"Дело о босоногой принцессе" - читать интересную книгу автора (Кузнецова Наталия)Глава IX Новое отравлениеНо уйти из больницы подругам снова не удалось. Выйдя в коридор, они увидели… Серафиму Ивановну. Подслеповато щурясь, та разглядывала номера палат. Катька взяла старушку под руку и подвела к нужной двери. — Как вы сюда добрались? — А есть еще порох в пороховницах, — задорно ответила Серафима Ивановна. — Сколько можно дома сидеть? Думаю, съезжу, навещу старую знакомую. Как она? Лешка поцеловала Серафиму Ивановну в морщинистую щеку. — Нормально. Вы назад сами доберетесь или вас порождать? — Сама, сама, не надо за меня беспокоиться. Вот только боюсь, не узнаю ее, столько лет прошло. — Она нерешительно заглянула в палату. Катька с Лешкой вошли следом. Интересно же посмотреть, как пройдет встреча двух подруг, которые не видели друг друга почти полвека. Две старушки долго смотрели друг на друга. — Симочка? — вдруг несмело произнесла Анастасия. — Анастасия Мариановна! Натусенька! — кинулась ней Серафима Ивановна. Бабушка Анастасия на глазах ожила и даже чуть-чуть порозовела. Приход Симочки заметно прибавил ей бодрости. Лешка с Катькой переглянулись. — Теперь я точно знаю, что никакого склероза у бабушек нет. — Лешка глубоко вздохнула, представив себе, как они с Катькой встретятся через много-много лет. Интересно, узнают они друг друга? Но потом утешила себя тем, что к тому времени люди непременно изобретут какое-нибудь омолаживающее лекарство, и они с Катькой будут выглядеть значительно лучше. — Пошли же, наконец, отсюда — прошептала Катька. — Сейчас еще Екатерина Тимофеевна со своим бульоном явится, им будет что вспомнить, а мы здесь лишние. Кстати, у меня недавно кастрюлька с супом сгорела. Суп выкипел, а кастрюлька почернела, ее пришлось на помойку выбросить. — Ты это к чему? — не поняла Лешка. — А к тому, что я, молодая, могу о чем-то забыть, а уж старушка и подавно не упомнит. Небось повернула краны сикось-накось, да и все, и врач тебе то же самое сказал. А Ромка твой все выдумывает, лишь бы не учиться. Слушай его больше. — Ну, не знаю, — начала было Лешка, но не успела она договорить, как в палату на всех парах влетела Катькина тезка и извлекла из своей сумки большую стеклянную банку с завинчивающейся крышкой. — Натусенька, как ты? А я тебе бульончику принесла. И чашечку у внучки прихватила, чтобы здесь не одалживаться. Чашечкой она называла большую керамическую салатницу оранжевого цвета. Катерина наполнила «чашечку» густым ароматным бульоном и протянула ее бабушке Анастасии вместе со столовой ложкой и румяным пирожком. — Ну как, соли хватает? Сама-то я даже не попробовала, так к тебе торопилась. — И тут она обратила внимание на Серафиму Ивановну. — Никак Сима? — пробасила Екатерина Тимофеевна. — Вот чудеса, в кои-то веки все девки вместе собрались. Откуда ты взялась-то? Но Серафима Ивановна не успела и рта раскрыть, как бабка Катерина, резко побледнев, схватилась за живот. На лбу выступили крупные капли пота. — Я сейчас, — прохрипела она и выбежала из палаты. Вернувшись назад, женщина заняла почти всю кровать бабушки Анастасии и, прислонившись спиной к стенке, прошептала: — Ой, что-то плохо мне. Губы ее посинели, Катерина стала заваливаться набок, и Лешка испугалась, что своим массивным телом она задавит маленькую бабушку Анастасию. — Анастасия Мариановна, у нее что, сердце больное? — испуганно пролепетала Катька. — Ну что ты, она здорова как лошадь, — ответила бабушка Анастасия, пытаясь за грубостью скрыть волнение. Сунув Катьке в руки салатницу с бульоном и пирожок, она тронула свою подругу за плечо: — Катенька, что с тобой? Что ж делать-то, боже ты мой! — Мы же в больнице! Надо позвать врача! — воскликнула Лешка и выскочила из палаты. В коридора она увидела высокого пожилого мужчину в белом халате и схватила его за руку. — Вы врач? Ей плохо, скорее! Из палаты напротив выскочила невысокая светловолосая медсестра. — Кому плохо? Старушке из сорок четвертой? Ей же, наоборот, лучше стало! — Нет, ее подруге. Она ее навестить пришла, и вот… Врач поспешил за Лешкой. Увидев теряющую сознание женщину, мигом скомандовал: — В процедурную, быстро. Откуда-то появились люди с каталкой и, взгромоздив на нее грузное тело Екатерины Тимофеевны, повезли в конец коридора. Бабушка Анастасия схватилась за сердце. Серафима Ивановна и молоденькая медсестра остались хлопотать возле нее, а девчонки побежали к процедурной. — Как ты думаешь, что с ней? — спросила Лешка, стараясь хоть что-то разглядеть сквозь мутное дверное стекло процедурной. Катька наморщила лоб. — Я помню, у нас в школе один мальчик отравился. С ним почти то же было, он то бледнел, то синел, за живот хватался. Его на промывание возили. Интересно, что скажет врач. О том, чтобы уйти из больницы, больше не было и речи. Подруги пристроились на банкетке в ожидании известий. Врач вышел из процедурной и, отдав последние распоряжения, быстро пошел по коридору. Лешка преградила ему дорогу. — Что с ней? Отравление, да? Мужчина остановился и внимательно оглядел девочку. — По-видимому. — А чем? — Пока не знаю. Ей повезло, что в больнице оказалась. А так неизвестно, чем бы все кончилось. Сейчас все в порядке, мы промыли ей желудок, так что скоро оклемается. — Значит, это отравление, — задумчиво повторила Лешка и вдруг воскликнула: — Я вас очень прошу, постойте, пожалуйста, здесь и никуда не уходите. Она метнулась в палату, схватила с тумбочки не съеденный Катериной банан и протянула его врачу. — Она ела вот эти бананы. Должно быть, они отравлены. — Кем отравлены? Кто их принес? Лешка пожала плечами: — Не знаю. — Ох, не было печали. — Врач взял у нее улику и направился в ординаторскую. Лешка пошла за ним следом и увидела, как он положил банан на стол. — Теперь ты видишь, что ничего Ромка не выдумывает, — попрекнула она подругу, вернувшись обратно. — Надо срочно выяснить, кто принес сюда эти бананы. Сидя на кровати, две старушки тряслись в тревоге за Катерину. — Что с ней? — вымолвили они разом. — Ничего страшного. Что-то съела, — бодро ответила Лешка. — Скорее всего бананы оказались испорченными. — Тогда их надо выбросить. — Серафима Ивановна заглянула в тумбочку. — Эти есть можно. Они свежие, их мы с Катькой сегодня купили, — поспешила предупредить ее Лешка. — Ох, как же нам с Катериной не повезло, — запричитала бабушка Анастасия. — Сначала я свалилась, а теперь она. — Беда не приходит одна, — поддакнула Серафима Ивановна. Тетка в синем байковом халате, шурша чем-то на соседней кровати, возразила: — Нет худа без добра. Зато теперь вам веселее будет. Меня не сегодня-завтра выпишут, вот и скажете, чтобы ее на мое место положили. — Я сейчас же попрошу об этом. Лешка сорвалась с места и снова помчалась по коридору. Катька не отставала. Напомнив медсестре об освобождавшемся в палате месте, девчонки спустились вниз и подошли к окошку, в котором принимали передачи для больных. — Скажите, пожалуйста, вы не помните, кто приносил бананы для Сташевской Анастасии Мариановны? Она в сорок четвертой палате, в токсикологии лежит, — обратилась Лешка к молодой медсестре. — Тут столько народу ходит, — фыркнула та. — Разве можно всех запомнить? — Ну, пожалуйста, постарайтесь. Вас об этом все равно спросят, потому что этими бананами человек отравился. — Да ты что! — ахнула девушка. — А когда их приблизительно передавали и в чем? — Рано утром, в большом черном пакете. Девушка задумалась. Лешка уточнила: — Ну, на нем еще квадрат такой желтый нарисован. Хотите, принесу, покажу? А записки почему-то не было никакой. Приемщица вдруг лучезарно улыбнулась. — Это был ее внук, Сергей. — Вы что, спросили, как его зовут? — Ну, сначала он спросил мое имя, а потом представился сам. — А какой он из себя? — Ну, такой… Высокий, симпатичный, молодой. — А глаза? Глаза у него какие? А волосы? — нетерпеливо спросила Лешка. — Глаза, кажется, синие, волосы темные. Я же говорю, симпатичный. А записку он не оставил, потому что сказал, что позже зайдет. — Спасибо за информацию, — поблагодарила Лешка и, отойдя от окошка, пожала плечами. — Зачем внуку понадобилось травить свою родную бабку? Если эти бананы так подействовали на Катерину, то Анастасия и от одного бы окочурилась. — Да уж, нашей старушке много не надо, — кивнула Катька. — И что же теперь делать будем? — Пойдем назад. Они вновь поднялись на четвертый этаж и отыскали пожилого врача. — Вы узнали, что в банане? — обратилась к нему Лешка. — Так скоро дела не делаются, — ответил врач и посмотрел на стол. — Вот черт, а где же этот банан-то? Я ж его сюда положил. Или нет? — Сюда, — подтвердила девочка. — Я видела. В ординаторской находились еще двое врачей. Пожилая женщина с черными навыкате глазами и молодой полный мужчина, халат с трудом сходился у него на животе. Пожилой врач обратился к коллегам: — Тут лежал банан. Никто не видел? Женщина покачала головой, а молодой мужчина быстро вышел из кабинета. Лешка обратила внимание на открытую, стоящую у стола урну для бумаг. В ней лежала желтая, покрытая черными пятнами кожура. Врач проследил за ее взглядом и в упор посмотрел на женщину. — Кто съел банан? Та улыбнулась. — Догадайтесь сами. — Но он же отравленный! — испугалась Лешка. Женщина пожала плечами, а врач взял ее за плечи и подвел к выходу. — Ладно, иди, разберемся. — Но как же… — Я же тебе сказал, иди. — Ну, как хотите. Удивляясь, почему врач не бьет тревогу и не бежит за молодым врачом, позарившимся на чужой продукт, Лешка вышла из ординаторской и наткнулась на знакомую светловолосую медсестру. — Скажите, пожалуйста, как зовут врача, такого молодого и… упитанного, — подобрала она нужное слово. — Не знаю, как к нему обратиться. — Никитенко Борис Иванович, — ответила девушка. — А телефон ординаторской не подскажете? Мало ли что может случиться? — Конечно. Лешка записала номер и снова вернулась в палату, куда уже успели привести чуть живую Екатерину Тимофеевну. — Как вы себя чувствуете? — участливо спросила Катька. — Неважно, — прохрипела женщина. — Отдыхать теперь буду. — Только, пожалуйста, если вам принесут какую-нибудь передачу, ничего не ешьте и Анастасии Мариановне не давайте, — попросила Лешка. — Мне пока ничего нельзя, да и она обойдется, — ответила Катерина и поинтересовалась: — Кому мы, старые, понадобились, чтобы нас травить? Да и кто нам, кроме внучки моей, передачу принесет? — Ну, мало ли… Я просто так говорю, на всякий случай, — смутилась Лешка. — Мы к вам завтра придем. Серафима Ивановна, вы с нами? — Подождите меня, пожалуйста, я сейчас выйду. Серафима Ивановна что-то зашептала на ухо бабушке Анастасии, а девчонки вышли в коридор. — Ну не смогла же я прямо заявить, что на бабушку Анастасию покушается ее собственный внук, — предвидя Катькин вопрос, сказала Лешка. — И правильно. Тем более что он уехал. А когда приедет, его быстро выведут на чистую воду, потому что тот толстяк, что съел банан, теперь тоже отравится, и все тут же засуетятся и сами станут искать отравителя. — А если внук никуда не уехал, а снова что-то замышляет? — Во-первых, их теперь двое. Во-вторых, будем надеяться, что они нас послушаются и не станут ничего есть. Из палаты вышла Серафима Ивановна. — Ну что, наговорились? — взяла ее под руку Лешка. — Какие уж тут разговоры! Катерина заставила нас поволноваться. Но я с ними обязательно еще не один раз встречусь, только в более спокойной обстановке. Как только выпишут их, сразу к себе приглашу. Видели у меня во дворе яблоньку? Я возле нее скамеечку приладила. Посидим на свежем воздухе, вспомним былое. Анастасия, правда, не выходит никуда, но ей можно такси вызвать. У меня теперь для этого все возможности имеются. И старушка потрогала свою потертую хозяйственную сумку, в которой лежал сотовый телефон. Втроем они доехали до проспекта Революции, потом девочки посадили Серафиму Ивановну на ее маршрутку и отправились домой. — Нет, все же у меня в голове не укладывается, — сказала Лешка, когда они уже подходили к дому. — Неужели из-за квартиры внук хочет убить свою родную бабку? — Но ведь ничего другого у нее нет. А что, из-за квартир частенько стариков убивают, сколько раз об этом и в газетах писали, и по ящику показывали, я 5сама видела. — Но он ее так и так получит, по завещанию, сколько ей жить-то осталось? — Может, ему сейчас деньги нужны? — А почем у вас в Воронеже квартиры? Катька пожала плечами: — Понятия не имею. Но если хочешь, можно узнать. |
|
|