"Правда о «Зените»" - читать интересную книгу автора (Рабинер Игорь)

Глава VII. Мечты сбываются. «Газпром»

Заманить в Россию известного западного тренера не так-то просто. Тем более если тот готовит сборную далекой Кореи к чемпионату мира. Но разве «Газпром» может что-то остановить?

Насколько правдива легенда, что Дика Адвоката «Зениту» порекомендовал руководителям клуба лично Виталий Мутко, я поинтересовался у Сергея Фурсенко. И услышал такой рассказ:

— У нас было заседание премьер-лиги. Когда оно закончилось, участники пошли пообедать в ресторан недалеко от московского зоопарка. Помню, все уже ходили без пальто, на дворе был разгар весны.

Я спросил Мутко, как дела с тренером сборной. Он ответил: «Выбрали Хиддинка». — «А что с Адвокатом?» Виталий сказал, что не знает, и посоветовал поговорить с Сарсания. Поэтому утверждать, будто президент РФС настоятельно порекомендовал мне Адвоката — некоторое преувеличение. Так получилось в силу обстоятельств.

К предложению Мутко я прислушался и обратился к Сарсания. Он нас с Диком и познакомил. Мы встретились в аэропорту Амстердама, где он был пролетом — так как в это время тренировал сборную Кореи. Во время той встречи мне удалось убедить его, что ему нужно ехать в Россию. А потом я привез его в Санкт-Петербург, прокатил по городу на машине, из нее же показал Дику базу в Удельной.

Прав Фурсенко: решающее значение порой имеет любая мелочь. Если бы он тогда показал Адвокату базу не из машины, а привел его туда лично, боюсь, «Зенит» не получил бы тренера, с которым потом выиграл Кубок УЕФА. При ближайшем рассмотрении база произведет на голландца такое впечатление, что команда там будет только тренироваться. А предматчевый сбор проводить в пятизвездном отеле «Кемпински» что в считанных шагах от Дворцовой площади.

Если Фурсенко познакомился с Адвокатом только в апреле, то Сарсания знает голландца аж с 1994 года, когда в роли агента привез к нему в ПСВ защитника Сергея Темрюкова. Двумя годами позже Адвокат и Сарсания в Москве провели переговоры о переходе в ПСВ с… молодым игроком ЦСКА Радимовым. Удивительные пируэты порой выдает судьба: спустя 10 лет троица собралась вновь. В «Зените».

Радимов:

— Адвокат сразу вспомнил не только о той встрече, но что я на нее опоздал! А сделка не состоялась из-за более высокой трансферной цены, которую предложила армейцам «Сарагоса».

Все эти годы Сарсания поддерживал контакт с Адвокатом. И к российской эпопее голландца подключился на куда более раннем этапе, чем Фурсенко.

Сарсания:

— Началось с того, что Мутко попросил меня подобрать для сборной иностранного тренера — также, как в свое время я нашел для «Зенита» Петржелу. И я полетел в Kopeю чтобы убить сразу двух зайцев: во-первых, там работал Адвокат, во-вторых, мне нужно было просмотреть двух игроков, которых в итоге купил «Зенит» — Ким Дон Чжина и Ли Хо. Там-то я и встретился с Диком, задав ему вопрос — как бы он отнесся к тому, чтобы возглавить после ЧМ-2006 сборную России. Он ответил, что очень положительно, и готов к переговорам. О чем я и сообщил Виталию Леонтьевичу. Мы вместе полетели в Голландию, встретились там с Диком хорошо, предметно пообщались.

Но в то же время Роман Абрамович с Сергеем Капковым предложили на должность главного тренера сборной Гуса Хиддинка. Виталий Леонтьевич спросил меня, кто из них сильнее. Я ответил: «Оба очень сильны, и решение должно быть за вами». При прочих равных финансовый вопрос предопределил решение в пользу Хиддинка: коль скоро Абрамович его предложил, то и бремя оплаты его контракта взял на себя.

Правда ли, что Адвокат обиделся на Мутко? Если это немножко и было, то не потому, что ему отказали, а из-за формы: ему сказали, что перезвонят в определенный срок, но этого не произошло. Он ждал, ждал, и в конце концов дождался звонка от начальника международного отдела РФС Екатерины Федышиной, которая сказала Дику, что РФС в его услугах не нуждается.

Думаю, Мутко все равно переживал за «Зенит», хоть уже давно и не был его президентом. Дело, скорее всего, не в том, что он чувствовал неловкость перед Адвокатом, а в том, что хотел помочь родному клубу. Да, сборной Дик не пригодился, но для клуба — просто супер! И когда Фурсенко сказал, что собирается искать тренера, Мутко предложил ему поговорить со мной по поводу Адвоката. И уже тогда мне позвонил Сергей Александрович…

Словом, косвенное отношение к «брачному контракту» Адвоката и «Зенита» Мутко имел. На уровне, скажем так, консалтинга.

— У Аршавина есть шанс стать игроком мирового класса?

— Есть.

— Что ему для этого нужно делать?

— Слушать меня.

Фрагмент из моего первого разговора с Адвокатом, состоявшегося осенью 2006 года в Удельной, точно передает характер Маленького Генерала. Так давно прозвали его на родине, поскольку он много лет ассистировал в сборной Нидерландов легендарному Ринусу Михелсу по прозвищу Генерал.

Адвокат может испытывать сомнения глубоко внутри себя но никогда не демонстрирует их на публике. Во время матче и пресс-конференций он и осанкой, и выражением лица, и безграничной уверенностью в себе (да и невысоким ростом тоже) вызывает ассоциацию с Наполеоном. Не знаю, правда, свистел ли французский полководец во время битв, вложив в рот пальцы обеих рук. Адвокат, привлекая таким образом внимание игроков и пытаясь им что-то объяснить, — свистит. Показывая тем самым, что он — живой и непосредственный человек, а не памятник самому себе.

Мне достаточно было увидеть Адвоката во время тренировки в Удельной, чтобы понять: этот человек приехал в Петербург вкалывать, а не «срубать бабло». В «Спорт-Экспрессе» я описал впечатления от той тренировки так:

«Он произвел на меня впечатление человека невероятной степени энергетики и одержимости. За одно мгновение он успевал сделать столько жестов и произнести столько слов, что казалось: это делают сразу несколько человек одновременно. Тренер с мировой известностью приехал в Россию не прохлаждаться, а работать и добиваться результата.

— Я принял" Зенит", чтобы стать с этим клубом чемпионом России, — первым же тезисом в нашем разговоре Адвокат не оставил себе пути для отступления. И объяснил причину своего выбора:

— Главная причина — наличие такого владельца, как "Газпром". Это не только российская компания, а мировой игрок».

«Трудяга», — точно характеризует голландца Розенбаум. И добавляет:

— Я вообще уважаю голландцев. Они очень работящие люди, не пафосные. Кроме того, в отличие от многих других европейских наций не шовинисты, максимально открыт миру. Поэтому и в России у них получается. А еще, наверное, из-за одинаково непростого климата…

В адрес Адвоката даже в России можно услышать упрек что ему недостает… западного лоска. Скажем, Орлов говорит:

— Адвокат — классный профессионал, но мне не очень нравится, что он, я бы сказал, несветский человек. Больше люблю раскрепощенных творческих людей, которые могут вести тонкую беседу на разные темы, ходят в музеи, театры. Дик же — фанат одного футбола. Он способен сутками смотреть кассеты с записями матчей, а до Эрмитажа, по собственному признанию, все никак не дойдет. Тот же Хиддинк — гораздо более разносторонняя личность. Они с Адвокатом — как два разных государства, хоть оба и голландцы.

С другой стороны, мне в Дике нравится отсутствие зазнайства. Адвокат один и тот же что после победы, что после поражения. Помню, как после знаменитого кубкового разгрома «Динамо» со счетом 9:3 он пришел на пресс-конференцию и вдруг сказал: «Мы сегодня победили команду, в которой не было нескольких основных игроков. К тому же в начале игры соперник имел шанс забить, и тогда матч мог сложиться по-иному. Хорошая победа, но настало время готовиться к следующей игре». Другой на его месте улетел бы в небеса! Вот это мне очень по душе. Как и то, что он никого из команды после матчей публично не выделяет и не «опускает».

По части «несветскости» Адвоката нельзя не согласиться с Орловым. Разговаривать с голландцем интересно из-за его прямоты, но особое эстетическое наслаждение от беседы с ним получить трудно — в отличие от того же Хиддинка, ценящего жизнь в разных ее проявлениях и умеющего об этом увлекательно рассказать. Мне кажется, известное всему футбольному миру (хотя публично и отрицаемое самим Диком) прохладное отношение Адвоката к Хиддинку как раз и объясняется этакой «классовой» неприязнью. Дик по своему стилю жизни и поведения — своего рода пролетарий, тогда как Гус — человек из высшего общества.

Коль скоро оба они — в высшей степени успешные люди, обе модели имеют полное право на существование. А там уж — кому что нравится. О вкусах не спорят.

— Почему, по-вашему, болельщики признали вас далеко не сразу? — спросил я Адвоката в апреле 2008-го.

— В отличие от некоторых других тренеров, (явный намек на Петржелу. — Прим. И. Р.) я нахожусь здесь не для того, чтобы быть популярным. А чтобы сделать хорошую команду. Моя философия проста: при победах я буду популярным, при поражениях — нет. Но специально об этом не думаю.

К моменту прихода в «Зенит» одним из элитных европейских тренеров Адвоката называть было рано. Очень известным, добившимся успехов — безусловно. Но, скажем, еврокубков он не выигрывал никогда. Это к нему придет именно «Зените». В 60 лет.

Когда стала просачиваться информация о переговорах Фурсенко с Адвокатом, далеко не все были убеждены, что этот выбор — правильный. Сомневался, признаюсь, и я.

Даже главное его достижение — выход в полуфинал Еuro-2004 со сборной Голландии — трудно назвать заслугой тренера. В матче против чехов он заменил лучшего игрока сборной Роббена — и 2:1 превратились в 2:3. После этого болельщики объявили сбор средств для покупки Адвокату досрочного билета обратно в Амстердам и, встречая игроков бурной овацией, на объявление фамилии тренера реагировала негодующим гулом. Работая на первенстве Европы в Португалии, я был тому лично свидетелем. А в прессе сообщалось, что фанаты даже присылали ему по почте письма с пулям в конвертах.

Во время того турнира с Адвокатом конфликтовала голландская пресса, не в восторге были игроки: капитан Филипп Коку позволял себе публичную критику прямо по ходу чемпиона. На всем турнире талантливейшая сборная Страны тюльпанов одержала только одну победу в игровое время — и то над Ливией, — а из группы вышла лишь благодаря Чехии, в ненужном ей матче разгромившей Германию. Не было видно тут творческих достижений Адвоката, хоть убей!

О некоторых методах его работы в книге «Моя география» рассказал бывший полузащитник «МЮ» Андрей Канчельскис, столкнувшийся с Диком в «Рейнджерс» из Глазго:

«Я так и не смог понять его солдафонских методов, которые, думаю, нашли бы лучшее применение в детской команде. Адвокат сажал на входе в столовую одного из своих помощников с секундомером в руках. Штрафовал и за то, что ты появился на собрании команды в носках или майке не того цвета, что у остальных. Никогда с нами не здоровался, никогда не смеялся и даже не улыбался. Во время приема пищи никто не имел права притронуться к своей порции до тех пор, пока тренер не пожелает всем приятного аппетита».

Спустя несколько месяцев Радимов подтвердит мне, что гайки после Петржелы голландец закрутил:

— Главное отличие Адвоката от Петржелы — дисциплина. В раздевалке нужно быть ровно за полчаса до начала тренировки. Однажды я опоздал — застрял в пробке — и был оштрафован на сто долларов. Раньше и на самих занятиях не все выкладывались, кто-то мог постоять. Это было связано с тем, что Петржела не часто посещал тренировки, а Боровичка не главный тренер. При Адвокате же спуска не дается никому.

Аршавин тогда же заметил:

— Многих игроков, которые пользуются авторитетом в нашей команде, Адвокат штрафовал без тени смущения. И все это нормально воспринимают, поскольку видят: он ко всем относятся одинаково.

Когда возможный приход Адвоката только обсуждался, были и другие поводы для опасений, помимо драконовской дисциплины. Национальные первенства до «Зенита» Дик выигрывал в двух странах — Голландии и Шотландии. Первая — дом родной, где не нужно подстраиваться под окружающую действительность, вторая же не относится к числу ведущих футбольных стран Европы. Там две сильные команды — «Рейнджерс» и «Селтик». Одна из них всегда выигрывает. Что делало шансы Адвоката на триумф как минимум 50-процентными.

Ко всему прочему последний из трех выигранных им чемпионатов приходился на 2000-й год — то есть за шесть лет до появления в Санкт-Петербурге. Срок немалый, а возглавил голландец «Зенит» в 59 лет. Незадолго до того ЦСКА и «Спартак» обожглись на титулованных, но уже стареющих и потерявших былой драйв тренерах, — португальце Жорже и итальянце Скале. Даже в Питере было немало людей, предрекавших, что Адвоката ждет та же судьба.

На деле все оказалось далеко не так мрачно. С чувством юмора, например, проблем у Адвоката не обнаружилось. Если уж об этом говорит даже склонный к экстремальным шуткам Аршавин — значит, это действительно так.

Фурсенко в общении с Адвокатом тоже не всегда был серьезен. Зная английский, президент порой позволял себе пошутить над тренером. Один из примеров привел Сарсания:

— Однажды Дик попросил Фурсенко, чтобы тот убрал телохранителя, который его все время сопровождал. Адвокат удивлялся: «Зачем мне охранник, тем более что он совсем не говорит по-английски?» Сергей Александрович нашелся быстро: «Да при чем тут вы? Посмотрите, на какой машине вас возят! Он ее охраняет, а не вас». Адвокат юмор оценил.

Аршавин весной 2008-го рассказывал мне:

— Шучу над Адвокатом порой довольно жестко. Перед домашним четвертьфиналом Кубка УЕФА с «Байером» из Леверкузена, когда он возвращался на скамейку после трехматчевой дисквалификации, сказал ему: «Лучше вам до конца Кубке УЕФА посидеть на трибуне, без вас выигрываем!» Он отреагировал нормально. Адвокат понимает: юмор- это юмор, а дело — это дело.

Радимов:

— Все знают, когда над Диком можно пошутить, а когда — нет. Кроме того, Адвокат обладает самоиронией. Это и игроки оценивают по достоинству. А что до его внешней суровости, то она — в первую очередь для прессы. На тренировках это другой человек. Но при этом он никому не позволяет не занятиях «филонить».

Что же касается профессиональных качеств Дика, то для меня важно, как игроки при нем прогрессируют. Лучший пример — Денисов. При Петржеле у Игоря были очень серьезные проблемы с пасом. А сейчас Денисов обладает хорошей, уверенно поставленной передачей! Все это было достигнуто через каждодневные тренировки Много упражнений построено именно на том, чтобы отдать идеально точный пас партнеру под удобную ногу.

Прав Радимов: Адвокат оказался прекрасным режиссером-постановщиком футбольной игры. В отличие, скажем, от Микаэля Лаудрупа в «Спартаке», он быстро понял, что в России не обойтись без того, чтобы учить людей играть в футбол.

Но сколько проблем ему пришлось решать прежде, чем заняться творчеством в чистом виде!

В нашем первом разговоре, осенью 2006-го, голландец не делал вид, что попал в рай на земле.

— Нам многое предстоит сделать, чтобы клуб стал профессиональным, — констатировал Адвокат. — Это требует времени. Порой мне кажется, что перемены идут слишком медленно, но потом я себя поправляю: невозможно изменить все за один день. Но думаю, что при поддержке «Газпрома» здесь за пару лет будет выстроен очень сильный клуб.

Известен факт, что после первого же выезда он распорядился поменять старенький газпромовский Ту-134 на новый «Боинг». На первом же гостевом матче против «Москвы» случилась накладка: «Зенит» никто не встретил, поскольку хозяева ошиблись и направили автобус в другой аэропорт. Адвокат тут же заявил: больше от принимающей стороны зависеть не будем, организация транспорта в Москве и других городах становится нашей проблемой.

В том-то и заключается главное отличие отношения клубов к зарубежным и отечественным тренерам, что организационные просьбы иностранцев выполняются с куда большим рвением. И это — далеко не последняя причина их успехов.

Радимов:

— То, что было в «Зените», еще достаточно неплохо. Если бы Дик попал в ЦСКА 1994 года, когда мы летали на военных самолетах с деревянными скамейками вместо кресел, мылись в грязных душевых, жили в отелях с клопами, «Зенит» показался бы ему раем.

Адвокат — человек с именем, и любая его просьба воспринималась руководством правильно. При нем даже придраться стало не к чему. Садимся в Удельной в автобус, едем в аэропорт с машиной сопровождения, в «Пулково» без промедления проходим через депутатский зал, самолет уже разогрет. В Москве автобус встречает прямо на взлетном поле. Селимся в лучших отелях, на стойке регистрации уже ждут ключи от одноместных номеров. Мы пару раз так слетали и сказали администраторам команды: «Даже "напихать" вам не за что!» Мы с Шавой (Аршавиным. — Прим. И. Р.) пару раз даже ловили себя на чувстве ностальгии по тем же рейсовым самолетам. Да, у нас комфортнее, зато там интереснее. Садились в эконом-классе, с людьми общались…

Сарсания:

— На базе Дика поражало, что разметку на поле все еще кисточкой наносят, тогда как в Европе везде давно машины используют. Он любил нам с Фурсенко показывать, как из ведра песочком поле в Удельной посыпают. И смеялся: «Как вы говорите — клуб европейского уровня?»

Но мало-помалу дело двигалось. Осенью 2006-го Фурсенко, Адвокат и Сарсания были приглашены к Миллеру, у которого собрался весь совет директоров «Газпрома». Пять часов (!), которые уделил гостям глава компании, вызвали у Адвоката изумление. Он понял, что на «Зенит» делается серьезная ставка.

Другой вопрос — какова цель? У Шаца на этот счет особое мнение:

— Когда в футбол приходят такие деньги, как у «Газпрома», в этом есть и положительные, и отрицательные стороны. Последняя в том, что, похоже, все силы и средства оказались брошены на достижение сиюминутного результата. Он пришел. Но очень бы не хотелось, чтобы им все и ограничилось. Сейчас очень важно за счет этих денег подтянуть инфраструктуру — как, к примеру, в ЦСКА. Если те же школы начнут давать постоянную отдачу, если дети в «Зените» будут расти в комфортных и способствующих прогрессу условиях, — только тогда можно будет сказать, что все бы сделано правильно.

Еще одним важнейшим решением Адвоката стало то, что все футболисты, внесенные в заявку на матч, включая запасных, должны получать одинаковые премиальные. Для клуба это накладно, для обстановки в коллективе — идеально. Фурсенко пошел и на это.

Аршавин в нашей беседе в апреле 2008-го рассуждал:

— Что отличает Адвоката и Хиддинка от большинства российских тренеров — у голландцев в команде все вместе. В быту нет разделения на основных и запасных. Каждый резервист может обратиться к тренеру с житейской просьбой, и к нему отнесутся так же, как к ведущему игроку. Поэтому все ощущают себя полноценными членами команды.

Адвокат сделал очень важный шаг, настояв на том, чтобы все, кто вошел в заявку, получали одинаковые премиаальные. Уверен, только Адвокату могли разрешить такое. Премиальные по сравнению с контрактами — на самом деле всего лишь заработок на повседневную жизнь, зато у футболистов нет чувства, что их разделили на черную и белую кость.

Сарсания:

— Когда Адвокат просил Фурсенко уравнять премиальные, он говорил: «Нельзя допустить, чтобы в команде люди на лавке не радовались голу своей команды». Фурсенко подумал — согласился.

— Одинаковые премиальные были идеей Адвоката? — спрашиваю Фурсенко.

— Да. Он настаивал на этом. Так ему проще управлять процессом. Легко ли я на это пошел? Тяжело! Каждое решение давалось тяжело — потому что очень непросто, как я уже говорил, задавать новые стандарты, к которым люди не привыкли. Мы общались и спорили постоянно. У нас с Диком и Костей Сарсания сложились прямые и открытые отношения. Мы многое друг другу прощали, но в еще большем шли друг другу на встречу.

С Адвокатом я созванивался каждый день, встречался раз в два-три дня. И, кроме всего прочего, мы в чем-то меняли друг друга. Не стоит так все понимать, будто приехал знаменитый зарубежный тренер, щелкнул пальцами, все быстренько построились и выиграли все турниры. Было намного сложнее. И в процессе работы достаточно сильным трансформациям подвергся и сам Адвокат. Смею вас уверить, что он стал другим.

— В чем?

— Например, выиграл Кубок УЕФА, чего с ним раньше не происходило (смеется)… В адаптации к местным условиям и во многом ином.

У нас с Адвокатом и Сарсанией сформировался очень здоровый триумвират. Каждое решение мы обсуждали и принимали сообща. В том числе благодаря этому сложилась отличная атмосфера в команде. Скажем, мы давали возможность Дику самому озвучить игрокам какие-то важные решения вроде повышения окладов или премиальных. Он-то общается с ними каждый день, и мы посчитали, что для тренера доносить хорошие новости до футболистов важнее, чем для президента. Так было и с тем решением по премиальным.

Адвокат, с которым мы подробно беседовали в апреле 2008-го (то есть уже когда «Зенит» возглавил Дюков), подчеркнул:

— Когда президентом клуба был Фурсенко, у меня с ним сложились великолепные отношения. Именно Фурсенко с Сарсания привели меня в этот клуб, и оба стали моими друзьями. Иные руководители приходят в футбол, чтобы показать себя, в случае же с Фурсенко все делалось именно для клуба.

Когда я приехал, клуб спал. Не скрою: мы сделали многое чтобы создать в нем правильную футбольную атмосферу. Вначале я был просто в шоке. На тренировках никто не аплодировал после удачного удара. Никто никому ничего не говорил во время упражнений. Люди работали механически, слов но роботы. Это было невероятно!

Одним из средств улучшения атмосферы и стало уравнивание премиальных. То ли это, то ли спокойствие, воцарившееся в «Зените» после войн позднего Петржелы, привели к тому, что после прихода Адвоката команда выдала 13-матчевую беспроигрышную серию и с 9-го места к середине осени ворвалась в тройку призеров — хотя такой задачи в том сезоне перед ней не ставилось. А голландский новичок команды Риксен так и вовсе отважился на заявление: «Я не думаю, что мы можем в этом году стать чемпионами. Я знаю это!»

Тогда еще было рано. Прервалась беспроигрышная серия Адвоката как-то слишком художественно. На третьей компенсированной минуте в матче «Спартак» — «Зенит» победньй мяч в ворота питерцев забил их бывший игрок Быстров…

Потом «Зенит» проиграл в Казани. Но кульминация наступила в следующем выездном поединке.

Как по футбольным, так и по околофутбольным качествам «Зенит» в 2006 году недотягивал до бесспорного законодателя мод середины десятилетия, обладателя Кубка УЕФА-2004/05 — ЦСКА. В московском матче с армейцами и произошла история, которая очень сильно повлияла на дальнейшую расстановку сил.

Дело не в том, что «Зенит» проиграл — 0:1. Куда важнее то, что сопутствовало результату. А именно — предвзятое судейство бригады арбитра из Петрозаводска Владимира Петтая. Команду из Питера откровенно «убили». По этому поводу поэт Владимир Вишневский вскоре придумал прибаутку, получившую хождение в народе:

Впрочем, рефери, назначивший решающий пенальти (о его правомерности можно было, по крайней мере, спорить), начудил меньше, чем его помощники, — Бращин из Рязани и Хупавко из Челябинска. Каждый из них из-за выдуманных офсайдов отменил по одному чистому голу Аршавина. И если в одном случае можно было допустить обычную оплошность, то в другом все было шито белыми нитками: в момент паса Аршавин находился метра на два дальше от ворот ЦСКА, чем последний из армейских защитников. Не увидеть такое для профессионала невозможно.

После матча «Зенит» кипел. Так, помощник Адвоката Корнелиус Пот, входя в автобус, воскликнул: «Вы видите, что творится в российском футболе! Об этом надо писать!»

Стали выясняться странные обстоятельства. К примеру, и.о. начальника «Зенита» Федор Луннов заявил, что еще месяцем ранее клуб обратился в РФС с просьбой о назначении на его выездные матчи со «Спартаком», «Рубином» и ЦСКА иностранных арбитров — что в сезоне-2006 происходило сплошь и рядом. Но тут просьбы питерцев предпочли не услышать.

Дальше — больше. Матч, игравший важнейшую роль в судьбе первенства, обслуживали два лайнсмена не национальной, а региональной категории. Невозможно было не задаться вопросом: как этих людей, делавших лишь первые шаги в большом судействе, назначили на максимально огнеопасный матч?

Для начала «Зенит» от имени гендиректора клуба Поваренкина направил президенту ЦСКА Евгению Гинеру (в тот год одновременно возглавлявшему премьер-лигу) официальное письмо с настоятельной просьбой согласиться на переигровку. Регламентом РФС, да и ФИФА, и УЕФА подобные вещи категорически запрещены, и объяснить этот демарш «Зенита» можно было только бушевавшими в Питере эмоциями. Но у тогдашнего президента клуба — другая мотивировка.

Фурсенко:

— Единственной целью письма было то, чтобы происшедшему в матче ЦСКА — «Зенит» была дана правовая оценка. И, в конце концов, это произошло, поскольку судейская бригада была надолго отстранена от арбитража. Мы добились того, чего хотели. Со стороны же ЦСКА мы желали получить хотя бы какую-то реакцию на произвол. Но последовал неадекватный ответ на совершенно другую тему.

Во-вторых, президент клуба демонстративно решил выплатить футболистам «Зенита» полную сумму премиальных, которые они получили бы в случае… победы над ЦСКА. Тем самым показав всем, что моральным победителем матча руководство клуба с Невы считает именно себя.

Радимов:

— Если бы я был президентом, дал бы половину.

Фурсенко:

— Игроки были не виноваты в том, что проиграли. Мы должны были показать наше отношение к этому матчу, и мы это сделали. Идея с премиальными Адвокату не принадлежала. Точно не помню, но, возможно, она была моя. Разумеется, с тренером мы ее согласовали.

В-третьих, депутаты законодательного собрания Санкт-Петербурга выступили с обращением к генпрокурору России Юрию Чайке, призвав его начать антикоррупционное расследование в премьер-лиге. Инициатором стал член фракции «Единой России» Виктор Евтухов, а принято обращение было единогласно. В частности, в нем говорилось:

«Результаты матчей с участием ЦСКА свидетельствуют о том, что армейцы ведут успешную работу с судейскими бригадами. Апогеем антифутбольных действий стал матч ЦСКА — "Зенит", состоявшийся 5 ноября в Москве… В связи тем, что РФС и Федеральное агентство по физической культуре и спорту не могут принять действенных мер по пресечению злоупотреблений в РФПЛ, просим вас провести комплексные проверки деятельности российских футбольных организаций и представителей судейского корпуса на предмет, коррупции, и при выявлении нарушений принять меры вплоть до привлечения виновников к уголовной ответственности».

Ни к каким прокурорским проверкам обращение питерских депутатов не привело. В то же время Петтай был дисквалифицирован на год, а Бращин и Хупавко вообще получил «черные метки». С тех пор на профессиональном уровне они не судят. И этот факт говорит о трактовке официальными органами их работы на матче ЦСКА — «Зенит» весьма красноречиво.

Даже сам Петтай в интервью обмолвился: «Мы с помощниками не были одной командой». Такие фразы случайно не произносятся. Хотя можно счесть это и за попытку свалит всю вину на помощников, а самому остаться во всем белом.

Владельца «Спартака» Леонида Федуна в интервью спросили:

— Что скажете о судействе в матче ЦСКА — «Зенит»?

— Было понятно, что «зарядили» двух боковых, которые подставили довольно неплохого некоррумпированного судью (Петая. — Прим. И. Р.). Все эти ребята никогда больше судит не будут. И теперь другие задумаются, зачем им это надо.

Жесткую оценку случившемуся дал в интервью «СЭ» Мутко:

— Если бы не этот позорный матч ЦСКА — «Зенит»… Позорный прежде всего для нас, организаторов. Я беру вину за него на себя, хотя и не могу вмешиваться в каждый вопрос. Я же не назначаю судей. И тем не менее накануне спросил Зуева (президента Коллегии футбольных арбитров. — Прим. И. Р.): «Вы все продумали? Может, иностранного арбитр пригласить?» — «Да нет, — отвечает. — Последние матчи Петтай хорошо отсудил».

Почему я один должен разбираться, условно говоря, с бригадой Петтая? Неужели мне все будут говорить правду? Эти судьи ведь побывали у нас. Сказали, что ошиблись. Принесли извинения. А обвинить их в нечестности не могу: нет для этого оснований. Но в любом случае больше не собираюсь вести судьями разговоры. Обещаю, что впредь буду безжалостным. Бригада отсудила из рук вон плохо — пусть заканчивает с футболом.

Она и закончила. Главный арбитр, правда, год спустя «вышел по амнистии»…

Впрочем, та игра не давала оснований для того, чтобы поставить под сомнение итоги чемпионата-2006 в целом. ЦСКА был сильнее всех. А кроме того, слоганом «Гинер все купил» конкуренты ЦСКА начали напропалую оправдывать собственные просчеты. Мне это напомнило иронию Сергея Довлатова об образе мышления наших эмигрантов в Америке: «Пожар случился — КГБ тому виной. Издательство рукопись вернуло под нажимом КГБ. Жена сбежала — не иначе как Андропов ее охмурил».

Проблема очищения российского футбола от этого менее актуальной, однако, не стала. Правда, когда у нас в стране предпринимаются какие-то серьезные шаги, только наивный человек объяснит это стремлением к абстрактной справедливости. Чьи-то высокие симпатии или, наоборот, обиды — оружие России гораздо более эффективное.

Скандалом в Лужниках, как выяснилось, был недоволен не только сам «Зенит». И это имело далеко идущие последствия.

26 декабря 2006 года состоялись выборы президента РФПЛ — ключевой фигуры в организации чемпионата. Последние недели шла жесточайшая конкуренция за голоса клубов между действующим президентом лиги Гинером и главой подмосковного «Сатурна» Михаилом Воронцовым, на которого делали ставку главные конкуренты ЦСКА. Слухи о возможном распределении голосов ходили самые разные, но никто не ожидал того, что произошло. Гинер снял свою кандидатуру, и главой лиги был единогласно избран Воронцов.

Впечатления от поведения участников как до, так и после заседания были однозначными: для них самих ничего неожиданного в подобном повороте не было. В СМИ наивно гадали со счетом 9:7 или 10:6 победит один из кандидатов (чаще назывался Гинер). Но столь дружно держались пришедшие на общую пресс-конференцию Воронцов, Гинер и Мутко; до такой степени клялись друг другу и репортерам в преемственности курса; такой ослепительной улыбкой сиял Гинер; настолько безмятежны были остальные клубные боссы, что срежиссированность событий не вызывала сомнений.

Спрашивалось: если Гинер, по его словам, решил «сконцентрироваться на клубе и строительстве стадиона, уделить внимание семье и детям», то неужели эта мысль озарила столь цельного и не склонного к рефлексии человека прямо на заседании? Или если Воронцова рьяно поддерживали все главные оппоненты ЦСКА — «Спартак», «Локомотив», «Зенит», — то почему глава «Сатурна» не позволил себе выйти на баррикады и хотя бы где-то слегка покритиковать политику Гинера. Почему не ощущалось перед началом собрания даже намека на нервозность и непредсказуемость — ведь решался, исходя из тучи скандалов 2006 года, судьбоносный для российского футбола вопрос?

Общее собрание руководителей клубов напоминало Пленум ЦК КПСС в момент избрания нового генсека. Тем, что при грандиозных подковерных страстях на поверхности была тишь да гладь, единогласное «за» и уверения в идейной устойчивости.

Почему же состоятельные, но такие разные по характера и взглядам, эти люди превратились в единую, идущую строем массу?

Об истинной причине никто не заявлял официально, но все (в том числе и ряд руководителей) говорили «не для печати. А заключалась она вроде бы в том, что судейство бригады Петтая в матче ЦСКА — «Зенит» вызвало острое недовольство oблеченных властью поклонников клуба из Санкт-Петербурга. Вопрос о главе РФПЛ на сезон-2007 в связи с этим якобы решался в очень высоких инстанциях. Из-за этого допустить иной исход «выборов» и было невозможно. С другой стороны, видимость борьбы нужно было изображать до конца — оттого дескать, и не мог объявить Гинер об отказе от участия в выборах почти до их начала. Ничего невероятного в этой версии не усматривалось. Хотя если мы когда-нибудь и получим ее подтверждение от участников событий, то очень нескоро.

Пока же — мнение вице-премьера правительства России.

Сергей Иванов:

— Я ходил на тот матч ЦСКА и «Зенита», хотя поединки двух своих любимых команд почти всегда смотрю по телевизору. Скандал, конечно, был полный. Прекрасно помню момент, когда Аршавин с Денисовым сыграли в «стеночку», и Аршавин вышел один на один с вратарем. Там до офсайда пару метров точно было! Даже все болельщики ЦСКА — не фанаты, а уважаемые люди — сказали, что это, конечно, беспредел, грубейшая ошибка линейного судьи. Решение дисквалифицировать судейскую бригаду на долгие сроки было справедливо. Такой арбитраж портит весь чемпионат, и то, что стали выноситься решения подобной жесткости, — хороший признак. В советское и раннее российское время пожурили бы, взяли на поруки — и не более того.

На том матче мы сидели рядом с Алексеем Борисовичем Миллером. И оба, конечно, выразили возмущение таким грубым ляпом, однозначно повлиявшим на ход матча. Кстати, выходя после игры, в кулуарах — и тому есть свидетели — я сказал: «Думаю, что Петтай надолго потерял право судить». Это было сразу после финального свистка. Никаких административных усилий, чтобы это произошло, я потом не проявлял — вообще, телефонного права не признаю и никогда им не пользуюсь. Но даже я, человек нейтральный, болеющий и за «Зенит», и за ЦСКА, моментально признал, что это была грубая ошибка. Было принято жесткое решение, но не потому, что я или Миллер сказали: «Убирайте». А потому что этот ляп прозвучал на всю страну.

Но при этом хочу подчеркнуть — никаких заговоров там не вижу. Обвинения, что Гинер покупает матчи, — совершенно облыжные. Если мы начнем каждого судью, который ошибся, подозревать во всех смертных грехах — можно далеко зайти. Скажем, в 2005 году мы с Дмитрием Медведевым летали в Монако на матч за Суперкубок Европы «Ливерпуль»— ЦСКА. И там при счете 1:0 в нашу пользу Сисокко сыграл рукой, судья не заметил, и англичане сравняли счет. После чего армейцы проиграли. Мы с Дмитрием Анатольевичем очень переживали. Ошибка была из разряда «петтаевских» — то есть повлиявших на результат. Но мы же не утверждаем, что она была кем-то инспирирована!

Что же касается выборов президента РФПЛ… На мой субъективный взгляд, 80 процентов того, что говорят о футболе, — выдумки и слухи, и только 20 процентов — истина. Недовольство, конечно, было. Но разве после этого ЦСКА перестал выигрывать? Этот аргумент — лишнее доказательство того, что обсуждаемый нами вопрос относится именно 80 процентам.

Знаю, что Гинер и раньше особо не стремился к постам лиге, поскольку плотно занимается ЦСКА. Но, по уму, президент лиги должен быть нейтральным, не владельцем и не президентом любого клуба. С точки зрения управления это самая верная схема.

С 2008 года такая схема и применяется: президентом РФПЛ уже второй год служит Сергей Прядкин, бывший гендиректор РФС и правая рука Мутко.

О странном же судействе матчей ЦСКА больше речи — по крайней мере, на уровне системы — никто не вел.

— Можно ли говорить в контексте последующих событий о какой-то политической воле? — допытываюсь все и у Иванова.

— Нет, конечно. При чем тут воля? Вы, как я понимаю, спросили про «Газпром» как про влиятельного лоббиста. Возможно, на психологическом уровне это и проявляется. В Москве сейчас действительно живет много питерцев, не могу это не признать. И среди них много болельщиков «Зенита», которые ходят на его матчи в столице. Может, на уровне подсознания это как-то и сказывается. Но точно не в виде давления или других недозволенных методов. В конце концов, что особенного «Зенит» выиграл? Один чемпионат и Кубок УЕФА? Это что, супердостижения, уровень «МЮ» или «Челси»? До них и «Зениту», и тому же ЦСКА пока очень далеко, хотя эти два клуба и явно выделяются в России на общем фоне.

— Как относитесь к высказываниям недоброжелателей «Зенита», которые называют его командой истеблишмента? Мол, им предписано было стать чемпионами, поскольку они из Питера.

— Как к полной чуши. По-вашему, я из истеблишмента? Очевидно, да. Но за ЦСКА болею не меньше, чем за «Зенит». Александр Дмитриевич Жуков и Сергей Викторович Лавров из истеблишмента? Тоже. Но болеют за «Спартак». Так что подобные домыслы — очередная ерунда, какой много говорят о футболе.

Леонида Федуна спустя некоторое время после матча ЦСКА — «Зенит» спросили в интервью:

— Вы как-то сказали, что у ЦСКА полсезона был административный ресурс. Что имели в виду?

— Для меня административный ресурс — это то, что находится за пределами футбольного поля. Вы же все прекрасно понимаете, этот ресурс сейчас «сократился». Евгений Леннорович не может влиять на коллегию судей, как делал это раньше.

Когда полтора года спустя, в апреле 2008-го, я спросил Андрея Аршавина, что принес «Газпром» в «Зенит», он ответил:

— Считаю, что в прошлом году «Газпром» наступил на горло ЦСКА, и это хорошо. Административный ресурс был съеден денежным ресурсом.

2006 год закончился тем, о чем уже полгода говорили и чего хотели в «Зените» все, — продажей Кержакова в «Севилью». Беда в том, что отъезд за границу автора более чем ста голов за «Зенит» оказался обставлен совсем не так, как хотелось бы и самому Кержакову, и клубу.

Канва событий внешне выглядела очень просто: летом форварду поступило не заоблачное, но и неплохое, 7-миллионное (в долларах) предложение от «Севильи» — на тот момент действующего обладателя Кубка УЕФА. Игрок, мечтавший попробовать свои силы в европейском топ-чемпионате, спал и видел себя на Пиренеях, но высшее руководство «Газпрома наложило на переход вето.

Для нового тренера, Адвоката, прежние заслуги Кержакова не имели значения — он жил здесь и сейчас. И рассудил, что таком настроении и состоянии нападающего на большее, чем скамейка запасных, он не тянет. Играть стал купленный в Турции за большие деньги форвард Фатих Текке, пообещавший превратить свой номер на футболке — 61-й — в число забить им за «Зенит» голов. Турок и сегодня, начав четвертый сезон клубе, до этих цифр очень далек.

Поссорился тогда Кержаков и с человеком, который 2002 года его опекал, — Сарсания. Бывший агент, а к тому времени спортивный директор «Зенита» оказался меж двух огней: с одной стороны, теперь он состоял на службе у работодателя, с другой — много лет защищал интересы игрока.

В интервью «СЭ» в конце 2008-го Кержаков говорил с иссякшей дружбе с бывшим агентом:

— Не знаю, кто был виноват. Мне казалось — если человек пять лет со мной работает, должен отстаивать исключительно мои интересы. Когда началась эпопея с переходом «Севилью», у Кости был серьезный выбор. Для него отношения с «Зенитом» оказались важнее, чем со мной.

— Сарсания рассказывал, что хранит прощальную эсэмэску от вас.

— Не думаю.

— Он ее показывал. К тому времени вы уже полгода играли в «Севилье».

— Да? Ха-ха…

Я присутствовал при том разговоре — и видел, сколько разноречивых чувств было вложено в ту усмешку игрока. Чуть растерянную, чуть недоверчивую, чуть ехидную.

В октябре 2006-го мы побеседовали с Кержаковым в Удельной. Его боль и обиду я во время разговора чувствовал почти физически.

— Я не полгода играю в этой команде, — говорил он. — И думаю, что заслужил нормальное отношение к себе. Это мой родной клуб, родной город, я никогда не делал им плохо. И карьеру хочу закончить именно в «Зените». Но, по моему мнению, в клубах хорошего европейского уровня так не поступают. По крайней мере с игроками, которые выступают в них больше двух лет.

В прошлом (2005-м. — Прим. И. Р.) году я понял: деньги для меня в футболе отныне не на первом месте. На первый план вышло стремление попробовать то, что мы видим по телевизору. Можно было бы сейчас подписать контракт с «Зенитом» на десять лет и получить приличную сумму. Но я хочу за рубеж.

— Вас не отпустило высшее руководство «Газпрома»?

— Да, говорят, что высшее руководство.

— Адвоката спросили, ведутся ли переговоры с Кержаковым о новом контракте. Он ответил, что был бы рад видеть вас в «Зените», но для этого нужно желание обеих сторон.

— Летом этот вопрос поднимался, но я отказался.

— А сейчас?

— Пока предложения не было. Но думаю, что свою точку зрения не изменю.

Тогда же стало известно, что на уже упомянутой пятичасовой встрече с Миллером руководители «Зенита» заявили, что считают отказ от продажи Кержакова ошибкой.

— Вы действительно были за то, чтобы удовлетворить просьбу Кержакова? — тогда же, в октябре 2006-го, спросил я Адвоката.

— Да, это так. Он хороший нападающий, и я вовсе не хотел от него избавиться. Но понимаю чувства игрока, когда у него появляется шанс уехать в классную команду за границу. Удержать его здесь — значит, получить неудовлетворенного футболиста, что и произошло.

Когда в 2008-м встанет вопрос об отъезде Аршавина, в апреле (то есть еще до победы в Кубке УЕФА) я спрошу Адвоката:

— В своих интервью Андрей подчеркивает, что хочет играть за границей. Так же два года назад был настроен Кержаков…

— Это два совсем разных типа игрока. Аршавин — настоящий профессионал. Он всегда тренируется с полной выкладкой. Он никогда не травмирован. Все, кто сомневается в его отношении к делу, не правы.

Единственным, кто тогда хоть отчасти понял руководство «Газпрома», оказался Радимов:

— Понимаю Сашу, тем более что сам играл в Испании знаю, как там относятся к футболу. Человек забил сто голов, представляя «Зенит», и заслужил право уехать. Но попробуем поставить себя на место руководства. Приходит «Газпром», сезон начинается ни шатко ни валко. И в этот момент клуб отпускает ведущего нападающего. Как это воспримут болельщики? А если бы дальше команда повалилась? Нельзя говорить, что Кержа обманули, наплевали ему в душу. Что же касается скамейки… Думаю, для него это будет закалка, которая пригодится. Рано или поздно он ведь все равно уедет. Вспоминаю себя: в «Сарагосе» оказался в 20 лет, «золотой мальчик российского футбола», а там — «один из». Не мог понять, как это: я — и на скамейке! А Керж будет лучше подготовлен к битве за место под солнцем.

Аршавин, в свою очередь, произнес пророческую фразу:

— Я бы не хотел оказаться в такой ситуации. Когда человек хочет уйти, и за него предлагают хорошие деньги, сделка должна состояться. Но теперь у Кержакова нет другого выхода, все зависит от него самого. Если будет хорошо играть и забивать, процесс отъезда можно будет «прокрутить» заново.

Хорошо играть и забивать Кержаков в «Зените» уже не начнет, но в «Севилью» спустя пару месяцев все-таки уедет. Вот только без малейшего шанса вернуться в команду, по крайней мере, при нынешнем тренере.

Председатель «летной палаты России питерец Сергеи Степашин весной 2006-го в интервью «СЭ» не стал скрывать, что ситуация с Кержаковым вызвала у него горечь:

«Судьба Кержакова стала проявлением некой болезни питерского клуба. Он сам хотел уйти в "Севилью" и говорил об этом еще год назад. Но абсолютно неправильно то, что Кержакову не давали играть, и ему пришлось просидеть полгода на скамейке в "Зените". Кержаков, как и Быстров, Аршавин, Малафеев, Денисов, — лицо Питера. "Зенит" и в 84-м, когда стал чемпионом страны, и когда поднимался в российское время при Морозове, был командой преимущественно питерской, строящейся на базе школ "Смена" и "Зенит". То, как Кержаков уходил из "Зенита", не красит клуб».

Что же произошло на самом деле? Выносить вердикт не буду, поскольку версии разнятся, а собственными ушами я не мог слышать, кто, кому и что обещал. Поэтому просто предоставлю слово всем сторонам.

Кержаков:

— В той ситуации было много неправды. И нефутбольных игр. В конечном счете я все же уехал, и благодарен, что мне все-таки пошли навстречу и отпустили. Зла ни на кого не держу. Но осадок, конечно, остался. Знаю, кто как относился ко мне, кто говорил правду, а кто обманывал И ни о чем не жалею.

У меня нет претензий к Адвокату. Может, ему все расписали так, что он до сих пор считает меня сложным человеком. Но не отпускал меня из «Зенита» не он. Дик как раз говорил, что понимает меня как футболиста в желании расти. Мне ведь в «Зените» предлагали увеличить контракт вдвое — только оставайся! Но я никогда не чувствовал себя обделенным деньгами — начиная с 2001 года, мне постоянно поднимали зарплату, и в этом смысле ощущал себя вполне комфортно. Думал совсем о другом.

Моя совесть чиста, и по сей день считаю, что все делал правильно. Я тогда четко сказал, что не хочу идти ни в какой российский клуб. Только в «Севилью». Потому что и в ней меня очень сильно желали видеть, и я сам хотел попробовать себя на новом уровне. Я не говорил: «Отпустите, потому что не хочу играть в "Зените"». Я говорил: «Отпустите, потому что хочу играть в "Севилье"». Это большая разница.

То, что якобы я опустил руки, и поэтому Адвокат меня не ставил… Сложный вопрос. Я не так часто потом играл, чтобы так говорили. Если бы выходил на поле и валял дурака одно дело, но мне и шанса-то не давали! На тренировках, двусторонних играх, Адвокат все время ставил меня за второй состав, с дублерами. Первый состав был стабилен, мои же партнеры постояно менялись. Как-то себя проявить, что-то забить при таких раскладах очень сложно. То, что я oтлынивал от занятий, — надумано.

Никогда не говорил Адвокату, что забил за эту команду больше ста голов, а значит, должен играть. Это очередная легенда, созданная с целью убедить общественное мнение моей неправоте. Еще одна — якобы испорченные в 2006 год отношения с ребятами. Когда я вышел против них играть за «Динамо», мы очень тепло друг друга поприветствовали, а с Малафеевым так и вообще общаемся довольно регулярно.

Еще одна глупость из той же серии — что якобы на моем отъезде в «Севилью» настаивала жена, а сам я готов бы остаться в «Зените». Она, конечно, участвует в обсуждении проблем — но никогда не ставила мне условия. Тебя зовут играть за одну из ведущих испанских команд, действующего обладателя еврокубка, ты не хочешь, а жена требует — да это абсурд какой-то!

К Фурсенко у меня сложное отношение. Он нормальный человек, но кое-что мне пообещал и не выполнил. После тоге как летом 2006-го на самом верху было принято решение не отпускать меня в «Севилью», у нас с Сергеем Александровичем состоялся разговор. Он пообещал мне поднять зарплату. А на следующий день вместо этого предложил переподписать контракт — да, с новыми финансовыми условиями, но и с новым сроком окончания. То есть оклад мне поднимали только том случае, если я привязывал себя к «Зениту» еще на несколько лет. Разницу чувствуете? Тогда я понял, что слова у эти людей расходятся с делом. Это еще одна неправда, с которой я тогда столкнулся.

При всех этих обстоятельствах мой переход, наверное, не мог получиться гладким. Но я не ссорился с «Зенитом». У меня были разногласия с несколькими людьми. И даже сейчас, играя в «Динамо» и отдавая этой команде все, что умею, я глубине души по-прежнему переживаю за «Зенит». Он останется для меня родным клубом, который я когда-то предпочел «Шахтеру» и «Ростсельмашу», хотя в Донецке и Ростове условия мне предлагали лучше. Но я с 11 лет занимался в школе «Зенита» и играть хотел только в нем…

Фурсенко:

— Я за Сашу тоже переживаю — это все равно какая-то часть моей жизни, пусть у нас и не получилось до конца понять друг друга. Говорил ему, что нельзя отдавать его в «Севилью» за небольшие деньги, потому что он не будет там играть. Так в конце концов и произошло. А если бы Кержаков остался в «Зените», год поработал под руководством Адвоката, то уехал бы в Испанию за другие деньги, в иных кондициях и с четким пониманием, чего от него в Европе будут требовать. И тогда, уверен, Саша там бы заиграл — потом что парень-то он талантливый. Но новый стандарт он не воспринял и к стабильным выступлениям в чемпионате Испании оказался не готов.

Хронология событий была такой. Когда шли переговоры о том, чтобы Адвокат возглавил «Зенит», мы отправили Дику диски с игрой команды. И одним из его главных условий было, то, что Аршавин и Кержаков останутся в «Зените». Так что, продажа Саши была бы как минимум нарушением изначальных договоренностей с Диком. Как вы думаете — очень мне хотелось начинать совместную работу с тренером подобными действиями?

А потому у нас состоялась встреча, в которой участвовали Кержаков, его отец, Сарсания и я. У нас в тот момент были очень хорошие отношения. И по-человечески сказал ему: «Саша, пойми, я только что пришел и не могу начинать свою работу в "Зените" с продажи ведущего игрока». Рассказал об условиях, на которых пришел Дик. И предложил: давай договоримся с тобой об условиях, при которых ты сейчас никуда не уходишь.

Мы обговорили эти условия. Кержаков сказал — «да», он останется и поддержит меня. После этого я связался с советом директоров, объяснил ситуацию, и было принято коллективное решение — от предложения «Севильи» отказаться. А вскоре после этого Кержаков позвонил мне и сказал, что все-таки решил уезжать. Чем «обнулил» все наши предыдущие договоренности. Как вы себе представляете мои дальнейшие действия? Я же не мальчик, чтобы все время бегать к совету директоров с разными решениями.

После этого Саша начал откровенно валять дурака. Одна из главных вещей в футболе — климат в команде. Рассматривая возможный приход любого нового футболиста, нужно смотреть, как он впишется в коллектив. Поэтому возвращение Кержакова при Адвокате и игроках, которые остались того времени, кажется мне очень маловероятным. Все помнят, что, когда нужно было играть, Саша занимался собой. При этом я по-прежнему очень благодарен ему за наши беседы на первом этапе моей работы в «Зените», которые мне помогли лучше разобраться в сути футбольной жизни.

Сарсания:

— Когда я вместе с Фурсенко встречался с Адвокатом, Дик просмотрел диски и сказал: 10-й и 11-й номера (Аршавин Кержаков. — Прим. И. Р.) должны остаться. Эти ребята супер.

А Керж все время хотел уехать в Испанию. И тут «Севилья» связалась со мной еще как с представителем Кержакова-и заявила, что хочет его купить. Как раз в этот момент Фурсенко и Адвокат предложили мне стать спортивным директором «Зенита».

Я сообщил Сергею Александровичу о предложении «Севильи». Он, думаю, обратился в совет директоров (под эти эвфемизмом, насколько мне известно, все подразумевают Миллера. — Прим. И. Р.). Самому же Саше я сказал: «Дик только принял команду, и я, если честно, не хочу, чтобы ты сейчас уезжал. Но если ты скажешь, что больше совсем невмоготу, и ехать нужно немедленно — что ж, буду этот вопрос решать». Кержаков ответил: «Не хочу вас подводить раз сложилась такая ситуация». Кстати, Дик, узнав о предложении «Севильи», с самого начала был за то, чтобы его отпустить.

Договорились повысить ему зарплату. Команда тем временем при Дике начала с нескольких подряд ничьих. И через две недели Саша вдруг приходит и говорит: «Не хочу играть в "Зените", хочу в "Севилью"». Фурсенко отвечает: «Мы же с тобой договаривались!» — «Нет, не могу, хочу уехать».

Сергей Александрович, насколько мне известно, все-таки сообщил совету директоров эту новость. Но там ответили — нет. И их можно было понять. Компания недавно приобрела «Зенит», пригласила Адвоката. При нем команда еще ничего невыиграла (правда, и не проиграла), четырежды сыграла вничью и идет на 8-м месте. И тут продается лидер команды, один из лучших игроков. Что болельщики бы сказали? Политические риски были высоки.

При этом Фурсенко, возмутившись тем, что Кержаков не сдержал своего слова, в свою очередь, отменил решение о повышении ему зарплаты. И вот тут Керж обиделся, перестал тренироваться. Дик мне говорил: «Ты ему скажи, что мы-то были за его отъезд, понимали, что в такую команду не приглашают несколько раз». Мы это Саше сказали, он ответил: пусть тогда поднимут мне зарплату. Однако тут уже жесткость проявил Сергей Александрович: мол, сделал бы Кержаков, как обещал — получил бы повышение зарплаты. А так — извини, парень, сам виноват.

Я же оказался в самой сложной ситуации. Объяснял ему что являюсь теперь спортивным директором клуба и больше не могу выполнять функции его агента. Он окончательно обиделся и ответил, что его агентом будет отец.

А потом еще нашелся какой-то человечек, «жучок», который связался с «Севильей» за нашей спиной, и они попытались нас обдурить. Не получилось — но и трансферная сумма и личный контракт Кержакова с «Севильей» оказались намного меньше, чем должны были. Когда я, еще будучи его агентом, обсуждал с «Севильей» возможный переход Саши, речь шла об одних условиях, а уехал он совсем на другие. Люди, которые подсуетились и его продали, положили причитающиеся ему деньги себе в карман.

А осенью 2006-го Саша вообще перестал думать о футболе — и закономерно сел на скамейку. Дик говорил ему: «Саша, ты хороший игрок, многое сделал для клуба, забил сто мяч. Но когда я пришел, ты не дал мне шанса! Докажи, что ты — лучший!» Он возразил: мол, я все уже доказал. Адвокат ответил, что доказывать нужно не вчера, а сегодня. И попросил Кержакова, чтобы тот помог команде и самому себе. Дик сказал: «Тогда у нас будет возможность после сезона попросить совет директоров, и ты уйдешь красиво, через парадный вход. А ты пытаешься уйти через заднюю дверь».

Но Керж его так и не понял, и в итоге ушел через черный ход. Во многом поэтому, когда зашел разговор о его возвращении в Россию, «Зенит» не захотел брать его обратно. Не буду называть имен — но когда прошел слух, что Кержаков вернется в команду, некоторые футболисты позвонили мне и Фурсенко и сказали, что это будет неправильно. Говорили мы на тему возвращения Саши и с Диком (мы беседовали с Capсанией осенью 2008-го. — Прим. И. Р.). Он сказал, что пока к этому не готов. Против, словом, были и главный тренер, Фурсенко, и ряд футболистов, и я. Сам же слух объяснялся тем, что, когда Кержаков потерял место в составе «Севильи», Виталий Леонтьевич обронил фразу: «Это игрок сборной, ему нужна игровая практика. Почему бы не вернуть его в родной город?» Но поскольку он некрасиво ушел, даже протекция Мутко не могла ему помочь.

У меня нет к Кержакову никакого антагонизма. Считаю, что сделал для него многое, при мне его карьера все время шла вверх. Но после того, как он поступил, уходя из клубе дружбы у нас нет.

Отличие в ситуациях Кержакова и Аршавина заключается в том, что Андрюха продолжал хорошо относиться к своей работе и не давал ни малейшего повода усомниться в тол что он — профессионал. Кержаков же мог позволить себе не полететь с командой во Владивосток, сославшись на мнимую травму. Или сачковать на тренировках. Дик говорил мне «Спроси у ребят — может, он так всегда тренируется, а выкладывается только в игре?» Я спрашивал Радимова, Малефеева, других. «Нет, — говорили, — это он просто дурака валяет». Потому он и перестал попадать в состав, а не из-за того, что Дик на него обиделся! Саша может говорить все, что хочет, но Адвокат такой человек, что если игрок хорошо работает на тренировках, то будет играть. Аршавин, несмотря на всю свою обиду, работал — и его место в составе сомнению не подвергалось.

А то, что Кержа народ на «Петровском» хорошо встретил — так почему плохо-то? Человек действительно сделал для «Зенита» очень много. Люди смотрят на поле — и далеко не каждому интересно то, что происходит за его пределам! И, наверное, это правильно.

Есть свое мнение о бизнес-составляющей этого конфликт и у Рапопорта:

— Летом 2006-го «Зенит» за достаточно серьезные деньги — кажется, десять миллионов — приобрел Фатиха Текке Его привез Сарсания. Ну и как вы себе представляете: можно его держать в запасе? А если нельзя, то кто должен сесть на лавку?

Мне кажется, в обсуждении темы ухода Кержакова смещены акценты: он захотел активно уехать именно после того, как с ним стали так обращаться. Не случайно Саша как раз в этот период перестал общаться с Сарсанией. Кержаков — совсем неглупый парень, и он понял, что играть все равно будет привезенный за большие деньги футболист. И обида его, уверен, была связана именно с этим. Уверен и в другом: он бы и сейчас вернулся в «Зенит», если бы позвали. Но этого должен захотеть Адвокат.

Обвинение серьезное, но Рапопорту можно предъявить один весомый контраргумент. В межсезонье-2008/09 «Зенит не поскупился на приобретение у «Динамо» полузащитника сборной Игоря Семшова. Нужно было предъявить игроку очень весомые аргументы, чтобы он ушел из клуба, вышедшего пусть даже в квалификацию Лиги чемпионов, в «Зенит», который до этого престижного соревнования не добрался. И чтобы футболист выбрал не «Спартак», где он бы царствовал в центре полузащиты, а команду, где для попадания в состав придется преодолеть огромную конкуренцию.

Оклад Семшову в Питере положили, говорят, едва ли не вдвое больший, чем его как минимум не менее ценным коллегам по сборной России Зырянову и Анюкову. По городу ходило немало разговоров, что это нарушение баланса зарплат вызвало ропот в коллективе.

Тем не менее Адвокат в начале сезона-2009 усадил Семшова на скамейку запасных. И это при том, что хавбек здорово провел два февральских матча Кубка УЕФА против «Штутгарта», в которых появился сначала из-за травмы Денисова, а затем ввиду дисквалификации Тимощука! Но когда я спросил Радимова, кто бы, по его мнению, сидел на лавке, если бы к «Штутгарту» все четверо центральных полузащитников — Тимощук, Денисов, Зырянов и Семшов — были бы строю, экс-капитан ответил: «Адвокат всегда предпочитает вводить новичков в состав постепенно. Поэтому, думаю, Семшов».

Так и вышло. Семшову оставалось тренироваться и ждать запланированного отъезда в «Баварию» Тимощука. Адвокат же тем самым показал, что суммы зарплат игроков не имею никакого отношения к тому, выпускает он игрока на поле или нет. Козыри Рапопорта этот пример во многом бьет.

Спрашиваю Шейнина, поддерживающего приятельские отношения с Кержаковым:

— Кержаков может вернуться в «Зенит»?

— При Адвокате — точно нет. Это даже не обсуждается. Он даже слышать о Саше не хочет. При этом Кержаков, когда уходил из «Зенита», ничего плохого не сделал. Его не отпускали, он нервничал. Потом такая же ситуация повторилась с Аршавиным. То есть это — система.

…16 мая 2007 года Кержаков выиграл Кубок УЕФА в составе «Севильи». В финале против «Эспаньола», выйдя на замену, он заставил защитника соперников получить красную карточку. Несколькими месяцами раньше забил красивый мяч в ворота «Барселоны», да и еще не раз поражал ворота сильных соперников. Казалось, все у него на Пиренеях идет как по маслу.

«Зенит», «Спартак» и «Локомотив» готовы были платить игроку намного больше, чем «Севилья». Но вопреки традициям современного российского футбола, Кержаков выбрал не деньги, а сам футбол. Кто тогда мог подумать, что уже в 2008-м адвокатовский «Зенит» будет играть красивее «Севильи» и сам выиграет Кубок УЕФА?

Футбольная жизнь переменчива. Тренер «Севильи» Хуанде Рамос, приглашавший Кержакова, после победы в Кубке УЕФА принял предложение «Тоттенхэма», а его сменщик Маноло Хименес россиянина в составе не видел. И зимой 2008-го форвард принял предложение своего бывшего партнера по «Зениту» Андрея Кобелева, ныне главного тренера «Динамо». Не в последнюю очередь, думаю, потому, что мечтал попасть на Euro-2008 — а со скамейки «Севильи» сделать это было бы трудно. Но Хиддинк не взял его даже из основного состава бело-голубых. Черная полоса — иначе и не скажешь.

Самое удивительное, что в чемпионате-2008 Кержаков с «Динамо» занял место выше «Зенита» — третье против пятого. Не знаю, принесло ли это форварду какое-то моральное удовлетворение. Более того, на исходе сезона, на последней минуте матча «Зенит» — «Динамо» на «Петровском», Кержаков при ничейном счете вышел один на один с Малафеевым и имел все шансы принести гостям победу. И тогда бы «Зенит» остался на следующий год даже без Кубка УЕФА. Но уставший форвард не смог пробить верхом — и еще один литературный сюжет в реальность не воплотился.

Есть люди в Питере, которые после переезда в Испанию и последующего перехода в «Динамо» о нем не забыли. К при меру, Сергей Мигицко. Кержаков рассказывает:

— Когда я был в «Зените», мы много общались, шутили разыгрывали друг друга. Сейчас, естественно, реже. Но вот недавно позвонил ему. И когда он меня в первую секунду не узнал, я решился на розыгрыш. Сказал, чтобы скоро ждал к себе налоговую. Мигицко стал спрашивать: «Кто это?» Я ответил: «Ну вот, как я погоны надел — так про меня сразу забыли». Он тут же догадался, кто звонит……

Вернется ли когда-нибудь Кержаков в «Зенит»? Я задал ему этот вопрос. И услышал:

— Теперь уже понимаю, что в жизни ничего нельзя исключать. Контракт с «Динамо» у меня заканчивается через две года. Все может быть.

К концу 2010 года во главе «Зенита», скорее всего, уже не будет Адвоката. А потому — кто знает?..

Четвертое место, которое занял «Зенит» в 2006 году, по мнению Фурсенко, стало для клуба… благом. И вот почему:

— Быстрые результаты никогда не приходят надолго, — размышляет бывший президент «Зенита». — И если бы вдруг все сложилось так, что уже в 2006-м мы взяли бы золото или серебро, может, и на приобретение того же Тимощука денег мы бы не получили. А так, после четвертого места, на всех уровнях возникло понимание, что селекцией придется заняться по-настоящему.

Занялись — да как! Украинец Тимощук, россияне Погребняк и Зырянов — три ключевых фигуры будущих побед «Зенита» пополнили состав команды именно в то межсезонье. Как и аргентинец Домингес, которому суждено будет сыграть главную роль в решающий миг чемпионата-2007. Кроме того, еще осенью 2006-го было заключено новое соглашение с Аршавиным — на 4 года, за которые, по неофициальной информации, футболист должен был заработать 12 миллионов долларов.

Сейчас-то вся Россия понимает, что Андрей — звезда мирового уровня, которая таких денег (и даже больших) вполне заслуживает. Но когда этот контракт был подписан, большинство и футбольных, и нефутбольных людей в России охватила черная зависть. И лишь единицы рассуждали так, как Розенбаум.

— В гонке зарплат нет элемента безумия? — спросил я его в декабре 2006-го.

— Не люблю расхожую фразу: «Художник должен быть голодным». Ну почему он должен ходить в валенках и жить в однокомнатной квартире?! Совесть у художника должна быть голодная — вот что важно! Когда имярек едет в своем шикарном «мерседесе», замечает людей на остановке, которые 50 минут не могут дождаться автобуса, и испытывает при этом некоторую неловкость — значит, он как человек жив. Когда он этих людей замечать перестает, не говоря уже о том, чтобы демонстративно обрызгивать их из-под колес своего «танка», — пиши пропало.

Это касается и артистов, и футболистов. Не важно, сколько у них денег. До тех пор, пока у них будет совесть, пока они будут за эти деньги рвать жилы, — ничего страшного в гонке зарплат нет. Что, Элтон Джон или Эрик Клэптон мало в своей жизни заработали? Но как они пашут! Не жиреют, пишут новые классные песни. А наши «звездуны» влезут в «горячую десятку», которую сами же и купили, — и море им уже по колено. Та же опасность и в футболе. Когда игроки, получив большой контракт, начинают относиться к работе, как наша попса, — на них можно ставить крест.

К счастью, с Аршавиным этого не произошло. Получив новый контракт, он за два года превратился в одного из лучших футболистов Европы. А то, что при своем статусе по-прежнему продолжает говорить правду и защищать интересы молодых питерских футболистов, говорит именно о том, чего желал разбогатевшим людям Розенбаум. Голодной совести.

А в контракте, к которому многие прибавляли приставку «супер», Аршавин и его тогдашний агент Павел Андреев не настояли на одном очень важном пункте. Однажды это едва не сыграет в судьбе футболиста роковую роль. Но об этом прочитаете уже в следующей главе.

Как о новом контракте Аршавина, так и о беспрецедентной на тот момент покупке капитана донецкого «Шахтера» Тимощука за 20 миллионов долларов говорила вся страна. Даже в Питере рекордная для России сумма вызвала море споро, в а о Москве и говорить нечего. В публикации по итогам того межсезонья я назвал клуб с Невы в его новом обличье — «"Челси" из Питера». Не в осуждение, а просто в порядке констатации. Той зимой «Зенит» потратил даже больше, чем клуб Абрамовича!

— Как воспринимаете трату таких сумм, как 30 миллионов евро за Данни и 20 миллионов долларов за Тимощука? — спрашиваю Сергея Иванова. Вице-премьер несколько секунд подбирает осторожную формулировку.

— Как великоватые. Вызывающие, конечно, неоднозначную реакцию. Бюджеты ЦСКА и «Зенита» — земля и небо, но какой-то разницы в их результатах я не вижу. Другое дело, что Тимощук оказался очень ценным приобретением.

Председателя попечительского совета «Динамо» и в то же время питерца Сергея Степашина накануне сезона-2007 журналисты «СЭ» спросили:

— Фурсенко сказал, что приобретение Тимощука — вложение во весь российский футбол. Согласны?

— Не знаю. Посмотрим, как он будет играть. На мой взгляд, инвестиции в российский футбол предполагают, прежде всего вложения в детские школы. А 20 миллионов за одного игрока — решение далеко не бесспорное. Такова моя личная точка зрения. В «Динамо» мы в свое время с этим обожглись, и очень серьезно.

Два высказывания государственных чиновников многое говорят о том, какое пристальное внимание было уделено покупке Тимощука. Нет сомнений, что Миллер по этому поводу тоже оказался под серьезным прессом. А значит, права на ошибку у руководства «Зенита» не было.

Напоминания о гигантской сумме не раз слышал и сам Тимощук — пусть даже они чаще всего и были обернуты в «фантик» шутки.

Радимов:

— На тренировках, когда он промахивался, ребята, и я в том числе, говорили: «Толик, у тебя каждая нога по "десятке", а ты по воротам попасть не можешь!» Он оказался очень адекватным парнем и шутки воспринимал нормально. В свое время я тоже приехал в «Сарагосу» в качестве самой дорогой покупки клуба, и один из лидеров команды уругваец Густаво Пойет мне очень помогал. Так же и я относился к Тимощуку. Мы подружились. Хотя я прекрасно понимал, что этот человек куплен на мое место…

Вскоре после сделки стали выясняться подробности. В частности, о том, что даже в совете директоров она была одобрена не всеми. Самая ходовая версия была такой: Миллер, выслушав противоположные мнения, сказал Фурсенко: «Решение оставляю за вами. Но если вы решите его покупать, то под вашу личную ответственность».

Интересно, что чувствует менеджер, услышав такое? Этот вопрос я и задал Фурсенко.

— Все, конечно, было гораздо сложнее, такая трактовка ситуации довольно примитивна. Другое дело, что ответственности с меня никто не снимал с первого до последнего моего дня в «Зените». И, как мне кажется, очень многие вещи произошли именно потому, что ответственности этой я не боялся.

Про личную ответственность можно говорить в том случае, если бы у меня были собственные 20 миллионов, которые я положил бы в банк и сказал: если Тимощук не заиграет — отдаю эти деньги вам. Кстати, как это ни смешно звучит, такая ответственность проще. Гарантировав что-то личными деньгами, ты берешь весь контроль над ситуацией на себя и абсолютно свободен в своих действиях. Если же эти гарантии — на уровне совета или принятия решения, ответственность все равно оказывается распределенной. А это уже сложнее.

Миллер руководит огромной структурой. Дочерние компании действуют согласно правилам и уставам. Другое дело, что очень важно, когда руководитель, помимо профессиональных отношений, поддерживает тебя по-человечески. Так вот могу сказать, что Алексей Борисович всегда такую поддержку мне оказывал, за что я ему очень благодарен. В том числе и в вопросе по Тимощуку — человеку, теплыми отношениями с которым я, без преувеличения, горжусь.

Сарсания:

— Перед тем как покупать Тимощука, Фурсенко попросил моего совета. Сказал: «Дик рано или поздно уедет в Голландию, и даже ты попадешь в другую команду. А я буду за него отвечать. Скажи: стоит или нет?» Я ответил: «Это игрок, который нам нужен. Другой вопрос — 20 миллионов. Знаю, что это переплата. Но если "Газпром" эти деньги найдет, то по спортивной части мы однозначно не ошибемся». В итоге на совете директоров Сергею Александровичу не ответили ни «да», ни «нет», сказав ему: «За такие деньги — только под вашу личную ответственность». И тот согласился.

Фурсенко вообще не боится ответственности. Очень рад, что судьба свела меня с этим порядочным человеком, человеком слова и дела, готовым кому угодно перегрызть горло за свою идею. Я мог бы пойти с ним в любую разведку. Считаю его огромнейшей заслугой, что «Зенит» стал не только чемпионом России, но и обладателем Кубка УЕФА и Суперкубка, хотя тогда Фурсенко формально в клубе уже не было. Он ушел за два месяца до финала Кубка УЕФА, но коллектив был создан именно им.

Подписание контракта с Тимощуком состоялось в Донецке глубокой ночью. В газетах была опубликована совместная фотография президентов клубов — Фурсенко и Рината Ахметова, а также самого игрока, сделанная сразу после заключения сделки. На Фурсенко было страшно смотреть — столько сил и нервов он потратил на это казавшееся невозможным приобретение. Оно (как и цена за него) казалось настолько сюрреалистическим, что в первые дни в прессе прошел слух: дескать, часть трансфера «Зенит» оплатит… газом. Но он был тут же гневно опровергнут. Неудивительно: это был бы уже перебор.

Еще один штрих к портрету Фурсенко. Как минимум двум журналистам, которых я знаю лично, — Орлову и спорт-экспрессовцу Сергею Циммерману — президент «Зенита» дал обещание позвонить, как только сделка по Тимощуку будет завершена. И, будучи человеком слова, педантично набрал оба номера около четырех часов утра. За что разбуженные коллеги по сей день ему признательны.

Покупка Тимощука стала главным шагом на пути «Зенита» к большим победам.

Однажды Валерий Лобановский, вызвав молодого игрока «Шахтера» в сборную Украины, предложил ему на тренировке надеть футболку киевского «Динамо» — маек сборной не хватало. Тимощук наотрез отказался. Зная нрав Лобановского, все пришли в ужас, а великий тренер вдруг сказал: «Уважаю людей с принципами».

Виталий Юрченко, личный пресс-атташе Тимощука, подметил интересное совпадение. В марте 2002-го тогдашний главный тренер «горняков» Невио Скала неожиданно для всех назначил Тимощука, которому тогда исполнилось 23 года, капитаном команды. Спустя пару месяцев «Шахтер» впервые в истории стал чемпионом Украины. 8 мая 2007-го Адвокат назначил Тимощука капитаном «Зенита». В ноябре питерцы впервые выиграли российский чемпионский титул…

Во время нашей беседы в Удельной Тимощук сказал:

— Уверен, будь на кону другая сумма, «Шахтер» бы со мной не расстался. Я же воздействовать на руководство донецкого клуба, чтобы сумма была снижена, не собирался. Меня всегда волнуют интересы клуба, цвета которого я защищал. Теперь это «Зенит», и игра в нем приносит мне удовольствие. К тому же мой основополагающий принцип: игрок должен подчинить свои интересы интересам команды.

Звучит как штамп, но Тимощук такой и есть. Феноменально правильный. И, поработав с ним, партнеры видят, что это не пафос, а истинная начинка. Недаром, когда я спросил Аршавина: «Есть ли у Тимощука-капитана качества, которых нет у вас?», ответ оказался умным и тонким:

— Он проще находит контакт с людьми. Тимощук может разговаривать со всеми, кого любит или нет, если это нужно для дела. Я таким умением не обладаю.

Тимощук стал стержнем «Зенита» и в раздевалке, и на поле. Год и четыре месяца спустя в отеле «Кемпински» накануне полуфинала Кубка УЕФА против «Баварии» Адвокат скажет мне:

— Тимощук, как и Аршавин, — фанатик и тренировок, и игры. Они совершенно разные игроки, но к футболу относятся одинаковой страстью. Тимощук уже был капитаном в «Шахтере», он четко знает, что надо делать в этой роли. А в качестве игрока, контролирующего общекомандные действия, Тимощук — лучший в мире. На нем — баланс всей команды. Проблема «Зенита» в том, что его игроки слишком много хотят быть впереди и слишком мало — сзади. Тимощук этот перекос нейтрализует.

— Вы никогда не задавались вопросом, а что он, собственно, делает в чемпионате России?

— Не задавался, потому что мы быстрее всех заплатил ту цену, которую выставлял за него «Шахтер». И он доказал, что стоит того.

Капитаном «Зенита» Тимощук стал не сразу. В команде, где играло немало опытных футболистов, такого и не могло быть. Майскому восхождению украинца предшествовала невероятная капитанская чехарда, которая отразила крайне неспокойную обстановку в команде на старте сезона-2007.

Началось с того, что на предсезонном сборе прямо во время контрольного матча, снимавшегося на телекамеры, подрались Радимов и Риксен. Точнее, голландец накинулся на Радимова. Тогдашний капитан «Зенита» жестко выговаривал защитнику Шкртелу за ошибку в игровом эпизоде, когда Риксен решил вступиться за товарища и у всех на глазах ударил одноклубника по лицу. Радимов, понимая, что это происходит на публике, ввязываться в откровенную драку не стал, но инцидент все равно получил широкую огласку. Известно было, что Риксен в свое время страдал алкоголизмом, а потом «зашился», что нередко влечет за собой проблемы с нервами. Но чтобы до такой степени…

Незамедлительно отреагировал и Адвокат. В тот же день он вызвал обоих игроков и объявил, что Радимов отныне не капитан. А главное, что оба отчислены из команды. Но вскоре к тренеру пришла вся команда просить за футболистов, и голландец их амнистировал. Но повязку Радимову так и не вернул, вручив ее Аршавину.

Радимов:

— Думаю, выгонять нас Адвокат не собирался, а то, что объявил об этом, было своего рода позой. Мне кажется, он ждал как раз того, чтобы футболисты пришли к нему и попросили за нас. Это была своего рода проверка коллектива. Ни меня, ни Риксена за тот случай даже не оштрафовали!

Вообще же это была не единственная стычка в команде именно в тот момент. Просто она произошла там, где были телекамеры. А на тренировках было еще много всякого. И дело не в том, что новички конфликтовали со старожилами, а в том, что сбор был очень долгим: заканчивалась третья неделя. Вот нервы у всех и были на пределе. Недаром считается, что сбор должен продолжаться максимум 10–12 дней. Больше выдержать невозможно.

У Аршавина, всегда отличавшегося особым взглядом на вещи, свой взгляд на реакцию Адвоката. Весной 2008-го он говорил мне:

— Возможно, Адвокат уже тогда думал, что Радимов вряд ли будет играть в стартовом составе. И этот эпизод стал возможностью убить сразу двух зайцев.

Радимов:

— Никому не говорил об этом, но у меня в последние годы были очень серьезные проблемы с ахилловым сухожилием. Из-за постоянной боли не мог играть, как прежде, потому в 2007-м и выпал из состава. Но операцию делать не хотел и жаловаться смысла не видел.

— А что думаете по поводу версии Аршавина?

— Доля истины, может, в этом и есть. Но, уже не будучи капитаном, в первом круге сезона-2007 я регулярно выходил на поле, и во втором тоже провел немало игр. Так что никакой интриги там не было. А вот боль в ахилле, не позволявшая играть на прежнем уровне, — была.

Шац, друг Радимова, считает:

— Адвокат всеми своими поступками производит впечатление адекватного и чистоплотного человека. А вообще не отреагировать на ту ситуацию он не мог. Каждый тренер должен как-то утверждаться в коллективе, и это был идеальный момент для того, чтобы показать, кто в доме хозяин. К сожалению, так сложились обстоятельства.

Будь Радимов эгоистом, сосредоточься он на личной обиде — последствия для «Зенита» были бы нешуточными. Он обладал влиянием на значительную часть команды, и если бы началась междоусобица — плохо пришлось бы всем. А такое могло произойти и зимой, и позже, в середине сезона, когда он превратился из ключевой фигуры в запасного. Многие ждали, что экс-капитан на скамейке станет «миной замедленного действия» — но ничего подобного. Наоборот, Радимов помогал команде чем мог, и его поведение во многом поспособствовало формированию чемпионского «Зенита».

Весной 2008-го я спросил Адвоката:

— Тяжело ли далось решение о переводе в запас Радимова, равно как и о лишении его капитанской повязки?

— В начале сезона я пытался совместить на поле Тимощука и Радимова — не сработало. В какой-то момент понял: нужно принимать решение. Да, оно было сложным, но ты, как тренер, должен делать так, как в твоих глазах будет лучше для команды. И я выбрал Тимощука.

— Для вас стало приятным сюрпризом, как на это отреагировал Радимов? Ни намека на недовольство, которое могло бы повлиять на настроение в коллективе!

— Все эти вопросы мы с Влади обсуждали. Более того, убежден, что после окончания карьеры Радимов должен играть в клубе большую роль. «Зениту» нельзя терять личность обладающую таким статусом, авторитетом, человеческими и профессиональными качествами.

Слова тренера обернулись делом. Закончив карьеру игрока, Владислав остался в «Зените» в должности начальника команды. И теперь он точно так же садится на скамейку запасных, как делал это последние полтора года в команде.

В апреле 2008-го Радимов объяснял мне причины своего спокойствия так:

— Я готовил себя к такому повороту. Рано или поздно твое футбольное время все равно уходит. А на Адвоката мне обижаться не на что — он ведет себя честно. Будь на его мест кто-нибудь другой, у меня с ним могла бы произойти такая же история, как у Лоськова с Бышовцем в «Локомотиве». Но такого не случилось, и заслуга Дика в этом велика. Между прочим, именно по инициативе Адвоката летом 2007 года я продлил контракт с «Зенитом». Мы оба прекрасно понимали, что он будет строить новую команду, и я спросил Сарсания «Нужно или нет, чтобы я оставался?» Он ответил, что на их встрече с Фурсенко и Адвокатом сомнений в том, нужен ли Радимов, не возникло.

Уважительное отношение к ветеранам, многое сделавшим для команды, стало одной из причин успеха «Зенита». Из «Спартака» и «Локомотива» всех «стариков» повыгоняли — и обе не бедные команды, лишившись хребта, прозябают среди середняков.

Радимов говорил:

— Приятно удивило меня и то, что тренер советуется со мной и другими ветеранами, несмотря на то, что не ставит нас в состав. Все не от языка и национальности зависит, а от человека. Адвокат футболистам доверяет. К примеру, Тарханов каждый день устраивал взвешивание вплоть до грамма, мерил давление, всматривался в глаза, спрашивал, где вчера был, что пил. Здесь такого нет. И игроки отплачивают тренеру той же монетой.

Счастлив, что остался в команде, радуюсь каждому выходу на тренировку, служу этому клубу. Приятно, когда выхожу на замену — и трибуны встречают петербуржца Радимова аплодисментами. А после своего последнего матча хочу пройти по периметру поля и поклониться трибунам «Петровского», которым я за столькое благодарен.

— А как же прощальный матч?

— Прощальные матчи должны играть футболисты уровня Марадоны и Пеле. Или Аленичева, который выиграл Лигу чемпионов и забил гол в ее финале. Мне же будет достаточно поклониться болельщикам.

Через год после этого разговора, 12 апреля 2009-го, в перерыве матча «Зенит» — «Амкар», Радимов и еще один завершивший карьеру зенитовец, Горшков, пробегут по «Петровскому» круг почета, бросая болельщикам свои футболки. Стадион в исступлении будет реветь, и в какой-то момент люди, прорвав оцепление, бросятся обнимать своих кумиров.

О лучшем завершении карьеры Радимов, как он признался, не мог и мечтать.

А с человеком, который унаследовал у него повязку, — Тимощуком, они остались близкими друзьями. И когда по ходу матча против «Локомотива» за Суперкубок России-2008 Радимова удалили со скамейки запасных за обмен «любезностями» с Торбинским, Тимощук и Погребняк после финального свистка совершили забег в раздевалку — за бывшим капитаном, потому что не хотели, чтобы чествование по случаю завоевания очередного трофея проходило без него.

Радимов:

— Я уже одетый сидел в раздевалке и даже не думал о том что кто-то за мной может прийти. Да и раздевалка в Лужниках находится далеко от поля. Уже должно было начаться награждение, когда вдруг прибежали эти два дурачка (смеется), с которыми мы дружим, и заявили, что без меня кубок получать не будут. Это стало единственным аргументом которым меня можно было вытащить из раздевалки.

А вспыхнул я оттого, что Торбинский едва Тимощуку ногу не сломал, и это было прямо рядом с бровкой, где я сидел. Никаких удалений бы не было, если бы не сумасшедший лайнсмен. Он замахал флажком и начал кричать: «А я все слышал! Такое поведение присуще детям лет десяти, только они могут так ябедничать родителям или учителям. А тут разговаривают два взрослых человека, оба за кромкой поля. Услышав это, я просто ошалел. И не только я: один из руководителей судейского корпуса потом сказал мне, что этот судья на линии повел себя неадекватно. Причем не в первый раз.

Слушаю запальчивый рассказ Радимова, уже завершившего карьеру, — и понимаю, что даже перестав быть игроком, Влад остался самим собой. И слава богу!

Итак, после Радимова капитаном стал Аршавин. Но ненадолго. В одном из первых туров «Зенит» принимал «Спартак». Федотов вновь оказался не по зубам Адвокату — 1:3. А на следующий день грянул гром: Аршавин, Денисов и Анюков за грубое нарушение дисциплины, допущенное в ночь перед игрой, были переведены в дублирующий состав.

Потом говорили, что нарушителей «поймала» камера видеонаблюдения в отеле «Кемпински», где проходил предматчевый сбор «Зенита». Дело якобы было под утро — при том, что матч начинался в два часа дня.

Позже, правда, выяснилось, что под око видеокамеры попал только загулявший более других Анюков. Двое же его «содельников», остановившиеся намного раньше, признались в содеянном сами — чтобы не оставлять друга в беде. И что вроде как этому поспособствовал их тогдашний общий агент Павел Андреев, рассудивший: раз отдыхали вместе, нельзя всю вину сваливать на одного. Достойная, кстати, позиция.

Аршавин в нашей беседе для книги эту версию лаконично подтвердил:

— Агент сказал: раз были втроем, значит, все должны понести наказание.

Аршавина с Денисовым амнистировали быстро, а вот для Анюкова последствия оказались более серьезными. Следующие полтора месяца он не попадал в стартовый состав, и пошли разговоры о том, что летом его продадут в другой клуб — благо желающих было море.

Спас Анюкова… Хиддинк. В важнейшем отборочном матче Euro-2008 в Загребе с Хорватией главный тренер сборной неожиданно поставил не имевшего игровой практики защитника в стартовый состав, и тот отыграл отлично. После этот вернул его в «основу» клуба и Адвокат.

Возникает вопрос: почему та ситуация вообще стала достоянием общественности?

Готовя эту книгу, я спросил Аршавина:

— Не обижены на Адвоката, что история с «самоволкой» из «Кемпински» вышла в люди?

— Думаю, что не он был инициатором этого выноса.

— А кто, по-вашему?

— Не буду говорить.

Впрочем, чтобы понять, кого он подозревает, достаточно вспомнить фразу Андрея из нашего апрельского разговора 2008 года:

— При Сарсания мне вообще не стоило брать капитанскую повязку.

По отношению к Сарсания, конкуренту Павла Андреева, Аршавин всегда был настроен критически. В частности, в октябре 2006-го игрок говорил мне:

— В «Зените» налицо искусственный отбор. Молодым игрокам одного агента везде зеленый свет, а если агент другой, на их карьере сразу ставится крест.

Радимов:

— Мне кажется, Аршавин несколько преувеличивает роль Сарсания не только в этой истории, но и вообще во всем, что происходило в «Зените».

Сарсания:

— Ту ситуацию не стоило выносить наружу, но не было другого выхода. О том, что камеры наблюдения зафиксировали нарушение, доложили Фурсенко. Было известно, что знают об этом уже многие, и по городу пойдут самые невероятные слухи. А когда информация просочилась в прессу, стало ясно, что деваться некуда. И было принято коллективное решение, что придется хотя бы минимально, но вынести сор из избы.

Фурсенко:

— Издержки в той истории были как с одной, так и с другой стороны, но в результате все получилось только к лучшему. Потому что в любом случае нужно было наводить порядок. И он был наведен.

Во время нашей беседы об истории в «Кемпински» с Адвокатом он расставил все точки над i:

— Подобные вещи случаются абсолютно в каждом клубе. Такое происходило 40–50 лет назад, происходит и сейчас. Все зависит от того, как тренер справляется с этой ситуацией. Мы из нее, полагаю, вышли достойно.

— Для меня оказалась сюрпризом не столько сама история перед «Спартаком», сколько то, что о ней стало известно публике.

— Заметьте: никто так и не знает, что на самом дел произошло. Все это навсегда останется между игроками мной.

— Но разве нельзя было сделать так, чтобы из клуба не просочилось вообще ничего?

— Игроки были переведены во вторую команду, и это сразу породило волну слухов. Я мог оштрафовать их, и тогда та то ни о чем не узнал бы. Но для меня было чрезвычайно важно, чтобы в дальнейшем подобного не повторилось. А это, думаю, был единственный действенный способ.

Наказав нарушителей не только рублем, но и оглаской, Адвокат к этому вопросу больше никогда не возвращался — что многие отечественные тренеры сделали бы наверняка. Более того, о профессионализме каждого из этой троицы голландец впоследствии говорил только в превосходных тонах.

Но и сами футболисты повода вернуться к той истории больше не давали. Похоже, ее огласка стала для них серьезным уроком. Таким образом, клубу удалось обернуть скандал в плюс команде.

Насколько мне известно, вначале рассматривалась идея наказания одного Анюкова. Но Адвокат настоял на том, чтобы получили свое и два «миноритарных» нарушителя. В интересах команды.

Радимов:

— Тогда мне не понравилось, что причина наказания была озвучена на публике. Матчи шли один за другим, и накалять таким образом обстановку казалось мне далеко не лучшим решением. Теперь же считаю, что решение было абсолютно верным. С тех пор все поняли, что дисциплина и контроль в «Зените» настолько серьезные, что подобными вещами лучше не заниматься.

После скандала Аршавин перестал быть капитаном. Мог ли он тогда себе представить, что 2 мая 2009 года в матче «Арсенала» с «Портсмутом» Арсен Венгер доверит ему, пришедшему в команду тремя месяцами ранее, капитанскую повязку «канониров»?..

А весной 2007-го в «Зените» состоялись выборы, и мнения разделились. Радимов, к примеру, уже тогда голосовал за Тимощука. Но большинство (очевидно, полностью состоявшее из легионеров) предпочло… не говорящего по-русски норвежца Эрика Хагена.

Однако и его капитанство оказалось краткосрочным. Через пару матчей брутальный защитник сам почувствовал себя в этой роли неуютно — и отказался от повязки. Тогда Адвокат уже личным решением назначил капитаном Тимощука.

Страна смеялась: четыре капитана за четыре месяца! Вскоре смех умолк. Потому что теперь в «Зените» попали в точку.

Тимощук:

— Я не тот человек, который останавливается перед какими-то трудностями, и в любой момент готов возложить на себя решение той или иной проблемы. Поэтому, когда мне предложили капитанскую повязку, не испытывал сомнений и с удовольствием принял на себя эту ответственность.

В матчах с аутсайдерами и середняками «Зенит» с его блестящим составом очки собирал бесперебойно. Недоброжелатели говорили, что победы эти не всегда одерживаются стерильными методами. То же самое звучало несколькими годами ранее о ЦСКА. На все вопросы по этому поводу зенитовцы отвечали, что сильнейшим всегда завидуют. Так же во время бесед для этой книги они говорили и мне. И лишь одна фраза, сказанная Аршавиным в апреле 2008 года, заставляет задуматься. Причем спрашивал я его совсем о другом:

— Как сейчас складываются ваши отношения с Сарсания, к которому вы прежде находились в оппозиции?

Аршавин ответил:

— Его методы мне не нравятся. Но в российском футболе они приносят результат.

Реакция спортивного директора была предсказуема:

— Не знаю, что Андрей имеет в виду.

Илья Черкасов, с которым у Аршавина отношения также складывались не идеально, комментирует это так:

— Андрей придумал себе образ — правдоруба и борца за справедливость. Этот образ нуждается в определенной поддержке и подпитке. Один из инструментов этой подпитки — трескучая фраза, которая оставляет за собой завесу тайны. Все анализируют, морщат лоб: что он имел в виду?..

Задал я тогда же Андрею, еще игроку «Зенита», вопрос лоб:

— Как вы реагировали на ходившие даже в питерской прессе разговоры о том, будто «Зенит» решал вопросы рядом провинциальных клубов за пределами поля?

— Я играл в футбол. Если даже это и было, я ни о чем не знал. А то, что российский футбол далеко не белый лист бумаги, думаю, всем известно.

Так или иначе, с более или менее сильными соперникам «Зенит» в ту пору регулярно оступался. Что-то в смысле качества игры у Адвоката всерьез застопорилось.

Аршавин:

— Думаю, если бы мы играли по схеме 4-3-3 со старта сезона, многое начало бы получаться гораздо раньше. По этой модели мы играли при Адвокате в 2006-м. Но после того как купили Домингеса, начали искать ему место на поле. И долго ставили его «под нападающими», где он играть, на мой взгляд, не может. Из-за этого страдали схема, он сам, все футболисты. Когда же мы вернулись к 4-3-3, все наладилось.

Критический момент наступил 4 августа. «Зенит» вчистую уступил в Москве «Динамо» — 2:4. В последних трех матчах — на выезде со «Спартаком» и «Динамо», а также дома «Амкаром» — было заработано всего очко с общей разницей мячей 3–7. После 19-го тура питерцы отставали от лидера «Спартака», на пять очков и не показывали даже намека на осмысленную игру.

Весной 2008-го Сарсания в нашей беседе для «СЭ» вспоминал:

— Не могу рассказать всего, но ситуация была по-настоящему кризисной. Я прилетел в Питер и понял, что у ребят назрел серьезный разговор с Адвокатом, на который они качестве своего представителя готовы делегировать капитана. Мы с Тимощуком пошли к Дику. Был долгий обмен мнениями.

С одной стороны, Толя откровенно высказал вопросы, которые накопились у футболистов. О том, например, что физические нагрузки на тренировках кажутся им недостаточными. Или что не до конца объясняются тактические детали действий в обороне. Но в то же время Тимощук дал понять: команда хочет работать с Адвокатом. И будет выполнять все его требования. Это была откровенная и по своей сути очень хорошая беседа. После нее Дик почувствовал, что ребята ему доверяют.

Когда Толя ушел, мы остались обсудить происходящее, и я нутром ощутил: этот разговор все в сознании Адвоката перевернул. Спало напряжение — причем с обеих сторон. И спустя два дня в кубковом матче было разгромлено со счетом 9:3 «Динамо»…

Этот рассказ Сарсания вызвал недовольство Адвоката, которое тренер озвучил также на страницах «СЭ». Впрочем, вскоре они помирились, а Сарсания в еженедельнике «Советский спорт — футбол» уже в апреле 2009-го объяснил все так: «Журналист задал мне вопрос, на который в принципе можно было не отвечать. Но я на него ответил. И Дик воспринял это несколько иначе, чем я себе представлял!.. Все быстро разрешилось. В день игры с "Баварией" мы с Адвокатом созвонились и все вопросы урегулировали. Первое, что он сказал мне: "Мы с тобой — друзья, были ими и останемся. Но есть вещи, которые с прессой обсуждать не стоит". Беседу мы завершили довольные друг другом».

Кризис в «Зените» пытались разрешить на всех уровнях. Радимов рассказывал:

— Как-то пообедали втроем — Фурсенко, Тимощук и я. Звали еще Аршавина, но он не смог. Тогда были серьезные проблемы, на команду и тренера вылилось много критики. Договорились забыть все обиды и подчинить себя одному делу — победе в чемпионате. И поддержать Адвоката, которому это тогда было очень нужно.

— Дик знал о встрече?

— Насколько понимаю, нет. Но Фурсенко собрал нас именно с целью его поддержать. А еще объяснить: при любых результатах мы должны быть единой командой. Был потом случай с Текке, который отказался выходить на замену за три минуты до конца матча Кубка УЕФА со «Стандардом». Адвокат хотел его выгнать, но многие футболисты пошли к нему и убедили, что он пригодится в концовке сезона. И Фурсенко тогда повлиял на тренера, чтобы Текке оставили. Турок извинился перед ребятами, и его извинения были приняты А потом сделал решающий голевой пас в матче с «Москвою, который многое решил…

В том «Зените» не сразу, но все-таки сложилась уникальная для России система взаимоотношений. Адвокат привнес западный подход, и в конце концов он сработал: не будучи близкими друзьями в жизни, футболисты на поле бились по-мушкетерски — один за всех и все за одного. От отношений, допустим, в садыринском «Зените»-84 эта модель отличается. Но, оказывается, к большим успехам может привести и она.

Весной 2008-го я спросил Аршавина:

— Анюков в интервью «СЭ» в особой любви Адвокату не объяснялся. Похоже, отношения между ним и команде, можно назвать сугубо профессиональными.

— Да. И между футболистами — тоже. С одной стороны Адвокат может пойти навстречу по какому-то вопросу: скажем, мне нужно было забирать жену с дочкой из роддома, он разрешил пропустить тренировку. Но во многом и отказывает. Он человек упрямый и иногда, как мне кажется, даже понимая, что не прав, не отступается от своего решения.

Наша задача — выходить и играть, а отношения за пределами поля его не волнуют. Файзулин в интервью говорил, что для него отношения в «Зените» стали откровением. Он привык, что в Нальчике все всегда вместе ходят, а здесь такого нет. Но при этом каждый выходит на поле и профессионально делает свою работу.

В своих рассуждениях Аршавин вышел на объяснение феномена победителей Кубка УЕФА. «Зенит», пройдя сквозь тернии, стал европейской командой. Менталитет несентиментального, но прямого и справедливого голландца передался футболистам.

Я спросил Тимощука в апреле 2008-го:

— В рестораны всей командой часто ходите?

— Подобных традиций здесь нет. Не было их, кстати, и в «Шахтере». Иногда по каким-то поводам — вроде рождения ребенка либо дня рождения — собираемся, но не сказать, что регулярно.

Адвокат подтверждает то, о чем говорят игроки:

— Я отношусь к ним, как к футболистам. Ни один не входит в число моих друзей — со всеми соблюдаю дистанцию.

Тем не менее был момент, когда Адвокат и «Зенит» находились даже не в шаге, а в миллиметрах от расставания. Отчаявшись что-либо изменить, голландец подписал контракт, согласно которому сразу после окончания чемпионата России-2007 должен был возглавить сборную Австралии.

Аршавин вспоминал:

— Мне кажется, Адвокат немножко изменился, когда подписал контракт с австралийцами. И после этого мы почему-то стали лучше играть. Не то чтобы это было ярко заметно, но тренер как-то сбросил с себя груз ответственности, стал спокойнее. И команде это передалось. Нет, на самотек ничего пущено не было — но исчезло напряжение.

Тогда, конечно, мы еще не знали, что он в августе подписал этот контракт. Но на одной из тренировок я обратил внимание, что в ситуации, когда бы месяц назад Дик взвился, он повел себя спокойно. С того момента все стало лучше. Все знали, что делать — и на поле, и в быту. Практически сошли на нет конфликтные ситуации. И мы стали просто хорошей командой, в которой приятно играть.

В то время как команда заиграла в хороший футбол, боссы клуба с тяжелым сердцем принялись подыскивать Адвокату замену, руководствуясь тезисом Фурсенко: «Последующий тренер не должен быть хуже предыдущего».

Сарсания:

— Мы уже начали играть хорошо, когда, кажется, ближе к концу августа Дик сказал мне: «После сезона я ухожу, контракт с Австралией подписан». Вместе сообщили об этом Фурсенко — и Адвокат сам сказал, чтобы искали нового тренера. Теперь уже можно сказать, что мы встречались, к примеру, с французом Улье и итальянцем Дзаккерони.

Фурсенко:

— К Улье мы ездили в Париж. Сначала посмотрели друг на друга в кафе, потом, видимо, контакт сложился, и он сказал «Поехали ко мне домой!» Очень хорошо побеседовали, обговорили практически все вопросы. Адвокат об этом знал, у нас от него не было секретов. Но когда выяснилось, что Дик остается, я связался с агентом Улье и, поблагодарив за уделенное нам время, сообщил, что события повернулись таким вот образом.

Сарсания:

— Также мы отправили Жерару благодарственное письмо. К моменту переговоров с нами он отверг предложение киевского «Динамо», претендовал на него и «Локомотив». Должны были пригласить его с ответным визитом — француз сказал, что работа техническим директором Федерации футбола Франции ему не помешает. Когда у нас ситуация изменилась, мы постарались проинформировать его об этом в максимально корректной форме. Осадка у него, думаю, не осталось.

Дзаккерони же приезжал в Санкт-Петербург, но он помимо очень высокой зарплаты, поставил условие — трехлетний контракт, плюс с ним должны приехать помощник, тренер вратарей и по физподготовке. Учитывая, что взгляды итальянца на футбол в корне расходятся с теми, что исповедует Адвокат, ему все пришлось бы начинать заново, и не факт, что это привело бы к успеху. А когда увольняют не одного специалиста, а сразу четверых, можно представить, каким суммами неустоек это может обернуться. Куда разумнее уговорить прежнего тренера продолжить работу.

Фурсенко:

— Еще одной проблемой было то, что Дзаккерони не владеет английским. А значит, у него не было бы прямого контакта со мной и многими футболистами, которые хоть как-то, но говорят по-английски. В общении с Адвокатом тот же Аршавин очень повысил свой уровень английского. С итальянцем в этом смысле все было бы намного сложнее, хотя у него был плюс в том, что он моложе. Но я уже видел, что Дик развивает людей, с которыми работает, они приобретают не только игровые, но и человеческие качества.

И они уговорили. Сарсания:

— Команда играла все лучше, и в наших каждодневных разговорах Адвокат говорил: «Я сам стал испытывать удовлетворение от работы. Чувствую ее качество на тренировках». Для тренера очень важно ощущать, что он работает не напрасно. И деньги тут — важный, но только дополнительный фактор.

Говорили и с самим Диком, и с его женой. Они уже настроились на окончание карьеры клубного тренера, на то, что в основном будут жить дома, поскольку почти все игроки сборной Австралии выступают в Европе. Но чем лучше играла команда, тем больше Адвокату хотелось остаться. Он говорил: «Единственное — не хочу, чтобы мое имя полоскали. Мне уже 60 лет, у меня хорошая репутация, и скандалы мне не нужны». А когда уже выиграли чемпионат, он на радостях махнул рукой — пусть судятся! Попросил только у клуба, чтобы его оградили от участия в слушаниях.

Весной 2008-го я спросил Адвоката:

— Теперь вы как ценитель футбола получаете радость от того, что делает на поле «Зенит»?

— Конечно! Это одна из главных причин, по которой я решил остаться после окончания прошлого сезона. В какой-то момент уже было определился: уезжаю в Австралию. И тут команда стала играть в гораздо более атакующей и содержательной манере — и в конце концов стала чемпионом.

В том, что команда растет, я убеждался не только в матчах, но и на тренировках. Если бы такого ощущения не было, я бы не остался.

— Трудно далось вам решение отказаться от сборной Австралии? Оно ведь было уже фактически принято.

— Не фактически, а принято: я подписал там контракт. Но уже после этого у меня появилось чувство, что все в «Зените» начало двигаться в том направлении, которого я добивался, и теперь кому-то другому выпадет повести команду вперед.

Эти слова Адвоката свидетельствуют: в нашей практичной жизни еще остается место творчеству. И именно творчество подвигает людей на выбор — уйти или остаться.

Когда Фурсенко сказал мне, что они с Адвокатом многое друг другу прощали, я поинтересовался:

— Что вы ему простили?

— То, что Дик подписал предварительный договор со сборной Австралии, не поставив никого об этом в известность. Я с пониманием к этому отнесся. И стал предпринимать самые активные действия для того, чтобы не дать ему вступить в силу, что в конечном счете и получилось.

Это был очень тяжелый разговор. Я видел, что как игрокам, так и Дику чемпионский сезон давался очень сложно, и в какой-то момент он подстраховался. Непросто было найти в себе силы не разозлиться, а направить и его мысли, и собственные в конструктивное русло. Но раз он остался, значит, это удалось.

Как убедил? Путем последовательных переговоров. Надо не канючить — ну, пожалуйста, мол, оставайся, как мы без тебя! — а четко выяснить ряд вопросов. При каких условиях человек может остаться? Каким он видит дальнейшее взаимодействие с советом директоров? Главным всегда является соотношение «цена-качество». Мы пришли к оптимальному варианту. И улучшать условия пришлось не слишком. Хотя с главным футболистом Австралии (имеется в виду президент Австралийской футбольной ассоциации. — Прим. И. Р.) я отношения испортил напрочь.

Вот что весной 2008-го по этому поводу сказал Сарсания:

— Мы честно пытались решить вопрос с австралийцами полюбовно. Адвокаты Фурсенко встречались с австралийскими коллегами, сам Сергей Александрович разговаривал по телефону с главой тамошней футбольной ассоциации. Там назвали такую сумму неустойки, на которую не были согласны уже мы. Сейчас клубные адвокаты вплотную занимаются этой проблемой, а новый президент клуба Дюков пообещал Дику взять вопрос под личный контроль.

— Все ли проблемы, связанные с разрывом вашего контракта с Австралией, решены? — спросил я тогда же Адвоката.

— Еще нет. Надеюсь, что «Зенит» сделает это как можно быстрее. Честно говоря, я обеспокоен по этому поводу. Потому что все продолжается слишком долго, а я, в свою очередь, слишком много об этом думаю.

— Дойдет ли дело до суда между австралийцами и «Зенитом»?

— Однозначно — да. Дело открыто. Тяжба идет уже пять месяцев, и я жду, когда «Газпром» или «Зенит» разберутся с моей проблемой.

Вялотекущие судебные процедуры продолжаются и по всей день. Фурсенко, хоть уже больше года и не работает в «Зените», говорит:

Что-то происходит где-то в недрах ФИФА. Но наши юристы работают для того, чтобы все закончилось нормально.

В кулуарах поговаривают, что одной из самых веских причин, почему Адвокат решил остаться в «Зените» и на 2009 год, была гарантия его защиты, в том числе и финансовой, со стороны клуба в случае, если судебное решение будет неблагоприятным.

11 ноября, в последнем туре чемпионата-2007, все для «Зенита» решалось в Раменском. Победа над местным «Сатурном» делала питерцев чемпионами, в случае же ничьей золото доставалось «Спартаку». В том, естественно, случае, если и красно-белые не оступились бы в поединке с земляками динамовцами.

Поскольку более вероятным перед последним туром представлялось все же чемпионство Питера, президент РФС Виталий Мутко к финальному свистку оказался с чемпионским кубком на стадионе «Сатурн». Говорят, больше часа он простоял на полпути между двумя аренами — но ближе к концу матча при счете 1:0 в пользу «Зенита», принял-таки решение ехать в Раменское. Болельщики «Спартака», разумеется, придали этому сделанному заранее выбору подковерный смысл…

Однако в тот конкретный день не было такого смысла. Как же наша действительность научила всех искать черную кошку в темной комнате, даже если ее там нет! По ходу первого тайма на трибунах «Сатурна» то и дело начинали вещать: «Договорняк!»

Но вот на 67-й минуте Домингес падает на газон и начинает симулировать травму. Тимощук выбивает мяч в аут. Аргентинец как ни в чем не бывало встает с газона. Тимощук требует, чтобы соперники подчинились принципу fair play и вернули мяч «Зениту». Но неистовый Вадим Евсеев, видя, что Домингес травму не получал, отправляет Тимощука туда же, куда весь Уэльс в своей знаменитой фразе осени 2003 года. И мяч остается у «Сатурна».

Какой тут, к черту, договорняк!

А вот полузащитник «Сатурна» Каряка на исходе матча лупит с линии штрафной. И лишь блистательная реакция Малафеева спасает «Зенит» от краха.

Окончательно даже самые недоверчивые зрители убеждаются в честности этого матча на последней минуте. Форвард «Сатурна» Гьян после подачи углового наносит неотразимый удар головой в левую «девятку». И у мяча, кажется, нет шансов не влететь в сетку ворот «Зенита». И чемпионство, которое уже в руках, уйдет к «Спартаку». Все тренеры и игроки которого издадут дружный стон, когда увидят повтор этого момента в записи.

Представляю, какая страшная тишина в те мгновения, пока мяч летел в ворота Малафеева, воцарилась на «Петровском». Где собрались полные трибуны, чтобы наблюдать за решающим выездным матчем на стадионном табло.

Но в эту секунду в воздух с линии ворот взмыл маленький Домингес. Тот самый Домингес, который, по признанию Адвоката, не умеет играть в обороне. Тот самый Домингес, который, по словам Аршавина, сломал команде всю схему, и она долго не могла найти свою игру. Тот самый Домингес, который злил всех своих одноклубников хроническими опозданиями после отпусков в родной Аргентине — и в конце концов именно из-за очередного такого срыва зимой 2009-го будет продан обратно в «Рубин», где немедленно начнет забивать гол за голом.

Домингесу стоило переходить в «Зенит» только ради этого мига. Когда он прыгнул так, как не делал этого ни разу в жизни. Траектория его прыжка пересеклась с траекторией полета мяча.

«Все висело на голове у Домингеса», — скажет мне полтора года спустя Сергей Фурсенко. Чьи чувства в те секунды тоже жутко себе представить. О чем говорить, если лицо Радимова, рассуждающего о том прыжке более чем год спустя, вдруг искажает гримаса ужаса: «Мне стало страшно. Там же все могло рухнуть!»

Но Домингес выбил мяч головой с линии ворот — и спустя секунды прозвучал финальный свисток Юрия Баскакова. «Зенит» — чемпион России!

Минут через двадцать от сетки ворот, которую до перерыва защищал голкипер «Сатурна» Кински, осталась только левая половина. Осатаневшие от радости фанаты «Зенита», прорвавшись на поле, рвали сетку на части, которые не продадут ни за какие деньги.

Но самый что ни на есть золотой кусочек — тот самый, что всколыхнулся после золотого удара Радека Ширла и рикошета, — добыть не удалось никому. И, наверное, это справедливо, потому что не для кого-то одного, а для всех изголодавшихся за 23 года по золоту питерцев он — бесценен. Кто-то этого мига так и не дождался. Когда все закончилось, стало очень жаль, что всего несколько месяцев не дожил до этого дня один из самых преданных поклонников «Зенита» великий актер Юрий Лавров…

Полгода спустя я спрошу Аршавина:

— В Питере есть люди, для которых Кубок при Давыдове, бронза при Морозове, серебро при Петржеле дороже золота-2007. Потому что догазпромовский «Зенит» по своим возможностям был как все, а зачастую и ниже. Этот же — намного выше. Вы понимаете таких людей?

— Я уважаю их мнение, — ответит мастер. — Они имеют право так думать. Но если бы я не стал чемпионом, мне было бы обидно. А сейчас этот титул у меня уже никто не отнимет. Сколько денег было у этого «Зенита», через двадцать лет никто не вспомнит. Будут говорить только о том, что «Зенит» был чемпионом в 1984-м и в 2007-м.

У Радимова, оставшегося во время «золотого» матча в запасе, то же мнение:

— Все равно золото — это золото. Единственная разница — что в командах, которые вы перечислили, большинство составляли питерские мальчишки. А в основном составе 2007 года петербуржцев был минимум.

Тому, как «Зенит» встречали в родном городе, изумилась вся страна. Многие только в этот день поняли, каков градус питерской любви к футболу и своему клубу. И подумали, даже если болеют за другие клубы: такое обожание заслуживает того, чтобы быть вознагражденным.

Радимов:

— Такого сумасшествия мы не ожидали. Оказывается, нас показывали по телевизору всю дорогу — и из Раменского в аэропорт, и из «Пулкова» в Питер. Ребята из Москвы, которые становились чемпионами с другими клубами, звонили и завидовали: у них такого и близко не было!

Люди стояли на всем нашем пути из аэропорта до Дворцовой площади. Меня потрясла одна семья — отец, мать и две дочки, лет по десять, одинаково одетые. Отец нес пионерский горн и вовсю дудел в него. Только к этому горну было прикреплено не знамя с дедушкой Лениным, а синий флаг «Зенита». Я не поверил собственным глазам. Он все дудел, а девочки махали. И такое — весь путь до центра Питера!

А потом мы приехали на «Петровский». И вот тут-то до нас дошло. С момента окончания игры прошло уже несколько часов. Поздняя осень, холод. Пока мы закончили играть, отпраздновали золото в раздевалке, доехали до аэропорта, долетели, доехали от «Пулкова» до стадиона… А «Петровский», на котором, собственно, в этот день никто не играл, все еще был полный! Причем не было не только ни одного свободного кресла, а забиты людьми были все проходы! Когда мы увидели всех этих людей… Это было… вообще!

Радимов в эту секунду не находит слов. Да, думаю, никто бы не нашел.

Под колеса автобуса, который вез команду из аэропорта в город, то и дело летели цветы. На обочинах стояли пожарные машины. На их крышах — питерские борцы с огнем, которые по такому случаю выкатили свой служебный транспорт из депо, чтобы станцевать с сине-бело-голубыми знаменами на глазах у ошеломленной команды. Адвокат смотрел на все это с выражением детского изумления, какого у голландца не видели никогда.

1984-й и 2007-й. Совсем разные триумфы. Российское золото «Зенита» не было таким романтическим, спонтанным, родившимся прямо по ходу спектакля, как советское. Покорение новой вершины было четкой целью руководства клуба и «Газпрома», вложившего в «Зенит» огромные деньги. Случись иначе, в Питере это было бы расценено как катастрофа.

Говорит об этом и фрагмент нашей беседы для этой книги с Аршавиным, которая состоялась годом позже. Я спросил:

— Правда ли, что Фурсенко уделял команде куда больше времени и внимания, чем его преемник Дюков?

— То, что Фурсенко был фанатично настроен, принимал непосредственное участие в каждодневной жизни клуба, был более досягаем, чем Дюков, — правда. Но, думаю, возглавляй Дюков «Зенит» в 2007-м, он уделял бы клубу столько же внимания, сколько и Фурсенко. Разница в том, насколько нужно было чемпионское звание в 2007-м и 2008-м.

— В 2009-м, когда цель стать чемпионом России вновь будет первоочередной, отношение к клубу будет таким же, как двумя годами ранее?

— Думаю, да.

Золото «Зенита» — 2007 стало своего рода «направленным взрывом». Причем «взорвано» было именно то, тогда и так, как и планировалось. Известный рекламный слоган: «Мечты сбываются. "Газпром"» был методично воплощен в деле. Хотя не так уж, наверное, и методично, раз, по выражению Фурсенко, «все висело на голове Домингеса».

Когда я думаю, почему в остальной России, кроме Питера и окрестностей, это чемпионство было воспринято достаточно сдержанно, конечно, тут же напрашивается версия неприязненного отношения к любым большим деньгам. Но — не только. Сработала тут, полагаю, еще и одна особенность национального менталитета.

О ней мы беседовали с Хиддинком для рождественского номера «СЭ» в декабре 2008-го. То, о чем шел разговор, лишь на первый взгляд, не имело ничего общего с «Зенитом».

«Когда я приехал сюда и впервые увидел Алекса (Бородюка. — Прим. И. Р.), то он был настроен несколько пессимистично". Нет, Гус, это невозможно, это здесь не сработает", — не раз говорил он. И нередко рассчитывал на… как звучит это русское слово… Авош?

— Что-что?

— Подождите, я записал его в свой ежедневник.

Тут Хиддинк, пролистав несколько страниц, одну из них показал мне. Там кириллицей было крупно выведено — "АВОСЬ"!

Признаюсь, на несколько секунд я потерял дар речи. А Гус принялся объяснять своей подруге Элизабет суть этого непереводимого слова:

— Представь себе: идешь ты по взлетной полосе аэродрома и видишь самолет. Он старенький, одно крыло у него висит не совсем под тем углом, что второе. Пилот слегка пьян, при взлете все трясется и гудит, как будто самолету сто лет. Тут-то пассажиры с тяжелым вздохом и говорят: "Авось долетим".

Спрашиваю Хиддинка:

— А зачем вам записывать такие слова?

— Я должен знать их. Это важно для меня, потому что любая традиция, любое словечко страны, где ты оказался, могут сыграть роль в твоей работе. Такие слова кое-что говорят о духе людей».

В том-то и разгадка суховатого отношения непитерской публики к чемпионству «Зенита»-2007, что столь любимый нашим народом авось в нем напрочь отсутствовал. Это золото было добыто как-то по-немецки.

Но в Питере никому нет дела до чужих оценок, и это правильно. Одно из больших человеческих достоинств — способность по-настоящему, без всяких задних мыслей, радоваться. Так, как на Неве, это мало где умеют. Что полный «Петровский», дождавшийся своих возвращавшихся из Раменского чемпионов в промозглую ноябрьскую погоду, лишний раз и доказал.