"Шестеро смелых и похищение «Европы»" - читать интересную книгу автора (Иванов Антон, Устинова Анна)

Глава 10 ПОВЕРЖЕННЫЙ ВРАГ

К началу урока Ахлябин так и не появился. Диане пришлось объяснять географичке, что Климу неожиданно стало плохо и он побежал к врачу. В классе ее слова вызвали бурю веселья и шквал ехидных замечаний. Трем подругам, однако, было совсем не до смеха.

Диана немедленно настрочила Марфе послание: «Попросись выйти из класса и позвони Даниле. Надо выяснить, что случилось!» Марфа ответила: «Хорошо. Только считаю разумным еще чуть — чуть подождать. Вдруг Клим сам вернется. Это же всё — таки Ахлябин. Кто знает, что взбрело ему в голову на сей раз!»

Минуло пол — урока. Диана не находила себе места. Клим, конечно, натура своеобразная, но и для него это было уже чересчур. На сердце скребли кошки. Она не выдержала и вновь написала Марфе: «Достаточно уже ждали. Беги и звони!»

Марфа послушно подняла руку.

— Серафима Филипповна, можно выйти?

— Если надо, пожалуйста, — разрешила Серафима Филипповна.

— Объелись они все, что ли? — оживился Смирнов.

— Отравились, — подпел ему Серая Харя. — Соколова на выход, на очереди Юсупова!

Класс разразился хохотом.

— Тишина! — крикнула учительница. Марфа бросилась в туалет. Не на улицу же среди урока нестись. Всё равно там сейчас пусто. С телефоном вряд ли застукают.

Забившись в самую дальнюю кабинку, она набрала номер брата.

— Что у вас случилось? Клим у тебя? — спросила девочка.

— Его увезли, ты разве не читала мое сообщение? — на одном дыхании выпалил Данила.

— Не успела, — честно призналась Марфа. Она только теперь заметила на экране телефона информацию о полученной эсэмэске. В их школе категорически запрещалось до конца занятий не только пользоваться мобильниками, но даже извлекать их на свет. И ребята, во избежание строгих санкций, уже на подходе к родному учебному заведению переключали телефоны на режим «без звука». Один лишь Илья оставлял сигнал — вибрацию — для экстренной связи с Данилой.

— Илья уже в курсе, бежит ко мне, — скороговоркой проговорил брат.

— Погоди, погоди, кто Клима увез? — перебила Марфа.

— Он не написал. Но думаю, что Абгарыч. Сначала он ко мне приехал, утвердился в своих подозрениях, а потом отправился к Климу. Официально беседовать с ним он не имеет права, вот силком его и увез.

— И что теперь? — задумалась девочка.

— Сам не знаю, — признался Данила. — Я надеялся, он мне подробности сообщит…

— Почему ты сразу — то не узнал?

— Да, понимаешь, он мне прислал эсэмэску и специально просил не звонить, считает, что это опасно.

— Ужас! — воскликнула Марфа. — Может, в милицию сообщим?

— Прямо не знаю, — растерянно проговорил брат. — Как бы Климу не навредить. Абгарыч всё — таки в некотором роде официально нанятое банком лицо. Не производит он впечатления похитителя людей. Поэтому я надеюсь, они с Климом просто поговорят и его отпустят. Ну, в крайнем случае попугают. Думаю, его с этой целью в багажник и запихнули. Для психологического давления. А если я позвоню в милицию, представляешь, какая каша заварится. И Юлии Павловне, конечно, сообщат. Боюсь, Ахлябин нам этого не простит. Кстати, он ведь не написал, чтобы я ему помог или позвонил в милицию. Выходит, рассчитывает утрясти проблему своими силами.

— Почему же тогда предупредил, что звонить ему опасно? — никак не могла понять логику Клима Марфа. — Бред какой — то! С одной стороны, опасно, с другой — телефон ему оставили.

— Думаю, слово «опасно» он написал для краткости. Ну, чтобы я случайно не позвонил и не испортил ему переговоры. Мне лично ничего более вразумительного в голову не приходит. Вот сижу и жду новых сообщений от Клима. Вы приходите скорее. Вместе и обмозгуем, что делать.

Едва Клим вылез из багажника, на него накинули куртку. Капюшон закрыл ему глаза, и Климу не удалось разглядеть, где он находится. Его втолкнули в обычный стандартный подъезд, потом — в лифт, столь же обычный, изодранный, с изрисованными стенами. На какой этаж они поднялись, было неясно. Владимир загородил от него спиной кнопки. Как только двери кабины раздвинулись, Капля стянул тесемки на капюшоне Клима и, отвесив пленнику подзатыльник, скомандовал:

— Смотри вниз! Голову не поднимать!

Пол покрывала изрядно побитая серо — коричневая плитка. Миг — и Клима втолкнули в чью — то квартиру.

— Тащи, Вован, веревку, — распорядился Капля. — Иначе этот шустрила сбежит. Не сидеть же возле него нянькой.

С Клима сорвали куртку и усадили его на стул. Мальчик набрал в себя побольше воздуха и постарался как можно сильней напрячь мышцы. Вспомнилось где — то прочитанное: если напрячь мышцы, они увеличатся в объеме; зато потом, когда их расслабишь, веревки не будут такими тугими.

Но то ли совет был глупый, то ли Клим не обладал достаточной мышечной массой, его надежды не оправдались — веревка плотно сковала его по рукам и ногам.

— Ну а теперь настало время серьезной беседы, — сказал Капля.

«Сейчас будут бить», — подумал Ахлябин. Капля смерил его недобрым взглядом:

— Выкладывай: зачем вчера за Владимиром шел?

— Да просто так, случайно, — ответил Клим, готовясь к самому худшему. «Они от меня ничего не добьются», — был уверен в себе мальчик.

Капля ударил его по щеке.

— Не ври, если хочешь жить.

— И не думаю, — решил до конца держаться Клим. — У меня одноклассник в том доме живет.

— Адрес! Быстро! — потребовал Капля.

— Не знаю я адреса. Помню только дом, второй подъезд от угла. — Владимир точно вчера проходил мимо него, и Клим подумал, что этот подъезд можно назвать не рискуя. — Квартира семьдесят восемь, — наугад ляпнул Клим. Точнее, не совсем наугад: в похожем доме жил Илья, и именно в семьдесят восьмой квартире, на третьем этаже.

— Код! — потребовал Капля.

— Там не код, а домофон, — на ходу импровизировал пленник.

Капля с сомнением посмотрел на напарника:

— Как ты думаешь, врет?

— Проверим, — ответил Владимир. — В торговый центр ходил? — осведомился он у Клима.

«Значит, заметили! Так что лучше по этому поводу не врать», — принял решение мальчик.

— Ходил. За тетрадкой, — честно признался Клим.

— Ясненько, — пробормотал Капля. — И кому ты про это болтал?

Клим сделал удивленное лицо:

— А что тут рассказывать? Вот уж событие — тетрадь купил. Да я каждый месяц туда за тетрадями хожу.

— А про меня? — на этот раз задал вопрос Владимир.

«Неужели Аручев с ними заодно? Вот сволочь, а мы ему всю информацию выложили!» — Клима охватило негодование.

— Про вас? — продолжал он изображать полнейшее недоумение. — Я вас вообще не знаю, второй раз в жизни вижу и не понимаю, что вам от меня надо. Но учтите, что вас вчера видели и запомнили мои одноклассники.

— Между прочим, как их зовут? — поинтересовался Владимир.

— Не скажу! — упорствовал Клим.

— И не надо, — продолжил Владимир, — Сами выясним. Насколько я понял, они тебя сильно не любят. — Он перевел взгляд на Каплю. — Очень нам это на руку.

Клим понял: прибьют его и свалят на Смирнова с Харей.

В кармане у Капли зазвонил телефон. Он вышел из комнаты, с кем — то поговорил и вернулся.

— Черт. Срочное дело.

— Так необходимо? — осведомился Владимир.

— Да, — подтвердил напарник. — Но это не надолго. За час обернусь.

— Валяй, я тогда тоже постараюсь закончить все дела. Хотя, — он покосился на Клима, — лучше бы сразу…

У Ахлябина похолодело внутри. Теперь он не сомневался: его собираются убрать, как лишнего свидетеля.

— Заткни ему рот, прежде чем уйдешь, — распорядился Капля.

Вскоре Клим уже сидел с тряпичным кляпом во рту, а Владимир сокрушался, что не сообразил запастись широким скотчем.

— Ну да вроде и так держится, — наконец успокоился он. — Сиди, парень, недолго тебе осталось.

Едва за Владимиром захлопнулась дверь, Клим, изловчившись, выплюнул мерзкую тряпку и презрительно пробормотал:

— Непрофессионалы, Кто же так кляп засовывает!

У него еще теплилась надежда, что и связан он был не слишком качественно, но Клим ошибся. Веревки крепко опутывали руки, и он был намертво прикован к стулу.

Клим первым делом оглядел комнату. Довольно большая, порядком запущенная комната, обставленная видавшей виды мебелью, произведенной явно задолго до рождения Клима. Дешевая стенка с лакированными дверцами привлекла его внимание. В открытых ее проемах виднелись разнокалиберная посуда, бутылки с весьма невзыскательными спиртными напитками, несколько книг в ярких, аляповатых обложках, стопка дисков. В углу притулился телевизор и DVD — проигрыватель. Вдоль противоположной стены — два кресла с протертой обивкой и диван, на который почти от самого потолка спускался ковер с мелким рисунком в багрово — красных тонах. А возле самой двери находился обеденный стол, покрытый скатертью с бахромой. На столе валялись скомканные бумажки, недопитая бутылка воды, обрывок газеты и даже старый носок неопределенного цвета. И как назло… нигде ничего острого. В кухню теперь, что ли, прыгать?

Это оказалось не так просто. Проскакав совсем чуть — чуть, Клим едва не рухнул вместе со стулом. Придется искать что-нибудь подходящее прямо здесь, в комнате. Взгляд упал на батарею. Точно такая же «гармошка» была в квартире его отца. Клим однажды рассек об нее руку. Следовательно, там должны найтись острые углы! Он начал мучительно продвигаться в сторону батареи.

Древний деревянный стул скрипел и стонал. «Может, сломается?» — с надеждой подумал мальчик. Он принялся, насколько позволяла веревка, извиваться всем телом, но снова чуть не упал. Клим возобновил движение в сторону батареи. На этот раз он старался быть более осторожным. Главное — успеть! Он должен освободиться до того, как придут Владимир и Капля.

Каждый сантиметр давался ему с огромным трудом. Вот она, батарея. И вот острый край. Но как извернуться, чтобы перетереть веревку? Клим совершил несколько не—

уклюжих маневров, но это не принесло никаких результатов. На глаза навернулись непрошеные слезы. Горло сжалось от спазма. Неужели так и погибнуть? Всё в Климе протестовало. Он снова забился всем телом и… То ли ему почудилось, то ли спинка стула начала немного шататься… Он удвоил усилия. Но всё равно этого было мало. А если упасть? В конце концов, что он теперь теряет, даже если расшибется?

Зажмурившись, Клим раскачался и упал вместе со стулом. От удара у него перехватило дыхание. Одновременно раздался треск. Сначала мальчику показалось, что это хрустнули его кости, до того было больно. Но нет. Кости вроде бы были целы. Клим попробовал пошевелиться… Его радости не было предела. Спинка стула отделилась от сиденья. Путы ослабли. Еще немного, и Клим освободился.

Где же выход? Клим нашел его весьма быстро, но замок было невозможно открыть без ключа. Мальчик по — прежнему оставался в ловушке. Телефон! В квартире его не было. Клим извлек из трусов Дианин мобильник. По счастью, он не пострадал после ахлябинского сокрушительного падения. Мальчик соединился с Данилой и что было силы закричал:

— Я освободился, но не могу выбраться из квартиры! Дверь заперта снаружи!

— Где ты? — решил уточнить Данила.

— Да почем я знаю! Они меня завезли сюда и оставили одного! Скоро вернутся и убьют! Данила, умоляю, придумай, как мне выйти?

— Где ты? В городе? За городом? — Данила изо всех сил пытался сохранять выдержку.

— В городе, но черт его знает где!

— Не паникуй. Выгляни в окно и расскажи, что видишь.

— Дома, — ответил Ахлябин. — Обычные. Панельные. Блочные. Многоэтажные. Такие же, как на вашей улице.

— Значит, ты на окраине. Сколько тебя везли?

— А я помню?

— Ну, ты мне прислал сообщение через пятнадцать минут, после того, как окончился четвертый урок. Сколько вы потом еще ехали?

— Минут, думаю, десять.

— Выходит, далеко не уехали. Так, Ахлябин, внимание. Гляди в окно. Что у тебя там, кроме жилых домов?

— Деревья.

— Еще?

— Больше ни фига.

— Клим, внимательнее, пожалуйста!

— А! Вот! Кусок высоченной трубы! Из нее дым валит!

— Уже лучше. А еще какое-нибудь окно есть? На другую сторону.

— Сейчас пойду посмотрю… — Клим прошествовал по коридору и попал на кухню. — Есть!

— Что ты теперь видишь?

— Бензоколонку.

— Гениально! Солнце с какой стороны светит?

— Да его почти нет, но, кажется, слева.

— А что еще возле дома?

— В доме напротив аптека, — сообщил Ахлябин. — Подожди, сейчас вернусь в комнату и гляну с балкона. — Несколько секунд спустя он уже перечислял: — Во дворе детский сад, а справа от него — почта.

— Достаточно! — обрадовался Данила. — Я по своей карте в компьютере уже определил. Ты совсем рядом, на улице Кюхельбекера, это недалеко от торгового центра. Я даже номер дома вычислил. Теперь говори, какой подъезд?

— Крайний. Если смотреть на детский сад и почту, то с правой стороны, а от бензоколонки — с левой.

— Отлично. Теперь считай этажи.

— Ща! — Ахлябин перегнулся через перила. — Один, два, три… Ой! Чуть телефон не выронил!

— Слушай, ты там кончай со своими прикольчиками! — строго сказал Данила. — Не смешно, знаешь ли.

— А я тут, по — твоему, развлекаюсь, да? — рассердился Ахлябин. — Мне без телефона вообще каюк. Седьмой этаж, сосчитал. Номер квартиры не знаю, но у нее дверь серым дерматином обита.

— Марфа, звони Сенюшкину! — бросил в сторону Данила.

— Говорить — то что? — донесся до Клима ее голос.

— Что Клима похитил Аручев и держит…

— Какой на фиг Аручев! Да вы что?! — взвыл Ахлябин. — Меня Капля с Владимиром похитили!

— Вот это да! Марфа! Не Аручев, а Капля, — внес поправку Данила.

— Хорошо. Уже звоню, — откликнулась девочка.

— Я ведь тебе писал, — продолжил разговор с Данилой Клим.

— Что похитили — да, а кто — ни полслова!

— Не может быть!

— А ты проверь.

— Потом, — сказал Клим. — Сейчас не до того. Ребята, скорее! Они вот — вот вернутся.

— Ты хоть на всякий случай забаррикадируйся, — посоветовал Данила. — И будь на связи.

Клим еще раз тщательно изучил входную дверь. Засов отсутствовал. И впрямь единственный выход — забаррикадироваться. Но, конечно, продержаться он сможет недолго. Дверь — то открывается наружу. И тут в его голове возник простой, как все гениальное, план. Клим заметался по квартире. Вскоре поиски его увенчались успехом. На кухне в ящике под раковиной лежали молоток и коробка с гвоздями. Выбрав подходящий гвоздь, мальчик забил его в скважину замка.

— Все! Не откроете! Теперь только дверь ломать!

Климу стало немного спокойнее. Он даже почувствовал, что у него пересохло в горле, и, возвратившись на кухню, залпом осушил целых два стакана воды, вслед за тем, ощутив нестерпимый голод, распахнул холодильник. Там обнаружилась одинокая пачка сосисок в вакуумной упаковке. Вспоров полиэтилен, Клим принялся жадно жевать заледеневшую сырую сосиску.

За дверью в подъезде послышался шум. «Пришли!» Клим, не расставаясь с сосиской, на цыпочках прокрался в прихожую. Кто — то несколько раз ударил в дверь. Затем Клим услышал голос Владимира:

— Заклинило в самый неподходящий момент. Сто раз уже собирался этот замок поменять. И вот. Дождался. Что теперь делать — то?

— Да я бы вообще его там оставил. Пусть, сам подыхает, нам меньше проблем, — отозвался Капля.

— «Меньше проблем», — передразнил Владимир. — А если его хозяйка квартиры найдет? Да и наше — то барахло там осталось не говоря уж об основном. Столько трудом, и теперь все бросить?

«Похищенное находится здесь! — мигом сообразил Клим. — Надо срочно отыскать и перепрятать! Даже если им удастся войти в квартиру, поиски их задержат, а там, глядишь, и помощь подоспеет».

Разговор за дверью продолжался:

— Схожу, Сашок, за домкратом. Дверь отожмем.

— Ладно, я тут тебя жду,

Лифт уехал. Клим, замерев возле двери задумался. Откуда начинать поиски? И тут он заметил в углу прихожей две большие сумки. Вещи Владимира и Капли, приготовленные к отъезду! Скорее всего, они уложили туда и похищенное.

Мальчик бесшумно прокрался к сумкам и, взяв одну из них, отнес в комнату. Прикрыв дверь, чтобы Капля ничего не услышал, он принялся за дело. «Ничего ценного, одни шмотки и те не новые», — подумал Клим. Он бросился за второй сумкой. Из нее он тоже выкинул немало одежды. На самом дне сумки обнаружился большой кожаный футляр. Мальчик дрожащими пальцами открыл замок — и его взору предстало потрясающей красоты колье, покоившееся на красном бархате, которым футляр был отделан изнутри. Блеск множества разноцветных камней ослеплял. Красные, синие, белые, голубые, желтые… Все цвета радуги и, кажется, даже более! Камни большие, камни поменьше и совсем маленькие. Словно чья — то щедрая рука раскидала их на золотом ажурном треугольнике, и эта невесомая золотая паутина соединялась витыми звеньями с ажурным золотым кольцом, застегивающимся на шее.

— Господи, сколько же это может стоить? — выдохнул мальчик.

Даже он, совершенно не разбиравшийся в ювелирных изделиях, понял: вещь перед ним уникальная, и стоит она огромных денег. Теперь ему стали понятны трудности, с которыми столкнулись грабители. Они надеялись украсть деньги — с деньгами у них не было бы никаких хлопот; а получили ювелирный шедевр, возможно числившийся в каких — то каталогах. Покупателя на него было найти нелегко. Вероятно, и результате им бы вообще пришлось разобрать колье и продавать его по частям, но и это могло вызвать массу проблем.

Куда же его перепрятать? Клим обвел взглядом комнату. В диван? Под подушку? Чересчур просто. Быстро найдут. В стенку? Он отворил несколько дверок. Тоже не вариант. Стенка была полупустая. Где же найти подходящее место? Схватив валявшуюся на столе газету, Клим обернул ею футляр и, пробравшись на цыпочках в кухню, положил сокровище в морозильный отсек холодильника — по соседству с явно давно пережившей срок годности синюшной курицей, — возвратился в комнату, попихал как попало в сумку выкинутые на пол вещи и вернул ее в прихожую.

На лестнице стояла гит пни. Лишь прижав ухо к двери, можно было расслышать свирепое сопение Капли. Владимир куда — то запропастился. Видимо, никак не мог отыскать домкрат.

Клим решил не терять зря времени и быстро написал ребятам письмо. Кто знает, как всё обернется дальше, а тайну похищения он уже раскрыл. Немного подумав, мальчик сунул бумажку в отделение для диска у DVD — проигрывателя. Приготовил для Данилы эсэмэску с указанием, где искать письмо. Если Капля с Владимиром всё же ворвутся — отправит. Ну, кажется, теперь он действительно сделал, что мог.

На лестнице по — прежнему оставалось тихо. Клим удивился. Десять домкратов за это время можно было найти и сюда притащить. Видимо, о том же самом подумал и Капля. До Клима донесся его недовольный вопрос:

— Вован, долго тебя еще ждать? Куда пропал?..

«Звонит по телефону», — понял Ахлябин.

— Какая там еще авария? — продолжал Капля. — Помочь нужно? Ладно. Спускаюсь.

«Во мужикам не повезло! — восхитился Ахлябин. — Похоже, в их тачку кто — то въехал. Так им, гадам, и надо! Или… — мелькнула радостная мысль. — Помощь подошла? Применили военную хитрость?»

Возвратившись в комнату, он набрал номер Данилы.

— Ахлябин, ты уже на свободе? — спросил тот.

— Пока нет. Эти двое явились, но замок — то я сломал. Они по одному за домкратом и ушли. Теперь сижу гадаю. Выйти — то самому невозможно.

— Оставайся на линии, а я сейчас по второй с Марфой свяжусь. Ребята уже должны быть на месте.

Клим услышал в трубке музыку. Данила переключился на вторую линию, но вскоре опять раздался его радостный голос:

— Взяли! По одному, но обоих. Можешь смело выходить!

— Данила, я же тебе уже объяснял. Не могу. Я себя заблокировал. Пускай Марфа Сенюшкину передаст: надо кого-нибудь прислать, чтобы дверь сломали. Но ты знаешь, я ведь нашел, что они украли. Красивая штука. Особенно девчонкам нашим понравится. Колье! Всё в драгоценных камнях!

Данила присвистнул.

— Сейчас скажу Марфе.

— Ты, главное, про меня случайно не забудь.

Клим вытащил из проигрывателя и порвал на мелкие кусочки прощальное письмо. А то еще Ди после прочтет… Не надо ей знать, что он уже приготовился с жизнью прощаться. Еще поживем! Настал момент отнять у синюшной курицы драгоценность: понаслаждалась, и хватит, всё равно колье ее не украсит.

В дверь позвонили. Затем Клим услышал голос Сенюшкина:

— Ахлябин, ты живой?

— Живой, Николай Алексеевич.

— Ну, слава богу! На всякий случай отойди подальше от двери! Мы ее сейчас, мама дорогая, домкратить будем. Так чтобы тебя случайно не пришибить.

— Отошел. Действуйте.

Шестеро смелых собрались у Ахлябина, так как Клим находился под домашним арестом. (Теперь Юлия Павловна не только возила сына по утрам в школу, но и обязала Ларису Петровну встречать его каждый день после уроков. Так стыдно Климу еще не было.)

Статья занимала целую газетную полосу. Огромный заголовок гласил: «Похищение „Европы“».

— Оказывается, вот что они имеют в виду под «Европой»! — воскликнул Клим. — Так называется колье. Каждый камень в нем символизирует определенное европейское государство. Изумруд — Великобританию, рубин — Испанию, бриллиант — Францию.

— А синий сапфир — Италию, — с трепетом подхватила Лиза. — Ну надо же, какая потрясающая вещь! Хоть бы один раз удалось померить.

— Радуйся, что хоть увидеть смогли, — сказала Марфа.

— И все это благодаря Климу, — подхватила Диана.

— Эх, если бы я нашла, первым делом бы примерила, — не унималась Елизавета.

— Что ж ты, Ахлябин, лопухнулся, — подхватил Илья. — Нет чтобы напялить на себя и походить, пока они там дверь ломают. Когда теперь такое удастся — миллионы рублей на собственной шее потаскать! А мог и вообще о находке не объявлять, — продолжал ехидничать Бородин. — Сунул бы в карман и себе оставил. Тебе бы Владимир с Каплей только свое бандитское спасибо сказали бы.

— Хорош галдеть! Дайте мне дочитать, как это колье среди бумаг очутилось, — перебил Илью Данила. — А! Вот!

Оказалось, что «Милим — банк» в преддверии переезда предложил арендаторам банковских ячеек забрать хранящиеся там деньги и ценности, чтобы потом положить снова уже в новом здании. Все так и сделали, исключая одного — единственного клиента. Ячейку он арендовал на год, а найти его не удавалось — ни по одному телефону он не отвечал.

Руководство банка ждало до последнего, не рискуя нарушать тайну чужого хранения. Когда же осталось перевезти лишь остатки архива, было решено не тратиться на бронированную машину, а спрятать оказавшееся к ячейке уникальное ожерелье среди не представляющих никакой ценности бумаг, на которые вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову покуситься.

Об этом случайно узнал третий участник, тот самый, которого Ахлябин счел похожим на собственного дядю. (Так что Черчилль опять не ошибся, о чем Марфа впоследствии не уставала напоминать.) Поделившись с Каплей, лжедядя Ахлябина решил организовать похищение. Шофер загорелся и привлек к делу Владимира, с которым вел дружбу с тех пор, как они вместе стили работать в банке.

Спешно организованное похищение прошло без сучка без задоринки. Болит тт. спасение Ахлябиным Капли преступит мм было на руку. У шофера появилось алиби, никто и не думал его подозревать. Лжедядя, правда, привлек внимание частного детектива тем, что именно в день происшествия взял отгул. Впрочем, если бы не Клим («и не Черчилль», — упорно добавляла Марфа), он бы, наверное, вывернулся. Тем более что Владимира в банке никто, кроме Капли, не помнил. Кстати, «благодарные» сообщники третьего участника и заложили сразу же после ареста.

Хозяин колье вскоре объявился. Возможно, руководство «Милим — банка» и продолжало бы хранить тайну похищения, оберегая свою репутацию, но владелец уникальной драгоценности остался очень недоволен тем, как обошлись с его собственностью, хранение которой он столь опрометчиво доверил, как оказалось, такому ненадежному банку. История получила широчайшую огласку. При этом хозяин колье ухитрился сохранить свое полное инкогнито.

«Милим — банк» на новом месте так и не открылся.

Лиза вздохнула:

— Сколько стараний — и совершенно зря. Мы, то есть, конечно, Клим, такую ценность нашли, и никакой награды.

— Знаешь, Каретникова, — фыркнул Илья, — полагаю, «Милим — банку» не наградить нас хочется, а проклясть.

— А хозяину колье? — спросила Лиза.

— Да судя по тому, что здесь написано, — потыкал в газету Ахлябин, — он о нас никогда не слышал. И моя мама очень этому рада. Говорит, еще неизвестно, что он за человек.

— Слушай, Клим, у меня идея, — хитро покосилась на него Ди. — Можно позвонить в газету. Скажешь, что ты не только свидетель, но практически непосредственный участник. Может, заработаешь.

— Спасибо, — не оценил ее шутку Клим. — Или ты хочешь, чтобы мое домашнее заключение в пожизненное превратилось? Не ожидал от тебя.

Ди улыбнулась:

— Ну, тебе ведь так не нравилось, когда я защищала тебя и сочувствовала.

— Лучше уж защищай, — смилостивился Клим. — Кстати, — хлопнул себя по лбу он, — мы же свой гонорар еще не получили. Вот освобожусь из — под стражи и съезжу. Когда-нибудь матери да надоест меня караулить.

— Обязательно надоест, — обнадежила его Диана. — Главное, не волнуйся.

— Опять ты… — хотел было возмутиться Ахлябин, но осекся.

Друзья рассмеялись.

— И выйдешь ты, Ахлябин, на волю с чистой совестью, — сказала Марфа.

По пустой квартире Соколовых нервно расхаживал Черчилль. Он так надеялся услышать окончание истории! Но ребята ушли говорить о ней в другое место — к длинному тощему мальчику. «Очень нехорошо с их стороны. Раньше — то всегда все здесь собирались, и правильно». Черчиллю вообще эта их последняя охота совсем не понравилась. «Тухлая мышь попалась!»

Кот вошел в комнату Марфы, запрыгнул на ее стол и от души залепил оплеуху ненавистной деревянной пародии на кота. «Руки бы искусал тому, кто сделал такую безвкусную гадость!» Пародия грохнулась на пол и раскололась. Черчилль степенно и с чувством выполненного долга вылизал лапу, чтобы она не пахла противной краской, спрыгнул со стола и, даже не оглянувшись на поверженного врага, отправился спать в мягкое кресло.