"Бабушка на яблоне" - читать интересную книгу автора (Лобе Мира)


5

Анди понадобилось несколько секунд, прежде чем расстаться с бушующим морем и очутиться снова на яблоне.


— Эй, малыш! Ты что, не слышишь? Это дом номер двадцать два?


— Нет, двадцать четыре, — ответил Анди и нехотя спустился на две ветки ниже.


У дерева стоял какой-то дяденька. Он снял кепку и почесал затылок. У него было красное, потное лицо.


— Как же это может быть? — возмущался он. — На предыдущем доме номер двадцать. Потом идёт забор без номера, и дома там нет. Значит, это должен быть номер двадцать два. А в дом двадцать два мне надо доставить мебель.


— Дом двадцать два за забором, — объяснил Анди. — Это маленький домик, его не видно из-за зелени. Там живут Зауберлихи.


Анди чуть не сказал «зануды», потому что именно так прозвали Кристи и Йорг странных жильцов того дома. У них не было детей, и они с утра до вечера обсуждали всё, что происходило по соседству.


Перевозчик мебели, продолжая возмущаться, напялил кепку.


— Калитка в заборе заперта, а звонок заржавел.


Анди мог бы ему объяснить, что звонок не заржавел, а отключён, чтобы соседские дети в него не звонили, и что калитка заперта на замок потому, что Зауберлихи не любят гостей.


— Как же мне доставить туда мебель? — недоумевал грузчик.


— Я мог бы, конечно, перелезть через забор и взять у фрау Зауберлих ключ от калитки, — сказал Анди, — но я это не сделаю.


— Не хочешь — не надо, паршивец!


Грузчик повернулся и ушёл.


Анди поглядел ему вслед и увидел, как тот сел в кабину грузовика, гружённого какими-то ящиками и старомодной мебелью. Потом полез назад на верхнюю ветку, зажмурил глаза и стал ждать. И вот он снова очутился на паруснике. Оказалось, что шторм тем временем кончился. Бабушка отдыхала в капитанской каюте.


— Привет! — сказал Анди в смущении. Он боялся, не сердится ли бабушка за то, что в самый опасный момент он бросил её на произвол судьбы.


— Привет! — ответила она, продолжая дымить.


— Скажи, а пираты так и не появились?


— Как же, целая дужина! Но пришлось их отослать, потому что тебя не было. А теперь лезь-ка на мачту и погляди, не видна ли Индия.


Он тут же полез.


— Карамба! На горизонте земля! — крикнул он и подбросил свою матросскую шапку.


— Дружок, послушан!..


Опять! На этот раз под яблоней стояла старая женщина.


— Послушай, дружок, будь добр, окажи мне услугу. Анди сидел тихо, как мышь, и молчал. Он не хотел быть добрым. Он хотел, чтобы его оставили в покое, он хотел охотиться на тигров в Индии.


Старая женщина подошла поближе.


— Я сожалею, дружок! — громко сказала она, глядя вверх. — Мне неприятно тебя беспокоить. Но тебе ведь не хочется, чтобы я сегодня ночью спала на улице.


Нет, конечно, этого ему не хотелось. Поэтому ему ничего не оставалось, как спуститься, но он сделал это очень медленно, с угрюмым видом, чтобы она сразу заметила, до чего ему сейчас неохота оказывать услугу. Задержавшись на нижней ветке, он сказал:


— Меня зовут не дружок, а Андреас, — и посмотрел на неё вызывающе.


Она оказалась маленькой, кругленькой, с седыми волосами, причёсанными на прямой пробор, и приветливыми карими глазами. В правой руке она держала клетку с двумя попугаями-неразлучниками, а в левой — сумку, судя по всему, тяжёлую.

— Ты не хочешь спуститься, Андреас? Тебе что, нравится разговаривать с людьми сверху вниз?


Он спрыгнул и упал перед ней в траву.


— Добрый день! — сказала она. — Меня зовут фрау Флинк, я ваша новая соседка. Грузчик сказал, что ты можешь раздобыть ключ от калитки. Это правда?


Анди кинул взгляд в сумку. Там был аквариум, в котором плавали рыбки.


— Попробую: может, удастся, — ответил он. Женщина вздохнула с облегчением.


— Обязательно приходи ко мне в гости, как только я устроюсь. Ты какой пирог любишь больше всего?


— С мирабелью.


— Договорились. Я испеку большой пирог с мирабелью, и ты съешь столько, сколько захочешь.


Анди обежал дом и пролез через дырку в заборе. Соседний дом был таким же, как и их. Из сада ступеньки вели на террасу, но она была пуста, а дверь в комнату закрыта. Он постучал. Появилась растрёпанная фрау Зауберлих, он её, видно, разбудил. Лицо у неё было такое злое, что ему захотелось тут же удрать.


— На улице старая женщина, которая сюда переезжает, и грузовик с мебелью, — сказал он. — А калитка заперта.


Он получил ключ и побежал с ним на улицу. А грузчик тем временем начал снимать вещи с машины. На мостовой стояли два стола, кресло, комод, шкаф, швейная машина и разная мелочь. И множество горшков с цветами. Клетка с птицами и аквариум с золотыми рыбками стояли теперь в корзине для белья, рядом с кухонной утварью.


Фрау Зауберлих отперла дверь, и грузчик стал носить вещи на второй этаж. Анди побежал вперёд, чтобы ему объяснить, как удобнее пронести кресло через узкий проход наверху. Потом он спустился с ним вниз, за другими вещами. Грузчик нёс что потяжелее, а Анди — что полегче. Грузчик взял, например, комод, а Анди — метлу и совок. Потом он внёс наверх и все горшки с цветами, но только по одной штуке. Две маленькие комнатки под самой крышей и кухонька быстро заставлялись.


Фрау Зауберлих, стоя у дверей, критически оглядывала каждый предмет, который несли наверх. Когда Анди прошёл мимо неё с настольной лампой в руках, она изобразила на лице глубокое недоумение и сказала:


— Вот я бы на вашем месте этого не делала. Этот мальчишка страшный озорник, он вам всё перебьёт.


— Пусть вас это не тревожит, — ответила старая женщина. Лампу он донёс благополучно и торжественно поставил на стол. А потом фрау Флинк попросила его принести подставку под горшок с фикусом. Он взял на кухне тарелку, но вдруг она почему-то выскользнула у него из рук — бац! — и на полу уже лежала куча осколков. Он даже не понял, что случилось, так это было стремительно.


Но старуха только рассмеялась:


— Не огорчайся, это к счастью!


Фрау Зауберлих со злорадством наблюдала за этой сценой.


— Ну, разве я вам не говорила? Кто оказался прав?


— Я, — ответила старуха. — Разбилась всего-навсего старая тарелка. А что стоит старая тарелка по сравнению с той большой помощью, которую мне оказал мальчик?


Грузчик принёс тем временем швейную машину. Анди помог придвинуть её к окну. Когда эта последняя вещь была водворена на своё место, грузчик получил деньги и ушёл. Старуха и Анди остались вдвоём среди ящиков и корзин.


— Ну, а ты? — спросила она. — Ты не уходишь?


Анди был в нерешительности. Ему хотелось уйти, и вместе с тем что-то его удерживало.


А она окинула взглядом царящий вокруг беспорядок.


— С чего же мне начать? — спросила она почти беспомощно.


Из клетки, которая всё ещё стояла в бельевой корзине на полу, раздалось энергичное пощёлкивание.


— Вы правы, неразлучники! С вас-то мы и начнём.


Она нагнулась, чтобы взять клетку, но тут же вскрикнула, выпрямилась и схватилась рукой за спину.


— Проклятый ревматизм… — простонала она и добавила, обернувшись к Анди: — Ты не мог бы поставить клетку на комод, а заодно и рыбок?


— Рифматизм — это больно? — спросил он, когда переносил аквариум.


Она объяснила Анди, что это называется не рифматизм, а ревматизм, что суставы болят то больше, то меньше и что многие пожилые люди страдают такой болезнью.


Она дала Анди две жестяные коробочки: одну с мотылём для рыб, другую с зерном для птиц, и разрешила всех накормить.


— У нас дома есть ручной скворец, — рассказывал он. — И вуалехвосты тоже есть. А ещё такса Белло.


— Приведи её, когда придёшь меня навестить. Я на неё погляжу. Я очень люблю животных.


— А детей?


— Детей ещё больше.


Так он и думал. Он подошёл к ней совсем близко и сказал тихо:


— А вот Зауберлихи терпеть не могут детей.


— Правда, терпеть не могут?


Шёпотом Анди стал рассказывать, что это за неприятные соседи. Когда он у себя «а террасе играл на флейте или стучал крышками друг о друга и пел, они тут же прибегали и кричали, что им мешает шум. А когда Йорг устроил как-то вечером маленький фейерверк, который по-настоящему-то и не загорелся, а только дымил и стрелял, они уже готовы были звать полицию.


И когда к Кристи приходили подруги и она включала проигрыватель, чтобы потанцевать на газоне, они тоже приходили в бешенство и жаловались родителям. А родители в таких случаях всегда отвечали: им очень жаль, что фрау Зауберлих и господин Зауберлих не любят ни фейерверка, ни современных танцев, ни музыку, ну, а насчет детей, то они дети как дети. Не хуже, чем у людей.


Пока Анди рассказывал, фрау Флинк присела на ящик. Хотя у неё было столько работы, она всё бросила, чтобы его выслушать. Но он ошибся, рассчитывая, что она станет вместе с ним ругать Зауберлихов. Она сказала в ответ всего лишь вот что:


— Как удачно, что моё кухонное окно выходит на ваш сад. Я очень люблю фейерверк и современные танцы тоже, но больше всего меня порадует твой концерт на флейте.


А потом она встала, вздохнула и добавила:


— Но теперь всё же придётся разложить по ящикам бельё.


Анди вспомнил про бабушку. Она уже, наверно, давным-давно прибыла в Индию и даже, скорее всего, уже поймала первого тигра — без него!


— Я пошёл. До свидания, — сказал он уже в дверях.


— До свидания! И большое тебе спасибо за помощь, — ответила фрау Флинк, нагибаясь, чтобы положить простыни в нижний ящик комода, но так и не дотянулась до него, а застонала и торопливо выпрямилась.


Тогда Анди вернулся назад, выдвинул ящик и так и остался сидеть на корточках, не подымая глаз на фрау Флинк, потому что ему было её очень жалко. Он брал одну за другой


простыни из её рук и аккуратно укладывал их в ящик. Потом он так же уложил наволочки, скатерти и полотенца.


— Ну спасибо тебе, хватит! Верхний ящик я сама могу заполнить.


— А кухонный шкафчик? Кто сложит всё в кухонный шкафчик? Там ведь тоже надо нагибаться.


Они пошли на кухню, и он разложил на полки сковородки, кастрюли и миски. Когда с этим было покончено, он оглянулся и увидел, что горшки с цветами всё ещё стоят на полу. Он их перенёс на подоконник и выстроил там в ряд — все, кроме фикуса, который был слишком велик. Его ветки так раскинулись, что им были необходимы подпорки. Казалось, в комнате растёт небольшое деревце.


Когда Анди наконец ушёл, было уже без четверти семь. А в семь они ужинали.


— Приходи поскорее снова, — сказала ему на прощание фрау Флинк.


Он пролез в свой сад через дырку в заборе. Кристи накрывала на стол, но он незаметно прокрался мимо террасы и побежал в палисадник, к яблоне. Может, бабушка ещё там?


Но нет, никого там не было. Только зелёные листья и зелёные яблоки. Он задрал голову и вглядывался в листву, но не мог разглядеть ни чёрных полуботинок, ни краешка кружевной оборки, всегда видневшейся из-под юбки.


Лезть наверх явно не было никакого смысла. Она ушла, и Анди понимал, что сегодня она уже не вернётся.