"Поцелуй льва" - читать интересную книгу автора (Яворский Михаил)

Я УСПОКАИВАЮ ВАНДУ

Когда я готовил чай, вошла Ванда. Глаза её были влажными от слёз. После скандала на крыше, родители показали ей где раки зимуют. На Ежи им было начхать. По их мнению, этот негодяй из «низшего класса» получил по заслугам. Ванда опозорила и себя, и их. Она пыталась им объяснить, что они с Ежи просто обнимались, когда его убили, но родители не хотели ей верить.

Помимо этого инцидента над отцом Ванды повисла какая-то общая подавленность. Наступало нехорошее время. Польшу поделили и зажиточные поляки, как её отец, неизбежно должны были лишиться своих привилегий.

Я попробовал развлечь Ванду.

Чтобы отвлечь её от забот, я сделал чай и рассказал о приключениях в винокурне. Потом показал ей жбан с чистым спиртом, наполненный до самых краёв. Она безразлично посмотрела на него, но машинально обмакнула туда палец, облизала его и предложила попробовать спирт с чаем и мёдом.

Я принес два стакана в резных серебряных подстаканниках, которые пан Коваль подавал только особым гостям.

Мы положили в каждый по ложечке мёда, налили горячий чай и добавили спирт. Немного подождав, мы попробовали наше варево. Неплохо, но слишком сладко. Добавив ещё спирта и я предложил выйти на веранду. Там мы уселись за небольшой кованый столик, за которым пан Коваль развлекал своих посетительниц. Попивая чай мы поглядывали один на другого в молчаливом предвкушении нового опыта.

Началось всё с лёгкой волны тепла, пульсирующего в висках. Потом она захлестнула всё тело. Моё естество казалось мне всё легче и свободнее.

Ванда начала танцевать с ярким огоньком в глазах. Вскоре к ней присоединился и я. Хотя я не совсем разбирался в таинственных взрослых выкрутасах танго и фокстрота, но неосознанно повторял каждый её шаг.

Очевидно я сказал что-то смешное, потому что мы оба захохотали, хотя я тогда забыл, про что говорил. Мы танцевали, смеялись, попивали чай с мёдом и спиртом. Мои ноги, казалось, летали. Ванда выделывала какие-то причудливые пируэты. Я упал на пол и оттуда созерцал за её движениями. Её юбка высоко поднималась. Густые чёрные косы колебались то туда, то сюда. Хотя при других обстоятельствах я бы стеснялся это признать, но я радовался, что Ежи больше не было с нами. Как хорошо быть наедине с Вандой…

Она кружилась вокруг меня, как балерина. Потом протянула мне руки. Я, пошатываясь, встал. Мы прыгали, вальсировали по веранде, останавливаясь только для того, чтобы сбегать в кухню за чаем или спиртом и мёдом, который казался ещё вкуснее, чем раньше.

Ванда захотела музыки. Взявшись за руку, пошатываясь, пошли к граммофону в спальню пана Коваля. Включить его нам не удалось и Ванда нетерпеливо начала петь, побуждая меня присоединится к ней. Вскоре мы всё-таки смогли включить граммофон и комнату наполнила величественная «Кармен».

Я стал в позу тореро, Ванда стала на колени ― мы представляли корриду. Достигнув наивысшей ноты в «Тореадоре», мой немного хриплый голос перекричал музыку граммофона. Я прыгнул на стул, оттуда на кровать, Ванда за мной. Растворившись в смехе, мы прыгали на кровати пана Коваля. Руки-ноги «летали», голова шла кругом. Что было потом, я почти не помню. Моя голова лежала на коленях Ванды, руки обнимали её талию. Она, кажется, ласкала меня, хотя и не уверен, потому что всё кружилось в бешенном танце — кружилось, кружилось, кружилось…