"Сталь разящая" - читать интересную книгу автора (Лукин Евгений)

7. БОЙ

Пощечина треснула, как выстрел, и мордастого отбросило к мусоропроводу. Секунду он очумело смотрел на взбесившуюся красавицу бродяжку, затем лицо его исказилось злобой, и, изрыгнув матерное ругательство, юный кабальеро кинулся на обидчицу, занося крепкий увесистый кулак.

Дона Жуана не удивило и не смутило, что на женщину (хотя бы и после пощечины!) поднимают руку, поскольку в гневе он начисто забыл, в чьем теле находится. Грациозным движением пропустив нападающего мимо, он проводил его еще одной затрещиной, от которой тот вкололся в выщербленную стену напротив.

Это уже было серьезно.

— Ах ты!.. — взвизгнул мордастый и вдруг, ни слова не прибавив, кинулся вверх по лестнице — то ли за оружием, то ли за подмогой.

Дон Жуан порывисто повернулся к девушке, оцепеневшей от изумления и испуга.

— Чьи это стихи? — спросил он, но тут адская музыка громыхнула во всю мочь, почти заглушив его вопрос, — это соперник рванул наверху дверь своей квартиры.

— Бегите! — умоляюще шепнула девушка не в силах отвести глаз от странной незнакомки. — Там вечеринка! У него отец — полковник милиции!

Словно в подтверждение ее слов музыка наверху оборвалась, несколько здоровенных глоток взревели угрожающе, загрохотали отбрасываемые пинками стулья — и по лестнице лавиной покатился топот.

Первым добежал полковничий сынок (остальные, видимо, задержались, увязнув в дверях).

— Ну, сука! — с пеной у рта пообещал он. — Я ж тебя сейчас на дрова поломаю!

И с фырчанием крутнул двумя палками, связанными короткой веревкой. Дон Жуан оглянулся. На подоконнике лежал недлинный железный прут, которыми, похоже, был усеян весь этот мир. Пальцы сомкнулись на рубчатом металле. Мордастый же, увидев чумазую бродяжку в фехтовальной позиции и с арматуриной в руке, споткнулся, зацепил «чаками» за перила и с отскока звучно влепил себе деревяшкой по колену. Взвыл и бросился наутек. Дон Жуан с наслаждением отянул его железным прутом по упитанной спине, но тут на верхней площадке показалась подмога — человек пять юнцов с каторжными стрижками.

— Вы — прелесть, — с улыбкой сказал дон Жуан девушке и, не выпуская из рук оружия, шагнул в разбитое окно. Он знал, что там, снаружи, вдоль всего здания пролегает какая‑то труба, по которой, придерживаясь за стену, вполне можно добраться до плоской крыши пристройки.

Дверь подъезда распахнули с такой силой, что чуть не сорвали пружину. Под фонарем заметались вздыбленные двухцветные макушки.

— Где она, зараза?

— Да вон же, вон! По трубе идет!

Кто‑то нагнулся, подбирая что‑то с тротуара, и четвертинка кирпича взорвалась осколками в локте от дона Жуана. Но пристройка была уже совсем рядом. На глазах у преследователей хулиганка с неженской ловкостью вскарабкалась на крышу магазина и, пригнувшись, исчезла за парапетом.

— Колян! Давай к складу! Там по воротам залезть можно!

Дон Жуан огляделся. Под ногами была ровная, шероховатая, как наждак, поверхность, густо усеянная битым стеклом и всякой дрянью. Не распрямляясь, он пробежал вдоль ряда низких балконов до угла, и крыша магазина распахнулась перед ним — огромная, как обугленные пустыни седьмого круга. Изнанка неоновой рекламы напоминала груду тлеющих углей, которую кто‑то разгреб и разровнял по кромке вдоль всего здания.

В это время из‑за дальнего угла на крышу выскочила человеческая фигурка — надо полагать, взобравшийся по воротам Колян. За ней — другая.

Не теряя ни секунды, дон Жуан перемахнул облицованное грубыми изразцами ограждение угловой лоджии. Дверь, ведущая внутрь дома была открыта, и в ней шевелилась портьера.

— То есть не‑мед‑ленно! — гремел за портьерой властный мужской голос.

— Да, по моему адресу! Да! Усиленный наряд!.. Что? Насколько опасна?.. Да она моего сына изуродовала!..

И со страхом, похожим на восторг, дон Жуан понял, что попал в квартиру полковника — ту самую, где агонизировала сорванная им вечеринка.

Спрыгивать на крышу было теперь просто неразумно. Разумнее было затаиться. Портьеру шевелило сквозняком — следовательно, сообразил он, входная дверь распахнута настежь…

— Вот она! — истошно завопили на крыше. — Вон, на лоджии!

Дон Жуан отбросил портьеру и, не выпуская из рук железного прута, шагнул в комнату. Человек, только что кричавший в телефон страшные слова, с лязгом бросил трубку, вскинул голову и остолбенел.

Это был крупный склонный к полноте волоокий мужчина лет сорока — в шлепанцах, в брюках с красной полоской и в майке.

— Вы?.. — как бы не веря своим глазам, проговорил он. — Это вы?..

Краска сбежала с его лица. Бледный — в синеватых прожилках — полковник милиции с ужасом смотрел на странную гостью.

И дону Жуану показалось, что полковник сейчас пошатнется и грузно рухнет поперек ковра.

Но тут в комнату с топотом ворвался полковничий сынок, теперь более мордастый слева, нежели справа.

— Па! Она на балконе!.. — заорал было он — и умолк.

Полковник зажмурился, застонал и вдруг, развернувшись, отвесил сыну оплеуху — куда более увесистую, чем первые две.

— Сопляк! — снова наливаясь кровью, гаркнул он. — Вон отсюда! Все вон! Тунеядцы! Короеды! Вы на кого руку подняли!..

На лоджии кто‑то ойкнул и спрыгнул, видать, на крышу. Полковник плотно прикрыл дверь за вылетевшим из комнаты отпрыском и снова повернулся к гостье. Крупные губы его тряслись.

— Накажу… — истово говорил он. — Примерно накажу… Только ради Бога… Это недоразумение… Ради Бога…

— Да я, собственно, не в претензии, — преодолев наконец оторопь, промолвил дон Жуан. — Конечно же, недоразумение…