ГЛУБИНА ПРОСТОТЫ

ВЛАДИМИР БОНДАРЕНКО. Вышло новое издание вашего перевода жемчужины китайской мудрости "Дао-Дэ цзин", приписываемой даосскому патриарху Лао-цзы. Вы назвали его по-русски "Книгой о пути жизни". Красиво, но не очень понятно. Что это такое: путь жизни?

#160;#160;#160;#160;#160;ВЛАДИМИР МАЛЯВИН. Буквальный перевод заглавия этой книги, "Канон Пути и Добродетели", звучит слишком академично, скучновато. А книга-то на самом деле интересная и важная. В русской версии её названия подчеркивается, что она учит видеть в жизни не просто "поле деятельности", а высшую реальность, которой нужно доверять. А путь — это способ подлинного проживания жизни, связующий поколения. Вот этого как раз и не хватает современному человеку.

#160;#160;#160;#160;#160; В.Б. В России число переводов "Дао-Дэ цзина" уже перевалило, по-моему, за два десятка. Для чего ещё один?

#160;#160;#160;#160;#160;В.М. Я хотел дать современному читателю и переводчику "Дао-Дэ цзина" полный свод необходимых им сведений. В книге учтены все имеющиеся редакции даосского канона, а также его древние списки, найденные в Мавандуе и Годяне. Имеется подробный текстологический разбор буквально каждой строки памятника. Приведены мнения старых китайских комментаторов. К переводу приложена пространная вступительная статья и даже очерк иконографии Лао-цзы. Есть добротный научный аппарат. В общем, всё, что нужно для чтения и понимания. Теперь можно и толковать, и переводить. У нас переводчики слишком уж полагаются на интуицию. Конечно, переводчику не вредно мечтать. Но делать это лучше, отталкиваясь от твёрдой почвы фактов.

#160;#160;#160;#160;#160; В.Б. В таком большом труде читателю, наверное, трудно обойтись без специальных ориентиров. Как бы вы посоветовали ему работать — я полагаю, именно работать с этой книгой, а не просто читать её?

#160;#160;#160;#160;#160;В.М. Для начала отказаться от своих умственных привычек и вникнуть в древний текст как таковой, в его прихотливую игру иероглифических письмен. Тут есть свои соблазны. Многие учёные, особенно в Китае, слишком увлекаются разгадыванием иероглифов, а не смысла. А смысл идёт от чистого опыта переживания жизни. Ему нужно довериться, им нужно проникнуться, его нужно претворить. Пелена знаков должна рассеяться, чтобы внутреннему взору явилась реальность.

#160;#160;#160;#160;#160; В.Б. Получается, что нужно не столько читать "Дао-Дэ цзин", сколько жить им. Или скажем так: читать, чтобы жить. Прекрасная апология литературы! Но что же такое сама эта жизнь?

#160;#160;#160;#160;#160;В.М. Древние китайцы определяли жизнь как "животворение живого". В жизни есть нечто большее, чем жизнь. Таков же человек — существо творческое, никогда не равное себе. Лао-цзы указывает на этот, как он говорит, исток жизни и человека за пределами всех понятий и образов. Его мораль проста: мы сами мешаем себе жить. Вот вам и основа всякой серьёзной веры. Но это не вера в "грамматического бога", по суровому определению Ницше, а, так сказать, вера в веру, сама практика веры.

#160;#160;#160;#160;#160; В.Б. Вы думаете, этот завет китайского мудреца дойдёт до русского читателя?

#160;#160;#160;#160;#160;В.М. Современный человек ушиблен безверием, хочет верить, но не знает как. Тут Лао-цзы ему первый советчик. Его трудно понять? А кто сказал, что должно быть легко? Вот вам и "упражнение в сути дела". А кто отказывается от общения с другими людьми, опыта их соприсутствия в себе, не познает и радости общения с Богом.

1