"Тайна трех портретов" - читать интересную книгу автора (Келли Фиона)

ГЛАВА IX Злоключения в летнем домике

Холли сунула записку в карман. Что ей теперь от нее нужно? Саманта достаточно определенно выразила свое отношение к их расследованию, и Холли совсем не радовала перспектива еще одной неприятной стычки. Хотя по стилю послания было непохоже, что оно было написано в порыве злости.

Сбежав по школьным ступенькам, Холли направилась на теннисный корт. Если Саманта хочет поговорить с ней без свидетелей, она должна быть где-то там, решила Холли. Безлюдный в это время теннисный корт — самое подходящее место.

Утро выдалось промозглым, низкое небо в серых тучах грозило вот-вот пролиться холодным дождем. Еще издали Холли увидела одинокую фигуру Саманты, стоящую у высокого забора из металлической сетки.

Подходя к ней, Холли заметила, что Саманта наклонилась и подняла что-то с земли. Это была довольно объемистая хозяйственная сумка.

— Я получила твою записку, — осторожно начала Холли.

— Я хотела вернуть вам вот это, — Саманта протянула ей сумку. — Мне не следовало ее брать, извини.

Из сумки торчал конец толстого рулона.

— Это "Белая Леди", — проговорила Саманта, опустив глаза. — И все ваши записи.

Холли недоуменно посмотрела на нее.

— Я хотела остановить вас, — пояснила Саманта. — Сначала я думала, что, если она исчезнет, вы, может быть, оставите свои поиски.

— Это в самом деле так важно для тебя? — спросила Холли.

Саманта покачала головой:

— Теперь уже нет. Поэтому я ее и возвращаю. Это был дурацкий поступок. Сейчас я это понимаю. Если позволишь, я объясню. — Она посмотрела на Холли и робко улыбнулась ей. — Все дело в моей бабушке, понимаешь. Она на самом деле очень больна.

— Да, — тихо произнесла Холли. — Ты мне говорила. Мне очень жаль.

— Она в доме для престарелых, — продолжала Саманта. — Я навещаю ее, когда есть возможность. Вчера вечером я была у нее. Она заметила, что я чем-то расстроена. От нее никогда ничего не скроешь. Мы всегда были с ней очень близки.

Холли не перебивала, ждала, когда Саманта сама окончит рассказ.

— Бабушка не отпустила меня, пока я не призналась ей, в чем дело.

— Она очень расстроилась? — спросила Холли.

— Представь себе, нет, и это самое удивительное. Она совсем не расстроилась. Сказала: давно пора кому-нибудь найти место, где спрятана картина. Потом мы с ней об этом еще очень долго говорили.

Саманта замолчала.

— И тогда ты решила возвратить картину? — спросила Холли. — Потому что твоя бабушка не возражает, чтобы продолжили поиски оригинала?

— Отчасти — да, — кивнула Саманта. — Но это не все. Есть еще кое-что, о чем даже я сама не знала до вчерашнего вечера, — она пошарила в кармане и вытащила на свет какой-то небольшой предмет, завернутый в папиросную бумагу. — Она дала мне это. И сказала, что я должна показать вам.

Очень осторожно Саманта развернула бумагу. На ее ладони, поблескивая белой и черной эмалью, лежала старинная брошь. Изящная брошь в виде птицы.

— Сорока, — сказала Саманта. — Это одна из двух парных брошек.

— Она похожа на ту, что на этом портрете, правда? — удивилась Холли.

— Не просто похожа, — поправила ее Саманта. — Бабушка сказала, что это та самая брошь. Да-да, та самая, что изображена на портрете. С ней связана целая история. И эту историю бабушка до сих пор никому не рассказывала. Никому — даже моей маме.

— Можешь не говорить, если это семейная тайна, — сказала Холли.

— Нет, я должна тебе об этом рассказать. Бабушка хочет, чтобы я рассказала. Понимаешь, есть одно обстоятельство в истории "Белой Леди", о котором знала только моя бабушка. И она рассказала мне об этом вчера вечером. История этой брошки может вам помочь.

Саманта сделала глубокий вдох.

— Дело в том, что Белая Леди была гувернанткой детей Хьюго Бэстебла. Она обучала их в Вудфри-Эбби, даже жила там какое-то время. Вот так все и случилось.

— Что случилось? — не поняла Холли.

— Они полюбили друг друга — Хьюго и Белая Леди. Хьюго был готов бросить все ради нее: свою семью, имение и дом — все. Но она не позволила ему это сделать. Она сказала ему, что лучше ей уехать. Напоследок он написал ее портрет, чтобы у него осталось хоть что-нибудь на память о ней. А в день своего отъезда она подарила ему одну из этих парных брошек в виде сорок. Бабушка говорит, что на оригинале портрета брошки нет. Но на копии она изображена специально — как подсказка.

— Твоя бабушка знает, кто была эта Белая Леди? — с надеждой спросила Холли.

Саманта покачала головой.

— Этого никто не знает. Бабушка говорит, после того, как она покинула Вудфри-Эбби, Хьюго уничтожил все свидетельства, все записи о Белой Леди. Единственное, что он сохранил, это ее портрет.

Саманта вскинула голову и печально улыбнулась Холли.

— Потом еще много лет Хьюго хранил в тайне ее имя. Но после смерти жены он рассказал эту историю своему внуку, — тут Саманта снова посмотрела на Холли. — Родерик был единственным, кому об этом стало известно. И именно от Родерика моя бабушка потом узнала историю этих брошек. В том время он находился в тюремном госпитале. Безнадежно больной, умирающий, он хотел сделать так, чтобы бабушка смогла найти украденную и спрятанную им картину. Чтобы она смогла расплатиться с долгами. Родерика с дочерью никогда не оставляли наедине, поэтому он не мог прямо сказать ей, где спрятан портрет. Он передал ей эту брошку и завещал найти "Белую Леди". Возможно, это были его последние слова, обращенные к дочери: "Найди "Белую Леди".

Холли задумалась.

— Но ведь эта Белая Леди умерла много лет назад, — сказала она. — История ужасно грустная, но я не понимаю, каким образом это может помочь нам найти картину.

— Бабушка полагает, что Хьюго назвал Родерику имя Белой Леди, и Родерик спрятал портрет у нее, — сказала Саманта. — Тогда это объясняет, что он имел в виду, сказав "Найди "Белую Леди". Бабушка считает, что, если вы сумеете выяснить, кто была Белая Леди, это, возможно, приведет вас к картине.

Саманта опять завернула брошку в бумагу и положила ее в карман.

— Извини меня за вчерашнее, — тихо проговорила она. — И за то, что я взяла картину. Последнее время я так устаю, что, бывает, плохо соображаю, что делаю. Понимаешь, за дом престарелых надо платить. У бабушки денег нет совсем, а маме не под силу платить одной за все, поэтому три ночи в неделю я работаю и по выходным — тоже, чтобы помочь ей деньгами.

— Спасибо, что ты мне все это рассказала, — искренне поблагодарила ее Холли. — Я уверена, это поможет нам в наших поисках. Передай своей бабушке, что мы сделаем все возможное.

— Хорошо, передам, — улыбнулась Саманта. — Я уверена, она сразу почувствует себя лучше, если вы отыщете картину.

Холли тоже улыбнулась.

— Мы обязательно отыщем ее, — пообещала она. — Теперь я в этом не сомневаюсь.

Дождь лил из серых туч непрерывным потоком. Холли шла, держа зонтик над миссис Фостер, мамой Трейси. У той были заняты руки: она несла последнюю коробку из машины к своему небольшому домику с террасой, где она жила с дочерью.

— Не очень подходящая погода для таких дел? — сказала миссис Фостер трем девочкам. — Спасибо, что помогли. Иначе я бы вся промокла до нитки. Как насчет чашки чая с сандвичами в награду?

В этот день Холли, Трейси и Белинда помогали миссис Фостер собирать игрушки и настольные игры у жителей округи. В детском саду, которым она руководила, всегда ощущалась нехватка подобных вещей, и объявления, которые расклеила миссис Фостер в ближайших магазинах, сделали свое дело. В результате весь коридор был завален коробками и бумажными пакетами. Миссис Фостер плюхнула последнюю коробку на уже сложенный штабель ей подобных и закрыла входную дверь.

— В принципе люди очень добры и отзывчивы, — сказала она. — Но, доложу вам, это так утомительно — собирать вещи по домам. Давайте пройдем на кухню и немного переведем дух.

— Мы могли бы помочь вам рассортировать вещи, — предложила Холли.

— Только не сейчас, — вскинула руки миссис Фостер. — На сегодня хватит. Я до завтра и пальцем не шевельну. Думаю, мы с вами неплохо потрудились, а? — улыбнулась она.

Кухонька в их доме была небольшой, но веселой. Ее стены украшали яркие детские рисунки — произведения подопечных миссис Фостер.

Пока все ждали, когда закипит чайник, Трейси приготовила сандвичи. Капли дождя по-прежнему барабанили по стеклу, а в кухне было тепло и уютно.

— Отлично, — сказала мама Трейси. — А теперь я, пожалуй, пойду вздремну. — И, прихватив свою чашку чая, она оставила девочек расправляться с сандвичами.

— Она в этом время всегда ложится ненамного отдохнуть, — объяснила Трейси. — Полчасика на кушетке — и опять как новенькая. Давайте пойдем в мою комнату.

Спальня Трейси оправдала самые дурные предчувствия Белинды: она действительно содержалась в идеальном порядке. Вытаращив глаза, Белинда смотрела на аккуратные книжные полки и девственно чистый ковер.

— У тебя всегда так? — потрясенно спросила она. — Моя комната по сравнению с твоей выглядит лавкой старьевщика.

— Так легче находить то, что тебе нужно, если все лежит на своих местах, — ответила Трейси.

Она вытянула из-под кровати несколько больших диванных подушек, и девочки с комфортом устроились на них.

— Может, еще пораскинем мозгами насчет "Белой Леди"? — предложила Холли.

Она уже рассказала подругам о своем разговоре с Самантой и обо всех сведениях, полученных от нее.

— Рассказ ее бабушки и в самом деле стоящая информация, — сказала Трейси. — Но Белая Леди должна была бы состариться и умереть много лет назад, вот в чем проблема. Если никто не знает ее настоящего имени, как мы, скажите на милость, сможем что-нибудь о ней выяснить?

— Странное дело — эта брошка, она почему-то кажется мне знакомой, — заметила Холли, — хотя я и не могу понять почему.

— А ты заметила, что на крыше летнего домика были украшения в виде птиц? — вспомнила Трейси. — На фотографиях с картины их не видно, но в Вудфри-Эбби я их заметила — по птичке на каждом углу.

— Как, опять? Ах, глазастая ты наша! — притворно вознегодовала Белинда. — Трейси Фостер, я тебя ненавижу.

— Чем же на этот раз я провинилась? — невинным голосом осведомилась Трейси.

— Летний домик! — выдохнула Холли. — И на нем написано: "Найдешь меня за мной".

— Учтите, я не утверждаю, что эти птицы — сороки! Это может быть все, что угодно.

— Но не страусы же, правда? — съязвила Белинда. — Могу спорить на что хотите, это сороки! Но у нас есть только один способ это выяснить — нужно поехать и посмотреть.

— Сегодня вечером мы уже не сможем, — разочарованно сказала Трейси. — Они скоро закроются. А на завтра я уже договорилась посидеть с ребенком. Все равно мы должны поехать туда в субботу, чтобы прокатиться на воздушном шаре Дэвида. Вот заодно и посмотрим.

— Если честно, в такую погоду меня как-то не очень тянет туда ехать, — Холли посмотрела в окно на сплошную стену дождя. — Если картина спрятана в летнем домике, за один или за два дня она никуда не убежит, ведь так?

— Надеюсь, к субботе этот дождина уймется, — сказала Трейси. — Уж конечно, Дэвид не потащится с нами на своем шаре в такой ливень, да еще с грозой.

— Меня ты не увидишь в его корзине в любую погоду, — фыркнула Белинда.

Трейси и Холли понимающе переглянулись.

В последующие дни погода не улучшилась. Скорее, наоборот, — стала еще безнадежнее. В редкие моменты, когда небо светлело, и тучи, казалось, уже готовы покинуть поле боя, неизменно являлись их новые темные полчища, низвергавшие потоки дождя на промокшие холмы.

К субботе уже начало казаться, что все тучи, которые только есть в небе над страной, собрались здесь, чтобы зависнуть над и без того вымокшим Виллоу-Дейлом. Молнии рикошетили, отскакивая от каменистых холмов, а гром грохотал и рычал в долинах.

Когда Холли подошла к автобусной остановке, Белинда уже ждала ее там.

— Шансы Трейси прокатиться на воздушном шаре практически равны нулю, — не без злорадства констатировала она. — Надо бы нам вообще отменить эту затею.

— Мы можем хотя бы взглянуть на летний домик, — возразила Холли. — У меня не хватит терпения ждать еще несколько дней. Кто знает, когда кончится этот ливень.

К остановке подбежала Трейси, наполовину закрытая огромным зонтом из разноцветных клиньев.

— Поедем на автобусе или доберемся так, вплавь? — пошутила она.

Ждать пришлось недолго. С тихим шуршанием автобус появился из пелены дождя, девочки быстро запрыгнули в него, радуясь, что можно немного согреться.

Автобус выбросил их как раз напротив длинной гравиевой дороги. Осторожно двинувшись по ней к воротам, девочки обнаружили, что она превратилась в сплошной поток. Ворота усадьбы Вудфри-Эбби по обыкновению были открыты, но площадка для машин представляла собой пустынное море дождевой воды.

В небе сверкнули белые отблески, и громовые раскаты сотрясли воздух.

— Прямо над нами, — опасливо посмотрела вверх Холли, когда последние отзвуки грома затихли вдали, и вновь стало темно.

Скользя и спотыкаясь, они пробирались к дому. Ни одной живой души не было видно вокруг. Девочки остановились, глядя наверх, на крышу летнего домика. Из разбитого желоба дождь водопадом стекал по одной из стен. Как и говорила Трейси, небольшая каменная птичка сидела на каждом углу крыши.

— Ну? — нетерпеливо спросила Белинда. — Похожи они на сорок? У меня все очки мокрые, ничего не вижу.

— Еще как! — воскликнула Холли. — Конечно же, это типичные сороки! Теперь я в этом ни капли не сомневаюсь.

— И значит… Зайдем внутрь? — Трейси оценивающе оглядела забитые досками окна и запертую на солидный замок дверь. — Сможем мы туда пробраться?

Обогнув летний домик, они зашли с тыла. Там окна были заколочены досками, однако на одном из них нижние гвозди, удерживающие доску, выпали, и она просто висела немного наискосок.

Трейси дернула за край, и доска отвалилась. Девочка просунула голову в щель.

— Что-нибудь видишь? — спросила Холли.

— Почти ничего, — ответила Трейси. — Здесь темнотища… как в преисподней. Хотя… погодите. — Девочки услышали сухой скрежет, потом ноги Трейси оторвались от земли и исчезли в темном проеме.

— Готово! — победно прозвучало из щели.

— Трейси!

Из окна до них донеслись какие-то шорохи, потом голос Трейси ответил:

— Я уже здесь, внутри. Давайте тоже сюда, эта пара пустяков.

Оказалось, Трейси удалось немного поднять раму и пролезть в окно. Вслед за ней Холли тоже пробралась внутрь. Белинда с тоской и сомнением смотрела на узкую по ее габаритам щель. Потом взглянула на темное грозовое небо и непрекращающиеся потоки дождя.

— Эй, подождите меня, — решившись, крикнула она.

Девочки стояли в темной, пыльной комнате, и с них ручьями стекала вода. От прислоненных к стене зонтиков мокрое пятно расплывалось по грязному полу. Когда глаза привыкли к темноте, они смогли различить какую-то мебель, закутанную от пыли в старые простыни. Со стен в грязных потеках свисали клочья отклеившихся обоев. Противно пахло плесенью и гнилью.

— Не сказать, чтобы очень захватывающее зрелище, — заметила Белинда.

Она прошла по комнате, поднимая углы простыней.

— Что скажете?

— Я и не ожидала, что портрет будет висеть на стене, — пожала плечами Холли. — Придется нам его поискать.

Домик был небольшим, всего лишь три комнаты.

— А что вы скажете об этом? — указала Холли на целую пирамиду свернутых в рулоны ковров в третьей комнате.

— Я до них и пальце мне дотронусь — от них несет плесенью! — сморщила нос Белинда.

— Но мы должны все тщательно осмотреть, — сказала Холли и потянула за угол одного из ковров.

Он тут же рассыпался в труху в ее пальцах. Холли с отвращением отряхнула руки.

Вдоль одной из стен лежала лестница-стремянка.

— Смотрите-ка, — указала Трейси на потолок.

Холли и Белинда задрали головы кверху — на потолке виднелась квадратная крышка люка.

— Это, наверное, ход на чердак, — догадалась Холли.

— Если ты хоть на минутку допускаешь, что я, — начала было Белинда, но мощный удар грома заглушил ее слова.

Холли и Трейси вытянули лестницу на середину, поставили ее вертикально под крышкой люка.

— Холли! — заволновалась Белинда. — Ты в своем уме? Подумай сначала, а потом делай.

— Но это же идеальное место, чтобы что-нибудь спрятать, — отмахнулась от нее Холли. — Мы просто обязаны осмотреть чердак.

Трейси первая полезла наверх и уперлась в крышку руками.

— Не получается… Сейчас еще раз попробую… Ох!

Крышка люка откинулась так резко, что девочка чуть не потеряла равновесие.

— Осторожнее! — вскрикнула Холли.

Белинда закрыла руками лицо.

— Все в порядке, — успокоила их Трейси, поднялась повыше и исчезла из виду, скрывшись в темном проеме.

— Ну как там? — крикнула Холли.

— Тесно, — донесся до них приглушенный голос Трейси, — и ужасно грязно.

Холли тоже полезла наверх.

Запах гниющего дерева неприятно ударил в нос, когда Холли просунула голову через открытый люк в темноту чердака. Лишь узкие полоски света пробивались сквозь щели крыши. Приглядевшись, Холли различила согнувшуюся фигуру Трейси.

Вдруг она почувствовала толчок в спину.

— Давай лезь, — сказала Белинда. — Я тоже хочу посмотреть.

Холли вползла на чердак, освобождая место для Белинды, чтобы и та смогла подняться за ней.

— Что-нибудь нашла?

— Не думаю, что здесь что-то есть, — сказала Трейси. — Я уже вся перемазалась с ног до головы.

Холли поспешно отползла в сторону, так как Белинда, пыхтя, уже перевалилась через край люка.

— Осторожнее, — предупредила Трейси. — Пол, по-моему, очень ненадежный.

— Здесь нужен фонарик, — сказала Белинда. — Ничего не видно.

Она протянула руку и, ухватившись за плечо Холли, встала на ноги.

— Ой!

— Что случилось?

— Я треснулась головой о балку, — пожаловалась Белинда.

— Лучше не вставай, ползай на четвереньках! — посоветовала Трейси.

— Ничего, уже все в порядке, — сказала Белинда.

Внезапно сквозь щель в крыше сверкнула вспышка молнии, и раскат грома сотряс ветхое строение. За этим последовал еще один звук — угрожающе заскрипели половицы.

— Белинда! — всполошилась Трейси. — Осторожнее! Что ты там делаешь?

— Это не я, — едва успела проговорить Белинда. — Это…

Скрип превратился в сухой треск ломающегося дерева. За ним последовал нарастающий грохот. На глазах у Холли и Трейси Белинда с визгом проваливалась вниз сквозь проломленный пол.