"Сталин. Схватка у штурвала" - читать интересную книгу автора (Бушков Александр Александрович)ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯВот какая Красному Монарху выпала личная жизнь. Человека послабее согнет в дугу. Сталин вытерпел. Но подозрительность, конечно же, крепла — когда тебя предают даже в твоей собственной семье, когда те, кого ты считал настоящими друзьями, интригуют против тебя за твоей спиной, поневоле ожесточишься… А ведь иностранные шпионы, очень похоже, были в те годы не просто поблизости от Сталина — на самой вершине власти! Настоящие, не вымышленные! Потому что есть вещи, которым просто невозможно дать иного объяснения… Не буду ничего пересказывать, а просто приведу отрывок из книги В. Шамбарова, исследователя объективного и целеустремленного. «У зарубежных антикоммунистических организаций существовала какая-то своя агентура в СССР, и, судя по некоторым данным, агентура неслабая. Например, 23–29.6.37 г. в Кремле прошел пленум ЦК ВКП(б), и поскольку на нем решались вопросы репрессий против большой группы видных партийцев, то даже в архивах ЦК документы о нем оказались представлены в урезанном виде, а единственный экземпляр несокращенной стенограммы был потом найден в „особой папке“ Сталина. Но в пражских архивах „Крестьянской России“ (та самая Трудовая крестьянская партия, якобы не существовавшая. — Список участников пленума, о котором упоминает Шамбаров, найти не так уж трудно. Во втором томе я его непременно приведу — вдруг поможет какому-нибудь целеустремленному историку. Ещё к вопросу о «сталинской жестокости». Письмо Сталину. «Уважаемый тов. Сталин! Простите за смелость, но я решила написать Вам письмо. Я обращаюсь к Вам с просьбой и только Вы, один Вы, можете сделать это, вернее, простить моего мужа. В 1929 году он в пьяном виде сорвал Ваш портрет со стены, за это его привлекли к ответственности сроком на 3 года. Ему еще осталось сидеть 1 год и 2 месяца. Но он этого не вынесет, он болен, у него туберкулез. Специальность его — слесарь. Из рабочей семьи. Ни в каких контрреволюционных организациях не состоял. Ему 27 лет, его сгубила молодость, глупость, необдуманность; в этом он раскаивается уже тысячу раз. Я прошу Вас, сократите ему срок или замените принудительными работами. Он и так жестоко наказан, раньше, до этого, он был 2 года слепым, теперь тюрьма. Я прошу Вас, поверьте ему, хотя бы ради детей. Не оставьте их без отца, они Вам будут вечно благодарны, умоляю Вас, не оставьте эту просьбу безрезультатной. Может, Вы найдете хоть 5 минут времени сообщить ему что-нибудь утешительное — это наша последняя надежда. Фамилия его Плескевич Никита Дмитриевич, сидит в г. Омск, вернее в Омской тюрьме. Не забудьте нас, товарищ Сталин. Простите ему, или же замените принудительными работами. Вслед за чем последовала депеша: «Новосибирск ПП ОГПУ Заковскому. По приказанию тов. Ягоды Плескевич Никиту Дмитриевича освободить. Приказание, несомненно, исходило не от Ягоды, а от самого Сталина, который наверняка и представления не имел, что за его портрет, по пьянке сорванный со стены, кто-то сидит в тюрьме… Во втором томе я приведу еще более интересные свидетельства о внимании к нуждам самых что ни на есть простых людей, проявленном на самых что ни на есть высоких партийных форумах. А пока что — до свидания. Мы оставляем Иосифа Виссарионовича Сталина в самый, быть может, тяжелый период его жизни — но ненадолго, слово чести, ненадолго… |
||
|