Борис Бабкин Ожерелье смерти

Борис Бабкин Ожерелье смерти

Мужчина и женщина, прижавшись друг к другу, слившись в одно целое, имя которому поцелуй, не видели и не слышали ничего вокруг. Подошедшим к ним троим парням показалось, что целуются они слишком долго.

— Эй! — усмехнулся один. — Хватит лизаться! Разорвав объятия, влюбленные испуганно оглянулись.

— Что вам надо? — попытался сыграть в героя кавалер. Удар кулаком в живот, сложив его пополам, убил в нем «супермена». Шагнув вперед, женщина загородила собой сильную половину.

— Да как… — Договорить ей не дал подошедший сзади длинноволосый парень. Заглушив ладонью испуганный вскрик, ухватился сильными пальцами за плечо женщины и кистью сдавил ей горло. Она захрипела и рванулась вперед, но, сразу обмякнув, повисла на руках длинноволосого.

— А ты, кореш, — угреватый рослый мужчина несильно похлопал по щеке пытавшегося выпрямиться «кавалера», — сейчас испаришься и забудешь имя красотки. Понял? — И брезгливо его оттолкнул. Держась за живот, тот попятился. Споткнулся о подставленную ногу, сел на землю. Не спуская испуганного взгляда с угреватого, отполз назад. Морщась, поднялся и сказал:

— Да она мне на хрен не нужна! Делай с ней все, что хочешь!

— Саша! — не столько испуганно, сколько возмущенно воскликнула пришедшая в себя женщина.

— Да иди ты! — Восстанавливая сбитое дыхание, кавалер несколько раз с шумом выдохнул и, часто оглядываясь, торопливо пошел к выходу со двора.

— Что вы хотите? — Женщина вскочила и прижалась к стене девятиэтажки.

— Не боись, — ухмыльнулся угреватый. — Пока ничего. Просто ты должна кое-что вспомнить. Например, такую мелочь, — он засмеялся, — куда твой братец закурковал товар?

— Какой товар? — со страхом вглядываясь в его лицо, удивилась женщина, — Я ничего не знаю! Он мне… — Сильный удар в плечо бросил ее на асфальт.

— А ты вспомни, — присев рядом, угреватый достал из кармана опасную бритву, раскрыл, коснулся лезвием щеки женщины. Она завизжала.

— На сегодня все, — негромко проговорил мужчина. — Но советую подумать.

Легко поднявшись, он быстро пошел к стоящей возле беседки «волге». Двое других тронулись следом. Длинноволосый легко пнул женщину и тоже побежал к машине. Она с трудом поднялась, стерла кровь с небольшого пореза на щеке и пошла к подъезду.

— Она, — открывая дверцу красных «жигулей», кивнул на молодую стройную женщину плечистый мужчина в спортивном костюме. Посмотрев на часы, женщина вошла в подъезд. «Спортсмен» пошел за ней. Женщина быстро поднялась на второй этаж. На площадке весело разговаривали двое крепких парней. Пройдя мимо, женщина ключом отперла дверь. Сильный толчок в спину забросил ее в квартиру. Выронив сумку, она упала на пол. Вбежавшие следом парни зажали ей рот, быстро связали руки. В квартиру спокойно вошел «спортсмен». Присел рядом с лежащей на полу хозяйкой.

— Это я звонил позавчера, — улыбнулся он. — Не вспомнила, куда брат добычу спрятал?

— Какую добычу? — дернув связанными руками, испуганно спросила она. — О чем вы говорите?

— Она не знает, — усмехнулся «спортсмен» и коротко и резко ударил ее кулаком в грудь. Громкий крик боли заглушила жесткая ладонь «спортсмена».

— Обыскать! — скомандовал он.

Растерянно посмотрев на него и увидев, что он подмигивает, парни начали разбрасывать по комнате вещи, передвигать мебель.

— А может, пусть они с тобой в любовь поиграют? — «Спортсмен» провел пальцами по высокой груди. Женщина плюнула ему в лицо. Он резко хлестнул ее по щеке и поднялся.

— Хватит! — вытирая плевок, крикнул он. — Уходим! — И, наклонившись к женщине, процедил: — В следующий раз я тебе, сучка, за щеку навалю.

Один из парней, присев рядом с хозяйкой, ножом разрезал тонкую веревку у нее на руках. Всхлипнув, она одернула задравшийся подол и быстро встала. Глухо хлопнула дверь. Женщина метнулась в коридор. Накинула цепочку, дважды щелкнула ключом.

— А я уверен! — Плотный пожилой человек бросил сердитый взгляд на молодую темноволосую женщину. — Не будет он сидеть! И пусть этот придурок даст ему совет. Подскажет, как лучше! А ты пошли пару своих уголовничков, пусть встретят!

— Не думаю, что он пойдет на это, — нерешительно возразила женщина. — Ведь…

— Заставь! — перебил ее мужчина. — Неужели вас всему учить надо?

— Не надо! — вспылила она. — Валет и Филя — кенты Лютого — уже год работают на меня. Они говорят, у него в Кирове есть заочница. Вот через нее ему и сообщат, что начинается новое следствие по делу о нападении на инкассаторов в Ярославле. Я уверена, это подтолкнет его…

— Плевать я хотел, кто и на что его подтолкнет! — снова крикнул мужчина. — Главное, чтобы он был с Психом! К его сестре ходили? — повернулся он к стоящему у двери крепкому парню. Тот кивнул. — Ну и что?

Парень покачал головой. Пожилой поднялся:

— Я уезжаю в Питер. Держи связь с Задворским. И запомни: Псих нужен живой! Он слишком дорого стоит, чтобы твои уголовники его просто убили.

— Я все сделаю, папуля, — с ненавистью, чуть слышно прошептала женщина вслед.

— Неужели ты думаешь, он тебя кинул? — Крепкая женщина с тяжелым подбородком посмотрела на лежащего на кровати высокого толстого мужчину.

— Я уверен в этом! — Он поднялся неожиданно легко для своей комплекции. — Но он отдаст все! И подыхать будет долго. И очень больно! — Его маленькие, заплывшие глазки сверкнули яростью. — Такое я не прощаю!

— Но ведь менты не смогли доказать, что нападение совершил он, — расчесывая густые волосы, дернула плечами женщина.

— Не умничай! — зло одернул ее толстяк. — Я уверен на все сто — это его рук дело! Так что надо сестренку прессовать. Не может быть, чтобы она ничего не знала.

— А если она к ментам нырнет?

— Никуда она не нырнет! — уверенно сказал мужчина.

Въехав в раздвижные железные ворота, «КамАЗ» остановился возле уложенных в штабель двухметровых обрезков сосны. Из кабины на деревянный настил спрыгнул толстый прапорщик МВД.

— Грузите в темпе! — заорал он, с опаской поглядывая на быстро темнеющее небо.

Стриженный наголо коренастый мужчина в рабочем костюме с нашивкой на рукаве «бригадир», согласно кивнул, подбежал к развалившимся возле штабеля осужденным и крикнул:

— Начали!

Восемь полуголых мужчин, в синих разводах татуировки, нехотя поднялись и подошли к обрезкам. Водитель «КамАЗа», невысокий крепкий мужчина, присел на пенек, сунул в рот сигарету, достал спички. Неожиданно Он почувствовал легкий укол под левой лопаткой. Чертыхнувшись, хотел развернуться, но, услышав угрожающее: «Ша!» — замер. Загородив собой спину водителя, бритоголовый здоровяк приставил к ней финку.

— Вякнешь — завалю, — услышал шофер.

Прапорщик взглянул на быстро темневшее небо и закричал:

— Быстрей! Мать вашу!

— Лучше свою, ментяра! — огрызнулся кто-то. — Дешевле будет!

— Чего-о?! — прапорщик шагнул вперед.

Как бы отвечая ему, ослепительным бело-желтым зигзагом сверкнула молния. Громыхнул гром. Крупные капли застучали по настилу. Спасаясь от дождя, зэки кинулись к зданию. Прапорщик бросился к машине. Рванув на себя дверцу, услышал:

— Не обманули синоптики!

Удивленно вскинул голову и от сильного удара каблуком сапога в лицо рухнул на настил, обливаясь кровью. Увидев это, мокрый шофер испуганно вскрикнул. Впечатав кулак правой в левую ладонь, здоровяк ударил водителя локтем в висок. Тот молча свалился на землю. Здоровяк вскочил и метнулся к машине. В густой пелене дождя раздался отрывистый свист. Вспышка молнии на мгновение высветила зависшую над «КамАЗом» стрелу мостового крана с несколькими мешками. Здоровяк быстро влез в машину. В кабине сидели еще двое. Затрещала крыша.

— Придавит на хрен, — пригнувшись к рулю, пробормотал здоровяк.

— Трогай! — весело крикнул сидящий рядом.

Молодой часовой, одной рукой придерживая висящий на груди автомат, другой пытался заткнуть носовым платком небольшую дыру в крыше навеса. Услышав протяжный гудок патрульного телефона, зло выругался и взял трубку. Но тут же ее бросил. Из густой пелены дождя на большой скорости выскочил «КамАЗ». Передернув затвор, солдат вскинул автомат. Перед машины закрывали скрепленные мешки. «КамАЗ», прорвав первый ряд колючей проволоки, не сбавляя хода, вырвал пролет второго ряда колючки, подмял путанку. Оставляя глубокие следы на перепаханной запретке, груженная бревнами машина неслась вперед. Короткая автоматная очередь, грохот врезавшегося в забор под вышкой «КамАЗа», пронзительный, полный ужаса и боли крик часового, скрип завалившейся вышки слились в короткую мелодию побега «на рывок». Мгновенным эхом отозвался пулемет с центральной вышки. Из вспоротых пулями мешков посыпался песок. Две почти невидимые в густом дожде фигуры, помогая друг другу, нырнули в пролом бетонного забора. По машине ударили автоматы с боковых вышек. Верзила, выскочивший из машины последним, взмахнув руками, остановился. Автоматные пули, впившиеся в его крепкое тело с двух сторон, на какое-то мгновение удерживали беглеца на месте. А потом он, мертвый, рухнул лицом в густую грязь запретной зоны. Один из беглецов был уже метрах в пяти от забора, когда вокруг него, вспенивая пузырьки грязи, зачавкали пули. Он бросился в сторону и, прыгнув, скатился в глубокую канаву. Второй пытался вытащить автомат из-под придавленного куском плиты тела часового. Неожиданно часовой открыл глаза и громко закричал. Беглец пнул солдата сапогом в висок и с автоматом в руках бросился к напарнику. Вокруг него, почти невидимого за дождем, засвистели пули. Огрызаясь на выстрелы часовых короткими очередями, зэк рванулся вперед. Две пули, разорвав плечо, сбили его на землю. Напарник подскочил к раненому и, ухватив под мышки, потащил его.

— Твари! — зло выдохнул смуглый прапорщик ВВ и с силой ударил по прикладу пулемета. — Не видать ни хрена!

К месту побега, разбрызгивая жидкую грязь, бежали вооруженные автоматами солдаты тревожной группы.

Затащив раненого на чердак, беглец плотно прикрыл небольшой люк.

— Крыша съехала?! — зло прохрипел раненый. — Зона-то вот она! — Он махнул рукой на смутно темнеющий сквозь небольшое окно бетонный забор с козырьком из колючей проволоки. Огорченно посмотрев мокрую пачку сигарет, второй коротко усмехнулся:

— Менты подумают — по реке ушли. Около лагеря шмонать не будут.

— Так нас на реке ждали! — сказал раненый.

— Вас, — поправил его напарник. — Меня — нет, — бросив смятую пачку на пол, взял автомат. Выщелкнул рожок, усмехнулся.

Мелодично пропел дверной звонок. Молодая красивая женщина, поправив на спящей девочке одеяло, мельком взглянула в зеркало и быстро вышла из комнаты. Звонок нетерпеливо прозвучал еще трижды.

— Кто там? — спросила женщина.

— Танюша! — весело позвал мужской голос.

Открыв дверь, женщина попала в объятия широкоплечего майора милиции. Она со счастливой улыбкой обхватила руками шею милиционера, который осыпал поцелуями ее лицо.

— Свету разбудишь, — прошептала женщина.

— Я люблю тебя, — прошептал милиционер. — Я вас знаешь как люблю!

— Мы скучали по тебе, — прильнув к его широкой груди, сказала Таня. — Где ты был?

— Я голоден, — смущенно признался майор.

— Пошли на кухню, — попыталась освободиться из его рук женщина. — У меня…

— Потом… — Мужчина подхватил ее на руки. Ногой захлопнул дверь.

— Сумасшедший, — целуя его, засмеялась Таня.

— Я просто изголодался по тебе. — Майор принес ее в спальню.

— Значит, я тебя неправильно поняла, — снимая халат, притворно вздохнула она.

— Пусть я умру от голода, — срывая форменную рубашку, выдохнул майор. — Но на тебе!

— Пошляк ты, Фомин! — засмеялась женщина.

— Слышь, Интеллигент, — произнес хрипловатый голос. — Платить будешь?

Человек средних лет в строгом костюме, в белоснежной рубашке с галстуком повернулся к сидящему в глубоком кресле крепкому молодому мужчине.

— Ты как думаешь, ушел он?

— Там такая стрельба поднялась, — пожал тот широкими плечами. — Мы как услышали, что пулемет заработал, сдернули.

— А почему не подождали? — сухо поинтересовался Интеллигент.

— Солдат ждать, что ли? — воскликнул стоявший у двери коренастый человек. — Мы и так еле уйти сумели. Ксивы раз десять проверяли!

— Он не пройдет посты, — уверенно сказал куривший у раскрытого окна голый по пояс атлет. — Там и без постов гиблое место! Болота кругом. Узкоколейку и дороги солдаты перекроют. В общем, или утонет в топи, или солдатики пристрелят.

— Вы должны были их дождаться! — закричал Интеллигент. — Вам за это деньги заплатили, суки!

— Ты не сучи, — угрожающе посоветовал коренастый. — А то…

— Закрой пасть, — лениво посоветовал ему атлет, — а то я тебе кое-что скажу, — в его голосе зазвучал металл.

Скривив тонкие губы в злой улыбке, коренастый сунул руку в карман и шагнул вперед.

— И что же ты мне квакнешь?

— Падло! — Атлет рванулся к нему.

В руке коренастого сухо щелкнуло узкое лезвие.

— Канай, сучонок. — Он наклонился вперед, держа руку с ножом у бедра.

— Хватит, Филя! — крикнул плечистый.

— А чего он… — Коренастый обернулся на голос. Воспользовавшись этим, атлет в стремительном прыжке ударил Филю ногой в живот, правой ладонью ударил его по шее и свалил на пол. Плечистый вскочил. В его руке появился пистолет.

— Ты это… Валет, — испуганно крикнул Интеллигент. Не сводя глаз с темного зрачка пистолета, атлет примирительно поднял руки.

— Давай обойдемся без стрельбы, — коротко улыбнулся он. — Я ничего особенного не сделал. Просто твой приятель не понимает шуток, и я…

— Глохни! — зло прервал его Валет. — Ты нас сучить будешь, а мы молчать! За это в зонах спрашивают, понял?

— Пока от зон бог миловал, — попробовал пошутить атлет. — Но за полезный совет спасибо. Обязательно учту.

Коротко застонав, Филя с трудом поднялся. Попробовал повернуть голову и, замычав от боли, замер.

— Падло, — промычал он. — Шею клинит, — не сводя яростного взгляда с улыбающегося атлета, Филя нагнулся и поднял нож.

— Филя! — бросился к нему напарник.

Коренастый махнул рукой. Вскрикнув, атлет ухватился за левое плечо. Из-под пальцев тонкими струйками потекла кровь. Подскочивший Интеллигент что-то зашептал ему на ухо.

— Сдвиг по фазе! — отбросив Коренастого к двери, выкрикнул Валет.

— Я его только поцарапал, — массируя отдающую болью шею, проворчал Коренастый. — Он мне, сука, шею заклинил.

— У тебя мозги заклинило, — не сводя настороженно-внимательного взгляда с двух мужчин, буркнул Валет.

— Все путем! — вдруг весело рассмеялся атлет и с уважением посмотрел на Филю. — Лихо ты нож бросаешь. Я даже дернуться не успел.

Интеллигент промыл короткий надрез на мускулистом плече атлета и заклеил его пластырем.

— За деньгами завтра придете, — взглянув на часы, сказал он Валету.

— За что ты им платить хочешь? — От дверей раздался приятный женский голос. Все повернулись туда. В комнату вошла стройная красивая женщина лет тридцати пяти. Сняла темные очки, поправила темные волосы и посмотрела на заклеенное плечо атлета. Валет, прищурившись, оглядел вошедшую. Потом ухмыльнулся и быстро вышел. Филя, оттолкнув Интеллигента плечом, подошел к окну. Вытащил из рамы впившийся в нее нож и, закрыв лезвие, тоже вышел из комнаты.

— Они не…

— Я все слышала, — перебила атлета женщина.

Светловолосая женщина в цветастом халате, прикурив от зажигалки черную тонкую сигарету, уселась в мягкое глубокое кресло, щелкнула выключателем настольной лампы. Свет погас, в комнате зазвучала негромкая красивая мелодия. Прикрыв глаза, женщина с наслаждением затянулась. Хлопнула входная дверь. В комнату быстро вошел высокий, крепко сбитый человек.

— Балдеешь? — резко спросил он.

— Присоединяйся, — не открывая глаз, сказала женщина.

Вошедший щелкнул выключателем. Молча подошел к столу, взял бутылку коньяка, сорвал пробку и сделал несколько глотков.

— Что с тобой? — с улыбкой спросила женщина.

— Он бежал! — глухо проговорил мужчина.

— Что?! — воскликнула она и резко встала. Не отвечая, он прямо из горлышка сделал несколько глотков. Женщина подошла к нему и вырвала бутылку.

— Что ты сказал? — нервно спросила она.

— Мне приятель по управлению звонил. — Мужчина устало опустился на стул. — Он в побег ушел. На рывок, с шумом. И знаешь? — Он схватил женщину за руки. — С трупом ушел! Солдата убил!

Ее глаза потемнели. Она, выдернув руки из его внезапно ослабевших пальцев, выпустила бутылку. Глухо лопнуло разбитое стекло.

— Кэт, — посмотрел на нее мужчина, — что делать будем? Ведь он убьет нас! Он уже начал! Что ты молчишь?! — визгливо закричал он и порывисто встал. — Ведь это все ты! Ты! — Его рука несколько раз дернулась у нее перед лицом. — Мне ничего не надо было! Ничего! Я не…

— Хватит! — прервал его истерику повелительный женский голос.

Подумав несколько секунд, Кэт подошла к телефону, набрала номер. Услышав сонный мужской голос, быстро проговорила:

— Немедленно приезжай!

После недолгого молчания мужчина спросил:

— Что случилось?

— Я жду! — резко сказала женщина и положила трубку.

Мускулистый мужчина с коротким ежиком светлых волос, услышав скрип открывающегося люка, морщась от боли в перемотанном окровавленной майкой плече, бесшумно сел. Левой рукой взял автомат и направил ствол на приоткрывшийся люк.

— Это я, — услышал он насмешливый голос. — Смотри, не пульни сдуру.

На чердак вылез худощавый, по-спортивному подтянутый человек. Втянув за собой ведро с водой, усмехнулся:

— На курок не нажми. Незаряженное ружье раз в год само стреляет.

— Ладно подкалывать, — обидчиво сказал мускулистый и отложил автомат. Увидев ведро с водой, удивленно покрутил головой. — Где ты берешь все это? Мы уже трое суток торчим, а ты то воды, то…

— Скоро свалим, — перебил его худощавый. Налив в большую алюминиевую кружку воды, он высыпал в нее пакет горохового супа. Положил в банку из-под шпрот две таблетки сухого спирта, зажег и поставил на банку кружку.

— Кто в доме-то живет? — спросил мускулистый. Худощавый беззвучно рассмеялся.

— Чего балдеешь? — обиделся другой.

— Корова, — весело сказал худощавый.

— Корова? — удивленно привстал мускулистый. Увидев утвердительный кивок напарника, зажал рот ладонью и, содрогаясь от приглушенного хохота, повалился на спину.

— Как в воду канули. — Коренастый капитан ВВ огорченно развел руками. — Уже четвертые сутки солдат по болотам гоняем. Вертолеты целыми днями район прочесывают. Нет их!

Пожилой человек в штатском молча взглянул на тучного майора милиции. Тот поправил на плече ремень и вытер пот со лба.

— Дороги под контролем солдат. Мы проверили все ближайшие населенные пункты. Нет их нигде.

— Товарищ прокурор, — обратился к штатскому подполковник МВД, — прошло почти четверо суток. Учитывая особую опасность обоих, я считаю необходимым объявление всесоюзного розыска.

Заметив насмешливую улыбку прокурора, он удивленно вскинул брови:

— Я сказал что-нибудь смешное?

— Подполковник Коровин просто запамятовал, что Союза больше нет, — правильно понял улыбку штатского капитан и добавил: — Куда же они могли деться?

— Кто из них ранен? — спросил подполковника прокурор. Тот с сожалением вздохнул и виновато пожал плечами. — Вы начальник режимной части, — голос прокурора построжал. — Неужели не было никаких сведений о готовящемся побеге?

— В том-то и дело, что нет! — зло отозвался тот. — Псих по прибытии в колонию был поставлен на учет как склонный к побегу. Но никакими данными о готовящемся побеге мы не располагали. Стукачи из числа осужденных ни разу не заикнулись об этом. И вообще! — Он вдруг грубо выругался. — Побег Дубова — полная неожиданность для всех. У него срока всего шесть лет. Половину он уже отсидел. Нарушитель, конечно, злостный. Игра в карты, неподчинение представителям администрации, избиение вставших на путь исправления. Но чтобы побег, да еще с убийством?! — Коровин в немом изумлении покачал головой. — От Смирнова, если быть откровенным, я ожидал чего-то крупного. И хотел, чтобы его снова отправили на тюремный режим. Но он не давал ни малейшего повода. Писал в Верховный суд о своей невиновности, и знаете… — смущенно признался он. — Я, ознакомившись с его делом, считаю, что Псих действительно невиновен. Он профессиональный преступник. И вдруг, убив ювелира, его жену и их телохранителя, напивается пьяным и засыпает рядом с трупами.

— Его вина доказана судом, — строго заметил прокурор. — И не к лицу начальнику режимной части колонии брать под сомнение приговор.

— Почему же тогда ему заменили расстрел? — спросил подполковник. — И не на пятнадцать лет тюремного режима, как обычно…

— Хватит! — гневно крикнул прокурор. — Если бы не начали играть в демократию, он был бы расстрелян. И не было бы убитого солдата, искалеченного прапорщика и изуродованного шофера! И именно вам за все это предстоит держать ответ перед комиссией ГУИТУ!

Коровин, возмущенно вскинув голову, открыл рот.

— Да, да! — жестко продолжал прокурор. — Почему при погрузке машины отсутствовали солдаты? Как на «КамАЗе» оказались мешки с песком? Почему преступники до сих пор не найдены? Побег совершен во время ливня, и именно поэтому им удалось уйти. Но все говорит о том, что они тщательно готовились к преступлению. А ни оперчасть, ни ваша прославленная режимная часть, несмотря на широкую сеть стукачей, об этом не знали! — Прокурор повысил голос. — А ваши слова о якобы несправедливом приговоре Смирнову, — он презрительно фыркнул, — невольно наводят на определенные размышления…

— Что? — яростно взревел подполковник. — Ты чего базаришь?! — Бросившись вперед, он схватил отшатнувшегося прокурора за плечи.

Капитан и милиционер бросились к ним и с трудом оттеснили разъяренного Коровина.

— Вы за это ответите, — дрожащими руками поправляя пиджак, тонко пропищал прокурор.

— Да иди ты! — рявкнул подполковник и размашисто зашагал вдоль бетонного забора с козырьком из колючей проволоки.

— Издергался он, — опустив голову, сказал капитан. — Да и каково выслушивать от вас чуть ли не обвинения в пособничестве побегу? — Он обжег прокурора тяжелым, злым взглядом.

— Постарайся понять, — смущенно начал тот. — Я ничего подобного не имел в виду. Но он заявил, что Смирнов осужден несправедливо.

Открыв дверь, Татьяна с улыбкой подставила щеку для поцелуя. Коротко ткнувшись в нее губами, Фомин быстро прошел в квартиру. Закрывая дверь, она с удивлением посмотрела ему вслед. Хмурый майор, разувшись, вошел в комнату.

— Папа пришел! — весело закричала русоволосая девочка. Раскинув руки, она бросилась к нему. Подхватив ее, отец осторожно прижал девочку к груди. Она обняла его за шею и что-то зашептала на ухо. Увидев, что муж продолжает хмуриться, Таня осторожно взяла дочь на руки и унесла в комнату. Войдя на кухню, майор с силой рванул отвороты рубашки. Треснула материя. По полу сухо защелкали оторванные пуговицы. Он открыл окно, достал сигарету и щелкнул зажигалкой. Женщина, прислонившись к косяку, молча смотрела на него. В несколько глубоких, жадных затяжек выкурив сигарету, Фомин выбросил окурок.

— Саша, — негромко спросила Таня, — что с тобой?

— Вам со Светой надо уехать на несколько дней, — глухо сказал он.

— Почему? — В глазах женщины вспыхнула тревога.

— Псих бежал, — выдохнул майор.

Заглушая испуганный вскрик, женщина прижала руки к губам.

— Сегодня пришла ориентировка. Подробностей пока нет, но, — он резко повернулся, — убит часовой, искалечен прапорщик. Псих на свободе, и у него автомат.

— Но ты же пытался… — взволнованно начала женщина.

— Он знает одно, — прервал ее Александр. — Взял его я! А ты вела его дело. И его приговорили к расстрелу. А убийство солдата говорит о том, что он в ярости и будет искать виновных. Именно поэтому тебе со Светой надо уехать.

— Но ведь он знает, — воскликнула женщина, — что меня отстранили от дела! Я не была согласна…

— Тебя отстранили не из-за этого, — хмуро возразил Александр.

Отступив на шаг, она горько улыбнулась:

— Но ты же сам говорил, что не веришь в…

— И никогда не верил! — горячо ответил Фомин. — Но все эти четыре года мне постоянно напоминают о Лютом. Я уже несколько раз подавал рапорт об уходе. Но меня убеждал Задворский, что это будет как бы подтверждением… — не договорив, он опустил голову.

— Почему же ты мне раньше не говорил?

Майор вскинул голову, и Таня увидела в них невысказанную боль.

— Ты и сам веришь в это, — закрыв лицо руками, она быстро вышла из кухни.

— Вместе с Психом бежал Лютый, — догнал ее голос мужа. — И никто не знает, почему!

— Так вот почему ты хочешь, чтобы мы уехали, — сказала женщина. Вскинув голову, она обернулась и обожгла мужа сердитым взглядом. — Я уеду. Но запомни, Фомин! Ты нас больше не увидишь! Слышишь?! Ни-ког-да! — по слогам, отчетливо проговорила женщина и быстро прошла в другую комнату.

— Ты меня неправильно поняла! — бросился следом Александр. Толкнув дверь и убедившись, что она заперта изнутри, умоляюще проговорил: — Таня, открой, пожалуйста. Ты не так все поняла. Слышишь! Дело не только в этом. Понимаешь… — он замолчал. Затем внезапно закричал: — Я не могу рисковать вами! Мне дали показания против Задворского!

Щелкнул отпираемый замок. Дверь открылась. Побледневшая женщина смотрела на мужа.

— Вот поэтому я и прошу вас уехать, — тихо проговорил он.

— Тебе угрожали? — негромко спросила она.

— Обычные в таких случаях звонки. Но я бы не…

— Что именно у тебя есть против Задворского?

— Пока просто слова, — поморщился майор. — Попался один уголовник, из тех, кто работает по заказу. Взяли его при попытке продать находящиеся в розыске иконы из Загорска туристу из ФРГ. Вроде мелочь. Но он, уголовник, страшно перепуган. Я прижал его. И по его словам, — Александр шумно выдохнул, — наколку дал ему Задворский! Разумеется, это всего лишь слова. Но, понимаешь, узнав о задержании урки, подполковник повел себя более чем странно. Вызвал арестованного к себе и о чем-то говорил с ним минут сорок. После этой беседы уголовник стал держаться нагло. Отказался от показаний, объявил голодовку. А узнав, что его освободят под подписку, страшно перепугался. Я надавил на него, пообещав сообщить о его показаниях Задворскому, и урка в буквальном смысле рухнул на колени. В общем, я почти уверен: Задворский связан с Дьячковой.

— А при чем здесь Дьячкова? — не поняла Таня.

— Ребята из отдела борьбы с организованной преступностью сообщали, что последнее время часто видят подполковника вместе с Ниной Павловной, — криво улыбнулся Фомин. — Я просто из уважения к нему как-то раз заикнулся об этом. А он… — Майор досадливо поморщился. — У тебя, мол, самого жена с уголовником во время следствия…

— Сволочь! — гневно выкрикнула женщина.

— Таня, — хотел обнять ее муж.

Она отшатнулась и со злыми искорками в глазах тихо, но твердо заявила:

— Я никуда не поеду! Делай то, что считаешь нужным! За нас не бойся. Я сумею защитить себя и Свету! — Увидев на лице майора невысказанный протест, приложила пальцы к его губам: — Не надо, Саша. Мы никуда не поедем!

Крупный человек неторопливо шел по тротуару. Посмотрев на часы, ускорил шаг. Увидел торгующих цветами двух пожилых женщин, достал бумажник и подошел к ним.

— Цветочки покупает, — останавливая белые «жигули», усмехнулся сидевший за рулем Филя.

— Себе на похороны, — опуская стекло, ответил с заднего сиденья Валет.

Мужчина, отойдя от торговок, еще раз взглянул на часы и недоуменно пожал плечами.

Филя, вдавив педаль сцепления, переключил скорость. Дважды газанул. Валет с затвердевшим лицом вытащил из кармана пистолет.

Мужчина с цветами, услышав дважды взревевший мотор, отпрыгнул в сторону и выхватил «макаров». Дважды треснули выстрелы. Его отбросило к газетному киоску. Он выронил пистолет и, прижав букет к темно-багровому пятну на груди, рухнул лицом вперед. Истошно заголосила ларечница. Ей вторили торговки цветами. Заложив крутой вираж, «жигули» понеслись по проспекту. Немногочисленные прохожие, в которых любопытство взяло верх над страхом, молчаливой толпой собирались возле неподвижного тела.

Женщина в темных очках, нервно постукивая длинными пальцами по оплетенному рулю темно-синего «москвича», бросала нетерпеливые, тревожные взгляды на проезжую часть. К машине подкатил «харлей». Атлет в кожаной куртке приподнял мотоциклетные очки и подмигнул ей.

— Все путем, — хрипло бросил он. Опустил очки и рванул мотоцикл с места.

Довольно улыбнувшись, женщина плавно тронула машину.

— Перестань, — подойдя к Кэт, попытался обнять ее за плечи крепко сбитый мужчина. — Не так уж страшен черт, как его малюют. Если он и сумеет добраться до Москвы, в чем я здорово сомневаюсь, мы сможем его встретить.

— Вчера ты был в панике, — легко вывернувшись из его рук, насмешливо заметила Катя.

— Просто это застало меня врасплох. — Он пожал плечами. — К тому же, надеюсь, ты понимаешь: если он начнет искать виновных, а судя по всему, он и в побег пошел только ради этого, то в первую очередь счет предъявит мне. Тем более что после убийства солдата его все равно расстреляют…

— Ты зря пытаешься меня успокоить, — сказала женщина. — Я к встрече с ним готова. И даже хочу ее! — В ее глазах полыхнула ярость.

— Тогда зачем ты звонила Фоме? — усмехнулся мужчина.

— Запомни, Андрей! — Голос ее зазвенел. — Не суй нос в мои дела! Я говорю это в последний раз! Иначе позабочусь о том, чтобы тебе его просто обрезали!

— Ну-ну, — примирительно улыбнулся он. — Давай не будем ссориться. Сейчас это не выгодно ни тебе, ни мне. Или ты уповаешь на своего лысого придурка?

Презрительно улыбнувшись, женщина встала и неожиданно сильно ударила его по щеке.

— Сучка! — взревел Андрей. — Я тебя! — он взмахнул жестким кулаком.

— Смелее, — вызывающе вскинула голову Катя. — Бей! Докажи, что ты настоящий мужчина!

На левой щеке Андрея багровым румянцем отпечаталась ее ладонь.

— Тварь! — яростно прохрипел он и, круто развернувшись, пошел к двери. Навстречу ему шагнул мускулистый, голый по пояс бритоголовый мужчина лет тридцати. Андрей, отпрянув к стене, испуганно повернулся к женщине.

— Не трогай его, — презрительно отмахнулась она. Не спуская с Андрея жесткого немигающего взгляда, бритоголовый шагнул к нему.

— Киборг! — сердито воскликнула Катя. — Я сказала, не трогай.

— Лучше было бы убить сейчас, — прохрипел мускулистый. — А то потом придется жалеть, что он жив.

Женщина весело засмеялась. Затем легко и быстро подошла к мужчинам.

— Ты все понял? — улыбаясь, взглянула она на Андрея. Не сводя перепуганных глаз с лица Киборга, тот часто закивал.

— Исчезни, — махнула рукой женщина. Обняв бритоголового за шею, она что-то зашептала ему на ухо.

Крепкая женщина в форме с погонами капитана медслужбы МВД, подойдя к дому, заглянула в освещенный квадрат окна. За столом, на котором стояла бутылка водки, сидел Коровин. Зло скривив губы, женщина постучала в стекло.

— Открыто! — рявкнул в ответ подполковник. Она быстро вошла в дом.

— Короче, так, — хищно улыбнулся худощавый. — Ныряем в дом. Зинка пришла. Вяжем их и берем машину. Только мочить не вздумай. Она мне живая нужна!

— Как получится, — неопределенно отозвался второй. Две темные фигуры метнулись к дому. В руке одного тускло блеснуло лезвие ножа.

— Опять нажрался! — донесся из комнаты злой женский голос. — Два дня лакаешь, пьянь несчастная!

— А каково мне, начальнику режимной части, слушать, что я чуть ли не сообщник Психа? — наливая водку, прогудел Коровин. — Ты понимаешь? — повысил он голос. — Я помог зэкам бежать! — Поднеся стакан ко рту, он судорожно глотал водку.

В негромко скрипнувшую дверь проскользнула мужская фигура. За ней вторая.

— Вы… — удивленно выпучил глаза подполковник. Резкий удар кулака в горло сбросил его на пол. Звонко разбился стакан. Худощавый еще дважды ударил Коровина. Второй метнулся к двери в соседнюю комнату.

— Допился, — презрительно проговорила женщина. Застегивая халат, она появилась на пороге. Дав ей войти в комнату, мускулистый захватил согнутым локтем ее горло. Рванувшись, она замычала.

— Тихо, — угрожающе буркнул он и легко ткнул ее в бок ножом. Дернувшись, женщина сильно ударила его локтем в живот. Хриплый выкрик мужчины и короткий стон женщины слились воедино. Худощавый успел поймать ее падающее тело.

— Все путем, — осторожно укладывая ее на пол, прошептал он. Выдернув правую руку из-под спины женщины, увидел на ладони кровь, выматерился. Мускулистый с трудом выпрямился.

— Ведь говорил! — яростно прошептал худощавый. — Не мочить!

— Она, шкура, мне в солнышко локтем въехала. Да и чего ты ее, тварь ментовскую, жалеешь? Забыл, как она, сучка, в зоне свирепствует? Температура под сорок — аспирину или какой-нибудь хреновины даст, и канай на работу! Даже от проверки не освобождала. В ШИЗО вообще караул…

— Ищи «бабки», — прервал его воспоминания худощавый и вбежал в соседнюю комнату. Шумно выдохнув, мускулистый встал. Подойдя к зашевелившемуся подполковнику приставил лезвие ножа к его толстой шее. Простонав, тот открыл глаза.

— Ты? — пораженно выдавил он.

— Узнал, ментяра! — оскалился в улыбке беглец. Острый клинок разрезал подполковнику горло.

Посмотрев на фотографии, милиционер поправил на плече ремень автомата.

— Ох и рожи, — пробормотал он, отдавая ориентировку напарнику. — Мать родную зарежут! Твари!

— Тут написано — оба вооружены! — встревоженно отозвался тот.

— Это всегда так пишут, — пренебрежительно отмахнулся первый. — Какая-нибудь заточка или нож из напильника, вот и вооружены, — хмыкнул он.

— Я слышал, они у часового автомат забрали, — не согласился второй.

— Это говорят только для того, чтобы лучше ловили, — засмеялся сержант. — Я сам в ВВ служил. Попробуй на вышку заберись. Часовой спать будет, и то хрен получится. С других вышек засекут.

— Псих! — зло отбросил ножницы мускулистый. — Мы чего, до утра портняжить будем?!

— Не хочешь, чтобы повязали, — шей, — пробурчал худощавый, примеряя китель подполковника МВД. — Почти как на меня шит. Сейчас на машинке прострочу, и вперед. Я старлей, а ты майором будешь.

Недовольно ворча, мускулистый начал прошивать крупными стежками проведенную на брюках мелом линию. Псих насмешливо улыбнулся.

— Хватит, — остановил он явно недовольного работой напарника. — Лучше в коридоре пошарь. Может, ножовку по железу найдешь. Тут два ружья есть. Пятизарядка и двустволка двенадцатого калибра. Стволы по цевье отрежем, класс будет.

— Зачем? — не понял мускулистый.

— Неправильно тебе кличман дали, — засмеялся Смирнов. — Надо было не Лютый, а Дуб. По фамилии.

— Уж больно ты умный, — обиделся тот.

— Ты хоть раз обрезы делал? — спросил Псих.

— В кино видел, — огрызнулся Лютый и вышел в коридор. Вернулся он почти сразу. В руках у него была ножовка. — Слышь, — негромко спросил он. — Не пора дергать? А то скоро светло будет. Хрен прорвемся.

— Как рука-то? — посмотрел на него Смирнов.

— Почти в норме. — Лютый пошевелил плечом. — А с чего ты таким заботливым стал? — усмехнулся он.

— Зинка пришла под вечер. Она дежурила сутки, — продолжая шить, начал размышлять вслух Псих. — Так что до послезавтра ее не щекотнутся. Корову тоже. Подумают, нас ищет.

— Думаешь, начальник режимной части должен по лесам беглых ловить? — засомневался Дубов. Положив на колени пятизарядку, он начал водить по стволу ножовкой.

— «А если был ты деревом, родился баобабом…» — весело пропел Смирнов.

— Тронулся? — повернулся к нему Лютый.

— Так ведь пока розыск не объявлен, колония нас своими силами ищет, — присев возле тела Коровина, сказал Псих. — Не, — вполне серьезно начал он, — не дуб ты, а гений. Правда, лютый, — он подмигнул удивленному напарнику, — но все равно гений!

Увидев в его руке «Макаров», Дубов вскочил.

— Как же я его ошмонать не догадался? — с досадой проговорил он и, протянув руку, попросил: — Слышь, дай «дуру» мне.

— Ты на меня трех жмуриков повесил, — подкинув пистолет, улыбнулся Смирнов. — Так что, приятель, пили стволы. Мне до златоглавой ой как прорваться нужно! Прямо до не могу. А с этим, — он щелкнул предохранителем, — такой шанс есть.

Сплюнув, Дубов стал допиливать ствол пятизарядки.

— А ты мне вот что скажи, — принимаясь за брюки, посмотрел на него Псих. — Тебе осталось хрен да маленько. А ты под вышак дуром прешь. На кой тебе это надо?

— Мне не меньше твоего в Москву надо, — нехотя отозвался Лютый. — Я по трупам пойду, но буду в столице!

Смирнов с интересом посмотрел на него.

— Слышь, — спросил он немного погодя. — Базар идет, что ты со следователем во время допросов в любовь играл. В натуре или парашу тискают?

— Я слышал, ты Маргарет Тэтчер в камере тыкал. Базарят, аж визжала! Поэтому, мол, тебя и не расшмаляли. Она заявила, если Психу лоб зеленкой намажете, войну вплоть до ядерной объявлю, — отбросив в сторону кусок ствола, проговорил Дубов.

— Было дело, — мечтательно потянулся Псих. — Я пока под следствием был, со всеми бабами из НАТО переспал. Поэтому и шью штаны рядом с упокойником Коровой.

Дубов, открыв рот, удивленно замер, а потом гулко захохотал.

— Убавь громкость! — яростно прошептал Псих. — В Кирове услышат!

— Что? — растерянно спросил Фомин. — Задворский убит?

— Недалеко от метро «Измайловская». — Молодой человек в джинсах достал из нагрудного кармана спортивной рубашки сигареты. — Пуля в голову, пуля в сердце.

— Так месяц назад был убит Вилкин, — сказал Фомин.

— Думаешь, один исполнитель работает? — Сидящий перед включенным вентилятором плотный майор милиции внимательно посмотрел на Фомина.

— Похоже, что так, — кивнул Александр. Он встал. — Пойду допрошу Вьюна.

— Так его вчера вечером в СИЗО отправили, — сказал плотный.

— Но ведь трое суток кончаются только завтра, — удивленно остановился Фомин.

— Я вчера карманника привез с Савеловского, — сказал майор, — а Вьюна как раз в «воронок» сажали.

Женщина в форме МВД с погонами прапорщика неторопливо шла по длинному коридору вдоль тяжелых железных дверей. Возле одной двери остановилась. Отодвинула железный «пятак», заглянула в глазок. Четверо мужчин, сидя за длинным столом, увлеченно играли в домино. Контролер пошла дальше. Вдруг громко застучали в дверь одной из камер.

— Чего?! — недовольно заорала она.

— С человеком плохо! — раздался приглушенный крик.

Дробно стуча каблуками по гулкому полу, женщина побежала вперед. Подскочив к двери, заглянула в глазок. Молотивший по двери кулаками рослый татуированный парень, подчиняясь ее требовательному «Отвали!», со смехом отскочил в сторону. Прапорщик увидела лежащего на полу невысокого человека в спортивном костюме. Вокруг его головы медленно расползалась темно-красная лужа. Грубо выматерившись, она бросилась к дежурному телефону.

Женщина в темных очках нервно спросила атлета:

— Ты уверен, что его убьют?

— Конечно, — дернул тот налитыми силой плечами. — Сегодня же.

— Отец тобой доволен, — сняв очки, женщина положила их в маленькую сумочку.

— А ты? — шагнув вперед, атлет взял ее руку своими жесткими сильными пальцами.

— Конечно, — засмеялась она. — Ты делаешь то, что надо. И я…

— Нина! — Мужчина ткнулся лбом в ее колени. — Я больше так не могу. Я люблю тебя.

— Я знаю, — она взъерошила ему волосы. — Но постарайся понять, Вячеслав, — она тяжело вздохнула. — Я всего лишь дочь. И, как ты знаешь, совсем не желанная. Даже отчество…

Обняв Нину, атлет впился в ее губы. Нина прижалась к нему всем телом. Рука атлета жадно гладила ее упругое бедро. Пальцы другой мяли высокую грудь. Задрожав, Нина начала расстегивать его рубашку. Учащенно дыша, Вячеслав губами ухватил ее сосок. Запрокинув голову, задрав подол юбки до пояса, Нина раздвинула ноги.

— Возьми меня, — простонала она. — Слышишь. Прямо здесь. Сейчас. Я хочу тебя.

Рванув молнию на своих джинсах, атлет сдернул с Нины трусики.

— Браво! — раздался насмешливый женский голос. Вячеслав вскочил. Судорожно одернув юбку, поднялась и Нина.

— Какого черта?! — зло закричала она.

— Я не думала, что ты так занята, — с издевкой сказала стоящая в дверях стройная блондинка.

— Что тебе надо? — рванувшись к ней, прокричала Нина.

— Спокойно, — остановил ее равнодушный голос стоящей у двери блондинки. — Морду набить я тебе успею. А сейчас поздоровайся с отцом. А ты, Ромео, — язвительно посоветовала она атлету, — застегни ширинку и исчезни. И прими добрый совет. Ищи утешение своим скотским страстям на панели!

Вячеслав хотел что-то сказать, но, услышав негромкое покашливание в двери, испуганно взглянул на побледневшую Нину и бросился к другой двери.

— Папа, — сказала Нина, — ты приехал? Но зачем? Я же сказала, что все сделаю!

— Именно поэтому я здесь, — холодно ответил пожилой мужчина. За его спиной стояли трое крепких парней.

— Я тебя не понимаю. — Нина хотела шагнуть навстречу отцу, но запуталась в спущенных трусиках и пошатнулась. Взмахнув руками, сумела удержать равновесие. Присела, подхватила трусики и, поднявшись, надела.

— И это моя дочь — презрительно пробормотал мужчина.

— Успокойтесь, Илья Сергеевич, — засмеялась блондинка. — Истории известны случаи, когда даже королевы ради своей женской прихоти ложились под шутов.

— Слушай, ты! — закричала Нина.

— Это ты слушай! — загремел Илья Сергеевич. — Кто и почему убил Задворского?!

— Вьюн о нем дал Фомину показания, — не сводя яростного взгляда с улыбающейся блондинки, ответила Нина.

— А почему не убрали Фомина? — уже тише спросил мужчина.

— Черкесы согласились на убийство уголовника только в случае смерти Задворского. К тому же убийство Фомина нам невыгодно. — Увидев, что отец удивился, негромко добавила: — Ведь именно он арестовал Психа на квартире Сушко.

— Да, — подняв телефонную трубку, ответил невысокий гибкий парень. Немного послушав, кивнул: — Хорошо. Я передам.

Положив трубку, обратился к сидевшему на кресле-качалке плотному человеку лет сорока пяти:

— Задворский убит людьми Нины Павловны.

— Отлично, — тот довольно потер руки. — Старик узнает — его инфаркт хватит, — пригладив пальцами небольшие светлые усики, рассмеялся. Затем, оборвав смех, зло проговорил: — Зови Глыбу. Пора за это дело всерьез браться.

Нервно покусывая губы, Катя почти с ненавистью смотрела на телефон.

— Что с тобой? — спросил вошедший в комнату Киборг.

— Его так и не нашли! — взволнованно ответила она. — Он, наверное, уже в Москве. Он убьет меня!

— Для этого ему надо будет перешагнуть через мой труп, — усмехнулся Киборг. — А это сделать совсем не просто.

— Ты его не знаешь! — закричала Катя. — Он может все! И перешагнет через десятки трупов!

— Ты думаешь, он сумеет справиться со мной? — засмеялся бритоголовый. — Запомни: те, кто так считал, были не чета твоему уголовнику, но давно сгнили. Неужели ты думаешь, я отдам ему тебя? Ты моя! И всегда будешь моей! — Он подошел к Кате и положил руки на ее крутые бедра. — Не бойся, я не дам тебя в обиду.

— Милый, — томно прошептала Катя. — Родной мой Миша. Когда ты рядом, я никого не боюсь. Ты самый сильный, самый желанный.

Они слились в долгом поцелуе. И если глаза мужчины были сладостно закрыты, то женские искрились насмешливым торжеством. Но ее голос не выдавал истинных чувств.

— Я люблю тебя, — страстно шептала она. — Ты мой единственный. Желанный.

— Я тоже люблю тебя, — прерывисто дыша, прохрипел Михаил.

Услышав, как в замке дважды щелкнул ключ, Таня прикрыла спящую дочь и метнулась к двери. Подбежав к вешалке, достала из кармана своего пальто пистолет и под звук открывшейся двери щелкнула предохранителем. Увидев вошедшего мужа, облегченно вздохнула и сунула «Макаров» обратно. Подойдя к ней, майор поцеловал жену в губы.

— У тебя все хорошо? — Она положила руки на его сильные плечи.

— Задворского убили, — вздохнул тот. — И урку, который против него показания дал, тоже. Я приехал в тюрьму, а мне оперативники сообщают. Вьюн — это его кличка — со вторых нар на бетонный пол вниз головой прыгнул. И сокамерники в один голос то же твердят.

Отступив на шаг назад, Таня внимательно посмотрела на мужа.

— А ты вроде даже рад этому? — тихо спросила она.

— Я — рад? — притворно возмутился Фомин. И, тут же рассмеявшись, обнял ее за плечи и притянул к себе. Ты права. Я доволен, что мне не пришлось заводить дело против Задворского.

— Значит, ты доволен, что его убили? — Вывернувшись из объятий мужа, Таня отошла от него. — Но ведь он твой коллега! — звонко крикнула она. — И его вина не доказана!

— То, что он убит после слов Вьюна, — уже доказательство, — усмехнулся Александр. — Зато теперь я могу быть спокоен за вас. Мне не придется ничего доказывать. Иди ко мне, — он протянул руки к жене.

— А что с беглецами? — неожиданно спросила она.

— А почему это тебя волнует? — пристально посмотрел ей в глаза майор.

— В первую очередь побег осужденных взволновал вас, товарищ инспектор! — улыбнулась женщина. Прижавшись к мужу, она совсем тихо добавила: — Ведь все-таки все эти годы ты думал, что я действительно была близка с Лютым. — Приложив пальцы к губам пытающегося что-то сказать майора, она продолжила: — Я видела, чувствовала это. И твое отношение к Свете…

— Что ты несешь! — зло отбросил ее руку Александр. — Ты думаешь, что ты говоришь?

— Я не говорила тебе тогда, потому что и без того тебе было тяжело, — женщина смущенно улыбнулась. — А теперь хочу признаться…

— Что?! — оттолкнув жену, Фомин отступил к стене. — Значит… — не в силах продолжить, он грубо выругался и, шагнув вперед, сильно ударил жену по лицу.

— Я четыре года ждала этого разговора, — вызывающе рассмеялась Таня. — А ты его боялся. И все эти годы притворялся. Да! — Она шагнула вперед. — Я знала Лютого раньше! Даже дружила с ним в школе!..

— Шлюха! — Сильным ударом кулака Фомин сбил ее с ног. — Проститутка! — рванувшись к двери, он сильно пнул Таню в бок.

Громко хлопнула дверь.

— Значит, все эти годы ты молчал только потому, что мой отец занимал высокий пост, — окровавленные губы женщины тронула презрительная улыбка. — Спасибо тебе, Лютый! За твой неожиданный побег спасибо! — Таня поднялась и, ахнув, схватилась за левое бедро. — Почему я не поняла этого раньше?

Увидев приближающийся «москвич», из стоящего поперек дороги «рафика» выскочил капитан ВВ. Положив правую руку на расстегнутую кобуру, он, приказывая водителю остановиться, левой резко махнул вниз и влево, к обочине. Солдаты вскинули автоматы и направили стволы на остановившийся «москвич».

— Какого черта?! — высунувшись в открытое окно, зло заорал майор МВД. Увидев сидящего за рулем старшего лейтенанта, а на заднем сиденье фигуру еще одного офицера и женщину в форме, капитан заметно растерялся.

— Товарищ майор! — бросился он к машине. — Ведет…

— Немедленно пропустите! — гневно заорал тот. — Нас в управлении ждут! Черт бы вас побрал! Кретины!

Командир тревожной группы повернулся к «рафику» и энергично махнул рукой. Освобождая дорогу, «рафик» съехал к обочине. «Москвич» тронулся и, набирая скорость, понесся дальше.

— Второй пост проскочили, — выдохнул Лютый. — А ничего ты со жмурами придумал, — обернувшись назад, недовольно шмыгнул носом. — Ох, и воняют, суки! Никакой дезодорант не берет!

Удерживая руль одной рукой, Псих сунул пистолет в карман галифе. Увидев указатель, бросил на него быстрый взгляд.

— «Бибера», — прочитал он и поморщился. — Туда соваться не в масть. Там трасса. Ее наверняка и мусора, и солдафоны перекрыли. Там номер с офицерской четой не попрет.

Не сбавляя скорости, «москвич» свернул на уходящую влево грунтовку. Проехав с километр, машина остановилась.

— Бензину скоро хана, — взглянув на стрелку бака, буркнул Смирнов и вылез из машины. Поспешно выскочивший Лютый вздохнул полной грудью.

— За миллион не согласился бы в морге работать, — заявил он. — Тут всего двое, а кажется — насквозь мертвечиной пропитался.

— От ментов всегда вони больше, — засмеялся Смирнов. Сойдя с дороги, он остановился. Петляя, прошелся между деревьями и вернулся к машине.

— Ты чего петли вил? — удивленно посмотрел на него Лютый.

— Спустим тачку в обрыв, — усаживаясь за руль, сказал Псих. — Нарви травы, веток. В общем, чтоб прикрыть было чем.

Сунув обрезы за ремень, Дубов начал ломать ветки. «Москвич» осторожно перевалил обочину и спустился в широкую канаву. Потом дернулся вверх и забуксовал. Заметая ветками следы колес, Лютый выругался и прыгнул в канаву. Уперевшись грудью и руками в багажник, с покрасневшим от напряжения лицом, помог «москвичу» выехать из канавы.

— Где же они могут быть? — Рослый полковник в камуфляже задумчиво смотрел на крупномасштабную карту. Затем повернулся к коренастому майору МВД: — А что с Коровиными случилось?

— Точного ответа не знает никто. — Майор виновато пожал плечами. — Но установлено, что все это время преступники находились на чердаке гаража подполковника. Там найдены окровавленные куски материи, испражнения…

— Чего-о? — недоумевающе протянул полковник и густо захохотал. — Испражнения… сказал бы проще… говно…

Капитан неожиданно покраснел.

— Ты как красна девица, — посмеиваясь, взглянул на него полковник и уже серьезно спросил: — Так что, по-твоему, случилось?

— По всей видимости, они ночью, дождавшись прихода с суточного дежурства капитана Коровиной, ворвались в дом и захватили хозяев, — сказал капитан. — Взяли их машину, два охотничьих ружья и служебный пистолет подполковника с двумя обоймами. Следов крови ни в доме, ни возле не обнаружено. Так что, судя по всему…

— Ай да Псих! — зло восхитился полковник. — На гараже начальника режимной части отсиделся. Да еще заложников взял! А ведь его дело Верховный суд на пересмотр затребовал. Но теперь-то уж ему точно крышка! — Он судорожно сжал кулаки. — Солдата убил, сволочь! А установили, почему бежал Лютый?

— Никак нет, — поймав брошенный на него взгляд, вытянулся худощавый капитан МВД. — Было предположение, что он проиграл крупную сумму денег…

— Твое счастье, — засмеялся полковник, — что он этого не слышит! Ты же его в «фуфлыжники» записал. Он бы очень крепко обиделся! Неуплата долгов для блатного после стукачества второй по тяжести грех. А убитый, кто он?

— Соловин Степан. Кличка Бульдозер. Двенадцать лет за нападение на милиционера, — вспомнил майор. — Мы о нем только по делу знаем. Он в колонии всего четыре месяца…

— Впрочем, черт с ним! — сплюнул полковник. — Он труп! А вот где эти двое? Неужели проскочили на трассу Сыктывкар — Киров?

— Скорее всего, так, — раздраженно подтвердил майор. — Последний раз «москвич» Коровиных прошел пост возле Биберы. Около пяти километров от трассы. Преступники переодеты в форму офицеров. Коровины на заднем сиденье. Тогда еще не было сообщения об их захвате, и поэтому…

— Это и спасло Коровиных, — усмехнулся подполковник милиции.

— Точно, — согласился полковник и, помотав головой, задумчиво проговорил: — Не полезет Псих на трассу. Скорее всего, будет прорываться к железной дороге и товарными поездами — дальше. Перекройте все подходы к железке! — приказал он. — И учтите: они вооружены и будут стрелять не задумываясь! Поэтому при малейшей попытке сопротивления — огонь на поражение!

Лежа на траве, Псих смотрел на медленно темнеющее небо. Лютый, привалившись спиной к высокому толстому дереву, курил. Где-то в отдалении послышался протяжный гудок.

— Железка рядом. — Он прислушался. — Надо к ней топать. В товарняк нырнем, и пусть мусора лапу сосут!

— Не держи их за придурков, — лениво отозвался Псих. — Я не удивлюсь, если вдоль рельсов через пять метров по солдату торчит.

— Да брось ты! — ухмыльнулся Дубов. — Они сейчас тачку Коровы пасут. Если, конечно, въехали, что мы на ней укатили. Эх! — дотронувшись до плеча, огорченно вздохнул он. — Ведь ждали нас! Не подстрелили бы, псы комолые, уже в столице были бы!

— Почему ты рванул? — повернул к нему голову Смирнов. — Ведь осталось всего ничего.

— Мне чува одна, заочница, через бульдозера передала: мол, дело одно всплыло, и вот-вот под следствие выдернут…

— Странно, — криво улыбнулся Псих. — Менты в зоне не знают, а тебе почтовым голубем предупреждение прислали. А ждал-то кто? — спросил он. — И почему именно в тот день? Ведь мы сами не знали, когда на рывок пойдем!

— Бульдозер сказал, что у реки на катере ждать будут, — прикурив, выдохнул дым Дубов. — Валет и Филя. Путные ребята. Я с ними первый срок тянул, да и по воле знал.

— А Бульдозера ты хорошо знал?

— По Ураллагу. Он мне адрес заочницы дал. Говорит, ништяк бабец, — мечтательно потянулся он.

— Бульдозер был водила ништяк. Я думал, до забора не достанем. А он… — Вдруг Псих предостерегающе поднял руку. Лютый замер, вслушиваясь в разноголосый шум леса.

— Ты чо?..

— Тсс, — взглянул на него подельник. Он послушно затих. И вдруг услышал отдаленный собачий лай. Вскочил, выхватил из-за ремня обрезы.

— Успокойся, — махнул рукой Смирнов и снова опустился на траву. — Коров гонят. Не овчарки это. Я тех по голосу узнаю. — Он задрал правую штанину и показал рваный шрам на икре. — На всю жизнь память осталась.

— Давай корову тяпнем, — предложил Дубов. — Сейчас бы молочка парного неплохо литрову убить. И вообще похавать. Да, — встрепенулся он. — А где ты жратву брал, пока на крыше гаража сидели?

— Я как в зону пришел, узнал, кто из ментов поблизости живет, — улыбнулся Смирнов. — И через месяц запросто мог сказать, кто где. Прапора все в общаге. А дом Коровы почти у зоны. Детей у них с Зинкой нет. А теперь уж точно не будет, — усмехнулся он. — А когда после сводки погоды про ливень «КамАЗ» в зону зашел, тут уж сам бог велел. Да и забор под вышкой треснутый. И солдатика нейтрализуем, и плиту продырявим.

— С мешками ты ништяк придумал! Как на танке шпарили! — Лютый громко захохотал. — Солдафон, наверное, с перепугу в штаны наложил!

— На кой хрен ты его завалил? — хмуро спросил Смирнов.

— Ничего себе — на кой?! — возмутился Лютый. — По нам с центральной пулемет хлещет! С боковых два автомата поливают! Вот-вот тревожники с собаками припылят. Я его по тыкве долбанул и автомат хапнул.

— Так рожок-то пустой, — усмехнулся Псих.

— Он по нам пару очередей врезал, — сплюнул Дубов. — Да я по вышкам пострелял трохи. А куда ты его дел?

— В туалет бросил. Там говна по толчок. Будут чистить, найдут. — Что-то решив, он поднялся.

— А на вид ты гольный мент, — осмотрев ладно сидевшую на подельнике форму старшего лейтенанта МВД, оценил Лютый.

— Ты себя не видишь, — усмехнулся Псих.

— А ништяк ушили…

Бросив на него взгляд, Смирнов рассмеялся.

— Ты чего ха-ха поймал? — не понял Дубов.

— Майор МВД с двумя обрезами! — держась за живот, Псих присел. — Не могу! Вот картинка! — Отсмеявшись, встал. — Сейчас нырнем в деревню. Переночуем и похаваем.

— А если на ментов напоремся? — покосился на него подельник.

— Бог не выдаст, мент не съест, — успокоил его Смирнов.

Нина нервно расхаживала по устланной коврами комнате. Взяла со стола пачку «Винстона». Достала сигарету, щелкнула зажигалкой.

— Курить — здоровью вредить, — раздался насмешливый женский голос. Нина обернулась и увидела блондинку.

— Это ты! — скомкав сигарету, зло сказала она. — Ты привезла отца! Думаешь, я не знаю, чего ты хочешь? Но запомни! Ничего у тебя не…

— Это у тебя ничего не получится, — презрительно улыбнулась блондинка. — Старик мой! Запомни это! Он будет делать все, что я захочу!

— Очнись, Дьячкова — я! А Тонька Спицина — его очередное постельное увлечение. К тому же он не знает о твоих амурных делах с Ар…

Подойдя к девушке, блондинка смачно плюнула. Нина зло вскрикнула и взмахнула рукой. Обменявшись сильными пощечинами, сцепившись, женщины закружили по комнате. Рванув Дьячкову на себя, Спицина хотела перебросить ее через бедро. Но та присела и ухватила ногу соперницы, а потом сильным толчком плеча сбила ее на пол. Падая, блондинка ухватила Дьячкову за волосы и увлекла ее за собой. Клубок женских тел покатился по полу. Слышался треск одежды и учащенное дыхание. Едва одна из женщин оказывалась наверху, она не раздумывая била соперницу по лицу. А коснувшись спиной пола, получала не менее слабый удар. Заглянувший на шум схватки рослый парень в кожаной куртке удивленно застыл. Казалось, все его внимание сосредоточилось на переплетенных в борьбе обнаженных женских ногах. Вцепившись друг другу в волосы, с ненавистью в глазах женщины поднялись на колени. Издавая болезненные стоны, плотно прижавшись, они продолжали бороться, стоя на коленях. При звуке открывающейся двери парень рванулся к женщинам и попытался разорвать их злобные объятия. Поднявшись с его помощью на ноги, по-прежнему слившись в живой комок ненависти, что-то бормоча, они не желали уступать в этой глупой, ненужной борьбе.

— Сюда! — заорал парень.

В комнату вбежали двое в кожаных куртках. Готовые к схватке, увидев дерущихся женщин, боевики растерянно замешкались.

— Разнимите их! — подстегнул парней яростный крик Ильи Сергеевича.

Подскочив к женщинам, парни без особого труда растащили изрядно уставших соперниц. Дьячков посмотрел на окровавленных, вспотевших, но продолжающих вяло рваться из рук боевиков дам и вышел из комнаты.

— Запомни, шлюха! — яростно шептала Нина. — Я сделаю все, чтобы отец выгнал тебя как можно скорее!

— Тварь! — закричала блондинка. — Это я тебе устрою жизнь! Сама, сучка, в петлю полезешь!

— Хватит! — заорал вернувшийся Дьячков. — А вы пошли вон! — рявкнул он на парней.

Те поспешно выскочили из комнаты. Обмениваясь злыми взглядами, женщины, однако, не решились начать схватку при Дьячкове.

— Оденьтесь, шалавы. — Он презрительно фыркнул. Оглядев себя, женщины тихо ахнули и, прикрывая оголенные груди руками, направились к двери.

Екатерина набрала номер.

— Да, — почти сразу отозвался низкий женский голос.

— Это я, — не называя имени, проговорила Кэт. И ее узнали.

— Сажина?! — удивленно воскликнула собеседница. Некоторое время обе молчали. Затем Екатерина тихо, но довольно зло спросила:

— Почему молчишь?

— Звонишь ты. Ты и говори.

— Нам нужно встретиться, — стараясь, чтобы голос звучал ровно, сказала Сажина.

— Интересно, зачем? — насмешливо поинтересовались на другом конце провода.

— Ритка! — закричала Катя. — Псих бежал!

— Ну и что? — явно не поверила женщина.

— Он уже шесть дней на свободе!

— Слушай, ты! — внезапно рассердилась Рита. — Если даже это правда, меня это не касается! Думать должна ты. Потому…

— Ах ты, тварь! — крепко сжав трубку побелевшими от напряжения пальцами, закричала Екатерина. — Неужели ты думаешь, что он не захочет узнать всю правду! И я ему скажу все! Слышишь, все!

— Твое счастье, сучка, — зло процедила трубка, — что я до тебя добраться не могу…

— Хочу тебя обрадовать! — перебила ее Сажина. — Я в Москве. Слышишь, Лукина! И скоро мы встретимся!

— Курва! — взорвалась яростным криком телефонная трубка. — Да я те…

Выматерившись, Екатерина с треском опустила трубку.

Здоровенный сутулый человек, положив на колени мощные длинные руки, внимательно смотрел на стоявшего у окна плотного мужчину с седыми висками.

— Вот что, Глыба, — обернувшись, он двумя пальцами пригладил небольшие светлые усики. — Сегодня уберешь ее.

К ногам здоровяка упала большая фотография. Он поднял ее. Его небольшие свирепые глаза цепко вгляделись в снимок.

— Убьешь ее. Ничего не бери, — негромко приказал усатый. — Просто убей.

— Понял. — Глыба поднялся.

— Уж покажет ее квартиру, — усатый кивнул на стоящего у двери невысокого гибкого парня.

Фомин, пошатываясь, вошел в квартиру. Остановившись, непонимающе осмотрелся.

— Эй! — пьяно позвал он. — Где вы?

Нетвердой походкой обошел обе комнаты, кухню. Увидел на столе записку, прочитал. Пьяно рассмеялся:

— Я так и знал! Шлюха! — шагнул к холодильнику, достал бутылку водки.

Держа в руке большую сумку, Таня с девочкой шла по улице.

— Мама! — звонко сказала Света. — Как красиво!

— Красиво, доченька, — со вздохом ответила Таня. Увидев стоящий у небольшого здания с надписью над входом «АВТОВОКЗАЛ» автобус, заторопилась: — Пошли скорее. Сейчас на автобусе поедем.

— Мы к бабушке?

— Да, доченька, — грустно улыбнулась Таня. — К бабушке. — Наклонившись, поцеловала Свету в щеку. — Там скоро яблоки будут! Много, много. И молочко парное. Ты же любишь парное молоко, — ласково сказала она.

Требовательно прозвенел звонок. Пригладив двумя пальцами усики, мужчина достал из-под подушки пистолет. Легко поднялся с кровати, подошел к двери, мягко ступая босыми ногами. Заглянул в глазок. Удивленно хмыкнув, быстро снял цепочку, отпер два врезных замка, открыл дверь. В квартиру быстро вошла женщина в джинсах, крепкая, хорошо сложенная, с длинными рыжеватыми волосами.

— Извини за такой вид, — театрально развел руками мужчина. — Но я совсем не готов к визиту прекрасной дамы. Если…

— Какого черта ты лезешь в мои дела?! — гневно спросила женщина.

— В твои дела? — неподдельно удивился усатый.

— Вот что, Роман! — Темные глаза рыжеватой зло сузились. — Не строй из себя идиота, тебе это не идет! Ты послал эту пару кретинов? — Она показала головой на дверь.

Пригладив усики, мужчина выглянул. На площадке стояли Глыба и Уж.

— Вот ты о чем! Но мы же договорились, Рита! Его дочь — моя! У меня к ней свой интерес.

— Мне плевать на твои интересы! — вызывающе сказала женщина. — Нинка работает на меня, понятно?

— Но я об этом не знал, — растерялся Роман.

— Убирать надо Старика и его беловолосую суку! Оденься, — примирительно сказала Рита спустя минуту. — А впрочем, нет, — остановила она шагнувшего к двери в спальню Романа. — Пусть твои шестерки погуляют пару часов где-нибудь. Я женщина легковозбудимая. — Не обращая внимания на стоящих у двери, скинула туфли и джинсы.

— Нырните куда-нибудь, — выталкивая боевиков за дверь, сказал Роман.

— Ну, скоро ты? — нетерпеливо позвала его женщина.

Захлопнув дверь, Роман пригладил усики и вошел в спальню. Увидев на широкой кровати красивое женское тело, снял плавки, отбросил пистолет и кинулся к постели.

— Ожерелье должен был взять Псих, — вздохнув, Катя закинула руки за голову и потянулась. — Но что произошло там, непонятно. Почему-то появилась милиция, и его взяли спящим возле убитого ювелира. В соседней комнате нашли жену и телохранителя с разрезанными шеями.

Женщина поднялась и нервно прошлась по комнате.

— Это все я знаю, — криво улыбнулся сидящий за столом Старик. — Кроме одного. Почему Псих пошел к Сушко? Кто навел его на ювелира? — Он подался вперед. — И главное — где ожерелье?!

— Я ничего не знаю, — покачала головой женщина. — Собственно, в вину Психа не верил никто. Его следователь несколько раз прекращала дело. Но его все же приговорили к расстрелу. Но здесь как раз распад СССР. События…

— К дьяволу историю! — процедил Илья Сергеевич. — Где ожерелье?

— Я же говорю, что не знаю! — вспылила Сажина.

— А зачем звонила Фоме? Если ничего не знаешь про ожерелье, чего же испугалась?

— Это не твое дело! — Женщина бросила на него злой взгляд.

— Ну что же… — Дьячков кряхтя поднялся. — На нет и суда нет.

Он неторопливо двинулся к двери. Проходя мимо женщины, резко развернулся и схватил ее за руку. Катя вскрикнула и с силой вырвалась. Отскочив к стене, она чуть пригнулась и угрожающе прошептала:

— Вали отсюда, старая кочерыжка!

— Здоровая ты баба, — засмеялся Дьячков и дважды негромко хлопнул в ладони. В комнату ворвались трое крепких парней.

— Нравится? — ткнув пальцем в сторону Сажиной, спросил их Дьячков. Боевики по-собачьи преданно уставились на него.

— Буду кричать! — распахнув окно, предупредила Катя.

— Вот что, милая, — сочувственно вздохнул Старик. — Это не обязательно сейчас. Тем более, — он презрительно сморщился, — я очень брезглив и подобных штучек при себе не допускаю. А эти молодчики, — по его губам скользнула злая улыбка, — с женщиной прямо-таки звери. Поэтому прими совет: подумай о моих словах. И если что-то вспомнишь, звякни. А то ведь бывает, — Дьячков снисходительно улыбнулся, — что — запамятовала?

Он быстро вышел. Боевики следом.

— Мразь, — плюнула им вслед Сажина. Убедившись, что все ушли, закрыла дверь и подошла к телефону. Набрала номер.

— Да, — после нескольких длинных гудков ответил мужской голос.

— Был Старик! — закричала Катя. — Спрашивал про ожерелье!

— А о Светке ты подумала? — ворчливо спросила невысокая седая женщина. — Каково ей без отца-то будет? Пока маленькая, ладно. А в школу пойдет?

— Поэтому и приехала, что подумала! — со слезами на глазах отозвалась Таня. — Если он такое мог подумать! Как же мы дальше жить будем?

— А ведь ты из-за этого и ушла из милиции, — сказала мать. — И знаешь, — вздохнула она, — не хотела я говорить, но уж коли так вышло… — построжав лицом, она замолчала.

— Ты о чем, мама? — встревоженно спросила Таня.

— Да все о том же, — твердо проговорила мать. — Не забыла ты, как Сашка ранен был?

— Конечно, помню, — недоуменно ответила Таня. — Но почему ты об этом вспомнила?

— Значит, не знаешь, — поняла мать. — Видишь ли, врачи заключение тогда дали. В общем, у Сашки это… — Она замялась.

— Что? — выкрикнула Фомина.

— Неспособный он после того ранения детей делать, — опустив голову, совсем тихо сказала мать. — Чтой-то там пуля повредила. Мужиком-то он остался. Только для зачатия непригодный. Поэтому, когда Светка родилась, его родители и отвернулись от тебя.

— Мама, — вскочила Таня, — но Света — Сашина дочь! — Не услышав ответа, увидев опущенную голову матери, она горько улыбнулась: — Значит, и ты мне не веришь. Почему же Сашка сам мне ничего не говорил? Но ты-то! Неужели тоже думаешь, что я…

— А что же я должна думать? — строго перебила ее мать. — Вот ты спросила, почему Сашка ничего не говорил? Да потому что муж мой бывший, отец твой, уж больно высокий пост в вашей милиции занимал! А вот теперь, как помер, ты и получила. Сашкины-то приятели в капитанах ходют! А он уж сколько лет майор!

— Два года, — чуть слышно проговорила Таня.

— Ну, в общем, вот что! — строго заявила мать. — Как и что у вас будет, дело ваше. Но запомни! Светку я вам в обиду не дам! Зарубите себе это на носу, ясно?

Неприязненно покосившись на блондинку, Нина подняла бокал с шампанским. Ответив таким же взглядом, блондинка насмешливо провозгласила:

— За наше тесное сотрудничество! — Не отрываясь выпила вино и уже серьезно сказала: — Я не шучу. Мы можем относиться друг к другу по-прежнему. Но работать придется вместе. И поэтому сейчас главное — найти ожерелье. Ему баснословная цена. Жаль, что Илья про это поздно узнал!

Недовольно поморщившись, когда блондинка назвала отца по имени, Нина спросила:

— Оно действительно было у ювелира?

— Да, — коротко подтвердил стоящий у двери атлет.

— Но ведь Психа арестовали сразу после того, как он убил Сушко с женой и охранника. И все, что он взял у них, было при нем. Я была на суде и знаю это точно.

— Не надо ля-ля, — хмыкнула блондинка. — Все знают о твоем романе с Задворским. Ты поэтому и приказала убить его, когда узнала, что Вьюн дал показания против него. Ты лучше скажи, кто арестовывал Психа?

— Фомин, — недовольно ответила Дьячкова. — А несколько лет назад Псих его ранил. Так майор рассвирепел и чуть было не пристрелил Психа. Ему другие оперативники не дали.

— Значит, этот Фомин мог взять ожерелье, — вслух подумала Тоня. — Ведь старшим в группе был он. Да, кстати, — вспомнила она. — Ведь именно с его женой был какой-то шум в управлении.

— Его супруга вела дело Лютого, которого обвиняли в нападении на инкассатора. А он с ней еще по школе был знаком, — объяснил атлет.

— И что же? — спросила блондинка.

— Отстранили ее от дела. Потом вроде доказали, что это наговор. Но из ментовки она ушла.

— А ведь на этом майора Фомина можно купить, — задумчиво проговорила Тоня. — Потому что встречаться с ним все равно придется. Похоже, он сам не знает, каким состоянием располагает.

— По-моему, ожерелье у Психа, — заявил молчавший до этого Интеллигент. — Ведь не зря ему отменили расстрел. Даже ежу было понятно, что не он убил жену Сушко и телохранителя. Там был еще кто-то. Вот он, этот неизвестный, и взял ожерелье.

— Но ты только что сказал, что оно у Психа, — напомнила ему Нина.

— Я хотел сказать, что он знает, где и у кого оно, — поправился Интеллигент. — Не зря же с таким шумом в бега пошел! А вот к реке с Лютым не пришел! — Он выматерился. — Ведь все было бы гораздо проще, их там ждали.

— Думаешь, понял что-то? — насторожилась Нина.

— Его хоть и зовут Психом, — усмехнулся атлет, — но только из-за того, что когда нервничает, губа дергаться начинает. И вот тогда — караул! Все, кто про то знают, в разные стороны бегут. — Он взглянул на Интеллигента. — Петр его видел. Так?

— Действительно, — усмехнулся тот. — Вячеслав прав. Я однажды в ресторане был, когда у Психа губа задергалась. Жуткое зрелище! — Интеллигент, вспомнив это, передернул плечами.

— Из-за чего его Психом прозвали, нам ясно, — недовольно взглянула на него Нина. — Но что он за человек, я так и не поняла.

— Бандит, — коротко ответил атлет. — Самый настоящий бандит, профессионал. И поэтому никто, даже менты, не верят, что он на дело, тем более с трупами, пьяный пошел, да еще уснул там. У него железное правило: профи на работе не пьет!

— Значит, кто-то напоил его и убил Сушко, его жену, охранника, забрал ожерелье и ушел, оставив Психа вусмерть пьяным, — тихо сказала блондинка. — Но для чего? И где тогда ожерелье? То, что его ни у кого из западных дельцов, занимающихся этим делом у нас, нет, это точно. Тогда где оно?

— А почему Черкесы охотятся на Психа? — спросила Нина.

— Он ихнего брата Гришку убил, — объяснил Вячеслав.

— А почему ему за это ничего не было?

— Собственно, это просто разговор, — Вячеслав пожал плечами. — Черкес с любовницей Психа, пока тот сидел, спутался. А он сбежал. И вскоре в сквере труп Черкеса нашли. После ареста на Психа хотели навесить это дело, но доказать ничего не смогли.

— А почему тогда Черкесы хотят убить Психа?

— Они уверены, что он убил Гришку, — вмешалась Тоня. — Им про это Сажина сказала. Они ее хотели прибить, но передумали. Им Псих нужен. И они найдут его!

— Надо их опередить, — требовательно сказал вошедший в комнату Старик.

— Если Псих поверил Лютому, он у нас в руках, — сказал атлет.

— А вдруг их солдаты убьют? — с тревогой в голосе спросила Нина.

Положив руку на упругое бедро молодой женщины, закинув другую за голову, Лютый с удовлетворенной улыбкой смотрел в потолок.

— Псих — фраер башковитый, — с уважением пробормотал он.

После того как они спустили «москвич» в обрыв, пошли искать какую-нибудь деревню. Псих вел его на удивление уверенно, изредка выходя на дорогу и читая указатели. Под вечер вышли к небольшому поселку. Затаились в густой чаще, около часа наблюдали. Считая это лишним, даже почти трусостью, Лютый демонстративно перевалился на спину и, катая в зубах соломинку, от нечего делать разглядывал темнеющие облака.

— Тебя это обрадует, — услышал он насмешливый голос подельника. Выматерившись, Лютый перевернулся на живот, взглянул на дома. И тут же плотно вжался в траву. Перед большим каменным домом стоял милицейский «уазик». Собравшейся вокруг него небольшой группе людей что-то говорил высокий милиционер с автоматом за плечом.

— Вот бы влипли, — выдохнул Дубов и виновато покосился на подельника.

Минут через двадцать милиционеры уехали.

— Стемнеет совсем — пойдем в деревню, — спокойно сказал Псих.

Решив больше никогда не спорить, хотя на языке вертелось: «А вдруг снова мусора?» — Лютый согласно кивнул. Чуть позже они осторожно вышли к крайним домам деревни. Велев ждать его, а в случае стрельбы уходить, Псих бесшумно растворился в сумерках. Вернулся он на удивление быстро. Сообщив, что нашел не только ночлег, но и двух жопастых телок, он проинструктировал подельника:

— Ни ты, ни я не женаты. Кто мы, это не важно. Тут две телки, бывшие поселенки, спят и видят, как бы ухватить порожних пижонов из города.

Лютый растерянно захлопал глазами.

— Ну ты даешь! — восторженно начал он.

— Ты понял, что говорить? — перебил его Смирнов.

Они осторожно, чтобы не увидели соседи, пробрались в большой деревянный дом, где их встретили две улыбающиеся бабенки. Пока мужчины смывали с себя «грязь поиска беглых преступников», женщины весело готовили ужин. Лютому сразу понравилась Людмила, темноволосая, с большим крепким задом. Он шепнул об этом подельнику. И на всякий случай, «чтобы базару не было», подстраховался:

— Вторая тоже в теле. Если ты с Людкой, давай. Я…

— У нас вкусы разные, — усмехаясь, перебил его тот. — Мне по нраву худощавые, длинноногие.

После обильного ужина и двух бутылок водки Дубов почувствовал себя на верху блаженства. Пусть призрачная, но свобода, полный желудок, легкое опьянение, упругое бедро ластившейся к нему женщины — все это расслабляло. Покурив, он потащил женщину на кровать. Дубов не знал нежности к бабам, которые, по его мнению, все были шкуры, но на этот раз во всем был на высоте. Очень скоро Люда призналась ему в вечной любви, постанывая, а иногда громко вскрикивая от удовольствия. Она, по его мнению, была что надо! Покончив с «любовью», губами ткнувшись в его губы, женщина почти сразу уснула.

«А Псих еще трудится», — услышав прерывистый поскрип кровати и сладострастные вздохи женщины, усмехнулся Лютый. «Крепкий фраер! В крытке трояк оттянул. Под вышаком с год сидел, и шпарит шкуру, которая аж визжит». Попробовал выхватить из-под матраца обрез пятизарядки, довольно хмыкнул, обнял крепкое женское тело, уснул. Правда, перед тем, как провалиться в крепкий сон, успел удивленно подумать: «А ведь телки ни разу ни о чем не спросили».

Прикрывая ладонью огонек сигареты, Псих курил у окна.

— Не бойся, — услышал он женский голос. — В этой дыре все знают, что мы с Людкой дымим.

— На кой хрен мусора народ собирали? — глухо спросил Псих.

— Оповещали, какие вы опасные, — хихикнула женщина. — Мол, часового убили, автомат забрали. Про каких-то заложников говорили.

«В рот мента! — оскалился в злой улыбке Смирнов. — Значит, думают, что Коровиных мы с собой таскаем. Лютый, падло, прибил Зинку! А ведь все было бы ништяк! Впрочем, какая разница! Я же не грибы собирать ушел! — Он прислушался к звучному храпу подельника. — Под дурака косит? Или в самом деле такой? Но почему он и этот Бульдозер предложили мне побег? Ведь осталось Лютому года три! А он трупы на себя вешает! Или на меня? Впрочем, здесь без разницы! Повяжут — обоим лоб зеленкой намажут. Ну уж нет! — Прищуренные глаза Психа злобно сверкнули под лунным светом. — Я сначала свой кроссворд решу! А уж потом — хоть конец света!»

— Иди ложись, — позвала женщина.

— Я и так на износ отработал, — усмехнулся Смирнов. — Не встанет больше.

— Еще как встанет! — уверенно сказала женщина.

— «А помирать нам рановато…» — пропел он, направляясь к кровати. — Эта песня мне подходит, — укладываясь на кровать проговорил он. — Даже на такой бабе, как ты, мне…

Прижавшись к нему всем телом, обхватив горячими руками шею, переплетя его ноги стройными ногами, женщина закрыла рот Психа долгим поцелуем.

— Никаких следов! — прихлопнув на щеке комара, зло проговорил майор МВД. — Как сквозь землю провалились, твари!

— Странно, — задумчиво покачал головой полковник в камуфляже. — Когда пост возле Биберы сообщил, что «москвич», чуть позднее объявленный в розыск, с тремя офицерами МВД и женщиной проследовал к трассе Сыктывкар — Киров, район был блокирован тревожными группами. На трассе тщательно проверялась каждая машина. Даже грузовые, куда мог бы вместиться «москвич». И ничего!

— Может, они как-то проскочили к железной дороге, подходящей к Кирову с севера? — неуверенно предположил подполковник милиции.

— Исключено! — возразил майор. — Где «москвич» с Коровиными? Не потащат же они их с собой! Вертолеты проверили все районы, куда по времени могли уехать преступники. И ничего не обнаружили.

— Неужели они убьют подполковника и его жену? — тихо спросил милиционер.

— Для Коровина это единственный достойный выход! — жестко сказал полковник. — Не заметил, что на чердаке гаража живут двое людей! — Он презрительно засмеялся. — Ведь им наверняка надо было есть, пить.

— Сейчас многие соседи Коровиных вспомнили, — ухмыльнулся майор, — что в те дни куры неслись меньше. А оперчасть ИТУ сообщила: они от стукачей узнали, что Псих последнее время скупал у шоферов пакеты с супом. Знаете, такие, турис…

— Я вышелушу и высушу и режим, и оперчасть! — взревел полковник. — «Они сообщили…» — язвительно повторил он. — Значит, Псих готовился к побегу. А они, сучьи дети, прозевали! Картежниками да пьяницами занимались! Короче, так: узнав о побеге, ГУИТУ всполошилось. Приказано бросить все силы на розыск и задержание преступников. Усилить посты! Совместное патрулирование солдат ВВ и милиции! И не расслабляться! Эти сволочи будут стрелять сразу!

Старик долго сидел неподвижно, о чем-то размышляя. Затем, окинув взглядом обеих женщин, едко спросил:

— Вы решили, кто из вас сильнее? Что обе дуры, это понятно! — Он коротко улыбнулся. — Мои гориллы прямо-таки обалдели, когда увидели, как вы полуголые катаетесь. Но что-то у вас физиономии не подпорчены. — Он внимательно осмотрел каждую женщину. — Так, опухоль кое-где. — Увидев, что они обменялись яростными взглядами, твердо добавил: — Вы будете делать только то, что скажу я! А посему выяснять, кто ко мне ближе, не стоит! Я еще в силах как мужик, и ты, — Старик бросил быстрый взгляд на Тоню, — мне пока нужна, ибо устраиваешь меня как баба. Но не более. — Его глаза уперлись в Нинины: — Ты моя дочь. Но это не значит, что я приму твою сторону. Я всегда мечтал о сыне, — грустно вздохнув, неожиданно признался он, — но твоя мать родила тебя! За что и умерла.

Глаза Нины зло вспыхнули, но тут же погасли.

— И если ты мечтаешь заменить меня, то зря. Я надеюсь прожить еще лет двадцать. Так что смиритесь с этим обе. И если все же решите устроить мордобой, поставьте в известность меня. Я арендую для этого Дворец спорта. И очень неплохо заработаю на этом! Борьба сильных, красивых женщин очень увлекательное зрелище. Особенно если без правил. — Илья Сергеевич негромко рассмеялся. Потом его лицо стало жестким. — Ожерелье нужно найти. Для этого нужен Псих. Только я нашел в колонии, где он сидел, людей, способных узнать у него правду, как он, паразит, сбежал. Лихой мужик! — вдруг восхитился он. — И я уверен: он идет за ожерельем, потому что знает, где оно! — Откинувшись на спинку мягкого кресла, Дьячков замолчал.

— А оно действительно много стоит? — осторожно поинтересовалась Нина.

— Очень много, — кивнул он.

— А как ты узнал о нем? — решилась на давно мучивший ее вопрос и Тоня.

— Помнишь, с полгода назад ко мне в Ленинград приезжал приятель из ФРГ?

— Такой худой и лысый? — улыбнулась женщина. — Ну и что?

«Он ей доверяет больше, чем мне», — зло подумала Нина.

— Он специалист по Востоку, — объяснил Старик. — А узнав, правда, не сказал, каким образом, что ожерелье пропало, связался со мной. Когда убили Сушко, Гюнтер искал ожерелье сам. У него неплохая сеть людей в России. Но безрезультатно. Если бы он обратился ко мне раньше, когда Псих был на тюремном режиме, все было бы гораздо проще. И поэтому сейчас очень важно найти Психа раньше органов.

— Они с Лютым убили часового и захватили оружие, — сказала Дьячкова, — так что при задержании, вполне возможно, будет убит.

— Ты послала людей в Киров? — строго спросил Старик.

— Конечно, — кивнула она. — Но я думаю, Псих понял, почему Лютый идет с ним. И скорее всего, убьет его. Если уже не убил.

— Почему ты не сказала о его приходе сразу? — зло спросил Киборг.

— Я не хотела, чтобы тебя кто-нибудь видел, — сказала Катя.

— А если бы они сделали с тобой…

— Со стороны Старика это была просто попытка напугать меня, — смеясь перебила его женщина. — Неужели ты думаешь, что он бы допустил это? Я уверена, что нет! Его сиятельство Илья Сергеевич никогда, насколько я знаю, в своем присутствии не допускал не то что какого-то преступления, а и простого мордобоя. Так что, — она равнодушно махнула рукой, — ничего бы не было. Хотя, если честно, я здорово испугалась.

— А что за шум вокруг этого ожерелья? — неожиданно спросил Михаил.

Кате не понравился его деланно равнодушный тон, тем более что в, обычно холодных глазах бритоголового мелькнул явно неподдельный интерес.

— Я не знаю, — как можно равнодушнее сказала она. — Что-то связанное с убийством ювелира, за что Психа сначала приговорили к расстрелу…

— Это я уже слышал, — нетерпеливо прервал ее Киборг. — И думал, что со мной ты будешь откровеннее.

— Ну, знаешь ли! — рассердилась Катя. — Я думала, ты…

— Не злись, — обняв ее за талию, он мягко притянул упирающуюся только для виду женщину к себе. — Успокойся. Извини, если как-то обидел тебя. Понимаешь, — короткая улыбка тронула его тонкие губы, — про это ожерелье столько разговоров. Вот я и спросил.

«Переигрываешь, милый, — прижавшись к его мускулистой груди, подумала женщина. — Про ожерелье узнали совсем недавно. И знают о его существовании очень немногие». Но вслух она сказала другое:

— Я тоже что-то слышала, но конкретно ничего не знаю. Вот и Старик приходил из-за него. Да, — кивнула Катя, — я в то время была с Психом. Он как раз сбежал из лагеря и убил Григория. — Ее глаза потемнели. — Я выжидала момент, чтобы отомстить. И не успела. Его посадили. А сейчас он в побеге! — Она судорожно сжала пальцы. — Я знаю, он убьет меня. Но и он получит свое за смерть Гриши!

— А почему Черкесы тогда же не разделались с Психом? — спросил бритоголовый. — И почему никто из них ни разу не был у тебя?

Катя, не отвечая, странно улыбнулась. Тогда Михаил сменил тему:

— Как Псих смог убить Григория? Ведь, говорят, он был отличным бойцом!

— Псих — загадка для всех, — нахмурилась Сажина. — Даже для тех, кто считает, что хорошо его знает. Они начали драться при мне. В сквере. Я испугалась, думала, Гриша сейчас изуродует Психа. А тот как-то увернулся. Отбил его ногу и вдруг как крикнет! Резко так. Страшно! — Вспомнив это, она передернула плечами. — Гриша упал. Я к нему, а он не дышит. И вот здесь, — Катя коснулась указательным пальцем впадины между ключицами, — небольшая багровая опухоль.

— Чем Псих занимался? — немного помолчав, спросил Киборг.

— Бандитизмом, — усмехнулась Катя. — Налетчик он.

— Я имею в виду какой-нибудь спорт.

— Очень редко, — засмеялась женщина.

— Значит, все-таки занимался, — удовлетворенно проговорил Михаил. — Я так и думал. А чем именно, не знаешь?

— Почему же не знаю… — Катя насмешливо взглянула на него. — Он мне говорил.

— И чем же?

— Литрболом, — засмеялась она. — Он вообще-то не пил. Но иногда, немного, для расслабления. Вот и весь спорт. Правда, зарядку по утрам делал постоянно. Странную какую-то, смешную.

— Не бойся, — глаза Киборга холодно блеснули. — Появится, я его по косточкам разберу. Вместе с зарядкой. — Он привлек ее к себе.

— С тобой я ничего и никого не боюсь, — прижимаясь к нему, прошептала она. А на ее красивых губах мелькнула насмешливая улыбка.

Голая Рита стояла перед зеркалом и расчесывала длинные густые волосы, переливающиеся в лучах солнца блестящими сполохами. Услышав, как кто-то вошел в комнату, не оборачиваясь спросила:

— Ты сигарет ку….

— Испанка? — раздался возмущенный женский голос. Она резко обернулась. На нее изумленно смотрела плотная брюнетка среднего роста.

— Эля? — в свою очередь зло удивилась Лукина. — Какого черта ты здесь делаешь?

— Я спрашиваю тебя как раз об этом! — Зло блеснув глазами, брюнетка угрожающе шагнула вперед. Рита быстро надела халат, завязала пояс и, почувствовав себя уверенней, неприязненно взглянула на вошедшую.

— Какого черта ты делаешь в моей квартире? — спросила женщина.

— В твоей квартире? — Рита весело рассмеялась.

Эля вдруг коротко ударила ее кулаком в грудь. Взвизгнув от боли, Рита ответила сильной пощечиной. Эля отшатнулась. Сбросив туфли, поддернув юбку, она попыталась пнуть Риту ногой в живот. Отскочив назад, Рита поймала ногу противницы за пятку и с силой рванула вверх. Брюнетка с коротким криком упала на спину. Лукина пнула ее в бок. Выматерившись, Эля обхватила ноги соперницы за икры, рванула их на себя. Взмахнув руками, Лукина упала.

— Паскуда! — пытаясь навалиться на нее, заорала Эля. Оттолкнув ее ногами, Рита вскочила.

Куривший в коридоре длинноволосый крепкий парень услышал шум и крики в комнате, бросил окурок, выхватил пистолет и бросился в комнату. По полу, взвизгивая, катались женщины. Лукина подмяла под себя соперницу и схватила ее за горло. Парень бросился к женщинам. Услышав сзади шум, Рита вскочила и отпрыгнула к стене.

— Не трожь! — остановил длинноволосого злой выкрик хозяйки. Он остановился.

Женщины снова сцепились. Рыча, вскрикивая от боли, поднимаясь и падая, изредка обмениваясь ударами, они кружили по комнате. Лукина толчком обеих рук в грудь сумела свалить Элю на пол и, навалившись на нее сверху, схватила одной рукой за волосы, а другой дважды ударила Элю по лицу. Длинноволосый бросился к ним, взмахнул рукой.

— Подними и другую, — послышался напряженный, угрожающий голос. Он замер. Глухо стукнулся о ковер пистолет.

Мягко шагнув вперед, Уж коротко и резко рубанул длинноволосого по шее ребром ладони. Тот молча рухнул на большой пестрый ковер. Женщины тем временем вскочили. Лукина размахнулась. Но ее руку перехватил Роман. По-своему расценив его вмешательство, Эля подскочила к сопернице и хотела ее ударить. Но от резкого тычка Романа хрипло вскрикнула и согнулась. Отшвырнув Риту к стене, Роман прорычал:

— Замерли!

Испуганно взглянув на его свирепое лицо, Лукина послушно остановилась. Подойдя к брюнетке, он обнял ее за плечи и посоветовал:

— Делай короткие вдохи! Живот при вдохе до конца втягивай!

Эля послушно это выполняла. А минуты через три ее злое:

— Сдерни! Доктор хренов! — доказали, что советовал Роман правильно.

— Вы чего? — оглядев обоих, сумрачно спросил он. — Сдурели?

— Почему эта шлюха здесь? — выпрямившись, но держась за живот, спросила Эля.

— А вы что, знакомы? — Брат удивленно повернулся к ней.

— Еще как знакомы! — выкрикнула Рита. — Сколько бархатных сезонов друг дружке морду из-за клиентов били. Тебе-то она кто? Или меня мало?

— Элька — сестра моя, — пробурчал Роман. — А это человек от Гюнтера, — показав на Сажину, объяснил он пораженной Эле.

Удивленные женщины молча переглядывались.

— А теперь вы мне объясните, — потребовал Роман, — из-за каких клиентов вы морды били?

Рита засмеялась.

— Это не то, что ты думаешь! В конце восьмидесятых я в Ялте в основном работала. Вместе с Азиатом. Снимала в кабаке мужика с большими деньгами и приводила его на снятую для этого квартиру. И только дело до постели — вваливается Азиат. Шум, скандал. Мужик в панике. Попадались обычно такие, которым скандал ну просто никак не нужен. Чтобы замять это дело, они и раскошеливались. Проколы, конечно, бывали, но очень редко. Твоя сестрица тоже этим промышляла. Ты тогда с кем работала? — посмотрела она на брюнетку.

— С Хохлом, — нехотя ответила та.

— Вот из-за этого и конкуренция! — рассмеялась Рита. — Ни одна наша встреча без драки не обходилась. Молодые были, глупые.

— Вы и сейчас не очень-то поумнели, — осуждающе проворчал Роман.

Лежащий на полу длинноволосый протяжно застонал.

— Ты убил его, что ли? — присела рядом с ним брюнетка.

— Мертвые не стонут, — успокоил ее Уж.

— Ты когда приехала? — спросил сестру Роман.

— Два часа назад, — сердито ответила она и спросила: — Ты зачем меня вызвал?

— Надо со Стариком кончать, — спокойно ответил Роман.

— А при чем здесь я?

— Неужели ты забыла, что была любовницей Дьячкова? — со смехом спросила Рита. — Когда Роман сказал мне, что, мол, моя сестра была со Стариком в очень близких отношениях, я не поверила. Ведь Тонька Спица, с тех пор как заволокла его на себя, никого из баб близко к Илюше не подпускает. Но теперь-то мне ясно! Уж кто-кто, а Кубинка запросто могла и с Илюшей переспать. Особенно если ей что-то нужно было от него.

— Ты про кого? — не понял Роман. — Кто такая кубинка?

— Просвети братца, — подмигнула Рита Эле.

— Кубинка — мое прозвище по институту, — нехотя призналась Эля. — А ее, — она кивнула на Лукину…

— Испанкой звали, — опередила Рита. — Потому что мы были самые заметные, каждая на своем факультете. Да, — она зло прищурилась. — Приехала одна наша с тобой знакомая.

— Кто? — спросила Эля.

— Кэт, — процедила Лукина.

— Тогда нужно увидеться с ней, — решила Эля. — Потому что мимо этой стервы ожерелье пройти не могло. Уж она-то знает, где оно.

— На хрен она нужна, ваша Кэт, — буркнул Уж. — Надо думать, как Старика убрать.

— Зачем? — повернулась к нему Рита.

— Он тоже устроил охоту за ожерельем. К тому же не зря Дьячков в столицу прикатил. Его парни уже начали на Рижском мои ларьки трясти…

— Черт с ними, ларьками! — выкрикнула сестра. — Если Старик узнает, что мы что-то против него замышляем, нас на кусочки порвут!

— Его дочка, Нинель, послала людей в Киров, — негромко проговорила Рита, — чтобы встретили Психа с Лютым.

— А при чем здесь Лютый? — не поняла Кубинка.

— Люди Дьячковой устроили побег Лютому и ждали его и Психа, — объяснила Лукина. — Но Смирнов, видно, что-то учуял и не пришел туда.

— Кто учуял? — удивилась Эля. — Лютый?

— Псих! — раздраженно поправила ее Рита.

— Странно, — покачала головой Кубинка. — Лютый никогда ни под чью дудку не плясал. Среди уголовников, после того как отошел от Пузыря, он довольно авторитетный. Псих тоже. Не будет Лютый играть против такого же козырного фраера.

— А на кой хрен он в побег пошел, да еще с убийством? — ехидно спросила Рита. — Ведь ему сидеть-то осталось не так уж и много. А они часового пришили. Автомат забрали.

Кубинка удивленно вскинула брови:

— Не может этого быть! Лютый не дурак, чтобы вместо оставшихся трех лет лагеря под расстрел попадать.

— У нас мусор с Петровки на коротком поводке, — усмехнулся ее брат. — Вот он нам и рассказал по секрету.

— О них уже розыскные плакатики развешаны, — подал голос Уж. — С фотомордами.

— Я слышала, Задворского убили, — немного помолчав, начала Эля. — Не вы?

— Нины Павловны работа, — засмеялась Лукина. — Один воришка попался, он и сдал Задворского. А тот, дурак, нам позвонил. Мол, делайте что-нибудь, или с потрохами сдам. Мы Дьячковой об этом, правда, не так сказали. А она ведь с ним в постели частенько баловалась. Вот и послала своих людишек. И жулика того, Вьюна, — вспомнила она кличку уголовника, — в тюрьме угрохали. Но здесь наверняка без Черкесов не обошлось! — сказала Рита.

— И это… Ты Гюнтера давно видела? — вдруг спросила Эля.

— Дней десять назад, — помолчав, все же решила ответить Лукина.

— А что это за ожерелье? И почему его все ищут?

Не отвечая, Рита с расческой подошла к зеркалу. Увидев припухшую нижнюю губу и две царапины на щеке, бросила злобный взгляд на Элино отражение.

— Я тебе, сука, это припомню! — прошептала она. «Правду об ожерелье вам знать рано», — мысленно ответила брату с сестрой Лукина, а вслух переспросила: — Что за ожерелье? — Пожав плечами, сказала: — Я точно не знаю. Курт говорил, узнай, у кого оно, а подробнее ничего не объяснил. Но мол, как только что узнаешь, сообщи. Я сразу приеду.

— И сколько он за него заплатит? — небрежно спросил Роман.

— За информацию о нем, честную информацию, — спокойно уточнила Лукина, — двадцать пять тысяч долларов.

Брат и сестра, открыв рты и округлив глаза, удивленно застыли.

— Только за информацию? — наконец спросил Роман. — А сколько же оно само стоит?

— Не знаю, — продолжая причесываться, пожала плечами Рита. — Про это он не говорил. — И неожиданно жестко спросила: — Людей послал?

— Конечно, — еще не оправившись от удивления, он кивнул. — Еще вчера.

— А они смогут узнать…

— В руках Лома и немой заговорит, — со смехом сказал Роман.

Лежа на кровати, Лютый с усмешкой смотрел на Психа, выполняющего какие-то, на его взгляд, непонятные движения. Когда тот, с силой потерев ладонями, несколько раз провел ими по лицу от подбородка до макушки и начал обтираться холодной водой у умывальника, коротко хохотнул:

— Ты как китайский монах! Базарят, и в «крытой» этой хреновиной занимался. Что это такое-то?

Смирнов не ответил. Оделся, не вытираясь, внимательно посмотрел в окно, включил электрический чайник. Дубов встал. Высокий, с рельефно выступающей мускулатурой, многочисленными татуировками, он выглядел устрашающе. Выматерившись, снял с плеча бинт, и осторожно потрогал пальцами засохшую рваную рану на плече.

— Почти не болит, — подмигнул он подельнику. Потом бросился на пол, стал быстро отжиматься. Отжавшись восемьдесят раз, поднялся и сказал: — Ломит, сука. — Кивнул на плечо.

Увидев выступившую из раны кровь, Псих неодобрительно хмыкнул:

— С утра вообще эти отжимания на хрен не нужны. А у тебя еще и рана кровоточит.

— Я увидел, как ты руками разводишь, — забинтовывая плечо, усмехнулся Лютый, — тоже разогреться захотелось.

— Дня через три свалим отсюда — разогреешься, — пообещал Псих.

— А чего ты мне насчет баб лапшу вешал? — одеваясь, спросил Дубов. — Они такие же поселенки, как мы менты.

— Много будешь знать, долго не проживешь, — грубовато обрезал Смирнов.

Он был прав, но Лютому не понравились слова, да и тон, каким они были сказаны.

— Ты пугать меня вздумал? — ухмыльнувшись, шагнул вперед.

— Пока просто советую, — выключая чайник, равнодушно ответил Смирнов. — А будешь дергаться — завалю.

— Чего?! — Дубов рванулся к нему. И тут же замер. На него смотрел немигающий зрачок пистолета.

— Дернешься — пристрелю, — повторил Псих. Выматерившись внезапно охрипшим голосом, Лютый поспешно вернулся назад.

— Вот что, — сунув «Макаров» за пояс старых джинсов, найденных ими у Коровиных, усмехнулся Смирнов. — Я еще не решил, что с тобой делать. Но учти! Еще раз зубы покажешь — шлепну. Мне плевать, почему ты пошел в бега, да еще с трупами, но запомни: мне нужно сделать то, ради чего я под автоматы полез! — Левый угол его верхней губы мелко запульсировал.

Лютый почувствовал, как его лоб покрылся холодным потом. Он слышал про это подергивание. Именно поэтому Володька Смирнов и получил прозвище Псих. И если губа начинала дергаться… Увидев его напряженное лицо, Смирнов понял.

— Все ладушки, — негромко сказал он, прижимая пальцами дергающуюся губу. — Это…

— Менты! — свистящий шепот подельника не дал ему договорить.

Смирнов подскочил к окну. Осторожно выглянув из-за занавески, увидел неторопливо идущих к дому двух офицеров МВД. Остановились перед калиткой, чему-то смеясь, поставили на землю туго набитые сумки и закурили.

— Сдали, шкуры! — прорычал Лютый. — Я их рот…

— Это хахали, — криво улыбаясь, прервал его Смирнов. — Неужели думаешь, что на нас двух ментов послали с закусоном? Обижаешь!

Схватил висевшую на спинке стула форму, бросил ее в русскую печку и рванулся в другую комнату. Взведя курки на обрезе, Лютый бросился за ним.

Два капитана МВД, подойдя к двери и увидев замок, огорченно переглянулись.

— Нет их, — затаптывая окурок, широкоплечий офицер посмотрел на приятеля. — Что делать будем?

— Устроим сюрприз, — подмигнул ему тот. Поправив на коротких курчавых волосах фуражку, подхватил сумку и шагнул к небольшому покосившемуся от времени сараю. — Давай сюда, — он махнул рукой. — Они скоро придут. Наверное, за хлебом ушли. Придут, мы и ввалимся.

— А подружка у твоей Людки действительно клевая девка? — спросил широкоплечий.

— Класс! — заверил его приятель.

— Где они, суки? — осторожно выглянув из-за длинной занавески, выругался Лютый.

— Где-то возле хаты. — Псих вышел из-за громоздкого шкафа. Поморщившись, зло прищурился. — Телки войдут, они и нарисуются. Решили, суки, в прятки поиграть. А шкуры войдут как всегда. «Особо опасные, где вы?» — передразнил он. Немного помолчал. — Короче, так. Сейчас осторожненько в коридор. Там затихнем. Шкуры нарисуются, сиди тихо! Войдут менты — последний твой! И не стреляй, — наставлял он подельника. — Их двое и нас. Работаем ногами. Шум на хрен не нужен. Сделаем их, узнаем у баб, на сколько они обычно приходили, — в его руке появился самодельный выкидной нож. Нажал кнопку, лезвие бесшумно выскочило. Лютый открыл свой нож. Тихо открыв дверь, Смирнов выскользнул в коридор. Привыкая к полумраку, прикрыл глаза. Затем внимательно осмотрелся. Дотронувшись до плеча неподвижно стоящего подельника, указал на темный угол справа от двери. Кивнув, Лютый двинулся вперед. Псих подпрыгнул и ухватился руками за край деревянного настила. Легко подтянувшись, забросил туда ноги. Услышав приближавшиеся женские голоса, оценил свою предусмотрительность, поднял большой палец.

Весело смеясь, женщины отворили дверь и вошли в дом.

— Особо опасные! — весело позвала одна. — Где вы?

Широкоплечий, который в это время вошел в дом, удивленно оглянулся на приятеля. Подмигнув, тот подтолкнул его в спину. Псих увидел подошедшего к двери офицера и чуть подался вперед. Услышав позади вскрик и какой-то шум, капитан обернулся. На него сверху метнулся Псих. Оба упали. Ударив сбитого офицера ножом в горло и дважды под левую лопатку, Лютый прыгнул вперед.

— Все ладушки! — быстро поднялся Смирнов.

— Вы чего… — в открытую дверь вышла улыбающаяся Люда. Наткнувшись на лежащего у двери капитана, испуганно вскрикнула. Жесткая ладонь Психа ударила ее по губам, заглушив крик.

— Что здесь? — В дверь встревоженно выглянула вторая. Не отпуская рта Людмилы, Смирнов ударил ее ногой в живот. Приглушенно вскрикнув, она упала. Увидев это и почувствовав, как ослаб захват его руки, Люда испуганно рванулась. Псих отдернул укушенную руку и ударил ее в подбородок.

— Снимайте посты! — Генерал МВД хлопнул ладонью по лежащей на столе карте. — Уже девять дней прошло. Нет их в области. Как-то, видно, проскочили к железной дороге. Куда они, сволочи, Коровиных дели? Неужели с собой до сих пор таскают?

Требовательно зазвонили в дверь. Голая женщина со смехом вывернулась из объятий рослого мужчины. Встала с постели, схватила халат и, на ходу одеваясь, вышла в коридор. Придерживая рукой полы, подошла к двери. Дождалась очередной переливчатой трели и громко спросила:

— Кто там?

— Лом! — ответил из-за двери грубый мужской голос. Испуганно ахнув, она щелкнула замком и открыла дверь.

Через порог переступил высокий худощавый человек. Следом за ним вошли трое крепких парней со спортивными сумками.

— Привет! — легко хлопнул женщину по заду высокий. Увидев ее недовольное лицо, криво улыбнулся: — Извини, Лиля. Я понимаю, что в любви третий лишний, но, — он с притворным сожалением вздохнул и развел сильными руками, — работа есть работа! — Взглянул на часы и отрывисто спросил: — У тебя кто-то есть?

Женщина кивнула. Лом усмехнулся:

— Надеюсь, пяти минут ему хватит…

— А ты кто такой, чтобы командовать? — зло спросил, выходя из спальни, человек в спортивном костюме.

Коротко выдохнув, Лом сделал длинный шаг вперед и ударил его правой в корпус. Тот всхлипнул и осел.

— Проводите, — коротко приказал Лом. Парни подхватили человека под руки и вытащили из квартиры.

— Кто он? — спросил Лом.

— Да так, — неопределенно сказала женщина. — Разведенный один.

— Лютый был? — спросил Лом.

Оправившись от испуга, она улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— Значит, появится.

В квартиру вернулись парни. Лом вопросительно посмотрел на них.

— Сказал, домой пойдет, — ответил один из парней на молчаливый вопрос.

Псих с усмешкой наклонился над лежащими на полу связанными женщинами.

— Короче, так: мы свалим часика через три, а вы после этого ночью поднимите шум. Ногами об пол грохочите, уроните чего-нибудь. Ночью слышно лучше. Кто-нибудь обязательно зайдет. Но учтите, овцы! — Он угрожающе сверкнул глазами. — Петь будете в унисон, одно и то же. Мол, с офицериками вошли, на вас и напали четверо каких-то! Вид у вас подходящий, — его рука легко коснулась опухшей щеки одной из женщин. — Поверят. Но не вздумайте раньше хай поднять! С живых шкуру спущу!

— Может, давай их сразу того… — Лютый провел ребром ладони по горлу. — А то ведь сдадут, подстилки!

Взглянув на побледневших, испуганно дернувшихся женщин, Смирнов подошел к подельнику.

— Вот что, убивец! — зло начал он. — Ты думаешь, я в натуре этих шкур на дурочку выцепил? Прежде чем на рывок дергать, я приготовился. Не просто наудачу мы с тобой у Коровиных на чердаке гаража сидели! У меня с Зинкой уговор был. Помнишь, ты насчет жратвы удивлялся?

Пораженный Дубов чуть заметно кивнул.

— Она все это давала, Зинка! И вывезла бы нас потом она! Мы с ней баш на баш, — криво улыбнулся Псих. — Она меня до Москвы без атаса довозит, а я ее муженька, подполковника Корову, завалил бы! Но ты весь кайф сломал — запорол Зинку!

— Ни хрена себе уха, — с трудом выдавил Дубов. — А чего же ты мне не сказал? — И тут же понял, что спрашивать не следовало. Потому что в их жизни с ее законами и правилами ни о чем не спрашивают. Поэтому спокойно принял ответ подельника:

— Мое — это мое! — Псих хотел сказать еще что-то, но донесшийся с улицы длинный автомобильный гудок заставил его замолчать. Осторожно выглянув в окно, Лютый выматерился:

— В рот мента! Влипли!

Подскочив к нему, Смирнов увидел напротив дома бортовой «ГАЗ-66» с сидевшими в кузове солдатами. Открыв дверцу кабины, на дом смотрел офицер ВВ. Рядом с машиной покуривал высокий прапорщик. Машина просигналила еще трижды. Офицер что-то сказал солдатам. Двое из них спрыгнули на землю и быстро пошли к дому.

— Сваливаем! — выхватив пистолет, выдохнул Смирнов. Лютый с обрезами в руках выскочил в коридор первый. В это время в открытую дверь шагнул солдат. Оглушительно грохнул обрез. Выпущенный с близкого расстояния заряд картечи, разорвав лицо и шею солдата, выбросил его на улицу. Второй испуганно заорал и, петляя, бросился к машине. Выскочивший из кабины с пистолетом в руке офицер что-то громко скомандовал. Из кузова на землю стали выпрыгивать солдаты.

Вскинув «макаров», Псих прицелился и дважды нажал на курок. Потом бросился к окну, выходящему на другую сторону дома, в буйно цветущий большой сад. Выбил ударом ноги раму, выпрыгнул. Упав на землю, откатился к сложенным ровным квадратом — метр на метр — белым кирпичам. Над Смирновым просвистели пули, взбив на кирпичах белые фонтанчики. Из другого окна выпрыгнул Лютый с обрезами в руках. Выскочивший из-за угла белобрысый сержант вскинул автомат. Лютый метнулся в сторону. Обрез пятизарядки трижды дернулся у него в правой руке. Несколько картечин уже на излете достали ноги сержанта. Истошно заорав, тот выронил оружие и запрыгал на месте. Потом опрокинулся на спину и с ужасом уставился на кровавые точки на правом бедре. По Дубову врезал длинной очередью выскочивший из окна солдат. Огрызнувшись бесполезным на таком расстоянии выстрелом из обреза, Лютый достиг сада. На мгновение скрывшись из поля зрения вэвэшников, он рванулся вправо и вперед. Вслед ему заговорили автоматы. Срезая ветки и расщепляя стволы яблонь, пули с коротким посвистом проходили рядом.

Развернувшись на ходу, не сбавляя хода, Псих трижды выстрелил в бегущих за ним троих солдат. Один из них, тонко закричав, упал. Другой покатился по земле с пробитым пулей плечом. Третий, скуластый сержант, присев, послал вслед уголовнику длинную очередь. Взмахнув руками, тот со всего маху грохнулся на траву. Меняя рожок, сержант подбежал к упавшему. Глухо хлопнул пистолетный выстрел. Смирнов вскочил и нагнулся над упавшим сержантом. Подхватил автомат, расстегнул на сержанте ремень, с силой рванул его за пряжку. Схватил подсумок и, убедившись, что он пуст, выматерился. Передернув затвор и пригнувшись, метнулся в густые заросли.

Вскинув обрез двустволки, Лютый нажал на курки. Дружно стукнули бойки. Старший лейтенант, развернувшись, вскинул пистолет. Увидев растерянно-злое лицо уголовника, усмехнулся:

— Руки вверх! Паску…

Договорить ему не дал брошенный в него обрез. Дернув головой в сторону, офицер сумел уклониться. Распластавшись в воздухе, Лютый в длинном прыжке достал нога офицера и, схватив его за пятки, рванул на себя. Падая, офицер нажал на курок. Жесткий кулак уголовника выбил из его руки оружие. Дубов кинулся на упавшего старшего лейтенанта и получил сильный удар сапогом в грудь. Он упал. Прыжком встав на ноги, розыскник бросился к нему. Дважды перекатившись по земле, Дубов вскочил. Скрещенными руками остановив удар ноги офицера, рванул ее вверх. Подпрыгнув, розыскник носком другой нога врезал ему в плечо. Лютый ударил противника локтем в лицо, а потом ребром ладони рубанул офицера промеж ног. Взвыв, лейтенант, прижимая ладони к низу живота, присел. Дубов впечатал каблук в окровавленное лицо розыскника. Потом поискал глазами пистолет. Среди деревьев мелькнула рослая фигура прапорщика. Дубов упал за большой куст. В руке щелкнуло лезвие выкидного ножа.

Увидев неподвижное тело командира, прапорщик выскочил на небольшую поляну и настороженно осмотрелся. «Помоги начальнику! Сучара!» — яростно прошептал Лютый.

— Товарищ прапорщик! — услышал он молодой испуганный голос. Оскалившись, поджав ноги, Лютый вплотную придвинулся к кусту. На поляну выскочили два солдата. Прапорщик что-то негромко спросил.

— Василенко убит! — послышался ответ. — Бандит взял автомат и запасной рожок!

— Ай да Псих! — восхищенно покрутил головой Дубов. Снова раздался голос прапорщика. «Шепчет себе под нос, ментяра!» — взъярился Лютый.

— Никак нет! — громко сказал солдат. — Когда из дома стреляли, в рацию попали!

— Телефон ищите! — прогремел прапорщик. — В душу мать! Куда?! — криком остановил он рванувшихся искать телефон солдат. — Старшего лейтенанта к машине! Живо!

Послышался протяжный стон. Глухо протопали сапоги. Выждав немного, Лютый осторожно поднялся и сквозь кусты посмотрел на поляну. Он успел увидеть метрах в десяти от него уносящих офицера двоих солдат и настороженно озирающегося прапорщика. Держась за кустом, Дубов отполз немного назад. Потеряв вэвэшников из виду и рассудив, что они тоже не могут видеть его, вскочил и побежал в глубь сада.

Держа над головой автомат и пистолет, Псих плыл к противоположному берегу. Выбрался и, скользя по глине мокрыми ногами, вполз в густую траву. Переводя дыхание, прислушался и внимательно осмотрелся. На том берегу хлопнул выстрел. «Пистолет», — определил он по звуку. Он уже был у реки, когда в саду раскатисто громыхнул дуплет обреза. «Взяли Лютого или нет?» — вслушиваясь в тишину, думал Псих. Выщелкнул обойму пистолета, взглянул на нее и порылся в карманах. Ничего не нашел и зло выругался. Потом хлопнул себя по лбу, полез в пояс старых джинсов. Довольно хмыкнул, достал завернутую в целлофан обойму. Вставил ее в «ПМ» и передернул затвор. Встал и, пригнувшись, разделся. Отжал джинсы и рубашку, натянул на себя. Поднял автомат. Прислушался и еще раз внимательно осмотрелся. Потом, пригнувшись, побежал вдоль реки к видневшемуся вдалеке лесному массиву.

Прыгая из стороны в сторону, Лютый быстро спускался в глубокий, широкий овраг. Зацепившись ногой за торчащий корень, упал и покатился вниз. Плюхнулся в мелкую, но довольно большую, пахнущую гнилью лужу. Выматерился, вскочил. Зажав нос, поднимая каскады брызг, перебежал овраг и начал подниматься вверх. Взобрался быстро. Ухватившись руками за наклонившиеся ветки большого кустарника, подтянулся и вылез наверх. Тут же упал на живот. Чуть в стороне от реки стояли две автомашины. Темно-вишневая «волга» и такого же цвета «жигули». Недалеко от «волги» на разостланной большой скатерти стояли бутылки пива, шампанского, коньяка и разнообразная закуска. Рядом на пледах лежали двое мужчин в плавках и две молодые стройные женщины в купальниках. Возле «жигулей» пятеро парней, изредка поглядывая по сторонам, пили из бутылок «пепси». От реки послышался веселый женский смех и притворно-испуганный мужской вскрик. Один из парней вскочил и посмотрел в сторону реки. Потом спокойно сел. «Похоже, какие-то тузы с телками потыкаться на природу выехали, — понял Лютый. — А эти мордовороты „гориллы“. Что же де…» Решить что-либо ему помешало внезапное появление крытого «уазика». Подъехав к повернувшимся в его сторону отдыхающим, машина остановилась. Парни вскочили, сунули руки в оттопыренные карманы и бросились к машине.

— Стоять! — повелительно крикнула идущая от реки хорошо сложенная темноволосая женщина лет сорока. В смелом купальнике, выгодно облегающем ее сильное стройное тело, она неторопливо подошла к выскочившему из «уазика» майору милиции.

— В чем дело, товарищ сыщик? — улыбаясь, спросила женщина.

— Вы здесь двух коротко стриженных мужчин не видели? — быстро спросил тот.

— Нет, — качнула головой темноволосая. — А мы должны были их увидеть? — насмешливо поинтересовалась она.

— Эти двое — особо опасные преступники, — взглянул на нее майор. Его глаза на какое-то мгновение задержались на ее высокой груди, которую едва прикрывал купальник.

— Вам нравится то, что вы видите? — К женщине подошел высокий, атлетически сложенный мужчина лет сорока пяти с полотенцем на шее.

— Да мы… это… розыск ведем… — растерянно забормотал милиционер. — Отдыхающих предупреждаем… опасны эти… двое… оружие у них…

— Как? — весело удивилась женщина. — Разве их не поймали?

— Тех, кто с оружием, — с улыбкой поднялась одна из лежащих. — Да если они еще и опасны. — Тряхнув длинными золотистыми волосами, она подошла к «уазику»: — Наши доблестные стражи порядка ловить не умеют. Вдруг убьют? — Она засмеялась.

— Ну вы… это, — постарался показаться строгим сконфуженный майор. — Не очень-то. За вас же вол…

— А вот этого делать не стоит, — с нескрываемой издевкой сказала молодая. — Вы лучше выполняйте свой долг в другом месте. Заверяю вас, здесь есть кому нас защитить. Ведь я права, Семен? — обратилась она к мужчине.

Бросив полотенце на землю, согласно кивнув, тот пренебрежительно посоветовал майору:

— Валили бы отсюда.

Двое спортивного вида мужчин неторопливо шли по перрону.

— Нинель сказала — Розка встретит, — поправив темные очки, недовольно проговорил шедший чуть впереди светловолосый человек. Второй, безразлично пожав налитыми силой плечами, махнул рукой на спешившую им навстречу стройную симпатичную женщину среднего роста.

— Ты во сколько лет начал говорить? — вдруг вполне серьезно спросил блондин. На твердом, жестком лице второго не отразилось ничего.

— Извините, — подойдя к ним, сказала женщина. — На проспекте авария. Пришлось в обход ехать, а там пробка. Вот я и опоздала.

— Красивая женщина, даже если она встречает таких занятых мужчин, как мы, просто обязана опаздывать, — со смехом ответил блондин. Поправив очки, он поморщился и снял их. — А что слышно о наших побегушниках? — уже серьезно спросил он.

— Объявлен розыск, — негромко ответила женщина. — Управление снимает посты. Считают, что они уже вырвались из области.

— Зачем тогда нас послали? — хмуро поинтересовался второй.

— Спокуха, Лев, — улыбнулся блондин. — Покайфуем здесь. Деньги получили. Розочка нам девок найдет. Говорят, вятские девчонки очень темпераментны! — Он с улыбкой погладил тугой округлый зад женщины.

— У тебя бабы на уме, — недовольно заметил Лев. — Сколько же нам здесь за этот аванс торчать придется?

— Сколько надо, столько и будем! — резко отозвался первый. — Если есть возражения, изложи их письменно Нине Павловне, она тебя поймет и, вполне возможно, даже по-женски пожалеет. Мол, такой молодой, а так рано ушел из жизни.

Покосившись на него, Лев промолчал.

— Где мы остановимся? — положив руку на плечо Розы, спросил светловолосый.

— У меня, — повернувшись, она резко сбросила его руку с плеча.

Лежа за кустом, Лютый на все лады крыл отдыхающих. Он лежал под кустом без движения уже почти три часа. Шевелиться было опасно. Потому что «гориллы», о чем-то коротко посовещавшись, приняв, видимо, во внимание слова милиционера, расширили сектор обзора. И один из них, здоровенный курчавый парень, присел с двумя бутылками пива метрах в двух от куста, за которым, боясь пошевелиться, лежал Дубов. Правда, полчаса назад, он был готов наплевать на осторожность и сломать боевику шею. Допив пиво, тот неожиданно поднялся и направился к кусту. Лютый уже был готов к броску. Но «горилла», остановившись в метре от куста, расстегнул ширинку, и… Кучерявого спасло только то, что ни одна из брызг не попала на разъяренного беглеца. Потом час назад у разведенного «туристами» костра вспыхнула короткая ссора. Женщина, насмешливо говорившая с милиционером, чем заслужила некоторую признательность Лютого, взяв небольшую надувную лодку, хотела идти к реке. Атлетически сложенный мужчина отправил с ней одного из парней. Но она, сердито заявила, что собирается купаться в костюме Евы и вернула боевика назад. После небольшой перепалки женщина ушла одна.

Псих уже часа три сидел в высоких зарослях камыша посреди большой неглубокой заводи. Туда его загнал раздавшийся на том берегу лай собак. Стараясь сбить преследователей со следа, он несколько десятков метров бежал вдоль берега по воде. Босые ноги — ботинки он снял, когда переплывал реку, — болью отдавались при каждом шаге по подводным камням. Поэтому, увидев слева камыши, он не раздумывая направился к ним. Петляя, стараясь не повалить, не сломать высокие стебли, углубился в желто-зеленую заросль. И шел, пока не почувствовал проваливающееся вязкое дно, и не увидел поднимающиеся к поверхности пузырьки. Началось болото, которыми, по словам старожилов Вятлага, славилась Кировская область. Увидев возвышающийся среди камышей ствол сухого дерева, направился к нему. И вот уже сколько времени сидел он на маленьком холмике, посреди которого торчало засохшее дерево.

«Как Робинзон Крузо, — отгоняя назойливых комаров, вспомнил он прочитанную в детстве книгу. — Сюда бы Пятницу, но ее… — попытался он исправить допущенную Даниэлем Дефо ошибку, — в мини! Сигарет и чаю! — мечтательно вздохнул Смирнов. — Или хотя бы чтобы этих кровососов не было!» — прихлопнув на шее нескольких комаров и очень не хорошо упомянув их Мать, согласился он на некоторые уступки. Затем не выдержал — видно, комары заступились за честь обруганной мамани — и с автоматом на плече, по пояс в зловонной жиже двинулся к реке.

Шел по-звериному настороженно, готовый на окрик или выстрел ответить автоматной очередью. Когда камыши стали реже, а под босыми ступнями захлюпала вода, лег на левый бок и пополз. Добравшись до последней редкой изгороди желто-зеленых стеблей, остановился. Напряженно вслушался в сгущающиеся сумерки. Поднялся, побежал к реке. Наступив на что-то маленькое и твердое, выматерился и, шлепнувшись на задницу, внимательно осмотрел ступню. Раны не было, он встал и, прихрамывая, побрел дальше. Подошел к густому кустарнику. Метрах в пяти за ним была река. Сделав шаг вперед, мгновенно присел. У самой воды возле небольшой резиновой лодки лежала обнаженная молодая женщина. Ее стройное тело в багровых лучах заходящего солнца казалось высеченным из бронзы. Присмотревшись, Смирнов увидел на том берегу дымящийся костер и две автомашины. «Черт возьми, — прищурился он. — А ведь это шанс!»

Псих бросился вперед. Услышав шум, женщина вскочила.

— Замри! — с гримасой боли — опять на что-то наступил, падло, больно-то как! — Псих приподнял ствол автомата и направил его на женщину. — Ты одна? — хрипло спросил он.

— А ты? — спокойно, даже с каким-то вызовом спросила она. Не смущаясь своей наготы, снова легла на постеленное одеяло.

Осмотревшись и убедившись, что рядом никого нет, Псих шагнул вперед. Уперев ствол автомата в живот женщины, левой рукой схватил ее за длинные волосы.

— Да ты знаешь, кто я? — морщась от боли, яростно прошипела женщина.

— Умри, шкура! — Смирнов рванул ее за руку. Вскрикнув от боли, она быстро поднялась.

— Да ты что? — пораженно воскликнула женщина. — Я Алла Бо…

— Очень приятно, — с усмешкой перебил ее Смирнов. Удивленно взглянув на него, она вдруг засмеялась. Он опешил, опустил зажатые в кулаке волосы.

— А ты Псих или Лютый, — уверенно сказала она. Пригладив руками волосы, наклонилась к купальнику. Ствол автомата тут же уперся ей в бок.

— Тебе нравится видеть меня такой? — с чисто женским лукавством спросила женщина.

Не отвечая, Смирнов свободной рукой приподнял купальник. Убедившись, что под ним ничего нет, сунул его в руки улыбающейся Аллы. Надев купальник, она повернулась к нему спиной.

— Застегни. Видишь, там маленькая молния. Удивленно хмыкнув, Псих осторожно взялся за почти невидимую застежку и потянул ее вверх.

— Спасибо, — поблагодарила женщина. Расчесывая волосы, с интересом посмотрела на него:

— А что теперь?

— Там твои знакомые? — кивнул на дым костра Псих.

— И пятеро весьма тренированных телохранителей, — уточнила Алла.

— Короче, так… — начал Смирнов.

Услышав шум подъехавшей машины, а потом и увидев остановившуюся около «туристов» «ниву», Лютый зло, но беззвучно выматерился. Из машины вышли двое здоровых парней. Следом за ними, откинув переднее сиденье, выбрался худощавый человек в спортивном костюме, под которым угадывались налитые силой мускулы.

— Где Алка? — услышал Лютый его встревоженный голос.

— На тот берег на надувной лодке уплыла, — виновато пробасил подошедший атлет. — Я послал за…

— Черт возьми! — прервал его злой возглас. — Где она?

— Успокойся, Зарубин. — К «ниве» подошла темноволосая. — Ничего с твоей…

— Прошу внимания! — раздался веселый голос Аллы. Приподнявшись, Дубов увидел остановившуюся метрах в трех от машин молодую женщину. За ней, направив ствол автомата на обернувшихся на голос людей стоял какой-то человек.

— Я захвачена, — насмешливо объяснила Алла. — Террорист настроен весьма решительно. И если вы что-нибудь попытаетесь предпринять, он меня убьет.

Выхватив пистолеты, «гориллы» мгновенно прикрыли собой Зарубина, Семена и темноволосую женщину.

— «Дуры» на землю! — прорычал стоящий за заложницей человек. Увидев у шеи Аллы блеск лезвия, Зарубин что-то негромко приказал. Боевики неохотно отбросили оружие. Стоящие у «нивы» двое парней, не видные террористу, мгновенно бросились на землю. В их руках тускло блеснули пистолеты. Услышав голос Психа, Лютый быстро пополз вдоль обрыва и оказался за спинами «горилл». Он угрожающе прорычал:

— Морды в землю, суки!

Испуганно дернувшись, телохранители замерли.

— Лапы в гору! — тем же тоном приказал Дубов. Парни быстро выполнили и это.

— Не стреляй! — услышал он голос подельника.

— Было бы из чего, — еле слышно процедил Лютый.

— Интересно, сколько вас? — весело спросила Психа Алла.

Не отвлекаясь на ненужный разговор, внимательно наблюдая за мужчинами, Псих отрывисто приказал:

— Всем на землю! Морды вниз! Руки в стороны!

— Слушай, ты! — вспылил Зарубин.

— Олег! — воскликнула Алла. — Он убьет меня! Прошептав что-то совсем нелестное в адрес Психа, зная, что позади такой же придурок с оружием, Зарубин выполнил команду террориста.

— Ошмонай их, Игорь! — услышал Лютый властный голос подельника.

«Во, — Лютый удивленно покрутил головой. — Имя мое вспомнил».

Подскочив к двум лежащим у «нивы» боевикам, Лютый схватил пистолет, с силой пнул в бок дернувшегося в его сторону парня. Второй боевик ударом ноги выбил оружие у Лютого и прыгнул к лежащему в метре от него револьверу. Лютый махнул рукой. Серебряным сполохом в лучах заходящего солнца блеснул брошенный нож. Боевик молча рухнул на землю. Между лопатками торчала рукоятка выкидного ножа. Дубов прыгнул к нему и выдернул нож. Поднял наган, сунул его за ремень. При звуках быстрой схватки Лютого с боевиком Псих оттолкнул в сторону женщину и готов был нажать на курок автомата.

— Все путем, — успокоил его Дубов. С пистолетом в руке он быстро обыскал остальных. Подойдя к последнему, с ходу влепил ему ногой в лицо.

— Перестаньте! — закричала Алла. — Скажи ему! — чувствуя в Психе лидера, она повернулась к нему.

— Он меня чуть не обоссал! Падло! — собирая оружие телохранителей, зло сказал Дубов.

— Вы на кого работаете, придурки? — презрительно спросил Зарубин.

— Это беглецы, — поспешно вмешалась Алла. — И, как я понимаю, — лукаво заметила она, — мне предстоит рейс на борту захваченного самолета. Куда полетим? — вполне серьезно спросила женщина покосившегося на нее Психа.

— Уголовнички, — зло сплюнул Зарубин. — Вы знаете, бакланы, на кого руку подняли?

— Вот что! — Лютый подошел к нему. — Еще раз вякнешь, сучонок, — собственное говно жрать будешь!

— Зря вы так, — спокойно вмешалась темноволосая. — Мы сделаем, конечно, все, что вы скажете. Но лучше будет, если мы просто договоримся. И обещаю вам: если вы последуете моему совету, все будут вспоминать сие просто как веселое приключение.

— А если мы привыкли делать все сами и терпеть не можем советов? — усмехнулся Смирнов.

— Вы можете убить нас, — тем же тоном продолжила темноволосая, — но тогда, — ее голос построжал, — очень скоро умрете сами!

— Глохни, шалава! — посчитал нужным вмешаться в разговор Лютый.

— Убедительно советую последовать совету моего друга, — вежливо попросил Псих. — И тогда у вас не возникнет больших неприятностей.

Заставив «горилл» подкатиться к хозяевам, он твердо сказал:

— Будете вести себя спокойно, останетесь живы. Сейчас мой друг свяжет вас. Мы берем эту даму, — Псих дотронулся стволом до Аллы. — Я к ней уже привык, и тебя, — он указал на темноволосую. — Берем также одну из машин и исчезаем. Освободиться вы сможете. Разумеется, не сразу, но все же. Дам мы не тронем. Доберемся до места и отпустим.

— А как далеко это место? — спросила Алла.

— Много будешь знать — быстро помрешь, — добродушно ответил Смирнов.

— А Нонна действительно поедет с нами? — кивнув на темноволосую, спросила та.

— Вырви что-нибудь из тачек! — игнорируя вопрос, крикнул Псих связывающему лежащих подельнику. — А мы на «жигулях» рванем.

— Чертовщина какая-то. — Моложавый полковник ОМОНа потер лоб. — Ухлопали троих солдат, двоих ранили, изуродовали старлея и как будто испарились. Какого дьявола вы на них с первогодками сунулись? — заорал он на стоящего навытяжку прапорщика.

— Товарищ старший лейтенант приказал заехать за капитанами, — глухо ответил тот. — К дому подъехали, посигналили — не выходят. Старший лейтенант двоих солдат послал.

Одного из обреза сразу убили. Из пистолета два раза выстрелили, в рацию попали. А потом…

— Суп с котом! — гневно прервал его полковник. — А вы чем порадуете? — стремительно повернулся он к тучному майору милиции.

— Нет их нигде! — отдуваясь, зло пробасил тот. — В болото они сунуться не могли. Там несколько метров — и топь. А напротив поселка Зарубин с приятелями отдыхает. Если беглые на них выйдут, трупы для опознания, может, и получим. Да и то навряд ли.

— Кто это — Зарубин? — омоновец удивленно взглянул на майора.

— Председатель спортивного общества «Звездное небо», — хмуро сказал майор. — У него как в песне: за все уплачено, у нас все схвачено. Мафия, одним словом.

— Так какого черта вы его не прижмете? — спросил полковник.

Милиционер молча усмехнулся.

— Ладно! — Омоновец поднялся и подошел к висящей на стене крупномасштабной карте области. — Перекрыть все дороги! Реку закрыть здесь, — он стукнул кулаком по карте. — И здесь! При опознании стрелять без предупреждения!

Молодая стройная женщина, испуганно оглядываясь на неторопливо идущих за ней по плохо освещенному двору двух мужчин, подбежала к подъезду шестиэтажного дома. Дернула на себя дверь, и вбежала в подъезд. Ее схватили за руки двое стоящих возле двери мужчин. Она вскрикнула.

— Тихо! — угрожающе проговорил один из них. Ее преследователи, остановившись, о чем-то тихо переговаривались.

— Узнаешь? — подошел к женщине «спортсмен».

— Я ничего не знаю! — умоляюще посмотрела на него женщина. — Ей-богу не знаю! Он никогда ни о чем мне не говорил! Если бы что-то было, я бы сразу…

— Вот что, Жанночка, — насмешливо улыбаясь, прервал ее «спортсмен». — Вполне возможно, твой братец очень скоро появится у тебя. Да, кстати, — вспомнил он, — милиция сюда заявлялась?

Женщина молча покачала головой.

— Странно, — удивился он. — Ну да ладно. Короче, вот что! Ты должна узнать у братика, если он тебя сильно любит и не хочет тебе неприятностей, куда он дел добычу с последнего дела! Узнаешь, сообщишь мне. И запомни, кобыла! — Он сильными пальцами ухватил Жанну за подбородок и приподнял ее лицо. — В третий раз мы шутить не будем! — Он смачно плюнул женщине в глаза.

— Мужики! — послышалось от подъезда. — Квартира двадцать два здесь?

— Не знаем, — глухо отозвался один из преследователей. — Мы здесь не живем.

— А какого хрена здесь торчите? — весело удивился спрашивающий.

— Двадцать вторая твоя, — прошипел Жанне на ухо «спортсмен». — Наверное, от братца пришел. Зови его. — Он подтолкнул женщину к двери.

Вытерев лицо и оглядываясь на стоявших в подъезде, она вышла на улицу. Высокий стройный мужчина с солдатским рюкзаком за правым плечом всматривался в табличку с фамилиями жильцов.

— Извините, — громко обратилась к нему Жанна. — Вы спрашивали квартиру двадцать два?

— Точно, — обрадованно кивнул он. — А вы…

— Уходите, — еле слышно прошептала женщина. Он вгляделся в ее напряженное лицо.

— А меня Эд, — вдруг громко представился мужчина. — Точнее — Эдгар. И фамилия чудесная…

— Уходите! — крикнула женщина.

Стоящие у подъезда бросились к ней. Эд с коротким выдохом встретил первого сильным ударом ноги в живот и, повернувшись, врезал второму каблуком. Из подъезда выскочили парни. Отбив удар одного, увернувшись от выкинутой руки второго, Волконский мощным ударом ноги сместил одному из противников колено. Тот заорал и рухнул на асфальт. Пропустив над собой брошенную в ударе ногу второго, Эд коротко ткнул его кулаком в пах. Отскочив к стене, Жанна широко раскрытыми глазами смотрела на драку. Выбежавший из подъезда «спортсмен» увидел лежащих приятелей и выхватил пистолет. Вцепившись в его руку, женщина не давала ему вскинуть оружие. Звонко хлопнул выстрел. Срикошетив от бетонной площадки подъезда, пуля взвизгнула и ушла в сторону. Эдгар ударом локтя в висок свалил «спортсмена».

— Бежим! — схватив женщину за руку, крикнул Волконский.

Вырвавшись, она сильно пнула лежащего «спортсмена» ногой. Из окон слышались громкие, встревоженные голоса. Какая-то женщина требовала вызвать милицию. Подмигнув Жанне, Эдгар поднял пистолет и дважды выстрелил в песочницу. Крики, как по команде, моментально стихли. Схватил Жанну за руку и потащил ее к выходу со двора.

— Куда вы меня тащите? — Она вырвала руку и остановилась.

— Сейчас ЧК нагрянет, — поглядывая на въезд во двор, нетерпеливо проговорил Эдгар. — Надо ноги делать!

— Кто вы? — тихо спросила Жанна.

— Эдгар Робертович Волконский, — неожиданно важно представился он и, не выдержав, рассмеялся.

— Ты чего? — опешила она.

— Прогресс, — вслух отметил мужчина. — Сначала на «вы», теперь на «ты». Давай на этом и остановимся, — предложил он.

Во двор влетела легковая машина. За ней милицейский «рафик».

— За мной! — Волконский схватил растерявшуюся женщину за руку и затащил ее в ближайший подъезд.

— Значит, они идут вдвоем, — прикурив, Нина тут же положила сигарету в пепельницу. — Неужели сумели договориться?

— Вряд ли, — с сомнением сказал атлет. — Скорее всего, просто деваться некуда. Вдвоем им сейчас удобнее. Ведь крови они пролили… — Он усмехнулся. — Ориентировки — как сводки с поля боя! Чувствуется, Псих в ярости. Ох, и начнется здесь, если он сумеет до столицы добраться!

— Думаешь, не перехватят его в Кирове? — насторожилась женщина.

— Мне кажется, не пойдет он с Лютым, — ответил Вячеслав. — Не дурак же он в конце концов. Лютому осталось сидеть три с небольшим года, а он с боем бежит из колонии. И убивает, убивает! Интересно, на что сам Дубов рассчитывает?

— Не знаю, — покачала головой Дьячкова.

— А твой папуля случайно не пообещал ему выезд за рубеж? — Атлет пристально взглянул на нее.

— Послушай, Кралин! — вспылила она. — Ты на что намекаешь?!

— Я не намекаю, — усмехнулся Вячеслав. — Мне действительно интересно. — Он встал, подошел к женщине и прошептал: — Я люблю тебя. — Его руки обняли ее, а губы слегка коснулись шеи. — Слышишь? Я люблю тебя.

— Слава, — порывисто обняв его сильные плечи, простонала она. — Зачем ты мучаешь меня? Ведь ты знаешь: пока отец жив, все будет по-прежнему!

— Слушай, — переводя дыхание после долгого поцелуя, спросил Кралин, — ты, как и твой отец, Дьячкова. А отчество не его. Почему?

— Он хотел сына, — усмехнулась Нина. — А родилась я. Фамилию дала мне мать, а отчество… — она горько улыбнулась, — по имени врача, который роды принимал. Вот и стала Павловна.

— А Тоня, блондинка, кто она?

— Шлюха! — воскликнула Дьячкова. — Уже два года в любовницах у отца. Мы с ней знакомы еще по институту. Даже какое-то время подругами были, — поморщилась она. — На четвертом курсе она попалась с чем-то. Вроде спекуляция какая-то. Из института ее отчислили. Правда, какое-то время работала медсестрой в колонии для несовершеннолетних. По блату кто-то пристроил. Но и оттуда выгнали. В Москве Спицу заметил один делец. Увез в Ялту. Работала там в варьете официанткой. Там и встретилась с отцом. — Нина с силой сжала кулаки. — Тут и начались наши постоянные стычки. Редкий раз без драки обходится. Я когда-нибудь придушу ее.

— Мечтать не вредно, — раздался насмешливый голос блондинки.

Обернувшись, Дьячкова увидела в дверях улыбающуюся Спицину.

— Интересно, — со смехом спросила Спицина, — это кого же ты так ненавидишь, что мечтаешь придушить?

Нина рванулась к ней.

— Опять?! — загремел злой голос Старика.

Тоня с усмешкой смотрела на растерянно остановившуюся противницу.

— А ты чего здесь делаешь? — увидев испуганно вскочившего Кралина, обрушил на него свой гнев Дьячков.

— К сестре… — начал было тот.

— Испарись! — снова заорал Илья Сергеевич. Вячеслав, опасливо протиснувшись между двумя стоявшими у двери телохранителями, поспешно вышел.

— А вы! — повернувшись к женщинам, закричал Дьячков. — Мне порядком надоели ваши разборки! Ясно?!

Обе поспешно кивнули. Он неожиданно громко расхохотался. Женщины с удивлением и даже с тревогой уставились на него.

— Ладно, — вытирая выступившие от смеха слезы, махнул рукой Старик и уже серьезно сказал: — Соберите боевиков! Уж что-то надумал. Надо с ним кончать.

— С кем? — недоумевающе переспросила Нина.

— С Романом Журиным. — Отец внимательно посмотрел на нее.

— Он в Москве? — спросила изумленная блондинка.

— Ты его разве знаешь? — в свою очередь удивился Илья Сергеевич.

— Мой бывший директор, — с ненавистью прошептала Тоня. — Чуть не посадил меня. Гад!

— А кто он, этот Старик? — Корин, допив из горлышка коньяк, взял со стола яркую пачку сигарет.

— Ты свою Кэт спроси, — засмеялась сидящая напротив, ярко накрашенная женщина с тяжелым подбородком.

— Василиса права, — сказал молодой тучный человек. — Он недавно был у нее.

— У меня с ней расход. — Андрей выдохнул дым.

— Неужели тебя так напугал побег Психа, что ты ему свою любовь на растерзание оставил? — Густо намазанные губы женщины искривились в насмешливой улыбке. — А я думала, ты рыцарь, Корин. — Наклонившись вперед, женщина негромко спросила: — Почему Лютый ушел в бега?

— Как передают мне приятели из управления, — не выдержав взгляда ее светло-серых хищных глаз, Андрей отвернулся, — их с Психом связывает какое-то одно дело. Так говорят в управлении. Точнее, предполагают, — поправился он. — Именно поэтому Псих и сумел уговорить Дубова уйти в побег. И, сжигая тому мосты, Псих начал убивать еще при побеге.

— Зачем Психу нужен Лютый?

— Они оба профессиональные бандиты. Оба отлично владеют любым оружием. Лютый в свое время занимался боевым самбо и весьма преуспел в этом. Впрочем, ты это знаешь лучше меня. — Он бросил быстрый взгляд на толстяка. — Про Смирнова среди тех, кто его знает, тоже ходят разговоры, что он якобы владеет приемами каратэ. Точно об этом никто не знает, но все помнят, как он отделал двоих из группы захвата…

— Я спросила, зачем Лютый нужен Психу. — Нетерпеливо перебила его Василиса.

— А я откуда знаю? — огрызнулся Андрей.

— А ты узнай, — странно улыбаясь, посоветовал ему толстяк. — Спроси Кэт. Поинтересуйся у следователя, который вел его дело. Что он об этом думает?

— Она, — поправил его Андрей.

— Что — она? — не понял толстяк.

— Дело Дубова вела женщина, — усмехнулся Корин. — У них вроде даже любовь была.

— Вот как? — удивилась Василиса. — И где же она сейчас, любовь Лютого?

— Она уже дело Психа вела, когда из-за Дубова прокуратура скандал подняла.

— И что, с Лютым с поличным взяли? — спросил толстяк.

— Да нет, — отмахнулся Андрей. — Она сама просила отстранить ее от дела Дубова. Мол, дружила с ним еще в школе. А прокуратура, точнее помощник прокурора по надзору, за это зацепился.

— А чего этот помощник на нее окрысился? — хмыкнула женщина.

— Фомина стала доказывать, что Псих не виновен в убийстве ювелира. Вот тогда ее и обвинили в любовной связи с Лютым.

— А сам Лютый что? — спросил толстый. — Поддержал обвинение?

— Если бы, — Андрей отрицательно покачал головой. — Тогда бы Таньку упрятали. Лютый тому помощнику чуть челюсть не свернул, когда тот предложил ему про Фомину показания дать.

— Ты, по-моему, тоже недоволен, что ментовке не пришили дело? — Женщина пристально посмотрела на Корина.

— А вот это уж мое дело! — грубовато ответил он.

— В общем, так! — Толстяк поднялся из-за стола, похлопал себя по карманам и, виновато улыбнувшись, взглянул на женщину: — Дай ему номер телефона. Я свой портмоне дома оставил.

— Ох и жук ты, Сулов! — засмеялась женщина. — Мне придется и за обед расплачиваться.

Екатерина торопливо шла по тротуару. Неожиданно из стоявшей у дорожки «волги» раздался резкий женский голос:

— Сажина! — Она быстро оглянулась. Из машины вышла Рита.

— Как живешь? — медленно подходя к Кате, спросила она.

— Твое-то какое дело? — Катя обожгла ее злым взглядом.

— Да видишь ли, — криво улыбнулась Рита, — снова пересеклись наши дорожки. Похоже, одно и то же ищем. Вот я и решила с тобой встретиться.

— А одна испугалась? — кивнула Сажина на стоящих у машины двоих парней.

— Тебя, что ли? — насмешливо спросила Лукина.

— Тогда пойдем ко мне, — предложила Катя, — там и поговорим.

— Ты зачем мне звонила? — перешла к делу Рита.

— Чтобы знать, что ты в Москве и тоже боишься Психа.

— Слушай, ты! — Рита подошла к ней вплотную. — Ты знаешь, где ожерелье! И отдашь его мне!

— Даже если бы оно было у меня, — вызывающе вскинула голову Сажина, — ты бы его не получила! — Стоя вплотную друг к другу, так что их груди соприкасались, они, казалось, вот-вот схватятся в неистовой драке. Затем, опомнившись и натянуто улыбаясь, сделали шаг назад.

— Советую подумать, — прошипела Лукина. — А то потом просто не будет времени. Поняла?

Она пошла к машине, но, услышав сзади дробный перестук каблуков, мгновенно повернулась. Удар кулака пришелся ей в плечо. Целясь противнице в лицо, она тоже ударила. Увернувшись, Катя пнула Риту ногой. Рита сумела поймать ее ногу. Взвизгнув, Сажина изогнулась и вцепилась в волосы соперницы. От «волги» к женщинам бежали двое. Выскочивший из подворотни Киборг бросился им наперерез. Пригнувшись, женщины кружили по асфальту. Редкие прохожие с интересом наблюдали за ними.

Киборг в стремительном прыжке резким ударом левой ноги в голову уложил одного из парней на асфальт. Второй мгновенно встал в стойку и, ухмыляясь, позвал:

— Давай сюда, бритый!

Стремительно шагнув к нему, Михаил выкинул в ударе правую руку. Отбив ее, как в стремительном балетном танце, парень выбросил вперед левую ногу. Бритоголовый обрушил мощный удар локтем на колено захваченной ноги. Боевик взвыл и от сильного удара кулака, лязгнув зубами, грохнулся на асфальт. Женщины продолжали молча бороться. С силой рванув противницу вперед и вправо, Рита хотела подсечкой сбить ее с ног. Катя оттолкнулась ногами. Лукина упала. Навалившись на нее сверху, Катя пыталась достать ее горло. С трудом удерживая руки соперницы, согнув колени, Рита уперлась ногами в ее живот, сильным рывком перекатилась через спину и сбросила Сажину. Обе вскочили. Сойдясь вплотную, прижавшись телами, изгибаясь и переступая напряженными красивыми ногами, они как бы танцевали медленный танец, название которому ненависть. Подскочивший Киборг сильным рывком разорвал их объятия и ударом кулака отправил Лукину на асфальт. Забросив на плечи рвавшуюся к противнице Сажину, побежал в подворотню. Вскочившая Лукина увидела подбегающих к ней милиционеров.

— На вас напали? — поднимая переговорное устройство, спросил старший сержант.

— На меня? — удивленно спросила женщина. Ее интонация удержала на месте собравшегося преследовать преступников второго милиционера.

— Но вы дрались с женщиной, — подозрительно осмотрев Риту, начал старший сержант. — А потом на вас напал мужчина.

— На меня? — Лукина весело рассмеялась.

— Может, вы и их не знаете? — разозлился милиционер, указывая дубинкой на лежащих парней.

— Разумеется, нет, — презрительно глядя на боевиков, усмехнулась Рита.

— Да вы что?! — раздраженно воскликнул старший сержант.

Рита, открыв сумочку, достала десятитысячную купюру и быстро сунула ее в карман милиционера. Ее каблуки громко простучали по асфальту.

— Богатая кукла, — разгладив деньги, пробормотал старший постовой.

— Да и на вид ничего, — подмигнул ему напарник.

— Какого черта ты бросилась на нее на улице? — стоя у окна, зло спросил Киборг.

— Это долгая история, — осматривая перед зеркалом лицо, ответила Катя. Она осталась довольна осмотром, поднялась и с размаха упала на кровать.

— Вы давно знакомы? — снова спросил Киборг.

— Вместе иняз закончили, — Сажина закурила. — Потом в ГДР стажировались. Там нам одно выгодное дело подвернулось. Но ни я, ни она делиться не захотели. Обеих накрыли. Меня, — она гибко потянулась, — спасло мое прекрасное тело. А ее, — пожав плечами, женщина засмеялась, — наверное, тоже. Я ее ненавижу!

— А зачем звонила ей? — спросил бритоголовый. Женщина замялась. Это не ускользнуло от его внимания.

— Да так, — неопределенно, только чтобы что-то сказать, бросила Катя. — Напомнить, что я жива и что даже в Москве. — И, уводя разговор в сторону, восхищенно взглянула на Михаила: — А ты быстро с ее парнями расправился. И ей врезал!

— Значит, ты их видела? — спросил Киборг. — И не побоялась на нее кинуться?

— Я чувствовала, что ты где-то рядом, — протянув руки и призывно улыбаясь, женщина нежно посмотрела на него. — Иди ко мне.

Жанна вошла в квартиру. Оглянулась на стоявшего возле двери Волконского и, растерянно улыбаясь, пригласила:

— Проходи. Ведь если я правильно поняла, ты приехал от Игоря?

— Нет, — качнул головой Эдгар. — Я приехал по просьбе Евгения.

— Что?! — Отступив к стене, женщина пораженно вскинула голову.

— Он просил тебя проведать. А если понадобится, помочь, — спокойно проговорил мужчина. — И, судя по всему, я появился вовремя. А чего хотели от тебя те люди?

— Ты приехал от Женьки, — тихонько повторила Жанна. На ее глазах заблестели слезы. Прижав ладони к лицу, ткнувшись в стену, она неожиданно горько, навзрыд заплакала.

Волконский быстро вошел и осторожно закрыл за собой дверь. Он смотрел на плачущую женщину и молчал.

— Женька, — всхлипывая, повторяла она. — Женька. Достав сигарету, Эдгар сунул ее в рот, но прикурить не решился.

— Кури, — услышал он тихий голос. Жанна перестала плакать, вытерла слезы занавеской и прошла на кухню.

— Иди сюда, — позвала она все еще не решавшегося закурить мужчину. — Здесь окно открыто и пепельница есть, — ее голос дрогнул. — От Женьки осталась.

Лукина вошла в комнату и зло спросила:

— Ты кого мне подсунул? Они вдвоем не могли какого-то лысого уделать!

Роман щелкнул кнопкой и выключил телевизор.

— Я предлагал тебе Глыбу. — Он пригладил двумя пальцами усики. — Сама не захотела. А что случилось-то?

— С Сажиной виделись! — всматриваясь в зеркало, процедила Лукина. Оглянувшись на мужчину, возмущенно закричала: — Да оставь ты свои усики! Отрасти настоящие, как у Буденного, тогда и гладь! А то два волоска постоянно щупаешь!

— Вы, видно, подруги — водой не разольешь, — засмеялся Журин, — если прямо на улице драку устраиваете! Как же вас милиция не взяла?

— Я от постовых десятью тысячами откупилась, — поморщилась женщина. — А ее бритый, который твоих слабаков отделал, утащил.

— А как ты с милиционерами договорилась?

— Сунула им десять тысяч на двоих, — засмеялась она и, опомнившись, зло посмотрела на Журина. — А ты откуда про милиционеров знаешь?

Не отвечая, Роман усмехнулся.

— Вот что, Ус! Предупреждаю: в мои дела не лезь! А то здорово пожалеешь. Лучше делай то, ради чего приехал. И торопись, — предупредила она помрачневшего мужчину. — Мне может надоесть твоя нерешительность.

Попыхивая трубкой, Старик внимательно смотрел на дочь.

— Ты уверена? — наконец спросил он.

— Абсолютно, — кивнула Нина. — Я не знаю, зачем он здесь со своей красавицей, — ее губы тронула пренебрежительная улыбка, — но уверена: ради пустячного дела Пузырь не покинул бы Питера. Он вылазит из своей берлоги, только когда чует большие деньги. Кто-то его нанял. Интересно, Кто?

— И не менее любопытно — зачем? — быстро добавила Тоня.

— Зря вы постоянно ссоритесь, — с улыбкой заметил Илья Сергеевич. — Вместе вы великая сила! — Пыхнув трубкой в последний раз, он выбил пепел в хрустальную пепельницу. — Скажи своим уголовникам, — обратился он к Нине, — пусть узнают по блатхатам, зачем Пузырь приехал в Москву. Стреляющая публика, которая не признает над собой никого, конечно, знает, почему он здесь. На кого эта пара работала в последний раз? — повернулся Старик к сидящему на тахте Кралину.

— Последний раз Пузырь со своей Васей выполнял заказ в Ленинграде, — не раздумывая ответил тот. — Где-то лет шесть назад. Потом он создал собственную контору. Набрал бывших боксеров, борцов. Из знаменитостей на него, правда, никто не работал, но дела шли успешно. Если из кого-то нужно было выбить долг или просто проучить, обращались к Пузырю или к его Василисе. Срывов у него не бывает. Кстати, Лютый до первого срока работал на него. Впрочем, я слышал, что и потом иногда выполнял грязную работу.

— Почему «работал»? — не понял Старик. — И что за грязную работу?

— В бригаде Пузыря судимых нет, — поспешил объяснить Вячеслав. — Те, кто попал за решетку, получают полный расчет. А грязной работой у него считается вооруженное ограбление, то есть дело, которым непременно будет заниматься милиция. — Увидев непонимание в глазах Старика, добавил: — Обычно что-нибудь связанное с налетом на государственное учреждение.

— Зачем ему нападать на госучреждения? — удивилась Нина.

— Недостача или что-то в этом роде, — высказал предположение Старик. Затем задумчиво проговорил: — Странно. В Москве появляется Ус. Потом Пузырь со своей стервой. Что все это значит? Что говорят об этом Черкесы? — Он посмотрел на блондинку.

Нина удивленно приоткрыла рот. Выходит, отец знает о связи Тоньки с Арсентием. И почему же тогда…

— При мне про это разговоров не было, — спокойно ответила Тоня. — Единственный, кто им нужен, это Псих. Они хотят его смерти.

— Кровники, — хмуро улыбнулся Илья Сергеевич. — Но это может помешать нам, — он недовольно поморщился. — Значит, необходимо перехватить Психа до его появления в столице. Начинать войну с Черкесами невыгодно, да и не нужно. И вообще войны ни с кем пока, — подчеркнул Старик, — затевать не следует. Ты со своими придурками, — он строго посмотрел на дочь, — убив Задворского, лишила меня ушей и глаз в доблестной неподкупной милиции. А поэтому, — Дьячков порывисто встал, — ни Уса, ни Пузыря, а тем паче Черкесов не трогать. Сестру Психа нашли? — ни к кому не обращаясь, спросил он.

— Она уехала из Москвы. И неизвестно куда, — нерешительно проговорила Нина.

— Я уверен, — тонко улыбнулся Старик, — она что-то знает об ограблении и убийстве Сушко. Постарайтесь найти ее, — требовательно сказал он.

Псих снизил скорость и, держа руль левой рукой, правой вытащил из-за пояса пистолет.

— Вякнешь, — предупредил он сидящую рядом Аллу, — первая пуля твоя!

На заднем сиденье Лютый, держа в обеих руках по «макарову», напряженно всматривался в свет фар. Покосившись на него, темноволосая женщина щелкнула зажигалкой. Бросив быстрый взгляд на высвеченное язычком пламени ее отражение в зеркальце, Смирнов коротко усмехнулся. Связав «туристов», выбросив в реку аккумуляторы из машин, захватив еду, одежду и оружие, они с Лютым усадили женщин в «жигули» и популярно объяснили им, что может случиться, если они поднимут шум. Темноволосая, которую звали Нонной, неожиданно спокойно ответила:

— Машина, на которой мы едем, моя. А учитывая, что мой муж занимает далеко не последнее место в области и даже в Волго-Вятском регионе, ее номер знает вся милиция. И если бы меня в ней не было, вас ожидали бы крупные неприятности. А сейчас, — она рассмеялась, — учитывая то, что останавливаться около постов все равно придется, заверяю: мое присутствие гарантирует вам безопасность и ускорит проезд. Потому что ни у кого не сможет возникнуть даже мысли о том, что жену Гольских и дочь… — Нонна кивнула на Аллу, — кто-то мог взять в заложницы. Правда, мой муж и ее отец, несомненно, попытаются освободить нас своими силами, но, по-моему, вы сможете постоять за себя, — насмешливо добавила она.

На всякий случай, для полной уверенности, что она не чешет языком, Смирнов просмотрел документы обеих. И, убедившись, что Нонна говорит правду, понял: эти две шкуры — большой подарок судьбы! Гольских — хозяин самых престижных ресторанов в Волго-Вятском регионе, его деятельность знали все. Про него писали в газетах, говорили по радио, показывали по телевидению. Ярые уголовники из местных упоминали его фамилию с уважением и страхом. А что касается Аллы, то фамилия Бочарова значила очень и очень много не только в Кировской области. В свою очередь, дружелюбно предупредив женщин, что при малейшем шуме они успеют разнести их прекрасные головки, Псих посадил Нонну рядом с Лютым, который клятвенно заверил, что расшмаляет их, шкур, с ходу!

Поблагодарив за комплимент насчет прекрасных головок, Алла выразила твердую уверенность в том, что расстанутся террористы и заложницы друзьями. Псих с удивлением заметил себе, что она совсем не боится. Похоже, все происходящее ей даже нравится. Нонна тоже держала себя совершенно спокойно. Первый совместный пост милиции и солдат убедил Психа в правоте слов Гольских. Лениво-наглый капитан милиции важно подошедший к их машине, услышав нетерпеливый голос Нонны:

— В чем дело? — забормотал извинения, громко потребовал пропустить «жигули» и даже козырнул помахавшей ему рукой Алле.

— Как только остановят машину, сразу начинайте возмущаться, — наставляла Гольских Психа. — Мол, какого хрена?! Аллу и Нонну с отдыха везем! А уж потом и мы выступим.

Это сработало еще трижды. Но напряжение при виде на ночной дороге солдат с автоматами и вооруженных милиционеров не покидало Смирнова и Лютого. Алла в основном молчала, видимо, понимая, что Психу не до разговоров. И он сочувствовал Лютому, которого Нонна просто забросала вопросами о лагерной жизни. Но, к немалому его удивлению, тот совсем не мучился. Охотно отвечал на все вопросы, рассказывал тюремные байки, выдавал сочно-грубые анекдоты.

— Говорила я, — подала голос Алла, — не надо было ехать. Преступников ищут…

— Без телохранителя на лодке не надо было кататься, — перебила ее Гольских.

— Хорошо, что я не взяла никого, — обернулась Бочарова. — Неужели, ты думаешь, он, — она кивнула на Психа, — испугался бы какого-то амбала с пистолетом? Просто убил бы его, и все. А заодно и меня. С «гориллами» они расправились при тебе, не так ли?

Увидев в свете дальнего света фар стоящий поперек дороги «ЗИЛ-130», Смирнов переключился на ближний.

— Хватит базарить! — прикрикнул он на женщин. — Менты!

— Как остановят, возмущайтесь, — напомнила Нонна.

— Вякнешь, — угрожающе бросил Псих Бочаровой, — первая пуля тебе!

— Не повторяйся! — весело сказала она. — Неужели ты думаешь, я буду себе такой праздник ломать? — Озабоченно взглянув на нее, Смирнов сосредоточил внимание на силуэтах стоящих вдоль дороги с оружием на изготовку солдат.

— Что случилось? — пытаясь развязать узлы на опутавшей руки и ноги Зарубина веревке, встревоженно спросил мускулистый, коротко остриженный парень.

— Да режь ты их! — дергая связанными руками, выкрикнул Зарубин.

Парень достал из кармана выкидной нож, нажал кнопку. Сухо щелкнуло лезвие. Стряхнув разрезанные кольца веревки, Зарубин вскочил.

— Аллу и Нонну беглые взяли! — сказал он. — Этих идиотов обезоружили! — Зарубин бросил яростный взгляд на сцепленных между собой тросом «горилл». — Кретины!

— Меня развяжите! — требовательно заорал Семен.

Как бы подстегнутые его криком, к нему бросились трое удивленно замерших у «москвича» парней.

— Олег, что делать будем? — растирая затекшие руки, спросил Зарубина Семен. — За Нонну Степаныч нас живьем съест!

— Не боись, Милов, — спокойно ответил Зарубин. — Может, еще и спасибо скажет, — чуть слышно добавил он и с силой захлопнул капот «волги». — Твари! Аккумуляторы сняли! — Одна из освобожденных от веревок женщин, истерично смеясь, встала и, шатаясь, направилась к реке.

— Остановите ее! — Семен кивнул в сторону странной мелодии смеха и плача и спросил Олега: — Чего делать-то?

Зарубин смачно выругался.

— Я в город сообщу! — Милов бросился к машинам.

— Не суетись, — махнул рукой Зарубин. — Они рацию разбили.

— У нас передатчик есть! — крикнул стриженый. — С Кировом можно связаться.

Семен метнулся к «москвичу».

— Осади! — остановил его Зарубин. — Хочешь, чтобы Степаныч узнал, с кем его жена на природе отдыхает?

— Но что-то надо делать, — растерянно затоптался на месте Семен.

— Я сам скажу, — решил Зарубин. — Мне на Нонку-то плевать. А вот за Алку Бочаров нас скальпирует, это точно.

«Жигули», быстро набирая скорость, понеслись по темной ленте шоссе. Майор ВВ подошел к пристально смотрящему вслед удаляющимся габаритным огонькам рослому омоновцу.

— По-моему, за рулем сидел Псих, — повернулся он к майору.

— Значит, второй — Лютый! — воскликнул майор. — То-то я гляжу, морда знакомая! Насмотрелся на ориентировку, уже по ночам снятся, суки! — ругнулся он и озадаченно сказал: — Но Гольских и Бочарова сидели спокойно. Нонна даже кричала: мол, пропускайте скорее! А Коровины где?

Не отвечая, омоновец бросился к стоящей у обочины милицейской «волге».

— Слышь, — Лютый дотронулся до плеча подельника. — По-моему, менты нас срисовали. Видел, как эта сука в пятнистом таращился? Что делать будем?

Смирнов сбросил газ и нажал на тормоз. Свернув к обочине, «жигули» остановились.

— Что вы хотите? — взволнованно спросила Нонна.

— Закройся! — грубовато посоветовал ей Псих.

— Сейчас пристрелят, — сказала Алла. — А жаль…

— Послушайте! — окончательно встревожилась Гольских. — Что вы хо…

— Глохни! — рявкнул Лютый. Сам он тоже растерянно смотрел на подельника. Сняв джинсы, тот начал стягивать рубашку.

— Нас хотят изнасиловать, — по-своему поняла это Бочарова. — Ты, надеюсь, не будешь сильно протестовать? — повернулась она к подруге по несчастью.

— Нисколько, — поспешно заверила Нонна.

— Умри! — заорал Лютый. Переодевшись в спортивный костюм, Смирнов взял автомат.

— Сейчас…

Ослепительный свет встречной машины заставил его замолчать. Он длинным прыжком выбросил тело из желто-белого пучка света. Встречная резко затормозила. Взвизгнув покрышками, развернулась поперек дороги. И сразу загремели выстрелы. Ответив на их вспышки короткой очередью, Псих бросился в канаву.

— Ложитесь, шкуры! — стреляя с обеих рук, взвыл Лютый.

Женщины, визжа, опустились вниз, сжались и испуганно замерли. Смирнов быстро полз по канаве. Лютый выпрыгнул из окутанных паром «жигулей», заменил обоймы и, матерясь, наугад стрелял из пистолетов. Уходя от засвистевших вокруг него пуль, упал за машину. Услышав выстрелы впереди, Псих резко выпрямился и ударил длинной очередью по стоящей поперек дороги машине. Из четырех пригнувшихся за ней темных силуэтов двое плашмя грохнулись на асфальт. Третий с криком ухватился обеими руками за голову и завертелся волчком. Наугад пальнув в сторону Психа из пистолета, четвертый прыгнул в придорожные кусты. Подскочивший Лютый выстрелами из двух пистолетов разнес голову тому, кто кричал. Смирнов, оскалясь, нажал на курок, повел стволом автомата на треск кустов. Оттуда раздался короткий вопль и шум падающего тела. В «жигулях» не переставая кричали женщины.

— Заткни им глотки! — подбегая к машине напавших, выкрикнул Псих.

Лютый бросился к «жигулям». Смирнов прикладом ударил через разбитое переднее стекло ткнувшегося в руль человека. Тот беззвучно вывалился в открытую дверцу. Женские крики в «жигулях» смолкли. Чиркнув спичкой, Смирнов глухо выматерился. Окровавленная приборная панель была пробита пулями. Руль тоже был расколот. Почувствовав запах бензина, Псих поспешно потушил спичку. К лежащему на земле водителю подошла Нонна. Присев рядом, всмотрелась в него.

— Сволочь! — пронзительно закричала она.

— Закрой хайло, — устало посоветовал ей Смирнов.

— Это она про своего муженька, — сказала подошедшая Алла. — Стреляли они в основном по машине, где были мы. А она, — Бочарова кивнула на осматривающую второй труп Нонну, — всегда мешала Анатолию Степановичу. Мужу своему. Ведь они на двоих шесть ресторанов имеют. А доход… Семьдесят пять ей, двадцать ему и пять процентов Зарубину за охрану и пресс конкурентов…

— А кто он, этот Зарубин? — спросил Псих. — Уж очень он из-за тебя расстраивался.

— Глава всех боевиков. Их тренер и наставник. У него везде свои люди есть. Если по-американски, то очень крутой мужик. А насчет его беспокойства обо мне, — Алла невесело засмеялась. Смирнов услышал и сумел правильно понять этот смех. — Он желает сделать меня своей. Собственностью, — уточнила она. — Потому что мой папуля очень большой и богатый человек! И он, папочка, меня по-своему безумно любит. Скоро вы сами в этом убедитесь. Он устроит на вас бо-ольшую охоту! Я надеюсь, ты слышал о моем папуле?

— Кто же о нем не слышал, — усмехнулся Псих.

— Чего делать будем? — подошел Лютый. — Сейчас точняк мусора подвалят! Пальбу, наверное, в Кирове слышно было.

— Бери «дуры» и валим, — быстро решил Псих.

— Трофеи здесь. — Лютый тряхнул спортивной сумкой и, наклонившись к подельнику, спросил: — А с бабьем-то как? С ними мы хрен сдернем!

Не отвечая, Смирнов присел рядом с водителем и вытащил у него из кармана туго набитый кошелек.

— Я спрашиваю, чо со шкурами решил? — перешел на более понятный язык Дубов.

— Ты въехал, чья она дочь? — поднявшись, Смирнов кивнул на остановившуюся рядом с Нонной Аллу.

— Ну и чего?

— А то, что ее папуля с нас живых шкуру за нее спустит! — усмехнулся Смирнов.

— А плохо ему не станет? — захохотал Дубов. — Мы тоже не подарок, — он оскалился в злой улыбке. — Может, ну их, этих баб, на хрен? А то больно много охотников на нас, бедолаг, появилось!

— Похоже, им не столько мы, — Смирнов пнул одного из мертвых, — сколько наши спутницы нужны.

— Тогда пусть с нами топают, — легко согласился Дубов. — Может, напоследок, когда уж деваться некуда будет, подмахнут нам, грешным. Хоть будет что в камере смертников вспомнить.

— Типун тебе на язык! — Псих сплюнул и со смехом перекрестился.

— Мы готовы, — послышался спокойный голос Аллы. Обернувшись, они увидели переодетых в джинсы женщин.

— А ты уши ломал, — поддел удивленно повернувшегося к нему Дубова Псих. — «Что с бабами делать?» — передразнил он. Взглянув на Аллу, уже серьезно спросил: — Как к железной дороге выйти?

— А где мы сейчас? — в свою очередь спросила она.

— Верховолье недавно проскочили, — Смирнов припомнил виденный им указатель.

— Тогда лесом километров семь, — немного подумав, сказала Бочарова. — Правда, по ней только до Кирова поезда ходят. А вверх — на север, в Сыктывкар.

— Тогда тронулись, — скомандовал Псих. — Я замыкающий, ты впереди, — взглянул он на подельника и перевел жестко прищуренные глаза на женщин. — Не вздумайте выкинуть какой-нибудь фокус! Мы люди серьезные. Сразу завалим!

— Смотря для чего и на что валить будете, — вполне серьезно ответила Алла. — Если для любви, я предпочитаю траву.

Псих растерянно взглянул на фыркнувшего подельника. Не найдя достойного, на его взгляд, ответа, что-то пробурчал под нос и подхватил вытащенную из багажника канистру с бензином. Лютый с двумя пистолетами в руках, осторожно ступая, стараясь не приминать высокую траву, вошел в заросли. Переглянувшись, женщины пошли по его следам.

— Ништяк! — одобрил их решение Псих. — Так и канайте! След в след! — Полив бензином сход с дороги, он некоторое время, пятясь задом, лил бензин на следы.

— Что?! — яростно прошипел слегка сутулый седой человек с тростью в правой руке.

— Два бежавших зэка, — сразу же ответил рослый мускулистый парень в джинсовом костюме.

— С кем она была? — прошипел седой.

— С Зарубиным, Миловым и Гольских.

— Где?

— Около Мурашей. Хорошо, в тот день Зарубину продукты привезли. А то бы…

— Плевать на Зарубина! — не в силах сдержать охватившего его волнения, заорал сутулый. — Давно беглые Аллу взяли?

— Пять с половиной часов назад, — посмотрел на часы парень.

— Как же Олег это допустил? — Седой обессиленно опустился на стул.

— Они ее у реки захватили, — вздохнул рослый.

— Кто эти зэки? — не дал договорить ему седой.

— Те двое, что с «пятерки» ушли, — сказал парень. — Про них и по радио, и по телевизору сообщали. — Увидев посеревшее лицо шефа, предложил: — Может, врача вызвать, Кирилл Семенович?

— Какой, к чертям, врач! — снова заорал мужчина. — Немедленно свяжись с управлением! С милицией! — Тряхнул головой, с надеждой спросил: — Денис, милый, эти двое, ну, побегушники эти, они же не опасны? Просто какие-нибудь пацаны в гангстеров играют. Да?

Парень заметно стушевался.

— Ну! — подстегнул его криком Кирилл Семенович.

— Они при побеге часового убили. Автомат забрали… — Денис с сожалением вздохнул. — В общем, человек пять уже убили.

— Кто они? — тихо спросил мужчина.

— Псих и Лютый. Это их клички. Фамилии пока не знаю.

— Найди их, — прошептал Кирилл Семенович. — Слышишь! — повысил он голос. — Найди! И если они хотя бы царапину Алле сделают… — Раскрыв рот, он с хрипом повалился на спину.

Подбежавший парень успел поддержать падающее тело. На его лице неожиданно появилась довольная улыбка. Заглянувший в дверь худощавый боевик хотел что-то сказать. Но, увидев на руках Дениса неподвижное тело шефа, замер.

— Врача! — вытолкнул его в дверь повелительный окрик Дениса.

Крупный, с прикрытой жидкими волосами плешиной мужчина в костюме для игры в теннис, подбросив ракетку, поймал ее и взглянул на стоящего перед ним грузного майора милиции.

— Я сделал так, как вы сказали, — вытирая со лба пот, пробормотал тот. — Снял пост, точнее отос…

— Кто убит? — нервно прервал его плешивый.

— Все ваши люди.

— А из них?

Милиционер промокнул рукавом форменной рубашки большой лоб и, бросив на теннисиста испуганный взгляд, виновато опустил голову:

— Передвижным постом милиции обнаружены сгоревшая «нива» и изрешеченные пулями «жигули» вашей супруги. Обнаружены тела ваших бое…

— Черт бы тебя побрал! — Плешивый неожиданно резко ударил майора ракеткой по колену.

Майор охнул и присел, схватившись руками за колено.

— Где же ты, Нонна? — прошептал плешивый.

— Николай Степанович, — простонал милиционер. — За что?

— Слушай, Люсин! — ухватив его за ухо, Николай Степанович поставил его на ноги. — Я из тебя человека сделал! Я же тебя и в говно превращу! Найди Нонну!

Испуганно косясь на подошедших к ним троих спортивного вида парней, майор часто и согласно закивал. Брезгливо оттолкнув его, Николай Степанович властно позвал:

— Руслан! — К нему быстро подошел мускулистый парень. — Все сообщения от него — мне, — негромко приказал плешивый.

Лиля вошла в комнату. Увидев облако табачного дыма, недовольно поморщилась.

— Я просила не курить в квартире, — она посмотрела на лежащего с книгой Лома. Трое парней, игравших на полу в карты, как по команде, щелкнули зажигалками.

— Хорош, — лениво проговорил Лом. Боевики поспешно растерли сигареты о подошвы кроссовок. — Окно откройте, — тем же тоном сказал Лом. Парни бросились к окнам.

— А у тебя что-нибудь есть? — Лом сел.

— Они захватили жену Гольских. И дочь Бочарова.

— Лихо, — ухмыльнулся мужчина. — Так они что, уже в городе?

— Эти бабы где-то с хахалями отдыхали, — засмеялась женщина. — А они появились и взяли Нонну с Аллой.

— Бочара, наверное, в ярости? — спросил Лом.

— Рвет и мечет, — подтвердила она.

— Значит, мы можем не дождаться приятелей? — недовольно заметил мужчина.

— Вполне возможно, — нехотя согласилась Лиля. — Ментов они, может, и пройдут. А вот людей Бочары?! Да еще и Гольских! — она покачала головой. — Тем более Гольских за них уже взялся. Послал пятерых парней…

— Ну и что? — нетерпеливо спросил Лом.

— Псих с Лютым их перестреляли. А машину спалили.

— Откуда ты про это знаешь?

— Мент один у меня кормится, — презрительно проговорила женщина. — Он и сказал.

— А сами менты что думают?

— Ищут, — улыбнулась Лиля, — но пока безуспешно.

— Что безуспешно, это хорошо, — о чем-то размышляя, проговорил Лом. — Если Лютый с Психом прорвутся в город, они сюда придут наверняка.

— Чем порадуешь? — Константин шагнул навстречу вошедшей Розе.

— Не уверена, что ты будешь рад, — не останавливаясь, она прошла на кухню.

— Плохие новости? — насторожился мужчина.

— Их убили? — спросил Лев, выходя из комнаты.

— Хуже, — чиркнув спичкой, Роза зажгла газ.

— А именно? — уже злее спросил Лев.

— Спокуха, Буров. — Костя хлопнул его по плечу. Подошел к женщине и, улыбаясь, сказал: — Лева спокойный мужик. Но если его рассердить! — Он с сожалением вздохнул: — Убьет. А мне будет очень жаль тебя, Ахметова.

— Ахмидова, — поправила его женщина. Поставив чайник, она повернулась к нему. — С Лютого и Психа кожу с живых сдерут, — вполне серьезно сказала она.

— Матерь божья! — притворно испугался Костя. — Неужели вместе с соцстроем в Лету канул и расстрел? Значит, теперь смертная казнь — не что иное, как сдирание кожи?

— Не скалься, Павлов, — недовольно поморщилась Роза. — Ваши «приятели» такого наворотили!

— Жуй скорее! — вполне серьезно посоветовал Костя.

— Они захватили жену Гольских и дочь Бочарова!

— Кого? — пораженно сказал Павлов. — Алку?

— Как они их захватили? — спросил Буров.

— Они где-то отдыхали, — сказала Ахмидова, — а беглецов солдаты прихватили. Оки от солдат ушли и на баб выскочили.

— И что же? — с неподдельным интересом спросил Костя.

— Гольских парней на перехват послал. — Сняв закипевший чайник, ока поставила его на стол. — Псих с Лютым их перебили. Баб с собой уволокли.

— Молоток Псих, — сказал Павлов с уважением. — Какие капканы мочит!

— Похоже, плакала наша получка, — с досадой вздохнул Лев. — От Бочарова им не уйти.

— Кто знает, — засмеялся Павлов. — В постели всякое бывает! Лично я совсем не буду удивлен, если Псих придет сюда. Потому что сейчас он в безвыходном положении, и ему нужна крыша, чтобы отсидеться.

— Ну да! — буркнула женщина. — А меня Бочаров потом под поезд положит!

— Думаешь, Псих пройдет? — не обращая внимания на ее слова, спросил Буров.

— Чем черт не шутит, пока бог спит, — усмехнулся Константин. — Психу, видимо, надо получить с кого-то по большому счету. Он непредсказуем. Его ведет ненависть и месть. А коктейль из таких чувств здорово помогает. И ему плевать на все «нельзя» и «невозможно»! — Его глаза вдруг остро блеснули. — И если он пройдет в Киров, в войне с местной «коза ностра» получит неплохую поддержку. На это время совсем бесплатно его союзником стану я.

Увидев в его глазах неприкрытую ярость, Роза удивленно и даже встревоженно повернулась к Бурову. Его лицо, как всегда, ничего не выражало. Она быстро посмотрела на Костю. Павлов улыбался своей обычной, насмешливо-вызывающей улыбкой.

Перевернувшись на спину, Эдгар открыл глаза и сразу зажмурился от яркого пробивающегося сквозь неплотно прикрытую занавеску солнечного света. Зевнув, посмотрел на часы.

— Ну ты и здоров спать, — услышал он насмешливый женский голос.

— Слава те, Господи, — пробормотал он. — Мы наконец-то перешли на «ты».

— Можно спросить? — Улыбаясь, Жанна раздвинула занавески. — Почему ты не любишь обращения на «вы»?

— По-моему, ты уже спросила, — засмеялся Волконский и шутливо спросил: — Надеюсь, пани позволит мне одеться?

— Какие мы стеснительные, — притворно удивилась женщина. И, как-то сразу погрустнев, тихо спросила: — А с Женькой ты… — она замялась. — Когда его… — всхлипнула и, прижав руки к лицу, быстро вышла.

Мужчина вскочил. Быстро натянул джинсы и вышел следом. Услышал приглушенные рыдания в спальне, вошел. Уткнувшись лицом в подушку, содрогаясь всем телом, Жанна горько, навзрыд плакала.

— Не надо, — он легко дотронулся до ее подрагивающего плеча.

— Он училище кончил, — сквозь плач сказала женщина. — Хотел свадьбу сыграть. А я заупрямилась. Дура! — обругала она себя. — Он год под Владивостоком служил. А потом туда сам заявление написал. Зачем? — срываясь на крик, спросила себя Жанна. — Заехал в Москву попрощаться. Вот мы и расписались. Всего одну ночь вместе были. Понимаешь?

Только одну ночь. — Приподняв мокрое от слез лицо, Жанна посмотрела на Эдгара. — Как он погиб? — еле слышно спросила она.

— Тебе должны были сообщить, — глухо ответил он.

— Погиб при выполнении интернационального долга! — выкрикнула Жанна. — Вот как мне сообщили! — Она схватила Эдгара за плечи. — Почему ты молчишь? Как он погиб? — Длинные ногти Жанны до крови оцарапали ему кожу.

— Он попал в плен, — выдавил Эдгар. — Мы отбили Женьку. Но опоздали. С него сняли кожу и подвесили на ней. Когда его нашли…

— Нет! — оттолкнув его, выкрикнула Жанна. — Не надо!

— Он был еще жив, — с болью, снова вернувшись в тот день и в тот час, продолжил Волконский. — А кожи на теле не было. Она была завернута вверх. Закрывала ему голову. Малейший ветерок, муха. Или еще что-то, и он хрипел от боли…

— Хватит! — закрыв ладонями уши, пронзительно закричала женщина. — Хватит!

— Но ты хотела знать правду. — Эдгар подошел к ней вплотную. — Так знай! Правда, особенно такая, всегда страшна. Особенно на той войне. Ты видела, как девочка десяти лет бросает в машину с ранеными вместе с цветами лимонку? А я видел!

— Эд, — увидев его перекошенное яростью лицо, она уткнулась лицом ему в грудь. — Не надо, — попросила женщина. — Просто пойми. Я чувствовала, знала, что он погиб не в бою. Но чтобы вот так! — Она коротко простонала.

— Прости, — выдохнул он. — Такая правда слишком страшна для женщины. Прости.

— А где ты был все эти годы? — Отступив на шаг, она посмотрела ему в глаза. — Ведь я получила твое письмо. И перевод на двести рублей. Деньги почти сразу отослала назад. Но мне их вернули с припиской: «Капитан Волконский из части выбыл». Куда ты выбыл?

— Не спрашивай. Я не могу сказать. Жанна, вздохнув, предложила:

— Пойдем завтракать.

— А кто были те, вчерашние? — спросил он. — Чего они хотели?

— У меня есть брат, — тихо ответила Жанна. — Он сейчас в тюрьме. Его друзья, такие же, как он, уголовники, считают что он что-то утаил от них. И думают, что я знаю, где это.

— А ты действительно не знаешь? — Эдгар внимательно посмотрел на нее.

— Конечно, нет! — запальчиво ответила она. — Они звонили несколько дней назад. Потом приходили. Я написала брату письмо. Пусть сообщит им, что я про его дела ничего никогда не знала. Он бандит! — Ее глаза сердито заблестели. — Из-за него мама заболела. И умерла. Но все-таки брат, — тихонько и как-то виновато добавила Жанна. — Я ему, когда можно, посылки шлю.

— А что ты ему сейчас написала? — напомнил о своем вопросе Волконский. Услышав в его голосе неподдельный интерес, женщина, подозрительно посмотрев на мужчину, довольно сухо ответила:

— Я уже говорила что.

— А почему в милицию не обратилась? — неожиданно спросил Эд. — Ведь не появись я в этот раз, черт его знает, чем бы все это кончилось.

— Покажи мне удостоверение воина-интернационалиста, — окинув его взглядом, потребовала она.

— Че-го-о? — растерянно протянул Волконский.

— Документы покажи! — женщина быстро отошла к окну.

— Свидетельство о рождении устроит? — вполне серьезно спросил он. И, не удержавшись, качнулся к стене и громко захохотал: — Удос… ха-ха-ха… да ты ду… ой, мама… сейчас помру… ха-ха-ха! — Эдгар сполз на пол. Продолжая хохотать, схватился руками за живот.

Изумленная Жанна широко раскрытыми глазами смотрела на продолжавшего заливаться хрипловатым хохотом мужчину.

— Перестань! — требовательно выкрикнула она.

— Ха-ха-ха… сейчас помру… ха-ха-ха. — Не в силах удержать рвущийся смех, он на карачках выполз из комнаты. Через некоторое время, услышав, как стихает его смех, она вышла следом.

— Что тебя так развеселило? — В ее красивых глазах тоже плескался смех. — Я знаешь сколько страху натерпелась? А ты надолго приехал? — задала женщина мучивший ее вопрос.

— Пока с этими не разберемся, — имея в виду напавших на нее людей, сказал он, — не уеду. Но ты мне так и не ответила, почему после первого визита дружков братца не пошла в милицию?

— Испугалась, — откровенно призналась Жанна. — Сейчас столько пишут о связи органов с преступниками. К тому же они уж больно смело себя вели!

— Но ведь не все куплены, — возразил Эдгар. — Есть честные. Порядочные, в конце концов. И я уверен: их гораздо больше, чем купленных.

— А откуда я знаю, — горячо возразила Жанна, — к какому попаду? К честному или подкупленному? А ты, — она бросила на него быстрый взгляд, — не из милиции?

Волконский снова засмеялся.

— Ну, пани! — с трудом переводя дыхание, проговорил он. — С вами не соскучишься. То удостоверение интернационалиста ей подавай. То уж не мент ли я, — шумно выдохнув, Эдгар встал. Быстро достал из кармашка солдатского рюкзака документы. — Вот, — протянул он их женщине.

— Извини, — заметно смутилась она. — Не надо.

— Посмотри, — настойчиво сказал он. — И все поймешь!

Сидя за кухонным столом со скудной закуской и наполовину опорожненной бутылкой водки, Фомин смотрел в окно. Двое явно выпивших мужчин, сидя на скамейке, что-то оживленно обсуждали. Возле них валялись две пустые бутылки.

— Черт возьми, — прошептал майор. — А ведь скоро и я вот так буду. — Встал, схватил бутылку и решительно вылил водку в раковину. Закурил, вошел в комнату. Остановившись возле деревянной кроватки, криво улыбнулся: «Неделю назад я вообще в квартире не курил». Вздохнув, щелчком выбросил сигарету в открытое окно.

Требовательно зазвонил телефон. Подошел, снял трубку.

— Да.

— Майор Фомин? — услышал он мужской голос.

— Слушаю, — ответил Александр.

— Правильно делаешь, — насмешливо одобрил говорящий и тут же предупредил: — Только делай это очень внимательно, понял?

— Кто говорит? — резко спросил Фомин.

— Вот что, мусор! — построжал голос. — Ты не забыл последнее задержание Психа?

Сжав побелевшими пальцами трубку, майор сузил глаза.

— Это хорошо, что не забыл. Может, и листочек, такой желтенький, с цифирками помнишь?

— Кто ты? — зло спросил Фомин. — И чего надо?

— Вот как раз тот листочек и надо! — обрадованно сказал голос. — Ты ку…

Майор впечатал трубку на рычажки аппарата. Зло выругался и внезапно задрожавшими пальцами достал сигарету. Телефон зазвонил снова. Александр, поморщившись, взял трубку.

— Не торопись давать отбой, мусор! — угрожающе начал тот же голос. — А то доченьке хреновато будет!

Судорожно вцепившись в трубку, Александр быстро сказал:

— Я слушаю, говори!

— Запомни, легавый, — угрожающе начал голос. — У тебя сроку неделя! Можно было бы и меньше дать. Но хозяин уж слишком добр, — с явным сожалением осудил своего шефа голос.

— Говори, что надо?! — не сдержавшись, заорал Фомин.

— С понтом под зонтом, а сам под дождем, — насмешливо заметил голос. И моментально построжал. — Короче, мусор, готовь листочек! И не вздумай кипиш поднять, Светланку побереги! Хоть вы вроде и расстались… — трубка весело фыркнула. — Нас на этой мякине не купишь!

— Слушай, ты! — взорвался громовым криком Фомин. — Я тебя, гнида, из-под земли достану! Не дай бог, со Светкой что-нибудь случится! Я тебя, падаль, брать не буду! Сам к «вышке» подведу! Понял?

— Ой, как страшно, — издевательски хохотнул голос. Несколько секунд оба молчали. Потом бандит не выдержал:

— Выбазарил, мусор? Секи масть, ментяра! Через неделю листочка не будет — хана дочке! А начнешь мозги пудрить!.. — Раздались короткие гудки.

Фомин положил трубку и бросился к двери.

Старик вошел в комнату и устало опустился на стул. Увидев его недовольное лицо, Нина бросила быстрый взгляд на вошедшего следом атлета.

— Из Кирова хреновые вести, — вполголоса объяснил он. — Псих войну местным заправилам объявил. Они его сейчас разыскивают. И не для того, чтобы милиции сдать. — Увидев в Нининых глазах удивление, добавил: — Он жену Гольских и дочь Бочары захватил.

— Бочарова?! — пораженно ахнула та. Вячеслав согласно кивнул.

— А кто такой Гольских? — спросила сидевшая у телевизора Тоня.

— Бизнесмен, — повернулся к ней Кралин. — Имеет сеть ресторанов во всех крупных городах Волго-Вятского региона. Живет в Кирове. Правда, все это благодаря своей жене, Нонне, но тем не менее крутой деляга!

— Черт бы взял этого Психа, — недовольно пробурчал Старик. — Он действительно бешеный, — и покосился на улыбающуюся блондинку. — А ты какого дьявола лыбишься? — Не выдержав, он заорал: — Понимаешь, что случилось? Его же живым съедят!

— Как все произошло? — подождав, когда отец выдохнется, спросила Нина.

Покосившись на Кралина, тот кивнул:

— Разъясни.

— Я говорил по телефону с Розой, — начал атлет. — Она и рассказала. Вся Кировская область в панике. Псих с Лютым попали было в засаду, но, убив двух офицеров, троих солдат и перебив боевиков Гольских, скрылись вместе с бабами, которых захватили у какой-то реки. В общем, сейчас их разыскивает милиция, внутренние войска, боевики Гольских и люди Бочарова. И еще вот что, — Вячеслав, вздохнув, посмотрел на Дьячкову. — Ты хорошо знаешь тех двоих, которых послала захватить Психа?

— Что-то не так? — встревожилась женщина.

— Один из них, по словам Розы, готов поддержать Психа в войне против кировских дельцов.

— Разве это плохо? — Нина удивленно посмотрела на отца. — Павлов и Буров — профессионалы высокого класса. И сделают все, чтобы выполнить заказ, за который они получили аванс. К тому же они знакомы с Розой. А та просила прислать знакомых, чтобы не светить свой адрес. А ни Филя, ни Валет… — Помолчав, Нина продолжила: — Она была недовольна их поведением в прошлый раз.

— Нина права, — сказал Кралин. — Эти уголовники вышли из-под контроля. Строят из себя независимых киллеров, — усмехнулся он.

— А из этих двоих наймитов, — задумчиво заговорила Тоня, — Психа лично кто-нибудь знает?

— Его знает вся стреляющая публика, — ухмыльнулся атлет. — Он имеет авторитет среди налетчиков. К тому же, — твердо закончил он, — из вышибал сейчас самые популярные эти двое — Павлов и Буров. Осечек у них не бывает.

— Ну что же, — подводя черту, сказал Старик. — Если это действительно так, прекрасно. Да, — он повернулся к молчавшему все это время Интеллигенту. — К сестре Психа ходили?

— Она куда-то уехала, — быстро ответил тот.

— Куда? — негромко спросил Дьячков. И было в его равнодушном голосе что-то такое, что заставило Интеллигента побледнеть.

— Мы найдем, — испуганно пробормотал он. — Я узнаю, где…

— Пшел вон, — презрительно бросил Дьячков. Петр быстро вышел.

— Кретин, — разочарованно вздохнул Старик. Затем повернулся к дочери. — Ты уверена, что Павлов сделает то, за чем ты его послала?

— Да. Эта пара ни разу не обманывала заказчиков.

— А если они сами воспользуются полученной информацией? — несмело спросил Вячеслав.

— Как только Псих появится у Розы, она немедленно сообщит нам, — спокойно ответила женщина. — К тому же Павлов, как это ни смешно, дорожит своим именем. Так что все будет как надо!

Развалившись на диване, взвизгивая от смеха, толстяк смотрел видео. В комнату зашла хмурая, недовольная Василиса. Она молча выключила телевизор.

— Какого хрена! — выругался Пузырь и потянулся пухлой рукой к выключателю.

— Лютый попал в немилость Бочары, — сквозь зубы сообщила женщина.

— Чего-о? — удивленно протянул мужчина.

— Он с этим придурком Психом выцепил двух шкур местных заправил! — зло выпалила Василиса. — И их обоих, наверное, сейчас на куски режут! — Она довольно умело выматерилась.

— …их мать! — поддержал ее толстяк. — Тогда товар может уплыть с концами.

— Если уже не уплыл, — хмуро предположила Василиса.

— Вообще-то может быть, — печально вздохнул Сулов. — С мафией шутки хреново кончаются.

— Что делать будем? — сухо поинтересовалась женщина.

— Может, ты думаешь, я из-за Лютого на кировских возникну?! — заорал Пузырь. — Да они меня враз на мыло растопят!

— Хоть в этом от тебя польза будет, — едко заметила Василиса.

— Чо?! — вспылил толстяк.

— Я говорю, мыла много получится, — прикуривая, Василиса бросила на него презрительный взгляд.

— Добазаришься, Потина, — угрожающе предупредил подругу Сулов.

— Пугай, Вася, того, кто тебя не знает, — уходя в другую комнату, засмеялась женщина.

— Думаешь, хана Лютому? — поспешил изменить тему Пузырь.

— Скорее всего, да, — спокойно ответила женщина. — Если Псих его уже не пришил.

— А что с его сестричкой? — спросил Василий.

— Там ребят какой-то фраер поломал! — разозлилась Потина. — Он у нее сейчас торчит, сука!

— И что решила? — зевнув, спросил Сулов.

— Решать тебе надо.

Положив трубку, Сажина долго смотрела на телефон. Из задумчивости ее вывел голос вошедшего Киборга:

— Что с тобой? — Подойдя, он пристально посмотрел ей в глаза. — На тебе лица нет. Что случилось?

— На Владимира началась охота, — еле слышно произнесла она.

— Насколько я знаю, — усмехнулся мужчина, — охота на него открылась давно. Как только он сбежал из лагеря. И, признаться, я удивлен, что тебя это расстроило.

— Он вступил в конфликт с воротилами Кирова, — так же тихо сказала она. — Психа ищет мафия.

— Меня это не удивляет, — спокойно ответил Михаил. — Насколько я наслышан о твоем бывшем любовнике, он всегда один против всех. То есть, — поправился он, — имеет дурную и очень опасную привычку садиться не в свои сани. А что он наделал в этот раз? Чем прогневил заправил вятских? — с усмешкой, но заинтересованно спросил он.

— Украл дочь Бочарова, — покусывая губы, сказала Катя.

— Занялся киднеппингом? — удивился Киборг. — Или взял заложников и требует самолет до Израиля?

— Не иронизируй, — поморщилась женщина. — Слишком высока ставка, чтобы это могло казаться смешным.

— Даже так? — засмеялся бритоголовый. — Тогда я не понимаю тебя. Совсем недавно ты была просто в ужасе от того, что он появится в столице. А теперь вдруг говоришь о какой-то высокой ставке.

«Рановато тебе знать все, — подумала женщина. — А я, идиотка, расчувствовалась».

И, тяжело вздохнув, вслух сказала:

— Наверное, все дело в том, что я не могу забыть его! — В ее глазах вспыхнула ярость. — Точнее, то, что он, именно он убил Григория! И я хочу сама, понимаешь, сама рассчитаться с Психом за смерть Гриши!

Увидев ее полыхающие дикой злостью глаза, Михаил почти поверил ее словам.

— Ты любила Черкеса? — всматриваясь в искаженное яростью красивое лицо женщины, спросил он.

— Гриша слишком много сделал для меня, чтобы я могла его просто забыть, — печально прозвучал ее голос. — И я не хочу, чтобы Психа убили другие! Не хочу!

— Заверяю вас, — раздался от двери насмешливый мужской голос, — это не так-то просто сделать!

Испуганно взвизгнув, Катя обернулась. Она выхватила из кармана халата небольшой пистолет. С «ТТ» в левой руке Киборг отпрыгнул к стене.

— Сдаюсь, — Корин с усмешкой поднял вверх руки.

— Ты! — гневно закричала Сажина. — Сволочь!

— А ведь неплохо вышло, — явно довольный произведенным эффектом, засмеялся Андрей. — Голос, правда, не очень похож, — честно признался он, — а вот слова и манера разговора, здорово!

— Кья-а! — коротко выдохнул прыгнувший к нему Михаил. Удар ногой в живот сложил Корина пополам и отбросил его к стене.

— Не трожь его! — закричала Катя.

— Что-то ты стала нежна с этим придурком. — Сунув пистолет в боковой карман куртки, Киборг быстро вышел из комнаты.

Подбежав к Андрею, Сажина закинула его руку себе на плечо, помогла ему подняться.

— Переигрываешь, сволочь! — зло прошептала она. — И когда-нибудь он пришибет тебя!

— Тогда это лучше сделать мне, и сейчас, — с трудом выговорил Корин.

— Не торопись, он живой нужен. Если Псих прорвется в Москву — а Володька способен на все, я не удивлюсь, если кировские останутся с носом, — тогда Мишенька окажет неоценимую помощь в захвате и уничтожении Психа. А уж потом… — она выразительно щелкнула пальцами.

— Неужели ты действительно думаешь, что Псих сможет вырваться из Кирова? — немного восстановив дыхание, спросил Корин.

— Я уже говорила, — усмехнулась женщина. — Но для тебя повторю — и, думаю, ты согласишься со мной, — Псих может все!

Пригладив двумя пальцами усики, Журин подошел к двери квартиры. Протянув руку с вытянутым пальцем к кнопке звонка, замер. Из комнат донесся пронзительный женский визг.

— Шалавы, — процедил Роман. Достав ключ, он сунул его в замочную скважину.

Рита и Эля, изредка нанося друг другу беспорядочные удары, катались по комнате. Покрасневшие от напряжения лица, расцарапанные руки, разбитая верхняя губа Лукиной и окровавленный нос Журиной говорили о том, что отношения выясняются порядочное время. Свалив стул, они раскатились. Вскочили, на мгновение замерли и снова бросились вперед. Хрипя, шлепая по полу босыми ногами, снова сцепившись, женщины кружили по комнате.

В дверь ворвался Глыба. Ухнув, бросился к ним. Налитыми страшной силой мускулистыми руками он без какого-либо видимого усилия разорвал их, казалось, крепкие объятия. Как бы по обоюдному молчаливому согласию, обе вцепились в его лицо ногтями. Заорав от боли, громила отбросил их в стороны. Упав на пол и увидев на щеках верзилы кровавые царапины, ни одна из женщин подниматься не торопилась.

— Зашибу! — проведя пальцами по лицу и увидев на них кровь, взревел Глыба.

— Осади! — остановил его вошедший в комнату Роман. Взглянув на сестру, он довольно зло поинтересовался: — Чего снова не поделили?

— Да она, стерва!.. — приложив к разбитому носу платок, начала Эля.

— Сама паскуда! — истерично закричала Рита.

Вскочив, женщины снова бросились в схватку. Глыба поймал взгляд шефа и коротким рывком отбросил противниц на исходные позиции.

— Тронулись?! — заорал Журин.

— Эта шлюха в Киров звонила! — указывая на Лукину, закричала Эля. — И такого нагородила, шлюха!

— Сама подстилка! — с опаской поглядывая на стоящего между ними разъяренного здоровяка, отозвалась Рита. — Я ей…

— Хватит! — рявкнул Роман. — А ты, тварь, — бросил он угрожающий взгляд на перепуганную сестру, — еще раз бучу поднимешь, пеняй на себя!

— Что случилось-то? — растерянно пролепетала она.

— Псих, падло, капканы мочит! — зло заговорил Роман.

— Значит, ты знаешь? — подойдя к зеркалу и рассматривая опухшую губу, спросила Рита. — Я ей, — она бросила яростный взгляд на вконец растерявшуюся Элю, — говорю, а она в драку полезла! Мол, вру я все!

— А я думала… — растерянно начала та.

— Меньше думай! — зло прервал ее брат. Подойдя к Рите, он тихо спросил: — А кто у тебя в Кирове есть?

— Знакомая одна, — ответила она, прижигая ссадину на лбу. — Она в аппарате Бочарова работает массажисткой, вот и знает все новости.

— Черт возьми! — Достав сигарету, Ус щелкнул зажигалкой. — Ведь прибьют Психа! Шел бы втихую, падло! А он с боем рвется. Чокнутый!

Псих встал. Посмотрел в маленькое мутное окошко, усмехнулся. В тот вечер, когда они сошли с дороги, он поджег бензин, которым залил следы. Быстрая огненная полоса, добравшись до машины, высветила ее большой ярко-желтой вспышкой. Идя за вошедшими в густые заросли женщинами, услышал голос Лютого:

— Болото началось.

Женщины наотрез отказались идти по зыбкой, плюхающей лопающимися пузырьками газа трясине. Направив на них ствол пистолета и пообещав пристрелить обеих, Псих все же заставил женщин продолжать путь. Он понимал их. Каждый шаг мог оказаться последним. Болото очень редко и весьма неохотно выпускает из своих вязких объятий оступившихся. Но отпустить он женщин не мог.

Приглушенно матерясь, Лютый шел первым. Ступая за ним след в след, учащенно дыша от страха, часто и испуганно вскрикивая, осторожно двигались женщины. Последним шел Псих. Почувствовав под ногами что-то твердое, он приказал остановиться.

Готовясь к побегу, Смирнов подробно расспрашивал местных охотников, которые сидели за браконьерство, про болота. И пусть понаслышке, но знал о них многое. Почувствовав ногой твердую, шириной с метр полосу, он вспомнил об избушках на болотах. В них жили отшельники. Или просто люди, ушедшие от людской злости, подлости и обмана. Ему не раз говорили, что подобные избушки строились почти в середине топи. А добирались к ним по проложенным в трясине деревянным тропам.

Псих велел всем идти за ним и сразу останавливаться, если он крикнет. Потом осторожно двинулся вперед по колено в болотной жиже. Рассказы старых браконьеров оказались не просто болтовней, как думал Владимир. Километра два, чувствуя под ногами твердый настил из соединенных между собой бревен, прошли они по болоту и ступили на землю небольшого зеленого островка, на котором стояла небольшая бревенчатая хижина. Обследовав ее, утомленные опасным переходом люди пришли в восторг. В добротно построенной избушке была небольшая железная печка, запас высушенных временем дров, двое широких нар. И что особенно поразило всех — в хижине не так чувствовался гнилой запах болота. Перекусив, женщины сразу улеглись спать. Псих и Лютый разместились на других нарах и тоже уснули.

Проснулся Владимир рано. Натянув на голову куртку, похрапывал Лютый. Прижавшись друг к другу и накрывшись каким-то плащом — в хижине было не по-летнему прохладно, — спали женщины. Быстро размявшись, чтобы прогнать озноб после сна, Псих полез в рюкзак, взятый у «туристов». Достал рыбные консервы, колбасу, несколько упаковок сосисок, конфеты и яркий блок сигарет. Его лицо на какое-то мгновение даже подобрело, когда он выудил из рюкзака пакет с пастеризованным пивом. Вскрыл блок, достал пачку сигарет. Прислонившись спиной к стене, чиркнул спичкой. И вдруг замер, напряженно вслушиваясь. Почти тут же взмахнув рукой — огонь спички лизнул пальцы, — вскочил и, схватив автомат, прыгнул к окну. Он уже ясно слышал приближавшиеся чавкающие шаги. Раздались негромкие мужские голоса. Еще вчера Смирнова удивила чистота хижины, но он слишком устал, чтобы искать этому какое-то объяснение. Псих подскочил к Лютому, держа ствол автомата направленным на дверь, он ногой весьма чувствительно толкнул подельника в бок.

— Какого хрена?! — взревел Лютый.

Дверь распахнулась, и в избушку ворвался чернобородый детина с обрезом. Нажав курок автомата и услышав сухой щелчок — патроны вчера расстрелял, сука! — Псих прыгнул верзиле в ноги. Грохот карабина, впившаяся в стену пуля и тяжело упавший на спину верзила — Смирнов врезался плечом ему в голень — смешались воедино. На удивление быстро вскочив, чернобородый подхватил выпавший при падении обрез карабина. Псих откатился к печке. В пол, где только что была его голова, впилась пуля. В руках Лютого одновременно ударили два пистолета. Выронив обрез, чернобородый упал. Две пули прошили его грудь. Выхватив из рюкзака запасной рожок, Псих быстро вставил его.

— Здесь они! — раздался на улице громкий голос. Вжавшись в угол, женщины громко кричали. Зазвенело разбитое стекло. Смирнов, в прыжке проскакивая мимо, врезал туда короткой очередью. От болота в хижину влетело несколько пуль. Отбросив пистолеты, Лютый выхватил из спортивной сумки еще два и, пригнувшись, встал за печку.

— Это болотники! — закричала Нонна. Вспоров доски двери, с улицы застучали выстрелы.

— Ныряйте под нары, — приказал женщинам Смирнов.

— Эй! — раздался с улицы грубый мужской голос. — Фраера!

Беглецы, переглянувшись, молчали.

— Вскройте бабам глотки, проводим туда, куда надо! — вновь прокричал голос.

Бросив быстрый взгляд на побледневших женщин, Псих ободряюще улыбнулся и подмигнул им.

— Может, добазаримся? — опять громко спросил хриплый. Вскинув автомат и ткнув подбородком в сторону окна.

Псих громко ответил:

— А чего не добазариться-то? Запросто! — и бесшумно прыгнул к двери. Поняв его кивок, Лютый направил стволы пистолетов на окно.

— Короче! — начал хриплый. — Вы нам…

Выскочив из хижины, Псих короткой очередью свалил прижавшегося к стене высокого парня с СКС в руках. Подскочивший к окну Лютый увидел поднявшего карабин сухопарого мужчину, выстрелом из пистолетов свалил его.

— Лапы в гору! — направив автомат на пытавшегося заменить обойму в СКС парня, заорал Псих.

Бросив в него карабин, парень сунул руку в карман и отпрянул за угол хижины.

С трудом протискиваясь в окно, до крови раздирая одежду и кожу на плечах, Лютый пытался выбраться на улицу. Услышал крик подельника, увидел прыгнувшего к нему мужика, отчаянно рванулся вперед и вывалился из окна. Подскочивший сильно пнул его ногой в правое плечо. Выпустив пистолет, Дубов перекатившись на спину, вскинул правую руку с оружием. Пуля впилась в макушку нагнувшемуся за пистолетом болотнику.

Рванувшись за отскочившим за угол мужиком, Псих скорее почувствовал, чем услышал шум сзади. Развернувшись в воздухе и падая на землю, нажал курок. Прогрохотав четырьмя выстрелами, автомат смолк. Смирнов вскочил, бросился вперед и с маху ударил ногой в голову гнущегося к земле лысого мужчину. Тот опрокинулся на спину и, не убирая вдавленных в живот рук, со стоном перевернулся на спину. Ухватив его за отворот легкой брезентовой куртки, Псих поддернул раненого к себе:

— На кого работаете, сучары?

Раненый открыл помутневшие глаза.

— Больно, — проскулил он.

— Кто нанял? — зло тряхнул его Смирнов и, почувствовав, как внезапно он погрузнел, разжал пальцы. Мешковато упав, парень глухо ударился о землю. Подскочивший Лютый с матом пнул его ногой в живот.

— Жмурик он, — выдохнул Псих. Размахнувшись, бросил автомат в трясину.

Лютый, достав из кармана убитого наган, коротко усмехнулся:

— Это не менты. Во влипли! — Он весело выругался. — Войска и мусора на хвосте! Да еще с мафией в войну играем! Во влипли!

Псих молча вошел в хижину. Бледные женщины с ужасом смотрели на его окровавленные руки. Он наклонился и взял банку с пивом. Вскрыл, сделал несколько глотков. Затем побрызгал изо рта на руки, протер. Вытер о джинсы, посмотрел на Нонну.

— Ты говорила про каких-то болотников. Кто они? Ответить ей помешал ворвавшийся в хижину Лютый.

— Вертолет! — крикнул он.

Прислушиваясь, Владимир приподнял голову. Треск мотора слышался все отчетливее.

— Этих в болото! — выскакивая из хижины, крикнул Псих.

Лютый выбежал следом и подхватил валявшегося у двери бородача. Едва тело последнего убитого, сопровождаемое хриплым всхлипом, скрылось в трясине, оба увидели низко летящий над болотом вертолет. Вбежав в избушку, подельники застыли. Шум мотора раздавался все ближе. Вот он загремел над хижиной. Несколько растущих на островке деревьев задрожали верхушками, пригибаемые потоком воздуха от вращающихся винтов. Вертолет на несколько секунд завис над хижиной, а потом, взревев двигателем, тронулся дальше. Переглянувшись, подельники облегченно вздохнули.

— Менты? — спросил Лютый. — Или этих шарят?

— Хрен их знает, — бросив взгляд на притихших женщин, Смирнов пожал плечами. — Нам что этим, что тем попадаться — без разницы. Если мусора выцепят, прежде чем шлепнуть, поломают трохи. А ее муженек, — он взглянул на Нонну, — или Аллочкин папуля с живых кожу спустят.

— А о чем эти дурики с нами добазариться хотели? — имея в виду убитых, спросил Лютый. — Или просто на понт брали?

— Скорее всего, понт колотили, суки! — уверенно ответил Псих. — Время тянули или эту хреновину ждали, — кивнул он в сторону затихающего шума вертолетного двигателя. Потом вдруг заторопился: — Валить отсюда надо! А то нагрянет табун, живыми в болото засунут!

Подобрав оружие, забрав сумки и рюкзак, все четверо вышли из хижины. Псих прошелся с шестом в руках по краям островка, то и дело тыкая им в зыбкую поверхность болота.

— Ты чего шаришь? — удивленно посмотрел на него Лютый. — Валить надо в темпе! А то этот козел винтокрылый вернется, и сливай воду! В трясину, что ли, нырять?!

— По насту, которым пришли, уходить тоже нельзя, — зло отозвался Псих. — Эти ухари по нему пришли! — Почувствовав, как шест уперся во что-то твердое, он уже весело позвал: — Поканали! Здесь такая же хреновина. Только в другую сторону.

— В сторону шагнешь, и никто не узнает, где могилка моя, — подходя к нему, проворчал Лютый.

— Не пой за упокой! — весело подмигнул ему подельник. — Прорвемся мы в златоглавую!

— Уж лучше с муровцами стреляться, — охотно согласился Дубов, — чем по этой хреновине шлепать.

— Денис, — негромко позвал Кирилл Семенович. Парень вошел и выжидательно уставился на хозяина.

— От Гольских ничего нет? — нервно постукивая по ботинку тростью, спросил тот.

Боевик отрицательно покачал головой.

— А от Зарубина? Черт бы их всех побрал!

Собираясь что-то сказать, Денис открыл рот. Опередив его, зазвонил телефон. Кирилл Семенович снял трубку.

— Да-да! — быстро проговорил он. — Я! Говори! — Выслушал, и на его бледных от волнения щеках выступил нездоровый румянец злого бессилия.

Бочаров молча положил трубку и, постукивая тростью, нервно прошелся по комнате. Внезапно остановился и в упор посмотрел на парня. Тому стало не по себе от злого взгляда хозяина.

— Ты веришь Софии? — коротко спросил Кирилл Семенович.

Денис, растерянно помотав головой, опустил глаза.

— И правильно делаешь, — хозяин злобно усмехнулся. — Она терпеть не может Аллу. И наверняка довольна тем, что случилось. — Трость снова сухо защелкала по полу. — А делает вид, что ищет! Звонит, стерва!

Крепкая женщина лет сорока, потянувшись красивым телом, неприятно рассмеялась:

— Он думает, я буду ее искать! Да если мои парни найдут эту сучку, они ее сами закопают. Надеюсь, уголовники в обиде не останутся, — усмехнулась женщина. — Какая им разница, сколько на них трупов повесят. Тем более что сами они будут мертвыми. — Она бросила быстрый взгляд на сидящего за столом Гольских. — Ты будешь полным идиотом, если не воспользуешься ситуацией!

— Я уже попробовал! — раздраженно отозвался Гольских. — Но эти беглые просто супермены, черт бы их побрал! Вдвоем перебили моих перехватчиков, — он зло стукнул по столу кулаком. — Парни были прекрасно подготовлены! — Лицо Гольских перекосила злобная улыбка. — Поймаю! Сам буду на медленном огне поджаривать!

— Ты должен быть им благодарен! — рассмеялась женщина. — Ведь именно они подарили тебе редкую возможность убрать Нонну. И вот тогда-то мы и будем вместе! — Она порывисто шагнула к мужчине. — Надеюсь, смерть доченьки соответствующим образом повлияет на его больное сердце. И королем станешь ты! «Ты мой король, ты мой король, — приятным голосом пропела женщина, — а я твоя королева…»

— А вдруг он сможет своими силами уничтожить уголовников и освободить доченьку и мою жену? — вкрадчиво спросил Николай Степанович. — Что тогда?

— Я убью их обеих! — вспыльчиво воскликнула она.

— Но, София, — ухмыльнулся Гольских, — ты забыла о моих перехватчиках! Я уверен: Нонна узнала их и все поняла.

— Да когда же оно кончится? — недовольно проворчал Лютый. — Уже два часа топаем, а краю не видать!

— Молись богам, чтобы вертолет не вернулся! — откликнулся идущий позади Псих. — А то нам сразу хана, как в миске с киселем. Шаг в сторону, и буль-буль!

Женщины шли молча. В растерянных глазах Нонны изредка вспыхивали злые огоньки.

— Куда мы идем? — что-то решив, спросила она.

— На твердую землю, — рассмеялась Алла.

— Я не тебя спрашиваю! — прикрикнула на нее Гольских.

— Неужели? — притворно изумилась Алла. — Но даже если и так, — насмешливо добавила она, — ответ будет примерно такой же.

Обогнув по проложенному в топи настилу большую кучу гнилых сучьев, Лютый увидел круто поднимающийся вверх склон обрыва. Обернувшись, он предупреждающе вскинул руку. Женщины сразу замолчали. Психа порой просто удивляло их поведение. Обе делали то, что им говорили, и ни разу ни одна не попыталась сбежать. Хотя на дороге, во время перестрелки, такой шанс был.

— Пригнулись, — раздался его свистящий шепот. Женщины сразу же присели в вонючую грязную жижу. В руках у Лютого появились два пистолета. Псих тоже достал из кармана второй револьвер, взятый у убитых болотников. Он всегда предпочитал револьверы пистолетам любой марки и стрелял из них почти без промаха.

Осторожно, прижимаясь к присевшим женщинам, Смирнов обошел их и приблизился к напряженно всматривающемуся в густые заросли на верху обрыва подельнику. Коснулся его плеча и, призывая выходить на берег, ткнул стволом револьвера вперед. Лютый кивнул и, не вытаскивая ног, чтобы не было слышно чавканья, двинулся вперед. Призывая женщин соблюдать тишину, Владимир, обернувшись к ним, поднес ствол револьвера к губам. Потом, прижав локти к бокам, чуть приподнял руки с наганами вверх и осторожно вышел на глинистый берег. Он внимательно всмотрелся в стоящую на краю обрыва березу, к которой довольно быстро поднимался подельник. Лютый, засунув пистолеты за ремень, легко преодолел крутой склон обрыва, на несколько секунд задержался перед березой и исчез в густой заросли. Не видя подельника, не опуская рук с револьверами, Псих внимательно всматривался в видимый ему участок обрыва. Потом, обернувшись, призывно махнул рукой. Женщины быстро зашлепали по жиже. Неожиданно Алла взмахнула руками, пронзительно крикнула и упала в болото, обдав грязными брызгами обернувшуюся на крик Нонну.

— Руки и ноги в стороны! — бросаясь к ней, заорал Псих. Ответом ему был пронзительный, полный ужаса крик. Подхватив на бегу толстую и длинную жердь, Псих осторожно вошел в болотную жижу. Ухватившись руками за невидимый в трясине настил, Бочарова отчаянно пыталась не поддаться засасывающему ее болоту.

— Держись! — медленно приближаясь к ней, крикнул Смирнов.

Появившийся на верху обрыва Лютый ухватился за ветки березы и хотел спускаться, но, услышав злой выкрик подельника: «Паси кругом!», остановился и с пистолетами в руках начал внимательно всматриваться в зеленую массу леса. С покрасневшим от напряжения лицом, чувствуя вязкое, втягивающее объятие трясины, из последних сил удерживаясь на поверхности, схватившись руками за настил, Алла с мольбой смотрела на приближающегося Смирнова. Остановившись в метре от нее, Псих негромко и спокойно сказал:

— За меня руками не цепляйся. Я тебя за под мышки ухвачу и потяну вверх. Держись за настил и что есть силы пытайся вылезти сама. Схватишь меня или сшибешь — хана обоим.

— Поняла, — прохрипела женщина.

Проверив жердью край настила, Смирнов положил жердь рядом с женщиной. Ухватил ее за под мышки и неожиданно весело подмигнул. На бледном, грязном лице Бочаровой появилась улыбка.

— Поехали, — выдохнул Владимир и с силой потащил ее к себе.

Следуя его совету, Алла что есть мочи, из последних сил напрягая уставшие руки, пыталась вылезти на настил.

— Еще чуть-чуть, и родим, — перехватывая женщину за талию, проскрипел Псих. Пятясь задом, он проволок обессилевшую Аллу по настилу до тех пор, пока не почувствовал под ногами твердую почву. Сделал для страховки еще пару шагов, отпустил ее и сел рядом, тяжело дыша.

— Спасибо, — еле слышно пролепетала она. Вся в мокрой, вонючей грязи, с благодарностью посмотрев на Смирнова, Алла громко, навзрыд заплакала. Псих встал. Увидел небольшой, чистый ручей, стекающий в болото, легко коснулся ее подпрыгивающего плеча.

— Умойся. Уходить надо.

Всхлипывая, женщина поднялась. На дрожащих от пережитого страха и напряжения ногах подошла к ручью. С трудом сняла грязную, прилипавшую к телу одежду. Наверху появился Лютый. Псих вопросительно вскинул голову.

— Тихо, как в изоляторе, — успокоил его Лютый.

Подойдя к Бочаровой, Нонна, черпая ладонями воду, стала отмывать ей спину. Вздрагивая от холодной ключевой воды и воспоминаний об объятиях трясины, Алла быстро смывала с себя грязно-желтые разводы болотной жижи.

Обнаженные Лом и Лиля, слившись в объятии, упали на кровать. И тут же длинный звонок сбросил Лома на пол. Выматерившись, он вскочил. Натянул джинсы, на ходу надел спортивную майку и вышел в коридор. Надев халат, сверкая злыми глазами, женщина подошла к зеркалу.

— Кого надо?! — с тихим бешенством в голосе спросил Лом.

— Лиля дома? — послышался женский голос.

Что-то пробурчав, парень щелкнул замком и резко распахнул дверь.

— Какой мужчина, — с насмешливым восхищением произнесла вошедшая в квартиру высокая плотная женщина. Короткая юбка открывала сильные, чуть кривоватые ноги. Во всей ее фигуре чувствовалась мощь. Оголенные до плеч руки с рельефно выступающими бицепсами, крепкая шея и уверенный взгляд говорили о том, что вошедшая знает себе цену.

— Миледи! — удивленно воскликнула вышедшая из комнаты Лиля.

— Твой ухажер? — подмигнув, спросила гостья и вполне серьезно добавила: — Пусть уматывает в темпе — нам переговорить надо.

— Слушай, ты, клуша! — Лом шагнул вперед.

Миледи с коротким выдохом ударила его в челюсть. Лом отлетел к двери и сполз по ней на пол.

— Клавка! — встревоженно воскликнула Лиля. — Сейчас его парни вернутся!

— Видела я их, — презрительно отмахнулась Миледи. — К тому же около дома моих трое!

— Ты в своем репертуаре, — покачала головой хозяйка.

— Не трясись, — по-своему успокоила ее Клава. — Я к тебе по делу приехала.

— Ах ты, дешевка! — промычал Лом, поднявшись и держась за подбородок.

— Степан! — подскочила к нему Лиля. — Успокойся! Она ко мне по делу.

Но уязвленное мужское самолюбие бросило его вперед.

— Кья! — И Миледи сильным ударом снова сбила его с ног.

— Тронулась! — завопила Лиля. — Мне трупы в квартире не нужны!

— Не боись, — успокоила ее Миледи. — Жив твой хахаль. Но еще раз дернется — пришибу! — вполне серьезно заявила она.

— Иди в комнату, — присев рядом с замычавшим Ломом, попросила хозяйка. — Я с ним поговорю, потом с тобой решим.

— Он тебе муж, что ли? — удивленно подняла густые брови Клава.

— Потом объясню! — сердито посмотрела на нее Лиля.

— Успокойся, Федина, — примирительно улыбнулась Миледи. — Поговори с этим куском мяса. Только недолго. — Она вошла в комнату и прикрыла за собой дверь.

Застонав, Лом открыл глаза.

— Где она?! — в ярости заорал он. — Убью стерву! — Вскочил, метнулся к вешалке. Выхватил из кармана кожаной куртки пистолет, сунул его под майку и бросился к входной двери.

— Степан! — Лиля остановила его злым криком. — Не дури!

— Кто она? — сплюнув кровь, спросил Лом.

— Подруга, — опередил Лилю ехидный голос Миледи.

— Шкура! — вскинув пистолет, прорычал мужчина. Лиля повисла у него на руке.

— Услышат же! Милицию вызовут!

Отбросив ее к стене, Лом бросился вперед и сильно ударил Миледи. Миледи отбила его удар и резко рубанула Лома ребром ладони. Нырнув под стремительно летевшую руку, он впечатал кулак в живот женщины. Шумно выдохнув, она отскочила назад и выбросила в ударе левую ногу. Отступив на полшага, Лом взмахнул рукой с пистолетом и подскочил к Клаве. Вскинув скрещенные руки, она поймала его кисть и ударом локтя выбила оружие. Обхватив Миледи за шею, Лом сумел ее повалить. Лиля попробовала растащить их. Сильный толчок отбросил ее назад. Схватив друг друга за горло, хрипя, мужчина и женщина боролись на полу. Лиля подхватила пистолет и снова подбежала к ним.

— Хватит! — закричала она. — Стрелять буду! — подтвердив свои слова щелчком предохранителя, вскинула «ТТ» вверх.

— Сдурела! — раздался надсадный хрип. Разжав пальцы, мужчина и женщина откатились в стороны.

— Не шевелиться! — зло крикнула Лиля. Ствол пистолета по-прежнему был направлен в потолок, а указательный палец слегка вдавил курок.

— Ты зачем, приехала? — посмотрела на Миледи Лиля.

— Психа встретить! — с яростью глядя на нее, процедила Миледи.

— От кого?

— От Уса! — сорвалась на злой крик Миледи. — Какому-то Лому помочь!

Лом, удивленно выматерившись, сплюнул кровь и хрипло захохотал:

— Так ты Миледи?

Удивленно взглянув на него, Клава тоже расхохоталась.

Роза выключила телевизор и тяжело вздохнула.

— Как же он так может? — сердито сказала она. — Марианна из-за него сына потеряла, а он…

— Это кино! — со смехом перебил ее Павел. Подхватил гитару, провел пальцем по струнам. Взглянул на недовольную женщину и запел:

Взяв последний аккорд, подмигнул вошедшему Бурову.

— Сам сочинил? — улыбаясь, спросила женщина.

— Где уж мне, — вздохнул Костя. — Листьев на «Поле чудес» вчера пел.

Недоверчиво посмотрев на серьезное лицо Павлова, Роза повернулась к Бурову.

— Правда?

Его каменно-непроницаемое лицо слегка разгладила легкая улыбка. Павлов весело и громко засмеялся.

— Да ну тебя! — обиженно отвернулась Ахмидова. Она встала и, не выдержав, тоже засмеялась:

— Какой талант в тебе пропадает! — Подошла к зеркалу, причесалась, подкрасила губы. — Пойду насчет Психа узнаю, — объяснила Роза.

— А где ты узнаешь? — спросил Буров.

— Много будешь знать — скоро состаришься, — сухо отозвалась она.

— А от старости и умирают иногда, — засмеялся Павлов.

— Мне цыганка нагадала: до сорока проживу, и все, — притворно опечалился Лев. — Так что ждать осталось совсем ничего.

— А сколько тебе сейчас? — спросила женщина.

— Сорок, — обреченно кивнул Буров и, не сдержавшись, весело улыбнулся.

— Ты скоро? — проводив Ахмидову до двери, спросил Павлов.

— Через час приду, — она посмотрела на часы. — Если узнаю что-то срочное — сразу.

Хлопнув дверью, Татьяна вошла в дом. Фомин сплюнул и зло выматерился.

— Эй! Зятек! — сердито окликнула его из раскрытого окна пожилая женщина. — Матюки здесь не раскидывай!

— Мария Ивановна! — повернувшись к ней, умоляюще проговорил Александр. — Скажите же ей…

— Я в ваши дела когда-нибудь влезала? — сухо спросила теща. — Вы сами уже родители! Вот сами и решайте, что да как лучше. — Обернулась и, убедившись, что дочь слышать ее не может, она понизила голос: — Обиделась она крепко. Это ж надобно такое сказануть! — не выдержав, сорвалась женщина. — Мол, Светка…

— Да не говорил я так! — заорал и майор.

— Как же не говорил-то! — рассердилась она. — Какого же лешего свекровь говорит, что после ранения ты детей делать не можешь?!

— Кто?! — захлебнулся в яростном крике Фомин.

— Мать твоя, вот кто. Перед тем как за границу уезжала. Мне прямо так и сказанула!

— Танька! — рванув дверь, заорал Александр. — С этим потом разберемся! Я тебе правду говорю! Светланку похитить могут!

— Пусть только сунется кто, — сказала Мария Ивановна. — Я им дам Светку! — Она потрясла сухоньким кулаком.

— Таня! — Майор загрохотал кулаками в дверь. — Открой!

— Хватит фулиганить! — разозлилась теща. — А не то сейчас милицию вызову! — И, видимо вспомнив, кто ее зять, с силой закрыла ставни.

Фомин выругался и пошел к машине.

— А может, он правду говорит? — Услышав хлопок автомобильной дверцы и шум отъезжающего «москвича», мать встревоженно посмотрела на Таню.

— Мама! — Дочь обожгла ее сердитым взглядом.

— Что — мама? — недовольно спросила Мария Ивановна. — Тебе два годика было, когда отца в Москву на Петровку перевели. Он нас и оставил. Как же! — всплеснула она руками. — Я-то простая доярка, а он капитан милиции. Поверила я ему тогда. Дура! Он потешился и забыл. Я в девках славная была. — Сухое морщинистое лицо женщины тронуло тепло воспоминаний. — А ты школу кончила и к нему насовсем, — с укором посмотрела она на дочь. — Но хоть приезжала часто. И на том спасибо. Как узнала я, что и ты милиционером будешь, сердцем маялась! А ты еще за милиционера и замуж вышла! Неужели не поняла, что не ты Сашке нужна, а отец твой! Ведь он тогда уже генералом был. А сейчас, вишь… — женщина покачала седой головой, — помер отец, и все! Кончилась любовь!

— Зачем ты ему про ранение напомнила? — сердито спросила Таня.

— Как зачем? — встрепенулась та. — Он же справку какую-то своей матери показывал! Так она мне сказывала. Мол, не может Сашка детей иметь. Чтой-то повреждено у него там. А потом и тебя с работы с позором выгнали. Вот все и думают…

— Хватит! — закричала Таня. — Господи! — Она закрыла лицо руками. — Да что же это такое — родная мать не верит!

— Верю, доченька. — Старушка положила руки ей на плечи. — Да и кто же поверит, как не мать!

Фомин, с яростью в глазах, гнал машину по шоссе. «Неужели мать могла это сказать? Зачем? Ну какого хрена лезть в мою жизнь! — Достал сигарету, нажал на прикуриватель. — Да еще эти шантажисты хреновы! Листок им какой-то нужен! А тогда Фома… — От неожиданно пришедшей мысли майор резко вдавил педаль тормоза. „Москвич“, визжа шинами, развернулся на влажном после дождя шоссе. — Неужели Фома?» Выжав сцепление, он переключил скорость. Взревев мотором, машина резко развернулась и понеслась по шоссе.

Жанна вошла в квартиру и громко позвала:

— Эдгар! — Не услышав ответа, сделала шаг назад.

— Ведь говорил, — раздался за ее спиной голос Эдгара. — Не выходи на лестницу одна.

— Ты где был? — Жанна удивленно посмотрела на него.

— Неужели ты думаешь, я тебя в город одну отпущу? — снимая кроссовки, улыбнулся Волконский.

— Ты ходил за мной? — поразилась она. — Но я тебя не видела!

— Вот и прекрасно, — кивнул он. — Ты поступала так, как поступала бы любая перепуганная женщина, по необходимости вышедшая на улицу.

— Ну, знаешь ли! — возмутилась Жанна. — Может, прикажешь еще тебе и деньги за охрану платить?

— Вообще-то об этом стоит подумать, — как бы раздумывая вслух, сказал Эдгар.

Удивленно взглянув на него, женщина разулась и, подхватив сумку, прошла на кухню. Эдгар запер дверь, накинул цепочку и пошел следом.

— А за что ты… — не договорив, Жанна смущенно опустила голову. — Извини.

— Я после госпиталя к тебе хотел поехать, — понял ее вопрос Волконский. — Меня ведь комиссовали, — он криво улыбнулся. — Правда, орден Красной Звезды дать не забыли.

— Так ты орденоносец! — увидев в его глазах боль воспоминаний, уже жалея о своем вопросе, шутливо воскликнула она. — Это просто необходимо отметить!

— А по дороге я заехал к другу. Юрка руку и ноги в восьмидесятом потерял — на мину нарвался. Я вхожу, а жена его, тварь! — Его глаза полыхнули яростью. — С тремя мужиками бьет его! — Эдгар опустил голову.

— И что? — спросила Жанна.

— Мне дали двенадцать лет, — глухо ответил он.

— Почему так много? — И, догадавшись, Жанна тихо спросила: — Ты ее убил?

— К сожалению, не ее, — вновь криво улыбнулся Волконский. — Одного из тех, кто с ней был. А это ее любовник. Он во вневедомственной охране работал. Вот и вкатили мне! Хорошо, Михаил Сергеевич амнистию объявил, — коротко засмеялся Эдгар.

Жанна молчала. Она поняла: он искренне жалеет, что не убил жену своего друга.

— А где он сейчас, твой товарищ? — спросила она. Лицо Эдгара потемнело.

— Его убили. Друзья того, которого я… И она, стерва, с ними была.

Жанна поняла.

— Ты хочешь отомстить?

— Да, — глухо отозвался он. — Их всех посадили. Одному дали одиннадцать лет — это самый меньший срок. Ей, его жене, тринадцать. Я дождусь всех!

Жанна поверила, что так и будет.

— Сколько их? — спросила она.

— Трое мужиков и она.

— Ты хочешь убить того, кто выйдет первым?

— Я буду ждать, пока не выйдут все. — Кривая улыбка ненависти изломала его губы. — Они мне нужны все. Я подожду.

Телохранитель открыл дверцу «вольво», и Старик выбрался из машины. Вздохнул полной грудью.

— Красота! — Он повернулся к вышедшей из «москвича» дочери и улыбнулся. Увидев ее напряженное лицо, настороженный взгляд, удивленно спросил: — Что с тобой?

— Да так, — вымученно улыбнулась Нина. — Голова что-то побаливает.

— Пройдет, — успокоил ее отец. — Какие-то вы квелые. Никудышная теперь молодежь пошла. Больные все! То ли дело мы в свое время…

Короткая автоматная очередь прервала его приятные воспоминания о здоровой молодости своего поколения. Из прибрежных кустов выскочил рослый мужчина и, полоснув короткой очередью, свалил одного из «горилл» Старика. Дьячков, испуганно пригнувшись, проворно нырнул за толстый пень. Несколько пуль вонзились рядом, Старик понял, что его собираются убить. Нина, спрятавшись за стволом толстого дуба, достала из сумочки небольшой пистолет. Двое залегших около «вольво» боевиков стреляли из пистолетов по кустам. От «москвича» начали отстреливаться трое, приехавшие с Ниной. Атлет, присев за машиной с «Макаровым» в руке, не стрелял. Вдруг от большого валуна загрохотали выстрелы. Один из парней возле «вольво» ткнулся в траву простреленной головой. Еще один из «горилл» Дьячкова, прошитый автоматной очередью, рухнул около машины. Третий вскочил и, беспорядочно стреляя, рванулся от реки. Несколько пуль догнали его, и он упал. От «москвича» стрелял уже один. Двое его товарищей неподвижно лежали рядом. Ему удалось попасть в одного из перебегающих автоматчиков. Но это было последнее, что он сумел. Двумя выстрелами почти в упор Кралин разнес ему затылок. К «вольво» осторожно, держа автоматы на изготовку, короткими перебежками приближались пятеро парней. Илья Сергеевич, приподняв из высокой травы бледное, перепуганное лицо, дрожащей рукой вытащил из бокового кармана пиджака маленький пистолет. Прижавшаяся к дереву Нина, увидев оружие в руке отца, с кривой улыбкой вскинула руку с пистолетом. Негромко хлопнули три выстрела. На седом затылке Дьячкова запульсировала темно-красная точка. Подбежавшие автоматчики, переглянувшись, молча смотрели на женщину.

— Ее точно не убьют? — Рита вопросительно взглянула на Романа.

Он отрицательно покачал головой. Рита нервно прошлась по комнате.

— Кретин! — остановившись перед Романом, выкрикнула она. — Она же тебя в порошок сотрет!

— Я хотел ее еще тогда хлопнуть! — не сдержавшись, заорал Ус. — Сама не дала!

— Ты о ком говоришь? — не поняла женщина.

— О Нинке! — зло ответил он. — Это же она позвонила и просила передать Черкесам, что Старик на Пахру собирается.

— А я тебе про Тоньку говорю! — воскликнула Лукина. — Ты думаешь, она зря со Стариком в любовь играла?

— А вот с ней сами управляйтесь! — огрызнулся Журин. — За Спицу Черкесы враз дыхание перекроют. — Увидев растерянное удивление в глазах женщины, засмеялся: — А ты что, не в курсе, что Тонька с Арсентием роман имеет?

— А как же Старик? — поразилась Рита. — Он что, не знал про это?

— Илья все знал, — сказала, входя в комнату, Эля. — И по-своему использовал ее увлечение. Кого убрать или еще что-нибудь в этом роде. Тонька шепнет Арсентию, и все дело сделано!

— Чтобы Черкесы работали на Дьячкова! — засмеялась Лукина. — Да я в это никогда не поверю.

— Он пообещал им Психа отдать, — сказала Кубинка.

— Вот оно что. Тогда вполне может быть, — согласилась Рита.

Роман посмотрел на большие настенные часы.

— Готов Старик, — уверенно сказал он. — Нинка говорила, в час они на реке будут. Так что, Илья Сергеевич, — весело проговорил Ус, — опередил я тебя!

— А если не получится? — встревожилась Эля. — Тогда он…

— У Черкесов никто не срывался! — хохотнул Роман.

— Что? — поразилась Рита, — Снова Черкесы? Только теперь они сами Старика убивают? Да что вы мне голову морочите? — рассердилась она. — То Черкесы для Старика по заказу работают, то они же его и убивают!

— Ради мести чего только не сделаешь, — засмеялся Роман. Увидев в глазах женщины злое удивление, подмигнул ей. — Я их старшего давно знаю. Работали одно время вместе. Вот я ему и объяснил. Мол, пудрит вам мозги Старик. Он послал людей в Киров. Те Психа возьмут, что-то он должен Дьячкову, пришибут, а ты с носом останешься. Тарас и взбесился. Тут я ему идейку подкинул: мол, Старик на Пахру собирается. Черкес спросил — когда. Я обещал разузнать и сообщить. — Журин потер ладони и, пригладив пальцами усики, довольно улыбнулся. — Нинель звякнула, а я с ходу Черкесам. Но сказал, чтобы по запарке не пришили Нинель и Кралина. За него она просила.

— Молодец ты, — с восхищением посмотрела на него Лукина. — Жаль, эта стерва белобрысая не поехала.

— Ее бы не тронули, — заметила Эля. — С ней Арсентий роман крутит.

Открыв дверь, Катя быстро впустила худощавого мужчину в светлом костюме и сердито спросила:

— Ты зачем ко мне пришел? А если увидит кто-нибудь?

— Фомин что-то узнал! — быстро заговорил вошедший. — Примчался ко мне и давай расспрашивать о вещдоках по делу Психа. Я под дурака сыграл. Да ты что, тронулся, мол, времени-то сколько прошло! А он, падло, прижал меня к стене и шепчет: если что-то знаешь, лучше по-хорошему говори.

— И все? — весело удивилась женщина. — Ты из-за этого в панику ударился?

— Тебе легко говорить! — возмутился худощавый. — А я уверен: разнюхал он что-то! Иначе не стал бы на помощника прокурора с кулаками лезть.

— И чего же ты от меня хочешь? — спокойно спросила она.

— Убрать его надо! — выпалил тот.

— Слушай, Фома! — гневно произнесла Сажина. — Что и как надо, я решу сама!

— Я говорю: он что-то разнюхал! — заорал мужчина. И, отступив на шаг, пообещал с кривой улыбкой: — Запомни, милая, один я сидеть не буду! Меня возьмут, и ты загремишь! — Рывком распахнул дверь и быстро вышел.

Катя задумчиво смотрела на захлопнувшуюся дверь. Потом быстро подошла к телефону. Сняв трубку, набрала номер. Услышав мужское «Да», торопливо проговорила:

— Немедленно приезжай! А впрочем… — тут же поправилась она, — сначала найди его! Ты понял, о ком я говорю?

— В последнее время я стал умный, — насмешливо ответил Киборг.

— Слышал новость? — воскликнула вбежавшая в комнату Василиса.

Пузырь удивленно уставился на нее.

Подбежав к столу, Василиса схватила бутылку сухого вина. Сорвала пробку, сделала несколько больших глотков из горлышка.

— Эй, Потина! — насмешливо окликнул ее Сулов. — Для меня это совсем не новость.

— Старика пришили, — повернулась к нему женщина.

С полуоткрытым в насмешливой улыбке ртом, толстяк как бы потерял дар речи.

— Прими своего успокоительного, — она протянула ему бутылку.

Он схватил ее и сделал несколько жадных глотков. Только после этого сумел спросить:

— В натуре Старика замочили? — Увидев утвердительный кивок, отпил еще. — А кто?

На этот вопрос Василиса неопределенно пожала плечами.

— Вот это дела! — Поднявшись, толстяк подошел к телефону.

— Кому звонишь? — закурив, спросила женщина.

— Черкесам, — ответил толстяк. — Я слышал, они через него Психа хотели выцепить. — Он злорадно хихикнул: — Пусть…

— Крыша поехала? — Она вырвала у него трубку.

— Ты чего?! — разозлился Пузырь. — Смотри, — угрожающе процедил он, — доблатуешь!

— Да тебя Черкесы первого на куски располосуют! — выпалила Василиса. — Базар идет по городу, что это они Старика ухлопали.

— А говорила, что не знаешь, — недоверчиво посмотрел на нее Пузырь.

— Я же говорю — базар идет. — Затянувшись, она выбросила сигарету в открытую форточку.

— А про Лютого что слышно? — успокаиваясь, спросил Сулов.

— Я в Киров не звонила. Услышала про Старика и поспешила тебя обрадовать.

— Да мне на их войны плевать, — с деланным равнодушием отмахнулся он. — У нас свой бизнес. Я в их игры не играю. Если кого-то тряхнуть по-крупному, пусть платят — сделаем! По мне, пусть они все перебьют друг дружку, и деньги в кружку! — Басовито хохотнув, Пузырь, обхватив толстыми руками крутые бедра женщины, уронил ее на кровать.

— Давай побалуемся… — Он учащенно задышал.

— Да ну тебя, — легко освободившись из его рук, женщина встала. — Только раздразнишь, и все! У тебя вся сила мужская в жир переплавилась.

— Так мне чо?! — вскинулся Сулов. — Опять по шлюхам канать?!

— Как хочешь. — Василиса безразлично пожала плечами. — Мы же договорились. Никакой любви, только дело.

— А это, — толстяк легонько похлопал себя между ног, — по-моему, самое прекрасное дело!

— Я уже сказала! — вспылила Василиса. — Задыхаться под тобой мне на хрен не нужно!

— Ну и черт с тобой, — обиженно проворчал Сулов.

В дверь громко постучали. Переглянувшись, оба бросились к кровати. Почти одновременно выхватили из-под подушек пистолеты. Громкий стук повторился. Подскочив к окну, толстяк осторожно оглядел двор. Обернувшись, отрицательно помотал головой и бесшумно подошел к двери. Потина, держа в правой руке браунинг, резко распахнула дверь. Через порог быстро шагнул худощавый мужчина в светлом костюме.

— Фома? — в один голос удивились Пузырь с Василисой.

— Короче, так, голуби, — хлопнув дверью, приглушенно начал тот, — нужно убрать одного мента.

— За мусора сто процентов вышак, — хмыкнул Сулов. — Я такие заказы не беру. Да и вообще… — нахмурился он. — Мы убийствами не занимаемся.

— Придется заняться! — твердо сказал Фома. — Или я вас упеку туда, где Макар телят не пас! — Подойдя к окну, он внимательно осмотрел двор. — Уберете майора Фомина. Если в течение двух дней не сделаете — мотайте из Москвы! Я вам на хвост столько легавых нацеплю, тошно станет! — Не прощаясь, он быстро вышел.

Василиса и Пузырь зло и растерянно смотрели на хлопнувшую дверь.

Притаившись за большим кустом, Псих внимательно рассматривал плохо освещенный перрон небольшой станции. Потом отполз немного назад.

— Сколько станций отсюда до Кирова? — спросил он женщин.

Переглянувшись, они одновременно покачали головами.

— Привыкли на иномарках разъезжать, — недовольно буркнул Лютый, — и не знают ни хрена.

— Впрочем, какая разница? — спросил себя Смирнов. — Мимо все равно не проедем. Короче так, — сказал он уже громче. — Как товарняк, который в сторону Кирова шпарит, остановится, я выскакиваю. Смотрите внимательно, в какой вагон полезу. И к нему по очереди. Только заранее разденьтесь.

— Мы до Кирова будем любовью заниматься? — насмешливо спросила Алла. — В этом, конечно, есть своя прелесть, но если нам обеим, — она кивнула на Гольских, — один нравится. Как тогда?

— У тебя одно на уме, — не преминула ее поддеть Нонна. Алла сказала:

— Я и с обоими управлюсь. Тем более что, как говорит твой муженек, ты фригидна!

— Заткнись! — угрожающе придвинулась к ней Нонна.

— А ты мне рот не затыкай! — дернулась ей навстречу Алла.

— Хватит! — рявкнул Псих. Обе послушно замолчали.

Услышав гудок тепловоза и увидев красный глаз светофора, Псих подмигнул подельнику. На станцию с лязгом вполз товарный состав. Смирнов выругался:

— Один лес везут, суки! — Заметив в середине остановившегося товарняка три открытых вагона, хлопнул по плечу Лютого и, пригибаясь, побежал через рельсы.

Женщины почти сразу потеряли его из виду.

— В какой вагон он сел? — спросила Нонна.

Дубов, усмехнувшись, обняв ее за плечи, пригнул почти до земли.

— Видишь между платформами с лесом три открытых вагона?

Всмотревшись в смутно вырисовывающийся на фоне темнеющего неба товарный состав, Гольских утвердительно кивнула.

— Беги к среднему. Увидишь скобы железные, лезь наверх.

— Она раздеться забыла, — вполне серьезно сказала Бочарова.

— Вперед, — не обращая на нее внимания, Лютый легонько толкнул Нонну.

Та вскочила и, перепрыгивая через рельсы, побежала к товарняку. Остановилась у среднего вагона, взялась руками за скобы. Проследив за ней взглядом и увидев, что она сделала все правильно, Лютый наклонился к Алле:

— Теперь ты. Добежишь…

— Я все слышала, — спокойно сказала Алла. — И все поняла.

Она побежала к вагону. Подпрыгнув, уцепилась за нижнюю скобу руками и встала на колесо. Потом сумела подняться на металлическую раму вагона и быстро полезла наверх.

Лютый, сунув пистолет за ремень, полез следом. Достигнув верха, Бочарова перевалилась через край вагона и опустилась на деревянные плиты.

— Это ничего, что мы одеты? — с улыбкой спросила она Психа.

— Я думал, в вагоне торф или песок, — ответил он. — Тогда лучше без одежды. А то потом все пялиться будут. В общем, видок будет еще тот.

— Почему? — удивилась Бочарова.

— Во-первых, запах, — сдержанно сказал Смирнов.

— А во-вторых? — моментально спросила Бочарова.

— Да иди ты! — огрызнулся Псих.

— Я лучше лягу, — вытягиваясь на гладкой плите, заявила она.

— И как тебя муж терпит? — удивленно посмотрел на нее Лютый.

— Понимаю! — засмеялась Бочарова. — Вопрос задан только для выяснения моего семейного положения. — Она лукаво посмотрела на растерявшегося Дубова. — Отвечаю: можешь смело ухаживать, ибо я от брачных уз совершенно свободна!

— Я бы удивился, если бы ты была замужем, — вполне серьезно сказал Смирнов.

— Это почему же? — удивилась Алла.

— Да ни один мужик, если он не идиот, не возьмет тебя замуж. Уж лучше в тюрьме сидеть.

— Благодарю за скромную оценку моих талантов, — засмеялась она. — Но смею вас заверить, что так думают далеко не все. — Ее лицо внезапно помрачнело. — Точнее, мне казалось, что кое-кто так не думает, — оставаясь верной себе, попыталась пошутить Бочарова. Но всем стало ясно: она здорово расстроена.

Некоторое время все молчали, думая каждый о своем. И эта пауза спасла их: неожиданно они услышали приближающиеся негромкие голоса.

— Какого хрена здесь ходить? — послышался молодой ломающийся голос. — Так они здесь и нарисовались! А если и появятся — их двое, и нас тоже двое! Прихлопнут, как комаров, и все!

— Да тише ты! — сердито прервал другой голос. — Пройдем до конца. Встречный проедет — назад потопаем.

Снизу послышались тяжелые шаги двух человек. Коснувшись подельника, Лютый кивнул вниз и резко провел ладонью по горлу. Смирнов отрицательно покачал головой. Послышался длинный гудок подходящего к станции встречного поезда.

В комнате, оборудованной, как спортивный зал, громко звучала ритмичная музыка. Софья в смелом купальнике, с придерживающей густые волосы широкой лентой на лбу, выполняла быстрые, напоминающие танец упражнения. Вошел Бочаров. Недовольно посмотрев на жену, что-то крикнул. Его голос утонул в грохочущем ритме ударника. Прыжком расставив длинные сильные ноги в стороны, подняв руки вверх, женщина повернулась в такт музыке. Увидев мужа, тряхнула волосами, выключила магнитофон.

— Я сколько раз тебя просил делать музыку тише, — устало проговорил Кирилл Семенович. — А еще лучше выполняла бы свои упражнения под плейер.

— Но, милый, — она подошла к мужу, — мне нужен грохот живой музыки! — Софья поцеловала мужа. Отступив на шаг, спросила: — Что с Аллой? — Увидев сразу помрачневшее лицо мужа, гневно воскликнула: — Да что же это такое! Двух головорезов найти не могут! — Затем тише, обеспокоенно спросила: — Неужели никаких следов?

Тяжело вздохнув, Бочаров отрицательно покачал головой.

— А что милиция говорит?

— Что ищут, — хмуро ответил он. — Все ищут. И милиция, и внутренние войска, и мы, и Гольских! — Кирилл Сергеевич довольно грубо выругался. — И ничего! — зло добавил он.

— Не нервничай так. — Софья, легко шагнув вперед, прижалась к нему всем телом, поцеловала в щеку. — Будь сильным! Ведь Алла с Нонной в руках отпетых бандитов. И знаешь, — окинув внимательным взглядом усталое лицо мужа, сказала она, — я бы на твоем месте хорошенько допросила Зарубина.

— Зачем? — удивился Бочаров.

— Я не исключаю, что это просто заговор против тебя! Подумай сам: почему преступники сразу захватили Аллу, а уж потом забрали и Нонну? Ведь кроме них там были еще три женщины. — Заметив, что муж хочет что-то сказать, прижала пальцы к его губам. — Подожди. Я понимаю тебя. Тем более что с Зарубиным у тебя всегда были прекрасные деловые, да и человеческие отношения. Но постарайся понять и меня. Я и Алла никак не найдем согласия. Постоянные ссоры по любым причинам. Да, я прекрасно понимаю, что не могу заменить ей мать. Ведь я старше твоей дочери всего на три года. Но почему она не хочет понять меня? — Снова прижавшись к нему, она страстным поцелуем впилась в его губы. — Я люблю тебя! И мне плевать, сколько тебе лет! Я не могу, да и не собираюсь заменить ей мать! Но ведь мы могли бы быть просто подругами. Почему она никак меня не принимает?

Бочаров внимательно смотрел на жену. Вроде бы она говорит искренне, но…

— Извини, Софи, — он осторожно снял со своей шеи ее руки, — но сейчас я ни о чем другом, кроме Аллы, думать просто не могу.

Гольских с шумом, коротко выдохнув воздух, уже с видимым напряжением выжал штангу, и тут же бросил ее. Взяв у стоящей рядом молодой девушки полотенце, протер вспотевшую плешину. Девушка обернула его руку манжетой тонометра, измерила давление. Потом проверила пульс.

— Ну и?.. — посмотрел на нее Николай Степанович.

— Как у космонавта, — весело ответила она.

— Хреново, — ухмыльнулся он. — Я же на земле, а не там, — ткнув подбородком вверх, он хлопнул ее по тугим ягодицам.

В превращенную в спортзал комнату зашел Милов. Одарив его недружелюбным взглядом, Гольских достал несколько мятых купюр и сунул их медсестре.

— Все, лапуля. Кыш отсюда.

Девушка вышла. Не глядя на Семена, прикрывая редкими волосами плешь, Гольских отрывисто спросил:

— Чем порадуешь?

— Я поэтому и пришел, чтобы узнать, есть ли какие-нибудь новости.

— Он пришел узнать! — повернулся к нему Николай Степанович. — Почему же ты ее этим уркам отдал? Или только в постели героем себя чувствуешь?

— Ты говори, да не заговаривайся, — грубо ответил Семен. — А то ведь Кирюша может и правду уз…

Договорить ему не дал мощный удар кулака. Сделав два нетвердых шага назад, Милов все же удержался на ногах.

— Ты об этом пожалеешь! — сплюнув кровь на ладонь, пообещал он.

— Руслан! — крикнул Гольских.

В комнату быстро вошел крепкий черноволосый парень и выжидательно уставился на него.

— Проводи гостя, — Гольских презрительно мотнул головой в сторону Милова.

По-кошачьи мягко шагнув к Семену, Руслан коснулся его плеча.

— Убери лапы! — рявкнул Милов. — А ты, — он протянул ладонь со сгустком крови, — еще пожалеешь об этом!

— Я сказал, проводи! — выкрикнул Гольских.

Коротко ударив Семена по шее, Руслан подхватил падающее тело и потащил к двери.

— Эй! — встревоженно окликнул Николай Степанович. — Ты не убил его?

Парень отрицательно покачал головой. Гольских махнул рукой. Руслан быстро выволок потерявшего сознание Милова из комнаты.

Костя, развалившись на кровати с гитарой, негромко напевал. Упершись кулаками в пол, положив ноги на спинку стула, Буров быстро отжимался попеременно на каждой руке. Заглянувшая в комнату Роза позвала:

— Пойдемте ужинать.

— Ни хрена себе ужин. — Перевернувшись через голову, Лев легко вскочил и посмотрел на часы. — Уже почти двенадцать.

— Для отжиманий, когда ноги в десять раз выше, самое время, — отложив гитару, серьезно заметил Павлов. — А вот для ужина, после такой нагрузки, конечно, поздновато. А мне, — его руки выбили быструю дробь по животу, — самое то. — Обняв Розу за плечи, он вышел из комнаты.

— Я тоже иду! — крикнул Буров.

Пятеро парней, сидя за столом, играли в карты.

— Стук, — объявил рыжеволосый крепыш.

— Сколько там? — посмотрев карту, спросил кудрявый здоровяк.

— Сто пятьдесят, — ответил банкир.

Из соседней комнаты послышался протяжный стон удовольствия.

— Во дела, — кивнул в ту сторону рыжий. — То дерутся, то…

— Ладно, — с опаской шепнул длинноволосый амбал. — Миледи услышит — хай поднимет. А здорова кобыла, — с невольным уважением отметил он. — И машется лихо!

— У нее пояс по каратэ есть, — посмотрел на него усатый здоровяк. — И у Лома тоже. Он, правда, в юности боксом занимался. Потом кикбоксингом. Лихой мужик.

Плотно прижавшись обнаженными телами, Степан и Клавдия неистово целовались. Они, слившись в живой клубок, катались по полу. В комнату вошла Лиля.

— Роман звонил, — зло взглянув на Степана, сказала она. Миледи недовольно слезла с мужчины и, подняв джинсы, надела их. Усмехнувшись, встал и Лом. Неторопливо натянул плавки, джинсы. Надел рубашку, носки, посмотрел на молча стоящую у двери Лилю.

— Чего он звонил-то?

— Интересовался, как дела, — сухо ответила Лиля.

— Это ты могла и потом сказать, — застегивая рубашку, усмехнулась Миледи. — Или ревнуешь? — Она со смехом посмотрела на Федину.

— Было бы кого, — вспыхнула Лиля.

— Зря ты так, — продолжая посмеиваться, укорила ее Клава. — Степан мужик что надо! В силе.

— Вот и пользуйся! — сердито крикнула Лиля. Повернулась, собираясь выйти. Но остановилась и громко сказала: — Роман просил тебя, Миледи, позвонить ему. Сегодня ночью. В любое время.

Полковник МВД, подняв глаза от расстеленной на столе карты, взглянул на вошедшего в кабинет майора.

— Нигде никаких следов. — Усталое грязное лицо вошедшего было хмурым. — Вертолеты тоже не обнаружили беглецов. Проверками на дорогах занимается милиция, но у них тоже ничего нового.

— Что удалось выяснить о перестрелке на дороге между Октябрьским и Мурашами? — спросил полковник.

— Милиция предполагает, что это обычная разборка кировских с мурашинскими.

— Неужели они уже миновали Киров? — вслух спросил себя полковник и сам же отверг это предположение. — Не может этого быть! Тогда где же они, черт бы их побрал! — Достав портсигар, сердито щелкнул крышкой.

— А что, если они железной дорогой подались на север? — несмело предположил рослый подполковник ОМОНа.

— А что?! — вскинув голову, воскликнул полковник. — Очень даже может быть! Немедленно сообщите в управление Архангельской области. Пусть усилят посты! — Он посмотрел на карту. — Да, скорее всего, так оно и есть.

Высокий мужчина в светлом плаще запер замок на воротах железного гаража, сунул ключ в карман и быстро пошел к подъезду многоэтажки. Навстречу ему, покачиваясь и что-то напевая, двигался пьяный. Поравнявшись с мужчиной, он неожиданно вполне трезво спросил:

— Лодочкин Фома Митрофанович?

Отскочив в сторону, человек в плаще бросил руку к карману. Пьяный, проскакивая мимо, коротко, едва уловимым в свете фонарей движением махнул рукой. Лодочкин выронил выхваченный пистолет и, схватившись за живот обеими руками, осел. «Пьяный» бежал по двору. Его догнал взревевший мотором мотоцикл. Притормозив на мгновение, уже с прыгнувшим на сиденье «пьяным» мотоциклист газанул и исчез. Скрючившийся Лодочкин неподвижно лежал рядом с подъездом. Из дома вышел пожилой грузный мужчина с овчаркой на поводке. Собака вдруг грозно зарычала, человек остановился. Увидев лежащего, встревоженно сказал:

— Гражданин! Что с вами?

Не услышав ответа, скомандовал овчарке: «Рядом!» и присел возле Фомы. Он попытался перевернуть его на спину. И тут же с криком отскочил под свет фонаря. Увидел на ладонях кровь. Подозвал собаку, тяжело побежал через арку на ярко освещенный проспект.

Мотоцикл остановился. Соскочив на асфальт, Киборг сунул в карман куртки мотоциклиста смятые купюры. Взревев мотором, «ява» поднялась на заднее колесо и рванулась вперед.

— Нужен буду — звони! — донесся сквозь треск мотора громкий крик.

Фомин внимательно смотрел на любительский снимок стоящего у моря невысокого худощавого мужчины в сомбреро.

— Извини, майор, — виновато проговорил сидящий за столом плотный мужчина в белом халате. — Это единственное, что у нас есть.

— «Ганс Гюнтер», — прочитал на обороте Александр. — Кто он?

— По национальности немец. По профессии коммерсант. Так он себя называет. На самом деле занимается скупкой и перепродажей антиквариата. У нас дважды попадался на скупке ворованных икон. Но все сходило ему с рук. Похоже, имеет высокого покровителя в России. Сейчас в стране его нет.

— С Дьячковым его связывало это? — положив фотографию в карман, спросил Фомин.

— Что-то другое, — ответил «белый халат». — Мы на их связь вышли совершенно случайно. Помогали органам в розыске одной музейной редкости. Решили проверить Гюнтера. Нашли его на Канарских островах…

— А Старик был там же, — вмешался майор. — Они, оказывается, давние друзья.

— Что их связывало? — спросил Александр.

— Чисто деловые отношения, — усмехнулся плотный. — Старик никогда не занимался церковными делами. Он валютчик, хотя, к сожалению, Бог его миловал. Он не попался ни разу. Развал СССР в какой-то мере развязал ему руки. Он организовал небольшое акционерное общество. Что-то связанное со скупкой и продажей ценных бумаг. Дело шло прекрасно. Ведь у него тесные связи с авторитетами уголовного мира. До 1978 года он был одним из самых высокооплачиваемых адвокатов. Брался за дела высокопоставленных взяточников и тому подобное. Должен признать, — губы мужчины тронула виноватая улыбка, — многих таких чиновников спас от камеры. Но в начале восьмидесятых разразился громкий скандал. Он пытался купить, а затем, когда это не удалось, и запугать важного свидетеля по делу Крупье.

— Александрова? — удивился Фомин.

Плотный молча кивнул и, откашлявшись, продолжил:

— Это был полнейший провал. Только благодаря внушительным связям и большим деньгам он остался на свободе. Хотя на карьере юриста был поставлен крест. И после этого вплотную занялся валютными операциями. Впрочем, не только ими. Он не брезговал ничем. Его сутенеры контролировали проституток почти на всех курортах России. Боевики. Дьячков открыл несколько секций восточных единоборств, члены этих секций собирали дань и одновременно охраняли новоявленных коммерсантов. А когда доллар стал единственной денежно-расчетной единицей в России, он получил в руки крупные козыри. — Мужчина горько вздохнул.

— Извини, Юрьевич, — воспользовавшись паузой, спросил Фомин, — кто такой Старик, я знаю. Меня интересует, чем он занимался последние два-три года. Что ты можешь об этом сказать? Ведь Дьячкова убили не из-за влияния на какой-то район. Последнее время Старик и его дочь… Кстати, — он с интересом посмотрел на собеседника, — почему у нее другое отчество?

— Это объясняется совсем просто… — засмеялся Юрьевич.

— Извини, — взглянув на часы, заторопился майор.

— Это ты извини, — вздохнул плотный. — Агентство открылось совсем недавно, и к нам относятся, как к играющим в сыщики пацанам. Но если появится какая-то информация о Гюнтере, первым ее узнаешь ты.

Дверь распахнулась, и в комнату заглянул взволнованный сержант милиции.

— Товарищ майор! — обратился он к Фомину. — Только что по связи передали. Возле своего дома убит помощник прокурора Лодочкин.

— Фома?! — удивленно переспросил Фомин.

Войдя в спальню, Нина сорвала с головы черный платок и швырнула его в сторону. Провожая взглядом темное, плавно опускающее на пол облачко, Кралин едва заметно улыбнулся. Шагнувшая к нему женщина увидела улыбку.

— К черту траур по убиенному папаше! — громко заявила она. — Я хочу ласки, сигарет и громкой, веселой музыки! Я хочу тебя! Слышишь? — Смеясь, Дьячкова закружилась по комнате. — Я свободна! Я отомстила за маму, за свои постоянные унижения, За чужое отчество в конце концов. Теперь я, именно я Дьячкова! И хотят этого или нет, всем придется со мной считаться! — Ее глаза вспыхнули злым торжеством. — А ее я просто раздавлю! — твердо сказала она.

Вячеслав понял: Нина имеет в виду Спицину.

— Я бы не советовал с этим торопиться, — негромко сказал он. — За ней стоят люди Электростали. Да и в Питере у нее неплохие связи. В конце концов выход на немца, этого Гюнтера, только у нее.

— Может, да, а может, и нет, — тихонько пропела Нина. Потом задумчиво прошлась по комнате. — В общем, так, — серьезно начала она, — скажи Петру, пусть вызывает своих уголовников — Валета и Филю. — Увидев в глазах Вячеслава вопрос, сказала: — Они проследят за ней какое-то время. А потом убьют. Хотя нет! — жестко возразила она себе. — Я сама убью ее!

— Это твое личное дело, — сказал Кралин. — Но, повторяю, я бы не советовал торопиться. К тому же сейчас куда важнее достать Психа.

— Надеюсь, с этим у нас особых сложностей не будет, засмеялась Нина. — Только бы ему удалось уйти от милиции! И тогда они с Лютым обязательно зайдут к Розе. А там, — ее глаза радостно вспыхнули, — наймиты свое дело знают!

— Думаешь, они поверили тебе? — Катя внимательно посмотрела на Корина.

— Да я их ни в чем и не обманывал, — засмеялся он. — Разве только преувеличил нашу с тобой ссору. Впрочем…

— Я не об этом! — перебила его женщина. — Что ты думаешь об их возможностях? Смогут они его перехватить?

— Если я правильно понял, им нужен Лютый. А так как Псих идет с ним, они возьмут обоих. Но Псих в этой компании не к месту, они просто убьют его.

— А что сможем мы? — вскочила Катя.

— Отправь в Киров своего бритого придурка, — неожиданно посоветовал Андрей. — Адрес Лильки — а люди от Романа у нее — я узнаю!

— Я тебя про Пузыря спрашиваю! — закричала Сажина. — Ведь его люди просто убьют Психа. И тогда все! Ты это понимаешь?

— Я понимаю гораздо больше, чем ты думаешь! — разозлился он. — Поэтому и говорю! Пусть в Киров на перехват Психа поедет твой бритый супермен!

— Но тогда в Москве я останусь без прикрытия, — невольно выдала себя Катя. Сумев понять это, она внимательно всмотрелась в лицо Корина. — А почему бы в Киров не поехать тебе? — насмешливо спросила она. — Ты знаешь адрес, куда должен прийти Владимир, тебе и козыри в руки!

— Ты не подумала вот о чем, — снисходительно проговорил Андрей, — Псих наверняка знает, что на него идет большая охота. И подловить его может только незнакомый ему человек. К тому же, — он криво улыбнулся, — моя смерть не сделает тебя богаче. И еще. Неужели ты всерьез думаешь, что этот придурок, которого ты затащила на себя, сумеет тебя защитить? Я уверен, Псих не будет становиться в стойку и заниматься мордобоем. Он просто-напросто нашпигует твоего Киборга свинцом. И, уверяю тебя, Киборг не сможет восстановиться, как это делает его тезка в кино.

В комнату бесшумной тенью скользнул Уж. Обведя сидящих за столом холодным взглядом, не мигая уставился на Романа.

— Ну? — нетерпеливо спросил тот.

— Он был у нее. Вышел злой и поехал к Пузырю, — тихо сказал Уж.

— Ты права, — Журин посмотрел на потягивающую пиво Риту, — Катька тоже играет в эту игру.

— Разумеется, она не могла остаться в стороне, — фыркнула Рита. — Ведь она знает Гюнтера…

— Что?! — вскочил Ус.

— Сажина была одной из претенденток на место переводчицы, — вступила в разговор Эля. — Мы вместе учились в Ленинградском…

— Черт бы вас побрал! — заорал Журин. — Чего ж вы молчали!

— А что бы это тебе дало? — насмешливо перебила его Лукина. — Кроме неприятностей? С Сажиной я разберусь сама! — твердо сказала она. — А пока надо просто ждать. Потому что если Псих сумеет пройти все ловушки, посты и засады, он обязательно навестит свою бывшую подружку. И здесь у нас будет больше шансов выцепить его, чем в Кирове. Но теперь возникает еще одна проблема. — Рита злобно взглянула на Журина. — Теперь, после смерти Старика, к власти будут рваться Нинель и эта белая шлюха Тонька! У той и у другой люди есть. Но до открытой войны дело не дойдет. В этом случае милиция сразу поймет, кому была выгодна смерть Дьячкова.

— Но это же очень хорошо! — весело сказала Эля. — Пока они будут делить между собой кресло покойного Старика, им будет не до Психа!

— Но Нинель послала для перехвата того каких-то людей, — вспомнила Лукина. — Она сама мне об этом говорила. К тому же, поймав Психа и получив ожерелье, она получит хороший шанс расправиться со Спициной. Мол, она может все, а та ничего!

— Нам бы с Пузырем договориться, — мечтательно произнес Роман.

— Зачем? — в один голос спросили женщины.

— Он своими людьми выхватил бы Лютого с Психом. А мы бы взяли у него Смирнова…

— Тогда на кой черт ты послал в Киров Лома с Миледи? — сердито спросила Эля.

— Действительно, — вмешалась Рита, — зачем?

— Если они пойдут к Лильке, — ответил Ус, — то от этой парочки уже не сорвутся.

— А собираешься договариваться с Пузырем, — воскликнула сестра. — Зачем?

— Вдруг у Лютого в Кирове есть свой адрес, — предположил Роман.

— Что-то не верится мне, чтобы Сулов послал людей в Киров, — засомневалась Рита. — Да и Василиса на это не пойдет. Если они и будут пытаться перехватить Лютого в Кирове, то силами местных уголовников, как-то связанных с Пузырем.

— Интересно, — задумчиво произнес Журин, — зачем Пузырю нужен Лютый? Ведь просто так он за ним гоняться не стал бы.

— Я об этом тоже думала, — сказала Рита.

— Так почему бы нам самим не заняться Лютым? — спросила Эля. — Тем более что идут они вместе. И Псих, который нужен нам, и Лютый, которым за просто так Пузырь интересоваться не будет.

— Фому пришили! — радостно объявил Пузырь. Лежащая на кровати Василиса, приподнявшись, недоверчиво посмотрела на весело оживленного толстяка.

— Чего вылупилась? — Его полные щеки обидчиво надулись. — Я что, гнать буду?

— Кто же его замочил-то? — все еще сомневаясь, спросила она.

— Я тебе не комиссар Мегрэ, — огрызнулся Сулов. — Менты и те голову ломают.

— А ты от кого узнал?

— Мусора по подозрению нескольких блатюков взяли. — Отдуваясь, он сел на стул. — Я базар мимоходом услышал, мента знакомого подцепил, на лапу ему положил, он меня и просветил. Вот у мусоров сейчас мороки! — весело хохотнул Пузырь. — Задворского мочат. Потом на Пахре Старика валят. И почти тут же помощника прокурора мочат!

— Ничего веселого не вижу, — хмуро проговорила женщина. — Сейчас знаешь какой кипиш поднимется! На Старика-то им, конечно, плевать. Они даже тащатся, суки поганые, когда мы друг друга валим. А вот за мента, да еще и прокурора! — Она многозначительно покачала головой и встревоженно спросила: — А вдруг у Лодочки на нас что-то есть?

— Не ломай уши! — булькнул смехом Пузырь. — Если бы что-то было, уже архангелы прилетели бы и крылья нам повыворачивали. Хотя, — он задумчиво посмотрел на женщину, — может, где-нибудь припрятано что-нибудь. Давай из столицы сдернем, пока кипиш не уляжется.

— У тебя, в натуре, мозги жиром позаплыли! — вскакивая, закричала Василиса. — Если сдернем сейчас, сами себе приговор подпишем. Только что Фому замочили, а мы из Москвы укатываем!

Всмотревшись в злое лицо женщины, толстяк озадаченно сморщил гладкий лоб.

— Вообще-то верно, — согласился он.

— Вот тебе и верно, — сердито передразнила она. — К тому же вот-вот Лютый может в Москве нарисоваться. Неужели ты думаешь, я ему товар подарю? — Сунув сигарету в рот, щелкнула зажигалкой. — Ты говоришь, у тебя мусор повязанный есть? — Она взглянула на толстяка.

— Ну есть, — недовольно буркнул тот. — И что?

— У сеструхи Лютого какой-то фраер живет, — выпуская дым, сказала женщина. — Ты подошли к ней легавого. Пусть узнает, кто такой. А то уж больно лихой. Наших парней, как школьников, отделал!

Внезапно проснувшись, Жанна услышала бой настенных часов. Три. Перевернулась на живот, уткнулась лицом в подушку и закрыла глаза. Но сон не шел. Вздохнула и села, закутавшись в одеяло. В соседней комнате спал Эдгар. Она благодарно улыбнулась.

Тогда, когда ее навещали в первый раз и спрашивали о каком-то чемодане, она в панике хотела уехать во Владимирскую область к подруге. Но потом, поразмыслив, написала брату письмо и успокоилась, решив, что Игорь напишет своим друзьям.

Она хорошо помнила, как боялись и уважали его люди из его окружения. Игорь был на четыре года старше ее. Отца она не помнила — умер, когда ей было два года. И сколько Жанна помнила, Игорь во всем помогал матери, которая часто болела, выполнял любую работу. Брат готовил, стирал, всегда и во всем защищал ее. Начал заниматься боксом. И очень скоро о нем заговорили газеты. Сначала городские, потом и центральные. Видимо, именно это вскружило ему голову. Он стал все чаще поздно возвращаться и при этом почти всегда был пьян. На тихие упреки матери и сердитые обвинения сестры виновато оправдывался и ложился спать. Из-за частых выпивок ему пришлось оставить спорт. Принял он это болезненно. Но пить перестал. Встретив какую-то женщину, уехал в Ленинград. В его коротких письмах ни слова не было о том, где он работает. Но деньги, и немалые, присылал часто. А потом как гром среди ясного неба — известие об его аресте. За избиение и ограбление торгующих виноградом молдаван.

Из колонии Игорь написал только раз. Не оправдывался и ничего не обещал. А деньги из Ленинграда они получали еще около года после его осуждения. Через пять лет Игорь вышел. В письме из Вологодской области он сообщил, что у него все хорошо. Больше писем не было. А через полгода он появился в Москве.

Жанна вздохнула. К тому времени она уже была незамужней женой. Через год стала вдовой. Игорь приезжал редко. Часто присылал деньги, посылки с дорогими подарками. Его снова арестовали. На этот раз в Москве. По подозрению в вооруженном ограблении кассира какого-то акционерного банка. Дело вела Татьяна Фомина, которая училась с ним в школе. Ее муж был старшим инспектором уголовного розыска. Прокуратура завела дело на Фомину. Ее обвиняли в том, что, находясь в любовной связи с подследственным Дубовым, она умышленно завела следствие в тупик. Татьяну отстранили от работы. Но через полмесяца дело прекратили. Фоминой публично принесли извинения. Начавший эту клеветническую кампанию представитель прокуратуры попался на взятках и был осужден. От иска за клевету, порочащую ее имя, Фомина, к удивлению многих, отказалась.

Нападение на кассира доказать не смогли, и Игорь был осужден за сопротивление работникам милиции и незаконное хранение огнестрельного оружия на шесть лет лишения свободы. За все это время брат трижды присылал деньги, половину из них он просил переслать по указанному в письме адресу. Жанна отсылала все деньги. Год назад умерла мама. Жанна написала Игорю злое письмо, в котором обвиняла его в смерти матери. Она поменяла квартиру и перестала ему писать. Он тоже молчал. Но теперь, после того как на нее напали и потребовали вернуть какой-то товар, написала Игорю короткое письмо с категорическим требованием оставить ее в покое и не впутывать в свои дела.

Жанна горько улыбнулась. Она в свое время закончила исторический факультет педагогического института. Но чем-то сразу не пришлась по нраву властной сухопарой директрисе школы. А потом, когда одна ее подруга сообщила директору о брате-уголовнике, Жанну просто выжили из школы. Как раз в это время появились биржи труда, множество безработных. Заговорили о рыночных отношениях, прекрасных, необходимых России реформах и об их неизбежном крахе. Жанна жила тем, что занималась с детьми новоявленных миллионеров. Но спрос на историю был невелик, и поэтому она довольно часто оставалась без денег. Чтобы иметь хотя бы немного, не брезговала никакой работой. Гуляла с чужими собаками, сидела с маленькими детьми, ухаживала за больными.

Жанна вздохнула и, закрыв глаза, попыталась уснуть. Она уже не раз ловила себя на мысли, что Эдгар теперь для нее гораздо больше, чем друг убитого мужа. «Мужа на одну ночь», — тихо прошептала она.

Волконский посмотрел на светящийся циферблат часов. Десять минут четвертого. Спать не хотелось вообще. Закинув руки за голову, он уставился в начинающую сереть темноту комнаты. Он выполнил просьбу погибшего друга. И, надо сказать, появился вовремя. Немного настораживало то, что Жанна не сказала, чего хотят от нее напавшие на нее люди. Да и относиться к нему она стала как-то странно. Эдгар достал сигареты. Но, вспомнив, что Жанна просила не курить в комнате, а идти на кухню не хотелось, сунул пачку обратно. Он провел пальцами по глубокому шраму на правом боку. Это навсегда. Как и память.

В школе Эдгар, как и все, любил физкультуру, занимался в различных секциях. Жил в Калуге, у бабушки, матери отца. Его родители, дипломаты, приезжали очень редко. Привозили продукты, дорогие подарки, целовали, наказывали во всем слушать бабушку и снова исчезали. К окончанию школы у Эдгара были звание кандидата в мастера спорта по самбо и первый разряд по боксу.

Вместе со своим другом он отправил документы в Рязанское училище воздушно-десантных войск. Бабушка, в прошлом дипломатический работник, надеялась, что внук продолжит семейную традицию, и пыталась его отговорить. От родителей прилетело грозное письмо. Но Эдгар блестяще сдал вступительные экзамены и уже был курсантом. И только окончив с отличием училище, сообщил об этом редко писавшим ему родителям. И очень скоро пожалел об этом. Его оставили при училище инструктором рукопашного боя, которым он владел в совершенстве. Не откладывая дела в долгий ящик, Волконский «обмыл» назначение, напился и учинил скандал. Через полмесяца он был уже под Владивостоком. Началась война в Афганистане. Очень скоро пришло страшное известие: в Кабуле от рук моджахедов погибли его родители. И почти тут же в офицерских кругах заговорили об отправке ограниченного контингента войск в Афганистан.

Воюя в Афганистане, Волконский говорил себе, что мстит «духам» за гибель родителей. Потом страшная гибель Юрия. Ранение Петра, которому ампутировали руку и ноги. В быстрой схватке с «духами» он и сам был тяжело ранен. Госпиталь, удаление левого легкого. Эдгар усмехнулся. И тюрьма! Со своими страшными устоявшимися традициями и законами. Волконский помотал головой. Он не считал себя виноватым. Да, он убил человека. Но убил, защищая своего боевого друга. И, ломая ребра пьяным подонкам и разъяренной бабе, которую просто невозможно назвать женщиной, Эдгар снова был в бою. В глазах тех, кто прошел огонь Афганской войны, он видел молчаливое понимание и сочувствие. Но все молчали! А в тюрьме и позже, в зоне, убийцы и воры, казалось бы, потерявшие остатки человечности, узнав, из-за чего он, бывший капитан-десантник, оказался в лагере, грубовато сочувствовали. И обрушивали чудовищные ругательства на самый народный и гуманный в мире суд.

После освобождения Волконский узнал, что Петр убит и, считая себя в какой-то мере виновным в его смерти, на могиле друга поклялся отомстить убийцам. А учитывая длительность их сроков, решил дождаться всех и свершить над ними свой суд.

Эдгар вдруг весело улыбнулся: он вспомнил удивленное лицо Жанны при их знакомстве. Его фамилия и имя часто вызывали удивленные вопросы. Фамилией он был обязан какому-то прапрапрадеду. Впрочем, как и именем. Но к декабристу Волконскому, к его великому огорчению, их фамилия не имела никакого отношения. Об этом он узнал, учась в восьмом классе из чудом сохранившегося во времена сталинских репрессий старого семейного альбома, который передавался из поколения в поколение. «А вот мне передать его будет некому», — подумал Эдгар. Он поднялся, подошел к окну, открыл форточку и закурил. В их отношениях с Жанной появилось много неясного. То они были на удивление теплыми, то женщина неожиданно делалась раздражительной и даже злой. В свою очередь, неожиданно почувствовав к ней влечение, Волконский мысленно крыл себя самыми последними из лагерного лексикона словами. Нужно было уезжать. И как можно быстрее! Но были два обстоятельства, которые не позволяли это сделать. Первое, и самое главное, — безопасность Жанны. Потому что, пожив рядом с преступниками, он знал: просто так визитеры не отстанут. А другой причиной стало его чувство к Жанне.

Лязгнув сцепами вагонов, товарняк остановился. Ярко светило солнце. Где-то в отдалении слышался голос, объявляющий о прибытии пассажирского поезда Москва-Свердловск.

— Эти три, — закричал кто-то, ударив по стенке вагона. — На третий! Они на Горький… тьфу ты!.. их мать! Нижний Новгород пойдут!

— Переименование городов населением принимается на… — покосившись на улыбающуюся Аллу, Псих замолчал.

— Закончите, пожалуйста, — неожиданно вежливо сказала она.

Владимир ухмыльнулся, но Лютый коснулся его плеча и приложил палец к губам.

— В следующий раз, — чуть слышно пообещал Псих.

— Какого хрена их осматривать?! — раздался хрипловатый мужской голос. — Вы со своими поисками нам и так весь график поломали!

— Ведется розыск особо опасных преступников, — невозмутимо отозвался другой.

— Пока вы весь состав осмотрите, знаешь, сколько времени пройдет? — раздраженно спросил хрипловатый.

— Сколько успеем, — успокоил его второй. Переглянувшись, беглецы выхватили оружие. Женщины испуганно замерли. Угрожающе посмотрев на них, Лютый выразительно потряс пистолетом. Несколько минут все молчали, напряженно вслушиваясь в звуки станции. Вагон вдруг качнулся, раздался железный лязг. Это прицепился тепловоз. Вагон медленно тронулся.

— Эти три проверяли?

— Так точно! — отозвался хор молодых голосов.

— Именно поэтому и беспорядок в России, — глубокомысленно изрек Псих, — что все на вранье одних и доверчивости других держится.

Около получаса вагон катался взад-вперед. Часто останавливался. В одну из остановок громкий голос снизу прокричал:

— На второй запасной их!

— Ты Киров знаешь? — наклонившись к Алле, спросил Псих.

— Город да. Но не вокзал. Тем более товарный.

— Я знаю, — коснувшись его руки, негромко сказала Нонна.

— Сколько мы будем торчать на этом запасном? — повернулся к ней Смирнов.

— Не меньше пяти часов, — быстро ответила она. Увидев вполне понятное недоверие в его глазах, объяснила: — Я сама несколько раз груз принимала и отправляла. Если на запасной ставят, то не менее пяти часов вагон стоит.

— Там осматривать могут? — немного помолчав, снова спросил Смирнов.

Гольских пожала плечами. Минут через двадцать вагон остановился. Почти сразу зазвучали голоса сцепщиков. Коротко прогудев, тепловоз отошел от трех вагонов. Смирнов увидел, что Алла кусает губы. Он удивленно спросил:

— Ты чего?

— В туалет хочу, — покрывшись густым румянцем, пролепетала она.

— Я тоже, — поспешно сказала не менее покрасневшая Нонна.

Смирнов выругался про себя. Взглянув на беззвучно хохочущего подельника, неожиданно смутился сам.

— Чуть проползите по вагону, — хмуро проговорил он. — Но не поднимайтесь! — Увидев, что они колеблются, снова, но уже вслух выругался: —…вашу печенку! Думаете, мы женских жоп не видели!

Не глядя друг на друга, женщины поползли вперед. Бросив им вслед насмешливый взгляд, Дубов оскалился в циничной усмешке:

— Я бы тоже не прочь!

Затем мужчины повернулись к женщинам спинами и уперлись взглядами в стенку вагона. Через несколько минут еще более покрасневшие женщины вернулись.

— С облегченьицем, — подмигнул им Лютый.

Обе поспешно отвернулись. Через час вагон снова прицепили к тепловозу. Через двадцать минут вагон опять остановился.

— Отцепляй! — послышался голос. — Ну их на хрен!

— А говорили — на Нижний Новгород! — возмутилась Алла.

Псих беззвучно рассмеялся в ответ.

Бочаров встретил Зарубина вопросительным взглядом. Опустив голову, тот виновато вздохнул.

— Слушай, спортсмен! — взмахнув тростью, шагнул к нему Кирилл Семенович. — Ты позволил захватить ее! И если ты же не найдешь Аллу… — Он побледнел, схватился за грудь и, захрипев, повалился назад.

Подскочивший Денис бережно обхватил плечи хозяина и осторожно усадил его в кресло.

— Таблетку… в кармане… — прохрипел Бочаров.

Присев рядом, Зарубин сильными пальцами выудил из нагрудного кармана Бочарова маленькую упаковку. Выдавил таблетку, сунул ее Бочарову в рот.

— Воды, — со стоном попросил тот.

Денис налил в стакан минералки, вложил стакан в руку хозяина. Сделав несколько глотков, тот облегченно вздохнул. Зарубин встревоженно смотрел на него.

— Найди Аллу, — тихо сказал Бочаров.

— Найду, — ответил Зарубин и шагнул к двери.

— Люсина видел? — громче спросил Бочаров.

— Нет.

— Он мне нужен! — почти полностью придя в себя, сорвался на крик Кирилл Семенович.

— Майор уехал в Мураши, — сказала вошедшая в комнату София и, отвечая на молчаливый вопрос мужа, добавила: — Там нашли сгоревшую машину и несколько убитых.

Глухо охнув, Бочаров быстро схватил таблетки.

— Это людей Гольских постреляли, — неприязненно покосившись на женщину, поспешно сказал Зарубин.

— Как Люсин вернется, пусть сразу зайдет, — облегченно вздохнул Бочаров. — А ты, спортсмен, подключи к поиску своих костоломов! — строго проговорил он. — И не приведи Господь, что-нибудь с Аллой случится!

Метнув на Зарубина быстрый насмешливый взгляд, Бочарова ушла в другую комнату.

Гольских нервно потер сильной рукой плешь. Затем, взглянув на Руслана, тихо спросил:

— Их не нашли?

— Домик на болоте пустой, — спокойно отозвался тот. — Много стреляных гильз. От «Макарова», от автомата. Следы пуль СКС внутри хижины, на стенах.

— Выходит, их перебили? — спросил Николай Степанович.

— Скорее всего, да.

— Но, черт возьми, — изумился Гольских, — как они туда попали? Ведь тропу знают только болотники!

— Наверно, им просто повезло. — Руслан пожал сильными плечами. — Сунулись в болото. Попали на настил и пошли по нему.

— А ушли как? — зло спросил Гольских.

Не отвечая, боевик спокойно смотрел на хозяина.

— Но, с другой стороны, — неожиданно оживился Николай Степанович, — вполне возможно, даже скорее всего, урки утопили бабенок! Не будут же они их с собой таскать. Ведь поняли, что это за женщины и что их наверняка разыскивают.

— А мне кажется, наоборот, — возразил Руслан. — Если беглые поняли, кто такие Нонна с Аллой, они будут держать их при себе как гарантию своей безопасности. Лично я с таким прикрытием не расстался бы до тех пор, пока не вырвусь из области.

— Вообще-то ты прав, — нехотя согласился Гольских. — С бабами зэки чувствуют себя гораздо лучше. Мороки, конечно, больше, но куда безопаснее.

— Милов звонил недавно, — сказал парень.

— Зачем? — недовольно спросил Николай Степанович.

— Со мной договориться хотел, — усмехнулся Руслан. — Сначала пугал. Потом деньги предлагал. — Увидев встревоженный взгляд хозяина, обидчиво спросил: — Я вам давал повод для сомнений в моей преданности?

— Ты, Истомин, пожалуй, единственный, кому я верю без оглядки. — Гольских встал и положил ему руки на плечи.

Роза вошла в квартиру. Прикрыв дверь, услышала негромкие аккорды гитары. В комнате с семистрункой в руках сидел Костя.

— Опять бренчишь? — сердито спросила она. — Не надоело?

— Делать больше нечего, — отложив гитару, грустно ответил Павлов. — Ты не даешь. Телевизор я терпеть не могу. Особенно сейчас. Одно и то же весь день. Как хреново жили и как прекрасно будем жить. Правда, про то, как живем сейчас, не говорят. А про вчера и завтра мне неинтересно.

— А Лев где? — спросила Ахмидова.

— В ванне отмокает, — засмеялся Павлов. — Ему легче, — кулаками намашется, ногами подрыгает, нажрется и к телику. А тут хоть вой со скуки. Уж скорее бы работа. Новостей о наших клиентах нет?

— Пропали! — сердито отозвалась женщина. — И баб нет!

— Психа — не хочешь, а уважать начнешь, — весело улыбнулся он. — Сколько времени всех за нос водит! И нашу доблестную милицию, и крутых ребятишек отечественной мафии. Лихой он парень, этот Псих!

— А ты с Буровым не на мафию работаешь? — все еще злясь, посмотрела на него Роза.

— Я и мой друг с именем царя зверей — свободные художники, — объяснил Павлов. — Работать можем на кого угодно при условии, что нам подойдет задание и, разумеется, цена. Рыночные отношения коснулись всех профессий.

— Значит, есть такая работа, за которую вы не беретесь? — спросила Ахмидова.

— Не принимаем заказов на красивых женщин, детей до шестнадцати и деятелей любого искусства.

— Смотри, какие разборчивые, — едко сказала Роза.

— Слушай, — неожиданно вполне серьезно предложил Костя, — если есть человек, который мешает тебе жить, отдай его мне. С тебя не возьму ни копейки. Один страстный поцелуй с продолжением в постели! И заверяю вас, сударыня, — я бы считал сие самой выгодной сделкой.

— Но у меня нет врагов, которых надо было бы убить, — весело рассмеялась женщина.

— Жаль.

— Ой, — опомнилась Роза.

— Слава тебе, Господи, — довольно потер руки Костя. — Кто-то все-таки есть.

— Вообще никакого житья от него не стало, — хитро прищурилась Ахмидова. — Мужик-то он, конечно, видный. Высокий, стройный блондин…

— А зовут Константин Павлов, — со смехом перебил ее Костя. — И что же такого он тебе, этот блондин, сделал? — Продолжая улыбаться, он подошел к смеющейся женщине.

— Все просит и просит, — вздохнула она. — Нет бы давно в постель утащить! — Обхватив его шею руками, она поцеловала его в губы.

Костя подхватил Розу на руки и понес в спальню.

— А Лев? — на мгновение оторвавшись от его губ, спросила она.

— Он воспитанный, мешать не станет. — Войдя в спальню, Костя пяткой закрыл дверь.

— Бур воспитанный, — проворчал вышедший из ванной Лев. Проведя стремительную серию резких ударов по воздуху, пяткой включил и выключил свет.

Лом коротко и резко ударил рыжего парня в живот и тут же боксерским крюком в подбородок уложил его на пол. Потом дважды пнул ногой. Стоя у стены, Миледи с улыбкой наблюдала. Затем негромко сказала:

— Хватит с него! — Подошла к неподвижно лежащему парню и с коротким выдохом резко ударила его пяткой в висок. Повернувшись к сидящим на полу боевикам, угрожающе произнесла: — Если еще кто-то с ножом на своего бросится, убью!

— Я просто не ожидал, — перевязывая левое плечо, процедил кудрявый здоровяк. — Туз себе достал, а он, сука, ножом!

— Где ты таких несдержанных нашла? — Степан бросил презрительный взгляд на лежащего.

— Ус дал, — недовольно буркнула женщина. — Я обычно одна работаю.

— А где научилась ножками по лбу бить? — со смехом спросил он.

— Я в следственном изоляторе по молодости работала, — хихикнула Клава. — У нас инструктор по рукопашному хороший был. Все как на каторгу на обязательные часы ходили, а я с удовольствием. Что-нибудь не получается, на зэках отрабатывала. Знаешь, как в кайф мужиков бить? Особенно если он шибко блатной. Когда встанет, убить готов! — Она рассмеялась. — Потом замуж вышла и в Москву уехала. Полгода прожили, и жопа об жопу, и кто дальше прыгнет. А в меня мастер один по культуризму влюбился. Мы с ним попеременно то культуризмом, то сексом занимались. А у него кореш был. Вот он меня и натаскал по каратэ до пояса.

Опомнившись, Миледи замолчала. Покосилась на внимательно слушающих ее парней, зло проговорила:

— Еще раз кто-нибудь заведется, обоих кончу! — И, резко повернувшись, вошла в спальню.

Посмотрев ей вслед, Лом ухмыльнулся. Присев рядом с рыжим, попробовал нащупать пульс. Затем сонную артерию.

— Готов, — поднимаясь, заключил он. — Как стемнеет, за город, в реку его!

— Вы что наделали? — услышал он удивленно-встревоженный голос Лили. — Куда его теперь?

— На машину погрузим, и в Вятку, — сказал Лом.

— А машину кто поведет? — Женщина в упор посмотрела на него.

— Кто-нибудь из них, — он кивнул на парней. — Если повяжут, скажет, что угнал.

— Вот пусть и угоняет! — сердито сказала Лиля. — Не дам я машину!

— Не дашь тачку — на себе труп потащишь, — усмехнулся Степан. — А вы! — он бросил на парней яростный взгляд. — Хватит на интерес играть! Работаем вместе, поэтому ша! А то раньше времени друг другу глотки перегрызете!

Темное небо над станцией перерезали огни фонарей и прожекторов. Ночь. Женщины молча лежали в углу. Взглянув на их почти невидимые силуэты, Псих коротко усмехнулся. Часа два назад, когда уже прилично стемнело, он и Лютый хотели выбраться из вагона и вскочить на проходящий в любую сторону товарняк. Убедившись, что поблизости никого нет, они попрощались с женщинами и, пригрозив им: «Не дай бог раньше времени запищите!», приготовились прыгать вниз. Но Алла напомнила им, что вагон идет в Нижний Новгород, а следовательно, им просто нет смысла покидать его. Пораженный Псих, помолчав минуту, понял: она права! Он сказал об этом Лютому, и тот сразу передумал покидать «такой комфортабельный вагончик с запахом женской мочи». Сначала женщины расценили намерение мужчин везти их с собой как весьма неудачную шутку, но Лютый, поводив лезвием выкидного ножа у них перед глазами, убедил дам, что это очень и очень серьезно. Чувствуя свою вину: ведь это я, дура, подала им идею! — Алла подавленно молчала. Нонна пыталась уговорить мужчин сойти в Кирове, она обещала им обязательно помочь с деньгами, документами и выездом в Москву. Псих молчал, чувствуя, что Нонна действительно может помочь, — они ей нужны, а для чего, он примерно догадывался; Лютый, которому надоели ее уговоры и заверения, сказал:

— Не закроешь пасть, похоронят тебя на родине.

Голос, взгляд и острый нож в руке подтверждали серьезность его слов. Но время шло, а до вагона, похоже, никому не было дела. Псих посмотрел на часы. Скоро двенадцать.

— Они чего, эти падлы железнодорожные, забыли про вагоны? — зло спросил Дубов.

Смирнов хотел поддержать вполне понятное беспокойство подельника, но, услышав приближающиеся шаги, настороженно замер. Послышался шум подъезжающего тепловоза.

— Цепляют! — прошептал Лютый и подмигнул Психу.

— Эти три на четвертый! — услышали они громкий голос. — На Казань пойдут.

Вагон тряхнуло. Псих наклонился к тихо кроющему матом всю железку, столицу Татарстана и гребаную Вятку Лютому:

— Прыгать надо! Нам Казань на хрен не нужна! Лютый выразил свое полное согласие отборным матом.

Прогудев, тепловоз поволок вагоны. Чуть приподнявшись над железным бортом, Псих увидел вдалеке яркие огни вокзала. Призывно махнул рукой, подхватил рюкзак с едой и одеждой и спустился по скобам. Посмотрел вверх, увидел, что подельник спускается. Потом вспомнил, что скобы кончаются, а обычных ступенек нет, всмотрелся в темноту, чтобы, прыгнув, не налететь на что-нибудь. Оттолкнулся, выкинув опущенную почти до земли ногу и прыгнул по ходу поезда. Упал, отбросил рюкзак, потом вскочил, вытащил пистолет и вслушался. Впереди раздался приглушенный стон. Он метнулся туда. Метров через десять наткнулся на сидящего возле рельсов подельника.

— Что с тобой? — озираясь, спросил он.

— Ногу подвернул! — со стоном ответил Лютый. — Набросали шпал, суки! Я прыгнул прямо на нее. Как нарочно, положили! Псы комолые!

Мыча от боли, он попытался встать. И сразу же осел.

— Слышь! — глухо позвал подельника. — Вали отсюда! Один, может, и свалишь. Только об одном попрошу, — его рука цепко схватила кисть Психа. — Ты…

— Хватит! — приглушенно рявкнул Псих. — Вместе уйдем!

— Да ты не боись, — по-своему понял его Дубов. — Я живым не дамся! Я тебя вот о чём…

— Ты бы ушел?! — уже зло спросил Смирнов. — Это в кино беглые зэки раненому кенту горло режут. А в жизни чуть по-другому!

Подхватив подельника под мышки, он потащил его через пути к длинному зданию какого-то склада. Услышав позади быстрые шаги, повернулся и вскинул пистолет.

— Вали! — выдохнул Дубов. — Я задержу!

— Вместе начали, вместе кончим! — Хищно прищурившись, Смирнов увидел, как к ним приближаются две темные фигуры.

— Их двое, — прошептал он. В руке сухо щелкнул выкидной нож.

— Это мы! — услышал Псих женский голос. — Не стреляйте!

— Алка?! — изумленно прошептал Лютый.

— Вам какого хрена нужно? — спросил Псих.

— Вот и пойми их, — произнесла верная себе Бочарова. — То под пистолетом умоляют не покидать, то какого хрена надо.

— Это они так свою радость выражают, — засмеялась Нонна.

— Что с тобой? — Увидев обхватившего ногу Дубова, Алла присела рядом.

— А ты чо? — зло спросил он. — Доктор, что ли?

— Ну-ка, ну-ка… — Не обращая на него внимания, Алла дотронулась до ноги.

— Оу-у! — раздался сдавленный стон и тут же: — Я тебе, шкура, рот на портянки порву!

— Пошевели ногой! — по-прежнему не обращая на него внимания, потребовала Бочарова.

— В рот мента! — гораздо тише и очень удивленно протянул Лютый. И уже заискивающе спросил: — А это пройдет?

— Валить надо в темпе! — сказал Псих, тревожно оглядываясь.

— Помоги ему! — вдруг властно приказала Гольских. — И идите за мной!

— Куда за тобой? — Псих схватил ее за плечо.

— Тут недалеко дом есть, — дернув плечом, она попыталась освободиться. — Там можете пробыть сколько угодно. Об этом доме никто не знает.

Смирнов подумал. Бросить Лютого и уйти один он не мог. Вдвоем, это было ясно, далеко не уйдешь, повяжут.

— Пошли, — кивнул Смирнов. — Но учтите! Первую пулю вам!

— Поняла? — насмешливо обратилась Алла к Гольских. — Одной пулей убьет обеих! Наверное, еще и застрелиться сможет!

— Ох ты и язва! — восхищенно покрутил головой Смирнов.

Ему все больше нравилась Алла. Подхватив подельника, он двинулся вслед за неторопливо идущими женщинами.

Пройдя последний, заросший травой рельсовый путь, поднялись по небольшому травянистому склону и пошли вдоль глухого забора по узкой бетонированной дорожке.

— Стоять! — властно окликнул мужской голос. Удерживая подельника правой рукой, Псих левой рванул из кармана пистолет. В руке Лютого тоже тускло блеснуло оружие.

— В чем дело? — недовольно спросила подошедшая и закрывшая собой мужчин Алла. Гольских уже стояла рядом с ней.

— Что нужно? — всматриваясь в темноту, спросила она.

— Кто такие? — спросил голос.

Уловив в нем скорее любопытство, чем строгий вопрос, Псих сунул пистолет обратно.

— С мужьями со дня рождения идем! — вызывающе ответила Гольских. — Неужели нельзя? — насмешливо удивилась она.

— Можно, конечно, — проговорил невидимый мужчина. — За забор нельзя, а около — пожалуйста. У вас как насчет курева? — спросил он. — А то до смены час. Уши опухли.

— Курить — здоровью вредить, — поучительно проговорила Алла. — Наши мужчины усвоили это, а посему, уважаемый, — она рассмеялась, — хоть мне искренне жаль ваши опухшие уши, помочь не можем.

— Ладно, — недовольно проворчал мужчина. — Топайте!

— Всего наилучшего, — ответила Бочарова. Они вчетвером двинулись дальше.

— Кто это? — негромко спросил Лютый.

— Сторож, — ухмыльнулся Псих.

— Его счастье, что бабы вклинились, а то бы накурился до смерти, сука. И нам бы хана. Выстрелы наверняка бы услышали. А с такой лапой, — он зло шлепнул ладонью по больной ноге, — хрен свалишь!

— Я ему как раз про это и сказала, — засмеялась Алла. — Курить — здоровье губить!

— Долго еще топать-то? — спросил Смирнов.

— Уже пришли, — показывая на освещенную улицу, успокоила его Нонна. — Я за машиной схо…

— Стоять! — резко перебил ее Псих. — Я тебе схо…

— Во-первых, — спокойно заметила женщина, — с вами останется Алла. А во-вторых, — Смирнов услышал прозвеневшую в ее голосе ненависть, — вы мне очень нужны. Даже гораздо больше, чем я вам! — Не оглядываясь, она быстро пошла дальше.

— Не надо, — увидев дернувшуюся к пистолету руку Психа, попросила Алла. — Вы ей действительно очень нужны.

— Зачем? — Псих сунул пистолет в карман.

— Она вам сама объяснит.

— Слышь, — прошептал Лютый, — здесь недалеко одна чува живет, заочница моя. Может, к ней занырнем?

Усадив Лютого на асфальт, Смирнов опустился перед ним на корточки.

— Вот что, — усмехнулся он. — Ты мне популярно, так, чтобы я понял, объясни. Почему ты с зоны сдернул? Да еще в крови купаешься?

— На сестру в Москве наезжать стали, — неохотно начал Лютый. — А насчет крови… — он криво улыбнулся. — Просто выбора не было. Мне в столицу пробраться нужно, понимаешь?

— А на кой ты мне лапшу на уши вешал, что тебе по новой срок мотать будут? Мол, ксиву подогнали. У реки ждать будут!

— Мне Бульдозер так говорил, — простонал Лютый. — Да и Валет с Филей ксиву подогнали. Уходи, мол, с Бульдозером, дело всплыло. Про дело они, по-моему, туфту двинули. Но что ждали, это точно!

— А как твою заочницу кличут? — что-то обдумывая, спросил Псих.

— Лилька, — ответил Дубов. — Мне ее адрес Бульдозер дал.

— Она на зону тебе писала?

— Мы с ней через шоферов переписывались, — обиделся Лютый. — Неужели думаешь, что я тебя на адрес, который менты знают, потащу?

— Ладно, — решил Смирнов. — Посмотрим, что бабы предложат. А как получше лапе будет, к твоей заочнице зарулим.

Услышав шум машины, Псих настороженно вскинул голову. К ним быстро неслась темно-синяя «шестерка». Рванувшись в сторону, Смирнов вскинул пистолет.

— Это Нонна, — кивнула на заюзившую машину Алла. Из «жигулей» вышла Гольских.

— Тащи его в машину, — кивнув на Лютого, сказала она Психу.

Ему не понравилась категоричность ее голоса. Но он прекрасно понимал, что сейчас Гольских — единственный шанс выбраться из Кирова живыми. Подхватив подельника, Смирнов помог ему доковылять до машины. Алла уже сидела впереди. Нонна уселась за руль и хлопнула дверцей. Взревев мотором, «жигули» рванулись вперед.

Темно-зеленый «ситроен» остановился перед узорными железными воротами. Из подъехавшей сзади «волги» выскочили трое крепких парней. Настороженно осматриваясь по сторонам, они быстро окружили машину. Из «ситроена» вышли еще двое и, держа руки в карманах, остановились возле ворот. В открытую выскочившим шофером дверцу вылез грузный лысоватый мужчина лет пятидесяти. Не задерживаясь, прошел через открытые парнями ворота и вошел в большой двухэтажный особняк. Поднялся на второй этаж. В просторной светлой комнате трое мужчин играли на бильярде.

— Тарас! — увидев вошедшего, воскликнул один из них.

— Что случилось? — положив кий, спросил рослый загорелый детина.

— Не получилось ни хрена, — недовольно проговорил вошедший. — Не смог я договориться с Бочарой! Он в ярости — Псих у него дочь похитил. Говорит, поймаю — шкуру спущу! — Усевшись в большое кресло, взглянул на детину. — А ты, Арсентий, как? Договорился с Тонькой?

— Она просит Нинель завалить, — жуя жвачку, прогудел загорелый. — Мол, Дьячкова под себя все гребет. А с ней сейчас насчет Психа базарить — дохлый номер. Ей самой он нужен.

— К тому же, убрав ее, мы наверняка будем иметь неприятности, — поморщился усатый крепыш. — Она все-таки дочь Старика. И почти все приняли ее…

— Да и хрен на всех! — запальчиво крикнул третий, худой брюнет с длинными кудрями. — Замочим сучку! И под свой контроль все ее дела!

— Не получится, — не согласился усатый. — Старика нам простили, потому что он всем поперек дороги становился. И чужим, и своим. А Нинель умную политику повела. Небольшой процент с прибыли берет. Все довольны и делают себе бабки. Она всем делягам в кайф. И охрану им обеспечивает, и деньги делать не мешает.

— Да ты, Иван, испугался, что ли? — закричал кудрявый. — Лично я всех в гробу видел!

— Сашко! — строго оборвал его Тарас. — Иван прав. Если мы убьем Нинель, это война! А она нам не нужна. И не потому, что не сможем справиться. Мусорам только повод дай! Они нам враз пресс устроят.

— Так, может, простить Психу смерть Гришки?! — закричал, срываясь на визг, Сашко.

— Никто про это не говорит, — зло одернул его Арсентий. — Но и дуром тоже лезть не дело. Лично я считаю, что с Нинель можно договориться. Она сама за ним охотится. Предложить свою помощь. Когда получит с него то, что хочет, мы свое предъявим.

— Ус тоже Психом интересуется, — напомнил всем Иван. — Можно и с ним об этом поговорить. Он наверняка послал людей в Киров.

— Я говорил: надо было Психа в крытой мочить! — снова заорал Сашко.

— Чужими руками за брата мстить? — зло спросил Арсентий. — Он поэтому и живой пока, что мы сами должны из него кишки выпустить.

— Черт возьми! — воскликнул усатый. Братья удивленно уставились на него. — Сажина в Москве. Вот где надо Психа ждать.

— Думаешь, он пройдет боевиков Бочары? — недоверчиво спросил Арсентий. — Ведь у того ребята — не балуй! Ментов Псих, может, и проскочит, а вот Бочару… — он с сожалением вздохнул, — навряд ли.

— Тогда надо послать наших людей в Киров! — предложил Сашко.

— И начать войну с Гольских? — насмешливо поинтересовался Иван. — Или ты забыл, как мы его товар в Горьком перехватили? Так он напомнит!

— В общем, так, — решил Тарас. — Ты, Ваня, — он посмотрел на усатого, — съездишь к Нинель. Узнаешь, что она по договору насчет Психа думает. А ты, — Тарас взглянул на Арсентия, — встретишься с Усом. И постарайся договориться с ним.

— А если и там, и там голяк? — нетерпеливо спросил Сашко.

— Тогда и думать будем! — не терпящим возражения тоном проговорил Тарас.

Нина вошла в спальню и сердито посмотрела на дверь в соседнюю комнату, из-за которой слышались громкие крики и почти непрерывная стрельба. «Боевики смотрит, шлюха!» — зло прошептала она. Дьячкова была недовольна. Сегодня она разговаривала с людьми отца. И поняла: ее приняли не все. И, пусть немногие, дельцы теневого бизнеса предпочли ей Спицину. Но делить деньги, а следовательно, и власть ни та, ни другая не хотели. Раздевшись, Нина подошла к широкой кровати. Включила настольную лампу, взяла толстый журнал и легла. В соседней комнате, как нарочно, увеличили звук. Она порывисто вскочила. Взяла сигарету. Длинная пулеметная очередь из соседней комнаты как бы подтолкнула ее к двери. Нина распахнула ее и вбежала в большую, обвешанную коврами комнату. Совершенно голая, как и она, Тоня, лежа на кровати, лениво потягивала через соломинку какой-то напиток. Подбежав к стоявшему на высокой подставке телевизору, Дьячкова с силой ткнула пальцем в выключатель.

— Какого черта?! — вскакивая, заорала блондинка.

— Выметайся отсюда, шлюха! — угрожающе шагнула к ней Нина.

Уперев руки в крутые изгибы сильных бедер, та издевательски засмеялась. Дьячкова бросилась к ней. Сильная пощечина как бы выключила смех. Тоня ответила тем же. Сжав кулаки, обе кинулись вперед. Удары женщин были несильными, да и неточными. Отбив себе кулаки, они сцепились. Пытаясь повалить одна другую, делая подсечки и уходя от них, женщины закружили по комнате. Отсутствие одежды не позволяло бороться в полной мере, а разойтись не давала горевшая в глазах обеих злоба. Загремел опрокинутый стол. Завизжав, обе пустили в ход длинные ногти. Обнаженные тела и руки покрылись кровоточащими царапинами.

Женщины ухватили друг друга за волосы. Попавший им под ноги небольшой раскладной стульчик со звоном отлетел в сторону. Споткнувшись о задравшийся край ковра, они упали и, обхватившись, покатились. Скользкие от крови тела, равные силы и знание борьбы не позволяли кому-то удержать противницу внизу. Их сплетенные ноги задели подставку под телевизором. Телевизор качнулся, но устоял. Рыча, иногда вскрикивая от боли, женщины продолжали бороться. На какое-то мгновение их разъединил упавший со стола магнитофон. Они вскочили. Обхватившись руками, плотно прижавшись, несколько секунд они боролись стоя. Затем, не разжимая рук, повалились вправо и, подмяв картонную коробку с видеокассетами, по пояс ввалились под подставку, на которой стоял телевизор. Пытаясь вырвать плечи из тесного пространства, они отчаянно дергались. Подставка покачнулась и наклонилась. Телевизор полетел вниз. Отчаянный вопль двух женских голосов и грохот рухнувшего телевизора слились воедино.

Положив трубку, Катя несколько минут сидела неподвижно, потом встала. Нервно закурила и подошла к окну. «Если бы я знала об этом тогда, — прошептала она. — А ведь ты прав, я именно так и сделаю».

В комнату неслышно вошел Киборг. Услышав голос, удивленно осмотрелся. Подошел к Кате:

— Что с тобой? — заботливо спросил он. — С кем ты разговариваешь?

— С собой, — быстро ответила она. Киборг удивленно хмыкнул:

— Да? Но раньше я не замечал этого за тобой.

— Раньше я была дурой, — вполне серьезно сказала женщина. — И только сейчас это поняла. — Обняв его мускулистую шею, она чмокнула бритую голову. — А почему ты сбриваешь волосы?

— Я Киборг. — Легкая улыбка промелькнула на его тонких губах.

— Не обижайся, — улыбаясь, попросила Катя. — Но почему тебя так называют? Я думала, такие клички себе берут мальчишки. Но ты взрослый мужчина. И вдруг — Киборг?

— Я в детстве воспитывался у своего деда на Памире. Он был ламой. Долгое время жил в Тибете. Дед умел многое, — Тепло воспоминаний согрело его всегда холодные, жестокие глаза. — Он мог лечить почти все болезни, знал травы. Я не помню своих родителей. По-моему, их вообще у меня не было.

— Миша, — увидев как-то внезапно затвердевшее лицо Киборга, испугалась Сажина.

— Все нормально, — тихо проговорил он. — Так вот. Дед любил женщин и драки. Он и научил меня, в нарушение всех традиций, умению убивать. — Киборг хищно оскалился. — Первый раз я убил человека, когда мне было шестнадцать лет. Меня арестовали. Дали восемь лет. Через год я бежал. Меня все боялись. Я был прекрасно подготовлен. Почти не чувствовал боли, точнее, делал вид, что не чувствую. И долго не мог выбрать прозвище, которое меня устраивало бы. И только когда СССР захлестнула волна видеофильмов, я наконец нашел свое имя.

«Господи, — мысленно ахнула женщина. — Да ведь он в розыске! К тому же еще и полный идиот!»

— Я отсидел в лагерях четырнадцать лет, — словно прочитав ее мысли, усмехнулся мужчина. — После освобождения попал к одному дельцу в Одессе. Был его сторожевым псом. — В его глазах мелькнуло презрение и мстительное торжество. — А потом я встретил тебя. Помнишь, как мы встретились?

Она согласно кивнула. Год назад, приехав из Ленинграда, Катя довольно поздно возвращалась домой. В переходе, совсем рядом с домом, к ней пристали пятеро крепко выпивших мужчин. Сначала весело, а потом грубовато они начали приглашать ее разделить с ними компанию. Увидев у троих из них в руках ножи, она не помышляла звать на помощь и, надеясь сбежать по дороге, вроде бы охотно приняла приглашение. Но один из пятерых, самый нетерпеливый и настойчивый, начал руками пробовать упругость ее груди. Вспомнив уроки самозащиты, Сажина ударила его коленом между ног. Мужики рассвирепели. И тут появился он и с поразительной легкостью расправился с противниками. И после этого неразговорчивый бритоголовый сильный мужчина стал ее тенью. А недавно, после того как она узнала о побеге Психа, он стал ее любовником.

С Психом обязательно нужно встретиться. Катя хотела этой встречи и боялась ее. Андрей, Катин постоянный помощник и давний любовник, понял ее замысел. Они довольно убедительно разыграли при Звягине сцены взаимной вражды. И Киборг на это попался. Но позднее, познав его в постели, Екатерина как женщина получила истинное наслаждение. Бритоголовый был неутомимой, изобретательной машиной секса. «Мне будет жаль его как партнера, — мысленно вздохнула женщина. — Но чтобы иметь все, нужно уметь жертвовать малым». Воспоминание о Михаиле как любовнике вызвало желание. Обхватив налитые взрывной силой плечи, покрывая страстными поцелуями его шею, женщина горячо прошептала:

— Я хочу тебя.

Задрожав всем телом, Роман, промычав, обессиленно ткнулся лицом в упругую женскую грудь. Оттолкнув его, Лукина порывисто поднялась.

— Слабоват ты стал, — пренебрежительно заявила она. Соблазнительно покачивая сильными бедрами, не оглядываясь, вышла из комнаты.

Журин взял сигарету и сунул ее в рот. Щелкнул зажигалкой. Немного полежав, встал. В спальню вернулась Рита, на ходу вытираясь полотенцем.

— Иди в душ, — сердито сказала она. — А то будет как от козла вонять!

— Я сегодня просто устал здорово, — виновато сказал он, выходя из комнаты. — Сейчас вымоюсь, коньячку глотну, и визжать будешь!

— Я и так чуть не визжала! — зло прошептала Рита. — От ярости!

В комнату вбежала Эля. По ее лицу было понятно, что она принесла сногсшибательное известие.

— Где Ромка? — возбужденно спросила она.

— Смывает грязь столичных улиц, — недружелюбно ответила Лукина.

— Что такое? — заглянул в дверь Роман в халате.

— Дьячкову с Тонькой только что в больницу увезли! — победно сообщила Эля.

— Обеих? — растерянно спросила Лукина.

— Да! — энергично кивнула Эля. — На них телевизор свалился!

— А ты-то откуда знаешь, что на них свалилось? — Ус недоверчиво посмотрел на сестру.

— Я по проспекту с одним… в общем, с другом еду, мимо их дома проезжаем, смотрю — «скорая» во двор въехала. Я не знаю почему, но сразу о них подумала. Ведь они терпеть друг друга не могут! Ну, думаю, кто-то кого-то пришиб! Сворачиваем туда, «скорая» у их подъезда. Я к санитару. Что, говорю, с подругами — их обеих в машину как раз погрузили — случилось? Он смеется. Тренировались в борьбе, свалили подставку, телевизор на ноги им и рухнул. Хорошо, кто-то из ихних боевиков на грохот прибежал. Он «скорую» и вызвал. Так что Псих наш! — заявила Эля.

— Рано радуешься, — покачал головой ее брат. — Во-первых, Нинель и эта белая шлюха живы. А еще Кралин есть, падло! Он же знает все! И людей, которых Нинель в Киров послала, он провожал. Да еще уголовнички, два придурка этих — Валет и Филя.

— Ну, с этими и договориться можно, — усмехнулась Рита. — Они за лимон и мать родную зарежут. А Интеллигент, Свиридов этот, он никто, и звать его никак! Вот насчет Кралина, — она поморщилась, — подумать надо. От него можно много неприятностей заиметь. Он с милицией в хороших, работал там, и с уголовниками связи есть. Его убирать надо!

— Кралиным Уж займется, — успокоил ее Журин.

— Его в Москве сейчас нет, — вступила в разговор Эля. — Он с Интеллигентом в Тулу уехал.

— А зачем он туда подался? — удивилась Рита.

— Валет с Филей оружие покупают.

Войдя в кухню, Пузырь осмотрел полки и разочарованно вздохнул. Открыл холодильник, достал колбасу, содрал шкурку и стал жадно есть.

— Не говорит, где зеленые! — заглянув в дверь, зло сказала Василиса.

— Сейчас, — с набитым ртом прошамкал Сулов. Откусив еще кусок, вернулся в комнату. Трое парней стояли возле лежащего вниз лицом со связанными сзади руками, плотного, невысокого мужчины.

— Снимите с него брюки! — жуя, приказал толстяк. Связанный замычал, задергался, пытаясь перевернуться на спину. Один из парней, упершись ему коленом в спину, придавил к полу. Другой ножом разрезал пояс брюк и резинку плавок, рывком сдернул их. Обнажились ягодицы.

— Педиком я тебя делать не буду, — пожевывая, успокоил лежащего Пузырь. Сейчас «голубые» даже в политику лезут. Ох и время пришло! — сокрушенно вздохнул он. — А мы сделаем гораздо проще, но больнее. Паяльник в задницу! Это похуже будет.

Задергавшись, лежащий что-то замычал.

— Открой ему пасть, — пробурчал Пузырь.

Один из парней, ухватившись за чуб, приподнял голову лежащего, отодрал от его губ широкую ленту лейкопластыря, вытащил изо рта скомканный носовой платок.

— В морозильнике. Под мясом, — отплевываясь, прохрипел плотный.

— Видишь, какой откровенный, — проглотив последний кусок, засмеялся Пузырь.

Потина быстро вышла из комнаты.

— Если мозги пудришь, — предупредил Сулов, — и паяльник в задницу, и утюгом погладим. И ножки в кипятке попарим. Словом, комплекс согревательных упражнений!

Парни издевательски заулыбались. Василиса вернулась быстро. В руках держала небольшой, туго набитый целлофановый пакет. Пузырь вопросительно посмотрел на нее. Увидев утвердительный кивок, рассмеялся.

— Чего в партизана играл? — насмешливо спросил он. — Неприятностей искал? Отдал бы сразу, просто покоцали бы трохи, и расход. — Наступив толстой ногой на голову плотного, угрожающе предупредил: — Еще раз отстегнешь меньше положенного — раздавлю!

Лоб лежащего от несильного, скорее символического, удара покраснел.

Таня пристально смотрела на мужа.

— Пойми же ты! — взволнованно проговорил он. — Я серьезно говорю! Что-то надо от меня кому-то! А я не знаю, кому и что именно. — Увидев в глазах жены явное недоверие, отчаянно выпалил: — Они хотят Светку похитить! Понимаешь?!

— Вот что, Саша, — тихо, но твердо сказала Таня, — я никогда, слышишь, никогда не прощу тебе твоих слов! И не ищи путь к сердцу матери через ребенка, это нечестно. И еще, — шагнув к двери, она, не оборачиваясь, негромко сказала: — Больше сюда не приезжай. На развод я подавать не буду. Пока не буду, но видеть тебя больше не хочу.

— Танюша! — Сделав быстрый шаг вперед, майор осторожно взял жену за локоть. — Выслушай…

— Пусти! — гневно воскликнула она и вырвала руку. Быстро вошла в дом. Послышался лязг задвигаемого запора.

Фомин, опустив голову, медленно пошел к машине.

Раздалась настойчивая трель дверного звонка. Жанна тревожно посмотрела на Волконского. Ободряюще улыбнувшись, он посмотрел в глазок. Повернулся к Жанне, шепнул:

— Милиционер.

— Кто там? — дождавшись второго звонка, громко спросила женщина.

— Оперуполномоченный капитан Ляхин! — нетерпеливо ответил мужской баритон.

— Открывай, — легко коснулся ее плеча Эдгар.

Жанна открыла дверь. Через порог перешагнул среднего роста крепко сложенный капитан милиции. — Жанна Анатольевна Кудрина? — Его беспокойные, бегающие глаза остановились на женщине.

— Это я, — спокойно ответила она.

— А это кто? — не глядя на Эдгара, кивнул в его сторону милиционер.

— Почему бы вам не спросить об этом меня? — насмешливо спросил Эдгар.

— Я спрашиваю, кто этот гражданин? — повысил голос капитан.

— Мой любовник, — невозмутимо ответила Жанна. — Надеюсь, законом это не воспрещается? — иронически осведомилась она. — И позвольте спросить теперь мне! — Ее голос вдруг построжал. — Почему вы пришли?

— Я… это… — заметно стушевался оперуполномоченный. — Поступил сигнал…

— Какой сигнал? — перебила его Жанна. — От кого? И, позволю себе спросить, по поводу чего?

— Вы это… — поняв, что его растерянность заметили, разозлился капитан. — Прекратите! Ваши документы! — официально обратился он к Эдгару.

— Сначала я попрошу вас сделать то же самое, — шагнул к нему Волконский. — А то знаете, — он усмехнулся, — время сейчас неспокойное. Всплеск преступности, волна насилия. А купить форму милиционера в наше время… — Эдгар пренебрежительно махнул рукой и вопросительно посмотрел на капитана. — Я надеюсь, как сотрудник правоохранительных органов вы меня понимаете?

— Да, да, — вдруг заволновался Ляхин. — Конечно, — быстро достав удостоверение, он протянул его Эдгару.

— Хозяйке, пожалуйста, — холодно улыбнулся тот. — Вы, надеюсь, поняли, что я здесь пусть и желанный, но все же гость.

Постукивая тростью по полу, Бочаров подошел к майору.

— Чем порадуешь? — нетерпеливо спросил он. Испуганно обернувшись на стоявшего у двери Дениса, облизав враз пересохшие губы, Люсин виновато забормотал:

— Никаких новостей. С тех пор как они перебили людей Гольских, как в воду канули.

— Черт бы вас побрал! — гневно крикнул Кирилл Семенович. — Двух беглых найти не можете! Даже не знаете, где они! — И замахнулся тростью на вконец перепуганного майора. — Убирайся с глаз моих!

С неожиданным для его тучного тела проворством тот кинулся к двери. И, остановившись перед стоящим в дверях парнем, с мольбой обернулся назад.

— Пропусти, — брезгливо махнул рукой Бочаров. Денис сделал шаг в сторону. Майор бросился в дверь.

Споткнувшись о выставленную парнем ногу, охнул и тяжело упал. С гримасой боли поднявшись, пробормотал:

— Извините, — и поспешно вышел из комнаты.

— Коньяку! — громко выкрикнул Бочаров.

В дверь тут же вошла молодая симпатичная девушка в мини, держа в руках небольшой серебряный поднос с наполненной хрустальной рюмкой и блюдечком с дольками апельсина.

София подошла к раскрытой рослым парнем двери и услышала короткие смачные звуки ударов. Она быстро сбежала по отделанной мраморными осколками лестнице. Посреди небольшого спортзала по пояс голый Гольских мощными ударами обеих рук бил по висящему на резиновом жгуте кожаному мешку. Рядом стоял Руслан и, беззвучно шевеля губами, считал удары. Бросив быстрый взгляд на висевшие на стене большие часы, гортанно выкрикнул:

— Ямэ!

Остановив удар на взмахе, Гольских посмотрел на него.

— Плохо, — недовольно поморщился Руслан. — Удары слабые. Резкости нет. Я же…

— Потом! — заметив Софию, остановил его Гольских. Девушка в кимоно стянула с его рук азиатские перчатки.

— Что случилось? — спросил Николай Степанович. Не услышав ответа, повернулся к Руслану: — Оставь нас!

Парень и девушка вышли и плотно прикрыли дверь. София закурила длинную черную сигарету и негромко сказала:

— Могу тебя обрадовать.

— Неужели твой муженек сдох? — весело удивился мужчина.

— Об этом ты узнал бы без меня, — рассмеялась София. — Но, к сожалению, такой радости он мне пока не доставил.

— Так чему же все-таки я должен радоваться? — едко спросил Гольских. — Может, ты мне объяснишь… Нашли труп Нонны? — с надеждой спросил он.

— Труп — нет, — выпуская дым, она покачала головой.

— Ее? — растерялся он.

— Почти, — тонко улыбнулась София.

— Ты можешь говорить конкретнее! — разозлился Николай Степанович.

— Я знаю, где Нонна и Алла, — спокойно ответила она. Гольских пораженно застыл. Весь его вид выражал крайнее удивление.

— Ты так обрадовался, — прервала затянувшуюся паузу женщина, — что твоя жена жива, что даже не хочешь знать, где она, — насмешливо проговорила София.

— И где же они? — наконец обрел дар речи Гольских.

— В доме твоей тещи, — спокойно ответила София.

— Что? — растерянно посмотрел на нее Гольских. — В доме тещи?

София положила сигарету в пепельницу и только после этого утвердительно кивнула.

— Не может быть, — сказал Николай Степанович.

— Сегодня ночью Алка привозила к своей подруге, частному хирургу, офицера МВД. У него вывих стопы. Точнее, привозила их, подполковника и Алку, твоя жена на машине своей мамани. Кстати, — по ее губам скользнула едкая улыбка, — где в данное время находится твоя любимая теща?

— В круизе по Средиземному морю, — машинально ответил он. Затем, встрепенувшись, внимательно посмотрел на женщину: — А откуда ты все это знаешь? И почему решила, что они в доме у тещи?

— Зная любовь своей падчерицы к приключениям, — засмеялась София, — я с самого начала была уверена, что она не уйдет от них, даже если такая возможность представится. К тому же, — жестко проговорила София, — после случившегося на дороге, когда зэки перестреляли твоих кретинов, Нонна наверняка поняла, что на нее началась охота. И не упустит возможности разделаться с тобой руками беглых зэков. Ведь эти двое, — в ее голосе прозвучало невольное уважение, — прямо герои-супермены. Я слышала о многих отчаянных побегах. Но о таком! — Женщина покачала головой.

— Но при чем здесь подполковник с вывихнутой стопой? — нетерпеливо спросил Гольских.

— Узнав о перестрелке твоих людей с уголовниками, я подумала, что вполне возможно, кто-то из них ранен. Ведь прежде чем беглецы сумели перестрелять твоих идиотов, те тоже стреляли.

— В белый свет, как в копеечку, — хмуро проговорил Николай Степанович. — Ни на угнанной машине, ни возле нее нет ни капельки крови. И что-то я не пойму, при чем здесь офицер с вывихом?

— Неужели непонятно? — усмехнулась Бочарова. — Все говорили о захваченных зэками подполковнике и его жене.

— Ну и что?

— Зэки не похищали их! — уверенно заявила София. — Между ними четверыми сговор. Именно поэтому беглые и неуязвимы. Сейчас зэки наверняка едут в Москву. А подполковник с женой будут найдены где-нибудь рядом с Кировом связанными. Ты помнишь, что говорили в милиции о перестрелке на дороге?

— Что по парням стреляли из автомата и двух пистолетов, — стал припоминать Гольских. Сообразив что-то, замолк.

— Вот именно! — обрадованно подтвердила женщина. — Неужели ты думаешь, что по парням стреляли твоя жена или Алка?

— Черт возьми, — пробормотал Николай Степанович. — Значит, подполковник действительно с зэками. Но в таком случае, где был офицер со своей бабой, когда зэки захватили Нонну и Алку?

— Где-нибудь рядом, — сказала Бочарова. — Не будут же они показываться при захвате женщин!

Ну, хорошо, — согласился мужчина. — Но почему Алка не явилась домой? Или хотя бы не связалась с отцом?

— Она пробовала, — лукаво улыбнулась София. — И если бы не мой человек, Кирилл уже знал бы правду.

— Она звонила отцу? — В глазах Гольских заплескался страх.

Женщина утвердительно кивнула. Николай Степанович вскочил и возбужденно заметался по комнате. Остановившись перед Софией, подозрительно всмотрелся в ее невозмутимое лицо.

— И ты так спокойно об этом говоришь? — сорвался он на истеричный крик.

— Успокойся, — холодно улыбнулась женщина. — Я же сказала, что с ней разговаривал мой человек. И Кирилл ничего о звонке дочери не знает и не узнает. — Немного помолчав, она спросила: — О доме твоей тещи, кроме тебя, кто-нибудь знает?

— Нет, — сразу же ответил Гольских. — Я о нем и то узнал совершенно случайно. И очень хотел застать там свою благоверную с каким-нибудь хахалем.

— Странно, — издевательски засмеялась София. — О романе Нонны и Милова говорит почти весь город, а ты, выходит, не знал?

— Да все я знаю! Но пойми: скандал с последующим разводом отбросил бы меня на грань нищеты! Потому что все, что у нас есть, куплено на денежки ее мамули. Семьдесят пять процентов дохода получает она, десять на спокойную старость «денежного мешка» — ее мамули, чтоб она сдохла! — Гольских нервно потер лысину. — И поэтому история с зэками была для меня просто рождественским подарком. Я, правда, по твоему совету хотел ускорить ее гибель, но что из этого получилось, ты знаешь.

— Конечно, — насмешливо согласилась она. — Но я также знаю, что с нами произойдет, если моя падчерица или твоя супруга встретится с Кирюшей. Нонна наверняка поняла, что ты хочешь ее убить. Алка сообразила, что я не желаю делить капитал ее папули ни с кем! Я и замуж за него вышла только ради денег. Следуя, кстати, твоему совету. В общем, — твердо проговорила она, — нужно действовать. Пошли в гнездышко своей тещи людей. И пусть вырежут там всех! Надеюсь, известие о смерти своего чада Кирюша примет болезненно и очень скоро сдохнет. — Ее глаза вспыхнули злым торжеством.

— Но если твои сведения верны, зэков там нет, — нервно сказал Гольских. — На кого же спишутся смерть Нонны и твоей падчерицы?

— На беглецов. И все складывается очень удачно. Захватив женщин, добрались до Кирова. Каким-то образом заставили Нонну привезти их в дом твоей тещи и перед уходом убили всех!

— Но если их потом возьмут, они наверняка будут отказываться от этого… — задумчиво начал Гольских. — И смогут как-то доказать свою непричастность. Что тогда?

— Да кто поверит беглым заключенным? — засмеялась Бочарова. — На них столько крови, что я сомневаюсь, довезут ли их живыми до тюрьмы.

— Ну что же… — Мужчина нажал кнопку на столе. Дверь тут же открылась.

— Пришли ко мне Соловья, — приказал Гольских Руслану.

Павлов и Роза неторопливо шли по аллее парка. Чуть позади, постукивая ребром правой ладони по фалангам пальцев левой руки, двигался Буров. Оглянувшись на него, Ахмидова засмеялась:

— Он что, тронутый на этом каратэ?

— Почти, — вполне серьезно ответил Костя. — Его отец был военным советником в Китае. Там и заразился этой хреновиной.

Он выкинул руку в резком ударе. Идущая навстречу пожилая женщина испуганно метнулась в сторону и что-то возмущенно бормоча, заспешила дальше. Костя продолжал:

— И Льва начал с детства готовить по одному из боевых стилей. Потом «культурная революция». Вернулись на родину. Родители умерли рано. Буров жил с бабушкой и постоянно тренировался. Мечтает получить черный пояс девятого дана.

Думая, что он шутит, Роза заулыбалась, но, поглядев на непроницаемое Костино лицо, спросила:

— Ты серьезно?

— В общем, в рукопашном Бур спец, — закончил мужчина.

— А ты в чем спец? — игриво спросила Ахмидова.

— В постели, — кратко ответил он.

— Это точно, — прижавшись к нему, засмеялась она.

— Но хочу сразу предупредить, — сухо сказал Костя, — ни тебя, ни тем более меня сие ни к чему не обязывает.

Явно обиженная, женщина опустила голову и некоторое время шла молча. Потом не удержалась:

— Ты наемный убийца?

— Ну что вы?! — возмутился Павлов. — Просто я и мой друг за определенную плату помогаем получать крупные долги, которые кое-кто забывает возвращать. Или за более высокую плату узнаем информацию, которой не желают делиться добровольно.

— Ты убивал людей?

— Я должен бы возмущенно ответить: ну что ты, конечно же, нет! — засмеялся Павлов. — Но буду откровенным. Да! А теперь позволю спросить сам. Зачем тебе это?

— Ты не похож на киллера.

— А кто на него похож? — усмехнулся мужчина. — Ведь если бы по виду можно было определить, кто есть кто, жизнь была бы совсем неинтересная.

Он хотел сказать что-то еще, но неожиданно остановился и коротким взмахом руки подозвал Льва. Тот мгновенно оказался рядом. Ткнув подбородком вперед, Костя что-то негромко сказал. Буров быстро пошел туда. Посмотрев ему вслед, Роза взглянула на затвердевшее лицо Павлова.

— Куда ты его послал?

— Пошли домой. — Подхватив под локоть, он повел ее в другую сторону.

Алла быстро вышла из парка. Внимательно и даже настороженно осмотревшись вокруг, быстро села в темно-красные «жигули». Нонна сразу тронула машину.

— Ну что? — спросила она. — Дозвонилась?

— Опять на Дениса попала. Он говорит, что отец еще не приехал.

— А почему ты из дома не звонишь? — Гольских бросила на нее быстрый взгляд.

— Не хочу, чтобы отец нас нашел прежде, чем смогу поговорить с ним, — объяснила Алла. — Все-таки Владимир с Игорем нам жизнь спасли.

— Я знала, что Степаныч хочет этого, — зло сказала Нонна. — Но не думала, что настолько серьезно. Ну что же, — усмехнулась она, — я тоже не упущу свой шанс! Как ты думаешь, они не ушли?

— По-моему, нет, — отозвалась Бочарова. — Во-первых, у Игоря болит нога. А во-вторых, они верят нам. Ведь иначе не отпустили бы.

— А я сначала страшно перепугалась, — притормозив перед светофором, сказала Гольских. — А потом, после перестрелки на дороге, когда поняла, что Степаныч хочет убить меня, а списать убийство на беглецов, даже обрадовалась, что они меня захватили. А в хижине узнала одного из болотников и решила расправиться с мужем и твоей мачехой с помощью наших террористов.

— Так ты думаешь, и София хочет убить меня? — спросила Бочарова.

— А ты разве думаешь по-другому? — насмешливо спросила Гольских.

— Во живут! — В большую хорошо обставленную комнату, прихрамывая, вошел Лютый. — Два этажа. И комнаты здоровенные. Как камеры на пересылке. А внизу даже бассейн есть! — восторженно сообщил он стоящему у окна подельнику.

Бросив на него быстрый взгляд, прокрутив на указательном пальце «Макаров», тот промолчал.

— И чье это поместье? — спросил Дубов. — Как в кино про американских капиталистов!

— Думаешь, у нас их меньше? — ухмыльнулся Смирнов. — А домище принадлежит мамаше Нонки. Она и при социализме в козырных ходила, и сейчас на большой палец живет.

— Чего она про какую-то делюгу чирикала? — усаживаясь на диван, спросил Дубов.

— Если ты говоришь про хозяйку этого домика, — усмехнулся Смирнов, — то я при вашем базаре не присутствовал.

— Чего дуру гонишь! — заметно обиделся Лютый. — Я про Нонну базарю!

— Ну а тут все просто! — оскалился Псих. — Пришить кого-то хочет. Они — те, кто в почете и бабки лопатой гребут, — на ножах с себе подобными. Думаешь, зря она окрысилась, когда на дороге фраера не по нам, а по ее тачке шмаляли! Муженек ее под нашу масть решил от женушки избавиться. А сейчас она собирается нашими руками его пришить! — Псих коротко засмеялся, подмигнув подельнику. — Так что нам подфартило, что супруги через пулю, а не через суд развода добиваются. Заплатит она клево и в столицу с оркестром проводит.

— А по натуре! — развеселился Дубов. — Меня Алка к своей подруге когда лапу вправлять возила, вот прикол был! — Он гулко захохотал. — Та думала, что я в натуре подполковник. Полный отпад!

— Пока тебе лапу вправляли, — прервал его Псих, — Алка никуда не ходила?

Дубов отрицательно помотал головой.

— А впрочем, какая разница, — пробормотал Смирнов. — Сейчас они одни. — Он повернулся к окну.

— Думаешь, могут мусоров привести? — настороженно спросил подельник.

— Ментов вряд ли, — рассматривая сквозь узорчатую занавеску улицу перед домом, ухмыльнулся Псих. — А вот костоломов папани — запросто!

— Ни хрена они никого не приведут, — сразу успокоившись, уверенно проговорил Лютый. — Нонка с мужем воюет. Да и Алка к папуле не очень-то рвется. Как я из ее базара понял, у нее с мачехой расход! Та старше ее всего лет на пять или и того меньше. — Он снова засмеялся. — На Алке ништяк жениться! Надоела жена, к теще в постель ныряй!

Услышав шум подъехавшей машины, чуть отодвинувшись в сторону, чтобы его не могли заметить с улицы, Псих внимательно вгляделся в окно.

— Бабы прикатили, — сообщил он и тихо выматерился. — Пасет их кто-то!

Лютый вскочил, но тут же сел, ухватившись за ногу.

— За Нонкиными «жигулями» такси подъехало, — сказал Смирнов. — Из него крепенький фраер вышел и мимо дома поканал. Кто-то бабам на хвост упал. На кой хрен мы их отпустили? — зло спросил он. — Сейчас нагрянут веселые ребята, и сливай воду!

— Может, свалим? — предложил Лютый.

— Тебе по крайней мере суток пять дергаться не в масть, — мрачно заметил Псих. — С вывернутой лапой далеко не ускачешь!

— Какое скакать! — Лютый возмущенно посмотрел на перебинтованную ступню. — Хожу еле-еле!

— Короче, так! — услышав на лестнице женские голоса, решил Псих. — Им про это ни полслова. Но «дуру» при себе держи. По-моему, сегодня придется побегать.

— Давай их под ножи, — предложил Дубов. — Тачка в гараже, бензину там бочка. Прорвемся!

— Ага, — насмешливо согласился Смирнов. — До первого поста. А потом чего? Требовать самолет до Израиля? Так за баб и вертолет не выпросишь! А если и улетим, жиды, падлы, в расход пустят!

— Тогда не полетим, — ухмыльнулся Лютый. — Лично я жидов переваривать не могу. А может, тебе показалось про хвост-то? Просто какой-нибудь пижон решил бабенок закадрить?

— Чем занимаемся? — В комнату с улыбкой вошла Нонна.

— Домярой любуемся! — пробурчал Псих.

Здоровенный парень с квадратным подбородком, жестко улыбнувшись, кивнул:

— Сделаем!

— Смотри, Шкаф, — ткнул его кулаком невысокий плотный мужчина в очках. — Чтобы все как надо было!

— Да чего смотреть-то? — усмехнулся тот. — Лично я с удовольствием дочку Бочары разделаю! Она, шлюха, мне при кентах раз по морде врезала, стерва!

— Чтобы крови побольше было, — посоветовал сидевший за столом Гольских. — Лица хорошенько порежьте. Животы вскройте. — Представив это, он брезгливо поморщился.

— Понял? — посмотрел на здоровяка очкастый. — И не приведи Господь, если не получится! — угрожающе предупредил он.

— Ладно, Соловей, — обиделся Шкаф. — В первый раз, что ли?

В комнату вошел Руслан. Наклонившись к Николаю Степановичу, что-то тихо сказал.

— Я сейчас вернусь. — Гольских быстро вышел. Нервно расхаживающая София порывисто шагнула к нему:

— Я вот о чем подумала. Алка привозила к подруге-хирургу не офицера, а одного из зэков! Поэтому предупреди ребят — пусть поосторожнее будут!

— Неужели ты думаешь, что зэки в рукопашной смогут управиться с моими парнями? К тому же я и сам об этом думал. Не могла Нонна появиться в Кирове одна. Она наверняка с зэками союз заключила. Так что все будет как надо! — Ободряюще улыбнувшись, он вернулся в свой кабинет.

София подняла телефонную трубку, набрала номер.

— Слушаю! — почти сразу отозвался мужской голос.

— Дом тещи Гольского знаешь? — оглядываясь на дверь, спросила София.

— Конечно. А что?

— Сегодня вечером навести его. Там квартиранты. Они слишком долго живут, и мне это порядком надоело.

— Ты имеешь в виду только их проживание в доме? — со смешком поинтересовался голос.

— Слушай, Макинтош! — гневно воскликнула она и, испуганно оглянувшись на дверь, понизила голос: — Не строй из себя идиота. Тебе это может выйти боком, — с угрозой сказала София.

— Сколько их в доме? — равнодушно спросил собеседник.

— Две женщины и, возможно, двое мужчин.

— Плата та же? — поинтересовался голос в трубке.

— Цену назовешь сам, — приглушенно сказала женщина.

— Сделаем.

— Мужчин в доме не оставляйте. Их вообще не должны найти.

— Но это будет стоить немного дороже.

— Жди меня возле дома в десять вечера. — София положила трубку. «Подстраховка никогда не помешает», — похвалила она себя.

— Останови, — дотронувшись до плеча водителя, попросил Лев. — Я сигарет куплю. — Красный «москвич» кооперативного таксопарка прижался к тротуару.

— Вот этот дом, — прошептал Буров Павлову и, открыв дверцу, вышел из машины. Костя внимательно всмотрелся в большое двухэтажное здание. Увидев на окнах второго этажа задернутые занавески, удивленно хмыкнул. Буров, остановившись перед большими, выкрашенными в зеленый цвет воротами, ломая спички, пытался прикурить. Затем, выматерившись, зло бросил коробок под ноги и, пошатываясь, направился к «москвичу». Водитель такси с изумлением смотрел на внезапно опьяневшего пассажира. Лев залез в открытую напарником дверцу.

— Замок есть, — прошептал он. — Но много времени он не займет.

— Прекрасно, — усмехнулся Павлов.

— Отвези нас назад, — попросил Лев водителя. — Туда, где взял.

Такси тронулось. Павлов, обернувшись назад, рассматривал дом.

— Что-нибудь серьезное? — негромко спросил Буров.

— И да, и нет, — улыбнулся Константин. — Просто сегодня вечером я хочу получить правдивый, предельно ясный ответ на довольно больной для меня вопрос. А так как это сопряжено с определенным риском и не входит в оговоренный с клиентом контракт, могу ли я рассчитывать на твою помощь?

— Ты же без меня пропадешь, — неожиданно весело ответил Лев.

— Черт возьми, — поразился Павлов. — А ты, оказывается, и шутить умеешь.

Под грохот захлопнутой входной двери в комнату вошла Миледи.

— Ты чего дерганая такая? — спросил выскочивший на шум Лом.

— Надоело торчать в этой дыре! — раздраженно сказала женщина. — Скорее бы эти придурки явились!

— Если я правильно понял, — прикуривая, уставился на огонек спички Степан, — на Психа устроена большая охота. Ты не в курсе, из-за чего?

— В дела заказчиков я не лезу! — огрызнулась она. — Мне платят, и я делаю то, что заказывают.

— Я что-то не пойму, — усмехнулся Лом, — на кой тебя Ус прислал? Неужели думает, что я сам не справлюсь?

— Со мной надежнее! — уже грубо отрезала Клава. — А тебе советую запомнить: ты должен взять Психа, и все. Вопросы будут задавать другие.

— Уж не ты ли? — недовольно спросил Лом.

— А если и я? — вызывающе вскинула голову женщина.

— Уж больно ты о себе очень высокого мнения, — ухмыльнулся он.

— Закрой хайло, — угрожающе посоветовала она, — а то воняет!

— Слушай! — разозлился Степан.

— И что ты можешь сказать? — Поддернув юбку, женщина встала в стойку.

В резко распахнувшуюся дверь почти вбежала Лиля. Окинув взглядом обоих, зло сказала:

— То в постели милуетесь, то кулаками машете!

— Тебе-то какое дело?! — прошипела Клава.

— Труп вашего парня нашли! — выпалила та.

— Ну и что? — равнодушно сказал Лом. — Одним трупом меньше, одним больше. Сейчас время такое!

— А ты откуда знаешь, что нашли? — спросила Миледи.

— У меня мент знакомый есть. В милиции считают, что это дело рук Психа с Лютым.

— Почему они так думают?

— Считают, что убитый товар какой-то привез. Вот, мол, за деньги…

— А что про Психа сами менты говорят? — перебил Лилю Лом.

— Думают, что он уже проехал Киров, — зажигая газ, Федина чиркнула спичкой.

— Так какого хрена мы здесь сидим? — разозлился Степан. — Чего ждем-то?

— Пока Ус не скажет уезжать, — сухо проговорила Миледи, — будем ждать.

— Где?! — закричал Бочаров. — Кто видел? Зарубин растерянно отступил назад:

— Мой приятель сказал, что видел Аллу в парке, — пробормотал он. — И уверен, что не ошибся.

— Он видел, куда она пошла? — подступив к нему почти вплотную, тише спросил Кирилл Семенович.

— Он видел, как она села в какую-то «шестерку». Номера не за…

— Если бы Аллочка была в городе, она бы обязательно пришла домой, — уже не слушая его, забормотал Бочаров. — Или позвонила бы. Нет! — затряс он головой. — Это невозможно!

— Мои люди проверяют все места, где может быть Алла, — заверил его Олег. — Если что-то узнают, сразу сообщат вам. — Посмотрев на взволнованное лицо Кирилла Семеновича, поспешно добавил: — От нее, если обнаружат, ни на шаг не отойдут!

— Значит, уезжаешь? — тихо спросила Жанна.

— Ты слышала, что сказал капитан, — криво улыбнулся Эдгар. — И, к сожалению, он прав! У меня направление в Воронеж. Там тетка, сестра отца живет. Нужно ехать. Я и так опаздываю дней на пять.

— А я? — опустив голову, чуть слышно прошептала женщина. — Снова одна? — Немного помолчав, вскинула голову и обожгла его быстрым взглядом. Затем молча вышла из комнаты.

Проводив ее глазами, Эдгар присел у рюкзака и начал укладывать вещи. Затем, резко отбросив стопку выглаженного белья, достал из кармана сигареты. Он входил в кухню, когда услышал голос:

— Эд!

Он вошел в спальню и протянул руку к выключателю.

— Не надо, — чуть слышно проговорила Жанна. — Иди ко мне.

Волконский быстро подошел к кровати. На фоне смутно белеющего в темноте пятна подушки ее лицо вырисовывалось темным овалом.

— Не волнуйся, — начал он. — Я… Горячие женские руки обвили его шею.

— Я знаю, — прошептала женщина. — Ты уедешь. Поэтому пойми и не осуди. Я больше не могу. Слышишь! Не могу быть одна. Мне всего тридцать два года. Я молодая, сильная…

Слыша ее жаркий, бессвязный шепот, ощутив горячую волну желания, он задрожавшими руками сорвал с себя рубашку. Пальцы женщины нетерпеливо расстегивали офицерский ремень.

— Я вижу. Чувствую, — простонала Жанна, — тебя удерживает память о Юрке. Но пойми, я живая! Я была верна ему даже мертвому… столько лет… поцелуй меня…

Эдгар обнял женщину и нашел ее губы. Крепко обнявшись, мужчина и женщина слились в одно целое.

— Как же это случилось? — взволнованно воскликнул Интеллигент.

— Видно, опять дрались, — хмуро отозвался Кралин. — Телевизор сшибли. Он вместе с подставкой грохнулся.

— Нина сильно пострадала? — встревожился Петр.

— Царапины да синяки у обеих, — вздохнул атлет. — Они просто с перепугу обе в обмороке были. Через пару дней выпишут обеих.

— Но ты чем-то недоволен. — Интеллигент вгляделся в его лицо.

— Тоньку убирать надо! — зло сказал Кралин. — Она, стерва, воду мутит. Цеховики из Иванова ей процент выплачивать собираются!

— Так вот почему за нее Арсентий уцепился, — понял Петр.

— В том-то и номер! — воскликнул Вячеслав. — А она этим пользуется.

— Понятное дело, — согласился Интеллигент. — Тоньку убьешь — с Черкесами разборы!

— Здесь можно все проще сделать, — усмехнулся атлет. — Как говорится, и волки будут целы, и овцы сыты.

— Я слышал это изречение наоборот, — усмехнулся Петр, — но ты меня заинтересовал.

— Вызывай Филю с Валетом. Они потом отсидятся где-нибудь. Черкесам отдадим кого-нибудь на растерзание.

— Волконский Эдгар Робертович. — Взяв со стола рюмку водки, Ляхин опрокинул ее в рот. — Освободился десять дней назад. Сидел за убийство…

— Ты мозги не пудри! — наливая водки, перебила его Василиса. — Чего он у нее делает?

— Чего тут непонятного? — вскочил Пузырь. — Он от Лютого пришел!

— Нет, — возразил капитан. — Волконский с усиленного освободился. Под амнистию как афганец попал.

— Значит, он не кент Лютого? — растерялся Сулов.

— Не знаю, — пьяно засмеялся милиционер. — Но по-моему, Дубов в Афгане не воевал. — Он приподнял рюмку. — За ваше здоровье!

— За свое пей, — засмеялась женщина. — У тебя работа опасная.

— И что ты с этим убийцей решил? — нетерпеливо спросил Сулов.

— Предупредил, чтобы сваливал поскорее. — Ляхин налил еще рюмку. — Так что смотается!

— Ну и что? — спросил Тарас вошедшего Арсентия.

— Она с Нинель сцепилась, — захохотал Арсентий. — Телевизор сшибли! Он по ним чуток и прокатился. Да все путем, — подмигнул он брату. — Скоро выпишут. Тонька говорит, вы не суйтесь. Сама, мол, с Дьячковой разберусь.

— А нам на Нинель рыпаться на хрен не надо! — заметил сидевший на диване Иван. — Когда выйдет из больницы, я к ней насчет Психа нырну. Может, добазарюсь.

— А может, и нет, — не согласился Арсентий. — Побоится, что мы из него вытрясем то, из-за чего она капканы на Психа ставит.

— В Киров послать никого нельзя, — с досадой проговорил Тарас. — Бочара враз глотку перехватит. Зря мы его людей тогда под Курском пришили.

Уж молча смотрел на Журина холодным взглядом немигающих глаз. Тому вдруг стало не по себе.

— Тебе бы удавом зваться, — проворчал он. — Или в цирке гипнотизером работать.

— Было время — работал, — бесстрастно ответил Уж.

— Подай то, принеси это, — подсказал привалившийся к стене Глыба.

— Значит, все-таки работал в цирке? — удивилась Рита. Уж едва заметно кивнул.

— Он дворником, я грузчиком, — захохотал здоровяк.

— Все равно циркачи, — сказала Эля.

— А почему из цирка ушли? — спросила Лукина.

— Одну гимнастку отдрючили, — усмехнулся Глыба. — Ништяк лошадка была, — чмокнул он толстыми твердыми губами. — Правда, Толян?

— Зачем звали? — не обращая внимания на Глыбу, спросил Романа Уж.

— Ты знаешь кого-нибудь из парней Пузыря? — опередила Уса Лукина.

— Мы до первой ходки работали на него, — басовито сказал Глыба. — Некоторых знаем.

— Постарайтесь узнать, — повернулась к нему женщина, — что нужно Пузырю от Лютого.

— Дай ключи от машины, — сказал Розе Павлов. За ним стоял Буров.

— Вы куда собрались? — спросила она.

— Уважаемая пани, — усмехнулся Константин, — у каждого человека есть личные дела, о которых другим лучше не знать. И поверьте, сударыня, сейчас именно тот случай.

Лев молчал, натягивая на руки тонкие эластичные перчатки.

— Но… — начала было Роза.

— Не надо вопросов, — уже серьезно прервал ее Павлов. — Если поверишь, давай ключи. Если нет, то в обиде не будем.

— Я поеду с вами, — не терпящим возражений голосом заявила женщина.

Мужчины переглянулись, промолчали.

— Я сейчас, — Роза ушла в другую комнату.

Гольских придирчиво осмотрел стоящих перед ним шестерых парней. И, судя по всему, остался доволен. Высокие, тренированные, с выражением превосходства в глазах, одним видом они внушали невольный страх. Внимательно наблюдавший за хозяином Соловей понял: тот доволен.

— По машинам! — отрывисто приказал он. Шестеро быстро и почти бесшумно вышли.

— Запомните, — нервно проговорил Николай Степанович, — никаких разговоров. Убить всех, кто там будет, без шума!

— Все будет о'кей, — пережевывая резинку, успокоил его стоящий у двери Шкаф. — Будет тихо, как в могиле. — Отпустив удачную, на его взгляд, шутку, верзила хохотнул.

— Иди, — увидев недовольство в глазах хозяина, толкнул его в спину Соловей.

Когда Шкаф вышел, Гольских схватил очкастого за руку:

— Если что-то не получится, меня не знаешь! А не дай Бог, кто-то из твоих обо мне вякнет! — Его глаза угрожающе потемнели.

— Пойдемте в бассейн, — весело предложила заглянувшая в комнату Алла.

— Я ящик посмотрю, — не оборачиваясь, отозвался сидящий перед телевизором Псих. — Сто лет не зырил.

— А я пойду нырну, — поднялся с кровати Лютый. — Ни разу у капиталистов в домашних бассейнах не нырял. — Прихрамывая, он вышел в дверь.

— А ты почему не хочешь? — пропустив его, спросила Бочарова.

— Ты мне вот, что скажи, — прищурился на нее Смирнов, — в какие игры ты играешь?

— Я не совсем поняла вопрос.

— Вот и я въехать не могу, — усмехнулся Псих, — на кой хрен тебе все это надо? Ведь ты и в заложницы даже с удовольствием пошла! У тебя свалить от нас возможности больше чем до фени было, а ты не сдернула. Почему?

— Постарайся понять, — неожиданно грустно заговорила Бочарова. — Мой отец — очень влиятельный и богатый человек. Я имею все, что только может пожелать молодая красивая женщина. — Увидев кривую улыбку уголовника, засмеялась: — А ты считаешь, что я некрасива? — И уже серьезно продолжила: — И именно поэтому мне очень плохо. Мой отец не заметил, что я стала взрослая. Будь я дурнушкой, все было бы проще. Я знала бы почему, точнее, благодаря чему у меня столько поклонников. А так, — она отвернулась и горько заплакала.

Псих растерянно смотрел на ее подрагивающие плечи. Потом дотронулся до ее руки.

— Слышь, — негромко сказал он. — Хватит сырость разводить.

— Понимаешь, — услышал он сквозь всхлипы. — Я потеряла человека, которого… — Закрыв руками лицо, Алла громко, безутешно заплакала.

Соловей вопросительно взглянул на подошедшего рослого парня.

— В доме свет на обоих этажах. Внизу, в бассейне, Нонна с каким-то хахалем, — сообщил он.

— Отлично, — кивнул очкастый.

— Дверь открыта, — прошептал крепкий мужчина. — В бассейне баба и какой-то фраер.

Худой человек в длинном белом плаще, взглянув на стоявший в отдалении «москвич», повернулся к крепышу:

— Делайте всех, кто в доме!

Роза остановила «жигули», повернулась к сидящим на заднем сиденье мужчинам.

— Прогуляйся около дома, — негромко попросил ее Павлов. — Посмотри, есть ли кто рядом.

Увидев остановившийся «рафик» «скорой помощи», Шкаф довольно потер руки.

— Не торопись, — тихо бросил сидящему в «волге» Соловей.

Пятеро мужчин, проскользнув в приоткрытые ворота, бросились к дому. Стоящий у окна рослый парень качал осторожно открывать ставни.

— А ты не знаешь, чего Нонка от нас хочет? — прикуривая, спросил Псих.

Стоя перед зеркалом, Алла вытирала потеки туши. Придирчиво всмотревшись в свое отражение, повернулась к нему. Ответить ей помешал донесшийся снизу пронзительный женский крик.

— Это Нонна! — воскликнула Бочарова и бросилась к двери.

Поймав ее за руку, Смирнов рывком отбросил женщину назад и, выхватив пистолет, выскочил из комнаты.

Ударом кулака Лютый сбил бросившегося к Нонне парня. В дверях появился еще один. Схватив стул, Дубов бросил его в ноги нападавшему. Взвыв от боли, тот присел и от удара пятки, разбившей ему нос, отлетел к стене. Женщина выбралась из бассейна и с пронзительным криком бросилась к лестнице. Лютый, резко повернувшись и взвыв от боли в поврежденной ступне, поймал руку кучерявого парня с ножом и сильным толчком плеча свалил его в бассейн.

В прыжке догнав Нонну, крепкий мужчина схватил ее за обнаженные плечи. Женщина вывернулась и, схватив со столика бутылку лимонада, впечатала ее в лоб нападавшего. Глухой звон разбившейся бутылки и короткий стон слились воедино. Замахав руками, со струйками перемешавшейся с лимонадом крови, мужчина сделал нетвердый шаг назад и рухнул на выстланный плиткой пол.

Лютый, размахивая длинной скамейкой и не давая приблизиться двум противникам, медленно отступал по краю бассейна. Подбежав к лестнице, оставляя мокрые следы на ступеньках, Нонна бросилась наверх. Навстречу ей стремительно спускался Псих. Лютый с коротким выкриком бросил скамейку и сбил одного из противников. Взмахнув руками, тот плюхнулся в воду. Второй с ножом прыгнул к Дубову, который успел отпрянуть в сторону, однако лезвие оставило на его животе тонкую, быстро набухающую кровью полоску. Лютый ударом кулака свернул противнику челюсть. Позади появился забравшийся в окно мужчина. Псих, перепрыгнув перила, мощным ударом зажатого в кулаке «Макарова» разбил ему голову.

Роза подбежала к машине, тревожно оглядываясь, и быстро сказала Павлову:

— По-моему, в доме на первом этаже драка.

— Это по твоей части, — взглянув на Бурова, спокойно сказал Костя.

Лев побежал к дому.

— Черт возьми, — усмехнулся Костя, — это, конечно, неприятно признавать, но он оказался прав. И что бы я без него делал?

— В доме бойня! — подскочив к «скорой помощи», выкрикнул коренастый мужчина.

— Что за дела? — взглянув на Соловья, прорычал Шкаф.

— Давайте туда! — приказал Соловей. — И помни — нам нужны бабы!

Шкаф и шестеро боевиков бросились к воротам.

Отбросив повисшего на нем парня ударом локтя в лицо, Лютый побежал вверх по лестнице. Обхватив ствол пистолета, медленно пятясь назад, Псих короткими взмахами левой как бы приглашал двоих наступавших на него парней ускорить нападение. Возле бассейна лежали еще двое. У стены валялся крепкий мужчина с разбитым лбом. На дне бассейна виднелось тело рослого парня. Вокруг темно-багровым пятном расползалась кровь. Рядом с лестницей, обхватив окровавленную голову руками, лежал еще один.

Посмотрев на парня с залитым кровью лицом, София зло повернулась к худому:

— Кого ты мне подсунул, сволочь!

— Ты говорила, там только бабы, — процедил тот и коротким резким ударом уложил окровавленного на асфальт.

Шкаф нетерпеливо спросил:

— Скоро мы?..

— Идите! — не дал ему договорить «белый плащ». Здоровяк рванулся к дому. Следом за ним бросились семеро крупных боевиков.

Увидев бегущих от «рафика» восьмерых мужчин, София облегченно вздохнула. Открыв дверцу, уселась за руль. Худой, дернув ручку дверцы с другой стороны, тревожно воскликнул:

— Закрыто! Слышь, Софья!..

Взревев мотором, «москвич» рванул с места.

— Шлюха! — заорал вслед машине «белый плащ». — Проститутка поганая! Стой!

Павлов тоже увидел бегущих и весело улыбнулся:

— Вот это кино! Российский супербоевик! — И, повернувшись к Розе, уже серьезно приказал: — От машины не уходи, мы скоро! — Пригнулся, побежал к стоявшему у забора «рафику».

Псих с распоротой кистью левой руки, проломив рукояткой пистолета голову второму противнику, увидел ворвавшихся в дом парней, выматерился и вскинул «Макаров». Затем удивленно опустил руку с пистолетом. Вбежавший в дверь молодой рослый мужчина в джинсовом костюме резким ударом в живот согнул одного из боевиков и бросился на остальных. Первого, вскинувшего нож, встретил ударом ноги в голову. И, развернувшись, сбросил в бассейн вылезшего из воды парня. Поймал кисть другого, сломал ему руку.

Соловей посмотрел вслед бегущим к дому боевикам, открыл дверцу «рафика». Неожиданно появившийся рядом с ним Павлов резко рубанул его по шее ребром ладони. Поймал падающее тело и встретил выскочившего водителя ударом ноги в живот. Захрипев, тот согнулся и от удара локтем между лопатками рухнул лицом вперед.

Роза вышла из «жигулей» и, вслушиваясь в приглушенные расстоянием голоса, сделала шаг вперед. «Белый плащ» подскочил и приставил к спине женщины дуло револьвера.

— Ключ! — зло прошептал он.

Вскрикнув, она обернулась и вцепилась в руку с оружием. Несколько секунд они топтались на месте. Он пытался вырвать руку, она — удержать. Подбежавший Павлов ударом кулака в затылок свалил мужчину. Присев возле, достал из кармана наручники и, быстро завернув его руки за спину, сковал их.

— Там у «рафика» еще один, — вскакивая, бросил он. — Возьми с собой, и домой! Нас не жди! — Легко подняв «белый плащ», втиснул его в раскрытую заднюю дверцу и побежал к дому.

С коротким выдохом Лев впечатал кулак левой руки в живот рослого парня и ударом локтя сбросил его в бассейн. Отскочив в сторону, принял на скрещенные руки удар ножом другого и коленом правой ноги ударил его в живот. Захваченную руку с ножом, мгновенно повернувшись, рванул на себя. Лезвие длинного ножа легко вошло в живот подскочившего боевика.

Псих с площадки лестницы бросал в троих пытающихся подняться наверх парней стулья. Из комнаты за его спиной раздались испуганные женские крики. Подхватив небольшой письменный стол, он, крякнув, поднял его обеими руками и бросил на рванувшихся к нему парней. Двое, находившиеся пониже, перепрыгнули через перила. Бежавший первым длинноволосый крепыш, пытаясь хоть как-то смягчить силу удара летящего стола, вскинул руки и, сбитый его тяжестью, покатился по ступенькам. Псих вбежал в комнату и дважды щелкнул ключом.

Прижавшись к стене, женщины испуганно кричали. Лютый, держа перед собой распоротую подушку, медленно отступал назад. На него, отдуваясь от кружащегося в воздухе пуха, наступал с ножом парень в кожанке. Около разбитого окна, пытаясь вздохнуть, лежал еще один.

— Брось нож, сука! — направив на «кожанку» пистолет, крикнул Псих.

Взмахнув рукой, боевик метнул клинок в Смирнова. Тот отскочил влево. Нож впился в дрожащую от ударов дверь. Бросив подушку в лицо парня, Лютый прыгнул вперед. Оба грохнулись на пол. Смирнов метнулся к ним. В окно, ухватившись руками за подоконник, влезал еще один. Подхватив табурет, Псих запустил его в голову и ногой ударил попытавшегося встать боевика. Лютый, подмяв под себя «кожаную куртку», бил его головой об пол.

Вбежав в ворота, Павлов увидел выпавшего из окна парня. По железной лестнице к окну быстро поднимался рослый детина. Не увидев Бурова, Костя рванулся к дверям дома. Взмахнув ножом, на него бросился выскочивший оттуда боевик. Блок левой, захват правой и сильный рывок с одновременным шагом вперед. Плечо нападающего хрустнуло. Прерывая его пронзительный крик, Павлов ребром правой ладони смял парню кадык. Ворвавшись в бассейн, привыкая к полумраку, он остановился и на пять секунд закрыл глаза. Открыв их, увидел напарника. Он бил у стены худощавого парня. Возле лестницы валялись трое боевиков. Вдоль небольшого бассейна в разных позах лежали еще четверо. В воде на мраморном дне он увидел два трупа. Услышав вверху лестницы грохот, рванулся вперед. На площадке второго этажа двое парней одновременными ударами пытались выбить закрытую изнутри дверь.

— Бур! — окликнул Костя напарника. — Отпусти пацана! Он уже труп! Тут хулиганы дверь ломают!

Отбросив худощавого, Лев рванулся наверх. Один из боевиков бросился ему навстречу. Поймав его выброшенную в ударе ногу, Буров вывернул ее и сбросил заоравшего противника вниз. Второй, отскочив от двери, успел выхватить нож и от резкого дробящего удара правой ноги в грудь захрипел, треснулся спиной о стену и сполз по ней на бетон площадки.

Псих ударил левой впрыгнувшего в окно верзилу. Легко отбив его руку, резким крюком в подбородок Шкаф отправил его под кровать. Подскочивший Лютый, присев на левой ноге, выкинул в ударе правую. Остановив ее жесткой ладонью левой руки, верзила резко ткнул кулаком правой по колену. Дубов взвыл и, ухватившись за сдвинутую чашечку, покатился по полу. Побледневшие женщины со страхом смотрели на ухмыляющегося боевика. Алла схватила с тумбочки графин и запустила им в Шкафа.

Услышав за дверью вопль боли, Павлов усмехнулся:

— По-моему, там Ван Дамм.

Буров, подпрыгнув, ударил по замочной скважине ногой и, распахнув дверь, ворвался в комнату.

Увернувшись от графина, Шкаф прыгнул к женщинам. Вдруг, коротко треснув, вылетел замок, и дверь распахнулась. В комнату вбежал Лев. Шкаф тут же атаковал его прямым правой. Встретив его руку жестким блоком, Буров тремя быстрыми ударами сломал противнику ключицу и, сблизившись с ним, локтем ударил в висок. Добивая падающего верзилу, напряженными пальцами левой руки ткнул его в горло.

Ахмидова, с трудом подтащив окровавленного Соловья, немного отдохнув, свалила его на лежащего между передним и задним сиденьями «белого плаща». Захлопнув дверцу, всмотрелась в окна дома. Заметила в отдалении милицейский «уазик», уселась за руль и, повернув ключ зажигания, тронула машину.

В открытую дверь заглянул Павлов. Алла увидела его и, заглушая невольный крик, прижала ладони ко рту. Бросив на нее быстрый взгляд, Костя подмигнул напарнику:

— Лихой ты парень, Лев! Одним словом, царь зверей! — Оглядел комнату, усмехнулся: — И кто тут наши?

— Вот этот и этот, — опередив пытавшихся что-то сказать женщин, Буров показал на Психа и изрыгающего потоки отборного мата Лютого. Увидев удивленный взгляд напарника, объяснил: — Я их внизу видал.

— Картина почти ясная, — кивнул Константин.

— А мне ни черта не ясно, — возразил Лев. — Может, объяснишь, какого дьявола мы сюда явились?

Бросив быстрый взгляд на Бочарову, Павлов усмехнулся. Буров проследил за его взглядом и кивнул:

— Понятно. И что дальше?

— Если я правильно понял, — улыбнулся Костя, — эти двое сражались за дам. А рыцарство вызывает во мне уважение. Поэтому помоги им, — он кивнул на застонавшего Психа. — И побыстрее!

На улице послышался шум моторов. Костя выхватил пистолет.

— ВЧК пожаловала, — со вздохом сожаления сообщил он. — Придется пострелять.

— Здесь есть подземный ход! — воскликнула осматривающая Смирнова Нонна.

— Тогда хватайте своих доблестных защитников, и вперед! — нетерпеливо проговорил Костя.

— А ты стал хуже, чем был, — поднимая с помощью Гольских Психа, упрекнула его Алла.

Буров уже стоял у двери с Лютым на плечах.

— Сюда! — показав головой на большой старинный комод, сказала Нонна.

Павлов ухватил под мышки открывшего глаза Психа.

— Показывайте, мадам! И в темпе!

Женщина бросилась к комоду. Открыв одну дверцу, сунула внутрь руку. Громоздкий комод неожиданно легко отодвинулся в сторону. В стене оказалась небольшая железная дверь. Нагнувшись, Нонна быстро защелкала маленькой кнопкой.

— Черт возьми! — искренне удивился Павлов. — Я думал, подобное только в кино бывает!

Алла помогла просунуть в открывшийся люк лаза Психа. Костя и Нонна втиснули в него прикусившего от боли губу Лютого. Внизу послышались возбужденные голоса. Последней в лаз вползла Гольских. Нажав небольшой, торчащий из стены рычаг, она повернула его вправо. В наступившей темноте все затаили дыхание.

— Можете говорить, — раздался спокойный голос Гольских. — Не волнуйтесь. Здесь отличная звукоизоляция. Правда, если стрелять, может быть, и услышат.

Павлов шагнул к ней.

— А откуда… — и, пораженный, замер. Перед ним светился телевизионный экран, на котором было видно, как, настороженно озираясь, по лестнице поднимаются мужчины в форме спецподразделения.

Лютый протяжно застонал. Щелкнул выключатель. Неоновая лампа на низком потолке ровно осветила небольшую комнату с холодильником в углу. Больше в комнате ничего не было, кроме черного круга железного люка у противоположной стены. Тряхнув головой, Псих встал. Подошел к люку и, отодвинув засов, с трудом поднял крышку. Свет лампы высветил уходящую вниз узкую железную лестницу.

— Если спуститься по ней, — негромко проговорила Нонна, — попадешь в подвал. А оттуда есть подземный ход в овраг. Метров двадцать. Но сейчас в подвале, наверное, милиция. Придется немного подождать.

— Прямо замок графа Монте-Кристо, — удивленно пробормотал Павлов. Потом улыбнулся и посмотрел на присевшую у стены Нонну. — Точнее, графини Гольских.

— Кто вы? — встревоженно спросила она. — Откуда вы меня знаете?

— Отвечаю по порядку вопросов, — усмехнулся Константин. — В данное время мы ваши друзья по несчастью, хотя совсем недавно, когда мы спасали вас от современных корсаров асфальта, вас это не интересовало. — Он негромко засмеялся. — А что касается второго вопроса, ответ совсем прост — я вас не знаю.

Положив телефонную трубку, Гольских отсутствующим взглядом посмотрел на Руслана.

— Что случилось? — правильно понял состояние хозяина телохранитель.

— В доме тещи милиция, — прошептал Гольских.

— Кого-нибудь арестовали? — спросил парень и, не услышав ответа, шагнул к двери. — Не волнуйтесь. Я свяжусь…

— В доме найдены изуродованные костоломы Соловья! — заорал Николай Степанович. — А его самого нигде нет. И этот амбал, — он взволнованно прошелся по комнате, — еле жив, в реанимации отхаживают! — Резко остановившись, в упор посмотрел на боевика. — Его убрать! Остальные — неважно! Но Шкафа убрать как можно быстрее! Его наверняка захочет увидеть Зарубин. А этого допустить нельзя! Понял?

Руслан молча кивнул.

— И еще! — выкрикнул Гольских. — Найди Соловья!

— Его тоже? — спокойно спросил боевик.

— Найди! И привези ко мне! — закричал Николай Степанович. — Я с ним сам поговорю!

Бочаров внимательно смотрел на стоящего перед ним майора.

— Итог для Николая Степановича плачевен, — ехидно улыбнулся тот. — Двое убиты, пятеро изуродованы. Шкафу тоже крепко досталось. Сейчас в реанимации. Но вот что непонятно… — шумно выдохнув, он замолчал.

— Ну?! — подстегнул его криком Кирилл Семенович.

— Там же найдены шестеро людей Макинтоша. Двое утоплены в бассейне. Один убит ударом по голове. Остальные в больнице. Но, понимаете, — Люсин облизал пересохшие губы, — дрались боевики Соловья не с парнями Макинтоша. Скорее всего, так утверждают эксперты, Шкаф с парнями вмешался уже после того, как людей Макинтоша поломали.

— Что говорит сам Макинтош? — нетерпеливо спросил Бочаров.

— Его нигде нет. Но его сожительница сказала мне, что вечером он поехал по звонку вашей жены…

— Что?! — гневно вскричал Бочаров. — Зачем?!

— Она этого не сказала, — испуганно пролепетал майор.

— Найти Софию! — потребовал Кирилл Семенович. — И сразу ко мне ее!

— Но позвольте… — попробовал робко протестовать Люсин. — Как я мо…

— В наручники! — заорал Бочаров. — И ко мне!

— Люсин? — удивленно спросила телефонную трубку София. Выслушав ответ, нервно прикусила нижнюю губу. Затем согласно кивнула: — Да, да. Сделай именно так! — Положив трубку, достала сигарету. — Странно, — негромко сказала она. — Что-то не верится, чтобы два урки, пусть очень, как все говорят, лихие, могли управиться с ребятами Соловья и боевиками Макинтоша. Да и где они, Соловей с Макинтошем?

Снова подняв трубку, женщина набрала номер.

Вытерев вспотевший лоб, Роза посмотрела на лежащих у стены Соловья и мужчину в белом плаще. Вытащила из бардачка «жигулей» аптечку, достала лейкопластырь. Присела возле лежащих, поочередно проверила пульс. Облегченно вздохнув, вытащила из кармана носовой платок. Разорвала его пополам, наклонилась к Соловью.

— Мы здесь до второго пришествия сидеть будем? — ни к кому не обращаясь, спросил Павлов.

— А что ты предлагаешь? — посмотрела на него Алла.

— В свое время я предлагал тебе кое-что, — еле слышно проговорил он. Но женщина услышала его. Сердито сверкнув глазами, она хотела что-то сказать. Но, опередив ее, он уже злее и громче добавил: — Собственно, и здесь я оказался только потому, что хотел напомнить тебе об этом…

— Я не нуждаюсь в напоминаниях! — резко прервала его Бочарова. — Я все прекрасно помню!

— Неужели? — язвительно спросил Павлов.

— Тс-с! — остановил их Псих.

Гольских быстро выключила свет. Все прислушались. Из открытого люка доносился неясный шум. Неожиданно из него в потолок ударил яркий пучок света.

— Товарищ капитан! — донесся снизу мужской голос. — Здесь железная лестница наверх!

— Вот и влипли, — буркнул Павлов.

— Псих, — простонал Лютый, — дай «дуру»!

— Псих? — изумленно прошептал Костя.

— Держи, — послышался тихий голос Смирнова. В темноте раздался щелчок предохранителя.

— Идите сюда, — позвал голос Нонны. — Здесь ход на чердак есть.

— Вы предусмотрительная женщина, графиня, — похвалил ее Павлов.

— Это не я, — не приняла комплимент женщина, — моя мама сделала.

— Чудная старушка.

Смирнов чиркнул спичкой. Потом протянул коробок Алле:

— Держи. Светить будешь.

— Ты сам освещай наш путь во мраке, — отстранил его Костя. — А то потом тащить придется. Взяли, сударыня, — обратился он к Бочаровой.

— А твой друг, — наклоняясь к Лютому, насмешливо спросила она, — только драться умеет?

— И еще кое-что, — заверил ее Костя.

Псих, держа в одной руке зажженную спичку, другой помог Нонне отодвинуть свободно ушедшую в сторону на полметра стену. Удивленно выматерившись, заглянул в проем. Наверх, к квадратному люку, уходила широкая деревянная лестница.

— Быстрее! — поторопила остальных Нонна.

— Заверяю вас, графиня, — с помощью Бочаровой поднося к лестнице Лютого, успокоил ее Костя, — у нас уйма времени.

— Ты все такой же хвастун, — не преминула поддеть его Алла.

— Настоящий человек меняется только внешне, — поучительно начал он. — А посему…

— Я сам, — прервал его стонущий голос Дубова.

Присев возле люка, Буров спокойно смотрел на подрагивающую лестницу и приближающийся свет фонарика. В губах он держал тонкий шнур, конец которого опускался вниз. Двумя руками Лев удерживал поставленную вертикально тяжелую крышку люка. Услышав медленно приближающееся прерывистое дыхание, он усмехнулся.

— Тут веревка! — раздался с лестницы молодой взволнованный голос.

— Не трогать! — успел услышать Буров команду снизу. Но чуть раньше он отпустил конец шнура и с силой захлопнул люк, задвинул засов, бросился к проему в стене. Ступив на лестницу, услышал голос Нонны:

— Стену задвинь!

Обернувшись, нащупал железное кольцо, рывком закрыл проем.

— Вверху засов, — подсказала женщина. Задвинув засов, Лев вопросительно поднял голову.

— Звезды рассматривать будешь потом! — недовольно проговорил Павлов. Буров по лестнице поднялся на чердак.

— Можно надеяться, что второго хода на чердак нет? — спросил Костя.

— Есть, — со вздохом отозвалась Нонна.

— Значит, побегать все-таки придется, — заключил Константин.

— Вряд ли, — возразил Псих. — Чердак уже проверяли.

— А ты откуда знаешь? — недоверчиво спросил Павлов.

— Он прав, — поддержал уголовника Буров. — Здесь свежие следы.

— Чингачгук и Следопыт, — буркнул Костя. — Остается надеяться, что наши товарищи правы.

— А теперь куда? — негромко спросил Лютый.

— Вообще-то вопрос задан по существу, — заметил Павлов. — И весьма своевременно.

— Я не знаю, — растерялась Гольских.

— Значит, влипли, — сделал вывод Псих. Некоторое время все молчали.

— Так как у нас для общения не так уж и много времени, — заговорил Павлов, — может, мне кто-нибудь сумеет объяснить, в честь кого или чего был устроен этот грандиозный турнир по мордобою?

— Хрен его знает! — зло ответил Смирнов. — Я только в одно въехал: это не менты.

— Тебе ни в наблюдательности, ни в сообразительности не откажешь, — раздался насмешливый голос Бочаровой.

— Слушай, ты, — зло процедил Псих.

— Я вся внимание, — сказала женщина.

— Глохни! — выпалил Смирнов. — Или я тебе зубы вырву!

— Так ты еще и стоматолог? — удивилась она. — Господи! Сколько же в тебе талантов!

— Хватит вам! — сердито сказала Гольских.

— Не очень-то вы дружны! — весело подметил Павлов.

— Просто не хватало времени подружиться, — фыркнула смехом Алла и, чуть помолчав, вполне серьезно сказала: — Правда, они нам с Нонной дважды жизнь спасли. Может, и больше. Но за два раза ручаюсь! — Положив руку на плечо удивленного Психа, тихо спросила: — Не злись на меня. Просто я такая… — помолчала, подыскивая определение, но не найдя ничего, на ее взгляд, подходящего, поблагодарила: — Спасибо.

— Ты чего-нибудь понял? — подал голос удивленный Лютый.

— Увянь, — тихо попросил его ошарашенный Псих.

— Может, объясните, что к чему? — после довольно продолжительной паузы спросил Костя.

— Это не обязательно знать всем! — резковато ответила Алла.

— Понял, — согласно кивнул он.

Некоторое время все молчали. Затем Буров поднялся и беззвучной тенью двинулся к чердачному окну.

— Куда он? — спросила Гольских. Уяснив, что вопрос адресован ему, Костя ответил:

— У нас свои секреты. Вернулся Лев быстро.

— С этой стороны можно спуститься, — начал он. — Милиция в доме и у входа. Если тихо, то сможем уйти.

— Ты это всем или нам?

— Я на поле боя союзников не бросаю, — проворчал Лев.

— Лестница с крыши спускается во двор рядом с главным входом, — вмешалась Нонна. — А на противоположной стороне дома спуститься невозможно.

— По веревке, — сказал Буров, — вполне возможно.

— А где ее, эту веревку, взять? — тихо засмеялась Алла. — Или, как в приключенческом кино, будем делать ее из обрывков одежды?

Не отвечая, Лев подошел к чердачному окну.

— Пошли, — поднялся Павлов. — У Бура есть все.

— На крыше не разговаривать! — строго предупредил Лев. — Если кто сорвется, лететь молча!

— Прекрасная перспектива! — оставаясь верной себе, сказала Бочарова.

Подхватив хромающего Лютого, Псих помог ему дойти до окна. Остальные уже были на крыше. Буров бесшумно проверил край крыши, вернулся.

— Края не острые, — прошептал Лев на ухо Косте. Расстегнул куртку, достал конец тонкого прочного шнура, отдал его Косте и быстро закрутился на месте. Павлов наматывал на согнутую в локте руку шнур.

— Во капканы мочат! — с невольным уважением прошептал Лютый.

— Лихо, — согласился Псих.

Через несколько секунд в руках Павлова был моток эластичного шнура. Привязав один конец к вбитой в дверь чердачного окна железной скобе, он отдал моток Бурову. Лев стал осторожно идти к краю крыши, разматывая моток. За метр до края лег. Осторожно подполз к краю, выглянул и осмотрелся. Затем его темный силуэт исчез. Затаив дыхание, остальные напряженно вслушивались в темноту. Натянутый шнур внезапно ослаб. Костя схватил его. Почувствовав несильные частые рывки, облегченно вздохнул.

— Берись за шнур и осторожно спускайся к краю крыши, — сказал он Нонне. — Там за что-нибудь ухватись. Я начну поднимать шнур. Увидишь привязанный к нему ремень, возьми его и застегни у себя на талии. Я буду тебя спускать. Старайся все время быть лицом к стене. Ладони выстави перед собой…

— Я в свое время была неплохой альпинисткой, — улыбнулась она и, ухватившись за шнур, начала быстро спускаться. За метр до края крыши легла.

— Ты тоже альпинистка? — шепотом спросил Бочарову Костя.

— Скалолазка, — вполне серьезно ответила она.

— Вперед, скалолазка, — почувствовав подергивание шнура, сказал Павлов.

— На всякий случай — прощайте! — Ухватившись за шнур, Алла быстро заскользила вниз.

— Тебя подстраховать? — Павлов посмотрел на Лютого. — А то твоя нога…

— Бабы сами спускаются, — обидчиво прервал его Лютый. — А я что, хуже?

— Бегом к забору! — шепнул Буров женщинам.

Обе с уважением посмотрели на его едва различимое в лунном свете непроницаемое лицо и, пригнувшись, побежали к забору. Уперев ноги в землю, Буров чуть натянул шнур. Он напряженно ждал появления раненого уголовника. Им обеспечено прикрытие на земле, напарник на крыше сделает так, как надо. Первыми спустились женщины. Третьим будет раненый уголовник. Павлов пойдет последним.

Почти теряя сознание от острой, порой почти невыносимой боли в выбитом колене, отталкиваясь от стены здоровой ногой, Лютый медленно спускался по шнуру.

— Я отолью! — услышал Буров приближающийся голос.

Упав на землю, он дважды дернул шнур, и почти тут же увидел перевалившийся через край крыши темный силуэт. Сузив глаза, достал из висящих на ремне ножен узкий нож. Из-за дома, увеличиваясь в размерах, появилась тень человека. Обогнув угол, высокий мужчина остановился и начал расстегивать ширинку. В отсвете уличных фонарей тускло блеснули три маленькие звездочки на погонах.

Почувствовав два рывка в натянутом шнуре, Лютый понял: его предупреждают об опасности. Нащупав ногой какую-то выбоину в стене, уперся в нее носком здоровой ноги и замер, пытаясь слиться со стеной.

Старший лейтенант милиции, весело выругавшись, расстегнул ремень и стал снимать брюки. Буров напряженно следил за почти невидимой, висящей чуть ниже окон второго этажа фигурой. Затем бесшумно пополз вперед. Остановившись метрах в пяти от кряхтящего милиционера, взялся за лезвие ножа. Убивать не хотелось. Но если раненый уголовник сорвется, шума быть не должно. Старший лейтенант услышал призывный крик из-за дома, выругался и, подтянув штаны, побежал за угол. Облегченно вздохнув, Лев быстро вернулся назад. Отвязал от молодого тополя шнур и трижды дернул.

Чувствуя, что пальцы вот-вот разожмутся, беззвучно матерясь, Лютый ухватился за шнур зубами. В это время шнур трижды дернулся. На всякий случай обложив милицию отборным матом, Дубов начал спуск. До земли оставалось метра полтора, когда подрагивающие от напряжения пальцы не выдержали. Обдирая ладони о шнур, Лютый стремительно заскользил вниз.

Понимая, как тяжело приходится уголовнику, Буров внимательно наблюдал за ним. И когда он вдруг скользнул вниз, Лев прыгнул вперед. Ударившись о бетон ногами, Лютый вцепился зубами в воротник куртки, чтобы заглушить крик от вспышки дикой боли в поврежденной ноге, и потерял сознание. Подбежавший Буров успел поймать падающего лицом вперед уголовника. Легко забросив его на плечи, он побежал к выглядывающим из-за кустов женщинам.

Увидев мгновенно провисший шнур, Павлов понял: уголовник сорвался.

— В темпе вниз! — яростно прошептал он Психу.

— Не гони лошадей. — Псих спокойно взялся за шнур. — Не завизжит Лютый.

Это понял уже и сам Костя. Услышав в голосе уголовника обиду за товарища, буркнул:

— Извини. Но спускаться все равно надо.

— А кореш у тебя правильный, — сказал Смирнов. — С таким можно дела ворочать.

Прошептав еще что-то, он быстро и, что поразило Костю, беззвучно заскользил вниз. «Да ты и сам хоть куда», — пробормотал он. Немного выждав, прикрывая узел ладонью, щелкнул зажигалкой и поднес язычок пламени к привязанному к скобе шнуру. Как только шнур затлел, ухватился за него и, поджав ноги, на спине съехал по крыше вниз. Свалившись с нее, крепко сжал пальцы. Ободранные ладони вспыхнули горячей болью, но он сумел замедлить падение. Метра за два до земли разжал пальцы и мягко приземлился. На несколько секунд замерев, вслушался в обступившую его темноту. Поднялся, ухватил шнур обеими руками, с силой рванул его к себе. Бесшумной змейкой шнур упал рядом. Намотал его на локоть и, пригибаясь, побежал к кустам. Присевшие рядом с Лютым женщины что-то привязывали к его распухшему колену. Не увидев напарника, Костя спросил всматривающегося в сторону дома Психа с пистолетом в руке:

— Он за транспортом пошел?

— Ну, земляк! — изумленно протянул Смирнов. — Дело у вас на большой поставлено!

Взглянув на часы, Тоня подошла к раскрытому окну. Сейчас должен приехать Арсентий. Она уговорит Черкесов покончить с Дьячковой. Хотя ей, собственно, наплевать, кто займет место Старика, она найдет ожерелье и покинет Россию, но с Нинкой все же надо кончать!

Увидев в проеме раскрытого окна женщину, Валет поднял удлиненный глушителем пистолет. В руке Фили матово блеснуло лезвие длинного ножа.

— Не торопись, — прошептал он и быстро полез вверх по стоявшему под окнами дереву.

— А если Гюнтер думает, что его цена меня устроит, — презрительно улыбнулась блондинка, — он ошибается! Я узнала настоящую це…

Длинное лезвие тонкого обоюдоострого клинка, мелькнувшее в свете окна, быстрым серебряным всполохом воткнулось Спициной в горло. Вскинув руки, она успела коснуться темной рукоятки и, осев на подогнувшихся ногах, упала на бок.

Нина неторопливо спускалась по лестнице. На последнем пролете повстречала поднимавшегося с большим букетом алых роз Арсентия.

— Домой? — не останавливаясь, спросил он.

Не отвечая, Дьячкова с нескрываемой ненавистью посмотрела ему вслед. Стоявший у двери приемной Кралин, покосившись на остановившихся у лестницы двух плечистых парней, боевиков Черкеса, всем своим видом умолял женщину поторопиться. Заметив его, Нина приветливо взмахнула рукой.

— А ништяк лошадка, — бросив на нее наглый похотливый взгляд громко сказал один из парней.

— Что ты сказал? — остановившись перед ним, сердито спросила она.

— Может, тыкнемся? — усмехаясь, сказал он.

Его щеку обожгла хлесткая пощечина. Удивленно отшатнувшись, парень замер. Изумление на его лице быстро сменила гримаса ярости. Взмахнув рукой, он прыгнул к женщине. Кралин с коротким выдохом ударил его ногой в живот. Ловя широко раскрытым ртом воздух, парень грохнулся лицом вперед. Его товарищ выхватил из кармана пистолет. Вышедшая из кабинета женщина в белом халате, испуганно ахнув, бросилась обратно.

— Спрячь «дуру»! — заорал сбегавший по лестнице Арсентий. Остановившись около Нины, ожег ее злым взглядом: — Подставить хочешь? Сучка! — Повернувшись к двери, позвал: — Сюда!

Вбежали трое парней.

— Наденьте халаты, и наверх! — отрывисто приказал Черкес. Повернулся к застывшей Нине и процедил: — Я тебя, сучка, из-под земли достану! Усекла?

— Ты можешь объяснить, в чем дело? — испуганно пролепетала она.

Задержавшись, Арсентий внимательно всмотрелся в заметно побледневшее Нинино лицо.

— А впрочем, похоже, это не ты, — проворчал он и великодушно разрешил: — Хрен с тобой. Живи.

Дьячкова наконец пришла в себя и гневно спросила:

— Что все это значит? Почему ты со мной так разговариваешь?

— Слушай, ты! — снова взревел Арсентий. — Да я…

— Не уверен, что это понравится Ивану, — решительно вмешался Кралин. — Он ждет Нину у нее дома.

Услышав имя брата и вспомнив о его намерении попробовать договориться с Дьячковой насчет Психа, Арсентий замолчал. Повернулся и что-то сказал стоящим в белых халатах парням. Парни быстро взбежали вверх по лестнице.

— Может, ты все-таки объяснишь мне, что случилось? — уже требовательно спросила Нина.

— Тоньку пришили, — глухо буркнул Арсентий.

Испуганно отшатнувшись, неожиданно заикаясь, она взволнованно спросила:

— Когда?

— Как раз передо мной. Я подумал, что это ты! Потому что на лестнице тебя видел. А вошел к ней в палату — она еще теплая.

— Нет! — воскликнула Нина. — Это не я!

— Да понял, что не ты, — усмехнулся Черкес.

По лестнице, держа в руках завернутое в простыню тело, быстро спускались трое парней.

— Куда ты ее? — увидев на простыне проступившие пятна крови, тихо спросила Дьячкова.

— Куда надо! — грубо отрезал он. — Мне разборы с мусорами на хрен не нужны! — Сделал несколько шагов к двери, пропустил двух парней, которые выносили вырубленного Кралиным телохранителя.

— Пока это тебе прощается, — кивнув на дверь, сказал он атлету. — Но прими совет: не ссорься с моими людьми. А насчет Тоньки, — угрожающе процедил он, — забудьте! Если где-то что-то вякнете!.. — Он выразительно сжал жесткий кулак. — Раздавлю! — и быстро вышел.

— Это ты? — спросила Кралина Нина.

— Нет, ведь мы…

— Значит, нет, — с явным разочарованием вздохнула Нина. — Хотя, — она подбодрила его обворожительной улыбкой, — совсем недавно ты вел себя как мужчина. Спасибо, — и весело рассмеялась. — Смерть Спициной решит все вопросы. Мне не придется доказывать, что теперь истинная наследница Старика я, и только я! — Она вызывающе вскинула голову.

— Ты забыла про цеховиков Спициной, — негромко сказал Вячеслав. — А с ними нужно считаться. Иначе они сумеют договориться с Черкесами и будут платить им. А мы потеряем…

— Я смогу убедить их! — резко проговорила Нина. — Да, — вспомнила она, — ты говорил про Ивана. О чем он хочет говорить со мной?

— Думаю, о Психе. Ведь Черкесы, насколько я знаю, спят и видят Психа разрезанным на маленькие кусочки.

— А ты этому веришь? — с сомнением спросила женщина. — Я думаю, он им нужен не только для этого. Иначе почему они не убили его на тюремном режиме? Или во время следствия? Ведь все знают, что Черкесы выполняют заказы на устранение особо откровенных во время следствия. Почему же Псих остался жив?

— Если я правильно информирован, они хотят отомстить Психу за смерть брата своими руками.

— Надо бы узнать это получше, — задумчиво произнесла Нина. Затем, взглянув на часы, заторопилась: — Поехали. Согласись, что не совсем хорошо заставлять ждать Ивана. К тому же, — усмехнулась она, — я хочу первой сообщить ему о смерти Спициной.

Киборг перевел взгляд с Кати на стоящего у окна Корина.

— Я уверена, — женщина подошла к нему вплотную, — ты это сделаешь. — Положила руки на его мускулистые плечи, увидела его холодные, настороженные глаза и тихо закончила: — Иначе я могу потерять все! Ты, надеюсь, понимаешь, о чем я прошу?

— Это он посоветовал тебе отправить меня в Киров? — кивнул Киборг на Андрея.

— Я думала, ты обо мне лучшего мнения, — обидчиво сказала Катя. — Я всегда все решаю сама. Неужели за то время, что ты был со мной, ты этого не понял?

— Ну что же… — По его тонким губам скользнула улыбка. — Если ты считаешь, что мне необходимо ехать, я готов. Но мне непонятно, где искать Психа. Его почти месяц ловят солдаты ВВ, милиция, и все бесполезно. А у них есть какие-то данные о нем. Адреса, куда он может явиться. Я же не знаю ничего. Или ты располагаешь какими-то сведениями о его местонахождении?

Удивленная его необычно длинным монологом, Сажина с недоверчивым удивлением всмотрелась в невозмутимое лицо бритоголового.

— А ведь ты прав, — согласилась она. — И поэтому твоя поездка откладывается.

— Я пока тебе не нужен? — как ни в чем не бывало спросил бритоголовый.

— Ты мне нужен всегда, — ответила женщина. Отступив на шаг, спросила: — А почему ты спросил?

— Я хотел навестить одного знакомого.

— Конечно, навести, — разрешила она. — Трех дней хватит?

Киборг кивнул.

— Можешь идти. И смотри, не напивайся у товарища! — шутливо предупредила женщина. Как только за ним закрылась дверь, как бы отвечая на заданный ей вопрос, твердо проговорила: — Я уверена. Он знает все!

— Я тебе говорил об этом и раньше, — ответил Корин.

— Где Роман? — быстро входя в комнату, спросила Эля.

— Уехал в Ярославль, — небрежно ответила Лукина.

— Когда? Зачем? — недовольно спросила Журина.

— А разве он тебе не доложился? — насмешливо поинтересовалась Рита. И, не выдержав, громко засмеялась.

Эля бросилась к ней. Вцепилась в волосы и, рванув на себя взвизгнувшую от боли Лукину, вскинула колено. Приподнявшаяся Рита поймала обеими руками Элину ногу и попыталась свалить соперницу. Отпустив Ритины волосы, Эля перебросила ее через себя. Грохнувшись об пол, Рита с криком вскочила. Эля тоже. Лукина ударила ее кулаком в лицо. И получила не менее сильный удар. Некоторое время женщины отчаянно дрались. Потом резко прозвенел дверной звонок. Не слыша его, изредка обмениваясь ударами, не отпуская друг друга, женщины боролись на полу. Их сплетенные схваткой тела задели туалетный столик. Стоявшее на нем большое круглое зеркало полетело вниз. Ударившись об пол, рассыпалось на куски. Женщины вскочили.

Отпустив кнопку звонка, Ус задумчиво посмотрел на дверь.

— Где же они? — Повернувшись к стоящему рядом Глыбе, хотел что-то сказать.

В это время из квартиры донесся звон стекла. Отступив в сторону, Роман выхватил пистолет, кивнул на дверь, скомандовал:

— Делай!

Здоровяк врезался плечом чуть выше замочной скважины. Услышав грохот, женщины отскочили в разные стороны.

— Черкесы! — закричала Эля и бросилась к балконной двери.

Ворвавшийся в комнату с пистолетом в руке Журин, увидев их разорванную одежду, раскрасневшиеся и окровавленные лица, грубо выматерился. Сильным ударом кулака в плечо отбросил в сторону шагнувшую к нему Риту. Подскочил к торжествующе улыбающейся сестре, ударил и ее.

— Твари поганые! — зло заорал он. — Гладиаторши хреновы! Перестреляю к черту! — Увидев остановившегося в дверях Глыбу, рыкнул на него: — Какого хрена ждешь?! Делай дверь!

Глыба испуганно выскочил.

— Тебе из Кирова звонили, — робко сказала Эля.

— Знаю, — уже спокойнее буркнул Ус и рассмеялся: — Чего вы опять не поделили? — Не в силах сдержать смех, выронил пистолет, держась руками за живот, присел на кровать.

— Да это она! — в один голос крикнули женщины.

— Хватит! — снова закричал Журин. Вскочил и подошел к испуганно отшатнувшейся сестре. — Запомни! — потряс он кулаком перед ее носом. — Еще раз бучу затеешь — в порошок сотру! Тебя это тоже касается! — угрожающе повернулся он к державшейся за плечо Рите. Затем закурил и негромко сказал: — Звонила Лиля. Судя по всему, Псих с Лютым в Кирове. К ней пока не заходили. Но она уверена, что скоро появятся.

Василиса вошла в комнату, посмотрела на развалившегося на кровати Пузыря, громко сказала:

— Все дрыхнешь? Боишься жир растрясти?

— Вот стервоза, — недовольно проворчал Пузырь, поднимаясь. — Весь кайф поломала! Только засыпать начал.

— Я с Бочаровой базарила, — Василиса скинула туфли и стала снимать платье. — Уф, — отбросив платье в сторону, женщина помахала на себя руками. — Жара, как на юге.

Удивленно привстав, Сулов заморгал сонными глазами:

— А ты разве знаешь дочь Бо…

— У тебя крыша поехала, — засмеялась Василиса. — Я про Софку говорю, — бросившись на кровать, одобрительно добавила: — Сумела все-таки окрутить Кирюху! Уже два года его законная супруга. А ведь совсем недавно в Домодедове официанткой работала.

— Что она базарила-то? — В опухших глазах толстяка появился интерес.

— В Кирове Лютый. — Прикурив, женщина выпустила дым. Василий резко вскочил:

— Точняк? — громко спросил он.

— Он с Психом ее людей подломал, — лениво произнесла Потина. — Она хотела Алку пришить, да ни хрена не вышло. Псих с Лютым не дали, — потянувшись, она рывком села. — Дом, где бойня была, менты почти сразу окружили. Трупы еще теплые были. И ни хрена! Ушли Псих с Лютым! — Опережая вполне уместный вопрос толстяка, добавила: — Она на сто процентов уверена: были там эти двое!

— Вот, суки, шарашат! — удивился Пузырь. Он хотел что-то спросить, но, встретив ничего не выражающий взгляд женских глаз, промолчал.

— Ты чего? — наконец выдавил он.

— Череп, — тихо сказала Василиса.

— Пить меньше надо, — по-своему поняв ее, ухмыльнулся Вася, — и голова болеть не будет.

— Ох, и дурища же я! — громко сказала Василиса.

— А ты только въехала? — поддел ее Пузырь. — Я тебе давно про это говорил.

— Ты-то вообще деревянный, — отмахнулась женщина. — Я про Костю Черепа вспомнила. За приличные бабки он Лютого из-под земли достанет! — Она взволнованно прошлась по комнате.

— А ведь по натуре! — обдумав ее слова, сказал Пузырь. — Череп всех в гробу видал, он на себя пашет.

— Поехали к его бабе, — надевая платье, сказала Потина. — Она знает, где его найти.

Жанна медленно шла по перрону. Эдгар только что уехал. Остановившись, посмотрела вслед отошедшему поезду. А вот вернется ли? Тяжело вздохнув, пошла к вокзалу. «Снова одна», — чуть слышно прошептала она. Внезапно остановившись, резко повернулась. Она успела увидеть последний вагон поезда. Ее пронзила внезапная мысль: с Юрием, чью фамилию она носит уже несколько лет, они были всего одну ночь. Как и с ним.

— Эдгар! — отчаянно закричала она. — Не уезжай! Эдгар!

— Что с вами? — К ней подошел молодой сержант милиции.

— Понимаешь, — с заблестевшими от слез глазами прошептала Жанна, — он уехал…

Не выдержав охватившего ее отчаяния, прижалась к груди парня в милицейской форме и громко, навзрыд заплакала.

Парень растерянно замер. Подбежавший второй милиционер понял ее по-своему.

— Куда они побежали? — доставая переговорное устройство, быстро спросил он.

— У нее муж уехал, — негромко объяснил ему сержант.

— Тьфу ты! — с досадой плюнул тот и строго сказал: — Послушайте, гражданка, слезы будете дома лить!

— Свали на фиг! — сердито сказал ему сержант.

Взглянув на него, тот улыбнулся и хотел понимающе подмигнуть. Но, увидев злые глаза напарника, пошел к вокзалу. Жанна отстранилась от милиционера и смущенно попросила:

— Извините, ради бога. Просто нашло.

— Вы в порядке? — с участием спросил он. — Может, проводить? Я вас на такси посажу.

— Спасибо, — вытирая слезы, поблагодарила она. — И простите, пожалуйста.

— С вами точно все в порядке? — снова спросил сержант.

— Да. Все прошло. Просто, понимаешь, — она горько улыбнулась, — я снова одна. И не верь никому, что одиночество лечит. Если это и так, то это очень горькое лекарство.

— Где же твои похитители? — Таня с презрением посмотрела на майора.

— А ты хотела бы, чтобы они были? — грустно улыбнулся Фомин.

— Зачем тебе понадобилось это придумывать? Я пыталась понять. И не смогла.

— Я правду говорил! — вспылил Александр. — На кой черт мне такое придумывать?

— Вот и я хотела бы знать, зачем, — она шагнула к двери.

— Таня, — майор поймал ее руку, — постарайся понять…

— Я хотела! — выдернув руку, женщина обожгла его сердитым взглядом.

— Я не про это, — поправился он. — Я про наш последний разговор. Ну, тогда… — Александр смущенно опустил голову. — Дома. Я не… ну, в общем…

— Хватит! Я теперь знаю одно: никогда не прощу тебе того удара, слышишь? Неужели ты думаешь, что за все эти годы никто не напоминал мне о том подлом грязном скандале, когда меня обвинили в любовной связи с подследственным? Просто некоторое время все молчали, потому что был жив отец, потому что меня оправдали и клеветник получил по заслугам! А потом многие и часто напоминали мне об этом. Именно поэтому я ушла с работы. Думаешь, меня не задевали эти грязные оскорбления? — Ее глаза налились слезами. — Мне помогла твоя вера в меня! Я не устраивала скандалов, не доказывала свою порядочность, честность. Верность тебе, моему мужу. Потому что хорошо помнила твои слова, после этого нелепого и страшного обвинения. Ты помнишь? (Майор, вздохнув, опустил голову.) Ты сказал тогда: «Я верю тебе». И мне было плевать на всех, потому что рядом был ты, человек, которого я любила и который верил мне. И вдруг неожиданно, и поэтому особенно страшно, пришлось узнать, что это не так. А ведь многие злопыхатели после вмешательства республиканской прокуратуры поверили мне. Многие, но не ты! — Таня замолчала. Вытерев слезы, сухо добавила. — Я просила не приезжать. На развод подам сама. Свету тебе видеть не надо.

— Она моя дочь! — выпалил Фомин. — И я хочу…

— Она дочь Лютого! — зло прервала его жена.

Майор замолчал. Вызывающе вскинув голову, Таня несколько долгих секунд смотрела на него.

— Зачем ты так? — еле слышно спросил он.

— Я только повторила твои слова! — ответила женщина.

Закрывшаяся дверь привела в себя застывшего майора. Достав сигарету, чиркая и ломая спички, он медленно побрел к машине.

Гольских задумчиво смотрел на освещенный ярким солнцем двор.

— Где же они? — вслух спросил он себя. — И кто с ними? — Услышав звонок телефона, схватил трубку. — Слушаю! — нетерпеливо проговорил он.

— Какие новости? — раздался в трубке голос Софии.

— Опрошенные в больнице боевики говорят, что в доме было четверо мужчин, — хмуро сказал Николай Степанович.

— Какие четверо? — удивилась женщина.

— Не думаешь же ты, что моя жена и твоя падчерица, переодевшись в мужскую одежду, отделали парней Соловья и почему-то оказавшихся там людей Макинтоша? — издевательски осведомился он. — Кстати, может, ты мне объяснишь, почему там оказались парни Макинтоша?

— Всему свое время, — недовольно ответила женщина.

— Тогда зачем звонишь?

— Чтобы сообщить тебе о том, — взволнованно произнесла София, — что мой муженек разыскивает меня. А это может означать только одно: он обо всем догадался.

— А как узнала об этом ты? Надеюсь, не от самого Кирилла?

— Хотелось бы знать, — раздраженно сказала София, — ты точно так же будешь шутить, когда боевики моего муженька займутся тобой?

— Где ты сейчас? — немного подумав, спросил Гольских.

— А вот этого тебе пока лучше не знать, — усмехнулась она.

— Тогда зачем ты звонишь?

— Чтобы узнать, нет ли каких-нибудь новостей.

— Перезвони попозже. — Положив трубку, Гольских взглянул на вошедшего в комнату Руслана.

— Ни Соловья, ни Макинтоша не нашли. Мы проверили все возможные места, где они могли быть. Их родственники тоже ничего не знают.

— Нонна в городе, — уверенно сказал Николай Степанович.

— Ее ищут, — кивнул парень. — И Алку тоже.

— И вот еще что, — немного подумав, сказал Гольских, — вполне возможен визит людей Бочарова. Позаботься о безопасности дома.

— Визитеров встретим на высшем уровне, — успокоил его Руслан.

Бочаров встретил вошедшего в кабинет Люсина вопросительным взглядом. Майор, виновато опустив голову, пожал плечами.

— Нет ничего нового, — с сожалением проговорил он. — Допрошенные в больнице люди Соловьева и Макинтоша в один голос твердят, что услышали в доме крики о помощи. Побежали туда, чтобы узнать, в чем дело, а на них сразу напали. Кто и сколько — не знают. — Несмело взглянув на хозяина, вздохнул: — Обвинить их не в чем. Придется отпускать. По факту убийства пятерых прокурором заведено дело. А остальные написали заявление как потерпевшие…

— Какого черта ты мне все это рассказываешь? — взорвался Бочаров. — Мне наплевать на это! Ты нашел Софию?!

— Я это… — забормотал испуганный майор. — В общем, принимаем все меры… — Со страхом глядя в разъяренное лицо Кирилла Семеновича, он попятился к двери.

— Плохо, — загремел Бочаров. — Запомни: чтоб к утру София, Макинтош и Соловей были у меня. Понял?

— Так точно, — выпалил Люсин. — Все сделаю! Доставлю! — Испуганно отскочив от вошедшего на крик хозяина Дениса, милиционер бросился в дверь.

— Или хотя бы кого-нибудь из них! — догнал его разъяренный крик Бочарова.

Проснувшись от стука входной двери, Псих сунул руку под подушку. Холод пистолетной рукоятки вернул спокойствие. Прислушался. В соседней комнате негромко разговаривали мужчина и женщина. Облегченно вздохнув, расслабленно откинулся на спину. Ночью, после их альпинистского спуска с крыши, молчаливый сильный Буров сразу ушел. Его товарищ воспринял это как должное. Минут через пятнадцать Буров вернулся. О чем-то быстро переговорив с Павловым, фамилию которого раза два называла Алла, он подхватил Лютого и, предупредив, чтобы остальные шли как можно тише, двинулся вдоль забора. Смирнов усмехнулся. Он был готов к тому, что на них навалятся менты или еще кто-то. Но все обошлось. Выйдя на плохо освещенную улицу, увидели стоящий около соседнего дома автобус. Водителя не было. Буров затащил Лютого в салон и уселся за руль. Когда все разместились на сиденьях, «пазик» тронулся. Через полчаса довольно быстрой езды они высадились во дворе пятиэтажного дома. Буров на автобусе поехал дальше. Псих и Павлов затащили Лютого на второй этаж, в трехкомнатную квартиру, где их встретила встревоженная женщина, которую Павлов называл Розой и на которую — Смирнов отметил это сразу — довольно неприязненно поглядывала Алла. В том, что Бочарова и Павлов знакомы, Псих не сомневался. Гольских и Бочарова сделали укол морфия Дубову — шприц и ампулу дала хозяйка — около получаса колдовали над его коленом. Буров явился через час. О чем-то переговорив, он, Павлов и Роза куда-то ушли. Не было их минут сорок. Псих уже был готов к бою — оставлять Лютого он не собирался — и облегченно выматерился, когда увидел вернувшихся мужчин и женщину. Перекусил и лег спать. Сломленный напряжением долгих суток побега, сразу уснул. А сейчас, лежа на кровати, решал, что делать. Оставить подельника и пробираться в столицу одному не хотелось. Хотя это было бы вполне понятным и даже разумным решением. Он понимал, что его побегом сейчас встревожены довольно могущественные силы. И только то, что он начал убивать, заставит кое-кого попытаться убрать его раньше. У него мелко задергалась верхняя губа. «Я свой рамс все равно разберу! — яростно прошептал Псих. — Даже мертвый! Я их, сук, с того света достану!» — И коротко засмеялся. Не верил он в загробный мир и, может, поэтому и грешил часто. Смирнов посмотрел на лежащего на толстом матраце подельника. Тот весело подмигнул ему:

— Видал, как заштукатурили? — приподнял он загипсованное колено. — И где только столько гипса нашли?

— Какой, на хрен, гипс, — усмехнулся Смирнов, — глиной штукатурили.

— В натуре? — потрогал колено Лютый. — А все равно ништяк! Дня три-четыре, и я в норме. — Потом, поморщившись, как бы невзначай спросил: — Когда свалишь?

Почувствовав напряжение во взгляде и в голосе Лютого, Смирнов ухмыльнулся:

— Одному скучно. Я мужик компанейский. Тебя подожду.

— Я быстренько оклемаюсь! — обрадованно воскликнул Лютый. — На мне, как на собаке, все с ходу заживает!

Псих весело рассмеялся.

— Что насчет этих решил? — кивнув в сторону раздавшегося смеха, спросила Роза.

— Я еще не решил, — спокойно проговорил Павлов.

— Почему? — удивилась она.

— Это долго объяснять, — улыбнулся Костя. — И, боюсь, ты можешь не совсем правильно меня понять.

— Тут и понимать нечего! — возразила женщина. — Тебе заплатили за работу, и ты должен ее выполнить!

— Неужели? — весело удивился он.

Сделав быстрый шаг вперед, схватил двумя пальцами ее горло. Вцепившись руками в его сильную кисть, женщина захрипела. Ноги ее подкосились. Обхватив Розу за талию, Павлов бережно опустил потерявшую сознание Розу на пол. Услышал сзади какое-то движение и, выпрямившись, резко обернулся.

— Ты, как всегда, особо предупредителен с дамами, — насмешливо сказала вышедшая из ванной Алла.

Его лицо приняло обычно спокойное, насмешливое выражение:

— Я почти не изменился.

— Может, ты мне объяснишь, что происходит? — уже серьезно спросила женщина. — Почему ты оказался в доме и влез в драку?

— Проходил мимо, услышал шум и вмешался.

— Ах, да! — едко улыбнулась она. — Я совсем забыла. Ты же почти Робин Гуд. Но это не ответ. Что ты вообще делаешь в Кирове? Зачем приехал?

— Успокойся, — криво улыбнулся Костя. — Не к тебе.

— К ней? — Алла кивнула на закашлявшуюся Розу.

— Успокойся, Бочарова! — Роза, держась за горло обеими руками, бросила на невозмутимого мужчину злобный взгляд. — Он приехал за Психом, — прокашляла Ахмидова. — Его купили в Москве…

— Еще слово — и умрешь, — ласково пообещал Павлов.

— Это правда? — Алла посмотрела на него. — Неужели ты начал продаваться? — презрительно спросила она.

— Псих только что ушел, — заглянув в комнату, сообщил Буров.

— Зачем же ты его отпустил? — засмеялся Костя.

— Вчера мы были в одной команде, — считая, что это объясняет все, ответил Лев.

— А ты, колючий цветок, — Костя наклонился к испуганно дернувшейся Розе, — объясни мне вот что. Почему Лютый тебя не узнал?

— А почему он должен меня узнать? — искренне удивилась она.

— Но ведь это ты передала ему предупреждение о якобы начатом деле о нападении на инкассаторов.

— Я ничего подобного не пересылала, — изумленно помотала она головой. — Просто Лютый прислал мне письмо из лагеря. Я ответила. Мы раньше и не виделись…

— Стой, — прервал ее Костя. — Но ведь у тебя были посланные Стариком парни, которые ждали Лютого с Психом в день побега у реки!

— Я знаю Валета, — раздраженно сказала Роза. — А Филю видела в первый и, надеюсь, в последний раз. Он, сволочь, чуть не изнасиловал меня.

— Значит, Лютого ты не знала? — сделал вывод Павлов.

— Конечно, нет! — горячо воскликнула женщина. — Мне он вообще не нужен. Просто Старик передал, что вместе с ним придет Псих. А Лютого, после того как возьмем Психа, надо убрать. Я ду… — замолчав, она с ужасом смотрела за Костину спину.

Обернувшись, тот увидел стоящего в дверях Дубова. В левой руке он держал направленный на них пистолет.

— Вот это зехир! — Он криво улыбался. — Мне, оказывается, фуфло протолкать хотели! Повезло Бульдозеру, что солдатик ему череп снес! Я бы его, паскуду, с ходу гребнем сделал! А вы, значит, на Психа мешок готовите? — упираясь правой рукой в дверной косяк, держа на весу загипсованную ногу, Лютый удавил курок до упора. — Дернетесь — перешмаляю! — угрожающе предупредил он. — А за Психа уши не ломайте! Он сейчас вернется! Только вам, жабы, легче от этого не…

Вошедшая в комнату Нонна, увидев оружие и услышав слова Лютого, двумя руками с силой толкнула его в спину. Вскрикнув, он грохнулся на пол. Выбитый ногой Бурова пистолет подхватил Костя.

— Куда Псих пошел? — присев рядом с матерящимся уголовником, спросил он.

— Да иди ты! Сучара! — со стоном огрызнулся тот.

— Я мог бы сделать тебе очень больно, — улыбнулся Павлов. — Но хочу, чтобы ты понял. На Психа устроена охота. И наверняка там, куда он пошел, его тоже ждут. И не для братских объятий, пойми! — Ухватив перегородку его носа ногтями, Костя приподнял лицо Лютого, который застонал от острой боли. — И все считают, что ты ведешь его специально. Кроме того, вы влезли в дело местных воротил. Вас ищет так называемая мафия, черт бы тебя побрал! — Костя убрал руку с припухшего носа Дубова.

— А чего ты такой заботливый стал? — дотронувшись до носа, глухо спросил Лютый.

— Вы, не зная того, спасли их! — Павлов махнул рукой на Гольских. и Бочарову. — Потому что вмешались в чужую игру, проигрыш в которой — смерть!

— Подожди, — сказала Нонна. — А почему ты так уверенно сказал, что меня и Аллу хотят убить?

— Пожалейте своего спасителя Психа. — Павлов недовольно взглянул на нее.

— Псих к Лильке пошел, — нехотя сказал Лютый. — Гагарина, тридцать три, квартира восемьдесят пять.

— Присмотрите за дамой, — вскакивая, попросил женщин Костя.

Наклонившись к Ахмидовой, Буров схватил лежащую рядом с ней сумочку. Открыл, достал ключ от машины.

Псих быстро шел по улице. Он не знал Кирова и высматривал в потоке проезжавших машин такси.

— Так эти спецы меня вылавливают! — пробормотал он. — Какая честь! Суки поганые! Сначала под вышак подвели, теперь сами грохнуть хотят!

Увидев впереди милицейскую машину, рванулся к остановившемуся автобусу. Проехал остановку, вышел. Оглянувшись по сторонам — нет ли мусоров, подошел к проезжей части и начал голосовать.

— Что с этими делать будем? — Открыв гараж, Буров кивнул на два неподвижных тела.

— Они сказали все, что знали, — пренебрежительно отмахнулся Константин. — Так что вечером в реку. На корм рыбам.

— Думаешь, они сказали правду? — открывая дверцу, спросил Лев.

— Я уверен в этом, — кивнул Костя. — И ради бога, — поторопил он напарника, — давай в темпе! Иначе Психа там скальпируют!

— Тебе так дорога Алла? — Буров завел машину и, прогревая мотор, несколько раз легко нажал педаль газа.

— Я любил ее, — усаживаясь рядом, ответил Павлов. — И самое неприятное, — его лицо сморщилось как при зубной боли, — не могу забыть этого!

— Ты думаешь, ты нужна ему? — запальчиво крикнула Роза. — Да он плевал на тебя! Слышала бы ты, какие слова Костик говорил мне…

— Заткнись! — Алла подступила к ней вплотную. — Мне все равно, что он говорил тебе! Да и вообще… — она с презрением посмотрела Ахмидовой в глаза. — Ведь ты шлюха!

Роза взмахнула рукой. Стоявшая сзади Нонна, поймав ее кисть, сердито взглянула на Бочарову.

— Хватит!

Алла повернулась и ушла в соседнюю комнату. Гольских, отпустив руку Ахмидовой, пошла за ней.

— Сволочи, — яростно прошептала Роза. Схватив телефонный аппарат, осторожно отнесла его в ванную и, прикрыв дверь, набрала номер.

Денис поднял трубку зазвонившего телефона.

— Можно Софию? — спросил взволнованный женский голос.

— Ее нет, — оглянувшись на кабинет Бочарова, тихо ответил боевик.

— Передайте ей, что Алла с Гольских по адресу: Победы, двадцать, квартира десять.

Услышав короткие гудки, Денис быстро положил трубку.

— Как мы улицу Гагарина найдем? — притормозив, спросил Буров. — Спрашивать нельзя. Номер городской.

— Я выйду, — открывая дверцу, сказал Павлов. — И спрошу. Отъезжай подальше и жди.

— Думаешь, все эту улицу знают?

— Как говорят, язык до Киева доведет, — весело улыбнулся Костя.

— Смотря какой язык, — рассудительно ответил Буров.

— Коллега, — обиженно протянул Костя, — мне обидно слышать такое!

— Я не про тебя, — успокоил его Лев.

Бежевая «волга» прижалась к тротуару. Псих, выглянув в окошко, увидел на доме табличку — 33.

— Благодарю, шеф, — он протянул водителю, рыжеватому крепкому мужчине, деньги.

— Обижаешь, — ухмыльнулся тот.

— Слушай, ты! — вспылил Псих. — Жертва аборта! Мы же добазарились на три штуки!

— Псих есть Псих, — засмеялся водитель и спросил: — Не узнаешь?

— Блиндер буду сапоги! — изумленно сказал Смирнов. — Хомяк!

— Я вижу, ты голосуешь, — сказал водитель. — Сначала подумал, глюки со вчерашнего. Потом зырю: по натуре Псих! А про вас с Лютым базар катит! Все мусора на ушах стоят! Весь блаткомитет перетрясли. Шмон поголовный устроили!

— Вот что! — жестко бросил Смирнов. — Забудь, что меня видел!

— Обижаешь, — усмехнулся Хомяк. — Или за баклана держишь?

— Извини, — опомнился Псих. — Просто капкан за капканом! Клинить в черепе начало!

— А вы лихо по жмурам канаете! — восхитился водитель. — Базарят, и Корову с собой уволокли.

— Бывай! — Псих вышел из машины.

— Подождать? — окликнул его Хомяк.

— Не надо… — Он остановился. Но потом быстро вернулся к «волге». — Ты чего про Лильку слышал? Как она?

— Стервоза, — однозначно ответил Хомяк. — Базар идет — на москвичей пашет. А ты что, к ней?

— Говоришь, на москвичей? — переспросил Смирнов. — А на кого именно — не в курсе?

— Не-а, — мотнул тот головой. — За что купил, за то и продаю. Но ты к ней лучше не ныряй, — посоветовал он. — Верный запал!

— Мне с ней перебазарить нужно, — подмигнул ему Псих. Хлопнув дверцей, быстро пошел во двор.

Выждав немного, Хомяк тоже вышел из «волги». Закрыл машину на ключ и пошел следом.

Буров вопросительно посмотрел на напарника.

— Прямо, — подсказал Костя. — И вон туда. Во двор.

— Аванс возвращать придется, — трогая машину, заметил Буров.

— Кто знает, — засмеялся Павлов. — Может, и повоевать придется. Старик — клиент очень серьезный. Да и здесь, — он сузил глаза, — не все ясно. К тому же, судя по всему, на Психа действительно большая охота идет.

— Значит, разговор с ним у нас состоится? — спросил Лев.

— Не можем же мы упустить возможность прилично заработать, — засмеялся Константин. — Круиз на комфортабельном теплоходе со звездами кино и эстрады стоит немало.

Зажав в кармане пистолет, Псих надавил на кнопку. На пятый длинный звонок дверь открылась.

— Чего тебе? — недовольно спросила Федина.

— Вы Лиля? — приветливо улыбаясь, спросил Смирнов.

— И что дальше? — Женщина не ответила на улыбку.

— Я от Лютого, — заговорщически прошептал он. Женщина кивком пригласила его войти. Закрыв дверь, внимательно оглядела мужчину.

— Чего надо?

— Ты, — выхватив пистолет, Псих ткнул ее стволом в живот. — Не узнала, сучка? А ведь тебе за меня бабки платят!

Сильный удар по кисти выбил из его руки оружие. Почувствовав под лопаткой что-то твердое, он замер.

— Привет, Псих, — насмешливо поздоровался вышедший из комнаты Лом.

— Все, начальник, — обреченно выдохнул Смирнов. — Твоя взяла.

Стоявший позади него с пистолетом рослый парень, посмотрев на засмеявшегося Степана, чуть ослабил нажим. Резко развернувшись, Псих левым локтем отбил оружие в сторону, мгновенно распрямил руку и ударил боевика кулаком в нос. Развернулся и ударом кулака сбил парня с ног. Бросил руку к карману, но от рубящего удара ребром ладони по шее рухнул на пол.

Подошедший к двери Хомяк услышал в квартире глухой выкрик и стук упавшего тела. Бросился к лестнице. Наткнулся на Бурова и, получив короткий тычок пальцами в солнечное сплетение, упал на колени.

— Зря, — обходя его, заметил Павлов.

Подхватив Хомяка под мышки, Буров легко стащил его вниз по лестнице. Усадил в угол и бросился наверх.

— Что с ним? — спросил Лом присевшую рядом с Психом Миледи.

— Живой, — усмехнулась она. Смирнов, застонав, повертел головой.

— Сейчас он нам все расскажет, — шагнул к нему Степан. Клава загородила собой уголовника.

— Твое дело взять его! — заявила она. — А дальше…

— Ладно тебе, — ухмыльнулся Лом. — Сейчас протрясем его и узнаем, на кой он так Усу нужен.

— Это становится все более интересным, — пробормотал Павлов. Отступив от двери, вжал кнопку звонка.

— В комнату его, — услышав звонок, прошипела Миледи. Двое парней приподняли Психа и затащили в спальню.

Миледи и Лом ушли в другую комнату.

— Кто там? — подойдя к двери, громко спросила Федина.

— Срочная телеграмма из Москвы, — услышала она спокойный мужской голос.

Лиля дважды щелкнула ключом. Распахнувшаяся дверь сбила женщину с ног. Ворвавшись в квартиру, Павлов отбил выброшенную в ударе ногу рыжеватого парня и резко ударил его кулаком в горло. Рыжеватый рухнул на пол. На Костю бросились выскочившие из кухни двое парней. Отбив удар первого, он резким прямым сломал ему переносицу. Второй, пытавшийся пнуть Павлова ногой, нарвался на жесткий блок. Обхватил голень и получил мощный, сломавший ему шейные позвонки удар. На Костю с ножом пошел худощавый блондин. Ворвавшийся в квартиру Буров бросился на него и ударил блондина коленом в пах. С силой рванув руку согнувшегося парня вверх, впечатал его голову в стену. Ударом ноги забросил выскочившего Лома обратно в комнату, рванулся следом.

Слыша доносящиеся из комнаты короткие выдохи, быстрые глухие звуки драки, Павлов ударом ноги разбил лицо приподнявшемуся парню, присел рядом с открывшей глаза Лилей. Резко надавив большим пальцем ей на нос, добродушно пообещал:

— Будешь молчать, сделаю бо-бо. На кого работаете, сударыня?

Дотронувшись до отдающего тупой болью затылка, Псих открыл глаза. Он лежал на полу возле кровати. Замычав, с трудом сел. Услышал шум драки в соседней комнате. Помотал головой, ухватился руками за кровать, встал и, качнувшись, шагнул к двери.

Отбив левым предплечьем удар правой ноги Лома, метившего ему в голову, Буров двумя короткими тычками и кулаком правой руки сломал ему ключицу и сильным ударом левой отправил Степана к стене. Миледи обрушила на Льва град сильных, быстрых ударов. Пропустив два из них, сплевывая кровь, Буров отскочил назад. Женщина ударила его правой ногой в голову. Лев попытался достать живот противницы. Бросившись к нему, она схватила его голову и резко развернулась. Одновременно с рывком, обхватив тело женщины, Буров дернулся в направлении рывка. Они упали и, обхватившись руками, несколько секунд яростно боролись на полу.

Лом со стоном поднялся. Висящая плетью правая рука при малейшем движении вспыхивала горячей болью в сломанной ключице. Сплюнув кровь, он левой достал из-за пояса пистолет. Псих навалился сзади, обхватил его руки и вцепился зубами в ухо.

Буров, подмяв под себя сильное, извивающееся женское тело, хрипло взвыл от удара коленом между ног. Сумев не отпустить ее руки, лбом с силой ткнулся в лицо Миледи. Ее затылок со стуком впечатался в пол и выбил из нее сознание. С трудом поднявшись, в пелене боли увидев силуэт Лома, Лев несколько раз ударил каблуком правой ноги по полу.

Заорав от боли в сломанной ключице и прокушенной верхушке левого уха, Степан выронил оружие и ударил повисшего на нем уголовника локтем левой. Охнув, Псих отпустил противника и присел. У Лома обильно шла кровь из прокушенного уха. Замычав, он бросился к пистолету. Вбежавший в комнату Павлов по-футбольному пнул его в лицо и достал падающее тело мощным ударом другой ноги.

— Ты чего расселся? — похлопывая по плечу сидевшего в углу Хомяка, грубо спросил коренастый старший сержант милиции. Рядом с ним, ехидно улыбаясь, стоял высокий, здоровенный милиционер.

— Вот и пообедай дома, — повернулся к нему сержант. — Скоро выйдешь, а на всех ступеньках алкаши дрыхнут.

— Слышал? — посмотрев наверх, встрепенулся сержант. — Крик в квартире!

Оба рванулись наверх.

— Дверь открыта, — испуганно прошептал здоровяк.

— Раз открыта, — усмехнулся сержант, — можно входить. А то ведь сейчас хрен впустят. — Расстегнув кобуру, достал пистолет.

— Может, наряд вызвать? — Рядовой дотронулся до рации.

— Сами с усами, — остановил его коренастый.

— Ты чего, как конь копытами, стучишь? — посмотрел на напарника Павлов.

— Больно, — коротко ответил тот.

Костя подошел к стоявшему на коленях Психу.

— Богу молишься? — поинтересовался он.

— Сдерни! — выпрямляясь, тот обжег его яростным взглядом.

— Воспитывали тебя в ИТУ, воспитывали, — упрекнул его Костя, — а результат налицо. Как был замом, так…

— Ша! — прошептал Буров.

Прыгнув к окну, Павлов внимательно осмотрел улицу. Прижавшись спиной к стене возле двери, Лев показал два пальца и дотронулся ими до плеча. Псих, болезненно морщась, дотянулся до пистолета и, откатившись к дивану, настороженно замер. Быстрым, по-звериному мягким движением Костя подскочил к двери и вжался в стену с другой стороны.

— Ни хрена себе, — раздался в коридоре испуганный голос.

— Вызывай наряд, — приказал другой.

Буров стремительно бросился в дверь. Сидевший рядом с неподвижным телом Лили старший сержант вскочил и вскинул пистолет. Резким ударом ноги в грудь Лев отбросил его назад. Грохот выстрела и ударившегося всем телом о дверь сержанта раздались одновременно. Второго милиционера Буров ударом локтя отправил в угол.

— Идти можешь? — спросил Костя Психа. Увидев направленный на него зрачок пистолета, ударом ноги выбил оружие.

— Значит, можешь, — заключил он.

Выстрел, грохот хлопнувшей двери и падающего тела как бы подбросили Смирнова вверх.

— На ход! — заглянув в комнату, бросил Буров.

Выбежав из квартиры, они втроем быстро поднялись на последний этаж. Пока Буров ковырялся в закрытом замке чердачного люка, Павлов наблюдал за лестницей. Псих, сжимая в кармане пистолет, с уважением смотрел на возившегося с замком Льва.

— Готово, — поднимая крышку, сообщил тот.

Выйдя из соседнего подъезда, они неторопливо пошли со двора.

Нина пристально смотрела на старшего Черкеса. Закурив, тот уселся в большое кожаное кресло.

— Значит, не знаешь? — спросил он.

Уловив в голосе мужчины явное недоверие, засмеялась:

— Ты же все равно не поверишь, зачем спрашиваешь?

— Я уверен, — выпуская дым, небрежно заметил он, — ты знаешь, кто ее убил.

Не отвечая, женщина злорадно улыбнулась.

— Не скалься! — уже злее начал Черкес. — Потому что мы все равно найдем этого любителя метать ножи. И если окажется, что он связан с тобой… — Бросив окурок на пол, он красноречиво махнул рукой.

Нина громко и весело рассмеялась. Глаза Тараса вспыхнули яростью.

— Короче, вот что! — зло проговорил он. — Или ты сама отдашь нам этого придурка с ножом…

— Или?.. — насмешливо перебила его Дьячкова.

— Или я устрою тебе такое… — Уловив движение слева, Тарас повернул голову, увидел направленные на него пистолеты и замолчал.

Двое крепких парней, держа оружие, ждали решения хозяйки.

— Лихо, — покрутил головой мужчина. — И не боишься, что я осерчаю? — добродушно спросил он.

— Я — Дьячкова! — Нина вызывающе вскинула голову. — И мне не занимать смелости. К тому же, — она улыбнулась, — мне хватит силы, чтобы воевать с твоими братьями.

— Значит, меня ты уже списала? — удивился Черкес.

— Пока нет, — серьезно сказала она. — Ты мне нужен. Я хочу предложить тебе сотрудничество.

— Это я понял, — кивнув на держащих его под прицелом парней, согласился Тарас. И, не обращая на них внимания, неторопливо поднялся. — Я надеюсь, ты помнишь, — посмотрел он на женщину, — в кашей семье решение принимается всеми. Я знаю о твоем разговоре с Иваном. И лично мне твое предложение подходит. К тому же я чертовски благодарен тебе за убийство Задворского. Работая на твоего папулю, он копал под нас. Скажу даже больше. В ваших сварах с Тонькой я всегда был на твоей стороне. Допускаю, что не ты приказала убить Спицину. Но, повторяю, я уверен, что ты знаешь, кто это сделал. — Прикурив новую сигарету, он выпустил дым в сторону вооруженных парней. Нина кивком головы выпроводила парней из комнаты.

— Как ты знаешь, — продолжал Тарас, — все Черкесы прислушиваются к моему мнению. Так вот, ты отдаешь нам метателя ножей. И только после этого мы будем говорить о чем-то другом. Про это, — он пренебрежительно кивнул на закрывшуюся за боевиками дверь, — я даже в шутку вспоминать не буду. Бабья блажь. Каждая из вас хочет хоть на миг почувствовать себя королевой. Ты хорошенько подумай о моих словах. Мы могли бы неплохо сработаться. — Махнув на прощанье сильной ладонью, Тарас пошел к двери, остановился, повернулся к женщине: — Слушай, мне просто интересно. Из-за чего ты убрала Задворского? Ведь он преданно ишачил на твоего папулю.

— Именно из-за этого, — усмехнулась Нина. — Согласись, что после гибели папани Задворский мог бы здорово попортить мне нервы. — Она засмеялась. — Я уж не говорю про вас!

— Значит, покойный Вьюн играл на тебя, — догадался Черкес.

— Поэтому и погиб, — подтвердила она.

Когда Тарас вышел, Дьячкова несколько минут о чем-то напряженно думала. Потом сняла трубку и набрала номер. Пригладив усики, Роман посмотрел на Ужа.

— Значит, ты думаешь, что Тоньку этот, как его?.. А-а… — вспомнил он, — Филя прикончил.

Уж утвердительно кивнул.

— А может, кто-то другой? — с сомнением произнес Журин. — Фому тоже ножом уделали. Но ведь не твой знакомый!

— Я знаю, — категорично заявил Уж. — Спицину убил Филя. На подстраховке, на случай, если тот вдруг ее только ранит, был Валет. Тонька должна была умереть в любом случае.

— А что об этом думаете вы? — повернулся Ус к сестре и Лукиной, внимательно слушающим их разговор.

— На кого работают эти двое? — сразу же спросила Рита.

— На Интеллигента, — кратко ответил парень.

— На Свиридова? — удивилась Эля. Уж молча кивнул.

— Тогда я узнаю, прав Уж, или нет, — уверенно проговорила она. Заметив удивленный взгляд брата, объяснила: — Петр Свиридов, он же Интеллигент, был влюблен в меня, когда я была студенткой. Он работал переводчиком в «Метрополе». Точнее, — она рассмеялась, — официантом, обслуживавшим немцев на ихнем языке. Я была на стажировке в ГДР, когда он погорел с валютой. Попал под следствие. До суда дело, правда, не дошло. Вмешался Старик, и Петра отпустили. Именно после этого он и стал Интеллигентом и начал работать на Дьячкова, а потом и на Нинель.

— А зачем нам знать, кто убил Спицину? — негромко спросила Рита. — Ведь Черкесы не обвиняют в этом нас. Пусть сами ищут!

— Они нас пока не обвиняют, — сказала Эля. — А эта стерва Нинель вполне может свалить смерть Тоньки на нас!

— И что же ей это даст? — посмотрела на нее Лукина.

— Еще Старик хотел разделаться со мной, — вступил в разговор Роман. — А его доченька вполне может воспользоваться подходящим моментом, чтобы со мной разделаться и с вами. Много для этого не надо, — невесело констатировал он. — Арсентий в ярости.

— Почему же он не пришиб Нинель прямо в больнице? — спросила Рита.

— Помешал ее хахаль, — неожиданно раздался грубый голос стоявшего у двери Глыбы.

— Черт возьми! — удивился Роман. — Никак, Федя заговорил!

— Я с Дятлом сегодня виделся, — смущенный удивленными взглядами, прогудел он.

— С каким Дятлом? — не понял Журин.

— Он у Черкесов работает, — угрюмо пробасил Глыба. — Мы вместе с ним в цирке униформистами работали. Он потом с контрабандой сгорел. Вот и пашет сейчас на Черкесов.

— Ну и что? — поспешно ободрила замолчавшего здоровяка Рита.

— Он и мне сказал, — явно смущенный ее вниманием, загудел Федор, — что Нинуха кому-то из парней Арсентия в харю дала. В больнице, — уточнил он. — Ей хотели жбан разбить, но влез Кралин.

— Господи, — всплеснула руками Рита. — Вячик, никак, снова мужчиной стал!

— А он что, — засмеялась Эля, — гомосеком был?

— Да вроде бы нет. В прошлом мастер спорта по самбо. Потом, когда его условно осудили — он тещу ударил, запил. У них с Нинкой когда-то давно роман был. Она его и подобрала по старой памяти. То ли любовником, то ли сторожевым псом при себе держит. Но чтобы Вячик на парней Черкесов полез! — Рита недоуменно покачала головой. — Вот уж не подумала бы!

— И чем там все кончилось? — нетерпеливо спросил Ус.

— Арсентий труп бабы этой… как ее? — наморщив низкий лоб, попытался вспомнить Глыба.

— Тоньки, — подсказала Эля.

— Во! — обрадовался он. — Ее! Приказал из больницы в машину утащить…

— Зачем ему это понадобилось? — удивленно посмотрела на брата Журина.

— Видимо, когда он к ней зашел, — предположил Роман, — она еще жива была. Надеялся спасти.

— Да черт с ней, с этой Спицей! — нетерпеливо воскликнула Рита. — Надо о Психе думать, а не следствие наводить, кто Тоньку зарезал и почему ее Арсентий с собой утащил!

— Уволок он ее, чтобы ментам повод прицепиться к нему не дать, — сказала Эля. — А насчет Психа ты права, — поддержала она Лукину. — Надо думать, как его взять. Ты веришь Лому? — спросила она брата.

— Там Миледи, — усмехнулся тот. — А она сделает все как надо!

— А если они друг другу права качать начнут? — высказала опасение Рита. — Ведь Лом наверняка не согласится, чтобы им баба командовала.

— Клавка любого на место поставит, — подмигнул ухмыльнувшемуся Глыбе Ус. — Они с Федькой атлетизмом, потом сексом занимались. А до этого в тюрьме работала, так что умеет уговаривать.

— И каратэ занимается, — подал голос Глыба. — Дерется здорово!

— Хорошо, если так.

— А почему ты ни ей, ни Лому не сказал, что они на пару будут работать? — спросила Эля.

— Когда Лом уехал, Клавки здесь не было, — ответил Роман. — Да и лучше, когда незнакомы. Договориться не сумеют. Каждый другого пасти будет.

Войдя в комнату, Пузырь удивленно остановился. Совершенно голая Василиса, упершись ладонями в пол, с каплями пота на лбу, учащенно дыша, уже с трудом отжималась. Увидев Пузыря, быстро встала.

— На чемпионат мира по культуризму готовишься? — поддел ее мужчина.

— Иди-ка ты, — не приняла шутки Потина. Вытерев лицо полотенцем, села к столу и посмотрела на усевшегося напротив толстяка.

— Что новенького?

— Ни хрена, и луку мешок, — недовольно проворчал он.

— Ты говорил с Кировом или нет? — уже сердито спросила она.

— Два часа на телефоне, как Ленин в Смольном, сидел! — вспылил Пузырь. — И ни хрена! Трубку никто не брал!

— А может, он тебе лапшу на уши вешал? — задумчиво проговорила женщина, — и не знает Лютого?

— Они в кентах до первой ходки Лютого были, — опроверг ее опасения Сулов.

— И что из этого? — насмешливо осведомилась она. — Неужели Лютый деревянный, чтобы идти к своему кенту? Ведь он знает, что по всем возможным местам его появления мусора засады понасадили!

— По адресу, может, и не пойдет, — кивнул толстяк, — но если случайно на улице встретит, сто процентов, что подвалит! Тем более за ним с Психом сейчас вятские деляги охоту устроили.

— Короче… — поморщилась Потина, — нам Лютого не выцепить?

— Хрен его знает, — вздохнул толстяк. — Если Хомяк его встретит, может, и подловим.

— Я что-то до сих пор не пойму, — взглянула на него женщина, — зачем к нам тогда Кора приходил?

— Защиты ищет, — зло захохотал Пузырь. — Ведь если Псих до Москвы доберется, он из Корина и Катьки отбивные сделает!

— А почему Сажина к Черкесам не обратится? Ведь Псих из-за нее Гришку пришил.

— Когда Псих Гришку шлепнул, Черкесы хотели и Катюху закопать. Потом, видимо, передумали. А на Психа охоту устроили.

— А Старик почему за Психом гонялся?

— Хрен его знает, — пожал толстыми плечами Василий. — Базар идет, что Псих многим нужен. Ус тоже чего-то на него имеет.

— Узнать бы, почему, — чуть слышно прошептала женщина. — Ведь за просто так выцеплять его не стал бы никто. Черкесы — это понятно. Месть. Хотя, — она с усмешкой взглянула на толстяка, — завалить его они могли бы и в зоне. Знает Псих что-то! — уверенно сказала Василиса. — И, видимо, что-то очень денежное. Иначе бы Старик не стал в догонялки играть.

— Он и доигрался, — сказал Пузырь. — На Пахре коньки двинул. Тонька тоже свое выцепила. Нож поймала. Лично мне, — он широко улыбнулся, — такие «веселые» игры на хрен не нужны!

— Смотря что за игры, — засмеялась Василиса. — Лично я бы рискнула. Может, тряхнем сестру Психа? Розка наверняка что-то знает.

— Нет ее, — буркнул Сулов. — Уехала куда-то.

— А ты откуда знаешь?

— С ней последнее время Сашка Туз шлялся, — круглое лицо Пузыря расплылось в широкой улыбке. — А его вместе с ней какие-то фраера выцепили и предупредили. Мол, еще раз с ней увидим, кишки выпустим. Он и сдернул от нее. А она, видимо, тоже испугалась и уехала из Москвы.

— Значит, ты этим уже интересовался?

— Просто в кабаке с Тузом встретились. Он по пьяни и расчувствовался. Мол, так и так. Чуть жбан за сестру Психа не прошибли. Вот я и вспомнил тот разговор. Лично мне, — вполне серьезно заявил Пузырь, — Псих со своими секретами на хрен не нужен! Слишком серьезные люди против него настроены. Вмешаешься, и прихлопнут, как муху!

— А к Жанне тоже больше никого не посылал? — спросила Потина.

— Пока нет. Хотя Гоша Рябой давно просится.

— Влюбился, что ли, в нее?

— Она ему в рожу плюнула, — хохотнул Пузырь. — А в последний раз ему от того фраера досталось.

— И все-таки, — вернулась к предыдущему разговору Василиса, — не мешало бы узнать, зачем Псих так всем понадобился.

Не раздеваясь, Фомин бросился на кровать. Уткнувшись лицом в подушку, тяжело вздохнул. События последнего месяца выбили его из привычного уклада. Уход жены с дочерью, убийство Задворского, Лодочкина. И хотя в управлении догадывались о причинах гибели двух сотрудников, тем не менее сверху давили. Требовали немедленного раскрытия этих преступлений. Мафия бросает вызов! Офицеров милиции убивают на улице родного города! Такие и подобные «пламенные» речи сплошь и рядом били по нервам.

Майор тяжело вздохнул и перевернулся на спину. Если убийство Задворского после признания убитого в СИЗО уголовника Вьюна можно было понять — преступники убирают раскрытого информатора, то гибель Фомы объяснялась как месть. Именно поэтому были арестованы трое недавно освобожденных из лагерей уголовников. Все они в разное время были арестованы Лодочкиным и несколько лет провели в местах не столь отдаленных. Правда, одного из них освободили на вторые сутки. Его алиби было бесспорным. С двумя другими работали. К тому же наглый побег Смирнова и Дубова, которых Фомин отлично знал, — обоих задерживал именно он.

Четыре года назад по звонку неизвестного опергруппа выехала по адресу ювелира Сушко. Милиционерам предстала жуткая и нелепая, на взгляд опытных оперативников, картина. Рядом с истекающими кровью трупами ювелира, его жены и телохранителя непробудным сном мертвецки пьяного человека спал объявленный в розыск за побег из лагеря вор-рецидивист Владимир Смирнов, известный, как Псих. Смирнова Александр знал хорошо. Несколько лет назад во время задержания, отстреливаясь, Псих ранил Фомина. Пуля прошла между ног, по левой ягодице. Но, как позже сказали врачи, именно из-за этого — пуля задела какой-то нерв — Фомин не может быть отцом. Он по-прежнему спал с женщинами. После свадьбы был прекрасным партнером в постели. Но Таня не беременела, хотя они очень хотели ребенка. Александр, помня печальное заключение врачей, Тане об этом не говорил. Каким-то образом об этом заключении узнала его мать. А после скандала, когда на жену было заведено дело по обвинению в любовной связи с подследственным, мать Фомина во всеуслышание заявила, что Татьяна шлюха. Майор порвал с родителями всякие отношения. Параллельно с делом Лютого, обвиняемого в нападении на частную инкассаторскую машину, Таня вела дело Психа. Она пыталась доказать не вину, а невиновность Смирнова.

Майор, перевернувшись на бок, достал сигареты. Он ни разу не упрекнул Таню. Даже когда у них появилась Светка. Но приятели шутя напоминали ему о Лютом. Делалось это вроде бы беззлобно, по-дружески, и все же очень сильно било майора. Он дважды подавал заявление об уходе из милиции. Но его сумел убедить начальник отдела кадров, что это станет лишним доказательством Таниной вины. Тогда Фомин после очередной «шутки» собрал всех «товарищей» и вполне серьезно заявил: если еще раз от кого бы то ни было он услышит это, то просто его убьет. И это подействовало. Разговоры, по крайней мере при нем, прекратились.

И вот сейчас Псих и Лютый в побеге! Оба, не останавливаясь ни перед чем, рвутся в Москву. Почему бежал Смирнов, учитывая его длительный срок, понять было можно. Но побег Дубова был необъясним. И что особенно поражало знавших обоих уголовников сотрудников милиции, так это то, с какой легкостью оба убивают.

Александр потушил сигарету. Он снова вспомнил арест, точнее, сопровождение вусмерть пьяного Психа в КПЗ. Тогда он с трудом подавил в себе желание разрядить всю обойму в уголовника. Майор потряс головой. К черту! Надо съездить в Шапкино, к Тане. Покоя не давал тот странный телефонный звонок… Он испуганно дернулся. Телефон зазвонил снова. Выругавшись, Фомин взял трубку. Он ясно слышал дыхание. Но никто не говорил. Посмотрев на часы, майор засек время. В трубке раздались короткие гудки отбоя.

Положив трубку, Таня отошла от телефона. Он поднял трубку, но не произнес ни слова. Почему? Неужели то, что он говорил про возможное похищение дочери, правда? Подчиняясь чувству тревоги, женщина подошла к окну. Рядом с домом, на самодельных качелях чему-то весело смеялась дочь.

— Света! — позвала Таня. — Иди скорее ко мне!

— Я покачаюсь, мама! — звонко крикнула девочка.

— Я пирог вкусный-превкусный испекла! — позвала мать.

— Я люблю пирог! — Соскочив с качелей, дочь побежала к двери.

Сажина внимательно всмотрелась в вошедшего худощавого мужчину с длинными кудрями.

— Не признала? — ухмыльнулся он.

— Сашко? — удивленно и встревоженно воскликнула она.

— Я, — небрежно оттолкнув ее плечом, младший из Черкесов прошел в комнату.

Следом в прихожую вошли трое парней. Засунув руки в оттопыренные карманы легких кожаных курток, прислонились к стене, закурили. Перед дверью на лестнице стояли еще двое. Испуганно оглядываясь на парней, женщина нерешительно вошла в комнату. Откинувшись на спинку стула, положив ноги на письменный стол, с дымящейся сигаретой в узких губах Сашко насмешливо смотрел на нее.

— Не дрожи, — стряхнув пепел на пол, усмехнулся он. — Я не шкуру снимать с тебя пришел, а по делу.

— Знаю я твои дела, — сумела пошутить Сажина.

— Говорю, не бойся! — успокоил ее Черкес.

Катя, что-то решив, быстро подошла к раскрытому окну и уже спокойнее спросила:

— И какое же дело привело тебя ко мне?

— У окна ты смелее стала, — по тонким губам кучерявого промелькнула едкая улыбка. — Только если я захочу…

— Не советую, — совершенно спокойно перебила его она.

— Ты! — приподнимаясь, прорычал Сашко. — Шкура!

— Говори, зачем пришел, и убирайся! — сердито сказала Катя.

Стоявшие у двери боевики, зная характер своего шефа, дружно шагнули вперед, но тут же, услышав его короткое: «Стоп!», замерли. При первом же шаге парней Катя, схватив вазу, высунулась в окно. Увидев, что они остановились, выпрямилась.

— Зачем Старику нужен был Псих? — негромко спросил Черкес.

— А ты у него спроси, — посоветовала Сажина.

— Не успел, — развел руки Сашко.

— Тогда к его доченьке сходи, — насмешливо сказала женщина.

— Много говорить стала, сука! — разозлился Сашко. — Я тебя…

— Я тебе ничего не обязана объяснять! — прервала его Катя. — И если что-то и скажу, то Тарасу! Понял?

— Стервоза! — рявкнул Сашко. — Громыхнув стулом, встал и быстро вышел из комнаты.

Услышав стук входной двери, Сажина осторожно двинулась к выходу.

— Ушли, — внезапно рядом с ней раздался бесстрастный голос Киборга.

— Миша? — удивленно бросилась к нему Катя. — Откуда ты взялся?

— Я был в ванной, когда ты, а потом и они пришли, — объяснил он. — Сначала хотел вмешаться, но потом решил выждать.

— И хорошо, что не влез! — облегченно выдохнула женщина.

— Думаешь, я бы не смог с ними управиться? — презрительно фыркнул он.

— Ничего я не думаю. Просто ты не знаешь Черкесов! И если бы с Сашко что-нибудь случилось… — Представив себе это, она зябко поежилась.

Бритоголовый зло блеснул глазами, спокойно спросил:

— Почему ты боишься Черкесов? Ведь ты была любовницей их брата.

— Но до этого я была подругой Психа, — ответила женщина. — Я знала, что он бандит. Но меня это даже устраивало тогда. Он защищал меня. Делал дорогие подарки. В общем, просто боготворил. Потом я на некоторое время уехала из России. Когда вернулась, он сидел в тюрьме. А я познакомилась с Григорием Черкесом и увлеклась им. Я прожила с ним полгода. И знаешь, — она взглянула на внимательно слушающего Киборга, — по-своему была счастлива. Если Псих был бандит и его просто боялись уголовники всех мастей, — то есть, — поправилась она, — кто-то боялся, а такие же, как он, уважали. А у Черкесов было, да и есть, все! Деньги, почет, уважение. Хорошие связи. А потом я узнала, что Псих сбежал из тюрьмы. Григорий отнесся к этому спокойно. Он убедил меня, что Псих ничего не сможет мне сделать. Но Псих считал меня своей. Неизвестно, как он узнал, что мы вечерами гуляем в парке. Там мы и встретились. — Вскинув голову, как бы переживая все заново, она закрыла глаза. Потом неожиданно рассмеялась. — А дальше ты знаешь!

— Почему братья Григория не помогают тебе? — спросил Михаил.

— Они не приняли меня сразу. Но Григорию было наплевать на их мнение. Он любил меня.

— А кто такой Корин? И почему он сейчас с тобой?

— Андрей до недавнего времени работал в ГУИТУ. Главное управление исправительно-трудовых учреждений. И был связан с уголовниками крупного пошиба. Я думаю, ты не считаешь, что мафия появилась сразу и вдруг? Корина использовали, точнее, его связи, чтобы выпустить кого-то на «химию». Отправить на поселение. Передавались деньги, письма…

— Я все это знаю, — сухо проговорил он. — Мне интересно другое. Как ты оказалась с ним?

— Еще до встречи с Григорием, — вздохнула Катя, — я несколько раз относила Корину деньги. Их присылал мне Псих. Встречались мы в основном в ресторанах, чтобы, как он говорил, не наследить. Несколько раз заезжала к нему домой. Как мужчина он мне нравился. Симпатичный. Умеет одеваться, держать себя. Потом мы долго не виделись. Он попался с чем-то. Посадить его не посадили, но… — Сажина, схватив Киборга за руки, засмеялась: — Ну его к черту, этого Корина! Давай устроим праздник! Ты и я! Ведь согласись, — она лукаво взглянула на невозмутимое лицо Михаила. — Я одна одержала верх над припадочным Сашко! Говорят, его даже братья побаиваются. А я сумела его выставить! — Обняв крепкую шею Киборга, поцеловала его и тихо прошептала: — Потому что знала, чувствовала: ты рядом!

Услышав звонок, Жанна подошла к двери. Ничего не спрашивая, открыла ее.

— Смелая вы женщина, — с улыбкой заметил молодой почтальон. — Даже не поинтересовались, кто. К другим пока попадешь! — Он протянул ей бланк телеграммы. — Распишитесь, пожалуйста.

Взяв у почтальона авторучку, женщина расписалась. Почтальон попрощался и ушел. Кудрина вошла в комнату. Прочитав телеграмму, вскочила. Прижав ее к груди, закружилась по комнате. Потом прочитала вслух:

— «Я люблю тебя и буду любить всю жизнь целую Эдгар». Эд! — тихо прошептала она. — Если бы ты знал, как вовремя ты прислал эту телеграмму!

Псих с кривой улыбкой исподлобья взглянул на Павлова.

— Может, ты все-таки соизволишь объяснить, — спросил Костя, — ради чего на тебя устроена такая охота?

— А ты? — едко спросил Смирнов. — Как я понял, в гончих ходишь?

— Не иронизируй, — улыбнулся Костя. — Просто постарайся понять. Против вас, — он кивнул на дверь спальни, где лежал Лютый, — задействованы две мощные силы. И какая из них могущественней — трудно сказать. Кроме того, вы влезли во внутренние разборки вятских дельцов.

Смирнов внимательно, почти не вслушиваясь в слова, смотрел на стоящего перед ним человека. Когда он услышал разговор Кости с женщинами, то понял: эти два ухаря приехали за ним. Первым его желанием было схватить пистолет и перестрелять всех. Но вовремя сумел сдержаться. Выстрелы услышат. Вызовут милицию и тогда — стопроцентная хана. А так как на все это он пошел, чтобы решить свои личные дела, эта бойня бессмысленна. Он объяснил ситуацию Лютому, и тот, сразу же уловив суть, дал адрес Лили, где, по словам убитого при побеге Бульдозера, их должны ждать «путные» мужики. И там действительно «ждали»! Если бы не эти двое, сумевшие уговорить Лютого дать им адрес Лильки, то ему была бы устроена пышная встреча.

И вот сейчас Псих пытался понять, почему купленные Стариком эти два профессионала пытаются узнать, почему их купили. И даже помогают ему! Он с невольным уважением посмотрел на сидящего в странной позе с отсутствующим взглядом Бурова.

— Так не надумал поделиться своим секретом, который жаждут узнать отечественные «крестные отцы»? — услышал он насмешливый голос Павлова.

Смирнов как бы между прочим сунул руку в карман и обхватил рукоятку «макарова». Увидев это, Костя весело улыбнулся:

— Стрелять не советую. Мой друг, — он мотнул головой в сторону Льва, — сейчас в медитации. А посему может неправильно тебя понять и… — Павлов с искренним сожалением вздохнул. — А мне, если говорить честно, совсем не хотелось бы твоей смерти.

— Это с чего ты вдруг таким заботливым стал? — ухмыльнулся Псих, но, бросив взгляд на каменное лицо и стеклянные прищуренные глаза Льва, руку из кармана вынул.

— Собственно, это тебя не касается, — неожиданно грустно проговорил Костя. — Но все же. Для меня в жизни существует два чувства, через которые перешагнуть я просто не смогу. Даже если бы захотел. Это дружба и любовь…

— В рот мента! — возмущенно вскинул голову Смирнов. — Ты за кого меня держишь?

— Ты неправильно меня понял, — засмеялся Костя.

— А ты меня «на понял» не бери, — буркнул Псих.

— Ну что же, — немного помолчав, решился Павлов. — Буду откровенным. — Ты со своим приятелем спас жизнь женщине, которую я люблю…

— Тормози, — не выдержал Смирнов. — Тогда Алка мне про спасение лапшу вешала, теперь ты то же самое гундосишь! Лично мне пятый туз в колоде на хрен не нужен. Я по масти играю. Так что, земляк, базарь по делу. Разжуй мне, деревянному, кому же это мы жизнь спасли?

Стоявшая за дверью Алла при словах Павлова о любви, тихонько ахнула и прижала ладони ко рту.

— Ну что же, — решил Павлов. — Для убедительности придется быть более откровенным. Я надеюсь, ты помнишь, где вы взяли женщин?

Псих молча кивнул.

— Так вот, — негромко продолжил Костя, — если бы вы их не захватили, по дороге домой и Нонна, и Алла были бы убиты! Надеюсь, ты не забыл перестрелку на дороге? Тех парней, которых вы в классическом стиле уделали, послали для убийства женщин. Просто ребятишки с пистолетами не учли одного — что вы не мальчики для битья. А иначе бы они не торопились выполнять наказ своего шефа.

— Кого? — поразился Псих.

— Мачехи Аллы.

— Так, значит, ты ее… Ну, эту… Аллу…

— Я любил ее, — спокойно прервал его Костя. — Когда-то давно, а впрочем, и не очень, — уже насмешливо проговорил он. — Я, как и мой друг, — Павлов кивнул на невозмутимого Льва, — были просто хорошими людьми. Однако не надо думать, что мы стали хуже. Просто сменили профессию. Лев был человеком служивым. Я же работал в одном солидном медицинском учреждении. И чертовски любил свою сотрудницу, красивую и, как мне казалось… — Его лицо потеплело, но тут же приняло насмешливо-жесткое выражение. — Ладно! — недовольно поморщился он. — Тебе это ни к чему.

— Почему же! — раздался звенящий голос Бочаровой. — Раз уж начал, договаривай!

Резко обернувшись на ее шаги, Павлов замер.

— Вы… это… — вдруг смутился Псих, — без меня побазарьте…

— Я думаю, ты нам не мешаешь, — не отводя взгляда от глаз Павлова, сказала женщина. — Ведь он тебе начал изливать свою обиду на меня!

Бочаров взволнованно прошелся по небольшому кабинету. Резко остановившись, довольно сердито спросил сидящего за столом полковника милиции:

— И это все, что ты мне можешь сказать?

— Кирилл Семенович! — взволнованно начал тот. — У нас нет никаких новых данных. В доме матери Нонны…

— Я знаю, что там произошло! — взревел Бочаров. — Мне нужно знать, где уголовники с дочкой!

— Мы не знаем как, но из дома исчезли все, кто дрался с людьми Соловьева и Макинтоша…

— А что говорят они сами? — Упершись руками в стол, Кирилл Семенович зло посмотрел в лицо милиционера.

— Мы их тоже не…

— Черт бы вас всех побрал! — заорал Бочаров. — Как могли исчезнуть уголовники вместе с женщинами?

— Недалеко от дома той ночью кто-то захватил отвозивший людей на ночную смену автобус, — быстро заговорил полковник. — Водителя нашли около его дома. Он зашел домой выпить чаю. Вышел…

— Очнулся — гипс! — насмешливо перебил его Бочаров и, шагнув к двери, сильным пинком открыл ее. — Будут новости — немедленно звони!

Оглядываясь на него, в кабинет вошел лысоватый подполковник в очках.

— Что еще?! — громко спросил его полковник.

— На Гагарина трое убитых, четверо раненых. Хозяйка, Лилия Владиславовна Федина, в реанимации, — доложил тот.

— Да что же это такое? — воскликнул полковник. — А что с патрульными?

— Оба в тяжелом состоянии. Но врачи говорят — будут жить, — успокоил его очкастый.

Заметив, что тот хочет, но не решается сказать еще что-то, полковник обреченно кивнул:

— Выкладывай, что там у тебя?

— В больнице убит Шкаф.

— Как — убит? — не понял полковник. — Умер, что ли?

— Медсестра принесла ему таблетки, а у него распорото горло.

София и Гольских упоенно целовались. Появившийся в двери Руслан ухмыльнулся и бесшумно исчез. В дверь негромко постучали. Николай Степанович, нехотя отстранившись от женщины, сел на стул. Поправив сбитую прическу, София схватила губную помаду.

— Звонил Рябченко, — доложил вошедший Руслан. — У него был Бочаров.

— И что же? — быстро спросила София. Не глядя на нее, тот пожал плечами.

— Тебя, кажется, спросили! — сердито бросил Гольских.

— Я ответил, — спокойно произнес парень. — Полковник сам ничего нового не знает. Ни Соловья, ни Макинтоша ни мы, ни милиция найти не можем. Шкаф сегодня убит. — Взглянув на красящую губы женщину, сказал: — Вас просил позвонить Денис.

— Он знает, что ты у меня? — с явным испугом спросил Гольских.

— Денис мой человек, — подходя к телефону, успокоила его Бочарова. Набрала номер, немного подождала, сказала: — Это я. — Выслушав, попросила: — Повтори адрес. — Положив трубку, подхватила сумочку и быстро пошла к двери.

— Ты куда? — удивился Гольских.

— У меня срочное дело. — Женщина вышла.

— Вот поэтому я и рванул, — выпустив дым, Лютый посмотрел на подельника. — Мать из-за меня померла. Нервничала здорово, когда я по тюрягам пошел. А сейчас эти суки сеструху прессовать начали. Так что мне ждать звонка не в масть. Все равно ухлопают! — Он выматерился. — Но я-то хрен с ним! А свою сеструху в обиду не дам. Она не при делах вообще!

— А другой, Бульдозер этот, он местный? — немного помолчав, спросил Псих.

— Местнота! — зло буркнул Дубов. — Этот ко мне, падло, и подвалил. Мол, скажи Психу. Сдернуть шанс есть. У реки ждать будут. А в Кирове на хату чистую нырнем. Отсидимся.

— А эту шкуру ты откуда знаешь? — посмотрел на сидящую в углу Розу Смирнов.

— Бульдозер мне и ее адрес подогнал, — нехотя признался Лютый. — Заочница. Я с ней полтора года в письмах в любовь играл. Тварь! — Он обжег женщину яростным взглядом.

— Подождите, — злорадно улыбнулась та. — Вам Костик устроит праздник! Они вам с Буром кости попереломают! Нашли благодетелей!

— Увянь! — рявкнул Лютый. — Подстилка хренова!

— А писал, что дождаться нашей встречи не можешь, — засмеялась Ахмидова. — Люблю, мол…

— Глохни, мразь! — бросился к ней Дубов.

— Тормози, — заглянул в комнату Павлов. — Она пока живая нужна.

— А тебя, сволочь, — выкрикнула Роза, — Старик за яйца подвесит! Вместе с твоим придурком Буровым!

— Я понимаю, — согласился Костя, — как сильно ваше желание увидеть меня подвешенным. Но вынужден вас разочаровать. В мои ближайшие планы сие не входит. — Костя перевел взгляд на уголовников: — Мы сейчас на некоторое время оставим вас. А вы между делом прикиньте, стоит нас вводить в курс вашего дела или нет. Когда вернемся, сообщите. И еще, — улыбнулся Павлов, — смываться не советую. Вас сейчас и милиция, и родственники этих милых дам разыскивают. И те, и другие не для того, дабы выразить свой восторг вашими похождениями. Чао! — махнув рукой, он закрыл дверь.

— Подожди, Костя! — бросилась за ним Алла.

— Они чо? — удивился Лютый. — Знакомы?

— В детский садик вместе ходили, — вполне серьезно сообщил Псих. — Поэтому, впрочем, мы пока и живы.

— Ты куда? — тихо спросила женщина остановившегося около двери Костю.

— Хочу проведать твоего папулю, — усмехнулся он. — Ведь с его слов я перестал искать тебя. Он мне популярно объяснил: Алла тебя видеть больше не хочет.

— Не надо. — Алла умоляюще посмотрела на него.

— Почему же? — спросил Павлов. — Ведь сейчас ты говорила, даже обвиняла меня, что я не нашел тебя.

— Я тогда почти ненавидела тебя, — опустив голову, призналась женщина. — Ты так неожиданно пропал. А мне твоя мать написала: «Костя встретил женщину, и он счастлив».

— Черт бы ее побрал! — Павлов схватил Аллу за руки. — Не мать она мне! Моя давным-давно умерла. Но как ты могла в это поверить?!

— Пусти! — сердито вырвалась она. — А что мне оставалось делать? Писать ты перестал. На звонки отвечала какая-то женщина. Говорила, что твоя мать! Где же ты был?

— В госпитале! — заорал Павлов. — Полтора месяца без сознания! Я же хирургом в Афгане был! «Духи» на госпиталь навалились, меня и шарахнуло.

— Ты был ранен? — прошептала Бочарова. — Почему же мне не сообщил?

— Мне грозила ампутация. А потом паралич, — нехотя признался он. — Сама подумай, мог я писать… — Его щеку обожгла сильная пощечина.

— Я пойду воздухом подышу, — выходя, сказал Буров.

— Значит, ты… да как ты… почему не сообщил… — с трудом сдерживая слезы, шептала женщина. — А я, дура… я поверила… но все равно…

— Что? — взяв ее за плечи, спросил Костя. Уткнувшись лицом ему в грудь, женщина заплакала.

— Алка, — прижимая ее к себе, прошептал он. — Что с тобой?

— Слышь! — раздался злой голос Психа. — Ты, супермен хренов! На кой бабу обижаешь?

Павлов увидел в руке уголовника выкидной нож.

— У тебя отличная защита, — прошептал он на ухо тихо плачущей Алле. — Но скажи ему, чтобы исчез. А то всадит хладное железо в печень. А я к таким штукам очень чувствителен.

Подняв мокрое от слез лицо, она с благодарностью посмотрела на принявшего угрожающую позу уголовника.

— Спасибо, — сквозь слезы улыбнулась Алла. — Но у меня все хорошо.

Негромко выругавшись, Смирнов сложил нож, сунул его в карман и ушел в комнату.

— Что ты сказала? — снова спросил Павлов.

— А чем ты занимаешься сейчас? — мягко освободившись из его рук, вытирая слезы, спросила Бочарова. Увидев его затвердевшее лицо, догадалась: — Значит, Роза права? Ты работаешь на преступников?

— После госпиталя я год провел в больницах, — нахмурился он. — Приехал к тебе, мне сказали, что ты в Кирове, у отца. Я хотел ехать сюда. — Костя вздохнул. — И случайно на Ярославском вокзале встретил Кирилла Семеновича. Он мне и сказал…

— А потом? — требовательно перебила его женщина.

— Остался в Москве. — Константин недовольно поморщился. — Запил. Встретил Бурова. Я ему в Афгане во время боя — нас на перевале прихватили, а мы раненых детей везли — жизнь спас. У него в семье нелады. Переехал Лев ко мне. Пили много и часто. Кончились деньги, поболели, очухались. Поняли: если не перестанем, вконец опустимся. У Бурова черный пояс по каратэ. В армии был инструктором рукопашного боя. У меня, если ты помнишь, на этот счет тоже неплохой послужной список. Конечно, не как у Левы, но все же…

— А меня ты пробовал искать? — перебила его Бочарова. Он отрицательно покачал головой.

— Значит, нет, — опустила она голову. — А ведь… Договорить ей помешал вбежавший в квартиру Буров.

Прикрыв дверь, бросил на напарника быстрый взгляд.

— Ну! — поторопил его тот. — Рожай быстрей!

— Только что подъехала машина, которая в тот вечер была у дома. В ней женщина и четверо парней. В «москвиче» еще пятеро.

— Это те «жигули», о которых говорил Макинтош? — спросил Павлов.

Лев утвердительно кивнул.

— Откуда ты знаешь Макинтоша? — удивленно взглянула на него Алла. — Ведь он…

— Мы знаем, кто он! — резко прервал ее Павлов. Подскочив к испуганно дернувшейся Розе, грубо схватил ее за плечи. — Я уверен, что это твоих рук дело! Надо было пришить тебя! Но сейчас уже поздно. Короче, вот что: встретишь гостей, наплетешь им чего-нибудь. Меня представишь как любовника. И не вздумай юлить! Прибью сразу! — Длинно прозвенел звонок.

— Приготовьтесь, — повернулся он к насторожившимся уголовникам. — И желательно не стрелять. — Выскочив из комнаты, догнал Розу.

Вбежавший в ванную Лев увидел там Нонну.

— Кто? — дождавшись второго звонка, спросила Ахмидова.

— По звонку, — громко ответил женский голос.

— София! — с ненавистью прошептала вошедшая в спальню Алла.

Щелкнув замком, Роза тут же отпрыгнула назад. Ворвавшегося первым рослого парня Павлов уложил прямым правой в челюсть. Подбежав к ванной, Роза задвинула засов. Сбив с ног еще одного, Костя вбежал в кухню. Отступил на два шага от дверного проема и успешно отбивался от рвущихся к нему, мешающих друг другу противников. Псих выбежал из комнаты с пистолетом в руке и разбил одному голову. На него бросились трое. Выбитый ногой «макаров» отлетел к вешалке. Ударом кулака разбив одному нос, пропуская удары, Смирнов прижался к стене и отбивался от двух здоровенных парней. Из комнаты, прихрамывая, со стулом в руках вышел Лютый. Увидев его, Роза побежала в спальню. От сильного удара распахнулась дверь ванной. Буров стремительными мощными ударами уложил кинувшихся на него боевиков. С коротким рыком боли и ярости Лютый обрушил страшный удар на голову одного из бивших подельника парней. Второй ударом ноги в грудь зашвырнул Психа назад в комнату. Бросив в него обломки стула, Дубов навалился на пригнувшегося здоровяка. Забежавшая в ванную София сцепилась с кинувшейся на нее Нонной. Плотно обхватившись руками, сбивая на пол флаконы, они яростно боролись. В спальне на полу с переменным успехом возились Алла и Роза. Сломав локтем нос одному из двоих противников, Павлов, согнув последнего ударом ноги в живот, крикнул Бурову:

— Помоги им!

Лев рубящим справа по сонной артерии уложив еще одного, бросился на двоих Парней.

Гольских, держа в руках передатчик, нервно стучал пальцами по столу.

— Первый, первый, — услышал он в затрещавшем аппарате.

— Что там? — поднося сетку микрофона ко рту, спросил он.

— Мы довели ее до дома. С ней девять человек. В квартире, куда они вошли, драка. Что делать?

— Помогите парням Софии, — приказал Николай Степанович.

Молодой, коротко стриженный мужчина в джинсовой куртке, с кровавой пеной на губах, обхватив руками живот, упал лицом вперед. Резко развернувшись, Псих вытянул руку с ножом, хотел достать лезвием до шеи вбежавшего в комнату боевика. Отшатнувшись, тот рванул из кармана пистолет. Смирнов резким движением метнул нож. Всхрипнув, боевик вскинул руки к горлу и успел выхватить торчащий нож. Но это было последнее, что он успел сделать в жизни.

Подхватив «выкидник», Псих бросился на помощь подельнику, пытающемуся удержать под собой худощавого брюнета. На удивление сильный, худощавый сумел вывернуться из-под душившего его Лютого и кулаком врезал по его загипсованному колену. Взвыв от боли, Дубов откатился в сторону. Подскочивший Псих полоснул боевика лезвием ножа по горлу. Тот вскочил и, прижимая ладони к пульсирующему темно-красному фонтанчику, оставляя на полу и стене пунктирную линию крови, из последних сил рванулся к двери.

Уложив одного из только что ворвавшихся в квартиру парней ударом кулака в горло, Буров поймал выброшенную в ударе руку второго, вскинул колено и с силой рванул захваченную руку вниз. Резким боковым ударом в висок добил взвывшего от боли противника.

Павлов с окровавленным лицом, заломив коренастому мужчине руку за спину, сильными пинками правой ноги превращал его лицо в кровавую маску.

София, сумев сбросить Нонну в ванну, навалившись сверху, вцепилась ей в шею. Вбежавший Псих сильным ударом в ухо отбросил Софию к стене, ухватил ее обмякшее тело за плечи, рывком стащил с Нонны и бросил на пол.

В спальне обессилевшие женщины, ухватив друг друга за волосы, прижавшись к спинке кровати, стояли на коленях.

— Вот это поработали, — оглядывая неподвижных противников, восхищенно заметил Буров.

— Черт возьми, — недовольно проговорил Павлов. — Ты говорил, четверо с дамой и пятеро на «москвиче». А здесь двенадцать!

— Кроме этих, — кивнув на стонущего молодого парня, сказал Псих, — еще эти! — Он пнул лежащего с перерезанным горлом мужчину.

— Быстро привели себя в порядок! — скомандовал Павлов. — И на выход! У тебя в городе конспиративная квартира есть? — спросил он вышедшую из спальни пошатывающуюся от усталости Аллу.

Не в силах сказать хотя бы слово, она отрицательно покачала головой.

— У меня есть, — раздался хриплый голос из ванной.

— Да сколько же их у тебя? — Костя восхищенно взглянул на выходящую Нонну.

— Три, — коротко ответила та.

— Бери почетную гостью — и к машине, — повернулся он к напарнику.

В ванной Буров приподнял Софию, подставил ее голову под кран, открыл холодную воду. Пришедшая в себя женщина, замычав, попыталась вырваться. Накинув ей на голову полотенце, Лев быстро вытер ей волосы.

— Причешись, — отпуская Софию, подал ей расческу. Испуганно взглянув в его невозмутимое лицо, она начала причесывать влажные волосы.

— Сейчас мы с тобой пойдем к машине, — спокойно сообщил Буров. — Будешь вести себя правильно — останешься жить. — Пропустив ее вперед, он вышел из ванной.

— Тварь! — бросилась к ней Алла.

— Успокойся, — поймав ее за плечи, прошептал Костя. Придерживая Лютого, закусившего от боли губу, в коридор вышел Псих.

— Выходите через три минуты, — негромко проговорил Буров. Открыл входную дверь, внимательно осмотрел площадку, вывел Софию.

— Послушай, — быстро заговорила она. — Я тебе заплачу сколько хочешь! Ты…

— Заткнись! — мягко попросил Лев.

— Что делать? — спросил рослый широкоплечий мужчина с передатчиком в руках.

— Поднимись и проверь! — властно отозвался передатчик слегка искаженным голосом Гольских. — Живыми не оставлять никого!

Щелкнув выключателем, широкоплечий открыл дверцу светлой «волги». Следом за ним вылез молодой невысокий парень со спортивной сумкой.

Гольских выключил передатчик и подмигнул Руслану. Тот, усмехнувшись, положил телефонную трубку:

— Милиция уже выехала.

Спустившись на площадку между третьим и вторым этажами, София увидела поднимавшихся навстречу людей Гольских. Как бы споткнувшись, рванулась к стене. Поймав женщину за шею левой рукой, Буров правой вскинул «Макаров».

— Пошли, — опустив руку с часами, Павлов вышел из квартиры.

За ним двинулся Псих, держа за талию сильно хромающего подельника. Снизу донесся звук выстрела. Почти сразу грохочущим эхом простучала короткая автоматная очередь.

— На последний этаж! — крикнул Павлов.

Вышедшие из квартиры женщины первыми побежали по лестнице. Помогая Психу вести Лютого, Костя заспешил следом.

Буров, держа обернутый носовым платком ствол пистолета левой рукой, быстро протер рукоятку полой куртки. Вложив оружие в руку лежащей на ступеньках с расплывающимся на груди красным пятном Софии, посмотрел вниз. На следующем пролете лестницы в неестественной позе замер широкоплечий мужчина. Рядом валялся невысокий парень, возле его вытянутой руки лежал автомат. Лев услышал донесшиеся снизу слова команды. Прижимаясь к стене, бросился наверх. Взбежав на последний этаж, увидел открытый чердачный люк и свисающий почти до площадки тонкий шнур. Подскочил к перилам, взглянул вниз. На лестнице никого. Ухватившись за шнур, быстро полез вверх.

— Дверь заперта, — вытянувшись, доложил майору милиции коренастый сержант. — Ничего не слышно. Звонили, но никто к двери не подходит.

Выйдя из подъезда, Буров остановился. Прикуривая, бросил безразличный взгляд на стоящие через подъезд милицейский «уазик», «ПМГ» и «скорую помощь». Чему-то смеясь, к нему подошли Алла и Нонна. За ними, поддерживая пьяно напевавшего «А нам все равно…» Лютого, появились Псих с Павловым. Они, оживленно разговаривая, тесной группой направились к выходу со двора.

Кивком головы отпустив официанта, Интеллигент вздохнул и поочередно всмотрелся в сидящих вместе с ним Валета и Филю. Откинувшись на спинки стульев, они лениво потягивали из бутылок пиво.

— Вам придется на время исчезнуть, — наливая себе водки, сказал Петр.

Кралин осторожно подошел к стеклянной двери ресторана, увидел сидящих за столиком троих мужчин, усмехнулся и быстро подошел к телефону.

Длинными мелодичными гудками прозвучал телефон. Сидевшая перед телевизором Дьячкова, убавив громкость, взяла трубку:

— Слушаю.

Дважды прозвенел телефон. Сидящий в кресле-качалке по пояс голый Тарас, расчесывая на мускулистой груди густые волосы, недовольно посмотрел на молодую симпатичную девушку в мини, которая массировала ему ноги. Она метнулась к телефону. Взяв трубку, Черкес взглядом выпроводил ее из комнаты и только после того, как закрылась дверь, басовито отозвался:

— Да.

— Метатель с приятелем в ресторане «Вега», — проговорил женский голос.

Узнав Нину, он кивнул.

— Понял.

— Заказчик с ними, — добавила она. Тарас громко позвал:

— Казах!

В комнату вошел молодой, но совершенно лысый широкоплечий мужчина.

— Бери ребят и немедленно в «Вегу». Там Филя и Валет. Убрать! С ними еще один. Его тоже.

Согласно мотнув лысой головой, широкоплечий быстро вышел.

Прыгнув вверх и вперед, Киборг сильно ударил ребром стопы по подвешенному на тонком тросе длинному кожаному мешку. Повернувшись, дважды впечатал пятку в боксерскую грушу. И с резким гортанным выдохом-криком кулаком разбил лежащие на железном ящике три красных кирпича. Стоя в дверях спортзала, Сажина уже полчаса наблюдала за тренировкой бритоголового.

— Нравится? — локтем разбив доску, повернулся к ней Михаил.

— Как здорово! — восхитилась она и спросила: — А я бы смогла этому научиться?

— Этому нет, — усмехнулся он. — Но чтобы довольно успешно защитить себя, четырех циклов обучения вполне хватит. С последующей тренировкой четыре раза в неделю. — Немного помолчав, серьезно спросил: — Но ведь ты здесь не для того, чтобы узнать это. Зачем пришла?

— Проезжала мимо, — ответила женщина, — и вспомнила, как ты звал меня посмотреть твою тренировку.

Увидев в его глазах явное недоверие, она серьезно спросила:

— Ты знаком с Гюнтером?

— Кто это? — удивился Киборг. — И почему ты спросила? Не отвечая, Катя внимательно смотрела на него.

— Ты мне не веришь? — обидчиво спросил Михаил. — Но было бы честнее сказать, чем я заслужил это недоверие!

— Да нет, что ты! — рассмеялась женщина. — Чисто женское любопытство. — И, опережая следующий вопрос, объясняла: — Гюнтер — крупный делец. Знаток Востока. О нем сейчас столько разговоров в Москве! А вспомнив твой рассказ о Памире, я и подумала: может, вы знакомы… — Взглянув на часы, она заторопилась. — Извини, что прервала твою тренировку. Просто ехала мимо и решила зайти. Извини. До встречи, — сдула с ладони воздушный поцелуй и торопливо вышла из зала.

Киборг некоторое время стоял неподвижно. Его холодные глаза, сощурившись, зло сверкнули. С пронзительным криком выдохнув воздух, он нанес мощный удар по мешку.

Услышав выкрик, стоявший у дверей спортзала Корин выхватил пистолет и бросился вверх по ступенькам. Встретившись с Сажиной, он быстро пошел рядом с ней к стоящим у угла здания «жигулям». Уселся за руль и открыл дверцу Кате. Тронув «жигули», спросил:

— Ну и что?

— Внешне он просто удивился, — задумчиво проговорила она, — а потом даже обиделся. И говорил на удивление много и не так холодно, как обычно. — И, прищурившись, она серьезно добавила: — Мне кажется, ты прав.

— Я же говорил тебе! — Андрей увеличил скорость. — В аэропорту, в разговоре с той женщиной, они дважды упоминали Гюнтера. Говорили не по-русски, но Гюнтер на всех языках Гюнтер!

— А что ты делал в аэропорту?

— Провожал одного приятеля. Потом пошел а кабак пива попить, вижу, твой бритый придурок с какой-то бабой разговаривает. Я за ними пристроился…

— Как она выглядит?

— Высокая… — глянув на Катю, начал Корин. — С тебя примерно. Стройная. Знаешь, такая спортивная дама. На вид лет тридцать пять. Одета хорошо, со вкусом. То, что она азиатка, — точно.

— На каком языке они говорили?

— Черт их знает, — усмехнулся он. — Я в школе немецкий учил. Знаю несколько слов. По-моему, какой-то азиатский. Быстро так…

— Куда потом эта женщина делась? — снова перебила его Сажина.

— Не знаю, — виновато ответил мужчина. — Я как услышал про Гюнтера — давай бог ноги. А то, думаю, увидит меня этот бритый…

— Еще какие-нибудь имена или названия не слышал? — спросила женщина.

— Да нет вроде, — притормаживая перед светофором, ответил он. — Хотя подожди! — Что-то вспомнив, Корин прикусил нижнюю губу. — Да, точно! Памир несколько раз женщина называла.

— Тогда сделаем так, — решила Катя, — ты приставь к нему толковых парней. Пусть следят за каждым его шагом. — И с досадой воскликнула: — Ну почему ты не проследил за азиаткой?

Выплюнув окурок, Пузырь кивнул на Василису, укладывающую деньги в целлофановый мешок:

— На хрен машины для счета денег нужны? А то, падлы, по телику рекламой заколебали. Видишь, как считает? Раз — и квас!

Стоящий рядом с ним высокий сутулый мужчина в большой соломенной шляпе хмуро посмотрел на женщину:

— Машина все-таки надежнее.

— Слушай, ты! — шагнула к нему Василиса. — Ты думаешь, что говоришь?

— Не обижайся, красавица, — примирительно сказал рослый бородатый здоровяк. — Деньги точный счет любят. Особенно, — он улыбнулся, — такие.

— Подумаешь, — фыркнула Потина. — Деньги. Всего-то три лимона.

— Мы за эти три лимона три недели по рынкам таскаемся, — обиделся сутулый.

— «Каждому свое», — было написано на воротах Бухенвальда, — со смехом высказался Сулов. — Зато теперь у вас с должником забот никаких, — заверил он.

— Хорошо, коли так… — Мужчина в соломенной шляпе, не прощаясь, вышел.

— Если что, — рослый посмотрел на Пузыря, — я опять к вам нырну!

— Само собой, — усмехнулся тот. — Бабки готовь, и милости просим.

— Русак! — остановила рослого Василиса. — Ты Костю Черепа давно видел?

— Недели две назад, а что?

— Где он сейчас, не знаешь?

— Я его последний раз на Ярославском в кабаке видел, — немного подумав, ответил Русак. — Он с каким-то фраером сидел. Нанял, наверное, кто-то.

— Если увидишь, скажи, пусть к нам зайдет, — нетерпеливо сказала Потина.

— Неужели кто-то блатней вас нашелся? — засмеялся рослый. — И сами справиться не можете?

— С тобой-то махом управлюсь! — зло выпалила женщина. — Хочешь попробовать?

— Да я так, — испугался Русак. — Пошутил.

— Дергай отсюда, шутник, — угрожающе проворчал Сулов.

Рослый, что-то пробормотав, поспешно вышел.

— Зря ты на него наехала, — недовольно повернулся к Василисе Пузырь. — Он многих деляг знает, которым из конкурентов что-то вырвать надо.

— Да ну его на крен, — пренебрежительно отмахнулась она. — Надо будет, сами найдем. Да и к тому же сейчас главное — Лютый! Ты вот что, — переменила Потина тему, — к сестре Лютого пошли парней. Пусть протрясут ее еще разок.

— А на кой это нужно? — ухмыльнулся Пузырь. — Не знает она ни хрена. Лишний раз трясти — ментов можно на хвост посадить. Перепугается она и нырнет к легавым. Те нам пришить-то ничего не смогут, но заинтересуются: чего это Пузырь с Васькой сестру Лютого трясут?

— Никуда она не пойдет! — уверенно сказала Потина. — Если бы к мусорам нырнуть собиралась, то после первого раза пошла сразу бы. То, что она не в курсе дел брата, это и ежу понятно.

— Тогда зачем парней к ней посылать? — не понял Василий.

— Да затем, что если Лютый прорвется в Москву, с ней встретится. Узнает, что мы ее прижимали, сам к нам на разборы придет. Нам его и вылавливать не придется, — горячась, объяснила Василиса.

Пузырь, видимо, осмысливая услышанное, некоторое время молчал. Затем восторженно воскликнул:

— А ведь в натуре! Ох и умна же ты, Васька!

Войдя в комнату, Роман подмигнул вопросительно смотрящей на него сестре. Поставил на стол небольшой чемоданчик и закурил.

— Как дела-то? — не выдержала вышедшая из спальни Рита.

— Рублева взяли сразу, — довольно ответил он. — И по неплохой цене!

— А другие иконы? — спросила Эля.

— Да они никому не нужны, — выпуская дым, улыбнулся Журин. — Только четыре штуки ушли, которые из Тамбова привезли.

— Значит, обманули нас пензенские? — порывисто поднялась Эля. — Говорили, что старинные иконки.

— Не такие и старинные, как хотелось бы, — засмеялся Ус. — Но покупателя я и на них нашел. Каждую по триста баксов сдал.

— А Рублева по сколько? — спросила Рита.

Не отвечая, он, щелкнув замками, открыл «дипломат» и перевернул. Оттуда, кружась в воздухе, полетели деньги.

— Правда, наши, российские! — усмехнулся он. — Но все же деньжата! — Потом, посматривая на собирающих купюры женщин, спросил: — В Киров звонили?

— Никто трубку не берет! — сердито сказала Эля.

— Почти час названивали, — поддержала ее Лукина. — И ничего!

— Интересно, — пробормотал Роман. — Что же там случилось?

— Может, как она говорила, — кивнула его сестра на Риту, — Миледи с Ломом договорились и…

— Исключено! — твердо сказал Ус. Поднявшись, он кивнул на «дипломат»: — Уберите его, а заодно и деньги пересчитайте. Да мусор не забудьте убрать, — заметив две лежащие под столом десятитысячные купюры, усмехнулся Ус.

— А ты куда? — в один голос спросили женщины.

— В Киров позвоню, — выходя, ответил Роман.

Когда дверь за ним закрылась, Эля, подойдя к столу, бросила короткий взгляд на Лукину:

— Тебе не кажется, что он хочет один ожерелье взять? Лукина насмешливо улыбнулась:

— И куда он с ним денется? Ведь Гюнтера твой братец не знает.

— Думаешь, кроме Гюнтера, покупателя не найти? — спросила Журина.

— Такого, как Гюнтер, — нет.

— Это почему же? — удивилась Эля.

— Хотя бы потому, что он обычно скупает все через посредников, — пояснила Рита. — А здесь сам заявился. Что-то он знает об этом ожерелье. Чего не знают другие, — тихо добавила она. — Вот узнать бы правду, тогда и думать можно, что и как. К тому же, — издевательски сказала Рита, — Ромка твой брат. — Увидев на лице Журиной пренебрежительную улыбку, засмеялась: — Я сразу заметила: вы не очень-то дружны!

— Знаешь что! — решилась Эля. — Я давно хотела переговорить с тобой насчет этого. Роман все дело прибрал к рукам. Мы торгуем мехами, которые поставляют из Хабаровска мне! Понимаешь? — зло спросила она. — Мне! А он занимался рэкетом со своими качками, несколько ларьков открыл. Посадил в них шлюх. И считает себя коммерсантом!

— А как вы про ожерелье узнали? — задала Рита давно мучивший ее вопрос.

— А ты? — подозрительно спросила Журина.

— Мне Гюнтер сам сказал, — решила быть откровенной Лукина.

— Неужели? — язвительно удивилась Эля. — Значит, тебя он поэтому в Москву прислал. Но Роман о нем раньше знал, — вспомнила она.

— Он-то откуда про ожерелье разнюхал?

— Я бы сама хотела это узнать! — зло заявила Журина. — Лично мне он про это как бы мимоходом сообщил.

— Мне тоже, — кивнула Лукина. Некоторое время обе молчали.

— В общем, давай сделаем так, — наконец предложила Эля. — Роману об этом ни слова. Но как только найдем ожерелье, сами возьмем его. Выручку пополам! — Она испытующе посмотрела на Риту. — И не вздумай попытаться передать это Ромке по-своему! Он…

— Мне он поверит больше, чем тебе, — прервала ее Лукина. — Но это не в моих интересах. Так что не бойся! — И, опережая возмущенно открывшую рот Элю продолжила: — Наши интересы пока совпадают.

— Вот именно, — чуть слышно прошептала та, — пока!

— Все поняли? — посмотрел на Валета Интеллигент. — И сидите в Туле, пока я вас не вызову. — Сняв очки, он протер их салфеткой. — А я, наверное, скоро вас позову, — ухмыльнулся он. — Что-то мне эти игры в сыщики насчет Психа спать не дают. Уж больно большая охота на этого придурка открыта. Знает он что-то, что очень больших денег стоит!

— Да хрен на него, на этого Психа! — зло сказал Филя. — Нам сейчас от Черкесов прятаться придется! Может, и эту стерву Нинель завалить на хрен?

— Ты делай то, что сказал! — грубовато посоветовал Петр.

— Так ты нам и сказал, чтобы мы Тоньку урыли! — ухмыльнулся Валет. — А что вышло? Может, ты Арсентию сам все объяснишь? — спросил он.

— Я же не думал, что Нинка вас крайними пустит, — попробовал оправдаться Петр. — Я думал…

— Индюк тоже думал, — вспыльчиво оборвал его Филя, — да в суп попал! Короче, вот что! — Уперевшись кулаками в край стола, он подался вперед. — Если Черкесы меня выцепят, я им с ходу кольнусь, что почем! У вас свои разборки, а под пулю мы ныряй! Хрен пройдет!

— И ты думаешь, тебе Черкесы поверят? — насмешливо взглянул на него Петр. — Тарас с Нинкой о чем-то смогли договориться. И поэтому старший сумеет убедить Арсентия, что ты пытаешься перевести дело…

— Казак! — сунув руку в карман, тревожно выдохнул Валет.

— Что за казак? — недовольно посмотрел на него Петр.

— Есть у Черкесов один спец по устранению неугодных, — вскочил Филя.

Повернувшись к выходу, Интеллигент увидел вошедших в зал пятерых парней. Валет и Филя рванулись к бару, возле которого была завешенная яркой портьерой дверь на кухню.

Интеллигент тоже вскочил и, петляя между столами, направился к выходу. В это время ударили выстрелы. Взвизгнув; ухватившись правой рукой за простреленное левое плечо, Филя упал на левое колено. И тут же вскочил, вспрыгнул на уставленный блюдами и бутылками стол, потом стремительно метнулся к стойке бара. Бросившиеся от стола двое пожилых мужчин и две молодые женщины, что-то крича, присели. Несколько пуль сбили посуду, отрикошетили от выложенного плитами пола и впились в стойку бара.

Валет, обернувшись, дважды выстрелил. Один из троих бегущих за ним с глухим воплем опрокинулся на пустой столик.

Ухватившись правой рукой за живот, а левой судорожно вцепившись в белоснежную скатерть, со стоном перевернулся, закутался в скатерть, как в саван, и рухнул на пол. Немногочисленные посетители ресторана, вскочившие при первых выстрелах, вели себя по-разному. Кто-то, обхватив голову руками, упал на пол и, сталкиваясь с соседями головами, пытался укрыться под столом. Другие, в основном молодые мужчины и женщины, выскочили из-за столов и бросились к стенам, инстинктивно уходя из зоны стрельбы. Но всех объединяло одно — пронзительный, многоголосый крик страха!

Интеллигент с небольшим револьвером в левой руке, присев за красочно разрисованной большой кадушкой с фикусом, заметно побледнел и что-то беззвучно шептал. На него наткнулась молодая, дородная женщина. Она силой стремительного бега и весом тела выбила его из укрытия. Петр упал. Сразу вскочил, подслеповато щурясь — очки слетели при столкновении, — осторожно двинулся к выходу. Стоявший на улице Казак, увидев через стеклянную стену ресторана Интеллигента и слыша приближающиеся сирены милицейских машин, кивнул молодому лохматому парню:

— Видишь того? Срежь его!

Выхватив из баула небольшой автомат, тот двумя короткими очередями выписал на стекле крест. Интеллигент и дородная женщина, отброшенные пулями назад, обливаясь кровью, свалились на пол. Треск автоматной очереди усилил панику среди мечущихся по залу людей. Отброшенная рванувшимся к двери рослым, атлетически сложенным мужчиной молодая длинноногая официантка в мини, взмахнув руками, врезалась в стеклянную стену. Тяжестью тела проломив ее, вывалилась на улицу.

Казак с лохматым, выбежав к проезжей части, вскочили в открытые двери «шестерки». Машина рванула с места.

Разорвав Валету щеку, пуля бросила его под стол. Вскочив, выплевывая вместе с зубами сгустки крови, он выстрелом свалил менявшего обойму боевика и, оставляя на полу крупные капли крови, бросился к входу на кухню. Два молодых рослых парня стреляли ему вслед. Пули прошивали крышки столов, сбивали на пол расколотую посуду, дырявили спинки падающих стульев. Валет был уже у двери, когда две впившиеся в спину пули бросили его мертвое тело под ноги двум истерично визжащим официанткам.

Прыгнувший на стойку бара длинноволосый боевик, оскалясь, с остервенением всадил пять пуль из «Макарова» в лежащего на полу Филю.

Сквозь пролом в стекле в зал ворвались омоновцы. Обернувшийся в их сторону длинноволосый вскинул пистолет. Несколько автоматных пуль бросили его на витрину, уставленную бутылками с яркими этикетками.

Двое оставшихся парней, сделав по два выстрела, попытались заменить обоймы. Воспользовавшись этим, омоновцы бросились к ним. Последовала скоротечная рукопашная схватка. Избитых боевиков в наручниках вытащили из зала.

— Как ты? — спросил Псих подельника.

— Да вроде не болит, стерва, — поднявшись с кровати, тот сделал два осторожных шага. Выругался сквозь зубы и остановился. — Стрельнула. — Вернувшись к кровати, сел.

— А что эти базарят? — Смирнов ткнул подбородком в сторону закрывшейся двери.

— Удивлялись, — ухмыльнулся Дубов. — Колено вроде на место встало. Гипс сняли. — Он удивленно покачал головой. — А этот спец, оказывается, тоже доктор!

— Кем бы он ни был, — вскочил Псих, — нам сваливать из Кирова надо! Ты же слышал — его Старик нанял!

— Слышь, Псих, — осторожно начал Лютый. — Может, все-таки объяснишь, из-за чего за тобой такие гонки устроены?

— Я в твои дела не суюсь, — огрызнулся Псих. — И ты в мои не лезь! — Посмотрев на подельника, Смирнов криво улыбнулся: — Тебя тоже Пузырь пасет. Базар идет, что ты его на дележе кинул.

— Мне про это никто ничего предъявить не может! — зло отозвался Лютый. — А Пузырь, сучара, свое выловит! Он, падло, начал сестру мою прессовать! Ему и его шкуре пасти на портянки порву!

— Слышал я про Василиску, — засмеялся Смирнов. — Та еще чува! Она, говорят, червонец за мужа отбарабанила.

— После этого Пузырь и пригрел ее, — нехотя проговорил Лютый.

— Так он же судимых в свою команду не берет… — удивился Псих. — Чего ее при себе держит?

— Это неясно, кто кого держит! — захохотал Дубов. — Василиска бабой Мишки Гроба была. После того как его чеченцы угрохали, с Пузырем снюхалась. Тот как раз на мели торчал. В Питере — запал за запалом! Почти всех мусора повязали. А тут Потина со своими парнишками нарисовалась. Пузырь снова в дела полез. Кого тряхнуть, кого охранять. Я по наводке одного спекуля на крупную сумму обул. Меня на деле взяли. Откинулся, Пузырь со мной расход. Выплатил за срок, и все. А потом попросил инкассатора небольшого частного банка на уши поставить. У тех какие-то неувязки с деньгами. Я подобрал трех ребятишек, тряхнули. А инкассаторы — парни молодые — стрелять начали. Одного из моих сразу убили, второго ранили. Он потом кони двинул. Я охранников ранил, чемодан взял и свинтил. А в чемодане «зеленые». Восемнадцать тысяч. Вот Пузырь меня и вылавливает.

— А почему ты ему сразу чемодан не отдал?

— Он-то базарил, что все тихо будет! — Лютый выматерился. — А там пальбы минут на десять! Мне мусора с ходу на хвост упали. Я «пушку» сбросил, чемодан закурковал, в Москву проскочил. Меня там и взяли. Шили налет, но хрен пролезло! А Василиска с Пузырем хотят с меня «зеленые» получить. Да пусть сосут, падлы гребаные!

— И ты из-за этого под вышак пошел? — недоверчиво спросил Псих. Но, увидев перекошенное яростью лицо подельника, усмехнулся: — Любишь сестру?

— Она без отца росла, — угрюмо сказал Дубов. — А когда меня упекли, и без матери осталась. Я за нее этим сукам кишки достану! И жрать заставлю! — снова разозлился он.

Но Смирнов уже не слушал его. «Мне бы твои заботы», — мысленно усмехнулся он. То, что за ним, кроме, разумеется, ментов, будут охотиться, он знал. Потому что им нужно его убить, чтобы спасти свои шкуры. Но неожиданно в дело влез Старик. Ведь эти два спеца приехали от Дьячкова. А на квартире Лильки были другие.

Левая сторона верхней губы коротко задергалась. Прикрыв се ладонью, он уткнулся головой в подушку. А от кого были те? Черт бы их побрал! Что не от нее, это точно! Она его в Москве встречать будет. А тут еще эти дела с вятскими. Вот влипли! Может, рассказать все Павлову? Псих поморщился. Лихой мужик этот Костя. А его приятель Бур — вообще оторви и выбрось. Нет, Смирнов покачал головой: это его дела.

Сам разберется. Сейчас пока все путем. Алка, ох и языкастая бабенка, и Павлов, судя по всему, когда-то были знакомы. И даже любили друг друга. Так что Костю с кентом бояться нечего. Нонка предложила угрохать ее супруга. За это, мол, она заплатит прилично и поможет до Москвы добраться. Но верить ее обещаниям Псих не собирался. Если муженька завалить хочет, то с них потом шкуру с живых снимет.

Но уходить без Лютого нельзя, а с ним сейчас невозможно. А ведь как все клево вышло! Когда его привезли в зону, начальник медчасти ИТУ Зинка Коровина, вызвав его на прием, бросилась ему на шею, он понял: купили стерву! И желают что-то разнюхать. Но врачиха повела себя иначе, чем он ожидал. Ни о чем не расспрашивала. Приносила чай, продукты. Предложила план побега. А в благодарность за все это нужно было убить ее мужа, начальника режимной части той же колонии. Как раз в это время с предложением бежать подошли Лютый и Бульдозер. Псих понял: оба работают на кого-то с воли и хотят заманить его в ловушку. Но без колебаний согласился. Правда, два раза под разными предлогами отклонял назначенные дни побега.

А тут на зону пришел его старый кореш Ерш. Он был отличный крановщик, и его сразу посадили на башенный кран. Собственно, Ерш и подал идею об уходе на машине. Псих все обдумал и оценил это предложение. Они с Ершом приготовили шесть набитых песком мешков, соединили их тросом. Это должно было служить прекрасной защитой от пуль часового, ибо самым удобным местом для побега на машине был треснутый забор под вышкой.

За день до побега Псих рискнул и сказал Зинке, что через пару дней уйдет. Та дала ему ключи от гаража и сказала, где будет оставлять продукты и воду. В тот день фортуна улыбнулась ему широкой, во весь рот, улыбкой! Ерш был на смене. Под загрузку леса пришел «КамАЗ». И как-то неожиданно и сразу пошел проливной дождь. Псих слышал о смерче в утренней сводке погоды, но не придал этому значения. Однако на этот раз синоптики выдали правду. Ушли они классно! Бульдозера убил часовой. Псих хотел сначала исполнить свой договор с Зинкой и, убив Коровина, завалить в доме и Лютого. Ибо был уверен: тот ведет его в капкан. Собственно, он убил бы и Зинку. Не сразу, а где-нибудь по дороге. А может, и нет. Псих усмехнулся. Для отсидки, пока схлынет волна розыска, он взял у Ерша адрес двух бывших поселенок. Но все получилось по-другому. Сейчас он поверил Лютому. Потому что еще раньше слышал о том, что ему рассказал Дубов. Теперь нужно вырываться из Кирова. Лишь поэтому он дал согласие Нонне расправиться с ее мужем. А Лютый пока хромой, придется немного подождать.

— И что ты думаешь делать? — немного помолчав, спросил Павлов сидящую с опущенной головой Аллу.

Вскинув голову, она посмотрела на него грустным и, он заметил, недоверчивым взглядом.

— Дело твое, — безразлично произнес Костя: — Но Соловей и Макинтош в гараже сказали именно то, что я передал тебе. София послала их для того, чтобы они убили и тебя, и Нонну.

— Но ведь отец знал, что мы в доме матери Нонны! — воскликнула Бочарова. — Я звонила ему! Неужели…

— Ты разговаривала с ним?

— Я передала отцу через Дениса, — горячо начала женщина. — Что мы в Ки… — Замолчав, она испуганно вскинула ладони ко рту: — Неужели Денис? Нет! — отчаянно выкрикнула Алла. — Не может быть!

— Значит, сейчас твоему папуле самое время заказывать гроб, — усмехнулся Костя.

Алла метнулась к двери. Прыгнув следом, он поймал ее за руку.

— Пусти! — Алла отчаянно пыталась вырваться. Костя молча подтащил ее к себе.

— Ты ничем не сможешь ему помочь, — негромко проговорил он.

Его лицо обожгла сильная пощечина. Потом еще одна. Пригнув голову, он увернулся от третьей. Глухо замычал, вжал ладони между ног и медленно присел. Столкнувшись в дверях с заглянувшим в комнату Буровым, Алла схватила стоявшую на тумбочке вазу. Павлов, упершись лбом в стену, с силой бил правой пяткой по полу. Легко поймав летевшую в него вазу, Лев молча отступил в сторону. Алла стремительно выбежала из комнаты.

— Что случилось? — в комнату вошла встревоженная Нонна. Увидев стучащего об пол ногой Павлова, посмотрела на невозмутимо стоящего с вазой в руках Льва.

— Что с ним?

— Разучивал новый танец, — Косте с трудом удалось пошутить. — Называется бьющее копыто. Довольно популярен в последнее время, — выдохнув, он встал.

— Где она? — спросил Павлов.

Буров аккуратно поставил вазу на прежнее место и молча кивнул на дверь.

— Едем! — схватив куртку, бросил Костя. Лев быстро вышел из комнаты.

— Куда вы собрались? — удивленно посмотрела им вслед женщина.

— Денис работал на Софию, — проверив, как выхватывается из висящей под мышкой кобуры пистолет, решил просветить ее Костя.

— Я это поняла, когда увидела людей Макинтоша, — спокойно сказала она. — Потому что к его услугам обычно прибегала София.

— А какого дьявола молчала?! — шагнув к двери, зло спросил Костя.

— У каждого из нас свои тайны, — ответила она. — И свои планы.

Что-то пробурчав, Павлов стремительно вышел. Из спальни с пистолетом в руке появился Псих.

— Что за кипиш? — вопросительно взглянул он на Гольских.

— Нас это не касается, — засмеялась она. И, сразу оборвав смех, пристально посмотрела уголовнику в глаза.

— Под Кио работаешь? — усмехнулся он. — Зря стараешься, на меня эти хреновины типа гипноза не действуют!

— Хочешь получить много денег, чистые документы и, — Нонна выразительно провела ладонями по крутым изгибам бедер, — такую женщину, как я?

— И что для этого нужно? — сразу перешел к делу Смирнов.

— Ничего для тебя необычного, — хищно улыбнулась она. — Просто-напросто убить моего мужа.

— Когда и где?

— Сегодня вечером. У него на даче.

Николай Степанович задумчиво смотрел на стоящего у двери Руслана.

— Ты уверен в этом? — наконец спросил он.

— Я видел заключение экспертов, — спокойно ответил тот.

— Как же это случилось? — вслух спросил себя Гольских. Затем порывисто встал. — Едем на дачу. Сколько сейчас там парней?

— Как всегда, пятеро. И две массажистки.

— Захвати еще пятерых! — приказал Гольских. — Они нам сегодня потребуются.

— В чем дело? — вскинув голову, Бочаров гневно посмотрел на ворвавшегося в кабинет Дениса.

— Почему вы не пошлете людей разделаться с Гольских? — спросил тот. — Ведь его люди убили Софию!

— Что ты несешь? — воскликнул Кирилл Семенович.

— Только что звонил Рябченко, — подойдя к столу, сказал парень. — Из заключения экспертов ясно, что боевики Гольских убиты из пистолета, который был в руке Софии. А она погибла от автомата.

— Да как ты смеешь? — поднимаясь, заорал Бочаров. — Какое…

— Я любил ее! — сорвался на злой крик Денис. — И она любила меня!

— Что? — пораженно прошептал Кирилл Семенович. Он плюхнулся в кресло. — Что ты сказал?

— Мы любили друг друга, — сунув руки в оттопыренные карманы спортивной куртки, повторил парень.

Бочаров протянул сразу задрожавшую руку к вделанной на крышке стола кнопке.

— Не надо! — угрожающе посоветовал парень. В его правой руке тускло блеснуло дуло небольшого револьвера.

— Ты! — громко закричал Бочаров. — Подо… Негромкий хлопок выстрела прервал его гневную речь.

Хрипя, он ткнулся лбом в стол. Из пробитого пулей горла закапала кровь. Оглянувшись на дверь, Денис беззвучно метнулся к стоящему в углу кабинета небольшому сейфу. Ухватившись за небольшое кольцо, легко открыл толстую дверцу. Обернувшись к двери, на мгновение замер. Затем расстегнул на куртке молнию, сунул револьвер в карман, обеими руками начал бросать за пазуху толстые пачки денег. Прикрыл дверцу сейфа и бросился к двери. Схватил спортивную сумку, выкинул из нее полотенце и кимоно, переложил деньги из-за пазухи. Застегнул сумку, накинул ремень на плечо и вышел из кабинета.

Расхаживая по большому спортзалу, Зарубин внимательно всматривался в отрабатывающих удары на «грушах» восьмерых парней. Услышав негромкий окрик, обернулся. В дверях спортзала стоял Милов. Олег быстро направился к нему.

— Решил поработать? — пожимая руку Милова, спросил он.

— Сегодня вечером в полном контакте работать будем, — усмехнулся тот. На вопросительный взгляд приятеля сказал: — Софию убили люди Гольских. Так что со Степанычем можно кончать.

— Это точно?

— Точнее не бывает. Полковник Рябченко сообщил результаты экспертизы. Она застрелила их, а они ее.

— Бочаров знает?

— Я звонил ему, не отвечает.

— Но он дома, — уверенно сказал Олег. — Я с ним с полчаса назад по телефону говорил.

— Может, уехал куда-нибудь?

— Он никуда не собирался.

Зарубин взмахом руки подозвал к себе рослого парня в кимоно:

— Собери парней. Сегодня будем работать.

Рослый кивнул и гортанным криком подозвал всех к себе.

Алла стремительно прошла мимо удивленно вскочившего парня. Быстро поднялась по лестнице и вбежала в кабинет отца.

— Откуда она появилась? — В приемной быстро собирались удивленные боевики.

— Сбежала, наверное.

— Может, парни Зарубы освободили, — поочередно высказывались предположения.

— Папа! — донесся из-за двери пронзительный крик. Переглянувшись, парни рванулись к кабинету. Вбежав, пораженные, остановились. Побледневшая женщина обеими руками прижимала к себе голову Бочарова. Ее пальцы, густо измазанные кровью, крепко и бережно обхватили седой затылок отца. На светлой, плотно обтягивающей сильные красивые бедра юбке виднелись темно-багровые потеки. Вскинув голову, она сухими, горящими болью и яростью глазами осмотрела толпящихся в кабинете боевиков.

— Что здесь случилось? Чего собрались? — ворвался в дверь разъяренный Денис. Моментально расступившись, парни пропустили его к столу. Увидев Аллу, он застыл. Затем повернулся, выхватил пистолет, шагнул к двери.

— Это Гольских! — зло бросил он. — Едем!

— Нет! — остановил рванувшихся парней отчаянный женский крик. Опустив голову отца на стол, Алла, словно слепая, шагнула вперед.

— Я сама, — прошелестел в наступившей тишине ее дрожащий от ненависти и боли голос.

Не сводя с попятившегося назад Дениса потемневших глаз, она медленно шла к нему. Ткнулся спиной в стену и замер. Криво улыбнувшись, вскинул руку с оружием. Остальные, затаив дыхание, застыли на месте. В раскрытую дверь кабинета влетел Буров. С силой впечатав локоть левой руки в солнечное сплетение Дениса, резко вскинув кулак вверх, он мощным ударом сломал ему переносицу. Короткий всхлип перебитого носа, сухой щелчок ударившейся о стену головы и грохот падающего тела на несколько секунд как бы заворожили остальных. Затем опомнившиеся боевики бросились к Бурову. Теснота кабинета мешала тренированным парням и была на руку опытному рукопашнику Бурову. Трое из боевиков почти сразу грохнулись на пол. Один парень с моментально распухшим виском свалился под ноги вбежавшему в кабинет Павлову. Страшным ударом ноги в печень тот уложил еще одного.

— Хватит! — отчаянно закричала Алла.

Подчиняясь крику, разрывая дистанцию с мужчинами, парни, на всякий случай прикрывая ее собой, отскочили назад. Буров совершенно спокойно поправил помятую во время схватки куртку и с ничего не выражающим лицом замер у стены. Павлов, увидев седую голову, вокруг которой начала застывать кровь, бросился к Бочаровой. У парней хватило ума не пытаться остановить его. Он обхватил ее за плечи и прижал голову к своей груди. И Алла, захлебываясь слезами, по-бабьи протяжно заголосила.

Войдя в кабинет, Люсин плотно прикрыл дверь.

— Ну и что там? — выжидательно посмотрел на него Рябченко.

— Судя по всему, вечером будет бойня, — ухмыльнулся майор. — Мне сообщили, что Зарубин собирает своих спортсменов.

— Неплохо, — с явным удовольствием буркнул полковник. — Может, друг другу глотки перережут!

— И что-то произошло у Бочарова, — сказал майор. — Я к нему приехал, даже в дом не впустили.

— А если и его убьют, — мечтательно прищурился Рябченко, — вообще все в порядке будет. — Немного помолчав, словно предвкушая удовольствие от известия о кончине Кирилла Семеновича, он твердо проговорил: — Скорее всего, бойня будет на даче Бочарова. Я оповестил о смерти Софии и его, и Гольских. Точнее, сделал так, что сторожевой пес Гольских Руслан увидел заключение экспертов. Бочаров вряд ли решится на выступление против Гольских. А вот Николай Степанович шанса разделаться с ним не упустит, — злорадно улыбнулся полковник. — Дачи — участок капитана Муравьева, а он честненький ментенок, — пренебрежительно сплюнул он. — И может вмешаться и тем самым все испортить. Я отошлю его вместе с тобой на патрулирование по дорогам. Организуй телефонный звонок из Мурашей…

— …Что где-то там видели беглых зэков, — весело закончил за него Люсин.

— Ты хоть с виду и дурак, — улыбнулся Рябченко, — а сообразительный!

— Поехал организовывать звонок, — не обиделся на начальника майор.

— А я туда всех чистых и неподкупных пошлю, — пообещал ему вслед полковник.

— Да, такие, к сожалению, у нас есть, — остановившись, с досадой сказал майор.

— Но запомни! — строго проговорил Рябченко. — Звонок должен быть анонимным. Не дай бог в это время беглых действительно где-то достанут!

— Не волнуйтесь, товарищ полковник, — молодцевато гаркнул Люсин. — Все будет в лучшем виде!

Зло выругавшись, Фомин вышел из подъезда и направился к стоявшей рядом с домом милицейской «волге».

— Ты чего такой недовольный? — спросил его стоящий у капота рослый капитан милиции. — Лично мне засады, тем более в квартире, да еще с красивой хозяйкой, — он весело подмигнул майору, — по нраву!

— Нет ее уже месяц! — садясь в машину, буркнул Фомин. — Соседи говорят, ключ оставила и куда-то уехала. И никто не знает, куда, — зло добавил он.

— Вот это уха из петуха, — удивленно проговорил капитан. — Что делать будем?

— Это не нам решать, — прикуривая, проворчал майор. — Поехали в управление!

— Зачем он приходил? — кивнув на дверь, спросил Кралин.

— Кто? — удивленно взглянула на него Дьячкова.

— Тарас. Я его на лестнице встретил.

— Предлагал руку и сердце, — засмеялась она.

— А если серьезно? — сердито спросил мужчина.

— А если серьезно, — Нина улыбнулась, — тебя это не касается.

— Неужели? — притворно удивился он.

— Вот что, Вячеслав. — Подойдя к окну, Нина сделала глубокий вдох. Потом внимательно вгляделась в его лицо. Кралину стало не по себе от холодного, как бы предупреждающего об опасности взгляда. — Я тебе говорила, чтобы ты не лез в мои дела?

— Но я думал, мы…

— Думать и решать буду я! — твердо заявила женщина. — А ты, и то если я этого захочу, будешь выполнять мои решения. И запомни хорошенько мои слова. Потому что больше говорить я не буду.

— Но я люблю тебя! — пораженно воскликнул он. — И ты говорила, что быть вместе нам мешает только твой отец. Но сейчас его нет! Так…

— Вот именно потому, что отца нет, — сказала она, — я не хочу, чтобы кто-то лез в мои дела! — Нина вскинула голову и надменно взглянула на подошедшего к ней мужчину. — А что касается любви… — Она громко и издевательски рассмеялась. — Неужели ты так ничего и не понял? Ты был моим шутом. Человеком для развлечений. Альфонсом, если хочешь. Знаешь, для чего именно я вытащила тебя из пьянства?

Отступив на шаг назад, не в силах сказать ни слова, ошарашенный Кралин отрицательно покачал головой.

— Ради твоих связей в спорте. Ведь многие твои друзья стали большими людьми и добились почета и уважения. А ты, — в ее глазах и в голосе вспыхнуло презрение, — был никем, точнее, моим холуем, им и останешься. И то при условии, если этого захочу я. Убирайся! Когда понадобишься, позову! — И, давая понять, что разговор закончен, повернулась к нему спиной.

С гримасой ярости на лице Кралин шагнул вперед. Взмахнул крепко сжатым кулаком и, зло выматерившись, быстро пошел к двери.

— Даже этого ты не можешь, — пренебрежительно бросила ему вслед Дьячкова.

Ударом кулака открыв дверь, взбешенный Кралин едва не сбил с ног стоявшего там рослого парня. Удивленно посмотрев ему вслед, парень постучал в раскрытую дверь и несмело заглянул в комнату.

— Нина Павловна, — негромко позвал он.

— Ну, что еще? — недовольно откликнулась она.

— Из Кирова звонила Ахмидова.

— Взяли Психа? — весело спросила Нина.

— Роза в больнице. Сотрясение мозга и перелом челюсти. Она сказала, что Павлов со своим приятелем помогли Психу разделаться с людьми какой-то Софии.

Удивленно раскрыв глаза, женщина покачала головой:

— Не может быть. Ты что-то напутал.

— Я передал то, что Ахмидова велела сказать вам, — обидчиво возразил он.

Коротким взмахом руки она отпустила его. Немного постояв неподвижно, взволнованно заходила по комнате. Затем стремительно схватила телефонную трубку, быстро набрала номер. Нетерпеливо покусывая губы, слушала длинные гудки. Она уже собиралась положить трубку, когда в ней раздался спокойный мужской голос.

— Это я! — взволнованно воскликнула Нина. — Немедленно приезжай!

— Что-то случилось?

— Ты мне нужен! — выпалила она.

Весело смеясь, Роман сидел перед видеомагнитофоном. В распахнувшуюся дверь ворвалась разъяренная Рита. Повернув голову на грохот двери, все еще находясь под впечатлением увиденного, по-прежнему широко улыбаясь, он, увидев ее лицо, вскочил, выключил видеомагнитофон. Выглянувшая из другой комнаты Эля недовольно спросила:

— Нельзя потише?

— Лом убит! Миледи скоро приедет! — закричала Лукина. — Их уголовники отделали! Псих с Лютым! И еще кто-то! Всю вашу хваленую группу захвата перебили! — Подбежав к столу, схватила бутылку шампанского и сделала несколько жадных глотков. Переводя дыхание, поставила бутылку. Потом снова закричала: — Я же говорила — нужно было посылать надежных, сильных парней!

— Туда и поехали сильные! — заорал в ответ Роман. Эля, застыв в дверях, внимательно всматривалась в лицо Лукиной.

— Чего вылупилась? — заметив ее взгляд, зло спросила та.

— Как ты про это узнала? — подозрительно спросила Журина.

— Миледи звонила! — раздраженно ответила Рита.

— А откуда ты ее телефон знаешь?

— Хватит! — воскликнул Роман. — Телефон я ей дал. Точнее, адрес!

— Да не я ей! — закричала Лукина. — Она позвонила!

— Что? — переспросил Роман. — Куда это она тебе звонила?

— Глыбе! — выкрикнула Рита. — Я у него была!

— И что же ты у него делала? — закатал желваки мужчина.

— Мы с ней с Рижского ехали, — раздался спокойной голос вошедшего Ужа. — Ты же просил охранять ее, — напомнил он. — По дороге заскочили к Глыбе, сказать, что нужно разобраться с молдаванами. Сели пить кофе, тут звонок. Она, — парень кивнул на с трудом сдерживающую себя Риту, — сказала правду.

— А ты откуда знаешь, что правду? — взглянул на него Журин.

— У Глыбы два телефона. Сначала он говорил с Миледи. Потом сам отдал трубку Рите. Я слушал по второму.

— Вот это дела! — выдохнул Роман.

— Почему ты ей сразу не поверил? — решив, что надо пока подыгрывать Лукиной, сердито спросила его сестра. — Или приревновал?

— Чего делать-то будем? — громко спросила Рита.

— Приедет Миледи, все узнаем, тогда и решать будем, — немного поразмыслив, заявил Журин.

— А если Псих раньше в Москву явится? — спросила Эля. — Тем более он сейчас не один!

— Что Миледи сказала про его приятелей? — спросил Роман.

— Что их двое! И тренированные, сильные мужики!

— Это и так понятно, — недовольно буркнул Ус. — Слабаки бы с Миледи и с Ломом не разделались. А откуда она звонила?

— Не знаю, — прогудел появившийся Глыба. — Когда их приятели Психа отделали, милиционеры появились. Они их положили и ушли. Клавка в больницу попала. У нее что-то с носом и сотрясение мозга.

— Вот это влипли, — огорченно вздохнул Роман. — На хрен мы в это дело полезли?

— Это ты себя спрашивай, — усмехнулась Эля.

— А я тебя, что ли, спросил? — заорал он.

— Псих, может, уже в Москве, — негромко предположила Рита.

Зябко передернув плечами, Роман подошел к Ужу и Глыбе.

— Вы это, — просяще заговорил он. — Оставайтесь здесь пока.

Услышав его испуганный голос, женщины быстро переглянулись.

— Умотала она! — зло сообщил в телефонную трубку Корин.

— Куда? — спокойно спросила Сажина.

— Да никто ни черта не знает! — тем же тоном проговорил он. — Но то, что в Москве ее нет, точно! Сегодня утром менты приезжали. Видимо, по квартирам засады оставляют. Мне управдом сказала…

— И что? — нетерпеливо спросила Катя.

— Ничего! — воскликнул Корин. — Но засаду вроде оставили, — уже спокойнее добавил он.

— Псих не дурак, неужели они думают, что он к ней домой пойдет?

— Катя, — вдруг встревожился Андрей, — а ведь к тебе тоже могут засаду посадить!

— Не думаю, — засмеялась она. — У меня насчет этого был разговор с… — Она закашлялась.

«Недоговаривает! — зло подумал он. — Кто-то у нее с большими погонами есть!»

— В общем, я думаю, ко мне милиция не придет, — как ни в чем не бывало продолжила она ровным голосом. — Так что не волнуйся. — И строго спросила: — Ты установил слежку за нашим другом?

Обдумывая свое подозрение о том, что у нее есть друг с большими звездочками, Андрей молча кивнул.

— Ты что? — сердито спросила Сажина. — Оглох?

— Я все сделал, — быстро ответил он. — Ребята толковые. Не подведут.

— Отлично. И вот еще что, — вспомнила она. — Если он снова встретится с той женщиной, пусть узнают, кто она и где живет.

— Ты думаешь, я поверил, что Интеллигент приказал этим придуркам убить Тоньку? — заорал Арсентий.

— Тем не менее эти два придурка ухлопали двоих наших ребят, — затянувшись сигарой, невозмутимо ответил Тарас. И, опередив пытавшегося что-то сказать брата, жестко спросил: — Почему же, если, по-твоему, они не виноваты, все трое пытались скрыться? А Интеллигент пистолет достал?

Обдумывая ответ, Арсентий наморщил лоб и махнул рукой:

— Да хрен их знает, почему! Но я уверен, понимаешь? Уверен! Это дело рук Нинки! По ее…

— Хватит! — зло бросил старший брат. Резко поднявшись, он твердо проговорил: — Смирись с тем, что есть. Лично я даже доволен, что Спицина убита. — Увидев протестующий взгляд Арсентия, жестко добавил: — Из-за нее слишком много хлопот. К тому же она просто пудрила тебе мозги. Почему Тонька ни разу не сказала, зачем Старику нужен Псих?

Сидящие за столом Иван и Сашко молча уставились на опустившего голову Арсентия.

— Короче, вот что! — не услышав ответа, решил Тарас. — Психа, прежде чем убить, нужно будет хорошенько потрясти!

Потому что не стал бы покойный Дьячков гоняться за мелочью.

— Я думаю, это как-то связано с последним делом Психа, — осторожно заметил Иван. — Потерпевший там, точнее, убитый — ювелир Сушко. А это крупный деляга был!

— Ты узнал насчет его сестры? — Тарас посмотрел на Сашко.

— Он туда ездил, — зевнув, Сашко кивнул на прислонившегося к стене Казака.

— Ее уже почти месяц нет в Москве, — доложил тот. — И никто не знает, куда она уехала.

— Скоро Псих появится в столице, — зло усмехнулся Тарас, — потому что его кто-то крепко подставил с убийством ювелира. И он рвется отомстить.

— Думаешь, сумеет проскочить в Москву? — с сомнением спросил Иван.

— Психа ведет ненависть, — подмигнул ему старший Черкес, — и невозможного для него сейчас нет!

Василиса, перехватив обхватившую ее сзади за горло руку, чуть отставив правую ногу в сторону, сильным рывком сбила на мат рослого парня и, сразу выставив локоть, упала ему на живот.

— Хватит тебе приемчики изучать! — Распахнув дверь, в просторную комнату с борцовским матом посередине вошел Пузырь.

Быстро вскочив, Василиса сдернула с головы поддерживающую волосы ленту.

— Испаритесь! — рявкнул Василий троим парням в кимоно. Те поспешно выскочили в открытую дверь.

— Какая муха тебя укусила? — спросила женщина.

— У Лютого с Психом два кореша появились. — Схватив с подоконника графин, Сулов сделал несколько жадных глотков.

— Ну и что? — Не стесняясь его, она скинула тренировочную куртку и обтерла полотенцем крепкое тело.

— А то, — внезапно разозлился он, — что приятели у них мордовороты!

— Ты можешь говорить яснее? — вспылила Василиса.

— Мне Хомяк звонил! — выпалил толстяк. — Говорит, что он Психа на машине подвозил!

— Куда? — сразу же спросила она.

— К какой-то Лильке. Хомяк на тачке как таксист подвозил.

— Да хрен на Хомяка! — нетерпеливо оборвала его Потина. — Дальше что?

— Псих к этой самой Лильке зарулил, Хомяк следом шел. А там Смирнова кто-то вырубил. Хомяк у двери слышал…

— Черт с ним, с твоим Хомяком! — разозлилась она. — Ты про каких-то кентов говорил. Кто такие?

— Он их тоже не знает, — проворчал толстяк. — Они его у двери вырубили и на площадке оставили. А сами в квартиру ворвались. И поломали там всех! Еще и двух мусоров вдобавок!

— Лютый там был? — немного помолчав, спросила женщина.

Василий отрицательно мотнул головой.

— А нам Лютый нужен, — надевая спортивный костюм, напомнила она.

— Так Псих к этой Лильке от Лютого зашел, — объяснил Сулов. — Хомяк слышал, как он Лильке про него говорил.

— Вьюн что-нибудь про Лильку говорил?

— Что она на каких-то москвичей работает.

— Значит, Псих вместе с Лютым идет, — довольно улыбнулась Василиса.

— И чего же ты балдеешь? — искренне удивился Сулов.

— А то, — рассмеялась она, — что мы с тобой их вместе и выцепим!

— Это кто кого выцепит? — мрачно буркнул он. — Если с ними такие мордовороты топают, то дело караульное!

— Да ты, Васенька, вроде в штаны наложил? — ехидно хихикнула Потина. И уже вполне серьезно добавила: — Не знаю, как ты, а я обоих выхвачу! Потому что за Психом что-то крупное стоит. И я узнаю, что!

Войдя в дом, Павлов быстро обошел комнаты. Выругавшись, вернулся в коридор.

— Что с тобой? — посмотрела на него Алла.

— Никого нет! — зло отозвался он. — Твоя подруга по несчастью куда-то увезла ваших благородных бандитов.

— В гараже нет второй машины, — сообщил появившийся в дверях Буров.

— Она повезла их убивать своего мужа, — тихо сказала Алла.

— Почему ты так решила? — быстро спросил Павлов.

Не отвечая, она медленно достала из сумочки пачку сигарет и горько улыбнулась:

— Нонна мне несколько раз предлагала расправиться с Николаем Степановичем и моей мачехой руками Владимира и Игоря.

— Это еще кто такие? — удивленно взглянул на нее Костя.

— Смирнов Владимир, он же Псих, — негромко ответил за нее Буров, — а Игорь Дубов — второй беглец. Кличка Лютый.

— Благодарю за оперативную информацию, — злясь на себя за то, что забыл имена уголовников, проворчал Павлов. Немного подумав, спросил: — А где сейчас может быть муж Нонны? Куда могла отвезти уголовничков эта решившаяся на мужеубийство дама?

— Как ты можешь так говорить? — попыталась возмутиться Алла.

— Это не столь уж и важно, — усмехнулся он, — что и как я говорю. — Его лицо как-то мгновенно затвердело. — Видишь ли, все гораздо проще. И в то же время сложнее…

— Ты можешь выражаться яснее? — вспылила Алла.

— Запросто, — криво улыбнулся он. — И поэтому прошу ответить на мой вопрос. Куда Нонна отвезла уголовников?

Вглядевшись в его глаза, немного помолчав, она решила ответить:

— Я думаю, на дачу Николая Степановича. Потому что только…

— Сколько у него там людей? — не дал договорить ей Буров.

— Послушай! — сердито повернулась к нему женщина. — Что за манера…

— О воспитании мы поговорим чуть позже, — нетерпеливо сказал Павлов. — Сейчас нам нужно ехать!

— Ты думаешь…

— Я уверен, — мягко прервал ее Костя. — И именно поэтому нужно, просто необходимо поторопиться! Иначе мы можем опоздать. И нам даже подумать не позволят!

— Полковник Рябченко слушает! — громко сказал в телефонную трубку сидящий за длинным столом мужчина в форме.

— Бежавшие преступники Псих и Лютый сейчас в дачном поселке, — услышал он приглушенный и — он был готов поклясться в этом — женский голос.

— Что? — растерянно спросил полковник.

— Псих с Лютым около дачи Гольских! — отчетливо проговорила женщина, и в трубке запульсировали короткие гудки отбоя.

Коротко выматерившись, Рябченко зло впечатал трубку в рычажки аппарата. Некоторое время он сидел неподвижно, о чем-то лихорадочно размышляя. Затем, наклонившись, щелкнул тумблером селекторной связи.

— Люсина ко мне! — не дожидаясь ответа, приказал Рябченко. — Срочно! — Отключившись, удовлетворенно улыбнулся. — Мавр сделал свое дело, мавр может умереть, — негромко пробормотал он.

Сидя на низком табурете, Николай Степанович длинной кочергой помешивал угли, горящие ровным пламенем в камине. В небольшой, отделанный обожженным деревом зал вошел Руслан. Подойдя к хозяину, негромко кашлянул, чтобы привлечь его внимание.

— Говори, — не оборачиваясь, разрешил тот.

— К Милову парни уехали.

— А к Зарубину? — резко спросил Гольских.

— С ним я сам разберусь! — довольно зло заявил парень.

— Тогда почему ты здесь? — сердито спросил Николай Степанович.

Присев за большим кустом, Псих внимательно всматривался в наступающих сумерках в обнесенную высоким забором двухэтажную дачу. Рядом с ним, лежа на спине и прикрывая огонек сигареты ладонями, курил Лютый.

— Там народу до хрена и больше, — недовольно проговорил Смирнов. — Точно…

— Ша! — приглушенно выдохнул Дубов. Услышав приближающиеся легкие шаги, Псих выхватил пистолет. Лютый, тоже с оружием в руке, уже лежал на животе.

— Где вы? — услышали они негромкий голос Нонны.

— Ты куда ходила? — зло спросил Псих.

— Я же говорила, — подошла к ним женщина, — мне нужно было узнать, здесь он или нет.

— Ну и?

— Он на даче, — кивнула Нонна. — Но сейчас с ним полно парней. Он что-то явно затевает. И поэтому придется подождать.

— А если твой благоверный свалит?

— Он здесь будет до утра, — уверенно заявила Гольских. — Это точно!

Услышав напряжение в ее голосе, Лютый приглушенно фыркнул:

— Не трясись, сделаем мы его! — Сунув «макаров» в карман, он снова перевернулся на спину.

— А чем тебе твой муженек не угодил? — насмешливо поинтересовался он. — Неужели других тыкает?

— Это не твоего ума дело! — сердито ответила Нонна. — Вы сделайте то, о чем мы договорились. А я в свою очередь достаю вам документы и хорошо плачу! И…

— Ладно! — грубовато прервал ее Псих. — Сто раз жуем одно и то же.

Прижав «жигули» к тротуару, выключив фары, Алла ткнула подбородком вперед:

— Вот она, дача Гольских.

Выглянув в открытое окно, Павлов всмотрелся в освещенный уличными фонарями высокий забор с козырьком из длинных заостренных металлических прутьев.

— Живут же некоторые, — негромко пробормотал он.

Буров подошел к забору. Пройдя вдоль него несколько метров, вернулся. Стоя у приоткрытой дверцы, Костя вопросительно посмотрел на напарника.

— Скорее всего, они выжидают, — предположил Лев. — И, наверное, там, — он коротко махнул рукой на темнеющий рваными пятнами кустов пустырь.

Повернувшись к Алле, Павлов энергично махнул рукой:

— Заводи! — Мужчины быстро сели в «жигули». Алла вопросительно посмотрела на Костю.

— От дачи нужно уезжать, потому что лакеям из этого особняка не понравится стоящая рядом машина.

Бочарова, выжав сцепление, включила скорость.

— Милиция, — негромко оповестил Буров. Желто-грязный «уазик», неторопливо выкатившись из переулка, обогнул угол забора и остановился перед закрытыми воротами особняка.

— Это тоже кенты твоего благоверного? — увидев в свете фонаря остановившийся у ворот «уазик», зло спросил Псих.

Привстав с обросшего мхом старого пня, Нонна отрицательно покачала головой.

— А тогда какого хрена они прикатили? — внимательно всмотрелся в ее лицо Смирнов.

— Это майор Люсин, — узнала вышедшего из машины милиционера Нонна. — Он работает на Степана.

— «У них все схвачено, — дурашливо пропел Лютый, — за все уплачено…»

— Петь на нарах будешь, — оборвал его Псих.

— Хрен ты угадал, — засмеялся Лютый. — Я от шагов по коридору дрожать не собираюсь…

— Ты-то откуда знаешь про шаги? — Смирнов криво улыбнулся. Верхняя губа начала мелко подрагивать.

— Мне хватит того, — невозмутимо отозвался Дубов, — как про это другие говорят.

— Много ты их, тех других, видел? — запальчиво спросил Псих.

— Так впол…

— Смотрите! — раздался приглушенный возглас Нонны. — Они уезжают!

— По-моему, хозяин отправил свое войско на отдых! — увидев отъезжавшие от дачи машины, заметил Павлов.

— Костя! — отходя в сторону, позвала его Алла.

Бросив взгляд на невозмутимого Бурова, Павлов подошел к ней.

— Почему ты решил, что Владимир с Игорем здесь? — нервно спросила Бочарова.

— Ты помнишь, что ты говорила о предложении Нонны?

— Я все помню! — воскликнула она. — Но почему ты решил, что это произойдет здесь?

— Если честно, — вздохнул Константин, — то это просто наше со Львом предположение. Ты мне вот что скажи, — задумчиво проговорил он, — у Нонны поблизости отсюда живет какая-нибудь подруга?

— Насчет подруги не знаю, — немного подумав, сказала Алла. — А вот ее двоюродная сестра Зина живет рядом с их дачей…

— В каких отношениях Нонна со своей двоюродной? — быстро спросил Павлов.

— Да так, — пожала плечами Алла.

— Ты с ней знакома?

— Конечно. Ведь…

— А с мужем Нонны эта Зина как?

— Он помог ей открыть ателье, — явно недовольная тем, что ее перебивают, ответила Алла. — Точнее, помогла Нонна. А Степаныч договорился с местным рэкетиром…

— Пошли к ней! — открывая дверцу, позвал Павлов.

Буров уже стоял возле машины. Сердито взглянув на Константина, Алла пошла вперед.

— Чему обязан такой честью? — насмешливо поинтересовался Гольских у вошедшего в небольшую уютную комнату Люсина.

— Да просто проведать, — угодливо улыбнулся тот. — Мало ли что может понадобиться…

— И зря! — грубо отрезал Николай Степанович. — Мне от вас никогда и ничего не надо было. Это вы вместе со своим начальником куски с моего стола собираете!

Увидев промелькнувшую в глазах милиционера злость, он некоторое время, ожидая ответа, молчал. Затем, презрительно отвернувшись, брезгливо сказал:

— Так что пошел вон!

Люсин, оглянувшись на стоящих у двери, явно смущенных таким приемом двух молодых милиционеров, шагнул вперед:

— Зря вы так, Николай Степанович, ведь кто его знает, что завтра будет. А милиция, какая бы она ни была, при любой власти нужна.

— Да ты, никак, мне угрожать вздумал? — удивленно повернулся к нему Гольских.

— Я просто говорю так, как есть, — решил остаться в глазах подчиненных «крутым парнем» майор.

— Да ты, видимо, забыл, — вкрадчиво начал Николай Степанович, — кем ты был. Или, может, тебе напомнить кое-что?

Люсин испуганно взглянул через плечо на изумленные лица милиционеров.

— Николай Степанович, — моментально сменив интонацию, заискивающе начал он, — вы меня неправильно поняли. Я хотел ска…

— Иди к черту! — неожиданно заорал Гольских и, демонстративно повернувшись к милиционерам спиной, подошел к раскрытому окну.

— Вы это… — побледнев, просяще заговорил Люсин, — понимаете…

— Убирайся, — совсем тихо, как-то устало бросил Гольских.

— Алла? — удивленно воскликнула открывшая дверь невысокая плотная женщина в тренировочном костюме. — Ты от…

— Здрасте. — Опередив Бочарову, в комнату быстро вошел Павлов.

Испуганно вскрикнув, женщина бросилась на кухню. Буров проскочил мимо напарника, длинным прыжком догнал ее и плотно зажал ей рот ладонью. Обхватив другой рукой ее талию, оттеснил к стене.

— Запищишь — убью, — вполне серьезно пообещал он. Из глаз женщины хлынули слезы, оставляя на щеках темные потеки туши. Лев осторожно убрал ладонь от ее губ.

— Я все отдам, — торопливо начала она. — Все берите! Только не убивайте!

— Нонна была? — убедившись, что в доме больше никого нет, спросил Павлов.

Женщина поспешно закивала:

— Да, да. Она про Николая Степановича спрашивала.

— Успокойся, Зина, — сердито взглянув на отошедшего к окну Бурова, Алла подошла к ней. — Они не сделают тебе ничего плохого.

— Хорошего тоже, — буркнул Павлов.

— Зинка! — раздался с улицы громкий мужской голос. — Ставь бухары!

Буров стремительно прыгнул к двери и прижался спиной к стене.

— Толик! — крикнула Зина. — Здесь…

Подскочивший Павлов коротким ударом кулака в затылок свалил ее на пол. И, подхватив потерявшую сознание женщину, втащил ее на кухню и плотно прикрыл дверь.

— Чего орешь? — в распахнутую пинком дверь вошел Люсин. Увидев Бочарову, изумленно застыл: — Алла? Ты… вы, почему…

— Добрый день, — насмешливо проговорила она.

Невидимый за открывшейся дверью Буров в узкую щель между дверью и косяком увидел двух молодых, удивленно вытягивающих шеи милиционеров. Согнув ногу, упершись подошвой, он мощно толкнул дверь. Один из них рухнул на спину с разбитым носом и багровой опухолью на лбу. Второй испуганно дернулся назад, зацепился каблуками за порог, взмахнул руками и тоже упал. Подскочив к обернувшемуся на шум майору, Лев крюком выбил из него сознание и сразу прыгнул к рванувшемуся на карачках к выходу второму милиционеру.

Псих с пистолетом в руке осторожно двинулся вперед. Слегка прихрамывая, за ним шел Лютый. Показывая дорогу, по узкой, невидимой в темноте тропинке впереди уголовников быстро шла Нонна.

Зарубин вошел в спортзал и, увидев Милова, выкинул вверх большой палец. Тот быстро подошел к нему.

— Слышь, — как-то встревоженно начал он, — я сегодня…

Но Зарубин не слушал его. Он был в приподнятом, радостно-возбужденном состоянии. Ведь пришел его день. Сегодня он расправится с Гольских, и все! Город и область будут его! Тем более Бочаров мертв! А уж сделать своей женой Алку он сумеет.

— В общем, поступим так! — обратился Зарубин к обступившим его парням.

— Может, лучше подождем их на окраине, — налитой страшной силой среднего роста мужчина посмотрел на твердое лицо Руслана. — А то здесь почти центр города. Начать не успеем, менты вмешаются.

— Шеф сказал, делать их здесь, — негромко отозвался парень. — А насчет милиции… — он усмехнулся. — Если и вмешается, то в последнюю очередь. Мы уйти успеем. А этих качков, — Руслан пренебрежительно кивнул на группу лениво переговаривающихся мускулистых парней, — не жалей! Тем более что подобного мяса сейчас полно. Красиво жить хотят все.

— Товарищ полковник! — в распахнутую дверь стремительно вошел плотный краснолицый капитан милиции. — От «Звездного неба» ПМГ передал, что там, похоже, что-то намечается…

— Выйди и вернись как положено, — обжег его сердитым взглядом Рябченко. — Совсем распоясались с этой гребаной демократией!

В большом спортзале шла драка. Мелькали гибкие резиновые дубинки, металлические прутья. Крепкие молодые люди били кулаками, пинались ногами, втаптывали упавших противников в грязный бетонный пол. Захваченные врасплох люди Зарубина и Милова все же яростно и довольно успешно сопротивлялись. Отскочив за спины своих парней с распоротым плечом, Милов, грубо выругался и выхватил пистолет.

— Не стреляй! — откидывая от себя парня со сломанной шеей, заорал Зарубин. Но взбешенный Семен, вскинув пистолет, дважды нажал на курок.

Разноголосый шум массовой драки мгновенно стих. Чтобы через мгновение взорваться беспорядочной пальбой. Поздние прохожие, услышав почти непрерывную стрельбу, увидев выскочивших из большого здания спортивного комплекса людей с оружием, бросились подальше от выстрелов и короткого посвиста пуль. К спорткомплексу на скорости с двух сторон подлетели три крытых брезентом военных грузовика. Молодые парни в краповых беретах с автоматами в руках быстрыми перебежками оцепили здание, на котором большими буквами было написано «ЗВЕЗДНОЕ НЕБО». И в треск револьверных и пистолетных выстрелов вплелись короткие автоматные очереди.

— Меня Рябченко послал, — со страхом уставившись на невозмутимое лицо присевшего рядом Бурова, проскулил Люсин.

— Это мы уже слышали, — выдохнул дым Павлов. — Ты лучше скажи, сволочь, — угрожающе наклонился он к дернувшемуся назад майору, — на кого ты и Рябченко работаете?

— Полковник хочет прибрать город к рукам, — торопливо ответил Люсин, — поэтому он и приказал сделать аноним…

— Повторяешься, — прервал его Костя.

Псих, бесшумной тенью выскочив из-за угла, всадил Острое лезвие выкидного ножа в горло курившего возле двери парня. Сидевший на перилах высокого крыльца рослый молодой мужчина соскочил и бросил руку к торчащей из-за ремня рукоятке пистолета. Он услышал шум сзади и успел обернуться. Рукояткой зажатого в кулаке «Макарова» Лютый сломал ему нос, и левой рукой всадил в живот нож.

— Много их там? — прихрамывая, Дубов быстро подошел к подельнику.

— Она сказала — четверо, — доставая пистолет, буркнул тот.

— Ты думаешь, сделает она ксивы? — спросил Лютый.

— У нас выбора нет! — хмуро ответил Смирнов. — Бабки все равно нужны. Да и с ней лучше по-хорошему расстаться. А то хренушки мы из Кирова вырулить сумеем.

— Тогда вперед, — ухмыльнулся Лютый.

— Как лапа-то? — не сводя с двери настороженного взгляда, спросил Псих.

— Скулит, падло, — подмигнул ему Дубов. — Но жить можно.

— Короче, так, — быстро начал Смирнов, — вваливаемся, я беру на себя его «горилл», ты делаешь хозяина. Он на втором этаже, в спальне. Как поднимешься, дверь налево.

— А откуда ты про дверь знаешь?

— Нонка план начертила. И помни…

Выглянувший в окно второго этажа молодой парень громко крикнул:

— Эй! Что с баней?

С секундным промежутком грохнули два выстрела. Парень упал животом на подоконник и мешковато опрокинулся назад.

Псих рванулся вперед. Вбежав в большой зал, тремя выстрелами свалил вскочившего из-за стола парня. Второй получил пулю в плечо и, взвизгивая, зажимая рукой рану, закружился по комнате. Из угла зала по Смирнову дважды выстрелил кудрявый мужчина в кожанке. Метнувшись в сторону, он ответил выстрелом. Разлетевшаяся на стене большая лампа заставила кудрявого, пальнув наугад, броситься к большой кадке с каким-то диковинным деревом. С верха лестницы коротко простучал автомат. Расщепив круглый стол, пули с коротким свистом вонзились в пол. Псих, уходя от следующей автоматной очереди, дважды выстрелил в кудрявого и бросился в ближайшую дверь. Большая горка немытой посуды и посудомоечная машина на некоторое время заслонили его от кудрявого, который пришел в себя и начал прицельную стрельбу. Два выстрела и две пулевые пробоины на посудомоечной машине доказали, что он решил не беречь хозяйское добро. Упав на мокрые плитки пола, Псих быстро заменил обойму. Треск автоматной Очереди и разлетевшиеся на куски тарелки означали, что автоматчик спустился. Прижавшись к холодной батарее, поджав ноги, Псих матом встречал дробящие посуду и впивающиеся в стену пули.

Бросившегося за подельником Лютого остановила прогремевшая автоматная очередь. Вытащив второй пистолет, он прижался к стене и вслушался в выстрелы. Несколько раз согнув поврежденное колено, Дубов был готов броситься в комнату. Но раздавшаяся совсем рядом автоматная очередь придержала его. Услышав громкий металлический щелчок, Лютый с диким криком ворвался в зал. Треск автоматной очереди и просвистевшие над головой пули заставили его инстинктивно присесть. Поврежденное колено вспыхнуло острой болью, и Лютый с протяжным стоном упал. Это снова спасло ему жизнь. Пунктирная линия из восьми пуль вспорола фотообои на уровне его пояса. С перекошенным болью лицом Лютый выкинул удлиненные стволами пистолетов руки и одновременно нажал на курки. Худощавый мужчина с автоматом, получив пулю в лоб, взмахнул руками, выронил оружие, сделал назад два нетвердых шага и тяжело упал на пол.

Услышав автоматную очередь и не слыша посвиста пуль, Псих вскочил и выпрыгнул в зал. Кудрявый, приподнявшись из-за кадушки, дважды выстрелил в него. Лютый встал на одно колено и разрядил оба пистолета в направлении гремевших выстрелов.

— Давай наверх! — бросаясь к автомату, проорал Псих. Дубов, заметно прихрамывая, тем не менее довольно быстро начал подниматься на второй этаж.

— Уезжай! — категорично потребовал Павлов. — В это дело не лезь! Тут твоего нет!

— А ты? — Алла внимательно посмотрела на него.

Костя собрался что-то сказать, но прогремевшая в доме автоматная очередь заставила его молча броситься вперед. Влетев в распахнутые ворота, он бросился к зданию. Откуда-то появился Буров.

— Что с милицией? — коротко спросил Павлов.

— Майор труп, — бросаясь к окну, ответил Лев.

Костя бросился к двери. А двухэтажная дача, казалось, взорвалась грохотом выстрелов.

Алла, прижавшись к забору, вслушивалась в непрерывную стрельбу в доме. Потом заметила идущую вдоль канавы женщину. Она затаила дыхание. Оступившись, женщина вскрикнула.

— Нонна! — окликнула Бочарова.

— Ты? — удивилась Нонна. — Почему ты здесь?

— Зачем тебе это нужно? — в свою очередь спросила ее Алла.

— А тебе мало того, что нас хотели убить! — порывисто проговорила Нонна.

— Но ты понимаешь, что ты делаешь сейчас?! — воскликнула Бочарова. — Ведь это тоже убийство!

Рукояткой пистолета раскроив голову менявшему автоматный рожок парню, Буров в стремительном прыжке достал вскинувшего пистолет другого и, падая вместе с ним, уперся обеими руками в подбородок противника и сильно дернул его голову вверх и в сторону. Откатившись от мертвого парня, выстрелом уложил еще одного.

Увидев торчащий из приоткрытой двери ствол автомата, Павлов в прыжке с силой ударил по ней ногой. Последовал вскрик боли и грохот упавшего оружия. Вскинув «Макаров», Костя трижды выстрелил в дверь, ориентируясь на протяжный стон.

Ухватив АКМС за ствол, размахивая им, как палицей, Псих медленно отступал от двоих противников, которые с ножами в руках, делая ложные выпады, пытались приблизиться к нему. Неожиданно один из них резким ударом ноги отбил автомат в сторону, выкинул вперед руку с ножом и прыгнул к Психу. Дернувшись вправо, Смирнов сумел увернуться от матово блеснувшего лезвия и с силой впечатал носок левой ноги в пах противника. Тот упал на колени и ткнулся головой в пол. Второго Смирнов встретил прямым ударом правой и пальцами левой крепко обхватил кисть руки с ножом. Широкоплечий боевик с разбитыми в кровь губами в свою очередь ухватил правую руку Смирнова. Несколько секунд они тяжело топтались на месте. Чувствуя, что противник превосходит его в силе, Псих заорал, отчаянным рывком вырвал правую руку и напряженными пальцами ткнул боевика в глаза. Завизжав от боли, тот прижал руки к лицу и, ломая перила, свалился с площадки второго этажа.

Лютый пытался вырваться из рук двух рослых девиц в смелых купальниках. Прижав его к стене, они старались заломить ему руки назад. Уцепившись пальцами за карманы джинсов, широко расставив ноги, Дубов пытался отбросить девиц. Стена и широко расставленные ноги позволяли ему сопротивляться крепким девушкам. Неожиданно что-то выкрикнув, они одновременно ногами подсекли его пятки и резко дернули руки вверх. Зарычав, он все же сумел не расцепить пальцы. Они втроем упали на пол. Слышались вскрики женщин, хриплый мужской голос изрыгал лагерные проклятия.

Ворвавшийся в комнату Псих подскочил к ним, взмахнул автоматом. Одна из девиц с разбитой головой осталась неподвижно лежать у стены. Подмяв под себя вторую, Лютый с трудом сумел освободить правую руку из цепких пальцев противницы и дважды с силой ударил кулаком в окровавленное лицо.

— Где этот гребень?! — быстро осматривая большую спальню, заорал Псих.

Лютый, тяжело поднявшись, пнул хрипло дышащую девицу ногой в бок.

— Уходим! — заглядывая в дверь, выкрикнул Павлов. — Милиция!

Подхватив валявшийся у стены «макаров», Лютый вдруг замер.

— Дергаем! — позвал его от двери Псих.

Из-под низкой широкой кровати раздался пронзительный, полный ужаса крик. Оскалясь, Лютый вытянул руку с пистолетом и трижды нажал на курок.

— Теперь ты поняла, чего я хотела? — спросила Нонна.

Увидев остановившиеся у дачи машины и бегущих к ней омоновцев, Алла растерянно повернулась к Гольских.

— Но ведь там Костя с другом.

— Знаешь, сколько этих Костей у тебя еще будет, — пренебрежительно сказала Нонна.

— Значит, ты…

— Да! — Нонна не дала ей договорить. — Это я сказала Зинке, чтобы она вызвала милицию! Неужели ты думаешь, я оставлю этих уголовников живыми? Они расправились с Николаем, милиция расправится с ними!

— Но ведь там Костя! — закричала Бочарова.

— А мне плевать, кто там! — закричала Гольских. — Теперь все будет так, как я захочу! Потому…

Подскочив к ней, Алла с силой хлестнула ее по щеке.

— Ах ты тварь! — Гольских влепила ей пощечину. — Ты еще не раз будешь умолять меня о помощи!

— Ты всегда была подлой! — выкрикнула Бочарова. Несколько секунд женщины выкрикивали оскорбления.

Потом дважды обменялись сильными пощечинами.

— Теперь я, и только я, буду в Кирове! — запальчиво воскликнула Нонна.

Они одновременно рванулись вперед. Некоторое время женщины боролись стоя. Потом упали и, приминая сочную, густую траву, покатились по небольшому склону к реке.

— Как ты думаешь? — услышали они голос Павлова. — Кто победит?

Расцепив злые объятия, вскочили. Возле них стояли Костя, Псих и похотливо разглядывающий их ноги Лютый.

— Вы? — в один голос воскликнули женщины.

— Все потом, — сказал Павлов. — И вопросы, и ответы. А сейчас ходу. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше.

В лесу, окружающем дачи, быстро отдаляясь, гремели выстрелы.

— Думаешь, уйдет? — вопросительно взглянул на Костю Псих.

В толстый ствол сосны впились несколько пуль. Быстро заменив обойму в «Макарове» и рыбкой вынырнув из-за дерева, Буров всадил пулю в плечо молодого прапорщика ОМОНа и перекатился за поваленный ствол большого дерева. Дружно ударили пять автоматов. Звонко чавкая, пули впивались в ствол. Уловив секундную паузу в огне омоновцев, Буров выставил руку с пистолетом, трижды нажал на курок и тут же под прикрытием дерева откатился дальше. Вполз в густой высокий кустарник и, пригибаясь, бросился навстречу вскочившим солдатам. Упал в глубокую, полную затхлой воды яму и замер. Совсем рядом протопали двое.

— Нет его! — раздался голос от поваленного дерева.

— Вперед! — последовал приказ. — В цепь через десять шагов!

Укоризненно покачав головой, Лев выждал некоторое время и осторожно пополз вперед. Потом быстро и совершенно беззвучно побежал.

Киборг быстро шел по темнеющей улице. Несколько раз оглянувшись, вошел в большую арку многоэтажного дома. Прижавшись к стене, внимательно всмотрелся в двух шедших следом прохожих.

— Я тебе говорю, — услышал он дребезжащий старческий голос, — хоть у метрополитена садись и кепку клади, чтобы люди добрые на кусок хлеба подали.

— Так и я про то же толкую, — согласно отозвался другой.

Отделившись от стены, Киборг быстро пошел дальше. Потом, резко остановившись, обернулся. Два пожилых человека, поддерживая друг друга, медленно прошли дальше. Бритоголовый еще раз внимательно осмотрел арку и быстро вошел в подъезд.

Кралин прикурил и подошел к приоткрытому окну. Посмотрел на зажегшиеся фонари, вернулся к кровати. Жадно затянувшись, положил окурок в пепельницу. «Лихо Нинель с Интеллигентом расправилась, — пробормотал он. — Но вот что интересно, — он возбужденно прошелся по комнате, — зачем Черкесам нужно было убивать Петра и двух этих придурков в ресторане? Ведь вполне могли выцепить где-нибудь не при людях! А так сколько людей потеряли! Зачем им это? Болванами ни одного из них, кроме Сашко, назвать нельзя! — Резко остановившись, он восхищенно покрутил головой. — Вот оно что! Черкесы решили прибрать к рукам все, что осталось после Старика! И при случае продемонстрировали свою силу. Мол, мы, Черкесы, можем все! Стоп! А ведь следующим вполне могу быть я! Причина имеется! Моя стычка с парнями Арсентия в больнице. Черт возьми! Надо покинуть столицу на какое-то время. Потом, когда все утрясется, вернусь. А ожерелье? — тут же спросил он себя. — Впрочем, целая башка на плечах гораздо дороже».

Негромко звучала красивая мелодия танго. Несколько пар, едва различимые в слабом переливе цветных мигающих ламп, танцевали. Неожиданно зал ресторана залил яркий свет. Коротко громыхнул ударник. Ритм танца мгновенно изменился. Мужчины и женщины, подчиняясь стремительной музыке, задвигались быстро и резко.

— Больше не могу, — со смехом сказала Дьячкова и быстро пошла к столику.

Следом за ней, вытирая белоснежным платком выступивший на лбу пот, двинулся рослый длинноволосый мужчина. Налитыми силой широкими плечами он просто отталкивал продолжавших дергаться в стремительном танце людей. Сев за столик, Нина поправила прическу, подняла бокал с шампанским и с улыбкой посмотрела на мужчину. Небрежно усевшись, он сунул в тонкие жесткие губы сигарету, щелкнул зажигалкой.

— Зачем я тебе понадобился? — выпуская дым, спросил он.

— Просто захотела увидеть Костю Черепа, — засмеялась Дьячкова. — Ведь сейчас ты стал почти легендарной фигурой. Особенно после…

— Не надо «ля-ля», — грубовато прервал он женщину. — Если бы ты просто захотела меня увидеть, то мы сейчас валялись бы в постели. Но ведь я тебе не для этого понадобился?

Не отвечая, она отпила шампанского, поставила бокал и наклонилась вперед:

— Ты, как всегда, прав. Ты мне действительно нужен не для постели…

— Не надо долгих вступлений, — ухмыльнулся Череп. — Я не настолько туп, чтобы мне нужно было разжевывать. Но хочу предупредить сразу, — он не мигая некоторое время смотрел женщине в глаза. Дьячкова спокойно, с улыбкой выдержала взгляд светлых оценивающих глаз. — Если ты решила втянуть меня в войну с Черкесами, то пустышку тянешь! Мне…

— А ты стал трусоват, — насмешливо заметила Нина.

— Точнее сказать — умнее, — не обиделся Костя.

— Значит, мы сможем договориться, — весело сказала она. — Потому что с умным разговаривать намного легче и проще.

Держа у уха телефонную трубку, Корин внимательно слушал. Сидевшая на кровати Катя расчесывала волосы.

— Все? — коротко спросил Андрей. И почти сразу твердо проговорил: — Дождитесь, пока выйдет. Потом проверьте, кто там живет.

Положив трубку, повернулся к женщине. Она выжидательно смотрела на него.

— Он зашел в дом на проспекте Королева, — сказал Корин. — По дороге несколько раз проверял, нет ли хвоста.

— С кем он там? — задумчиво спросила она.

— Это мы сегодня узнаем.

— Я видел Нинку с Черепом! — прямо с порога заявил возбужденный Сашко.

— И что из этого? — стряхивая пепел с сигары, равнодушно сказал Тарас. — Она баба, он мужик. Так что…

— Но ты же знаешь! — возмутился младший Черкес. — Костя Череп — наемный убийца. И наверняка Нинка хочет через него расправиться с нами!

— Зачем ей это? — спокойно спросил вошедший в комнату Иван. — Тем более что Старика мы ухлопали по ее просьбе. А насчет Тоньки разобрались с Интеллигентом. Так что не думаю, чтобы она что-то замышляла против нас. Никель получила то, что хотела. Отца нет, Тоньки тоже. Все дела у нее в руках. К тому же Череп уже давно не выполняет заказных убийств. Скорее всего, она решила подключить его к охоте на Психа.

— Убийцу подключить к охоте? — захохотал Сашко. — Ты думаешь, что говоришь?

— Иван прав, — поддержал Ивана Арсентий. — Череп давно не принимает заказы на мокруху. У него есть накачанные парнишки, которые за определенную сумму могут кого-то протрясти. Или наоборот — уберечь от себе подобных.

— Значит, Нинка хочет нанять Черепа в охранники? — снова засмеялся Сашко.

— Хватит! — поднимаясь, рявкнул Тарас. Бросив на него злобный взгляд, Сашко замолчал.

— Ты едешь к Черепу, — старший Черкес посмотрел на Арсентия, — и узнаешь у него тему разговора с Ниной. А ты, — он повернулся к Ивану, — поедешь к ней и узнаешь то же самое. — Увидев, что братья удивлены, улыбнулся: — Кто-то из них скажет правду или хотя бы часть ее. А мы сделаем вывод.

— Да он на хрен не нужен! — брызгая слюной, заорал Пузырь. — Мне Лютого выцепить надо! Потому что у него — слышишь, я уверен в этом, — у него чемодан!

— А почему бы нам и Лютого, и Психа не выцепить?! — криком отозвалась Потина. — Ведь не за просто так Психа Старик вылавливал. А теперь и Нинка выцепить хочет…

— Ты его без меня вылавливай! — яростно прокричал Сулов. — Я в эти дела в жизни не полезу! Как грелку, порвут! Уж больно люди серьезные за Психом гонку устроили. Мне там ловить не хрен! Потому что, кроме неприятностей, там ничего не уловишь!

— На кой я с тобой связалась? — презрительно посмотрела на него Потина.

Что-то пробурчав, Сулов плюхнулся в глубокое кресло.

— Ладно, — тихо сказала Василиса. — Будем Лютого вылавливать. Нужно послать парней к его сестре. Я тебе про это уже говорила! — Она снова сорвалась на крик.

— Завтра пошлю, — буркнул толстяк.

Услышав продолжительный звонок, Фомин схватил с туалетного столика пистолет и, беззвучно переступая босыми ногами, подошел к двери. Осторожно выглянул в глазок и, облегченно вздохнув, открыл дверь. Через порог шагнула высокая стройная женщина.

— Мама! — обнял ее за плечи Александр.

— Здравствуй, — сухо сказала она и, недовольно поморщившись, отступила назад. Увидела в руке сына пистолет, со вздохом сожаления покачала головой: — Все в сыщиков играешь. Пора бы тебе, милый, повзрослеть!

— Проходи, — торопливо проговорил майор. — Я сейчас чай поставлю.

— Вещи занеси, — приказала мать.

Фомин как был в плавках, так и выскочил на лестничную площадку. Молоденькие девушка и лохматый паренек, поднимающиеся по лестнице, увидев мужчину в плавках с пистолетом в руке, испуганно бросились вниз. Что-то смущенно пробормотав, Александр подхватил две большие, туго набитые сумки и затащил их в квартиру.

— А где твоя королева? — услышал он из комнаты голос матери.

— Уехала.

— Развелись?

Расслышав в ее голосе радостное ожидание утвердительного ответа, вспыльчиво ответил:

— Нет! И не разведемся!

Мать, облачившаяся в длинный японский халат, вошла в кухню. Остановившись у двери, внимательно посмотрела на сына.

— Почему ты так ее не любишь? — неожиданно для матери, да и для себя самого, задал Александр давно мучивший его вопрос.

— Просто я с самого начала была против ваших отношений, — спокойно заметила женщина. — И, как видишь, оказалась права…

— В чем права? — воскликнул майор. — Я люблю Таню! И буду любить ее всегда! Так…

— А она тебя?

Не отвечая, Александр быстро натянул штаны и, сунув ноги в шлепанцы, подошел к окну. Меняя тему разговора, спросил:

— Ты откуда сейчас?

— Из Сеула. Заключали договор на поставку к ним древесины. Кстати, — мать расстегнула молнию на одной сумке: — Где Светка? Я ей привезла кое-что. — Не услышав ответа, повернулась к сыну и, увидев его затвердевшее лицо, растерянно застыла с узкой коробкой в руках.

— Есть будешь? — глухо спросил он.

— Саша, — умоляюще проговорила она, — ты многого не знаешь. Может быть, я не права, но пойми! Я все делала ради тебя. Кто она, эта Таня, — в ее голосе явно прозвучало презрение, — дочь пробившегося наверх благодаря хорошим связям участкового и доярки, которую, кстати, он сразу же бросил…

— Не надо! — зло прервал ее сын. — Мы об этом уже говорили!

— Ну почему же не надо? — сердито спросила женщина. — Ведь многие считают, что ты пробился в управление благодаря ныне покойному…

— Хватит! — заорал Фомин.

— Не кричи на меня! — вспылила она. Резко повернувшись, вышла из кухни. — Я буду спать в спальне, — услышал он ее недовольный голос.

Роман и Рита, лежа в постели, упоенно целовались. Скомканное одеяло взбитым комом было у нее в ногах.

— Эй! — раздался громкий насмешливый голос Эли. — Сейчас я сообщу вам новость, которая, думаю, отобьет у вас охоту к делам постельным!

Выскользнув из рук Уса, Лукина вскочила и быстро, стараясь не смотреть на улыбающуюся Элю, стала одеваться. Нимало не смущаясь своей наготы, Журин огорченно вздохнул и, усмехнувшись, с упреком посмотрел на сестру:

— Ты, как всегда, не вовремя. Такой кайф испортила.

— Что ты хотела сказать? — поправляя волосы, спросила Рита.

Журина, с наслаждением затянувшись, выпустила дым маленькими колечками и только потом ответила:

— Сегодня Дьячкова встречалась с Костей Черепом.

— Что? — в один голос выдохнули брат и Рита.

— Нинка виделась с Черепом, — повторила Эля, — которого вы хотели нанять. И они о чем-то довольно долго говорили.

— Череп в Москве? — удивленно спросил Роман.

— Их видела не только я, — засмеялась сестра. — В зал вошел Сашко. Застыл в дверях и тут же выскочил.

— О чем Нинка говорила с Черепом? — задумчиво произнесла Рита.

— Не слышала, — пожала плечами Эля. — Но, судя по их виду, разговор был очень серьезный.

— Где ты их видела? — запахивая халат, быстро спросил Ус женщину.

— В ресторане.

— Ну и дела! — пораженно развел руками высокий упитанный мужчина в светлом костюме. — Восемь убитых! Подстреленных и покалеченных не сосчитать. Милов убит. Зарубина, гниду, — с сожалением добавил он, — ни среди мертвых, ни среди живых не нашли. Но теперь-то все! — заявил «светлый костюм». — Материала на него больше чем достаточно. Все его крутые ребята из «Звездного неба» против него наперегонки показания дают. А в дачном что? — посмотрел он на худощавого майора ОМОНа.

— Там кто-то лихо погулял в апартаментах Гольских, — поглаживая глубокую царапину на левой щеке, ответил тот. — Шесть трупов, трое раненых и покалечены его хваленые амазонки.

— Что за амазонки? — не понял штатский.

— Николай Степанович, — с усмешкой проговорил омоновец, — шагал в ногу с модой. Сейчас пишут, да и по телику кажут, мол, самые надежные хранители вашего тела — бабы. — Увидев недоуменный взгляд штатского, смутился: — Ну это, — пробормотал он. — Телохранители…

— А при чем здесь какие-то амазонки?

— Он так своих массажисток называл, — объяснил майор. — Они вольной борьбой до этого занимались. — Он смачно сплюнул. — Я вообще не признаю баб, которые в мужские виды лезут. Эмансипация, — с издевкой сказал омоновец.

— А при чем здесь Гольских? — так и не понял штатский.

— Эти две телки, — усмехнулся майор, — вольной борьбой занимались. Вот Гольских и взял их к себе — телохранителями.

— Этих телок? — насмешливо переспросил штатский.

— Товарищ прокурор, — опомнившись, виновато забасил омоновец. — Я не…

— Кто же с Гольских расправился? — перебил его прокурор.

— Черт его знает, — пожал плечами майор. — Мои ребята вроде уцепились за одного. Но потеряли быстро. Он, сука, ранил двоих и ушел!

— Нужно искать Зарубина! — строго проговорил штатский. — А то он может такого наворочать!

— Все это затеял Рябченко! — простонал Олег. — Он освободил дорогу, по которой ехали уголовники с женщинами. По его подсказке Гольских послал боевиков навстречу беглым. Они должны были убить Нонну и Аллу, чтобы приписать это уголовникам…

— Ни хрена себе уха! — возмущенно прорычал Лютый.

— А какая нам разница, — посмотрел на него Псих. — Десяток жмуриков или на два больше.

— Вообще-то в натуре, — немного подумав, согласился Дубов.

— А что произошло у тебя в спорткомплексе? — негромко спросила Алла.

— Мы с Семеном решили покончить с Гольских, — неохотно признался Олег. — Собрали парней в спортзале, а тут Руслан с боевиками нарисовался. Ну и началось! — Дотронувшись до перебинтованного плеча, он поморщился. — А Милов потом ствол выхватил. Те тоже за пушки. С ментами-то все уговорено было. Не со всеми, конечно, — поправился он. — С Рябченко в основном. Он почти всех оперативников в Мураши отправил. Этих ловить, — Зарубин кивнул на внимательно слушавших его уголовников. — Кто-то, а может и он сам, позвонил оттуда, якобы видели беглых там. А тут ОМОН нагрянул. Черт бы их побрал! — яростно прошипел он. И началось! Хорошо, я запасной выход из комплекса сделал! А то бы хана! Там остался бы или повязали.

— А Милов где? — спросила Бочарова.

— Убили его, — поморщился Олег. — Он несколько раз выстрелил, его и пристрелили.

— А Руслана ты видел? — встревоженно спросила Нонна.

— Он, мразь, даже в зал не заходил! А то…

— Тогда Руслан может сюда прийти! — сказала Павлову Гольских. — Он, по-моему, знает об этой квартире.

— Ты же говорила, что о ней никто не знает! — зло покосился на нее Лютый. — Горбатого лепила?

— Если его сейчас ищет милиция, — повернулась она к нему, — он, скорее всего, попытается отсидеться у дяди Миши…

— Это еще кто такой? — прервал ее Костя.

— Местный архитектор, — ответила Гольских. — Он по моему заказу и строил все три моих дома. И про эту квартиру знает.

— Думаешь, этот архитектор расскажет Руслану про твою нору?

— Скорее всего, да, — кивнула Нонна. — Потому что подумает: Руслан хочет помочь мне.

— Но ведь никто не знает, что ты в городе, — подал голос Псих.

— Уже, наверное, все знают, — усмехнулся Павлов.

— Слышь, земляк, — обратился к нему Лютый, — а где твой кореш?

— Придет, — уверенно ответил тот.

— Думаешь, свалит он от легавых? — с сомнением спросил Дубов. — Ведь за ним омоновцы пошли. А эти псы за просто так хрен потеряют!

Буров, лежа на спине, смотрел в быстро светлеющее небо. Он прекрасно понимал, что, если бы не ночь, так легко преследователи его не потеряли бы. И наверняка сейчас, вызвав подкрепление, прочесывают близлежащую местность. Улыбка тронула его губы. Пятерых, преследовавших его вначале, несмотря на их огневую мощь — пять АКМСУ против «макарова» — он мог бы довольно спокойно уложить еще у дачи. Но молодые русские парни не были его врагами. Преследуя его, они исполняли свой долг, так же как это делал он, убивая «духов», которых сейчас многие называют афганскими партизанами. Услышав шум приближающегося вертолета, быстро поднялся и длинным мягким прыжком метнулся в густую заросль высоких кустов. «Какая честь», — снова жестко улыбнулся он.

— Найти этого умельца! — твердо приказал рослый с посеребренными висками подполковник в краповом берете. — А вы, — он повернулся к троим офицерам МВД, — берите Рябченко! Это, оказывается, он воду мутил! Сволочь! Жена Люсина муженька с потрохами сдала. По его звонку почти всех оперативников отправили в Мураши!

— Майор уже свое отмутил, — усмехнулся коренастый капитан милиции. — Врачи говорят, не выживет.

— Зачем тебе это надо? — недоуменно спросил Павлов. — Ты-то чист перед законом.

— Да в том и дело, что нет! — набивая обойму патронами, горячо возразил Зарубин. — Рябченко сейчас наверняка люди Гольских сдали. У них много чего против него есть. Николай Степанович ему две машины из Швеции пригнал. Дачу наподобие своей отгрохал. Ведь и идиоту ясно, что не за просто так. А возьмут его, он начнет на Бочарова и Гольских валить. Ведь знает, сука, что их в живых нет. И меня прицепом пустит. А я в тюрьму не хочу! — внезапно заорал он. — Боюсь я ее. Ведь там ты уже не человек…

— Ну-ка, завянь, — угрожающе посоветовал ему Лютый.

— А ты-то чего взвился? — улыбнулся Костя.

— Так по его выходит, что мы с ним, — Дубов кивнул на ухмыляющегося Психа, — не люди, а дерьмо собачье!

— А знаешь, — мрачно проговорил Смирнов, — в чем-то он прав.

— Чего?! — взвился Лютый. — Ты думаешь, что базаришь?!

— Хватит вам, — рассмеялся Павлов. Затем уже серьезно обратился к Зарубину: — Я могу надеяться, что про них, — он коротко мотнул головой на закрытую дверь комнаты, где спали женщины, — ты не проронишь ни слова?

— Мне просто некогда будет говорить об этом, — вздохнул тот.

— Ты мне напоминаешь японского камикадзе, — засмеялся Константин. — Но, смею тебя заверить, они умирали веселее. А у тебя всего делов-то — какого-то мента завалить.

Павлов, говоря по-блатному, испытующе смотрел на Олега. Он не верил ему. Да и не похож этот сильный, тренированный мужчина на решившегося ценой своей смерти отомстить милиционеру. И он лихорадочно выискивал причину, по которой на некоторое время можно было оставить Зарубина здесь. И не находил ее. Но и отпускать его Костя не собирался. Он уже жалел о том, что вмешался в разговор Лютого с Олегом.

— Пойдем на Дорожку чайку попьем, — весело предложил Павлов.

К его удивлению, Олег быстро и легко согласился. «Точно, он чего-то хочет, — подумал Костя. — Интересно, чего?»

Нонна и Алла, вынужденные смириться с тем, что находятся рядом, с трудом сдерживали раздражение. Они давно друг друга недолюбливали. Случай свел вместе красивых, обладающих властью женщин и сделал их подругами по несчастью. Но если Алла была искренне благодарна уголовникам, не раз спасавшим ей жизнь, то Гольских решила использовать их в своих целях. И когда ей это удалось, она не желала делить власть, которую получала после гибели мужа и Бочарова, ни с кем. Она с ненавистью посмотрела на притворяющуюся спящей Аллу.

— Я разделаюсь с тобой, — зло прошептала Нонна. — И с твоими уголовниками тоже!

Ее, правда, немного смущало и даже в какой-то степени пугало отношение этого непонятно откуда и зачем появившегося Кости, которого, судя по всему, Алла знала. Нонна еще после первого боя на даче хотела привязать к себе немногословного напарника Павлова. И с горечью и вполне понятным раздражением поняла, что ей это не удалось. Это здорово разозлило ее. Ибо она считала себя красивой и, привыкшая к мужскому поклонению, получив в ответ на явное заигрывание полнейшее безразличие как к своим упругим бедрам, стройным ногам и прекрасной фигуре, так и к человеческим качествам, пришла в ярость, которая, впрочем, тут же сменилась неведомой ей ранее горечью. И вот сейчас, когда этого оскорбившего ее своим безразличием мужчины не было, Нонну охватило незнакомое ей прежде чувство тревоги.

— Господи, — неожиданно для себя прошептала она, — помоги ему.

Алла с трудом сдерживала желание вскочить, потребовать объяснений от Гольских. Она уже жалела о том, что Костя прекратил их схватку. Как Нонна посмела поднять на нее руку! А ее слова о том, что она, Алла Бочарова, будет умолять ее о помощи! Да если бы не Костя… Бочарова глубоко вздохнула.

Павлов Костя был ее первой и, наверное, последней любовью. Она никогда не забывала его. Мужчину, который сделал ее женщиной. Который подарил ей… Легкий скрип заставил ее приподнять голову. В раскрытое окно быстро и почти бесшумно проскользнули три человека.

Павлов, постелив у стены взятое из шкафа зимнее женское пальто, улегся, устроился поудобнее, закрыл глаза и начал засыпать. Уголовники спали на кухне. Зарубин, заявив, что с Рябченко он разделается позже, лег на старый диван, который, учитывая его резаную рану на плече, ему без всяких возражений уступил Павлов. Неожиданно из спальни донесся пронзительный женский крик. Константин вскочил и бросился туда. Влетев в раскрытую ударом ноги спальню, замер. Ухватив волосы Нонны, рослый парень держал у ее горла тускло блестевшее лезвие ножа. Другой, широкоплечий верзила, ощерившись в злорадной улыбке, упершись левой рукой в грудь Бочаровой, прижимал ее к висящему на стене большому ковру и держал у ее живота длинный обоюдоострый кинжал.

— Брось пистолет, — услышал Павлов спокойный голос от окна. Увидев в его проеме темный силуэт третьего, вскинул оружие.

— Отпусти женщин! — твердо проговорил он. — А иначе погибнешь сам!

— Но тогда умрут и они, — безразлично ответил стоящий у окна.

Подтолкнув Павлова вперед, в спальню ворвались уголовники. Алла, воспользовавшись тем, что державший ее повернул голову в сторону двери, ударила двумя руками по руке с кинжалом и быстро вывернулась. Острие кинжала с глухим стуком воткнулось в ковер. Павлов, боясь попасть в женщину, метнулся вперед, сбил верзилу на пол. Хрипло вскрикнув, Нонна бессильно опустилась на кровать. Белоснежное одеяло мгновенно потемнело от хлынувшей из перерезанного горла крови. Псих, услышав Костино «Не стрелять!», прыгнул вперед и с силой бросил револьвер в кинувшегося к Павлову парня. Вскрикнув, он сделал несколько шагов назад и, подняв руки к разбитому лбу, завалился на бок. Подмяв под себя верзилу, Костя дважды резко ткнул его согнутыми пальцами в горло. Вскочил и от сильного удара ногой в грудь отлетел к двери. Третий прямым ударом в голову отправил Психа под кровать. Лютый, выматерившись, подхватил табуретку и обеими руками метнул ее в бросившегося к нему противника. Тот пропустил табурет над собой и, с громким криком развернувшись на левой ноге, ударил Дубова носком правой в живот. От горячей, мгновенно взорвавшейся боли в солнечном сплетении Лютый сложился пополам и рухнул на колени. Он широко раскрытым ртом пытался вдохнуть. Прибежавший на шум Зарубин щелкнул выключателем.

— Руслан! — узнал он телохранителя Гольских.

Несколько секунд они обменивались быстрыми, резкими ударами, которые оба успешно блокировали. А потом Зарубин, пропустив жесткий кулак Руслана в перевязанное плечо, вскрикнул и попытался отскочить назад. Налетев спиной на дверь и получив мощный удар в печень, с воем согнулся. С пронзительным криком Руслан каблуком левой ноги ударил его в висок. Сквозь пелену боли увидев ногу противника перед собой, задыхаясь от нехватки воздуха, Лютый вцепился в нее и рванул к себе. Мгновенно присев и тем самым сумев в падении мягко перекатиться через правый бок, Руслан прыжком встал на ноги. В это время поднявшийся Павлов сцепленными в замок руками с силой ударил его в основание черепа. Выбравшийся из-под кровати Псих, подскочил к упавшему парню и несколько раз с силой пнул его ногой в лицо.

— С него хватит, — бросаясь к рыдающей Алле, крикнул Костя.

Ударив ногой неподвижное тело Руслана еще раз, Смирнов подскочил к подельнику, который все еще не мог вздохнуть как следует.

— Что с тобой? — наклонившись, Псих попытался приподнять его.

Глухо промычав, тот снова уткнулся лицом в пол. Заставив всех вздрогнуть, неожиданно прозвенел дверной звонок. Павлов бросился к двери. Посмотрел в глазок. Увидев перед дверью двух милиционеров, беззвучно выругался. Звонок прозвучал еще дважды.

— Свет выключите, — прошипел Костя.

— Кто там? — раздался за его спиной недовольный голос Аллы.

— У вас все в порядке? — спросил мужской голос с крыльца. — А то соседи звонили. Сообщили, что у вас…

— У меня все прекрасно! — громко перебила Бочарова. — И поэтому перестаньте звонить.

За дверью послышались приглушенные голоса и звук отдаляющихся шагов. Уткнувшись в грудь Павлова мокрым от слез лицом, Алла прошептала:

— Нонну убили. Что делать?

— Ты молодец, — обнял ее плечи Костя. — Лихо от этих отделалась…

— Ты не ответил, — также тихо перебила его женщина, — что делать будем?

— Все решим попозже, — не зная, что сказать, ответил он. — А сейчас нужно уходить из дома. Немедленно…

— Ты понимаешь, что ты говоришь? — отшатнулась Бочарова. — Нонна в спальне с перерезанным горлом! Как мы можем уйти?!

— Именно поэтому и надо уходить! — твердо сказал он. — Потому что твоим объяснениям про нападение и то что ты сама сумела управиться с тремя парнями, вряд ли кто поверит. К тому же ты до сих пор вроде бы в заложницах. Хотя, — он вздохнул, — тебя видели боевики твоего отца…

— Парни обо мне не скажут ни слова, — уверенно сказала Алла.

— Тогда уходим. И чем быстрее, тем лучше! У тебя есть какое-нибудь укромное место? — Увидев ее напряженный взгляд, Костя решил, что она пытается вспомнить адрес этого самого безопасного места. Он обнял ее за плечи и повел в спальню: — Собирайся. По дороге вспомнишь.

— Слышь, земеля, — подошел к нему Псих, — ты возьми тряпочку, и все, за что хватался, протри.

С уважением посмотрев на него, Костя увидел, что Лютый уже протирает мебель и вещи.

— Может, объяснишь, — спросил он Смирнова, — зачем это?

— Ты делай то, что сказал, — грубовато сказал Псих. — А базарить потом будем.

Буров, подняв ноги на большой, обросший мхом камень, отдыхал. Уйти он сумел чисто. Часа два бежал по каким-то ручьям. Несколько раз, услышав шум вертолета, забирался в густые кусты. И вот уже с час, притаившись у небольшой станции, ждал товарный состав. Закрыв глаза, он расслабился. И тут же вскочил. Коротко прогудев у станции, длинный товарный поезд громыхал в нужном ему направлении. Пропустив тепловоз и несколько вагонов, Лев бросился к железной дороге и быстро побежал по ходу поезда. Оглянувшись на бегу, увидел догонявшие его ступени площадки. Как только сцеп вагонов промчался мимо, он выбросил руки и стремительно прыгнул. Ухватившись за железные поручни, поджал ноги. Потоком воздуха его сильно ударило о вагон, но он сумел, подтянувшись, достать до больших ступеней и взобраться на площадку.

— Кого там леший принес?

— Это я, — отозвалась Алла.

Дверь небольшого, обложенного кирпичом дома тут же открылась.

— Алка! — радостно воскликнула худенькая, совершенно седая женщина. Прижавшись к ней, Бочарова нежно обняла и несколько раз поцеловала женщину.

— Заходи, — отступив на шаг, заторопилась женщина. — Я сейчас чайку согрею. Может, баньку истопить? — заботливо спросила она.

— Спасибо, тетя Соня, — поблагодарила Бочарова. Повернувшись к стоящим позади мужчинам, тихо сказала: — Вы немного побудьте здесь. Я ей…

— Ну да, — недовольно оглядывая пустынную деревенскую улицу, хмуро буркнул Псих. — Нас здесь враз срисуют. А самое опасное в жизни вора — это сарафанное радио. Уж деревни-то как раз этим славятся.

— В натуре, — согласно кивнул Лютый. — Вон какая-то крыса уже вылупилась, сука!

— Не волнуйтесь, — улыбнулась Алла. — Здесь люди хорошие. Я быстро.

Оставив явно недовольных уголовников и Павлова, она вошла в дом.

— «Люди хорошие», — передразнил ее Псих. — Врач, который трупы регистрирует, тоже доктор.

Вернулась Алла на удивление быстро. По ее виду Костя понял, что она чем-то взволнована. Бросив на него быстрый и, как ему показалось, испытующий взгляд, Бочарова махнула рукой:

— Заходите.

— Машину куда поставить? — пропустив торопливо шагнувших в двери уголовников, спросил он.

— Открой ворота и загони во двор, — услышал он громкий голос хозяйки.

— Познакомьтесь, — указывая на чем-то недовольную женщину, проговорила Алла. — Моя тетя…

— Тетя Соня, — ворчливо перебила ее хозяйка.

— Владимир, — дернул головой Псих.

— Игорь, — покосившись на него, представился Лютый.

— Есть хотите? — тем же тоном спросила хозяйка.

— Да вообще-то… — смущенно замялся Псих. — Мы уже…

— Идите на кухню, щей похлебайте. А я картошку отварю. Огурчики свежие уже есть.

Прокурор отложил последний лист и, недовольно поморщившись, взглянул на стоящего перед ним следователя прокуратуры:

— И что вы думаете по этому поводу?

— Ну что я могу сказать, — неопределенно проговорил тот. — Из показаний Рябченко следует, что Бочарова Алла и Гольских Нонна содействовали побегу Психа и Лютого. — Увидев насмешливый взгляд прокурора, быстро поправился: — Смирнова и Дубова…

— То есть захватили машину и, пробив забор и угробив часового, помогли им бежать? — насмешливо спросил прокурор.

— Я имел в виду… — растерянно забормотал следователь.

— Мне нужны факты, а не предположения! — выкрикнул прокурор.

— Из показаний Гольских следует, — немного помолчав, начал следователь, — что Гольских и Бочарова, подкупив бежавших преступников, доехали с ними до Кирова, где Лютый и Псих убили жену Бочарова, мачеху Аллы Бочаровой…

— И после этого они убили и Нонну Гольских, — зло прервал его прокурор. — На недоуменный взгляд следователя сердито сказал: — В квартире, принадлежащей Нонне Гольских, обнаружен ее труп. Там же убиты телохранитель Николая Степановича Руслан, двое его боевиков и председатель спортивного общества «Звездное небо» Зарубин. И знаешь, что интересно? — Следователь глубоко вздохнул и облизал пересохшие от волнения губы. Ибо все давно знали: если областной прокурор начинает обращаться на «ты», он в очень плохом настроении. — В квартире, кроме отпечатков уголовников, эксперты не нашли ничьих «пальчиков». Что ты на это скажешь?

— Слушай меня внимательно и запоминай! — наклонившись к открытой «кормушке», быстро проговорил Рябченко. — Заставь, точнее, сначала найди и потом заставь отказаться от показаний против меня Михаила Топава, городского архитектора. Пусть вспомнит, сволочь, что за проект и постройку дачи платил ему я. И не всю сумму сразу, а частями. И еще, — схватив стоявшего у «кормушки» капитана за китель, зло продолжил полковник, — не вздумай что-нибудь говорить против меня! Я вас кормил, я вас и посажу! Понял?

— Конечно, товарищ полковник. — Усмехнувшись, капитан легко освободился от руки бывшего начальника. — Все сделаю, как скажешь. И вот еще что… — понизив голос, он наклонился.

Рябченко приблизил лицо к открытому квадрату для выдачи пищи. Сильный удар кулака, разбив ему нос, отбросил его назад, на бетонный пол.

— Мне велели передать тебе, — очумело тряхнув головой и шмыгнув разбитым носом, услышал он угрожающий голос капитана, — если будешь вякать лишнее, до суда не доживешь! Сам влип, за себя и базарь!

Грохот закрывшейся «кормушки» как бы подбросил Рябченко вверх. Подскочив к двери, он несколько раз с силой ударил по ней кулаком.

— Ну что еще? — раздался равнодушный голос. — Какого хрена надо?

— К следователю! — заорал полковник. — Пусть меня немедленно вызовет следователь Зайцев!

— Похоже, Рябченко колоться начнет, — быстро проговорил в телефонную трубку капитан милиции. — Я ему передал, что вы велели, а он сразу Зайцева требовать начал!

— И ты не знаешь, что делать? — насмешливо поинтересовался властный голос в трубке.

— За всеми — за Гольских, за отцом — кто-то стоит. Я это знаю, — убежденно проговорила Алла. — Потому что отец постоянно кому-то отвозил деньги.

— Кому? — спросил Павлов.

— А вот этого, — повернулась к нему Бочарова, — я не знаю.

— И слава тебе, Господи, — облегченно проговорил он, — потому…

— Слышь, земеля, — переглянувшись с Лютым, начал Псих. — Это уже ваши заботы. Нам в Москву прорваться надо. Очень надо! А то все зря! Понимаешь… — он как-то смущенно улыбнулся. — Не такой, уж я бандит, как меня в ориентировке расписывают. Просто жизнь так сложилась. Перед армией по дурости угорел на три года. И понеслась душа в рай!

— Я вот уже сколько дней смотрю на вас, — поочередно оглядела уголовников Алла, — не похожи вы на убийц…

— Слушай, подруга! — резко прервал ее Дубов. — Не надо ля-ля тополя. Просто сейчас нам до чертиков нужно добраться до столицы. И я любому башку сверну, чтобы въехать в златоглавую. Да! — Он жестко прищурил потемневшие от злости глаза. — Я убил солдат и еще убью! Потому что если не я их — они меня завалят. А мне это на хрен не надо! Короче! — Лютый внимательно посмотрел на молчавшего Павлова. — Ты нам поможешь из Кирова выбраться? — Увидев на губах того улыбку, зло спросил: — Чего скалишься?

— Я должен был за очень хорошую плату помочь вам встретиться кое с кем, — спокойно сказал Костя. — А получилось, что мы, как отметил мой друг Лев, в одной команде. К тому же вы спасли, пусть защищая себя, ее, — он кивнул на Аллу. — И даже взвалили на себя убийство Нонны, которое вполне могли приписать…

— А нам какая разница, — усмехнулся Псих. — Пусть на нас хоть всех жмуриков Вятской губернии навешают. Ты нам проще скажи — поможешь из Кирова выбраться или нет?

— Поможет, — негромко ответила Бочарова.

Бросив на нее удивленный взгляд, Павлов тем не менее согласно кивнул.

— И когда же вы нас проводите? — прищурился Лютый.

— Нога-то как? — кивнув на его забинтованное колено, спросил Костя.

— Все путем, — приподняв, он согнул ногу и, поморщившись резко распрямил ее.

— Я баньку истопила, — заглянув на кухню, сообщила тетя Соня. — Если желающие попариться есть, на камни пару ковшиков воды, и пару навалом будет.

— Банька это ништяк, — вскочил Псих. — Я с удовольствием.

— Я тоже схожу, — поднялся Лютый.

— Вот и идите вместе, — проворчала хозяйка. — Чай, не по одному же мыться.

Бросив на Павлова строгий, осуждающий взгляд, она быстро вышла.

— А баня-то где? — крикнул Лютый.

— Во дворе, — ответил ему строгий голос тети Сони.

Увидев в отдалении многоэтажные дома, Буров понял: поезд уже в пригороде Кирова. Ухватившись руками за поручни площадки, спустился на последнюю ступень и увидел приближающийся зрачок светофора. Убедившись, что поблизости никого нет, оттолкнулся и прыгнул по ходу поезда. Сделав несколько больших шагов, вытянул руки, «рыбкой» нырнул с насыпи. Дважды перевернувшись, вскочил. Еще раз внимательно осмотрелся, тщательно отряхнул рубашку и джинсы и быстро пошел по узкой тропинке по направлению к домам.

— Сегодня его переводят в СИЗО, — сообщил в телефонную трубку рябой худощавый мужчина. — А там…

— Завтра к нему приедет следователь по особо важным делам, — громко проговорил властный голос в трубке. — Поэтому убрать немедленно!

Услышав гудки, рябой аккуратно положил трубку, повернулся к сидевшему за столом пожилому мужчине:

— Придется убирать. К Рябченко из Москвы следователь по особо важным делам едет. Где-то здорово прокололись, — зло заключил он.

— Возьми Охотника, — равнодушно посоветовал пожилой. — Потому что только при посадке в «воронок» можно. Машина приходит обычно в шесть. — Пожилой посмотрел на часы. — Сейчас три. Вполне можете успеть удобное местечко выбрать.

Рябой вскочил и бросился к двери. Посмотрев ему вслед, пожилой встал, неторопливо подошел к двери и, приоткрыв ее, негромко позвал:

— Саша!

Из кухни вышел молодой невысокий парень в темных очках.

— Его и Охотника сегодня после работы убрать.

Видя, что пожилой хочет сказать еще что-то, Саша, кивнув, остался стоять.

— И найдите дочь Бочарова, — наконец проговорил мужчина.

— Ее тоже? — по-своему понял его парень.

— Пока не надо, все-таки Кирилл Семенович был моим другом. Да, кстати… — вспомнил он. — Что там с женой Гольских?

— Убита на квартире в Школьном переулке, — сразу ответил Саша. — Там же обнаружены трупы Зарубина и трех телохранителей Гольских.

— И что по этому поводу думает милиция?

— В квартире эксперты нашли отпечатки пальцев бежавших уголовников.

— Странно, — удивился пожилой. — Ведь именно они помогли Нонне справиться с людьми Софии. Впрочем, это уже неважно, — улыбнулся он, — ибо она все равно погибла бы. Просто чуть позже. А Бочарова нужна живой, — он строго посмотрел на парня. — Постарайся найти ее как можно быстрее. И вот еще что… — Его голос построжал. — Собери парней Милова, Зарубина и Бочарова. Они мне нужны. Людей Гольских гони в шею. Позвони в агентство. И если есть какой-нибудь недельный морской круиз, возьми.

— Что?! — поразился Павлов.

— А вот то! — сердито воскликнула тетя Соня. — Я-то, милок, тебя враз вспомнила! Али запамятовал, как приезжал ко мне с Алкой?

— Вы это, — растерянно пробормотал он, — правду говорите?

Услышав его жалобный голос, увидев неподдельное удивление в глазах, женщина уже мягче проговорила:

— Али не знал ты?

Костя быстро затряс головой.

— Значит, очень сердита она на тебя, — сделала вывод тетя Соня.

— А это… ну, в общем… — запинаясь, заговорил он. — Где… сейчас где он?

— У моей сестры, — вздохнула женщина.

— Так ему уже почти шесть лет, — чуть слышно сказал Костя. Подскочив к тете Соне, он подхватил ее на руки, закружил испуганно запричитавшую женщину.

— Ой, да ты что? Отпусти, ирод! Ой, мамуля родна! Уронишь, ирод!

Бережно поставив ее на ноги, Костя рухнул на колени и смачно поцеловал сухую морщинистую руку.

— Спасибо вам! — горячо проговорил он.

— Али рад? — по-доброму посмотрев на прильнувшего к ее ладони мужчину, спросила она.

— Не то слово! — выкрикнул он. — Я счастлив! Теперь я знаю, что это такое!

— Что тут случилось? — в комнату вошла встревоженная Алла.

— Я люблю тебя! — заорал Павлов. — Слышишь?! И всегда! Всю свою жизнь любил только тебя! — Схватив растерявшуюся женщину за руки, притянул ее к себе и нежно прильнул к ее губам.

Несколько раз попытавшись освободиться, она замерла. Ее руки ласковым кольцом обвили его сильную шею. Вытерев передником неожиданно выступившие слезы, тетя Соня поспешно подошла к двери и, замахав обеими руками перед лицом заглянувшего на шум Психа, оттеснила его от комнаты.

— Что там за дела? — уворачиваясь от рук тети Сони, спросил Псих.

— Много будешь знать, состаришься скоро, — сердито ответила женщина.

— Псих! — раздался из кухни веселый голос Лютого. — Иди пивка домашнего врежем! Бабка целую банку дала!

— Да ты, никак, из психбольницы? — удивленно спросила тетя Соня. — А ведь и не подумаешь, — покачала она головой. — А-а… — догадалась женщина. — Выписали уже.

Удивленно округлив глаза, Псих согласно кивнул. В кухне раздался громкий хохот слышавшего разговор Дубова.

— Вот отсюда, — выставив грязное стекло из чердачного окна, сухощавый мужчина в темном берете посмотрел в подзорную трубу.

— А сможешь? — выглянув в окно, с сомнением спросил рябой.

— Обижаешь, — гулко рассмеялся сухощавый. — Не зря же меня Охотником зовут.

Миледи, сделав глубокий вдох и на несколько секунд задержав дыхание, мощно и резко ударила правой ногой вверх и в сторону. Вернувшись в исходное положение, медленно выдохнула. Затем, быстро сев на шпагат, вскинула крепко сжатые кулаки вверх и замерла. Вошедший в комнату молодой рослый мужчина с удивлением смотрел на застывшую в неудобном положении женщину. Ее длинные, слегка кривоватые сильные ноги были красивы. Плотные икры скрадывали легкую кривизну, а округлые мощные бедра, гибкая талия и упругие ягодицы делали ее фигуру красивой.

Услышав учащенное дыхание стоящего у двери мужчины, Клава легко и быстро встала.

— Чего уставился? — зло спросила она.

— А ты классная баба! — восхищенно выдохнул он.

— Какая есть! — огрызнулась она. — А ты лучше исчезни, а то на тебе дотренируюсь!

— Исчезаю. — Одарив ее восхищенным взглядом, рослый быстро вышел.

Встав в боевую стойку, нанеся несколько ударов руками по воздуху, она огорченно вздохнула и с чувством выматерилась:

— Испортил вечернюю тренировку, козел! — Пошла в ванную. Сняла купальник, несколько минут поливала себя из душа. Затем, насухо вытеревшись полотенцем, голой прошла к себе в комнату и улеглась поверх одеяла.

Когда ворвавшиеся друзья Психа довольно легко поломали Лома и парней, отделали заодно двух милиционеров и исчезли, ее с сотрясением мозга и распухшим носом увезла «скорая». Выпуталась она на удивление легко. Мол, зашла проведать подругу, а там драка. Кто ее ударил, не помнит. Клава, дотронувшись до носа, коротко выматерилась. В тот день у нее начались женские дела, а то бы она сумела… Миледи фыркнула. Мужик тот отлично подготовлен. Уж на что в борьбе она любых ломала, а этот!

Услышав недовольный женский голос, Клава усмехнулась. В больнице, она познакомилась с медсестрой Алей Будиной. Та тоже несколько лет занималась одним из стилей ушу. Сначала они просто разговаривали. Клава ничего о себе не говорила. Свою травму объяснила просто: шла вечером с вокзала, сзади кто-то по голове треснул. Вещи, деньги забрали. Поэтому как теперь добираться до Москвы, не знает.

Аля оказалась мускулистой простушкой. Сразу поверив в рассказ Клавы, предложила свою помощь. Мол, пока можешь пожить у меня. В Силу рыночных отношений в больнице долго не держали. Через десять дней Миледи переехала к Будиной. И тут выяснилось, что Аля была далеко не такой простушкой, какой казалась вначале. Она вела секцию женской самообороны. Занятия проводились четыре раза в неделю, по три часа каждое. Приходили женщины разных возрастов и профессий. Платили хорошо. В качестве платы за жилье Клава стала вести занятия в дни, когда Аля была на работе. Миледи была зла, но делать было нечего, и, собирая нужную для проезда и покупки одежды сумму, она тренировала клиенток Будиной. Отношения у них стали натянутыми. А два дня назад… Миледи зло прищурилась. Аля была дома, и они вместе вели занятия по освобождению от захвата спереди. Показывая в очередной раз прием, она и Аля неожиданно начали бороться. Ни одна из них уступать не желала, и они минут пять кружились по комнате, а затем, упав, катались по толстому, заменяющему маты ковру.

Миледи, конечно, могла закончить все ударом каратэ, но она считала себя прекрасным борцом, и поэтому, встретив равную соперницу, только боролась. Сумев прижать Алю и лишить ее возможности сопротивляться, она позднее поняла, что тем самым нажила себе врага. Уже на следующий день Будина недвусмысленно намекнула ей, что пора покинуть квартиру. Неожиданно вмешался Алин любовник. Клава осталась, но поняла, что этим еще больше настроила хозяйку против себя. Толик, так звали любовника Али, не раз предлагал Миледи перейти к нему. Несколько раз она просто отшучивалась, а вчера, когда он попытался проверить упругость ее груди, ударом ноги отправила его в нокаут.

Миледи вздохнула и перевернулась на живот. Еще пара занятий, и она поедет в Москву. Что и как говорить Роману, пока не знала. Лом убит. Лиля тоже. Милиция, потрепав нервы первое время, как-то внезапно оставила ее в покое.

— Встретить бы этого мужика! — яростно прошипела она. — А еще лучше Психа!

Рослый милиционер, приоткрыв обитую железом дверь, отрывисто скомандовал:

— Первый!

Из здания в «воронок», держа руки за спиной, быстро перешел молодой длинноволосый парень.

— Второй! — выкрикнул милиционер.

— Сколько их? — спросил его сержант, стоящий по другую сторону бетонного крыльца.

— Пятеро, — зевнул он. — И сегодня Рябченко увезут.

— Ну, этот долго не проживет, — хохотнул напарник.

— Третий! — выкрикнул из «воронка» принимавший подследственных в машине. Когда прошел четвертый, старший сержант крикнул: — Закрывай! Этого в «стакан»!

Милиционер, заперев решетчатую задвижную дверь, за которой сидели четверо, открыл железную дверцу одноместного бокса.

— Пошел! — с силой толкнув в спину бывшего начальника, скомандовал старший лейтенант. Держа руки за спиной, Рябченко сделал два шага к «воронку» и, качнувшись вправо, рухнул на бетонную площадку большого крыльца.

— Пьяный, что ли? — весело поразился старший сержант. Подскочив к упавшему, сильно пнул его в бок: — Вставай! — грозно заорал он.

Голова Рябченко мотнулась влево и окрасила нагретый солнцем бетон в темно-багровый цвет.

— Полковника убили! — пронзительно закричал старший сержант.

Он и напарник, мешая друг другу, пытаясь достать задрожавшими руками пистолеты, бросились в дверь райотдела.

— Почему ты ничего не сказала? — прижимая к себе Аллу, взволнованно, уже не в первый раз спрашивал Павлов. Блестя счастливыми глазами, она после каждого вопроса закрывала ему рот поцелуем. Тетя Соня, которой уголовники помогли загнать корову, взяла чистое ведро, пошла доить. Псих с Лютым, по-мужски понимая Костю, устроились в дальнем углу небольшого сада, курили.

— Когда мы поедем к нему? — спросил Павлов.

— Отправим Владимира с Игорем и сразу же поедем. Мы ведь поможем им? — Чуть отстранившись, Алла заглянула в его глаза.

— А как ты это себе представляешь? — спросил он. — Как мы их отправим?

— Посадим на поезд, — спокойно проговорила она. — Дадим немного денег…

— Ты забыла, что они в розыске и на вокзале нас вполне могут задержать вместе с ними.

— Но ты же умный, — неожиданно рассмеялась Бочарова. — И обязательно что-нибудь придумаешь!

— Ты, как всегда, права, — улыбнулся он. — И все…

— Здравствуйте, Алла Кирилловна, — раздался из двери насмешливый мужской голос.

Прикрывая ее собой, Павлов резко обернулся и вскинул «макаров».

— Отличная реакция, — тем же тоном оценил его действия бесшумно вошедший в комнату молодой невысокий парень в темных очках.

— Саша? — удивленно поднялась женщина. — Почему ты здесь?

— Иван Артемьевич просил меня найти вас, — спокойно проговорил он. — И благодаря вашему, извините, — поправился он, — участковому Клюеву я смог это сделать. И, честное слово, рад вас видеть.

— Ответить тем же, — сухо сказала она, — я, увы, не могу!

— Представьте, пожалуйста, меня вашему другу, — вежливо попросил Саша.

Лютый поднялся и тут же как подкошенный упал на траву:

— Менты! — выхватывая револьвер, воскликнул он.

Вырвав из кармана пистолет, Псих прыгнул к невысокому деревянному забору и внимательно всмотрелся в близлежащие заросли.

— Вроде никого, — повернувшись к подельнику, коротко сообщил он.

— Около дома мусор и у калитки один! — выглядывая из-за ствола яблони, сказал Лютый.

— Это не по нашу душу, — решил Смирнов, — но тем не менее пора делать ноги!

— Одежда с бабками в доме, — не трогаясь с места, отозвался Дубов.

— Валим! — уже зло поторопил его Смирнов. — По дороге все достать сумеем! — Оглянувшись, он перемахнул забор.

Лютый, прихрамывая, поспешил следом.

— Куда ты их, Клюев? — сердито посмотрела на обрюзгшего старшего лейтенанта милиции тетя Соня.

— Куда надо! — откашлявшись, постарался посолиднее ответить то.

— Смотри-ка, какой важный стал! — подбоченясь, подступила она к милиционеру. — Али забыл, Степка, как я тебя в своем саду ловила да уши драла!

— Ты это!.. — испуганно отступив назад, прикрикнул на нее участковый. — Не забывай, на кого голос повышаешь! Я ведь при исполнении!

— Господи, — всплеснула женщина руками. — Да знаю я твое исполнение! Сейчас зайдешь к Люське, нажрешься самогону! Вот и все твое исполнение!

— Чего мелешь! — закричал Клюев. У двери весело смеялся Саша.

— Вот, значит, как ты службу исполняешь? — Он похлопал участкового по плечу. Затем, продолжая улыбаться, примирительно обратился к разгневанной тете Соне: — Ваша племянница поедет со мной. И, заверяю вас, — он прижал руки к груди, — с ней ничего не случится. Тем более что ее друг, — он бросил быстрый взгляд на напряженно стоящего Костю, — я надеюсь, поедет с ней.

— Обязательно, — усмехнулся тот. — Но сначала ответьте, молодой интеллигент, куда вы нас повезете? И при чем здесь доблестные служители закона?

— Мы поедем к знакомому Аллы Кирилловны. К другу ее отца Ивану Артемьевичу, — спокойно проговорил Саша.

— Тебе это имя о чем-нибудь говорит? — вопросительно взглянул Павлов на женщину.

— Это товарищ моего отца, — покусывая губы, ответила она. — По крайней мере, так говорил о нем папа.

— А при чем тогда здесь этот? — повторил свой вопрос Костя.

— Клюев — участковый этого района, — улыбнулся Саша. — И именно он сообщил нам о появлении здесь Аллы, которую почти все считали погибшей. Да, — повернулся он к Бочаровой, — вы знаете, что Нонна Гольских убита, а вас в связи с этим разыскивает милиция?

— Милиция разыскивает, — усмехнулся Костя, — а участковый будет сопровождать ее к другу отца. Как-то не вяжется одно с другим.

— Везде, — засмеялся Саша, — даже в милиции есть хорошие люди.

— Трезвое замечание, — кивнул Павлов. Он нервно поглядывал в сад. Только бы уголовники не вмешались! И именно поэтому сам предложил: — Тогда почему мы здесь? Ехать так ехать!

— Станция, — кивнул Псих.

— Ну и что? — сидя на пеньке, потирая отдающее болью колено, буркнул Лютый. — На товарняке днем враз срисуют. И менты на первой же станции на гоп-стоп возьмут.

— На товарняках пусть беглые химики ездят! — засмеялся Смирнов. — Мы с комфортом поедем. В купейном!

— Это на какие же вши? — покосился на него подельник. — Бабки у тети Сони оставили. Сам говорил, по дороге достанем. А это значит ментов с ходу на хвост сажать!

Не отвечая, Псих весело рассмеялся.

— Какого хрена ха-ха ловишь? — раздраженно спросил Дубов.

— Лично мне бабка с ходу не приглянулась, — сказал Псих. — И поэтому бабки я с собой даже в баню брал.

Открыв рот, Лютый некоторое время удивленно смотрел на него. Потом громко расхохотался и опрокинулся на спину.

— Ай да Псих, — сквозь смех выдавил он. — Бабке не поверил! Гнилой ты стал после крытки!

— Не после крытой, — серьезно поправил его Псих. — Я в камере смертников поумнел.

— Выметайся отсюда! — перешагнув порог комнаты, выкрикнула Аля.

— Ты чего тявкаешь? — вскочив с постели, Клава шагнула ей навстречу.

— А то! — подошла к ней хозяйка. — Нечего Толяна кривыми ногами завлекать!

Напоминание о едва заметной кривизне ее длинных сильных ног, всегда приводило Федину в ярость. Она считала, что этот изъян другие не замечают.

— Ты на свои костыли погляди! — закричала она. — Да и сама ты — ни рожи, ни кожи. И жопа — две пачки махорки! — вспомнив оскорбительную оценку обитателей следственного изолятора в адрес не понравившейся им женщины, добавила она.

Миледи, успев среагировать на стремительный выпад левой руки Али, отбила ее кистью правой и ногой ударила соперницу в живот. И когда та согнулась, коротко и резко рубанула ее по шее ребром левой ладони. Метнулась к входной двери, заперла ее на ключ и стала тщательно обыскивать комнату.

Допивая компот маленькими глотками, Буров посмотрел на часы. Уже почти десять вечера. Где искать Павлова, он не знал. Добравшись до города, Лев взял такси, доехал до оставленного ему Костей адреса. Войдя во двор, он с безразличным видом устроился около детских качелей. Со стороны можно было подумать, что человек, устав после тяжелой работы, решил подышать перед сном, просто отдохнуть. Но глаза Бурова внимательно и цепко отмечали все и всех. Трое спортивного вида мужчин о чем-то громко разговаривали и преувеличенно громко смеялись. Заметив в окне нужной ему квартиры мелькнувший силуэт, Лев неторопливо поднялся и лениво пошел к выходу со двора. Остановился, чиркнув спичкой, прикурил. Не вдыхая, дважды вроде бы аппетитно пыхнул сигаретным дымом. Свернул за угол дома, брезгливо сплюнул, выбросил сигарету и быстро пошел по тротуару.

— Садитесь, Алла Кирилловна, — сделал приглашающий жест улыбающийся пожилой мужчина в дорогом костюме. На его ослепительно белой рубашке искрился в свете ламп дневного света блестящими точками узкий галстук.

— Здравствуйте, Иван Артемьевич, — сдержанно поздоровалась она.

— И вы, молодой человек, садитесь, — он приветливо посмотрел на остановившегося у двери Павлова.

— Спасибо, — спокойно отозвался тот. — Я постою.

— Чай или кофе? — перевел Иван Артемьевич взгляд на севшую напротив него женщину.

— Если можно, крепкого чаю, — тем же голосом проговорила она.

— А вы, молодой человек, тоже чай? Или предпочитаете кофе?

— Кофе с коньяком, — улыбнулся Костя.

— У каждого свой вкус, — одобрительно заметил Иван Артемьевич. — Я сейчас распоряжусь.

Поднявшись, он неторопливо вышел из комнаты.

— Кто он? — тихо спросил Павлов.

— Зарецкий Иван Артемьевич, — оглянувшись на дверь, быстро ответила Алла. — В прошлом большой партийный начальник. Сейчас очень влиятельный и уважаемый человек. Преуспевающий бизнесмен.

— Понятно, — кивнул Костя. — Это ему твой отец постоянно возил проценты с прибыли?

Женщина молча и, как отметил Павлов, испуганно, кивнула.

— А что ему от тебя надо?

— Совсем немного, — раздался насмешливый голос Зарецкого. — Сейчас Алла Кирилловна является единственной и законной наследницей погибшего Кирилла Семеновича, — его голос дрогнул. — Поверьте, милая, — подойдя к Бочаровой, он легко коснулся ее плеча холеными пальцами, — я вам искренне сочувствую и скорблю вместе с вами. Ибо ваш отец был прекрасным человеком и преданным другом…

— И чего же вы хотите от дочери вашего преданного друга? — спросил Костя.

— А вы дурно воспитаны, молодой человек! — резковато проговорил Зарецкий.

— Примите мои извинения, — развел руками Павлов. — Но, видите ли, в чем дело, Алла мой старый и хороший друг. И мне только поэтому хотелось бы…

— Любопытство никогда не приводило к добру, — в голосе Ивана Артемьевича лязгнул металл.

— В свою очередь, хочу предупредить вас, — так же жестко проговорил Костя, — я с детства не переношу угроз!

— Кто он тебе? — взглянув на взволнованную Бочарову, сердито спросил Зарецкий.

— Я же сказал, — начал было Костя. — Мы…

— Мы любим друг друга, — тихо закончила за него Алла.

— Что?! — гневно выкрикнул Зарецкий. — Что ты сказала?!

— То, что слышал! — громко сказал Павлов.

— Молчать! — закричал Иван Артемьевич.

— А ты мне рот не затыкай! — шагнул вперед Костя. Услышав позади какой-то шорох, резко развернувшись, ударом локтя свалил бросившегося на него парня. Отбив удар ноги другого, пнул его в копчик.

В комнату ворвались шестеро мускулистых парней. Уложив одного из них ударом кулака, Костя перепрыгнул стол и метнулся к пронзительно закричавшему Зарецкому. Дважды негромко хлопнули выстрелы. Павлов, дернувшись, с размаху упал на пол.

— С вами все в порядке? — держа в руке небольшой револьвер, Саша подскочил к побледневшему Ивану Артемьевичу.

— Где ты их набрал?! — тыкая трясущейся рукой в сторону толпящихся у двери парней, пронзительным, тонким голосом спросил тот.

Побледневшая Алла, не отрывая немигающих, как бы остекленевших глаз от тела Павлова, упала со стула.

— Врача! — заорал Зарецкий. — Быстро! Она мне живой нужна!

— Где ты, Лева, — с протяжным стоном прошептал шевельнувшийся Павлов.

— Добить и куда-нибудь подальше, — брезгливо отворачиваясь, приказал Зарецкий.

Присевший возле Бочаровой невысокий мужчин, проверив пульс, осторожно приподнял ей веки.

— Что с ней? — раздался повелительный голос Ивана Артемьевича.

— Обморок, — быстро ответил тот.

— Я это и сам вижу! — заорал Зарецкий. — И спрашиваю, что с ней?

— Нервный срыв, — испуганно повернувшись к нему, прошептал врач. — Я ей сейчас сделаю…

— Делай что хочешь! Но чтобы она была живая! Иначе самого закопаю!

— Иван Артемьевич, — в комнату вошла молодая, ярко накрашенная женщина. — Вам звонил… — Увидев лежащего Павлова и небольшое пятно крови возле него, она испуганно замолчала.

— Говори! — потребовал Зарецкий.

— Просили передать, что за Рябченко можете не волноваться.

— Отлично, — довольно пробормотал Зарецкий. — Сегодня удачный день, — улыбнулся он. Затем взглянул на подошедшего к нему Сашу.

— С ними все будет как надо, — негромко сказал тот.

Услышав стук в окно, рябой встал и подмигнул сидевшему на старом диване Охотнику:

— Все путем. Сейчас деньжата получим. Ох, и гульнем!

Посмотрев ему вслед, тот положил на колени длинную винтовку с оптическим прицелом и щелкнул предохранителем.

— Где он? — оттеснив открывшего дверь рябого к стене, грубо спросил крепкий молодой мужчина в «адидасе».

— Там, — кивнув на дверь, испуганно ответил тот. Вошедший, резко дернув правым плечом, шагнул к двери.

Всхрипнув, рябой начал сползать спиной по бревенчатой стене. Из солнечного сплетения, вокруг торчащей рукоятки ножа, быстро расползалось темно-красное пятно. В доме хлопнул выстрел. Зацепившись пятками за порог, из двери выпал «адидас». Выхватив пистолеты, к двери рванулись трое парней. Первого, ворвавшегося в комнату, впившаяся в лоб пуля отбросила к стене. Двое других открыли беглый огонь из пистолетов. Зазвенело пробитое стекло. Взвизгивая, взбивая белые фонтанчики штукатурки со стены русской печки, за которой с винтовкой в руках стоял Охотник, несколько пуль с глухим стуком впились в деревянный пол. Упав на живот, Охотник вскинул винтовку. Стрелявший от окна худощавый парень с пробитым пулей горлом отлетел в угол и, выронив пистолет, сполз на пол. Последний из парней расстрелял всю обойму и, вытаскивая из нагрудного кармана другую, прыгнул к двери. Приглушенно хлопнула винтовка. С раздробленным затылком он, уже мертвый, упал на валяющегося у порога парня в «адидасе». Охотник бросился к окну. Увидев стоящую у дома светлую «волгу», клацнул затвором и метнулся к двери. Загремел отброшенный его ногой пистолет. Он поднял его. Заметил у порога обойму, взял и ее.

— Это она, сука, все забрала! — простонала лежащая на кровати с замотанной широким бинтом шеей Аля.

— Давно она смылась? — зло спросил Толик.

— С полчаса назад. Вещи мои взяла. Деньги.

— Если дуру гонишь, — зло предупредил ее мужчина, — пасть порву!

— Что за дела? — весело спросил, входя в комнату, крепкий, коротко остриженный мужчина.

— Да эта телка… — прорычал Толик. — Помнишь, я тебе про каратистку говорил?

— Ну и что?

— Промедол весь взяла и свалила, крыса! — выпалил Толик.

Резко повернувшись к нему, мужчина сузил вспыхнувшие яростью глаза.

— Не щурься, Цыган! — заорал Толик. — Надо вылавливать ее, пока не свалила!

— Вставай, шлюха! — заорал стриженый. — Со мной поедешь!

— На кой хрен она тебе нужна? — остановился бросившийся к двери Толик.

— Ее только ты и эта шлюха в морду знаете! Ты с парнями на вокзал давай. А мы с ней по городу покатаемся.

Миледи быстро шла по темной улице. Редкие фонари желтыми пятнами высвечивали небольшие круги грязного асфальта.

Все получилось на удивление хорошо. Обыскав комнаты, она нашла две новые джинсовые юбки, несколько маек и красивую женскую рубашку. Переодевшись, осталась довольна. Вещи сидели на ней, как будто были сшиты на заказ. Вернувшись в комнату, снова сцепилась с пришедшей в себя Алей. На этот раз она справилась с ней гораздо быстрее. Связала ее и продолжила обыск. В верхнем отделении «стенки» нашла почти полтора миллиона рублей. Клава уже собиралась уходить, когда просто из любопытства заглянула в большую хозяйственную сумку. Открыв ее, несколько секунд пораженно смотрела на несколько коробок с ампулами, на которых было написано «ПРОМЕДОЛ». Значит, Аля со своим приятелем Толиком, кроме секса, занимаются и продажей наркотиков. Она не могла отказать себе в злорадном удовольствии и на глазах рычавшей от бессильной злости хозяйки переложила ампулы в серый дипломат.

Настроение у Клавы было прекрасное. В Москву она явится не с пустыми руками. «Сейчас на вокзал, — улыбаясь, наметила она дальнейший план действий, — и в Москву!» Что сказать Роману, она знала.

Псих осторожно перелез через затрещавшую изгородь. На мгновение замерев, двинулся дальше. Добравшись до висящего на длинной веревке белья, быстро прошелся вдоль него. Зло выматерившись, поднял ком грязи и с силой бросил в лениво гавкающую собаку. Взвизгнув, звеня цепью, она рванулась вперед и залилась злым лаем. Удовлетворенно улыбнувшись, Псих с разбега в высоком прыжке преодолел изгородь, присоединился к торопливо идущему Лютому.

— На кой ты ее тревожил? — оглядываясь на зажегшийся в окнах большого частного дома свет, спросил он.

— Да там одни бабьи сорочки висят! А в нашей робе любой мент сразу ксивы ломать начнет.

— Точняк, — согласился Дубов.

Оба они были одеты в старые, застиранные тренировочные штаны, которые им дала тетя Соня, когда они укладывали в копны скошенное сено. Оттопыренные пистолетами карманы придавали уголовникам вид разбойников с большой дороги. Увидев около высокого кирпичного дома две веревки с бельем, Псих сказал:

— Жди меня здесь, я мигом! — и бросился к невысокому, местами разрушенному забору.

Около часа бесцельно побродив по городу, надеясь на случайную встречу с Павловым, Буров поймал такси и поехал на вокзал. Если Костя будет искать его, то обязательно приедет на вокзал. Правда, немного беспокоило то, что в квартире, адрес которой дал Костя, была засада. В то, что Павлов арестован, он не верил. Но тогда, почему Кости не было возле дома? Ведь он должен был ждать его, что бы ни случилось!

Алла отсутствующим взглядом посмотрела на поставившего перед ней чашку кофе Сашу.

— Попейте, Алла Кирилловна, — услышала она заботливый голос Зарецкого.

Машинально подчинившись, взяла чашку, сделала несколько глотков.

— Успокойтесь, Алла Кирилловна, — внимательно вглядываясь в ее лицо, добродушно посоветовал мужчина.

— Я совершенно спокойна, — негромко ответила она.

— Рад это слышать, — коротко улыбнулся он.

Почувствовав в его голосе недоверие, ощущая цепкий взгляд умных глаз, Бочарова поморщилась:

— Слишком горячий, — и поставила стакан с кофе. — Скажите, Ваня, — обратилась она к Зарецкому. — Только, если можно, честно.

— Я всегда с вами честен, — заверил он. — И поэтому предупреждаю заранее: есть вещи, о которых говорить я просто не имею права.

— Но, надеюсь, на мой вопрос вы сможете ответить. Зачем вы привезли меня к себе?

Облегченно вздохнув, Зарецкий весело улыбнулся:

— Потому что хотел видеть. Это во-первых. А во-вторых, — он сделал многозначительную паузу, но, не услышав ожидаемого вопроса, поспешно добавил: — Чтобы спасти.

— Позволю спросить, от кого?

— А если позволите, начну с начала. Десять лет назад вы встретили молодого человека и полюбили его. Вместе закончили медицинский институт…

— Извините… — мягко прервала его Алла. — Но это я знаю.

— Ах, да, — засмеялся он. Затем, затвердев взглядом, холодно продолжил: — Вы пять лет назад родили сына, которого назвали Костей. — Ожидая реакции на свои слова, Зарецкий замолчал. И удивленно откинулся на спинку кресла, когда Алла, улыбнувшись, подняла чашку и, отпив глоток, недовольно поморщилась:

— Теперь слишком холодный.

— Вы слышали, что я сказал? — спросил он.

— И не узнала для себя ничего нового, — усмехнулась она.

— Но вы скрывали от всех рождение сына. Даже ваш отец узнал о нем…

— Вы хотите сказать, не так давно? — прервал его насмешливый вопрос. — Если вас интересует почему, я могу объяснить.

Увидев ее глаза, Зарецкий восхищенно покрутил головой:

— Сильный вы человек! На ваших глазах убивают отца вашего сына…

— Вы просто опередили меня! — зло проговорила Алла. — Потому что это должна была сделать я! И если бы вы не поторопились, — она, нервно закусив сигарету, щелкнула зажигалкой.

— То что было бы тогда? — наклонился вперед Иван Артемьевич.

— Шеф! — ворвался в кабинет взволнованный Саша. — Охотник…

— В чем дело? — зло воскликнул Зарецкий. — Что ты себе позволяешь?

— Звонил Пасечник, — испуганно забормотал парень. — Рябой и Охотник ждали у него денег за… — смешавшись, он скользнул быстрым взглядом по лицу невозмутимой Бочаровой.

— Продолжай! — подстегнул его выкрик Зарецкого.

— Охотник убил Лупатого с парнями и исчез.

— А Рябой?

— Мертв. Пасечник сказал, что…

— Найдите Охотника! — взревел Зарецкий. Он нервно заметался по кабинету. Потом повернулся к застывшему у двери парню. — И приставьте к Зине надежную охрану. Но объяснять ей ничего не надо! — крикнул он.

— Но как мы объясним Зине, — растерянно начал Саша, — что все…

— Объяснять ей ничего не надо! — прервал его Зарецкий. — Пусть с вопросами обращается ко мне. Иди! — коротким кивком он отпустил парня. Посмотрел на курившую Аллу, извинился: — Простите ради Бога. Но возникли вопросы, которые необходимо решить немедленно. Я вынужден оставить вас на некоторое время. Чувствуйте себя как дома. Если что-то понадобится, достаточно позвонить. — Указав на небольшой серебряный колокольчик, Зарецкий наклонился, поцеловал ей руку и быстро вышел.

Брезгливо вытерев ладонь о юбку, Алла с ненавистью посмотрела на закрывшуюся дверь: «И все-то ты знаешь, подонок! Но ты всегда, недооценивал женщин. Сейчас побежал спасать свою великовозрастную доченьку».

Она хорошо знала дочь Зарецкого. Привыкшая к постоянному поклонению, Зина Зарецкая всегда и везде вела себя по-королевски. Так как отец Аллы тоже пользовался вполне понятным авторитетом, к тому же они с Зиной были ровесницы, им приходилось встречаться гораздо чаще, чем этого хотелось бы Алле. Потому что она всегда немного завидовала ходившим в обычную школу, игравшим, где им захочется, сверстникам из простых, не руководящих семей. И именно поэтому, закончив школу, Алла поступила, сделав это без ведома отца, но с молчаливого согласия мамы, в Московский медицинский институт, где и встретила Костю Павлова, от которого потом родила сына (Бочарова порывисто встала) и который потом внезапно и надолго исчез.

— А ведь он так и не увидел сына, — прошептала она. Мстительное выражение появилось на ее красивом лице. — Мне нужно было сделать это раньше! — тихо произнесла она. — Но я всегда и везде опаздываю.

— Как на нас шили! — Лютый посмотрел на одетого в потертые джинсы и такую же рубашку Психа.

— Только сначала поносили, выстирали и забыли до конца высушить, — усмехнулся тот.

— На себе досушим. — Тщательно протерев широкую лавку в заброшенной будке путевого обходчика, Дубов сел. — Пожрать бы не мешало, — мечтательно проговорил он.

— Жратву пока сушить не вешают, — буркнул Смирнов и вдруг громко захохотал.

Лютый недоуменно взглянул на него, улегся на лавке. Потом спросил:

— Ты чего балдеешь?

— Видели бы нас кенты по зоне, — сквозь смех проговорил Псих. — Как мы с тобой три веревки с бельем на уши ставили! Ха-ха-ха!

— И какого хрена здесь балдеть? — не понял его подельник.

— Грустный ты парень, Игорь, — со вздохом сказал Смирнов.

— Я в столице повеселюсь, — криво улыбнулся тот.

— До нее еще добраться надо, — устраиваясь на лавке напротив, ответил Псих. — А для этого как минимум нужно в пассажирский поезд сесть. А они, суки, все переполнены! Слышал, что кассирша на бану базарила? Мест нет.

— Надо было ей кусок в зубы, и нашла бы.

— Хрен ты угадал, — возразил Смирнов. — Я два предлагал. Ни в какую! Мол, добирайтесь до Кирова. Оттуда фирменный поезд «Вятка» ходит. А нас на вокзале мусора точняк срисуют. Вот и выловим фирменный конвой.

— Я свое под конвоем отходил, — покачал головой Лютый. — Будут брать — мозга себе вышибу. Все равно вышак светит. Так что уж лучше сам себя приговорю.

— Тебе осталось-то хрен да немножко, — помолчав, сказал Псих. — Трешку на одной ноге простоять можно…

— Я тебе уже говорил! — зло прервал его Игорь. — Так что давай не будем на эту тему пустой базар разводить!

— Ништяк, — охотно согласился Псих. — Сейчас трохи покемарим и вперед. Может, на другой станции повезет.

— А если и там голяк?

— Придется в Киров нырять, — неохотно проговорил Псих. — Потому что на товарняке нас кто-нибудь да упасет. Да и хрен его знает, куда товарняк катит? Сядешь на него, а он, падло, куда-нибудь на Украину шпарит!

— Андрей! — испуганно окликнула молодая женщина выходящего из дома Охотника. — А со мной что будет?

— Да ничего. — Он остановился и повернулся к ней: — Им я нужен.

— А ты что делать будешь?

— К приятелю в Хабаровск уеду. — Охотник достал сигарету. — Там в охотничью артель устроюсь. Только ты об этом никому. — Он смял в кулаке сигарету. — Поняла?

— Да кому я скажу, — отмахнулась женщина.

— Тогда пока, — буркнул он и неторопливо пошел к калитке.

— Напиши, как доберешься! — крикнула ему вслед женщина.

— Я не напишу, — проворчал он себе под нос. — А попишу кой-кого!

Как только Охотник, прикрыв калитку, пошел дальше, женщина бросилась в дом, к телефону, быстро набрала номер. Слыша длинные гудки, стала нервно покусывать губы. После пятого гудка отозвался мужской голос.

— Это я, Люда, — торопливо сказала она. — Андрей был и только что ушел. Сказал, что поедет в Хабаровск, к другу.

— Точно? — переспросил голос.

— Да! — выкрикнула она. — Он только что ушел!

— Деньги привезу завтра, — был ответ.

Повесив трубку, она улыбнулась и довольно потерла руки. Что-то напевая, вошла в кухню и, замерев на пороге, испуганно вскрикнула. У стола темнел неподвижный силуэт.

— Кто здесь? — протянув руку, Люда включила свет. — Ты? — удивленно раскрыла она глаза.

— Значит, заработать на мне решила, — вздохнув, Охотник встал. — Знал я, что ты стерва. Но не думал, что настолько.

— А как ты… — не находя слов, женщина взмахнула рукой.

— Увидел, как ты в дом бросилась, и бегом назад. Через окно влез.

— А чего вернулся-то? — стараясь выиграть время, спросила она.

— Да так, — неопределенно ответил он. — Забыл кое-что.

— Забыл? — удивилась Люда. — Что же?

— Тебе, сучке, башку открутить! — бросаясь к ней, выдохнул Андрей.

Завизжав, женщина выскочила в дверь и метнулась к выходу. Она была на ступеньках крыльца, когда Охотник догнал и сбил ее на землю. Жесткая ладонь, зажав ей рот, приглушила полный ужаса крик. Пытаясь освободиться, почувствовав на шее сильные пальцы, Люда изо всех сил забила кулаками по узкой гибкой спине Андрея. И почти сразу расслабленно обмякла. Поднявшись, Охотник внимательно вслушался в обступавшую небольшой дом темноту. Затем, ухватив женщину за ноги, поволок к двери.

Стоя за игровым автоматом, возле которого толпились несколько парней и девушек, Миледи лихорадочно размышляла, как ей поступить. Доехав до вокзала на такси, она почти час отстояла в длинной разноголосой очереди у кассы. Билеты до Москвы не продавали уже часов восемь. Об этом ей сообщил помятый двухсуточным сидением на вокзале старик.

— Только давать начнут, — пожаловался он, — меня раз, и в сторону. Молодые да здоровые чуть ли не в драку билеты берут. Я уж на поезд Киров — Москва на послезавтра взял. В гостиницу не суюсь. Цены-то ой какие! А домой ехать — волокита страшная. На поезде почти сутки, да еще автобусом пять часов.

Посочувствовав старику, Миледи оставила под его присмотром рюкзак и «дипломат» и втерлась в многоголосую возбужденную очередь. Ближайший поезд на Москву пройдет через Киров не ранее чем через час, сказал ей старик, и она решила сходить в буфет. Выйдя из кассового зала, увидела входящего в вокзал Толика с пятью парнями. Сразу поняв, что они ищут ее, пробежала мимо дремавшего старика и бросилась в зал ожидания. Заплатила за вход триста рублей, побежала к игральным автоматам, спряталась за один. Затем, делая вид, что что-то случилось с туфлей, присела на корточки и стала осматривать каблук. Толик с парнями, разглядывая толпящихся и сидящих пассажиров, прошлись по залу ожидания.

— Нет ее, сучки, здесь, — зло процедил Толик.

— Толян! — вдруг услышал он. Обернувшись, увидел спешившего к нему Цыгана.

— Стас! — обрадованно крикнул он. — Нашли ее?

— Я думал, ты ее выловил, — Цыган разочарованно выматерился. — Короче, так! — тут же решил он. — Делимся на группы. Прочешем весь город. Кабаки, гостиницы, аэропорт…

— Ее в харю знаю я да Алька, — зло перебил его Толик. — А другим что, ее словесный портрет рисовать?

— Как был деревянным, Гусев, — ухмыльнулся Стас, — так и остался. — Увидев, что Толик обиделся, хлопнул его по плечу. — Ша, кореш! Ты сам-то прикинь. Ведь эту хренову Клавку знают в рожу все бабы, которые учились ногами у нее махать.

— В натуре! — хлопнул себя по лбу Гусев. — А я и забыл. Но подожди, — опомнившись, поморщился он. — Пока их всех соберешь…

— Все на хрен не нужны, — прервал его Цыган. — Пяток шкур уже взяли. Они с парнями по городу рыщут.

— Лихо, — с уважением пробормотал Толик.

— Шеф в ярости, — объяснил такую оперативность Цыган.

— Так он уже в курсе? — испуганно спросил Гусев.

— А ты думал, я все на себя повешу? — процедил Стас. Увидев побледневшее лицо Толика, сменил тон, потрепал его по плечу. — Не трясись. Найдем мы ее. А за товар пусть Алька расхлебывает. Она ее на хату приволокла. Секцию вела, тварь! — внезапно разъярился он. — Короче, так! Оставляем здесь парнишек и ее, — Стас бросил взгляд на стоящую в окружении парней невысокую женщину, — а сами катим по местам отдыха. Ты говорил, она внешне ништяк смотрится?

— Клевая шкура, — согласно кивнул все еще не пришедший в себя после упоминания о шефе Андрей.

— Значит, может в кабаке какого-нибудь коммивояжера снять, — недовольно заключил Стас. — Так что нужно торопиться. А лихая стерва, — вдруг засмеялся он. — Цепануть наркоту, забрать деньги! Да на это не любой блатной пойдет! Короче, так! — заторопился он. — Ее нужно выцепить! А то шеф с нас со всех шкуру снимет!

— Вы понимаете, что произошло? — вытирая пот со лба, плотный широкоплечий мужчина с мольбой смотрел на Зарецкого. — Не так страшна потеря промедола. Там маленькая партия. Деньги тоже невелики…

— А в чем же тогда дело? — недоумевающе спросил Иван Артемьевич.

— Вдруг эту женщину задержит милиция. Она наверняка укажет адрес, где взяла наркотики…

— А ты не знаешь, как себя обезопасить? — ехидно поинтересовался Зарецкий.

— Нельзя этого делать! — воскликнул тот. — Через нее идут крупные поставки всевозможных лекарств! Ведь отец Али в Бомбее…

— Тогда зачем она взяла эти самые ампулы? — не понял Зарецкий. — Сама, что ли, торгует?

— Но почему не взять то, что само просится в руки, — несмело хихикнул плотный.

— Жадность всегда губит, — высокомерно проговорил Зарецкий. — Тем более если она не оправдана. Но это я к слову. А теперь готов тебя выслушать. Чем именно я могу помочь?

Буров уже давно наблюдал за Миледи. Он сразу узнал свою соперницу. Сначала она была спокойна, но вдруг занервничала. А увидев просматривающих вокзал парней, понял: именно из-за них она заметалась по залу. И оценил ее сообразительность. Лучшего укрытия найти было просто невозможно. Лев решил, что ее разыскивают, чтобы убрать как свидетеля неудачной попытки захвата Психа. И сразу потерял к ней интерес.

Его волновало исчезновение Кости. Они и раньше бывали в похожих ситуациях. И всегда находили друг друга. Потому что идеальным местом встречи в незнакомом городе был железнодорожный вокзал. А там, где его нет, аэропорт. С Павловым что-то случилось. Появившаяся сначала мысль о том, что с напарником расправились уголовники, сразу пропала. Да, Лютый и Псих хищники. И пойдут на все, чтобы добиться того, ради чего они пролили столько крови. Но Костю они не тронут.

Когда его и Костю вызвала к себе дочь Старика и предложила за довольно крупную сумму перехватить бежавшего из колонии уголовника, все казалось просто. Тем более что он должен был явиться к Розе. Если бы Психа перехватила милиция, его пришлось бы отбивать. Это, конечно, вносило определенные трудности, но это была их работа, и они бы сделали ее. Но вмешался его величество случай. Они оказались втянутыми в разборки местной мафии. Лев не винил Павлова. В его жизни нет, и он был в этом уверен, не будет любимой женщины. Тогда как Костя любил и, оказалось, был любим.

«Черт возьми, — проворчал про себя Лев. — Я говорю о нем как о покойнике». Увидев осторожно озирающуюся Миледи, встал и спокойно пошел в ресторан. Если Павлов появится на вокзале, то обязательно проверит все. А эта каратистка его не узнала. Скользнув по ее напряженному лицу равнодушным, взглядом, Лев прошел мимо. «Молодец, — оценил он ее выдержку. — На лице ни тени волнения. Страха тоже нет. Держится прекрасно».

Выискивая взглядом Толика с командой, Клава быстро и внимательно осматривала зал. И вдруг! «Да это же тот, с квартиры! — словно коснувшись чего-то горячего, она дернулась и посмотрела вслед прошедшему мимо нее рослому, крепко сложенному мужчине. — Точно! Он!» С вполне понятной тревогой Миледи огляделась. Значит, Псих тоже где-то здесь. Если она запомнила, как выглядит человек, с которым она дралась, то о другом этого сказать не могла. И это волновало. Потому что тот, второй, наверняка видел ее и, скорее всего, запомнил. Хотя… Она криво улыбнулась. Распухший после удара нос наверняка изрядно изменил ее внешность. Решив, что самое лучшее для нее немедленно покинуть вокзал, пока не вернулся Толик с парнями и ее не опознал мужик, которого она видела, Клава, подхватив вещи — старик даже не открыл глаз, ну и сторож — и быстро направилась к выходу.

«Если Кости нет, то, — провожая взглядом стремительно уходящую Миледи, лихорадочно раздумывал Лев, — значит, с ним что-то случилось. Что могло произойти? Дьячковы узнали о нашем вмешательстве в дело на стороне Психа… Стоп! Откуда Дьячковы могли это узнать? К тому же нам говорили, чтобы мы лишний раз не упоминали Старика. Значит, Павлова могли захватить или убить местные. Они же, судя по всему, ловят и эту женщину. Надо брать их старшего и выходить на хозяина». Буров быстро направился к выходу.

— Это что за многоэтажки? — кивнув на проплывающие за окном машины дома спросил Псих.

— Пригород Кирова, — переключив скорость, ответил шофер.

— До вокзала далеко? — спросил сидящий сзади Лютый.

— Минут двадцать. — Водитель такси притормозил перед светофором. Вдруг он почувствовал, как что-то небольшое, твердое уперлось ему в правый бок.

— Замри! — шепотом приказал Смирнов. Скосив глаза вниз, водитель увидел уткнувшийся ему в бок пистолет.

— Вы это… — испуганно сказал шофер. — Деньги в боковом кармане. Все возьмите. Только…

— Глохни, — дружелюбно посоветовал ему Псих и обратился к ухватившему обеими руками шею шофера подельнику. — Возьми его к себе.

Позади раздался короткий сигнал. Ухватив водителя под мышки, Лютый мощным рывком перетянул его к себе, Объезжая их машину, водители что-то орали. Сев за руль, Псих тронул «жигули».

— Не убивайте, — взмолился водитель. — Я все…

— Увянь! — буркнул Лютый и для убедительности ткнул его острием ножа в живот.

— Мусор! — злобно выдохнул Псих. Впереди, рядом с милицейской машиной, стоял рослый молодой милиционер и жезлом требовательно показывал вниз.

— Началось! — вдавливая педаль газа, заорал Псих.

— На хвост сели! — Повернувшись, Лютый увидел тронувшуюся вслед милицейскую «волгу». Под пронзительный звук многочисленных сигналов, визг покрышек, глухой треск двух столкнувшихся машин, «жигули», срезав угол на оживленном перекрестке, обгоняя всех, помчались дальше. Остановившиеся, чтобы избежать столкновения, машины преградили дорогу милицейской «волге». Выскочив из нее, двое парней в форме, трехэтажным матом обложив всех, стали требовать немедленно освободить дорогу.

— Кто там? — громко спросила молодая девушка.

— Открой, Ира, — услышала она голос Охотника. — Это я — отец.

— Чего тебе надо? — сердито спросила она.

— Открой! — настойчиво повторил Андрей. — Времени мало!

— Уходи! — отступив на шаг назад, строго сказала она. — Или я милицию вызову!

— Дура! — рявкнул Охотник. Услышав шум за соседней дверью, понял: его рассматривают в глазок. С силой пнув по той двери ногой, быстро побежал вниз по ступенькам.

— Кто там, дочка? — донесся из спальни слабый голос.

— Отец приходил, — сердито ответила она.

— Зачем?

— Не знаю. — Выключив свет, девушка подошла к окну. Немного раздвинула занавески, посмотрела на улицу.

Отец, держа в руках футляр от виолончели, быстро перебежал улицу.

Влетев во двор, «жигули» пронзительно взвизгнули тормозами и замерли.

— Ходу! — выскакивая, крикнул Лютый.

— Если что-нибудь вякнешь, — рассматривая при свете фонаря документы связанного водителя, бросил Псих, — из-под земли достанем! И навсегда уроем!

— Да я никому! — клятвенно заверил перепуганный водитель.

— Смотри, падло! — бросил документы ему в лицо Смирнов и побежал следом за прихрамывающим подельником.

— Кто ее спас? — удивленно переспросил высокий интеллигентного вида мужчина в роговых очках.

— Да эти двое, — усмехнулся Зарецкий.

— Псих и Лютый?

Иван Артемьевич молча кивнул и с удивлением посмотрел на неожиданно громко засмеявшегося собеседника:

— Что с вами, Степан Павлович? Я сказал что-то смешное?

— Да на Психа почти весь деловой мир Москвы охоту устроил. Что-то у него чертовски дорогое есть. — Мгновенно оборвав смех, он вплотную подошел к Зарецкому. — Вот что, милейший, хорошенько расспроси свою прекрасную пленницу об этих двоих. И мы постараемся их взять.

— Вы думаете… — осторожно начал Зарецкий.

— Заверяю вас, Иван Артемьевич, — вкрадчиво произнес Степан Павлович, — я знаю, что говорю.

— Но мои люди сейчас ищут Охотника, — задумчиво произнес Зарецкий.

— Позволю себе спросить, зачем?

— После ликвидации Рябченко я приказал убрать Рябого и Охотника. — Иван Артемьевич замолчал и, достав из стола сигару, маленькими ножницами отрезал кончик.

— Вы сделали совершенно правильно, — сказал Степан Павлович. — Но если его ищут, значит, что-то не получилось?

Зарецкий раскурил сигару и только после этого со вздохом сожаления ответил:

— Он убил четверых. Затем придушил свою любовницу, которая позвонила моему человеку и сообщила о том, куда он собирается скрыться.

— Какое коварство! — притворно возмутился плотный. — Предать любовника!

— За хорошие деньги сейчас возможно все, — глубокомысленно заметил Зарецкий.

— Но если я вас правильно понял, — улыбнулся Степан Павлович, — Кудрявцева… Кажется, так фамилия Охотника?

— У вас прекрасная память.

— Пока, слава богу, не жалуюсь, — плотный перекрестился. — За убийство женщины Охотника, наверное, уже разыскивает милиция. Так пусть они этим и занимаются. Извините, но я не понимаю вашего беспокойства.

— По делу Рябченко — об этом сообщили вы — приехал следователь по особо важным делам, — напомнил ему Зарецкий. — А милиция сейчас пополняется новыми людьми. И, к сожалению, для многих из них раскрытое преступление с последующей благодарностью значит гораздо больше, чем солидный счет в банке.

— Позволю себе не согласиться с вами, — засмеялся Степан Павлович. — Потому что знаю молодежь не понаслышке. Для них сейчас главное деньги! Это их бог! И ему, только ему, поклоняются все! И именно поэтому, — тут же перешел он на театральный шепот, — вы займетесь поисками беглых зэков. Ведь они негодяи! — возмущенно воскликнул он. — Сколько народу перебили. Да, кстати… — как бы опомнившись, Степан Павлович с интересом посмотрел на Зарецкого. — Я слышал увлекательнейшую историю о войне Гольских против своей супруги и дочери Бочарова Аллы. И, признаюсь, меня весьма заинтересовало это. Не можете ли вы осветить некоторые подробности?

Прильнувшая к двери Алла, затаив дыхание, ждала ответа Зарецкого. И услышала его веселый голос:

— Разве я могу отказать вам.

Прижатыми ко рту ладонями заглушив выдох, она приготовилась слушать.

Буров на все лады мысленно крыл себя совсем не литературными выражениями. Почти полчаса он довольно успешно следил за торопливо идущей по темным улицам женщиной. И черт бы побрал этих частников: когда она остановила в пустынном переулке «москвич», поблизости не оказалось ни одной машины… Громкий крик, донесшийся из окна второго этажа, заставил его остановиться и поднять голову. В освещенном проеме он успел увидеть искаженное ужасом лицо молодой девушки. Крик, как бы захлебнувшись, смолк. Лев, разбежавшись, вспрыгнул на подоконник первого этажа, с силой оттолкнулся ногами, в прыжке сумел дотянуться вскинутыми руками до балкона, и с резким выдохом забросил ноги к узорной ограде. И тут же перелетел ограждение и мягко приземлился на балкон. Бесшумно подскочил к стеклянной двери.

— Говори, сучка! — угрожающе проговорил хрипловатый мужской голос. — Где он?

— Не трожьте маму! — раздался девичий крик.

Лев, приподняв голову, заглянул в комнату. Сквозь узорчатые занавески увидел лежащую на кровати женщину в надорванной до живота ночной рубашке. Возле стояли два плечистых парня. Еще двое, посмеиваясь, держали извивающуюся в их сильных руках красивую девушку. Третий, за спиной девушки, одной рукой обхватил ее высокую грудь, а ладонью другой зажимал ей рот. «Я не должен вмешиваться, — мысленно одернул себя Лев. — Но эти парни из клана местных гангстеров. И от них я смогу что-то узнать о Косте». Не поднимаясь, он сильными пальцами поддел стеклянную дверь. Почувствовав, что она открывается, толкнул дверь и бросил тело вперед. Опустившись на выкинутые руки, вскочил.

Один из плечистых от мощного удара ногой, захрипев, рухнул на пол. Каблуком Лев резко ударил второго в грудь. Мгновенный стук удара и короткий хруст сломанного грудного креста отозвались вскриком боли и грохотом упавшего тела.

Отбросив девушку, на Бурова кинулись трое. Отбив удар первого, Лев впечатал ему в нос основание левой ладони и, повернувшись, рубанул ребром ладони второго по шее. Державший девушку сзади с испуганным криком бросился к двери. Подхватив стоявший возле кровати пузырек с лекарством, Буров резко бросил его. Догнав затылок парня и отскочив от него, пузырек рассыпался по полу несколькими крупными осколками. По инерции шагнув вперед, парень врезался лбом в стенку и упал. Не обращая внимания на Бурова, девушка бросилась к женщине. Лев выскочил в коридор, мягко прыгнул к входной двери. Выглянул в глазок. Убедившись, что перед дверью никого нет, ухватил парня с окровавленным затылком, затащил его в комнату.

— Кто вы? — тихо спросила женщина.

Увидев ее бледное лицо и растерявшуюся девушку, Лев бросился к ним. Держа в руке упаковку таблеток, девушка с мольбой взглянула на него:

— У нее инфаркт недавно был. Сейчас снова…

— Вызывай «скорую», — буркнул он.

Она метнулась к телефону.

— Помогите Ире, — услышал он тихий прерывистый шепот. — Андрей… он наемный убийца. — Сморщив худое, бледное лицо, женщина прижала руки к левой стороне груди.

— Вдох носом, — приказал Лев. — И втягивай живот. При выдохе выпячивай.

— Иринке помогите, — прошелестел слабеющий голос. — Им Андрей нужен…

— Делай, как сказал! — отрывисто приказал Лев.

— Почему вы кричите на нее? — звонко спросила девушка.

Вздохнув, Лев, обхватив запястье женщины, проверил пульс. Она умирает, понял он.

— Холодной и горячей воды! — потребовал Буров.

— Что? — растерянно спросила Ира.

— Быстро! — заорал он.

— Ира, — открыв слезящиеся глаза, простонала женщина. — Уезжай к бабушке.

— Мама! Мама! — обхватив руку матери, заплакала Ира. Буров вздохнул и рывком отбросил ее от матери. Подхватив женщину на руки, быстро пошел к двери.

— Где ванная? — услышала кинувшаяся за ним Ира.

— Что? — не расслышав, переспросила она.

Лев ударом ноги открыл дверь второй комнаты, вышел в прихожую. Подцепил носком левой ноги небольшую фигурную ручку и, открыв одну из двух окрашенных в белый цвет дверей, вошел в ванную.

— Что вы хотите? — вцепившись ему в плечи, закричала Ира.

Легким движением плеча отбросив ее назад, Буров положил прерывисто, с хрипом дышащую женщину в ванную. Открыв кран, набрал в подставленное ведро холодной воды.

— Кружку, — буркнул он озадаченной, но сумевшей понять, что ее матери ничего не угрожает, девушке.

Бросив на нее быстрый взгляд, Лев схватил небольшой эмалированный тазик. Налил в него горячей воды, попробовал локтем, добавил холодной. Ира широко раскрытыми глазами смотрела на манипуляции рослого, неожиданно откуда и как появившегося мужчины. Приподняв одной рукой ведро с холодной, другой держа за край тазик с горячей, он небольшой струей полил на грудь женщины горячую воду и тут же плеснул холодной. Замерев у двери, Ира со слезами на глазах наблюдала за мужчиной. Услышав его рык:

— Горячую открой, — бросилась к крану и пустила горячую воду.

— Сделай очень горячую, — коротко бросил он.

Ира выполнила и это. Буров, плеснув холодной воды на область сердца женщины, мягким, быстрым рывком подставил ее затылок под кран. И тут же, поддерживая лоб женщины левой ладонью, убрал ее голову из-под струи, окатил ее затылок холодной водой. И на глазах девушки произошло чудо!

— Что вы делаете? — услышала она слабый, но сердитый голос матери.

Не отвечая, Буров еще несколько раз подносил ее голову к крану с горячей водой и тут же поливал из ведра холодной. Затем, закрыв кран, выскочил из ванной.

— Мама… — Со слезами на глазах, но улыбаясь, девушка, подскочив к ванне, удержала пытающуюся подняться мать.

— Странно, — обхватив уткнувшуюся ей в грудь дочь, прошептала она, — но мне намного лучше. Кто он?

— Доктор Айболит, — хмуро ответил появившийся в дверях Лев и, опередив пытающуюся что-то сказать девушку, коротко бросил: — Уезжайте. Быстро, — и бесшумно вышел из ванной.

В дверь несколько раз длинно и требовательно позвонили. Затем раздался громкий стук и взволнованный женский голос:

— Надежда Александровна! Откройте!

Ира подбежала к двери.

— Обо мне ни слова, — услышала она негромкий голос Бурова.

Псих добежал до выстроенных в ряд, темнеющей грядой гаражей и, остановившись, поджидал сильно хромающего Лютого.

— В темпе! — приглушенно сказал он.

— Вали один. Нога, падла! Я придержу их! Уходи! Только вот что! — торопливо начал Лютый. — В Москве занырнешь к моей сестре…

— Хватит скулить! — увидев нескольких, осторожно вошедших во двор людей, прошипел Псих.

Оба, затаив дыхание, прижавшись к влажным от росы стенкам гаража, всматривались в тускло освещенный фонарем двор.

— Вроде тишина, — прошептал Лютый.

— Ша, — зло прервал его Псих.

— Эй, мужики! — игривый женский голос заставил обоих, резко развернувшись, вскинуть пистолеты. — Закурить не дадите?

— Свали, крыса! — яростно процедил Лютый.

— Какой хам, — обиженно проговорила женщина и, пьяно засмеявшись, снова попросила: — Не будьте жлобами. Дайте девушке закурить.

— Да иди ты! — шагнул вперед Лютый.

— А ты на поиски курева вышла? — с улыбкой спросил Псих.

Удивленный Лютый замолчал и покосился на шагнувшего к женщине подельника.

— Точно, — она кивнула.

Внимательно осмотревшись, Псих тем не менее продолжил этот ненужный, по мнению Лютого, разговор с пьяной шкурой.

— А мужик твой? — улыбаясь, спросил он. — Не курит, что ли? Или это он тебя за куревом послал?

— Он, — печально подтвердила она. — И говорит, если не при…

— Держи! — сунул ей в руку мятую пачку «Опала» Смирнов и, уже грубо, посоветовал. — И мотай на хрен!

— Спасибо! — обрадованно воскликнула женщина.

— Слышь! — удивленно спросил Лютый остановившегося у угла гаража подельника. — На кой хрен ты с ней ля-ля тополя разводил? Ведь видно — сучка!

— Думал, одна живет, — недовольно ответил Псих. — Нам бы сейчас очень не помешало пару-тройку деньков перекантоваться где-нибудь. А то не сегодня-завтра мусора на хвост упадут, и все — сливай воду! Лично я спать до не могу хочу!

— Я тоже, — сказал Лютый. — Слышь, — остановился он, — может, на бан нырнем? К проводникам подрулим, переплатим им, и вперед!

— На вокзал соваться — себе дороже выйдет, — отрезал Смирнов. — Пока с каким-нибудь проводником добазаришься, сто раз повяжут.

— Вообще-то в натуре, — согласился Дубов. Немного помолчав, он показал на матово блестевшее стеклами окон здание многоэтажки. — Давай на чердак нырнем. Подрыхнем. Туда-то точняк никто не сунется. А потом уж и думать будем.

— Потопали, — не раздумывая кивнул Псих. — Сейчас что-нибудь перекусить купим, и вперед. Точнее, — он засмеялся, — наверх.

— А где ты думаешь пожрать купить? — не понял Дубов. — Магазины-то уже наверняка закрыты.

— Не ломай уши. Вон они, ночные магазины современной России, — он махнул рукой на ярко освещенный кооперативный ларек.

— Так на хрен покупать, — ухмыльнулся Лютый. — Поставим на гоп-стоп! И жратвы возьмем, и деньжат выцепим!

— Ну уж на хрен, — не согласился Псих. — За ними всеми мафия стоит. А у нас и так с ней разговор крупный был. Купить — оно спокойнее.

Фомин вышел из кабинета и быстро пошел по длинному пустынному коридору. Сбежал по лестнице, вошел в небольшую комнату. На диване перед стареньким телевизором сидели трое крепких парней в гражданке.

— Что за дела, майор? — недовольно спросил один. — Моя жена точно выгонит меня! Уже забыл, когда спал с ней! — Остальные засмеялись.

— Поехали! — с трудом сдерживая улыбку, сказал Александр. — Сейчас едем к сестре Лютого. На него и Психа объявлен республиканский розыск. И шутки в сторону! — жестко проговорил он. — Эти двое не мускулистые качки, играющие в суперменов. На них крови полно. И оба знают, на что идут. Так что при попытке сопротивления стрелять на поражение!

— Ну да, — проворчал рослый блондин. — Потом за трупики этих уголовничков по кабинетам затаскают!

— А с сестрой Психа как? — спросил другой.

— Там около дома ребят посадили, — ответил Фомин.

Жанна, улыбаясь, быстро шла по освещенной улице. Настроение у нее было прекрасное. Эдгар вызвал ее на переговоры. Они долго и весело болтали. В конце концов поняв, что их вот-вот разъединят, он громко крикнул:

— Я люблю тебя! Слышишь! Люблю!

Сразу после этого раздались короткие гудки, и недовольный голос сухо сообщил, что связь с Воронежем прервалась. Жанна вдруг остановилась: «Почему я не сказала ему?» И тут же пошла дальше. Он сказал, что скоро, очень скоро приедет. Не сев на остановившийся у остановки автобус — гулять сейчас полезно, — продолжая улыбаться, Жанна неторопливо пошла дальше.

— Нет ее на хате, — сказал рослый, широкоплечий парень сидевшему в красных «жигулях» мужчине.

— Подождем, — буркнул тот. Щелкнув зажигалкой, прикурил длинную сигарету. Огонек на мгновение тускло высветил длинное угреватое лицо.

— Она, — указывая на вошедшую в арку стройную женщину, приглушенно проговорил рослый.

— Берем на хате, — затянулся угреватый.

Войдя в подъезд, Жанна нажала кнопку вызова лифта, но не стала ждать его и пошла к лестнице. Легко взбежала по ступенькам. Она уже открывала дверь, когда услышала быстрые шаги поднимавшихся наверх людей. Бросив испуганный взгляд на лестницу, вбежала в квартиру. Рослый парень метнулся вперед и с силой толкнул дверь. Жанна какое-то время удерживала ее, но подбежавшие двое парней, упершись в дверь руками, легко ее открыли. Отскочив назад, Жанна схватила стоявшую у вешалки швабру и размахнулась. Как только один из парней переступил порог, она с силой ударила его по голове. Сухой треск сломанной ручки и потерявший равновесие, свалившийся у порога парень на какие-то секунды задержали остальных. С обломком ручки женщина бросилась в ванную. Щелкнув щеколдой, затаила дыхание и прижалась спиной к двери.

— Нет ее нигде! — очень скоро услышала она молодой мужской голос.

— Ищите! — злобно рыкнул другой.

И она узнала его. Это был тот человек, который при последней встрече обещал изнасиловать ее. Спиной она почувствовала, как дверь подергали.

— Здесь она, — раздался насмешливый голос.

— Корявый! — позвал второй. — Она в ванной!

Затравленно оглянувшись, понимая, что щеколда лишь на несколько секунд задержит здоровых мужчин, схватила головку гибкого душа.

— Эй, подруга! — легонько постучал по двери угреватый мужчина. — Открывай. Вместе помоемся. Я тебе спинку потру. — Стоящие рядом боевики гулко засмеялись.

Не слыша ответа, Корявый ухватил ручку, с силой рванул дверь на себя. Дверь распахнулась с сухим треском. Усмехнувшись, он шагнул в темноту. Почувствовав теплый, влажный воздух и услышав звук с силой льющейся воды, чиркнул зажигалкой, шагнул вперед. Вспыхнувший огонек на мгновение высветил женщину, стоящую у крана с головкой душа в руке. Вскрикнув, она щелкнула переключателем. И тут же в его лицо обжигающей болью брызнула горячая вода. Взвыв, вскинув руки к обожженному лицу, он отшатнулся. Сделав шаг вперед, Жанна вплотную поднесла головку к закрывающим лицо ладоням.

Остановившись перед дверью с нужным номером, Фомин поднес палец к звонку. Неожиданно из квартиры донесся короткий, громкий вопль. Выхватив пистолет, с силой врезавшись плечом в дверь, майор влетел в квартиру. Трое сотрудников с оружием в руках рванулись следом. Увидев вскинувшего револьвер парня, Фомин нажал на курок. Почти одновременно с выстрелом, взмахнув руками, парень упал на пол. Милиционеры бросились в комнаты. В спальне сухо треснул выстрел. На кухне, перехватив руку широкоплечего парня с ножом, один из людей майора резко рванул ее вверх и в сторону. Из ванной, закрывая покрасневшими опухшими руками обожженное лицо, с воем вывалился Корявый.

— Их трое! — выскочив из спальни, бросил майору один из сотрудников. — Вместе с этим, — он бросил удивленный взгляд на хрипло подвывавшего, корчившегося на полу Корявого.

Закрыв дверь ванной, Фомин крикнул:

— Милиция! Успокойтесь!

— Кто там? — спросил сотрудник.

— Хозяйка, — усмехнулся майор, — кипятком поливает. Видишь, что с этим сделала, — кивнул он на катающегося по полу Корявого.

— Лихо, — с опаской отступая в сторону, пробормотал тот.

— Вы правда из милиции? — раздался из ванной напряженный женский голос.

— Так точно! — подмигнув товарищам, громко ответил Александр. — Майор Фомин. Уголовный розыск.

Взглянув на Сашу, вошедшего в кабинет с опущенной головой, Зарецкий гневно спросил:

— И что? Чем порадуешь?

Не отвечая, тот смущенно развел руками.

— Сволочи! — сорвался на пронзительный крик Иван Артемьевич. — Только по ресторанам шляться да баб обжимать! — Шагнув к неподвижно стоявшему парню, он схватил его за затрещавшие отвороты рубашки. — Где он сейчас? Что делает? Может, целится в твою дурацкую башку! Запомни: если завтра не найдете Охотника!.. — Не договорив, он с силой оттолкнул парня к двери. — Убирайся с глаз моих!

Зная характер шефа, одернув помятую рубашку, Саша неподвижно замер у двери.

— К Зине охрану приставили? — уже спокойнее спросил Зарецкий. Увидев кивок секретаря, облегченно вздохнул: — Не протестовала?

— Нет, — тихо ответил Саша.

— Ты к парням своим в больницу ездил? — насмешливо спросил Иван Артемьевич. — Живы они еще?

— Живы, — зло проговорил Саша. — Но я им устрою веселую жизнь, — пообещал он.

— Что они говорят? Кто их так отделал?

— Какой-то амбал ворвался, он их врасплох застал. А иначе бы…

— Кто же он? — перебил его задумчивый голос Зарецкого. — Неужели Охотник с кем-то в паре работал? Вот что! Найдешь Охотника, ко мне его. Нужно узнать, кто он такой, этот специалист рукопашного боя.

— Жена его в больнице, — негромко сказал Саша. — Ее «скорая» забрала. В какую больницу — неизвестно. Мы проверили…

— Господи! — театрально воздел руки Зарецкий. — С какими идиотами приходится работать! Неужели забыл? Идиот! — заорал он. — Ведь жена Охотника хирург! Ее, видимо, в ту больницу и забрали. Но ни ее, ни девчонку пока не трогать! — строго приказал он. — Здесь сейчас следователь из Москвы. Не дай бог, что-то узнает. Сами они к нему не пойдут.

— Мы весь город обшарили! — крикнул Толик. — Нет ее нигде!

— Куда же она делась? — раздраженно спросил плотный мужчина в потертых джинсах.

— Да хрен ее знает! — буркнул Толик.

— Уехать она не могла, — уверенно проговорил стоявший у двери Цыган. — Значит, где-то в городе. Не волнуйтесь, Антон Николаевич, найдем.

— Вы уж постарайтесь, — угрожающе проговорил плотный.

— А кто она вообще такая? — небрежно спросил сидевший у стола рослый парень в тренировочном костюме.

— Клавдия Семеновна Федина, — неожиданно для Цыгана и Толика быстро и даже угодливо ответил Антон Николаевич.

Потянувшись, Миледи открыла глаза и осмотрела небольшую комнату с рваными обоями на стенах. Ей здорово повезло. Когда она поняла, что ее ищут, то ушла с вокзала. Минут сорок, выбирая самые темные улицы, ходила по городу. Хотелось есть, спать. Она понимала: наркотики вещь опасная. И, видимо, она, сама того не желая, перешла дорогу очень серьезным людям. А это означало, что в гостиницу соваться не следует. Но терять силы, бродя по незнакомому городу, рискуя случайно встретиться с разыскивающими ее людьми, тоже было глупо. Увидев в переулке свет фар, она проголосовала и попросила отвезти ее в недорогую гостиницу. Водитель, средних лет лысоватый мужчина, неожиданно предложил ей пожить в его, как он выразился, пустующей квартире.

— Я с семьей сейчас у мамы в деревне, — смущенно объяснил он свое предложение. — Сейчас поеду туда. Просто сегодня отвез в аэропорт тещу. Так что, если хотите, отвезу вас. Вы мне только тысяч десять заплатите, и неделю можете жить. Мы дней через восемь приедем.

— А не боитесь, что я могу вас обокрасть? — весело спросила Клава.

— Если только старую кровать, — засмеялся водитель. — И такой же матрац. Мы квартиру месяц назад купили. Там ничего еще нет. Вернемся, будем ремонт делать. Правда, там очень грязно, — смущенно добавил он. — Но вода, газ и свет есть.

Миледи поднялась с кровати. Трехкомнатная квартира действительно была пустая и грязная, но ванна сверкала чистотой, и вода горячая и холодная была. Проделав небольшую разминку, она, голая, прошла на кухню, нашла старый, но вполне пригодный чайник. Поставив его на газ, разложив на столе купленные в ресторане колбасу, шоколад и пирожные, она пошла в ванную.

Ира босиком вошла в комнату, где спал неразговорчивый человек, спасший их вчера. После того как она не впустила отца, который уже год не жил дома и о котором ходили страшные слухи, что он наемный убийца, к ним ворвались пятеро незнакомых парней. Как они проникли в квартиру, Ира не могла понять до сих пор. Потому что хорошо помнила, как запирала дверь на ключ. Парни собирались насиловать маму, которую недавно выписали из больницы. Иру держали трое, они требовали сказать, где отец. И вдруг откуда-то появился этот человек. Благодарно улыбнувшись, Ира вышла, стараясь ступать бесшумно.

Буров открыл глаза и провел руками по лицу. Почувствовал двухдневную щетину, недовольно поморщился. О Косте по-прежнему ничего не известно — те пятеро искали Охотника, то есть, как понял Лев, мужа больной женщины и отца симпатичной девушки. Это он выяснил довольно быстро. Приезд врача переждал на балконе, парней вырубил еще раз и рассовал по двум шкафам, а одного засунул в диван-кровать. Когда «скорая» вместе с больной женщиной и ее дочерью уехала, он коротко и жестко допросил боевиков. И с огорчением понял, что влез в совсем не нужную ему историю. Вернулась Ира. Увидев его, она сообщила, что мама чувствует себя хорошо. Появление девушки заставило Бурова изменить правилу войны и оставить парней живыми. Пока Ира собирала в соседней комнате вещи, отключив парней, чтобы не орали, переломал всем пятерым ноги и руки. И был чертовски доволен, когда на его вопрос: «Куда их?» девушка безразлично ответила:

— Пусть лежат. Это квартира отца, мы с мамой здесь не живем. Просто позавчера он помог маму из больницы забрать и обещал, что не придет. А сам пришел. И еще эти! — Она гневным взглядом обожгла лежащих парней. И даже, не сдержавшись, пнула одного.

— А откуда врач «скорой» знает, что ночью вы были здесь? — вспомнив встревоженный женский голос за дверью, спросил Лев.

— Она мамина подруга. Да вы не бойтесь, — успокоила его девушка. — Она никому не расскажет. Тем более что она вас и не видела. А где вы были? — опомнившись, с нескрываемым интересом Ира посмотрела на Бурова.

Он промолчал. Через сорок минут приехало вызванное Ирой такси. Они доехали до пригорода, где была квартира Ириной мамы. Девушка пошла в ванную, а он, улегшись на кровать, моментально уснул.

Сейчас Буров чувствовал себя прекрасно, он умел давать полный отдых организму за три часа крепкого сна. Лев проделал пятнадцатиминутный комплекс китайской гимнастики.

— Вы уже встали? — Услышав неясный шум, в комнату заглянула Ира.

Перевернувшись на другой бок и чихнув от поднявшейся пыли, Лютый грубо выматерился. Спавший у бетонного перекрытия Псих мгновенно проснулся и выкинул вперед руку с пистолетом.

— Не пальни сдуру, — ухмыльнулся Дубов. — Мне лишняя дырка в черепе на хрен не нужна!

Лютый сел и, посмотрев на часы, удивленно покрутил головой:

— Ни хрена себе уха! Уже час. Вот это дрыхнем, но я бы еще покемарил, — устраиваясь на разостланных старых газетах, они нашли их на шестом этаже дома, буркнул он. — Ведь почти всю ночь протопали.

— Точнее, пробегали.

— И что делать будем?

— Сейчас похаваем, — зашуршал обложкой шоколада Псих. — Пивка из банок попробуем. Ни разу, кстати, не видел, — он подкинул и поймал банку. — Мэйд ин не наше.

— Я в Питере видел, — зевнул Лютый. — Но тогда при коммунистах этого дерьма не было. А сейчас завалили, суки!

— Не скажи, — не согласился Смирнов. — Очень даже ничего. Правда, маловато.

— Как спалось? — осторожно заглянул в спальню Зарецкий. Увидев лежавшую с закрытыми глазами Аллу, тихо закрыл дверь.

Тяжело вздохнув, она отвернулась к висящему на стене ковру. То, что она услышала вчера, не давало спать всю ночь. Оказывается, все это было придумано Зарецким и матерью Нонны, крепкой и властной пожилой женщиной. Именно она подсказала Николаю Степановичу убрать Нонну, чтобы одному владеть ресторанами. И она же свела Софию и Гольских. А Зарецкий, оставаясь в тени, делал все для того, чтобы обострить отношения между Бочаровым и Гольских. Его боевики изредка обирали ларьки, небольшие магазины и некоторые рестораны Николая Степановича. Люди Зарецкого перехватывали товар отца. Отец с помощью парней Милова и боевиков Зарубина, а Николай Степанович своими силами в чем могли вредили друг другу. И, как вчера говорил Зарецкий какому-то Степану Павловичу, он сделает своей женой ее, Аллу Бочарову. Уткнувшись лицом в подушку, она тихо заплакала.

Зарецкий уже дважды делал ей предложение, которое она первый раз со смехом, а второй раз с негодованием отвергла. Ведь она чувствовала, знала, что все происходит по чьей-то злой воле. Гибель матери в автомобильной катастрофе, когда она непонятно почему не справилась с управлением, хотя машину водила давно и прекрасно. Оказывается, и женитьба отца на официантке была частью плана Зарецкого и Марины Константиновны, матери Нонны, которая сейчас была в каком-то круизе по Средиземному морю.

Алла вспомнила, как, услышав вопрос Степана Павловича: «А зачем вам нужна дочь Бочарова? Уж не влюбились ли вы под старость?» — Зарецкий долго и весело смеялся. Затем, продолжая посмеиваться, ответил: «Она наследница Бочарова. И вместе с ней ко мне перейдут прочные связи Кирилла Семеновича с Германией, Бельгией, Швецией. На нее, а следовательно, на меня, будут работать около десятка лесхозов. Моими партнерами станут несколько крупных банков…» Он говорил еще что-то, но она уже не могла, да и не хотела слушать циничные откровения Зарецкого.

«Ты хочешь, чтобы я стала твоей женой? — прошептала Алла. — Хорошо! — В моментально высохших глазах вспыхнула ярость. — Один король и одна королева! — усмехнулась она. — Но Англией правит королева! Ты, наверное, забыл об этом, Зарецкий!»

— Ну что там? — Охотник уставился немигающим взглядом на вошедшую в комнату молодую плотную женщину.

— Твою бабу ночью в больницу отвезли, — поставив на стол сетку с продуктами и двумя бутылками коньяка, сказала она. — Ночью к ним пятеро парней вломились. Но их кто-то уделал крепко, — хрипловато рассмеялась она. — Зарецкий в ярости. Рвет и мечет…

— Я его, козла, самого разорву! — гневно проговорил Андрей. — На кой хрен баб трогать! Они и так живут еле-еле. Надьку сердце замучило, Иринка постоянно при ней. Из-за этого академический отпуск в институте взяла.

— Что же ты-то с ними не живешь? — насмешливо поинтересовалась женщина, — если жалостливый такой!

— Ладно тебе, — недовольно сказал он. — Сама знаешь, не могу я с ними быть. Профессия не та.

— Слышь, Охотник, а как ты киллером стал? Ведь сколько я тебя знаю, ты с законом всегда дружил. И вдруг — Охотник! — Она удивленно покачала головой.

— Подставили меня, — неохотно ответил он. — Я к одной шкуре ходил. А там по бухе драка. Одного и зарезали. Я проснулся — весь в крови и нож в руке. Рядом труп. Зарецкий спас. — Он криво улыбнулся. — А я стрелок классный. Вот и начал по заказу постреливать.

— А как узнал, что тебя подставили?

— Сам Зарецкий сказал, — усмехнулся Охотник. — Но за мной уже такое было. В общем, куда ни кинь — везде клин. Да и привык я уже к шикарной жизни.

— А совесть не мучает?

— Ты чего? — взорвался он. — Исповедовать меня решила, что ли?

— Я даже в попадьи не гожусь, — засмеялась женщина. — Не злись. Иди, врежем грамм по несколько.

— А ты-то как к Зарецкому попала?

— Публичный дом для воротил держала, — криво улыбнулась она. — Подбирала девчонок молодых да пригожих. Знаешь, сколько их при развитом социализме по Союзу каталось? А я часто на юга ездила. — Женщина вздохнула. — Ведь молодая я была и красивая…

— Да ты и сейчас баба что надо. — Охотник обхватил ее крутые бедра.

— Нет, Андрюха, — возразила она, — что было, того нет. Моя молодость по койкам больших начальников прошла.

— Слышь, Валюха! — жарко задышал Андрей. — Давай вспомним молодость. Ведь и я тебя временами согревал.

Женщина порывисто обняла Андрея за шею горячими жадными руками.

«В Москве полдень», — сообщил по радио приятный женский голос.

Посмотрев на часы, Дьячкова удовлетворенно улыбнулась. Маленькие изящные часики на золотом браслете шли точно. Сидящий в кресле у стола Иван Черкес пил из хрустальной рюмки коньяк. Взял дольку лимона, понюхал. Нина рассмеялась.

— Ты чего развеселилась? — недоумевающе взглянул на нее Черкес.

— Это к разговору не относится, — спокойно проговорила она. Подсев к столу, подняла длинными пальцами рюмку, внимательно посмотрела на него.

— Я вот что думаю и не могу понять: зачем ты пришел? Только не говори, что просто проведать.

— А я и не собираюсь говорить ничего подобного.

— Почему в вашей семье старший Тарас? — спросила Дьячкова. — Ведь ты из Черкесов самый умный!

— Спасибо за комплимент. А что касается старшинства, — Иван засмеялся, — Тарас старше меня на год.

— Ты прекрасно понял, о чем я спросила! — недовольно произнесла она.

— Давай не будем об этом, — миролюбиво предложил он.

«А ведь это его больное место, — поняла Нина. — И именно на этом можно неплохо сыграть. Потому что, судя по всему, с Черкесами предстоит война. Они довольно нагло начинают контролировать несколько рынков. Уже было несколько стычек наших парней с их боевиками. И вот здесь Иван, недовольный лидерством Тараса, может оказать неоценимую услугу. Так…» Додумать ей не дал голос Черкеса:

— И о чем же вы говорили?

— Извини, — виновато улыбнулась Нина, — я немного задумалась.

— Я спросил, о чем ты говорила с Костей Черепом, — внимательно посмотрел на нее Тарас.

«Если он спрашивает, — прикинула Дьячкова, — значит, нас кто-то видел». Она засмеялась. «Тянет время, — подумал Черкес. — Поняла, что это не предположение! Болван! — мысленно обругал он себя. — Зачем спросил прямо? А впрочем, оно к лучшему. Потому что прибегать к ее помощи, чтобы разделаться с Тарасом, все равно придется».

Иван с самого начала, когда умирающий отец передал управление семейным кланом старшему брату, был очень недоволен. Потому что истинным преемником считал себя. Но все эти годы, искусно подыгрывая Тарасу, он искал повод. Позже, когда понял: Арсентий и Сашко будут на стороне старшего, стал искать союзников, чтобы разделаться с братом. А если понадобится, то и со всеми.

Нина увидела, что Иван о чем-то задумался, и решила не торопить его.

— И что же ты мне скажешь? — наконец спросил Иван. И она решилась:

— Я хотела нанять Черепа для убийства твоего брата.

«Провоцирует? Или говорит правду?» — лихорадочно размышлял он. И, вспомнив, что к Черепу поехал Арсентий, а это значит, что вполне возможна ссора с людьми Кости, спокойно достал пачку сигарет, удивленно посмотрел на женщину и переспросил:

— Что ты сказала?

«Не расслышать он не мог», — скользнув по его лицу испытующим взглядом, Нина улыбнулась:

— А ты не очень любишь своего старшего!

— А кто вообще любит своих старших? — Иван коротко засмеялся.

— Не знаю, — покачала головой Дьячкова. — У меня ни брата, ни сестры не было.

— Ты в этом уверена? — Иван как-то странно посмотрел на нее.

— Конечно, — кивнула она. — А почему ты спросил? Не хочешь ли сказать, что у меня есть брат или сестра?

— Я сказал только то, что сказал. — Он поднялся. — Может, ты мне посоветуешь, что сказать Тарасу о вашем разговоре с Черепом?

— Скажи правду, — спокойно ответила она.

— И это действительно правда?

— А уж это решать тебе, — вызывающе проговорила Нина. — Или вам.

Сажина, стоя у окна, услышала, что кто-то вошел в комнату, не оборачиваясь, спросила:

— С кем он был?

— Кто? — спросил Киборг.

Обернувшись, она бросила на него удивленный и, как ему показалось, испуганный взгляд. Не отвечая, Катя достала из лежащей на подоконнике пачки «Мальборо» сигарету, щелкнула зажигалкой, прикурила.

— Ты о чем, точнее, о ком? — спокойно спросил парень.

— Я думала, пришел один мой знакомый. Я просила его проследить за Кориным.

— Зачем?

— В последнее время он стал какой-то нервный. Куда-то часто пропадает. Вот мне и хотелось бы знать, куда. Да, кстати… — строго спросила Катя. — А где ты провел ночь?

— Если вопрос задает женская ревность, — усмехнулся Михаил, — то меня это радует. Если недоверие — огорчает.

«Как он стал много и красиво говорить, — подумала она. — Раньше был молчаливее, сдержаннее». По-своему расценив ее молчание, Киборг быстро подошел и обнял ее за плечи.

— Запомни, — прошептал он. — Я твой! И только твой! Чувствуя, как ее обволакивает волна желания, Катя прижалась к его мускулистому телу.

Рослый длинноволосый мужчина в джинсовом костюме вошел в квартиру. Ногой захлопнул дверь и, что-то напевая себе под нос, пошел в ванную. Несколько минут поливал голову холодной водой. Вытирая мокрые волосы, вошел в комнату. И удивленно застыл у двери. На широком кожаном диване сидел Арсентий с сигаретой во рту.

— С легким паром, — стряхивая пепел на пол, усмехнулся он.

— Слушай! — зло спросил вошедший. — Какого черта ты здесь делаешь? И вообще, как ты сюда попал?!

— А все говорят, что Костя Череп гостеприимный хозяин, — Черкес обратился к двум крепким парням, стоящим у стены.

Посмотрев на них, длинноволосый удивленно выматерился, скомкал полотенце и бросил его в раскрытую ячейку «стенки».

— Ты, может, все-таки скажешь мне, — обратился он к Арсентию, — какого черта ты здесь делаешь?

— Обязательно. Извини за вторжение, но ждать на лестнице всю ночь мне изрядно надоело. Не волнуйся, — поспешно добавил он. — Мы вошли в квартиру благодаря твоей женщине. Не знаю, кто она тебе, но открыла дверь она. Правда, не совсем охотно, — обнажив в широкой улыбке большие желтые зубы, он махнул рукой на стоявшего слева парня. — Симону морду попортила.

Кудрявый здоровяк дотронулся до двух царапин на левой щеке, коротко и злобно улыбнулся.

— Но можешь не волноваться, — тем же тоном продолжал Арсентий. — Она почти в порядке.

— Да хрен на нее, — брезгливо бросил Череп. — Ты мне лучше объясни, зачем пожаловал. Дорогу я никому из ваших не переходил…

— В гости пришел, — перебил его Черкес.

— Не вешай мне лапшу на уши. — Пройдя вперед, Череп тоже уселся на диван. — Черкесы просто так в гости не ходят.

— Значит, вот как ты о нас думаешь, — притворно обиделся Арсентий и, придвинувшись к нему, угрожающе спросил: — О чем с Дьячковой разговаривал?

— А ты что? — смерил его недружелюбным взглядом Костя. — В дознаватели перековался?

— Слушай, ты! — заорал Черкес. — Думай, что говоришь!

— Это ты слушай! — Череп вскочил и выхватил из заднего кармана выкидной нож. Сухо щелкнуло открывшееся узкое лезвие. Пригнувшись, он обернулся к парням.

— Стоять! — заорал Арсентий. Те мгновенно остановились, не спуская с Черепа заблестевших яростью глаз.

— Нам война с тобой на хрен не нужна. — Еле сдерживая себя, помня о словах Тараса, Арсентий попытался говорить миролюбиво: — Просто мы знаем, что ты встречался с Дьячковой. Нам нужно знать, о чем вы говорили.

— Я в ваши дела не суюсь, — прижавшись спиной к старинному комоду, зло бросил Череп. — И вы в мои не лезьте!

— Ну что же, — поднимаясь, вздохнул Арсентий. — Я хотел, как лучше. — Проходя мимо Черепа, он вдруг быстрым ударом левой руки выбил нож.

Парни тут же бросились вперед: кудрявый мощным пинком свалил нагнувшегося к ножу Костю, второй подпрыгнул и ударом обоих ног впечатал кроссовки ему в грудь. Череп коротко и хрипло застонал. Изо рта хлынула кровь.

— Вы что сделали? — заорал Черкес. — На хрен угробили его?!

Растерянно переглянувшись, отступив от убитого, боевики молча смотрели на разъяренного Арсентия. С чувством выматерившись, тот бросился к телефону.

— Шеф! — услышал он голос кудрявого. — Это он сам. Арсентий бросил трубку и шагнул к парням, сжав большие, налитые злостью кулаки.

— Он на свой нож спиной упал. — Приподняв тело Черепа, парни перевернули его на живот. Между лопатками торчала рукоятка ножа.

— А харю он тоже себе сам разбил? — мрачно поинтересовался Арсентий.

— Может, девка эта? — робко предложил один из боевиков.

— Ты думаешь, мусора поверят, что Костю Черепа какая-то чува зарезала? — прорычал Черкес. Сморщив узкий лоб, он вернулся к телефону.

— Куда он пошел? — спросил телефонную трубку Корин. Выслушав ответ, выругался. Затем немного помолчал, слушая, что говорит собеседник, и согласно кивнул головой. — Именно так! И не слазьте с хвоста до тех пор, пока он к себе не вернется. — Снова помолчав, коротко ответил: — Не волнуйтесь. Получите, как договорились.

Плюхнувшись толстым задом на стул, Сулов недовольно посмотрел на Василису, которая пила чай. Увидев его взгляд, надутые полные щеки, сделала большой глоток, отставила стакан и засмеялась:

— Ну и видок у тебя! Действительно Пузырь…

— Зря балдеешь, — хмуро прервал ее Василий.

— А чего мне, плакать, что ли?

— Может, и придется, — неопределенно отозвался Сулов. Это ее разозлило.

— Ты чего кота за хвост тянешь? — заорала Василиса. — Начал, так договаривай!

— Ночью парней у сеструхи Лютого повязали, — шумно выдохнул он.

— Чего? — пораженно привстала она.

— Мусора, видать, всесоюзный объявили, — начал Пузырь, — и засады по хатам оставили. Я вчера парней к этой Жанне послал, там засада. Или только пришли, или уже сидели там, хрен его знает. — Задрожавшими руками он достал сигарету.

— Кого взяли-то?

— Корявого с его парнями. — Сломав сигарету, он бросил ее на пол.

— Ты-то откуда знаешь?

— Ляхин звонил, — буркнул Пузырь. — Двоих взяли, одного убили, а Корявого в тяжелом состоянии в ожоговый центр доставили.

— Зачем в ожоговый? — удивилась Василиса.

— А я знаю?! — огрызнулся он.

Вскочив, Потина нервно заходила по комнате. Затем остановилась перед понуро сидевшим Пузырем, зло выкрикнула:

— Какого хрена сидишь?!

— А чего делать-то? — Вскинув голову, он обжег ее сердитым взглядом.

— Корявого нужно убирать! Иначе хана нам!

— Да не должен он, — неуверенно сказал Василий, — про нас языком чесать. Ему самому дороже выйдет.

— А если заговорит? — воскликнула она. — Тогда все! Отгуляли мы свое, ведь Корявый почти все знает!

— Да понимаю я! — вскакивая, заорал Сулов. — Но как я его уберу? Ведь с ним наверняка мусора в больнице.

— Его там от силы пару дней подержат, — задумчиво начала Потина. — А потом в тюремную больницу переведут. Вот там его и надо! — Она провела ребром ладони по горлу.

— А как ты его там достанешь? — снова усевшись на стул, печально спросил Пузырь. — Все ты! — повернулся он к женщине. — Пошли да пошли! Вот и…

— Не визжи, — сухо прервала его Василиса. Затем быстро переоделась, подкрасила глаза и губы, подхватила сумочку и шагнула к двери.

— Ты куда? — удивился толстяк.

— К Черкесам, — остановилась она. — У них с этим делом — кого в тюрьме убрать — отлажено…

— Сдурела?! — заорал Пузырь. — Им придется говорить, почему! Ведь Сашко знает Корявого!

— Ну и что?

— А то! — с побагровевшим от волнения и ярости лицом проорал Сулов. — Если они узнают, почему мы сестру Лютого трясем, они его сами выхватят! И хрен тебе тогда, а не зеленые!

Василиса некоторое время, обдумывая слова Пузыря, стояла у двери. Затем решив, что он прав, вернулась к столу.

— Но ведь если Корявый заговорит, — посмотрела она на Сулова, — нам менты весь кайф испортят. Сам говоришь, что он много чего знает!

— Не заложит Корявый, — покачал головой Пузырь. — Здесь ему только попытку пришить могут. А если нас сдаст, и сам на полную получит. Да, может, еще и ни хрена, — внезапно повеселел он. — Что ему предъявить могут?

— Ты сам говорил, что стреляли там, — напомнила ему Потина.

— Вообще-то да, — опять погрустнел Пузырь. Затем встав, подошел к телефону.

— Ты куда звонить собрался? — спросила она.

— Ляхину. Пусть поподробнее узнает, что там и почем.

— Где ты был? — недовольно спросила Рита вошедшего Уса.

— Тебе-то что? Где надо, там и был!

— Ты можешь говорить понятнее? — раздраженно воскликнула вышедшая на голоса Эля.

— Я никому ничего не обязан объяснять, — четко и твердо заявил он.

— Неужели? — весело удивилась Лукина.

— Может, объяснишь почему? — насмешливо поинтересовалась сестра.

— Да вы, никак, спелись? — поочередно посмотрев на женщин, ухмыльнулся Роман.

— Просто прислушались к твоим словам, — пожала плечами Лукина.

Недоверчиво взглянув на нее, он сел на стул.

— Так, может, все-таки скажешь, где был? — серьезно спросила Эля.

— Где был, там меня уже нет, — отмахнулся Ус. Налив себе водки, он одним глотком осушил рюмку и аппетитно захрустел огурцом. Потом буркнул: — И пожрать не дадут. Мегеры!

Женщины молча и внимательно смотрели на него.

— Я разговаривал с Фоминым, — положив вилку, сообщил Роман.

— И о чем же ты с ним говорил? — спросила Рита.

— Он думает, что это я послал боевиков к какой-то Жанне Кудриной, — ответил Роман.

— К кому? — переспросила Рита.

— Да объясните же! — потребовала Эля. — Кто он такой, этот Фомин?

— Инспектор угро, — повернулась к ней Рита. — Это он арестовывал Психа на квартире убитого Сушко.

— А откуда ты его знаешь? — изумленно посмотрела на брата Журина.

— Раньше встречались, — поморщился тот.

— Так это он тебя… — догадалась она.

— Он! — перебил ее брат.

— А где ты его видел? — удивилась Рита.

— По повестке ходил, — буркнул Роман. — Там разговору-то на десять минут было, а он, сука, продержал меня возле кабинета целый час.

— Тебя Пузырь хотел видеть, — сказала Эля.

— Ему-то зачем я понадобился? — удивился Роман.

— Он не сказал. Просто просил передать, чтобы ты позвонил ему. А еще лучше — приехал.

— Интересно, — пробормотал Ус, — что этому толстяку понадобилось.

— Он-то зачем тебе нужен? — не поняла Василиса.

— У него хорошие знакомые в тюряге есть. — Толстые щеки Василия раздвинула злорадная улыбка. — И я знаю, что за хорошие бабки там кого надо уберут, — он визгливо хихикнул, — и вопросов никаких задавать не будут. Потому что все через посредников делается.

— А Ус-то здесь при каком? — не поняла Потина.

— Он в тюряге корпусным работал. Потом попался с чем-то. Но я слышал, что за хорошие бабки может такую услугу оказать.

— Так если он сейчас там не работает, — удивленно посмотрела на него Василиса, — как он может…

— У него там знакомые работают! — заорал толстяк. — Которые все могут!

Крышка чердачного люка, подняв густое облако пыли, с треском захлопнулась. Из-за бетонного перекрытия в углу выполз Лютый. Стряхивая с себя грязь, паутину и песок, несколько раз звучно чихнул. В другом углу эхом прочихался Псих.

— Щенки хреновы! — обращаясь к счищавшему с себя пыль Смирнову, прорычал Дубов. — В индейцев поиграть вздумали. Куда домоуправило смотрит?! Первоклашки на чердаке играют! Козел!

— Домоуправы обычно бабы, — прочихавшись, отозвался коротким смешком Псих.

— Значит, коза! — убежденно заявил Лютый. — И что предки пацанов думают? Ведь шарахнется кто-нибудь с крыши, выть будут! И видно же — одеты пацаны по фирме, значит, не алкаши родители!

Удивленно посмотрев на подельника, Псих весело захохотал.

— Да я в натуре говорю! — обиженно сказал Лютый. — Какой здесь, на хрен, смех!

Замолчавший на мгновение Смирнов засмеялся еще громче:

— В рот… ха… ха-ха… мента, — давясь смехом, с трудом выговорил он. — Лютый о де… ха-ха… тишках заботится… ха-ха!

— А чего балдеть? — смутился тот. — Мы без отца росли, — с доброй улыбкой стал вспоминать он. — А сестренка, Жанна, — в его неожиданно ставших теплыми глазах заискрился смех, — такая егоза была. Ни в чем пацанам не уступала. Чуть проворонишь — и бегаешь как угорелый. — Лютый добродушно рассмеялся.

Псих с удивлением смотрел на подельника. И это тот самый козырной фраер, прошедший лагерную лестницу от простого пахаря-мужика до сходки воров в законе, которые сделали его козырным фраером, что, по лагерным меркам, очень и очень много значит! Его, ни в чем и никогда не знавшего жалости, прозвали Лютым. Он пораженно качнул головой.

— Мать умерла, — продолжал Дубов. — Жанка в этом меня обвинила. Конечно, — он огорченно вздохнул, — если бы не мои сидки, она бы не заболела. Но что поделать. Пенсия у нее мизерная. Жанка росла. Все ее подруги как фифочки ходят, а она материно перешивает. — Лютый зло выругался. — А тут Пузырь со своей Васькой боксеров и самбистов в свою команду набирал. Я и клюнул. Делов-то хрен да немножко. Какого-нибудь спекуля отработать, чтобы свое место знал, а бабки хорошие. А потом… — Лютый вздохнул. — В общем, подставили меня. Но я свое выцепил. И гораздо больше, чем положено!

Перед Смирновым опять был не знающий страха и пощады Лютый. Почувствовав на себе взгляд Психа, он хищно оскалился:

— Но Пузырь, сука, Жанку прихватил! Падло! Я ему, козлу, весь жир выплавлю!

— До него еще добраться надо, — одернул его Псих, — чтобы жир выплавить.

— Доберусь! — уверенно заявил Дубов.

— А почему ты его кинул? — спросил Смирнов.

— Он меня, падло, крайним пустил! На мне, козел, бабки заработать решил. Да я тебе уже базарил про это, — опомнился он.

— По норам! — шепнул Псих и бесшумно, взбив пыльное облачко, залез за перекрытие.

Беззвучно и очень зло выругавшись, Лютый, ухватившись руками за широкую бетонную балку, одним прыжком перебросил через нее тело и, упав, вжался в грязный, с птичьим пометом песок.

— Ну видите! — раздался грубый женский голос. — Я говорю, что нет здесь детей!

— Но они были здесь! — взволнованно отозвался молодой мужской. — Мне Вовочка врать не будет. И он сказал, что был с ребятами на чердаке.

— С малых лет сдает, сучонок! — прошипел Лютый. Снова что-то проговорила женщина с грубым голосом.

— Замок нужно вешать! — послышался другой голос. — Здесь всегда висел!

С глухим стуком люк закрылся. Подождав немного в укрытии, уголовники вылезли.

— Надо валить отсюда, пока под замок не посадили! — отряхиваясь, проговорил Лютый.

— А ты говоришь, о детишках не заботятся, — не преминул поддеть его Псих. — Видишь, родители какой хай подняли!

— И правильно сделали, — неожиданно заступился за них Дубов. — Дети — это здорово! Знаешь… — вдруг смущенно признался он. — Я порой представлю, что делал бы, будь у меня сын или дочка…

— Нас вышка ждет! — зло выпалил Смирнов. — А ты о потомстве размечтался!

— Да я так, — угрюмо буркнул Лютый.

— Сейчас немного выждем, — подойдя к люку и не услышав ничего подозрительного, сказал Псих, — и свалим отсюда. Может, какую-нибудь бабулю подловим с хатой. Ведь сдают квартиры пенсионерки. Может, и нам насчет этого масть стрельнет.

— Я к маме схожу, — заглянув в комнату, сказала Ира. Увидев стоявшего на руках Бурова, удивленно округлила глаза.

Не обращая на нее внимания, он еще трижды отжался от пола и прыжком встал на ноги.

— Вот это да! — восторженно воскликнула девушка. — Вы каратист? Или что-то вроде?

Медленно усевшись в поперечный шпагат, Лев Молча кивнул.

— А как вас зовут? — с выступившим румянцем на щеках спросила она.

— Лев, — буркнул он и, мгновенно перекатившись через спину, встал на ноги.

— Если хотите есть, — все еще смущаясь, сказала Ира, — на кухне борщ, картошка и соленая капуста.

— Я пойду с тобой, — быстро надев рубашку, проговорил Буров.

Она благодарно посмотрела на него и тихо сказала:

— Я хотела вас попросить об этом. Но думала…

— И зря, — прервал ее Лев.

Решив купить что-нибудь посущественнее, чем колбаса и шоколад, Клава закрыла дверь. Ключ ей оставил водитель, предупредив, чтобы она потом бросила его в почтовый ящик. Она быстро сбежала с третьего этажа. Выйдя из подъезда, внимательно осмотрелась и быстро пошла по улице.

Псих, спрыгнув на площадку, глянул вниз. Не увидев никого, подскочил к открытому люку и призывно махнул рукой. Ухватившись пальцами за края, Лютый осторожно начал спускаться. Схватив его за пояс, Псих широко расставил ноги. Упершись левой рукой в стену, Дубов правой взялся за кольцо в крышке люка и закрыл его.

— Все, — выдохнул он.

Псих осторожно присел. Выставив здоровую ногу, Лютый слез с его плеч. Смирнов отряхнул плечи, подмигнул:

— Вовремя мы. Лестницу-то уже убрали!

— Зачем ты пришел? — сердито спросила Ирина мать вошедшего в дверь палаты Охотника.

Кутаясь в накинутый на плечи белый халат, тот тихо спросил:

— Как ты?

— Уходи! — требовательно сказала она.

— Надя, — вздохнув, виновато начал он, — пойми, так уж получилось! Я пришел вечером, чтобы отвезти вас на вашу квартиру…

— Уходи! — Она села на кровати. — И прошу тебя: пусть не трогают Иринку. Она-то в чем виновата!

— Что они с ней сделали? — шагнув вперед, шепотом спросил он.

— Нас спас какой-то мужчина, — Надежда тоже перешла на шепот. — Если бы не он… — Закрыв руками лицо, она громко, навзрыд заплакала.

В палату заглянула пожилая женщина в белом халате. Увидев стоящего у кровати Охотника, строго спросила:

— Что вам нужно? Почему вы… — но, узнав его, испуганно замолчала.

— Уходи, Андрей, — со слезами на глазах выговорила Надя. — И передай своим дружкам…

— Они не дружки мне, — глухо сказал он. Оглянувшись на стоящую в дверях женщину, тихо добавил: — Я квартиру и деньги переписал на Ирку. А ты прости меня. И не бойся ничего! — твердо проговорил он. — Больше они вас не тронут! — Повернулся, скинул на руки посторонившейся медсестре халат, быстро вышел.

— Чаю хотите? — Постучав, в комнату заглянул Зарецкий.

— Я и поесть не против, — весело сказала Алла.

Он удивленно вскинул брови, внимательно всмотрелся в ее лицо.

— Я вижу, у вас хорошее настроение, — негромко сказал Иван Артемьевич.

— А вас это не радует? — капризно спросила она.

— Ну почему же… — Он вошел. — Я рад. Бесконечно рад. Потому что…

— Где же кофе? — засмеялась Бочарова и шутливо погрозила ему пальцем: — Когда я стану здесь хозяйкой, подобного промедления вашей прислуге прощать не буду. — Увидев изумленную настороженность на его лице, снова рассмеялась: — Или ваше предложение руки и сердца осталось в далеком прошлом? Конечно, — притворно вздохнула Алла, — кому я теперь нужна, бедная сиротинушка.

— Положим, вы не так уж и бедны, — возразил Зарецкий. — А насчет того, кому вы нужны… — Он посмотрел на нее долгим, испытующим взглядом.

Не отводя глаз, Алла спросила:

— Вам что-то не нравится в моем лице?

— Я уже говорил! — вдруг пылко начал Зарецкий. — И буду повторять еще и еще! Я люблю вас! Вы слышите? И буду любить всегда! — Опустившись на колени, взял руку Аллы, припал к ней долгим поцелуем.

— Не так! — Она отдернула руку и, ухватив его за плечи, привлекла к себе.

— Алла, — выдохнул Зарецкий. — Я…

Закрыв ему рот горячими губами, откинувшись на спину, она увлекла Зарецкого за собой.

— Ирка! — увидев в зеркале заднего вида стройную девичью фигуру, Саша нажал на тормоз.

— Что за Ирка? — равнодушно спросил сидевший рядом с ним рыжий здоровяк.

— Дочь Охотника, — ответил секретарь Зарецкого.

— Где? — открывая дверцу, спросил рыжий.

— Подожди, — остановил его Саша. — С ней мужик какой-то.

— Ну и что? — усмехнулся здоровяк. — Он и вякнуть не успеет, как она в машине будет. А если…

— Боюсь, Злат, ты пикнуть не успеешь, — насмешливо проговорил Саша.

— Обижаешь, Темный, — хохотнул тот. — Я таких знаешь сколько видел?

— Этот мужик Гризли с его командой поломал, — серьезно сказал Саша.

Здоровяк недоверчиво посмотрел на него.

— Ты давай за ней, — решил Темный. — А я… Вообще-то нет… — передумал он. — Я за ней пойду, а ты ребятишек собери. И ждите на квартире у Зинки. Я провожу их до места и позвоню.

Миледи, скинув мешавшие туфли, быстро бежала по нагретому солнцем асфальту. За ней, расталкивая встречных, бежали трое крепких парней. Чуть приотстав, держа в руках туфли на высоких каблуках, спешила Аля. Вбежавшая во двор Клава оглянулась и, не увидев преследователей, бросилась в ближний подъезд. Взбежала на шестой этаж и, переводя дыхание, остановилась. Все произошло на удивление глупо. Купив в гастрономе пять пакетов горохового супа, сигарет и другие продукты, она вышла на улицу и увидела небольшую вывеску «Хозяйственный». Решив купить кастрюлю и сковородку, зашла туда. И в дверях столкнулась с ярко накрашенной молодой женщиной. Извинившись, хотела идти дальше. Но удивленный возглас: «Клава!» — остановил ее. Крашеная, поддернув юбку, пнула ее ногой. Подставив под ее ногу сетку с продуктами, Миледи ответила сильным ударом. Крашеная увернулась, ухватила ее за локоть, рванула к себе. Они упали.

Собравшиеся вокруг люди, кто возмущенно, а кто весело галдя, вмешиваться не спешили. Минуты две они катались на глазах толпы. Потом Клава услышала, как кто-то громко зовет милицию. Врезав противнице в низ живота коленом, она вскочила. И с огорчением поняла, что удар не получился. Крашеная тоже была на ногах.

— Держите ее! — выкрикнула крашеная. — Это преступница!

Именно поэтому, как поняла Миледи, люди поспешно отступили в стороны. Громко стуча каблуками, Миледи побежала вперед. Свернула в переулок и здесь пошла спокойнее. Вдруг позади раздался пронзительный женский крик:

— Стой, сучка! — Обернувшись, увидела бегущую к ней Алю, а за ней троих парней.

Скинув туфли, Миледи рванулась вперед. А теперь, на лестнице, приподняла левую ногу и посмотрела на ступню. Увидела три волдыря, выругалась. И тут же, прислушиваясь к раздающимся внизу голосам, затаила дыхание.

Саша шел следом за дочерью Охотника и шагавшим вместе с ней рослым, крепко сложенным мужчиной. Он хорошо помнил наказ Зарецкого не трогать ни дочь, ни жену Охотника. Но не забыл и злобного, издевательского тона хозяина. Именно поэтому он решился захватить Ирину. Она наверняка знает, где отец. И если скажет, ничего плохого с ней не случится. Если же нет… Увидев, что девушка и мужчина свернули во двор, ускорил шаг.

— Что делать будем? — Один из парней посмотрел на стоящую у подъезда Алю.

— Стойте здесь, — немного подумав, ответила она. — А еще лучше разойдитесь, чтобы видеть все подъезды. А я пойду Толику позвоню. — Она надела туфли и быстро застучала каблуками по асфальту.

Входя в подъезд, Буров внимательно всмотрелся в троих парней, которые явно кого-то поджидали.

— Чего вылупился? — нагло спросил один из них.

Все трое шагнули к замедлившему шаг мужчине. Ира, испуганно вскрикнув, схватила его за руку. Бросив на нее недовольный взгляд, Буров спокойно прошел мимо явно готовых к драке парней.

Псих с Лютым, дымя сигаретами, неторопливо шли по улице. Они с час просидели в пивном баре. Наелись и теперь, свернув с проспекта, шли подыскивать себе ночлег.

— Как Карлсоны, которые живут на крышах, — сострил по этому поводу Лютый.

— Надо по дворам прокинуться, — предложил Псих. — Может, и узнаем, кто хату на время сдает.

— Думаешь, там объявлений понавешали? — насмешливо поинтересовался Лютый.

— В любом дворе живые объявления есть, — сказал Смирнов. Увидев недоумение подельника, засмеялся: — Точнее — справочные бюро. Ведь старухи почти во всех домах есть. А у них любимое занятие кости соседям перемывать. Вот к ним и подкатим. Они-то верняк знают, может кто на пару дней пустить или нет.

— А если тот, кто пустит, ксивы сначала ломать захочет? — предположил Лютый. — Что тогда?

— Кто квартиру на пару дней сдает, паспорта не проверяет, — уверенно отозвался Псих. — А в случае чего скажем, что с бабами поругались, вот и свалили на пару дней. Пусть, мол, поревнуют.

Посмеиваясь, уголовники вошли в первый двор.

— Поехали, — бросив трубку, Толик подмигнул Цыгану.

— Куда? — спросил тот.

— Клавку нашли.

— Где? — вскочил Стас.

— Ее в магазине Ленка Рыжая узнала. Сцепилась с ней. Но та выскочила и на ход. Рыжая из магазина выбегает, а здесь Алька с парнями. В общем, парни около дома, куда эта стерва забежала…

— Где? — бросаясь к двери, спросил Цыган.

— На Гагарина.

— Вы чай пить будете? — раздался из кухни веселый голос Иры. Не услышав ответа, она заглянула на кухню.

Буров на балконе внимательно наблюдал за парнями у подъезда.

— Кто они? — не оборачиваясь, спросил он.

— Не знаю.

Миледи нервно ходила по площадке шестого этажа. Подходя к перилам, внимательно вслушивалась в тишину подъезда, изредка нарушавшуюся хлопками дверей, звуком шагов и негромкими голосами.

— Вот влипла! — прошептала она побелевшими от бессильной ярости губами.

Что делать, она не знала, ибо в подобных ситуациях не оказывалась ни разу. Уже не раз Миледи, всячески обзывая себя, жалела, что взяла промедол. Дверь одной из квартир открылась, и на площадку вышли молодой мужчина и красивая женщина. Захлопнув дверь, они подозрительно посмотрели на нее.

— Извините, — о чем-то пошептавшись с женщиной, обратился к ней мужчина, — вы кого-нибудь ждете?

— Простите, — вызывающе улыбнулась она, — а вам какое дело?

— Но вы, — он заметно смутился. — Стоите…

— Я знаю о приватизации квартир, — насмешливо перебила его Клава, — но о владении лестничными клетками не слышала ни разу. — Увидев сердито блеснувшие глаза женщины, она быстро и твердо добавила: — Валите отсюда! Не мешайте работать! — И, сунув под нос мужчины удостоверение с серебристыми буквами «МВД СССР», сделала шаг в сторону, достала зажигалку, специально громко щелкнула ею и что-то невнятно забормотала себе в ладонь.

Мужчина и женщина, бросив на нее быстрый взгляд, начали торопливо спускаться по лестнице. Миледи, зажав рот ладонями, засмеялась.

Она не раз вспоминала свою работу контролером-прапорщиком в тюрьме. Несколько часов специальной тренировки были обязательными для всех, но их никто не посещал. А она, переспав с инструктором, постоянно занималась с ним одна. И из нее получился отлично подготовленный боец. Занятия каратэ усилили ее навыки рукопашного боя. Но, кроме этого, именно в тюрьме, благодаря ее часто менявшемуся, но постоянному по своей сути контингенту, она постигла искусство выворачиваться почти из любой ситуации. Так она поступила и сейчас. Но, перестав смеяться, зло прищурилась. Преследующие ее парни не идут по этажам. Значит, ждут еще кого-то. Ввязываться в драку на улице она не стала. Все-таки противников трое, да еще эта стерва Аля, которая в борьбе держится прекрасно. И сейчас Миледи лихорадочно искала выход. Что? Что же делать?!

— Может, на хрен они нужны, эти бабуси! — раздраженно буркнул Лютый. — Видел, как смотрят, суки старые!

— Это из-за наколок, — недовольно проговорил Псих. — Они как увидят татуировки — все! Сразу же готовы орать: милиция! Караул! — Достал сигарету, сунул ее в рот. Похлопав себя по карманам, обратился к подельнику: — Спичку дай.

— Нет у меня, — зажав в губах сигарету, отозвался он.

— Слышь, земеля, — обратился Лютый к курившему на лавке у подъезда крепкому парню, — дай прикурить.

— Гуляй, — выпуская дым, пренебрежительно бросил тот.

— Тебе чего? — зло спросил Дубов. — Огоньку жалко?

— Жалко у пчелки, а пчелка в лесу, — бросив сигарету и растирая ее ногой, усмехнулся тот.

— Ну его на хрен! — Псих тронул плечо подельника. — Потопали.

— А чего он, сучонок, — делая шаг вперед, зло проворчал тот.

— Ты, падла, чего там вякаешь? — угрожающе приподнялся парень.

— Чо? — взревел Лютый.

От сильного удара кулаком парень треснулся задом о скамейку и упал на асфальт.

— Ты кого падлой назвал? — Подскочивший Псих саданул его ногой в лицо.

— Расчувствовались, козлы! — выкрикнул взбешенный Лютый.

Они вдвоем начали избивать парня ногами. На них бросились подбежавшие от соседних подъездов еще двое рослых парней. От удара ногой в плечо отлетев назад, Псих впечатался спиной в дверь подъезда. Лютый, пропустив удар в голову, увернулся от второго и, поймав бившую руку, бросил парня через себя. Ноги летящего на асфальт спиной парня обрушились на плечи противника Психа, который, выставив вперед полусогнутые руки, ждал медленно идущего на него с ножом Смирнова. От неожиданного сильного удара парень упал. Быстро вскочил и от дробящего удара ногой в живот упал с хриплым криком. Подскочивший Псих дважды ударил его ногой. Въехавшие во двор две легковые машины, взвизгнув тормозами, остановились. Выскочившие из них боевики во главе со Стасом бросились на уголовников.

— Кто она? — кивнул вниз Буров. Ира увидела вышедшую из подъезда молодую девушку в мини.

— Мэри, — узнала она. По ее голосу Лев понял, что Ира плохого мнения об этой девушке. — Пойдемте чай пить, — пригласила Ира.

Буров молча пошел за ней.

Осторожно спускаясь по лестнице, Миледи через разбитое стекло на пролете между вторым и первым этажами услышала характерный шум драки. Глухие быстрые звуки ударов, злые возгласы.

— Вали козлов! — раздался злой мужской голос.

Лев, сидя за столом с мрачным лицом, пил чай. Ничего нового о Косте он не узнал. Хорошо хоть, что, благодаря тому что он отделал боевиков, у него появилось жилье.

— Смотрите! — воскликнула стоящая у окна Ира. — Там драка!

Неторопливо поднявшись, Буров подошел к раскрытому окну. Через двор, у шестиэтажного дома, двое, прижавшись спинами к стене, отбивались от пятерых крепких парней. Всмотревшись, Буров неожиданно для девушки вспрыгнул на подоконник, уцепившись за него, повис на руках. Испуганно вскрикнув, Ира замерла. Пальцы Бурова разжались. Ира выглянула из окна. Буров стремительно бежал через двор.

Цыган, зло выругавшись, выскочил из «москвича». Он отправил Толика с тремя парнями проверить лестницы, чтобы найти укравшую наркотики бабу. Пятеро остальных, по его мнению, должны были легко отделать избивавших троих его парней мужиков. Но те, отскочив к стене, довольно успешно сопротивлялись.

Вжавшись спиной в темный угол подъезда, Миледи старалась стоять тихо. Она уже не раз похвалила себя за то, что догадалась спуститься вниз. Правда, выскочить на улицу во время драки ей не удалось. Из быстро подъехавших «москвича» и «шестерки» выскочили еще парни и бросились на мужиков. Отпрыгнув к стене, те пока успешно сопротивлялись. Она уже стояла в темном углу, когда мимо в сопровождении троих парней быстро прошел Толик. Женщина злорадно улыбнулась. Не обнаружив ее на лестнице, они наверняка начнут обходить квартиры. А учитывая растущую в стране волну преступности и страх перед ней, открывать им будут очень и очень долго. Правда, мрачно подумала Миледи, они могут просто спросить жильцов через дверь. Вздохнув, женщина вслушалась в шум драки.

Лютый с разбитым в кровь лицом ударом кулака свалил широкоплечего парня, который избивал ногами Психа. Сильный удар бросил его на асфальт. Он успел толчком обеих ног отбросить подскочившего боевика и, получив взорвавшийся в голове темнотой жесткий удар, потерял сознание. Псих, ухватив одного из бьющих за ногу, рванувшись вперед всем телом, впился в икру зубами. Пронзительный крик заоравшего от резкой боли парня на какое-то мгновение заглушил короткие выдохи и звуки ударов.

Подбежавший Буров высоко подпрыгнул, сжав в комок тело, стремительно, словно пружина, распрямился, ударами двух разведенных в стороны ног и выкинутыми вперед кулаками сбил троих. Потом пяткой подсек ноги избивавшему Лютого парню. Тот упал. Уходя от пинка подскочившего парня, Лев откатился в сторону. Поймав за пятки одного из боевиков, с силой рванул их на себя. И сразу же, перекатившись через голову, каблуком правой добил его. Цыган отскочил назад и со стоном ухватился руками за прокушенную мужиком икру. Псих вскочил, прыгнул вперед, сбил его с ног и вцепился жесткими пальцами в горло.

— Нет ее нигде… — Явно озадаченный Толик, как бы спрашивая совета, посмотрел на парней.

Они удивленно переглянулись.

— Пошли вниз, — немного подумав, решил Толик.

Увидев, как Буров сбил сразу троих парней, Аля выскочила из «москвича» и вбежала в подъезд.

Услышав дикий, пронзительный крик, а потом неожиданно как-то сразу смолкший шум драки, Миледи решила посмотреть, что происходит. Прислушалась и осторожно шагнула к выходу. Столкнувшись, она и Аля на мгновение замерли. А потом, одновременно обхватившись руками, поочередно касаясь спинами стен, закружили в молчаливой, злой борьбе.

— Надо уходить, — не слыша шума драки, решил Толик. — Вниз, — скомандовал он.

Парни быстро сбежали вниз.

— Алька? — удивленно воскликнул первый вбежавший в подъезд.

— Бей ее! — заорала она.

Вжавшись крепко прижатыми телами в угол под обмотанную стекловатой трубу, женщины продолжали бороться. Аля, зная, что противница в драке быстро расправится с ней, из последних сил продолжала удерживать Миледи. Увидев парня, Миледи, впечатав лоб в нос соперницы, бросила ее через бедро под ноги парням.

— Бурый! — пробуя поднять тяжелое тело Лютого, крикнул Псих.

— Уходим! — ответил тот.

— Где же милиция? — громко крикнул из разбитого окна первого этажа пожилой мужчина в майке.

— Закройся! — бросил в него ком слипшейся земли Псих. Внезапно в подъезде раздался громкий крик:

— Помогите!

Псих, подхватив очумело хлопающего глазами Лютого, быстро повел его к выходу со двора.

— Идите к тому дому! — Буров махнул рукой и бросился к подъезду.

Свалив одного из парней ударом ноги в живот, Миледи затравленно взглянула на Толика с пистолетом. Рядом с ним, ухмыляясь, стоял мускулистый, похожий на штангиста парень.

— Где наркота? — направив на нее пистолет, спросил Толик.

— Я отдам, — тихо ответила Клава.

— Конечно, — ухмыльнулся он. — Мы сейчас поедем за ней. Лапки за голову и тихонько вперед. И смотри! — сказал он с угрозой. — Не вздумай ножкой взбрыкнуть. Враз пулю слопаешь!

Сцепив пальцы на затылке, Клава сделала шаг к двери. В это время Аля поднялась и яростно навалилась сзади, обхватила ее горло руками. Толик отбросил Алю в сторону. Воспользовавшись моментом, Миледи с коротким выдохом-криком ударила его ногой в живот и сцепленными руками врезала по шее. Мускулистый парень сильно ударил ее кулаком в лицо. Отлетев к стене, Миледи столкнулась с Алей. Та тут же вцепилась ей в шею. Миледи вывернулась и локтем врезала Але по лицу.

— Помогите! — ткнувшись в стену, закричала Аля.

Миледи ладонью закрыла ей рот. Мускулистый парень, нарвавшись на выкинутую назад ногу Миледи, отпрыгнул, споткнулся о Толика и грохнулся на спину. Вскочил, увидел валявшийся пистолет, протянул к нему руку. Вбежавший в подъезд Буров с силой ударил парня каблуком по пальцам. Взвыв, тот вскочил и, тряся рукой, натыкаясь на стены, закрутился по подъезду. Коротким ударом сбоку Лев уложил его на бетон. Обеими руками схватив Алины волосы, Миледи с силой била ее головой о ребра батареи.

— Менты! — подбежав к дверям, выкрикнул Псих.

— За мной! — выскакивая на улицу, выкрикнул Буров. Отпустив Алю, Клава бросилась следом.

— Туда! — Буров, пробегая мимо Смирнова, указал на угол дома.

— Лютый там, — дернув головой, крикнул Псих.

— Потом! — услышав короткий ответ Льва, он побежал за ним.

Клава увидела въезжавший во двор желтый «уазик» и рванулась за мужчинами.

— Где вы были-то? — зло спросил Саша у Злата.

— Да пока эту улицу нашли, — виновато отозвался он, — весь мат собрали. Где девка-то?

— В подъезд вошла, — махнул рукой Темный. Злат вопросительно посмотрел на него:

— И где же мы ее искать будем?

— Судя по всему, она живет здесь, — проговорил Саша. — Спросим Ирину Артемову, подскажут, какая квартира.

В это время из подъезда вышла молодая девушка.

— Красавица, — улыбаясь обратился к ней Саша, — не подскажешь, в какой квартире Ира Артемова живет? — Увидев удивленный взгляд девушки, объяснил: — Я к другу приехал. Из Пензы. Ей подарок от родственников привез. А получилось глупо. Номер дома записал, а квартиру забыл.

— Сорок восьмая, — ответила девушка. — На втором этаже.

— Спасибо, красивая, — благодарно проговорил ей вслед Саша. Затем подмигнул рыжему. — Видишь, как все просто!

Тот взмахом руки подозвал к себе восьмерых крепких парней.

— Вы это, — оглядев их, предостерегающе проговорил Саша, — не расслабляйтесь. С девкой мужик лихой. А то отделает вас — потом больничные выплачивать придется.

Они вдесятером вошли в подъезд.

Ира наблюдала за дракой из окна. Видя, как Лев быстро расправился с парнями, восхищенно проговорила:

— Вот это да! Как Чак Норрис! — Увидев появившуюся милицейскую машину, приложила ладони ко рту и громко крикнула: — Уходите! — И показала язык подъехавшему милицейскому «уазику». Потом вспомнила, что человек, который побежал вместе со Львом, прежде чем вернуться к дому, дотащил до густой полосы кустов своего товарища. Она решила ему помочь, захлопнула дверь и побежала к лифту.

Подойдя к двери с номером 48, Саша прижался к ней ухом и прислушался.

— Чего стоим-то? — недовольно спросил один из парней. Одарив его недружелюбным взглядом, Саша выпрямился и нажал кнопку звонка.

Обежав дом, Буров оказался у остановки и вошел в остановившийся автобус. За ним влез тяжело дышащий Псих. Босая Миледи, маша водителю рукой, закусив губу от боли в ступнях, бежала к остановке. Придерживая рукой дверь, Буров заставил водителя дождаться женщину. Шагнув на ступеньку, она кивком поблагодарила его. «Теперь я узнаю, на кого ты работаешь и где Павлов», — отвернувшись, подумал он.

— Выходим на следующей, — шепнул он Психу.

Опасливо оглядываясь на снующих возле подъезда милиционеров, Ира вошла в кусты. И через несколько метров увидела лежащего в зарослях человека.

— Что с вами? — присев рядом, спросила она.

— Все путем, — простонал Лютый.

— Пойдемте, — пытаясь поднять его, сказала Ира.

— Куда? — Лютый открыл глаза.

— Ко мне, — негромко проговорила девушка. — Я вам помогу.

— Слушай, помощница, — дотронувшись до припухшего лба, промычал Дубов, — валила бы ты отсюда.

— Тише вы, — испуганно оглянулась Ира. — Там, у подъезда, где вас били, милиция.

Лютый удивленно уставился на нее.

— Меня Лев за вами прислал, — думая, что раз Лев спас этого человека, то они друзья, сказала она.

— Тогда помоги встать, — обхватив ее плечи, простонал Лютый.

— Куда мы? — остановилась Миледи.

— На квартиру, — повернулся к ней Буров.

Клава настороженно смотрела на него. Уже сойдя с автобуса, она узнала обоих. И если Псих не особо взволновал ее, то его друг…

— Не бойся. — По жестким губам Бурова скользнула улыбка.

— Тебя, что ли? — вызывающе спросила Клава.

Буров недовольно поморщился. Применять силу на улице, где полно прохожих, не хотелось. Но и отпускать ее тоже нельзя.

— Если тебя устраивает встреча с ними, — имея в виду напавших на нее в подъезде, проворчал он, — то до свидания. — И он направился к стоящему поодаль Психу.

«Из двух зол выбирают меньшее», — вдруг вспомнила Миледи где-то слышанные слова.

— Не так быстро! — окликнула она Бурова. — У меня ноги болят.

— И чего делать будем? — Злат вопросительно посмотрел на Сашу.

— Входить, — не раздумывая, решил он и еще раз напомнил приготовившимся выбивать дверь парням: — И внимание — мужик крутой. Дерется классно!

— Видели мы таких классных, — насмешливо ответил один из них.

— А зачем ломать? — остановил их рыжий. — Я открою запросто. — Достал из кармана брелок с несколькими ключами и подошел к двери.

— Подожди, — остановил Иру Лютый.

— Вам плохо? — обеспокоенно спросила она.

Не отвечая, он подошел к небольшому фонтану и, опустившись на колени, сунул голову в воду. Несколько раз, отплевываясь, вытаскивал голову из воды и снова опускал. Потом поднялся, тряхнул головой и весело сказал:

— Все тип-топ и титьки набок!

— Что? — пораженно переспросила она.

— Все как надо, — объяснил Лютый.

Он с удивлением смотрел на идущую рядом Иру: кто она? Говорит, от Льва. Неужели тот делец послал? А сам он где? А кто же меня в кусты отволок? И откуда она знала, что я там? Поднявшись на второй этаж, Ира остановилась перед дверью, достала ключи.

— Пришли, — весело сказала она. — Заходите.

Перешагнув порог, он внимательно осмотрелся. В коридоре было уютно и чисто.

— Идите в комнату, — снимая кроссовки, сказала Ира. — Я сейчас аптечку принесу, — и быстро прошла на кухню.

— Чай у тебя есть? — шагнул следом за ней Дубов. Скорее уловив, чем почувствовав движение справа, отскочил в сторону. Прыгнувший на него из комнаты парень, нарвавшись на крепкий кулак, грохнулся на пол.

— «Помогу»! Сучка! — рванулся на кухню Лютый.

Из ванной и туалета на него напали еще двое. Теснота коридора мешала им и была наруку уголовнику. Поймав выбросившего в ударе руку парня, Лютый бросил его через бедро и с силой ударил кулаком в лицо. И сам, дернувшись в сторону от боли в боку, шарахнулся спиной о стену. Ударивший его ногой парень разбил Лютому губы и с разворота ударил его локтем. Успев присесть, Лютый что есть силы врезал ему сцепленными руками между ног, а, поднимаясь, саданул вскинутым вверх правым коленом в лицо. Не увидев больше противников, бросился к входной двери. Из комнаты на него напали еще двое.

«Это не менты», — увидев в ушах одного сережки, понял Лютый. Схватив стоящее в туалете ведро, он бросил его в лицо одного из противников. И когда тот инстинктивно отшатнулся, ногой достал его пах. Из кухни донесся визг девушки. «Значит, не заманила», — понял он. Резкий удар справа в челюсть откинул его к стене. Добивая падающего уголовника, рослый парень с размаху ударил его левой. Лютый отдернул голову. Стук врезавшегося в стену кулака, короткий возглас боли, и боевик отскочил назад. Выхватив нож, Дубов ворвался на кухню. Оказавшаяся на удивление сильной и ловкой девушкой, Ира, отбиваясь руками и ногами, кусаясь и царапаясь, не давала четверым парням себя связать. Разъяренные парни уже еле сдерживались. Саша строго-настрого приказал не причинять ей вреда. Ворвавшийся Лютый без труда отправил одного из них в глубокий нокаут. Трое других, вскочив, вспомнили слова Саши о крутом мужике и, приняв боевые стойки, не торопились атаковать его. Ира обхватила ноги одного из них, с силой дернула и свалила его. Угрожая вытянутой рукой с ножом, Лютый подхватил табуретку и метнул ее в парней. Врезавшись в лоб ударившего Иру парня, табуретка уложила его на пол. Свалившийся от Ириного рывка боевик вскочил и с гортанным криком бросился на Лютого. Короткий мах, и парень с располосованной острым лезвием правой рукой, взвыв, отскочил назад. Другой в высоком ударе ногой выбил у Лютого нож и прыгнул вперед. Лежащая на полу с разбитой губой и плачущая Ира успела поймать его ногу. Парень с силой треснулся об стол. Подскочивший Лютый, оскалясь, всадил ему в спину подхваченную с пола вилку.

Подойдя к двери, Буров поднял руку к кнопке звонка. И замер. Стоявшие позади Миледи и Псих удивленно переглянулись. И когда Лев, коротко и резко ударив кулаком по замочной скважине, распахнул дверь и ворвался в квартиру, бросились следом.

Выпрыгнувший из окна Злат, упав на руки, завалился на бок. Вскочил и, прихрамывая, заспешил следом за бегущим вдоль дома Сашей.

— Лихо ты их обработал! — Псих восхищенно посмотрел на подельника.

«Вот он какой, Лютый», — Миледи оценивающе посмотрела на крепкого рослого Дубова.

— Спасибо, — подошла к нему Ира. — Если бы не вы… — не договорив, она зябко поежилась.

— Ты тоже молоток! — одобрительно улыбнулся он. — Одного зубами за руку хвать, он как свинья завизжал. — Лютый положил руку на плечо пунцовой от смущения Ире. — А второго за ногу схватила. Если бы не ты, — он сконфуженно улыбнулся, — хана бы мне!

— Уходим! — выйдя из комнаты, твердо сказал Буров.

— Куда? — испуганно посмотрела на него Ира. — Почему? Живите здесь. А то… — не договорив, девушка снова заплакала.

— Что за дела? — недовольно спросил Лютый.

— Двое через окно ушли, — связывая боевиков и затыкая им рты, отозвался Буров.

— И хрен на них, — хмыкнул Псих.

— Они вернутся, — стягивая петлю на руках застонавшего парня, сказал Лев.

— А девчонка как? — зло спросил Лютый.

— Бросать ее не в масть, — неожиданно для себя поддержал его Псих. — Ведь его-то, — найдя оправдание непонятной даже самому себе жалости, кивнул он на Лютого, — она спасла.

— Куда уехать, есть? — повернулся к девушке Лев.

— Если только к бабушке в деревню, — всхлипнув, ответила она.

— А нам куда топать? — опомнился Лютый. — Опять, как Карлсон, по крышам! В гостиницу мы рисоваться не будем. На вокзал тоже после этой бойни соваться не в жилу.

Псих согласно кивнул и испытующе посмотрел на Бурова.

— Может, ко мне, — тихо предложила Миледи. — Правда, в квартире, кроме газа и ванной, нет ничего, но…

— Чья квартира? — перебил ее быстрый вопрос Льва.

— Не моя, — она сердито взглянула на него. — Хозяев еще с неделю не будет. Так что если…

— Адрес? — снова перебил ее Буров.

— Гагарина, восемьдесят два, — похвалив себя за то, что запомнила адрес, ответила Клава.

— Номер квартиры?

— Сто десять.

— Берите такси. Она, — Лев кивнул на Иру, — с вами. Я приеду позже, — и, давая понять, что разговор закончен, пошел на кухню.

— Убрали? — Тарас посмотрел на коренастого парня с кривым шрамом на левой щеке.

— Обижаешь, шеф, — криво улыбнулся тот. — Она, видно, из-за угрызений совести бросилась под поезд.

— Отпечатки на ноже ее?

— Конечно, — ответил за парня Арсентий. — Я все сделал так, как ты велел.

— Подожди, — негромко вмешался Иван, — ты говорил, что нож торчал из кроссовки?

— Ну и что? — Арсентий непонимающе смотрел на него.

— Я тебя понял, — опередил Арсентия Тарас. — Но это тем более хорошо. Череп бросился на нее. Они боролись. Она его оцарапала. Он ей врезал, и она достала нож. Череп сумел выбить его. Нож попал в кроссовку лезвием вверх. И когда она его оттолкнула, он упал спиной на торчащее лезвие.

— Красивая сказка, — усмехнулся Иван.

— И чего же здесь сказочного? — разозлился старший брат.

— Я сказал — сказка, — поправил его Иван. — Надеюсь, ты не забыл, что так говорил отец об истории, в которую трудно поверить, но так же трудно доказать, что это ложь.

— Говори яснее, — попросил его Сашко.

— Ну что вы не понимаете? — горячась, воскликнул Иван. — Ведь прежде чем Череп наткнулся на нож, если он на него вообще наткнулся, он…

— По-твоему, я вру? — взревел Арсентий.

— …Он получил несколько довольно сильных ударов, — не обращая на него внимания, продолжил Иван. — Это отметят эксперты. И у следователя наверняка появятся вопросы, на которые он будет искать ответ.

— Делов-то куча! — засмеялся Сашко. — Припугнем экспертов или купим!

— Во-первых, — не отводя взгляда от Тараса, сказал Иван, — мы не знаем, кто проводил вскрытие. А во-вторых… — он сделал продолжительную паузу.

— Не тяни кота за хвост! — не вытерпел Арсентий. — Что во-вторых-то?

— Результаты наверняка уже в деле. — Иван посмотрел на него и коротко, но твердо сказал: — Тебе нужно исчезнуть на неопределенное время. Потому что наверняка найдутся свидетели, которые видели, как ты входил к Черепу. А это уже два убийства…

— Какие два?! — подскочил к нему Арсентий.

— Череп раз, — тихо ответил Иван. — Шлюха на рельсах два.

— Но ведь… — Арсентий растерянно повернулся к старшему брату. — Я ведь сделал, как ты велел. Подставил меня! — рыкнув, он выхватил пистолет.

— Арсентий! — бросаясь к нему, воскликнул Сашко. — Ты чего?! Офонарел?

Отшвырнув его в сторону, Арсентий шагнул к заметно побледневшему Тарасу:

— А ведь я всегда тебе верил, — глухо проговорил Арсентий. — И делал так, как ты скажешь. А ты…

— Я… — начал было старший Черкес, — думал…

— Если бы ты думал, — спокойно вмешался Иван, — то такого не произошло бы.

— Зачем ты мутишь воду? — не отрывая взгляда от разъяренного Арсентия, спросил Ивана Тарас. — Чего ты добиваешься?

— Я мучу воду? — искренне удивился Иван. — Я просто предупредил его о возможных последствиях. Или я, по-твоему, не прав? И Арсентию ничего не грозит?

— Я понял, — глядя на братьев, проговорил Тарас. — Ты с самого начала хотел быть старшим. Я всегда это чувствовал в тебе. И…

— Все! — крикнул Иван. — Хватит! Сейчас главное, чтобы Арсентий не попал в лапы милиции!

— Он к ним и не попадет! — неожиданно рассмеялся Тарас.

Братья пораженно уставились на него.

— А ты подобрал неплохой момент, — повернувшись к Ивану, усмехнулся он. — Я знал, что ты не дурак, но не думал, что ты воспользуешься этим пустоголовым амбалом. — Он пренебрежительно кивнул в сторону изумленно приоткрывшего рот Арсентия.

— Что? — нашел в себе силы весело удивиться Иван. — Воспользоваться моментом? Да ты его по своей дурости лет на пятнадцать упрятал! — заорал Иван.

— В натуре! — снова разозлился Арсентий.

— Хватит пищать! — вскакивая, крикнул Тарас. — Милицией уже заведено и после найденного тела Дашки Парусовой закрыто дело об убийстве, а если быть совершенно точным: «…о превышении самообороны в отношении погибшего Константина Черепанова». То есть Черепа! Ясно?

— А ты откуда знаешь? — смерил его недоверчивым взглядом Иван.

— Если говорю, — крикнул Тарас, — значит, знаю!

— Ее нашли на рельсах, — бросив взгляд на окровавленную простыню, нервно сказал старший лейтенант милиции. — От тела остались… — Он вздохнул.

— Понятно, — похлопал его по плечу худощавый подполковник. — Успокойся и иди отдыхать.

Благодарно взглянув на него, старший лейтенант поспешно вышел.

— Молодой еще, — проворчал подполковник. — Не привык.

— К такому, — кивнул на простыню вытирающий окровавленные руки пожилой мужчина в кожаном переднике поверх белого халата, — нельзя привыкнуть.

— И что скажешь, док? — спросил его милиционер.

— Черт бы его побрал! — Нина, судорожно сжав пальцы на рюмке, одним глотком выпила ее содержимое.

— Браво! — несколько раз хлопнул в ладони вошедший в комнату Кралин.

— Оставь свою иронию! — наливая в рюмку водку, проговорила она.

— Я хочу тебе сообщить хорошую и плохую новости. — Он подошел к столу.

— Ты ничего не знаешь, — сказала Дьячкова. — Или только делаешь вид, что…

— Ты имеешь в виду убийство Черепа? — улыбнулся он. — Так это далеко не секрет. Об этом говорит вся Москва. Но я удивлен, что ты так реагируешь на это. — Подняв бутылку, он понюхал ее. — Ты по-прежнему…

— Я встречалась с Костей за день до убийства! — выпалила она. — И говорила с ним!

«Мне ты этого не сказала», — подумал он, а вслух спросил:

— И о чем же вы беседовали?

— Мы говорили о Психе, — неохотно призналась Нина.

— Можно узнать, о чем договорились?

— Череп не стал браться за это дело, — с сожалением сказала Дьячкова.

— А твои наймиты, — усмехнулся Кралин, — как я понял, дело провалили.

Женщина с удивлением взглянула на него. С ней разговаривал как бы другой человек. Спокойный, ироничный, уверенный в себе.

— Что с тобой? — спросила она.

— Тебя что-то удивило? — в свою очередь спросил Кралин.

— Несвойственная тебе манера разговора! — закричала Нина. — Ты вроде радуешься моим вполне возможным неприятностям!

— А какие у тебя могут быть неприятности?

— Я сказала Ивану, который приезжал, чтобы узнать, зачем я встречалась с Черепом, что нанимала Костю для убийства Тараса.

— Чокнулась?! — вскакивая, заорал Кралин. — Теперь Черкесы точно начнут войну! Тебе они открутят голову в первую очередь! Потом примутся за остальных! Потому что пока…

— Замолчи! — крикнула Нина. — Я уверена — Иван хочет смерти Тараса! Я видела это по его лицу!

— Она видела! — снова закричал Вячеслав. — Да он просто играл с тобой! Зачем ты сказала ему про Черепа? А-а! — догадался он. — Чтобы они убили его и были у тебя на крючке! Ну ты и дура! — Вячеслав истерично захохотал. — Захотела держать Черкесов на коротком поводке! Ха-ха-ха!..

— Перестань! — разозлилась Дьячкова. — Я видела по его лицу, я знала это, Иван ненавидит своего брата. И я угадала!

— Тогда почему погиб Череп? — вскричал Кралин.

— Да потому, что этого хотела я!

— Ты? — поразился Вячеслав.

— Я хотела втянуть Костю в войну с Черкесами! И для этого сделать нужно было очень немного. Только встретиться с ним так, чтобы об этом узнали Черкесы. И у меня все получилось! Кроме одного, — тихо произнесла она. — Череп мертв. А Черкесы теперь примутся за меня.

— Но ты должна радоваться этому, — усмехнулся Кралин. — Ты же сама только что сказала, что хотела войны с Черкесами. И ты ее получила! — снова заорал он. — Я бы понял это, если бы был жив твой отец. Но теперь, когда почти все распалось! Ведь у нас нет ни его связей, ни его покровителей, в конце концов. Даже боевиков и тех стало намного меньше. А она возомнила себя Жанной д'Арк. В общем, вот что я тебе скажу, — он порывисто наклонился к вскинувшей голову женщине, — ты в свое время, не знаю зачем, но вытащила меня из грязи. Я чертовски благодарен тебе за это. Скажу даже больше. Я люблю тебя. И если бы ты ответила взаимностью или хотя бы периодически не указывала мне на дверь, я бы остался с тобой. Но теперь, ваше величество, — шутовски поклонился он, — извините. Я хочу жить, и…

Сильная пощечина не дала ему закончить. Нина взмахнула другой рукой. Поймав ее кисть, он слегка вывернул ее. Вскрикнув от боли, она сильно ударила его коленом в пах. Кралин заорал и отпустил ее руку, согнувшись сделал вперед три нетвердых шага. Затем задержал дыхание, с шумом выдохнул воздух, подпрыгнул несколько раз, сильно ударил каблуками об пол.

— Неужели ты забыл, — растирая покрасневшую кисть, Дьячкова отошла к двери. — Я же постоянно занимаюсь в секции женской самообороны. А ты мне сделал больно, сволочь!

Кралин, не обращая на нее внимания, сел на пол и, уткнувшись лбом в колени, растирал ладонями отдающий резкой болью пах.

— Бедненький, — насмешливо пожалела она его. — Может, таблетку дать?

— Да иди ты, — простонал Вячеслав, — на…

— Я русский язык знаю, — засмеялась Нина. — Поэтому можешь не продолжать. Лучше расскажи мне, что за хорошую и плохую новости ты принес?

— Я тебе сейчас расскажу, — с трудом выпрямляясь, он попытался подняться.

— Не советую, — весело улыбнулась Дьячкова. — Или я позову своих «горилл», и они тебе покажут, чему научил их купленный мной Японец.

— А вот это ты сделала зря, — морщась от боли, Кралин дошел до дивана и осторожно уселся.

— Может, объяснишь почему? — по-прежнему улыбаясь, спросила она.

— Ладно, — вздохнул он. — Если ты так настаиваешь. Во-первых, немца, которого упоминал твой отец…

— Гюнтера?

— Именно его, — пережидая боль, он немного помолчал.

— И что? — нетерпеливо спросила его Нина.

— Его видели в Москве…

— Кто? — Дьячкова схватила его за плечи. — Где именно? От кого ты это слышал?

— Да не тряси ты меня! — взмолился он. — Больно же!

— Говори! Кто видел Гюнтера?

— Я встречался с одной женщиной. Она и…

— Кто такая? Откуда она знает Гюнтера? Почему ты с ней встречался? — засыпала его вопросами Нина.

— Она была переводчицей, — почувствовав, что боль уходит, облегченно вздохнул Кралин. — В свое время занималась самбо. В общем, мы с Шехерезадой старые знакомые…

— Странное имя, — удивленно заметила женщина.

— Это не имя, прозвище. Диана, так ее зовут, во время сборов любила и, надо сказать, умела рассказывать длинные интересные истории о Востоке. За это ее и прозвали Шехерезадой…

— А откуда она знают Гюнтера?

— Вышла замуж за немца и уехала в ФРГ. Потом перебралась в Канаду. Оттуда в США. С мужем ее связывали только деловые отношения, но скоро она стала любовницей какого-то миллиардера…

— Да к черту ее любовные похождения! — рассердилась Дьячкова. — Ты мне скажи, откуда она, эта Шехерезада, знает Гюнтера?

— Потому что провернула с ним несколько удачных дел на Востоке.

— И где она его видела?

— Я же сказал, в Москве! — выкрикнул Кралин. И неожиданно засмеялся.

— Что тебя так развеселило? — Нина подозрительно взглянула на него.

— Она приехала сюда за ожерельем, — выпалил он. — И Гюнтер тоже. Если раньше они работали вместе, то теперь конкуренты. А встречался я с ней у меня дома. Она сама ко мне приехала.

— Зачем?

— Потому что и Гюнтер, и Шехерезада знают, что ты пытаешься найти ожерелье. И именно для того, чтобы опередить Гюнтера, она через центр боевых искусств продала тебе Японца. — Поднявшись, Вячеслав несколько раз быстро присел.

— Что? — поразилась Нина. — Японец мне продан специально? — Она недоуменно покачала головой, потом спросила: — Но ты сам сказал: она знает, что ты работаешь со мной. Зачем же она сказала тебе про Японца?

— А вот этого я и сам понять не могу. Только если… — Кралин испытующе посмотрел на женщину.

— Ну? — поторопила она его.

— Она могла специально — вроде просто проговорилась — сказать мне про Японца только в том случае, если он человек Гюнтера!

— Скорее всего, так оно и есть, — немного подумав, согласилась Нина.

— А теперь, когда ты успокоилась, — покосился на нее Кралин, — может, объяснишь наконец, зачем тебе потребовалось говорить Ивану о том, что ты наняла Черепа для убийства Тараса?

— Тут все очень просто. В разговоре с Иваном я почувствовала, да и раньше слышала о том, что он терпеть не может Тараса и рвется в лидеры. И знаешь, — вздохнула Нина, — в отношении Ивана я не ошиблась. А вот Арсентия явно недооценила. Так же, как переоценила Черепа! — разозлилась она. — Я знала, была уверена, что Иван не сообщит братьям о якобы готовящемся покушении на Тараса. А Череп, который мнит себя суперменом, не станет отвечать ни на какие вопросы. Так оно все и получилось, — со вздохом сожаления проговорила Нина. — Только Черепу прямо на квартире разбили череп. И вот теперь я не могу исключить того, что братья всерьез примутся за Ивана, и он им расскажет о моем заказе Черепу. А ведь я пыталась стравить Костю и Черкесов.

— Зачем? — удивился Кралин. — Ведь Черкесы быстренько расправились бы с Черепом. По сравнению с ними он со своими пареньками — просто уличная шпана.

— Вот в этом-то все дело! — крикнула Нина. — По крайней мере, чтобы доказать другим, что он не мальчик для битья, Череп хотя бы неделю, но продержал бы Черкесов в напряжении. А мне как раз хватило бы времени, чтобы перехватить Психа. Ведь не сегодня — завтра он появится в Москве. А Черкесы тоже охотятся за ним и могут меня опередить!

— Вообще-то задумано было умно, — оценил ее план Кралин. — Но как быть теперь? Ведь сама говорила: если братья возьмутся за Ивана, он им скажет, о чем вы говорили. Хотя стоп! — осенило его. — Если он им сразу не сказал про якобы готовившееся по твоему заказу покушение на Тараса, то теперь тем более будет молчать!

— Как ее зовут? — встрепенулась Катя.

— Диана, — повторил Корин.

— Значит, Михаил работает на нее, — еле слышно прошептала она.

Но Корин сумел расслышать сказанное.

— Ты ее знаешь? — Андрей внимательно посмотрел на Сажину.

— Вместе учились, — думая о чем-то своем, машинально ответила она. — Правда, недолго. Но знать ее, — Сажина недобро усмехнулась, — знаю. И помнить буду. Впрочем, — она вдруг рассмеялась, — как и она меня.

— Ты можешь говорить яснее? — повысил голос Андрей.

— Тебя это не касается, — по-прежнему странно улыбаясь, ответила Катя.

— Неужели? — деланно удивился он.

Услышав и поняв его, Сажина посмотрела на Корина долгим, внимательным взглядом.

— Чего уставилась? — не выдержав холодного, оценивающего взгляда, грубовато спросил он.

— Думаю, — спокойно ответила она. — Сейчас тебя отдать Киборгу или потом.

— И чего же надумала? — Андрей улыбнулся.

— Я еще не пришла к окончательному решению, — засмеялась Сажина.

— Не о том ты думаешь, — огорченно заметил он. — Сейчас нужно думать, как не допустить Психа до себя! Ведь этот придурок без всяких вопросов воткнет по ножу в наши животы. А я слышал, это очень больно, — он нашел в себе силы пошутить, — когда нож входит в живот…

— Хватит, — закричала Катя. Она нервно прошлась по комнате. Затем, остановившись, пренебрежительно сказала: — Я сделаю все, чтобы этот придурок, как ты говоришь, добрался до меня. Потому что он слишком много стоит, чтобы бояться воткнутого им ножа. Неужели ты думаешь, что я упущу Психа? Да ни за что на свете! Потому что такое выпадает раз в жизни! И упустить шанс стать богатой! — Она засмеялась.

— Конечно! — вскочил Андрей. — Тебе легко говорить! Резать в первую очередь он будет меня. Надеюсь, ты не забыла, что мы заиграли его деньги, на которые должны были нанять адвоката из «золотой пятерки»? — Увидев испуг в ее глазах, засмеялся: — И ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что я не скажу ему правду!

— А правда довольно-таки проста, — негромко сказала оправившаяся от мимолетного испуга Сажина. — Деньги взял ты. А я просто присутствовала при этом. И то, что какое-то время спала с тобой… — Она насмешливо улыбнулась. — Я в конце концов женщина.

— Ну, знаешь ли, — прошептал пораженный Андрей. — Ведь ты! — крикнул он. — Ты забрала у меня его деньги! И сама…

— Думаешь, Псих в это поверит? — усмехнулась Катя. — И к тому же, прежде чем зарезать, он, наверняка, я уверена в этом, захочет меня как женщину. Ведь он, наверное, изголодался там. А уж в постели я сумею убедить его в своей правоте.

— Шлюха! — сжав кулаки, Корин бросился на нее.

Когда его протянутые руки почти схватили ее, Катя вцепилась в них и бросила Андрея через бедро. Ударившись правым боком о пол и вскрикнув от боли, он хотел подняться. И испуганно замер.

— Так что к встрече с Психом я готова, — держа в вытянутой руке небольшой револьвер, улыбнулась Сажина.

— Кэт, — испуганно забормотал Корин. — Ты это… я же пошутил…

— Я тоже. — Она холодно улыбнулась и быстро пошла к двери.

Потирая ушибленный бок, Андрей медленно встал.

— Узнай, где живет Диана! — услышал он. — И пусть твои люди не спускают с Михаила глаз!

— Может, с ней что-нибудь случилось? — спросила брата Эля.

— С Миледи? — усмехнулся он. — Да с этой стервой уже случилось, — он довольно грубо выругался. — И случится еще! — Его глаза угрожающе блеснули.

— Положим, Клавка на тебя плюнет, — с нескрываемой иронией заметила Эля. — А ты вытрешься.

— Да я ее! — повернувшись к сестре, заорал Ус.

— Ничего ты ей не сделаешь, — она не дала ему договорить.

— Это почему же? — усмехнулся он.

— Хотя бы потому, что вместе с ней ты потеряешь Глыбу. А следовательно, и Ужа. С остальными твоими ребятишками тебе только в футбол играть. Да и в этом я сомневаюсь. Ведь всех парней привел Глыба. И именно он их держит в кулаке. Не будь Глыбы… — многозначительно посмотрев на брата, она, как бы заранее жалея его, со вздохом развела руками.

— Но она обещала позвонить! — вспылил Ус. — А уже три дня молчит!

— Может, Миледи снова нашла Психа, — задумчиво проговорила Рита.

Брат и сестра удивленно повернулись к ней.

— Насколько я поняла, она не любит проигрывать…

— Ну и что? — не дал договорить ей Роман. — Проигрывать не любит никто!

— Вообще-то ты права, — не обращая на него внимания, согласилась Эля.

— В чем она права? — насмешливо спросил Ус. — Неужели ты думаешь…

— Это ты совсем думать разучился! — гневно прервала его Рита.

— Ты слишком много о себе возомнила, — ухмыльнулся он. — Не заводи меня. А то…

— Что? — по-прежнему зло спросила Лукина.

— Я тебе кое-что скажу! — Роман сорвался на громкий крик. — И тебе это совсем не понравится!

— Не советую, — спокойно парировала она. — Если мне это не понравится, мы расстанемся. И тогда для тебя снова начнется эпоха мелкого рэкета. Потому что вместе со мной порвутся связи…

— Да хватит вам! — визгливо выкрикнула Эля. — Все мы прекрасно знаем, что друг без друга у нас ничего не выйдет! Да, да! — прикрикнула она на попытавшегося что-то сказать брата.

— У нее, — Журина кивнула на щелкнувшую зажигалкой Риту, — связи. У тебя твои парни, которых держит Глыба. У меня прекрасные знакомые в рядах нашей доблестной милиции…

— В общем, — закончила за нее Рита, — не будем ссориться! — Она с улыбкой посмотрела на Элю: — Ты, милая, забыла еще кое-что.

— И что же?

— Только у меня есть выход на Гюнтера. А без этого вся затея с поисками ожерелья становится просто бессмысленной.

— …там сидела Мурка, — весело напевая, Пузырь пинком открыл дверь и, подмигнув удивленно смотрящей на него Василисе, продолжил: — В кожаной тужурке. Из кармана виден был наган…

— Ты чего это распелся? — поразилась она.

— Такую песню испортила, — притворно огорчился он и, не выдержав, засмеялся.

— Сало в мозги ударило? — Василиса с нескрываемым удивлением посмотрела на него.

— Наливай. — Хохотнув, он достал из холодильника бутылку виски. Откупорил, снова подмигнул Василисе: — Выпьем за упокой души раба божьего Корявого. — И, не удержавшись, закричал: — Сдох Корявый! Сегодня ночью!

— Сам? — облегченно вздохнув, спросила она. — Или?

— Неважно, как! — выкрикнул он. — Важно, что сдох!

— Но подожди… — поставив на стол рюмку, сощурилась она. — Ты же за это Коре прилично отстегнул. А если Корявый сам кони двинул, бабки надо назад брать.

Пузырь выпил и озабоченно взглянул на нее.

— А ведь по натуре. Если Корявый сам умер, то деньжата мы ни за что дали! — Вскочил и подошел к телефону. Потом обернулся к Василисе: — А вдруг не сам? Мы-то не знаем.

— В какой больнице он лежал? — немного подумав, спросила Василиса.

— Его на тюрьму из ожогового отправили…

— Тогда я узнаю, — уверенно проговорила Потина. — У меня там пара подруг до сих пор службу несут.

Высокая смуглолицая женщина с узкими восточными глазами вошла в большую, обвешанную коврами комнату и недовольно посмотрела на коротко остриженную крепкую блондинку, сидевшую на поперечном шпагате.

— Ты снова голая занимаешься? Всю комнату потом провоняла!

— В здоровом теле — здоровый дух, — весело отозвалась блондинка. Легко поднявшись, подошла к смуглой. — Ведь мне всегда нужно быть в форме. Вот-вот от слов все перейдут к делу…

— Перестань, Гюрза, — негромко рассмеялась смуглая. — Все они просто перережут друг другу горло. А я сегодня встречалась с Тарасом.

Подойдя к зеркалу, легким движением вытащила из собранных в пучок волос шпильки, тряхнула головой. Черной пушистой волной по ее плечам и спине рассыпались длинные волосы.

— Диана, — блондинка, уже в купальнике, подошла к ней, — ты встречаешься с ним как с мужчиной?..

— Ты прекрасный боец, — засмеялась та. — И работаешь кулаками и ногами гораздо лучше, чем головой. Как ты могла такое подумать? Ведь кто-кто, а ты знаешь, что мужчины для меня — только способ достижения чего-то. И согласись, — она приподняла и без того короткую юбку, прошлась по комнате, — для этого у меня есть все!

— Конечно, — кивнула Гюрза. — Но мне это неприятно слышать. Потому что в моей жизни есть, был и будет только один мужчина.

— Ты думаешь, он так же верен тебе? — Диана посмотрела на ее отражение в зеркале.

— Перестань! — зло воскликнула Гюрза.

— Хорошо, — спокойно согласилась Диана. — Сегодня у меня нет времени для тренировки. И поэтому мы обсудим этот вопрос завтра.

— Как ты можешь такое спрашивать? — Таня Фомина сердито посмотрела на мать. — Ты же моя мама! Неужели…

— Вот поэтому и спрашиваю! — перебила ее Мария Ивановна. — Мне про это его мать сказала. Сам-то Сашка никогда даже не заикался про то, что Светка не его дочь. Поэтому я и молчала все годы. Ведь знала, как тебя свекровь не любит. Но сейчас вы как собаки цепные. А Светке папа нужен! Она все время о нем спрашивает. И он звонит в день не по разу. Вот я и спросила тебя — права свекровь или нет.

Таня негромко, чтобы не разбудить спящую дочь, заплакала.

— Хватит, милая, — обняв ее за плечи, мать тяжело вздохнула. — Думаешь, мне легко было, когда твой отец получил направление в Москву и бросил меня?

— Мама, — всхлипнув, Фомина посмотрела на нее, — знаешь, как обидно, если даже мама об этом спрашивает…

Буров, выйдя на проезжую часть, требовательно махнул рукой. Светло-зеленая «волга» с шашечками на дверце остановилась возле него.

— Улица Гагарина, пятьдесят, — Лев наклонился к открытому окошку. Встретив удивленный и немного растерянный взгляд молодого водителя, буркнув «понял», он неторопливо пошел дальше.

— А то давай отвезу, — подтвердил его догадку веселый голос таксиста.

Псих, громко хохоча, катался по полу. Прижимая к разбитым губам носовой платок, изредка кривясь от боли, посмеивался Лютый. Стоявшая у двери на кухню Ира с недоумением смотрела на разъяренную Миледи.

— Сейчас сдохну, — промычал Смирнов и, снова закатившись веселым смехом, на карачках пополз в ванную комнату.

— Гнида! — процедила женщина. — Козел! Овцебык комолый!

— В чем дело? — несмело спросила ее девушка. — Что-то случилось?

— Да нас таксист, сука, сорок минут по городу катал!

— Таксист? — поразилась Ира. — Так ведь здесь идти десять минут.

— А чего же ты раньше не сказала? — сердито спросила Миледи. — Ведь слышала, как мы про такси говорили!

— Я думала, вы шутите, — растерянно пролепетала девушка.

Злое, красивое лицо женщины вдруг подобрело, она отвернулась, фыркнула и рассмеялась.

— Хватит вам, — промокая платком выступившую из разбитой губы кровь, со стоном взмолился Лютый. — Я же кровью изойду. Вам хорошо ржать. А у меня губа, паскуда, лопнула!

— Ха-ха-ха! — заливался в ванной Псих. — На такси… приехали…

Обхватив живот руками, с веселым смехом присела у стены и Миледи.

— Хватит, — замычал Дубов и, не удержавшись, прижал платок к губам и приглушенно захохотал.

— Сейчас и ваш друг на такси приедет, — сквозь смех проговорила Клава.

— Иришка, — стонуще позвал из ванной Псих, — вызывай «скорую». Счас кони двину… ха-ха-ха!

Три отрывистых звонка, как по мановению волшебной палочки, прекратили их веселый, казалось, безудержный смех. С пистолетом в руке подбежал к окну на кухне Лютый, осторожно выглянул во двор. Псих бросился в комнату и, прижавшись к стене, внимательно посмотрел в раскрытое окно. Миледи, беззвучно переступая босыми ногами, подошла к двери и осторожно посмотрела в глазок. Увидев в руке Лютого оружие, побледневшая Ира прижалась спиной к стене и закрыла лицо руками.

— Это ваш приятель, — громко сообщила Клава и, щелкнув ключом, открыла дверь.

— Быстро ты приехал, — с трудом удерживаясь от смеха, посмотрела она на вошедшего Бурова.

— Здесь идти десять минут, — поставив на пол спортивную сумку, хмуро сказал он.

— А как зовут друга… — Зарецкий деланно закашлялся и достал из кармана пиджака платок.

— Ты спрашиваешь о друге Павлова? — спокойно посмотрела на него Алла.

— Да, — кивнул он.

— А зачем тебе это надо? — не поняла она.

— Да так просто, — неопределенно проговорил он.

— Высокий, — начала вспоминать Бочарова, — мускулистый. Очень сильный. Лицо у него такое… — пытаясь сказать поточнее, она замолчала. — Во… — найдя нужное определение, улыбнулась, — каменное, как у индейского вождя.

— Спасибо, — поблагодарил ее Зарецкий и быстро вышел.

— Зачем ему понадобилось описание Бурова? — спросила себя Алла. Не найдя ответа, пожав плечами, снова села перед включенным телевизором.

— Найдите мне его! — отрывисто бросил Зарецкий. — Потому что именно этот супермен друг убитого Кости. Я не знаю, зачем они приехали в Киров и что связывает их с бежавшими уголовниками, но мне будет гораздо спокойнее, если друг убитого Павлова будет мертв!

— Мы его найдем, — заверил хозяина Саша. — Обязательно!

— Вот что, — недовольно посмотрел на него Зарецкий. — В последнее время ты стал допускать много промахов. Мне это не нравится. Где Охотник? — вдруг вкрадчиво спросил он.

— Его ищут, — испуганно отозвался Саша. — И очень скоро…

— Даю тебе на обоих сутки. — Иван Артемьевич сел в кресло, взял в руки газету.

— Мы их найдем, — пробормотал Саша. Пятясь задом, он вышел. Выскочив в прихожую, зло посмотрел на стоящего у окна с сигаретой Злата. — Вот что, Витя, — процедил он. — Мне хозяин на обоих сутки дал, понял? Сутки на обоих!

— Тише, Темный, — усмехнулся Злат. — За сутки мы вполне успеем добежать до турецкой границы, — он хохотнул. И уже серьезно добавил: — Надо всех парней брать! И не говорить, какой он крутой, тот мужик. А то они, как и эти идиоты, заранее в штаны наложат.

— Да, — покосившись на дверь, тихонько вспомнил Саша, — парни-то где?

— В хирургии все, — зло выдохнул Злат. — Он их, сука, поломал изрядно. Двое не выживут. И еще один, наверное, сдохнет. Ему вилку в спину всадили. Она какую-то артерию задела.

— Менты что говорят?

— Ищут друга, который к Ирке от родственников подарок привез, — ухмыльнулся рыжий.

— Чего?! — встревоженно переспросил Темный.

— Что слышал, — огрызнулся Злат.

«Сдала телка», — понял Саша, и просяще заговорил:

— Витек, бродяга. Надо ту сучку, которую я про Ирку спрашивал…

— Это уж твои личные дела, — не дал ему договорить Злат. — Ты лучше молись, чтобы хозяину менты не настучали, что ты нас повел Ирку выцеплять. Он же тебе говорил, чтобы не трогал ни ее, ни бабу Охотника. Здесь, говорят, сейчас балом мент столичный заправляет. Наши мусора все по струнке ходят. И троих, кого раньше отмазывали, уже на нары отправили.

— Тем более! — воскликнул Саша. — Надо эту телку, у которой я про Ирку спрашивал…

— Я же тебе сказал! — грубо оборвал его рыжий. — Это твои дела! Мне мокруха за просто так на хрен не нужна!

— Но она и тебя видела! — вспомнил Темный. — И наверняка двоих опишет!

— Она про одного говорит, — усмехнулся рыжий. — Мол, невысокий такой. В темных очках.

— Значит, она не одна! — Баюкая правой рукой загипсованную левую, Цыган зло посмотрел на Толика.

— Выходит, так, — попробовал кивнуть тот и, морщась от стрельнувшей боли в туго перебинтованной шее, с чувством выматерился. — Я эту Алю, — переждав боль, зло прошептал он, — на куски порву!

— Ты же сам эту Клаву в постель к себе затащить хотел, — вспомнил Цыган. — Представляю, что бы она с тобой сделала, если бы приход не поймала.

Зло покосившись на него, Толик тем не менее промолчал.

— А те два фраера, — припомнил Цыган. — Они-то при каких?

— Ты бы их спросил! — буркнул Толик.

— Не успел, — улыбнулся Стас. — Они сами-то неплохо машутся. А тут еще какой-то спец подлетел. Троих с ходу уломал! — восхитился он. — А мне как раз один из мужиков зубами в ногу впился. Сука!

— Из-за этого и загипсовали? — удивился Толик.

— Из-за этого мне укол вкатили, — вздохнул Цыган. — А ногу тот спец поломал. Я уже с понтом в отрубоне. А он, сука, видать, на всякий случай, мимоходом, и врезал каблуком по голени.

— Алька где? — спросил Анатолий. — В больнице ее нету.

— Ее шеф к себе потребовал, — усмехнулся Цыган. — Наверное, шкуру снимать будет. Здесь какой-то ментяра из Москвы прикатил. Гребут всех подряд. Наши мусора свои задницы спасают!

— Запомни, что я сказал! — грозно предупредил Алю упитанный мужчина в золотых очках.

— Я помню, — она часто закивала, с испугом глядя на него. — Если меня милиция задержит, скажу, что для себя наркотики воровала.

— А за деньги, — неожиданно смилостивился мужчина, — я тебя прощаю. Только ты мне скажи как на духу, — он повысил голос, — зачем ты ее, эту Клаву, к себе на квартиру пустила.

— Я секцию подпольную веду, — опустив голову, прошептала она. — А Клава тоже чем-то занималась. Мы с ней разговорились в больнице. Вроде бы подружились. Я каждый день вести занятия не могу. Вот и подумала: пусть денег себе на дорогу заработает…

— А если честно? — хитро прищурился он. — Ведь не все деньги ты ей отдавала?

Бросив на него быстрый взгляд, она покачала головой.

— Ну а если встретишься с ней, — улыбнулся упитанный, — что делать будешь?

— Я ей, — злобно начала она и, не находя точного определения, крепко сжала кулаки.

— Ладно, — он поднялся, — иди. И помни, что я сказал. Если хоть слово про меня скажешь, из-под земли достану!

— Сергей Юрьевич… — Аля остановилась у двери.

— Ну что еще? — недовольно спросил он.

— Вы если ее, эту Клавку, поймаете, — в Алиных глазах блеснула ненависть, — дайте мне с ней расправиться!

— Иди, — отмахнулся он. — И помни, что я тебе сказал! Она быстро вышла из комнаты.

Невысокий поджарый мужчина, выйдя из «тойоты», быстро осмотревшись, шагнул к задней дверце машины и открыл се. Водитель, худощавый, длинноволосый парень, уже стоял рядом. С другой стороны, держа руку в оттопыренном кармане кожаного пиджака, стоял рослый блондин. Из открытой поджарым задней дверцы не спеша вылез Степан Павлович и неторопливо пошел к предупредительно открытой двери большого двухэтажного особняка. Прикрывая его с боков, поглядывая по сторонам, шли поджарый и водитель. Следом за ними шагал рослый блондин, часто оглядываясь.

— Степан Павлович, — радостно проговорил спешащий ему навстречу Зарецкий.

— День добрый, — довольно хмуро ответил тот.

Они вдвоем неторопливо поднялись по лестнице. Зарецкий, увидев недовольство гостя, напряженно размышлял, чем он мог прогневить одного из влиятельных людей Волго-Вятского региона. В руках Степана Павловича Ризова, в прошлом занимавшего крупный пост в МИДе, было очень и очень много. От простых уголовников, готовых за ящик водки избить человека, до устойчивых преступных группировок, исполняющих, кроме рэкета, усмирение непокорных, охрану коммерсантов, заказы на устранение конкурентов или в чем-то провинившихся перед Ризовым людей. Сам Степан Павлович редко бывал в Кирове. Его штаб-квартира находилась в Санкт-Петербурге. У Зарецкого и Ризова были давние приятельские отношения. Кроме того, их связывали и дела коммерческие. И поэтому, заметив, что партнер чем-то недоволен, Зарецкий лихорадочно подыскивал правдивое объяснение недостачи по процентной выплате в валюте за покупку и продажу партии телевизоров «Тошиба». И с явным облегчением вздохнул, услышав по-прежнему недовольный голос Ризова:

— Как ты думаешь, уголовники все еще здесь или сумели проскочить Киров?

— Думаю, что здесь, — поспешно ответил.

— Зря веселишься, — прервал его компаньон. По-своему поняв его, Зарецкий остановился и обидчиво заговорил:

— Зря вы так думаете, Степан Павлович! Можно перепроверить чеки. Куйбышев купил первую партию полностью…

— Ты про что это? — спросил Ризов.

— Как про что? — воскликнул Зарецкий. — Про «Тошибу».

— Про это потом поговорим, — суховато заметил Ризов. — Я тебя про уголовников спросил. В Кирове они еще или нет?

Иван Артемьевич недоуменно пожал плечами.

— Так узнай! — требовательно произнес Ризов. — Свяжись с милицией. Они-то ведь что-то должны знать. Или хотя бы предполагать.

— Конечно, — согласился Зарецкий. — Но, ради бога, объясните, зачем вам вдруг понадобились эти уголовники? Неужели что-то…

— За тебя, болвана, беспокоюсь, — небрежно обронил Ризов. — Ты же хочешь получить сеть ресторанов Гольских?

— Но они оба, — растерялся Иван Артемьевич, — и София, и Степан мертвы. Тьфу ты, — опомнился он, — не София, а Нонна. Но я что-то не пойму, — он внимательно посмотрел на Ризова. — Как можно взять под свой контроль сеть ресторанов? Ведь Марина Константиновна вот-вот приедет…

— В том и дело, — зло оборвал его Ризов. — А она баба бойкая. И все твои байки, рассказанные ночью, полетят к черту на кулички!

— Вы думаете… — робко начал Зарецкий.

— Не думать, — выкрикнул Степан Павлович, — а действовать надо! Вот поэтому я и спросил тебя про уголовников. Понимаешь, — уже спокойнее начал он, — я в Киров через Москву ехал. Там новостей много. Во-первых, — Ризов довольно улыбнулся, — убит Дьячков. — Сказав это, он быстро взглянул на компаньона и, увидев его непроницаемое лицо, растерянно спросил: — Ты слышал, что я сказал?

— Я это знаю уже несколько дней, — ровно проговорил Зарецкий. — И если быть откровенным, не пойму, почему ты придаешь этому событию такое значение? На место Старика встала его доченька, Нина. А эта стерва своего не упустит.

— Вот в том-то и дело, — довольно хихикнул Ризов. — И поэтому вполне возможно… — Он многозначительно посмотрел на Зарецкого.

— Но за просто так она на это не пойдет. Что-то обязательно попросит взамен.

— Мы не будем ждать, — засмеялся Степан Павлович, — а сами предложим товарообмен!

— Неужели ты хочешь отдать ей часть акций? — поразился Зарецкий.

Они давно перешли на «ты». Но в начале любого разговора Зарецкий всегда обращался к Ризову на «вы», чем как бы подчеркивал его значимость. И почти сразу же переходил на «ты».

Ризов весело засмеялся:

— Я всегда говорил тебе, что думать дальше ты не умеешь! — упершись руками в стол, он подался вперед. — Дьячковой нужны уголовники. И мы возьмем их. Вот и будет товарообмен! — как бы впечатывая каждое слово, твердо проговорил он.

— И ты думаешь, — недоверчиво начал Зарецкий, — она пойдет на это?

— Конечно! Мы поставим ее перед выбором. Или о том же мы договариваемся с Черкесами, но, мол, желая восстановить потерянные из-за ее отца дружеские и деловые отношения, сначала предлагаем это вам, Нина Павловна.

— Но Черкесы не будут с нами разговаривать, — возразил Иван Артемьевич. — Ведь они никогда не простят нам перехват партии мехов!

— С ними и у нее тоже не все гладко, — усмехнулся Ризов. — И наверняка она не знает о наших разногласиях с Черкесами.

— Убедил, — немного подумав, кивнул Зарецкий. — Но где и как нам выловить уголовников?

— Свяжись с милицией, — посоветовал Ризов. — Возьми фотографии этих гангстеров и раздай своим парням. И предупреди строго-настрого! — требовательно проговорил он. — Оба нужны живыми!

«Что они говорили про Бурова? — Алла пыталась вспомнить указания, которые давал Зарецкий невысокому худощавому парню в темных очках. — И зачем Иван расспрашивал меня о нем? — Немного подумав, она покачала головой: — Нет! Лев не должен сделать этого! Пусть умрет, но он не должен мне помешать! — Вскочив, она бросилась к двери. Внезапно остановившись, рассмеялась: — А он не сможет помешать мне жить так, как я того хочу! Он не доберется до Зарецкого! А если сможет? Ведь Буров может все! — Ее взгляд затвердел. — Я не отдам ему Зарецкого!»

Открыв глаза, Охотник посмотрел на сидящую на кровати обнаженную Валю. Приподняв руку, коснулся ее груди.

— Устал? — улыбнувшись, ласково спросила она.

— Хочешь удостовериться, что нет? — улыбнувшись, обнял ее за талию, потянул к себе.

— Мне на работу пора, — вывернувшись, сказала она. Пока женщина одевалась, Андрей молча наблюдал за ней.

Чувствуя на себе его взгляд, она, как и все женщины, старалась делать все красиво, по-своему неповторимо. Уже надев туфли, повернулась к нему:

— Ты будешь здесь? — Увидев его утвердительный кивок, помахала рукой и вышла.

Он, закурив, немного полежал на кровати. Потом сел, приподнял матрац, вытащил оттуда винтовку с оптическим прицелом. Быстро прижал приклад к плечу, прицелился. Хмуро улыбнувшись, положил оружие на колени. Обмотав палец носовым платком, тщательно и осторожно протер прицел. Отложил винтовку и вытащил из-под подушки «ТТ». Достал обойму, начал выщелкивать патроны.

Миледи внимательно посмотрела на сидящего напротив Бурова. «Прав Павлов, — не отводя мрачного взгляда от красивых, хищных глаз женщины, подумал он. — Мы с ними за одним приехали. Видно, Псих знает что-то такое, что не дает покоя многим дельцам теневого бизнеса в Москве. Если верить се словам, Старик мертв. Но нас нанимала Нина. Следовательно, договор остается в силе. И не выполнить задание я не могу. Но я не знаю, что произошло с Костей. Уголовники сказали, что его и Аллу забрала милиция. Что им могут вменить в вину? Убийство Нонны? Псих с Лютым оставили там свои отпечатки. Так они говорят. А зачем им врать? Ладно, — решил он. — Съезжу в деревню и узнаю все. Потом буду решать. А что может предпринять она? Убить Лютого и захватить Психа? Нет! Хотя бы потому, что ей Психа одной до Москвы не доставить…»

— Чего молчишь? — услышал он голос Клавы.

— Думаю, — кратко ответил он.

— Как прибить меня, Лютого, Ирку и вывезти Психа в Москву? — насмешливо поинтересовалась она.

— Об этом тоже, — решив не разочаровывать ее, ответил Буров.

— Дядя Лева, — в комнату заглянула Ира, — мы в магазин пойдем. Чего-нибудь поесть купим.

Не отвечая, он встал, быстро подошел к двери и спросил:

— Что купить?

— А не боишься оставлять нас так? — с улыбкой спросила Миледи.

По-своему поняв ее, Лютый, усмехнувшись, вытащил из кармана пистолет:

— Пусть сунутся, сучары! Я в этот раз им морду хрен подставлять буду! Враз дырок наделаю, хрен заштопают!

Ира тихо перечисляла Льву, что, по ее мнению, необходимо купить. Потом, не замечая насмешливо улыбающуюся Клаву, Лев вышел из квартиры.

— А чего же ты не поливал, когда нас с тобой около подъезда мордовали? — уходя на кухню, спросил Псих.

— А ты?

— Если честно, — нехотя признался он, — я и про пушку позабыл на хрен! Еле успевал отмахиваться. А они, псы, все лезут и лезут!

— Сукой буду! — по-своему поддержал его подельник. — Я сначала думал, прорвемся! Потом, чувствую, хрен на рыло! Долбят, как грушу боксерскую! За ствол цепанулся, а мне по чану и врезали! Очухался, когда ты меня тащить начал.

Закурив, Миледи подошла к окну. Она не знала, как поступить. Псих — вот он! Рядом. То, что с ним Лютый, ее не волновало. Бурова нет, девчонка вообще не в счет. Но… Она зло выругалась. Посмотрев на стоявший в углу «дипломат» с наркотиками, усмехнулась. Сейчас она сама дичь! И надо же так вляпаться! Но что-то решать нужно. Интересно, как поведет себя этот немногословный, с непроницаемым лицом Лев? Почему он ничего не говорит уголовникам? Псих не узнал ее. Вообще-то он и не видел ее никогда. Выбросив окурок, Клава вышла на кухню.

«Ладно, — решила она. — Выхода нет. Буду пока с ними. А там видно будет. В случае чего, если почувствую опасность, перебью всех ночью и уеду. А если не успею? С тремя мне с ними не справиться. С одним Буровым и то вряд ли. Он чего-то хочет. А почему он, сволочь, постоянно молчит?»

Уголовники, которых начавшая чистить купленную ею по дороге картошку Ира прогнала из кухни, о чем-то весело болтали в соседней комнате.

— Тебе помочь? — спросила Клава.

— Да не надо, — вытирая грязной рукой лоб, благодарно взглянула на нее Ира.

— Вытрись, — засмеялась она. Взяв лежащий на столе выкидной нож, открыла его и присела рядом с девушкой.

Ризов в длинном халате, с влажными после ванны волосами, присев на кресло-кровать, раздраженно спросил:

— Скоро там?

— Сейчас, — испуганно ответила стоявшая у телефона симпатичная девушка. Услышав длинные гудки вызова, поднесла кнопочный аппарат к нему. Взмахом руки выпроводив ее, он снял трубку. Ему ответили:

— Дьячкова у телефона. Кто говорит?

— Здравствуйте, Нина Павловна, — улыбаясь, начал он. — Надеюсь, представляться не стоит?

— Степан Павлович?

— Если узнали, — мягко пожурил он ее, — зачем спрашиваете.

— Если откровенно, — с нескрываемым удивлением проговорила Дьячкова, — я не ожидала, что вы позвоните.

— Мы же деловые люди, — сказал он, — и, надеюсь, не будем ворошить прошлое.

— Кто прошлое помянет, — весело проговорила Дьячкова, — тому глаз вон…

— Я знаю эту дурацкую пословицу, — по-прежнему улыбаясь, но уже сухо сказал он.

Нина, видимо, почувствовала перемену настроения собеседника и засмеялась. Слушая ее звонкий, действительно веселый смех, Ризов почувствовал раздражение.

— Алло, — сказала наконец Дьячкова, — вы еще не положили трубку?

— Перестаньте, Нина Павловна, — с усилием удержавшись от злого крика, негромко попросил он. — Я к вам действительно с очень серьезным предложением. Поэтому давайте будем говорить соответственно.

— Ну что же, — по-прежнему весело согласилась Дьячкова. — Давайте попробуем.

«Она еще издевается, тварь!» — подумал Ризов. А вслух насмешливо поинтересовался:

— Вам ничего не говорит фамилия Смирнов? Или, может быть, интересуетесь его товарищем, Дубовым?

Положив трубку, Дьячкова долго смотрела на аппарат. Почему Ризов ей позвонил? Она нервным движением достала из пачки сигарету, щелкнула зажигалкой. Что ему нужно? Ведь просто так он… Длинный звонок словно подтолкнул ее к телефону.

— Да, — подняв трубку, сказала она. — Дьячкова…

— Вы подумали о моем предложении? — перебил ее голос Ризова.

— Я не знаю, что вы попросите взамен, — стараясь говорить спокойно, ответила Дьячкова.

— Уверяю вас, ничего такого, с чем бы вы не согласились.

— И что же это? — быстро спросила она.

— В вашем голосе я услышал заинтересованность, и это обнадеживает. Мне кажется, мы сможем договориться.

— Вот что, Степан Павлович, — сердито сказала она, — или вы говорите конкретнее, или прекращаем этот пустой разговор!

— Хорошо! — его голос тоже построжал. — Завтра к вам придет мой человек. Он передаст мою просьбу. Если вы ее исполните — для вас это сущие пустяки, — я сделаю то, о чем говорил ранее. Поэтому после того, как вас навестит мой человек и изложит мою просьбу, будьте столь любезны перезвонить мне.

— Я так и сделаю.

— С нетерпением буду ждать вашего звонка. До свидания. И, надеюсь, мы возобновим наши деловые отношения, так глупо прерванные вашим покойным отцом. Я вам от всего сердца сочувствую по поводу его нелепой гибели…

— Благодарю! — резко прервала его соболезнования Нина. — И до свидания.

Положив трубку, она удивленно покачала головой. «Что ему надо? Почему он неожиданно, ни с того ни с сего предложил своими силами захватить Психа? Неужели Ризов что-то пронюхал? Но тогда он наверняка не позвонил бы! Нет! Здесь что-то другое. О чем он просит? Это я узнаю завтра. Почему он не сказал по телефону?» Нина встала и несколько раз неторопливо прошлась по комнате. Затем остановившись, покачала головой.

— Да, — прошептала она. — Только об этом он не мог говорить сам и поэтому присылает человека. Но кто мог помешать ему?

Задумавшись, Дьячкова снова взяла сигарету. Впрочем, завтра все станет ясно. «Подожди! — одернула она себя. — А если он просто хочет меня поймать? Дура! Ведь не я же буду делать это! Может, что-нибудь другое? Про другое бы он сказал сразу. Ну что же, — улыбнулась она, — подождем его человека».

Жанна с тяжелым вздохом подняла голову и взглянула на сидевшего напротив нее Фомина:

— Но я действительно ничего не знаю!

— Странно. Они к вам приходят уже не в первый раз. Чуть не убили вас, а вы ничего не знаете. Но ведь что-то они у вас спрашивали?

— Про какой-то чемодан, — снова опустив голову, негромко сказала она.

— Какой чемодан? — быстро спросил майор и, не давая ей ответить, тут же задал следующий вопрос: — Что именно они спрашивали о чемодане? Когда?

— Это было около двух месяцев назад. Меня тогда они… — она замялась. — В общем, неприятно и, если честно, страшно было. И тот, которому я… — Жанна смешалась.

Фомин понял.

— А ловко вы тогда придумали, — неожиданно весело засмеялся он. — Я, если сказать откровенно, и то боялся. А если бы вы не поверили…

— Я ваш голос узнала, — смущенно проговорила Жанна. И, заметив в его глазах немое удивление, смущенно объяснила: — Я с вашей женой в школе училась. А потом она… — замолчав, Жанна опустила голову.

«Черт возьми! — мысленно ахнул Александр. — Ну, конечно! Как же я мог забыть? Идиот!» Поднявшись, он глухо проговорил:

— Извините. Мне пора. Но убедительно прошу: если что-то вспомните — немедленно сообщите. Они, — он кивнул на кухню, где сидели трое оперативников, — побудут еще некоторое время.

— Вы думаете, — Жанна испуганно посмотрела на него, — они еще придут?

— Возможно и это. Хотя после случившегося я в этом сомневаюсь…

— Спасибо вам. Если бы вы не пришли… — представив, что бы могло быть, она содрогнулась.

— Этим вы обязаны своему брату, — зная, что говорить этого он не имеет права, тем не менее не смог удержаться Фомин. — Потому что, — он обжег Жанну злым взглядом, — ваш брат бежал из мест лишения свободы. И сейчас рвется в Москву. И убивает, убивает, убивает!

— Нет! — отшатнувшись, Жанна закрыла лицо руками. — Он не убийца! И он не мог бежать! Ведь ему осталось всего… — Она покачала головой. — Нет. Он не мог, — и громко зарыдала.

Фомин, поморщившись, шагнул к двери. Неожиданно коротко, а затем длинно, требовательно прозвенел дверной звонок.

— Тише! — свистящим шепотом бросил майор вздрогнувшей женщине и, выхватив из подмышечной кобуры пистолет, выскочил в прихожую. К нему тут же присоединились трое оперативников из кухни. Мотнув головой назад, на комнату, Александр беззвучно выругался.

— Эй! Сыщики! — раздался с площадки громкий голос. — Свои! Не пульните сдуру!

С чувством выматерившись, Фомин открыл дверь. В квартиру с поднятыми руками вошел рослый молодой мужчина.

— Какого хрена? — зло спросил его майор.

— В тюремной больнице скончался Корявый, — опуская руки, сказал тот.

— Сам? Или?..

— Капельницу перекрыл, — пожал плечами тот. — А может, и перекрыли.

Уловив в его взгляде какую-то недоговоренность, майор спросил:

— Чем еще порадуешь?

— Арсентия Черкеса брать надо, — виновато ответил тот. — Это он Черепа пришил. И деваху, которую на рельсах нашли, тоже он.

— Класс, — пробормотал один из оперативников.

— А нам-то что до этого? — не понял Александр.

— Тебя из засады снимают. Будешь Арсентия брать. Он, сука, одного с Петровки подстрелил и ушел.

— А как разнюхали, что это он?

— Какая-то баба позвонила. Все в цвет. И день, и время. К тому же к нему приехали, он одного подранил и свалил.

— Слышали новость? — входя в комнату, воскликнула Рита. Журины, сидевшие за столом с картами в руках, переглянувшись, разом повернули к ней головы. — Арсентия милиция пыталась взять, — выпив бутылку пепси и переводя дыхание, выпалила она. — Он ранил одного и ушел. С ним еще трое были. Одного убили, а двоих раненными взяли!

— Ни хрена себе, — пробормотал Роман.

— Это точно? — недоверчиво спросила Эля.

— Об этом сейчас все говорят. Вроде даже по телевизору Арсентия показывали.

Василиса в халате на голое тело вошла в комнату и пораженно остановилась. Заходясь пронзительным, визгливым смехом, хлопая себя по ляжкам, Пузырь катался по полу.

— Эй! — окликнула его женщина. — Ты чего? С катушек сошел?

Вытирая выступившие от смеха слезы, несколько раз икнув, он сел. Потом показал на телевизор и снова захохотал. Увидев на экране поющего негра, Потина посмотрела на Пузыря.

— Только что передавали, — с хрипом заглатывая воздух, хохотнул Пузырь, — Арсентия Черкеса ищут. По подозрению в совершении опасного преступления, — пытаясь говорить серьезно, начал он. — Разыскивается… ой не могу! Ха-ха-ха! — снова закатился Василий.

— Хватит! — крикнула Василиса. — За что его ищут-то?

— Даже денежное вознаграждение обещают, — с трудом выговорил Сулов.

Кралин внимательно смотрел на сидящую в кресле Диану.

— И что ты скажешь на мое предложение? — спросила она.

— Ты на кого работаешь? — немного помолчав, как бы обдумывая ответ, в свою очередь спросил он.

— Я? — весело переспросила женщина. Поднялась и грациозно прошлась по комнате.

Провожая взглядом ее красивое тело, соблазнительно покачивающиеся крутые бедра, оголенные намного выше колен стройные ноги, он усмехнулся:

— Уж не хочешь ли ты меня соблазнить?

— А ты был бы против?

— Мы слишком давно знакомы, — засмеялся Вячеслав, — чтобы я мог поверить в это…

— Именно поэтому я и хочу быть твоей. Ведь ты мне…

— Не надо сказок, Шехерезада! — рассмеялся он и серьезно спросил: — Так на кого же ты работаешь? И зачем пытаешься меня соблазнить?

— Я уже давно работаю только на себя. А что касается тебя, — она снова села в кресло, — то я вполне серьезно предлагаю тебе сотрудничество. За очень хорошую плату. К тому же, — по ее губам скользнула обворожительная улыбка, — как мужчина ты мне нравился всегда. И я совсем не против нашего партнерства вообще. То есть и в делах, и… — она поддернула короткую юбку, обнажая загорелое бедро.

— И именно поэтому ты мне сказала, что Японец, тренирующий боевиков Дьячковой, твой человек? — засмеялся Кралин.

Диана скользнула из кресла ему на колени. Ее руки горячим, ласковым кольцом обвили его шею. Приблизив свои губы к его, Диана горячо зашептала:

— Давай перестанем говорить о делах. Я же знаю, что нравлюсь тебе. Не упусти миг, милый.

Прижав к себе ее горячее тело, Кралин впился в губы женщины долгим поцелуем.

— Где она живет? — спросила Катя.

— Два раза ночевала в «Космосе», — небрежно ответил Корин. — И три раза брала такси до Электростали…

— К кому она ездила?

— Не знаю, — он виновато посмотрел на нее. — Просто мужики номер запомнили, и я со своими старыми корочками таксистов спрашивал. До автовокзала доедет и такси отпускает.

— К кому она может туда ездить? — задумчиво прищурилась женщина. Затем снова взглянула на него. — А он?

— С ней больше не встречался. Но дважды виделся в ЦУМе с какой-то женщиной. Говорили они недолго, минуты по три, и расходились. За бабой проследить не удалось…

— Мне плевать, что вам удалось или не удалось! — воскликнула Катя. — Я хочу знать, кто она, эта женщина!

— Высокая, стройная, — припомнил он, как ту описывали нанятые для слежки люди. — Короткая стрижка. Спортивная. Волосы белые.

— Узнай, кто такая, — сказала Сажина. — И где живет.

Отбив удар ноги, Киборг резко ударил ребром левой руки. Поднырнув под стремительно летящую руку, Гюрза ткнула пальцами в его живот. Затем со смехом отпрыгнула в сторону:

— Потерял ты форму, Михаил. Раньше я с тобой справиться не могла.

— Мне просто нравится, — шагнув вперед, улыбнулся он, — когда моя змейка выигрывает.

Она, схватив его за шею, повалила на лежащий на полу ковер.

— Ты сильный мужчина, — прерывисто прошептала она. Издав протяжный стон, сильным рывком разорвала его рубашку и подрагивающими от нетерпения руками стала снимать с него тренировочные штаны.

— И что ты решила? — со вздохом спросила мать.

— Буду разводиться, — не оборачиваясь, ответила Таня. Она мыла посуду.

— Ох-хо-хо, — горестно выдохнула Мария Ивановна и, немного помолчав, шагнула к дочери. — А Светка как же? Ведь ей отец нужен. Любит она его.

Таня обернулась, хотела что-то сказать, и вдруг из ее глаз, оставляя темные полоски туши, полились слезы.

— Ведь и тебе он нужен, — обхватив дочь за плечи и прижимая к груди ее голову, сказала мать.

— Нужен, — прошептала Таня. — Но пойми. Как я могу…

— Если любишь, — прервал ее тихий голос матери, — сможешь.

Выбросив вверх правую ногу, Буров почти сразу ударил в сторону левой. Как бы нырнув вперед, опустился на ладони и, перекатившись через голову, прыжком встал на ноги.

— Какая у тебя школа? — с интересом спросила стоящая в дверях Миледи. — Я что-то не пойму. Вроде и каратэ, а вроде и нет. Наверное, что-то из ушу? — И, вспомнив Алю, весело засмеялась: — Извини, просто вспомнила кое-что.

Буров уже сидел на коленях. Опустив расслабленные руки до пола, прикрыв глаза, он как бы застыл. Зло выругавшись, Миледи ушла в другую комнату. Бросившись на кровать, перевернулась на спину и закурила. Ночью у нее была возможность… Она криво улыбнулась. Какая, к черту, возможность! Сейчас надо думать, как самой спастись. Ус не простит ей провала. Конечно, Глыба и Уж смогут его удержать, но она слишком хорошо знала и другое. Глыба снова предложит свою, как говорит этот идиот без единой извилины в мозгу, любовь до гроба. И если она и на этот раз высмеет его… Клава потушила окурок, прислушалась к негромким голосам уголовников. Они сидели на кухне и, как обычно, пили чифир. Миледи рывком села. А если предложить Психу свои услуги? Ведь не зря его вылавливают Роман с сестрой и эта Рита. Кроме того, как она поняла, Буров со своим приятелем прислан сюда Дьячковой. И тоже по душу Психа. Так что…

«Не глупи, девка, — посмеялась она над собой. — Этот уголовник скорее сдохнет, чем примет помощь от бабы. А что же делать?» И от внезапно пришедшей в голову мысли, она, зажмурившись, помотала головой. На ее губах появилась ироническая улыбка.

— Черт возьми, — еле слышно прошептала Миледи, — а почему бы не попробовать?

Поставив на стол кружку с чифиром, Псих прикурил сигарету.

— Вообще-то ты прав, — выпуская дым, кивнул он. — Засиделись мы в Кирове. А чего ждем — хрен его знает! Надо послать Бура на вокзал. Пусть билеты в предварительной кассе возьмет. Перед самым отправлением к вокзалу подскочим и на перрон. Ни один легавый срисовать не успеет.

— В натуре, — немедленно согласился Лютый. — Надо было еще вчера его послать. — Он поднялся и шагнул к двери. — Пойду побазарю с ним. — В дверях он столкнулся с входящим на кухню Буровым.

— Во! — обрадованно воскликнул Дубов. — Мы с тобой…

— Название деревни, где живет тетка Аллы, — перебил он. — И фамилия?

— Послезавтра мы сыграем свадьбу, — улыбаясь, сообщил Алле вошедший в спальню Зарецкий. — Надеюсь, у тебя возражений не будет?

— Никаких, — весело ответила она. — Кроме одного.

— Интересно, какого? — холодно спросил он.

— Впрочем, даже не возражение, — улыбнулась Бочарова, — а предупреждение.

— Вот как? — насмешливо спросил Иван Артемьевич. — И о чем же ты хочешь предупредить?

— О том, — вполне серьезно начала она, — что есть довольно веская, на мой взгляд, причина, по которой бракосочетание придется отложить.

— Вот как? — криво улыбнулся он. — Но я хочу тебе сообщить не менее важную, я думаю, причину, по которой тебе просто необходимо именно послезавтра стать моей женой.

— Может, ты назовешь ее раньше, чем я свою?

— Я хотел бы услышать, что может удерживать тебя.

— У меня нет свадебного платья! — довольно сердито сказала она. — А это моя первая и, надеюсь, последняя свадьба. И поэтому я хотела бы, прежде чем стать женой, быть действительно невестой!

— И все? — изумленно посмотрел на нее Зарецкий.

— А ты считаешь, этого мало?

— Тогда хочу сообщить вам, Алла Кирилловна, — торжественно проговорил Иван Артемьевич, — что только что прибыл портной, чтобы снять мерку для прекрасного свадебного платья. И уже завтра оно будет готово!

— Ура! — бросаясь ему на шею, закричала Алла. Покрыв его лицо поцелуями, она освободилась из обхвативших ее талию рук. — Хватит, милый! Хватит! Ведь через ночь у нас с тобой будет наша, и только наша с тобой ночь! — Бочарова с улыбкой села на кровать. — А теперь твоя очередь сообщить мне о необходимости послезавтра стать моим мужем.

— А разве мало того, — на секунду смешался он, — что я люблю тебя?

— Очень веская причина для безоговорочной капитуляции.

— Вот и прекрасно, — улыбаясь, Зарецкий пошел к двери. — Я сейчас пришлю портного. — Закрыв за собой дверь, он несколько секунд стоял неподвижно. «Нет, — Иван Артемьевич покачал головой. — Что-то здесь не так. И поэтому нужно подстраховаться».

Охотник, вставив затвор в винтовку, вздохнул и поставил ее в угол. Взял со стола пистолет, заглянул в темный зрачок ствола. Лежащая на кровати женщина внимательно наблюдала за ним.

— И что ты решил? — негромко спросила она.

— Уеду отсюда, — повернувшись к ней, ответил Андрей. — Устал от всего. От охоты за кем-то. От охоты за мной. Надоело все. Поеду к другу в Уссурийск. И в тайгу…

— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? — спросила она.

— Так и будет. Потому что это не только неприятно — быть дичью, но и чертовски страшно. Ведь мне всего тридцать восемь. И я хочу. Понимаешь? Хочу жить, — он опустил голову. Потом поднялся и подошел к ней. — А почему ты не сообщила Зарецкому о том, что я у тебя?

— Хотя бы потому, — улыбнулась она, — что ты силен и нежен в постели. А сейчас таких мужиков очень мало. — Приподнявшись, обхватила его шею. — Докажи мне, — жарко прошептала она, — что я правильно поступила.

— Подожди, — мягко освободился он из ее рук. — Ты не знаешь, где сейчас Зинка?

— А зачем тебе нужна дочь Зарецкого?

— Чтобы он не трогал мою.

Крупная рыжеватая женщина, вскочив с кровати, бросила на вошедшего в спальню молодого здоровяка возмущенный взгляд.

— Послезавтра?

Вошедший утвердительно кивнул.

— Ну что же, — зло прошептала она, — придется встретиться с невестой завтра. А ты, — приказала она, — завтра часов в десять вызовешь отца куда-нибудь. Но сделай это так, чтобы он обязательно поехал.

— Что?! — сжимая телефонную трубку, заорал Ризов. Выслушав ответ, с силой бросил трубку на рычажки.

— Черт возьми, — процедил он. — Я могу опоздать. Если она приедет завтра, все может рухнуть! Люди Бочарова и Зарубина, которые не пошли к Зарецкому, примут ее сторону. Видно, она что-то разнюхала, если так неожиданно возвращается. Кто мог ей сообщить? — Посмотрел на телефон и, что-то решив, быстро набрал номер.

— Слушаю, — после первого же гудка отозвался женский голос.

— Немедленно соедини меня с Иваном Артемьевичем! — заорал Ризов.

Через несколько секунд в трубке раздался встревоженный голос Зарецкого:

— Что случилось?

— Ромова приезжает сегодня вечером! — выкрикнул Степан Павлович.

— Ну и что? — неожиданно спокойно спросил тот.

— Как что? — поразился Ризов. — Марина все приберет к своим рукам. Милиция и прокуратура будут на ее стороне. Неужели ты не понимаешь? Она не отдаст тебе Бочарову! А если Алла узнает правду…

— Послезавтра Алла станет Зарецкой, — ответил ему уверенный голос Ивана Артемьевича. — Так что приглашаю на свадьбу.

— Идиот! — взвыл Ризов. — Я тебе говорю, что приезжает Ромова! Ты понимаешь, что будет?

— Это ты не совсем понимаешь меня, — насмешливо проговорил Зарецкий. — Я застраховался от случайностей. И даже если что-то случится, Бочарова все равно станет моей женой. И все акции будут моими. Так что причин для волнения по поводу приезда матери Нонны, уверяю тебя, нет.

Немного помолчав, Ризов откашлялся и тихо спросил:

— Ты уверен в этом?

— Абсолютно. Уже завтра Алла сама будет настаивать на нашей немедленной свадьбе.

— А если она встретится с Ромовой и та ей все объяснит?

— Даже если это и произойдет, — усмехнулся Зарецкий, — в чем я сильно сомневаюсь, Алла все равно станет моей женой.

— Ты, может, сообщишь, мне о причине твоей уверенности? — раздраженно спросил Степан Павлович.

— Всему свое время, уважаемый. — Не прощаясь, положил трубку.

— Это хорошо, что ты так уверен, — прошептал Ризов. — Но я твоей уверенности не поддерживаю, потому что слишком хорошо знаю Ромову Марину Константиновну. И именно поэтому приму свои меры. — Указательным пальцем почесал переносицу и быстро вышел из комнаты.

Сергей Юрьевич, поправив золотые очки, зло посмотрел на стоящую около двери Алю.

— Значит, она не одна?

— Сначала какие-то двое за нее заступились, — Аля испуганно взглянула на него. — А потом еще один подбежал.

— И всего трое перебили парней? — поразился он. Не отвечая, она смущенно опустила голову.

— Даю тебе трое суток, — строго сказал Сергей Юрьевич. — Если за это время ты не найдешь эту женщину, — сняв запотевшие очки, он осторожно протер их носовым платком и опять надел, — я тебя, стерву, в порошок сотру! Ясно?

— Я найду ее, — попятившись к двери, торопливо сказала Аля. — Честное слово, найду.

— А если не найдешь Охотника? — посмотрев на хмурого Сашу, спросил Злат.

— Он мне сутки дал, — поморщился тот. — А уже двое прошло. И пока ничего. По-прежнему отвечаю на звонки, приношу и отношу бумаги. Передаю его распоряжения. Может, он просто свадьбой занят? — предположил Саша. — И забыл пока…

— Но Охотник-то точно не забыл, — насмешливо перебил его Злат. — И вполне может преподнести свадебный подарок в виде дырки во лбу. А убьют Зарецкого — нам всем хана. Менты враз повяжут. Они у него все куплены, нас только поэтому и не трогают. Так что, Темный, ищи. Ищи Охотника. А я постараюсь шефу такую охрану устроить, какой у президента нет. Где свадьба будет?

— На даче.

— А впрочем, — протянул Злат, — может, и хорошо, если Зарецкого завалят.

Темный с удивлением посмотрел на него:

— Чего же хорошего? То, если Зарецкого убьют, нам хана. То хорошо! Тебя не поймешь.

— Да у руля-то не Зарецкий стоит, — покосился на него рыжий, — а Ризов. Он всем заправляет.

Немного помолчав, Саша согласился:

— Вообще-то ты прав. Зарецкий у Ризова как бы в менеджерах ходит. Слышал бы ты, как они разговаривают. В начале любой беседы он Ризова на «вы» зовет. Я раз под его хорошее настроение спросил, почему. А он смеется. Тактика, говорит, такая. Если после перехода на «ты» Ризов не возражает, значит, настроение у него хорошее.

Злат весело засмеялся:

— Ну вот, может, и лучше, если Охотник завалит Зарецкого. Перейдем к Ризову. У него, говорят, зарплата выше!

— Не возьмет, — покачал головой Темный. — Если мы своего хозяина уберечь не сможем, на хрен ему нужны будем!

— Логично мыслишь, — кивнул Злат. — Так что давай Охотника искать.

Человек средних лет, в безукоризненно сидящем светлом костюме, с галстуком на белой рубашке, с коротким ежиком посеребренных ранней сединой темных волос, дочитав последний лист, обжег взглядом стоявшего перед ним тучного милицейского генерала.

— Это черт знает что такое! — раздраженно сказал он. — У вас в городе происходят целые бои. Преступные группировки выясняют отношения. Гибнут безвинные люди. Сколько человек погибло во время перестрелки у спортивного комплекса, — он заглянул в лист, — «Звездное небо»?

— Двое, — глухо ответил милиционер. — И трое ранено.

— Почему до сих пор не задержана подозреваемая в убийстве Нонны Гольских Алла Бочарова? — повысил голос штатский.

— Леонид Федорович, — вытирая платком вспотевший лоб, проговорил генерал, — на месте преступления обнаружены отпечатки разыскиваемых преступников, бежавших из мест лишения свободы. Мы об этом сообщали в ГУИТУ.

— А с самой Бочаровой беседовали? — спросил Леонид.

— Она была захвачена преступниками, и поэтому у нее нервный срыв. Врачи говорят…

— А что с делом об убийстве Рябченко?

— Разыскивается Андрей Артемов. Кличка Охотник. И мы принимаем все меры для его задержания.

— А что это за массовое побоище на улице Ворнавского? — просмотрев милицейскую сводку, поинтересовался штатский.

— Да просто какие-то алкаши, видимо, бабу не поделили, — пробормотал милиционер.

Ризов поднял трубку зазвонившего телефона.

— Да!

— Столичный мент полез глубже, — проговорил глухой мужской голос. — Могут возникнуть проблемы.

— Не волнуйся, — узнав собеседника по голосу, улыбнулся Ризов. — Проблем не будет.

— Но ты понимаешь, что в этом случае к нам нагрянет целая бригада московских сыскарей? — встревоженно спросил голос.

— Предоставь это мне! — коротко отрезал Ризов и быстро положил трубку. — Танюша! — крикнул он.

— Иду, — ответил молодой женский голос. В комнату вошла невысокая, прекрасно сложенная девушка.

— Соедини меня с Москвой, — раскуривая трубку, проговорил Ризов. — С Дьячковой. Так минут через тридцать.

— Мы пойдем немного прошвырнемся, — заглянув в комнату, сообщил Бурову Псих.

Тот коротко кивнул.

— Все взял? — спросил Лютый, который ждал его на лестнице.

— Все.

Миледи, услышав звук захлопнувшейся двери, вошла в комнату.

— Ирка еще не пришла, — сообщила она лежащему на полу Льву.

Не отвечая, тот посмотрел на часы, вскочил, сунул в карман пистолет и направился к двери.

— А твои приятели, — услышал он насмешливый голос женщины, — по-моему, ушли совсем. Остался ты с носом.

Расслышав в ее голосе издевательскую нотку, Буров спокойно посмотрел на нее. По его жестким губам скользнула легкая улыбка:

— Я знаю. И рад этому. Они мне мешали.

— Вот как? — весело удивилась Клава. — Но если я правильно тебя поняла, ты приехал в Киров от Дьячковой. И тебе, как и мне, нужен Псих.

— Был нужен, — поправил ее Буров.

— Слушай, Лева, — женщина подошла к нему, — давай работать вместе. Мы успеем перехватить уголовничков. Отдадим Психа Нинке. И разделим полученные деньги пополам. Что ты на это скажешь?

Не отвечая, он шагнул к двери. Миледи крепко схватила его за плечо. Лев освободился из сильных, цепких пальцев женщины.

— Я предлагаю решить наш спор поединком, — стоя вплотную к нему, вызывающе проговорила Миледи. Лицо Бурова было по-прежнему непроницаемым. Женщина засмеялась: — Ты как Будда. Твердокаменный. А я говорю вполне серьезно. Но не в рукопашном бою, где ты сильнее меня, — польстила она его самолюбию, — а в борьбе медвежат. Знаешь, что это такое?

Он утвердительно кивнул.

— Победишь ты, — пристально посмотрев в его холодные глаза, сказала она, — делаешь со мной все что захочешь. Если…

— А что мне помешает сейчас? — прервал он ее.

— Да ты, никак, боишься, супермен! — насмешливо сказала Клава и, улыбаясь, спросила: — Или ты привык только кулаками с бабами разговаривать?

— С такими, как ты, — коротко ответил он, — да.

— Конечно, — уже злясь, сказала Миледи, — ты знаешь, что справишься со мной в драке. А на борьбу духа не хватает? Как же! Великий Буров проиграет какой-то мускулистой дуре в мини.

— По правилам борются голыми, — расстегивая рубашку, сказал он.

— Я это знаю, — Миледи рывком сняла с себя майку.

— Какого хрена стоим? — поглядев на подельника, спросил Лютый.

— Девчонку ждем, — выглядывая из подъезда, сказал Псих. — На вокзал ее с собой возьмем. Она нам билеты купит. Мы где-нибудь рядом с баном погуляем. А минуты за две до отправления на перрон выскочим. Нас…

— Ты слышал, что она Буру говорила, — недовольно взглянул на него Дубов. — За ней местные крутые из-за пахана гоняются. Они наверняка и бан пасут. Подставим девчонку, а сами свалим, — он зло выругался. — А если бы не она, хана бы мне. Да и тебе тоже. Драку-то из окошка она увидела.

— Ну и хрен на нее! — вспылил Смирнов. — У них свои дела, у нас свои! А за билетами лучше послать девчонку! Сами точняк на мусоров нарвемся.

— Лучше какого-нибудь фраера или бабу рядом с вокзалом поймаем, деньги в зубы, и пусть билеты тащит.

— Он потом будет на эти бабки бухать, — усмехнулся Псих. — И своим кентам рассказывать, как двух чертей выцепил.

Ира, часто оглядываясь, быстро бежала по улице. За ней неслись двое крепких парней. Забежав во двор, она споткнулась и, сильно ударившись коленями, упала. Вскочила со слезами на глазах и, прихрамывая, устремилась к подъезду.

— Стой, крошка! — Оскалясь, загорелый верзила догнал девушку и схватил ее за волосы.

Вскрикнув, она остановилась и от рывка сделав два шага назад, повалилась на спину.

— Это точно она? — спросил загорелого второй парень.

— Она, — ухватившись за длинные волосы, он поднял Иру.

— Где папуля-то? — весело спросил он. — Сейчас скажешь или потом?

— Я не знаю, где он. Я его не видела. Честное слово…

— Врать готово, — ухмыльнулся второй, красномордый детина. — Хорошо ты ее срисовал, — одобрительно взглянул он на загорелого.

— И куда мы с ней? — спросил тот.

— Да сейчас за гаражи, — махнул красномордый на выстроенные в ряд железные коробки, — и все скажет.

— Эй, земляк! — раздался сзади резкий окрик. — А ну-ка отпусти девку!

— Во! — с издевкой сказал загорелый подходившему Лютому. — Защитник прекрасного пола. Странствующий рыцарь. — Шагнув вперед, он угрожающе проговорил: — Дергай отсюда в темпе!

— Не лезь, землячок, — насмешливо добавил второй. — Бабу свою воспитывать буду. Она…

— Я сказал — отпусти девку! — требовательно сказал Дубов.

— Да ты… — шагнул еще вперед загорелый и, увидев в руке Лютого матово блеснувший ствол пистолета, замер.

— У него «дура», — прошептал он.

— Брось пистолет! — выкрикнул тот. — Или я ее…

— Лапы в гору, — раздался позади него тихий голос. И что-то твердое уперлось ему под левую лопатку.

Отпустив Ирины волосы, красномордый, добродушно улыбаясь, небрежно заговорил:

— Вы, видать, только из сельпо с новым пополнением рядов борьбы с преступностью припылили? Не лезьте, ребята, не в свои сани! С ней, — он кивнул на отскочившую и испуганно смотревшую на него Иру, — Зарецкий поговорить хочет. Так что…

От сильного удара рукояткой пистолета по голове он завалился на бок и упал, глухо ударившись лбом об асфальт. Второму, дернувшемуся в сторону, Лютый врезал коленом между ног и коротко и мощно тюкнул его по затылку зажатым в кулаке пистолетом.

— Дергаем! — рванулся за гаражи Псих.

— С нами! — Поймав кинувшуюся к дому Иру, Лютый потащил ее за собой.

Обнаженные Буров и Миледи боролись на полу.

— Сдаешься? — пытаясь удержать его под собой, прохрипела она. Широко раздвинув сильные ноги, не давая мужчине себя перевернуть, повторила вопрос: — Сдаешься?

Буров, не отвечая, чувствуя все ее упругое, сильное тело, закинув согнутые в коленях ноги на ее правую, сумел вывернуться. Не отпуская друг друга, они продолжали бороться. Почувствовав, что его внезапно ставший твердым член трется о ее живот, Миледи внезапно ощутила его в себе и, ахнув, замерла. Несколько секунд оба были неподвижны. Затем, не разжимая еще недавно злых объятий, слились в поцелуе.

— Завтра поедете! — приказал Зарецкий. — И привезете его сюда. Предупреждаю, — строго добавил он, — обращаться очень и очень бережно. Как будто он ваш… — усмехнувшись, скептически осмотрел стоящих перед ним пятерых парней. — Впрочем, вам этого, судя по всему, не дано узнать никогда! — И категорично сказал: — Чтобы завтра он был здесь! — Повернувшись к сидящему у стола Саше, улыбнулся: — Я тебе давал сутки. — Наслаждаясь тем, что парень побледнел, немного помолчал. Потом тихо добавил: — Послезавтра свадьба. И я не хочу, чтобы были какие-то неожиданности. Позаботься об этом!

— Запомните! — строго предупредил двух стоящих у двери мужчин Ризов. — Зарецкий об этом знать не должен!

— Все будет хорошо, — заверил его широкоплечий с налитыми силой бицепсами верзила.

— Я бы этого тоже хотел, — насмешливо посмотрел на него Степан Павлович.

— Не надо! — отчаянно закричала Аля. Последнее, что она успела увидеть, была яркая вспышка стали на лезвии блеснувшего под ярким светом большой лампочки ножа. Она рухнула на пол с распоротым горлом.

— Звони Доку, — вытирая о подол задравшегося платья окровавленный нож, негромко сказал кудрявый худой мужчина Толику, стоявшему сзади с забинтованной шеей. — Пусть бабки сегодня отдаст. Здесь мусор столичный. Гребут всех подряд.

— Именно поэтому ее и шлепнули, — прошептал Толик.

— А лихо тебя отделали, — усмехаясь, повернулся к нему кудрявый.

Выпущенная в упор пуля, пробив ему лоб, отбросила назад уже мертвое тело. Не глядя на упавшего, Толик сунул пистолет за ремень и вышел из квартиры. Закрыв дверь, повернулся и, держа рукой в перчатке ключ, сунул его в замочную скважину. Дважды повернул его и недовольно посмотрел на двух спускающихся по лестнице явно пьяных парней.

— Слышь, мужик, — икнув, обратился к нему один, — прикурить дай.

— Гуляйте, ребята, — прошептал Толик и, поморщившись, дотронулся до стрельнувшей болью шеи.

Один из пьяных пошатнулся и навалился на него.

— Я тебе, — Толик попытался его оттолкнуть. И от сильного удара в солнечное сплетение, хрипя, согнулся.

Парни, подхватив его, сильным толчком сбросили вниз. Услышав глухой стук, взглянули туда. Раскинув руки, неестественно вывернувшись, в расползающейся вокруг головы темной луже, Толик валялся на ступеньках. Услышав голоса поднимающихся снизу людей, парни быстро побежали выше.

Ира быстро шла по темному переулку. Подойдя к подъезду шестиэтажного дома, остановившись, растерянно посмотрела по сторонам. Друзья дяди Левы дали ей деньги и попросили купить билеты до Москвы на ближайший поезд. Они сказали, что будут ждать здесь. Не спрашивая, почему они сами не могут купить билеты, она пошла на вокзал. Около часа простояла в большой очереди к кассе. И уже хотела уходить, когда к ней подошел пожилой, интеллигентного вида мужчина и, явно смущаясь, предложил билет на поезд до Москвы. Он сказал, что ехать не может, заболела жена. И если она хочет, он готов уступить ей свой. Ира сказала, что, к сожалению, один билет ее не устроит — она с подругой. Тогда интеллигент, по-прежнему смущаясь, достал из кармана портмоне и вытащил оттуда второй билет.

«Хорошо, что и его сын не поехал, — прошептала девушка. — Да где же они?» — сердито подумала она и, вздрогнув от раздавшегося позади шепота:

— Как делишки? — резко повернулась и увидела дядю Володю.

— Где вы были? — обиженно спросила она.

— Билеты взяла? — нетерпеливо спросил появившийся сзади Лютый.

— Вот, — Ира с гордостью протянула им два билета. — Поезд через полтора часа.

— Молоток! — Лютый обрадованно схватил билеты.

— Я их с рук купила, — начала рассказывать она. — Какой-то дя…

— Сейчас берем тачку, — тревожно оглядываясь на проезжавшую по освещенной улице машину ПМГ, тихо прервал ее Псих. — И мотай отсюда.

— Мы успеем ее отвезти, — буркнул Лютый. Немного подумав, тот согласно кивнул.

— Не надо, — обиженная словами Психа и тоном, которым они были сказаны, запротестовала она. — Я сама доеду.

— А если опять эти ребятишки в догонялки с тобой поиграть захотят? — насмешливо спросил Лютый.

Напоминание о парнях саднящей болью отдалось в содранных коленях.

— Что с ними? — спросил капитан милиции садящуюся в «скорую помощь» женщину в белом халате.

— Оба без сознания, — одергивая на коленях юбку, ответила та. У одного проломлен череп. Второго били по затылку. Судя по всему, треснула кость.

— Черт их знает, — зевая, сказал подошедший сержант. — И деньги, и часы при обоих. На ограбление не похоже.

— Ты свое мнение в рапорте укажи, — недовольно бросил капитан. — А пока придержи язычок! Что-то все в Шерлоки Холмсы метят!

— А ты мужик что надо! — поглаживая мускулистое плечо Бурова, нежно прошептала Миледи. — Я давно такого кайфа в постели не ловила. — Она опрокинулась на спину. — Даже устала.

Приподнявшись над ней, он, почти невидимый в темноте, некоторое время как бы пытался рассмотреть ее тело.

— Почему ты все время молчишь? — немного раздраженно спросила Миледи.

— Я почти год говорить не мог, — глухо сказал он. — И поэтому не люблю слов. — Дотронувшись твердыми сильными пальцами до ее упругой груди, глубоко вздохнул.

— Что с тобой? — по-своему поняв его, спросила она.

— Спасибо тебе, — чуть слышно прошептал он.

— Что? — думая, что неправильно расслышала, переспросила Миледи.

— После ранения я не мог с женщинами быть, — чуть громче сказал Лев. — Поэтому и жена ушла. Поэтому на борьбу медвежат согласился. Вдруг почувствовал, что хочу тебя. — Прикоснувшись жестковатыми от шрамов губами к ее щеке, замолчал. Внезапно он вскочил.

— Ты чего? — встревоженно приподнялась Миледи. И, услышав как открывается дверь, хотела подняться.

— Тише, — предостерегающе прошептал Буров.

— Дядя Лева! — раздался одновременно с включенным в коридоре светом голос Иры. — Вы спите?

Мерно постукивая колесами по рельсам, вагон, покачиваясь, пел свою монотонную песню. Лежащий на второй полке Псих перевернулся на бок и увидел сладко посапывающего во сне подельника. Уткнулся лицом в подушку и негромко рассмеялся.

Они отвезли Иру до дома, где были Бур с крепкой бабой, которая, видно, тоже от кого-то бегала, но это были ее дела, и он не интересовался ими. Вернувшись на том же такси к вокзалу, они около часа бродили поблизости. Когда до прибытия поезда оставалось пять минут, смешавшись с небольшой группой пассажиров, которым посчастливилось купить билеты, прошли на перрон. Поезд на удивление прибыл вовремя. К шестому вагону они подошли вдвоем. Сунув билеты широко зевающей проводнице, весело перемигнувшись, пошли на указанные в билете места. И вот здесь… Псих снова рассмеялся, вспомнив удивленно-разъяренное лицо подельника, когда тот увидел, что на его месте сладко спит пожилая толстая женщина. Место над ней, то есть плацкарту Психа, занимал молодой, спортивного телосложения мужчина.

Разъяренный Лютый уже собирался тормошить толстуху, как вдруг Псих, вспомнив о разговорах пришедших с воли, как продают на вокзалах поддельные билеты, шепотом посоветовал ему не поднимать хай. Вполголоса объяснил Лютому ситуацию. Он, дождавшись отправления, пошел к проводнице. Внимательнее просмотрев билеты, в сердцах обложив себя матом — спросонья не заметила подделку, — злая как черт проводница долго думала, что же делать с по сути безбилетными пассажирами. Псих с горестным видом рассказал ей о погибшем в автокатастрофе любимом младшем брате, которого он с двоюродным — кивок на разъяренного Лютого — едут хоронить. Пытался показать ей письмо супруги погибшего брата, при этом трезво рассудив, что ей плевать на все бумажки, выдавая мятый лист какой-то накладной, найденный им в туалете, за письмо. Но тут же показал ей довольно крупную сумму денег, которую они «заняли» у Бура. Увидев деньги, проводница сразу же согласилась, что похороны любимого брата — дело святое.

Оставив их перекурить в тамбуре, ушла в соседний вагон. Вернулась минут через десять с толстым, явно невыспавшимся мужчиной в железнодорожной форме. Получив деньги, бригадир поезда, посокрушавшись по поводу наплыва пассажиров, тоже посочувствовал Психу. В итоге недолгих переговоров они с Лютым заняли верхние полки в плацкартном вагоне. Утром они будут в Москве. Псих прижал пальцем нервно задергавшуюся верхнюю губу. «Ништяк, — зло прошептал он. — Вы на меня, суки позорные, охоту устроили! Теперь моя очередь!» С Лютым он решил расстаться сразу же по прибытии в столицу. Парень, конечно, лихой, но уж слишком нежный. За девку эту, Ирку, испереживался весь. К тому же Пузырь мужик серьезный, а у него и так врагов хватает. Он закрыл глаза и попытался уснуть. Но проснувшиеся на нижних полках две молодые женщины своими веселыми голосами мешали желанному сну. Натянув на голову простыню, он отвернулся к стенке.

Проснувшись от громких женских голосов, Лютый, не открывая глаз, перевернулся на живот. Скоро они приедут в Москву. В квартире Жанки наверняка засада. Так что соваться туда не следует. Но и к Пузырю сразу нырять не стоит. Надо денька три отсидеться где-нибудь, а уж потом и разборы наводить. И вот сейчас, под веселый разговор женщин, перестук вагонных колес, он пытался решить, куда лучше пойти. Перебирая старых знакомых, давних подруг, Лютый понимал, что сейчас он везде и у всех нежеланный гость. Обращаться к Психу он не хотел. Они прошли до столицы вместе, и именно там их пути расходятся. Каждый будет делать свое. И помогать другому ни тот, ни другой не собирается.

— В каком он вагоне? — отвернувшись к окну, спросил молодой кавказец сидящего напротив худощавого невысокого мужчину.

— В этом, — деланно зевая, ответил тот.

— Так чего ждать? — быстро повернулся к нему кавказец. — На первой станции выйдем, через окно по пуле влепим и на ход.

— Шеф велел в Москве делать, — равнодушно проговорил невысокий.

— Да там его наверняка менты встречать будут! — вспылил тот. — Повяжут! Или положат!

— Мы его перед столицей сделаем, — успокоил его худощавый.

— Да ты понимаешь?! — брызгая слюной, заорал невысокий плотный подполковник милиции. — Он на нас дело стряпать будет! Целую папку с собой увез!

— Не довезет он ее, — усмехнулся Ризов. — Так что будь спокоен. Сделают его!

— Да мне хрен на него! — воскликнул милиционер. — Мне папка нужна! Там на нас всех приговор!

— Успокойся! — выкрикнул Степан Павлович. — Не довезет он папку! — Затем насмешливо посочувствовал: — Надо же. Как он вас напугал. Деньги брать не боитесь. Дома, дачи строить, машины детишкам дарить — тоже. А какого-то мента из столицы до смерти перепугались. Видимо, очень крутой мужик, — со смехом закончил он.

— Зря ты ха-ха ловишь, — покосился на него подполковник. — Про тебя у него тоже много чего имеется…

— А вот этого не надо! — холодно проговорил Ризов. — За это я с вас спрошу! И заверяю, милейший, так спрошу, что смерти желать будешь! Понял, сволочь?

— Ты что? — испуганно посмотрел на него милиционер. — Да ведь я все для тебя делал! А бумаги на тебя прокуратура отдала. И начальник угро, сука. Он ведь Рябченко взял.

— Что же ты раньше молчал?! — яростно прокричал Ризов. — Не выпустили бы москвича из Кирова!

— Да ты сам его трогать запретил! — сорвался на крик подполковник. — Мол, из столицы бригада прикатит!

Словно подстегнутый его криком, резко зазвонил телефон. Взяв трубку, Степан Павлович взглядом выпроводил милиционера. Посмотрев на закрытую дверь, откашлялся:

— Слушаю.

— Она выехала сегодня, — услышал он тихий мужской голос. Зло выругавшись, положил трубку.

— Зачем ты отпустил Психа? — раздраженно спросила Миледи.

— Он мне жизнь спас, — хмуро ответил Буров.

— Господи, Лева, — усмехнулась она. — Ты же немало крови пролил еще в Афганистане. Зачем же в благородного разбойника играть?

— Мы по-разному понимаем одно и то же, — проговорил он.

— Ну а сейчас ты куда собрался? — спросила она. — Зачем это-то тебе надо? Доедет она одна. И ничего с ней не случится!

— Все равно поеду мимо села, в котором ее бабушка живет, — Буров взглянул на притихшую Иру. — Не знаю зачем, но она нужна Зарецкому. — Увидев удивленный взгляд Миледи, объяснил: — Местный мафиози.

— Ты хочешь, чтобы он и тобой заинтересовался? — вздохнула она.

— Я хочу узнать, что с Костей, — парировал он. Шагнув к двери, повернулся к ней: — Ты едешь?

— Ну куда же я от тебя теперь денусь? — засмеялась Миледи. — Только зря ты меня не слушаешь. Ведь вдвоем мы могли бы многое.

— Об этом позже, — заметив испуганное удивление девушки, прекратил разговор Буров.

— Завтра у хозяина свадьба, — Саша оглядел пятерых парней. — И поэтому сегодня необходимо найти и обезвредить Охотника! Потому что он наверняка не упустит случай пристрелить кого-нибудь во время свадьбы. А если это случится… — Он, многозначительно замолчав, с видимым сожалением развел руками. — В общем, по коням! И внимание, и еще раз внимание! К тому же Охотника разыскивает милиция. Так что для его смерти немало важных причин!

— И куда ты? — спросила остановившегося у двери Охотника Валя.

— В больницу, — ответил он. — Надо Надюху проведать. Об Иринке спросить да деньжат отнести.

— Думаешь, возьмет твои деньги Надька? — с сомнением спросила она.

— Я их ей оставлю, — ему был неприятен тон, который прозвучал в вопросе Валентины, — а там уж ее дело.

Не прощаясь, подхватив футляр виолончели, Андрей вышел. «Извини меня, милый, — провожая взглядом его сухощавую фигуру, прошептала она. — Но тебя милиция ищет. А мне это совсем ни к чему». Дождавшись, пока быстро уходящий от дома Андрей скрылся из виду, подбежала к телефону, сняла трубку и быстро набрала номер.

— Давайте к маме заедем, — умоляюще посмотрев на Бурова, попросила Ира.

Повернувшись к ней, он утвердительно кивнул. Сидевшая сзади Миледи недовольно поморщилась, однако промолчала.

Остановившись возле приоткрытой двери, Зарецкий, негромко постучав и услышав: «Войдите», вошел в комнату. Алла, поджав под себя ноги, прижавшись к спинке большого кожаного дивана, держала в руке маленькую чашечку с кофе. Она вопросительно посмотрела на него.

— Я часа на полтора покину вас, — целуя ее руку, сказал он.

— Спасибо за платье, — улыбаясь, поблагодарила она.

— Оно вам понравилось? — увидел ее улыбку Зарецкий.

— Оно прекрасно, — честно ответила Алла.

— Иван Артемьевич! — заглянул в комнату узколицый мужчина.

— Да, да, — заторопился Зарецкий. Одарив женщину на прощанье улыбкой, вышел.

— Завтра моя свадьба, — не отводя взгляда от закрывшейся двери, прошептала Бочарова.

Провожая взглядом три легковых автомобиля с Зарецким и его телохранителями, сидевшая на заднем сиденье рыжеватая женщина злорадно улыбнулась.

— Пошли, — отрывисто сказала она.

Выскочивший водитель и двое парней, прикрывая ее сзади и с боков, внимательно вглядываясь в прохожих, быстро пошли к большому дому.

— Я сказала тебе, — приподнявшись, Ирина мать со слезами на глазах смотрела на стоящего с опущенной головой Охотника, — не приходи никогда! Оставь нас в покое! Слышишь, Андрей? Нам ничего от тебя не надо. Уходи. — И, обессилев от крика, упала на спину. Повернувшись на живот, уткнулась мокрым от слез лицом в подушку.

Опасливо посмотрев на нее, он достал из кармана целлофановый пакет с деньгами, беззвучно шагнул вперед, положил его на тумбочку.

— Прощай, — вернувшись к двери, негромко прохрипел он и быстро вышел.

— Он в больнице, — жуя резинку, проговорил Злат. — Как Валька позвонила, мы сюда рванули. Не обманула, шкура, — он весело оскалился, показывая золотые зубы. — В натуре здесь.

— И что решил? — освобождая место рядом с собой, спросил Саша.

— Это уже твое дело — решать! — усмехнулся рыжий. — Тебе хозяин срок установил, а не мне.

— Тогда проследим, куда он пойдет, — решил Саша. — А потом…

— Суп с котом, — насмешливо продолжил Злат. — Или забыл, как он парней угробил? Надо его здесь делать, пока не ждет. Здоровей будем.

— Думаешь? — повернулся к нему Саша. — И как же? — он осмотрелся кругом.

По улице взад и вперед сновали люди, чему-то смеялись, от чего-то хмурились. Все жили своей обычной жизнью, как и эти симпатичные на вид парни, которые решали, когда и как убить человека за то, что он чем-то стал неугоден хозяину.

— Мы с тобой свалим. — Злат вышел из машины. — А то он, падло, нас срисует и хрен его знает, что сделает. Стреляет-то он здорово. Поэтому оставим троих ребятишек. Пусть делают его, и на ход.

— А если их заметут? — встревожился Саша.

— Не успеют, — ухмыльнулся рыжий.

— Остановите, — попросила Ира водителя.

Такси, затормозив, свернуло к тротуару. Девушка вышла из машины. Следом за ней — недовольная Миледи. Расплачиваясь с водителем, Буров остался в «волге».

— Папа, — увидев выходящего из ворот больницы Охотника, прошептала Ира.

— Внимание! — выбросив окурок в открытое окошко «шестерки», смуглолицый парень быстро вытащил из бокового кармана куртки «Макаров».

— Убери, — сидящий позади парень ухмыльнулся и подул в удлиненный глушителем ствол. Потом поднял руку с «намбу».

Увидев медленно подходившую к нему дочь, Охотник виновато опустил голову.

— Ты зачем приходил? — вызывающе громко спросила Ира.

Отдав шоферу деньги и взяв сдачу, Буров вышел из такси.

— И какого черта мы сюда притащились? — зло посмотрела на него Миледи.

Не отвечая, он цепким взглядом холодных глаз внимательно всматривался в стоящих и идущих мимо людей. Задержал взгляд на синей «шестерке» с приоткрытыми дверцами. В ней сидели трое.

— Девка мешает, — опуская руку с пистолетом, зло проворчал второй.

— Мне его видно, — уперевшись ногой в дверцу, сидящий рядом с водителем смуглолицый толкнул его локтем левой: — Трогай.

Водитель выжал сцепление и включил скорость.

— Подожди! — схватив дочь за плечи, Охотник остановил ее. — Почему ты не хочешь взять деньги? Ведь я… — Громкий крик девушки, увидевшей, как из медленно едущей машины сидящий на переднем сиденье вскинул пистолет, целясь в отца, который стоял к нему спиной.

— Нет! — неожиданно сильным рывком Ира отдернула его в сторону.

Дважды прогремел «Макаров». Откинувшись назад, она упала на руки Охотника.

Увидев, как тронулись «жигули», Буров бросил руку к карману и рванулся вперед.

— Что с тобой? — поймав его за плечо, спросила Миледи. Громкий крик девушки и два выстрела были ей ответом. Бросившись вперед, Лев вскинул руку с оружием.

— Жми! — заорал смуглолицый, стреляя через окно в бегущего к машине человека. Второй, с «намбу» на коленях, уткнувшись головой в боковое стекло, не двигался. Из разорванной пулей шеи густо шла кровь.

— Ира, Ириша… — стоя на коленях и держа на руках безжизненное тело дочери, бесконечно повторял Охотник.

Подбежавший Буров, выкинув вперед руку с пистолетом, поддерживая ее левой, широко расставил ноги и нажал на курок. Глухим хлопком отозвалась на выстрел лопнувшая шина. Выезжавшие на скорости на проезжую часть улицы «жигули», чуть подскочив, с грохотом сминаемого железа и брызгами лопнувшего стекла дважды перевернулись.

— Стоять! — направив на Бурова пистолеты, громко в один голос закричали два подбежавших милиционера. — Брось пистолет! — взволнованно приказал один из них.

«Вот он, мой шанс», — оглянувшись и не увидев больше милиционеров, поняла Миледи.

Разбежавшиеся при звуках выстрелов люди возбужденной толпой собирались вокруг держащего на руках тело дочери и беззвучно шевелящего губами Охотника. Миледи с заинтересованным видом случайной прохожей пошла вперед и, оказавшись за спинами милиционеров, остановилась. Бросив невозмутимый взгляд на направивших на него оружие двух молодых парней в милицейской форме, Буров сунул за ремень пистолет и шагнул к Охотнику.

— Руки! — нервно заорал один из милиционеров.

— Стоять! — искаженным эхом выкрикнул второй.

— Ко мне! — повернувшись к ним, вдруг громко приказал Буров. Растерянно переглянувшись, опустив пистолеты, они нерешительно шагнули вперед.

— Быстро! Мать вашу! — загремел Лев. Торопливо засовывая оружие в кобуры, оба мгновенно оказались рядом с ним.

— Ты со мной! — смерил он одного из них недовольным взглядом. — Ты туда! — кивнув в сторону покореженной машины, приказал Лев.

— Есть! — Милиционер стремглав побежал к собравшемуся вокруг «шестерки» народу. Миледи восхищенно смотрела на Бурова.

— В больницу ее, — ткнув подбородком на неподвижное тело Иры, буркнул он.

Расталкивая собравшихся, милиционер с помощью подскочившего солдата ВВ поднял Иру, и они быстро понесли ее к длинному корпусу больницы. Отыскав взглядом Клавдию, Лев, кивнув вслед парням, быстро пошел за ними. Поняв его, она заспешила следом.

Услышав выстрелы, мать Иры поднялась с кровати и выглянула в окно. Всмотревшись в держащего на руках девушку мужчину, глухо охнув, упала вперед. Разбив лицом оконное стекло, разрезая шею и щеки, оставляя кровавые потеки на подоконнике, опустилась на колени и мешковато свалилась на бок.

Стремительно выскочив из приемного покоя больницы, милиционер поискал взглядом инспектора уголовного розыска — кто другой мог отдать такие четкие и быстрые приказы, — но, не увидев его, пожал плечами и быстро пошел к перевернувшейся машине.

Охотник, промычав, с силой впечатал кулак правой в стену дома. Он понял. Стреляли в него, а Иринка закрыла его собой от пуль убийц. Разбитый в кровь кулак, казалось, привел его в себя. Когда у него силой забрали Иру и понесли ее в больницу, он не знал, что делать, как быть. Какой-то мужчина, ухватив за рукав, куда-то волок его. Осмотревшись, Охотник увидел, что он находится в пыльно-грязном помещении заброшенной кочегарки. Слизав с разбитого кулака кровь, затравленно осмотрелся. Громко проскрипела старая, ржавая дверь. Метнувшись к покрытому толстым слоем пыли ржавому котлу, он подхватил небольшую кувалду и повернулся к спрыгнувшему со ступенек мужчине.

— За что тебя хотят убить? — спокойно спросил тот.

— Мразь, — прохрипел Андрей. Взмахнув кувалдой, бросился вперед.

Поднырнув под его руки, Буров поймал железную ручку большого молотка и легко дернул ее. Охотник с глухим криком грохнулся на грязный бетонный пол. Ухватив сильными пальцами руку Охотника, Буров коротким рывком завел ее за спину. Ткнувшись разбитым носом в засохшую грязь, Андрей попытался освободиться. Левое плечо, вспыхнув короткой болью, заставило его лежать неподвижно.

— Кто хочет тебя убить? — услышал он знакомый голос.

— Ты это серьезно? — удивленно переспросила Дьячкова. Услышав ответ, рассмеялась.

— Что тебя так насмешило? — спросил куривший у окна Кралин.

— Помнишь, я говорила тебе о звонке Ризова?

— Ну и что в этом смешного? — не понял он. — Ведь вчера приезжал его человек и, насколько я понял, просил тебя убить какую-то Марину Константиновну…

— А взамен предложил свое содействие в поимке Психа, — перебила его Нина.

— И что же?

— А то, что Марина Константиновна находится в реанимации здесь, в Москве! — выпалила она. Заметив недоверчивое удивление в его глазах, подскочила и громко чмокнула Кралина в щеку. — Теперь я поставлю Ризова перед свершившимся фактом, — довольно проговорила Дьячкова. — И он будет просто вынужден сдержать свое слово в отношении Психа!

— Подожди, — непонимающе глянул на ее веселое лицо Кралин. — Во-первых, как ты узнала об этом? И, во-вторых, как я помню, ты говорила, что эта самая Марина прилетает сегодня вечером из Тель-Авива…

— Мне только что звонила моя знакомая, которая и поделилась со мной сенсационной новостью. Мол, у них в реанимации лежит теща недавно убитого Гольских. Она прилетела поздно ночью и, не дождавшись встречавших ее телохранителей, взяла такси и попала в аварию. Ее состояние очень тяжелое. — Снова засмеявшись, Дьячкова подошла к телефону.

— И чего ты хочешь? — остановил ее голос Кралина.

— Сообщить Ризову, что заказ выполнен, — набирая номер, ответила она.

— Но тогда придется добивать эту Марину, — он пожал плечами. — И еще. Как ты объяснишь, что, зная, что она прибудет в столицу только сегодня, ты встретила ее вчера. И неужели Ризов не знает о том, что случилось с его жертвой?

— На первое я отвечу неопределенным — «фирма работает с гарантией», а на второе… — Дьячкова улыбнулась, — «у каждого свои методы».

— И все же я бы на твоем месте не торопился, — немного подумав, посоветовал Вячеслав. — Дождись звонка от него и скажи то же самое. А он наверняка позвонит.

— Это ты! — яростно заорал Арсентий. — Ты подставил меня! Умник хренов!

— Да ты что, — побледневший Тарас, отступая перед разъяренным братом, уперся спиной в стену. — Арсентий! — воскликнул он. — Пойми! Я сде…

Жесткий удар в левый висок опрокинул его на пол. Арсентий с яростным рыком ухватив лацканы Тарасова пиджака, чуть приподняв брата и удерживая его левой рукой, правой дважды сильно ударил в лицо.

— Прекрати! — бросаясь к нему, выкрикнул вбежавший Сашко. Схватив за плечи, он попытался оттащить здоровяка от Тараса. Не поворачиваясь, тот легким махом руки отбросил его.

— Убью! — визгливо закричал Сашко. В его руке мелко подрагивал небольшой пистолет.

— Ты! — увидев оружие, поднялся Арсентий. — Падло незаконнорожденное! Сморчок хренов! Зашибу!

— Не подходи! — завизжал Сашко. — Пристрелю!

— Хватит! — останавливаясь в дверях, выкрикнул Иван.

Как ни странно, именно его голос остановил взбешенного Арсентия. Что-то глухо пробормотав, он, не глядя на бледного Сашко, сильно задев его плечом, вышел из комнаты. Пропустив его, Иван насмешливо посмотрел на старшего брата, лежащего с распухшим, окровавленным лицом.

— Это все ты, — тыкая стволом браунинга в живот Ивана, прошипел Сашко. — Ты его научил.

— Может, я его и милиции под статью подвел? — не показывая охватившего его страха, спросил Иван.

— Ты хотел этого, — визгливо закричал Сашко. — Ты всегда завидовал Тарасу! Еще при отце!

Ухватив кисть руки, держащей пистолет, Иван рывком отдернул ее в сторону. Негромко хлопнул выстрел. Отпустив руку сразу отскочившего назад Сашко, Иван с удивлением посмотрел на поднятые к лицу руки. Увидел на пальцах кровь. Его лицо исказила гримаса боли.

— Ты убил меня, придурок, — прошептал он и, хрипя, опустился на колени.

— Ванька! — бросился к нему вернувшийся в комнату Арсентий. Подскочив к упавшему Ивану, рывком перевернул его на спину.

— Вызывай «скорую», — прошелестел Иван.

— Сейчас! — вскочил Арсентий. — Сейчас, братан! — Он метнулся к двери.

Хлопок выстрела, его яростный вскрик как бы возвестили о том, что к людям, которые распоряжались чужими жизнями, приказывали убивать, к самим пожаловала смерть. Получив еще две пули в живот, Арсентий все же сумел ухватить худое горло прижавшегося к стене Сашко. И, выдавливая из него жизнь, с пеной на губах, чувствуя, как деревенеет, слабеет его сильное тело, подмял под себя уже не дышащего Сашко и хрипло закричал. Затем по его крупному телу прошла дрожь. Выпучив округленные болью и ужасом глаза, вытянувшись во весь рост, он неподвижно застыл возле мертвого Сашко.

Глыба мрачно посмотрел на Лукину. Поглаживая свои красивые бедра, она ответила ему ласковым, зовущим взглядом:

— Иди сюда, медвежонок.

— Ты в натуре слышала, как Ус базарил, что пришибет Миледи? — снова спросил он.

— А зачем я тебя обманывать буду? — Она пожала обнаженными плечами.

Задумавшись, здоровяк опустил большую лохматую голову на волосатую грудь. Весь как бы свитый из больших бугров, он сейчас действительно напоминал каменное изваяние, глыбу. Она брезгливо передернулась. Собственно, затеянную ею игру подсказал сам Роман. В разговоре о Миледи он пообещал разобраться с ней, когда вернется. На что Эля резонно заметила: могут возникнуть нелады с Глыбой и Ужом. Вспомнив об этом, Рита осторожно, вскользь выведала у сестры Уса, что Глыба, прежде чем сесть в тюрьму за изнасилование какой-то акробатки, работал в цирке. Миледи, Клавдия Федина, тоже занималась силовым жонглированием. После того как Глыбу посадили, обиженная на всех и вся — они собирались пожениться, — ушла из цирка. Уехала в Ярославль и пошла работать, как ни странно, контролером в следственный изолятор. Проработала там около семи лет. Потом сильно избила работавшую в прачечной молодую осужденную. На этом ее работа закончилась. Она приехала в Москву. Сильная, смелая и, к удивлению многих, хорошо умеющая драться, поступила, опять-таки с помощью освободившегося Глыбы, в секцию каратэ-до. За три года занятий достигла неплохих результатов.

Глыба уже работал на Романа, который ранее был корпусным в тюрьме и оказывал различные услуги и сидящим там преступникам, и находящимся на свободе. Он выполнял, по его словам, роль почтового голубя между находившимися под следствием и их друзьями. Затем его с чем-то подловили.

Потеряв приносящее хорошие деньги место, он вместе со своей сестрой, которую Рита знала по «работе» на курортах, сбил преступную группировку. Занимались вымогательством, рэкетом коммерческих ларьков, сопровождением и охраной начинающих дельцов.

Но в последнее время дела Журиных пришли в упадок. Началась война конкурентов. И Роман с сестрой сразу же отошли в сторону. А тут появилась Рита, знавшая Романа по трем вечерам в ресторане «Астория». Рите он показался крутым мужиком, и так как ей требовались помощники, она вкратце рассказала ему о пропавшем ожерелье. Роман с радостью согласился участвовать в его поиске. Потом появилась его сестра, с которой они во время курортной «работы» вели беспощадную войну. Схватившись и здесь несколько раз, женщины тем не менее сумели договориться. И последнее время ладили. А Роман начал вести себя более чем странно. Куда-то часто уходил. Ни о чем не говорил. И Рита решила, не порывая с людьми Уса, убрать его. И сначала преподнесла Глыбе себя как женщину, а потом как бы мимоходом, о якобы готовившейся Романом расправой над Миледи. Судя по реакции волосатого здоровяка, попала в цель.

Фомин, уставившись зло прищуренными глазами перед собой, продолжал держать побелевшими от напряжения пальцами телефонную трубку, в которой уже давно пульсировали короткие гудки отбоя. Затем, как бы очнувшись, осторожно положил ее на рычажки. Подрагивающими пальцами вытащил из пачки сигарету. В его ушах все еще звучал едкий мужской голос:

— Ожерелье много стоит. Ты уже его успел загнать, наверное? Так вот, мусор! Или ты вспомнишь арест Психа на квартире прибитого им Сушко, или мы тебе ушки доченьки по почте пришлем! Может, тебе чихать на это? В общем, решай, ментяра!

Отбросив смятую сигарету, Фомин закрыл глаза.

Тогда они ворвались в квартиру, готовые к стрельбе, потому что Псих никогда не отдавал себя правосудию без небольшой, но все же перестрелки, и увидели безмятежно спящего крепким сном Смирнова, возле которого валялись пустые бутылки. Вспомнив о ранении и его последствиях, он хотел пристрелить вусмерть пьяного бандита. Но вбежавшие с ним оперативники, силой отобрав пистолет, увели его на кухню, где в лужах собственной крови лежали тела ювелира, его жены и их телохранителя.

Психа, так и не проснувшегося, несмотря на все попытки оперативников разбудить его, отнесли вниз и отправили в отдел. Собранные в сумку драгоценности и деньги переписали. Тщательный обыск квартиры в поисках орудия убийства ничего не дал. Проснувшийся через сутки Смирнов виновным в убийстве трех человек себя не признал. Да, он был на квартире Сушко. Угрожая пистолетом связал их и, набив спортивную сумку драгоценностями и деньгами, решил отметить удачное дело. Да, видно, перебрал на радостях. То же он говорил и на судебном заседании.

Таня, которая вначале вела его дело, также заявляла о том, что подследственный в убийстве не виновен. Собственно, в вину Смирнова не верил никто. Смирнов — опытный преступник-профессионал. И он не мог, убив трех человек, напиться до бессознательного состояния. Потом Таню обвинили в любовной связи с подследственным Дубовым и отстранили от работы. Смирнова суд признал виновным в соучастии, осудил на пятнадцать лет лишения свободы. Три первых года он должен был провести на тюремном режиме. А следствие тем временем продолжалось. Искали женщину, позвонившую по 02 и сообщившую об убийстве ювелира. Но все это не дало никаких результатов. И вот совсем недавно прокуратура снова подняла это дело. Смирнова должны были привезти в Москву как подследственного. Но вдруг — страшная по своей жестокости и непонятная по сути новость: Псих, убив часового, бежал. А вместе с ним Лютый.

Александр обхватил голову руками и глухо замычал.

— Я их обоих убью! — прорычал он. Вскочил, заметался по комнате, словно наткнувшись на что-то, вдруг остановился. Звонивший говорил о том, что пришлет Светкины уши. Он бросился к телефону. Затем схватил со стола «макаров» и метнулся к двери.

— Зачем тебе это? — Диана посмотрела на рослого, мускулистого мужчину со шрамом на левой щеке.

— Мне нужно ожерелье, — усмехнулся он. — А Фомин был среди тех, кто забирал Психа. У него есть веская причина ненавидеть Психа…

— Ты хочешь сказать, что этот майор, чтобы причинить уголовнику неприятности, забрал украденное им ожерелье? — насмешливо спросила она и весело рассмеялась. — Да ты полный кретин, Паша! И я просто поражена тем, что отец прислал тебя ко мне. Потому что, кроме как ломать ребра и сокрушать челюсти, ты ничего не можешь.

— Ну так уж и ничего, — ухмыльнулся он.

— Вышеперечисленное я отношу к твоему умению убивать, — Диана презрительно посмотрела на него. — Но хочу тебя предупредить, Резаный! Ты будешь делать только то, что я скажу. Малейшее неповиновение, и ты станешь никем!

— Да хватит тебе, — примирительно пробормотал он. — Я и так буду делать все, что ты скажешь.

— И не лезь к Робеке, — тем же тоном предупредила она его.

— Пусть попробует, — раздался из соседней комнаты голос Гюрзы. — Я уже не та маленькая девочка, которую он помнит.

— Ты Майкла видела? — спросила Шехерезада.

— Сегодня нет, — входя в комнату, ответила Гюрза. — Его русская хозяйка не каждый день отпускает.

Катя, разметав волосы по подушке, обнаженная, лежала на широкой кровати со скомканными простынями. Как мужчина Киборг великолепен, но последние дни он все чаще стал куда-то исчезать. Нанятые Кориным для слежки за ним люди сказали, что он встречается с какой-то американкой. Имя ее узнать пока не удалось. Михаил три раза виделся с Дианой.

Сажина, сжав кулаки, зло прошептала: «Вот с кем я хотела бы встретиться! А еще лучше поприсутствовать на ее похоронах!»

Именно из-за Дианы ей пришлось покинуть Германию. Так удачно начатая операция по реализации подделок икон Рублева провалилась именно из-за этой узкоглазой стервы. А ведь когда-то они были даже подругами. Вместе учились в институте, вместе ссорились с Лукиной. Даже в ФРГ, куда она попала, заключив фиктивный брак с глупым толстым туристом, они некоторое время относились друг к другу прекрасно. Но потом… Диана спуталась с каким-то миллиардером из Штатов. А она как раз продавала пять прекрасно подделанных «рублевских» икон. Но вмешалась Диана. И вместо большой прибыли ей, чтобы не попасть в тюрьму, пришлось заплатить немалые деньги. «Ты за ожерельем приехала, — прошептала Катя. — Надеешься опередить Гюнтера. Его-то, может, и да. А вот меня!» Она злорадно рассмеялась.

— А где Ритка? — спросил Роман.

— Хахаля себе завела, — саркастически произнесла Эля. — Ты-то с ней не спишь. Дела заели. А ей мужик нужен!

Ус внимательно посмотрел на сестру. Он давно заметил перемену в отношениях женщин. И если раньше был даже рад, то теперь это настораживало. Эля была младше его на три года и еще со студенческих лет занималась валютой, за что и была отчислена из института. Несколько лет назад связалась с шайкой квартирных воров. А до этого, как он понял со слов Лукиной, была приманкой для денежных тузов, отдыхающих на курортах. Об ожерелье он узнал от Лукиной, перед которой при их знакомстве в ресторане предстал этаким крутым парнем. На самом деле дела шли из рук вон плохо. В развалившемся СССР открыто заявила о себе организованная преступность. И его с его парнями, умеющими бить не оказывающих сопротивления мелких спекулянтов, просто предупредили, чтобы не лез не в свои сани. Он, зная многих авторитетов по своей прежней работе, можно сказать, вымолил несколько мелких торговых точек, где мог что-то брать. И, видимо, в память о его услугах ему разрешили обложить данью начинающих коммерсантов.

Рассказ Риты об ожерелье он принял как подарок судьбы. Но оказалось, что и сестра приехала в Москву, где у нее была квартира, именно поэтому. Правда, последнее время ему неожиданно и, как он считал, крупно повезло. Одна его знакомая, выкупив ресторан, превратила его в некое подобие публичного дома. И попросила его продать или дать в аренду нескольких крепких ребят. Он показал ей Глыбу, Ужа и еще пятерых накачанных парней. Теперь он имел свой столик в ресторане, длинноногую девочку и пусть не миллионы, но все же деньги. И это его устраивало. Он уже искал повод для разрыва с Лукиной и своей сестрой. Потому что ожерелье, как он понял, штука призрачная и довольно-таки опасная.

Роман ждал возвращения Миледи и молил Бога, чтобы эта мускулистая стерва не влезла в Кирове в какую-нибудь историю и не нажила ему врагов в Волго-Вятском регионе.

— Да ты что, мусор?! — Всплеснув толстыми руками, Пузырь со страхом и удивлением уставился на разъяренного Фомина. — Я тебе в жизни не звонил! Мне базарить с тобой не о чем!

— Смотри, Пузырь, — угрожающе проговорил Фомин, — если это ты, — он с силой впечатал кулак в дверной косяк, — весь жир выплавлю! Понял? — Обойдя молча стоявшую Василису, майор вышел, громыхнув дверью.

— Он чего? — посмотрела Потина на облегченно вздохнувшего Пузыря. — С катушек съехал?

— А хрен его знает, — заорал Пузырь, — какого он приперся! Может, ты чего-нибудь замутила? — Он с подозрением посмотрел на Василису.

— Сдурел? — спокойно спросила она. — На кой мне нужно мусора драконить?

— Да ведь ты хочешь Психа выловить, — усмехнулся Сулов, — а там, на хате, где его со жмурами повязали, Фомин был. Наверное, знает что-то легавый, — сделал он вывод. — За просто так никто звонить не будет.

— А кто мог ему звякнуть? — задумчиво спросила Василиса.

— Я-то откуда знаю! — заорал Пузырь. — Мне Псих с его делами на хрен не нужен! Мне бы Лютого, суку, выцепить! Я с него с живого шкуру спущу, а зеленые получу!

— А я бы не против и с Психом насчет его секрета поговорить, — тихо заметила Василиса.

— Ты это!.. — взорвался Пузырь. — Мне об этом даже не базарь! Пойми же! Вбей себе в башку! Только нырнешь в это дело, и хана! Слишком уж там люди серьезные! Думаешь, Фому с Задворским за просто так угрохали? Они знали что-то об этом. Причину нашли и чужими руками убрали.

Стоя в тамбуре, Псих смотрел в мутное окно вагонной двери.

— Может, нам в Нижнем вылезти? — предложил стоящий рядом Лютый.

— Делай как хочешь, — равнодушно отозвался Псих. — Мне в Москву надо.

— Значит, по своим расходимся? — усмехнулся Дубов.

— А ты как думал? — быстро обернулся к нему Псих. — У меня свое, у тебя свое. А путать хрен с гусиной шеей ни тебе, ни мне не стоит. Прошли мы от зоны вместе, предъявить что-то ни ты мне, ни я тебе не могу. Все по жизни делали. А уж тут, — он прикрыл пальцами заплясавшую губу, — я свое ворочать буду, и помощников не требуется. Да и у тебя своя копна. Так что нужно тебе — выходи. Я до станции поеду.

— Ну и ништяк, — ухмыльнулся Лютый. — Расход так расход. Ты прав. У меня свой интерес, у тебя свой. Только мешать друг другу будем. Но я тоже до Москвы поеду.

— Как хочешь, — безразлично отозвался Смирнов.

— Скоро Нижний Новгород. — Посмотрев висевший листок с расписанием, кавказец повернулся к стоящему рядом невысокому человеку.

— Успокойся, — одарив улыбкой проходившую женщину, ответил тот. — Все будет как надо.

— В Москве его наверняка встречать будут, — вспыльчиво сказал усатый. — И нас…

— Хозяин сказал — подстрахуют, — уже раздраженно ответил мужчина.

Зарецкий задумчиво посмотрел на Ризова:

— И вы думаете…

— Хватит выкать! — неожиданно воскликнул тот. — Мне порядком надоела твоя игра в начале разговора!

— Хорошо, — согласился Иван Артемьевич — Значит, ты думаешь, что Москва займется нами вплотную?

— Если верить Лысенко, — хмуро проговорил Ризов, — то да!

— Но на них в этом случае тоже наедут, — Зарецкий непонимающе взглянул на компаньона. — И неизвестно, кому будет хуже…

— Не строй из себя идиота! — разозлился Ризов. — Много ты знаешь случаев, когда верхушку в областном центре меняли? Как говорится, ворон ворону, — он тяжело вздохнул. — Москвич до Москвы не доедет. Но теперь это только повредит. Потому что, когда при нем найдут папку с материалами против нас, московские сыскари сделают свои выводы.

«Ты хотел сказать, материал на тебя», — мысленно поправил его Зарецкий.

— На меня материалов никто не собирал. Я удачно прикрывался делами Бочарова и Гольских. Вот только Ромова, эта молодящаяся старушенция, может изрядно подмочить мне репутацию.

— Что? — посмотрел на него Ризов.

Мысленно обругав себя — думать вслух начал, Зарецкий покачал головой.

— Да так. О завтрашнем дне думаю. — И, увидев удивленный взгляд компаньона, весело засмеялся: — Семейным человеком стану. Жена молодая, красивая…

— А ты не думал, как воспримет твою женитьбу Зинаида? — спросил Ризов. — Ведь она пусть и незаконнорожденная, но все-таки твоя дочь. Воспитывал ее ты.

— Почему незаконнорожденная? — возмутился Иван Артемьевич. — Я сразу же, как погибла Мила, удочерил Зинку. Дал ей свою фамилию, отчество…

— Тем более, — ехидно прервал его Ризов. — По-моему, твоя доченька не из тех, кто захочет делиться наследством.

— Вместе с Бочаровой я получаю несколько лесхозов, акции моторного и кировского заводов, — снова засмеялся Зарецкий. — А Зина в меня, умная. Все поймет и наверняка одобрит мой союз.

Услышав стук двери, Алла с улыбкой обернулась. Увидев крепкую рыжеватую женщину в джинсах, удивленно сказала:

— Зина?

— Здравствуй, невеста, — насмешливо проговорила рыжая. Расслышав в ее голосе издевку, Бочарова сухо спросила:

— Ты зачем пришла?

— Я пришла к отцу! — уже зло заявила Зина. — А вот что здесь делаешь ты?

— Выметайся! — указывая рукой на дверь, рассердилась Алла.

— Ну, конечно, — издевательски улыбнулась Зина. — А ты будешь супругой моего папули. И все приберешь к рукам. Ведь ради этого ты затащила его на себя!

— У меня другие цели! — гневно воскликнула Бочарова и схватила колокольчик.

— Зря стараешься! — перекрывая переливчатый звон, крикнула дочь Зарецкого. — Сюда никто не войдет! А я до приезда папули хорошенько тебя отделаю!

Увидев в руке Зинаиды узкое лезвие, Алла отскочила за большой письменный стол.

— Да ты трусиха, — пытаясь достать ее, Зина, упав животом на стол, выбросила руку с ножом.

Бочарова, неожиданно прыгнув вперед, с силой ударила колокольчиком по кисти руки с ножом. Вскрикнув от боли и выронив нож, Зина другой рукой вцепилась в подол халата Бочаровой. Та рванулась назад. Треснула материя. Алла, взмахнув колокольчиком, подскочила к Зарецкой. Испуганно вскинув руки, та успела отбить удар и, поймав руку Бочаровой, выбила колокольчик. Сверкая злыми глазами, Алла навалилась на нее сзади и, сильным рывком, подставив ногу, свалила рыжую на пол.

Миледи с удивлением смотрела на сидящего сзади Охотника. Тогда у больницы, кивком отправив ее за несущими Иру солдатом и милиционером, Буров подскочил к стоявшему на коленях мужчине — как она поняла, отцу девушки, — схватил его за руку, потащил за собой. У продолговатого здания старой кочегарки Буров крикнул, чтобы подождала его, затащил мужчину туда. Тут же выбежал, накинул щеколду и вбил в кольцо железный штырь. Отбежав немного, они поймали такси. Сказав, чтобы она ехала на квартиру, Лев, ничего не объясняя, побежал назад. Через три часа он вернулся на квартиру вместе с этим мужчиной, которого звали Андрей. И вот теперь они ехали на пригнанной Андреем «волге». За рулем сидел Буров. Мужчина же подсказывал, куда ехать. Зачем ей все это надо, Клава понять не могла. Она поймала себя на мысли, что думает о Бурове как о мужчине, и это злило ее. Но в то же время она не могла не признаться, что он ей действительно нравится. В ее жизни не было мужчины, который бы хоть как-то и чем-то по-настоящему интересовал ее. В защите она не нуждалась, в кавалерах недостатка не испытывала.

Уже почти два года занималась серьезной и совсем не женской работой — выискивала и выколачивала долги по заказу влиятельных и богатых клиентов. С Усом ее свел Глыба, который когда-то давно был, она презрительно усмехнулась, ее женихом. Она знала, что этот мускулистый болван боготворит ее, и по-своему использовала его привязанность.

После того как ее выгнали из органов, Клава приехала в Москву. Встретилась с Глыбой, который после освобождения продолжал наращивать себе мускулы и работал на Романа. С его помощью она начала заниматься у довольно опытного тренера…

— Вот эта деревня! — услышала Миледи голос Андрея. Посмотрев в окно, увидела несколько деревенских домов. Поодаль паслись коровы.

— И как здесь люди живут, — фыркнула она. Дотронувшись до плеча Бурова, спросила: — Мы зачем сюда приехали? Молока парного попить?

Не отвечая, он остановил машину, вышел. Подойдя к сидящей возле небольшого домика пожилой женщине, о чем-то спросил ее. Потом направился к большому, обложенному кирпичом дому.

— Куда это он? — спросила она Андрея.

— А я откуда знаю, — неожиданно зло отозвался тот.

— Ты чего такой дерганый? — насмешливо посмотрела на него женщина. — Не выспался, что ли?

— Слушай, ты! — заорал Андрей. — Закрой пасть!

— Да что ты? — засмеялась она. — Как страшно!

— Я тебе сказал!

Неожиданно из дома, куда вошел Буров, раздался громкий женский крик. Андрей, открыв заднюю дверцу, выбросил из машины футляр виолончели. Выскочил сам, быстро открыл футляр и выхватил винтовку с оптическим прицелом. От дома к машине бежал Буров.

— Кто там орал? — нервно спросила Клава.

Положив винтовку в футляр, Андрей поставил его на пол у заднего сиденья и закрыл дверцу.

— Деревню Погорелки знаешь? — спросил Буров.

— Знаю, — усаживаясь рядом с ним, ответил удивленный Охотник. — А чего ты там забыл?

Не отвечая, Лев тронул «волгу».

— Вы что? — пораженно спросил Зарецкий. — Сдурели обе?

— Это она начала, — вырываясь из рук державших ее парней, закричала Алла. — Стерва!

— Сама шлюха! — завизжала Зина. Яростно сверкая глазами, растрепанные женщины оскорбляли друг друга, как базарные бабы.

— Прекратите! — не выдержав, заорал Зарецкий. Услышав в его голосе злое предупреждение, обе сразу же замолчали.

— Уведите ее, — кивнув на дочь, приказал он трем удерживающим ее парням. — И держите в кабинете до моего прихода!

Явно напуганная резким тоном отца Зина, не сопротивляясь, позволила вывести себя из комнаты.

— Вон! — выпроводил еще троих Зарецкий. Отпустив руки Бочаровой, они поспешно вышли.

— Объясни мне, — потребовал Зарецкий. — Что все это значит?

Буров молча гнал машину вперед. Та женщина, тетка Аллы, сказала ему такое…

— Направо, — услышал он голос Охотника.

Заложив крутой вираж, «волга», не сбавляя скорости, свернула направо. Значит, у Аллы есть сын от Кости. И его хотят забрать какие-то люди. Когда он вошел к пожилой женщине в дом и, представившись другом Аллы, спросил, где Костя, женщина заплакала и показала ему припухшие кисти рук.

— Полчаса назад двое приходили. Алкин сын им нужен. Я не хотела говорить, а они… — пошевелив опухшими руками, женщина пронзительно закричала.

Увидев на столе лист бумаги, он понял: те двое записали адрес. Шагнув к женщине, яростно прошептал:

— Где сын Кости?

— Погорелки, — заплакала женщина. — Торопись, милый. Убьют они мальчишку, — она говорила еще что-то, но он выбежал из дома и бросился к машине.

Значит, Костю забрала не милиция. Но не о напарнике думал сейчас Буров. Выжимая из старенькой «волги» все, на что она способна, он спешил к сыну Павлова. Ему нужно было увидеть тех двоих, что ехали за мальчишкой. Потому что они наверняка знали, где Костя и что с ним.

— Ты дура! — хлестнув дочь по лицу, заорал Зарецкий.

— Папа, — испуганно отскочила та. Таким она отца не видела и поэтому была страшно напугана.

— Ты сейчас же — слышишь? — сейчас пойдешь, — наступая на пятившуюся Зину процедил он, — и извинишься перед Аллой! Если ты не сделаешь этого…

Взглянув на его перекошенное яростью лицо, она торопливо закивала:

— Да, папа. Я извинюсь. Я попрошу прощения у Аллы Кирилловны. Я сейчас же пойду к ней.

Увидев ее дрожащие губы, бледное лицо и пляшущий в глазах страх, Иван Артемьевич остановился и неожиданно громко захохотал. Зина растерянно смотрела на смеющегося отца.

— Ох ты и дура, — вытирая выступившие от смеха слезы, повторил он. — Пойми, дурочка. Все, что имел ее отец, перейдет вместе с ней к нам. И через полгода, когда я стану законным владельцем всего, ты можешь делать с ней все, что захочешь. Поняла?

— Но я думала, — растерянно проговорила Зина, — что она хочет прибрать к себе все…

— Она думала! — едко улыбнулся Зарецкий. — Ты лучше сейчас подумай, как будешь извиняться перед ней. Это нужно сделать так, чтобы она поверила. — Взглянув на дочь, он снова засмеялся. — Слава богу, ты ей ничего не повредила. А то бы я тебя… — Зарецкий несильно, по-отечески хлопнул дочь по упругой заднице.

— А ну-ка, молодые люди, — загородив собой дверь, строго проговорил невысокий плотный пожилой человек с большой седой бородой. — Как это вы мальчишку без Алки возьмете? Она мне строго-настрого приказала Коську никому не отдавать!

— Не суйся, дедуля, не в свое дело, — миролюбиво посоветовал ему длинноволосый верзила в темных очках.

— Тебе она наказала, — со смехом сказал другой крепкий парень в сомбреро, — а нам приказала. Улавливаешь разницу?

— Я ничего улавливать не хочу! — воинственно выставив бороду, заявил дед. — А пацана не отдам!

— Да ну? — весело удивился третий боевик. — Так уж и не отдашь?

От сильного удара в живот бородатый, сложившись пополам, повалился лицом вниз.

— Разве можно так с пожилым человеком обращаться? — раздался от двери насмешливый голос.

Резко обернувшись, трое парней увидели входящего в комнату широкоплечего верзилу в обтягивающей выпуклую, сильную грудь майке.

— Тарзан? — удивленно посмотрел на него длинноволосый.

— Гляди-ка, — показав в насмешливом оскале крепкие белые зубы, вошедший повернулся к входящему за ним плотному парню, — признали. Вы чего здесь делаете? — спросил он.

— Нам Зарецкий велел, — ответил боевик в сомбреро, — пацана взять. А он, — парень кивнул на с трудом вдыхавшего воздух деда, — не отдает.

— И правильно делает, — усмехнулся Тарзан. — Потому что его заберем мы.

— Да что ты говоришь? — зло спросил вышедший из соседней комнаты высокий атлет.

— Закрой хайло, Шпага, — добродушно посоветовал ему Тарзан.

— Пацана заберем мы! — требовательно заявил атлет.

— Зарецкий нам велел его привезти! — выкрикнул «сомбреро».

— Давайте не будем ссориться, — миролюбиво предложил длинноволосый. — Поедем вместе. А там разберемся.

— А тут и разбираться нечего! — угрожающе шагнул к нему парень, приехавший вместе с Тарзаном. — Пацана возьмем мы! А вы скажете Зарецкому, что приехали, а его уже кто-то взял!

— Слушай, Клубок, — сказал длинноволосый, — давай не будем…

Раздавшийся на веранде короткий вскрик и грохот рухнувшего тела не дали ему высказаться. В дом ворвался Буров. Один из боевиков Зарецкого, рванувшийся к нему, от резкого удара ребром ладони по шее грохнулся под ноги длинноволосому, который сам от мощного удара ногой в грудь, взмахнув руками и врезавшись спиной в старый шкаф, плашмя упал на пол. С коротким криком «сомбреро» выкинул в ударе правую руку и, взвыв от боли, обхватил другой ладонью локоть, споткнулся о лежащего товарища и рухнул рядом.

Разбив ему лицо ногой, Лев, прижавшись спиной к стене, с трудом защищался от бросившихся на него Шпаги, Тарзана и Клубка. Появившаяся в двери Миледи быстрой серией (левая — подреберье, правая — подбородок) уложила Шпагу. На нее, выбросив в высоком ударе ногу, прыгнул Тарзан. Увернувшись, она влепила ему боковой слева и ударила правой. Жестким блоком отбив удар, Тарзан с силой врезал каблуком по ее правому колену. Она упала с пронзительным криком. Подпрыгнув вверх, он ударил ее обеими ногами в лицо. Буров приподнял голову Клубка, коротко и резко ударил его согнутыми пальцами в кадык. Громко хрюкнув, тот опустился на пол.

— Зашибу! — бросился на Бурова Тарзан.

Несколько секунд обмениваясь резкими ударами, умело защищаясь от них, они кружили по комнате. Затем, достав лицо Льва прямым ударом, мгновенно развернувшись на одной ноге, Тарзан отбросил его к двери. Едва коснувшись двери спиной, Буров присел. Уперевшись руками в пол, сильной подсечкой подбил опорную ногу противника и, перекатившись через голову, ударил его каблуком в живот. Вскочил и носком правой ноги смял Тарзану гортань. Смахнув с разбитой брови кровь, быстро осмотрел комнату. Увидев неподвижно лежащую Миледи, прыгнул к ней. Неестественно запрокинутая голова, распухшая перебитая переносица и тонкая струйка густеющей крови из изломанного болью рта. Присев, Буров вгляделся в изуродованное смертью лицо Миледи. Закрыл ей глаза. Услышав сзади легкий шум, перекатившись через спину, толчком обеих ног отбросил вставшего Шпагу к стене и, едва коснувшись пятками пола, ребром ладони раздробил ему кадык. Длинноволосый, выхватив «ТТ», выстрелил в Бурова. Легким быстрым движением сильного тела, как бы танцуя стремительный танец боксера, опережая дергающийся, плюющийся пулями ствол, повернувшись правым боком к противнику, Лев «качал маятник». Выпустив семь впившихся в бревенчатую стену пуль, длинноволосый, отбросив попытавшегося задержать его деда, побежал в горницу. Лев рванулся следом и сразу остановился. В углу, возле небольшой деревянной кроватки длинноволосый, прижимаясь к ней спиной, обхватил левой рукой плечи светловолосого мальчика лет пяти, а правой рукой держал у его виска пистолет.

— Руки в стороны! — увидев Бурова, заорал он. Лев медленно развел руки.

— Левой рукой, — проорал боевик, — очень тихо! Достань пистолет двумя пальцами! Медленно!

Буров, осторожно согнув в локте левую руку, начал медленно опускать ее под куртку, к поясу.

— Двумя пальцами! — не отрывая от него испуганного, напряженного взгляда, крикнул длинноволосый. — И брось мне! — Не выдержав, направил пистолет на невозмутимого Бурова.

Рядом с домом чуть слышно хлестнул выстрел. Попав боевику между глаз, пуля впечатала его голову в прутики кроватки. Прыгнув вперед, Лев выхватил из рук заваливающегося на бок боевика перепуганного ребенка. Обхватив его сильную шею, крепко прижавшись мелко подрагивающим телом, ребенок громко, навзрыд заплакал. Лев осторожно гладил твердыми сильными пальцами его по голове. На обычно непроницаемом, бесчувственном лице явно угадывались растерянность и смущение. В комнату, покряхтывая и что-то бормоча, вошел седобородый. Увидев обращенные к нему с немой мольбой глаза Бурова, осторожно оторвал ребенка от его шеи, покачивая, унес в соседнюю комнату.

— Лихо ты их, — одобрительно сказал вошедший Охотник. — Я из машины через прицел смотрел. Стрелять не мог, вы все время передвигались. А когда этот, — он кивнул на длинноволосого, — на тебя пушку наставил, я и… — он хищно улыбнулся.

Не отвечая, Буров бросился в комнату, где началась схватка. Осмотрел лежащих боевиков. Присев возле «сомбреро», несильно щелкнул его указательным пальцем по распухшему окровавленному носу.

— Не бей! — дернувшись, тот открыл глаза и со страхом уставился на Льва. — Не надо! — умоляюще крикнул он.

— Где Алла Бочарова и мужчина, которых вы забрали в Вороновке? — глухо спросил Лев.

— Я их не брал! — пронзительно запротестовал тот.

— Где они? — повторил вопрос Буров.

Из вагонов, по-русски торопясь и толкаясь, выходили пассажиры.

— Эх, Россия-матушка, — ворчливо проговорил стоявший перед Психом сухой старичок. — И все-то мы торопимся, все нам некогда.

Улыбнувшись, Смирнов хотел что-то сказать. Но ухватившая его за шиворот сильная рука буквально вдернула назад. Рванувшись, он хотел обматерить отпустившего его Лютого.

— Менты! — приглушенно выдохнул тот.

Повернувшись к окну, увидел небольшую группу людей в милицейской форме. Бросив руку к поясу за пистолетом, отскочил от окна. Неожиданно на перроне сухо треснули выстрелы. Перекрывая их громкими воплями, пассажиры тесной толпой бросились к зданию вокзала.

— Вон они! — услышали смешавшиеся с вбежавшими в вагон пассажирами уголовники. — Двое!

Быстро отдаляясь, снова прозвучали выстрелы. Возле вагона, раскинув руки, лежал мужчина с короткими, густо посеребренными сединой волосами. Белая рубашка на груди быстро окрашивалась в темно-багровый цвет.

— Леонид Федорович, — присев возле него, негромко проговорил плотный полковник милиции. — Что же я твоей семье скажу?

На бегу меняя обойму, худощавый мужчина зло выкрикнул:

— Видишь, как нас! Использовали, суки! А говорили, прикроют!

Обернувшись, кавказец трижды выстрелил в преследующих их четверых милиционеров.

— Говорил же, в Нижнем надо бы…

Приостановившиеся милиционеры дружно выстрелили. Две пули, надорвав бедро кавказца, бросили его на рельсы. Невысокий с тремя пулями в спине с маху грохнулся на перрон. Кавказец попытался подняться, но вскрикнул и схватился за правое бедро. Увидев на руках кровь, затравленно оглянулся на бегущих к нему милиционеров, подхватил скользкими от крови пальцами пистолет, что-то гортанно вскрикнул и, сунув ствол в рот, нажал на курок.

— Забираем у проводника ключ от двери, которая на другую сторону, откроем и валим! — прохрипел Лютый.

— Не гони лошадей, — неожиданно спокойно проговорил Псих. — Сейчас пассажиров гнать от вагона начнут. Лапами харю закрывай, повизгивай от страха, и с толпой вперед, — втираясь между истошно кричащими женщинами, закончил он.

Дубов последовал совету подельника. Окружив тело убитого мужчины, милиционеры криками подгоняли оставшихся в вагонах пассажиров.

Кралин вошел в комнату и удивленно остановился. Радостно улыбаясь, Дьячкова что-то негромко напевала и кружилась в вальсе. Заметив его, она протянула руки:

— Иди, Славик! Будем танцевать! Впрочем, нет! Сначала будем пить шампанское. — Нина подбежала к уставленному бутылками шампанского, фруктами и шоколадом столу.

— Что с тобой?

— Со мной? — засмеялась она. — Ничего!

— Тогда по какому поводу все это? — Он провел рукой над столом.

— Я праздную победу! — воскликнула Нина. — Свою победу. Чего не удалось моему так называемому папуле, — Нина презрительно фыркнула, — признанному Старику, — удалось мне! Я рискнула и выиграла!

Кралин с изумлением смотрел на нее. Увидев его недоумение, Нина снова рассмеялась.

— Ты можешь наконец объяснить мне причину твоего торжества? — уже с трудом сдерживаясь, спросил он.

— Я уничтожила Черкесов! — торжественно заявила Дьячкова. — Это пытались сделать многие. А я смогла заставить их убить друг друга!

— Ты имеешь в виду, — осмысливая услышанное, медленно начал он, — эту непонятную бойню на даче Черкесов?

— Вспомни, Славик, — вполне серьезно проговорила Нина, — я встречалась с Черепом. Об этом узнали Черкесы. И это, разумеется, встревожило их. Я сказала Ивану, что нанимала Костю для убийства его старшего брата, Тараса. Арсентий, этот здоровенный идиот, убил Черепа. Мой план провалился. Но! Мои слова запали Ивану в ум. А здесь Арсентий убивает Костю Черепа и его женщину. Тарас, конечно, мог бы свести дело к нулю или даже отдал бы милиции кого-нибудь из своих шестерок, но вмешалась я. Звонок в милицию, попытка милиционеров не задержать, а просто переговорить с Арсентием — и все стало ясно. Он встретил милиционеров выстрелами. А Тарас наверняка обещал ему, что делу хода не будет. Арсентий мчится выяснять отношения к своему старшему брату. Вмешивается Сашко…

— Ты так уверенно говоришь, — заметил Кралин, — словно была там.

— Я присутствовала там незримо. — Налив шампанского, она подняла бокал. — За ум женщины! — торжественно провозгласила она. — То есть за меня!

— А ты хотела влезть в это дело! — Усевшись на заднее сиденье «мерседеса», Пузырь с едкой усмешкой взглянул на сидящую рядом Василису.

— Ты про какое дело говоришь? — не поняла она.

— Про секрет Психа, — шлепнув шофера по плечу, ответил он.

— Почему хотела? — коротко пожала она плечами. — Я и сейчас не против.

— Черкесов завалили! — раздвинув толстые губы в насмешливой улыбке, сказал он. — Прямо у них на даче!

Потина, открыв рот, недоверчиво смотрела ему в глаза.

— Чего вылупилась? — Он выпустил дым ей в лицо. — В натуре говорю. Арсентий, Иван пристрелены. Придурка ихнего, Сашко, удавили. Тарас без сознания уже сутки. Базарят, что, если и выживет, инвалидом будет. — Сулов потер пухлые ладони. — Теперь лафа. Рижский наш! А то…

— Ты правду сказал? — не дала договорить ему Василиса.

— Мне сейчас официант шепнул, — повернулся к ней Пузырь. — Я сигареты беру, а он мне новость и выкладывает. Говорит, и в газетах написано.

— Кто же это их? — удивилась она.

— Я сейчас сообщу тебе сенсационную новость, — сказал в телефонную трубку Корин.

— Если об убийстве Черкесов, — недовольно отозвалась Сажина, — то ты опоздал.

— А откуда ты узнала? — удивился он. Услышав гудки отбоя, хмыкнул и повесил трубку.

— По-моему, она недовольна, — пробормотал он. Андрей успел увидеть направленный на него ствол пистолета. Мгновенной болью в голове взорвалась темнота.

— Кто звонил? — Диана вопросительно посмотрела на отошедшую от телефона Катю.

— Он, — коротко ответила Сажина.

— Странно, — посмотрела на часы Шехерезада. — Он уже должен умереть. — Увидев во взгляде Сажиной тревожное ожидание, засмеялась: — Не волнуйся! Я пришла к тебе с миром. А твой пес слишком многое узнал, чтобы остаться жить.

— И что же он такое узнал? — бросив быстрый взгляд на сидевшую у двери Гюрзу, спросила Катя.

— Да хотя бы то, — улыбнулась Диана, — что Михаил работает на меня.

— Но я это тоже знаю, — вызывающе вскинула голову Сажина.

— Ты другое дело, — успокоила ее Шехерезада. — Я все равно пришла бы к тебе. Хотя бы потому, что чувствую свою вину перед тобой за случившееся в Бонне…

— Говори, что тебе надо, — вспылила Сажина. — И убирайся!

— А ты не простила мне потерю тех денег, — засмеялась Диана.

Катя, упершись руками в стол, подалась телом вперед:

— Зачем ты пришла? — с ненавистью глядя на сидящую перед ней женщину, прошептала она. — Что тебе нужно от меня?

— Я предлагаю тебе сотрудничество, — спокойно сказала Шехерезада. — И не торопись с ответом, — предупредила она гневно открывшую рот Катю. — Лучше давай немного поразмыслим. Ты сейчас осталась одна. Корин сегодня умрет. Его люди, которые следили за Михаилом, продали его нам за неплохие деньги. Я знаю, что ты, как и я, пытаешься найти ожерелье, похищенное Психом у убитого Сушко. Для этого тебе просто необходимо встретиться с находящимся в розыске Психом. Но в то же время ты очень боишься его…

— Слушай, Динка! — перебила ее Сажина.

— Это ты слушай! — зло воскликнула Шехерезада. — Думаешь, я не знаю, почему у Сушко появилась милиция?

Испуганно взглянув на нее, Сажина замотала головой.

— Нет, — прошептала она.

— Да! — выкрикнула Шехерезада. Затем легко поднявшись со стула, положила на столик визитную карточку. — Подумай. Я жду твоего звонка завтра утром.

— Зачем я тебе? — прошептала Катя. — Что ты от меня хочешь?

— То же, что и ты! — В упор посмотрела на нее. — Но на этот раз я поступлю честно. Ты получишь в два раза больше, чем обещал тебе Гюнтер.

— И что я должна делать?

— Ничего, — улыбнулась Диана. — Просто ждать. Псих, я уверена, как только доберется до Москвы, захочет увидеть тебя.

В глазах Сажиной заплясал страх.

— У тебя будет надежная охрана, — сказала Диана. — И как только я получу Психа, ты получишь деньги. Повторяю, — твердо добавила она, — в два раза больше, чем обещал Гюнтер. Кстати, когда ты виделась с ним последний раз?

— За три дня до того, как узнала о побеге Психа.

— А где сейчас Рита Лукина? — пристально глядя на нее, спросила Диана.

— В Москве, — недовольно сказала Катя.

— Вы встречались? — улыбнулась Шехерезада. По вспыхнувшим злостью глазам поняла, как встречались, и весело засмеялась. Затем, так же неожиданно оборвав смех, с неподдельной яростью в голосе прошептала: — Я тоже хочу встретиться с ней! Но разговор будет гораздо короче нашего.

— Это ты наплела Глыбе?! — ворвавшись в ванную комнату, заорал Роман.

Лежащая в ванне Рита, пошевелив длинными ногами, спокойно посмотрела на него.

— Во-первых, не наплела, — поправила она его, — а сказала правду. Во-вторых…

— Тварь! — выкрикнул он и, наклонившись, схватил ее за горло.

Она вцепилась в кисти душащих ее рук и благодаря скользкой от шампуня коже сумела вырваться из цепких пальцев.

— Пришибу! — Ус поймал Риту за волосы и, налегая всем телом, утопил голову в воде.

Оставив в его пальцах клок волос, Лукина вырвалась и хрипло закричала.

— Угробить меня решила! — снова поймал ее шею Журин.

Чувствуя, что задыхается, Рита с силой дернула его на себя. Потеряв равновесие, он руками коснулся дна ванны. Навалившись на него, Рита пыталась окунуть его голову в воду. Хлебнув пены, Роман уцепился руками за края ванны и начал подниматься. Услышав крики и шум борьбы, в ванную вбежала Эля. На мгновение остановившись, бросилась к ним. Вцепившись в волосы брата, она с помощью Лукиной свалила его в ванну, но брат увлек ее за собой. Рита не давала подняться пытавшемуся встать Роману. Изогнувшись, он сумел приподнять из пены голову и, широко открыв рот, жадно хватал воздух. Эля обеими руками вдавила голову Романа в воду. Несколько раз согнувшись всем телом, скомкав в крепко сжатом кулаке подол ее халата, он обмяк и, придавленный женщинами, улегся на дно ванны. Некоторое время они держали его под водой. Затем, переглянувшись, выскочили.

— Мы убили его, — дрожащим голосом проговорила Лукина.

— Точнее, утопили, — засмеялась Эля.

Со страхом вглядевшись в ее на удивление спокойное и даже веселое лицо, Рита вдруг поняла.

— Это ты сказала?

— А ты умная! — Эля одобрительно кивнула. — Неужели ты думаешь, что я дура и не поняла, что руками Глыбы ты хочешь убрать Романа, а заодно и меня? Только не учла ты тупости Глыбы. Прежде чем что-то делать, он всегда советуется со мной. Я решила ускорить события. А сегодня все просто прекрасно вышло. Ты пошла мыться, а мой братец в гневе необуздан. Я ему намекнула, что Глыба хочет с него получить за то, что он решил наказать Миледи…

— Но ты сама сказала, что Глыба без твоего совета ничего не делает! — воскликнула Рита.

— Об этом знаешь ты. И то только что узнала. А Роману вполне хватило моих слов. И он взбесился.

— Зачем тебе это? — тихо спросила Рита. — Ведь он твой брат!

— Да плевала я на такого брата! — разозлилась Журина. — Он никто и звать его никак! Все парни, которые есть, — мои ребята! Я им плачу! К тому же он мне вчера сказал, что из дела выходит. Так что я двух зайцев поймала! И наследство теперь все мое…

— Какое наследство? — удивилась Лукина.

— И тебя на крючок поймала, — словно не услышав ее, продолжила Эля.

— Я-то тебе зачем? — спросила Рита.

— Думаешь, я не знаю, что ты на Гюнтера, который ожерелье ищет, работаешь? — прищурилась Эля.

— Кого? — притворилась непонимающей Лукина.

— Не строй из меня дурочку! — разозлилась Эля. — Мне твоя подружка все рассказала!

— Какая подружка? — на этот раз искренне удивилась Рита.

— Сажина Катька! — выпалила Журина. — Помнишь такую? — И, усмехнувшись, гораздо спокойнее договорила: — Так вот что получается теперь. Или мы с тобой за убийство в тюрьму сядем, или ты берешь меня в долю и, после того как ожерелье продадим, помогаешь уехать из России. И не вздумай крутить, — строго предупредила она. — Как мы с тобой моего братца в ванне топили, на пленку заснято.

Увидев насмешливое недоверие во взгляде Лукиной, крикнула:

— Уж!

Рита не мигая уставилась на вошедшего в ванную Ужа с кинокамерой.

— Снял? — спросила его Эля.

— Только когда она с ним начала, — усмехнулся Уж.

Лукина вскинула голову к вентиляционному окошку в верху стены, разделяющей туалет и ванную.

— И что скажешь теперь? — явно наслаждаясь ее состоянием, спросила Эля.

— Хорошо! — неожиданно весело согласилась Рита. — Будем работать вместе.

— Ты чего это развеселилась? — подозрительно взглянула на нее Журина.

— От радости, — улыбнулась она. — В наше время очень трудно подыскать себе надежных и умных компаньонов. — Надела халат и, кивнув на ванну, спросила. — А его куда?

— Это наша забота, — холодно проговорил Уж.

Заглянув на кухню, где Таня переливала молоко из ведра в банки, мать, некоторое время понаблюдав за ней, тихо спросила:

— Чего с Сашкой-то решила?

Дочь грустно посмотрела на нее и вздохнула:

— Такого я ему ни простить, ни забыть не смогу. Светку сама выращу. Вот доить научусь и тебя на ферме заменю.

Мать покачала головой и молча ушла. Присев рядом с ведром, Таня тихо заплакала.

— Что с тобой, мама? — спросила вбежавшая на кухню Света.

— Зубы болят, — прижимая ее к себе, сквозь слезы улыбнулась Таня.

— Наверное, много сладкого ела, — сделала вывод девочка.

— И что там? — спросил Фомин.

— Генерал рвет и мечет, — торопливо проговорил худощавый стройный полковник. — Оказывается, материала у Федоровича на кировских дельцов полно. Похоже, и верхушка там вся замазана. Начальник угро тоже в Москву кое-что передал. Ризов там воду мутит. Наш сейчас к прокурору поехал за санкцией. — Затем, вглядевшись в усталое, небритое лицо майора, откашлялся и спросил: — У тебя с Таней-то как?

— Плохо, Петя, — грустно признался Александр. — Обидел я ее! — Майор махнул рукой и, не прощаясь, пошел к выходу.

Передернув затвор винтовки, Охотник быстро вскинул ее к плечу. Сухо щелкнул боек. Поставив оружие к стене, он посмотрел на вышедшего из комнаты Бурова.

— Ну что, уснул? — Буров молча кивнул и прошел на кухню.

Войдя следом, Андрей спросил:

— Что решил?

Зажигая газ, Лев повернулся к нему.

— Значит, вдвоем пойдем! — обрадовался Охотник и торопливо проговорил: — Я знаю, где дача Зарецкого. Там, если по уму, и уйти запросто можно. Но я торопиться не буду, — вздохнул он. — Мне теперь не один Зарецкий нужен. Я им за Иринку… — он, пряча навернувшиеся на глаза слезы, порывисто отвернулся.

— Мне автомат нужен, — негромко сказал Лев.

— Если бы пораньше чуток, — с сожалением отозвался Охотник, — я бы этой хреновины вагон и маленькую тележку достал. А сейчас… — он беспомощно развел руками.

Сняв закипевшую кружку, Буров насыпал в нее чай и закрыл крышкой. Посмотрев на часы, пошел в ванную. Андрей удивленно покрутил головой. Этот молчаливый сильный мужик, так неожиданно появившийся в его жизни, вел себя более чем странно. Узнав, кто он, за что его хотят убить и кому именно это надо, коротко сказал: «Будем вместе». В деревне, где Лев расправился с пятью парнями Зарецкого и двумя людьми Ризова, он спокойно, без всякого сожаления отвез на взятом у хозяина тракторе трупы в лес. Вспомнив, как Лев допрашивал одного из боевиков, Андрей поморщился. Он не был сентиментален. Даже больше того — зарабатывал деньги убийствами. Но то, что он увидел… Охотник из всего этого понял одно. Буров хочет убить какую-то женщину. То есть не какую-то, а невесту Зарецкого. А Андрею нужен сам Зарецкий.

Охотник злобно сощурился. От дачи он не уйдет! Пока будет возможность, будет стрелять. Бурову нужна невеста Зарецкого. Ее он оставит ему. В этой старой пустой квартире на кровати спал мальчик, из-за которого, как он понял, и ездил Буров в деревню. «А куда пацана-то девать? — спросил он себя. И, не найдя ответа, буркнув: — Пусть Лев решает», — пошел в комнату.

Повертевшись у большого зеркала, Алла вынуждена была признать — свадебное платье замечательное. Поправив волнистые волосы, она горько улыбнулась и с понуро опущенной головой вернулась в свою комнату. На туалетном столике лежал небольшой бархатный футляр. Его оставил приходивший недавно Зарецкий. Она взяла футляр, нажала небольшую кнопочку. Прозвучала мелодичная музыка, и крышка открылась. Алла ахнула. В футляре, переливаясь всеми цветами радуги, лежали драгоценности: кольцо, серьги и колье. Завороженная такой красотой, она некоторое время сидела неподвижно. Потом надела колье, бросилась к зеркалу.

— А ведь все это могло быть моим, — прошептала она и тихо заплакала.

Алла подумала о сыне. Все это время она помнила о нем и волновалась. И ее беспокойство было вполне понятно. Согласившись на брак с Зарецким, она на какое-то время обезопасила себя и маленького Костю. Роль довольной всем женщины ей удавалась. Но Зарецкий, чтобы подстраховаться, мог выкрасть сына. Впрочем, он уже несколько раз упоминал о Косте. Но присутствие маленького, беззащитного сына здесь помешало бы ей.

— Господи, — сквозь слезы прошептала Бочарова. — Пусть с ним все, все будет хорошо!

— Что? — изумленно открыл рот Ризов. — И ты думаешь, она примет приглашение?

— А почему бы и нет, — усмехнулся Зарецкий. Некоторое время Ризов молчал, переваривая услышанное.

Затем громко захохотал и подмигнул улыбающемуся компаньону:

— Вообще-то ты прав! И если это получится… — не найдя слов, он потрепал Зарецкого по плечу. Но как только тот вышел, улыбка сразу же пропала.

Ризов, нахмурившись, прошелся по комнате. Его сейчас волновало одно: сумел москвич довезти папку или нет? В том, что его убьют, Ризов не сомневался. Но сейчас страстно желал, чтобы посланные им люди нарушили запрет и, убив москвича в поезде, прихватили бы и его вещи. Раньше такое случалось. «Болван! — обозвал он себя. — Почему отпустил московского милиционера? — И тут же нашел оправдание: — Я слишком поздно узнал о собранном им материале. Да! — вспомнил Ризов. — Ведь Зорин принимал деятельное участие в сборе компрометирующих меня документов. Значит, — окончательно решил он, — начальника угро нужно ликвидировать». Сняв трубку, задумался. Впрочем, это никогда не поздно сделать. А завтра свадьба Зарецкого, куда он приглашен. И весть об убийстве начальника уголовного розыска наверняка испортит праздник. Ведь среди гостей будет все местное начальство. Ризов злорадно улыбнулся. Зарецкого ожидает очень неприятный подарок. Все, что он получит от Бочаровой, ему придется разделить с ним, со своим компаньоном. Сделать это его заставит сама Алла.

— Где же эти придурки с ее сыном? — недовольно проворчал он.

Зарецкий, докурив сигару, закинул руки за голову и с улыбкой посмотрел на телефон. Ризов явно нервничает. Естественно, ведь вероятность того, что его делами займется Москва, очень велика, на этот счет он был спокоен. Немного волновало другое: Ризов несколько раз ненавязчиво намекал на то, что приданое Бочаровой нужно поделить между ними. Поэтому Зарецкий и послал своих людей за ребенком. Алла на его вопросы о Костике безразлично пожимала плечами и переводила разговор на другое. По всему было видно, что она тяготится ребенком. Однако материнский инстинкт мог проснуться, когда ее сыну будет угрожать реальная опасность. А на этом мог сыграть только один человек, для которого нет ничего святого, — Ризов.

— Вполне возможно, я зря послал за ребенком, — пробормотал Зарецкий. — Но кто сто раз оглянется, ничего не потеряет.

Посмотрев на часы, он снова нахмурился. О приезде парней с ребенком ему немедленно доложили бы. Впрочем, дорога есть дорога, и нет ничего удивительного в том, что боевики задерживаются. Взглянув на телефон, Зарецкий улыбнулся: «А ведь это отличная мысль. Заодно мы обсудим вопросы рынка и причину… Но тогда придется сказать, почему я прошу насчет Марины». Позвонив в колокольчик — такой он увидел в одном фильме, и ему ужасно понравилось, — велел заглянувшей девушке принести кофе и подошел к телефону.

Нина положила трубку и долго смотрела перед собой, размышляя о разговоре с Зарецким. Судя по всему, он поверил, что Марину Ромову пытались убрать ее люди. Правда, немного настораживало его насмешливое «И на старуху бывает проруха» по поводу того, что теща Гольских, пусть без сознания, но жива. «А поверил ли он в то, что авария подстроена моими людьми?» — прошептала Дьячкова. И, усмехнувшись, вслух спросила:

— А что ему оставалось делать? Ризов присылает ко мне человека, и теща Гольских сразу после приезда в Москву попадает в аварию. — Нина поднялась и крикнула: — Вызовите Кралина!

— Я здесь, королева, — почтительно проговорил, входя в комнату, Вячеслав.

Ей не понравился его насмешливый тон. Одарив его недружелюбным взглядом, Нина сухо проговорила:

— Я сегодня вечером улетаю в Киров.

— Психа выловили? — быстро спросил он.

— Ты остаешься за меня. Скажи Японцу, пусть возьмет шестерых. Он поедет со мной.

Эля испытующе посмотрела на вошедшего Глыбу.

— Мы его утопили, — буркнул он.

— Дубина стоеросовая! — зло воскликнула она. — Эксперты докажут наличие в воде химических… — сообразив, что это для него пустой звук, выругалась и закончила: — В речной воде не может быть столько шампуня…

— Он всплывет нескоро, — прервал ее холодный голос Ужа. — Мы привязали тракторный каток.

— Ну если так, — улыбнулась она, — то вы заслужили поощрение.

Сидевшая в кресле-качалке Лукина, с неприязнью покосившись на парня, промолчала. Заметив ее взгляд, Журина, мило улыбаясь, отпустила боевиков:

— Можете отдохнуть. Дня три я вас беспокоить не буду.

— Можно мне побазарить с ней? — кивнув на Риту, пробасил Глыба. Пренебрежительно оглянувшись на него, та встала и ушла в другую комнату.

— Потом поговоришь, — сердито посмотрев ей вслед, ответила Эля.

Как только боевики вышли, Эля быстро прошла вслед за Лукиной.

— Ты что делаешь? — с порога выкрикнула Журина. — Сначала его на себя кладешь, а теперь, видите ли…

— Не лезь ко мне со своими дурацкими вопросами! — шагнув ей навстречу, заорала Рита.

— Да что ты говоришь? Какая нежная стала. — Рита неожиданно сильно хлестнула ее по лицу.

— Ах ты тварь! — ответила ударом кулака Журина. Ударив друг друга еще несколько раз, они сцепились. Через несколько минут усталые соперницы лежали на полу.

— А ты в форме, — неожиданно рассмеялась Лукина.

— Ты тоже, — с улыбкой сказала Журина.

— Тренировка нам нужна, — делая осторожный шаг вперед, проговорила Рита. — Но без ударов и удушающих приемов.

— Ты первая начала, — выставив вперед руки, Эля двинулась ей навстречу.

Схватившись, они затоптались на месте.

— До победы? — прерывисто спросила Рита, — или по времени?

— До боя часов, — рванув ее в сторону, выдохнула Эля. Настенные часы показывали пятьдесят шесть минут первого.

— Вот здесь она живет, — показал на арку Пузырь.

— Ее брать надо, — убежденно заметила Василиса. — Потому что она наверняка знает о чемодане. Если бы была не при делах, милицию бы вызвала после первого раза. А к ней они пожаловали только для засады на Лютого.

— Думаешь? — посмотрел на нее Пузырь.

— Тут и думать нечего! — сердито огрызнулась она.

— А где же ее, лахудру, выцепишь теперь? — с досадой спросил он. — На хате мусора сидят. Да и пасут ее наверняка.

— Думать надо, — негромко проговорила Потина.

— Давай домой, — бросил водителю Василий.

— Да ведь это Пузырь! — ахнул Лютый. Темно-синяя «волга», набирая скорость, понеслась по проспекту.

«Какого хрена он здесь делал? К Жанке не сунулся. Значит, знает, сука, что там засада! Но тогда, какого хрена он тормозил здесь? Чего я уши ломаю? — разозлился он. — Надо с Жанкой встретиться! Она все и разложит по полочкам!» Внимательно оглядев улицу, поправил темные очки и неторопливо, чуть прихрамывая, пошел к автобусной остановке.

После того как они с Психом ушли от вагона, где был убит какой-то мент, они сразу же, пожелав друг другу удачи, расстались. Лютый на метро доехал до Речного вокзала. Там совсем рядом был дом его давней знакомой. Никак не связанная с уголовным миром, она жила с маленькой дочкой.

Он вспомнил о ней случайно. Некоторое время бесцельно побродив по улицам, неожиданно припомнил разговор с одним старым приятелем, который и рассказал ему о Людке Скворцовой, его давней любви. Скворцова была спортивным комментатором и несколько раз брала у него интервью, когда он еще занимался самбо и успешно выступал. Однажды Игорь предложил ей встретиться, она согласилась. Он часто бывал у нее дома. Люда жила одна. И как-то раз она вполне серьезно сказала ему, что любит и готова стать женой Игоря Дубова, если он этого хочет. Сказав ей, что просто сгорает от желания и его удерживала от предложения руки и сердца боязнь отказа, Лютый поцеловал ее и ушел… чтобы больше никогда не возвращаться. И вот сейчас, обложенный флажками, как загнанный зверь, чувствуя неотвратимость расплаты, он шел к женщине, которую много лет назад оттолкнул. Шел, не зная, как она его примет, и примет ли вообще. Люда узнала его по голосу и, к его великому удивлению, сразу же открыла дверь.

Когда он путано пытался ей что-то объяснить, Люда приложила к его губам пальцы:

— Тише. Дочь разбудишь, — и впустила в квартиру. Лютого поразила убогая обстановка. Спросив, хочет ли он есть и получив утвердительный ответ, Люда провела его на кухню. Пока Он ел очень вкусные щи, молча разглядывала его. Потом он снова хотел что-то объяснить и пораженно замолчал, услышав ее короткое:

— Я все знаю, Лютый.

Больше они ни о чем не говорили. Когда проснулась дочь Люды, симпатичная смешливая девчонка трех лет, он немного поиграл с ней и стал чинить мебель.

Диана, всматриваясь в жестокие глаза Киборга, удивленно переспросила:

— Значит, не ты убил Корина?

— Я не нашел его вчера, — он пожал плечами. — Всю ночь прождал возле дома. Но он так и не пришел.

— Он и не мог прийти! — воскликнула Катя. — Его тело кашли возле телефонной будки! Он убит выстрелом в упор. Это ты его застрелил! — срываясь на крик, громко сказала она. — Ты всегда ненавидел Андрея…

— Перестань, — с досадой прервала ее Шехерезада. — Видимо, он просто кому-то здорово насолил. Или, — ее красивые глаза сверкнули, — Псих добрался до Москвы и начал сводить счеты.

— Ты думаешь, что… — не в силах договорить, Сажина обессиленно опустилась на стул.

— Не волнуйся, — Михаил опустил ей на плечо сильную руку, — я буду с тобой. Так что не надо бояться. Это даже хорошо, что он дал о себе знать…

— Хорошо? — вскакивая, закричала Катя. — Это вам хорошо! А меня он просто убьет!

— Но ты же сама хотела, — напомнил ей Киборг, — чтобы Псих пришел к тебе.

— Заткнись! — гневно закричала Катя. — Бритоголовый идиот! Ты думаешь, что справишься с Володькой? Он не будет махать кулаками. Он просто всадит пулю в твой бритый череп!

— Успокойся, — подошла к ней Диана. — Мы сможем встретить его. Я останусь у тебя.

Метнув на нее взволнованный взгляд, Сажина истерично засмеялась.

— Успокоила! — выкрикнула она. — Да вам плевать на меня, вам нужен Псих! А я, — ее голос сорвался, — нужна ему, — еле слышно сказала Сажина и, опустившись на кровать, горько заплакала.

Обменявшись взглядами, Диана и Киборг вышли на кухню.

— Ты действительно думаешь, что Корина убил Псих? — негромко спросил бритоголовый.

— Не знаю. Мне нужно было видеть ее реакцию.

— Ты ее видела. И что теперь?

— Она боится Психа. И он обязательно придет, — Шехерезада улыбнулась, — потому что он не из тех, кто умеет прощать.

— Ты действительно остаешься здесь?

— Я редко говорю правду. Но на этот раз сделаю, как сказала. Я останусь у нее.

Александр внимательно смотрел на фотографию убитого вчера Корина. Когда-то давно они были друзьями. Вместе ходили в секцию бокса, на танцы. Вместе ушли в армию. Часто писали друг другу. Вернувшись домой, оба пошли в органы. Александр — в школу милиции, Андрей поступил на юридический факультет. Закончив его, работал в прокуратуре. Именно он поднял шум и возбудил дело о любовной связи подследственного Дубова и Тани. Потом сам попался на взятках. Ушел из прокуратуры, и неизвестно как, но начал работать корпусным в следственном изоляторе. И совсем недавно, около года назад, именно Фомин уличил Корина в связях с подследственными. Оперчасть тюрьмы несколько раз перехватывала пересылаемые из камеры в камеру письма с самыми свежими новостями со свободы. Меняли контролеров, тщательно проверяли передачи, а сообщения продолжали поступать. И именно тогда, сам не зная почему, Фомин без санкции и даже не уведомив начальство, пошел на эксперимент. Завербованному им уголовнику отдал записку с весьма важными для его сообщника сведениями. А сам, примерно высчитав, когда Корин может появиться у тех, кому адресована записка, с двумя друзьями из отдела сел в засаду. И Корин пришел. Было дело, был суд. А наказания не было. Майор усмехнулся. В то время взятки брали даже те, кто выносил приговор.

Всмотревшись в изуродованное выстрелом в упор лицо Корина, Фомин вздохнул. Андрея убил Псих! Он так и сказал на оперативке. Но к его голосу не прислушались. Многие в управлении уже склонялись к тому, чтобы прекратить ненужный, по их мнению, розыск. Потому что Псих и Лютый погибли. Их уверенность подтверждала ориентировка кировского УВД, в которой говорилось, что бежавшие из мест заключения Смирнов и Дубов уже несколько раз вступали в вооруженные столкновения с вятской мафией. Фомин усмехнулся. Псих жив. И именно он убил жившего с Екатериной Сажиной Корина.

— Где же ты сейчас, Псих? — пробормотал майор.

Псих прикурил сигарету и, приоткрыв окно, выпустил дым. Расставшись с Лютым, он, взяв такси, сразу уехал в Кунцево. Там жил его приятель по двум срокам — Васька Снегирь. Походив около шестиэтажки, в которой тот жил, и внимательно осмотрев подъезд, решил зайти. Дверь открыла седенькая старушка. Подслеповато щурясь, на его вежливое: «Здравствуйте. Васю можно увидеть?» — она неожиданно громко и сердито закричала:

— Садись в тюрьму, ирод! Там и увидишь!

Пробормотав извинения, он поспешил уйти. Спускаясь по лестнице, слышал громкий голос старушки, выкрикивающей проклятия ироду Ваське и его друзьям.

— Ходют здеся всякие! Шпана дворовая!

Быстро сев в первый попавшийся автобус, доехал до метро. Около двух часов, убивая время и обдумывая, куда пойти, катался на электричке. Вспомнив о дававшем ему адрес воре-карманнике Пахане — «Черт возьми! Ни имени, ни фамилии не помню», — вышел из метро. Пахан жил в Шапкино. А это от Наро-Фоминска километров двенадцать. Пытаясь поймать такси, прошел почти квартал. Увидев впереди стоянку государственных такси, пошел к ним. И тут — чем черт не шутит, пока бог спит, — увидел Андрея Корина. Оставив машину возле продовольственного магазина, Корин подошел к телефонной будке. Пристроившись за целующейся на ходу парой, Псих, согревая в кармане куртки рукоятку «Макарова», начал приближаться к Андрею. У него были другие планы, но упустить Корина он тоже не мог по двум причинам. И если первая была годна лишь для того, чтобы набить ему морду — заиграл, сучонок, несколько тысяч, — то вторая… Корин, раздраженно бросив трубку, оглянулся в поисках другого автомата, вошел во двор. Псих метнулся следом. Он дал Корину договорить — мимо как раз проходили три женщины, — когда Корин повесил трубку, шагнул к кабинке и вскинул пистолет. Расколов выстрелом в упор брызнувший кровью череп Андрея, рванулся к машине. Пробегая под аркой, услышал громкие, взволнованные крики. Остановился и спокойно вышел на многолюдную улицу. Неторопливо дошел до стоянки, повернувшись, увидел, как во двор въехала «скорая» и почти тут же милицейский «УАЗ», и спросил молодого таксиста:

— До Шапкино поедешь?

Пахан принял его по-приятельски. Псих не стал темнить и сразу заявил, что он в розыске. На что тот, весело улыбнувшись, ответил:

— Семка Глухой в столице базар за вас с Лютым слышал. Мол, Амуров вы понаделали по самое некуда! — И уже серьезно добавил: — Не держи меня за мужика. Я же козырным на зоне был.

Пахан жил с бойкой крутобедрой молодухой Нинкой, продавщицей.

— Телка она своя, — на вопрос: «А как она, эта Нинуха?» — ответил Пахан. — Но все равно. Шлепать при ней лишнего не надо. Баба, она и в Африке баба.

Наевшись на ночь печеной картошки со свежей капустой и проспав ночь на пуховике, Псих чувствовал себя прекрасно. Пахан ни о чем не спрашивал. Деньги пока есть, а кончатся — достанет! Псих решил дня три никуда не высовываться. Сейчас наверняка на него грешат за мокруху Корина. Поэтому пусть легавые успокоятся. Вполне возможный арест Лютого тоже не волновал. Не тот мужик Лютый, чтобы мусорам хоть что-то сказать. Наверняка петь будет, что от самой зоны один шел. Потушив пальцами окурок — с изолятора привычка, — Псих бросил его в окно. Проходившая мимо дома молодая женщина с веселым смехом подхватила на руки маленькую девочку. Взяв толстый журнал, Смирнов улегся на кровать. Затем отложил его, подошел к окну. Женщина с девочкой на руках шла дальше. Озабоченный непонятно чем Псих снова лег. И вдруг понял. Бросился к открытому окну и, высунувшись, внимательно всмотрелся в удаляющуюся женщину. Что-то в ней было знакомое. Потом рассмеялся и вернулся назад. После крытой любая женская задница, тем более если она ништяк, знакомой казаться будет. Надо Нинуху попросить подружку привести. Раскрыл журнал и начал читать.

Таня вошла на кухню и поставила сумку на стол.

— Мама! — раздался с улицы звонкий голос дочери. — Я с бабушкой в сад пойду!

— Хорошо, — ответила Таня.

Вытащив два килограмма сахара, она неожиданно задумчиво посмотрела в окно. Попыталась понять внезапную причину своего волнения. И вдруг!..

«Это же Смирнов! — вспомнила она стоявшего у окна мужчину. — Да, Псих!»

Фомина бросилась к телефону. Схватила трубку и, слушая мерное гудение, неподвижно застыла.

— А если я ошиблась? — прошептала Таня. — Откуда здесь может быть Смирнов?

Положив трубку, вернулась на кухню. «А если это он? — спросил ее внутренний голос. — Если это бандит, убийца Смирнов?» Растерянно замерев, она лихорадочно размышляла, что делать. Звонить в милицию и сообщить о Психе? А если это не он? «Но ведь я узнала его. Но если это он и его задержат по твоему звонку, его друзья в отместку расправятся со Светой!» При мысли о дочери, Таня побежала в спальню и, выхватив из-под перины «Макаров», бросилась в сад.

Сидя перед зеркалом, Алла в свадебном платье с помощью двух молодых женщин завершала свой туалет.

— Пора ехать, — заглянул в комнату Саша. Посмотрев на свое прекрасное отражение и горько вздохнув, Бочарова вышла.

Буров оценивающим взглядом солдата всмотрелся в огромный двухэтажный особняк на берегу реки, от которой его отделяла десятиметровая полоса песка. Костика он еще ночью отвез тетке Бочаровой в Воронково. Передавая ей на руки спящего мальчика, угрюмо бросил:

— Берегите его, — и быстро ушел.

Вернувшись в Киров, принял холодную ванну и крепко уснул. Проснувшись, сделал свою обычную боевую разминку. Охотник был на кухне. Молча попив чаю, оба занялись приготовлением к бою. Если Лев молчал по давней привычке, то Андрей деловито и молча готовился к смерти. Разобрал винтовку, тщательно протер и опять собрал. Буров, вопросительно взглянув на него, протянул руку.

— Удивляешься, что старая? — усмехнулся Андрей. — Зато надежна.

Повертев в руках винтовку Мосина, Лев отдал ее Охотнику. Винтовка выглядела прекрасно. Снайперский прицел, он это оценил, был умело отрегулирован. Бросив быстрый взгляд на Охотника, Лев молча поднял вверх большой палец.

— С тобой и подыхать-то хреновато, — недовольно заметил Андрей. — Слова не скажешь. А впрочем, — он криво улыбнулся, — там и говорить-то некогда будет!

— Не хорони раньше времени, — угрюмо сказал Буров. — Примета плохая.

Охотник рассмеялся:

— А ты не только драться, а и говорить можешь. — И тут же помрачнел: — Я оттуда не уйду. Сколько смогу — положу. Я им устрою поминание Иринки!

И вот сейчас, лежа в густых зарослях на краю глубокого обрыва, оба молчали. По двору и по дому ходили люди. Кто-то накрывал столы во дворе. Некоторые готовили иллюминацию, периодически включая разноцветное освещение. Молодые рослые парни, Буров насчитал их девять человек, тщательно проверяли въезжающие машины. Охрана, понял он. На крыше дома по двое в каждую сторону лежали боевики с автоматами. В руках одного из них солнечным зайчиком вспыхивал бинокль.

— Меня ждут, — усмехнулся Охотник. Повернувшись к Бурову, спросил: — Ты думаешь, тебе с пушкой удастся до невесты добраться? — Не дожидаясь ответа, предложил: — Давай я ее после Зарецкого завалю. А ты уходи. На кой нужно вдвоем подыхать? Мне-то все равно хана. В розыске я сейчас. Да и эти псы, — он коротко дернул головой в сторону особняка, — найдут и шлепнут.

Он говорил еще что-то. Но Лев не слышал его. Все внимание он сосредоточил на остановившихся перед воротами двух машинах. Из одной быстро выскочили четверо парней с автоматами. Быстро отойдя от машин метров на пять в стороны, они, держа автоматы у бедер, настороженно осмотрелись. Из другой «волги» вышли еще трое. Двое из них с автоматами на изготовку встали по обе стороны открывшейся дверцы. Третий помог выйти из машины… Буров прищурился. Из машины вышла Нина Дьячкова. Зло шевельнув губами, Лев опустил указательный палец вниз и бесшумно растворился в густых зарослях.

— Рано же, — с досадой прошептал Охотник. Откатившись к большому тополю, чтобы прицел был в тени и не отсвечивал под солнцем, вскинул винтовку, прицелился.

— Здравствуйте, Нина Павловна, — почтительно поклонился Дьячковой упитанный мужчина в костюме и бабочке. — Как спалось?

— Все отлично, — весело ответила она.

Нина и в самом деле была довольна. Прилетела она в Киров ночью; Несмотря на поздний час, в аэропорту ее встретил сам Зарецкий. Ее и сопровождающих ее боевиков — она взяла с собой семерых, которых рекомендовал Японец; он тоже был при ней — отвезли на дачу. Зарецкий был сама любезность. Когда Нина начала было разговор о неправильных действиях ее отца в отношении вятских коммерсантов, он вежливо, но твердо сказал:

— Давайте не будем устраивать из моего праздника деловую встречу. Я рад, что вы откликнулись на приглашение. Все деловые вопросы мы обсудим потом.

После отличного, с музыкой и шампанским, ужина Зарецкий пожелал ей спокойной ночи и предупредил, что ее отвезут в поместье, где будет свадьба, попросил не торопиться. То есть, как поняла Нина, в ЗАГС ей являться было необязательно. Проснувшись, она немного поплавала в небольшом бассейне, выпила кофе и начала одеваться. Приехали две машины, чтобы отвезти ее в особняк, как Зарецкий называл свою дачу, расположенную над рекой. Невысокий смуглолицый водитель принес большой чемодан, раздал троим парням маленькие автоматы, а остальным пистолеты. Нина довольно улыбнулась. Она вчера просила Зарецкого о вооружении ее «горилл». Не спрашивая, зачем ей это надо, он обещал. И обещание свое выполнил.

— Когда подъедут новобрачные? — спросила Нина упитанного.

— Должны уже быть, — он посмотрел на часы.

И в это время с длинными сигналами в ворота въехали пять машин, украшенных цветами и разноцветными шарами.

Скатившись в глубокую канаву, Буров услышал длинные автомобильные гудки и понял, что приехали новобрачные.

Значит, все внимание охраны с крыши будет невольно обращено на прибывших. Чуть приподняв голову, огляделся и стремительным рывком проскочил десять метров до водонапорной башни. Замер с пистолетами в обеих руках. Услышав шум вверху и затем увидев шевелящиеся кусты, направил туда пистолеты. Увидев над кустами дуло винтовки, подскочил к углу башни, лег и, осторожно выглянув, посмотрел на особняк. Там вовсю гремела музыка. Слышались громкие веселые выкрики, поздравления. Через некоторое время рядом с ним остановился тяжело дышащий Охотник.

— Я наверх, — сплюнул он. — А ты? Не отвечая, Лев мотнул головой вперед.

— Удачи тебе! — Криво улыбаясь, Андрей, закинув ремень винтовки за спину, поглядел вверх. И огорченно выматерился.

Стена башни была совершенно гладкой, и подняться по ней невозможно. Вход в башню был со стороны особняка.

— Говорил, ночью надо было идти! — яростно процедил он.

— Утром наверняка проверяли, — пробормотал Буров.

Он расстегнул куртку и сунул конец тонкого эластичного шнура в руки изумленного Андрея. Показал ему на локоть и начал крутиться на месте. Поняв его, Охотник быстро намотал шнур на руку. Осторожно сняв шнур, Лев опустил его кольца на землю. Подняв брючину, вытащил из прибинтованных к ноге ножен небольшой кинжал с длинными «усами» на рукоятке. Андрей распрямил их, привязал к кольцу на рукоятке шнур. Взявшись за него, начал сильно и быстро вращать. Раскрутил, бросил нож вверх. Звон разбитого стекла и падающие вниз осколки подсказали удивленному Андрею, что нож попал в окно. Осторожно потащив шнур на себя и убедившись, что раскрытыми усами он зацепился за раму, Буров показал Охотнику вверх.

— Я туда? — поразился Андрей. — Да ты чего? — возмущенно спросил он. — За альпиниста меня держишь?! Я до половины не долезу, грохнусь!

Буров ухватился руками за шнур, неожиданно быстро, упершись ногами в стену, полез наверх. «Сейчас рама сломается, — со страхом наблюдая за ним, подумал Андрей. — Разобьется на хрен!» — И с облегчением вздохнул, когда Лев, ударом кулака высадив раму, влез в окно и приказал:

— Обмотай себя!

Немного помедлив, Андрей обреченно вздохнул, обмотался свободным концом и уцепился за шнур руками. Расправленные длинные усики кинжала, вдавившись в основание рамы, почти проломили его. Будь окно выше на метр, он бы не успел до него добраться. Ухватившись за шнур руками, уперевшись ногами в деревянный настил, Буров начал медленно пятиться назад, поднимая вверх Андрея.

Бракосочетание во дворце было для Аллы мучительной пыткой. Поэтому, когда церемония наконец завершилась и она стала женой Зарецкого, то, принимая поздравления, скрывала растущую ярость под смущенной улыбкой. Опасаясь, что кто-то поймет ее состояние по глазам, опустила голову на плечо жениха и прошла к машине. Сидевший впереди Саша без умолку восхищался ее красотой, какой-то щедростью хозяина и еще говорил разную чепуху. И она была благодарна ему за это. Болтовня секретаря дала ей возможность не вступать в разговор с мужем. Когда они приехали, их стали поздравлять, дарить цветы, обсыпать деньгами. Алла увидела среди стоявших поодаль боевиков Зарецкого нескольких людей отца. Она чувствовала их укоряющие, даже злые взгляды. Но скоро все это кончится. Алла весело смеялась, благодарила за поздравления, под крики «горько» крепко целовала супруга. Потом шепнула ему:

— Я ненадолго, — и, увидев понимающий кивок Зарецкого, ушла в особняк. Войдя в туалет, остановилась перед зеркалом.

Охотник, прикрыв, чтобы не блестел, оптический прицел куском темной материи, который специально для этого носил с собой, лежал на деревянном настиле у окна, выходящего в сторону особняка. Он видел крадущегося вдоль забора к воротам Бурова. И вдруг, зло выругавшись, вскинул винтовку. Навстречу Льву, расстегивая ширинку, шел рослый парень с автоматом на плече. Готовый в любой момент выстрелить, Андрей краем глаза следил за стремительной фигурой Бурова. Неожиданно он пропал. Удивленно хмыкнув, Охотник припал к прицелу глазом и повел стволом вдоль забора. В это время боевик остановился. Из травы серебряной змейкой вылетел нож. Выронив автомат, парень молча свалился. Буров подхватил автомат. Нагнувшись над боевиком, вытащил из висевшего на ремне чехла два рожка и сунул их за пояс.

— Вот это делает погоду! — восхищенно пробормотал Андрей.

Отодвинувшись назад, чтобы ствол сразу не заметили, он прижал приклад к плечу. Поймав в крест прицела голову Зарецкого, зловеще улыбнулся. К плечу Зарецкого наклонилась молодая красивая женщина в фате и, что-то шепнув ему, вышла из-за стола. Провожая стройную фигуру прицелом, он узнал ее. Это была Алла Бочарова, дочь недавно убитого Кирилла Бочарова.

— Дура ты, девка, — словно она могла услышать его, сказал Охотник. — Ведь твоя мачеха и Зарецкий меня посылали, чтобы я тебя пришил. А свалить это хотели на уголовников. Твое счастье, что приболел я тогда. А может, и несчастье… — поправился он. — Ведь сейчас Лев угрохает.

Поискав Бурова, снова поймал крестом прицела голову Зарецкого. И чуть не заорал от восторга, увидев рядом с ним рыжеватую женщину.

— Зинка! — обрадованно прошептал он. — Вот тебя-то, сука, я первой кончу! — Проводив ее прицелом до места, разрядил винтовку и, прицелившись в дочь Зарецкого, щелкнул курком. Переводя ствол, передернул затвор, поймал крестом голову Ивана Артемьевича, имитировал выстрел.

— Успею, — буркнул Охотник. Зарядив в магазин пять патронов, передернул затвор.

Буров быстро надел на себя куртку убитого, темные очки, спортивную шапочку и не таясь пошел к воротам. С автоматами он видел только «горилл» Дьячковой, и поэтому не боялся, что его узнают стоявшие у машин пятеро парней хозяина. К тому же и времени у них не будет. Остановившись у ворот, он всмотрелся в многочисленных гостей за длинными столами. Не найдя Аллу, нахмурился.

Бочарова вышла из дома и неторопливо шла к своему месту. Она поддерживала прижатый к груди большой букет цветов.

Увидев в прицел возвращающуюся Аллу, зная, что Лев уже у ворот, Охотник провожал ее глазами. И вдруг удивленно хмыкнул. Потряс головой и снова приник к прицелу.

Остановившись у своего места, осторожно положив букет па стол, Бочарова, не убирая цветов с правой руки, подняла левой бокал с шампанским и громко проговорила:

— Внимание! — Гости стихли. — Я хочу сказать тост! Дело в том, что я очень люблю…

Взорвавшись криком «Горько!» гости зааплодировали.

Буров неторопливо, словно оглядывая стоявших поодаль группой молодых женщин — обслуживающий персонал, — прошел вперед и остановился напротив Аллы. Повернувшись, увидел удивленно приоткрывшую рот Дьячкову. «Хорошо, что ты здесь», — готовясь стрелять, подумал он. Поморщившись — Бочарову закрывали сидящие к нему спиной люди, — двинулся дальше. Он понял, Нина узнала его. Но ее удивленный вид удержал его от немедленной стрельбы. Сейчас она начнет выяснять, почему он здесь.

— Целуй меня крепче, — припадая к губам вставшего Зарецкого, прошептала Алла. — Ведь это твой последний поцелуй.

— У нас впереди еще ой как много страстных ночей, — по-своему понял ее слова он. — Я как мужчина еще в силе.

— У нее пистолет! — Андрей увидел под лежащим на столе букетом рукоятку оружия. Припал к прикладу, навел крест прицела на голову Зины.

Буров увидел, как Нина что-то говорит подскочившему к ней спортивного вида мужчине. Кивнув, тот взглянул и, сунув руку в боковой карман спортивного пиджака, пошел к нему.

— Ты убил его! — воскликнула Алла. — Так сдохни и сам! — выхватив из-под цветов «браунинг», повернулась к привставшему Зарецкому, ткнула стволом его в висок.

Охотник нажал на курок. И под грохот автоматной очереди передернул затвор, перевел ствол влево. Он увидел стоящую с пистолетом женщину. На ее белоснежном платье мелкой россыпью брусники виднелись капли крови. А она продолжала нажимать на курок. Пять пуль, выпущенных с близкого расстояния в уткнувшегося головой в стол Зарецкого, превратили его висок в кровавое месиво. Бросившегося к Алле Сашу пуля Охотника откинула на вскочившего Злата.

Широко расставив ноги, Буров короткими, в три-четыре патрона, очередями расстреливал боевиков. В него тоже стреляли. Но прицельно бьющий короткими очередями человек с холодными глазами и закаменевшим лицом был как бы неуязвим.

Охотник быстро и точно стрелял по вооруженным парням. Двумя выстрелами сбил с крыши двоих оставшихся там боевиков. Стрелял быстро, но выборочно. Он отдавал предпочтение тем, кого не мог видеть Буров.

— Ай да баба! — уложив бросившегося на Бочарову Сашу, воскликнул он. — Женила Зарецкого на смерти! Вот это свадьба! И парни молодцы! — увидев, как во дворе вспыхивают короткие рукопашные схватки, а несколько крепких парней, окружив Бочарову, с боем выводят ее со двора, он восторженно выматерился. Не выдержав охватившего его ликования. — Как мы вас, суки! — приподнялся. Из окон дома по нему ударили сразу три автомата.

Расстреляв последний рожок, с двумя пистолетами в руках, Буров, как бы танцуя стремительный танец, спаренными выстрелами уложил двоих и начал отходить. Среди мечущихся по двору гостей царила паника. Выстрелив два последних патрона, на бегу меняя обойму в одном пистолете, Буров бросился к кустам.

— Лев! — услышал он женский голос. — Сюда!

Из окна остановившейся, увешанной шарами и кучкой сбитых цветов «волги» ему призывно махала Алла. Отрицательно покачав головой, неожиданно оскалился в злой улыбке, выбросил вверх большой палец и, упав, покатился к канаве. «Волга» рванулась и, набирая скорость, понеслась дальше.

С другой стороны по асфальтированной ленте шоссе на скорости мчались милицейские машины.

— Послушайте! — стуча кулаками в железную дверь, возмущенно кричал Ризов. — В чем дело? Вызовите моего адвоката!

Громко щелкнул отпираемый замок. Перед открытой дверью камеры стоял среднего роста плотный полковник милиции.

— Что это значит?! — гневно спросил Ризов. — Я ехал на свадьбу своего друга. Какие-то люди, остановив машины и избив моих телохранителей…

— Не расстраивайтесь, Степан Павлович, — добродушно улыбаясь, посоветовал милиционер, — это вредно для здоровья. Ведь если вас не расстреляют, — вполне серьезно посочувствовал он изумленно открывшему рот Ризову, — то как минимум пятнадцать получите. А говорят, кодекс еще меняться будет. Глядишь, и пожизненное ухватите! — с нескрываемым удовольствием сказал полковник.

— Да как вы смеете?! — гневно выкрикнул Ризов. — Я требую адвоката! И в знак протеста против беззакония объявляю — вы слышите?! — я объявляю голодовку в знак протеста против беспредела начальника уголовного розыска полковника Зорина! — громогласно, чтобы его услышали в других камерах, прокричал Ризов.

Но его заявление, казалось, не произвело на полковника никакого впечатления.

— Сейчас много говорят и пишут о чуде голодания, — одобрительно кивнул он. — Так что попробуйте. А что касается беспредела, слово-то какое, Степан Павлович, — он укоризненно посмотрел на Ризова. — Напишите в заявлении, бумагу вам сейчас дадут. Но я, ей-богу, ни при чем.

Услышав в его словах насмешку, Степан Павлович отступил назад и демонстративно отвернулся.

— Больше вы от меня не услышите ни слова! — твердо заявил он.

— Вот после этого и спасай человеку жизнь, — сокрушенно вздохнул полковник. Было в его голосе что-то такое, что заставило Ризова обернуться и спросить:

— Вы про что это, Зорин?

— А вы не слышали? — деланно удивился тот. — Вашего приятеля Зарецкого ухлопали.

Не в силах произнести хотя бы слово, Ризов беззвучно шевелил губами.

— Неизвестно кто, — понял его Зорин. — Двое гостей говорят, что начала стрелять его невеста. И потом какой-то мужчина. А с водонапорной башни стрелял Артемов. Знаете такого? — Полковник пристально посмотрел на Ризова.

Пораженный, бледный Степан Павлович отрицательно замотал головой.

— Странно, — искренне удивился Зорин. — Он другое говорит.

У Ризова внутри волной прокатился страх. И холодом ударил в громко, неровно застучавшее сердце. Открыв рот, ухватившись левой рукой за грудь, он отшатнулся. И, не подхвати его бросившийся вперед Зорин, грохнулся бы на спину.

— Ты живой нужен, — зло прошептал полковник и громко закричал: — «Скорую»! Быстро!

Положив трубку, Диана со странной улыбкой молча подошла к холодильнику, достала запотевшую бутылку виски. Так же молча, не обращая внимания на удивленно глядевшую на нее Сажину, открыла бутылку, налила четыре рюмки. Взглядом пригласила к столу Киборга и Робеку. Когда они подошли, подняла рюмку и торжествующе улыбнулась:

— Выпьем за победу, — громко сказала она и по-мужски, залпом, осушила рюмку.

— Какую победу? — спросила Катя. И, по-своему поняв ее слова, обрадованно сказала: — Псих попался?

— Дьячкова убита в Кирове! — торжественно заявила Шехерезада.

— Это точно? — взглянул на нее Киборг.

— Абсолютно! Вместе с ней погиб Японец. Так что претендентов на ожерелье остается все меньше. Если бы с Лукиной встретиться… — злобно сверкнув глазами, сказала она. — И тогда Гюнтер вообще, как говорят в России, остался бы с носом!

— Я знаю, где она живет, — негромко сказал Михаил. Поймав удивленный взгляд Дианы, кивнул на молчащую Катю, объяснил: — Она меня просила узнать, где живет Лукина.

Шехерезада перевела взгляд на Сажину:

— Зачем?

— Я с ней уже встречалась! — сердито ответила та. — Разодрались прямо на улице. Чуть в милицию не попала. Она ведь тоже на Курта работает.

— У меня к ней тоже имеется несколько вопросов, — перебила ее Шехерезада.

— Так в чем же дело? — поставив пустую рюмку, весело спросила Гюрза. — Пойти и спросить. Я надеюсь…

— Прекрати! — недовольно посмотрела на нее Диана. — Всему свое время! Сейчас главное — найти Психа.

— Но ты же еще вчера была уверена, что он придет сюда. — Катя насмешливо посмотрела на нее.

— Если ожерелье взял он, — задумчиво отозвалась Диана, — он не придет к тебе. Потому что понял его ценность. Если же бежал не за ним, — Диана тонко улыбнулась, — то обязательно появится.

— Подожди, — обожгла ее сердитым взглядом Сажина, — но если, как ты говоришь, ожерелье не у него, то где оно? И почему всем нужен Псих?

— Он был последним, кто видел Сушко живым, — негромко произнес Михаил, — и может определенно сказать, кто послал его к Сушко и зачем. Это первое. И второе… — немного помолчав, как бы ожидая возражений, он продолжил: — Я уверен: ожерелье взял Псих…

— Но никакого ожерелья не нашли! — крикнула Сажина. — К тому же он был очень пьян. Даже милиция до сих пор считает его просто соучастником!

— Не надо, — с улыбкой посмотрела на нее Диана. — Уж кто-кто, а ты знаешь, почему Псих оказался у Сушко, не так ли?

Бросив на нее вспыхнувший яростью, и страхом взгляд, Катя молча опустила голову.

— У вас какие-то секреты? — обидчиво спросила Гюрза.

— Ты забыла, зачем и для чего приехала? — строго спросила ее Шехерезада.

— Я все помню. — Вздохнув, Робека подняла рюмку. — За тебя, моя госпожа, — вызывающе посмотрев в глаза Диане, проговорила она.

Та, вспыхнув, вскочила. Гюрза, мгновенно оказавшись на ногах, смерила ее пренебрежительным взглядом и засмеялась.

— Ты пожалеешь об этом, — зло пообещала ей, уходя из комнаты, Диана.

— Зря ты так, — упрекнул Гюрзу бросившийся за Дианой Киборг.

«А они не очень-то и дружны, — подумала Катя. — И этим надо попытаться воспользоваться».

Подкрасив губы, подхватив сумочку, Лукина шагнула к двери.

— Далеко собралась? — остановил ее раздраженный голос Эли.

— По делам, — сухо ответила она.

— Ты не оговорилась? — усмехнулась Журина. — У нас сейчас одно общее дело.

— А это мое, — раздельно сказала Рита. — Личное! Некоторое время они в упор смотрели друг другу в глаза. «Если ты думаешь, что этой съемкой подловила меня, — не отводя взгляда от злых глаз Эли, подумала Рита, — то ты глубоко заблуждаешься! Как только ожерелье окажется у меня или я буду знать, у кого оно, я покончу с тобой!» Услышав, как позади открывается дверь, отступила в сторону.

В квартиру вошел Уж. Скользнув по ней взглядом пустых бесцветных глаз, подошел к Эле.

— В Кирове убита Дьячкова, — услышала Рита.

— Точно? — не выдержав затянувшегося молчания Журиной, воскликнула она.

Уж, не поворачиваясь, кивнул.

— От кого ты это услышал? — Эля подозрительно посмотрела на него.

— Моя знакомая у Дьячковой в поварах. Вот она и сказала. Сегодня утром Кралин собрал всех и сообщил о смерти Нинки.

— И кто сейчас вместо нее? — спросила Рита.

— Вячик, — на этот раз обернувшись, кратко сообщил он.

— А как это приняли остальные?

— Да вроде спокойно, — он пожал плечами. — Кралин — мужик башковитый. У него и команда неплохая. Все бывшие спортсмены. Так что, может, кто-то и недоволен, а возразить побоялся. — Уж ухмыльнулся. — Это попозже выяснится, кто недоволен. Когда Кралину пулю в лоб всадят или на нож налетит. Тогда и выяснится, кого он не устраивал.

— Отлично! — радостно воскликнула Лукина.

— Ты-то чему радуешься? — изумленно посмотрела на нее Журина. — Или с Вячиком в постели валялась? — ехидно спросила она.

Понимая, что Эля толкает ее на ссору в присутствии Ужа, Лукина сдержалась и спокойно ответила:

— Если Кралин мужик умный, он будет заниматься своими делами, а Психа оставит в покое. А это значит, что одним конкурентом меньше!

— Вы все поняли? — Кралин, остановившись перед сидевшими на спортивных матах парнями, поочередно всматривался в лицо каждого.

— Да чего тут не понять, — лениво отозвался один из них. — Все сделаем, как скажешь.

— Конечно, — подал голос еще один. — А то порядком надоело в шестерках да сторожевых псах у толстозадых спекулей ходить. Они, сучата, «марсом» да «сникерсом» наторгуют лимон и кинут кусок. Охраняй его, пса!

— Все, мужики! — сказал Вячеслав. — Теперь мы будем у руля. И платить нам будут не только за охрану! Правда, сначала кое-кого в этом убедить надо будет. — Он усмехнулся.

— Это всегда пожалуйста. А то уж засиделись без дела. Только скажи, — перебивая один другого, отозвались парни.

Лютый медленно шел по немноголюдному переулку. Он около двух часов бродил возле дома, где живет сестра. Что там засада, знал. Но встретиться с Жанкой просто необходимо. Он не знал, как она его встретит, что будет говорить. Это не имело значения. Лютый зло прищурился.

«Не дай бог, этот Пузыришко ей сделал что-то! Весь жир выплавлю!»

Взглянув на часы, выругался, оглянулся вокруг и быстро пошел к метро.

Улыбаясь про себя, Жанна торопливо шла домой. Сегодня она снова разговаривала по телефону с Эдом. Он сказал, что дня через три обязательно приедет, что любит ее, и просит стать его женой. Приняв растерянное молчание Жанны за обиду: вот, мол, по телефону признался, — смущенно добавил, что, в общем-то, всегда был робок с женщинами. И, горячо уверяя, что очень ее любит, обещал просить руку и сердце на коленях. Довольно сухо, хотя внутри все пело и ликовало от радости, попрощавшись и предупредив, чтобы обязательно сообщил о дне приезда — у нее сейчас знакомые брата, которые его очень ждут, — Жанна имела в виду засаду и надеялась, что Эдгар поймет ее. Он обещал телеграфировать. И сейчас Жанна, веселая и даже счастливая, шла домой. Увидев телефонную будку, она остановилась. Немного подумав, решила позвонить своей двоюродной тетке, одиноко живущей не так уж и далеко от нее.

Она не знала и даже предположить не могла, что за ней уже давно наблюдает неприметный, средних лет мужчина, который, выполняя наказ Василисы, выясняет, где можно без особого труда похитить сестру Лютого и тем самым заманить его к себе. Ничего этого Жанна не знала. И, увидев телефонную будку с разбитой дверью, вошла в нее. Неприметный ускорил шаг. Остановившись за спиной снявшей трубку женщины, делая вид, что прикуривает, сумел разглядеть номер, который она набрала. А благодаря тому, кто разбил дверь, услышал, как она договаривалась о встрече. Когда Жанна стала прощаться, пошел дальше. Запомнив номер телефона, он без труда узнал адрес дома, куда она завтра собирается. Чуть больше времени потребовалось для того, чтобы узнать, что там проживает одинокая пожилая женщина. Выяснив все это, неприметный отправился на доклад к Василисе.

Фомин, нервно расхаживая у входа в больницу, почти непрерывно курил. Его мать, возвращаясь на своей машине с дачи, не справилась с управлением. Автомобиль несколько раз перевернулся и загорелся. При взрыве мать выбросило из машины. Она была в очень тяжелом состоянии, но жива, и врачи уже около трех часов боролись за ее жизнь.

— Его нет дома! — положив трубку воскликнул плотный капитан милиции.

— Опергруппа выехала? — нервно покусывая сигарету, спросил седоволосый мужчина в штатском.

— Сразу же, как только приняли звонок, — кивнул капитан.

От сильного удара кулаком в живот коренастый мужчина упал лицом вперед.

— Где она? — ухватив за волосы, поднял его голову Псих. — Говори, Туз! Или зашибу, сука!

— Не знаю, — с трудом прохрипел тот.

Ударом в челюсть Псих отправил мужчину на пол. С подергивающейся верхней губой он дважды пнул Туза в живот.

— Она все время просит позвать вас, — сказала Фомину пожилая женщина в белом халате.

— Она будет жить?

— Понимаете, — врач отвернулась, — состояние слишком…

Не дослушав ее, майор осторожно открыл дверь и вошел в палату.

— Нас тогда с ней какие-то парни прихватили, — испуганно говорил Туз. — Я узнавал потом. Они на Старика работали…

— Да хрен с тем, на кого они пахали! — зло перебил его Псих, — Розка где?

— Что?! — отскакивая от кровати заорал Фомин.

— Тогда на нее дело завели, — с трудом прошептала мать. — Я и убедила Лахорина дать тебе диагноз, что якобы ты после ранения отцом быть не можешь.

— Что здесь? — в приоткрытую дверь заглянула встревоженная медсестра.

Майор толкнул ее в плечо и закрыл дверь.

— Я должна была сказать это, — услышал побледневший Александр шепот матери. — Прости, сын. Все это неправда, — она громко застонала.

— Как ты могла? — прошептал он. — Зачем?

Вбежавшие в палату медики, оттеснив его от матери, склонились над ней. Закрыв лицо руками, пошатываясь, он вышел из палаты и побрел по длинному коридору.

— Товарищ майор! — отстранив пытавшуюся задержать его медсестру, к Фомину подбежал рослый парень в штатском. — Из Шапкино по телефону звонила женщина. Псих там!

— Что?! — взревел Фомин.

— Псих в Шапкино, — повторил явно перепуганный парень.

Майор бросился к выходу.

Усмехнувшись, Псих налил в стакан водки и подвинул его сидевшему напротив Тузу.

— Пей.

Туз облизал распухшую, окровавленную губу и, дрожащей рукой взяв стакан, мелко стуча зубами о стекло, быстро выпил.

— И секи момент, Сашок, — небрежно проговорил Смирнов, — если где-то вякнешь, что видел меня, шкуру сниму!

— Да ты что? Чо я, сука, что ли? Не, Псих. Я мужик по масти! Мне и…

— Закройся, — лениво посоветовал Псих. Поднявшись, он шагнул к двери. Обернулся к Тузу: — Вот, — держа правую руку в кармане, он левой достал конверт. — Тут тебе интересно будет. — Туз метнулся вперед, протянул руку и, захрипев: «За что?», прижал ладони к животу, медленно осел на пол.

Псих полоснул его острым лезвием по горлу.

— Так надежнее, — негромко сказал он. Шагнув к столу, взял свой стакан. Осмотревшись, нагнулся к скрюченному Тузу и вынул из заднего кармана джинсов толстый бумажник. Открыл и довольно улыбнулся.

— Как же ты могла, мама! — шептал Фомин. — Как же ты могла?

На спидометре стрелка как бы замерла на 160. Стоящий у машины госавтоинспекции старший сержант милиции, увидев мчавшиеся «жигули», махнул жезлом, выругался и рванул дверцу своей машины на себя.

— Осади, — насмешливо посмотрел на него сидевший за рулем капитан. — Это Фомин. Из угро.

— Он приедет? — спросил сидевшего в углу на стуле со скованными сзади руками Пахана здоровенный мужчина в джинсах.

— Да иди ты! — зло огрызнулся тот. — Мусор поганый! Здоровяк удовлетворенно кивнул:

— Значит, приедет. А тебе, Пахан, пятерик точно влупят. Ведь ты знал, что Псих в розыске.

— Слышь, начальник, — немного помолчав, спросил Пахан. — А как вы его срисовали?

— Так ты сам и звякнул нам, — со смехом отозвался сидевший на кровати лысоватый атлет.

— Ты чо базаришь?! — рванулся Пахан. — Псина легавая!

Здоровяк небрежно рубанул его по шее. Сразу обмякнув, Пахан вместе с качнувшимся от удара стулом, повалился на бок.

— Зачем бьешь?! — воскликнула сидящая на кровати женщина.

— Кто бьет? — удивился тот. — Это он от переживаний. Подхватив падающего Пахана, он поставил стул на ножки.

Обгоняя «КамАЗ» с прицепом, «жигули», уходя от столкновения со встречной «волгой», вильнули влево. Попав колесом в прославившую русские дороги выбоину, с сухим треском налетев на километровый столбик, перевернулись. Скрежет мятого металла, глухие удары трижды перевернувшегося автомобиля, испуганные выкрики из резко затормозившей «волги» в сводках ГАИ отмечаются просто: «дорожно-транспортное происшествие». От остановившихся машин к выброшенным с шоссе «жигулям» бежали люди. С выбитыми стеклами, покореженным, раскрытым капотом и мятой кабиной, «жигули», перевернувшись в четвертый раз, встали на колеса.

Сидевший рядом с водителем Псих, увидел впереди две милицейские машины, поправил темные очки и, сунув руку в карман куртки, схватился за рукоятку пистолета.

— Опять кто-то улетел, — притормаживая из чистого любопытства, заметил таксист.

— Гони, — зло буркнул Смирнов, — опаздываю я! Притормозившее было такси, быстро набирая скорость, проехало мимо небольшой группы людей, стоявших у пострадавшей машины.

— Что с тобой?! — встревоженно воскликнула Таня.

— Света где? — выдохнул Фомин в разорванной, окровавленной на правом боку и спине рубашке, с забинтованной головой.

Появившаяся в дверях дома теща, ахнув, всплеснула руками.

— Что с тобой? — вытирая сочившуюся из оцарапанной щеки мужа кровь, снова спросила Таня.

«Внимание, — после короткого щелчка, чуть потрескивая, предупредила лежащая на столе портативная рация. — Смирнов! Такси в десяти метрах от дома. Расплачивается с шофером. Выходит. Руки в карманах. Идет к дому».

— К окну, — подтолкнул женщину здоровяк. — Улыбайся.

Подойдя к раскрытому окну, Нина, натянуто улыбаясь, начала причесываться.

У калитки Псих внимательно всмотрелся в появившуюся в окне женщину.

— Подругу не привела? — весело спросил он.

— Вечером приведу, — нашла в себе силы отозваться женщина и, услышав сзади торопливый шепот: «Уходи от окна», ушла в глубь комнаты.

Остановившись, Псих настороженно взглянул в окна дома. Потом неожиданно бросился к стоящему неподалеку такси.

— Стой! — наперерез ему из-за каменного забора бросились трое людей.

Рванувшись назад, ответил выстрелом. На улице большого села, отдаваясь коротким эхом в раскрытых Окнах домов, затрещали выстрелы. Проломив тяжестью тела ветхий забор соседнего дома, Псих дважды выстрелил в преследующих его оперативников и нырнул в густую зелень сада.

Услышав выстрелы, Фомин выхватил пистолет и побежал в ту сторону.

— Где Света? — крикнула Таня.

— На качелях, — бросаясь к двери, ахнула мать.

Псих вбежал в старую полуразрушенную церковь. Несколько пуль, взбив со стен фонтанчики кирпичной пыли, с визгом отрикошетили в сторону. Ответив выстрелом, он выматерился, перекрутился на месте, и упал на спину. Перекатившись за большой, облепленный грязью кусок рухнувшей стены, быстро заменил обойму.

— Псих! — услышал он усиленный мегафоном голос. — Лапы в гору и выходи! Не уйдешь!

Вскочив, он трижды выстрелил и, пригибаясь, бросился вверх по разрушенной, местами проваленной лестнице. Возле его ног легко, пробивая толстые прогнившие ступени, зашлепали пули. Почувствовав, как под ногами проваливаются доски, он что-то заорал и прыгнул в овальное окно. Попав на небольшой стог прелого сена, скатился с него. С искаженным от страха лицом лихорадочно зашарил рукой. Увидев бегущих к нему троих людей, вскочил. Рванувшись вперед, вломился в высокий кустарник и, взмахнув руками, покатился вниз с двухметрового откоса.

— Стой! — услышал он громкий крик. В его правой руке сухо щелкнуло лезвие выкидного ножа.

— Пристрелю! — остановившись в метре от него, Фомин вскинул пистолет.

— Стреляй, сука! — Псих с ножом у бедра, медленно двинулся на майора.

— Брось нож! — угрожающе проговорил тот.

— Папа! — неожиданно раздался за его спиной радостный голос.

— Света! — громко закричала бегущая к дочери Таня.

Псих в длинном прыжке достал оглянувшегося на голоса дочери и жены майора. Фомин, согнувшись от вспышки боли в животе, сумел схватить его руку с ножом. Они упали. Псих дважды ударил майора кулаком в лицо.

— Не бей папу! — отчаянно закричала девочка.

С двух сторон к ним бежали вооруженные люди. Не разбирая дороги, с «макаровым» в руке к дочери летела Таня. Откинув обмякшее тело майора от себя, Псих вскочил. Затравленно оглянувшись, держа в руке окровавленный нож, он прыгнул к девочке.

— Не надо! — отчаянным прыжком Таня догнала дочь и загородила ее собой.

Со всех сторон к ним бежали сотрудники милиции. Опасаясь попасть в женщину с девочкой, не стреляли. Взмахнув ножом, Псих бросился на Таню. Скорее инстинктивно, чем сознательно она вскинула руку с пистолетом. Вскрикнув от боли в кисти, он выронил нож и левой рукой сильно ударил ее в лицо. Таня упала, но тут же вскочила и подняла «Макаров». Псих ухватил громко кричащую девочку за волосы, наклонился, поднял нож. Звонко хлопнул выстрел. Еще один. И еще. С разорванным первой пулей правым плечом, обхватив живот, в который попала вторая, и отброшенный попавшей в грудь третьей, Псих грохнулся на спину. Бросив пистолет, Таня метнулась к плачущей дочери. Подбежавшие сотрудники милиции в штатском, зло матерясь, быстро перевязали раненого уголовника.

— Жив? — присев около майора, пытаясь нащупать пульс, кивнул на коротко стонавшего Психа молодой милиционер.

— Кровью исходит! — сплюнул один. — Он, падло, в нас стрелял, а мы его выхаживай!

— Чтобы его расстрелять, — засмеялся другой, — сначала вылечить надо.

— Я бы его, сволочь, вылечил! — проворчал кто-то.

— Что с майором-то? — участливо поглядев на Таню, прижимавшую к груди навзрыд плачущую дочь, спросил подошедший здоровяк из засады.

— Прямо в сердце всадил, — отряхивая пыль с колен, угрюмо ответил крепкий.

Горестно вздохнув, пожилая женщина посмотрела на сидевшую у стола Аллу.

— И что надумала? — строго спросила она.

— А что мне думать? — неожиданно весело спросила Алла. — Я сейчас вдова уважаемого человека. Через некоторое время буду законной наследницей всех его капиталов. Со мной все считаются…

— Да я не про капиталы спрашиваю, — рассердилась женщина, — а про Костюшу! Сына-то, чай, заберешь?

Не отвечая, Бочарова внимательно вслушалась в протяжный стон, донесшийся из спальни.

— Что с ним? — спросила она.

— Да я же говорила! — Женщина укоризненно посмотрела на нее. — Ранетый сильно. Пулю из груди я достать сумела. Да он, видать, крови много потерял. Как вошел, — она удивленно покачала головой, — сразу без сознания упал. Почитай, третий день лежит.

— Может, врача привезти? — Алла порывисто поднялась.

— Да не суетись ты, — махнула рукой женщина. — Все с ним хорошо будет. Воспаления нету. Рана не гниет. Встанет скоро. А чего это ты за него такое волнение имеешь?

— Он мне жизнь спас, — вздохнула Алла.

— А милиция чего с тобой решила? — сочувственно спросила хозяйка.

— С милицией разговор впереди, — улыбнулась Бочарова. Подойдя, обняла женщину за плечи, уткнулась лицом ей в грудь. — Спасибо тебе, тетя Шура. За все спасибо. И за него тоже, — она кивнула на дверь спальни. — Это его омоновцы подстрелили. Он говорил, что не может в них стрелять. А ведь если бы не Буров, — Алла поморщилась, — один Бог знает, что бы было со мной. — Поцеловав женщину в морщинистую щеку, шагнула к двери. — До свидания. И если что-нибудь потребуется, позвони. Продукты тебе будут привозить постоянно. Обо мне Бурову не говори ничего. — Алла вышла, но сразу вернулась и тихо спросила: — Костя как?

— Что Костя? — сердито переспросила женщина. — Ему мать нужна!

— Да не могу я сейчас взять его! — выкрикнула Алла. — Понимаешь, не могу! Сейчас на меня столько всего свалилось. Да еще с милицией разговор предстоит серьезный. К тому же, — опустив голову, она тяжело вздохнула, — многие недовольны. И со мной ему будет небезопасно.

— Поэтому энти и сидят тамочки, — кивнула головой в окно тетя Шура. Напротив дома в темно-синих «жигулях» сидели четверо парней.

— Умная ты, тетя Шура, — сквозь слезы пыталась улыбнуться Алла.

— Чай жизнь прожила, — согласно кивнула тетка. — Не дура.

Протянув руку к стоящему на табуретке стакану с водой, Буров негромко застонал. Сделав несколько глотков, поставил стакан обратно. Вслушиваясь в женские голоса, приподнял голову и сразу же уронил ее на подушку. Уходя от дачи Зарецкого, он получил две пули. Одну в грудь, про которую говорила тетя Шура, и одну чуть ниже поясницы. Если со второй он смог разобраться сам, то первую извлекла хозяйка. Он пошевелил руками. Горячей болью отдалась рана. Как понял Лев из нечаянно подслушанного им разговора, Алла сейчас стала единоличным лидером Кирова. Именно поэтому, опасаясь за сына, два дня назад прислала в деревню четверых охранников.

При мысли о Костике его обычно суровое лицо смягчилось. Пацан, сын Павлова, почти все время проводил около его постели. Что-то рассказывал, читал ему какие-то сказки. Молчаливому Бурову приходилось тоже что-то рассказывать, и он поймал себя на мысли, что делает это с удовольствием.

Что делать после выздоровления он еще не решил. Впрочем, о будущем Буров не задумывался никогда. Часто вспоминал Миледи. После ранения в пах он какое-то время был импотентом. И думал, что это навсегда. Именно из-за этого его оставила жена, женщина, которую Лев безумно любил. Но, сумев понять — молода, красива, женственна, — он простил ее. Правда, пытался заглушить боль утраты пьянством. Спас Павлов.

Некоторое время они вели секцию рукопашного боя. Затем за хорошие деньги разыскали одного типа, который задолжал крупную сумму и не хотел ее возвращать. Это принесло хорошие деньги. Они стали работать по заказу. И, как говорил Павлов, делая кое-что незаконное, они не совершали преступлений.

Закрыв глаза, Буров вздохнул. Он шел на свадьбу, чтобы убить Аллу. А увидев там Нину Дьячкову, которая нанимала их для охоты за Психом, понял, что Костю подставили. И поэтому как-то даже растерялся, когда Бочарова всаживала пулю за пулей в висок своего жениха. В том коротком бою здорово помог Охотник. Лев провел пальцами по трехдневной щетине. Где он сейчас? Скорее всего, погиб. Но даже если и жив, то Бурову ничто не грозит. Андрей не из тех, кто выдает. Правда, немного волновали уголовники. Вот они могли кое-что рассказать о нем милиции. А впрочем, нет. Насколько он знал эту публику, они становятся откровенными, если это дает хоть какой-то шанс на спасение или хотя бы, пусть маленькую, поблажку. Ни Психу, ни Лютому рассчитывать ни на что не приходится. И поэтому они будут молчать. Сунув руку под матрац, он нащупал холодную рукоятку пистолета и облегченно вздохнул. Оружие всегда вселяло в него уверенность.

Утром придет Костя, который сейчас спит в соседней комнате. С мыслью о мальчишке Буров уснул.

— Да там такое творилось! — Изображая свой ужас, плотный человек разводил руками.

— Вы видели, как Бочарова стреляла в Зарецкого? — с плохо скрытым раздражением спросил Зорин.

— Да что вы, товарищ полковник! Я свою голову, как страус, в землю сунул!

— А задница, значит, не волновала? — усмехнулся полковник.

— Вы это!.. — повысил голос плотный. — Товарищ Зорин!..

— Иди к черту, — буркнул начальник угро.

— Вы это!.. — торопливо поднявшись, попытался возмутиться свидетель. — Не забывайте…

— Исчезни! — рявкнул Зорин.

Повернувшись к капитану, который едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, полковник сердито спросил:

— А ты чего скалишься?

— Да так, — он смущенно взглянул на полковника.

— Так, — буркнул Зорин и неожиданно весело засмеялся. Капитан, удивленно раскрыв глаза, поспешно отвернулся.

— Молодец Бочарова, — одобрительно проговорил Зорин. — Ну взяли бы мы Зарецкого, сразу бы зашумели газеты, радио, кабельное телевидение. А конкретного у нас против него ничего не было бы. Так и отпустили бы с миром. Да и Ризова, скорее всего, недолго продержали бы. У него в Москве мохнатая лапа была, — объяснил он удивленному капитану. — А Бочарова и Зарецкого пристрелила, и этими же выстрелами Ризова до инфаркта довела. Вроде на вид мужик здоровый, — с насмешливым сожалением добавил Зорин, — а сердце прихватило, до больницы не довезли. Кстати, — снова рассмеялся он, — Петровка покойному Охотнику за убиенную москвичку низкий поклон шлет. За ней тоже дерьма разного полно. А взять не могли. Но вот кто с ним второй был? — задумчиво проговорил полковник. — Автоматчик этот? Мужик, видно, серьезный! От ОМОНа ушел, хотя и ранен был. И знаешь, что интересно, — он посмотрел на капитана, — не стрелял он в солдат! А ведь должен был. Но не стрелял! — Достав сигарету, щелкнул зажигалкой.

— А что с Бочаровой решили, Виктор Андреевич? — спросил капитан.

— Я ее сам допрошу, — выпуская дым, проговорил полковник. — Мне хочется причину узнать! Почему она решилась на свадьбе, при множестве свидетелей, убить Зарецкого? И если эти двое, Охотник и тот автоматчик, ее люди, почему не сделала проще. Охотник с удовольствием влепил бы пулю Зарецкому. Ведь его дочь убили по приказу Зарецкого. И у жены инфаркт. Она в окно видела, как Ирина погибла. — Зорин посмотрел на капитана. — Кто у нас там еще по делу Бочаровой?

— Извините, — молодой стеснительный парень в темных очках посмотрел на открывшую дверь хозяйку, дородную с короткими, вытравленными химией волосами, — вы Тамара Филипповна Тапаева?

— В чем дело, молодой человек? — смерив презрительным взглядом худощавую фигуру парня, его потертые джинсы, лениво спросила она. — Что у вас?

— Извините за беспокойство, — вежливо проговорил тот. — Но я бы хотел вас предупредить. Кстати, — вдруг весело улыбнулся он, — вы знаете, что ваша дача в Вятке сегодня сгорит?

— Что? — изумленно открыла рот женщина.

— Я говорю, дача ваша вполне сгореть может, — тем же тоном, по-прежнему улыбаясь, сказал парень.

— Да ты! — гневно выдохнула Тапаева. Обернувшись к комнате, громко выкрикнула: — Саша!..

— Ваш муж в курсе, — попытался успокоить ее молодой человек, — и он не хочет, чтобы ваша дача сгорела.

— Ах, вот оно что, — догадалась женщина. Повернувшись к двум стоящим за ее спиной парням, махнула рукой. — Потолкуйте с ним.

— Мы обязательно поговорим, но только в свободное от работы время. А ты, — вдруг угрожающе процедил он, — свою, башку побереги. А то ее не перекисью водорода опалить могут!

Побледневшая Тапаева со страхом смотрела вслед спокойно уходящему по лестнице парню.

— Я же говорил, — послышался нервный мужской голос, — не давай показания против Бочаровой. Ничего мы не видели! Ясно тебе?

— Как он? — кивнув в сторону открытой двери палаты, спросил грузный лысоватый мужчина.

— Повреждена грудная клетка, — поправив очки, начал молодой врач. — Пуля прошла…

— Да мне хрен на нее, на пулю! — раздраженно перебил его грузный. — Жить будет?

— Сейчас ничего конкретного сказать не могу, — спокойно, не реагируя на грубость, ответил врач. — Потерял много крови. Уже сутки без сознания, — снова поправил очки, спросил: — А с чего такая забота, товарищ генерал? Ведь все равно расстреляют!

— Не суй нос куда не надо! — буркнул генерал. Повернувшись к стоящему позади него рослому подполковнику милиции, строго приказал: — Не спускать с него глаз! Об аресте Психа никому никакой информации!

— Вы знаете, что ваш муж, майор Фомин, умер? — негромко спросил у Тани следователь прокуратуры.

— Он не умер, — тихо поправила Таня, — а погиб при исполнении служебного долга.

— Вот как вы заговорили, — откинувшись на спинку стула, с иронией улыбнулся следователь.

— Давайте не будем о том, — поморщилась Фомина, — как я заговорила. Вы же меня не для этого вызвали.

— Конечно, нет, — усмехнулся он. Откашлявшись, раскрыл кожаную папку. Протер очки чистым носовым платком. Достал из нагрудного кармана ручку, положил перед собой чистый лист бумаги: — Вы обвиняетесь в незаконном хранении и применении огнестрельного оружия. А также в покушении на убийство.

— Вот как, — весело рассмеялась Таня.

— Зря смеетесь, гражданка Фомина, — сухо заметил следователь.

— Ну как же не смеяться… — Таня с улыбкой посмотрела на него. — Я думала, мне денежную премию вручат за помощь при задержании опасного преступника. А вы мне дело шьете. Меня в камеру посадят или ограничатся подпиской о невыезде?

— Не знал я, — нервно воскликнул Пахан, — что в розыске он! Мы с…

— Хватит! — грубо прикрикнул на него рослый капитан милиции. — Нам же твоя Нинуха позвонила, а ты нет!

— Мразь, — прошептал Пахан, — подставила, шкура подзаборная! Ей хату нужно, вот и сдала! — С чувством выматерившись, он с силой ударил кулаком по колену. — Тварь! Я ее, сучку…

— Долго ты ее не увидишь, — злорадно перебил ее милиционер. — Ведь не только за укрывательство пойдешь. Мы у тебя шмон навели. Что же ты вещички краденые под кроватью держал?

— Здорово, Черкес, — придерживая накинутый на плечи халат, в палату вошел молодой человек в джинсах.

— Какого надо, капитан? — сидящий в кресле-каталке Тарас повернул к нему похудевшее лицо.

— Да врачи говорят, очухался ты, — поставив рядом с ним стул, добродушно проговорил капитан. — Вот и решил навестить.

— С чего это ты вдруг таким заботливым стал? — Черкес подозрительно посмотрел на него.

— Весь ты в батьку своего, — усмехнулся милиционер. — Такой же недоверчивый. Все тебе какие-то капканы мерещатся…

— Ладно, начальник, — нетерпеливо прервал его Тарас, — говори, чего надо, и сваливай наскоряк. У меня сейчас процедуры.

— Лихо тебя твой братец отделал, — сочувственно вздохнул капитан.

— Слышь, ты, — с перекошенным яростью лицом рванулся к нему Черкес, — мне твои штучки-дрючки на хрен не нужны! Сдерни…

— Кто Розку Смирнову утопил? — жестко спросил следователь.

Растерянно замолчав, Тарас облизал пересохшие губы.

— Говори, — подстегнул его милиционер. — Псих наверняка с тебя за сестру спросит, — ты или твой братец Сашко? Кто?

— Не знаю, — он покачал головой. — Сукой буду — не знаю.

— Это ты Психу божиться будешь, — усмехнулся милиционер. — Он наверняка с тебя за сестру спросит. Ведь вы ее за брата своего, Гришку, утопили? А уж он-то с тебя за Розку спросит. Тем более сейчас ты… — насмешливо улыбнувшись, капитан встал. — Подумай хорошенько. По-моему, тебе сейчас лучше в камере на нарах валяться, чем здесь Психа ждать. А то не дай бог появится.

— Слышь, мусор, — хрипло бросил вслед шагнувшему к двери милиционеру Черкес, — в натуре Розку грохнули?

— Из Москвы-реки выловили. Сначала голову чем-то тяжелым проломили, потом веревку с камнем на шею — и в реку. Веревка, видно, хреновая была. Ее два дня назад рыбаки нашли. А сегодня опознали. У нас эксперты на мировом уровне работают, — подмигнул он побледневшему Черкесу. — Так что, приятель, — со вздохом сожаления посоветовал он, — колись, пока не поздно. Баба она дрянная была. Много не дадут. Состояние здоровья учтут. Вообще надумаешь, — вернувшись, он достал чистый лист бумаги, — пиши с повинной. Ручка есть?

— Да иди, сука! — взревел Тарас.

— Значит, есть.

Закрыв дверь палаты, капитан остановил молодую женщину в белом халате.

— Извините. Как мне поговорить с лечащим врачом Чересова?

— Плохая у вас память, товарищ капитан, — женщина улыбнулась.

— Ой! — смущенно сказал он. — Ведь вы и есть невропатолог Сомова Анна Игнатьевна.

— Вот уж не думала, что милиция смущаться умеет, — весело заметила она и уже серьезно спросила: — А что вас интересует?

— Что с ним? — кивнув на дверь, спросил капитан.

— Травма позвоночника. Нарушена опорно-двигательная функция нижних конечностей.

— То есть он, — вспомнив коляску, догадался милиционер, — ходить не может?

— Вполне возможно, что и не сможет, — вздохнула Сомова. — Потому что, кроме травмы, его психическое состояние крайне тяжелое. Чересова уже дважды вынимали из петли. И удавалось это только потому, что он не может встать. А пытался повеситься на дверной ручке.

— Значит, он в любое время может покончить с собой?

Сумрачно оглядев сидящих за длинным столом офицеров милиции, генерал-лейтенант недовольно проговорил:

— Все свободны. — Но едва сотрудники начали подниматься, хлопнул ладонью по столу: — Помните, Лютый в Москве! И если с Психом нам, можно сказать, просто повезло, то Лютый бежал не для того, чтобы просто где-то отсидеться! Ему оставалось меньше трех лет, а он трупов наделал. К тому же, как говорил майор Фомин… — досадливо поморщившись, генерал опустил голову. Поднявшиеся офицеры при упоминании о погибшем товарище переглянувшись, замерли. — Так вот, — откашлявшись, продолжил генерал, — за сестрой Лютого, по мнению Фомина, велась слежка. Кем, установить не удалось. Поэтому внимание и еще раз внимание!

— За Жанной Кудриной наблюдает наш сотрудник, — негромко проговорил худощавый майор. — Он и заметил следившего за ней человека. Установить, кто он, не удалось.

— Все свободны, — прерывая его, махнул рукой генерал. — Об этом мы уже говорили.

— Игорь, — заглянула в комнату молодая симпатичная женщина, — я с дочкой в поликлинику пойду. У нее горло разболелось.

— Конечно, — кивнул Лютый. Вскочил и, подойдя к двери, с улыбкой посмотрел на маленькую девочку: — Это мы с тобой, наверное, вчера мороженого переели. У меня тоже в горле щиплет. — Он притворно закашлялся. Потом перевел взгляд на женщину. — Вы надолго?

— Нет, самое большее — час.

— Я, наверное, сейчас тоже уйду. — Дубов посмотрел на часы. — Ключ куда положить?

— В почтовый ящик, — грустно ответила она и, опустив голову, тихо спросила: — Ты совсем уходишь?

— Нет, самое большее — на час.

— Тогда до свидания! — Она засмеялась.

— Пока, — помахал рукой Лютый повернувшейся к нему девочке.

Когда Люда с дочкой вышли, прошел на кухню. Поставил чайник и начал собираться. Переоделся в джинсовый костюм, достал из-под подушки два револьвера. Немного подумав, сунул их в спортивную сумку. Сзади под куртку сунул пистолет за пояс джинсов. Две запасные обоймы положил в задний карман. В другой — выкидной нож. Повертевшись перед зеркалом, остался доволен: ничего не видно. И прошел на кухню, где засвистел закипевший чайник.

— Точно здесь? — Василиса посмотрела на неприметного. Внимательно осмотрев двор девятиэтажного дома, он кивнул.

— Отлично, — довольно потерла руки Василиса.

Явно недовольный, Пузырь молча сидел на переднем сиденье.

— Ты ее узнаешь? — спросила Потина.

— Конечно, — улыбнулся неприметный. — Баба она видная. Что ножки, что задок…

— Тогда останешься с парнями, — решила она. — В дом пропустите. Назад пойдет: цепляйте — и в машину. Представьтесь, будто из милиции, чтобы кипиш не подняла.

— Лучше Ляхина привезти, — посоветовал Пузырь. — Его она знает. Так что в тачку спокойно залезет.

— Думаешь, он пойдет на это? — посмотрела на него Потина.

— А куда он, на хрен, денется? — зло сказал Сулов. — Мы ему за это деньги платим.

— Тогда поехали к нему, — заторопилась она.

— Успеете, — посмотрел на часы неприметный. — Она с хозяйкой договаривалась на полвторого.

Пузырь посмотрел на часы: без четверти час.

Расплатившись с таксистом, Эдгар подхватил рюкзак и вышел из машины. Посмотрел на часы, улыбнулся. Жанна, конечно, его не ждет. Закинув рюкзак на плечо, направился во двор. Потом остановился. Она что-то говорила о друзьях брата, которые его очень ждут. Сначала он подумал, что она имеет в виду тех, с кем он «познакомился» тогда. И только сейчас понял: Жанна говорила о милиции. Значит, идти к ней нельзя. Он не то чтобы боялся встречи с милицией. Просто не хочется лишних разговоров. Эдгар присел недалеко от Жанниного подъезда, посмотрел наверх, закурил. Но тут же бросил сигарету и выскочил. Жанна вышла из подъезда и торопливо направилась к выходу из двора. Рванувшись вперед, быстро догнал ее. Услышав позади шаги, женщина испуганно оглянулась.

— Ты? — удивленно и радостно воскликнула она.

— Здравствуй… — Эдгар смущенно посмотрел на Жанну. Как она приняла его признание по телефону? И, увидев ее счастливую улыбку, не выдержал, обхватил за плечи, припал к ее таким желанным губам.

— Сумасшедший, — вырвавшись и смущенно оглянувшись вокруг, прошептала она, — что соседи подумают?

— Мне плевать на соседей! Плевать на всех! Потому что я люблю тебя! Слышишь? — Осыпая поцелуями ее зардевшееся от радостного смущения лицо, он заорал: — Я люблю тебя!

— По моему, тут все ясно, — коренастый молодой человек оглянулся на напарника. — И докладывать генералу нет надобности.

— А кто он? — не поддержал его напарник. — Может, какой-нибудь приятель Лютого.

— Да брось ты, — усмехнулся первый. — Неужели не видно!

— Все равно, — хмуро возразил тот. — Надо просмотреть, куда они пойдут. И если будет возможность, проверить, кто он такой.

Закинув рюкзак за плечи, обняв свободной рукой прижавшуюся к нему Жанну, Эдгар вместе с ней вышел со двора. Двое молодых людей неторопливо двинулись за ними.

— А потом что? — спросил Ляхин.

Услышав в его голосе испуг, а в глазах неприкрытый страх, Пузырь оскалился в злорадной ухмылке и ухватил милиционера за форменную рубашку.

— Суп с котом, — процедил он. — Она нам сейчас нужна, ясно? И ты поможешь ее взять. Да не трясись ты, мусор. — Пузырь оттолкнул милиционера. — Все путем будет. В машину ее посадишь и сваливай.

— А если кто увидит? — поправляя сбитый галстук задрожавшими руками, спросил участковый.

— Ну и что? — спокойно спросила Василиса. — Скажешь, насчет брата интересовался.

— А она потом расскажет обо мне, — пролепетал милиционер. — И что…

— Ничего она не скажет, — успокоил его Пузырь. — За ней хвост знаешь какой?

— В общем, поехали, — приказала Василиса.

Лютый вышел из такси и вошел во двор.

«Да не знают о ней мусора, — всматриваясь в три стоящие перед подъездом легковушки, подумал он. — Она недавно в Москву переехала. А если Жанна сказала? — шевельнулась тревога. — Да ну на хрен, — усмешкой отогнал он эту мысль, — она и знать-то ее не знает. Ведь квартиру купил я. А вдруг старуха ремонт делала и нашла? — Он опять встревожился. — Там не найдет. А если все-таки?.. — Прикрывшись, Лютый опустил руку в расстегнутую сумку и крепко сжал пальцы на ребристой рукоятке нагана. — Хватит уши ломать! — зло одернул он себя. — Вперед! Там все и узнаю!»

Слегка прихрамывая, быстро пошел к нужному подъезду. Затем остановился, со смехом хлопнул себя по лбу и повернул назад. «Похоже, четверо в „волге“ кого-то ждут, — встревоженно подумал он. — Впрочем, что не мусора, это ежу понятно. Который рядом с водилой — с серьгой в ухе. Хотя хрен их знает, — усмехнулся он. — Может, для маскировки они под пернатых играют. — Выглянув из-за угла, всмотрелся в сидящих в машине. — Не менты, — уверенно заключил он. — А тогда какого они здесь высиживают? Может, хату по наколке берут? Так брали бы! А они, суки, похоже, кого-то пасут! — Увидев подошедшего к машине мужчину опустил руку в сумку, а другой достал из-за пояса „макаров“ и сунул его в карман куртки. — Это мент! Но с ним не мусора. Хреновина какая-то! — рассердился Лютый. — Кого же они пасут? Уж не меня ли? Подожди, — попытался припомнить он. — Я что-то про этого мусора на пересылке слышал. На кого-то он пашет. Но на кого?»

— Она женщина хорошая, — Жанна с улыбкой посмотрела на Эдгара. — Я ей объясню все, она поймет.

— Это хорошо. — Он прервал ее коротким поцелуем. — Но ты-то будешь приходить? А то мне без тебя…

Покрасневшая от смущения Жанна оглянулась вокруг. Не увидев осуждающих взглядов, она поцеловала его.

— Вот она, — кивнул неприметный на целующуюся пару. — С ней фраер какой-то. Не Лютый? — Он вопросительно посмотрел на Ляхина.

— Нет! Это хахаль ее. Я его от нее, можно сказать, выселил. Он освободился недавно.

— Морду прикрой, — прошипел водитель. — А то срисует тебя баба.

«В рот мента! — поразился Лютый. — Жанка! С каким-то мужиком топает. Может, ее муж? Так его в Афгане пришили! А кто же это? — Увидев, что сестра с мужчиной вошли в нужный ему подъезд, удивленно выматерился: — Значит, знает она тетю Варю!»

Увидев проходившую с тяжелой сумкой пожилую женщину и вспомнив, что видел, как та выходила из того же подъезда, торопливо подошел к ней.

— Давайте помогу.

— Сама донесу, — подозрительно взглянула на него женщина, покрепче ухватилась за ручку и ускорила шаг.

— Может, радикулит хватанет! — громко пожелал ей вслед Лютый. Внезапно вспомнив Бурова, торопливо пошел к ближнему подъезду.

— Спасибо, — поблагодарил Эдгар поставившую перед ним чашку с чаем невысокую седую женщину.

— А вы так одна и живете? — размешивая ложкой чай, спросила Жанна.

— Что же делать? — Женщина печально улыбнулась. — Я уж порой думаю: лучше бы доживать потихоньку в Красноярске. Там все-таки знакомых много. А здесь, — она со вздохом махнула рукой, — поговорить и то не с кем. Почитай, уже пять лет живу, а кто соседи — не знаю. — Потом тихо спросила у Жанны: — А Игорь так и сидит в тюрьме?

— Не надо о нем, тетя Соня, — порывисто встала Жанна. — Из-за него и мама… — Не договорив, со слезами на глазах ушла с кухни.

Хозяйка виновато улыбнулась Эдгару и пошла за ней.

— Здрасте, — держа правую руку в сумке, а левую в оттопыренном кармане куртки Лютый поздоровался с открывшей дверь крепкой пожилой женщиной.

— Игорек? — изумленно сказала она. — Ты откуда явился?

— По амнистии вышел, — входя, ответил он. Настороженно замер и тихо спросил: — Ты одна?

— А с кем же мне быть? — засмеялась женщина. — Для мужиков стара стала. А своего похоронила еще в Красноярске.

— Жанка не к тебе пришла? — удивился он.

— Да я ее, почитай, с похорон вашей матери не видела.

— К кому же она пришла? — вслух удивился Лютый.

— Варька иногда заходит, — вздохнула тетя Соня. — Ведь она на пять лет младше. Крепкая еще баба. Это она помогла мне квартиру купить. Ее-то Игорек в Москву пристроил. Сама я к ней не хожу. У Варьки все деньги на уме. По утрам ходит на рынок, каким-то нерусским помогает апельсины продавать. А почему ты про нее спросила? — посмотрела она на Жанну.

— Я ее недавно видела. Она про Игоря спрашивала.

Включив воду, Лютый достал из кармана нож, встал на край ванны, дотянулся руками до едва заметного шва в стене, осторожно поддел лезвием штукатурку.

— Полотенце нужно? — раздался за дверью голос тети Вари.

— Да тут висит какое-то, — присев, чтобы голос раздавался не сверху, сказал он. — Вроде чистое.

— Как знаешь, — отходя от ванной, ответила она. Беззвучно выругавшись, Лютый опять встал на край ванны.

— Так ты рюкзак-то оставь, — улыбнулась тетя Соня. Смущенно улыбнувшись, Эдгар поставил его на пол.

— Когда ждать-то? — спросила она.

— Он сейчас вернется, — быстро сказала Жанна. — До метро проводит…

— Ты ее, парень, прямо до дома веди, — строго, но со смешинками в добрых глазах проговорила тетя Соня. — А то упустишь девку-то.

— Никогда! — ответил Эдгар.

Смущенная Жанна поцеловала женщину в щеку.

— До свидания. Я завтра приду.

— Конечно, — засмеялась тетя Соня. — Куда ж ты теперь денешься?

— Наверх! — выскакивая из машины, зло бросил Пузырь удивленно смотревшим на него и Василису парням.

— Ты тоже, — ухватив попытавшегося уйти в сторону Ляхина, сказала ему Василиса.

Крепкие рослые парни уже топали вверх по лестнице.

— Зайди к Варьке-то, — крикнула вслед Жанне и Эдгару тетя Соня. — Она на третьем этаже, квартира девяносто.

Лютый, прикусив язык, старательно закрашивал зубной пастой квадрат в стене. Потом спрыгнул с ванны и с сумкой в правой и с «дипломатом» в левой руке шагнул к двери. Вдруг настороженно замер. Достав из сумки два револьвера, сунул в нее дипломат. Придавив его «молнией», перекинул ремень через голову.

— Да понял, что услышал! — раздался из-за двери насмешливый голос Пузыря. — Выходи! Ты мне на хрен не нужен. Отдашь…

Пробив дверь дважды, ударили наганы. Стоящий перед Суловым рослый парень, согнувшись, ткнулся головой в стену. Другой с разорванным боком из которого, быстро окрашивая майку, текла кровь, крича катался по полу. Отскочив к выходной двери, побелевший Сулов пронзительно закричал.

— Да стреляйте же! — Пятеро парней, с готовностью направив пистолеты на дверь, нажали на курки. Прижавшись спиной к стене, стоя в ванной, Лютый, переждав грохот выстрелов и пронзительный визг пробивавших дверь пуль, не отрывая спины от стены, изогнул правую руку с револьвером и, направив ствол в дверь, выстрелил.

— Менты! — заглянув в дверь, встревоженно воскликнула Василиса.

На междуклеточном пролете кучерявый парень с «ТТ» выстрелами удерживал пытавшихся подняться наверх троих оперативников. Внезапно большое стекло вверху пролета с дребезгом разлетелось, и на подоконнике появился молодой парень в разорванной рубашке. Боевик вскинул вверх «ТТ» и, получив пулю в голову, рухнул на ступеньки. Пузырь, на удивление быстро для своего тучного тела, стремительно бросился вверх. На площадке несколько оперативников, в быстрой рукопашной схватке уложив пятерых парней, защелкнули у них на руках наручники.

— Я здесь по делу! — вскинув руку к лицу, закричал Ля-хин. — Я…

— Сука! — Молодой оперативник резким ударом в лицо свалил его на ступеньки.

— Отставить! — приказал мужчина средних лет.

— Это ты, стерва, Пузыря вызвала? — закинув тетю Варю на кухню, спросил Лютый.

— Не я, милок, — прижав руки к разбитому лицу, сказала она. — Ей-богу, не…

Лютый сильным ударом проломил ей висок и, вскочив на подоконник раскрытого окна, дважды выстрелил в появившегося в дверях оперативника и сразу прыгнул. Из коридора прогремели выстрелы.

— Жанна! — ударом ноги отбросив рослого парня к стене, заорал Эдгар. — Назад! В квартиру!

Взбежавший наверх Пузырь дважды выстрелил ему в грудь. Волконский с кровавой пеной на губах качнулся вперед и подмял под себя визгливо кричащего толстяка. Услышав крики Сулова, Василиса с небольшим пистолетом в руке сбежала по ступенькам вниз. Вскинув пистолет, приставила его к виску навалившегося на Пузыря Эдгара. С пронзительным криком Жанна вцепилась ей в волосы. Заорав от боли, Потина выронила пистолет, обернулась и сильно ударила Жанну по лицу. Жанна сильно рванула Василисины волосы и свалила ее на площадку. Поднявшиеся наверх оперативники быстро растащили женщин и с трудом оторвали вцепившегося мертвой хваткой в горло Пузыря Эдгара. Увидев на его груди две кровавые ранки, один из милиционеров взял у осмелившейся выйти на площадку тети Сони бинт. Жанна, с распухшими губами и багровой опухолью под левым глазом, увидев потерявшего сознание Волконского, без чувств упала на руки подхватившего ее рослого оперативника.

Расстреляв все патроны, Лютый выхватил «макаров». С висящей на шее спортивной сумкой, из которой до половины высовывался «дипломат», сильно хромая, он выбежал в пустынный переулок. Обернувшись, дважды выстрелил в преследующих его троих людей в штатском. Увидел стоявший возле кооперативного кафе «пирожок», бросился к нему. Выходящий из кафе молодой парень, увидев, что какой-то человек открывает его машину, с угрожающим «Эй, мужик!» бросился к нему.

Лютый влепил ему пулю в голову. Сев в мерно гудевшую мотором машину, включил скорость. Машина рванулась с места. Выбежавшие из-за угла милиционеры вскинув оружие, но, увидев чуть впереди «пирожка» маршрутный автобус, с матом опустили пистолеты.

Жанна с сухими от горя глазами нервно расхаживала по приемному покою больницы. И каждому выходящему в белом халате, она задавала один и тот же вопрос:

— Он жить будет?

— Он проскочил к кольцевой, — раздался в рации взволнованный голос.

— Да вы что?! — заорал в микрофон худощавый подполковник. — Как пропустили?!

— Он заменил машину, — виновато ответил голос. — «Пирожок» нашли через полчаса. А Лютый захватил «жигули» с мужем и женой. Проскочил по кольцевой, там бросил… Ранил водителя «КамАЗа». Сейчас едет по Ленинградскому шоссе…

— Где он? — гневно оборвал его подполковник.

— Его пытались остановить около Сходни. Сейчас он идет к Луневу.

Держа ногу на педали газа, Лютый гнал груженный какими-то ящиками «КамАЗ» вперед. Собственно, он понимал: менты уже не отпустят. Но, сумев захватить тяжелую машину, все же гнал вперед. Он хищно усмехнулся. Недавно «КамАЗ», превратив в груду покореженного металла, сбросил с шоссе подставленную поперек легковушку.

«Почему они не стреляют? — который раз задавал себе Лютый один и тот же вопрос. — Неужели думают, что я лапки подниму? Козлы вонючие! Ждать в камере приговора я не буду! Берите, суки, если можете!» Увидев уходящую вправо от шоссе асфальтированную ленту, свернул туда. Бросил взгляд в зеркало заднего вида и увидел свернувшую следом «волгу» ГАИ и милицейские «жигули». «На хвост сели, падлы!» — зло выдохнул он.

— Не пускайте его в Лунево! — раздался в переговорном устройстве «волги» взволнованный мужской голос. — Там перед поселком на дороге дети! Игра какая-то! Не пропускайте его туда!

«Волга», резко увеличив скорость, попыталась обогнать петляющий по дороге «КамАЗ».

Увидев знак «Объезд» и указывающую вправо стрелку, Лютый, усмехнувшись, направил машину прямо. За небольшой лесополосой виднелись верхушки домов. Лютый понял, почему заторопились мусора. Они не хотят, чтобы он прорвался в поселок. Увидев в зеркальце вновь пытавшуюся его обойти «волгу», крутанул руль вправо. Уходя от столкновения с «КамАЗом», машина милиции, круто свернув, заплясала на придорожных ямах. Пройдя крутой поворот, Лютый зло выматерился. Прямо на дороге горел большой костер, вокруг которого сидело множество ребятишек.

— Обходи его! — заорал капитан милиции водителю «жигулей», молодому старшему сержанту. — Ведь он сейчас месиво наделает! И уйдет!

— Не могу! — вцепившись в руль, ответил сержант. — У него скорость приличная! Да и не дает!

Увидев мчащуюся на них машину, школьники словно замерли у костра. Молодая женщина с длинными развевающимися волосами, раскинув в сторону руки, что-то крича, бросилась навстречу мчащейся махине. Она словно надеялась остановить ее. Не снижая скорости, «КамАЗ» вдруг круто свернул с дороги влево. Довольно легко преодолел неглубокую канаву, подминая своей тяжестью кустарник, ломая молоденькие деревца, на полной скорости врезался в водонапорную башню колхозной фермы.

— Он с управлением не справился! — убежденно говорил краснощекий старший лейтенант. — Хотел проскочить лесополосу. Мол, «волга» и «жигуль» не пройдут. Да, видно, руль выбило из…

— Он детей пожалел, — вытирая платком вспотевший лоб, хмуро заметил капитан.

— Да что вы?.. — удивленно посмотрел на него краснощекий. — Я же вам го…

— Отставить! — неожиданно гаркнул тот. Наклонившись над рыдающей молодой женщиной, бросившейся навстречу машине, легонько потрепал ее по плечу. Все кончилось. Успокойтесь. Вы же смелая женщина. На КамАЗ бросились!

— Он мне, — подняла вверх заплаканное лицо с потеками туши, — пальцем показал. Вот так, — приставив указательный палец к виску, покрутила им.

— А ведь он почти прав, — неожиданно засмеялся милиционер.

— Вы думаете? — невольно улыбнулась женщина.

— Псих бы не свернул, — негромко и совсем непонятно для нее буркнул милиционер.

— Вы считаете, что я убила Зарецкого? — весело спросила Алла. — И если я правильно поняла ваш вызов, собираетесь предъявить мне… — задумавшись, она твердо посмотрела на сидящего за столом Зорина. — А-а… — снова улыбнулась Бочарова, — вспомнила. Предъявить мне обвинение! Надеюсь, свидетели у вас есть?

— Буду с вами откровенным, — с улыбкой сказал полковник, — свидетелей нет. И вы это прекрасно знаете. Хотя вначале были.

— И что же здесь смешного? — удивилась она.

— Собственно, ничего, — согласился Зорин, — хотя подобное на моей памяти впервые. И, думаю, ваша свадьба войдет в историю Вятской земли, — усмехнулся он. Немного помолчав, вздохнул, негромко спросил: — А вы, Алла Кирилловна, знаете о смерти матери Нонны?

— Да, — кивнула Бочарова, — конечно. Я созвонилась с Москвой, и завтра тело Марины Константиновны доставят в Киров.

— Значит, вы знаете о ее завещании? — быстро спросил Зорин.

— Если вы о том, что она оставила все мне, — спокойно проговорила Алла, — то да.

— Да вы теперь некоронованная королева Кировской области, — едко заметил Зорин. — Через полгода вы становитесь законной наследницей всех капиталов вашего покойного мужа. Марина Константиновна…

— Знаете что! — решительно проговорила она. — Буду с вами откровенной. Это я своей рукой всадила пять пуль в голову Зарецкого! Я! — громко выкрикнула она. — Причину объяснять не собираюсь. Но, поверьте, причина была. Именно для этого я и согласилась стать его женой. Я хотела одного — убить Зарецкого. И была готова ко всему. Сейчас сижу перед вами, начальником уголовного розыска, и говорю это вам не как милиционеру, а как человеку. Но если вы думаете, что это чистосердечное признание, — Алла насмешливо улыбнулась, — то глубоко заблуждаетесь!

Посмотрев ей в глаза, полковник в них увидел мстительное торжество.

— Я бы снова и снова сделала это. Но запомните, полковник, — то, что вы слышали, не есть признание. Об этом я сказала в первый и, думаю, вы понимаете, в последний раз. Вы сейчас видите упоенную чувством мести женщину. Больше такой я не буду. Я становлюсь убитой горем вдовой, не испытавшей даже дня замужества. Я буду носить положенный траур по убиенному супругу. И если вы попытаетесь хоть как-то напомнить мне о том, что я сейчас сказала, я привлеку вас к суду за клевету.

Зорин удивленно покачал головой:

— Да вы хищница, Алла Кирилловна!

— Я женщина, — тихо сказала она, — которая отомстила за свою убитую любовь. Но знаете! — вскинув голову, она обожгла полковника насмешливо злым взглядом. — Я буду хищницей. Потому что сейчас может выжить только хищник. Как говорится: с волками жить — по-волчьи выть.

— Бабуся! — крикнул мальчик в раскрытое окно. — Я с дядей Левой гулять пошел!

— Да куда же ты пошел-то? — встревоженно выглянув на улицу, спросила Женщина державшего за руку мальчика бледного Бурова. — Ведь рана…

— Я немного, — тихо отозвался он, — и потихоньку! Глядя им вслед, она покачала головой:

— Силен мужик. Рана в груди, а он уже прогуливается!

— Этот мужик с автоматом на свадьбе разгуливал? — выходя из машины и кивнув на идущего с мальчиком Бурова, спросил рослый парень.

— Этот, — с уважением ответил другой. — И от ОМОНа ушел. Говорят, подстрелили его здорово. А он на улицу вышел, — удивился он.

— Пошли за ним, — поторопил его первый. — А вы возле дома оставайтесь, — наказал он двум парням, сидящим в «жигулях».

— Ты слышала?! — положив трубку, Катя посмотрела на красившуюся перед зеркалом Диану. — Лютый на машине разбился!

— Нам-то что до него, — подводя глаза, проговорила та. — Ведь мне не Лютый, мне Псих нужен! Кстати, — она с усмешкой посмотрела на Сажину, — неужели ты не знала про ожерелье, когда наводку ему на Сушко давала?

— Курт позвонил мне на следующий день, — с досадой ответила Катя. — Псих уже был арестован. Но при нем ничего не нашли. К тому же он был пьян! — воскликнула она.

— А вот это интересно, — Диана внимательно вгляделась в ее лицо. — Ведь даже в милиции говорят о том, что ювелира убил не Псих. Значит, и ожерелье взял не он. И если подумать, то… — она многозначительно замолчала.

— Договаривай! — рассердилась Катя.

— Только тот взял ожерелье, — медленно начала Шехерезада, — кто подставил его.

— То есть я с Кориным! — рассмеялась Катя.

— Не нахожу здесь ничего смешного, — не поддержала ее веселья Диана. — Вы, точнее ты, выглядывала в этом деле трижды.

— Вот как? — насмешливо спросила Сажина.

— Первое, — не обращая внимания на ее тон, спокойно продолжила Шехерезада, — избавлялась от Психа, который порядком тебе надоел, потому что, — она повысила голос, — он продолжал заниматься совсем не коммерческой деятельностью. Ведь в то время Псих находился в розыске? — Увидев кивок Сажиной, улыбнулась. — К тому же его искали Черкесы, чтобы отомстить за убитого брата. И кроме этого, у тебя появился Корин, которому тоже нужно было убрать Психа, так как он должен был ему довольно крупную сумму…

— Ты неплохо информирована, — прервала ее Катя. — Но вот здесь ошиблась. Псих, уже находясь в тюрьме, через своих приятелей передал Андрею деньги, чтобы тот нанял ему защитника из «золотой пятерки» питерских адвокатов.

— Хорошо, — легко согласилась Диана, — здесь я ошиблась. Но в остальном права. Не так ли? — Поднявшись, она подошла к Кате и резко ударила ее кулаком в грудь.

Катя вскрикнула и загородилась руками. Диана схватила ее и перебросила через себя. Упершись коленом в живот, сжала пальцы на Катином горле:

— Где ожерелье? — требовательно спросила она.

— Не знаю, — захрипела Сажина.

— Ты знала о нем раньше, чем Псих пошел к Сушко! — зло проговорила Шехерезада. — Где оно? Ждешь Гюнтера, чтобы отдать ожерелье…

Отчаянным рывком отбив ее руки, Сажина сумела освободиться, но Диана вцепилась ей в плечи и снова повалила на пол. Откашлявшись, Катя прохрипела:

— Я не знаю, где ожерелье! Курт позвонил мне на другой день после ареста Психа.

Шехерезада засмеялась, отпустила ее, протянула руку.

— Извини, но я должна была это проверить.

Поднявшись с пола с помощью Дианы, Сажина влепила ей сильную пощечину. На втором ударе перехватив Катину руку, Диана подсечкой сбила ее с ног.

— Неплохо, — раздался насмешливый голос Гюрзы.

— Ты?! — Диана повернулась к стоящей у двери Робеке. — Почему ты здесь? Я же сказала тебе: ты должна улететь…

— Тебе я ничего не задолжала, — с усмешкой перебила ее Гюрза. — А самолет вечером. — Она посмотрела на часы и добавила: — То есть через четыре часа. Так что до моего отлета мы вполне успеем обсудить наши дела.

— У меня нет с тобой никаких дел! — с яростью сказала Диана. — Поэтому жди самолет в аэропорту!

— Вот как? — деланно удивилась Гюрза. — А Лукина считает, что нас с тобой что-то связывает.

— Где ты ее видела? — Диана шагнула вперед.

— В аэропорту, — усаживаясь в кресло, ответила Гюрза. — Она тоже брала билет на самолет до Бонна.

— На какой день? — взволнованно спросила Катя.

— На завтра.

— Она здесь за тем же, что и я! — воскликнула Сажина. — Ритка работает на Гюнтера! Если она уезжает, значит, ожерелье у нее.

— Ты так думаешь? — нервно спросила Диана.

С яростью посмотрев на нее, Сажина подошла к Гюрзе:

— Поверь мне, Ритка так просто не будет уезжать из Москвы. Значит, или она нашла ожерелье, или знает, где оно!

— Где она живет? — спросила Робека.

— У Журина, — сказал бесшумно вошедший в комнату Киборг. — Точнее, у его сестры.

— Так, значит, Ритка с Усом, — сверкнула глазами Катя.

— Романа Журина три дня назад нашли в реке, — снова вмешался Михаил.

— Надо ехать к Лукиной! — громко сказала Сажина. — Я уверена, она что-то узнала про ожерелье!

— Ты поедешь? — вопросительно посмотрела на молчавшую Диану Робека. — Или разрешишь…

— Поехали! — шагнула к двери Шехерезада.

— А откуда ты ее знаешь? — Журина недоверчиво посмотрела на Риту.

— Познакомились в Париже, — сухо ответила та. — И одно время были в очень неплохих отношениях…

— Она тоже работает на немца? — спросила Эля.

— А вот этого я не знаю, — пожала плечами Лукина. — Робека что-то говорила о своей ссоре с Дианой. А вот эта, — злобно добавила она, — сама промышляет подобными делами. Они с Куртом все время стараются опередить друг друга. Оба занимаются Востоком. И делают на этом очень хорошие деньги. Но если Гюнтер имеет большую сеть по всей Европе, то Диана почти все делает сама.

— Знаешь что, — подумав, предположила Журина, — давай навестим твою знакомую. Может, она нам что-нибудь расскажет об этом. Ведь ты говорила, что Сажина была любовницей Психа.

— А что? — с азартом сказала Лукина. — Это идея!

— Заедем за Глыбой и Ужом, — схватив сумочку, сказала Эля и направилась к двери. — И поговорим с Катюшей!

— Значит, Лютый бежал из-за дипломата с долларами. — Закрывая лежащий на столе чемодан, генерал посмотрел на сидящего перед ним следователя прокуратуры.

— Он спрятал доллары от Сулова, — подтвердил тот. — Доказать, что Дубов напал на инкассаторов, не смогли. Он получил шесть лет за хранение огнестрельного оружия и вооруженное сопротивление работникам милиции. А «дипломат» спрятал в ванной квартиры Варвары Петровны Вукиной, двоюродной сестры своей матери. Не знаю для чего, может быть, для того, чтобы иметь чистую квартиру в столице, Лютый купил ей эту квартиру незадолго перед тем, как его арестовали. Вукина, в свою очередь, помогла приобрести квартиру своей родной сестре, Софье Петровне Вукиной. Все это время Сулов с Потиной пытались найти доллары. Именно для этого Потина познакомилась с Варварой Петровной и обещала ей хорошо заплатить, если та сообщит о появлении Лютого. А сама с Пузырем стала преследовать сестру Лютого, Кудрину Жанну. Та написала об этом брату, и он бежал, видимо, для того, чтобы по-своему разобраться с Пузырем и Василисой. Он пришел к своей тетке за «дипломатом». Пока доставал его, она позвонила Василисе. И если бы наши люди не увидели в их машине Ляхина, который давно подозревался в связи с уголовниками, кто знает, чем бы все кончилось. Они довели Кудрину и приехавшего с ней Волконского…

— А кто он, — перебил его генерал, — этот Волконский? Ответить помешал зазвонивший телефон.

— Потапов, — взял трубку генерал.

— Потина начала давать показания, — четко проговорил молодой мужской голос. — Она и убитый Сулов следили за сестрой Лютого, потому что тот спрятал «дипломат» с долларами после ограбления инкассаторов коммерческого банка.

— Может, вы домой пойдете? — наклонившись к сидящей в приемном покое Жанне, участливо сказал пожилой человек в белом халате.

— Я останусь, — с мольбой в голосе перебила она, — можно?

— Третьи сутки сидит, — прошептала медсестра.

— Переживает, — также тихо ответила другая.

— Что?! — заорал в трубку капитан милиции. — Как?! Когда?! — немного помолчав, выслушал ответ и, зло бросив: «Еду!», положил трубку.

— Ты куда? — спросила его, выходя и кухни, жена. — Сейчас обедать будем.

— Чересов себе вены стеклом вскрыл. — Застегивая рубашку, он шагнул к двери. — Сволочь, и пожрать не даст!

Кралин недовольно посмотрел на заглянувшего в комнату крепкого мужчину:

— Чего там?

— Вот, — держа в руке телефон, сказал тот.

— Кто? — спросил Вячеслав.

— Какая-то Диана. Кралин взял трубку.

— Говори! — Выслушав, ухмыльнулся: — Нет, Шехерезада, твои сказки не для меня… К кому?.. Знаешь что, — грубовато проговорил он, — ко мне со своими делами не суйся. Мне ваши украшения на хрен не нужны! — И тут же положил трубку.

— Черт бы тебя побрал! — прошептала в трубку Шехерезада.

— Ты кому звонила? — спросила Сажина.

— Да придурку этому, — зло ответила Диана, — Кралину! Он, идиот, возомнил себя крестным отцом, сволочь!

— Я думала, где Ритка может быть? — задумчиво проговорила Сажина. — Неужели она что-то нашла?

Диана нервно прошлась по комнате. «Вдруг она права, — мелькнула мысль, — и Лукина сумела взять ожерелье?»

Остановившись, повернулась к молча смотревшей на нее Сажиной. Увидев ее сердитый взгляд, примирительно улыбнулась:

— Не злись. Просто я должна была знать, говоришь ли ты правду.

«Я это тебе припомню», — подумала Катя и, улыбнувшись, махнула рукой:

— Да я уже забыла про это…

— Ты что-то начала говорить про Лютого? — перебила ее Диана.

— Мне звонил один знакомый Корина. Он узнал, что Андрей мертв…

— Зачем же он звонил тебе? — недоверчиво взглянула на нее Шехерезада.

— Он давно пытался ухаживать за мной, — недовольно проговорила Сажина, — теперь, когда Андрея нет, решил воспользоваться…

— Да черт с ними, — воскликнула Шехерезада, — с твоими ухажерами! Что он сказал про Лютого?

— Что Лютого преследовала милиция и он погиб на окраине.

«Значит, Псих в Москве, — подумала Диана. — Если Лютый действительно погиб где-то здесь, то Псих наверняка в столице. Значит, она права и Лукина действительно что-то узнала про ожерелье. Мне нужно дать ей увидеться с Гюнтером».

— А кто такая Робека? — услышала она голос Сажиной. — Почему она так разговаривает с тобой?

— Просто одно время мы были почти подругами, — размышляя о чем-то, негромко отозвалась Диана. — Потом я вышла замуж и начала заниматься бизнесом. Робека много лет жила в Корее. Прекрасно стреляет. Водит машину. Мотоцикл. Хорошо умеет драться. И поэтому муж нанял ее охранять меня в этой поездке. Гюрза, так зовут Робеку, прекрасно говорит по-русски. Иногда она забывается, начинает спорить.

— А Паша кто? — поинтересовалась Сажина.

— Не Паша, а Паша. Он одно время был в организации «Серые волки». Потом чем-то не угодил. Его хотели убрать. Он сбежал в Штаты. Мой муж нанял его как исполнителя. А почему ты спросила? — Явно недовольная своей откровенностью, она сердито посмотрела на Сажину.

— Просто так, — пожала плечами Катя. — А где он, этот Паша? И почему Робека говорила, что она уже не та девочка?

«А она наблюдательна», — отметила Диана.

— Резаный — это прозвище Паши — уже давно добивается Робеки. Впрочем, — опомнилась она, — хватит ненужных вопросов! Нужно думать, где сейчас Псих! Ты не знаешь, куда он может пойти в Москве? Или к кому?

— Я не думаю, что он в Москве. — Катя покачала головой. — Если бы он был здесь, то наверняка пришел бы, чтобы разделаться со мной. Ведь он понял, что это я и Корин… — внезапно побелев, замолчала.

— Что с тобой? — удивилась Диана.

— Андрея убил Псих, — прошептала Катя. — И скоро он убьет меня.

— Наверное, ты права, — подумав, согласилась Диана, — Корина убил Псих. Что же касается тебя, — она пренебрежительно махнула рукой, — не забывай, что я здесь именно из-за него. И если он придет, — она усмехнулась, — он скажет все!

— Не знаю, — покачал головой седоволосый человек в белом халате. — Буду откровенным. Любой другой на его месте давно скончался бы. А ваш подопечный, — он бросил быстрый взгляд на полковника милиции, — уже несколько раз приходил в сознание…

— Он что-нибудь говорил, профессор? — быстро перебил его милиционер, но, увидев укор в глазах доктора, смущенно опустил голову.

— Я врач, милейший, — сказал профессор, — и смею заверить, мне абсолютно все равно, кто мой больной! — Увидев непритворное смущение полковника, улыбнулся. — Я поступаю против своих принципов, — откашлявшись, проворчал он, — но медсестры уже несколько раз говорили, что он упоминал какое-то ожерелье.

Вскинув голову, полковник умоляюще посмотрел на него.

— Об этом не может быть и речи! — поняв его, твердо сказал профессор. — Если он придет в сознание и увидит в палате кого-нибудь, то, разумеется, поймет, откуда этот человек. А учитывая его состояние, именно это может его добить.

— Мама! — радостно воскликнул Костя, бросаясь к вошедшей Алле.

— Сынок, — прижимая его к груди, прошептала она с повлажневшими глазами. — А бабушка где?

— Она с пап… — словно споткнувшись, мальчик виновато посмотрел на маму. — Она с дядей Левой за сеном уехала.

— Как с дядей Левой? — растерялась она. — Он что, уже встал?

— Да, — кивнул Костя. — Мы вместе с ним зарядку делаем. Он меня драться учит. Говорит, я способный, — гордо добавил он.

— Наверное, в отца, — чуть слышно прошептала Алла.

— Алла Кирилловна, — заглянул в дверь рослый парень. — Вы просили напомнить: уже семь тридцать — пора ехать.

— Да, да, — обнимая сына, кивнула она. — Сейчас.

— Только приехала, — раздался осуждающий женский голос, — и уезжаешь. Неужели с сыном побыть не можешь?

— Я улетаю в Ярославль. — Поцеловав Костю, Алла порывисто шагнула к двери. — Шинный завод задерживает поставки резины. И к тому же там собрание акционеров…

— Ты мне голову не забивай, — проговорила тетя Шура, — мне ваши собрания ни к чему. Ты — мать, — строго проговорила она, — а сына у старой тетки держишь. Негоже это!

— Да не могу я пока его забрать, — со слезами оглянувшись на дверь, прошептала Алла. — Слишком все серьезно! Не хочу Костей рисковать. Как мать не хочу. Понимаешь?

— Если не можешь, — сердито проговорила пожилая женщина, — брось все к лешему! Ведь для женщины самое дорогое на свете — ее дите.

— И бросить не могу, — со слезами произнесла Бочарова. — Поздно! Если я отойду от дел, меня посадят за убийство Зарецкого. Пока все против меня, пойми!

— А как же Костюша? — негромко спросила тетя Шура.

— У него будет все, но пока, — всхлипнув, Алла ткнулась заплаканным лицом в грудь тетки и прошептала: — не будет мамы. С ним не будет, — плача, добавила она.

— А он с Левкой подружился, — обнимая ее, сказала тетка. — Левка-то молчаливый, слова не услышишь. Так Костя за двоих говорит. И знаешь, он его уже раза два папой назвал. Наверное, он и сам не заметил.

— Он и сейчас его чуть папой не назвал, — вздохнула Бочарова. Вытирая слезы, подняла голову. — А он сам-то что думает?

— Да вроде, — пожала плечами женщина, — если я правильно поняла, хочет в деревне остаться. Я ему на это сама намекала. Мол, жить у меня будешь. Мне, старой, уж недолго осталось. Вроде есть все. Ты вон постоянно помогаешь, а видать, привычка. Не могу без дела. Корова уже будто бы не нужна. А доить хочется. Она же у меня барыня. — Добрая улыбка тронула губы пожилой женщины. — Я ее отругаю, а потом кормлю. Утром, как рассветет, в стадо. — Увидев нетерпеливо заглянувшего в дверь рослого парня, вздохнула и горько обронила: — Иди уж. Лети на свои акции. Только ты, Алла, — поперхнувшись слезами, всхлипнула она, — про сына не забывай. Ведь он… — не договорив, крепко обняла племянницу.

Плачущая Алла поцеловала ее в мокрую щеку, бросила взгляд на комнату, где был сын:

— Я скоро приеду за ним. Заберу вас обоих.

— Храни тебя Господь. — Старуха перекрестила спину уходящей Аллы.

Сидя на корточках под раскрытым окном, Буров слышал весь разговор. Когда Алла вышла, едва дотронувшись руками до подоконника, сожмурился от боли в груди и прыгнул в кухню. Вытирающая передником слезы тетя Шура осуждающе покачала головой:

— Ты почему с ней не поговорил?

— Сено сгружал, — дал исчерпывающий ответ Буров. Шагнув к двери, кивнул на улицу: — Парней пусть заберет. За Костей присмотрю.

Поняв, что он говорит про оставленных для охраны сына четырех парней, тетя Шура поспешно вышла из дома. Лев вошел в соседнюю комнату. На кровати, крепко прижимая к себе большого плюшевого медведя, которого привезла мама, спал Костя. Обычно холодные глаза Льва неожиданно потеплели. Он осторожно накрыл мальчика легким одеялом.

Рита вошла в квартиру. Обойдя комнаты, убедилась, что Эли нет.

— Стерва, — прошептала она. — Как она меня подловить хотела!

Ночь Рита провела с Глыбой. И на этот раз не зря. Лукина, брезгливо поморщившись, вошла в ванную. Ей хотелось скорее смыть с себя даже воспоминания о здоровенных лапах, густых волосах на бугристой груди, слюнявых губах здоровенного идиота. Ее до сих пор подташнивало от терпкого запаха пота, которым она как бы пропиталась от обильно потевшего Глыбы. Но на этот раз все было не зря. Здоровяк клятвенно заверил ее — век воли не видать! — что пленки в кинокамере не было. А значит, ей не нужно опасаться вопросов милиционеров и она наконец сможет отвязаться от этой сучки Эли.

Рита разделась и залезла в ванну. Вспомнив, как старательно топила Журина брата, усмехнулась. Да! Когда-то они были в одинаковом положении. И Эля, и она были приманками для состоятельных, жаждущих приключений мужчин. Потом ей здорово повезло. В ее жизни появился Курт Гюнтер. Именно он помог ей стать такой, какая она сейчас. С помощью Курта Рита покинула Россию и вышла замуж за американского миллионера, который женился на ней только ради того, чтобы выиграть пари, которое он заключил с друзьями. Рита горько улыбнулась. Цена ее замужества оказалась на удивление мизерной — бутылка виски. Американец заявил, что в Бонне он женится на русской женщине. Курт, видимо, знал об этом.

Лукина выключила воду, закрыла глаза. Теплая вода приятно расслабляла. Слава богу, американец оказался на удивление порядочным человеком. Отвез свою жену в Штаты, поселил ее в небольшом, но довольно комфортабельном доме и открыл на ее имя счет в банке на триста тысяч долларов, которые, опять-таки по совету Курта, Рита пустила в дело. Скупала краденые картины, иконы и прочие предметы старины за бесценок и делала на этом очень хорошие деньги. Но скоро она узнала, что Гюнтер, перекупая кое-что из ее товара, зарабатывает миллионы. И что было особенно неприятно, тем же самым занималась ее постоянная конкурентка во всем Катя Сажина. Вспомнив, как они вцепились в волосы друг другу на каком-то светском приеме, она рассмеялась.

И вот Сажина снова в Москве! И они, похоже, приехали сюда за одним и тем же. Но если Курт думает, что он получит ожерелье от нее за ту сумму, которую обещал, его ждет глубокое разочарование. Прежде всего, если это то самое ожерелье, связанное с каким-то китайским императором, то оно стоит гораздо больше. Об этом ей сказал секретарь ее бывшего мужа. Именно он заронил у нее сомнение в отношении правдивости слов Курта.

Сушко, убитый Психом ювелир, в телефонном разговоре с Куртом упомянул о купленном им каком-то китайском ожерелье. И как оказалось, Курт не одну ее подключил к его поискам. Сажина, которая благодаря ей была вынуждена вернуться в Россию, тоже искала ожерелье. Сначала Рита думала, что это блеф. Ведь арестованный уголовник был Катиным любовником, но, как объяснил Гюнтер, все получилось гораздо проще. Для того чтобы посадить уголовника, Сажина навела его на Сушко. Псих пошел туда, а она с каким-то другом тут же позвонила в милицию. А дальше началось вообще непонятное. Уголовника находят на квартире Сушко пьяным. Сам ювелир, его жена и телохранитель убиты. Продержав год арестованного по этому делу Смирнова, не предъявляя обвинения, ему дают пятнадцать лет как соучастнику. Ожерелья при обыске не находят. Об этом Гюнтера информировал высокопоставленный чин в МВД. Псих бежит. Для того чтобы разыскать бежавшего Психа — ведь он единственный, кто может знать об ожерелье, — Гюнтер отправил ее сюда, потому что у нее в России остались неплохие связи с уголовниками, с которыми она «работала» на курортах СССР. Но, приехав в Россию, Рита поняла, что связей у нее теперь не осталось. Кто сидит, кто умер, а кто отошел от дел. И тогда она вышла на Романа Журина — Уса.

Сажина, которая после ареста Психа, опасалась возможной мести его товарищей, не появлявшаяся в столице около года, очевидно, тоже вернулась за ожерельем.

Услышав голос Эли, Рита вышла из ванны. Завтра она уезжает из Москвы. Поэтому сегодня ей понадобится помощь этой сучки. Необходимо навестить Сажину и выяснить, что ей известно об ожерелье.

— Ты в ванной? — проходя в комнату, спросила Журина. Не услышав ответа, засмеялась: — Призрак Ромки не беспокоит?

Эля открыла окно.

— Жарко как! — Быстро раздевшись, повертелась перед зеркалом: — Отлично смотрюсь.

Присев на диван, закурила. Просто из любопытства открыла сумочку Лукиной. Достала малюсенький флакончик духов, открыла, понюхала. Вот стерва! Классные духи. Увидев дамское портмоне, полезла в него.

Набросив халат, Лукина вышла из ванной. В дверях столкнулась с разъяренной Элей. Увидев у нее в руке авиабилет, крикнула:

— Дай сюда!

— Ты, стерва!.. — отдергивая руку заорала Эля. — Смотаться решила! Тварь! — разорвала билет и бросила его в лицо Лукиной. — Забыла о том…

— Мразь! — Рита сильно ударила ее кулаком в лицо.

Не ожидавшая этого Эля отскочила назад. Получив еще раз кулаком по плечу, ударила тоже. Женщины вцепились друг другу в волосы, споткнувшись о сбитый половик, упали и пустили в ход ногти. Лица обеих покрылись глубокими кровоточащими царапинами. Лукиной неимоверным усилием удалось подмять под себя противницу. Она несколько раз с силой ударила ее ладонью по лицу. Эля попыталась вцепиться ей в шею. Успев поймать тянувшиеся к горлу руки, Рита вцепилась в них зубами. С громким криком Эля, рванувшись, сбросила ее с себя. Обе вскочили и, продолжая бороться, втиснулись в ванную.

— Что? — закричала Диана. Продолжая громко смеяться, Катя прошла в комнату. — Что ты сказала? — схватив ее за плечи, заорала Шехерезада.

— Псих умирает в больнице! — выкрикнула ей в лицо Катя. — Понимаешь? Несколько дней назад он был ранен милицией!

— Не может быть, — отпустив ее, прошептала Диана.

— Не может быть? — неожиданно разозлилась Катя. — На! — Она сунула ей повестку. — Читай! Меня вызывают для дачи показаний.

— Каких показаний? — насторожилась Шехерезада. Не отвечая, Сажина ушла в комнату.

— Почему тебя вызывают? — Диана вошла следом. Катя быстро собирала вещи.

— Он убил Корина. И когда его, раненого, арестовали, понял, что до меня не добраться, сказал, что это я дала ему адрес Сушко.

Бросив взгляд на вышедшего из спальни Резаного, Диана что-то быстро сказала не по-русски.

— Что ты ему сказала? — повернулась к ней Сажина.

— Мы уезжаем, — подхватив свою сумочку, ответила Диана.

— А как же я? — воскликнула Катя.

— Это ты сама решай, — насмешливо посоветовала Шехерезада. — Или позвони Гюнтеру. Спроси у него.

— Миша, — Катя умоляюще посмотрела на Киборга, — неужели и ты…

— Меня зовут Майкл, — поправил ее бритоголовый.

— Так, значит, — поняла Сажина, — ты… — не в силах говорить, она плюнула в его сторону.

— Все, что он говорил, правда, — усмехнулась Диана, — и про Памир, и про свой срок. Он не сказал только одного.

Сейчас его зовут Майкл. Он гражданин США и мой личный секретарь.

Сажина обессиленно опустилась на стул. Хлопок закрывшейся двери как бы привел ее в себя. Она поднялась. Медленно подошла к окну. Машинально взяла сигарету.

— Куда мы? — спускаясь по лестнице, спросил Диану Киборг.

— В Шереметьево, — ответила она. — Пока наши дела в России закончены. К тому же оставаться здесь, после того как…

— Полиция, — тревожно выдохнул Резаный.

Увидев поднимавшихся по лестнице двух милиционеров, Диана, обняв Майкла за плечи, весело засмеялась. Широко улыбнувшись, он обхватил ее за талию.

Раздалось несколько длинных звонков. Катя, вздрогнув, подошла к двери. Заглянула в глазок, испуганно отшатнулась назад.

— Откройте, Сажина! — видимо услышав движение за дверью, громко сказал мужчина. — Я ваш участковый капитан Громов.

— Подождите немного, — стараясь говорить спокойно, хотя внутри у нее все кричало от отчаянного страха, отозвалась она. — Я не одета.

С побледневшим лицом, дрожа всем телом, бросилась в ванную.

— Дверь не заперта, — пробасил Глыба.

Не отвечая, Уж осторожно вошел в квартиру. В правой руке он держал пистолет. Быстро обойдя комнаты, вернулся к стоящему у закрытой двери Глыбе.

— Кто тебе звонил? — в упор глянул он на приятеля.

— Элька, — буркнул Глыба. — Сказала, что менты насчет Романа приходили и про нас спрашивали.

— А насчет Ритки что-нибудь говорила? — быстро спросил Уж.

— Что она улетела.

— Куда?

— Она не сказала.

Зло сплюнув, Уж пошел на кухню. Следом двинулся здоровяк. На столе стояла наполовину опорожненная бутылка коньяка, две рюмки. В вазе две кисти винограда и поломанная плитка шоколада. Увидев под вазой записку, Уж быстро прочитал: «Я скоро. Эля».

— Вот почему она дверь оставила открытой, — понял он. — У нас ключей нет. — Сел, взял бутылку, наполнил рюмки, отломил квадратик шоколада.

— Видимо, примирение праздновали, — негромко проговорил он. Взглянув на простодушное лицо приятеля, насмешливо спросил: — Как Ритуся в постели-то?

— Ништяк, — облизал толстые губы Глыба.

— Вздрогнули! — Уж одним глотком выпил коньяк. Глыба сделал то же самое.

— Повторим, — выдохнул он. — Я такого еще не пил.

— Конечно, — ухмыльнулся Уж.

— Здорово, Псих! — входя в палату, сказал невысокий, худощавый мужчина в накинутом на плечи белом халате.

Бледное лицо Смирнова на секунду искривила гримаса ненависти. Что-то прошептав, он закрыл глаза.

— Как здоровье? — насмешливо поинтересовался мужчина.

— Вы ненадолго, — предупредила его, заглянув в палату, рыжеволосая медсестра. — Не больше десяти минут.

— Конечно, — не поворачиваясь, ответил он. Поставил стул рядом с кроватью и сел.

— Я следователь по особо важным делам, — негромко начал он, — Завьялов…

— Иди на… — вымученно простонал Псих.

— Будем считать, что познакомились, — не обиделся следователь. — И не нервничай, — улыбнулся он. — Я здесь не для бумажной волокиты. Ты мужик в этих делах грамотный. Что тебя ждет, знаешь. Так что…

— Сдерни, ментяра! — Уголовник перебил его слабым голосом. — Исповедоваться я не буду. Так что пиши все, что хочешь.

— Да и писать-то, собственно, нечего, — снова улыбнулся Завьялов. — Просто спросить кое о чем хочу. Что за ожерелье ты у Сушко взял?

На бледных губах Психа заплясала ехидная улыбка.

— Уже и про это пронюхали, — прошептал он.

— Нам за это платят, — сказал следователь.

— Ничего я у него не брал, — простонал Смирнов. — Все, что взял, ваши при мне загребли.

— Неужели? — весело удивился Завьялов. — А пол-Москвы за это ожерелье друг другу горло перегрызло. Я имею в виду твоих знакомых.

— Слушай сюда! — Открыв глаза, Псих обжег его яростным взглядом. — Мои знакомые в зонах! На нарах! (Верхняя губа уже пульсировала.) Нет у меня ничего! И не было! — Дернувшись, он вскрикнул и мгновенно обмяк, потеряв сознание.

— Черт бы тебя побрал! — вздохнул следователь. Поднявшись, поставил стул к стене. Неторопливо вышел из палаты.

— Видите, — проходя мимо дежурной медсестры, улыбнулся он. — Я даже меньше десяти минут. — Одарив восхищенным взглядом ее огненно-рыжие волосы, сокрушенно вздохнул: — С милиционерами вы, конечно, в кино не ходите?

Демонстративно уставившись в дежурный журнал, она чуть слышно фыркнула.

— Шурка! — окликнула проходящую тетку Аллы пожилая толстая женщина. — У тебя, говорят, какой-то мужик прописался. Правда али брешут?

— Друг моей племянницы, — не останавливаясь, сухо ответила она. — Будет летом на пасеке у Тимофея, а зимой мне помогать.

Буров с коротким криком-выдохом ударил ребром правой руки по трем сложенным вместе кирпичам. Осыпавшаяся красноватая пыль, едва различимый в приглушенном крике треск, и перед восхищенно переглянувшимися мальчишками уже лежали сложенные шесть половинок.

— Во дает дядя! — с уважением посмотрел на Бурова загорелый мальчуган. — Это твой отец? — повернулся он к стоящему рядом Косте.

— Да! — гордо кивнул он. Умоляя не выдавать его, жалобно взглянул на Льва. И облегченно вздохнул, когда тот, подойдя, взял его за руку.

— Пошли домой, — негромко, но так, чтобы услышали мальчишки, сказал Лев. — Бабушка обедать зовет.

От дома призывно махала рукой тетя Шура.

— Я рад нашему знакомству, — почтительно склонив голову, представительный мужчина в строгом костюме поцеловал Алле руку.

— Я тоже, — приветливо улыбнулась она. — И надеюсь на сотрудничество.

— Разумеется, — горячо подтвердила стоявшая рядом дама в вечернем платье, — ведь теперь лесозаготовки в ваших руках.

— И не только, — сказал мужчина. — Алла Кирилловна также имеет обширную сеть ресторанов в Волго-Вятском регионе. И кроме того…

— Умоляю вас, — смущенно перебила его Бочарова, — хватит об этом! А то я могу подумать, что я интересна вам только как деловой партнер, — кокетливо взглянула она на мужчину.

Танина мать сидела перед телевизором и смотрела, как на экране Луис-Альберто возмущенно выговаривал Марианне за ее покровительство молодому человеку.

— Вот дурень-то! — всплеснула она руками. — Ведь это сын твой, ирод!

— Мама! — услышала она радостный голос внучки.

У калитки Таня, присев, целовала прижавшуюся к ней девочку. Потом поднялась и медленно пошла к дому. Увидев в глазах матери тревожное ожидание, улыбнулась:

— Дело о незаконном хранении оружия прекращено. Выяснили, что это табельное оружие майора Фомина. — Опустив голову, она шагнула к матери: — Он в больнице был. Там его мать умирала. Она в аварию попала. Он узнал о том, что Психа ждут в Шапкино, и поехал сюда. По дороге перевернулся. Его в больницу хотели. А он, — Таня всхлипнула, — сюда на попутке доехал. — Не удержавшись, громко, безутешно заплакала.

— Да как же милиция узнала, что энтот бандюга здесь? — лишь для того чтобы не молчать, спросила ее мать.

— Он здесь у своего знакомого несколько дней жил, — сквозь слезы проговорила Фомина. — Я же его видела! Понимаешь? — Она вскинула голову. В ее заплаканных глазах мать увидела боль. — А позвонить побоялась.

Обнявшись, женщины некоторое время стояли молча. Потом, мягко освободившись из рук матери, Таня вымученно улыбнулась:

— Мне денежное вознаграждение за помощь при задержании опасного преступника дадут. — Она вздохнула. — Квартиру в Москве продам. Ты меня научишь коров доить? — сквозь слезы улыбнулась она.

Диана услышала объявление о посадке на рейс Москва — Нью-Йорк, подхватила чемодан из крокодиловой кожи и, позвав взглядом Майкла и Пашу, пошла к таможеннику. Внезапно остановилась. Проходящая мимо стройная женщина с густо напудренным лицом показалась ей знакомой. Нахмурившись, она попыталась вспомнить, где ее видела.

Остановившиеся чуть впереди Резаный и Киборг внимательно смотрели на хозяйку. Проходя мимо них, Диана улыбнулась:

— Надеюсь, больше мы в эту чудную страну не вернемся.

«Это же Диана! — увидев смотревшую на нее женщину, узнала Лукина. — Улетает. Неужели она нашла ожерелье? Не может быть! — попыталась она отогнать от себя неприятную мысль. — Но почему улетает?» — снова спросила она себя. И, не найдя ответа, горько вздохнула.

Гюнтер, конечно, будет недоволен. Да и сама она была крайне разочарована. Но выхода не было.

Рита посмотрелась в большое зеркало и снова вздохнула. Она долго замазывала кремом, потом запудривала лицо, на котором было множество царапин, оставленных ногтями Эли.

Тогда они, продолжая бороться, плюясь и царапаясь, втиснулись в ванную, несколько минут возились там, потом ей удалось свалить соперницу в ванну. Она навалилась сверху и вцепилась в горло Журиной. Та сумела ухватить ее руки. И неизвестно, чем бы все кончилось, если бы Эле на голову не упал стеклянный флакон с шампунем. Сумев вырвать правую руку, Рита несколько раз с силой ударила противницу по голове этим флаконом. Потом била ее, уже бесчувственную, еще и еще. В себя она пришла, когда поранила руку о разбитый флакон.

С трудом выбравшись из ванны, она с ужасом смотрела на рассеченное острыми краями разбитого флакона лицо Журиной. Из распоротой шеи тугим фонтанчиком била кровь. В панике Лукина бросилась из квартиры. Уже выскочив на площадку, увидела свои окровавленные руки. Вернулась назад. Тщательно вымыла руки на кухне. А потом вытерла тряпкой все, за что она могла касаться руками. Взяла нож и пошла в ванную.

Рита с омерзением передернулась. Каждую царапину на шее, спине, плечах Эли она надрезала ножом. Не забыла промыть Элины ногти — под ними могла остаться ее кровь и частицы содранной кожи. Закрыв ванную, позвонила Глыбе и, подделавшись под Элин голос, попросила срочно приехать его вместе с Ужом. Мол, приходили из милиции по поводу смерти Романа и интересовались ими. Потом надела перчатки, вылила полбутылки конька в раковину. Поставила на стол вазу с виноградом, поломанную плитку шоколада, положила напечатанную на машинке записку — Эля часто так делала, и это не могло вызвать подозрений. В коньяк влила несколько капель сильнодействующего яда. Уж и Глыба коньяк выпьют обязательно. В этом она не сомневалась. Как не сомневалась и в том, что найдут трупы не сразу. К Эле никто, за все время, сколько Рита там пробыла, не приходил. Так что найдут убитых нескоро. И милиция сделает соответствующий вывод: Журина, руками Ужа и Глыбы убив своего брата, решила отправить на тот свет и исполнителей. Для этого она поставила на стол неполную бутылку коньяка с заранее всыпанным туда ядом. Но здесь у нее с мужчинами получился скандал. Причины могут быть самыми разными. Уж и Глыба, видимо пытаясь что-то узнать у Эли, изрядно порезали ее. Когда она умерла, вернулись к бутылке.

Увидев двух милиционеров, Рита невольно напряглась. А вдруг Уж и Глыба нашли тело Эли раньше, чем выпили коньяк? А если они вообще не пришли?

Рита натянуто — загримированные царапины отдали саднящей болью — улыбнулась. Даже если Ужа и Глыбу задержит милиция, в чем она сомневалась, ничего, кроме ее имени и примет, они сообщить не смогут. Посмотревшись в зеркало, чуть нахмурилась. Как бы не возникли неприятности при посадке. Ее покрытое густым слоем тона лицо было почти неузнаваемым. Впрочем, она приготовила ватку и флакончик лосьона, — если потребуется, она быстро придаст лицу прежний вид. А царапины объяснит просто. Упала лицом вниз на любимую вазу.

Услышав объявление на рейс Москва — Бонн, трижды плюнула через левое плечо, закинула на плечо ремень большой сумки — больно-то как: эта стерва почти всю кожу содрала! — пошла вслед за небольшой группой весело переговаривающихся немцев. Оглянувшись, мысленно сфотографировала в последний раз увиденный кусок России. Все! В эту страну она больше ни ногой! «Родина… — презрительно фыркнула Лукина. Охнув — лицо ошпарило болью, — мысленно чисто по-русски выругалась. — Родина там, где хорошо!»

Открыв глаза, Эдгар застонал. Сквозь неясную пелену боли увидел склонившееся над ним любимое лицо.

— Жанна, — прошептал он.

— Я, — улыбнувшись сквозь слезы, сказала она. — Это я!

Волконский много раз называл ее имя, будучи без сознания. Но сейчас… Сейчас он узнал ее. Заглянувшая медсестра увидела припавшую к руке раненого Жанну. А он? Он ласково гладил ее по волосам и что-то говорил. Медсестра не слышала слов. Но он пришел в сознание! Он говорил!

— Все будет хорошо, — шептал Эдгар. — Я люблю тебя. И прошу стать моей женой!

— Я стану ею! — горячо воскликнула Жанна. Потому что… — подняв голову, она посмотрела на него красивыми, все еще мокрыми, но уже счастливыми глазами. — Потому что у нас будет… — Жанна смущенно уткнулась лицом в его руку, но он все-таки услышал: — у нас будет ребенок.

— Сажину, твою бывшую любовь, — сказал Завьялов, — в петле участковый нашел. На нее заявление поступило — после двенадцати магнитофон на полную гоняла. Он ей повестку прислал. Не пришла. Тогда он с ней со стажером пришел. Она их не пустила. Как раз управдом с сантехником ходили. В общем, открыли дверь. — Он замолчал.

— И что? — нетерпеливо спросил Псих.

— Сажина в ванной повесилась, — внимательно наблюдая за бледным худым уголовником, закончил Завьялов. И готов был поклясться: тревожное ожидание в прищуренных глазах Психа мгновенно сменилось злым, мстительным торжеством. — И еще новость, — деланно зевнул следователь, — твою сестру Розу…

— Ее Тарас завалил, — перебил его Смирнов. — А он себе в ванне вены вскрыл. Это не новость, начальник, — усмехнулся Псих. — У нас почта на уровне работает.

— Это точно, — согласился Завьялов. — Бывает, вы в тюрьме вперед нас узнаете. Значит, и про сестру Уса слышал?

— Обижаешь, — насмешливо взглянул на него Псих. — Ее два придурка в ванне под колбасу разделали, а потом сами кони двинули. Водяры переборщили! — со стоном засмеялся он.

— Насчет колбасы и водяры — перебор, — улыбнулся следователь. Но в целом правильно. Значит, и о Старике, и о его дочери в курсе?

— Все, мент, — закрыв глаза, пробормотал Псих, — устал я. Меня эта стерва чуть не насовсем прострелила. Вот сучка! — неожиданно восхитился он. — Весь централ со смеха закатится — Психа баба чуть на тот свет не отправила!

— У тебя туда билет куплен, — сказал Завьялов. Он поднялся, отодвинул стул, взглянул на лежащего с закрытыми глазами уголовника. — Переутомлять тебя начальство запретило. Ты для расстрела здоровый нужен, — по-милицейски пошутил он. — Только ведь будешь ты там на сковородке жариться. Может, облегчишь душу и про ожерелье что-нибудь скажешь. Что это за штука такая? Почему из-за нее столько шума?

— Лады, — неожиданно легко согласился Псих. — Я к ювелиру по наколке шел. И ни хрена мне про ожерелье не говорили. — Он поморщился. — Я когда в квартиру вошел — мне ключ дали, — Сушко с кем-то по телефону про это самое ожерелье базарил. Только, по-моему, блевотина все это! — Он зло усмехнулся. — Нет никакого ожерелья! Просто Сушко хотел с кого-то бабки хорошие выцепить. Да тут я нарисовался. Не хотел я валить их! — Псих зло выругался. — Но Сушко «гориллу» нанял. А тот, каратэк хренов, с босой пяткой на нож полез! Ну а Сушко с его бабой я уже до кучи сделал. Чтоб не блажили. Только побрякушки собирать начал, мне стремщик атас мечет. А у меня с собой колеса были. Таблетку заглотнешь, стакан водяры сверху примешь и двое суток в отрубоне… Я для страховки две принял и пузырь коньяка поверху.

— А не боялся? — спросил Завьялов. — Ведь вполне мог и сдохнуть.

— Выбора не было, — поморщившись, улыбнулся Смирнов, — ведь за троих меня сто процентов вышак ждал. Впрочем, — он зло прищурился, — и сейчас ждет. Зато, — вдруг по-мальчишески весело посмотрел он на следователя, — согласись, начальник, вы до сих пор затылки чешете. Как это — Псих при трех жмурах пьяный в дупель?!

— Да я и сейчас тебе не особо верю, — признался явно озадаченный Завьялов. — По-моему, мутишь воду.

— На кой мне это? — улыбнулся Смирнов. И именно его улыбка убедила следователя в том, что Псих сказал правду.

— Так, может, ты и про ожерелье, — начал он, — поподробнее…

— Я же говорил! — разозлился Псих. — Не было никакого ожерелья! Нож, которым я хозяина и ихнего пса замочил, я в помойное ведро сунул.

Завьялов удивленно покрутил головой. Ведь именно полное мусора ведро оперативники не осмотрели. Взглянув на закрывшего глаза и, казалось, лежащего в забытьи уголовника, он пошел к двери. Спрашивать о наводчике и о том, кто стоял на атасе, сейчас просто не имело смысла. Во-первых, Псих далеко не рядовой уголовник и живет по своим, пусть жестоким, даже в чем-то звериным, правилам, но сдавать того, кто навел его, даже зная о том, что именно тот человек и послал милицию, он не будет. Еще раз взглянув на расслабленное лицо уголовника, тихо открыл дверь.

А Псих, лежа с закрытыми глазами вспоминал. Убитого часового, мертвых Коровиных. Перед его глазами, как в быстром калейдоскопе, промелькнули убитые.

— Слышь, начальник, — остановил Завьялова тихий голос Психа, — я прошел, слышишь? Я прошел это ожерелье! — открыв глаза, громко и отчетливо произнес он. Закашлявшись, замолчал. Потом еле слышно — Завьялов, шагнув вперед, склонился на ним — прошептал: — Я прошел это ожерелье. Ожерелье смерти.