Алексей Яковлев-Козырев ГРОЗА НА ВЕРШИНЕ АФОНА

Прообраз грядущего. — Битва миров. — Эллада и Россия. — Таинственное братство невидимых отшельников. — Миги духовной Свободы. — На волосок от смерти. — В эпицентре. — Вихри последних времен. — Прославить Царя-Мученика! — В жерле бытийного вулкана. — Орлы генерала Заварзина. — Утро победы.

БЕЗДОННАЯ глубь лазурного неба. Легкие полупрозрачные каравеллы редких белоснежных облаков. Суровая вершина, увенчанная большим металлическим крестом. Рядом, на маленькой площадке, миниатюрный храм Преображения Господня, на крыше которого оплавленные молниеотводы. Вокруг — бесконечный простор, тишина, красота и... Свобода.

Раскаленное медно-красное солнце медленно погружается в далекое темно-серое марево. Испепеляющая жара отступает, но волны горячего воздуха омывают скалистую корону вершины. Еще один день тихо уплывает в прошлое.

Неутомимые изящные стрижи, как крохотные истребители, смело проносятся мимо, с характерным шумом рассекая воздушные слои. Грациозно выписывают замысловатые пируэты. Легко и весело уходят вбок, за скалы, в погоне за бесчисленными летающими жучками. Незаметно убывает свет. Мало-помалу сгущаются сумерки. Очертания Святой Горы становятся все более смутными. Исполинские светло-серые кручи обрываются вниз, к зеленым лесистым склонам, и растворяются в зыбкой дымке. Контуры Афонского полуострова тают в безбрежной дали, сливаясь на горизонте с необозримым Эгейским морем.

Над вершиной загораются робкие звезды. Их мерцание — как сигнал тревоги. Они заблаговременно предупреждают о смертельной опасности.

С северо-запада — из далеких, едва различимых пространств, надвигается мощнейший грозовой фронт, как бы охватывающий Афон гигантскими клещами. Вспышки молний озаряют размытую линию горизонта, Сингитский залив, горные берега Ситонии. Уже достигают слуха первые отзвуки отдаленных громовых раскатов.

В последние часы затишья ты вдруг с какой-то особой ясностью осознаешь, что перед тобой открывается захватывающая всекосмическая битва Добра и зла, Правды и лжи, Света и тьмы, Жизни и смерти. Причем решающие, судьбоносные схватки идут незримо — на тончайших, нематериальных уровнях — в метафизических сферах духа. И в самой гуще этих ярых невидимых сеч — боголюбивые, бесстрашные святогорцы, из века в век сокрушающие несметные легионы демонов своим непрестанным молитвенно-покаянным подвигом. Именно сейчас там, внизу, где едва виднеются далекие манящие огоньки, самоотверженные афониты — верные стражи Святого Православия, возносят пламенные ночные молитвы о падшем, погибающем человечестве...

За горизонтом плазменные спруты

Срывают с туч ночное покрывало.

А здесь — такие тихие минуты.

Но как же мало их у нас осталось!..

Когда по приказу мировой закулисы натовская армада обрушилась на Югославию, греческое правительство закрыло свое небо для турецких ВВС. Массовые демонстрации протеста против варварской агрессии прокатились по стране. И хотя Эллада пока не вышла из политической структуры НАТО, греческий народ однозначно занимает просербскую позицию и помогает, чем может, православным братьям. Элладская армия прекрасно понимает, что православные должны объединяться, ибо только вместе они могут сдержать сатанинский натиск Нового мирового порядка. Внимательно изучая богодуховенные пророчества святых Отцов, благородные эллины все чаще обращают свои взоры на поруганную, истерзанную, но по-прежнему непокоренную, богохранимую Россию — последний нерушимый оплот на пути лжемессии — Антихриста. Поэтому, весьма вероятно, масоно-сионистский Запад захочет наказать греков Турцией, которая постоянно нарушает воздушные границы Эллады. Греческая авиация реагирует мгновенно. Истребители-перехватчики устремляются навстречу противнику. Как правило, нарушитель не спешит покидать воздушное пространство суверенного государства. Часто турецкие и греческие пилоты летят буквально вплотную друг к другу. Каждый готов к бою. Нервы на пределе. Все висит на волоске. Если кто-то не выдержит, поединок неизбежен, и тогда...

Лишь чудом — по неизреченной милости Божией — удается до настоящего момента избегать войны!..

Конец второго тысячелетия от Рождества Христова. Предельное мистическое ускорение в развитии важнейших событий. Сверхплотность временного потока. Безудержный рост пороков. Триумфальная вакханалия греха. Глобальное оккультно-эротическое нашествие. Фронтальное наступление технотронной магии. Повсеместное использование штрих-кодов с “именем зверя” — апокалиптическим числом 666 (откр. 13, 17-18). Неслыханное беснование страстей...

Сколько раз чаша долготерпения Господня уже переполнялась!..

И все-таки, по молитвам праведников, небесная кара отодвигалась, и мы получали очередную отсрочку для Спасительного Покаяния...

И, может, сейчас подо мной, где тиары грозных утесов обрамляют живописный цирк у подножия вершины, в каких-нибудь никому неизвестных трещинах или пещерах, в густой предгрозовой тишине молятся о мире всего мира богомудрые аскеты из таинственного монашеского братства двенадцати невидимых духоносных отшельников. По афонскому преданию, эти великие Отцы достигли полноты духовного совершенства и получили обильные дары Святого духа. Им известно будущее. Их молитвенное влияние на конечные судьбы планеты воистину колоссально. Но открывают они себя крайне редко и являются видимым образом лишь в исключительных случаях — по неисповедимому Промыслу Божию. Незримые афониты — “земные Ангелы и небесные человеки”, выходящие из времени в Вечность и созерцающие нетленную красоту горнего Иерусалима, отслужат последнюю Божественную Литургию на Святой Горе. Известнейшие афонские старцы — иеросхимонах Порфирий (Байрактарис, 1906-1991) и схимонах Паисий (Эзнепидис, 1924-1994), прозорливый чудотворец и отважный борец с электронными карточками-паспортами, видели незримых пустынников и общались с ними...

Осторожно спускаюсь с узкого выступа и захожу в церковь, похожую на ДОТ (долговременная огневая точка), с низким потолком, площадью, примерно, 15 квадратных метров. Плотно закрываю тонкую деревянную дверку. Предупреждаю своего спутника о надвигающейся грозе. Вынимаю из рюкзака и кладу на холодный каменный пол поролоновый коврик, офицерскую плащ-накидку, камуфлированный спальник. Устраиваюсь на ночлег, головой к царским вратам. Осеняю себя крестным знамением и погружаюсь в чуткий сон.

Сознание еще пытается осмыслить впечатления последних часов. Из памяти всплывают образы прошлого, соотнесенные с настоящим. Но душа живет тем чувством Свободы, тем ощущением Завершенности, которые проницают ее в данный Миг. И это не обычное скольжение по поверхности бытия, а молитвенное, ни с чем не сравнимое движение вглубь, за пределы земного, к Надмирности.

Кажется, еще чуть-чуть — и ты проникаешь в глубинный смысл Мироздания, постигнешь Непостижимое, навсегда останешься в несказанном покое Богообщения.

Секунда, другая... Ты как бы замираешь перед незримой таинственной Гранью и... возвращаешься назад, из преддверия Вечности, в нашу бурлящую огненную эпоху.

Благодатное утешение приходит и уходит. Падший мир остается. Мгновенья дивной гармонии эфемерны и неуловимы. Безмятежность ликующего сердца — маленький оазис в бескрайней пустыне страстей. До земли обетованной бесконечно далеко. И чтобы добраться до нее, нужно подвизаться всю свою жизнь, неустанно борясь с миром, плотью и дьяволом.

О, как терниста сия узкая таинственная стезя духовной жизни, ведущая к вратам Рая! Какие внезапные изощреннейшие искушения подстерегают бытийного странника! И сколько внешних и внутренних преград — подчас неодолимых! — надо преодолеть, в каких жесточайших боях победить, прежде чем желанная цель будет, наконец, достигнута!..

На острие скалистого пика, овеянного дыханием тысячелетий, воспетого еще Вергилием, поднимался несколько веков назад преподобный Максим Кавсокаливит — богоносный исихаст, великий делатель Иисусовой молитвы. Трое суток, в хороводе разящих молний и ужасающих громов, под дикий рев бесов, среди распадающихся на части скал, он сражался с воинством сатаны. Проявив безмерное терпение и необоримую стойкость, отразив все атаки падших, отверженных духов, сей угодник Божий удостоился лицезреть Пресвятую Богородицу и Богомладенца Иисуса, окруженных множеством горних сил и осиянных небесной славой.

И здесь же в начале XX века оказался некий отшельник, подвизавшийся без духовного наставника и прельщенный демоном в образе светлого Ангела. Лукавый искуситель обещал несчастному показать самого Царя царей. Обманутый монах увидел “престол славы”, на котором восседал мнимый Христос в окружении “почтенных иерархов” и других “святых”. Был там и “святитель Спиридон” — покровитель пустынножителей.

Послышался величественный голос “владыки Ангелов”: “Спиридон, приведи сюда моего слугу избранного, чтобы поклонился мне”.

Наступило критическое мгновенье. Только доли секунды отделяли монаха от страшной участи. Если бы подвижник поклонился ложному Христу, то, согласно непреложному духовному закону, попал бы в лапы к бесам или мог бы разбиться, так как, вероятно, под воображаемым троном зияла жуткая пропасть. Или же сами бесы столкнули бы прельщенного с гигантского обрыва!..

Но, очевидно, омраченная душа подвижника, ставшего жертвой бесовской прелести, все-таки сохранила способность внимать Божественным вразумлениям. И милосердный Господь как любящий Отец и Сердцеведец явил ему Свою милость и раскрыл сатанинские козни. Когда “Спиридон” приблизился, афонит заметил, что небожитель без головного убора и... с дьявольскими рогами!..

Из груди святогорца вырвался душераздирающий вопль: “Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго!”

Бесовское наваждение исчезло. Потрясенный монах стоял один на вершине Афона. А вокруг — ночная тишь, снег и тиски обжигающего зимнего холода...

Просыпаюсь от яркой вспышки, озарившей потолок, иконостас, стены, стасидии (деревянные кресла). Поворачиваюсь к окошку, прислушиваюсь.

Отдаленные рокоты, гулы, нарастающий шум дождя. Непроглядная темень.

Вспоминаю, что на подоконнике стоит цветной фотопортрет нашего последнего государя Императора и маленькая иконка Царственных Страстотерпцев...

Плазменный зигзаг ослепляет глаза. И тотчас — как взрыв фугаса в узком ущелье — оглушительно-долгий, тысячегромный раскат сотрясает вершину... Натягиваю на голову спецназовскую шапочку и край спальника, плотно зажимаю уши, открываю рот — чтобы не контузило. Гора стонет, вибрирует. Храм содрогается от прицельных, долбящих ударов. Мы — в эпицентре затяжной, неукротимой грозы. Все ближе ревущие вихри завершающей эсхатологической бури!..

Крутая высь сверкающим тараном

В скалистых джунглях прожигает путь.

Весь мир объят разящим ураганом.

Везувий времени готов рвануть!..

Третья мировая война, развязанная на Балканах тайным Мировым правительством, неудержимо разгорается. Прекращение бомбардировок и так называемое “мирное урегулирование Балканского кризиса” — не больше, чем искусный тактический маневр коварного, беспощадного врага. Лжемессия — Антихрист, демонический сверхчеловек и вселенский диктатор, давно ожидаемый талмудическими богоборцами, возглавляющими крупнейшие масонские ложи, придет в атмосфере кровавой глобальной анархии. Именно поэтому метод локальных вялотекущих конфликтов уходит в прошлое. Ставка делается на планетарную бойню, в которой православные народы должны быть сокрушены. Богопросвещенные старцы предупреждают о близости огненных испытаний и немолчно призывают к Спасительному Покаянию. Военная машина НАТО во главе с США уже неоднократно показывала свою адскую мощь. Обезглавить технотронного дракона может одно только наше возрождающееся Христолюбивое Воинство.

Вспомним, что последний законный Верховный главнокомандующий Вооруженными Силами России — Помазанник Божий, Царь-Мученик Николай II, ритуально убиенный вместе со своей благочестивой Семьей 17 июля 1918 года и посмертно прославленный самим Богом через многоразличные знамения и чудеса. Немедленное церковное прославление Царя-мученика и его Семьи — нерушимый залог скорейшего возрождения нашей Отчизны и надежнейшая гарантия ее процветания и непобедимости!..

Мы — в жерле бытийного вулкана. Время предельно сжалось, достигло сверхплотности, взорвалось. Реальность превратилась в исчезающе малую точку. Куски разорванного сознания аннигилировали. Все естество стало единым молитвенным воплем: “Господи! Спаси и помилуй!”

Поворачиваюсь на левый бок, приподнимаюсь на локте и, затаив дыхание, выглядываю из своего убежища. Тревожно пульсирует одинокая свечка. Мой сотаинник стоит рядом и молится, но его голоса я не слышу. За окошком — сполохи и блески, громы и рыки, ярый напор дождевых потоков. Внезапно — где-то над головой — хлесткий, будто удар бича, раскат, ужасающий треск и... Слава Богу! Кажется, сокрушительная энергия колоссального разряда угодила в крышу и ушла по молниеотводу в дрожащий пик...

Незабываемая ночь с 12 на 13 июня 99-го. Праздник всех святых, на Афоне просиявших. Ослепительные секиры, разрубающие громады черных айсбергов, — прообраз грядущего Армагеддона (откр. 16,16)!..

И в этом предельном напряжении бушующих стихий, среди плазменных протуберанцев и ревущего мрака совершается решающий перелом в сей грандиозной апокалиптической битве. Исстрадавшееся сердце получает благую весть: воины Света — полки Господни — начинают теснить когорты тьмы. И вот противник дрогнул. Попятился. Беспорядочно отступает. Бежит!..

Инфернальная жуть низвергается в адскую бездну. Изгоняется страх, исчезает томление. Дьявол сгинул. Победа!..

В эти часы в новейшей истории происходили события, эпохальное значение которых трудно переоценить. Наши десантники — 200 бойцов — осуществили беспримерный ночной бросок из Боснии в Косово и захватили в Приштине важнейший аэродром. Сербы встречали героев цветами и плакали от радости. Естественно, никто этого не ожидал. Натовцы даже в мыслях не допускали ничего подобного. Орлы генерала Заварзина изумили весь Запад. Штаб-квартира НАТО пребывала в шоке и отказывалась поверить, что такое возможно. Армейская разведка союзников впала в истерику. ЦРУ разбил паралич. АНБ (агентство национальной безопасности) США потеряло дар речи. Да и у нас, в России, было на что посмотреть. Проамериканские политиканы завыли от бешенства. Слабонервные агенты влияния забились в щели. Электронная Хазария почти распалась на кварки!..

Блестящая — в скобелевском духе — спецоперация доблестных русских витязей нанесла мистический удар невиданной силы по всей мировой закулисе. Сильных мира сего охватила гнетущая растерянность, переходящая в панику. Казалось, влиятельнейшие масонские бонзы вот-вот опрокинутся от инфаркта. Еще бы!..

Ведь русская армия в лице своих элитных частей оказалась не только живой, но и боеспособной, боеготовой. И в самый неожиданный момент наглядно показала всем, на что она способна!..

Легко догадаться, как ликовала православная Эллада. Здесь знают: в конце времен русские войска освободят Константинополь и потом отдадут его эллинам. Все истинные патриоты с верой и несомненным упованием ожидают исполнения богодухновенного предсказания...

От стен Кремля до жгучих круч Дарваза

Победно просиял лазурный свет.

Редуты мглы разъял бросок спецназа.

Штык-нож.

Тельняшка.

Голубой берет...

Сон на рассвете особенно крепок. Меня будят с первыми лучами солнца. Просыпаюсь с трудом. Всюду — нездешняя Тишина. Вылезаю из спальника, обуваюсь, беру фотоаппарат и в легкой одежде выхожу из церкви.

На мокрых камнях там и сям белеют пятна: крупный град еще не растаял. Фаланги грозовых облаков ушли вверх. Прямо передо мной, в пробуждающихся далях, на расстоянии, примерно, в 90 километров, четко просматривается узкий перешеек, соединяющий Афон с материком. Слева, внизу, воды Сингитского залива еще покоятся во влажном полумраке. А на другой стороне полуострова из-за темно-синих, почти черных туч пробиваются полоски перламутра и бледные нежно-розовые просветы.

Пронизывающий холод пробирает до костей. Надеваю толстый шерстяной свитер и пуховый плащ. Постепенно согреваюсь.

Воздух прозрачен и свеж. Видимость идеальная. Настроение — хочется обнять Вселенную. Светоносный метафизический прорыв сквозь горнило ночной грозы завершился полным и необратимым разгромом вражеских полчищ. Вот оно, нежное утро бессмертной Победы!..

И опять — в который раз — былое, настоящее, будущее воссоединяются в таинственно-непостижимом Инобытии, под сенью блаженной Надмирности, и ты погружаешься в глубинное, всеполагающее, неизглаголанное созерцание.

Как много тайн уносит чудный Миг

На острие пурпурного заката!..

О, если б в искрах рдеющего злата

Я вновь его когда-нибудь настиг!..

Сквозь глубь веков уходит лунный бриг

Под нежный шепот вешнего пассата.

Все ближе стены древнего Герата.

Но кто возвратность прошлого постиг?!.

За морем — горы — крылья синей птицы.

Покой разъял седых времен границы.

Истаял звон цикадных серенад...

Струит блаженство звездная эфирность

Над дольним миром властвует Надмирность.

В жемчужных снах плывет Афонский Сад...

Святая Гора Афон (Каруля) — Москва

Июнь-Июль