Глава 4

Огромная серая ворона сидела на верхушке высокого дерева и с осторожностью поглядывала на скопление людей внизу. Привлеченная висящим в воздухе запахом смерти, птица недовольно покосилась на черное целлофановое полотно, скрывающее под собой обещанный этим приятным ароматом завтрак, и, разочарованно каркнув, улетела прочь.

Между машинами сновали туда-сюда люди в милицейской форме, их мрачные лица выражали беспокойство, которое, впрочем, было легко понять. Убийства, к сожалению, не редкость в этом городе, но такое… Даже самые опытные сотрудники терялись в догадках, кто мог сотворить… это. Трудно поверить, что человек способен на подобную жестокость. И, что самое невероятное, убийца не оставил никаких следов, абсолютно никаких. Казалось бы, в разлившейся повсюду крови должен был остаться хоть один отпечаток ноги или любой другой след пребывания преступника. Ничего. Будто это не человек, а бесплотный дух искромсал тело несчастного.

Сонный, сбитый с толку следователь, в очередной раз протерев покрасневшие глаза, вновь взял в руки свою шариковую ручку.

-- Значит, вы говорите, что труп лежал на асфальте, и вокруг никого не было?

Я повернула голову в сторону мужчины, обратившегося ко мне. Проглотив остатки остывшего чая из пластмассового стаканчика, который с трудом удерживали трясущиеся руки, я кивнула. Глупый вопрос: можно подумать, кто-то будет стоять возле этого кровавого фарша по доброй воле.

Смяв стаканчик в ладони, я бросила его в урну и снова отвернулась от следователя. Вот уже целый час мне приходилось отвечать на его однообразные и бессмысленные вопросы, половина из которых периодически повторялась.

Артем тоже был здесь. Сейчас он осторожно обнимал меня за плечи и шептал что-то успокаивающее, правда, почти все слова моментально вылетали из головы.

-- А вы, получается, вызвали милицию? — Следователь обратился уже к моему другу. То ли у меня поехала крыша, то ли этот вопрос я уже слышала четыре минуты назад.

-- Да. Сразу же после того, как увидел… — парень с шумом вобрал в легкие воздух и покосился на группу людей, живым оцеплением стоявших вокруг темно-багровой лужи, в центре которой, должно быть, все еще лежало тело.

-- Понятно, — следователь почесал ручкой за ухом. — Спасибо за помощь. Вы можете идти. Не думаю, чтобы нам еще понадобилось вас допрашивать, и так все… — мужчина глубоко вздохнул. — Но было бы лучше, если вы все-таки задержитесь в городе на пару дней: мало ли. Вот мой телефон, на случай, если вспомните что-нибудь еще.

Артем ничего не ответил, но листочек с телефоном сунул в задний карман джинсов. Вставая со своего места и помогая подняться мне, он продолжал что-то бормотать себе под нос. Невидящими глазами я уставилась прямо перед собой, одной рукой держась за друга, а второй непроизвольно стряхивая с джинсов что-то серое, похожее на древесный пепел.

-- Кошмар какой-то, честное слово, — прошептал Артем, хотя кроме меня его слова и так никто бы не услышал.

-- Это был он.

-- Кто?

-- Грабитель, — тихо ответила я.

-- Тот самый, кто…

-- Да.

Парень нервно потер переносицу, явно с трудом осознавая, а точнее принимая сказанное.

-- Черт возьми, Аня, почему ты ничего не сказала следователю?

-- А зачем?

Артем замолчал.

-- Как ты его узнала? Там же от тела-то толком ничего не осталось.

-- Не знаю, — пожала плечами я. — Это трудно объяснить… А как ты оказался рядом со мной? Когда я уходила, ты крепко спал.

-- Э-э-э, да? Ну, я проснулся, когда услышал, как хлопнула дверь. Сначала мне показалось, что уже наступило утро, но за окном было темно. Я испугался за тебя, ведь ты даже не оставила записки. Тем более, ночью в городе опасно гулять одной. В общем, я оделся и попытался тебя догнать, но ты шла так быстро, что очень скоро я запыхался, только так и не сократил дистанцию. Я окликнул тебя, но ты не обернулась и вскоре совсем скрылась в темноте. Еще минут пять я бежал наугад, а потом внезапно натолкнулся на тебя. Ты сидела на дороге и вся тряслась крупной дрожью.

-- Я упала. А что было дальше?

-- Ты что, не помнишь? — Удивился Артем.

Я нахмурилась. В голове царил полный беспорядок, как будто внутри пронесся ураган. Я помнила, как вышла из гостиницы и шла по пустынному тротуару. Стоп! Зачем я вышла из гостиницы в четыре часа утра? Что мне было нужно? Память не пожелала отвечать на вопросы, и единственное, чего я добилась, была тупая боль в висках.

-- Я помню отдельные моменты, но не все, — призналась я. — Так что было дальше?

-- Увидев тебя на асфальте, я попытался заговорить, но ты только смотрела на меня полным ужаса взглядом. Никогда не забуду эти глаза. Мне стало по-настоящему страшно, а ты показала куда-то вперед. Я спросил, что там, но ты только промычала нечто нечленораздельное и с места так и не двинулась. Я прошел несколько метров один, увидел… кровь и вызвал милицию. Это все.

Перед глазами снова возникла ужасная картина изувеченного тела, и на ресницах заблестели появившиеся слезы. Я смахнула соленые капельки рукой, но сразу же почувствовала, как по щекам ползут еще одни.

-- Ну, что ты, Аня перестань. Все уже закончилось, — услышала я голос друга. — Мы почти пришли. Осталось совсем чуть-чуть.

Парень не соврал. Пару минут спустя мы уже сидели в нашем номере. Как же я начинала ненавидеть эти стены!

-- Я сейчас вернусь, — пообещал Артем и вышел за дверь.

Наступила тишина. Я огляделась. Начинался рассвет — первые столбики солнечного света уже пробивались сквозь толщу воздуха и понемногу заполняли комнату. Я поднялась с кровати и зашторила окна, затем побрела прочь от подоконника. Боль перекинулась от висков к темени и волнами продвигалась дальше, охватив уже полголовы. Взгляд упал на телевизор. Нет, только не сейчас. Еще не хватало услышать об убийстве от какого-нибудь диктора. Неосознанно я дала себе обещание больше не смотреть новости — на кровь насмотрелась так, что до конца жизни хватит.

Мельком посмотрев на руки, я заметила, что они были испачканы чем-то темно-серым. Приглядевшись внимательнее, я поняла, что это пепел. Но откуда ему было взяться? Хотя, если принять во внимание, что я какое-то время провела полулежа на асфальте…

На ощупь пробравшись в ванную, я включила свет и открыла кран с горячей водой. Зеркало моментально запотело от густого пара. Подставив ладони под обжигающую струю, я почувствовала приятное покалывание в пальцах, будто обледеневшие на сильном морозе руки, наконец, оказались у теплого огня камина. Однако серая гадость упорно не желала смываться одной только водой. Мыло тоже помогало довольно слабо. Может, это все-таки какая-то краска?

Только десять минут спустя мне удалось окончательно отмыть руки. Сняв с крючочка полотенце, я принялась протирать запотевшее зеркало. В образовавшемся 'окошечке' я увидела свое изможденное бессонницей лицо. Что-то в последнее время меня начинает пугать собственное отражение: того гляди оно возьмет и подмигнет сквозь толщу полированного стекла, да еще и начнет читать нотации о здоровом образе жизни.

Улыбнувшись глупости собственных мыслей, я уже собиралась выйти из ванной, как вдруг услышала позади тихий хрипловатый смешок. Я испуганно вздрогнула, остановившись на полпути, и обернулась, но комнатка была пуста. Может, звук шел из вентиляционной трубы?

Ну, вот, дожила уже до того, что шарахаюсь от малейшего шороха.

Подождав, на всякий случай, несколько секунд, я вновь повернулась к двери, но внезапно почувствовала на себе чей-то взгляд. Боль в голове, лишь немного беспокоившая меня все это время, разразилась настоящим взрывом, грозя расколоть череп изнутри. Одновременно с этим в ушах раздался отвратительный скребущийся звук, словно кто-то водит острым ножом по стеклу.

Чувствуя, как бешено колотится сердце, я слегка повернула свинцовую от невыносимой боли голову в сторону странных звуков.

То, что я увидела, заставило меня резко отпрянуть в противоположном направлении. В только что протертом зеркале было… нечто. Нет, даже не нечто, а некто. В серой мути стекла плотной тенью раскинулось то, в чем я с трудом, но все же узнала… собственное отражение. Только двигалось оно независимо от моего тела, уставившись прямо на меня и зло скаля зубы в улыбке. Дрожащими руками я коснулась своего лица, но губы были плотно сжаты. Не может быть… Отражение раскрыло рот и разразилось беззвучным смехом, сотрясаясь от хохота. Вдруг оно выпрямилось и что есть силы бросилось навстречу мне, явно собираясь прорваться сквозь мутное зеркало. Я в страхе попятилась, но обнаружила позади себя лишь холодную стену. Дверь находилась всего в метре от меня, однако тело будто приросло к кафелю, а животный страх застилал сознание. Не знаю, что случится, если ОНО доберется до меня, только допустить это нельзя, иначе… Но чудовище в моем обличии, столкнувшись с зеркальной поверхностью, остановилось. И тут же начало меняться. Теперь вместо привычных зеленых глаз на меня таращились пустые чернеющие дыры, вызывающие из самых потаенных уголков моего сознания леденящий душу ужас, из образовавшихся глубоких рваных ран по рукам ручьями заструилась алая кровь, а длинные пальцы со скрежетом скреблись по зеркальной поверхности, недвусмысленно намереваясь выбраться из-за нее. Тут я не выдержала и, зажмурившись от страха, рухнула на колени и заткнула уши.

Прошло несколько минут, прежде чем я рискнула открыть глаза. Ванную освещал ровный электрический свет, наваждение в зеркале исчезло, стих также и скрежет. Поднявшись с колен, я осторожно приблизилась к раковине и слегка помахала рукой перед собой — отражение, на этот раз МОЕ собственное, в точности повторило движение.

Неужели это была галлюцинация? Не могло же все это быть взаправду! Или все-таки могло? Нет, наверное, я просто уснула на ходу. Кстати, не мешало бы прилечь ненадолго.

С такими мыслями я добрела до кровати. Медленно опустив голову на подушку, я закрыла глаза, однако внезапно возникшая в голове сцена в ванной заставила буквально подскочить на месте. Спать расхотелось моментально — вырывающееся из зеркала отражение, скребущее окровавленными пальцами, лишит сна даже психически уравновешенного человека, а уж меня — тем более. И еще эта боль…

Позади послышались шаги — это вернулся Артем, неся что-то в руках.

-- Ты чего это в темноте сидишь? Я принес тебе поесть. Это спагетти в томатном соусе. Объедение!

Я взглянула на тарелку. На тоненьких макаронинах лежало что-то густое, темно-красное, так похожее на…

Молнией спрыгнув с кровати, я бросилась обратно в ванную к раковине, прежде чем меня вырвало.

-- Ну, как? Полегчало? — Улыбаясь спросил Артем, держа в руках пустую коробочку из-под сока.

-- Да, — кивнула я. — Спасибо.

В этот раз я не врала. Мне на самом деле стало гораздо легче, даже головная боль оставила меня в покое.

-- И нечего выдумывать всякую ерунду! Это всего-навсего томатный соус. Хочешь ты того, или нет, но тебе придется все съесть.

-- Артем, — жалобно простонала я.

-- Возражения отклоняются.

-- Я не буду, не заставляй.

-- Не буду, не буду! Ну, что за детский сад! Придется прибегать к старинным методам.

Артем усадил меня на стул и взял тарелку со спагетти. Намотав несколько ниточек на вилку, он медленно поднес ее к моему рту.

-- Это за себя. Это за меня. Еще немного за президента, за министра культуры, за министра экономики, за министра сельского хозяйства. Ты же не хочешь расшатать жизненно важные опоры страны? Значит, еще ложечку за министра внешней политики.

Невольно улыбаясь, я снова и снова открывала рот, глотая очередную порцию макарон. Через пять минут тарелка опустела.

-- Вот видишь, съела же! А еще капризничала.

-- Спасибо, Артем, — улыбнулась я. — Не знаю, что бы я без тебя делала.

-- Наверняка бы умирала от недоедания. Но уж чего-чего, а голодать я тебе не позволю. Может, полежишь немного?

Я покачала головой:

-- Нужно начинать собирать вещи. Не очень-то мне хочется оставаться в этом городе.

-- Да чего там собирать-то? Все вещи так и лежат нетронутыми в сумках.

-- Тогда давай хотя бы выйдем на улицу — не могу сидеть в этих стенах. Найти бы только скамеечку.

-- Кажется, я знаю, куда нам можно сейчас пойти, — загадочно подмигнул Артем.

-- И куда же?

-- Помнишь, я обещал сводить тебя в парк. А свои обещания я привык сдерживать. Вещи оставим здесь — вернемся за ними после прогулки. Ты готова идти прямо сейчас?

-- Конечно, готова! — Воскликнула я. Перспектива провести в номере лишнюю пару часов не вызывала у меня бурю радостных эмоций.

-- Тогда не будем терять время. Нам нужно успеть до отъезда! Думаю, часика четыре у нас в запасе есть. Куда ты положила ключи?

Утреннее солнце настойчиво прогоняло ночной мрак и холод. Теплые лучики с трудом просачивались сквозь густые кроны высоких деревьев тенистого городского парка. Артем и я сидели на деревянной скамеечке совершенно одни. Тишину нарушали только шелест зеленых листьев и чириканье птиц на ветках. Шум огромного города не пробивался в это святилище покоя. Даже воздух здесь казался чище и легче.

Выбравшись из гостиницы, я сразу же почувствовала облегчение, словно огромная скала с плеч свалилась.

-- Не представляю, как мы будем добираться до нашего поселка, — призналась я.

-- А вот я вполне представляю!

Сорвав с ближайшего кустика зеленую веточку, я вопросительно уставилась на Артема.

-- И как же?

-- Элементарно! На автомобиле!

Я улыбнулась и слегка хлестнула плечо друга веткой.

-- Я вообще-то вполне серьезно. Рептилия, отправляя заказ, явно не рассчитывала, что со мной поедет кто-то еще.

-- А вот это я как раз поставлю под сомнение. Вспомни про железнодорожные билеты. Ты можешь сколько угодно говорить про случайности, но я вижу во всем этом определенную закономерность.

-- В таком случае, где же логика? — Спросила я. — Зачем отправлять тебя вместе со мной?

-- Если бы я знал, возможно, мы сейчас не сидели бы здесь, а разбирались со всем этим в Москве.

-- А мой кактус уже почти неделю никто не поливал…

Артем закатил глаза.

-- Вот уж, определенно точно, проблема дня!

Я ненадолго замолчала, прокручивая в голове события последних часов, а затем спросила:

-- Мне, конечно, понятно, что сейчас не время и не место, но…

-- Ты про сегодняшнее…

-- Да.

-- Нет, лучше уж обсудить все сейчас, а не копить внутри. Именно сейчас — то самое время, когда можно уладить хотя бы одну из неприятностей. — Артем отобрал у меня изодранную и сломанную в нескольких местах ветку.

-- Мне кажется, это убийство немного странное.

-- Ну, еще бы! Не в каждом фильме ужасов такое увидишь!

-- Не в этом дело. Сам подумай, мы возвращаемся в гостиницу, в темном переулке на нас нападает неизвестный с ножом… А несколько часов спустя я нахожу его труп. Учитывая события последней недели, рука не поднимается отнести это происшествие к разряду 'случайностей'.

-- Может, у тебя появился ангел-хранитель? — Подмигнул Артем. — Попроси у него при случае дачу на Рублевке.

-- Ангелы так с людьми не поступают, — вполне серьезно заявила я.

-- Но тот бандит бал плохим человеком, почему бы…

-- Артем, плохих людей не бывает! Если бы все человечество можно было разделить на черное и белое, в судах перестали бы нуждаться — всех 'нехороших' людей ликвидировали бы еще в юном возрасте.

-- Ты что, защищаешь этого грабителя?

-- Нет, я просто говорю, что здесь не все так просто, как кажется на первый взгляд.

Я снова оторвала полусухую веточку и начала терзать ее ногтями.

-- Да оставь ты в покое несчастный кустик! Тебе что, витаминов не хватает? — Артем в очередной раз отобрал мою добычу. — Лучше ответь, что это, черт возьми, тебя понесло среди ночи гулять по улицам? Только честно!

Я опустила голову.

-- Не знаю.

-- Я же попросил, признайся честно.

-- Артем, я правда не знаю! — Крикнула я. От моего возгласа окружающие птицы разлетелись врассыпную. На миг наступила абсолютная тишина.

-- Извини, — я протерла глаза. — Но я говорю правду.

-- Тогда как…

-- Я долго не могла уснуть, все ворочалась. Потом мой внутренний голос сказал…

-- Какой еще голос?

-- Не голос, скорее, мои собственные мысли. Я подумала, почему бы не пойти прогуляться, пока на улицах никого…

-- Извини, Аня, но чем ты в это время думала? Если уж было так невтерпеж побегать с утра пораньше, могла бы разбудить меня. Я что, с тобой для солидности поехал?

-- Ну-у-у…

-- И почему это ты так неслась, что я не мог за тобой угнаться?

-- Кхм, Артем, вообще-то я шла очень медленно, дышала воздухом…

-- Я похож на слабоумного? Не отличу шаг от бега?

-- Но я правда шла…

-- Не может быть. Очевидно, кто-то из нас двоих спал, — парень задумчиво почесал затылок. — Только не думаю, что я.

-- И все-таки, я не бежала.

-- То-то я тебя никак догнать не мог!

На пару секунд мы замолчали.

-- Аня, пообещай мне, что больше никогда, — Артем заглянул в мои глаза. — Никогда не пойдешь куда бы то ни было без моего присмотра, по крайней мере, до возвращения в Москву.

-- Хорошо, — кивнула я. — Но и ты пообещай кое-что.

-- Что же?

-- Не заталкивать в меня еду силой, когда мне есть совсем не хочется.

-- Ни за что!

-- Эй, так не честно!

-- Ну и что?

-- Да ты… Это же… Это надувательство! — задыхалась от возмущения я.

-- Знаю, — спокойно ответил Артем.

За разговором мы и не заметили, как к нашей скамейке подошла пожилая женщина, напоминающая цыганку. На ее плечи был накинут пестрый платок, голову также покрывал яркий лоскут, в ушах и на пальцах поблескивал желтый драгоценный металл. Лицо женщины покрывали неглубокие морщины, карие глаза смотрели, казалось, куда-то в бесконечность, за горизонт, сквозь деревья и дома, минуя все зримые преграды.

-- Девушка, милая, давай я тебе погадаю, — произнесла она ласковым голосом.

От неожиданности я так и подпрыгнула на месте. Артем, в отличие от меня, даже не дернулся, но удивился едва ли не больше, чем я. Потрясающе, еще только цыганки нам не хватало.

Незнакомка смотрела прямо на меня, не обращая внимания на друга, и приветливо улыбалась.

-- Э-э-э, извините, но у меня с собой нет денег — только на проезд.

-- Да я знаю, милая. Я все знаю. Я хочу погадать тебе просто так.

-- Просто так? — Вмешался Артем. — Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Женщина, казалось, пропустила слова друга мимо ушей и продолжала улыбаться.

-- Не пугайся, девочка моя, я не собираюсь причинять тебе зло. И грабить вас, молодой человек, — цыганка, наконец, повернулась к Артему. — Я тоже не буду. Ваш кошелек и так совсем недавно слегка полегчал, не без посторонней помощи, между прочим.

Мои глаза от удивления округлились.

-- Как вы…

-- Я же говорила, что все знаю. Да не бойся ты меня так! Я даже вижу, как ты трясешься.

-- Почему вы хотите мне погадать? Тем более, если вы знаете, что денег за свои услуги получить не сможете.

-- Милая моя, мне не нужен повод, чтобы сделать кого-то счастливее. А у такой красивой девушки в будущем не должно быть горя, уж поверь старухе.

-- Какая же вы старуха?

-- Мне скоро исполнится семьдесят лет.

-- Сколько? — Артем едва не подавился. Его можно было понять: женщине на вид было не больше пятидесяти.

-- Ну, так что, позволишь мне взять твою ручку?

Я медленно протянула правую руку женщине. Та, словно дождавшись индульгенции на свободу действий, быстро взяла обе моих ладони. Внимательно оглядев кисти со всех сторон, цыганка поднесла их почти к самым глазам.

Вдруг улыбка исчезла с лица незнакомки. Что-то бормоча себе под нос, она внимательно пригляделась сначала к правой ладони, затем к левой. Лицо женщины посерело, она вскрикнула и отпрянула от меня, потирая свои руки так, словно только что обожгла пальцы.

-- Что-то не так? — Спросила я.

-- О, господи! Спаси мою грешную душу, — почти шептала цыганка, глядя на меня полными ужаса карими глазами.

-- Что произошло? — Не унималась я.

Но теперь женщина словно и не замечала меня.

-- Ты… ты… Это невозможно… — шептала она.

-- Вы объясните, наконец, в чем дело? — Я начинала терять терпение и сделала шаг навстречу женщине.

Но та, судорожно дернувшись, не позволила мне подойти ближе.

-- Вам плохо? — Спросила я как можно спокойнее и протянула руку.

Цыганка взвизгнула, как будто к ее коже поднесли раскаленный металл и, обернувшись, бросилась бежать от меня, крича во все горло.

От удивления я застыла на месте.

-- Что это с ней? — Ни к кому не обращаясь, спросила вслух я.

-- Да, ну и городок, — Артем тоже поднялся со скамейки. — Пока мы не увидели на улицах ни одного нормального человека. То грабители, то психи…

-- Что же такого она увидела?

-- Только не говори, что слушала эту сумасшедшую и приняла ее слова всерьез.

-- Она не сумасшедшая.

-- Да ладно? Вот уж в это я точно не поверю.

-- Думаешь, скоро случиться что-то ужасное?

-- Аня, тебе что, в детстве не говорили, что разговаривать с незнакомыми людьми, а тем более с цыганами, опасно? Что за ребячество? Ни один человек не может знать наверняка, что произойдет в будущем, каким бы умным он ни был! Эта женщина либо сыграла с тобой злую шутку, либо просто ненормальная.

-- Что-то не очень смешная шутка.

-- О чем и речь! Пойдем-ка отсюда. Я уже десять раз пожалел, что вывел тебя на улицу. Ты просто ходячий магнит неприятностей!

-- А если…

-- Пойдем, я сказал.

Буквально потащив меня за руку, друг направился к выходу из парка.

-- Артем, а вдруг, на самом деле…

-- Так, все! Мое терпение кончилось! Не хочешь молчать добровольно, придется прибегнуть к испытанному способу, — парень, не отпуская мою руку, подошел к ларьку с мороженным и купил сливочное эскимо.

-- Вот! — Артем протянул мне лакомство. — Ешь! И если я в течение следующих пяти минут услышу от тебя хоть слово…

-- Молчу, молчу, — я не без удовольствия заткнула себе рот обжигающе холодным мороженым.

-- Итак, ты все запомнил? — Спросила я Артема, взвалившего на свою спину обе сумки.

-- Да, да, — устало пробормотал он.

-- Тогда повторим все с самого начала, — потребовала я. — Когда подъедет автомобиль, и водитель поинтересуется, кто это со мной…

--… Я отвечу, что являюсь дополнительным работником, а заодно и твоим помощником, — скучающим тоном ответил Артем.

-- Хорошо, а если легенда его не устроит…

--… С пеной у рта доказываю, что без такого незаменимого человека, как я, выполнить заказ хорошо невозможно.

-- Отлично.

Артем кивнул. Мы стояли у входа в гостиницу, ожидая автомобиль с заказом. Водитель обещал быть с минуты на минуту, поэтому я усиленно вглядывалась в проезжающий поток машин, выискивая грузовики.

И вот через минуту, как из ниоткуда, возник небольшой белый фургон и остановился в метре от нас.

-- Залезайте быстрее в машину, нам нужно успеть до темноты! — Вместо приветствия крикнул водитель. — Сумки давайте мне — я их сам закину вместе с багажом. Быстрее, быстрее!

Слегка удивленные, мы подошли к фургону. Водитель выхватил у Артема поклажу, открыл багажник и бесцеремонно зашвырнул их в него, даже не взглянув, не разбилось ли чего.

-- Э-э-э… — начала было я.

-- Валерий, — буркнул водитель. — Давайте поговорим в дороге. Чем раньше выберемся из города, тем лучше.

Мне ничего не оставалось делать, кроме как кивнуть и забраться вместе с Артемом в фургончик.

Валерий оказался коренастым мужчиной невысокого роста с коротко стриженными рыжеватыми волосами и глубоко посаженными серыми глазами. Немного резкие черты лица соответствовали его низкому грубоватому голосу, а цепкий внимательный взгляд не упускал, казалось, ни одной детали.

-- Предупреждаю сразу, — неожиданно обратился водитель, заводя мотор. — Курить в машине я не разрешаю, останавливаться мы почти не будем. У нас около, — он посмотрел на часы. — Четырех часов.

-- Ого! Целых четыре часа! Что же вы нас так торопите? — Изумилась я.

Валерий наградил меня сердитым взглядом.

-- Вот уж действительно, подобного легкомыслия я не встречал уже очень давно. Объясняю для особо одаренных. Чтобы выехать из Екатеринбурга на нужную нам трассу, понадобиться, в лучшем случае, час. Прямой дороги до места назначения нет, поэтому придется сделать ощутимый крюк. Проезд к Пункту 11 закрывается после шести часов вечера. А теперь посчитайте и прикиньте, много ли у нас времени?

-- Пункт 11? — Осторожно спросил Артем. Водитель почему-то вовсе не обратил на него внимание.

Валерий раздраженно цокнул языком.

-- Вы что, с луны свалились?

-- Нет, просто…

-- Просто вы не имеете понятия о самых необходимых вещах! Какой идиот отправил вас сюда? И почему самые… — Валерий сделал паузу. — Дезинформированные пассажиры попадают именно на мои рейсы?

Мы с Артемом переглянулись. Да уж, поездка обещает быть ну очень веселой. Либо наш невольный попутчик встал сегодня не с той ноги, либо это просто один из самых грубых и невежливых людей, не имеющий абсолютно никакого понятия о правилах приличия и элементарном уважении. Впрочем, возможно и то, и другое одновременно…

-- Меня зовут Анна, а это Артем, — робко представилась я, ожидая услышать новую грубость в свой адрес.

Однако Валерий только слегка кивнул головой, не отрывая взгляда от дороги. Не теряя надежды, я возобновила попытку начать разговор.

-- Извините, вы не будете против, если я задам вам несколько вопросов?

Ответа я не дождалась. Что ж, будем считать, молчание — знак согласия.

-- Почему вы приехали на двое суток раньше обещанного срока?

-- Я же уже говорил, разве нет? — Наконец отозвался Валерий. — Нам позвонили и аннулировали предыдущий заказ, который я же и должен был отвозить. Вот и пришлось выехать гораздо раньше. Но наша компания связалась с вашим начальством и получила добро, иначе меня бы здесь не было. Вас что, не известили об этих изменениях?

-- Откровенно говоря, если бы вы вчера не позвонили, мы бы вообще не знали ничего, — призналась я.

-- Тогда все жалобы к вашему руководству.

-- А вы в первый раз едете в этот, как его…

-- Пункт 11?

-- Именно туда.

-- Да, в первый.

Я замолчала, ожидая услышать продолжение, но водитель больше ничего не сказал. Вот и поговорили.

До самого выезда из Екатеринбурга никто из нас троих не произнес ни слова. Валерий молчал в силу своего характера и настроения. Я сидела с закрытым ртом, так как любые попытки завести разговор быстро пресекались односложными ответами. А Артем вообще предпочел вести себя тише воды, потому что, к счастью, водитель так и не поинтересовался, почему в машине появился еще один попутчик.

Дважды мы застревали в пробке на довольно долгое время, что никак не улучшало настроения Валерия. И хотя тот не произносил ни звука, его частые взгляды на часы и с силой вцепившиеся в руль руки были красноречивее слов.

Внезапно на меня волной нахлынула усталость, и я остро ощутила, как мало спала в последнее время. Мельком взглянув на Артема и убедившись, что тот уже давно спит, я закрыла глаза и моментально провалилась в сон.

Я проснулась, когда почувствовала, что машина остановилась, и резко подняла голову. Артем, похоже, тоже только что вернулся к реальности и сонно потирал глаза. Валерий, все такой же хмурый, копался в переполненном бардачке.

-- Уже приехали? — Зевнула я.

-- Нет.

-- Тогда почему мы остановились?

Валерий, наконец, вытащил какой-то листок с несколькими печатями и взглянул на меня.

-- Мы опоздали.

-- Что значит, опоздали?

-- Это значит, что не успели вовремя!

Я посмотрела на часы. 18:15.

-- И что, нас теперь не пропустят? — Тихо спросил Артем.

-- Скорее всего, нет.

-- Но мы хотя бы попытаемся?

-- Конечно, попытаемся! Мне что, охота здесь до утра с вами торчать? Никак нет!

-- Нам тоже, — тихо пробубнил Артем.

Тем временем я огляделась. С обеих сторон неширокой дороги нас окружал глухой темный лес. Деревья были такими высокими, а ветви — раскидистыми, что неба почти и не было видно. Асфальт местами потрескался и раскрошился. Было необычно темно для летнего вечера и довольно прохладно. Ни указателей, ни условных обозначений — одним словом, глушь.

-- Где мы? — Спросила я.

-- Где-то в километре от пропускного пункта, — ответил Валерий. — Если верить карте, конечно.

Последняя фраза невольно напомнила непревзойденную способность Артема ориентироваться на незнакомой местности, но я промолчала. В отличие от друга, у водителя вряд ли было развито чувство юмора.

-- Ну, так почему мы все-таки остановились? — Не унималась я.

-- Пропуск. Я искал пропуск.

-- Для этого было обязательно вырубать мотор? — Спросил Артем. — Неужели нельзя…

-- Нельзя! — Рявкнул водитель. — Если мы не сможем проехать в Пункт 11 сейчас, в чем я почти не сомневаюсь, придется ночевать в машине посреди леса! Не знаю, как вы, а меня такая возможность не очень-то устраивает.

-- Что вы так нервничаете? — Артем, как и я, устал от грубостей.

-- Я нервничаю? — Взвизгнул Валерий. — Вы бы тоже занервничали, если бы узнали, сколько машин попало здесь в аварию за последний год! Пятнадцать людей разбилось насмерть вот на этом шоссе! И пять из них только в этом месяце!

Теперь, кажется, многое начало проясняться. Что ж, водителя, конечно, можно понять, но зачем трепать нервы и себе, и другим? Может, привести ему в пример статистические данные по дорожным происшествиям в мире? Тогда он за руль вообще никогда не сядет.

-- Давайте не будем паниковать, а просто поедем дальше, — предложила я. — Если стоять на одном месте, не думаю, что мы доберемся быстрее.

Валерий нехотя согласился. Все еще сердито косясь на нас с Артемом, он завел мотор, и фургон двинулся вперед.

Через пару минут видимость резко ухудшилась — мы спускались вниз, где, судя по всему, лежал туман. Лес безмолвно и мрачно таращился на нас сквозь полупрозрачную дымку, от чего невольно становилось жутко. Неудивительно, что на шоссе произошло столько аварий — видимость не превышала десяти метров. Вот только кому нужно здесь проезжать? С тех пор, как я проснулась, мимо не мелькнул ни один автомобиль.

Прошло двадцать минут, но никакой пропускной пункт так и не показался.

-- По-моему, мы одолели уже не один километр, — осторожно намекнул Артем.

-- Сам знаю, — резко ответил Валерий.

-- Мы что, заблудились?

-- Нет!

-- Тогда почему…

-- Только не надо намекать на то, что…

-- Осторожно! — Крикнула я, и как раз вовремя. Валерий едва успел затормозить. Перед фургоном, как из ниоткуда, возник человек. Водитель и Артем одновременно выругались.

Тем временем человек подошел к машине. Теперь можно было разглядеть на нем военную форму. Туман немного поредел, и справа выросли очертания старой кирпичной будки, а впереди — шлагбаум.

-- Слава богу, вот и он, — с облегчением вздохнул водитель. — Это и есть пропускной пункт. Надеюсь, нам удастся миновать его сейчас — назад я не поверну, это точно.

Военный подошел к машине вплотную, и Валерий открыл дверцу фургона.

-- Дальше проезд закрыт, — спокойно сказал незнакомец. — Разворачивайтесь и уезжайте.

-- Да знаем мы, знаем! У нас есть пропуск, — с этими словами Валерий вручил листок с печатями военному.

-- Хм, почему едете после шести вечера?

-- Задержались в Екатеринбурге — пробки.

-- Вообще-то с восемнадцати часов по местному времени — комендантский час, и ни одна машина, ни один человек не должен прибывать в Пункт 11 или покидать его.

-- Ну, мы же не очень сильно опоздали? Тем более туман…

Военный молча смотрел на Валерия, слегка приподняв брови.

-- Подождите здесь, — велел нам водитель и, выскочив из фургона, пошел вместе с незнакомцем к кирпичной будке.

Подождав немного, пока оба скроются в тумане, Артем, наконец, не выдержал.

-- Вот психи! Слушай, Ань, нас окружают сумасшедшие, серьезно!

-- На этот раз, Артем, я с тобой соглашусь. Вся эта поездка больше похожа на сон, чем на явь.

-- Мне даже интересно, что находится в Пункте 11? Такое ощущение, как будто мы хотим пробраться на засекреченный объект федерального значения.

-- В таком случае вместо кирпичной будки должен быть, как минимум, военный лагерь.

-- Еще не вечер.

-- Все-таки любопытно, где мы? — поежилась я. — Скорее бы уже в горячую ванну. Как думаешь, долго еще?

-- Это не у меня надо спрашивать, а у нашего джентльмена-водителя.

-- Кстати, куда это он запропастился?

***

Валерий не торопясь подошел вместе с военным к будке. Открыв жутко скрипящую дверь, они оба вошли в низенькое крошечное помещение. Маленькое окошечко выходило прямо на дорогу, укутанную густым туманом, сквозь который белый фургон был едва различим. Под потолком тускло горела одинокая лампочка, свет которой даже не выходил из окошка. Деревянный стол с накренившейся ножкой стоял в самом углу. У противоположной стены на стуле сидел, не шевелясь, еще один человек. Валерий не сразу его заметил, поэтому невольно испугался.

В это время молодой человек развернулся лицом к вошедшим и встал со стула. Высокий, спортивного телосложения, он — мечта любой девушки: светлые волосы, ярко-голубые глаза, привлекательные черты лица. На нем была легкая черная футболка, и тепло одетый Валерий удивился, как это парню не холодно.

Позади что-то скрипнуло — это военный закрыл за собой дверь.

-- Садитесь, пожалуйста, — вежливо предложил молодой человек в футболке и указал на освободившийся стул. — Будем знакомы, я Андрей, а это — Александр.

Военный слегка кивнул и облокотился на дверь.

-- Э-э-э, я Валерий, — робко представился водитель. Что-то уж очень странно вели себя эти двое, лучше скорее разобраться с ними и ехать дальше. Еще этот туман, не к добру…

-- Замечательно! — Андрей улыбнулся еще шире, хотя ничего хорошего водитель не заметил.

-- Вы уж извините, что мы так поздно прибыли, но, поверьте, нам действительно очень нужно проехать именно сейчас и…

-- О, конечно, конечно! Не беспокойтесь, — Андрей, не переставая улыбаться, подошел к Валерию почти вплотную. — Вам больше ни о чем не нужно беспокоиться.

-- Что это значит?

Внезапно водитель побледнел и схватился за сердце.

-- Что… Что… — хватая ртом воздух, выдавил Валерий.

Ни Андрей, ни Александр не сдвинулись с места, чтобы помочь, а просто стояли и молча смотрели на медленно оседающего вниз человека. Лицо мужчины посинело, скрюченные пальцы хватали воздух, пытались разорвать ворот рубашки, жилы вздулись от напряжения, но живительный воздух так и не входил в стремительно пустеющие легкие. Через пару секунд из раскрытого рта лежащего вырвался последний выдох, и тело Валерия обмякло на полу.

Андрей сразу же перестал улыбаться и, повернувшись к Александру, тихо сказал:

-- Теперь твоя очередь. Сам справишься?

Александр кивнул и вытащил из-за пояса широкий зазубренный нож. Не дожидаясь команды, он одним точным ударом вонзил лезвие себе в сердце и мешком повалился на пол.

Едва голова военного коснулась деревянных досок, неподвижное тело Валерия конвульсивно дернулось, резко выпрямилось и судорожно вздохнуло.

Андрей быстро подошел к поднявшемуся мужчине и приложил руки к его холодным вискам.

-- Все понял? — Спросил молодой человек, убрав руки.

Валерий кивнул.

-- Вот и славно. Только не вздумай ничего вытворять по дороге, иначе пожалеешь, что вообще отправился со мной! И веди себя поестественнее. Будешь чересчур много таращиться по сторонам — накажу. Особо с ними, — Андрей кивнул в сторону фургона. — Не любезничай, лучше вообще молчи, а то они сразу заподозрят неладное. С машиной уж, я надеюсь, ты справишься?

Валерий снова кивнул.

-- Тогда иди. Этот сарай я сам уберу, как только вы отъедете чуть подальше. Не забудь, что я тебе говорил.

Мужчина еще раз кивнул и, низко поклонившись, вышел за дверь.

***

-- Ну, наконец-то! — Воскликнул Артем, когда водитель забрался на свое сидение. — Мы уже начали думать, что вы нас тут бросили. Почему так долго?

Валерий ничего не ответил, только с опаской посмотрел на руль и педали.

-- Понятно, — Артем закатил глаза. — Будем опять играть в молчанку?

Ответа не последовало.

-- Так мы можем ехать? — Спросила я.

Водитель кивнул, но мотор так и не завел, а продолжил осматривать машину.

-- Может, повернете ключ? — Ехидно подсказал Артем.

Валерий посмотрел на друга, затем все же сделал попытку запустить двигатель.

-- А сцепление кто будет снимать? — Не сдавался парень.

Мужчина снова уставился на Артема, судя по выражению лица, явно намереваясь начать драку, но промолчал. Когда фургончик сдвинулся с места, друг пробубнил что-то вроде: 'Наконец-то', - и полез в карман.

Вдруг Валерий резко затормозил и, протянув руку через меня, схватил Артема за воротник.

-- Что там? — Прошипел водитель.

-- Где? — Удивился Артем, явно сомневаясь, продолжать разговор или просто ударить обидчика.

-- Не валяй дурака, что у тебя в кармане? Доставай быстро!

Артем взглянул на меня, но я также ничего не поняла и, на всякий случай, кивнула. Друг достал из кармана свой сотовый.

-- Эта штука называется 'мобильный телефон'. Хочешь, могу дать подержать, если ты такую технику в глаза не видел. Может, все же уберешь от меня свои руки?

Лицо Валерия исказила гримаса боли. Он тут же дернулся, схватился за голову и начал колотиться ею о рулевое колесо. Я с проклятьем стиснула зубы. Артем осторожно взял меня за руку. Стало чуть легче.

Этот 'дар' я ненавидела с самого детства — то ли гипертрофированная эмпатия, то ли еще что-то в том же духе. Проблем от такого таланта больше, чем пользы: хорошо, когда ты можешь сопереживать человеку, смотреть на мир его глазами. Но если начинаешь РЕАЛЬНО, на физиологическом уровне ощущать муки другого человека как свои собственные, хоть и в ослабленном виде… Это уже ненормально. Проклятье, какую же боль испытывает сейчас водитель, если меня чуть ли не скручивает, как половую тряпку?!

-- Извините, — прошептал он, взяв себя в руки и перестав сотрясать фургончик ударами.

Я вопросительно уставилась на Артема, а тот — на меня. Одновременно пожав плечами, мы обменялись многозначительными взглядами. Больше никто в машине не разговаривал.