"Шестеро смелых и похищение «Европы»" - читать интересную книгу автора (Иванов Антон, Устинова Анна)

Глава 2 ВСЁ НА ПРОДАЖУ

Черчилль — огромный черный кот — распластался на своем любимом месте — верхней полке книжного стеллажа. Он любил здесь лежать. Высоко, никто не дотянется, и никто не пристанет. Зато ему самому всё было видно и слышно. Комната, где находился стеллаж, принадлежала Даниле Соколову, и сегодня для кота в ней было несколько шумновато. Сначала говорил только длинный тощий нескладный мальчик, которого остальная компания называла либо Климом, либо Ахлябиным, и уровень шума не превышал критического порога. Однако чем дольше длился его рассказ, тем сильней нарастало напряжение. То один, то другой из собравшихся в комнате шестерых ребят перебивал Клима, задавал вопросы, а иногда они начинали галдеть все сразу. Хоть затыкай лапами уши!

Кот неодобрительно сощурил ярко — оранжевые глаза. Ну зачем, спрашивается, Марфа, младшая сестра Данилы и его, Черчилля, любимая хозяйка, сейчас так кричит? Даже с дивана вскочила! Ее каштановые кудри взметнулись вверх, а круглые щеки раскраснелись, как будто у нее температура. А главное, зря старается. Можно подумать, ее кто — то слушает!

Худенькая высокая блондинка, подруга Марфы, Лиза Каретникова, что — то свое высказывает и глядит при этом на одного Данилу. А Данила на нее ноль внимания, он спорит со своим другом Ильей Бородиным, самым крупным мальчиком в их компании. Им обоим совсем не до Лизы. Данила сердится и все время треплет свои темные волосы. А Илья недавно постригся. Совсем коротко. Девчонкам, кстати, его прическа не понравилась. И они теперь дразнят его Колобком. У него и впрямь после стрижки голова стала какая — то круглая, будто теннисный мячик, с которым Черчилль любил играть в свои юные годы. Илья на девчонок обижается, но вида не подает. Он человек выдержанный.

И только темноволосая девочка с карими глазами среди всей этой шумной компании ведет себя по — умному. Она одна молчит и пытается всех одновременно слушать. Это Диана Юсупова. Еще ребята называют ее Крошкой Ди.

Наконец и длинный умолк. А за ним притихли и все остальные. Задумались. Очень, между прочим, вовремя. Иначе бы у него, Черчилля, точно бы лопнули барабанные перепонки.

— А я не понимаю, о чем мы спорим, — чуть погодя снова заговорил Клим.

— Никакого спора. Просто обсуждаем, — отозвалась Марфа.

Клим вздохнул:

— Зачем обсуждать то, что уже закончилось?

Илья недоуменно на него уставился:

— А я как раз считаю, что всё только начинается.

— Действительно, — подхватил Данила. — Микроавтобус не нашли, и что в нем находилось — неизвестно. Даже если верить шоферу, что бумаги, то какие именно бумаги?

— Мы можем сейчас напридумать всё что угодно, — мрачнее прежнего изрек Клим. — Но правды — то никогда не узнаем. Никто нам ее не сообщит.

— Это еще наукой не доказано! — возразила Елизавета.

— Доказано, доказано, — покачал головой Ахлябин. — Мне сегодня недвусмысленно дали понять, что в моей помощи больше никто не нуждается. Нашел человека — и гуляй…

— А чего ты ждал, Клим, — перебила его Диана. — Они не имеют права ничего нам рассказывать. Такая у них работа.

Ахлябин с досадой взмахнул рукой.

— Но я же хочу знать подробности! И если по справедливости, а не по всяким там их инструкциям, имею полное право.

— Может, Николай Алексеевич нам потом расскажет, — с надеждой проговорила Лиза.

— Не факт, что он сам будет в курсе, — всё сильнее впадал в пессимизм Ахлябин. — Сенюшкин всего — навсего участковый, а здесь дело касается ограбления банка.

— Не торопись с выводами, Клим, — сказал Данила. — Весь вопрос в том, что украли.

— Ну, машину — то точно! — воскликнула Марфа.

— И бумаги! Вот если бы их украли без машины, — снова заговорил ее брат, — и они оказались бы неценными, то никто бы особенно с этим и возиться не стал.

— Ты забываешь, что еще похитили человека, — напомнила Диана.

— Это нельзя назвать похищением, — вмешался Илья. — Они ведь его с собой не увозили, а в багажнике заперли.

— То есть выходит, если они и микроавтобус где-нибудь бросили, то вроде как бы ничего особенного и не произошло? — спросила Ди.

— Ничего особенно серьезного, — уточнил Данила. — Нападение на человека, не приведшее к тяжким последствиям. Угон машины, — начал загибать пальцы он. — Но если ее найдут, то это несерьезный криминал. А если к тому же в банке заявят, что Капля перевозил в багажнике банальную техническую документацию, потеря которой не нанесет фирме ни малейшего ущерба, считайте, преступления как бы и не было.

— Ради банальной технической документации преступники на подобный риск среди бела дня не пошли бы, — заявила Марфа.

— В том — то и дело, — согласился с сестрой Данила. — Значит, остаются две основные версии: либо у грабителей был в банке наводчик, который неправильно их информировал, либо…

— Либо на Каплю напали какие — то полные придурки, — хохотнул Илья, — которые полагали, что любая машина, выезжающая из банка, перевозит несметные богатства.

— Исключено, — возразил Данила. — Придурки бы попались, а эти всех обвели вокруг пальца и смылись. Если бы не Клим, Каплю еще не скоро бы обнаружили. Преступники действовали не наобум. Другое дело, что могла произойти накладка и того, за чем они охотились, в микроавтобусе не оказалось. Но, повторяю, с их стороны похищение было прекрасно спланировано.

— Если серьезно, то это и ежу понятно, — поддержал друга Илья. — Трудно поверить в то, что какие — то мужики шли по улице, заметили, как возле банка в микроавтобус затаскивают мешки, и решили: «Вот так удача, наверняка перевозят что — то ценное. Сейчас уведем». А тут глядь — «ауди» бесхозная скучает. С фальшивыми номерами и с ключами в замке зажигания. Бери не хочу. Подождали они, пока Капля загрузится, схватили — и по башке. Бросили его в багажник стоявшей рядом машины. Сколько было похитителей? Ну, допустим, двое. Один сел за руль микроавтобуса. Другой — в «ауди», чтобы отвезти Каплю подальше от места преступления и запутать следы.

— Предположим, они могли Каплю сначала в его же собственный микроавтобус засунуть. Довезти до места, где у них стояла «ауди», а там уже запихнуть в багажник, — изложил по — своему ход событий Данила.

Илья расхохотался:

— Данька, ты что, серьезно?

— Вполне, — кивнул тот. — Если у них была машина с фальшивыми номерами, то она наверняка угнанная. А значит, и они отнюдь не добропорядочные граждане. Такие вполне могли воспользоваться случайным моментом в надежде на удачу. Однако я всё же настаиваю на версии, что это спланированное преступление.

— Какая нам, собственно, разница, — уныло пробубнил Ахлябин. — Всё равно ничего не узнаем.

— Не скажи, — возразила Лиза. — Если сперли большие ценности, завтра об этом во всех новостях сообщат.

— Держи карман шире, сообщат они, — не покидал скептицизм Клима. — Хозяева банка наверняка постараются скрыть, что их ограбили. Даже в том случае, если сперли официально зарегистрированные ценности. Ведь это для них не самая лучшая реклама, вкладчики побегут. А если Капля перевозил какие-нибудь неучтенные деньги, «Милим — банк» тем более не признается. Легче списать убытки. Кстати, вполне возможно, что похитители на это и рассчитывали.

— Как же, расстанутся они с денежками, — отстаивала свою точку зрения Лиза. — Наверняка сами начнут поиски. Наймут кого-нибудь. Выявить, кто навел, не столь уж сложно. Тем более банк небольшой. Деньги вернут. С виноватыми тоже разберутся своими силами.

— И я им совсем не завидую, — сложила в ироничной усмешке пухлые губы Марфа.

— А если похитители просчитались и в микроавтобусе действительно одни бумаги? — тихо спросила Диана. — Не какие-нибудь там важные, а просто.

— Тогда, уверен, их скоро найдут, — ответил Данила. — И бумаги, и микроавтобус. Бросят где-нибудь. Может, даже не в нашем районе.

— Могут и не найти, — сказал Клим. — Заедут куда-нибудь в лес и там сожгут.

— Или в болоте утопят, — предположил Илья. — Еще лучше. Концы в воду.

— Большой ты у нас, Бородин, как я вижу, специалист по сокрытию следов преступлений, — хихикнула Лиза.

— Мои слова, Каретникова, продиктованы элементарным логическим мышлением, до которого ты, по — видимому, не доросла, раз такое говоришь, — свысока отозвался Илья. — Я просто представил себя на месте преступников в данных конкретных обстоятельствах.

— Никогда не подозревала за тобой криминальных наклонностей, — фыркнула Марфа. — Вот попробуй в следующий раз мне мораль на какую-нибудь тему прочти. Брат, ты приглядывай за своим другом, — повернулась она к Даниле. — Иначе свернет с тропы праведной и пойдет по торной дорожке.

— Вам бы только поржать, — покачал головой Бородин. — А я, между прочим, говорю дело. Вот утопят они в болоте микроавтобус, и не узнаем мы ничего.

— О том и речь, — уныло подхватил Клим.

— И всё — таки не стоит так расстраиваться, — пыталась успокоить друга Диана. — Ведь ты спас человека. Радоваться нужно.

— Радоваться? — взвился Клим. — Вот, если хочешь, сама и радуйся. А я лично не смогу, пока не узнаю, в чем дело. Эх, — махнул он рукой. — Такое приключение, и совершенно зазря!

— Ну да, — усмехнулась Марфа. — Вот если бы нашего Клима запихнули в багажник, то — то было бы для него счастье. Всё бы тогда узнал. С чего началось и чем кончится.

— Особенно если бы его обнаружили не сразу, а дня через два или три, — подхватила Лиза. — Учитывая мороз на улице и отсутствие еды и питья. Результат полностью предсказуем.

— Гроб и цветы от банка, — скорчила скорбную гримасу Марфа. Ее маленький веснушчатый носик пуговкой вздернулся сильнее обычного, на пухлых щеках появились ямочки.

— И юмор у вас сегодня, — с хмурым видом глядел на двух веселящихся подружек Ахлябин.

Клим никак не мог справиться с охватившим его разочарованием. Эх! Подвернулся такой случай! И теперь всё брошено на полпути…

Впрочем, и остальные ребята испытывали похожие чувства. Ведь им уже дважды удавалось раскрыть тайну. А тут еще и один из них оказался в эпицентре событий. И тем не менее к расследованию не подступиться. Тайна от них отгорожена бронированным банковским стеклом. Вроде всё рядом, всё видно, а руку не протянешь и не дотронешься. Стой и облизывайся. Но любопытство не давало покоя…

— Кажется, я знаю, как нам всё выяснить и к тому же денег подзаработать, — вдруг просиял Данила.

— Предлагаешь нам выдать себя за частных детективов? — озадаченно поглядел на него Илья. — Мысль интересная, только кто ж нам поверит? Во — первых, мы еще несовершеннолетние. Во — вторых, на право подобной деятельности требуется лицензия. Да и аппаратура нужна всякая…

— Примитивно мыслишь, — перебил Илью его лучший друг. — Мой план гораздо проще, зато абсолютно законен и реален.

— Может, я, конечно, тупой, но хоть убей не пойму, каким способом мы можем законно влезть в это дело, — покачал головой Илья.

— Способом эксплуатации в корыстных целях нездорового любопытства средств массовой информации, — с загадочной улыбкой произнес Данила.

Друзья опять ничего не поняли.

— Ребята, газеты надо читать, — продолжил он. — Там, конечно, масса ерунды, но иногда и что — то полезное почерпнуть можно. Марфа, притащи — ка из дедушкиной комнаты вчерашнюю стопку.

Данила взял первую попавшуюся газету и, раскрыв ее на середине, указал на текст какого — то объявления.

— Вот. Видите? «Две тысячи рублей „комсомолка“ заплатит вам за горячие новости». Далее — телефон и электронный адрес.

— Фигу они тебе что заплатят, — по — прежнему пессимистически был настроен Ахлябин.

— Заплатят, — в отличие от него не сомневался в успехе Данила. — А новость нашу можно продать не одной, а нескольким газетам, где публикуют криминальную хронику. Допускаю даже, что у тебя, Клим, возьмут интервью.

— Вот еще, — буркнул Ахлябин. — Очень мне надо. — Лицо его, правда, заметно повеселело. И даже глаза заблестели.

— А ведь и впрямь мысль! — в свою очередь оживился Илья. — Журналюгам только дай повод. Они быстро докопаются до сути. Если дело, конечно, стоящее.

— Вот именно, — кивнул Данила. — Их ничто не остановит. Раскопают. И опубликуют. Таким образом мы всё и узнаем, а заодно и денег подзаработаем. Нам они, по — моему, совсем не помешают. Мало ли что еще придется расследовать. Для этого всегда средства требуются.

— Не понимаю, почему обязательно на расследование, а нельзя просто на себя потратить? — спросила Лиза.

— В этой истории участвовал я, — сердито зыркнул на нее Клим, — а Данила придумал, как действовать дальше, значит, и решающий голос будет за нами. Деньги должны пойти в общий котел на нужды Шестерых смелых.

Лиза обиженно фыркнула.

— Какой ужас, Каретникова, твоего мнения никто не спрашивает, — не упустил случая подколоть девочку Илья.

Лиза вспыхнула. Она терпеть не могла, когда Бородин отпускал при Даниле обидные шуточки в ее адрес.

— Если вас мое мнение не интересует, вообще могу уйти. И деньги мне ваши совершенно не нужны. Я совсем другое имела в виду. Всем вместе пойти, например, в кафе посидеть или еще куда-нибудь.

— Лиза, да перестань ты дуться. — Данила так ей улыбнулся, что обида у девочки мигом прошла. — И вообще, эти деньги сначала нужно еще получить, а мы делим шкуру неубитого медведя.

— Тогда давайте не делить, а зарабатывать, — вмешалась Марфа. — Итак, кто берет на себя звонки в газеты? Этим могу заняться я!

— Нет, не можешь, — решительно возразил Илья. — Мужика — то нашла не ты, а Клим. Ему и флаг в руки.

— Пусть это сделает Данила, у него лучше всех получится, — неожиданно оказал честь другу Клим.

Необходимость рассказывать что — то по телефону совершенно посторонним людям Клима смущала. Вдруг его неправильно поймут? А может, вообще не станут слушать. Или начнут задавать лишние вопросы. Данила как — никак постарше и наверняка быстрее сообразит, что ответить.

— Ну, если ты настаиваешь, — не мог скрыть своей радости Данила.

— Настаиваю, — подтвердил Клим. — Тем более что идея не моя, а твоя.

— Уговорил. Только стой рядом. В случае чего будешь мне подсказывать.

— Это сколько угодно, — переместился поближе к Даниле Ахлябин.

Данила раскрыл одну из газет и, отыскав нужный номер телефона, потянулся к трубке.

Напряженная тишина, повисшая в комнате, разбудила задремавшего было под гул голосов кота. Он широко раскрыл оранжевые глаза и окинул внимательным взглядом всю компанию.

Опять эти человеческие котята что — то задумали! Лица такие сосредоточенные! Новая охота? Пока не очень похоже. Расшуршались тут своими газетами. Данила зачем — то полстола ими завалил. У дедушки позаимствовал. Тот их тоже очень уважает. Каждое утро в киоске около дома свеженькими обзаводится. Куда ему столько? В квартире и так старых полно. А он новые принесет, развернет и после долго их рассматривает и шуршит. Странные существа эти люди. Ведь совершенно неувлекательное занятие! В газетах ничего не двигается и не меняется. Всё там такое рябенькое. То ли дело на мышкину норку смотреть, дожидаясь, когда оттуда вылезет добыча. Занятие и приятное и понятное. Но из газет, как известно, никогда ничего не вылезает. Он, Черчилль, уже сто раз проверял. Однажды, впрочем, случилось. Таракан из стопки вылез. Но это было явное недоразумение. Совсем не этого ждут люди. Иначе бы бабушка таракану обрадовалась. А она кричать начала, ногами топать. Вот и затоптала насекомое. Черчиллю даже не удалось с ним поиграть! А бабушка дедушку потом долго пилила. Мол, зря только деньги тратишь на свою макулатуру, все то же самое по телевизору можно посмотреть, и из него, в отличие от газет, тараканы не выползают.

Только насчет телевизора Черчилль так ничего и не понял. Тараканов — то в нем действительно не было, но и ничего сколько-нибудь похожего на газетную рябь там тоже не наблюдалось. Или, может быть, поэтому дедушка и надевает свои очки, когда садится читать газеты? Возможно, благодаря им он видит не рябь, а что — то совсем другое. Иначе почему дедушка вдруг начинает сам с собой разговаривать — то смеется, то возмущается. Надо как-нибудь попробовать взглянуть на газеты сквозь дедушкины очки. Хотя Данила и безо всяких очков в них с удовольствием таращится. Правда, ведет себя тихо. Не смеется и не возмущается. Только шуршит. Совершеннейшая загадка. Впрочем, коты и люди такие разные. И иногда, пока им что-нибудь объяснишь, весь изведешься.

С Марфой — то еще ладно. Она почти такая же умная, как и он сам. Но вот однажды остался Черчилль вдвоем с дедушкой. Остальные почему — то куда — то надолго исчезли. Он, Черчилль, тогда очень волновался, что навсегда. И вот ему захотелось пить. А поилка была пустая. Дедушка сидел на кухне и читал свои любимые газеты. Черчилль начал ему объяснять: дедушка, мол, воды налить надо. А тот, не отрываясь от газеты, знай себе бубнит:

— Отстань. Я тебе полную миску еды положил, вот и жуй!

А на поилку даже и не взглянул! Сам бы попробовал жевать сухой корм без воды! Посмотрел бы Черчилль на него! Сразу бы дедушка о своих газетах забыл.

Черчилль еще немного покричал, повозмущался. Но всё было бесполезно. Пришлось в результате нарушить правило — запрыгнуть в мойку. Бабушка это ужасно не любит. Но ведь вынудили. Не помирать же от жажды.

Запрыгнул, полизал кран, который, правда, оказался сухой; но ему, Черчиллю, ведь было давно известно: люди знают, как сделать, чтобы оттуда полилась вода. Дедушка, надо отдать ему должное, намек наконец понял. Прозрел, обнаружил сухую поилку, запричитал, извиняться начал. Но сколько для этого пришлось приложить стараний! Ужас!

Он потом дедушку, конечно, простил, но не сразу — сначала немного повоспитывал. Весь следующий вечер дедушка ходил за ним как тень, умоляя поесть, и даже несколько раз поменял ему, Черчиллю, воду. Черчилль в ответ лишь фыркал и отказывался есть. Ему это не составляло никакого труда. Ведь в тот день выдалась на редкость удачная охота, и, даже если бы дедушку не надо было воспитывать, всё равно бы есть, наверное, он ничего не смог.

Дедушка тогда сильно расстроился. Ну что ж, все учатся на своих ошибках. Бойкот закончился, когда дедушка предложил Черчиллю кусок жареной куриной грудки. Вот тут он «сломался», не устоял. Это же было его любимое лакомство! Нечасто оно ему доставалось. Грех отказываться. Да и дедушку хотелось немного порадовать. Больно уж он выглядел несчастным. Зато до самого приезда остального семейства про питье для Черчилля ни разу не забыл.

И тут кот снова посмотрел вниз.

Данила, набрав номер, прижал трубку к уху.

— Здравствуйте, это редакция криминальных новостей?.. Хочу вам сообщить о сенсационном происшествии. Три часа назад в Серебрянопрудском тупике было совершено нападение на микроавтобус «Мерседес», принадлежащий «Милим — банку».

Данила рассказывал долго, подробно, время от времени делая паузы, чтобы выслушать вопросы своего собеседника. Ребята затаили дыхание. Судя по всему, новость журналисту понравилась, ибо он принялся выяснять, с кем говорит. Мальчик назвал свое имя. В редакции потребовали паспортные данные.

— Минуточку, — солидно проговорил Данила и, нажав на кнопку отключения микрофона, скомандовал сестре: — Марфа, поищи в мамином шкафу мой паспорт.

Девочка кинулась со всех ног в соседнюю комнату и почти сразу же вернулась обратно.

— Держи.

Данила продиктовал в трубку номер и серию паспорта. Лицо у него вдруг стало растерянным.

— Нет, к сожалению, я никак не смогу к вам приехать. Ни в ближайшие дни, ни после… Вы меня не так поняли. Я не отказываюсь от вознаграждения, просто… — Он на мгновение осекся, затем добавил: — Понимаете, я не могу ходить. В кресле сижу. Я… инвалид.

Друзья слушали его, пряча глаза. Данила не любил произносить этого слова. В нем ему слышалась некая безнадежность. А он продолжал верить, что настанет день, когда он снова сможет ходить.

Несчастье случилось три года назад. В школьном дворе Марфу и Лизу обступили кольцом старшеклассники и стали вымогать деньги. Данила, несмотря на превосходящие силы и возраст противника, не задумываясь, бросился защищать младшую сестру и ее подругу. Завязалась жестокая драка. Его отшвырнули прямо на трубы, сложенные в углу двора. Удар пришелся на позвоночник. С тех пор Данила не мог ходить. Врачи, правда, обнадеживали, говорили мальчику, что шанс вернуться к нормальной жизни у него еще есть. Увы, пока приходилось лишь верить им на слово, ибо, несмотря на несколько операций, он мог передвигаться лишь с помощью инвалидного кресла…

Данила вздохнул и, взяв себя в руки, продолжил разговор с сотрудником редакции криминальных новостей:

— А вот это вы зря. Информация достоверная. Я ее излагаю со слов человека, на глазах у которого всё и произошло. Вернее, не совсем всё, но именно он обнаружил водителя в багажнике. И тот ему рассказал о случившемся… Да. Я полностью доверяю… Нет, он очень надежный свидетель. Собственно говоря, он сидит рядом и может подтвердить каждое мое слово. И подъехать к вам, кстати, может. Пожалуй, выпишите на него деньги… Нет, он не инвалид… Его паспортные данные? Сейчас он вам продиктует.

— С ума сошел? — в панике вытаращился на Данилу Ахлябин. — Во — первых, у меня паспорта с собой нет, а во — вторых, мне ни в коем случае нельзя обнародоваться. Если мать про меня такое прочтет в газете, то сойдет с ума, и сидеть мне после до конца года замурованным дома.

— Данька, давай лучше я, — вызвался Бородин. — У меня паспорт с собой. И вообще, какая им разница. Скажу, будто я был свидетелем.

Данила было протянул ему трубку, но тут снова вмешался Клим:

— Ни фига у тебя, Илюха, не выйдет. Они же в милиции проверять начнут, а там я фигурирую как свидетель.

— Сразу бы и предупредил, — с недовольным видом опустился на стул Бородин.

— Не сообразил, — развел руками Ахлябин. — Ладно, буду сдаваться. — Взяв у Данилы трубку, он для солидности понизил голос: — Я полностью подтверждаю каждое слово Данилы Соколова.

Собеседника, однако, столь краткая реплика не удовлетворила. Пришлось Ахлябину повторить рассказ с самого начала.

— Паспортные данные я вам предоставлю завтра, когда приеду, — пообещал мальчик. — Завтра утром позвонить? Никак не получится. Только после двух. У меня занятия… Да, вы совершенно правы, я учусь. — Где, Клим счел за лучшее не уточнять. Он ведь еще не сообщал им свой год рождения. Вот и пусть думают, что в институте. Это вызовет больше доверия. Он еще сильнее понизил голос и подпустил в него хрипотцы: — Ставлю одно категорическое условие: мою фамилию ни в коем случае не упоминать… Нет, нет, подобная слава меня совершенно не интересует… Ну, если мы с вами договорились, тогда до завтра.

Клим, раскрасневшийся от напряжения, выдохнул с облегчением:

— Вроде бы получилось.

— Только зачем было так хрипеть? — полюбопытствовала Лиза.

Лицо Клима снова залилось краской — на сей раз не от напряжения, а от смущения.

— Да в горло что — то попало, — постарался как можно небрежнее произнести он. — Пойду на кухню, попью водички. — Не объяснять же Елизавете, что ему хотелось казаться взрослей и солиднее!

Вернувшись из кухни, Клим сообщил: — Сегодня они проверят сведения, а завтра, если всё подтвердится, должны опубликовать. И можно будет получить гонорар.

— Ну, тогда звоним дальше, — вошла в азарт Марфа. — Раз дело пошло, глупо отказываться от своего счастья.