Глава 6

Из "обезьянника" Феликса Бзилковского отпустили спустя пару часов. Все это время он просидел в камере, не шелохнувшись, рядом с парашей. Когда местные ходили по нужде, его тоже не обижали. Он, конечно, предполагал, что в тюрьме плохо, но не знал, что в ней нет нормального толчка. Ему даже захотелось стать честным человеком. Но желание угасло, когда в отделение позвонил Керенский и приказал немедленно выпустить задержанных.

— Ты неплохо держался парень. Сегодня вечером мы за тобой заедем, — сказал Муха на прощание.

А Аферист облевал ближайшую стенку. Вот она какая, тюрьма, подумал он. Вернувшись домой, он обрисовал задачу братцу.

— Неплохо, что они хотят зайти в корпоративную сеть с территории порта, — одобрил Михаил. — Там шлюз общий, находится в морской администрации, зайти туда легче простого. "Каравелла", говоришь? Плавали, знаем.5-й кредит? Система для школьников. Одно вызывает у меня опасение. Этот самый Петька Буйвидас. Он сразу просечет, что мы с программами мухлюем. Он же сам программист. Надо его обезвредить. Но как?

— Он мне номер своего мобильного дал. У меня есть план! — загорелся Феликс. — Вызову его на встречу, найму пару бомжей, и когда он из подъезда начнет выходить, они на него якобы нападут. Отнимут деньги, а заодно изнасилуют.

— Зачем насиловать то? — испуганно спросил Миша.

— Для достоверности.

— Нет, это не годится. Связался я с тобой на свою голову. Этот план не годится ни с изнасилованием, ни без. Сразу на тебя подозрение падет, ведь ты его из дома выманишь. А потом и за мной придут. С программистом надо интеллигентно. Ты его в ресторан пригласишь. В грибной. У меня таблеточка имеется, я ее по рецепту из Интернета сделал, при соединении с грибами вызывает небольшие, но стойкие галлюциногенные расстройства. Это то, что нам надо.

— Я бы предпочел, чтобы его изнасиловали. Много о себе мнит этот Петька, — строго заметил Феликс.

Но остановились на ресторане. Буйвидас пошел на уговоры легко.

— Делать до вечера нечего, а проставиться ты просто обязан, — подчеркнул он.

Пошли в "Жульен". Когда пили водку, Феликс коллеге таблетку в рюмку и запустил.

— Кажется, недавно сам проставлялся, — захмелев, сказал Пятрас. — А теперь старожил.

— А до меня кто работал? — поинтересовался Феликс.

Буйвидас напрягся.

— Зачем тебе это? Никогда это не спрашивай, особенно у Мухи. Не любит он этого.

— Почему? — Феликс сделал простодушное лицо, на самом деле реакция программиста ему не нравилось. — А кто наш хозяин?

— Об этом знает только Муха. Мне лишние знания ни к чему, — пожал плечами Пятрас, а потом вдруг сделался очень подозрительным. — А чего это ты все вынюхиваешь? Уж не цветной ли ты? Я ведь тебя совсем не знаю.

Феликс уж подумывал, не огреть ли его пустой бутылкой, но в этот момент таблетка начала действовать. Пятраса повело, да так, что он встал, зачем-то обошел вокруг стола и снова опустился на свой стул.

— Я разве не ушел? — удивился он. — Ты кто?

— Какой длины у тебя в напряженном состоянии? — в лоб спросил Аферист.

— А что такое напряженное состояние? — не понял тот.

— Больше вопросов не имею.

Первый этап был пройден.

— Кто был до меня? — спросил Феликс, и когда Пятрас попытался заснуть, дал ему пинка под столом.

— Как приятно, — улыбнулся тот. — До тебя был дядя Паша. Кличка метр-десять. Талия у него такая была. Толстый, добрый. На виллу копил. Он меня научил всем премудростям, — он пьяно покачал пальцем. — "Гелион" очень серьезная фирма, парень. Ты про такие дела скоро узнаешь, но не от меня.

— А где дядя Паша сейчас?

— Уехал. Кстати, мне тоже пора. Ночь предстоит бессонная, надо отоспаться.

Приехав к брату, Феликс рассказал ему о разговоре, забрал приготовленную дискету с программой и поехал к себе. Скоро должны были за ним заехать. Уезжая, он заметил, что братец немного не в себе, но не придал этому значения.

За ним заехали, как стемнело. В это время года ночь обрушивалась внезапно. Разом остывший воздух струйками вился перед мощными фарами джипа.

Быстро миновав пригороды, у порта притормозили. На контрольно-пропускном пункте тщательно обыскивали пикап. Водителя заставили выйти и проверили даже под сиденьями. Наконец пикап пропустили, и настала их очередь. Старший наряда лишь глянул на номер и махнул рукой, чтобы проезжали, но когда они проследовали мимо, все четверо пограничников сверлили их взглядами.

Дальше ехали по территории порта. Миновали таможенные хранилища, но углубляться не стали и вскоре оказались на причале. Теперь двигались вдоль моря. Зуб правил уверенно, по всему выходило, что не в первый раз, и маршрут был ему хорошо известен. Буйвидас вел себя на удивление спокойно, даже пассивно. Когда Феликс вскользь спросил про ресторан, оказалось, что Пятрас не помнит даже про то, что куда-то выходил из дома.

— Кстати, ты когда проставишься? — озаботился он.

В остальном вел себя адекватно. Феликс даже забеспокоился, что действие галлюциногена закончилось раньше, чем они начали работать.

— Куда мы едем? — спросил Феликс.

— В Ремонтную гавань, — охотно пояснил Пятрас.

Муха велел ему заткнуться. Они проехали мимо громоздкого остова списанной дизельной подлодки и остановились. Небольшая будка на причале прикрывала доступ к подземным коммуникациям. Внутри имелась скрипучая железная лестница. Они стали спускаться. Оказавшись рядом с Пятрасом, Феликс спросил, где они находятся. Тот сказал, что это старые доки. Миновав пролетов пятнадцать, оказались в захламленной комнате. Вдоль стен металлические шкафы с раскуроченной аппаратурой. На ржавых скобах светильники в толстых противовзрывных плафонах, дающие пятаки света, которые не сливались, а лишь обозначали цепочку световых пятен, и чтобы перейти из одного в другое, требовалось двигаться в кромешной тьме. В одном таком месте Феликс споткнулся и, растянувшись во весь рост, понял, что пол не каменный, а выполнен из грубой металлической сетки, и что под ним бог весть сколько этажей пустоты. Издалека снизу пробивался утробный шум работающих механизмов.

Шаткий участок вскоре закончился, и они ступили на настоящий пол. Неровности в стене указывали на то, что коридор вырублен в береговой скальной породе.

На первом же перекрестке, где от их маршрута ответвлялся еще один коридор, Пятрас выдал номер. Остановившись, он посмотрел вбок и сказал:

— Надо же, никогда его не видел.

— Кого? — не понял Феликс.

— Крест. Ты сейчас его не видишь? — удивился Пятрас.

Он во всех подробностях расписал, что крест висит в воздухе, в сантиметрах от пола и состоит из переливающейся дымки.

— А я еще удивлялся, что мы здесь не ходим, — покачал головой Пятрас. — Тут же ближе. Оказывается нельзя.

Муха грубо велел им поторапливаться. Повезло, что он не слышал весь этот бред, а то мог заподозрить, что с программистом что-то не то.

— Чего вы там шепчетесь! — одернул он их. — Шевелитесь!

Вскоре пришли в комнату, в которой из множества разграбленных шкафов один оказался восстановленным. Пятрас подключил "Каравеллу" к известным ему портам.

— Прошу, коллега! — сказал он.

— Может, ты прогуляешься? — предложил Феликс.

Однако тот пододвинул стул и сел рядом.

— Смотри там крест! — пугнул его Феликс, указав на дверь, вернее на дверной проем, потому что алюминиевые двери давно стащили на цветной металл.

Улучив момент, он сунул в приемник братскую кассету. Через секунду административный шлюз был взломан, и верхней части монитора появилась красная точка, указующая, что компьютер работает под контролем извне.

— Давайте задание! — бодро попросил Феликс и осекся, когда увидел физиономию Пятраса.

Тот сидел, тупо уставившись в дверной проем.

— Там что-то есть, — со страхом произнес он. — Смотрит на нас.

Муха с Зубом как по команде вскочили на ноги и достали стволы. Но тревога оказалась ложной, коридор был абсолютно пуст.

— Он все равно смотрит!

От того, что парень несет явный бред, всем сделалось не по себе. Муха подошел, рывком развернул его за шкирку и велел работать и смотреть в экран. Пятрас нехотя достал шпаргалку. Феликс к этому времени успел сунуть фурнитуру в ухо. Пятрас стал диктовать цифры, что откуда снять, куда добавить.

— Ты их набивай на клаве, я прочту, — тихо сказал Миша прямо в ухо и забывшийся Феликс даже вздрогнул от неожиданности.

Одновременно он почувствовал себя более уверенно, а то от причитаний Пятраса мурашки бежали по коже. Хоть он и знал, что это всего лишь навсего результат действия грибов, но парень говорил с такой убежденностью, что поневоле хотелось верить, что здесь действительно происходит нечто странное.

Миша быстро раскусил, чего они добиваются.

— Переводим фиксированную ставку со счетов "Гелиона" на счета других фирм, явно подставных однодневок. Странно, все шито белыми нитками. Судя по уверенности, братва проделывает процедуру далеко не первый раз. "Гелион" фирма солидная, наверняка имеет службу информационной безопасности, которая давно должна была узнать и про канал утечки и про несанкционированный порт. Это не сложно.

— Может, это для тебя несложно? — спросил Феликс забывшись.

— Для кого несложно? — полной неожиданностью явилось, что Муха стоит у него за спиной. — Ты с кем, пацанчик, разговариваешь?

Феликс стал нести всякую бредятину, что у него присказка такая, что он вообще любит с собой поговорить. Его спас, как ни странно, Пятрас.

— Про нас все знают! — завопил он. — Нас всех убьют!

Внезапно хакер вцепился в порт и попытался вырвать из гнезда. Муха без проволочек врезал ему с неожиданной для своего пуза резвостью. Пятрас свалился и стукнулся головой о железный шкаф.

— Продолжай работать, — велел Муха. — Видать, вы хакеры все долбанутые.

— Сколько перевел? — тихо спросил Феликс, убедившись, что бандиты потеряли к нему интерес.

— 8 тысяч.

— Переводи 80, придурок, — процедил Феликс.

— За один раз это опасно. По маленькому будем играть. В другой раз.

— Другого раза не будет! Неужели ты не понял? Давай, братишка. Не подведи.

Муха опять что-то заподозрил и подошел. Феликс изобразил, что увлеченно щелкает по клавиатуре. Муха посмотрел подозрительно, но ничего не сказал.

— У меня нет прямых данных, но что-то говорит мне, что нас контролируют! — выдал Миша опасную новость.

— Работай милый! Работай! — прошептал Феликс.

— Они знают про нас! — Миша был в истерике. — Нас сканируют. Я больше не могу!

Красная точка в углу погасла.

— Я все! — с облегчением отчитался Феликс.

Муха покачал головой. То ли с одобрением, то ли с подозрением. Пришедший в себя Пятрас помог отсоединить порт. Муха, нетерпеливо постукивая ногой, поторапливал. Хоть мог и не стараться, Пятраса буквально трясло от желания побыстрее выбраться на воздух, и другим передалось его состояние. Хакер спускался не в первый раз, но никогда с ним такого раньше не было.

Они наскоро собрали аппаратуру, кое-как распихали стулья между шкафами и споро двинулись в обратный путь. Пятрас молчал всю дорогу. Лишь на перекрестке шепнул Феликсу:

— Крест по-прежнему там. Только ближе. В следующий раз точно нашу тропку перегородит.

Следующего раза не будет, облегченно подумал Феликс. Они бегом, изрядно запыхавшись, поднялись по лестнице, расселись в машине и, захлопывая дверцы на ходу, устремились прочь от нехорошего места. Муха напряженно посматривал по сторонам.

— Проскочили! — сказал он.

Увидев возвращающийся джип, пограничники зашли в будку. Феликса довезли до места, и Муха дал ему 5 тысяч, пояснив, что остальные получит после проверки результатов операции. Феликс поднялся к себе в комнату, и она показалась ему чужой. В воздухе висел кислый запах. Как в подземелье. Едва он подумал об этом, как его вывернуло наизнанку. Он не мог здесь больше оставаться физически. Захватив рюкзачок с пожитками, рванул к брату.

В окно он увидел старого отца, сидевшего перед газетой объявлений с тупым красным карандашом в руке.

— Идиот! — вырвалось у него, ему стало стыдно, точно при всех свалились штаны.

Он тихонько поднялся к Мише и нашел его в полнейшей прострации.

— Нас чуть не засекли! Ты нас с отцом чуть не погубил! — закричал он, указывая на него пальцем.

— Не ори! — цыкнул на него Феликс. — Ты деньги перевел?

— Какие деньги? Враги были рядом!

— Так ты ничего не перевел? — Феликс впал в бешенство. — Ты, падальщик, ничего не перевел?

Услышав шум, Олег Олегович спросил с нижнего этажа:

— Сынок, у тебя все нормально? Спускайся, я вчерашнюю жареную колбасу разогрел.

— Иди, жри вчерашние разогретые помои, — прошипел Феликс. — Какой же ты трус все-таки!

Расплевавшись, он хотел уйти, когда Миша остановил его и сказал:

— Я нашел дядю Пашу. Ну, помнишь, метр-десять?

— Причем здесь это? Я ему про деньги, которые он профукал, а он про какого-то никому не нужного "дядю Пашу"!

— Может, ты забудешь про эти проклятые деньги, когда узнаешь, где находится дядя Паша.

— Да мне плевать, где он находится! Мне плевать, где они все сейчас находятся! Мы бы кинули их разок и свалили, а ты все напортил из-за своей патологической трусости. Ты подарил наши деньги чужому дяде!

— Дядя Паша в морге, — неестественно спокойно продолжил Миша, изучая его реакцию. — И если ты выяснишь фамилии остальных программистов, которые были до Паши, результат будет тот же. Можешь не сомневаться.

— Это почему?

— Все дело в "Гелионе". Как я уже предупреждал, это не обычная фирма, но она прикидывается обычной. Дает воровать со своих счетов, а потом прихлопывает как тараканов. Ты и после этого хочешь кинуть фирму "Гелион"? После услышанного ты ведь больше не заставишь меня воровать?

Феликс со всем согласился, но в голове его почти сразу созрел новый рискованный план.

Обычно благодушный, Поня был вне себя. В поисках обидевшей его бабы он задействовал все связи. Зашуганные братвой местные в "Осьминоге" не появлялись уже давно, оставались приезжие. Через знакомых в ментовке Поня составил фоторобот наглых девиц и разослал своих людей по всем гостиницам. В "Морже" их опознали.

Поня торопиться не стал. Надо было растянуть удовольствие. Ему не хотелось, чтобы девицы умерли сразу. Посему он лично отправился в рыбацкий поселок и присутствовал при закладке на огонь огромного чана со смолой, куда спокойно могли поместиться два человека сразу, но он уже твердо решил бросать их по одной.

Бандит грел у огня здоровую руку. Смола в чане булькала и плевалась. В такт он приговаривал "Чоп-Чоп". На душе, если это можно было назвать душой, было радостно. Хотелось петь.

На дело Пончик взял восемь человек. Бандиты терпеливо ждали с самого утра на двух машинах, поставленных наискосок от гостиницы. В салонах играла музыка. Поне никогда не было так хорошо.

Ничего не подозревающий, Картазаев вернулся в девять утра. Связавшись по зипу с Гномом, велел добыть список команды "Кобры" и желательно с фотографиями.

Рая поставила чайник и предложила Картазаеву позавтракать. Он пытался вспомнить, когда ел в последний раз, но с первого захода это не удалось.

— Мне нужно мясо, — произнес он слова, которые в последствии снились ему в кошмарных снах, но сейчас прозвучали как ничего не значащая фраза. — Я израсходовал слишком много энергии, пока шел пешком. Приглашаю в ресторан.

Они спустились вниз, где люди Пони засекли их в вестибюле.

— Мужичка на колбасу, девку забираем, — приказал Поня. — Жалко, что она одна, но вторую мы тоже вычислим. Никуда она не денется. Эту колоть будем.

Когда бандиты разом вышли из двух машин, Поня гордился собой как никогда. В длинном не по росту пальто и черных туфлях с загнутыми заточенными острыми носами сам себе он напоминал героя модного фильма "Отморозки".

Картазаев с Томлевой ждали заказанный завтрак, когда к ним через весь зал прошагал огромный лысый детина. Картазаев и глазом не успел моргнуть, как здоровяк с ноги перевернул на него стол. Все сложилось крайне неудачно для него, и он, получив ребром стола в челюсть, мгновенно отключился.

Больше здоровяк ничего не успел. Нечто выметнулось на него сбоку, и в следующую секунду на него обрушился град сокрушительных ударов. От лысого только зубы полетели вперемешку с кровавой юшкой, и он обвалился на пол, чтобы подняться на ноги уже спустя неделю в реанимации. Томлева, рефлекторно вошедшая в боевой режим, в двух местах проломила ему череп.

От двери бежали трое. Томлева едва успела повернуться к нападавшим, как они врезались в нее все трое. Одному она с ходу перебила трахею, но тут же нарвалась на профессионально выполненную подсечку, упала, когда пыталась вскочить, ее пинали в живот, не делая скидки, что женщина.

Добив почти до бессознательного состояния, ее прижали к полу и вывернули руки, точно крылья раненой птице.

И только тогда, удостоверившись, что ситуация под контролем, в зал вошел Поня в сопровождении оставшихся четверых отморозков.

Подойдя, дулом пистолета он поднял подбородок Томлевой.

— Ну что, сучка, я же сказал, что мы еще встретимся.

Девушка молчала, лишь шумно дышала.

— А это кто? Твой дедушка? Можешь с ним попрощаться. Впрочем, не надолго.

Отойдя на метр от лежащего, чтобы не забрызгаться, он направил пистолет в голову Картазаева и выстрелил. Рая смотрела только на оружие. Она никогда раньше не форсировала раскрытие Паруса, инструкторы предупреждали о чрезвычайной болезненности процедуры.

Потревоженный Парус явил себя девушке сильной болью в висках, неимоверной тяжестью и ломотой во всем теле, словно мстил. Воздух загустел, фигурки бандитов застыли, она же наоборот начала двигаться.

Выдергивая руки из лап бандитов, она кричала от боли. Бандиты не думали помогать ей и ослабить хватку, да и физически это было невозможно. Парус не пускал. Впрочем, с бандитами он обошелся еще более безжалостно, переломав все кости в кистях.

Потом она выпрямилась, поднимая, словно штангу мутный свинцово тяжелый воздух. Когда делала шаг, ощущение было сродни тому, что помещение под потолок наполнено металлической стружкой, и она вынуждена по ходу раздвигать ее.

Картазаев лежал на полу, и в сантиметре ото лба в воздухе миниатюрным космическим кораблем висела пуля. Воздух плавился перед ней, а позади оставалось нечто вроде воздушного буруна. Рая с усилием нагнула непослушное негнущееся тело, взяла полковника за рубашку и оттащила на метр вбок.

Словно пушинка пуля спланировала на пол. Острый нос медленно деформировался о препятствие, на глазах делаясь огненно красным. Поверхность пули потеряла гладкость, покрылась мягко перекатывающимися морщинами. Потом пулю занесло совсем как автомобиль, и она беспорядочно кувыркаясь, полетела в глубину зала.

— Не понял! — вопль Пони разом выдернул ее из-под сени Паруса.

Рая поняла, что Парус закрылся, подарив лишь кратковременную отсрочку. Начался Откат. Тело сделалось неподъемным. Когда Поня оттолкнул ее, она не удержалась на ногах, упала и вяло задергалась на полу, словно рыба, выброшенная на берег.

Поня поставил ей ногу на плечо и навел пистолет в голову. Она смогла лишь безвольно прикрыть глаза.

— Не спеши, дружок! — раздался озорной голос, и возникшая словно ниоткуда Ритка выбила оружие у него из рук.

Поня хорошо усвоил предыдущий урок, поэтому сразу отбежал к выходу и уже оттуда истерично закричал:

— Убейте ее, олухи! Это она!

Один из мужчин с размаха ударил девушку в лицо. Ритка молча облизала кровь с разбитой губы и ударила в ответ. Рассвирепевший мужчина сцепился с ней, но не смог удержать, когда вместо хрупкой девушки в захвате оказалось нечто, напоминающее дикую кошку. Ритка изворачивалась и лупила его коленями, кулаками, головой, куда смогла достать. Через секунду с ним было покончено.

Второй бандит не понял этого и еще ухмылялся, но она стерла ухмылку с его лица, в немыслимо короткий интервал времени ударив три раза кряду, пока он не упал, причем уже первый удар оказался нокаутирующим.

Третьего она размашисто взяла на бедро, гибкое подвижное словно ртуть женское бедро, но противник забыл обо всех девичьих прелестях, когда она едва не вышибла из него дух о мраморный мозаичный пол.

Когда она выпрямилась в окружении троих поверженных врагов, перед ней оказался бандит с пистолетом.

— Если хочешь жить, уходи, — честно предупредила она.

— Да кто ты такая? Подстилка подзаборная! — выкрикнул бандит.

Зря он так сказал. Глаза Ритки сузились в две щелочки, и Рая поняла, что Парус вновь открылся, после чего девушку уже ничего не могло сдержать: она увернулась от первой пули с такой легкостью, с какой первоклассница уворачивается от брошенного мяча. Затем вывернула руку с пистолетом в хозяина оружия. Затвор задергался, глухо бункнули 3 или даже 4 выстрела. Все было кончено.

Ритка оглянулась, ища главаря, но оказалось, что Поня, воспользовавшись суматохой, ретировался. Ритка кинулась за ним и догнала бы, но была остановлена подругой. Рая умоляла помочь пребывающему в беспамятстве Картазаеву.

Подруги с трудом дотащили Картазаева до номера. Привести его в чувство так и не удалось.

— Это его тот здоровяк приложил, — переживала Рая.

— Не угадала, подруга. Это ты его, когда подняла Парус. Это было впечатляюще. Я бы ни за что не поверила, если бы не видела все своими глазами.

— Он очнется? — обеспокоилась Рая.

— Сомневаюсь. Мозги всмятку. Ты ж его Парусом как бульдозером двинула.

Они посмотрели друг на друга и одновременно вспоминали про витазин. Применение столь мощного реагента должно было согласовываться с Москвой, но времени не было.

— Могут начаться необратимые процессы, — пояснила Ритка.

Она решительно разболтовала зип и достала заветную ампулу. Из-за чудовищной дороговизны ампула имелась в единственном экземпляре. Это была настоящая панацея от всех болезней, стоящая не меньше небольшого, а может и большого авианосца. Женщины оглядели Картазаева, на котором не было живого места.

— Следовало бы его целиком намазать, — проворчала Ритка. — Но где столько витазина взять. Ладно, раз я решила его спасти, то этому уже ничто помешать не может.

Она сделала укол. Им казалось, что они видят сон. Картазаев преображался. Потемнели волосы на голове и груди. Лицо разгладилось, исчезли морщины и мешки под глазами. Тело молодело, кожа становилась упругой и подтянутой.

Картазаев дернулся, и подружки опрометью отскочили.

— Он про тебя не должен знать, — предупредила Рая.

— Девки, я хочу этого крутого парня! — воскликнула Ритка.

— Перебьешься, — Рая захлопнула дверь у нее перед носом и услышала вопрос Картазаева:

— В этом доме есть полотенце?

Она улыбнулась. Вольд вернулся.

…Рыбаки до позднего вечера кипятили смолу, как велел Поня, но так никого и не дождались.