"Дело о похищенном медалисте" - читать интересную книгу автора (Кузнецова Наталия)

Глава IX ПИАЛА НА ПОДОКОННИКЕ

Утром Лешка встала рано-рано и потрясла брата за плечо:

— Рома, вставай быстрее, а то я никак не могу пропустить школу.

А кто заставляет? — пробормотал Ромка, зарываясь в подушку.

Но должны же мы все выяснить о Банге! Я предлагаю до начала уроков съездить к Василию и спросить, забирал он его из деревни или нет. А вдруг он успел его кому-нибудь продать? От него, мне кажется, всего ожидать можно, и от его родственничков тоже, особенно когда они поняли, что толку от дога в деревне немного. Тетка же та мерзкая сказала, что чем его держать, лучше поросенка откармливать.

Брат мигом вскочил и стал одеваться.

Омочка! — воскликнул его любимец — желтый волнистый попугайчик, чью клетку хозяин забыл на ночь завесить покрывалом.

Ты, Попка, молчи, — погрозил ему пальцем Ромка и, взяв зеленую пачку «Трилла», стал сыпать корм прямо сквозь верхние прутья клетки. — Тебе тут хорошо, сидишь себе в теплой квартире и ешь когда и сколько хочешь. Банг, может, тоже к хорошей жизни привык, а теперь у него что?

А что с Матвеем Юрьевичем будет, если мы его не найдем! — в который раз воскликнула Лешка. — И еще мне Венечку жалко. Он так переживает!

Я же вам сказал, что все будет окей! — прикрикнул Ромка и, вспомнив о спящих родителях, понизил голос и добавил: — Забыла? Еще и не с такими делами справлялись!

Перед уходом следовало погулять с Диком. Он давно наблюдал за своей хозяйкой, с нетерпением ожидая выхода во двор. Тихо-тихо, чтобы никого не разбудить, Лешка выскользнула с псом за дверь и, наблюдая, как весело понесся ее любимец по дорожке за брошенным ему камешком, подумала, что ни за что и никогда не выпустила бы Дика на прогулку одного, даже если бы у нее была температура сорок градусов: мало ли что может случиться с собакой на улице? Чтобы так поступать, надо ее совсем не любить. Впрочем, понятно, что этот Георгий никаких чувств к Бангу и не испытывал. Просто хотел показать Арине, какой он хороший и заботливый, да только ничего у него из этого не вышло.

Так же тихо она привела Дика назад, и они с Ромкой, собрав учебники и даже не попив чаю, отправились к Василию.

Спит небось еще, — сказала Лешка, входя в знакомый подъезд.

Разбудим! — Ромка со злостью нажал на звонок.

Но Василий не спал и дверь открыл мгновенно. Руки у него были в грязи, а из квартиры доносился запах помойки.

В чем дело? — спросил он, с недовольством разглядывая пришедших. — Что-то вы ко мне повадились.

Вы — вор! — негодуя, воскликнул Ромка. — Вы во второй раз украли чужую собаку. Признавайтесь, куда вы ее дели?

Ты чо? — Мужик покрутил пальцем у виска. — Совсем сбрендил? Зачем мне лишний грех на душу брать, других собак, что ли, мало? Я Георгия обо всем расспросил, понял, что к чему, и вчера, между прочим, хотел хорошее дело сделать: сам за ней в деревню мотался. Так вот, я туда приехал — а пса там нет. Кольки моего дома тоже не оказалось. Завтра он должен ко мне заехать, тогда и скажет, куда его дел. Если отдал кому, я сам его оттуда заберу.

Ваш Колька ничего не знает. Когда он на рынок уезжал, то собака на месте была. Нам его соседка об этом сказала, — сообщила Лешка.

Да? — удивился Василий. — А я тетю Маню вчера почему-то не встретил. А куда ж этот пес подевался-то?

Наверное, его снова украли.

Украли? В нашей-то деревне, где все на виду? Куда его там спрячешь? — хмыкнул мужик. — И кому он вообще сдался?

Дверь его квартиры открылась шире, и на пороге появилась толстая блондинка с черными бровями. Ее раскрасневшееся, должно быть, от кухонной работы лицо выражало недовольство. В руках у нее была большая кошелка, в которой что-то звенело.

Картошку не забудь помешать, — обратилась она к мужу, не обратив никакого внимания на брата с сестрой.

Поняв, что она напрасно рано поднималась с постели и теперь будет весь день зевать, Лешка вдруг жутко разозлилась.

Если бы не вы, Банг сейчас бы дома жил. И никто бы его на цепи не держал. Вы что, не знаете, что догов на цепь не сажают? — накинулась она на мужика.

На что ж тогда они нужны, как не дома охранять?

Девочка презрительно взглянула на Василия своими большими глазами.

Для любви и верности. Да только вам этого не понять.

Вы его точно никому не продавали? — на всякий случай решил еще раз убедиться в невиновности Василия Ромка. — А то мы и пожаловаться на вас, между прочим, можем.

— Да хоть папе римскому, — вдруг озлобился мужик. — В должности меня не понизят, некуда, а в тюрьму за собаку не посадят. Что-то я о таком никогда не слыхал!

— И жаль, что у нас нет такого закона! Внезапно из кухни потянуло горелым луком, который жарился на каком-то машинном масле. Василий принюхался.

Ах, чтоб вас! Картошка! — И кинулся к плите.

Рома, а я верю, что он не увозил из деревни Банга. Ты что, забыл о другой тачке, которая там проезжала? — прошептала Лешка.

Все я помню! — Ромка ринулся в открытую дверь. Лешка поспешила за ним. — А вы не знаете, у кого есть голубая «шестерка»? — миролюбиво спросил юный сыщик, настигая Василия на его кухне.

Я почем знаю, у кого, — проворчал мужик, огромным ножом разгребая подгорелую картошку. — У меня точно ее нет, «Запорожец» паршивый, и тот скоро развалится. Бензина сколько вчера потратил зря. И вообще валите отсюда, видите, из-за вас все сгорело!

Форточку надо открыть, — посоветовала Лешка и двинулась к окну. И вдруг замерла, уставившись на подоконник.

— Без тебя разберусь, — буркнул Василий. — Уходи, я сказал!

Ладно, до свидания, — быстро согласилась девочка и, потянув брата за руку, прошептала: — Пошли скорее отсюда, что я тебе скажу!

Она мигом вылетела из подъезда, Ромка выскочил за ней и настиг ее уже на углу дома. Лешка обогнула пятиэтажку и подвела брата к окну кухни, в которой они только что с ним были.

Смотри! — Она кивком указала на окно.

На что? — не понял Ромка, уставившись на грязное стекло. Занавески были раздвинуты, между ними стояла одна пожухлая герань с тремя алыми цветочками.

Вот, — прошептала Лешка и ткнула пальцем в правый угол.

Ромка пригляделся. На подоконнике стояла чашка, вернее, пиала белого цвета с красным орнаментом.

А вдруг она из коллекции Матвея Юрьевича? Ты помнишь, как он нам о восточном ассортименте кузнецовских фабрик рассказывал? Посмотри на эти узоры! Я таких никогда раньше не видела, — задыхаясь от волнения, зашептала девочка и крепко сжала Ромкину руку. — Слушай, неужели Василий и есть вор? Надо же, и собаку спер, и чашки с блюдцами!

А вдруг это самая обыкновенная пиала? — усомнился ее брат. — Какая-то она вид не очень дорогая. И не новая. Грязная вся какая-то. И потом, стал бы он украденную вещь на подоконник ставить, чтобы ее все видели?

А кто ее видит? Одна я совершенно случайно заметила.

Ну что ж, хоть какая-то версия, — Ромка полез в свою необъятную сумку и достал из нее фотоаппарат-мыльницу. — Как хорошо, что я все всегда с собой ношу. Он, конечно, не цифровой, как у некоторых крутых, но снимочки выйдут не хуже. Прямо сейчас их отнесем в приемный пункт, срочно отпечатаем, и после уроков получим, да? И Ваську надо заснять, чтобы и преступник, и улика — все вместе вышли.

Ромка незаметно пощелкал фотоаппаратом в окно, где Василий, все еще ворча, продолжал мешать свою вонючую картошку, и они с Лешкой помчались в метро.

В школе Ромка с Лешкой сидели как на иголках, с нетерпением ожидая конца уроков. А потом встретились с Венечкой и вместе побежали в магазин, где у Ромки была знакомая девушка — приемщица фотопленок. Все его заказы она всегда выподняла точно в срок. Вот и теперь девушка его не подвела и выдала уже отпечатанные фотоснимки. Ромка взял в руки оранжевый кодаковский конверт и с нетерпением вытащил оттуда одну из фотографий. На ней сквозь грязное стекло тускло светилась поцарапанная чашка без ручки.

И кому такая бесполезная вещь нужна? Да чтоб еще из-за нее на преступление идти? — искренне удивился юный сыщик. — Мало их везде продается! То ли дело моя большая кружка с Попкой на боку!

Лешка, увидев невзрачную пиалу на снимке, тоже засомневалась.

И все-таки давай ее покажем Матвею Юрьевичу, и тогда будем точно знать, вор Василий или не вор.

В палате у Матвея Юрьевича друзья снова появились все втроем.

Здрасьте. Мы к вам. Это ваша чашка? — без предисловий спросил Ромка, протягивая новому знакомому свежие фотографии.

Реакция коллекционера была мгновенной.

Моя. Пиала старая, но это один из редких эксклюзивных экземпляров. Другую такую сейчас вряд ли где можно найти. Где ты взял этот снимок?

Вы только не волнуйтесь, — сказала Лешка, увидев, что у Матвея Юрьевича слегка задрожали руки, и указала на другую фотографию, где был отчетливо виден стоящий у плиты Василий. — Она стоит на окне вот у этого человека.

Противный, правда? — перебил ее Ромка, опасаясь, что сестра начнет подробно рассказывать об их знакомстве с Василием и нечаянно проговорится о собаке. — Мы к нему случайно зашли, вернее, не к нему, а к его сыну, и увидели на окне эту пиалу. Вы его никогда не встречали?

Знакомое лицо, — сощурился, вглядываясь в снимок, потомок знаменитой династии. — Мне кажется, я его где-то видел, и не раз. Вот только где? Нет, не помню. Теперь весь день буду думать. А вы, — сказал он, доставая из кармана листок бумаги, — позвоните, пожалуйста, по этим номерам телефонов моему следователю в милицию или нашему участковому. И расскажите им обо всем подробно, хорошо? Может быть, этот человек и остальные предметы еще никуда не успел деть.

Ромка списал номера телефонов и кивнул.

Ладно, мы так и сделаем.

Лешка вскочила, чтобы Матвей Юрьевич не успел ничего спросить о собаке, и первая побежала к выходу.

Мы к вам скоро снова придем, — заверила она.

Когда они вышли из больницы, Ромка протянул бумажку с номерами телефонов Венечке.

Мобильник при тебе? Звони.

Однако участкового на месте не оказалось, а у следователя, как назло, телефон был занят и занят.

Но юного сыщика это обстоятельство, похоже, нисколечко не огорчило. Он спрятал бумагу с номерами телефонов в карман и с энтузиазмом воскликнул:

Лешка, Венька, давайте прямо сейчас снова пойдем к Ваське и припрем его к стенке! Сами, без всякой там милиции. Что он нам, всем троим, сделает? А мы заставим его немедленно отдать нам коллекцию или хотя бы признаться, куда он ее дел. А уж потом решим, как с ним быть. Ведь для Матвея Юрьевича главное не преступника наказать, а свои чашки-блюдца вернуть, так ведь?

Ив самом деле, чего тянуть? — поддержала брата Лешка. — Только, может быть, Дика моего с собой возьмем? Для подстраховки?

Или Славку с его Джимом, Джим больше на розыскную собаку похож, — воодушевился Венечка.

Зачем это? И без ментов, и без собак все сами вЫнюхаем, — заявил Ромка. — Пошли быстрей, нечего драгоценное время терять.

В который раз узрев перед собой знакомые и порядком надоевшие ему лица, Василий хотел было сразу захлопнуть дверь перед Ромкиным носом, но юный сыщик оказался проворнее. Ткнув в хозяина дома, как пистолетом, Венечкиным мобильником, он решительно перешагнул через порог и заявил:

Мы, между прочим, могли бы давно позвонить в милицию, но пока этого не сделали.

Обрыдли вы мне! — заорал Василий, далеко разнося запах перегара и помойки. — Ну что вам от меня еще надо? Сказал же вам, что не нарочно увез этого кобеля в деревню. Не знал, что он чужой, и где он теперь, тоже понятия не имею!

И вы хотите сказать, что никогда не видели, как с ним гуляет Матвей Юрьевич? — с ехидством спросил Ромка.

Какой еще Матвей Юрьевич? А, тот, что в больнице? Георгий мне о нем рассказал, но сам я его никогда не видел.

Значит, не видели того, кого обокрали? — усмехнулся юный сыщик.

Василий от возмущения затряс головой.

Ты что, малец? Это кого же я обкрадывал, скажи, а? Во-первых, я недавно на этом участке и всех собак в округе не знаю. И тем более каких-то там Матвеев Юрьевичей. Воровством же я сроду не занимался.

Да? — сочувственно покивал головой Ромка. — А что ж тогда у вас на окне стоит?

На каком еще окне?

Прямо в грязных кроссовках мальчишка смело протопал по немытому полу мимо заляпанной газовой плиты и коричневой от грязи раковины, по которой спокойно гуляли тараканы, подошел к окну и ткнул пальцем в пиалу на подоконнике.

Вот!

Хозяин квартиры подошел к окну, вытряхнул из пиалы окурок и, покрутив ее в руках, хмыкнул:

Ну, старая чашка, и что?

А откуда она у вас взялась?

Я ее нашел. Она что, тоже ваша? — возмутился мужик.

Где нашли, хотелось бы знать? — насел на него Ромка.

Как где? В мусоре. Я ж из того дома мусор выношу, — он показал рукой в сторону дома, где жили Арина и Матвей Юрьевич.

Как выносите? — не понял Венечка.

А так. Из мусоропроводов. Вы думаете, он оттуда сам испаряется? Нет, приятель, чтоб его не было, потрудиться надо. А потому валите отсюда. Раз ее выкинули, значит, она никому не нужна. Или ее тоже, как и пса, на время погулять отпустили?

Василий, оказывается, умел шутить, и Ромка почему-то ему поверил. Также до него дошло, отчего от мужика вечно несет помойкой.

А когда вы ее там нашли? — более миролюбиво спросил он.

Давно. Уж и не помню, когда. Еще раньше, чем с кобелем вашим связался. Принес, на окно поставил и совсем про нее забыл.

Эта пиала из коллекции Матвея Юрьевича Кузнецова. Она очень дорогая. Его недавно обокрали, и он из-за этого даже в больницу попал, — принялась объяснять Лешка.

Всю эту историю я уже слышал. Но эту чашку, должно быть, ваш Кузнецов сам выбросил. Видите, она надбитая? И не я ее разбил, она уже была такая. Не вор я, ясно? — снова повторил мусорщик, и Ромка опять ему поверил, потому что было видно, что место надкола на пиале несвежее.

Он ее все равно берег, она и такая представляет собой антикварную ценность. И кто-то ж ведь его обокрал, — сказал мальчишка задумчиво.

Но я тут при чем? Сроду не привлекался и никогда ни во что не влипал.

Ну тогда отдайте нам эту чашку, мы ее хозяину отнесем.

— Забирайте, и чтоб я вас здесь больше не видел! Ромка схватил немытую пиалу и увидел, что к

ней прилип кусок пенопласта. Кругленький, малюсенький такой кусочек. Они с Лешкой как-то крошили пенопласт под елку в качестве снега, и где только потом эти шарики им не попадались! Пенопласт был невесомым, крошился и разлетался в разные стороны, как шерстинки от Дика, которые всегда налипали на Ромкины джинсы, и он заставлял Лешку их чистить, поскольку Дик был ее собакой, и, следовательно, за его шерсть тоже отвечала она.

Эта чашка, что ли, в пенопласте была? — спросил юный сыщик.

Василий, поняв, что к нему больше нет претензий, пожал плечами.

Не знаю я, в чем она там была. Я еще мусор свой должен запоминать. А впрочем… — И он почему-то задумался. Видимо, понял серьезность происходящего и даже перестал злиться на ребят.

Что-то вспомнили? — дернула его за рукав Лешка.

Банки там были, бутылки всякие. Жена их сдает, — застеснялся мусорщик. — И… И…

Что? — Ромка был весь внимание. Лешка с Венечкой тоже затаили дыхание.

Да так, ничего. Просто мусора в тот день почему-то мало было. Будто его до меня уже кто-то убирал. Я в тот раз в том подъезде с одной тележкой управился, а обычно две ходки делаю.

А где у вас ключ от мусоропровода? Его мог кто-нибудь взять?

Мужик метнул взгляд на крючок, на котором висела связка ключей.

Кто ж его возьмет?

А открыть дверь мусорки легко?

Василий с возмущением взглянул на мальчишку.

Ты что? Я там особые замки смастерил, от террористов и бомжей всяких. Чтобы их открыть, долго трудиться нужно, а тогда жильцы постороннего заметят.

А тележка где стоит?

Там же. За дверью, куда мусор падает.

А у вас здесь всегда ключ висит? — продолжил допрос Ромка, разглядывая крючок.

Всегда. Где ж ему еще висеть-то? Иногда жена мусор вывозит, когда я не могу, так что он должен всегда под рукой быть. А кто его здесь возьмет-то? — Он вдруг снова задумался и удивленно покачал головой: — Странно все же, куда ж в тот день часть мусора подевалась?

— Вот именно. До свидания, — сказал Ромка.

Они покинули квартиру мусорщика и остановились посередине двора. Ромка сунул Лешке антикварную пиалу.

На, неси, не разбей только. Я уверен, что этот Васька ни при чем, хоть и жутко противный.

Я тоже, — согласилась Лешка. — Хорошо, что мы в милицию не дозвонились и на него зря не накапали.

Зато я теперь знаю, как вор украл сервиз.

И как же?

А очень просто. Пришел туда с пенопластом, уложил в него чашки с блюдцами и что там еще было и спустил все это в мусоропровод. А потом подобрал, прикинувшись уборщиком. Вы слышали, как Васька сказал, что мусора в тот день мало было? То есть вор как до чашек добрался, так остальную гадость и перестал в тележку складывать. А эта пиала либо потерялась, либо грабитель рассмотрел ее получше и счел недостаточно красивой. А давайте пойдем и проверим, как он все это проделал. Венька, звони Арине! Она же еще ни о чем не знает!

Венечка вытащил из сумки свой сотовый, набрал номер, но Аринин телефон оказался занят.

Раз занято, значит, она дома, — констатировал он.