"Дни, как сегодня" - читать интересную книгу автора (Керет Этгар)

Кохи

Болтать он начинал без всякого повода, но, если уж начинал, то остановить его было просто невозможно…

Автоматные очереди за стенами бункера раздавались непрерывно, и я начал думать, что боевики стремятся добить нас не в силу каких-то туманных политических целей, а просто из-за неодолимого желания заставить Кохи заткнуться. Кохи рассказывал нам, что сирийцы обучают террористов стрелять по антеннам переносных радиостанций наших связистов, поскольку возле них всегда находятся офицеры. Он клялся жизнью своего деда (который умер в Гданьске в сорок втором году), что некогда существовал вид зайцев с хвостами в форме антенн. Однако безответственная манера различных террористических групп проводить свои вооруженные акции привела к почти полному их истреблению. «Я читал об этом в детской энциклопедии», — поспешил добавить Кохи, дабы устранить у нас всякое сомнение.

Выстрелы снаружи не замолкали ни на минуту.

Цион лежал в углу, зажав уши руками. «Командир, — нудел Кохи, — я думаю, что он слушает Walkman, — и это во время боя. Да и рубашка у него не заправлена в брюки. Ему можно записать замечание, а, командир?» — продолжал он на полном серьезе.

— Заткнись, Кохи, я пытаюсь сосредоточиться.

— Командир, у меня есть классная идея, как поднять боевой дух в отделении, — проигнорировал мои слова Кохи.

— Тишины, хотя бы минуту тишины, — вдруг взмолился Цион, обращаясь неизвестно к кому — то ли к Кохи, то ли к террористам.

— Сыграем в подражания, — продолжал тем временем Кохи менторским тоном, — кто из вас, парни, хочет начать?

Меир-бухарец, потерявший много крови, начал дрожать, а у нас не было даже аптечки первой помощи. «Миксер, — радостно завопил Кохи, — Бухара изображает миксер».

Цион вылетел из своего угла, подскочил к Кохи и влепил ему затрещину. «Мало того, что мы застряли на вражеской территории, у нас нет ни радиосвязи, ни бинтов, и Меир загинается у нас на руках, так мы еще должны терпеть, как ты трахаешь нам мозги своим враньем о каких-то долбаных зайцах…»

— Враньем? Ты назвал меня вруном? — прошептал Кохи упавшим от обиды голосом. — Да будет тебе известно, Цион, что я мог бы спасти вас всех — тебя, Зогара, Миксера. Но теперь… — Кохи отрицательно покачал указательным пальцем перед лицом Циона, — за это я дам вам умереть.

Снаружи продолжали раздаваться автоматные очереди, и я начал удивляться — почему боевики до сих пор не подобрались к бункеру и не швырнули нам гранату — ведь мы уже минут двадцать как не стреляем. Цион как-будто прочитал мои мысли — он сменил магазин, перевел автомат на стрельбу одиночными и… влепил Кохи пулю прямо между глаз.

«Цион, ты рехнулся?! Ты же убил его», — закричал я в ужасе.

— Смотри, что ты наделал, псих ненормальный, — заорал и Кохи, который, казалось, был готов умереть, но ни в коем случае не замолчать.

Я взглянул на залитое кровью лицо Кохи и прошептал: «Это кошмарный сон». «Кошмарный сон, — тут же скопировал Кохи мой голос, — а ты что думал, что проснулся в туристическом лагере и обнаружил, что всего лишь напустил в спальный мешок? Сукин сын застрелил меня…»

Об этом спору не было: пуля раздробила ему череп, и всем было ясно, что никакое живое существо не может выжить после такой травмы.

— … Подожди-подожди, сволочь, — продолжал скрипеть Кохи, обращаясь к Циону. — У меня дядя — подполковник в военной прокуратуре, и я еще увижу, как твою мамашу покажут в вечерних новостях после того, как ты схлопочешь пожизненное. — Он всхлипнул, свернулся в клубок в своем углу и наконец-то начал вести себя как мертвый.

Цион был на грани истерики, и мне стало ясно, что нам нужно сдаваться. Я выбрался из бункера, размахивая испачканной в крови белой майкой, которую снял с Меира, продолжавшего дрожать. За мной, несколько согнувшись, вылез Цион; его взгляд бессмысленно блуждал.

Сначала я никого не увидел, только антенну их радиостанции, торчавшую из-за песчаной дюны. Но уже через мгновение я понял, что это не р/с[4] — из-за дюны вышел заяц с хвостом в форме антенны, державший дымящийся «Калашников». «Ребята, — закричал заяц, обернувшись к своим, — мы облажались — это израильтяне».

Еще три зайца вышли из-за дюны, они прыгнули в джип и укатили. — Не могу поверить, — ошеломленно прошептал Цион, — заяц говорит на иврите.

Мы вернулись в бункер, и Цион легонько потряс Кохи за плечо: «Кохи, извини, что назвал тебя вруном — такие зайцы действительно существуют, прости и за то, что застрелил тебя».

— Да ладно, — ответил Кохи, — нам всем пришлось несладко.

Меир продолжал дрожать…