"Дикие гуси" - читать интересную книгу автора (Граков Александр)

Глава 4 Точка пересечения

Да, майора Казаряна трудно было упрекнуть в усидчивости. Особенно после того, как его Эдик расползся мокрым пятном на асфальте по вине этого недоноска Айса. И дело тут вовсе не в родственных чувствах: сын майору был нужен лишь как филер, доносчик, иными словами — стукач, ведь он по ночам в поисках новых приключений обнюхивал все закоулки эчмиадзинских окраин. И вот теперь Казарян лишился такого классного осведомителя! Была и еще одна причина, по которой майор проклинал Айса на все заставки: деньги — доллары из армейского сейфа, сведения о которых зажал этот сраный доброволец! А что Айсу известно их местонахождение — в этом он не сомневался ни на йоту. Его нужно заставить заговорить! Но как? Этого майор пока не знал. Но, пронюхав о бегстве Соньки и Айса в пределы России, принял решение твердое и бесповоротное: идти за ними, до самого конца. Авось в этом самом конце и лежат денежки. Почти миллион долларов! Да с таким стартовым капиталом в любом государстве можно смело открывать свое дело, и даже пару раз рискнуть можно!

Третью причину, по которой он решил все же «достать» Айса, Казарян тщательно маскировал даже от самого себя. Тщеславие, пораженное самолюбие! Ведь как там ни крути, а его, профессионального контрразведчика с солидным стажем «работы» за плечами, кинули, как последнего лоха, какая-то пятнадцатилетняя мокрощелка и сопляк-доброволец, пусть даже бывший гэбэшник, но едва разменявший четверть века.

Майор, в свободное от работы время, потихоньку изучал воровской сленг — «феню» ли, «офеню» — и при случае не прочь был ввернуть в речь этакое точное, смачно влипающее словцо из блатного жаргона. А почему бы и нет — русские свой родной язык до того засрали иностранщиной, что вскоре без карманного словаря иностранных слов и поговорить толково друг с другом не удастся.

И сейчас он себе не без горечи признался, что уже дважды был взят этим фраером-добровольцем на самый обычный дешевый зехер. А так как проигрывать майор никогда не любил, то это явилось дополнительной, если не решающей, причиной его поездки в Россию — вслед за молодыми людьми, прихватив с собой «на всякий случай» пару своих самых верных помощников, — каждый из современных начальников запасается такими. Ну, называете их шестерками, если вам это больше нравится! Тем более — они оба были русскими, из бывших добровольцев-фидаинов, но быстро унюхавших, что паек и приварок контрразведчика существенно лучше крох из общего солдатского котла на позициях, где вместе с ложкой иногда теряют и голову.

Итак, знакомьтесь на будущее: Толя Шнифт и Леха Батон. Клички оба получили на зоне (шнифт — глаз, а батон — голова), а так как вам их фамилии и даже имена вовсе ни к чему: вы же, в натуре, — не прокурор, то обойдемся в дальнейшем кличками, тем более, что оба друга не претендуют на известность. Потому что оба недочалились по своим статьям: Шнифт — по сто сорок шестой, часть третья, а Батон — за «взлом лохматки» — сто семнадцатая, часть первая. Иными словами, не досидели ребята: один за грабеж с покушением на убийство, а другой — за обычное в наши скотские дни перестройки изнасилование. А выкупил их с этапа все тот же Гарик. И тут же переправил добровольцами в Ленинакан, получив за них в три с половиной раза больше. А в досье на Шнифта и Батона появились надписи — «…при попытке к побегу», — свидетельствующие о том, что они теперь — ходячие покойники. Так что назад, в Россию, им вовсе не светило — у каждого за плечами неотработанный должок государству.

Но Казарян быстро утряс это дело. Достав из своего знаменитого сейфа новые бланки паспортов и присобачив их фотографии, он вернул Шнифта и Батона к новой жизни уже в качестве торговцев лавровым листом, причислив заодно и себя к этому племени торгашей. А что, это сейчас самый легкий способ бомжевания в России — раствориться в бесчисленной толпе торгашей! Правда, в последнее время вовсе не самый безопасный — из-за периодически проводимых «чисток» среди населения кавказских национальностей. Но, если есть деньги, чтобы откупиться, тебе эти «чистки» — до большой фени!

Вроде бы все складывалось вполне удачно, если бы не одна закавыка: за время службы в контрразведке — через двое суток на третьи — Шнифт и Батон стали самыми что ни на есть настоящими пропойцами. Напившись, вытворяли черт-те что. И если в Эчмиадзине им это сходило с рук под «крышей» Казаряна, то ведь на родине за такие вещи запросто отшибают башку. Впрочем, майор и из этого положения нашел выход.

— Зарплату я вам, ребята, выдам лишь по возвращении сюда, в Эчмиадзин, когда заловим Айса и его соску, а до тех пор перебивайтесь как-нибудь сами! Вот, смотрите, — кладу в Сбербанк на имя каждого по два «лимона», но без меня вам их не выдадут. Хотите побыстрее получить бабульки?

Естественно, ответ был положительным.

— Ну так быстрей делаем дело и хиляем оттуда! Будет кровь, будут трупы — пусть вас это не смущает, все ваши грехи я отмолил на полста лет вперед! Но прежде всего — дело! Если оно выгорит, отвечаю рупь за сто — я вас обеспечу бесплатным пойлом до конца жизни, это лишь аванс! — потряс майор чеками Сбербанка, — Итак, главное — слушать меня, делать, как я, и вовремя слинять! Усекли?

— Еще бы! — расплылись в довольной ухмылке рожи его наемников.

Конечно, дармовая выпивка на всю оставшуюся жизнь — очень много! Просто Шнифт и Батон не догадывались, что укоротить это «очень много» — раз плюнуть! В особенности, такому человеку, как их шеф!..

Оставалось найти «товар» и определить место, куда ехать им торговать. Ну, за лаврушкой дело не станет: Казарян тут же отрядил своих помощников на ближайший рынок конфисковать всю эту пряную продукцию за превышение цен, а там пусть себе думают, что хотят.

А вот куда ехать? Над этим вопросом он тоже размышлял недолго: раз у человека есть родители в Ростове, значит рано или поздно он к ним наведается: родственные чувства много значат для таких сентиментальных защитничков. Вот там-то нам и обломится случай поквитаться!

Однако в Ростове нужно бывать наездами — нечего там зря светиться, особенно с такими алкашами, как Батон и Шнифт. Значит, нашим местом расположения будет соседний Краснодарский край, где-нибудь повосточнее… Майор вытащил из своего сейфа карту края, зажмурил глаза и наугад ткнул пальцем в ее восточную часть. Открыл глаза — ага, станция Кавказская! Ну, пусть будет Кавказская.

— Ничего, гэбэшник, мы тебя и оттуда достанем!

И на следующее утро нанятая фура, загруженная конфискованным на рынке лавровым листом, мчала их к кубанской станции…

А в комнате Гарика на его сочинской вилле раздался телефонный звонок, прервав застольную беседу с Айсом и Сонькой. Гарик подошел к столику с аппаратом, взял трубку и лицо его вытянулось: звонил совсем не тот абонент, которого он ожидал.

— Привет, чебурек! — женский голос был ласково-угрюмым, — Не догадываешься, кто тебя тревожит в ночь глухую?

— Ну, кому не спится в такую пору? — попытался хорохориться Гарик.

— Брось, авторитет, все ты понял, но не обо всем догадываешься! — властно перебила его женщина. — Надеюсь, тебе известно название женской бригады «Белые колготки»?

— Снайперши, международные наемные убийцы! — покорно подтвердил Гарик, делая знак подскочившему в кресле Айсу, чтобы тот оставался на месте.

— Ну, тогда ты сам должен догадаться: то, что до этого делала я и мои ребята в твоих барах и на вилле, — первоапрельская шутка, так сказать, по сравнению с тем, что мы можем сделать!

— Догадываюсь! — на лице Гарика выступили крупные капли пота. — Ты Нинель?

— Доложил покойник? Кстати, на кнопку дистанционки, между прочим, я могла нажать и минутой раньше! Тебе это ни о чем не говорит, Гарик?

— Пока нет!

— Могу подсказать. Мы с подругой служили неподалеку от Ленинакана в то время, когда на армейских складах заведующим работал небезызвестный тебе Аро…

— Я его знаю поскольку постольку! — попытался реабилитироваться Гарик.

— … который являлся твоим товарищем и компаньоном по совместному грязному бизнесу! — невозмутимо продолжил женский голос. — Аро получил по заслугам, но после его смерти осталась некоторая сумма, часть которой принадлежит мне и моей подруге — за моральный, скажем так, ущерб, причиненный этой сволочью. Заметь, я не требую всех денег из ограбленного им полкового сейфа, хотя вполне могла бы обменять их все на твою отнюдь не праведную жизнь! Хочешь доказательств?

Бутылка великолепного армянского пятизвездочного коньяка, который только что смаковали Айс и Гарик, внезапно с глухим звоном раскололась, залив ароматной жидкостью чистейшую льняную скатерть на столе. Сонька с перепугу прыгнула за стоящий невдалеке сервант, а Айс подскочил к выключателю и хлопнул по нему ладонью. Комната погрузилась в темноту.

— Ну и зря! — трубка через некоторое время разразилась звонким смехом. — Мы не собираемся пока тебя убивать! Так же, как и твоих гостей! Мы даже собираемся поделиться с тобой долларами из сейфа, если ты скажешь, куда их перед смертью сунул Аро. Сам ты за ними никогда не поедешь — побоишься Казаряна, а мы тебе часть их привезем на тарелочке.

— Нет, это исключено! — быстро среагировал Гарик, — Никаких для меня гарантий! — пояснил он трубке.

— Всех меряешь на свой аршин? — презрительно констатировала Нинель. — Впрочем, может быть, ты и прав, слишком я не уважаю вас — которые со своей родины разбежались как тараканы по всей России, насаждая здесь торгашество, насилие, наркоту и свою религию! Ладно, хрен с тобой, давай свой вариант!

— Я нахожу человека, который согласится съездить за деньгами! — диктовал в трубку Гарик, многозначительно при этом поглядывая на Айса. — Он привозит баксы и мы здесь делим их. На три части! Подходит?

— Вполне! — неожиданно легко согласилась Нинель. — Что ж, мы можем и подождать!

— Только не трогайте меня это время! — попросил авторитет. — Вам что, в конце концов, других нацменов мало?

— Действительно, — согласилась Нинель, — развелось вас… Ладно, живи, дыши пока! Предупреждать тебя об ответственности за свои слова, я думаю, излишне?

— Я честный коммерсант! — встал в позу Гарик.

— Все вы честные! — засмеялась Нинель, — Но за пазухой нож на всякий случай держите! Это я так, к слову пришлось. Ну что ж, пока!

В трубке зазвучал сигнал отбоя. Гарик пошарил по столику, ища аппарат.

— Айс, да включи ты иллюминацию, никто больше в нас стрелять не будет!

Тот включил свет и бросился к нему с расспросами.

— Это что, та самая Нинель?

— По всему выходит — так! — пожал плечами Гарик, — И теперь мне нужно найти, кого послать за деньгами. Собственно, выбирать не из кого: лучше твоей кандидатуры найти трудно…

— Э-э-э, нет! — Айс заслонился ладонью. — Я с этим долбаным Карабахом распрощался навеки! Кроме того, я даже с родителями не успел повидаться, — добавил он уже менее энергично, что-то обдумывая.

— Айс, вот оно — то, что с неба валится! — напомнила ему Сонька.

— Во-во! — подхватил ничего не понявший Гарик. — Поезжай, проведай родителей, времени хватает…

— Кроме того, я дал обещание Сониному отцу, что устрою ее в Политех!

— Деньги нужны? — догадался Гарик. — Так в чем дело — дам я денег на устройство. Взаймы, конечно! — тут же спохватился он, — Со своей доли отдашь! Видишь, как я тебе доверяю? Ну, чего ты кобенишься?

— Да не в том дело, еще одна проблема есть! — поморщился досадливо Айс и рассказал Гарику о долге в двенадцать тысяч баксов.

— Ну, милый, — заорал тот, — здесь тебе сам Бог велит забрать эти денежки! Знал бы я о твоей проблеме раньше… — протянул затем задумчиво.

— Догадываюсь о твоих переживаниях! — хлопнул его Айс по плечу. — Не волнуйся, привезу я деньги… если они там еще есть!

— А куда тебе деваться? — многозначительно хмыкнул Гарик. — Сонька вон, родители, опять же…

— Гари-и-ик! — ласково позвал его Айс.

Тот обернул к нему физиономию и тут же испуганно попятился: почти к его носу прилип длиннющий ствол маузера.

— Ох и надоел ты мне своими угрозами! — устало вздохнул Айс и снял пистолет с предохранителя, — Не дергайся только, а то у меня тоже палец может соскользнуть! — предупредил он, — Так что же мне с тобой сделать? Нас многому учили на спецкурсах, в том числе и способам добывания ценной информации у противника, — доверился он Гарику и неожиданно ткнул его вытянутым пальцем в ямку между ключицами. Тот схватился руками за горло и рухнул в кресло, силясь глотками протолкнуть перекрывший гортань сплошной режущий ком.

— Ты знаешь, что бы сделал на моем месте человек, которому нужны деньги? — спокойно спросил его Айс. — Он вытряс бы из тебя сведения о спрятанных кладовщиком долларах, заодно распотрошил бы твой личный сейф, который, не сомневайся, ты сам бы ему открыл, а затем, пристрелив тебя и перестреляв твою дебильную охрану, которая не может удержать простые въездные ворота, спокойно бы уехал добывать эти проклятые доллары. Заметь — для себя лично, а не для того, чтобы делиться еще с кем-то! Я же, уважая гостеприимство, оказанное тобой в самом начале, спасаю твою никчемную жизнь и, рискуя своей шкурой, еду добывать для тебя деньги! И это взамен тех пакостей, которые ты мне подсовываешь в последнее время! Право же, стоит подумать — не склониться ли к первому варианту?

— Я все понял, Айс! — прохрипел, отдышавшись, Гарик, — Извини, пожалуйста, нервы сдают, вот и несу всякую околесицу!

— Ну и прекрасно, значит, договорились! — лучезарно улыбнулся Айс.

— А девочек привезешь? — тут же хитро прищурился Гарик, — Ну, тех, что обещал?

— Ох и жук же ты! — легко уже засмеялся Айс. — Добро, попробую — на обратном пути!

— И еще, Гарик! — добавила напоследок молчавшая до этого Сонька. — Я думаю, ты не откажешь даме в маленьком презенте?

Она вынула из-под стола руку, в которой был зажат… малюсенький, словно игрушечный, автомат.

— Да это же «Кедр»! — воскликнул тот, — Ты где его откопала?

— Там же, где ты закопал — на вешалке! В темноте еле нащупала!

— Это ж надо — втихаря успела смотаться, пока нас тут на мушке держали! А-а-а, ладно, дарю в залог нашей дальнейшей дружбы!

— Дальнейшего перемирия! — бесцеремонно поправила его Сонька. — Лично у нас с тобой дружба не склеится никогда!

В Ростов они выехали имея при себе двадцать «лимонов» налички — также «залог Гариковой будущей дружбы с отдачей»…

Звонок в дверь четырехкомнатной квартиры на третьем этаже, казалось, никого не потревожил внутри. Айс же давил и давил на кнопку, словно вызванивал позывные «SOS». Сонька прерывисто дышала за его спиной: сказался бег по лестнице. Наконец за входной дверью послышались медленные шаги, затем она отворилась, и вышедшая на лестничную площадку совсем уже пожилая женщина принялась разглядывать в полумраке стоявшего перед ней мужчину, прищуривая подслеповатые, без очков глаза.

— Мама! — позвал Айс враз осевшим от волнения голосом. — Мамочка, это я!

— Что?! — женщина рывком ухватила его за отвороты итальянского батника, — Олежка? Не может быть!

И стала потихоньку сползать по его груди вниз, бессильно уронив ослабевшие вдруг руки. В квартиру ее, потерявшую сознание, пришлось заносить Айсу…

— Мы же еще неделю назад помянули тебя! — отец носился по кухне, бестолково переставляя в шкафчиках пустые рюмки.

— То есть — как это? — не понял Олег, — Кто вам наплел, что я погиб?

— Похоронку получили! — мать метнулась куда-то в спальню и вскоре принесла серую бумажку с черной диагональной полосой, — Командиром твоим подписана!

Едва глянув на подпись, Олег понял, кто чуть не убил этой бумажкой его стариков. Казарян, сволочь, и сюда дотянулся! Специально, гад, послал, но «доброте душевной»! Ну, погоди, майор недоделанный!

— Напутал что-то писарь в штабе! — сказал он как можно спокойней, взглядом лаская помолодевшую лет на пятнадцать мать.

— Олег! — позвал его отец, — Пошли на лоджию — покурим, пока женщины тут обнюхаются!

А выйдя, горько признался:

— Ты только не обижайся, сынок, тут дело такое… — и замолчал.

— Что случилось, батя? — встревожился Олег, — Беда какая?

— Ой беда, Олежка: пенсию нам второй месяц задерживают, так что в доме хоть шаром покати! А ты с такой красивой девушкой! Я вот чего думаю: пойду у соседа Петровича взаймы возьму — все ж персональный пенсионер!

— Идиот, балбес, ишак!

Айс вихрем сорвался с места и, схватив стоящий в прихожей мягкий саквояж, скомандовал Соньке.

— А ну, пошли!

Мать смотрела на него расширенными глазами, а в комнату с лоджии спешил встревоженный отец.

— Сынок, ты уж прости, не обижайся на старика! Может, не то чего вякнул?

— Батя, все в полном порядке, я через полчаса вернусь! — успокоил его Олег, выволакивая Соньку наружу…

Уже выходя из подъезда, он напустился на нее:

— Ну ладно, я баран бестолковый — от волнения забыл про все на свете, — но ты-то хоть могла напомнить, что мы премся к старикам с пустыми руками?!

— А я думала — в городе запасают мясо впрок, в холодильниках! — пожала плечами Сонька.

— Балда, это у вас там бараны путаются под ногами, как у нас здесь бездомные кошки, а в городе люди живут с прилавка!

— Как это? — сделала широкие глаза Сонька.

— Так это! Сейчас поймешь, пошли! Разбаловал тебя Гарик в Сочи!

Сонька хотела было уже съязвить что-нибудь о «баловстве» на кушетке у бассейна, но, видя возбужденное состояние Айса, поняла: ему сегодня перечить нельзя. Поэтому молча поплелась за ним.

Купив здесь же, в одном из магазинов, большую спортивную сумку, Айс пихал в нее подряд все деликатесы, которые попадались на лотках расположенного неподалеку мини-рынка. Сонька только успевала расплачиваться.

Айс еще у подъезда сунул ей в руки пачку десятитысячных купюр. Наконец, усталый, но довольный, он оглядел забеременевшую, на сносях сумку и весело подмигнул Соньке.

— Ну как, теперь накормим стариков?

— Попробуем! — скромно подтвердила та. — А подарки им ты не забыл?

— Тьфу ты! — вновь разозлился на себя Айс. — Пошли по второму кругу!..

Мать плакала от счастья, зарывшись лицом в букет прекрасных роз, купленных Сонькой уже на обратном пути, а отец с восхищением пробовал на ноготь большого пальца острое жало Лосевского финореза, презентованного ему Олегом в дополнение к остальным подаркам. При этом глаза его поневоле переносились на стол, который сноровисто прямо из сумки сервировала Сонька. Наконец, чуть не порезав губы, он не выдержал, подцепил финкой янтарно-розовый кусочек балыка, осторожно перенес его в рот, зажмурился, смакуя, и Айс вздрогнул, глядя на него: по щеке отца из зажмуренного глаза на щетинистую щеку медленно поползла мутноватая старческая слеза.

— Ну вот, теперь и помереть не жалко!

— Ты что, батя? — бросился к нему Олег.

— Знаешь, сынок, мне этот балык однажды целую неделю в сон влазил! Красивый такой, нарежу его кусками, жую — а вкусу никакого! Проснусь — тоже во рту ничего — ни вкуса, ни запаха! Так и помру, думал, не попробовамши! Спасибо, сын, за исполнение желания! — он обнял Айса и прижался щетиной к его щеке.

Айс поцеловал его в небритую щеку, затем резко отстранился и быстро пошел на лоджию, прихватив сигареты. Немного погодя за ним вышла Сонька — позвать к столу.

— Ты что, плачешь? Ты?! — она заметила влагу на его щеке.

— Да это сигарета, зараза! Едкая какая-то попалась! — Айс вытер щеку и доверительно сказал ей:

— Ты знаешь, что меня бесит в настоящей жизни? То, что все эти жирные рожи, громко именующие себя «новыми русскими», выбившись из грязи в князи, напрочь забывают, в каком дерьме они недавно сидели! И что в этом дерьме остались им подобные — такие же гомо сапиенс, как и они, только победнее их и постарее. Эти «новые» спонсируют все, что только может их прославить: футбольную лигу, клуб «Зеленый попугай» какой-нибудь или, к примеру, мировой чемпионат по шахматам… А старики, вот такие, прославить их не могут, и поэтому о них вспоминают лишь тогда, когда приходит время выборов. Как же, голоса пенсионеров — самые стабильные! А после выборов на них опять кладут большую кучу дерьма! Есть у меня одно такое стихотворение — само однажды в голове сложилось, у Вечного огня как-то стоял…

— Поняла? Так что я поеду, Сонь, в этот проклятый Карабах за этими проклятыми долларами! И я их привезу, во что бы то ни стало! А вот кому и как их разделить — это мы еще будем посмотреть!..

За два дня уладили все перипетии с Сонькиным поступлением в вуз: деньги внесли, но ждать нужно было до осени.

— Мам, Соня поживет у нас? — передавая ей деньги, оставшиеся от поступления, спросил Айс. — А это ее плата за жилье плюс на мелкие расходы.

— Ладно, давай, не откажусь: когда еще эту треклятую пенсию принесут, а молодой организм калорий требует! Ты мне вот что лучше скажи! — мать пытливо заглянула сыну в глаза. — Невестку в дом привез или…

— Да что ты, мам? — отвел взгляд Олег, — Просто — хорошая знакомая!

— Ладно, ладно, езжай на свои маневры! — она и мысли не допускала о войне. — Меня не обманешь, самые лучшие жены выходят из хороших знакомых!

Айс, помня обещание, данное Гарику, взял билеты до станции… Кавказская. Что еще раз доказывает общеизвестную теорию: Земля все же круглая…