"День Астарты" - читать интересную книгу автора (Розов Александр Александрович)

45

Скалди поправил на одном плече — свой рюкзак, а на другом — рюкзак Хелги, поднес ладонь к глазам, чтобы не слепили солнечные блики, отражающиеся от поверхности океана, и окинул взглядом два мощных бетонных пирса, отходящие от берега. Один полностью занимала флотилия из двух фрегатов и полдюжины ракетных катеров с бразильскими флагами. Около другого стояли два огромных контейнеровоза — тоже военных, судя по окраске и по наличию на пирсе охраны из полусотни солдат.

Он вздохнул, почесал в затылке и объявил.

— По-моему, здесь нет этого парня.

— В E-mail было четко сказано: 8:00, крайний пирс справа, — заметила Хелги.

— Но ты же видишь: тут их всего два, и оба заняты вояками, и правый, и левый.

— Крайний справа, — повторила она, — Когда так пишут, то обычно имеют в виду, что справа несколько пирсов.

— Можно, конечно, посмотреть вот эти, — Скалди махнул рукой в сторону нескольких деревянных рыбацких пирсов, уходящих от берега с небольшими интервалами.

— Ну, да, — Хелги кивнула, — Давай дойдем до последнего из них, и посмотрим.

Последнее из этих сомнительных шедевров плотницкого ремесла, судя по виду, было исторически первым. Почерневшие от времени опоры из бревен, возможно, помнили времена конкистадоров, да и большинство досок узкого настила выглядели не моложе столетия. Древний пирс уходил к округлым скалам — огромным валунам, торчащим в полусотне метров от берега, и огибал их так, что дальний конец не просматривался. Посреди пирса, рядом с парой деревянных лодок, играла компания чумазых детей.

— Крайний справа, — произнес гренландец, — И что мы видим?

— Может, этот Тапа-Того просто опаздывает? — предположила Хелги.

Один из детей, кажется, старший из компании, повернулся к ним, и крикнул:

— Сеньор и сеньора ищут самолет?

— Догадливый мальчик, — ответил ему Скалди, — А ты знаешь, где он?

Парнишка расплылся в улыбке, подошел поближе и протянул руку.

— Всего один американский доллар, и я покажу.

— Нет, дружок. Ты покажешь, и получишь доллар.

— А чего это я тебе буду верить на слово?

— Я выгляжу чуть-чуть солиднее, — объяснил Скалди.

— Поклянись, что без обмана, — потребовал парнишка.

— Клянусь главным клыком великого моржа, который живет на северном полюсе.

— Ладно, пошли…

Юный проводник повернулся и зашагал по скрипучим доскам в сторону валунов.

Казалось, что спрятать за этими камнями самолет попросту невозможно — но, тем не менее, он там был. На воде лежало нечто сине-зеленое, напоминающее приземистый спортивный автомобиль с округлыми обводами и двумя парами коротких широких крыльев: одной — по бокам, другой — поверх торчащего сзади киля. Дизайн аппарата завершали: пропеллер на обтекателе над крышей, и два поплавка, которые выступали вперед на манер клыков упомянутого Скалди великого моржа.

— Давай доллар! — строго потребовал проводник.

— Держи, Аль-Капоне, — гренландец протянул ему зеленую бумажку.

— Спасибо сеньор. Только ты чуть обознался. Я не Аль-Капоне, а Фуэрте Руэс.

— ОК, я запомню.

— Да, сеньор. Если еще чего-то надо найти, то сразу зови меня, — с этими словами, парнишка убежал, сжимая в кулачке законную добычу.

— Скалди и Хелги? — спросил сзади чуть вибрирующий баритон.

Гренландец и голландка одновременно обернулись и увидели сидящего на одном из валунов худого, невысокого но крепкого пожилого индейца (или малайца), одетого в широкие шорты и жилетку-разгрузку на голое тело. За плечами у него висела шляпа-сомбреро размером с велосипедное колесо. Гренландец поклялся бы вторым клыком великого моржа, что пять секунд назад этого человека тут не было.

— Это — мы, — подтвердила Хелги, — А вы…

— Тапа-Того, — перебил тот, — Мы кое о чем сговорились, точно?

— О полете в Гватемалу, — сказал Скалди, — Пуэрте Кецаль. Тысяча долларов США.

— Все правильно, — индеец кивнул, — Забирайтесь в тачку. Через два часа мы будем на Галапагосах, перекусим в Пуэрте-Айоро, а еще через два часа — в Кецале.

— Мы слышали, на Галапагосах проблемы с пиратами, — осторожно заметила Хелги.

— Уже никаких проблем, мертвые не кусаются, — ответил Тапа-Того, и заразительно рассмеялся.

Лететь с Тапа-Того было весело. Величайший авиа-рикша после Антуана де Сент-Экзюпери (как он объявил через минуту после взлета), знал самолет, как свои пять пальцев, поэтому не слишком отвлекался на управление. Основным его занятием в процессе полета была ободряющая болтовня с пассажирами. Они даже не заметили, в какой момент начали рассказывать пилоту о своих приключениях. Он умел слушать и вставлять иногда два-три слова, чтобы рассказчики ощутили его искренний интерес.

Приблизительно через час, когда события были изложены, пилот, от избытка эмоций, хлопнул себя по колену и восхищенно заявил:

— Классно вы отдохнули ребята! Познакомились, погуляли, и на войну посмотрели! А Галапагосы, это вообще призовая игра. Вы же в начале туда не собирались, точно?

— Да, — подтвердила Хелги, — Мы думали лететь обычным рейсом, из Ило в Манаус, а оттуда по домам, но из-за войны все расписания сбились…

— Так оно к лучшему. Я же говорю: Галапагосы. — Тапа-Того на секунду повернулся к Скалди, — Пуэрте-Айоро на острове Санта-Крус. Там центр Чарльза Дарвина, который придумал эволюцию, и маленький лес. Только я не знаю, он многоярусный, или еще какой-нибудь. Тебе, как экологу, виднее.

— А мы сможем там погулять немного? — спросил Скалди.

— Конечно! Если у вас есть время. Там и перекусить можно, в кафе. Слушай, а у тебя в Гренландии какой лес? Я слышал, там деревья такие, с иголками, растут на болоте.

— Можжевельник, — уточнил гренландец, — Вообще-то, это кустарник, а не дерево. Он растет на крайнем юге, где сравнительно тепло и нет льда. Не обязательно на болоте.

— А севернее у вас что-нибудь растет?

— Мох и лишайник. Для других растений слишком холодно.

— Тюю… — протянул рикша, — Когда ничего не растет, это невесело. Вот в Антарктиде делают купола. Кстати, научились у вас, северян. Вы это называете: «парник».

— Ты из Антарктиды? — удивилась Хелги.

Тапа-Того рассмеялся и снова хлопнул себя по колену.

— Нет, я канак-островитянин с Рапа-Нуи. А в Антарктиду иногда вожу пассажиров. В Пуэрто-Колибри и в Хоррор. В Хорроре огромный парник, — пилот даже на секунду отпустил штурвал и расставил руки, чтобы выразить размер «парника», — А в центре парника — маленькое озеро и бамбуковый лес, его вырастили для хороших эмоций.

— Я знаю, — Скалди кивнул, — Видел на сайте. Но это, в общем, не лес, а декоративная оранжерея. А лес — это естественная экосистема. Открытая.

— Если открыть, то все замерзнет, — возразил Тапа-Того, — Вот, если бы можно было повесить лабысло, как в Хорроре от ядерного реактора, только большое, тогда да…

— Лабысло? — переспросил Скалди.

— Да. Такое искусственное солнышко со смайликом. Его придумал в начале века один русский, Макс Фрай. Оно висело в небе над маленькой страной на берегу моря. Но в Хорроре маленькое лабысло, оно может греть только внутри парника-купола.

Хелги улыбнулась и пожала плечами.

— Таков путь сказок. От чуда в небе до прозаической лампочки в парнике.

— Не все так однозначно, — возразил Скалди, — Существует проект реальнго лабысла, которое висело бы именно в небе, а не на стенке оранжереи.

— Какой-нибудь гипер-фантастический реактор на супер-спутнике? — спросила она.

— Нет, все гораздо проще. Никакой гипер-фантастики. Спутник-зеркальце висит на геостационарной орбите в полярной зоне и пускает солнечный зайчик.

— П-ф-ф… Зайчик… — разочарованно протянул Тапа-Того.

— … Зеркало, площадью пятнадцать квадратных километров — добавил гренландец.

— Пятнадцать чего? — изумленно переспросила Хелги.

— Квадратных километров, — повторил он.

Тапа-Того задумчиво поцокал языком.

— А как этакую огромную дуру вытащить на орбиту? Пригласить миллиард китайцев, чтобы они раскрутили на веревке?

— Такие зеркала, — пояснил Скалди, — строят из модулей: колец-каркасов из микронной трубки, на которые натянута молекулярная пленка. Свернутый модуль — как пачка сигарет, и по габаритам, и по весу. Но в космосе достаточно приложить небольшой электрический потенциал, чтобы модуль развернулся в блин радиусом сто метров и площадью 3 гектара. Такие блины висит на длинном манипуляторе робота, тоже микронной трубке. Остается направить солнечные зайчики в нужную сторону.

— Ага, знаю, — проворчал Тапа-Того, — Видел. Один такой блин висит по дороге из Меганезийской Антарктиды на Таити, над плавбазой Блимп-Порт. Хорошая штука, гораздо ярче полной Луны, для лэндинга достаточно. Но тепла от него нет ни хрена.

— Разумеется, нет, потому, что он один. А я говорю о пятистах. Разница примерно как между карманным фонариком и электрическим бойлером.

— А вес? — спросил пилот.

— Полтора центнера. Его можно выбросить на орбиту дешевым спейс-скутером.

— Хех… По логике, вроде, так… А само зеркало дорогое?

— Дорогое, но не запредельно. Проблема не в сумме денег, а в идиотах-алармистах, рассказывающих страшилки про глобальную угрозу климату.

— А что произойдет на самом деле, если повесить такое зеркало? — спросила Хелги.

Скалди ответил после некоторой паузы.

— В XIII веке викинги основали городок на маленьком красивом островке у западного побережья Гренландии, в глубоком заполярье, на 73-й широте. Они дали городку имя: Упернавик, что значит «Место, куда приходит весна». Этот островок всего две мили длиной, но там есть бухта, фьорд и даже озеро. Сейчас там примерно полторы тысячи жителей. Со времен викингов на Упернавике значительно похолодало, но они такие ребята, что не сдаются. Правда, у них слишком много льда и слишком мало солнца.

— Когда мало солнца, это неправильно, — серьезно сказал Тапа-Того.

— Проект полярного зеркала для Упернавика разработан лет десять назад, — продолжал Скалди, — Тогда это было чудовищно дорого, но с появлением псевдо-жидких пленок, цены упали. Океанийская Ассоциация «Humi-Troll» готова сделать это «под ключ» за миллион долларов ровно, причем с рассрочкой платежа. Для них это еще и реклама. Муниципалитет Упернавика покроет эти расходы за счет туризма в первом же сезоне. Представляете, сколько людей захочет побывать там, где на небе два солнца?

Тапа-Того, в задумчивости, несколько раз цокнул языком.

— А почему муниципалитет не соглашается, если все такое шоколадное?

— Муниципалитет Упернавика согласен, но фолкентинг, с подачи консервативного европоцентристского крыла, блокировал этот проект по основаниям безопасности. С точки зрения парламентских экспертов, это, якобы, негативно повлияет на климат. Я видел этих экспертов и их выкладки. Элементарная безграмотность, декорированная болтовней об экологической ответственности. На самом деле, 30 гигаватт солнечной энергии, которую зеркало будет переизлучать на Землю, это меньше, чем суммарная мощность электростанций в любой крупной развитой стране.

— А что будет на самом деле, если повесить это зеркало? — вторично спросила Хелги.

— Упернавик будет получать примерно столько солнечной энергии, сколько получает остров того же размера в экваториальных широтах. Кроме того, там исчезнет ночь, в частности — полярная ночь. Локальный климат будет близок к тропическому, правда, иногда, при арктических штормах, возможны заморозки. Слабые холодные ветры не коснутся островка, их будет отталкивать вертикальный конвективный поток воздуха, идущий от нагретого грунта. Полагаю, там приживутся субтропические растения, а в прогретой воде у берега размножится планктон и привлечет косяки рыбы.

— Не понимаю, — сказал Тапа-Того, — Раз ты все знаешь, то почему ты не выступишь по вашему гренландскому TV, и не объяснишь все это людям?

— Кто меня туда пустит? Все основные TV-каналы ориентируются на большинство в фолкентинге, которое верит идиотским агиткам экологов-алармистов.

— Что, все ориентируются? — недоверчиво спросил пилот.

— Все, кроме специализированных и чисто развлекательных, — уточнил Скалди.

— Ага! Не все! А что, если связаться с самым популярным развлекательным каналом?

Скалди развел руками и покачал головой.

— Представь себе: я звоню на «Viking Wave», где сплошная музыка, эротика, спорт и авантюрные комедии, и говорю: а можно у вас выступить про космическое зеркало?

— Ну! — согласился Тапа-Того, — Самый четкий вариант!

— Мне ласково посоветуют идти на… — Скалди сделал многозначительную паузу.

— Почему так? — удивился пилот.

— Это очевидно, — заметил гренландец.

— Не все очевидное верно. Почему бы тебе не попробовать?

— Ну, не знаю… — протянул Скалди.

— Я серьезно, — сказал Тапа-Того, — Позвони, вдруг их тоже волнует эта тема.

— Действительно, почему бы и нет, — поддержала пилота Хелги, — По крайней мере, ты открыто заявишь о своей позиции.

— Если вы думаете, что от этого будет толк… — флегматично проворчал Скалди, — то я, разумеется, позвоню. На Галапагосах нормально работает сотовая связь?

— Не хуже чем в каком-нибудь Нью-Йорке, — уверенно ответил пилот, — через 20 минут будем там, и сам убедишься.

Тональный гудок в трубке. Музыкальная фраза. Мелодичный голос автомата:

«Hi! Вы позвонили на TV-студию «Viking-Wave», Нуук, Гренландия. Подождите полминуты, мы вам ответим! Мы всегда рады звонкам наших зрителей…».

Снова тональный гудок и живой женский голос.

— Hi! Это Viking-Wave. Меня зовут Тайки Вайс, а вас?

— Скалди Турсен. Я эколог, из Кюджаллека.

— Правда? Это здорово, что вы, эколог, смотрите наши передачи! Что вам нравится в наших программах, или что бы вы хотели нам посоветовать?

— Вообще-то, — сказал он, — Я хотел бы выступить в поддержку проекта спутникового светотеплового коллектора для острова Упернавик.

— А-а! Лабысло? Огромное зеркало, которое можно повесить на орбите?

— Да, — ответил Скалди, — Я считаю, что фолкентинг допустит огромную ошибку, если заблокирует этот проект. Моя точка зрения вполне обоснована, и я хотел сообщить публике ряд фактов… В общем, дать объективную информацию по лабыслу.

— О! Круто! Один момент, я позову Раста…

На четверть минуты в трубке наступила тишина, а потом раздался мужской голос.

— Hi, герр Турсен! Я — Раст Кялво, продюсер программы «Привет, Страна!». Вы очень удачно позвонили! У нас идет серия передач под общим названием «Дотянуться до Солнца», в поддержку этого смелого и крутого научного фокуса. Wow! Как я удачно выразился! Фокус с солнцем в фокусе!

— Вот как? — удивился Скалди, — Это замечательно. Чем я могу вам помочь?

— Как это чем? Вы же ученый эколог! Вы сможете объяснить телезрителям с позиции современной науки, что наше новое солнце — это круто, это самое экологичное, самое полезное… Вы, конечно, знаете очаровательную суперсексуальную Кари Лейв? Она исполнит свою новую композицию: «Dig og mig skinne labyslo». Ребят прет от слова «Labyslo»! Это русское слово, заимствованное. Как «sputnik». Русские век назад, при коммунистах, много чего придумали для космоса. У них были проблемы в заполярье, и они хотели сделать labyslo, но не успели, их страна развалились. Так вот: у нас будет хит сезона. Кари Лейв споет прямо на берегу Нуук-фиорда, в концептуальном пиктобикини цвета льда! Лед на фоне тела на фоне льда!

Скалди, наконец, ухитрился вставить слово:

— Послушайте, Раст, это все очень интересно. Я надеюсь, фре Лейв не замерзнет, но я хотел бы понять свою роль в этом деле. Я никогда не участвовал в развлекательных программах для молодежи, а выглядеть идиотом на самом популярном TV-канале…

— Don’t worry! — перебил продюсер, — Все выйдет на сплошной плюс! Я же сказал, мы с вами вместе проработаем текст и стиль. Но до этого будет еще круглый стол. Тут нам придется напрячься не по-детски! Будут оппоненты. Мы обязаны показать их мнение. Свобода прессы. Но я в вас верю, вы настоящий ученый. Когда вы будете в Нууке?

— А когда надо?

— Чем раньше, тем лучше. Я буду тянуть начало круглого стола до вашего приезда. А после круглого стола будет шоу под открытым небом! Голографический телемост с атоллом Тероа на Экваторе. У нас: Кари Лейв и неандертальцы, у них: Келли Клай и эректусы. Это круто! Это будет реально заводить ребят у экранов, вы согласны?

— Наверное, да, — согласился Скалди, — По времени: я сейчас на Галапагосах, вылетаю отсюда в Гватемалу, и там сажусь на ближайший скоростной рейс Кецаль — Нуук…

— Отлично! — снова перебил продюсер, — Вы звоните мне перед вылетом, и я подгоню тоббоган прямо к посадочной полосе. Вы будете вместе с мисс Сонстром?

— Э… Вообще-то, я могу у нее спросить…

— Да! Обязательно! Представитель независимой прессы из европейской Скандинавии!

— Слушайте, Раст, а откуда вы вообще про нее знаете?

— Откуда? Ха-ха! Вы шутник, герр Турсен! А телерепортаж про войну в Андах? Wow! Круто! Видеосъемки под обстрелом! Вы с ней чертовски отчаянные люди! Значит, я рассчитываю на вас обоих. На объяснения про экологию в позитивном смысле. Какие будут перспективы у окружающей среды в свете лабысла… В общем, вся эта физика, химия и биология, это по вашей части, вы же ученый. Главное, позвоните из Кецаля и скажите рейс. Менеджер вас встретит и привезет в студию. Мы договорились?

— Похоже, что да, — подтвердил Скалди.

— Отлично! Блеск! Я не прощаюсь, увидимся сегодня в Нууке!

Скалди покачал головой и убрал трубку в карман.

— Я опять слышала слово «Лабысло», — сказала Хелги, — Кто это был, если не секрет?

— Продюсер самой популярной в Гренландии молодежной TV-программы. Похоже, началась ураганная реклама этого зеркала… Ты не знаешь, что такое пиктобикини?

— Это три тряпочки, каждая размером со спичечный коробок. А что?

— Самая популярная девчонка в Гренландии, в этих тряпочках споет прямо на берегу Нуук-фиорда что-то под названием: «Нам с тобой светит лабысло». Это будет сегодня вечером, точнее, ночью. До этого нас приглашают на круглый стол сражаться против алармистов в прямом эфире. Нас с тобой вдвоем, я имею в виду.

— Это не шутка? — подозрительно спросила Хелги.

— Какие шутки? Он очень хочет, чтобы я уговорил тебя тоже быть на этом шоу.

— Меня и уговаривать не надо. Я же не идиотка, чтобы пропустить такое событие.

— Итак, едем вместе? — уточнил он.

Хелги кивнула головой, а потом задумчиво потерла ладонью подбородок.

— А знаешь, Скалди, ведь получается, что с этим авиа-рикшей все подстроено.

— Да, я уже это понял. Его наняли те же люди, которые стоят за этой рекламой.

— Вот-вот, — она снова кивнула, — Похоже, мы снова влипли куда-то вместе…

— Похоже… Тебя это тревожит?

— Да нет, не особенно. Ведь у вас в Гренландии, кажется, не стреляют.

— Кажется, нет, — не очень уверенно подтвердил он.