"Мишель - Морской волк" - читать интересную книгу автора (Байяр Жорж)15Как Мишель ни торопился, он старался шуметь как можно меньше и по возможности не высовываться из-за деревьев. Вот уже и поле показалось. "Тревье знает, где Даниель! — повторял мальчик про себя. — Надо выведать это у него во что бы то ни стало! Лично меня алмазные буры мало волнуют, пусть с этим матросы разбираются… Мне только нужно отыскать Даниеля… живым и здоровым!" Пока он и сам не знал, как получить от Тревье нужные сведения, но не сомневался, что так или иначе это ему удастся. Мальчик уже был возле самой изгороди, окружавшей поле, как вдруг, вздрогнув, плашмя бросился на землю. Он услышал выстрел… и пуля просвистела совсем близко. — Ну нет! — прошептал мальчик. — Движущейся мишенью я быть не собираюсь. Он ждал, что нападающий снова начнет стрелять, но все было тихо. А потом послышался топот: кто-то бежал к ферме. "Странно… Неужели Тревье так уверен, что убил меня?" Прошло совсем немного времени, и Мишель понял, что ошибся. Конечно, и из автомата можно стрелять одиночными, но вряд ли человек, который хочет избавиться от свидетеля, ограничится одним выстрелом — тем более что цель прекрасно видна сквозь редкий подлесок. Вставать ему не хотелось, но и лежать вот так, уткнувшись носом в сосновые иголки, было бессмысленно. И Мишель пополз к воротам. Добравшись до дорожки, ведущей в сад, он увидел лежащего на спине человека. Это был не кто иной, как лейтенант Тревье. Автомат его куда-то исчез. Забыв, что перед ним враг, мальчик бросился к радисту. Грудь Тревье была пробита пулей, глаза закрыты. Мишель опустился на колени, приподнял голову моряка… Веки раненого дрогнули и приоткрылись; отрывисто дыша, он в изумлении глядел на Мишеля. Наконец Тревье открыл рот, беззвучно шевельнул губами… Чуть погодя, сделав над собой нечеловеческое усилие, радист едва слышно выдохнул: — Скорее! Капитан… и ваш… Голова его упала, он снова потерял сознание. Мишель растерялся: что делать? Послушаться умирающего радиста? Но как покинуть раненого, даже не попытавшись оказать ему помощь? "А чем я ему помогу? У меня даже воды нет! Что же делать?.." Мишель знал, что переносить раненого без специальных мер предосторожности очень опасно. "Да и как мне в одиночку поднять такого крупного мужчину, как Тревье?"— в отчаянии думал мальчик. В словах раненого радиста было столько настойчивости, что в конце концов Мишель решил его послушаться. Он стянул с себя джемпер, скатал его и подсунул под голову Тревье. "Как жаль, что он ничего не успел мне сказать! _ думал Мишель. — Но кто в него стрелял? Пират? Его сообщник?.." Мальчик решил не гадать попусту. Наверняка предупреждение моряка было как-то связано с убежавшим в сторону фермы неизвестным. Мишель тоже кинулся к ферме. Он добежал уже до конца ограды, когда навстречу ему галопом проскакали два мула, и тут же раздался характерный гул — словно он вернулся во вчерашний день! С точно такого же гула все и началось… Над головой у мальчика пронесся туристский самолет, на этот раз серебристо-серый, заложил вираж и снова полетел к полю. Он летел так низко, что Мишель разглядел сквозь стекло кабины голову пилота. Самолет покачал крыльями то ли в знак приветствия, то ли вызывая кого-то. А затем изумленный Мишель увидел, как позади фюзеляжа раскрывается маленький парашют… Теперь мальчик все понял. "Значит, он все-таки заходит на посадку… а парашют — чтобы лучше тормозить, уменьшить пробег по земле". Так вот как пираты собираются увозить с острова мешки с алмазными бурами! Наблюдая из леса, как самолет кружит над полем, мальчик сначала не заметил, что происходит возле фермы. А между тем из дома вышли два человека, позади них бандит с карабином. Вдруг он так завопил, что Мишель вздрогнул и обернулся. На глазах у него выступили слезы радости и облегчения: впереди шел Даниель, за ним — капитан Памье. В порыве восторга мальчик чуть не бросился им навстречу. Но тут же остановился: не хватало только и ему попасть в руки врагу! Пират стволом автомата подталкивал пленников к полю. Мишель замер, с нетерпением выжидая, когда можно будет вмешаться. Все трое прошли от мальчика всего в пяти метрах, но даже не глянули в его сторону. Пират был вне себя от злости. Он орал на ходу и размахивал карабином. А на плече у него болтался автомат Тревье. Но зачем бандиту гнать пленников к полю? Вскоре, увидев, как пират подвел Памье и Даниеля к сложенным мешкам, Мишель догадался, что происходит. Поняв, что его сообщники не смогут погрузить мешки в самолет, пират решил использовать капитана и Даниеля как рабочую силу. А самолет все кружил и кружил, покачивая крыльями. Мишель увидел, как капитан Памье скрестил руки на груди и покачал головой: мол, не буду. А за ним и Даниель. Мишелю стало страшно: пират все крепче сжимал карабин, все чаще взмахивал им, пытаясь заставить пленников работать. "А вдруг с предохранителя сорвется…" Мишель подошел поближе. За ревом двигателя даже ругани бандита слышно не было. Мальчик сделал крюк и обошел пирата сзади. Теперь до него оставалось не больше двух метров. Только бы Даниель или капитан не заметили мальчика, не выдали его невольным жестом или вскриком… По счастью, те гордо отводили взгляд от вопящего и брызжущего слюной подонка. И в тот момент, когда руки бандита особенно судорожно сжали оружейный приклад, Мишель со всего размаху прыгнул ему на спину, схватившись за дуло автомата. Мальчик буквально повис на оружии и, упершись ногой в ногу бандита, рванул дуло на себя. Пират придушенный ремнем, покачнулся, выпустил из рук автомат и рухнул на землю, увлекая за собой и Мишеля. Но тут капитан Памье, не теряя ни секунды, бросился на пирата, а Даниель тем временем помог брату подняться. Накопившему немало злости капитану "Бура" понадобилось совсем немного времени, чтобы одолеть своего тюремщика. Мишель и Даниель, не дожидаясь исхода поединка, кинулись к мешкам и принялись снимать с них веревки. Не прошло и трех минут, как нокаутированный пират был связан по рукам и ногам. Только теперь Мишель с братом молча обнялись. А капитан Памье, разгоряченный, раскрасневшийся, просто пожал мальчику руку. — Где остальные? — спросил капитан. — А Тревье вы не видели? Мишель повел их к тому месту, где оставил радиста. Ах, бедняга! Здорово ему досталось! — воскликнул Памье, опускаясь на колени. — Как бы узнать, насколько опасна его рана?.. Мишель продолжал краем глаза следить за маленьким самолетом, который, описывая круги, спускался все ниже и ниже. Неужели он собирается садиться? — прошептал мальчик. Я бы ему не советовал, — проговорил капитан, сжимая в руках автомат, отобранный у пирата. — Не то этот парень мне за все заплатит! Вы его знаете? А вы разве нет?.. Неужели не догадываетесь, кто управляет самолетом? Я с самого утра подозревал, что произойдет что-то в этом роде, — как только обнаружил, что пилот-англичанин исчез. Дураку понятно — поплыл на моторной лодке куда-нибудь на Майорку или Минорку, где его дожидался еще один самолет… Ну ладно, сейчас надо заняться Тревье. Давайте-ка соорудим носилки… В поисках подходящих жердей капитан рассматривал подлесок. И тут Мишелю пришла в голову блестящая идея. Подождите, капитан… Пошли за мной, Даниель. Я знаю, что нам нужно! Вряд ли пираты, залезая за ним на чердак, тоже скакали с велосипеда на крышу! Мальчик помчался прямо к бывшему стойлу. Так и есть — к балкончику была приставлена небольшая лестница. Потащили! — повернулся он к Даниелю. И в тот же миг оба брата непроизвольно пригнулись, втянув головы в плечи. С небес раздался такой пронзительный свист, что они едва не бросились плашмя на землю. Впрочем, вскоре оказалось, что оглушительный свист, заставивший мальчиков замереть, был вызван не взрывом бомбы и не крушением самолета, как решил было Мишель. Оправившись от испуга, мальчики подняли глаза вверх. По небу мчались два истребителя, судя по знакам на крыльях — испанские. Они спикировали, потом сделали "полубочку" и понеслись прямо к серебристому "туристу", который уже перестал покачивать крыльями. Вскоре все три самолета скрылись из виду. Мишель и Даниель были так удивлены и напуганы, что забыли даже, зачем пришли к ферме. Они все глядели в небо, не в силах поверить, что на помощь им пришел воздушный флот Испании. Да, англичанину не позавидуешь! — воскликнул Мишель. Но Даниель не разделял его энтузиазма. Слушай, а тебе не кажется, что торчать здесь так долго опасно? Остальные-то бандиты в доме! Только тут Мишель вспомнил, что так ничего и не успел рассказать брату. Впрочем, обстановка и сейчас не располагала к длительным беседам. Ладно, пошли отсюда, — сказал он Дание-лю. — Капитан, наверное, нас уже заждался. Они потащили лестницу к лесу. То, что надо! — обрадовался Памье, увидев, что они принесли. Даниель и Мишель стянули с себя джемперы и разложили на перекладинах лестницы. Правда, толку от такой тонкой подстилки было очень мало, вряд ли бедному радисту стало от нее намного удобней. Капитан с помощью мальчиков уложил Тревье на носилки. Попробуем незаметно выйти к берегу… Странно, — добавил Памье с недоумением, — почему это пираты на ферме до сих пор не переполошились? Неужели рева самолетных двигателей не слышали? Чем же они так заняты?.. Мишель, хотя положение их было не слишком веселым, не смог удержаться от хохота. Они спят, капитан, — сказал он. Моряк не понял, что так развеселило мальчика, и Мишелю пришлось вкратце рассказать, что с ним произошло. Правда, какая-то щепетильность заставила его умолчать о том, что баллончики с газом он обнаружил под подушкой Тревье. Если окажется, что это действительно важно, то лучше подождать, пока радист сможет объяснить, что к чему. Нельзя же бросать тень подозрения на человека, который ни слова не может сказать в свою защиту! Ну что ж, раз так, мы можем безбоязненно идти через двор фермы, — решил капитан. Он взялся за один конец лестницы, Мишель с братом подхватили другой. На счет "три" поднимаем! — скомандовал моряк. — Раз… два… три! Они медленно, стараясь не трясти носилки, пересекли двор и положили раненого в тени, на террасе. Не прошло и двух минут, как за спиной у них раздался громкий окрик: Руки вверх! Не двигаться! Памье и оба брата увидели перед собой пятерых мужчин в зеленой форме, перепоясанных черными кожаными ремнями, в фуражках с блестящими козырьками. Они приближались к ним с автоматами наперевес. Французы машинально подняли руки. Солдаты — это оказались карабинеры морской охраны Испании — окружили их. Вперед вышел офицер. Наblап espanol?[7] — спросил он. Да, — ответил капитан. — Немного. Bon frances?[8] Да… Кто вы такие? — Командир перешел на французский. Я капитан французского грузового судна, подвергшегося пиратскому нападению, — спокойно проговорил Памье. Кто из вас радист? Мальчики и капитан одновременно указали на раненого Тревье. Капитан вытащил из кармана листок бумаги. Значит, это и есть лейтенант Порьоне? — спросил он, заглянув в свои записи. Его собеседники онемели от удивления. Их поразило не столько то, как испанец исковеркал французскую фамилию, сколько сам факт, что она ему известна и что он принял радиста за первого помощника капитана. Мишель не знал, что и думать. В голове у него был полный сумбур. Как карабинеры очутились на ферме? Случайно? Или это обычная проверка? "Нет, ведь им известно про первого помощника, а тот остался на корабле!" А потом — почему они держат наготове оружие, словно готовясь к встрече с противником? Первым пришел в себя капитан Памье. Скажите, почему вы здесь? И, кажется, собрались с кем-то воевать? Командир отряда снова уткнулся в свою бумажку. Я получил приказ. В нем говорилось, что получена радиограмма лейтенанта Порьоне, первого помощника капитана французского судна "Бур". Он сообщал, что на острове Майадеро скрываются пираты, и просил помощи. Вот я и спрашиваю: где тот радист, который передал сообщение? Для Мишеля все еще больше запуталось. Во-первых, это значило, что все его подозрения в адрес Порьона совершенно несостоятельны. А во-вторых, и это главное, как помощнику капитана удалось послать сообщение… без рации? Памье был удивлен не меньше. Возможно, мой помощник воспользовался одной из переносных радиостанций, которые мы везли на нефтяные базы… Кажется, когда-то Порьон и в самом деле был радистом. Ладно, это мы выясним позже. Где пираты? На втором этаже, — ответил Мишель. — Они спят… Лица карабинеров вытянулись от удивления. Спят?! Тогда капитан Памье коротко рассказал, как развивались события. А командир тем временем отдал какое-то распоряжение одному из своих солдат, и тот удалился. Но очень скоро вернулся, тараторя так быстро и так взволнованно, что ни капитан, ни Мишель не поняли ни слова. Командир жестом приказал французам отойти к лесу. А солдаты его рассыпались по опушке, держа оружие на изготовку. Из-за угла фермы вышел отряд, тоже вооруженный и явно готовый к бою. Капитан Памье первым разобрался в ситуации — он узнал человека, возглавлявшего отряд. Вот он, лейтенант Порьон! — воскликнул Памье. Французские моряки радостно закричали что-то в ответ. Карабинеры поняли, что перед ними друзья. После минутного замешательства начались расспросы, приветствия, обмен новостями… Матросы столпились вокруг раненого Тревье. Командиру отряда береговой охраны пришлось даже попросить капитана призвать команду к порядку. Наконец спокойствие было восстановлено. Один из французских матросов взялся перевязать Тревье. Значит, это вы, лейтенант, нас предупредили? — спросил испанский офицер. Порьон, почему вы не отвечаете? — удивился капитан. Но его помощник выглядел совершенно растерянным. У Мишеля, внимательно следившего за Порьоном, снова проснулись подозрения. "Может быть, Порьон рассчитывал, что прошло достаточно времени и пираты успели покинуть остров… Не случайно же он столько выжидал! А помощь вызвал специально, чтобы обеспечить алиби…" Порьон тем временем, подойдя к капитану, отрапортовал: Я счел возможным использовать одну из станций, которые мы везли. Это грубое нарушение установленных правил, и я готов нести за него ответственность… Вы все сделали правильно, Порьон! — перебил его капитан. — И заслуживаете не наказания, а благодарности — как с моей стороны, так и со стороны руководства компании! Вы поступили очень разумно, и доказательства этого налицо. Только вот… — Памье помолчал. — Только вот напрасно вы так медлили! Что значит буква закона, если в опасности жизнь людей?.. Я вынужден признать, что вы потеряли драгоценное время, а вот наш юный друг Мишель действовал как нельзя лучше. Командир заметил, что Мишель из деликатности отошел подальше, чтобы не смущать старого моряка. Пятнадцатилетний мальчик не только уберег корабль и весь его экипаж от неминуемой гибели, но еще спас целое состояние — алмазные буры… а вместе с ними и несколько человеческих жизней. Если бы не он, бандиты в несколько рейсов увезли бы4 с острова все мешки самолетом, и, боюсь, ни Тревье, ни наш юный Даниель, ни я сам долго бы не продержались в душном подвале… Я уж не говорю о том, что главарь шайки вполне успел бы распорядиться нашей жизнью, как считал нужным, — ведь если бы Мишель не сбежал с корабля, вы бы до сих пор не преодолели свой педантизм. У помощника был такой убитый вид, что капитан сжалился над ним. Ну хорошо, хватит об этом. Будем надеяться, бедняга Тревье ранен не слишком тяжело. Мишель понимал теперь, что лейтенант Порьон все же не был сознательным сообщником пиратов, а бездействовал просто из страха перед ответственностью. Старый моряк, привыкший подчиняться приказам, просто-напросто спрятался за правила и установки. Отложим все объяснения до лучших времен, — закончил капитан. — Сейчас главное — окончательно обезвредить бандитов. Там на поле еще один лежит, — напомнил Мишель. Несколько моряков отправились за связанным пиратом, а остальные, во главе с карабинерами, вошли в дом. Мишель последовал за ними. Внезапно он вздрогнул: из-под лестницы послышался приглушенный стон… Мгновение спустя оттуда был извлечен пират — во рту у него торчал обрывок его же собственной рубашки, а связан он был ремнем и кожаными шнурками от ботинок. Это Тревье ему так удружил! — воскликнул капитан. — Теперь понятно, зачем он так шумел на подвальной лестнице! А что, здесь есть подвал? — удивился Мишель. Сам погляди! И Даниель подвел брата к последней из шести дверей в ряду стенных шкафов. Ребята открыли ее, и в лицо им ударил затхлый запах никогда не проветриваемого помещения. Вниз уходила темная лестница. Оказывается, напрасно Мишель, сбитый с толку абсолютным сходством дверей, заглянул только в три первых шкафа! Вот прохиндеи! Даже вход в подвал замаскировали под стенной шкаф… — с досадой буркнул Мишель. В этом подвале нет даже отдушины! Только эта лестница — и все, больше никаких выходов. Согласитесь, место для тюрьмы выбрано отлично! Еще немного, и вы бы просто тут задохнулись! Вот именно! Так говоришь, Тревье наделал шуму на лестнице? Да, он хотел, чтобы кто-нибудь открыл дверь, и, как видишь, у него получилось. А я-то считал, что он сообщник пиратов! Вот дуралей!.. Но почему все-таки он сразу пошел к полю? Он что, знал, где лежат ящики? Конечно… Рано утром пираты заставляли нас работать, и капитан Памье сказал, что лучше согласиться. Ведь это была возможность осмотреться, попытаться понять, что они задумали, а возможно, и найти способ бежать. Мы помогали им устанавливать столб… Ну уж это слишком! И убирать подпорки для фасоли. Капитан Памье сразу догадался, для чего это все. Только зря он вслух об этом сказал — пираты тут же нас связали и бросили в подвал. Им совсем не понравилось, что кто-то проник в их планы. А может, они просто сочли, что вы свое дело сделали и больше им не нужны? Может быть. Так или иначе, но мы оказались в подвале. Честно говоря, я уже не рассчитывал выбраться из этой темницы… Тем временем жандармы и моряки с "Бура" открыли двери и окна в комнате на втором этаже. Запах газа заполнил весь дом, и мальчики поспешили выйти. Так и не проснувшихся бандитов связали. Полицейский катер мог взять на борт только сам патруль, так что командиру испанского отряда пришлось запереть пиратов в амбаре и обратиться к капитану Памье с просьбой обеспечить их охрану до следующего дня, пока не подойдет судно повместительнее и не заберет пленных. Чтобы не ставить очень много часовых, Памье приказал перенести в амбар и мешки с драгоценными бурами. Фермера, его жену и их маленькую дочку — карабинеры их хорошо знали — развязали и привели в чувство. К счастью, им пришлось не так тяжко, как пленникам, которых держали в подвале. Придя в себя, фермер впал в такую ярость, что чуть не бросился душить бандитов голыми руками и, не будь рядом карабинеров, от души отыгрался бы на обидчиках. Командиру испанцев едва удалось его усмирить. Особенно разозлился фермер, узнав в одном из пиратов своего бывшего работника, которого уволил несколько месяцев назад. Именно этот негодяй присоветовал своим сообщникам использовать почти пустынный остров как перевалочный пункт. Вскоре прямо во двор фермы спустился испанский вертолет спасательной службы. Лейтенанта Тревье переложили теперь уже на настоящие" носилки. Он так и не пришел в сознание, несмотря на то, что ему сделали укол для стимуляции деятельности сердечной мышцы. Но, видно, приключения на этот день еще не кончились. Вскоре появился белокурый пилот, мокрый как мышь и в наручниках. Пытаясь уйти от истребителей, он выбросился с парашютом в море. Там его и выловил сторожевой катер. Пилота тоже передали капитану Памье, который тут же решил его допросить. Установив часовых, капитан вызвал к себе лейтенанта Порьона и мальчиков. Давайте наконец с помощью этого, с позволения сказать, господина поставим точку… Ох и придется мне попотеть, составляя отчет о рейсе! Моряки тем временем помогали фермеру и его жене наводить порядок в доме и готовить на всех ужин. Итак, господин Порьон, начнем с вас. Я внимательно слушаю! — сказал капитан. Первый помощник побледнел, откашлялся и начал рассказ. Все, что он говорил, Мишель уже слышал: напали на него неожиданно, когда он прогуливался по палубе; оглушивший его пират очень торопился— вероятно, хотел помочь сообщникам обезвредить капитана и радиста — и потому бросил Порьона прямо там же. Лейтенант хотел было спрятаться в грузовом отсеке, но упал с лестницы, да так неудачно, что пришел в себя только к утру. Он долго не решался нарушить морское право, но после побега Мишеля пришел к выводу, что необходимо все же что-то предпринять. Он не мог себе простить, что какой-то мальчишка его опередил. Я старая калоша, не больше, — вздохнул первый помощник. — Признаю, капитан, я обязан был прийти вам на помощь раньше! Я уже высказал вам все, что думаю по этому поводу, — ответил Памье. — Будем считать, что эта тема закрыта. А что можете поведать нам вы, молодой человек? — повернулся он к Да-ниелю. К сожалению, капитан, ничего героического, — признался мальчик. — Когда пираты открыли люк трюма, где я находился, я еще толком не проснулся. Я попробовал убежать от них: кинулся на мостик и забился в какую-то каюту, кажется, это была радиорубка… Но один из них меня все же углядел. Он волок меня и орал: "Вот он, вот он! Я его нашел!" Честно говоря, я до сих пор не понимаю, с какой стати они меня так разыскивали… Да, и в самом деле странно, — задумчиво произнес капитан. Ну вот… Потом меня связали и бросили в шлюпку. Так же, как и нас с Тревье! — вставил Памье. — Сначала в капитанскую рубку влетел один пират. Я дрался с ним, и мне даже удалось выстрелить из пистолета… Так вот чей выстрел меня разбудил! — воскликнул Мишель. — Это, кажется, случилось сразу после того, как корабль резко накренился? Точно! Я надеялся, что экипаж поднимется по тревоге, но, наверное, дальше мостика выстрела слышно не было. Интересно, что скажет наш элегантный пилот? Наверняка ему есть что добавить! Летчик посмотрел на них с презрением, даже с вызовом. Преступниками часто становятся люди, считающие себя выше других и уверенные, что Законы писаны не для них. Пилот не считал нужным скрывать свое отношение к сообщникам — из-за их дурости, по его мнению, провалился отличный замысел. Он признался, что был главарем и самолично организовал всю операцию. У меня был исключительно тонкий план, — заявил он без лишней скромности. — Он состоял из двух частей: сначала захват судна, потом очистка трюма. Собственно ограбление было пустяком по сравнению с первой половиной… Прежде всего бандитам необходимо было обезвредить всех, кто находился на мостике, а затем и матросов из машинного отделения. Всех захваченных должны были связать, отнести в кубрик к остальным членам экипажа и усыпить газом. Главное преимущество моего плана заключалось в том, что я точно знал, сколько людей на корабле, — продолжал англичанин. — Мне было известно, что всего вас тридцать четыре человека. Не понимаю, что могло произойти? Может, у вас на борту был "заяц"? Здесь вопросы задаем мы, — сухо оборвал его капитан Памье. — Отвечайте, зачем лейтенанта Тревье, мальчика и меня перевезли на остров? На то было две причины. Две капли дегтя, попавшие в нашу бочку меда… Когда мы шли к мостику, Тонио, один из моих людей, кого-то оглушил на палубе, но связать не успел: нельзя было терять ни минуты драгоценного времени. А зря… Но мы его потом отыскали — это был вот этот мальчишка. — И летчик указал на Даниеля. Что за глупости?! — возмутился тот. — Никто меня не оглушал! Это мы выясним попозже, — успокоил его капитан. — Думаю, речь идет о вас, Порьон… Ну, а вторая капля? Радист ваш, черт его побери… С самодовольным видом, который ужасно бесил Мишеля, пилот рассказал, как Тревье спутал их планы: они рассчитывали настигнуть его в радиорубке, а он оказался рядом с капитаном. Выстрел заставил Тонио поторопиться, и он пустил газ раньше, чем было задумано, едва рулевого и сигнальщика успели доставить в кубрик… а все потому, что несколько матросов проснулись от шума. Если бы Тонио не поспешил, нам пришлось бы бороться против двадцати пяти человек! Так что в каком-то смысле он молодец. Однако план пришлось неожиданно изменить… Понятно. Но я еще раз спрашиваю: почему вы забрали нас с собой на остров? Мы успели усыпить кока, главного механика и матросов машинного отделения, заперев их в камбузе. Но тут кто-то из моих людей потерял коробку с газовыми баллончиками… А то мы бы и вас с радистом усыпили, прямо в той же каюте, куда притащили! По моим подсчетам, не хватало одного члена экипажа — тридцать четвертого. Мы нашли его на мостике, когда он пытался удрать из радиорубки… Так, так… — прервал его капитан. — Здесь все ясно. Но откуда вы знали, сколько народу на борту "Бура"? Летчик насупился, поколебался, а потом вдруг разразился гомерическим хохотом. Мальчики даже вздрогнули от неожиданности. Хорошо, скрывать не стану. В конце концов, зачем мне теперь этот идиот из вашей фирмы в Марселе?.. Хватило нескольких хрустящих бумажек, чтобы он предоставил мне списки и экипажа, и груза. Зовут его Марсьяль Каферла. В комнате повисло тяжелое молчание. Англичанин вел себя с таким презрением ко всему, что не затрагивало его лично, с такой легкостью предавал сообщников, что это вызывало у его собеседников непередаваемое отвращение. Капитан решил закончить на этом допрос. Пленника отвели в амбар и поместили к остальным, под охрану двух вооруженных часовых. Короче говоря, — обратился затем Памье к Мишелю и Даниелю, — ваше присутствие на корабле оказалось третьей каплей дегтя в бочке меда, на которую рассчитывали бандиты. В списке ваши имена не значились, а потому они и не подозревали, что на корабле не тридцать четыре человека, а тридцать шесть. Но они же меня оглушили еще на палубе, — напомнил Порьон. А потом вы исчезли, и бандиты схватили вместо вас Даниеля! — разъяснил Памье. — Они же в темноте не видели, кого ударили. К тому же я еще толком не проснулся, так что, наверное, был очень даже похож на пришибленного, — добавил Даниель. — Они решили, что это я из-за удара по голове такой вялый. А кстати, Даниель, почему вы так долго просыпались? Казалось бы, такие драматические события разворачиваются на борту… — удивился Памье. Мой брат — ужасный соня, капитан, — опередил Даниеля Мишель. — А тут еще таблетка от морской болезни… Даниель догадался, что Мишель не хочет бросать тень подозрения на Тревье, пока они не выслушают объяснения самого радиста. Понятно, — задумчиво проговорил Памье. — Но вот что еще меня удивляет… Как это у вас, Мишель, оказался газовый баллончик? Эти господа, как сказал пилот, потеряли коробку. А вы, значит, нашли? Где? И снова Мишель пожалел радиста. У себя под ногами, — объяснил он весьма расплывчато. — Красная такая коробка, пластмассовая… В радиорубке, наверное? — вмешался Даниель. — Я же ее сунул под подушку лейтенанта Тревье, когда услышал шаги! Тут меня и схватили… Она валялась в галерее, у самой лестницы. Мишель улыбнулся. Наконец-то хоть что-то прояснилось. Тревье и знать не знал, что баллончики у него под подушкой. Благодаря вам, Даниель, бандитам не удалось нас усыпить. Правда, в противном случае нас бы гораздо раньше выручил из беды ваш брат Мишель… Ироническое замечание капитана нисколько не обидело Даниеля. Зато лейтенант Порьон вдруг разнервничался. Он резко повернулся к Мишелю и спросил: Почему вы не доложили мне о баллончиках? Забыл, наверное, — вступился за мальчика капитан. Первый помощник закусил губу, но промолчал. Ну что же, теперь мы знаем все или почти все, — подвел итог Памье. — Примите еще раз мою благодарность, Мишель. Пиратов будет судить испанский трибунал, так что вам предстоит путешествие в Испанию в качестве свидетеля… А теперь предлагаю отведать, что там приготовили на ужин наши хозяева. К удивлению мальчика, по такому случаю фермер с женой даже сняли чехлы с мебели в большой комнате на первом этаже. С удовольствием поглощая превосходный омлет, Мишель подумал вдруг о главном механике Рансье. Мало того, что мальчик лишил офицера пикника, — теперь, приняв в отсутствие Памье и Порьона командование кораблем, бедняга вынужден ужинать в полном одиночестве! |
||
|