"Сталин. Схватка у штурвала" - читать интересную книгу автора (Бушков Александр Александрович)7. Переходил границу враг, шпион и диверсант…Это строчки из довоенного ещё стихотворения совсем молодого тогда Сергея Михалкова: Тут нет ровным счетом ничего ни от поэтического преувеличения, ни от искусственно раздутой «шпиономании», якобы свойственной сталинскому правлению. Поскольку через границу и в самом деле то и дело пытались В 1924 г. бывшие белогвардейцы создали за границей Русский общевоинский союз (РОВС). Контора эта ничуть не напоминала мирные землячества и занималась отнюдь не устройством вечеров воспоминаний с пельменями, водочкой и ностальгическими слезами под цыганскую скрипку. Разведывательная работа, диверсии и террор — вот чем они занимались. Возглавлял РОВС боевой генерал Кутепов (а после его похищения чекистами в 1930 г. и загадочной кончины — генерал Миллер, участник Гражданской войны в Архангельске). Спецслужбой руководил тоже человек серьезный — выпускник Академии Генерального штаба генерал-майор К. Глобачев, во время первой мировой войны возглавлявший охранные отделения Варшавы и Петрограда. Отделения РОВСа существовали на всех континентах. Это была целая армия, пусть и переведенная на гражданское положение, со своими диверсионными школами и печатными органами (журнал «Часовой» закрылся только в 1989 г.!). Боевики этой ничуть не опереточной организации и ходили через границу, в чем им старательно помогали разведки стран Прибалтики, Румынии, Польши, Финляндии, разумеется, не из сентиментальных побуждений: спецслужбы давали оружие, деньги, обеспечивали «окна» на границе, а «ходоки» исправно таскали хозяевам всю разведывательную информацию, какую только удавалось собрать. Сами себя они, конечно же, называли не наемниками, а «идейными борцами с большевизмом». Краткий перечень их наиболее известных дел, описанных в открытой печати. 7 июня 1927 г. бросили гранату в зал Ленинградского партклуба на Мойке, где, вопреки названию, не Маркса зубрили, а в тот день слушали лекцию об американском неореализме. Ранено 26 человек, из них 14 — тяжело. Примерно в те же дни небезызвестная Мария Захарченко пыталась взорвать общежитие ГПУ на Малой Лубянке. Отрываясь от погони, застрелила случайного встречного. Летом 1928 г. бросили бомбу в бюро пропусков ОГПУ. В том же году — неудачные покушения на Бухарина, Крыленко, попытка взорвать здание МОПР. О железнодорожной катастрофе, в результате которой погиб высокопоставленный чекист Опанский, я уже писал. И это — только В ноябре 1931 г. только расторопность чекистов предотвратила выстрел в Сталина. В Москву прибыл нелегально бывший белый офицер, а ныне агент английской разведки и, проходя с хозяином явочной квартиры по Ильинке, буквально нос к носу столкнулся со Сталиным. Сделал попытку выхватить пистолет, но хозяин явки (сотрудник ОПТУ) схватил его за руку, утащил в подворотню, на ходу придумав что-то убедительное. Только после этого Политбюро обязало прекратить «пешие хождения т. Сталина по Москве». До этого Сталин не в бронированном лимузине проносился по улицам, а ходил пешком в сопровождении минимума охраны… Летом 1934 г. в Ленинградской области устроили облаву на двух проникших в северную столицу боевиков РОВСа. По воспоминаниям участников, им объявили, что террористы «заброшены в Ленинград убить Кирова, а на его похоронах совершить теракт против Сталина». Неизвестно, насколько это соответствовало действительности, но по тревоге подняли четыре тысячи сотрудников НКВД, а руководили облавой высокие чины вроде Фриновского… И тянулось это чуть ли не до начала Отечественной войны. Подполковник Зуев, четырежды «ходивший» в Советскую Россию, последний рейс совершил в 1938 г. Ещё одной диверсионно-террористической организацией был «Народно-трудовой союз нового поколения» (НТС), созданный в 1930 г. О них мало что известно, но Выходит, А были ещё и русские фашисты на Дальнем Востоке, тоже не романтики. Эти были тесно связаны с японской и маньчжурской разведками, так что направление их деятельности понятно и без долгих разъяснений: так и перли через границу с маузерами под полой… Между прочим, мне доводилось слышать от ветеранов НКВД интересное объяснение создания Еврейской автономной области именно в месте её нынешней дислокации. Суть в том, говорили старики, что по другую сторону границы, как раз напротив Биробиджана, были самые крупные поселения казаков-белоэмигрантов. Расчёт был практический: кто-кто, а уж евреи симпатии к казачне не питают, и лучше других смогут удержать границу на замке. Не знаю, сколько здесь правды, но это гораздо более убедительная версия, нежели болтовня о мнимом сталинском антисемитизме… После всего, что изложено выше, совершенно другими глазами смотришь, к примеру, на вроде бы веселый и беззаботный роман «Двенадцать стульев». Как раз в 1927 г. Остап Бендер, представившись посланцем заграницы, выудил изрядную сумму у обрадованных «бывших», посулив им немаленькие посты в случае успешного переворота. «Эмиссар эмигрантского центра», конечно, оказался липовым, но сотрудничали-то с ним Ох, они бы вешали! Как делали это позже, при гитлеровцах, всплыв в облике бургомистров и полицаев… Было в те годы в стране белогвардейское подполье, было! И многие тысячи людей, готовые «в случае чего» моментально примкнуть. Пресловутые «гвозди в масле» действительно были. И хорошо ещё, если только гвозди… Вот, кстати, в 1930 г. в СССР были арестованы четверо пришедших из-за кордона офицеров — не прохиндеи вроде Бендера, а настоящие посланцы зарубежного монархического центра. Прибыли они, чтобы создать не просто подпольный «Союз меча и орала», а А если бы не сцапали? Какие-то смутные ассоциации при работе над этой главой стали всплывать у меня в голове. Вспомнив, в конце концов, в чем тут дело, я не без труда откопал в своей библиотеке любимейшее в первом классе чтение — книгу Б. Рябинина «Мои друзья», из-за которой, вполне возможно, и стал заядлым собачником. Вот только теперь я перечитал кое-какие места уже совершенно другими глазами — те, где Рябинин подробно рассказывает, какие задачи тогда решали служебные собаки, кроме окарауливания объектов. Динамитный патрон в куче угля, которую вот-вот должны загрузить в домну (собака вовремя унюхала). Поиски манометра, который кто-то украдкой свинтил, парализовав тем самым работу важного цеха. Овчарка идет по следу трех террористов, стрелявших в секретаря райкома. Украли колхозный скот, чтобы перегнать за границу… Это — те самые годы! Это А «замаскированные враги» — вовсе не сталинская придумка. Они были. Они действовали. Вот парочка примечательных случаев. Полковник-латыш Эрдман, один из руководителей савинковского «Союза защиты родины и свободы», под видом решившего перейти к большевикам «прозревшего» вожака анархистов по фамилии Бирзе, ухитрился в тогдашней неразберихе втереться в доверие не к мелкой сошке — к самому Дзержинскому. Тот назначил Бирзе представителем ВЧК в Разведупре. И уж Эрдман там наработал… Впоследствии оказалось, что именно он приложил руку к мятежу бывшего подполковника Муравьева на Волге, расколу меж большевиками и левыми эсерами, да вдобавок немало И что же, он один был такой? А ведь наверняка кто-то ему подобный так и не попался… Второй случай. В 1934 г. сотрудники ОГПУ вовсю разрабатывали имевшийся в наркомате иностранных дел тайный кружок… нет, не шпионов, всего-навсего гомосексуалистов. Спецслужбу заботила не сексуальная ориентация дипломатов сама по себе, а вопросы более насущные: известно, что чиновник с такими наклонностями — удачный объект для шантажа и вербовки (из-за чего в том же ЦРУ до самого последнего момента «голубков» и на порог не пускали). На допрос вызвали заведующего протокольной частью НКИД Флоринского. Спрашивали его о делах сугубо сексуальных, не касаясь ничего другого. Не собирались не только арестовывать, но даже задерживать. Но нервы у «пра-ативного», должно быть, оказались в расстроенном состоянии. Он внезапно, без всякой связи с темой беседы, настрочил письменное заявление, в котором признавался… что еще в 1918 г. был завербован в шпионы секретарем германского посольства в Стокгольме. Чекисты одурели настолько, что Флоринского всё-таки отпустили с миром. Потом, правда, проверили по своей линии его показания. Все подтвердилось. Так что через несколько дней Флоринского пришлось все-таки брать, и уже не за сексуальные заморочки… Тот же вопрос: он что, один такой уникальный? И сколько ему подобных агентов оказались крепче нервами и усердно работали? И сколько из них умудрились не провалиться? Сохранились интереснейшие воспоминания работавшего в Советском Союзе по контракту американского инженера Джона Литлпейджа о том, с чем он столкнулся на Урале. Эт-то, знаете ли. ю Никаких «чекистских вымыслов». На Кошбарских золотых рудниках то и дело в агрегатах дизельной электростанции находили не простой песок, а кварцевый, который мог попасть внутрь дизелей лишь в одном-единственном случае: если кто-то трудолюбиво снял защитный колпак и засыпал банку-другую. Американские рекомендации по эксплуатации месторождений либо не переводились на русский вообще, либо прятались подальше. «Методы разработки полезных ископаемых были с такой очевидностью неправильны, что студент-первокурсник горного института мог бы указать на большинство их ошибок». Литлпейдж предупреждает местных инженеров, что они используют при выработке руды на двух домнах негодные методы, но те его совершенно игнорируют, в результате чего большое количество медной руды идет не на выработку металла, а в потери. Более того, малость подучивший русский язык американец вдруг обнаруживает, что русский «менеджер» отдает рабочим указания, прямо противоположные распоряжениям Литлпейджа. Первый секретарь тамошнего обкома Кабаков ведет себя предельно странно. Огромные суммы, которые ему выделены на эксплуатацию месторождений, по сути, выброшены на воздух. Комиссия, посланная все же Кабаковым после долгих настояний американца, не находит ни малейшего факта вредительства. Литлпейдж пишет прямо: «Я был уверен, что в политической организации Уральских гор что-то было неладно. Члены ее или проявили преступную небрежность, или явно участвовали в событиях, которые произошли на этих рудниках». Так вот, в 1937 г. вся эта уральская шатия-братия была все же арестована. На допросах они признались, что с 1931 г. по тайному распоряжению Пятакова, одного из лидеров оппозиции Сталину, организовали на Урале саботаж. Ну конечно же, их принято считать белыми и пушистыми, а все показания — «выбитыми»… Удивительно ещё, как никто не додумался утверждать, что американский инженер Литлпэйдж был на самом деле чекистом Малопежиным и по заданию Сталина клеветал на «ленинских гвардейцев»… Так уж принято в кругу антисталинистов — без малейшего рассмотрения вопроса объявлять невиновными всех и всякого. Логика проста: если Сталин их осудил — значит, они невиновны. Вот, скажем, подпольная организация профессора Таганцева (по делу которой, в частности, был расстрелян Николай Гумилев). Принято считать, что никакой организации не было, что ее коварно придумали чекисты. Вот только в 1931 г. один из членов «несуществующей» организации, некто Сильверсман, сумевший скрыться за границу, Невиновными считаются и проходившие по «Шахтинскому делу» (Донбасс, 1928 г.). Подсудимые подробно и обстоятельно рассказывали, как по заданию бывших владельцев шахт вредили по мелочам, а иногда и по-крупному, — но Россия единственная страна, где верят не имеющимся документам, а нехитрому тезису: «Все, кого репрессировали при Сталине, невиновны», под который и подгоняется то, что принято именовать «аргументацией». Почему такого не могло быть? А потому что! — отвечают нам антисталинисты. Ведь это же совершенно немыслимая и небывалая в мировой истории вещь: чтобы сидевшие в эмиграции бывшие шахтовладельцы оказались способны установить связь со своими бывшими инженерами! Это чересчур нереально! Наш, российский, человек попросту не способен по сути своей наладить связь с заграницей и вредительствовать за деньги! Честное слово, примерно так и твердили… Да, между прочим. Сохранилось свидетельство Бухарина, что именно он со своими сторонниками добился расстрела обвиняемых по «шахтинскому делу». Тиран Сталин стоял за тюремное заключение, но гуманисты во главе с Бухариным, имея большинство в Политбюро, «голоснули» за расстрел… Группу видных аграрников, репрессированных в начале тридцатых по делу подпольной Трудовой крестьянской партии, тоже принято считать невиновными, а ТКП — вымышленной чекистами. Но Трудовая крестьянская партия и в самом деле существовала! Она была основана за рубежом бывшими лидерами эсеровской партии Масловым, Аргуновым и Сорокиным, имела отделения во Франции, Югославии, Польше, Прибалтике, засылала в СССР агентов, поставляла нелегальную литературу. Одно время ОГПУ всерьез собиралось организовать похищение Маслова по примеру того, как это было проделано с лидерами РОВС Кутеповым и Миллером, а это уже Одним словом, вопреки устоявшемуся мнению, в те годы в Советском Союзе действовали самые настоящие, а не липовые вредители, без всяких кавычек. Ситуация оставалась неясной (еще ничего не решено!), вполне серьезно рассчитывали, что «красных» все же удастся свалить. Слишком много «владельцев заводов, газет, пароходов» оказалось на Западе. И денежки у них имелись, и желания вернуться на белых конях было хоть отбавляй, люди были еще не старые, кипевшие злобой и энтузиазмом. И иностранных шпионов было до черта. Их опять-таки не выдумал создатель майора Пронина Лев Овалов, они существовали в самой подлинной реальности. Чего стоит один только процесс отделения английской фирмы «Виккерс» в 1933 г., когда немало агентов (как отечественного происхождения, так и чистокровных британцев), оказавшись под следствием, рассказали массу интересного об английском шпионаже в СССР — с именами и фактами, цифрами и подробностями… Короче говоря, хаоса и разрухи уже не было — но на смену им пришли времена, мало чем отличавшиеся от настоящей войны. Боевики эмигрантских центров идут через границу косяками — с гранатами в карманах, трещат пожарища и гремят выстрелы, то и дело случаются вполне всамделишные диверсии, там и сям разоблачают не вымышленных, а натуральных вредителей, на границах, куда ни глянь, идут самые настоящие бои (к сведению: И тут, изволите ли видеть, у капитанского мостика корабля, все еще плывущего в опасных водах, в грозе и буре, мимо невидимых в тумане рифов, мимо грозящих катастрофой мелей вдруг собирается кучка горластых крикунов, твердо считающая, что капитан идет неправильным курсом, не на шутку намеренная вырвать у него штурвал и рулить отныне самим, а если капитан не согласится или заартачится — выбросить его за борт ко всем чертям! Г. Беседовский, сбежавший за границу советский дипломат, один из сторонников превращения партии в шумный «клуб по интересам», где занимаются исключительно болтологией, так и пишет в своей книге: «Важно было сдвинуть застоявшееся партийное болото. Важно было дать толчок… ось вопроса в этом: в свободе фракционных группировок внутри партии. Это была единственная гарантия полнокровной политической жизни в стране и дальнейшей ее хозяйственной и политической эволюции в сторону демократизма. В Москве я увидел многочисленные кадры партийной молодежи, особенно в вузах, которые горели желанием начать драку, и мне казалось, что я стою уже перед кануном нарождения новой советской демократии». Это написано о конце двадцатых. Нет, ну самое время! Только одного стране не хватало в дополнение ко всем прочим нешуточным проблемам и напастям: многолюдного, шумного, непрестанного митинга на капитанском мостике идущего сквозь бурю корабля! Как будто мало было времен Керенского, как будто они никого ничему не научили! Но ведь действительно получалось, что — не научили… Иначе почему «партийная молодёжь» всё же начала упоённую драку вокруг штурвала? А она начала! И в воздухе вновь запахло кровью! |
||
|