"10 фатальных ошибок Гитлера" - читать интересную книгу автора (Бевин Александер)


Глава 12 Стратегия не меняется

После вступления Соединенных Штатов в войну Германия оказалась перед лицом совершенно иного противника, нежели те, с, кем она воевала прежде. Потенциальная мощь Америки была огромна. Гитлеру предстояло сделать выбор: продолжать вести активные боевые действия на территории Советского Союза или же на Восточном фронте лучше перейти к обороне, сосредоточившись на сдерживании американских и британских войск вне европейского театра военных действий.


Для адмирала Эриха Редера выбор был прост. 13 февраля 1942 года он предложил, чтобы первостепенной военной задачей Германии стало продвижение войск Роммеля через Египет к Ближнему Востоку. В России же, по мнению Редера, немецкой армии необходимо выполнить две важнейшие задачи: овладеть Мурманском, закрыв этот незамерзающий порт для захода конвоев союзников, и продвинуться на Кавказ с целью захвата советских нефтяных разработок. После этого можно будет подготовить вторжение в Иран, перерезать среднеазиатскую линию снабжения русских и соединиться с войсками Роммеля.


Предприятия германского военно-промышленного комплекса, по мнению Редера, обязаны сместить производственные акценты на удовлетворение нужд военно-морского флота и люфтваффе. Необходимо построить как можно больше подводных лодок и самолетов, чтобы не допустить нормального функционирования транспортных потоков из США в Европу.


Через два дня Роммель на самолете прибыл в штаб-квартиру Гитлера в Растенбурге в Восточной Пруссии. Роммель настаивал на том, чтобы командование вермахта выделило в его распоряжение еще три дивизии, что удвоило бы численность немецких войск в Северной Африке. Имея такие силы, заявил Роммель, вполне возможно разбить англичан, захватить Египет, вытеснить королевский военно-морской флот из Средиземного моря и завладеть нефтью Ирана и Ирака.


Предложения Роммеля укрепили позицию Редера в вопросе изменения стратегических акцентов военной политики Германии. Редер еще раз подчеркнул, что надо повернуться лицом к морю, забыть о России и все силы бросить против англичан и их новых союзников — американцев.


Несмотря на ужасные потери, понесенные вермахтом в русской кампании, — более миллиона человек были убиты, ранены или взяты в плен за восемь месяцев боев, а это составляло одну треть всех немецких войск, действовавших в Советском Союзе, — принятие предложений Редера и Роммеля все еще могло спасти Германию.


Можно было многого добиться в Северной Африке, покорить наконец Ближний Восток, при этом сохранив основную часть германской армии, а потом развернуть полномасштабную войну на океанских коммуникациях, нанеся серьезный ущерб грузопотоку через Атлантику. Из-за наступления японцев наверняка пройдет по крайней мере год, прежде чем Соединенные Штаты смогут обращать внимание на что-либо, кроме Тихоокеанского региона, и еще больше времени уйдет на то, чтобы американцы смогли построить достаточно боевых кораблей и самолетов для высадки в Западной Европе. Когда же это произойдет, Германия будет уже в состоянии смело ответить на вызов.


Однако в этот момент Адольф Гитлер принял окончательное решение, которое убило всякую надежду прийти к соглашению. Фюрер отказался учесть предложения Роммеля и Редера. Гитлер ясно дал понять, что прежде всего он хочет уничтожить Красную армию и ликвидировать источник ее силы. После этого можно будет изменить военно-политический курс. Но теперь Ostheer (то есть германские войска на Востоке) должны пользоваться приоритетом, а немецкая экономика должна работать для удовлетворения нужд этой армии, и ни к чему строить громадный подводный флот и лишние самолеты, и нечего давать Роммелю необходимые в других местах подкрепления.


В начале 1942 года Гитлер продолжал с упорством, достойным лучшего применения, бросать свои лучшие войска в горнило войны на Востоке, не обращая практически никакого внимания на Запад. Великобритания и Соединенные Штаты получили передышку и уникальную возможность наращивать свою военную мощь.


Между тем поражение в Перл-Харборе настолько потрясло и разозлило американцев, что перед ними открыто встал вопрос: смогут ли они воевать с Германией, прежде чем разобьют Страну восходящего солнца. Премьер-министр Великобритании Черчилль, весьма опасавшийся, что Соединенные Штаты в качестве своего главного врага выберут Японию, а не Германию, через несколько дней после нападения японцев направился в Вашингтон.


Вместе с Черчиллем на линкоре «Дюк оф Йорк» к берегам Нового Света отправилась большая группа представителей высшего британского руководства, которым предстояло выработать с американцами совместную стратегию действий.


Эти переговоры, известные под кодовым названием «Аркадия», привели к подтверждению тезиса «Германия — враг номер один», принятого в ходе англо-американской встречи ABC-1 прошлой зимой, а также к созданию Объединенного комитета начальников штабов (CCSC) — корпоративного военного органа, призванного руководить ходом боевых действий сил союзников на всех театрах военных действий и состоящего из представителей высшего военного руководства обеих стран.


Однако принятие соглашения и обширного плана действий, направленных на ликвидацию угрозы со стороны Германии в первую очередь, еще до окончательного решения японской проблемы, не означало, что британские и американские лидеры полностью разделяли взгляды друг друга.


Вскоре стало ясно, что американцы и больше всех генерал Джордж С. Маршалл, начальник их генштаба и главный военный советник президента США, хотят нанести удар через Ла-Манш непосредственно по территории Германии, связать ее силы на континенте и быстро уничтожить армию противника. Англичане же, располагая гораздо меньшей реальной и потенциальной мощью, чем американцы, предпочитали развернуть активные действия в Средиземноморском бассейне, который Черчилль охарактеризовал как «мягкое подбрюшье стран Оси».


Существовали аргументы и другого рода. Бросок через Ла-Манш открывал прямую дорогу к жизненно важным центрам Германии. Однако англичане считали, что долгий обходной путь окажется «кратчайшей дорогой к дому». Прямое вторжение на территорию Германии встретит отчаянное сопротивление со стороны немцев, и потери союзников, что совершенно очевидно, будут просто колоссальными. Кроме того, в распоряжении вермахта и военно-промышленного комплекса Германии под рукой окажутся все необходимые людские и материальные ресурсы, и немцам не надо будет перебрасывать их на большие расстояния.


Развертывание активных боевых действий в Средиземноморском бассейне стало бы более выгодным для союзников по антигитлеровской коалиции. Позиции немцев здесь выглядели гораздо слабее, а на итальянцев же можно было вообще практически не обращать никакого внимания, поскольку ее армия не имела ни современного вооружения, ни выучки, ни опыта ведения успешных боевых действий, а ее моральный дух вообще находился на чрезвычайно низком уровне: создавалось впечатление, что итальянские войска вступают в бой только для того, чтобы поскорее закончить заниматься ерундой и побыстрее сдаться.


Однако, с другой стороны, бои на территории Италии могли быть весьма тяжелыми — из-за исключительно сложного рельефа местности, а на Балканах и природные условия не лучше, и дороги либо скверные, либо их вообще нет, к тому же сам регион находится слишком далеко от жизненно важных центров Германии.


Спор о том, где нанести главный удар, грозил надолго затянуться и вызвать достаточно серьезные разногласия между английским и американским руководством.


Британские лидеры сумели получить предварительное согласие на вторжение во французскую Северную Африку (операция «Гимнаст»). Такое отвлечение сил коалиции стало именно тем, против чего возражал генерал Маршалл. Он и Генри Л. Стимсон, военный министр, сделали все возможное для того, чтобы начало операции «Гимнаст» было отсрочено до марта 1942 года.


Однако в тот момент и американцы, и англичане больше всего были обеспокоены новой фазой, в которую вступили военные действия в Атлантике. Немецкие подводные лодки, рыскающие в океанских глубинах недалеко от берегов Соединенных Штатов и в заливе Святого Лаврентия в Канаде, в марте 1942 года потопили 79 кораблей общим водоизмещением 429 000 тонн, а за следующие два месяца — еще 123 корабля общим водоизмещением 569 000 тонн.


В первой половине 1942 года опасность, исходившая от немецких субмарин, здорово напугала британских и американских лидеров. Однако это были лишь преходящие успехи немцев. У союзников имелось два больших преимущества, а еще одно подарил им Гитлер.


Эти преимущества заключались в следующем.


Во-первых, огромные производственные мощности союзников — главным образом американцев — заработали в полную силу, и на корабельных верфях уже строились суда общим водоизмещением 7 миллионов тонн. Во-вторых, союзники стали в больших количествах строить и спускать на воду эскортные корабли, предназначенные для боевого охранения конвоев, идущих из Америки в Европу, — миноносцы, эсминцы и корветы, которые были оснащены по последнему слову истребительной техники и имели на борту сонары и радары, позволяющие достаточно уверенно обнаруживать немецкие подлодки в любую погоду.


Подарком, который Гитлер преподнес союзникам, явился его приказ о прекращении строительства подводных лодок. Для того чтобы сорвать транспортные перевозки через Атлантику, немцам требовалось топить суда союзников общим водоизмещением 600 000 тонн в месяц. Германскому военно-морскому флоту требовалось девятнадцать-двадцать новых подводных лодок в месяц, чтобы возместить боевые потери. Однако решение Гитлера сосредоточиться на удовлетворении нужд сухопутной армии уничтожило всякую надежду на строительство достаточного количества подводных лодок.


Как следствие этого, флот союзников постепенно становился хозяином положения, и к середине 1943 года англо-американские ВМС выиграли битву в Атлантике.

* * *

Адольф Гитлер в первые месяцы 1942 года лишился последних имевшихся у него шансов на удачное изменение положения Германии в войне. Но даже в тот момент он еще мог повернуть ход истории вспять, если бы перешел к стратегической обороне в России, следуя стратегии немецкой армии в Первой мировой войне, главные свои силы сконцентрировал на борьбе в Атлантическом океане и направил войска в Северную Африку, чтобы обеспечить захват Роммелем Суэцкого канала и Ближнего Востока.


Франц Гальдер, начальник германского генштаба, хотел свернуть активные действия в России и даже возражал против решения ограниченных задач, которые адмирал Редер предлагал поставить перед вермахтом в 1942 году, то есть захватить нефтяные разработки Кавказа и Мурманск. Однако ни Гальдер, ни кто-либо другой из ближайшего окружения фюрера так и не увидели тех возможностей, которые открывались перед Германией, начни ее вооруженные силы решительное наступление на южных берегах Средиземного моря.


Вот как с огромной досадой писал об этом Эрвин Роммель: «Было очевидно, что мнение верховного командования не поменялось с тех пор, как оно было озвучено в 1941 году, а именно, что Африка — это «потерянное дело» и любое полномасштабное вложение людских и материальных ресурсов в боевые действия на этом театре не принесет никаких дивидендов. Какая несчастливая близорукость и заблуждение! Ведь трудности с обеспечением снабжения войск, которые они истово описывали как «непреодолимые», на самом деле далеко таковыми не являлись. Все, что требовалось, — это настоящая личность в Риме, некто, облеченный властью и энергией, способный захватить инициативу и расчистить дорогу от возникающих проблем».


Однако никто не мог изменить мнение Гитлера, зациклившегося на уничтожении Советского Союза. Адмирал Редер мог не надеяться на получение новых субмарин. А генерал Роммель, непризнанный военный гений Германии, должен был довольствоваться тремя германскими и двумя итальянскими бронетанковыми или моторизованными дивизиями, предоставленными ему для изменения хода истории.


А ведь он почти так и сделал.