"Возрождение из пепла" - читать интересную книгу автора (Белова Елена)

Глава 8

Дим…

Они всегда были вместе, Вадим и Алексей Соловьевы, Дим и Леш, как их звали друзья. Они всегда были вместе…

С детства.

Тебе два годика, ты уже понимаешь, что в мире есть не только она — теплая и большая, с которой так уютно. Мама… Ты понимаешь, что мир намного шире, потому что с тобой рядом появляется кто-то еще — тот большой человек с очень знакомым голосом, от которого сразу хотелось засмеяться и протянуть ручки. Это папа. Иногда — тетя с лицом в складочку. Бабушка.

И еще кто-то. У него блестящие глаза и появляется он не так, как остальные — из тучки. И рядом с ним всегда что-то веселое. Бабочки… Пушистый котеночек. Розовый пищащий шарик, в который надо ткнуть пальчиком — и он превратится во что-нибудь новое. Так весело!

— Вадик! Ну я же просила не переноситься в манеж братика!

— Ну ма-ам…

— Вадик… Ну Леша ведь еще маленький… Он пока не умеет играть.

— Мам, он же все понимает! Вот смотри, видишь, он их ловит, бабочек, видишь? Ну мамааааа!

Тебе четыре, и вы с братиком вовсю играете в прятки…

Ты прячешься в папиной лабол… рабор… в папиной комнате со всякими баночками, потом на голубятне… на чердаке… под столом на кухне — мама ахает и хватается за серебряный ножик и сердится, а потом смеется и говорит, что два сына-мага точно вгонят ее в гроб… Ты прячешься везде. Но он везде тебя находит — словно чувствует…

Тебе почти пять, и вы совсем одни дома, папа снова улетел кого-то проверять, мама с бабушкой, кажется, у врача… Вы совсем одни, и очень гордый тем, что он старший, Дим заставляет съесть манную кашку всю, до крупинки, и совсем как мама, довольно ерошит тебе волосы.

— А ты? — Димкина порция каши почти вся остается на тарелке…

— А я потом.

— Что? Вредина!

— Сам такой!

— А старшие должны младшим пример показывать! — нет, ты прекрасно знаешь, что Дим с манной кашей не очень ладит, но… но… обещал же!

— А младшие не должны вредничать, а то им мультики не включат!

— А… а я сам умею! Они по седьмому каналу идут!

— А я тебе комиксы не позову.

— А я… А я… Ты вредина!

— Мелочь!

— Пухополз!

— Глазастик листиковый!

— Мымрик!

Вы не ругаетесь теми словами, которые слышат иногда на улице — от этого мама сердится. Куда лучше выдумать ругательные слова самим, это необидно, а смешно… и помириться легко. Вы еще переругиваетесь, когда на кухне появляются двое мужчин… Ты еще успеваешь увидеть, как Дим быстро заступает им дорогу, закрывает тебя своей спиной… И в комнате сразу выключается свет.

Тут темно, темно и холодно, как в подвале, и очень болит голова… Где это? Это ведь не дом… Все плывет, ничего не видно… Ты хочешь позвать маму, но голос не слушается, и рядом… рядом слышатся голоса:

— Обоих? Вы рехнулись? Родители нас живьем спалят!

— Младшего можно потом вернуть.

— Какого черта вы его вообще притащили? Я заказывала первенца!

— Да вы б видели, что этот твой заказ устроил! Чуть не прикончил нас! Пришлось малявке ножик к горлу приставить, только тогда этот притих…

— Ладно, готовим алтарь. Вы сделали, как я сказала?

— Да, снотворное залили сразу же, как только сцапали. Он спит.

Тебе пять, и злых колдунов ты видел только в мультиках, но ты понимаешь, что нужно молчать… И голову осторожно поворачиваешь, чтоб не заметили. И прутья клетки трогаешь осторожно — один… два… Может, они и заговоренные, прутья — пальцы сильно колет, до слез просто — но получается же пробивать мамины и папины "сетки"! На сладостях там или на красивых баночках с цветными зельями… Папа и мама даже не замечают, когда сетки ломают, только на пропажу сердятся, так что они с Димкой берут понемножку, чтоб незаметно.

Дим… Дим лежит рядом. И не шевелится… Тот дядька сказал, что он спит. А губы в крови… Сейчас-сейчас… Только цепь придержать ладошкой, чтоб не брякала. Цепь? И какие-то штуки на руках — как мамины браслеты, только от них больно. Что ж это такое?

Это пещера, точь-в-точь как в аниме про злого чародея — темные стены из камня, костер, на полке травы и горшки. На полу вокруг одного камня что-то начерчено, и там… там они. Те, кто забрали их из дома. У одного, лохматого, в руках был череп…

— Давайте старшего.

У тебя сильно болит голова, и глаза еле видят, и папа сто раз говорил, что нельзя телепр… переносить себя, когда тебе плохо — но времени больше нет, потому что один из тех идет к ним. За Димом.

И ты решаешься — обнимаешь Дима за шею, из всех сил зажмуриваешься… и вы падаете… падаете… Прямо на ковер в гостиной…

Тебе пять, и у вас с мамой общий секрет — подарок на день рождения Дима. Вы прячете подарки в детской, на чердаке, в подвале — везде. И на видное место вешается "Карта поиска сокровищ", по которой можно догадаться, где они спрятаны… Диму понравится — недаром весь последний месяц ты осторожненько выспрашивал его про желания. Поэтому вы сегодня и не вместе — папа забрал Вадима на рыбалку одного, чтобы вы с мамой подготовили дом.

Ты с нетерпением ждешь, когда они с папой вернутся.

А их нет и нет, и мама начинает тревожно поглядывать на часы… Потом тянется к мобильному телефону, но ты это уже еле видишь.

Что-то случилось. Что-то… стало холодно и тревожно. И комната словно раздвоилась — ты здесь, еще здесь, и мамины пальцы ложатся тебе на лоб… но и ты и там — на берегу быстрой горной речки, где воздух прорезает черно-фиолетовая прямая щель. Твои глаза удивленно смотрят, как она расширяется на глазах, превращается в дыру, и оттуда прыгают несколько человек. Ты никогда не видел такого телепорта…

— Не может быть! Вадим, до… — голос отца обрывается, и папа… папа….

Нет! Нет-нет-нет! Папа!

Но отец почему-то смотрит в небо и не двигается, и когда из дыры сыплются люди с серыми лицами, и когда тебя хватают за плечи и волокут по траве, по рассыпанным рыбкам…

Ты не помнишь, что дальше. Просто становится очень больно.

Тебе пять, и ты единственный мужчина в опустевшем доме. Ты держишься и не плачешь, когда светлые стражи приносят домой мертвого отца и говорят маме что-то о неожиданном массовом прорыве дай-имонов. И отводят глаза, когда мамин ломкий голос спрашивает о Диме. Ты не плачешь. Ты мужчина. Должен заботиться о маме…

Но в детской, рядом с пустой кроватью Дима, ты перестаешь притворяться и слезы прорываются сами, потому что там, внутри, где-то в груди, что-то болит и болит не переставая, то примолкая, то разгораясь настоящим костром. Пусто, плохо, страшно и больно-больно-больно!

Где ты, Дим?

Где ты?

Дима-а!!!!

Ты резко поднимаешь голову. Дим?! Дим… Где? В комнате пусто… Димка… Где ты? Мне же не показалось? Дим!

Не показалось! Нет-нет… Это не в комнате, это… это где-то в голове… Как это? Дим… Димка, ты живой?!

Дим… И двумя ладошками, быстро-быстро, провести по лицу, стирая слезы. Не плакать. Не сейчас. Дим живой. И ты его найдешь. Ты закусываешь губу, ты жмуришься, как тогда… на игре в прятки… Найти. Чтобы найти, надо почувствовать. Как учил Димка. Так никто не умеет, ни мама, ни другие ребята — только они с Димом. Протянуть ниточку… Ну давай же…

— Дим! Где ты?!

И снова где-то в голове шепчет очень усталый, тихий голос…

Ты и так слышишь, что Димке больно — это всегда так, у них одна боль на двоих, мама шутила, что они как близнецы…

— Дим… — не плакать, не плакать, — Дим, открой глаза, посмотри — где ты? И ищи нас!

Глухая темнота перед глазами чуть расступается, и голос зазвучал живее:

Он уходит, и ты цепляешься за него, как котенок за клубок с нитками, хватаешь то, непонятно что, которое всегда одно на двоих, тянешь… и точно в стену колотишься:

Ты кричишь так, что братик просыпается… неуверенно оглядывается вокруг… тебя начинает колотить дрожь, когда ты видишь, где он…

— Прятки, Дим! Ищи меня! Ищи меня…

И ты перестаешь его видеть. Он словно растаял…

Нет! Димка…

Но кругом темно и тихо, ты один в пустой детской, ты снова один… еще секунду.

А потом что-то начинает мигать рядом, что-то, похожее… похожее на тучку брата… Дим! Он появляется прямо рядом с кроватью, непохожий на себя, всклокоченный, худой, в разодранной майке… и падает почти сразу.

— Леш…

И тогда ты кричишь так, что прибегает и мама, и два папиных друга…

Тебе шесть, и ты снова один в детской. Дима опять забрали папины друзья-Стражи. На "беседу". Ты сердишься на них — неужели нельзя оставить брата в покое? Он же сказал, что ничего не помнит! И в память сколько раз пытались пробиться — не получается. Не хочет он помнить, ну и не трогайте его!

Хотя… может, и правда было б лучше помнить, как сказал тот дядя в очках. Может, тогда б Димка не кричал по ночам?

Его, Леша, тоже спрашивали. Как получилось наладить контакт, как Димке удалось выжить у дай… демонов, как они теперь ладят. Ты честно отвечаешь, надеясь, что братику помогут. Но все равно, что-то не нравится тому Стражу, который смотрит за их семьей, и он снова и снова утаскивает Дима в Свод, смотреть и "беседовать".

Тебе семь, и ты ничего не видишь от боли. И может, вообще больше ничего не увидишь — глаза… И Дим, ругаясь и всхлипывая, что-то колдует и колдует рядом, проклиная эти *** защиты этого *** Свода и этих Стражей, которые отгораживаются от всех подряд! А потом хватает тебя на руки….

Тебе семь, а Диму девять, когда мама, виновато улыбаясь, говорит, что возможно, у них снова будет братик. Или сестричка. И маме с дядей Андреем придется пожениться. Она надеется, что они поймут…

Они понимают. Наверное. Они помогают маме выбрать кроватку в магазине, спокойно разговаривают с дядей Андреем — он хороший, хоть и не маг. Вот только они оба против, чтобы у малыша была отдельная детская. И мамины слова, что он будет часто плакать и мешать спать, не действуют.

Они уже не маленькие и знают, что дай-имоны теперь прорываются в их мир уже не поодиночке, как раньше, а группами, и часто успевают скрыться… прячутся в пещерах глубоко под землей, ниже обычных, здешних демонов. Они должны защищать малыша. Они старшие. Дим почему-то очень переживает. Все время, если не рядом, то связь держит…

Тебе восемь, и ты снова просыпаешься оттого, что с соседней кровати слышен стон. И сердце привычно сжимается от жалости — опять?

Димке никто не может помочь — ни мамино тепло, ни Стражи со всей их светлой магией, ни знакомые ведьмы, ни даже человеческие психологи, к которым его отводили мама и дядя Андрей. Все пробовали. Все равно каждую неделю он мечется на кровати — когда во сне к нему приходит то, что он забыл…

Ты тихо поднимаешься и подходишь к его кровати. Замираешь… Ты все-таки можешь помочь, хоть и на время. Главное понять — какой сегодня кошмар. Если обычный, то все хорошо. Можно присесть на краешек постели, сосредоточиться и взять его ладонь в свои. Можно просто коснуться, но лучше взять… И поделиться. Закрыть глаза и представить что-то хорошее. Новый год с елкой и подарками, с перемазанной в джеме мордочкой малышки Зайки. Пляж с теплым, очень ласковым песком и прохладными зелеными волнами… Щенка, которого им обязательно купят… Ты представляешь и представляешь, не обращая внимания, каким горем и болью веет от старшего… думаешь только о хорошем… радостном и светлом.

Тогда, если кошмар обычный, то Дим постепенно перестает дышать так, будто у него рука сломана. И слезы перестают катиться, и сам он постепенно расслабляется на постели, затихает, как котенок на грелке…

Это почти всегда помогает — если поделиться… Почти.

Иногда только…

Иногда, нечасто, сквозь знакомое до последней черточки лицо брата словно всплывает чье-то чужое. И тогда его лучше не трогать. Стоит коснуться напряженной руки — и сквозь стоны прорывается злое рычание, а руки бьют не глядя. После такого можно и не встать — было уже…

А наутро он ничего не помнит.

Нет, сегодня кошмар обычный.

Сжимая кулаки, вытянувшись в струнку на неширокой постели, Вадим мотает головой, всхлипывает и что-то шепчет…

Ты садишься рядом…

Тебе десять, а Диму двенадцать, когда на дом нападают. И Леш удивленно застывает, когда Дим бьет по нападавшим огнем. Они испаряются, засыпав мамин ковер пеплом, и Леш, вернув чистоту и успокоив малышку, спрашивает про новый способ защиты. Дим пожимает плечами и признается.

— Ты сделал что? — ты не веришь своим ушам.

Разве так можно?

— Отобрал силу у демона, — повторяет Дим, пожимая плечами, — А что?

— Но Дим… разве… как ты научился? Ведь отбирать чужую магию могут только… не помню, как их зовут. Какие-то ведьмы из твоего учебника. Мы так не можем…

— Теперь можем. Я могу. И я наберу столько, чтоб никто больше не мог нас тронуть!

— Но как ты научился? Где?

У Дима странное лицо. Спокойное, но губы сжимаются…

— Я не помню.

Тебе двенадцать, ты первый раз за последние семь лет ощущаешь пустоту — обрыв связи. Ты замираешь прямо посреди урока, холодея от страха… и срываешься с места, оставив позади изумленного учителя.

Дим!

Ты пытаешься дозваться, пробиться, но ощущение такое, что между тобой и старшим — стена. Твердая. Толстая. Не пробиться… Но ты все равно пытаешься и пытаешься, пока от перенапряжения не мутится в глазах. Дим!

Он возвращается только через два часа, когда ты поднял на ноги и родственников, и Стражу. И он чем-то очень доволен.

Ты рвешься навстречу:

— Дим! Наконец-то, где ты был? Мы с ума сходим…

— Я убрал новый прорыв. Все незваные гости уничтожены. Я смог это сделать, Леш! Смог!

Он поднимает в воздух и тебя, и заливисто хохочущую малышку. И кружит по комнате — и правда силы подросли.

— Я это сделал! Эти твари у меня теперь попляшут!

Тебе кажется, что с плеч упало сразу штук пятьдесят портфелей — потому что Дим вернулся. Потому что с ним все хорошо…

— Напугал ты меня. Почему-то связь пропала…

— А, это. Я тебя отключил.

— Что?

— Заблокировал, — поясняет брат, — Чтоб не помешал. А где что-нибудь поесть? Я зверски голодный!

Он утягивает с кухни пирожок и сок и с аппетитом жуя, рассказывает появившимся стражам про то, как он "нашел этих тварей и уложил их на месте, так что только пойти и собрать осталось"… и вместе с магами телепортируется — показать место…

Он веселый и довольный, и подмигивает перед телепортом, и ты рад, очень… только все равно почему-то становится не по себе. Непонятно почему. Может потому, что в тучке Вадима промелькнули черные искорки? Как у… Нет-нет, показалось. Это показалось… Может, ты просто завидуешь? Ты ведь хотел бы быть рядом с Димкой? Нет… хотел бы, да, но — помочь. Вы же всегда вместе…

А может просто потому, что слова "я тебя отключил" Дим сказал так легко и просто. Словно про пылесос говорил.

Тебе тринадцать, и ты снова один и наигрываешь Зайке забавную песенку на гитаре. Недавно Андрей, мамин муж, подслушав такую песню, присел рядом и не отстал, пока не переслушал штук десять песен, причем заставил спеть даже то, что ты сам сочинил. А потом долго втолковывал, что ты талант, что он сам будет тебя учить и что голос беречь надо…

Друзей вон приводил, тоже музыкантов. Наговорили…

"Дар"… "Талант"… "Голос"….

А Димки опять нет. И он опять "отгородился". Который раз уже… Раньше хоть говорил, куда идет…

Почему так тревожно? Ведь все спокойно, Дим со Стражами сейчас успевают отсекать и запечатывать места прорывов. А местные демоны, наверное, воюют с пришлыми, и им мало дела до людей. Все спокойно, но почему-то не по себе.

— Лёс! Лёсса… — теребит тебя мелкая, — Ну пой! А?

Тебе четырнадцать, и ты кусаешь губы, не зная, что сказать. Дим… Нет, ты понимаешь, что брату шестнадцать, и он должен… ну, влюбиться.

И здорово, что Дим показал свою девушку именно тебе. Но эта девушка! Чем-то хищным веет от нее, чем-то тревожно-неприятным. В изгибе ярких губ, в призывном взгляде красивых глаз чувствовалась какая-то надменность… высокомерие.

— Красивая, — наконец говоришь ты, не зная, что еще сказать.

И Темная…

Тебе пятнадцать, и окрыленный победой на конкурсе, ты летишь домой — сегодня должны прилететь из Сибири мама и Андрей. Самолет задержали, а то бы они успели на конкурс и увидели бы его победу. Андрей обрадуется…

Тебе пятнадцать, и ты слишком рад в этот миг, чтобы понять, почему Дим так медленно опускает телефонную трубку… и почему у него такое застывшее, неживое лицо.

— Дим, что?…

— Алекс… — едва шевелятся губы Дима, — Мама…

Тебе пятнадцать, и твой мир в этот миг разлетается на куски.

Тебе шестнадцать, и ты снова ждешь Дима. Теперь вас осталось только трое. С вами, правда, живет тетя Алла, сестра Андрея, но она больше заботится о Зайке. Даже с ее магией примирилась, хотя магия у Зайки совсем слабая…

А с вами она не знает, что делать.

Особенно с Димом.

Брат все время где-то пропадает, а когда появляется, то закрыт такими щитами, что не посмотришь спокойно — силой просто бьет. Он заваливает дом продуктами и вещами, подключает дистанционное обучение, и требует (приказывает) никому не выходить из дома.

Он даже на людей смотрит по-другому. Алекс понимает, почему, но… но не все ж люди преступники и террористы!

И почему в дом зачастили Стражи…

Что происходит?

— Дим… Дим, ну давай поговорим…

— Не о чем. Ты просто слушай, что тебе говорят!

— Послушай… ну подожди… Дим, послушай, что ты делаешь… Нет, ну подожди, не злись. Дим… Ты же сам говорил — с демонами нельзя договариваться!

— Не лезь в то, что не понимаешь. Договориться нельзя. Приказать можно. Они уже на задних лапках ходят, лишь бы я их не трогал! Еще немного — и я всех скручу! — глаза Вадима нехорошо блестят, — Всех!

Вадим… Что ты делаешь? Вчера, когда увидел его за… отнять у нимфы жизнь, просто чтоб получить еще одну силу? Пусть даже она виновата в чем-то, как ты говоришь…

Дим… это ты?

Тебе семнадцать, и ты лежишь на полу, сбитый тяжелым ударом. Что-то вздергивает тебя в воздух, приближает к трону… и ты смотришь в чужие серо-зеленые глаза. Ледяные…

— Щенок!

Алекс останавливает поток воспоминаний.

— Я… дальше не хочу.

Понимаю, милый…

— А нам и некогда. Пора на встречу к твоим.

Оказавшись на пустыре, Лина быстро осмотрелась, привычно оценивая местность и своих будущих собеседников на степень угрозы…

Вроде бы все тихо-мирно.

Только собеседников поприбавилось…

Двое новых рядом с беловолосым Сергеем и… в кустах, правда, на этот раз никого, зато вон за тем скрученным и обгоревшим обломком стены сидят целых двое! Итого пятеро… Замечательно!

Может, ей еще по телевидению объявить, что подопечный жив-здоров?! Тоже мне, хранители секрета… Феникс стала закипать…

— Сергей, договор был про вас одного. Что это за выставка?

Седой мужчина чуть виновато пожал плечами.

— Простите, Лина. Кое-что произошло… Теперь мы не ходим поодиночке.

— Прекрати, Сергей. — оборвал его новый спутник. — Не хватало еще перед темной ведьмой распинаться…

Откровенно пренебрежительный взгляд обозлил ее еще сильней. Ах ты…

И тут она его узнала. Ах, вот что! Ну-ну…

Ну что ж, сами виноваты!

— Виктор Хватько. — усмехнулась девушка-феникс. — По прозвищу Липучка. Ясно. Сергей, вы правда можете не извиняться. Такие прозвища даром не даются, и этот редкостный сварливо-занудный характер известен… достаточно широко. Даже демоны, которым поручали убрать его в прошлом месяце, столько раз перепоручали это занятие друг другу, что ваш…э-э-э… друг успел скрыться.

Из-за обломка стены донесся сдавленный смешок, Сергей поспешно отвернулся, пряча улыбку, а оскорбленная жертва несостоявшегося покушения беззвучно открывала и закрывала рот, от злости растеряв все слова.

— Кстати, начальник десятки киллеров их даже не наказал, — позаимствовав у подопечного невинное выраженье лица, добавила Лина — проявил понимание.

Это поручение было обещано тому, кто в чем-то проштрафится, ну, как наказание.

Ваша голограмма третью неделю красуется у него в пещерке, но в десятке почему-то началась повальная эпидемия приличного поведения…

Три смешка…

Изрядно побагровевшая жертва, наконец, закрыла рот и вспомнила хоть какое-то оскорбление…

— Ведьма!

— О, только сейчас увидели?! — "посочувствовала" Лина, — Обидно. Да, с очками сейчас проблема… А какой палец я вас сейчас показываю, видите?

— Да я!… - объект насмешек хватанул воздух и попытался рвануться к ней, но Сергей, демонстрируя отличную реакцию, сцапал его за плечи.

— Тихо-тихо… Лина!

— Он первый начал! — это прозвучало как-то по-детски, и за стенкой снова захихикали.

Лина ощутила прикосновение к плечу и вздохнула.

— Ладно. Начнем сначала. Сергей, — она оторвала мужчину от вразумления спутника, — вы ручаетесь, что наша встреча и все, что будет сказано, останутся в тайне? Особенно если мы не договоримся.

— Я ручаюсь за нашу группу.

— Даже за него? — феникс кивнула на Виктора, злого, как вервольф в полнолуние.

— И еще за… трех человек — кивнул Сергей.

— Многовато…

— А вот кто за вас поручится? — буркнул уже выпущенный на свободу Хватько, — Нельзя доверять демонам!

— Чего ж вы тогда явились? — опять взъерошилась феникс.

Сергей быстро встал между ними.

— А ну-ка тихо. Как дети!

Лина к тому же получила едва ощутимый подзатыльник. Ах ты…ладно, заслужила.

— Лина, вы обещали, что мы сможем поговорить о свободе для Алексея.

— Поговорить… — снова довольно хищно усмехнулась молодая ведьма — Поговорить — да.

— А отпустить?

— С этим проблемы…

Лина собралась объяснить про наложенные на подопечного чары вызова, но времени ей на это не дали.

— Спроси ее, что она хочет за его свободу — не рискуя сцепиться с нахальной ведьмой снова, Виктор перешел на общение через посредника.

— Виктор!

— Хороший вопрос! — "обрадовалась" Лина. — Очень деловой подход! Отвечаю: если я отдам вам вашего парня, то мне нужен другой объект для пыток, а то жить скучно. Этот подойдет — и она ткнула пальцем в Липучку.

Теперь на нее с выражением: "Боже-что-я-слышу-от-этой-ведьмы-какая-мерзость" уставились уже две пары глаз. Нет, это уже слишком! Да что же это с ней творится, а? Ну, вообще-то она и собиралась их дразнить. План такой был, это да… Но вспыхивать самой как саламандра от любого слова этого зануды…

Спокойно, Лина, спокойно…

Она постаралась не обращать внимания на шокированные взгляды и сосредоточить свои мысли на самом спокойном и бесчувственном предмете… на камне.

На надгробии, которое ей точно понадобится, если она не успокоится и не перестанет нарываться на ссору.

А если не ей, то Алексу.

И ведь не до шуток, Лина, ну что ты вытворяешь!

Не до шуток…

Но тут предполагаемый объект "развлечений" отошел от первого шока и задал идиотский вопрос:

— Э-э… а это надолго?

Лина не выдержала и расхохоталась, выпуская все скопившееся нервное напряжение.

— Это она пошутила, — запоздало дошло до Сергея.

— Какие шутки!

— А о Алексее тоже пошутила? — возмутился третий присутствующий. — Да за такие шутки…

Лина вдруг стала серьезной. Мгновенно.

Она повернула голову и позвала:

— Алексей. Ну, что это точно они?

— Да, — кивнул юноша, деактивируя амулет и становясь видимым, — такое не подделаешь. Привет, Сергей, Виктор…

И стало тихо. Алексей Соловьев, пропавший… погибший почти полгода назад руководитель разгромленного Сопротивления смотрел на своих соратников зелеными глазами… И молчал. И не находил слов… Они тоже.

— Алексей? — наконец ошеломленно вопросили три голоса. — Это ты? Алексей… Это что, мантия-невидимка?

Лина не успела ответить…

С невнятным воплем из темноты вылетела фигура и набросилась на Алекса.

Лина едва успела сдержать дернувшуюся в ударе руку… а тоненькая мальчишеская фигура с ликующим криком повисла на шее у молодого светлого.

— Алексей!!! Ты живой!

— Марк! — Алексей сжал мальчишку в объятьях и вгляделся в худое до прозрачности лицо. — Ты уцелел. Малыш…

— Сам малыш! — всхлипнул парнишка.

Алексей сдавленно рассмеялся, но глаза его подозрительно блестели.

— А Игорь, а Марья?

— Не отвечай ему, Марк, — вмешался Виктор. — Сначала нужно убедиться, что это правда он.

Только тут Алексей, кажется, заметил, что остальные не спешат к нему подойти. Даже Сергей… И руки держат на весу, в любой момент готовые бросить зажатые в них зелья…

— Он узнал Марка…

— Это еще ни о чем не говорит.

Алексей выпустил мальчика.

— Что случилось? Трансформеры?

— Ага… Александра забрали. Пять трупов, двое тяжелораненых, — тихо сказал мальчик не обращая внимания на шипение Липучки — Алексей, это и правда ты?

— Отойди от него, Марк, — тут же вставил Липучка и осекся под свирепым взглядом мокрых темных глаз. Он покосился на мрачновато примолкшую ведьму… и сменил тон, — Просто на всякий случай. Пусть сначала пройдет тест. Или вспомнит что-нибудь такое, что знаете только вы…

Алексей попытался отстранить парнишку, но тот отстраняться не пожелал, а вцепился покрепче и, кажется, собирался расплакаться… Ткнулся лицом в плечо юноши. И длинно всхлипнул…

Ситуация нравилась девушке все меньше и меньше. Сопротивление в очередной раз нарвалось, и в этот раз на трансформерах, и теперь, обжегшись на молоке, дует и на воду. А расплачиваться Алексу?

Черт! Он и так уже потерял все, что можно…

А теперь еще — доверие своих соратников.

— Зачем взяли ребят? — Алексей оставил попытки отцепить парнишку, а дал ему выплакаться. — Взрослей никого не нашлось?

Сергей вздохнул:

— Алексей, в нашей группе почти нет взрослых.

— Лучше скажи что-то такое, что помнишь и ты, и он, — осторожно посоветовал третий. И неудачно! Тому, кто вмешивается, всегда перепадает… и за свое, и за чужое.

— Лучше я тебе скажу, — прищурился Алексей. — Например, из-за кого ты поднял тревогу на выходе у хранилища… Невидимки тебе померещились… нет, ладно, про это я обещал помалкивать. Или помнишь сбежавшего шимпанзе, которого ты принял за демона какой-то новой разновидности. Облил беднягу развоплощающим зельем с ног до головы! Помнишь?

Охотник на обезьянодемонов поперхнулся. И повернулся к своим:

— Это только он знал…

— Проверка все равно не повредит. — вмешался наконец Сергей довольно мирным тоном. — Алексей, ты ведь не откажешься от проверки?

Он еще спрашивает! Лина хмыкнула.

Алексей, кажется, сейчас согласился бы даже на завязыванье глаз! Ради встречи со своими… Согласился же на амулет-невидимку! А ведь сначала ни в какую! Амулет она без проблем взяла в хранилище. Без проблем… Зато каких хлопот стоило уговорить парня его нацепить!

— Конечно. Здесь?

— Нет, — Марк наконец отлепился от Алексея и потянул его за руку. — Идем, это внизу, она там!

— Стоп, — Лина встала перед молодым светлым, — Стоп. Куда идем?

Лина активизировала ночное зрение, но без толку…перебивал постоянно вспыхивающий свет. По стенкам коридора мелькали потускневшие, но еще работающие лампы… Не факелы, но эффект тот же. Неровный мигающий свет скорее мешает видеть дорогу, чем помогает… Ей, по крайней мере… Пока они добирались до живого детектора демонов, Лина удивлялась нелогичности данной процедуры. Казалось бы, чего проще заставить подозреваемого сдать кровь и проверить ее…. Зачем использовать живого человека? Странно это…

Но спрашивать не стала. Повисшее молчание было тяжелым.

Добрались они неожиданно быстро…

Ровный коридорчик оборвался в…. нет, это не пещера… остаток какого-то инженерного сооружения… трубы, решетки…

С пластикового сиденья, привинченного к стене, им навстречу поднимается светловолосая женщина. Нет, седовласая. Но внимание Лины привлекла не она….

Зря феникс считала членов сопротивления плохо подготовленными. Ой зря… Два весьма и весьма подготовленных человека очень даже профессионально заняли нужные места по бокам от "детектора демонов". С оружием наизготовку, между прочим.

А выход блокировали Сергей и его спутники… Пусть мальчишки, но… Лина всегда не была склонна недооценивать врагов. С реакцией у мальчиков все в порядке, и решимости хоть отбавляй. Так что теперь ей эта необычная проверочка перестала нравиться совсем. Алексея приготовления тоже смутили. На лице его, правда, никаких чувств не отразилось.

подумала мимоходом феникс, с чем-то весьма похожим на гордость.

Он быстро окинул взглядом неширокую комнату и испытующе глянул на пожилую даму. На вид обычная женщина… Лет семидесяти? Или моложе? В определении человеческого возраста Лина не была особо сильна.

— Вы Лора? Я Вас не знаю…

— Надеюсь, мы познакомимся… Алексей Соловьев.

Чуть заметная пауза перед его именем… Не уверены?

А Лига всерьез нервничает из-за трансформеров…

Сергей кивнул юноше.

— Подойди к ней, Алексей. (Нет, Лина, вы останьтесь…) Дай ей руки. На минутку.

Алексей без колебаний шагнул вперед и протянул раскрытые ладони.

Женщина-детектор с непонятным смущением покосилась на лигистов и опустила глаза.

— Пусть он станет на колено, — попросила она неожиданно.

— Это еще зачем?! — возмутилась Лина.

Ей не стоило вмешиваться в отношения Алексея с его товарищами… Она понимала… Не стоило! Она просто не выдержала. Напряжение, плотно окутавшее комнату, просто кожу иголками кололо… Да что ж тут такое?…

Алексей не стал с ней спорить… И на том спасибо! Но и возмущаться не стал.

Молча смотрел в глаза Лоре, пока та виновато не пожала плечами.

— Ты высокий! Мне просто будет удобнее…

Ничего себе предлог! Про себя Лина решила обязательно потолковать с детектором обо все таком… хорошем. Например об удобстве, ради которого стоит ставить человека на колени. Ой, что-то тут не так!

Алексей оглянулся на Сергея… кивнул и опустился на колено.

А обычаи этих… рыцарей Круглого стола не такие уж и дурацкие… — пронеслось в голове у девушки. Со стороны очень даже красиво… Лина, ты рехнулась? О чем ты думаешь? Ты лучше думай, почему детектор медлит… А она медлит…

А почему так тихо?…

Тишина сломалась внезапно.

Один из охранников Лоры, тех самых профессионалов, сделал короткий шаг и вдавил в шею Алексея нож.

Нет! Они с ума сошли…

Марк протестующе вскрикнул, подростки ахнули, а нависший над юношей мужчина отчетливо проговорил:

— Даже не думай. Одно движение — и тебе и твоей подружке-ведьме несдобровать. Держи руки на весу.

Лина зашипела. Ах вот как! Ну, будущие союзнички, не обижайтесь!

Если бы не Алексей, она бы разнесла все здесь вдребезги. Если бы не он…

— Лина, стой!… - голос Алексея звучал чуть сдавленно, но удивительно ровно… — Пожалуйста, не спеши…подожди…

Он не пытался двигаться, но зеленые глаза нашли Сергея, и под этим взглядом руководитель группы почувствовал себя неуютно.

— Послушай, это просто предосторожность! Лина, это только предосторожность. Спокойно, Денис, (это охраннику) Лора…

— Сейчас, — отозвалась пожилая дама, стряхнула перчатки и сжала маленькими руками ладони Алексея.

И закричала.

Ее вскрик и стон Алекса хлестнули по нервам и буквально взорвали неподвижность…

Лора рухнула на колени, пытаясь разорвать контакт… падая… падая…

Боевой режим! Лина начала движение, рывком оттолкнувшись от стены… Время послушно притормозило бег… Рядом пролетела и разбилась о камень буро-красная склянка… осколки распустились цветком… по воздуху поплыли жгучие багровые капли…

Но феникса там уже не было.

Она оказалась рядом с Алексом — тот уже падает назад, выкручиваясь из захвата, и по его горлу тянется косая линия надреза…

Ах ты, черт!

Рука Алексея замерла на локте противника, прижимая нерв, парализуя кисть… правильно, молодец, милый… я сейчас помогу…

Нож отлетает и высекает искры из решетки. Пинок носком кроссовки под колено опорной ноги…

Вот так — шкафообразный охранник обрушится как скелет мамонта. Так, поднять Алексея, увести с прицела, есть… что еще? Ага!

Феникс аккуратно подправила движение второго охранника… все, теперь он точно не пропустит встречу с решетчатым сиденьем!

И завершающий штрих…

Усилием воли выдернув тело из боевого режима, феникс рванула из пустоты 8 ножей, сверкающим веером развернула в пальцах (чистой воды пижонство, но как эффектно) подождала реакции и легким движением послала вперед…

Блистающий веер распался на рой искр… и, хищно свистнув в воздухе, они впритирочку прошли рядом с головой каждого лигиста. Как ветерок смерти… Напоминание.

Отлично…

Теперь все заткнулись и замерли…потому что в ее руках уже переливается второй веер…

— Следующий раз я предупреждать не буду. — ледяным голосом отчеканила Лина, взглядом приморозив к месту каждого человека. — Стоять на месте, пока не объясните, черт побери, в чем дело!

Краем глаза она отметила, что Алексей встал рядом, зажимая рану на горле… капельки крови, вишнево-черной в люминесцентном свете, уже бежали по его пальцам…

Дело дрянь.

— Алексей, регенератор в кармане. Быстро.

Регенератор должен остановить кровь. Должен! А она… она должна кое с кем разобраться…

Она не стала ждать, пока он закончит обрабатывать порез. Состояние оторопи у лигистов быстро пройдет… Вон шкаф уже встает. Его бывшие друзья и ее потенциальные союзники явно нуждались в хорошей оплеухе! Эх, нельзя! Но уж встряску она им может устроить? Погодите-ка…

— Так в чем дело?!

— Стойте! Нет же, стойте! — послышался хриплый вскрик. — Это не то!

С пола поднималась Лора. Бледная, с расширенными зрачками и каким-то застывшим взглядом. Она помотала головой и уставилась на пятна крови, расплывающиеся по рубашке Алексея.

— Алексей, простите! Господи, господи, простите… Я не хотела… я не думала… Простите. — ее руки дрожали и она торопливо нащупала перчатки. Пальцы прыгали, и надеть никак не получалось…

Соловьев-младший, наконец, перевел дыхание и опустил руки с алой от крови салфеткой…открыв свежий розоватый шрам. Хорошо, что порез не глубокий… Он проводил взглядом перчатки, и лицо его застыло.

— Вы ведь не детектор демонов, правда?

— Лора — телепат. — вмешался Сергей — Алексей, ты ранен? Мы не хотели…

Юношу буквально шатнуло.

— Что?!

— Дай я посмотрю порез…

— Не подходите!

— Алексей, ты должен понять! — похоже, Сергей был очень расстроен, но сочувствовать ему феникс не собиралась. — Ты пропал на полгода, и ты единственный, кто остался в живых из пленных…

— Живой и невредимый! — вставил Виктор — У многих возникнут вопросы…

— Как вы можете… Тоже мне… Алекс не мог! — загомонили мальчишки.

— Виктор! — вскрикнула Лора. — Замолчи!

На этот раз у Хватько хватило совести заткнуться. Хотя, может, дело не в совести… А в подрагивающих от нетерпения клинках в ее пальцах. На тот, что застрял в стене у его головы, Липучка поглядывал весьма нервозно. И не он один…

Сергей на ножи не смотрел. Он виновато смотрел на младшего друга.

— Алексей, прости…Мы только хотели быть уверены…

— Что я не предатель. Ясно, — голос юноши был абсолютно бесцветным.

Так, похоже этот удар слишком сильный.

Ах вы… Ну, ладно!

Феникс со звоном подбросила ножи вверх и отправила в пустоту.

Все вздрогнули.

А между нами не такая уж большая разница, как я думала! — с дружелюбием во все тридцать два зуба улыбнулась Лина. — Мы поладим, это точно! Демонам у вас даже поучиться можно…А хлысты и электрошокеры у вас в соседней комнате? Посмотреть можно будет? Никогда не видела, как применяют шокеры!

— К-какие шокеры?…. - отмер Виктор.

Лина прищурилась, и ее улыбку как штормом сдуло.

— Ну, как же! Вы, кажется, считаете, что вашему другу в плену мало досталось? И решили продолжить то, над чем так старательно трудился Вадим…

— Нет! — Лора пошатнулась — О господи…

— Лина, как вы можете?…. - это все, на что хватило Сергея.

— А что? — недоумевающе подняла брови Лина-воплощенная невинность и непонимание, — Я при случае и помочь могу. Пытки, знаете ли, требуют опыта! У меня опыт, у вас — подходящее настроение!

— Лина, не надо, перестань.

У членов Лиги вид был такой, словно их пытались кормить мылом или мазаться смолой. Они явно не пытались смотреть на свои действия под таким углом. Ничего, пусть посмотрят!

Лина охотно бы сказала им еще кое-что, и куда как покрепче…. Союз союзом, но это свинство. Если бы не Алексей.

Он качнул головой.

— Не надо. Оставь.

Было в его словах что-то такое, чего она раньше не слышала…

Он не повышал голоса и командной резкости тоже не было. Но звучала в нем какая-то твердая нотка, которой невозможно ослушаться.

— Как скажешь, Ангелок. — Лина спрятала злость под оччччень подходящим к случаю прозвищем. — Говори со своими друзьями сам. Если они и правда друзья.

"Друзья" запереглядывались, преодолевая дикую неловкость. Алексей ее нарушил.

— Вы выяснили все, что хотели?

— Да… — тихо сказала телепат, — Вы Алексей Соловьев. И вы не предавали, — ее глаза были большими и темными, и в них все еще пережитый ужас, — Никогда.

Показалось, или нет?… Но на полсекунды Лине почудилось, что Алексей ждал ответа совсем не спокойно. И прикрыл глаза, потому что в них был не гнев, облегчение.

Непонятно, непонятно… Он что, сам в себе сомневался? Ну, это уж… хотя, в общем понятно.

— Ясно. — Алексей кивнул и посмотрел на остальных. — И что теперь?

— Алексей, нам очень жаль. Но это было необходимо.

Да уж, лучше бы они молчали.

— Вы правда верили, что я могу?… — у юноши не хватало слов. — Сергей, я думал, хотя бы ты меня знаешь!

— Сегодня утром показали новости… Там ты на приеме во Дворце. В черной одежде…

— Что?

— Вранье! — отрубил Марк. — никто не поверит.

Ах проклятье! Да как же они успели… Лина снова ощутила пропитавшее комнату напряжение. Опять начинается?

— Люди задают вопросы…

— Так, ясно. — кивнул юноша. — Очень понятно. Дальше что?

— Может, объяснишь?

— Что объяснить?! — взорвался парень — Неужели вы думаете, что я бы по доброй воле нацепил бы черные шмотки и ошейник? Пленных не очень-то спрашивают, во что они хотят одеться!

— Для пленного ты неплохо выглядишь, — как бы мимоходом вставил Липучка. — Даже странно после пяти с лишним месяцев.

— Виктор, замолчи! — крикнула Лора, — Сейчас же замолчи! Алексей… подожди.

Но было поздно. Алексей потрясенно-недоверчиво впился взглядом в бывшего соратника, и опять, кажется не находил слов. Да и что сказать. Это уже не просто неясное подозрение. Это почти обвинение.

По горлу Алексея прокатился комок… а на лице как-то очень резко обозначились скулы. Но он молчал. Любое самообладание имеет границы…

Зато, кажется, для Липучки никаких границ нет. И уроки впрок не идут… Может, его просто бить надо? Некоторым особо дубовым помогает… Кажется, Лора тоже пришла к похожему выводу. Пожилая дама уже просто сжимала кулаки:

— Виктор, если не веришь мне, зачем, черт побери, настаивал на телепате?! Упрямый…

— Без оскорблений, Лора.

— Какие оскорбления? Когда я его оскорблю, он поймет!

— Просто это странно, что он…

— Странности я объясню, — вмешалась Лина, смиряя клокочущую злость и мечты о поджаривании мистера Хватько в адском пламени. Или хотя бы экскурсии этого мистера, например, к Симону или Зое.

Наверно она как-то ослабила контроль за лицом, потому, что мистер Хватько весьма поспешно шагнул назад, столкнувшись с охотником на невидимок и демонов-шимпанзе. Дурак, точно. Неужели он думает, что там я его не достану? Ладно, сейчас не до того…

— Насчет странностей… Сергей, вы еще не забыли Триш? Руководитель группы заинтересованно посмотрел на нее.

— Вряд ли я на это способен. А что?

— Та дрянь, которой она вас напоила на прощание, называется регенератор, — Лина продемонстрировала один из флакончиков, — Сравнительно недавнее изобретение. Выдается высшим демонам и штатным следователям. Высоко ценится. Заживляет почти все ранения. И самое интересное: что бы не вытворяли с жертвой, достаточно влить в нее одну такую ампулу, подождать пять минут и можно забавляться дальше. Ценная штука. Хотите, продемонстрирую?

Лигисты в смятении уставились на нее, хотя смятение не то слово. Кажется, слово "продемонстрирую" они поняли как-то не так… Пусть, так даже лучше! Зато на Алексея, наконец, смотрят с сочувствием.

Сейчас… сейчас я вам добавлю поводов…

Ее взгляд просто примагнитился к Виктору. Тот занервничал. Оглянулся по сторонам и на всякий случай отошел еще на шаг.

— Я… я не хочу!

— А кто говорит о вас? — Лина с сожалением рассталась с мечтой о свежеподжаренном Липучке. А с лысиной он бы вообще смотрелся неотразимо. — Вы сказали Алексу…

После этих слов она сделала крошечную паузу. М-а-а-аленькую такую, но в нее тут же вклинилось несколько голосов.

— Оставь его в покое!

— Лина, мы вам верим, не надо!

— Не трогай Алексея, ты…! — это Марк.

Этого она и добивалась. Чтоб там не думали лигисты о своем товарище, сейчас они дружно вознамерились защищать Алексея от нее. Только Лора не спешит набрасываться на нее, а тихонько улыбается. Ну и чудно…

Вот только Алексу не надо смотреть на нее такими глазами.

— Лина, ты…

— Ладно, — вроде как, соглашаясь, кивнула феникс. — Найдутся другие объекты.

— Вы о чем?

— Кажется тут кто-то говорил о тяжелораненых?

Вопрос о тяжелораненых решился не сразу.

Сначала выяснилось, что их нельзя переносить, а значит зловредную ведьму с явно садистскими наклонностями (Лина глазами Марка и Виктора) придется пропустить во внутреннее помещение. Затем зловредная ведьма немного поупиралась, ни в какую не желая ни расставаться с подопечным, ни показывать его остальным. На подопечного с сочувствием посмотрел даже Виктор (!). Сергей, кажется, раскусил ее игру, потому что выпал из жаркой дискуссии, выразительно перемигнувшись с телепаткой. Наконец, она "вняла голосу рассудка", и согласилась оставить пленного (Алексея) и пройти к раненным в сопровождении Лоры и решительного Марка. Охранников Лоры феникс лечить отказалась, заявив, что несколько переломов им не повредит — это хорошо лечит привычку к скоропалительным решениям и излишнюю самонадеянность.

Уже на пороге она обернулась и многозначительно ткнула пальцем в сторону Алексея:

— И не вздумай бежать! Про заложниц забыл?

— Я помню — слегка сдавленным голосом проговорил ее подопечный. Лицо каменное, но по взгляду ясно, что эта игра ему не нравится… Похоже по возвращении им предстоит еще один разговор "в открытую".

— Лина, напрасно ты…

— Мы друг друга поняли, — перебила феникс.

Алексей сердито отвел взгляд. Так и есть. Я решила за тебя, и это непросто…

Ничего, милый, зато у твоих друзей разом отпала половина подозрений… Надеюсь. Вон как смотрят…

Ну, да, я мерзавка и злодейка, и кинуть бы в меня зельем… Почему-то люди всегда предпочитают больше верить плохому чем хорошему…

Так что я все сделала правильно…

Полутемная комната, запах крови и почти истаявшее лицо мужчины. Лет 35…От постели встревожено поднимается худая женщина.

— Лора… Кого ты привела?

— Это друг, Дарья, не волнуйся.

"Друг" в черной коже только усмехнулась, слыша в свой адрес такое словечко. Мальчик вообще фыркнул. Лечи нервы, малыш.

— Она целитель? — Дарья с такой надеждой всмотрелась в лицо Лины, что ведьме стало неловко.

— Выйдите — буркнула она, расстегивая клапаны с аптечкой.

— Но мой пациент…

— Иди, Даша. Не волнуйся, — Лора мягко улыбнулась, — Все будет хорошо.

Лина присела на край кровати.

И правда… тяжелораненный. Хотя ран всего две… Бедро…и грудь… Но от тела просто пышет жаром… и магией, между прочим. Весьма сильной магией… Пошел вон, феникс, не до тебя! Завтра поохочусь… Так, раны не смертельные, обработаны умело… так в чем дело? Почему жар? И почему такое дыхание тяжелое, с… а, вот оно что! Лина задумчиво покусала губы.

— Лора, ваш маг был здоров? До ранения?

— О чем вы?

— Сердце здоровое? На вид крепкий и мускулы просматриваются…

— Да, я думаю можно назвать его вполне здоровым человеком. И на сердце не жаловался…

— Тогда подержите его. Марк, и ты иди сюда. Поверните его на бок. Вот так…

И Лина молниеносным движением вскрыла обе раны. Марк охнул и полез в карман.

— Что ты делаешь?!

— Лечу, — неприветливо отозвалась девушка. — Лора, подержите его. Не мага, а этого… нервного защитника.

Не глядя она вытащила нужную ампулу. Их было две… надеюсь хватит… И раздавила над раной.

Оболочка с шипением истаяла, а мужчина застонал и дернулся. Лина зафиксировала его в нужном положении.

— Тихо-тихо… Эх, ну кто зашивает раны с ядом?!

— Каким ядом?! — в два голоса ахнули зеленоватые свидетели бессердечных издевательств злобной ведьмы. Помешать правда не пытались. Может, она выглядела не достаточно злобной? А может слишком…

Ага! Вот и оно!

Из разреза полезла желтоватая пена… ох, ну и запах!

Так, трансформер, кто бы ты ни был, для тебя лучше, чтоб тебя прикончили лигисты.

Потому что если до тебя доберусь я… Силы ада, не мог использовать яд посимпатичней? Мало того, что медленный, так еще и такой… пахучий.

А теперь вторую рану… ох какая рана… рваная. Нехорошая, нехорошая… Сейчас… Извини, маг, но обезболивающее я тебе не дам. Алексу тоже не давала. Ну же, не вырывайся… Надо же, в себя пришел!… Да, ведьма. Что я делаю? Ох черт, да что же вы все такие вопросы задаете… одинаковые. Цветочки собираю… знаю, что не похоже.

А ну-ка глотни вот это. Глотай, говорю! Лора!

— Пей, Петр — посоветовала бедная телепатка. — Это… целитель.

Лина, которую ни за что ни про что обозвали целителем, сердито блеснула глазами. Тоже мне! Еще ангелом обзовите! Сговорились?

Раненый маг перевел взгляд на Лору, потом снова на девушку и даже разжал губы, чтобы что-то такое спросить…

Вот еще… размечтался! Лина тут же влила туда регенератор.

Маг закричал… коротко, страшно… и слепо рванулся из ее рук.

Да уж, регенератор и сам по себе неплохая пытка. Если обезболивающее не давать…

Лина прижала бьющееся тело к койке, придержала…

Ничего, ничего, сейчас пройдет… Тихо, не рвись, хуже будет!

Что-что? Кто я? Ха, тоже мне ругательство! Слышал бы ты, как меня гномы обзывали. Даже у рыбы уши вянут… Не знаю я, где у нее уши!

Все, легче тебе? Вот так…

Вернулся Марк, по-весеннему зеленый,(а когда это он выскочил,?) и завороженно смотрел, как страшные раны затягиваются на глазах… и даже шрамы бледнеют.

— Ух ты!… - прошептал парнишка. — Петр Валерьевич, она и вправду вылечила вас…

Свежевылеченный маг кое-как разлепил ресницы и слабо улыбнулся:

— А ощущение такое, как будто она меня прикончила… Как это у вас вышло, милая девушка? Я же умирал…

Он скосил глаза на свое тело и… Лина только раз видела, чтобы простыню натягивали с такой скоростью.

— Я же голый! Лора, куда вы смотрите?!

— В каком смысле? — пожилая дама залилась краской и беспомощно глянула на "милую девушку".

— Выздоровел! — спокойно констатировала та. — Раз уж это заметил. Отдохните минут пять, Петр Валерьевич. Потом можете встать и идти…

— Куда?

Лина проглотила первый просившийся на язык ответ… и второй тоже… ну, он же все-таки раненый… и Марк смотрит с каким-то слишком уж повышенным интересом.

— Мыться, — наконец вздохнула она. — Здесь вода есть?