Джулия Джеймс Твой дерзкий взгляд

Глава 1

Тейлор Донован приехала в Лос-Анджелес совсем недавно и все же сразу чувствовала, когда ее вводили в заблуждение.

Часы показывали всего пятнадцать минут девятого — утро понедельника. По мнению Тейлор, слишком рано, чтобы начать разбираться с той чепухой, которую преподнес ей адвокат противной стороны Фрэнк Сидлецки, сотрудник Комиссии равных возможностей найма на работу. И все же утро в южной Калифорнии выдалось солнечным и чудесным, «Старбакс» уже начал платить, так что хотелось выполнить работу как можно лучше.

Когда Фрэнк позвонил, Тейлор как раз въезжала в гараж своего офиса в центре Лос-Анджелеса. Она ответила и, не перебивая, позволила оппоненту говорить несколько минут: тот отстаивал правоту своего клиента и при этом заявил, что Тейлор и ее подзащитный должны радоваться возможности уладить тяжбу всего лишь за какие-то тридцать миллионов долларов. Эта сумма показалась Тейлор чрезмерной, даже если принять во внимание богатство компании «Старбакс».

А потому пришлось перебить Фрэнка на полуслове в надежде на то, что сотовая связь не пропадет и в лифте.

— Фрэнк, Фрэнк, — заговорила Тейлор твердым профессиональным голосом. — Достигнуть соглашении на таких условиях ни за что не удастся. Складывается впечатление, что ты называешь цифру просто для того, что бы твои клиенты услышали на своем рабочем месте, что ты запрашиваешь такую непомерную сумму.

В этот момент в лифт вошла пожилая пара. Тейлор вежливо улыбнулась и продолжала.

— Знаешь, если Комиссия равных возможностей найма на работу собирается потребовать тридцать миллионов долларов по делу о сексуальном домогательстве, — заявила она Фрэнку, — то по крайней мере докажи, что кого-то обозвали шлюхой или потаскушкой.

Краем глаза Тейлор заметила, что пожилая попутчица — лет семидесяти пяти, а то и больше — обратила к мужу возмущенный взгляд. Но в этот момент Фрэнк снова принялся разглагольствовать о так называемых конкретных обстоятельствах, в которых очутились истцы.

— Признаюсь честно, дело меня не слишком впечатляет, — снова перебила Тейлор. — Думаю, единственное, чем ты можешь оперировать, — это разрозненные мелкие происшествия. Никто никого даже не шлепнул по заднице и ни разу не схватил за сиськи.

Пожилая пара стремительно ретировалась в дальний угол лифта.

— Я не могу принять твои аргументы всерьез, — заметила Тейлор в ответ на следующую реплику собеседника. — Тем более что говорим о такой сущей ерунде, как сумма в тридцать миллионов долларов! — В ее голосе послышались саркастические нотки. Как правило, именно ирония или насмешка быстро и надежно выводили из себя оппонентов.

Не видя смысла в пустой трате времени, Тейлор изложила собственную позицию в нескольких лаконичных выражениях.

— Фрэнк, эта тяжба не более чем шантаж, вымогательство и рекламный трюк. Мои клиенты не совершили ничего противоправного, и нам с тобой прекрасно известно, что доказать это в суде не составит никакого труда. А потому не стоит обсуждать твое смехотворное предложение. Позвони, когда кто-нибудь увидит пенис.

С этими словами Тейлор решительно отключила телефон. Сунула его в сумочку и с извиняющимся видом улыбнулась пожилой паре. Муж и жена вжались в стену лифта и смотрели, в ужасе раскрыв рты.

— Прошу прощения за все эти разговоры, — попыталась она загладить вину. — Кажется, я уже слишком к ним привыкла. — Она невинно пожала плечами. Лифт звякнул, возвещая о прибытии на двадцать третий этаж. Тейлор в последний раз взглянула на поверженных в шок попутчиков. — Всего лишь издержки профессии.

Она дружески подмигнула.

Двери лифта открылись, и адвокат мисс Донован вышла навстречу рабочему дню.

Тейлор любила звуки, наполнявшие офис адвокатов. Бесконечный трезвон телефонов, доносящиеся из-за закрытых дверей яростные споры, жужжание принтеров, деловито извергающих краткие письменные изложения дел объемом в пятьдесят страниц, шорох почтовых тележек, развозящих распоряжения суда, — вся эта какофония звуков казалась ей оркестровой музыкой. Да, здесь шла упорная работа, связанная с разрешением юридических вопросов.

Никто из компаньонов — во всяком случае, так считали старшие партнеры — не работал с таким упорством, как мисс Донован. С того самого момента, как семь лет назад Тейлор впервые вошла в чикагский офис фирмы «Грей и Даллас», она делала все возможное, чтобы показать всем и каждому, что готова активно передвигаться по стране в интересах общего дела, а не сидеть в офисе. И вот сейчас фирма командировала ее в Лос-Анджелес на громкий судебный процесс: групповой иск о сексуальном домогательстве, в котором оказался замешанным один из самых фешенебельных универсамов страны. Не приходилось сомневаться, что командировка была призвана доказать испитую профессиональную состоятельность молодой сотрудницы. Что ж, испытания не пугали.

В то утро Тейлор шла по коридору к своему небольшому кабинету, минуя стол секретарши, — точно так же, как делала это ежедневно вот уже две недели жизни в Лос-Анджелесе.

— Доброе утро, Линда. Почта есть?

Линда заметно напряглась. В характере и манере общения Тейлор неуловимо сквозило что-то такое, что внушало окружающим чувство вины: все сразу делали вид, что погружены в работу.

— Доброе утро, мисс Донован, — деловито ответила Линда. — Поступило только одно сообщение: мистер Блейкли хотел бы видеть вас в своем офисе. Как можно скорее.

Тейлор на мгновение остановилась. Странно. Сегодня утром она не планировала встречаться с Сэмом.

— А он не сказал, по какому поводу?

— К сожалению, нет, мисс Донован.

Тейлор направилась к себе и на ходу распорядилась:

— Позвони секретарше Сэма и скажи, что буду через пять минут.

Уже войдя в кабинет, выглянула и с улыбкой заметила:

— Да, кстати: не забудь, что меня зовут Тейлор.

Дверь в кабинет старшего партнера оказалась открытой. Прежде чем постучать и тем самым заявить о себе, Тейлор остановилась у входа и с восхищением осмотрелась. Роскошный офис Сэма располагался в углу здания, и две стены, от пола до потолка, занимали огромные окна. Массивный стол из вишни и такие же книжные шкафы, на полу пушистый светлый ковер. Красота.

Богато обставленный кабинет не просто символизировал статус владельца — это производило впечатление и на клиентов, и на коллег — юристов. Он свидетельствовал о его профессиональном преуспеянии. Когда-нибудь, возможно, в не столь уж отдаленном будущем, и у нее появится такой же просторный светлый кабинет — свидетельство достижения одной из главных целей взрослой жизни.

Много лет назад родители принесли немалые жертвы ради того, чтобы этим утром их дочка оказалась именно там, где сейчас стояла.

Трое озорных и не слишком склонных к учебе старших братьев окончили католическую школу для мальчиков в рабочем районе Чикаго. Тейлор предстояло учиться в такой же школе для девочек. Однако, увидев блестящие успехи единственной дочери в начальной школе, родители решили дать ей самое лучшее образование, даже если для этого пришлось бы истратить все семейные сбережения. А потому, чтобы найти те восемнадцать тысяч долларов, которых ежегодно требовал юридический факультет Чикагского университета, и при этом продолжать поддерживать остальных детей, пришлось во второй раз заложить дом и продать «корвет-стингрей» 1965 года, за которым отец регулярно ухаживал в гараже.

Оценив по достоинству принесенные жертвы, Тейлор пообещала родителям, что им не придется жалеть о тратах на ее образование. Торжественное обещание освещало путь в старших классах школы, в колледже и, наконец, на юридическом факультете университета. Получив диплом, Тейлор выбрала работу в адвокатской конторе «Грей и Даллас» просто потому, что она считалась лучшей в Чикаго и одной из лучших в мире. Осознание собственной принадлежности к огромной фирме, функционирующей как безупречно отлаженный механизм, наполняло душу гордостью.

И готовностью сделать все возможное для карьерного роста.

Тейлор повезло: в отличие от многих однокурсников, поступивших на юридический факультет просто потому, что учиться на медицинском было трудно и слишком долго, или по настоянию родителей, или из-за того, что ничего лучшего придумать не смогли, ей по-настоящему нравилась работа юриста. С того самого момента как на занятиях по адвокатской практике ей довелось успешно провести первый учебный перекрестный допрос, все сразу встало на свои места.

И вот сейчас, оказавшись в дверях роскошного кабинета Сэма, Тейлор не могла сдержать улыбку восхищения и счастливого предвкушения того важного события, которое непременно должно было состояться.

Однажды, молча поклялась она себе. Однажды.

Она едва заметно одернула костюм и постучала в дверной косяк. Сэм отвел взгляд от экрана компьютера и тепло, приветливо улыбнулся:

— Тейлор! Входи же.

Она присела на один из стульев, полукругом стоявших у огромного стола. Как и у всех проницательных адвокатов, стулья для посетителей в кабинете Сэма были примерно на шесть дюймов ниже стула хозяина. Это давало возможность смотреть сверху вниз.

— Ну что, устроилась? — поинтересовался Сэм. Тейлор виновато улыбнулась, вспомнив о до сих пор не распакованных коробках в коридоре арендованной фирмой двухкомнатной квартиры.

— Почти.

— Переезды — настоящий геморрой, правда?

— Зато есть чем заняться после работы.

Сэм смерил ее внимательным взглядом:

— Да, видел у тебя свет даже поздно вечером. Конечно, лучше побыстрее разобраться, прежде чем дело наберет обороты.

Тейлор непреклонно повела плечами. Иного темпа работы, как только на полных оборотах, она и не представляла. А Сэм Блейкли, руководитель группы судебного разбирательства в Лос-Анджелесе, несомненно, стоил того, чтобы произвести на него впечатление.

— Предпочитаю нырять в работу с головой.

Острое, лисье лицо Сэма расплылось в одобрительной улыбке: деловой стиль ему определенно нравился.

— Тогда расскажи, как продвигается тяжба.

Тейлор откинулась на спинку стула и уверенно изложила суть процесса.

— Дело идет очень успешно. На этой неделе получим ответы на наши ходатайства; думаю, удастся отвести половину свидетельств Комиссии равных возможностей найма на работу. А сегодня утром один из их адвокатов уже звонил, чтобы обсудить условия.

— И что же ты ответила?

Тейлор стыдливо потупилась:

— Ну, можно сказать, он понял, что мы не заинтересованы в том, что бы принять его требования.

Сэм рассмеялся:

— Молодец. Держи меня в курсе событий, а если потребуется совет, не стесняйся лишний раз зайти.

Тейлор согласно кивнула, по достоинству оценив политику невмешательства. Пока что, с тех самых пор как она приехала в Лос-Анджелес, начальник предоставлял полную свободу действий. Лучшего стиля руководства трудно было желать.

Тейлор решила, что на этом встреча должна закончиться. Однако вместо того чтобы отпустить сотрудницу, Сэм поерзал на стуле, словно собираясь продолжать разговор.

— Что-то еще, Сэм?

В этот момент поведение опытного юриста показалось немного… необычным. Пока что Тейлор знала Сэма не настолько хорошо, чтобы понимать его намерения так же быстро, как, например, настроение родителей дома, в Чикаго. Поэтому пришлось дождаться, пока начальник удобно устроился на стуле и смерил ее проницательным взглядом, словно создавая драматическую, полную напряжения атмосферу. Подобно многим адвокатам, обладающим правом выступления в судах, мистер Блейкли считал необходимым и в жизни лицедействовать так, словно находился перед коллегией присяжных.

— Вообще-то надеялся на твою помощь еще в одном деле, — осторожно начал Сэм. — Понимаю, что тебя прислали из Чикаго только для расследования дела о сексуальном домогательстве, но много времени оно не займет.

Подобное вступление заинтриговало. Тейлор и без того работала вечерами и даже по выходным, так что раз Сэм считал, что необходимо втиснуть в расписание еще что-то, значит, это «что-то» сулило немалые перспективы.

— Имеется в виду деятельность на благо общества? — поинтересовалась она.

Сэм откинулся на спинку стула и глубоко задумался, словно свидетель под присягой.

— Ну… вообще-то говоря… не совсем. Я бы скорее назвал это одолжением.

Радар, ответственный за определение Количества лапши на ушах, моментально включился и настроился на рабочий режим. Так называемые «одолжения» партнерам обычно означали неоплаченные сверхурочные часы, посвященные подготовке речей для выступлений на коллегии адвокатов или тщательному изучению законов о вождении в нетрезвом виде где-нибудь в городке Натчиточес, штат Луизиана, — в тех случаях, когда требовалось обнаружить лазейку и вызволить из затруднения непутевого, но славного племянника.

— И что же за одолжение? — уточнила она, хотя уже твердо знала, какой ответ услышит. «Видишь ли, ситуация очень интересная», — начнет он. Все партнеры описывали криминальные деяния никчемных родственников как «интересные ситуации».

Сэм наклонился.

— Видишь ли, ситуация очень интересная, — начал он. Отлично. Один — ноль в нашу пользу!

Тейлор попыталась изобразить искренний энтузиазм.

— Одолжение одному из наших партнеров, — продолжил Сэм. — Его зовут Билл Митчелс. Думаю, ты с ним уже знакома: возглавляет налоговую группу. Один из клиентов попросил его помочь.

Тейлор с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Просто великолепно! Криминальные связи клиентов! Единственный, кто мог оказаться хуже избалованного отпрыска богатого партнера, — это избалованный отпрыск неприлично богатого члена совета директоров какой-нибудь крупной корпорации. Что ж, придется запастись терпением и дослушать историю до конца. Однако продолжение удивило.

— Возможно, тебе известно, что Билл ведет налоговые дела большинства голливудских знаменитостей. Один из его клиентов, актер, собирается сниматься в судебном триллере. Он-то и попросил разрешения поработать с кем-нибудь из наших адвокатов, чтобы понять, как действуют на суде настоящие юристы. Ну, сама понимаешь: поведение, манера речи, позы, жесты… всякое такое.

Сэм помолчал, создавая драматический эффект. Пауза дала возможность осознать полученную информацию.

Нянчиться с актером всего за три недели до судебного процесса?

Что за абсурд!

Скорее всего, ее просто разыгрывают. Ха-ха, давай-ка посмеемся над новенькой со Среднего Запада! Наверняка считает, что в Лос-Анджелесе все помешаны на знаменитостях!

Тейлор с улыбкой погрозила пальчиком, давая понять, что способна оценить остроумие.

— Полагаю, шутишь.

Однако Сэм взглянул серьезно — так, как смотрят начальники, подписывая квартальный отчет: словно спрашивая, в чем, собственно, заключается проблема.

Оказывается, он не шутил.

Счет изменился: один — один.

— Давай говорить начистоту. — Сэм включил свой фирменный дружеский тон. — Давать поручение кому-нибудь из партнеров я не хочу. Те из нас, кто зарабатывает по восемьсот долларов в час, сгодятся и на другое. — Он заговорщицки подмигнул. На публике и в присутствии клиентов партнеры любили изображать смущение по поводу несоразмерно огромных гонораров. Но в тиши кабинетов величиной своих заработков откровенно гордились. — Но нельзя не признать, что нам представляется прекрасная возможность расширения клиентской базы, — продолжил Сэм. — А потому мне необходим компаньон, способный произвести самое благоприятное впечатление. Короче говоря, ты.

Тейлор сидела, скромно сложив руки на коленях, и придумывала, как бы надежнее и в то же время изящнее отказаться от лестного предложения. Понятно, что задание следовало воспринимать как комплимент, но в то же время занятия по юридической практике с каким-то самовлюбленным голливудским деятелем, вынужденным играть в мелодраматических и далеких от жизни судебных сценах, вовсе не казались Тейлор серьезной работой.

А потому мисс Донован, одарив мистера Блейкли лучшей из арсенала своих улыбок, деликатно, но твердо отказалась:

— Чрезвычайно польщена. Но не кажется ли тебе, что для этой цели лучше подойдет кто-нибудь из местных компаньонов? Не хотелось бы врываться в чужой офис и отнимать у людей возможность сотрудничества с голливудской звездой.

Фраза прозвучала просто отлично. Очевидно, в ней и самой дремали актерские способности. Но Сэм выложил козырную карту:

— Видишь ли, Чикаго уверяет, что ты — лучший из всех судебных компаньонов, которыми располагает наша фирма. Если так оно и есть, то не кажется ли тебе, что представлять нас должна именно ты?

Это был прямой вызов ее юридической квалификации. Тейлор вздохнула. Выбора не оставалось.

— Когда это нужно?

Сэм расплылся в победоносной улыбке и снова стал похож на лису.

— В четверг.

На мгновение показалось, что удастся выкрутиться.

— О, это очень плохо, — заметила Тейлор. — В четверг как раз предстоит оспаривать ходатайства о принуждении. — Она щелкнула пальцами. — Как жаль!

Однако Сэм вовсе не собирался так легко сдаваться.

— Знаю, что нельзя откладывать судебное заседание, но наверняка ты сможешь найти себе замену. — Начальник вежливо сложил руки, всем своим видом показывая, что обсуждение закончено.

Ничего не оставалось, как встать и уйти. И изобразить красноречивую улыбку настоящего командного игрока, готового втиснуть в собственный график все, что прикажет начальство.

— Без проблем, Сэм. Непременно все устрою.

Тейлор повернулась, направилась к двери и только сейчас кое-что сообразила. Оглянулась и небрежно бросила через плечо:

— Ты не сказал, как зовут актера…

Сэм рассеянно оторвался от монитора, прервав работу стоимостью в восемьсот долларов в час.

— Ммм… Джейсон Эндрюс.

При этих словах рука едва заметно дрогнула на ручке двери. Тейлор повернулась, посмотрела на партнера и, стараясь говорить как можно безразличнее, заметила:

— А, понятно.

К сожалению, Сэм заметил ее непроизвольную реакцию. Он с серьезным видом вышел из-за стола, прошел через весь кабинет и остановился рядом с Тейлор.

— Видишь ли, я заверил его директора, что в нашей фирме считают тебя способной составить конкуренцию любому мужчине. И победить. — Сэм выдержал многозначительную паузу и взглянул на нее так, как смотрит на рядового строевой сержант-инструктор. — Надеюсь, ты обойдешься без романтических глупостей, — сказал он.

Тейлор возмущенно прищурилась от одного лишь предположения. После Дэниела ни о романтических, ни о каких-то иных связанных с мужчинами глупостях не могло быть и речи.

Сэм говорил правду: она действительно ни в чем не уступала мужчинам. Именно так ее воспитали. Отец, сержант полиции, постоянно работал в две смены, а мама, медсестра, нередко брала дополнительные дежурства, так что за сестренкой заботливо присматривали трое старших братьев. Что и говорить, парни могли терпеть постоянное присутствие девчонки только потому, что она вела себя как мальчишка и во всех начинаниях была с ними на равных.

Тейлор очень любила фильм «Их собственная лига». В нем герой Тома Хэнкса произносил фразу, которая казалась на редкость точной. Одна из бейсболисток разрыдалась, когда он ругал ее за проигрыш, и Хэнке заметил: «В бейсболе не плачут». Эти слова вполне могли бы стать девизом ее детства, правда, с одной небольшой оговоркой: в реальной жизни не плакали не только в бейсболе, но и в других играх. В футболе, в прятках (иногда братья забывали о ней, и приходилось по два часа сидеть в соседском сарае), в лазанье по деревьям с последующим падением с высоты второго этажа и переломом руки и даже в рыбной ловле, когда в качестве наживки использовалась любимая коллекция живых гусениц.

Еще совсем маленькой Тейлор поняла, в чем заключался единственный способ заставить мальчишек заткнуться и играть честно: требовалось с самого начала показать всем и каждому, что в обиду она себя не даст. Этот урок принес немалую пользу во время работы в большой юридической фирме, где женщины составляли не больше пятнадцати процентов от общего числа партнеров. Почему-то неизменно получалось так, что на пути к вершине женщины терялись, пропадали или вообще сворачивали в сторону.

Нет, Тейлор твердо решила не поддаваться царившему среди женщин-юристов настроению. Даже если бы для этого пришлось на завтрак есть гвозди, а не пончики.

Поэтому, услышав замечание Сэма о «романтических глупостях», она демонстративно сложила руки на груди и лаконично произнесла:

— Об этом не может быть и речи.

Сэм удовлетворенно улыбнулся и кивнул.

В этот момент в голову пришла странная мысль, и Тейлор осторожно задала последний вопрос:

— Послушай, Сэм… учитывая репутацию данного конкретного клиента… повлияло ли на выбор кандидатуры то обстоятельство, что я — женщина?

Адвокат до мозга костей, Сэм картинно прошелся по огромному кабинету, готовясь продемонстрировать накопленную за двадцать лет практики технику ведения допроса свидетелей.

— Тейлор, в твоей практике ведения дел о сексуальных домогательствах кого бы ты предложила ответчику в качестве адвоката — мужчину или женщину?

— Разумеется, женщину, — ни на секунду не задумавшись, ответила Тейлор.

— И почему же?

— Потому что женщине-адвокату быстрее поверят, что ее клиенты обращаются с женщинами достойно.

Сэм остановился перед воображаемыми присяжными и выдержал многозначительную паузу.

— Значит, не будешь спорить, что в данном случае важно не только то обстоятельство, что ты — отличный профессионал в своем деле. Немалым преимуществом может оказаться и твоя тендерная принадлежность, не так ли?

Все ясно.

Тейлор ослепительно улыбнулась начальнику:

— Значит, в четверг.