"Холодная война" - читать интересную книгу автора (Каттнер Генри)

ГЛАВА 4 Пу идут

У мистера Пу был большой желтый автомобиль с открытым верхом, приземистый и очень длинный. И несся он со страшной скоростью. В какой-то момент я был почти уверен, что мы переехали маленького мальчика, но мистер Пу не обратил на это внимания, а я не осмелился ему сказать. Ведь Дед выразился ясно: они держат нас на мушке.

Было много говорильни, прежде чем я убедил их поехать к нам. Таков был дедов приказ.

— Где гарантии, что вы не пришьете нас хладнокровно в своей глухомани? — спросил мистер Пу.

— Я могу вас прямо тут убить, на месте, — отвечаю, — и убил бы, будьте спокойны, да только вот Дед запретил. Ежели он говорит, что вам ничего не угрожает, значит так оно и есть. Никогда еще ни один Хогбен не нарушил своего слова.

Короче, я его уломал. Я сказал ему, что мы можем работать только на своей территории. Это подействовало. Мы погрузили дядю Лема на заднее сиденье и поехали в сторону холмов. Вдрызг переругавшись перед тем с доком. Дядя Лем все еще был в отключке.

А он бы в любом случае не проснулся. Правда, когда Пу-младший снял свое заклятие, он вскоре принял нормальный цвет. Док никак не мог в это поверить, хотя и видел все своими глазами. Мистеру Пу пришлось угрожать ему всеми карами, прежде чем он, наконец, сдался. Когда мы отъезжали, док сидел на тротуаре, что-то бормотал себе под нос и ошалело тер лоб. Был он, явно, несколько не в себе.

Я чувствовал, как Дед всю дорогу изучает обоих Пу через мой мозг. Казалось, что он озадаченно качает головой — или как это про Деда сказать — и думает над проблемами, которые лично для меня были китайской грамотой.

Когда мы подъехали к дому, вокруг не было видно ни души. Я слышал, как Дед возится и бормочет что-то в своем мешке на чердаке. Па, похоже, пребывал в невидимом состоянии и был слишком пьян, чтобы внятно объяснить, где он находится. Крошка Сэм спал. Ма все еще была в церкви и Дед сказал, что оно и к лучшему.

«Мы сможем это сделать и вдвоем, Сонк, — сказал он мне, как только я вылез из машины. — Я тут кое-что надумал. Тащи-ка сани, которые ты приспособил сегодня утром для сквашивания сливок. Давай, давай, Сонк, поторапливайся».

И тут он разом показал мне свою задумку.

— О, нет, дед! — непроизвольно воскликнул я вслух.

— С кем это ты разговариваешь? — осведомился Эд Пу, вылезая из машины. — Что-то я никого не вижу. Это и есть ваше логово? Небогато, как я погляжу. Эй, Малыш, держись-ка поближе ко мне. Чем больше я смотрю на этих типов, тем меньше они мне нравятся.

«Давай, Сонк, тащи сани, — сказал Дед решительно. — Я все обдумал. Мы с тобой зашлем этих двух горилл в самое что ни на есть подходящее для них место».

«Дед, а Дед, — упрашиваю я его, в голове, понятное дело, — может не стоит торопиться? Давай все обсудим еще раз, не спеша. Опять-таки с Ма было бы неплохо посоветоваться. У Па тоже, когда он трезв, башка варит ого-го. Давай подождем, пока он очухается. Я бы и Крошку Сэма не сбрасывал со счетов. Все-таки, по-моему, закидывать их назад, в прошлое, не самый лучший выход, а? Дед?»

«Малыш Сэм спит, — сказал Дед, — и пусть себе спит. Он сейчас бродит по снам и беседует с Эйнштейном, благословенна будь его детская душа».

Мне в голову пришла мысль, что самым тревожным во всем в этом является тот факт, что Дед изъясняется без всяких вывертов, на нормальном языке. Обычно он говорил совершенно иначе. Я подумал, может быть годы в конце концов… эээ… лишили его рассудка. «Дед, — говорю я ему, стараясь сдерживаться, — ты что же, не видишь? Если мы закинем их в прошлое и дадим, что обещали, то все станет в миллион раз хуже. Или ты собираешься закинуть их в Год Первый, а затем нарушить свое обещание?»

«Сонк», — начал было Дед.

«Знаю, знаю. Если мы сказали, что их род не вымрет, значит так тому и быть. Их род не вымрет. Но если мы забросим их в Год Первый, то все время до сегодняшнего дня они будут размножаться. И с каждым поколением Пу будет все больше. Дед, через пять секунд после того, как они попадут в Год Первый, я почувствую, как у меня глаза сдвигаются к переносице, а лицо становится как у Пу-младшего, жирным и плоским. Дед, если мы зашлем их в Год Первый, то сегодня все мы можем оказаться Пу. Ведь они только и знают, что плодиться».

«Доколе яйца будут кур учить?! — рявкнул он у меня в голове. — Делай, что тебе сказано, болван!»

От души у меня немного отлегло, но я по-прежнему не верил в его затею. В общем, иду я в сарай и вытаскиваю те сани. Пу их увидел и раскипятился.

— Я вам не мальчик, чтобы на санях кататься! За кого вы меня держите? Здесь явно какое-то мошенничество. Нутром чую!

А Крошка Пу попытался меня пнуть.

— Послушайте, мистер, — это я ему, — либо мы сотрудничаем, либо нет. Я знаю, что делаю. Вставайте вон сюды и садитесь. И ты, Крошка, давай, что стоишь. Тут места обоим хватит.

Если бы он расчухал, что мы затеваем, уж не знаю, что бы с нами сталось. Одно спасло. Он поди думал, что я от страха в штаны наложил. Однако когда по поводу дедова ума я забеспокоился — это он усек.

— Ну где он, ваш Дед? — спрашивает он подозрительно. Или ты хочешь сказать, что сам все сделаешь? Да? Э нет, так мы не договаривались. Что-то не верю я в твои затеи. Молод ты для этого, парень. А вдруг ошибешься, что тогда?

— Мы же дали вам слово, — напомнил я ему. — Теперь, будьте так добры, мистер, замолчите и дайте мне сосредоточиться. Кому в конце концов нужно, чтобы Пу были всегда? Уж явно не мне.

— Помните, вы дали слово, — сказал он, усаживаясь, — и вы обязаны его сдержать. Предупредите меня перед тем, как начнете.

«Все идет отлично, Сонк, — сказал Дед с чердака. — Теперь смотри и учись. Смотри внимательней, Сонк. Выбери какой-нибудь ген и сфокусируйся на нем. Любой ген, Сонк».

Хоть мне вся эта дедова затея была не по нутру, я все же не смог сдержать любопытства. Когда Дед что-нибудь делает, это всегда — загляденье.

Гены — это такие жутко юркие твари, похожие на веретенца, только совсем крошечные. Они всегда в паре с тонкими палочками, которые называются хромосомы. Они всегда вместе, где ген — там и хромосом. Не верите, посмотрите сами. Главное тут правильно сфокусировать зрение.

«Для начала нам нужна хорошая доза ультрафиолета, — бормотал Дед на чердаке. — Ну-ка, Сонк, ты там поближе».

Я сказал: «Хорошо, Дедушка» и завернул ультрафиолетовые лучи так, чтобы они падали сквозь кроны сосен прямо на обоих Пу. Ультрафиолет — это один из цветов на другой стороне полосы. Он начинается там, где для большинства людей названия для цвета кончаются.

«Спасибо, сынок, — отозвался Дед, — подержи его так с минутку».

Гены начали прыгать в такт световым волнам. Крошка Пу пожаловался:

— Па, что-то мне щекотно.

— Заткнись, — ответствовал Пу-старший. А Дед знай бормочет себе под нос. Уверен, что он стянул слова у прохвессора, который у нас в бутылке живет. Впрочем, кто знает. Может Дед их когда-то первым и придумал. Он у нас такой. С ним ни в чем нельзя быть уверенным.

«Эухроматин, — бурчал он, — да, самое то. Ультрафиолет даст нам наследственную мутацию, а эухроматин содержит гены, которые отвечают за наследственность. С другой стороны имеем гетерохроматин, что даст нам эволюционные изменения в поистине безмерном многообразии.

Очень хорошо, очень хорошо. Мы всегда можем использовать новые разновидности. Гм-м. Шесть вспышек гетерохроматической активности должно хватить, — он помолчал с минуту. Затем изрек: — Мудр аз есмь. 0'кей, Сонки, убирай».

Я позволил лучам ультрафиолета распрямиться.

«Все-таки в Год Первый, дедушка?» — спросил я, по-прежнему обуреваемый сомнениями.

«Это как раз подходящий срок, — ответил он. — Ведом ли тебе курс?»

«Да, дедушка», — сказал я.

После чего нагнулся и придал саням необходимое начальное ускорение. Последнее, что я услышал, был рев мистера Пу.

— Эй, что ты творишь? — вопил он. — Что за дурацкая идея? Смотри, что там такое? Что вообще происходит? Куда мы едем? Эй, Сонк, предупреждаю: если что не так, я напущу на тебя Малыша. Он тебя так закляне-е-е-е…

Его рев делался все тоньше и тоньше, пока не сравнялся с писком комара. Затем во дворе наступила тишина.

Я стоял, обхватив себя руками, готовый сопротивляться изо всех сил, когда начну превращаться в Пу. С этими крошками-генами шутки плохи.

Я знал, что Дед допустил ужасную оплошность. Близился миг, когда Пу должны достигнуть Года Первого и затем начать движение к нашему времени. Я знал, что должно было произойти.

Я не очень четко представляю себе, где этот Год Первый, но ясно, что у Пу была прорва времени, чтобы расплодиться по всей планете. Я приложил два пальца к носу, чтобы удержать глаза, когда те начнут съезжаться к переносице, как у Пу.

«Эй, сынок, ты пока еще не Пу, — сказал Дед, хихикая. Ты достаточно зоркий, чтобы их сейчас видеть?»

«Нет, — сказал я. — А что там происходит?»

«Сани останавливаются. Все, остановились. Год Первый, все правильно. Нет, ты только посмотри на эту публику, как они высыпали из пещеры встречать гостей. Ух, ну и плечи у тамошних ребят. Папаша Пу перед ним заморыш. А дамочки-то, дамочки. Нет, положительно, Малыш сойдет там за красавца. Проблем с женитьбой у него там явно не будет».

«Но, дедушка, это ведь и страшно».

«Не перебивай старших, Сонк, — хмыкнул Дед. — Нет, ты только полюбуйся, Малыш Пу только что плюнул заклятием. Чье-то дитя упало и расквасило нос. Мамаша вцепилась Малышу в рожу. Ага, теперь папаша взялся за Пу-старшего. До чего славная драка! Нет, ты только глянь! О семействе Пу теперь можно не беспокоиться. Там о них позаботятся».

«А о нас?» — жалобно спросил я.

«Не тужи, сынок. О нас теперь позаботится время, Погоди-ка минутку, дай я погляжу, Гм, поколение — это не столь большой срок, если знаешь как смотреть. Смотри-ка, наш Малыш Пу уже сам папаша. Ну и уродов он наплодил. Аккурат десять штук. Вылитые папочка и дед.

Жаль, что Лили Лу Муц не видит внучков. То-то бы она порадовалась. Ага, все идет как по нотам. Каждый из десятерых дал миру еще десять Пу. Рад сообщить тебе, Сонк, что данное нами обещание выполняется. Я сказал, что сделаю сие и сие сотворил».

Я только застонал про себя.

«Ладно, — продолжал тем временем Дед, — перескочим-ка через пару столетий. Та-ак, плодятся как сумасшедшие. Фамильное сходство по-прежнему сильно. Гм-м. Еще тысяча лет и что я говорил! Кто скажет мне, что это не Древняя Греция? Ну хоть бы чуточку изменились… А, Сонк?» — он прямо-таки сиял.

«Помнишь, я говорил как-то, что Лили Лу напоминала мне одну мою старую приятельницу по имени Горгона? Ничего удивительного. Против природы не попрешь. Эх, видел бы ты, Сонк, этих пра-пра-праправнуков Лили Лу. Хотя, если подумать, счастье твое, что ты их не видишь. Ага, а вот это уже действительно интересно…»

Минуты три Дед молчал. Потом я услышал, как он смеется.

«Бабах! — сказал он. — Первая вспышка. Гетерохроматин, помнишь? Теперь начались изменения».

«Какие еще изменения, дедушка?» — спрашиваю, чувствуя себя совершенно несчастным.

«Какие? — отвечает. — А такие, которые показывают, что твой старый Дед еще не совсем выжил из ума, как ты себе вообразил, сопляк. Твой дед знает, что делает. Ну теперь они пойдут одна за другой, эти вспышки, раз уж начались. Смотри-смотри, вторая вспышка. Вот, Сонк, что такое генная мутация!»

«Ты хочешь сказать, — спрашиваю, — что я не превращусь в Пу, да? Но, Дед, мы же дали слово, что Пу будут вечно».

«Вот я и держу свое слово, — промолвил Дед с гордостью. Гены будут нести фамильные черты Пу аж до второго пришествия — в точности, как я и обещал. И их Дар останется с ними».

Он рассмеялся.

«Ну все, Сонк, теперь держись покрепче. Когда Папаша Пу отбывал в Год Первый, он обещал, что напустит на тебя Малыша с заклятием, верно? Так вот, он не шутил. Так что готовься. Он напускает его на тебя в этот самый миг».

«О Господи всемогущий! — воскликнул я. — Их же там теперь поди миллион, не меньше, а дедушка? Что же мне делать?»

«Держать себя в руках, — изрек Дед нарочито сурово. Миллион, говоришь. О нет, их куда побольше, чем миллион».

«Сколько же?» — спросил я, трепеща от ужаса. И он начал говорить. Вы не поверите, он до сих пор не кончил. Это страшно длинное число. Вот их сколько. Понимаете, это похоже на семейство Джуков, что живут к югу отсюда. Чем старше поколение, тем более крупнокалиберные они мерзавцы. То же самое приключилось и с Геном Хромосомом и его дружками-родичами, если можно так выразиться. Пу как были, так Пу и остались. И зловредность их никуда не девалась. И — полагаю, это не будет преувеличением, — мир они завоевали, в конце концов.

Конечно, все могло кончиться плачевно, останься они прежними. За время, прошедшее с Года Первого, они не только плодились, но и мельчали. Когда я познакомился с ними, они были крупнее большинства людей, по крайней мере — Папаша Пу.

Пройдя через все поколения, Пу настолько уменьшились в размерах, что сравнялись с теми бледными зверушками в крови, о которых я рассказывал, помните? Теперь они воюют с ними с переменным успехом.

А стали они такими маленькими из-за гетерохроматических вспышек, о которых толковал Дед. Теперь их люди вирусами зовут, а вирус это что-то вроде гена, только попронырливей. Хотя сравнивать их — это все равно, что в точности уподобить отпрысков Джук Джорджу Вашингтону.

А заклятие меня доконало. У меня начался сильнейший насморк. Потом я услышал, как зашмыгал носом во сне дядюшка Лем, лежа в желтой машине. Дед все бубнил и бубнил о том, сколько же Пу сегодня должно быть в мире. Спрашивать его сейчас было бесполезно. Так что я сфокусировал глаза по-другому и заглянул в нос посмотреть, что же там щекочется и…

В жизни не видел столько Малышей Пу. И все напускали заклятия направо и налево. Каждый из живущих на земле испытал на себе их заклятие, и не раз. Время от времени Пу наступают. Что же, это им было обещано.

Мне рассказывали, что некоторые вирусы такие маленькие, что даже через микроскоп их не разглядишь. Когда-нибудь разглядят. Вот тут-то их и ожидает сюрприз. На них глянет жирная и плоская рожа Малыша Пу, страшного как грех, с глазами, едва не касающимися друг друга на переносице, которыми Малыши Пу вращают, ища, кого бы еще свалить.

Понадобилась уймища времени — аж с Года Первого, — но Дед вместе с Геном Хромосомом все-таки победили. Так что, выражаясь фигурально, Малыш Пу больше не сидит ни у кого шилом в заднице.

Зато теперь, как в нос заберется, сразу такой озноб прошибает!