"Призрак рейхсляйтера Бормана" - читать интересную книгу автора (Иванов Владимир Г.)

Версии, мифы, рабочие гипотезы

Так что, погиб Борман в то утре Или все-таки ему удалось вырваться из Берлина?

Эти вопросы мне не раз задавали друзья и читатели особенно после публикации в журнале «Вокруг света» в 1984 году очерка «Тайна майской ночи», в котором, в частности, была опубликована история поисков нацистского преступника, предпринятых Полом Мэннингом.

Должен сказать, что подобные вопросы возникали (и оставались без четкого ответа) и в ходе расследований и самого Нюрнбергского процесса сорок лет назад.

Попробуем же сегодня, вооружившись и архивными материалами, и официальными документами различной давности, и, наконец, публикациями самого последнего времени, проанализировать сумму имеющейся на сей счет информации.

И возьмем для начала версию о том, что Борман погиб в том огненном кольце — в пользу нее говорит немало показаний лиц, допрошенных по делу. Вот свидетельства.

Артур Аксман, руководитель гитлерюгенда. «Невысокий человек в форме обергруппенфюрера был убит на мосту в Пихельсдорфе (крайне западная часть Берлина)».[9]

Вильгельм Баур, личный пилот Гитлера: «Похожий мужчина был убит на берлинской улице Цигельштрассе».

Отто Беренс, обершарфюрер, участник прорыва: «Я видел труп невысокого генерала СС».

Отто Гюнше, адъютант Гитлера: «Обергруппенфюрер был убит во время прямого попадания в танк, под прикрытием которого он шел в районе моста Вайдендаммер- брюкке».

Вилли Беринг, шофер имперской канцелярии: «Я опознал труп обергруппенфюрера по портупее в районе Фридрихштрассе».

Хуан Пинар, испанский солдат, участник попытки прорыва: «Обгоревший труп генерала СС вытаскивали из подбитого танка».

Итак, свидетельства разных людей, допрошенных в разное время и не имевших возможности согласовать свои показания, при всей противоречивости в деталях, едины в главном: Борману не удалось вырваться из окруженного Берлина.

Попытки засвидетельствовать смерть начальника партийной канцелярии (и тем самым, заметьте, предотвратить дальнейшие его поиски) были предприняты и во время Нюрнбергского процесса.

Так, по требованию защиты был допрошен начальник имперского гаража, личный шофер Гитлера упоминавшийся Эрих Кемпка. Свидетеля первым допрашивал адвокат Л. Бергольд. 3 июля 1946 года Кемпка пересказал уже известную читателям историю прорыва группы Бормана в ночь с 1 по 2 мая. Свои показания он закончил следующими словами:

— По-моему, на той стороне, по которой шел Мартин Борман, возникло пламя. Я сам взрывом был отброшен в сторону и потерял сознание. Когда я пришел в себя, ничего видеть не мог — меня ослепило пламя...

Продолжая допрос свидетеля, адвокат, видимо, стремился получить более твердое показание о смерти Бормана именно при описываемых обстоятельствах. Он задает Кемпке «наводящий вопрос»:

— Свидетель, вы видели при этом, как Борман упал, когда возникло пламя?

Тут Кемпка дает «дополнительное разъяснение»:

— Да, я заметил одно движение Бормана. По-моему, он падал, его относило взрывом.

Бергольд продолжает дожимать:

— Этот взрыв был таким сильным, что, по вашим наблюдениям, Мартин Борман погиб от него?

Ответ:

— Да, я совершенно определенно полагаю, что из-за силы этого взрыва он лишился жизни.

Тут уж судьи Международного трибунала, обычно воздерживающиеся от допросов свидетелей, считают нужным вмешаться. Председательствующий задает вопрос:

— Как далеко вы находились от Бормана?

Кемпка: Примерно в трех метрах.

Председательствующий: Затем снаряд попал в танк?

Кемпка: Нет, мне кажется, что не снаряд, а панцер- фауст, выброшенный из окна, попал в танк.

Председательствующий: Затем вы видели вспышку и потеряли сознание?

Кемпка: Я внезапно увидел пламя и через долю секунды заметил, как рейхсляйтер Борман и статс-секретарь Науман были отброшены от танка. Я сам в тот момент был отброшен в сторону и потерял сознание. Когда пришел в себя, я не мог ничего видеть. Стал пробираться ползком и полз до тех пор, пока не наткнулся головой на противотанковое заграждение. (Как видите, Кемпка утверждает примерно то же, о чем напишет в книге «Я сжег Адольфа Гитлера».)

В ходе последующих допросов показания бывшего шофера стали еще более неопределенными и расплывчатыми, Вконец запутавшись в объяснениях, он вдруг неожиданно заявил:

— Я не видел Бормана непосредственно у танка…

Если при оценке показаний Кемпки учесть, что дело происходило между двумя и тремя часами утра, то есть во мгле, можно представить себе, насколько серьезно следует воспринимать его ответ.

Любопытно, что наблюдавший допрос участник Нюрнбергского процесса, будущий автор целого ряда книг о тех днях, член Президиума Советского комитета защиты мира А. И. Полторак, с которым меня свела судьба во время работы в Комитете, рассказывал, что на всех, кто присутствовал при допросе Эриха Кемпки, он производил впечатление жалкого враля.

«Кстати замечу,— заканчивает А. И. Полторак одну из глав своей книги «Нюрнбергский эпилог»,— что в ходе процесса кое-кто утверждал, что и Эйхман мертв. Не прошло и пятнадцати лет, и он «воскрес из мертвых», после чего был судим и повешен».

К слову сказать, в день, когда адвокат Бергольд предложил аннулировать «дело», пришло сообщение Якоба Гласа, личного шофера Бормана. Глас заявил, что «абсолютно убежден в том, что мужчина, которого он видел на днях на одной из улиц Мюнхена, был Борман». Вторым человеком, опровергшим версию о смерти рейхсляйтера, оказался немецкий писатель Генрих Линау. Он выступил в печати с утверждением, что случайно встретил Бормана в поезде Гамбург — Фленсбург.

Разбирая вариант «Борман остался жив», нельзя не коснуться вопроса о его «гибели» возле пресловутого танка, о котором столь часто упоминали свидетели.

Действительно, под утро 2 мая в северо-западной части Берлина, которая практически уже была блокирована нашими войсками, наблюдалось скопление танков и самоходных орудий. Вероятнее всего, тех самых, что составляли группу прикрытия обитателей бункера имперской канцелярии. Был ли среди них Борман?

Маршал Жуков, вспоминая эти часы и обстоятельства, впоследствии напишет:

«Не помню точно времени, но как только стемнело, позвонил командующий 3-й ударной армией генерал И. Кузнецов и взволнованным голосом доложил: — Только что на участке 52-й гвардейской дивизии прорвалась группа немецких танков, около двадцати машин, которые на большой скорости прошли на северо-западную окраину города.

Было ясно, что кто-то удирает из Берлина. Возникли самые неприятные предположения. Кто-то даже сказал, что, возможно, прорвавшаяся танковая группа вывозит Гитлера, Геббельса и Бормана.

Тотчас же были подняты войска по боевой тревоге, с тем чтобы не выпустить ни одной живой души из района Берлина...

На рассвете 2 мая группа танков была обнаружена в 15 километрах северо-западнее Берлина и уничтожена нашими танкистами. Часть машин сгорела, часть была разбита. Среди погибших экипажей никто из главарей гитлеровцев обнаружен не был».

А член Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал К. Ф. Телегин, исходя из показаний плененных немцев о присутствии Бормана среди участников танкового прорыва, тотчас же направил разведчиков в этот район. Тщательный осмотр места боя показал: Бормана здесь нет.

Теперь, думается, самое время дать хотя бы беглый обзор сообщений (последнее слово можно было бы взять в кавычки) о дальнейшем пути Мартина Бормана. При этом я постараюсь не повторять версии, изложенные знатоком загадок (и разгадок) тайн «третьего рейха» Львом Безыменским.

Справедливости ради отметим, что начиная с июня 1945-го «открывать» Бормана стало делом модным. Утверждения, свидетельства, показания волнами накатывались на страницы мировой прессы и исчезали, отвергнутые.

В Западной Германии поисками Бормана после войны, как, впрочем, многих других видных гитлеровцев, практически не занимались. Формально вопрос о бывшем рейхс- ляйтере разбирала комиссия по денацификации в верхнебаварском городе Траунштейн. Там Бормана признали «пропавшим без вести», но — тем не менее — подпадающим под категорию главных преступников. Дело рейхсляйтера разбиралось также в суде, который объявил его мертвым, о чем свидетельствует соответствующая запись в управлении актов гражданского состояния Западного Берлина.

А пионером послевоенных «находок» фашистского преемника выступило Радио Монтевидео. Оно утверждало, что Борман скрывается в провинции Мисьонес, в северной части Аргентины. Полиция обыскала всю провинцию, однако поиски не дали результатов. В том же сорок шестом году в Нюрнберге, когда еще шел процесс, циркулировали слухи, будто «серый кардинал» прячется в испанской деревне Эспириту (провинция Саламанка). Проверка, проведенная властями, также была безуспешной.

Кстати, значительно проще оказалось обнаружить местонахождение жены Бормана. В своей книге «Жизнь и исчезновение ближайшего соратника Гитлера» Джеймс Макговерн пишет: «Сразу же после войны в штабе американской контрразведки появился человек и заявил, что из Берхтесгадена (резиденция Гитлера в Баварии — В. И.) Герда Борман похитила его ребенка. Он сообщил, что ему известно, где скрывается жена бывшего помощника фюрера. После четырех дней поисков в местечке Грендерталь, на австро-итальянской границе, была обнаружена небольшая вилла, в которой размещался детский приют. Руководила им фрау Борман. Она, однако, не сообщила ничего нового о своем супруге...»

Но вернемся к поискам самого Бормана. В 1948 году немецкий эмигрант Хейсляйн, в прошлом депутат рейхстага от Партии центра, знавший Бормана лично и проживавший тогда в Чили, сообщил, что видел рейхсляйтера. Дело, по его словам, было так. Однажды Хейсляйн отправился к своему другу — тоже немецкому эмигранту — Ульриху Кейхенбаху, имение которого находилось почти у самой границы Чили с Аргентиной. Совершая послеобеденную прогулку, друзья неожиданно встретили на дороге трех всадников в пончо и широкополых шляпах. Присмотревшись к одному из них, Хейсляйн вскрикнул от удивления: это был Борман. «Хейсляйн»,— отчетливо пробормотал Борман и, круто осадив лошадь, приказал своим спутникам: «Назад, галопом!» Всадники помчались по направлению к аргентинской границе и вскоре скрылись из виду.

Об этом периоде в жизни Бормана говорится и в книге Пола Мэннинга. В ней указывается, в частности, что и поныне в архивах полиции Буэнос-Айреса хранятся Документы за номером 356/48 и 481/50. В них — свидетельства очевидцев, видевших Бормана в аргентинской столице в том самом 1948 году. Затем он как будто переехал в город Парану, где его вновь опознали.

Далее путь нацистского преступника ведет в Бразилию.

В городе Санта-Катарина он появился под вымышленным именем Элейзер Гольдштейн. Здесь Борман-Гольдштейн активно занимался сколачиванием единого «нацистского клана» из числа германских фашистов, обосновавшихся в немецких колониях Парагвая, Аргентины и Бразилии. Постоянной же резиденцией Бормана стал бразильский штат Мату-Гроссу, откуда он держит постоянную связь с организацией бывших служащих СС («Одесса»).

Потом Борман вновь оказывается в Аргентине. В этой связи утверждают, что в отеле города Мина-Клаверо (провинция Кордова) зарегистрировался некий Хосе Перес, в сопровождении двух спутников, также носивших испанские фамилии, хотя и объяснявшихся по-испански с превеликим трудом.

Вот еще одна версия о судьбе Мартина Бормана. В январе 1952 года один из бывших руководителей итальянских партизан Луиджи Сильвестри заявил корреспондентам, что видел Бормана в Больцано, на австро- итальянской границе. Борман, согласно его сообщению, вышел из черного «мерседеса» и скрылся в монастыре доминиканцев, в котором в ту пору размещался штаб итальянского Красного Креста. Там он представился как руководитель немецкой организации, осуществляющий обмен итальянских и немецких военнопленных. (Отметим, что Больцано расположен напротив той части австрийского Тироля, где с мая 1945 года жила Герда Борман после своего отъезда из Берхтесгадена.) Сообщение Сильвестри вызвало сенсацию, которая, впрочем, просуществовала несколько дней.

Следующее известие датировано 17 февраля того же года. На этот раз теперь уже западногерманский торговец зерном, в прошлом штурмбанфюрер СС Иохим Тибиртиус твердо заявил: Борман жив. Как офицер штаба дивизии «Нордланд», Тибиртиус находился в группе, бежавшей из бункера имперской канцелярии в ночь на 2 мая. Он утверждал, что видел Бормана, ковыляющего рядом с танком, в который попал снаряд на мосту Вайдендаммербрюкке. По словам Тибиртиуса, Борман не пострадал от взрыва, так как позднее он видел его по другую сторону моста. (Иохим Тибиртиус: «Мы шли вместе до самой Альбрехт- штрассе. Потом я потерял его из виду. При взрыве ему повезло, так же, как и мне».)

...Эта была сенсация. 11 мая 1960 года телеграфные агентства мира из столицы Аргентины передали сообщение: «На автобусной остановке возле своего дома на окраине Буэнос-Айреса арестован Эйхман. На предварительном следствии в Иерусалиме Эйхман, согласно американским источникам, заявил: «Борман жив».

Во время судебного процесса подсудимый получал обширную корреспонденцию. На одной открытке было всего лишь одно слово: «Мужайся». И подпись «Мартин». Главный обвинитель на суде утверждал, что письмо написано рукой Бормана — к такому выводу пришли эксперты после тщательного графологического анализа.

Из досье на Адольфа Эйхмана:

Родился в 1906 году в Мюнхене. С 1933 года в СС. В 1937 году возглавил «подотдел по делам евреев» в имперском управлении безопасности. Скрывался в Германии до 1950 года. Затем бежал в Латинскую Америку. В 1960 году выкраден израильской разведкой Судим и казнен в 1962 году.

Арест Эйхмана и суд над ним вновь привлекли внимание к фигуре бывшего рейхсляйтера. И нам понятно почему: дело Эйхмана опровергало утверждения скептиков о том, что крупный военный преступник не смог бы долго прятаться от правосудия. Но если Эйхману удалось до 1950 года — а это засвидетельствованный судом факт — скрываться в Западной Германии, затем с помощью бывших эсэсовцев переправиться в Южную Америку и прожить там десять лет под вымышленным именем (Рикардо Клименте), то возникает вполне законное предположение, что и Борман мог поступить таким же образом.

Оснований для такого утверждения у нас более чём довольно. Назову лишь наиболее громкие имена нацистских военных преступников, которым, подобно Эйхману (и, возможно, Борману), удавалось скрываться в Западной Германии.

Только в апреле 1946 года в районе города Фленсбурга был схвачен соучастник Бормана по тому памятному процессу об убийстве в 1924 году, комендант концлагеря Освенцим Рудольф Гесс. Лишь в 1950 году полиция выяснила, что под именем Вальтера Бергера в городке Хазенмор скрывается бывший рейхскомиссар Украины Эрих Кох. Вплоть до начала 60-х годов лежали «на дне» преемник Гесса на посту коменданта Освенцима штурмбанфюрер СС Рихард Бер, равно как главный исполнитель инспирированной Борманом чудовищной операции по уничтожению сотен и тысяч «безнадежно больных» профессор Вернер Хайде. Число примеров подобного рода легко умножить.

Все это говорит о том, что высшие чины нацистской партии и РСХА заблаговременно решали вопросы, связанные с последующей — после поражения Германии — судьбой как самих себя, так и нужных им кадров. Борману принадлежит идея создания специальной тайной организации по спасению тысяч наиболее нужных ему нацистов. В литературе, особенно последнего периода, упоминается название основанного по указанию рейхсляйтера подпольного союза.

Из досье «Организации бывших служащих СС («ОДЕССА»):

Создана по инициативе Бормана и по организационной схеме шефа гестапо Мюллера в конце 1944 как основной исполнитель операции по укрывательству в сам» Германии и за ее пределами особо доверенных членlt; возглавляемого рейхсляйтером аппарата НСДАП и наиб лее ценных кадров СС. Одновременно — канал по транспортировке валюты и ценностей, размещения их в надежных банках, учредитель многочисленных предприятий, контор. Действует по сегодняшний день в ряде стран Западной Европы и Латинской Америки. Связана с ЦРУ. Весьма значительному числу кровавых преступников затем удавалось незаметно покинуть Западную Германию и пересечь океан, где их ждал надежный приют.

Характерно, что во всех наших последующих поисках бывшего рейхсляйтера непременно будет фигурировать Латинская Америка. Случайно ли это? Отнюдь нет. И в политическом плане это обстоятельство весьма важно в нашем путешествии по следам Мартина Бормана. Но об этом чуть позже. Пока же заметим, что, по опубликованным недавно данным, здесь сегодня обитают многие сотни нацистских преступников.

В канун 40-летия Победы над фашизмом автору довелось участвовать в проходившем в Москве заседании «круглого стола», тема которого — ответственность укрывшихся в Латинской Америке нацистских преступников и их покровителей. Его проводили Советский комитет солидарности с народами Латинской Америки, Советская ассоциация юристов и агентство печати «Новости».

Заместитель председателя комитета солидарности К. А. Хачатуров, вице-президент Международного комитета бывших узников Маутхаузена писатель Ю. Е. Пиляр, директор Института прокураторы СССР, вице-президент Советской ассоциации юристов доктор юридических наук И. И. Карпец с фактами в руках убедительно доказали, что именно в Латинской Америке укрылось наибольшее число нацистских преступников, виновных в массовом истреблении людей в годы второй мировой войны.

А Гильермо Ториэльо Гарридо, председатель Латиноамериканского антиимпериалистического трибунала, бывший министр иностранных дел Гватемалы, привел поражающую воображение цифру. Трибунал, отметил он, считает неоспоримым, что более 40 тысяч нацистских палачей до сих пор скрываются в Латинской Америке, главным образом в Аргентине, Парагвае и Чили...

Закончить эту главу я хотел бы тремя вопросами.

Первый: мог ли Борман, в принципе, обосноваться в одной из стран южноамериканского континента?

Второй: реально ли, что «серый кардинал» нашел здесь безопасное укрытие и в течение многих лет смог избежать возмездия? И наконец, третий: почему своей «Святой Еленой» Борман, судя по многочисленным свидетельствам, избрал именно юг американского материка?

Версий, мифов и гипотез в связи с этим, которые с разной степенью можно было признать истиной, было, прямо скажем, немало.