в качестве переводчика, хозяйка позволила Михаилу и Диане воспользоваться углом в гостиной для своих уроков, причем совершенно бесплатно. Она лишь просила молодежь не шуметь и не беспокоить ее друзей, приходящих к старушке смотреть телевизор или играть в карты. Из-за почтенного возраста она очень редко выходила из дома по вечерам. Если же хозяйки не оказывалось на месте в часы их занятий, ее заменяла Йоланда, уютно устраивающаяся на диване в гостиной с книгой или рукоделием и тем самым помогающая соблюдать правила приличия.

Диану эти условности немного забавляли, но она не показывала своих чувств. Кроме того, пожилая греческая леди, в отличие от Пола, считала ее девушкой из хорошей семьи, чья репутация должна тщательно оберегаться. Йоланда же заявила, что такого рода старомодные отношения до сих пор сохраняются в ее родной Италии. Девушка, похоже, совсем не ревновала Михаила к его урокам с Дианой и охотно принимала приглашения хозяйки посмотреть с ней телевизор или присоединиться к картежникам. Для Дианы это стало явным облегчением.

Иногда, когда занятий не было и обе девушки оставались дома, Йоланда заходила к Диане, чтобы просто поболтать, тем более что комната англичанки оказалась немного больше и уютнее. Итальянка часто рассказывала о своей тяжелой и тоскливой жизни в Неаполе в большой и очень бедной семье.

— Они отличные люди, мои родители, и всегда гордились мной, потому что я хорошо училась в школе. Но они вздохнули с облегчением, когда тетя Рита, много лет назад поселившаяся здесь с мужем, вызвала меня и отправила учиться на секретаря. Родители не могли себе этого позволить. Теперь я получила перспективную работу и очень счастлива. — Она немного помолчала, потом робко призналась: — Я откладываю понемногу, чтобы иметь возможность съездить домой повидаться с родными. Думаю, Георгиос и Михаил не станут возражать, ведь теперь в агентстве появилась ты — пока я буду отсутствовать, ты сможешь подменить меня.

— Надеюсь, что твои мечты исполнятся, — искренне пожелала ей Диана. — А где живет твоя тетя?

— К югу от Лимасола. Я иногда навещаю ее, но без машины это довольно сложно. — Йоланда многозначительно добавила: — Однажды Михаил отвез меня туда. Правда, это очень мило с его стороны? Тете он очень понравился. Она сказала, что это самый красивый мужчина из всех, которых она когда-либо видела.

— Он действительно на редкость привлекателен, — согласилась Диана, — но мне больше нравится Георгиос, хотя он некрасивый и полный. Я его на самом деле люблю сильнее — может быть, потому, что знаю лучше?

Диана прекрасно заметила удовлетворенный взгляд Йоланды, но не подала виду. Переведя разговор на дела фирмы, она была тронута простодушием итальянки, когда та вдруг сказала:

— Знаешь, почему я так сильно тебя люблю? Ты никогда не напоминаешь мне, даже взглядом или тонким намеком, что из нас четверых только я одна получаю деньги за свою работу. Мне очень хотелось бы сделать что-нибудь хорошее, чтобы показать, как высоко я ценю твое отношение.

— Моя дорогая девочка, — быстро возразила Диана, — не думай об этом. — Заметив, что глаза девушки наполнились слезами, она оживленно сказала, чтобы предупредить всплеск эмоций: — Но если ты действительно хочешь сделать доброе дело, как насчет того, чтобы помочь мне разобраться в ящиках? Хозяйка называет меня аккуратисткой, а на самом деле я даже не удосужилась разложить свои вещи.

Оказалось, что порыв Йоланды был искренним. Она сразу же просияла, и вскоре девушки, вытащив ящики стола на пол, привели в порядок их содержимое.

— А ты, как я вижу, совсем не увлекаешься косметикой, — заметила итальянка, любуясь своей работой. — Но тебе и не нужно ею пользоваться — с таким изумительным чисто английским цветом лица это грех.

— На самом деле скандинавским, — с улыбкой поправила ее Диана. — Могу с гордостью сказать, что я точная копия своей мамы. Единственное, что я унаследовала от отца, — это любовь к живописи, скульптуре и тому подобным вещам.

— Взяла лучшее от обоих предков, — прокомментировала Йоланда. — Но у тебя есть и другое наследство — крепкое здоровье! Здесь нет ни порошков от головной боли, ни желудочных таблеток, ни… — Вдруг замолкла, достав из ящика небольшую бутылочку с пилюлями. — Надо же — таблетки от бессонницы! — воскликнула итальянка. — Никогда бы не подумала, что ты в них нуждаешься!

— Уже нет, — кратко ответила Диана. — Я принимала их, когда лечилась от депрессии. Если бы я сейчас жила в Англии, то вернула бы их своему доктору.

— А что делать со снотворным теперь?

— Положи обратно. Я захвачу его с собой, когда поеду в Варошу, и отдам мужу Эммы, если не забуду, конечно.

Прошло несколько дней. Диана сочиняла письмо в Копенгаген, отвечая на пришедший недавно запрос, когда к ней пришел Михаил.

— Ты чем-нибудь занята в этот уик-энд? — таинственно спросил он.

— Ну, хотела арендовать машину и поехать в Варошу. Я только что получила водительские права.

— Я так и думал — больше ты нигде не бываешь! Может, изменишь планы? Вношу предложение — в субботу я смогу захватить тебя в Фамагусту. Там будет частная выставка группы кипрских художников. Тебе ведь это интересно? Кстати, посмотришь картины моей кузины.

— Звучит заманчиво! — оживилась Диана.

— Выставка проходит в одном из отелей. Сначала устраивают официальный прием, а после — вечеринку. Ребята празднуют юбилей клуба — десять лет. Так что все будет по полной программе!

— Я рассчитываю, что Эмма и Тео тоже посетят это мероприятие и захватят меня с собой в Варошу. Но если ты собираешься вернуться в Никосию в тот же день…

— Не беспокойся. Я заберу тебя обратно. Переночую у кого-нибудь из друзей в Фамагусте или в Вароше, и мы вместе вернемся к понедельнику в Никосию. Ты заслужила хороший отдых. Усердно зубрить греческий после офисной работы — нелегкая задача для молодой леди.

— А для тебя — нет? — возразила Диана. — Ты ведь тоже занимаешься со мной после рабочего дня.

Михаил засмеялся:

— Это для меня не тяжелое занятие, а любимое дело, дорогая! А теперь позвони своей славной кузине и расскажи ей о наших планах на выходные. Передай Эмме, что я надеюсь увидеть их с Тео на выставке. Я не очень хорошо знаю твоих родственников, но они мне всегда нравились.

Диана закончила срочную работу и сразу же позвонила кузине. Эмма пришла в восторг от возможности повидаться с Дианой в выходные.

— Мы тоже приглашены на выставку, — сообщила она, — но у Тео утром операция, и мы не сможем приехать вовремя. Мы появимся позже и заберем тебя домой. Кстати, почему бы не пригласить Михаила провести с нами уик-энд? Это вполне разумно, учитывая, что он повезет тебя обратно. В любом случае передай, что мы с Тео будем рады принять его у себя.

Однако Диана уклонилась от этого. Она вдруг вспомнила о Йоланде и ее предполагаемой любви к Михаилу.

— Думаю, он захочет повидаться с друзьями в Фамагусте, — предположила она. — Я… я узнаю.

После ужина Диана рассказала Йоланде о предстоящей поездке. Итальянка немного помолчала, потом сухо заметила:

— Тебе понравится выставка, я в этом уверена. Михаил брал меня туда в прошлом и позапрошлом годах. Было очень интересно. В этом году, по-моему, они планируют нечто грандиозное. Ожидается множество важных персон.

Несмотря на безразличный тон, с которым все это было сказано, Диана поняла, как девушка обижена и раздосадована тем, что на этот раз ее обошли вниманием. И она с облегчением подумала, что правильно сделала, проигнорировав предложение Эммы. Михаилу лучше не ночевать в доме Александросов. Диане нравился веселый красавец, но она не собиралась принимать его всерьез и заставлять Йоланду мучиться от ревности.

— Ты, наверное, довольно много знаешь об этих художниках и их работах, если уже дважды побывала на выставках, — весело сказала она. — Может, расскажешь о ком-нибудь из них, чтобы я не попала впросак. Я тебе буду очень благодарна!

Но Йоланда не собиралась идти ей навстречу.

— Михаил тебе все расскажет гораздо лучше, чем и, — резко ответила итальянка. — Мне пора — я только что вспомнила, что должна написать письмо домой.

Несмотря на доброе отношение к итальянке, Диана слегка забеспокоилась из-за странного поведения девушки. Она начала подозревать, что Георгиос оценивал темперамент Йоланды гораздо правильнее, чем снисходительный, добродушный Михаил. Но она решила не придавать этому особого значения, так как и в мыслях не держала перебегать дорогу сотруднице. Диана хорошо понимала, что Михаил в любой момент может изменить своей привязанности и увлечься какой-нибудь другой девушкой. Вот об этом Йоланде следовало бы знать! «Пусть Михаил красивый и обаятельный, — вздохнула Диана, — но он никогда не заставит мое сердце биться сильнее. — И затем тоскливо добавила про себя: — А вот мужчина, которого я ненавижу, запросто может это сделать!»

Для Дианы было облегчением уехать на время из Никосии. И в офисе, и в пансионе она чувствовала себя не в своей тарелке и прекрасно понимала, что воду мутит Йоланда. Видимо, итальянка решила, будто Диана пытается отбить у нее Михаила. Сам же Михаил, которого все считали бабником, каких свет не видывал, даже не замечал, что в их компании что-то неладно. Он был по-прежнему мил и внимателен к обеим сотрудницам, впрочем, так он относился к любой особе женского пола — старой и некрасивой или к молодой и элегантной, не имело значения. Даже не верилось, что он когда-либо мог обидеть даму или вызвать чье-то раздражение. Михаил всегда имел успех у женщин, и его позиция помогла Диане избавиться от чувства вины перед Йоландой.

Когда же машина мчалась по хорошо знакомой Диане дороге в Фамагусту, настроение англичанки сразу же поднялось. Из всех жителей этого восхитительного острова Эмма была для нее самой близкой, единственным человеком в мире, которому в настоящее время она полностью доверяла и с которым чувствовала себя совершенно свободно.

Выставка была организована в первоклассном отеле, возведенном на берегу моря. Голубая вода, золотой песок пляжа и яркие купальники отдыхающих казались прекрасным фоном для работ современных живописцев. В холле прибывшие встретили кузину Михаила, художницу, которая представила Диану нескольким членам клуба и их гостям. На выставке было полно знаменитостей не только с самого Кипра, но и зарубежных представителей мира искусства, и царила такая атмосфера всеобщего восторга, что Диана не могла нарадоваться, что приехала сюда.

На ленч подали восхитительные кипрские блюда и любовно отобранные знаменитые местные вина. Было много тостов и смеха, а завершили трапезу речи самых именитых мастеров.

Диана с Михаилом под руку, чтобы не потеряться в толпе, отправились осматривать коллекцию картин, выставленных в одном из самых больших помещений на этаже. Повсюду проходили импровизированные лекции на различных языках, что создавало эффект вавилонского столпотворения, и вскоре компаньоны с удовольствием опустились на свободный диванчик, чтобы немного отдохнуть и прийти в себя после увиденного.

Только Диана и Михаил собрались вновь присоединиться к толпе и продолжить осмотр, как открылась дверь и появились Эмма и Тео. Диана бросилась к ним, таща за собой Михаила, и вскоре они уже вчетвером отправились по новому кругу. Диана и Эмма, следуя за мужчинами, были заняты дружеской болтовней, весьма отдаленно относящейся к живописи. Разговор вертелся вокруг двойняшек и работы в агентстве. Иногда кузины делились впечатлениями о картинах. Внезапно Эмма спросила, понизив голос:

— Почему ты против того, чтобы мы позвали Михаила к нам на выходные? Он такой обаятельный! Тебе он ни капельки не нравится, Ди?

— Нравится. Но у меня есть причина, о которой я не могу распространяться здесь.

— Не хочешь его поощрять? — предположила Эмма с понимающей улыбкой. — Ладно, попробую удержать Тео. Надо намекнуть ему об этом, иначе не успеешь ты и глазом моргнуть, как он пригласит Михаила! Наш дом всегда открыт для друзей, ты же знаешь.

Но шанса тайно поговорить с мужем Эмме не представилось, и, когда они все вместе вышли на пустую площадь перед отелем, Тео объявил, радостно улыбаясь:

— Мои дорогие, Михаил хотел переночевать в гостинице, а потом поискать приятеля, у которого он смог бы остановиться на уик-энд, но я считаю, что это чепуха и что он непременно должен провести выходные с нами.

— Прекрасно! — воскликнула тактичная Эмма, тщательно скрывая признаки смущения.

Диана же, мысленно попросив прощения у обидчивой Йоланды, весело заметила, что это очень хорошая идея.

Довольные проведенным днем, они все были рады оказаться в спокойном доме Александросов, где две очаровательные девчушки с ясными после сиесты глазами с нетерпением ожидали приезда своей дорогой тети Ди.

Диана не пожалела, что Михаил составил им компанию. Он всегда отличался общительностью, веселым и легким характером. И хотя этот красавец пользовался бешеным успехом у женщин, в нем не было никакого жеманства. Мужчинам он тоже нравился — они всегда находили с ним общие темы для интересных бесед.

Вечером Диана помогла Эмме искупать и уложить маленьких Анну и Лизу, рассказала девочкам короткую сказку на ночь и расцеловала каждую в обе щечки, пожелав им сладких снов. Выйдя в гостиную, женщины обнаружили, что Тео с Михаилом уединились в уютном маленьком кабинете, погрузившись в свои мужские разговоры.

— Отлично, — обрадовалась Эмма. — Теперь мы тоже устроимся поудобнее и немного посекретничаем. Ты можешь объяснить мне, какая муха тебя укусила? Почему, интересно знать, ты не хотела, чтобы я пригласила к нам Михаила? Вряд ли он вызывает у тебя отвращение — парень хорош как греческий бог и держит себя как шевалье Морис.

— Ни в малейшей степени, — ответила, улыбаясь, Диана. — Напротив, он мне очень симпатичен.

— Тогда ты, вероятно, решила немного поддразнить его? Или он относится к тебе не так, как ты хочешь?

— Можно сказать и так. Я не хочу, чтобы какой-нибудь мужчина вообразил себя влюбленным, в то время как у меня совершенно нет желания вновь впутываться в сердечные переживания, нет, серьезно! Но в данном случае все гораздо сложнее. Не считая того, что Михаил вообще не способен на серьезные чувства, я еще случайно узнала, что одна девушка совсем от него без ума. А мне совершенно не хочется давать бедной девочке повод для ревности.

Эмма немного помолчала, затем проговорила с сочувствием в голосе:

— Это, конечно, Йоланда, та итальянка, которая работает в «Афродите»? Как-то раз Георгиос упоминал, что эта глупышка совсем потеряла голову от Михаила. Он предупреждал парня, но на того это не произвело никакого впечатления. Михаил считает, что Георгиос несет чепуху.

— Точно. Теперь ты поняла, почему я так не хотела приглашать его сюда? Если Йоланда начнет меня ревновать, в офисе воцарится невыносимая атмосфера. Никто ничего не поймет, но мне придется оставить работу в агентстве и уехать с Кипра под каким-нибудь благовидным предлогом. А я этого совсем не хочу, впрочем, как и причинить боль Йоланде. Так что мне приходится вести себя с ним холодно. Эмма пожала красивыми округлыми плечами.

— Я думаю, что ты великодушная дура, моя дорогая, — поморщилась она. — Если ты выпустишь свои чувства на свободу, то вполне сможешь увлечься Михаилом. А он, по-моему, только того и ждет. — Эмма немного помедлила, затем продолжила с веселой улыбкой: — Справиться с Йоландой может только жесткий человек. Так о ней сказал Георгиос. Он еще добавил, что старина Зенон знал бы, как совладать со строптивой итальянкой, будь она к нему неравнодушна. Правда, мне кажется, что этот непреклонный мрачный холостяк первый попадется на удочку трогательному хрупкому созданию с огромными карими глазами, несмотря на то что знает, как ведут себя «настоящие мужчины» в подобных ситуациях.

Диана так была ошарашена неожиданной точкой зрения своей кузины, что несколько минут не могла вымолвить ни слова. Она, может, и не любила Пола, но не видела в нем ничего зловещего и мрачного, хотя это определение, по правде говоря, очень подходило к суровому археологу. Но Пол и Йоланда! Что за нелепая идея?!

— С трудом могу себе представить, что Пол Диметриос способен на романтические чувства, — спокойно заметила она.

— Тебе виднее. Я его едва знаю, а ты, как говорят, вынуждена общаться с ним довольно часто. Он может говорить очень интересные вещи по своему предмету, не так ли?

— И может, и говорит. Пол полностью поглощен античной историей острова, — заявила Диана излишне резко и сухо.

Диана, к своему смущению, подумала, что должна говорить о Поле очень осторожно, не допуская в своем голосе восторга, который мог бы выдать ее с головой. И тут же мысленно отругала себя — что за чепуху она несет? Во имя здравого смысла, что здесь может быть такого, что выдаст ее? Да и какие чувства она может питать к Полу?

К несчастью, Эмма, знавшая Диану слишком хорошо, не пропустила этих необычных ноток в ее голосе.

— Как-то равнодушно ты о нем говоришь, — удивленно заметила она. — Может быть, ты нашла его не очень приятным? Но если даже и так, еще никто не упоминал о Поле без восхищения — сейчас на Кипре он самый известный и яркий археолог.

— Я высоко ценю его заботу, это правда. Ему пришлось потратить уйму времени, чтобы дать мне урок по Саламису.

— Многие люди только мечтают об этом. Они дорого бы дали, чтобы иметь такую возможность. Я слышала, будто он собирается устроить для тебя еще несколько лекционных туров?

— Может, устроит, а может, и нет. — Диана пожала плечами. — Во всяком случае, сейчас он в Греции.

— Моя дорогая, ты, наверное, не слушала утром радио. В выпуске новостей на английском языке сказали, что он прилетел в Никосию прошлой ночью, а утром отправился в Ларнаку.

В это время из кабинета вышли Тео и Михаил. Эмма вскочила, чтобы предложить им шерри, и весь ее интерес к Полу Диметриосу тут же улетучился. Но Диана почему-то разволновалась. Пол в Ларнаке, всего в нескольких милях отсюда! Однако взбешенная собственной глупостью, она повернулась к сидящему рядом с ней Михаилу и подарила ему ослепительную улыбку, что явно удивило и ужасно обрадовало молодого человека.

«Михаил просто прелесть, — решительно сказала она себе. — Я охотно предпочла бы, чтобы моим учителем был он, чем этот скучный и противный Пол. И меня совсем не интересует, где он в настоящее время — в Афинах, на Родосе или на Кипре!»

Затем она услышала, как Тео обратился к супруге с вопросом:

— Как ты думаешь, Эмма, мы сможем принять у себя знаменитого Пола Диметриоса завтра за ленчем? Я сказал нашему гостю, что слышал сегодня по радио о возвращении археолога в Ларнаку, и Михаил сразу же позвонил ему. Пол согласился навестить нас.

— Чудесно! — не раздумывая, ответила Эмма. — Ты давно хотел с ним пообщаться, я знаю.

— Если у него не изменятся планы, я поеду и привезу его сюда, — удовлетворенно заметил Михаил. — У Пола машина в ремонте до понедельника. — Он умоляюще взглянул на Диану: — Ты не хочешь проехаться со мной до Ларнаки? Это близко. Мы могли бы посмотреть на гробницу тети пророка Мухаммеда и церковь Святого Лазаря, который бежал на Кипр от иудеев после воскрешения своего из мертвых Иисусом Христом.

Диана, немного смущенная и испуганная предстоящим визитом Пола, поколебалась, затем ответила:

— Вообще-то я собиралась завтра бездельничать: поиграть с детьми, посплетничать с Эммой, ну, и тому подобное. Я не раз была в Ларнаке, хотя довольно давно.

— Я понял, что ты имеешь в виду, дорогая. Ты действительно очень устала, так что отложим поездку на другое время. Кроме того, тебе еще предстоит несколько путешествий в те места, где пройдут наши маршруты. — Он сжал ее руку, не обращая внимания на присутствие Тео и Эммы, и добродушно добавил: — Мы должны относиться к тебе бережно и внимательно — ты слишком ценная персона!

Диана не стала демонстративно выдергивать свою руку и позволила Михаилу держать ее, пока они сидели рядом на диване. Так ей было проще избавиться от назойливых мыслей о Поле. Затем, мягко освободившись, она спросила Михаила, стараясь не выдать своего жгучего интереса:

— Как ты сумел дозвониться до Пола?

— Когда он едет в этом направлении, то, как правило, останавливается у одной из своих старых тетушек. Несмотря на то, что Пол наполовину англичанин, он питает по-гречески нежные чувства к близким родственникам. Кроме того, старина Зенон в некотором смысле человек привычки. Я иногда даже думаю, что он именно поэтому рискует на всю жизнь остаться холостяком.

— Мне он показался довольно противоречивой личностью, — весело вступила в разговор Эмма. — Не будь я так счастлива в браке и столь ленива, то непременно решила бы, что такой мужчина, как он, заслуживает внимания!

Тео засмеялся:

— Нет, Эмма, не шути так! Закоренелые холостяки могут быть очень опасны для привлекательной замужней женщины, как, впрочем, и для хорошенькой незамужней.

— Я тоже холостяк, но ни в коем случае не убежденный, — быстро вставил Михаил и лукаво улыбнулся. — Что до опасности… мной может помыкать даже ребенок.

В это время на пороге гостиной появилась молоденькая служанка и сообщила, что ужин подан. За столом разговор направился в другое русло, и имя Пола вновь всплыло лишь к концу трапезы, когда Диана уже справилась с замешательством и взяла себя в руки. Она решила, будто в самом воздухе Кипра есть что-то, заставляющее ее, здравомыслящую женщину, испытывать глубокое волнение и трепетать, заслышав имя человека, который, в сущности, ей глубоко несимпатичен.

Видимо, помимо померанцевых цветов, аромат которых уже начал ослабевать, здесь было предостаточно других благоухающих растений, заколдовавших строгую чужестранку.

Разговор вертелся вокруг работы археолога, но не о нем самом. Тео и Михаил обсуждали последние находки Пола. Из беседы Диана уловила интересную для себя часть информации. Оказалось, прозвище Зенон было отчасти обусловлено тем, что Пол родился в Ларнаке, где всемирно известный философ более двух тысяч лет назад увидел свет.

На следующий день, решительно поддержанная Эммой, Диана осуществила свое намерение побездельничать. Она устроилась в удобном кресле посреди сада, развлекаемая маленькими девочками. Двойняшки притащили с собой цветные мелки, кипу бумаги, и вскоре, к их великому удовольствию, Диана изобразила дом и всех его обитателей, а потом дала крохам задание сделать собственные рисунки.

— Боюсь, что это совершенно не похоже на отдых, — возмутилась Эмма, когда принесла поднос с напитками. — Дети — это маленькие безжалостные чудовища!

— Моя дорогая, — возразила Диана, — такой образ жизни я высоко ценю. Какое счастье сидеть в солнечном саду рядом с играющими детьми! Никаких забот и беспокойства об оплате счетов или поиске работы. Замечательно! — Она бросила удовлетворенный взгляд на девчушек, затем поспешно добавила: — На какое-то время, конечно!

Эмма хихикнула:

— Я рада, что ты вставила этот постскриптум. Иначе я бы запомнила эти замечания о моем образе жизни, подумав, что ты уже оставила глупые мысли никогда больше не вступать в брак и нашла претендента на роль нового мужа.

— Найди мне такого же умного и славного, как Тео, — пошутила Диана, — и я, может быть, рассмотрю этот вопрос.

— Не будь такой требовательной, Ди! — развеселилась Эмма и добавила с нежностью: — Этого ни я, ни кто-либо другой сделать не сможет. Только ты сама.

В следующую минуту маленькая Лиза, которая вроде бы не проявляла видимого интереса к непонятному взрослому разговору, вскарабкалась на тетины колени, размахивая листом бумаги.

— Я только что нарисовала славного старого мужа! — гордо заявила она. — Это папа! Он очень старый. Посмотри, тетя Ди!

Диана, чуть не падая от смеха, приложила максимум усилий, чтобы выразить восторг при виде детского шедевра. На рисунке было изображено странное существо с круглой головой, растрепанными волосами, квадратным телом и ногами-палками.

— По-моему, он в жизни выглядит немного лучше, — ласково заметила она Лизе.

— Ладно, я сделаю ему пошире улыбку, — согласилась девчушка, с важностью рассматривая свое творение, и без того уже довольно криво оскаленное.

Но тут вмешалась ее сестра Анна, тоже подбежавшая с мелком и своим рисунком к Диане.

— А я нарисовала нового мужа, — заявила она.

Но тут они услышали, как к дому подъехала машина, и двойняшки наперегонки кинулись к гостям, появившимся в саду, чтобы сообщить им о своих успехах.

— Лиза и я нарисовали картины для мамы и тети Ди, — торопливо выпалила Анна. — Старый муж мамин, а новый — для тети Ди!

Эмма и Диана, сидевшие на лужайке, хорошо поняли смысл этих слов. И Эмма уныло заметила своей кузине:

— Это послужит хорошим уроком. Нельзя ничего говорить при детях. Я думала, что они нас не слушают. Теперь придется быть осторожнее.

Диана пожала плечами:

— Это и моя ошибка. Но никто ведь не пострадал, это же не портреты с натуры.

К ним шли Михаил, держащий за руку Анну, и необычайно элегантно одетый Пол, пилотируемый Лизой. Обе девочки болтали, хотя уже не так шумно, о старом и новом мужьях. В этих обстоятельствах формальности были неуместны, и, пока мужчины ходили за дополнительными креслами, Эмма отослала детей сказать папе, что приехали гости.

Когда гости устроились в креслах, Эмма спросила у Пола, как прошло бракосочетание его сестры.

— Отлично, судя по числу приглашенных и количеству выпитого шампанского, — улыбнулся он, и под ярким солнцем Диана заметила маленькие морщинки вокруг его глаз. — Боюсь, я не мастак рассказывать о том, как были одеты женщины и что там происходило. Могу лишь заметить, что моя сестра была, естественно, в белом и они с женихом казались невероятно счастливыми, несмотря на безумно длинную церемонию. — Он повернулся к Диане: — Вы, вероятно, никогда еще не присутствовали на наших православных венчаниях? Они длятся целую вечность. Торжественная часть перемежается с оживленными перерывами. Абсолютно не похоже на вашу короткую и серьезную англиканскую службу.

— Вы правы! — воскликнула Эмма, не дав Диане ответить. — Кстати, Ди была моей главной подружкой, когда мы с Тео венчались в греческом кафедральном соборе в Лондоне.

— Ну, тогда она, конечно, в курсе, — согласился Пол. — Кстати, там же венчались мои родители, ведь моя мать — англичанка. Но я сомневаюсь, что бракосочетание в Англии было таким развеселым, как здесь. — Он улыбнулся и беспечно добавил: — Видимо, что-то в самом воздухе Кипра способствует этому. Или мы более примитивный народ? А может, нас все еще преследует память об Афродите и других античных богах и богинях.

— Нет ли у вас фотографий свадьбы? — перебила гостя любопытная не романтичная Эмма.

— Конечно есть. Родители велели мне взять их с собой, чтобы показать нашим очень старым родственникам, которые не смогли приехать в Афины. Поэтому мы здесь, в Ларнаке, где живут мои замечательные тетушки. — Видимо, посчитав, что это «мы» нуждается в некотором пояснении, он беззаботно сказал: — Моя кузина Амаранта приехала со мной повидаться с ними. На свадьбе она была главной подружкой невесты.

— Почему же вы не привезли ее с собой к нам на ленч?! — сокрушенно воскликнула Эмма.

Пол улыбнулся:

— Она спит. Совершенно измучилась, помогая моим маме и сестре с подготовкой к свадьбе, а эта долгая церемония ее окончательно добила. — Потом он добавил уже более серьезно: — Мой отец принадлежит к греческой семье, приверженной старым традициям. Маме сначала приходилось нелегко, она же воспитывалась в другой среде, но с годами она многому научилась. Матушка у меня очень боевая!

Для Пола это была очень длинная речь, заметила Диана. Затем он вытащил бумажник, набитый фотографиями. Эмма помогла ему разобраться со снимками. По всей видимости, Пол ей понравился. Но ведь кузине не довелось быть участницей того неприятного эпизода на корабле, и она вряд ли может предположить, что Пол способен так грубо и неуважительно вести себя с женщиной.

Пришел Тео, к счастью, без детей с их щебетанием о «старом и новом мужьях». Но за ним по пятам плелся французский бульдог Бэзил, который устроился в тени кресла любимого хозяина и мирно захрапел.

Фотографии переходили из рук в руки, и Диана неожиданно для себя заинтересовалась не только хорошенькой новобрачной с золотисто-каштановыми локонами и в великолепном, но подчеркнуто элегантном подвенечном наряде — Диана готова была держать пари, что это парижская модель, — но и яркой брюнеткой, главной подружкой невесты. Амаранта оказалась почти того же возраста, что и сестра Пола, и была ослепительно красива.

Диана с интересом рассматривала фотографии родителей Пола. Его мать казалась хрупкой и по-девически стройной, с таким же цветом волос, как у дочери, а отец необычайно походил на сына чертами лица и телосложением, хотя был гораздо плотнее. Только волосы, густые, короткие и немного вьющиеся, были иссиня-черными, с прожилками серебра. И глаза у него оказалась не голубые, как у Пола, а темные и проницательные. Пока она разглядывала эту немолодую пару, Пол, обращаясь ко всей компании, заметил:

— У нас с миссис Мортон есть нечто общее — смешанное происхождение.

— И еще кое-что, — добродушно добавил Михаил. — Страстный интерес к античности. Она очень способная ученица, Зенон. Уверен, ты со мной согласишься. Диана горит энтузиазмом, а ум у нее яркий, как только что отчеканенная монета.

Диана подумала, что со стороны Михаила очень мило оценить ее столь лестно, но она бы предпочла, чтобы он придержал свой язык. Нелепо ставить ее в один ряд с Полом, ведь он знает так много, а она всего ничего. Но Михаил и не думал останавливаться! У него появилась новая идея.

— Если Зенон, в отличие от меня, не помчится завтра утром в Никосию, может, он устроит тебе, Ди, экскурсию по Ларнаке, а потом привезет обратно? Жаль упускать такую возможность, раз уж вы оба так близко от этого места.

— Я думаю, Пол очень занят, — быстро заметила Диана, вспыхнув от мысли, что все сейчас смотрят в ее сторону.

— Нет, почему же? Я могу это сделать, — холодно возразил Пол. И, посмотрев прямо на Диану, небрежно добавил: — Вы наверняка уже там бывали прежде. Ни один турист, приезжающий в Фамагусту, не пропустит Ларнаку. Но там есть вещи, которые вы вряд ли видели; я могу вам их показать. В любом случае экскурсия хорошо освежит вашу память.

Диана вынуждена была согласиться на это предложение, хотя очень сожалела, что опрометчиво высказанное Михаилом пожелание подтолкнуло Пола на эту поездку. Диана вздохнула с облегчением, когда разговор перешел в другое русло. Тео с энтузиазмом начал расспрашивать археолога о его последних находках.