"Охота на привидений" - читать интересную книгу автора (Кораблев Артем)

Глава XIII ГОНКА НА ВЫЖИВАНИЕ

Отца нигде не было видно. Я остановился, волнуясь и недоумевая, куда он пропал. Из-за противоположного угла дома появился Пал Палыч.

— Ты чего тут? — начал он. — А где Владислав?

Я пожал плечами, и тут же из окна, гремя оконной рамой, выглянул папа.

— Опоздали, — констатировал он, не обращая внимания на то, что я нарушил его приказ и покинул машину. Впрочем, не я один. Светка тоже тихонько подобралась и стояла уже у меня за спиной.

— Где тетка Дуня? — спросил отца Пал Палыч. — Чья это кровь?

— Кровь вора, — отмахнулся папа. — Один из них в капкан угодил. Ваша ведьма волчьих капканов под окнами понаставила.

— Во дает тетка! — Пал Палыч даже ушанку стянул с головы, так его это удивило.

— Да-а, — согласился папа, — только ведьмой я, может, и зря ее назвал. — Икона-то у нее в доме стояла.

— Как стояла? Да что ты мелешь? — На Пал Палыча было жалко смотреть, казалось, он сейчас спятит от изумления.

— А ты сам посмотри, — посоветовал папа. — Залезай. Впрочем, у тебя нога больная.

Но Пал Палыч, невзирая на свою покалеченную конечность" полез в окно, я его подсаживал и тоже за ним забрался. На улице только Светка осталась.

Мы все оказались в маленькой темной комнатке, той самой, вход в которую баба Дуня завесила занавесочкой. На окнах тоже были плотные шторы, сейчас они были наполовину сорваны и свисали по сторонам окна неопрятными складками. Зато в остальном помещении, как и во всем домике бабы Дуни, царил порядок. Все было прибрано и вымыто, пол чист, пыли нигде нет и каждая вещь на своем месте. И все-таки все здесь было какое-то неживое.

Из общего образцового порядка, кроме взломанного окна, выбивалась еще старенькая тумбочка. Она стояла особо, как бы во главе всей комнаты, рядом с изголовьем широкой застеленной кровати. На ней по краям располагались какие-то маленькие вазочки, и из них торчали огарки тонких церковных свечей. Две вазочки были повалены и лежали на тумбочке, а еще одна — на полу у ее подножия. За этими необычными подсвечниками на поверхности тумбочки оставалось еще просторное место, и было видно, что долгое время там что-то стояло. Даже отпечаталась серая полоса на полировке, и цвет у полировки в этом месте тоже был другой, темнее, чем на всей тумбочке. Видно было, что эта вещь тут долго стояла, и уж ее-то не трогали.

— Здесь икона была, — сказал папа. — Та или не та — это уж другой вопрос, важно, что икону эту взяли.

— Ну, тетя Дуня, — развел руками Пал Палыч. Других слов у него просто не было.

— Ладно, времени у нас мало, — при-нялс. я опять распоряжаться отец, — даже в милицию сообщать некогда. Быстро давайте из окна, посмотрим, куда их следы ведут. У них один хромой, у нас тоже, — папа глянул на Пал Палыча, — так что силы равны, попробуем не упустить.

Окно комнатки выходило на пустырь, и в том же направлении к забору тянулась цепочка следов с довольно частыми розовыми пятнышками. Мы вылезли из окна и пошли по следу.

За забором следы резко поворачивали в сторону улицы, а затем мимо кладбища вели прямо к Ворожееву. Сами-то следы на улице терялись, но регулярные пятнышки крови точно указывали нам путь похитителей. Так мы прошли мимо кладбища и церкви и оказались на главной и единственной улице Ворожеева. Кто-то спешил по ней к нам навстречу. Очень скоро мы узнали тетю Катю, жену дяди Егора. Она почти бежала с непокрытой головой, в наспех накинутом на плечи зимнем пальто.

— Ой, Паша, Паша, — закричала она, едва приблизившись. — да что же это делается?!

— Катя, что случилось? — откликнулся ей Пал Палыч.

— Сережка с Юркой Егоров грузовик увели.

— Когда? — не интересуясь подробностями, вмешался мой папа.

— Да только что, пяти минут не прошло. О Господи! Паша, да что же это делается?! И ведь Егор с Вовкой на охоту ушли, и сразу всем этот грузовик понадобился. Ты ведь утром приходил, я ключей не нашла. А эти без всяких ключей уехали. Что ж теперь будет?

— Вы вот что, — решительно остановил ее причитания отец, — бегите в милицию. Где она тут у вас? Должен быть участковый.

— В Андреевке Виктор Николаевич, — ответила тетя Катя.

— Так вот, бегите в Андреевку, отыщите там его и все ему расскажите. А мы их догнать попробуем. Куда они поехали?

— Туда, — махнула рукой тетя Катя в сторону другого конца Ворожеева. Видимо, Сергей с Юркой решили выбираться отсюда, как и мы утром, по лесной дороге, чтобы не светиться в Андреевке.

Не говоря больше ни слова, папа раз вернулся и побежал к "УАЗу", оставленному у ворот дома бабы Дуни. Мы все последовали за ним.

— Катя, на, шапку возьми, шапку, — протянул женщине свою военную ушанку; Пал Палыч, но она только отмахнулась. Папа бежал так быстро, что даже я не

поспевал за ним и отстал изрядно, а Пал Палыч со Светкой еще больше. Но, может, нам и вовсе не обязательно было бегать, потому что скоро из-за кладбищенской ог-^ рады вылетел, подскакивая на кочках, "УАЗ", и папа затормозил возле нас. Мы влезли в кабину, из которой, стоя на задних лапках, выглядывал в окошко перепуганный Ганнибал. Светка тут же сцапала его в свои руки.

— Вы бегите, бегите, — крикнул на прощание тете Кате отец, и наш "УАЗ" рванул с места, как заправский "Лендровер".

— Надо бы вас высадить, да времени нет, — с досадой буркнул папа, когда мы

проезжали мимо дома, в котором прожили эти каникулы.

Мы со Светкой переглянулись, замечание отца явно относилось к нам.

Мы неслись по белой равнине той же дорогой, что и несколько часов назад, и опять мотались в салоне на бесчисленных кочках и рытвинах проселка. Я уже настолько отбил себе за этот день бока, что почти не обращал внимания на новые тумаки.

— Только бы успеть догнать их до темноты, — проскрипел сквозь зубы папа, — а то им легче будет уйти.

— Вот они! — почти тут же крикнул Пал Палыч.

И мы все увидели метрах в трехстах впереди буксующий грузовик, как раз в том самом месте, где мы застряли утром.

— То, что надо, — довольно заметил папа. — Теперь они наши.

Но не тут-то было. Грузовик раскачивался взад-вперед, неистово перемалывая снег и лед задними колесами, а рядом металась небольшая фигурка человека, подкидывавшего что-то под эти обутые в резину жернова. И когда мы уже сократили расстояние наполовину, грузовик вдруг подпрыгнул и выскочил из ямы, на мгновенье остановившись на самом ее краю. Этого мгновения хватило, чтобы человек догнал его и вскочил в кабину. Машина рванулась вперед и скрылась в лесу.

Однако мы сели им на хвост.

— Это был Юрка, — сказал Пал Палыч, — я узнал его. Это он под колеса ветки подкидывал.

Честно говоря, я узнал его тоже.

В лесу нам никак не удавалось приблизиться к грузовику, уж больно плоха была дорога. Да и мы не видели ничего дальше собственного носа из-за частых поворотов. Следы похитителей вновь обнаружились только у выезда на трассу. Здесь, приостановив "УАЗ", по отпечаткам протекторов отец и Пал Палыч быстро определили, в какую сторону вырулила машина, выезжая на асфальтированную дорогу.

На шоссе мы получили преимущество. Отец выжимал из "УАЗа" все, что только возможно. Мы обгоняли не только наши российские "Жигули", но иногда даже иномарки. Довольно скоро за лобовым стеклом замаячил задний борт дяди Егорова грузовика. Мы не сомневались, что нас заметили тоже.

— Теперь не уйдут, — сказал отец, — я их еще до Твери достану, и ГАИ за нами тоже скоро увяжется.

Но, видимо, так же мыслили и те, за кем мы вели погоню. Проскочив на большой скорости мимо поста ГАИ, примерно через полкилометра после этого грузовик неожиданно вильнул и съехал на ответвлявшуюся от трассы проселочную дорогу. Очевидно, угонщики надеялись на размеры своих колес и мощь двигателя, позволявшие им лихо преодолевать препятствия полубездорожья.

Нам ничего не оставалось, как поступить тем же образом.

И снова нас окружал лес. Мы опять плохо видели грузовик, скрывающийся на извилинах дороги за непрерывно мелькающими деревьями. К тому же дневной свет начал уже сереть, время двигалось к сумеркам. В конце концов мы совсем потеряли грузовик из виду. Но погони отец не прекратил. Он гнал "УАЗ" через лес, не убирая ноги с педали газа.

Однако и его заставило притормозить то, что случилось в следующее мгновение. Мы вылетели из-за лесного поворота и совсем недалеко впереди увидели задние колеса грузовика, плюющиеся в нашу сторону комьями снега и ледяной крошкой. Вдруг: "Бах!" Одновременно с грохотом что-то сверкнуло слева от кузова преследуемой нами машины. И тут же послышался звон разбитого стекла и скрежет металла. Отец так дал по тормозам, что всех нас резко бросило вперед, и тут же он снова поддал газу, вернув нас в исходное положение.

— Скоты! — мрачно произнес папа. — По скатам нам лупят.

Он на мгновенье обернулся к нам со Светкой и со зверской физиономией заорал:

— Под сиденья! Быстро! Оба! Прежде чем исполнить его приказание, я успел увидеть, как Пал Палыч поднял у себя из-под ног лежавшее там зачехленное охотничье ружье и молча, деловито стал его вытаскивать на свет Божий.

Опустившись под сиденье, я полулежа обнял Светку одной рукой за плечи, цепляясь другой за какую-то железяку. Теперь я уже не мог видеть ничего интересного, кроме Светкиного уха, и только слышал.

— Паша, как приблизимся, в правое колесо.

— Угу.

— Собирай, не спеши.

Над нашими головами лязгнул крепеж любимой двустволки полковника. Пал Палыч сложил ее из двух половинок.

— Ты пулей или картечью.

— Сам знаю.

Еще щелчок — это Пал Палыч, загнав патроны в стволы, сложил ружье, уже готовое для стрельбы.

Некоторое время мы ничего не слышали, кроме рева мотора и ударов днища "УАЗа" о неровности дороги. Их мы не только слышали, но и очень хорошо ощущали.

Грохот ружейного выстрела, прозвучавший прямо над нашими головами, заставил вздрогнуть и меня, и Светку. Очень скоро грохот повторился.

— Молодец! — крикнул папа, и мы почувствовали, что он сбросил скорость, очень быстро нажал на тормоза и вдруг резко дал задний ход. Почти одновременно с началом нашего движения вспять грохнул еще один выстрел. Нам на голову посыпались осколки лобового стекла "УАЗа".

— Паша, цел?

— Цел.

Проехав еще немного задом, наша машина встала.

— Отсюда никуда! И головы не высовывать, — крикнул нам отец.

Хлопнули дверцы. Уже немного приглушенно я услышал:

— Ты только в башку им не стреляй, не убивай, — это говорил Пал Палыч, я понял, что отец достал свой пистолет.

Вновь грянул ружейный выстрел, теперь уже в отдалении, а за ним два хлопка из "Макарова". Светка вжалась в пол, прикрывая голову руками. А я не мог больше удержаться. Осторожно-осторожно я чуть-чуть приподнялся и выглянул туда, где совсем недавно было лобовое стекло.

Передо мной расстилалось белое снежное поле. Метрах в двадцати прямо по курсу лежал на боку грузовик дяди Егора. Его задранное в воздух переднее колесо еще продолжало вращаться, но уже медленно.

А в двух колеях дороги совсем неподалеку от меня ползали Пал Палыч и мой отец.

Отец повернул голову и что-то сказал полковнику. Тот быстро перекатился из колеи в колею и направил свою двустволку в сторону завалившегося грузовика. Отец вскочил и бросился вперед, но, пробежав всего несколько метров, ничком словно нырнул в снег. Тут же откуда-то из-за переднего колеса "ГАЗа" сверкнул яркий всполох ствольного огня, и привычный уже грохот еще раз прорезал неожиданно навалившуюся после рева мотора тишину. Пал Палыч тоже выстрелил, а отец вскочил и снова пробежал несколько метров. Пал Палыч выстрелил еще, и отец в третий раз повторил свою короткую пробежку. Полковник перевернулся на спину и стал быстро перезаряжать ружье. Со стороны грузовика молчали. Пал Палыч опять изготовился к стрельбе, и только он нажал на спуск, как ему кто-то ответил с другой стороны. Отец опять вскочил и больше уже не кидался в снег, а в несколько шагов, как хороший спринтер, покрыл оставшееся расстояние до лежавшей на боку машины и обогнул ее со стороны кузова.

Больше выстрелов мы не слышали. Только какие-то крики, из которых добрая половина нецензурной брани. Затем все стихло, и через несколько мгновений я снова увидел фигуру отца, только теперь он появился со стороны кабины. Он шел к нам спокойно, неся на плече два ружья, повернутые стволами назад, будто с охоты возвращался. В другой руке у него тоже был какой-то предмет, показавшийся мне сначала портфелем. Пал Палыч поднялся и поспешил отцу навстречу.

— Что с ними? — был его первый вопрос. — Ты их не того?

— Зачем, — ответил отец, — и так калеки. У одного нога в капкане побывала, другой, кажется, только что руку сломал, когда грузовик перевернулся.

— А это что? — спросил полковник, указывая стволами своего ружья на то, что показалось мне портфелем.

— Сейчас посмотрим, кажется, икона, — ответил отец.