"Школа Детективов" - читать интересную книгу автора (Байяр Жорж)8С Понедельника подписка на "Мессаже" шла полным ходом. Мадам Дюмарбр только головой качала, глядя на груду писем, которые только что принес почтальон. Подумать только: понадобился скандал, чтобы они заинтересовались нашим "Мессаже"… Как это все-таки грустно!.. Компания собралась в типографии около десяти часов утра Нужно было готовить следующий номер; но на сей раз энтузиазма не было. Не смея заговорить о своих сомнениях, Разэн и Патош украдкой поглядывали на Робера и Люсьена в ожидании указаний. Я тут подумал… — начал Робер. — Мне кажется, со второго номера нам надо вернуться к обычному формату: четыре страницы, местные новости. Дело о фальшивомонетчиках привлечет внимание ко всему остальному, и люди привыкнут к "Мессаже"… Он распределил обязанности: Патош сбегает в мэрию, узнать о рождениях и свадьбах; Разэн — в жандармерию, осведомиться о происшествиях. Кое-кто из интернатских согласился во время каникул поработать корреспондентом. Завтра у нас должны быть новости! — заявил Робер. — Как только Патош и Разэн вернутся, будем набирать. На свободном месте можно было бы напечатать несколько фотографий, но… Тут нужны специальные операции, — вмешался Люсь-ен. — Правда, дело это разрешимое. Папа сотрудничал с мастерской фотогравюр… А что за фотографии ты собираешься давать? Не знаю… Например, дверь подвала с печатями крупным планом. Людям редко приходится видеть такие вещи. Или — спина инспектора Икс… он осматривает местность за твоим домом. Инспектор Икс?.. Ну да Он в плаще и мягкой шляпе. У Антуана достаточно выразительная спина, он вполне может изобразить инспектора Тогда надо побыстрее сделать снимки. Их ведь надо проявить и отдать в обработку… Папиным фотоаппаратом можно снять даже ангелов в небе! Остаток дня прошел в лихорадочной деятельности. Патош и Разэн принесли кучу всякой информации, из которой можно было составить две рубрики: "Разное" и "Сообщения". Антуан надел фетровую шляпу и снялся на тропинке за типографией. Кажется, дела идут прекрасно, — сказал Люсьен, когда вечером они готовились расходиться. — Для последнего номера "Мессаже", который так и не вышел, папа начал готовить статью о церкви в монастыре Святого Петра. Я закончу ее, вдруг в последнюю минуту придется затыкать дыру., Гм!.. Заканчивай, если хочешь. Но, надеюсь, она нам не понадобится, — с оптимизмом заявил Робер. Компания покинула типографию. На улице они еще перекинулись несколькими словами; затем Антуан и Робер двинулись через площадь, направляясь к себе домой. На улице Диг они встретили Брюнуа. Он, как всегда, держался солидно и выглядел импозантно. О, молодые люди! — добродушно приветствовал он их. — Готовите сенсацию к четвергу? Вы знаете, что я тоже подписался на "Мессаже"? Мадам Дюмарбр просто ожила. Это и понятно! То-то будет сюрприз ее мужу, когда он вернется! А случится это совсем скоро. Я сделал для этого, что надо… Последнюю фразу он произнес, прикрыв рот ладонью и оглядевшись по сторонам: не слышит ли их кто-нибудь. Разумеется, об этом никому ни слова! Я не хочу, чтобы у меня были неприятности… Робер и Антуан пошли дальше, слегка ошеломленные этим неожиданным сообщением. Гм… — задумался Антуан. — Хорошо же мы храним тайну! Если весь город знает, что газету делаем мы, то и неприятности будут у нас… Думаешь? Я уверен, "те" ничего не предпримут. Ведь они наверняка боятся, что выдадут себя. Постучи скорее по дереву! — сказал Антуан — и постучал по голове Робера Тот попытался было дать ему тумака, но промахнулся… На следующее утро, во вторник, Робер пришел к Люсьену, готовый трудиться не покладая рук. Ему открыла мадам Дюмарбр, и у него сразу возникло предчувствие катастрофы. Осунувшееся, бледное лицо женщины, красные заплаканные глаза говорили о том, что она провела бессонную ночь… Робер настолько растерялся, что не смог выдавить из себя ни слова сочувствия. А Люсьен… в типографии? — спросил он автоматически. Мадам Дюмарбр посмотрела на него, открыла рот, чтобы ответить, и… разрыдалась. Рухнув на стул и спрятав лицо ладонях, она долго и горько плакала, плечи ее вздрагивали. — Что-то с Лулу? Да? — догадался наконец Робер. Мадам Дюмарбр только кивнула Робер, охваченный ужасом, молчал… Несчастная женщина, не отнимая рук от лица, прошептала: Люсьен исчез… Робер решил, что произошло следующее: появление газеты вызвало у фальшивомонетчиков панику, они как-то выявили себя, и Люсьен пошел по их следу… По-видимому, он не успел никого предупредить, даже мать; это было очень похоже на правду… Да, второй номер "Мессаже" начинал вырисовываться все четче. "Какая идиотская история! — подумал Робер. — Мы печатаем газету, чтобы поймать в ловушку настоящих преступников, заставить их выдать себя… и теперь Люсьен оказывается против них совсем один. Ведь это был наш единственный шанс напасть на след фальшивомонетчиков… Если Люсьен а ничего не получится, значит, все придется начинать заново… Причем козырей у нас будет теперь куда меньше…" Простите, мадам, а когда он исчез? Не могу ничего вам сказать, Робер, — ответила мадам Дюмарбр слабым голосом. — Поверьте мне и не спрашивайте ни о чем. Я ничего не могу сказать! Робер пытался понять, что означала эта странная фраза. "Ничего не могу сказать!" Значит, это не недоверие, не плохое отношение к нему? Тогда — что же?.. Загадочное поведение матери Люсьена удивляло его, выбивало из колеи… Он не мог думать ни о чем, кроме одного: как доискаться до истины? Что же нам теперь делать? Продолжать работу над вторым номером? Нет, только не это! — неожиданно встрепенулась мадам Дюмарбр. — Что угодно, только не это! Робер понял: произошло нечто серьезное. Извините, мадам, но… не могу ли я все же узнать у вас некоторые детали? Вы… сообщили в полицию об… исчезновении Люсьена? Нет… Робер чувствовал: мадам Дюмарбр жалеет, что сказала ему даже то, что сказала. Она тут же добавила, неумело пытаясь выглядеть убедительной: Не надо, не надо этого делать! Люсьен уехал… к родным… Я неправильно выразилась… Голос ее звучал совсем не так, как обычно. Робер понял: лучше не настаивать. По какой-то очень важной причине, о которой не ему судить, мадам Дюмарбр хотела скрыть от него правду. Просто ее подвели нервы, измотанные за эти дни, и слишком сильное волнение… Но теперь она взяла себя в руки и поняла, что должна делать. Словно стараясь показать, что говорит так не из-за недоверия к нему, она тихо сказала: Еще раз говорю вам, Робер: я не могу поступить иначе. И если вы действительно друг Люсьену, внушите людям, что он уехал к родным, отдохнуть… Может, когда-нибудь я скажу вам больше… Хорошо, мадам, я понял… Но, значит, мы не будем больше выпускать "Мессаже"? Увы, Робер… Я очень признательна вам за помощь, но нам придется оставить эту идею… Робер ушел в полном смятении. Он сам не заметил, как очутился на площади Тьер. Тут он решил подождать друзей, чтобы мадам Дюмарбр не пришлось снова лгать. Если он сам им скажет, они поверят скорее. Но, к его неудовольствию, вместе с Патошем явился Бавер. И когда Патош спросил: "Ну что, пошли?" — Робер даже растерялся немного, ища предлог, как им избавиться от Бавера. Но, вспомнив о том, что именно должен он внушать людям, сообразил, что это хороший случай. Благодаря длинному языку Бавера об этом скоро узнает весь город. Нет. Сегодня утром Люсьен уехал к родственникам, и мадам Дюмарбр решила, что со вторым номером лучше подождать. Вот как? — усмехнулся Бавер. — А полугодовая подписка? А сенсации, которые были обещаны? Это жульничество, старик! Папаша — фальшивомонетчик, сын — жулик… Ничего себе семейка! Робер стиснул было кулаки, чтобы поучить Бавера вежливости, но в последний момент сдержался. Это не жульничество! Газета выйдет… только немного опоздает, вот и все. Но он тут же понял, что для такого оптимизма у него нет оснований. "Немного опоздает…" Хорошо сказано! На сей раз "Мессаже" похоронена окончательно, после этой выходки им никто больше не поверит… Бавер не дал ему додумать мысль до конца. Кого они собираются обмануть? Если Люсьен вдруг взял и уехал, не сказав ни худого ни хорошего… то мне все ясно! Он что-то знал, и мать испугалась, что полиция станет его допрашивать. Отец не признался, так признается сын! Белыми нитками шито! Уехал к родственникам, ха-ха… Держу пари, что если объехать всех его дядьев, теток, кузенов и кузин, Люсьена все равно не найти. Он просто прячется! Робер не нашел, что ему ответить: он и сам подозревал, что отчасти это так и есть. Люсьен прячется… Может, ему Угрожают? Ладно, там видно будет… — Вот и все, что смог он сказать. Бавер ушел, злобно усмехаясь. Патош остался; он удрученно чесал нос. Правда, что нам делать? Подождем остальных и пойдем домой… Что еще? Как ты думаешь, Бавер прав? Нет, конечно! Люсьен сам знает, как ему лучше поступить… Если он уехал… или пусть спрятался… то наверняка все не так, как сказал Бавер. Я разговаривал с мадам Дю-марбр и уверен в том, что говорю. Неужели ты веришь какому-то Баверу? Вовсе нет! — запротестовал Патош. — Что ты! Просто жалко… Так весело было делать газету!.. Робер подумал, что Патоша мало интересуют заботы Люсьена. Он вполне может поверить, что Лулу уехал к родным. Остается только ждать… ждать терпеливо. Но терпения у Робера сейчас не было совсем… Когда Антуан этим утром пришел в гараж, он, как обычно, поздоровался с хозяином, папашей Арнольдом, сидевшим в крошечном закутке, который служил ему кабинетом. Привет, парень! — ответил хозяин. — Как ты сегодня, в форме? Как всегда, мсье! Чем я займусь сегодня? Отрегулируй клапана в двигателе! Вон, в боксе. Когда кончишь, скажи, я проверю. Антуан улыбнулся, гордый таким доверием — ведь это было признание его успехов! — и не мешкая направился в раздевалку. Он повесил одежду в металлический шкафчик, надел синий комбинезон и выцветшую рубаху и пошел в бокс, где стояли машины. Он разобрал клапана и убедился, что одно седло напрочь сгорело. "Ничего себе! — подумал он. — Еще один шофер, который не заботится о машине. Руки бы ему переломать!.." Он закрепил клапан на станке и стал освобождать его от нагара. Когда брусок очистил металл, Антуан сунул палец в коробку, в которой находилась похожая на каштановое пюре масса. Нет ничего лучше старой доброй мази с наждачным порошком, — пробормотал он. Он тщательно нанес тонкий слой мази на венец клапана и с помощью изогнутой отвертки повернул клапан в пазу сначала в одну сторону, потом в другую. Потом резким движением отклеил его, чтобы осмотреть. Снова воспользовавшись мазью, он повторил все сначала, пока деталь не заблестела. Бывали моменты — особенно если приходилось заниматься такой скучной работой, как, например, регулировка деталей, — когда он жалел, что вынужден был оставить коллеж, вместо того чтобы учиться вместе с Робером дальше, как советовали учителя. Но когда в конце концов убедился, что клапан идеально подогнан в пазу, он почувствовал истинное удовлетворение, какое бывает от отлично сделанной работы. Все-таки это огромное удовольствие — видеть, как ты придаешь потрепанной технике новые силы, которые позволят водителю без опасений отправляться в путь, ибо двигатель его машины находится в отличном состоянии. "Прекрасная профессия! — думал Антуан, дыша полной грудью. — В общем-то все профессии хороши… если работать как следует". Отрегулировав клапана, он занялся проверкой рессор и шаровых опор, промывая детали с помощью щетки и кисточки в ванночке с соляркой. К нему подошел Арнольд, сдержанно улыбаясь и машинально приглаживая щеточкой усы, которые все равно не могли придать его круглому лицу суровый вид. Этот двигатель соберешь сам, ясно, парень? Когда будешь регулировать коромысла клапанов, все-таки позови меня, я дам тебе кое-какие советы. Собрать двигатель? Антуан чувствовал, как его захлестывает волна гордости… но одновременно и легкая тревога. До сих пор он собирал только отдельные узлы… Целый мотор — это же совсем другое дело!.. Ему захотелось сказать что-нибудь, чтобы избавиться от этого страха. А… что с машинами, которые надо мыть? Забудь о них на сегодня. Мило здесь, он вымоет. Готовя ящик с инструментами, Антуан вдруг с удивлением ощутил, как его охватывают спокойствие и уверенность в себе. Он чувствовал, что доверие Арнольда надо оправдать — и очень надеялся, что оправдает. Все-таки это большое дело: проучившись всего два года, получить такое задание!.. Краем глаза он видел, как Мило поливает машины' водой из шланга, чтобы потом мыть их шампунем и протирать замшей… "Бедный Чо-Маб! — подумал он. — Вот кому не позавидуешь! Всю жизнь ему придется делать такую примитивную работу… Впрочем, ему ведь все равно". Со спокойной энергией он принялся собирать то, что стало теперь "его" мотором. В середине дня он с трудом оторвался от работы, чтобы перекусить. Покончив к вечеру с клапанами, он позвал Арнольда; тот удивился, обнаружив, что Антуан все сделал сам. Завтра посмотрю, — сказал он. — А на сегодня хватит. Ты хорошо отрегулировал коробку передач? Как написано в инструкции. Ты будешь отличным механиком, сынок! Это тебе говорит Арнольд! Будущий отличный механик чувствовал себя на седьмом небе. Папаша Арнольд был скуп на похвалы, и если он так сказал, значит, был в этом уверен. Ладно, иди… Правда, еще рановато. Можешь сказать матери, что это в виде исключения. И еще скажи, что я перевожу тебя на полную ставку автослесаря. Понял? Квалифицированным рабочим человек становится раз в жизни… Антуан даже рот раскрыл, не смея поверить, что стал настоящим механиком. И это в возрасте, когда большинство его сверстников еще перекладывают детали да заклеивают камеры… Ему хотелось благодарить Арнольда, жать ему руку, изо всех сил трясти ее… но он не мог пошевелиться, не мог от волнения найти слова, чтобы выразить свою радость. Черт подери! — только и смог пробормотать он. Понимая, что испытывает его ученик, Арнольд отпустил его и отправился в каморку, которая служила ему офисом. Антуан же пошел к умывальнику и тщательно вымыл руки до локтей грубым хозяйственным мылом. Потом быстро переоделся и двинулся к выходу. Он прошел мимо моечной площадки, где Мило пылесосил салон какого-то автомобиля. Антуан схватил бедного недоумка за плечи, вытащил его из салона и, чтобы дать выход своему хорошему настроению, изобразил с ним что-то вроде вальса. Глаза Мило испуганно округлились, в то время как толстые губы пытались изобразить улыбку, отчего лицо его стало еще более глупым. Из рук у него выпал какой-то предмет; Мило тут же быстро нагнулся, чтобы его поднять. Антуан однако успел заметить тускло блеснувший кусочек какого-то белого металла; Мило с испуганным видом спрятал его в карман, словно боялся, как бы Антуан его не увидел. Однако тот привык к странным выходкам бедняги Чо-Маба, к тому же был слишком взволнован своими сегодняшними успехами; так что он отпустил парня, вскочил на велосипед и укатил. Жюстен Варже несколько дней никак не мог понять, что с ним такое творится. Он, которого друзья всегда считали слишком уж спокойным, сейчас ощущал нетерпение, беспокойство и вообще не находил себе места. Несколько раз он чувствовал, что вот-вот вскочит, побежит к Роберу и расскажет ему о том, что его мучит. Его удерживало лишь то, что он и сам для себя не мог точно сформулировать причину своей тревоги. С того самого дня, когда он обнаружил на хижине висячий замок и встретил рыбака, он ни разу не бывал ни на Скалах, ни на пруду. "Все-таки удивительно, — не переставал повторять он про себя. — Все другие избушки открыты… да и эта до сих пор никогда не закрывалась, и — бац!., как раз в этот момент владельцу приходит в голову, что ее необходимо запереть понадежнее!.. Какая-то странная все же история…" Однако он чувствовал, что в его размышлениях есть какой-то сбой, что, может быть, в темной комнате, где он ищет черную кошку, на самом деле никого нет. Ведь когда он думал: "Как раз в этот момент", — у него в голове это не соотносилось ни с чем конкретным. Конечно, ему приходило на ум спросить себя: а не связан ли этот факт — случайно — с делом Дюмарбра?.. Но в следующий момент подобная мысль казалась ему настолько абсурдной, настолько смешной, что он не смел даже заикнуться о ней Роберу. "Узнать бы, кто владелец пруда… Может, это поможет мне решить загадку…" Но напрасно перебирал он в голове разные варианты, как подобраться к этой проблеме: ничего у него не выходило. Ему помог случай: его младший брат получил на летние каникулы домашнее задание, и Жюстен, помогая ему, вдр'уг хлопнул себя по лбу. В задании шла речь о кадастровом плане земель с заданным масштабом; нужно было определить фактические размеры различных участков. — Есть! — еще даже не прочтя задание целиком, закричал Жюстен, чем вызвал — не совсем заслуженно — восхищенный взгляд брата. Быстро покончив с заданием, он решил отправиться в мэрию. Там, если воспоминания, вынесенные из коммунальной школы, его не обманывали, должен находиться кадастровый план общинных земель. Большой зал мэрии поразил его количеством окошечек. В длинном барьере из светлого дуба, над которым тянулась перегородка матового стекла, он насчитал пять отверстий. Таблички над ними информировали клиентов, какие вопросы решают за каждым из этих окошечек. Жюстен внимательно прочел их: "Гражданское состояние", "Военные вопросы", "Социальная помощь", "Дорожно-транспортная сеть", "Касса" — но так и не понял, за которой из них надо искать кадастровые книги. Это было тем более трудно, что три из пяти окошечек были закрыты: городок не был настолько богат, чтобы содержать более двух служащих. Ей-богу, Жюстен чувствовал бы себя куда увереннее на плоскодонке, ведя ее по коншу с помощью пигуя… Наконец, робея, он решился обратиться к пожилой даме, которая показалась ему более доступной, чем второй служащий, импозантный мужчина с пышными усами под внушительных размеров носом. Простите, мадам… Мне бы кадастр… если можно… Кадастр? На что он тебе, малыш? Маленький рост Жюстена и его сконфуженный вид делали подобное обращение не таким уж и необоснованным. Вопрос поверг его в еще большее смущение. Я… хотел бы посмотреть! Дама улыбнулась. Думаешь, его можно так просто туда-сюда таскать? Кадастр — это важная вещь. Послушай, пройди-ка вон через ту дверцу, и я его тебе покажу! Жюстен, смущаясь, нашел дверцу в перегородке и очутился во внутренней части приемного зала Дама проводила его к конторке, на которой лежала огромная книга в черной обложке^ В каком секторе расположен участок, который тебя интересует? В каком секторе… Участок… Жюстен чувствовал, что у него в голове — полная сумятица. Дело в том… что это пруд… Пруд? Тогда это должен быть сектор АВ… Мадам Турэ, будьте добры!.. Дама обернулась и увидела какую-то женщину, заглядывавшую в окошечко. Видимо, это она позвала ее. Послушай, ты уже большой мальчик, ты и сам все найдешь, без меня! Кадастровый регистр рядом… Когда отыщешь свой участок, ищи по номеру, там будут все сведения. И она ушла к окошечку, предоставив Жюстена самому себе. Мальчик бережно открыл кадастр и с бесконечными предосторожностями стал перелистывать страницу за страницей. Найдя сектор АВ, он долго водил по нему пальцем и наконец обнаружил-таки нужный пруд — благодаря островку, который так хорошо был ему знаком. Пруд в секторе АВ носил номер 39. Запомнив это, Жюстен открыл регистр. Он без труда отыскал там сектор АВ и номер 39. Имя владельца сразу бросилось ему в глаза… Жюстену словно обожгло пальцы. Он захлопнул регистр так резко, что дама возле окошечка вздрогнула и обернулась. Осторожно, мой мальчик, осторожно! Я же так заикаться начну!.. Жюстен покраснел. Он положил регистр на место, осторожно закрыл кадастровую книгу и направился к выходу. Так ты нашел, что искал, мой мальчик? — спросила дама, видя, как он смутился. Д-да, мадам!.. Благодарю вас… И Жюстен поспешно ретировался. Оказавшись на площади, он остановился на краю тротуара и задумался. Ничего себе!.. — пробормотал он себе под нос. — Счастье еще, что я никому ничего не сказал. А то ведь, ей-богу, меня засмеяли бы… Он машинально огляделся. На противоположной стороне площади Тьер стоял голубой дом Дюмарбров. Его металлические ставни были постоянно опущены, и поэтому дом казался покинутым. "Жалко все-таки! — думал Жюстен. — Если бы в хижине нашлось что-нибудь связанное с фальшивомонетчиками, дело могло бы продвинуться… Но тут ничего не поделаешь… Я чуть было не сел в лужу, черт возьми!.. Что бы мсье Брюнуа со мной сделал, если бы до него дошло, что я его подозреваю!.. И все же… я уверен, что Дюмарбр невиновен! Надо искать что-то другое…" Он поскреб себе затылок, посмотрел на небо и направился домой. "Что-то другое… Ха-ха… Что — другое?" Он задумчиво пересек площадь, повернул на улицу Гранд-Жюстис и зашагал по пустынной дороге, тянущейся вдоль сада Дюмарбров. "Если бы деревья могли говорить! — сказал он себе. — Они-то наверняка видели, кто притащил тот печатный станок… если это правда!" Вдруг он вздрогнул и едва не отпрыгнул от изгороди. Из сада, пятясь, вышел человек… Жюстен сразу узнал его. Еще держа руку на ветхой калитке, майор Шарен казался едва ли не таким же смущенным, как Жюстен. Он торопливо отпустил калитку и энергично потер ладони. Эта калитка таки нуждается в основательном ремонте, — сказал майор с наигранным добродушием. Это точно! — согласился Жюстен; голос его осип от волнения. Я скажу об этом пару слов Дюмарбру, когда он вернется! — продолжал его собеседник, и тон его был таким серьезным, словно речь шла о каком-то жизненно важном деле. — Н^ ладно… прелестно… Я продолжу свою маленькую прогулку… Всего доброго, мой юный друг! Всего доброго, мсье! — ответил юный друг. Когда майор Шарен исчез из виду, Жюстен снова почесал в затылке. Чего ему надо было от этой калитки? — пробормотал он. — Ей-богу, не понимаю… |
||
|