"10 фатальных ошибок Гитлера" - читать интересную книгу автора (Бевин Александер)


Глава 15 Манштейн спасает армию

Сталинград был окружен, две румынские армии по сути дела уничтожены, и высшим военачальникам обеих воюющих сторон стало понятно, что до победы в решающем сражении войны русским уже рукой подать.


Только 150 миль отделяли Ростов от новой непрочной оборонительной линии, которую Манштейн создал вдоль реки Чир, в 100 милях к западу от Сталинграда.


Левое крыло группы армий «А» расположилось на Кавказе, в 375 милях от Ростова, а 4-я танковая армия, на юге от Сталинграда, стояла от Ростова в 250 милях.


Если бы русские сумели пробиться к Ростову, они могли отрезать остатки группы армий «Б» — незначительные силы, которые Манштейн свел в новую группу армий «Дон», — а также две группы армий «А» на Кавказе, иными словами, все германские силы на южном крыле.


Если бы южный фланг немцев был уничтожен, остальным немецким войскам на Востоке не хватило бы сил, чтобы отразить наступление Красной армии, и Германия проиграла бы войну за считанные месяцы, если не за недели.


Красная армия планировала направить стратегический удар на самое уязвимое место фронта противника — позиции итальянской 8-й армии на Дону, расположенные как раз к северо-западу от Чира.


Манштейн в спешном порядке выстроил оборонительную линию в районе Котельниковского, в 80 милях к юго-западу от Сталинграда, закрыв тем самым брешь, в которой исчезла румынская 4-я армия.


Несмотря на беспокойство по поводу возможного удара русских на Ростов, первостепенной своей задачей Манштейн поставил деблокирование 6-й армии.


До тех пор, пока армия Паулюса не выйдет из окружения, не имелось надежды на восстановление ситуации на южном крыле фронта. Если 6-я армия останется в Сталинграде, она погибнет. В ходе любой операции по деблокированию войск необходимо пробить дорогу для выхода из окружения, но не для того, чтобы восстановить линию снабжения. Наверняка, убеждал себя Манштейн, со временем у Гитлера прояснится в голове и он позволит 6-й армии отступить.


Существовали два возможных пути движения. Ближайший путь пролегал на запад, к Калачу. Однако здесь собралось значительное количество русских частей, которые будут биться за каждый дюйм. Немногим лучше был шанс прорваться через Котельниковский и двинуться на северо-запад, к Сталинграду.


Как только из Котельниковского начнется операция по деблокированию окруженной группировки, давление на 6-ю армию ослабнет, потому что Красной армии нужно будет вступать в бои с войсками, стремящимися прорвать внешнее кольцо окружения. Когда это случится, рассуждал Манштейн, немецкие части, расположенные на реке Чир, смогут ударить по Калачу, прорвать позиции советских войск и способствовать деблокированию 6-й армии.


Однако важнейшую роль во всем играло время. Начальник генштаба сухопутных войск Цейтцлер согласился подчинить 57-й танковый корпус под командованием Фридриха Кирхнера (23-ю и 6-ю танковые дивизии и 15-ю полевую дивизию люфтваффе) 4-й танковой армии в качестве ударной мощи группы, выдвигающейся из района Котельниковского. Он также выделил восемь дивизий в оперативную группу «Холлидт» (командир — генерал Карл Адольф Холлидт), которые должны были выйти из верховьев Чира. Предполагалось, что эти войска прибудут в первые дни декабря.


Если бы они на самом деле пришли вовремя, то вполне возможно, что этих сил хватило бы на деблокирование 6-й армии и установление транспортного коридора. Окруженную группировку можно было снабдить топливом, боеприпасами и едой, восстановить свободу передвижения и помочь Паулюсу выбраться из «котла». Так информировал Манштейн фюрера 28 ноября.


«Я сказал Гитлеру, — позже писал Манштейн, — что стратегически невозможно продолжать связывать действия наших войск на исключительно маленькой площади, в то время как враг упивается свободой передвижения вдоль сотен миль фронта».


Гитлер снизошел до ответа лишь 3 декабря и отказался дать разрешение 6-й армии на переброску войск с северного фланга на юго-запад, чтобы Паулюс мог подготовиться к выходу из окружения. Манштейн не понимал, что у Гитлера не было ни малейшего намерения эвакуировать 6-ю армию из Сталинграда.


Большая часть подкреплений так и не прибыла вовремя. Из восьми дивизий, предназначенных для оперативной группы «Холлидт», три не появились вовсе, одна из танковых дивизий была настолько обескровлена, что от нее не было пользы, а полевая дивизия люфтваффе подошла слишком поздно. Все, что вовремя появилось у Холлидта, — это 48-й танковый корпус Отто фон Кнобельсдорфа с 11-й танковой и 336-й пехотной дивизиями, а также полевая дивизия люфтваффе. Для Гота прибыл лишь 57-й танковый корпус.


С такими малочисленными войсками Манштейн оставил идею деблокировать 6-ю армию с двух направлений. Теперь все зависело от прямого удара (кодовое название «Зимняя буря»), который должен был быть нанесен силами 4-го танкового корпуса из района Котельниковского.


Из-за задержки прибытия 57-го танкового корпуса Манштейну пришлось перенести удар на 12 декабря. Тем временем в районе Чира положение осложнилось. 7 декабря русский 1-й танковый корпус форсировал реку недалеко от Суровикина, в 20 милях вверх по течению (к северо-западу) от места впадения Чира в Дон, у Ниж-нечирской. Русские продвинулись в направлении 79-го совхоза на 15 миль. Генерал Кнобельсдорф расположил 336-ю пехотную дивизию вдоль реки справа (то есть на востоке), а полевую дивизию люфтваффе — слева.


Ситуация складывалась критическая. Прорыв советских войск на реке Чир мог внести беспорядок и помешать движению на Сталинград, расчистить русским дорогу к аэродромам Морозовска и Тацинской, расположенным всего в 25 и в 50 милях от реки, с которых в Сталинград самолетами перебрасывали грузы. Кроме того, русские могли переправиться через реку Северный Донец и двинуться дальше, к Ростову.


11-я танковая дивизия Германа Балка сдерживала наступление русских в районе совхоза. Он сначала организовал оборонительную линию, чтобы не допустить продвижения противника на юг, а на рассвете 8 декабря один из немецких панцергренадерских (мотопехотных) полков атаковал совхоз с юго-запада. Как только во время этого боестолкновения русские оказались блокированными, танковый полк Балка и его второй гренадерский полк ударили в тыл советских войск с северо-запада.


Эта внезапная атака застала русских врасплох — именно в этот момент они собирались двинуться на север, чтобы нанести удар в тыл 336-й дивизии.


Грузовик за грузовиком, до отказа набитые пехотинцами, взлетали на воздух после того, как немецкие танки открыли огонь. Уничтожив противника, немцы повернули назад, зашли в тыл русским танковым частям и подбили пятьдесят три танка, обратив русских в бегство.


В последующие четыре дня танковая дивизия Балка при поддержке частей 336-й дивизии, действуя в 6 милях к северо-западу от поселка Нижнечирская и в 15 милях вверх по течению Волги, отразила две массированные атаки 5-й танковой армии русских.


17 и 18 декабря в результате ожесточенных боев немцам удалось перебраться через Чир. 11-я танковая дивизия двинулась назад, к узкому плацдарму, затем повернула в сторону другого. В дивизии осталось всего двадцать пять танков, однако ей удалось зайти в тыл выдвигавшейся колонне советских танков и подбить шестьдесят пять машин, прежде чем противник разобрался в том, что происходит. Уцелевшие русские бежали.


В течение нескольких следующих дней новые атаки русских сотрясали чирский участок фронта, но 11-я танковая дивизия, действуя как огневая бригада, отражала один удар за другим, и к 22 декабря советские войска сдались.


Отчасти причина успеха немцев объясняется опытом и дисциплиной в их танковых войсках. В немалой степени успехом немцы были обязаны почти необученным танковым экипажам русских. Кроме того, русское командование вводило в бой свои танковые корпуса, не координируя времени атаки, что позволило танкам Балка своевременно ликвидировать угрозу.


В то время как продолжались эти бои, Манштейн начал операцию «Зимняя буря», используя лишь 57-й танковый корпус. Его атаки застигли противника врасплох, и немцы далеко продвинулись вперед, несмотря на то что русские подтянули войска к Сталинграду и вновь и вновь контратаковали.


Настоящая, и весьма серьезная, угроза пришла с другой стороны и с нового направления. 6 декабря 1942 года 1-я гвардейская армия русских разгромила итальянскую 8-ю армию в верховьях Чира и пробила шестидесятимильную брешь в линии фронта слева или с северо-запада от позиций частей оперативной группы «Холлидт». Было очевидно, что целью русских был Ростов, который легко мог превратиться в еще один огромный «Сталинград».


Манштейн приказал оперативной группе «Холлидт» сократить линию фронта и укрепить оборону в районе переправ через Северный Донец у Форштадта и Каменск-Шахтинского, которые находились всего лишь в 85 милях к северо-востоку от Ростова.


Однако Манштейн отчаянно цеплялся за надежду на успешное продвижение к Сталинграду и просил, чтобы ОКХ отдало приказ 6-й армии прорваться навстречу 4-й танковой армии.


Надежда еще была. Удар по итальянцам оттянул на себя большую часть советских мобильных частей и оставил маленький просвет для возможного прорыва у Сталинграда. Если бы 6-я и 4-я танковые армии атаковали на встречном направлении, они вполне могли бы пробиться сквозь оборонительное кольцо советских войск. Однако для этого им нужно было использовать буквально каждую частичку объединенных усилий.


Но Гитлер отказался санкционировать прорыв. Невероятно, но он распорядился, чтобы 4-я танковая армия продолжала наступление на Сталинград, а 6-я армия при этом оставалась на месте. Гитлер хотел зацепиться в Сталинграде и снабжать находившиеся там войска по наземному коридору.


18 декабря Манштейн в отчаянии направил своего офицера разведки на самолете в «котел», чтобы тот убедил Паулюса проигнорировать приказ Гитлера и спасти армию. Манштейн пообещал взять ответственность за это полностью на себя, освободив от нее Паулюса. Паулюс ответил, что он ничего не может поделать, потому что сдача Сталинграда запрещена «приказом фюрера».


Манштейн надеялся, что сможет переубедить его. Критический момент настал 19 декабря. 57-й танковый корпус переправился через реку Аксай, сломив ожесточенное сопротивление русских, и дошел до узкой реки Мышкова, всего в 30 милях от внешнего кольца окружения. Позади линии фронта Манштейн собрал транспортные колонны с 3000 тонн грузов и тракторы для придания мобильности части артиллерии 6-й армии. Эти колонны были готовы двинуться к частям осажденной в Сталинграде армии, как только танки прорвут русский фронт.


Манштейн отправил срочное послание Гитлеру и Паулюсу, смысл которого сводился к следующему: 6-я армия должна оставить город и двигаться на юго-запад, чтобы соединиться с частями 4-й танковой армии.


Гитлеру понадобилось несколько часов на ответ: 6-я армия может прорываться, сказал он, но она все же должна удерживать позиции на севере, востоке и западе Сталинграда.


Это было явно невыполнимо.


И тут Паулюс проявил моральную слабость. Он информировал Манштейна, что у его сотни танков хватит топлива только на то, чтобы пройти вперед лишь на 20 миль. Прежде чем танки смогут двинуться, необходимо получить по воздуху 4000 тонн горючего. Такой возможности не имелось, и Паулюс прекрасно понимал это.


Паулюс разрывался меж двух огней. С одной стороны. Гитлер приказывал ему стоять на месте, а с другой стороны, Манштейн требовал каких-либо действий. Паулюс нашел отговорку по поводу нехватки топлива, чтобы вообще ничего не предпринимать. Даже ради спасения солдат своей армии Паулюс не собирался бунтовать против своего фюрера. При этом и он, и Манштейн понимали, что топливо могло быть распределено между половиной его танков, что позволило бы обрести мобильность на 40 миль, достаточных для того, чтобы вырваться из кольца.


В течение следующей недели судьба 6-й армии была решена. Шесть дней войска группы армий «Дон», пренебрегая всеми возможными опасностями, удерживали «двери» открытыми. Но Манштейн более не мог оставлять 4-ю танковую армию в столь рискованном положении.


Танковые корпуса с трудом отражали все более настойчивые атаки русских, а еще большая угроза нарастала на западе, где пропала большая часть итальянской армии. Кроме того, в опасности оказался левый фланг оперативной группы «Холлидт». Русские передовые части двигались к реке Северный Донец и находились не более чем в 120 милях от Ростова.


22 декабря Манштейн был вынужден вывести 48-й корпус с Чира и восстановить левое крыло оперативной группы «Холлидт». Туда же пришлось отправить 6-ю танковую дивизию из армии Гота. Манштейн понимал, что теперь у 6-й армии не осталось шансов вырваться из «котла».


27 декабря две советские армии и четыре механизированных корпуса предприняли наступление на части ослабленного 57-го танкового корпуса, который теперь располагал всего двумя дюжинами танков. Советские армии угрожали обоим флангам немцев и вынудили их отойти в Котельниковский.


Попытка деблокировать немецкие войска в Сталинграде не удалась.


Теперь всем стало очевидно, что 6-я армия обречена на гибель. Причиной этому стал Адольф Гитлер. Однако в тот момент, когда германский генералитет скорбел об участи окруженной армии, многие все же пытались лихорадочно рассчитать, каким образом отразить наступление советских войск на Ростов.


В такой отчаянной ситуации Эрих фон Манштейн увидел путь к спасению там, где остальные германские офицеры видели лишь возможность скорейшего поражения.


Манштейн предложил отдать русским территорию, которую германская армия захватила летом и которую в любом случае вермахт не мог удержать. Кроме того, по его мнению, было необходимо, — чтобы все немецкие войска, действовавшие на южном направлении, — кроме, разумеется, 6-й армии, — постепенно отошли к низовьям Днепра, примерно на 220 миль от Ростова.


Манштейн был уверен, что, когда начнется отвод войск, русские непременно предпримут наступление, целью которого станет задача отрезать немцев от жизненно важных переправ на Днепре у Днепропетровска и Запорожья, откуда поступало все снабжение для армий. При этом образуется чрезмерно растянутая линия русского фронта, которая пройдет через южную Украину.


Манштейн предложил сосредоточить мощную группировку в районе Харькова, в 250 милях к северо-западу от Ростова и в 125 милях к северо-востоку от Днепропетровска. Когда советские войска двинутся на запад, в направлении переправ на Днепре, немецкие войска из района Харькова ударят им во фланг. Как доказывал Манштейн Гитлеру и ОКХ, это «превратит широкомасштабный отход в операцию окружения», которая отбросит русских к Азовскому морю и уничтожит их.


Согласно идее Манштейна, противник должен будет перейти к обороне, что радикально изменит всю ситуацию на юге.


Однако Гитлер отказался. Он не желал расставаться с летними завоеваниями, какими бы эфемерными они ни являлись. Фюрер хотел держать свои войска не только в Сталинграде, но и на Кавказе.


У Манштейна накопился огромный личный опыт общения с Гитлером, и он понимал ход рассуждений фюрера относительно войны. Поэтому он пришел к выводу, что Гитлер «фактически чувствовал отвращение к риску в военной области». Гитлер отказался даже на время уйти с завоеванных территорий. Он не мог понять, что Россия при ее громадных пространствах всегда может накопить силы в одной точке и прорвать фронт.


Превосходство германской штабной мысли и боевых частей можно было использовать лишь при ведении мобильных операций. Блестящие действия 48-го танкового корпуса на реке Чир продемонстрировали, насколько превосходило германское командование русских военачальников, насколько гибко немцы могли действовать. Если бы это происходило повсеместно, то почти наверняка немцы могли бы остановить продвижение советских войск и поставить противника в безвыходную ситуацию. Однако такая политика была недоступна пониманию Гитлера.


Манштейн также обнаружил, что Гитлер боится обнажать второстепенные направления, чтобы получить превосходство в той точке, где это было необходимо. Например, неудачная попытка собрать мощную группировку, чтобы деблокировать Сталинград, оказалась губительной. Гитлер не умел быстро принимать решения. В большинстве случаев он в конце концов высвобождал для нужного дела слишком мало войск и отправлял их слишком поздно.


«Упрямая защита каждой пяди земли постепенно привела к тому, что Гитлер как вождь стал всем и в результате покончил со всеми, — писал Манштейн. — Гитлер думал, что тайна успеха заключается в том, чтобы цепляться любой ценой за то, чем он уже обладал».


И никакими силами невозможно было заставить фюрера пересмотреть свои взгляды.


Когда Гитлер отказался одобрить отвод германских войск к Днепру, отвергнув тем самым реальный план превращения поражения в победу, Манштейн обратился к злободневной задаче спасения южных армий от окружения и уничтожения.


В то время как немногочисленные войска Манштейна отчаянно пытались выстроить оборонительную линию перед рекой Северный Донец, началась агония 6-й армии.


Из-за ужасной погоды, больших расстояний и действий противовоздушной обороны русских доставка окруженной группировке грузов по воздуху теряла смысл. 26 декабря было переброшено лишь 70 тонн припасов.


Хлеб постепенно заканчивался, жиров практически не было, солдаты перешли на суровый рацион и получали пищу один раз в день. Наступил новый год. Холод, от которого солдаты буквально коченели, голод и постоянные атаки русских с каждым днем все больше ослабляли окруженную армию.


9 января 1943 года русские парламентеры предложили командованию 6-й армии прекратить сопротивление. По приказу Гитлера Паулюс отверг требование противника. Манштейн поддержал решение фюрера. Армия погибала, но ей все еще отводилась стратегическая роль: она должна была удерживать возле себя максимальное количество советских войск, чтобы позволить остальным германским частям отойти.


Советы полностью осознавали смысл затянувшегося сопротивления 6-й армии и 11 января развернули яростное наступление, прорвав немецкую оборону в нескольких пунктах. Русские выдавили противника с немногих остававшихся у него укрепленных позиций, особенно в западной части «котла». Теперь немцы сгрудились в руинах вблизи Волги.


Погода и советские истребители сократили поставки припасов по воздуху, сведя их до ничтожного ручейка. Русскими был захвачен лучший аэродром — Питомник. С 17 по 23 января 1943 года окруженные части 6-й армии получили по воздуху только 90 тонн грузов.


Русские атаки разрезали «котел» на несколько отдельных кусков. После 28 января раненым и больным солдатам 6-й армии перестали давать хлеб. Немцы потеряли последний аэродром в Гумраке. Попытки люфтваффе сбрасывать грузы на парашютах почти ничего не давали. Советские полки захватывали одну позицию немцев за другой.


2 февраля последнее сопротивление было подавлено.


Самолеты люфтваффе эвакуировали 25 тысяч человек Около 160 тысяч солдат и офицеров погибли, а 91 тысяча была взята в плен. Многие из пленных вскоре умерли от переохлаждения или от тифа. И только 6 тысяч немцев снова увидели родину после примерно двенадцати лет пленения.


Паулюс, которого Гитлер представил к званию фельдмаршала, чтобы тот застрелился, отказался сводить счеты с жизнью и сдался русским.


Манштейн получил от Гитлера крайне мало помощи для спасения остатков германских сил на южном крыле советско-германского фронта. Последовательно отступая, немцы оставили Курск и отошли к Харькову, что в 430 милях к западу от Сталинграда.


Однако Манштейн предотвратил полный разгром, преодолел неспособность Гитлера понимать, какая опасность грозит армии, и удержал Ростов достаточно долго для того, чтобы дать возможность немецким войскам отойти с Кавказа. Однако Гитлер настоял на том, чтобы 17-я армия оставалась на Кубани, где от нее не было никакого прока.


Манштейн выстроил новую оборонительную линию вдоль реки Миус, примерно в 40 милях к западу от Ростова, и остановил дальнейшее продвижение русских.


Манштейну даже удалось получить разрешение от Гитлера провести операцию по окружению слишком вырвавшихся вперед русских частей в районе Харькова, который ему удалось вновь захватить 14 марта 1943 года.


Это был последний большой успех германского оружия на Восточном фронте.